| |
№ 305-ЭС22-2212 | |
ОПРЕДЕЛЕНИЕ | |
г. Москва | 01.09.2022 |
Резолютивная часть определения объявлена 25.08.2022.
Полный текст определения изготовлен 01.09.2022.
Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего судьи Кирейковой Г.Г.,
судей Букиной И.А. и Капкаева Д.В. –
рассмотрела в открытом судебном заседании дело по кассационной жалобе общества с ограниченной ответственностью «Таурус» на решение Арбитражного суда города Москвы от 29.06.2021, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 13.10.2021 и постановление Арбитражного суда Московского округа от 27.12.2021 по делу
№ А40-81401/2021 по иску общества с ограниченной ответственностью «Таурус» к акционерному обществу «ВТБ Лизинг» о признании недействительным пункта 12.8.3 Правил лизинга автотранспортных средств.
В судебном заседании приняли участие представители акционерного общества «ВТБ Лизинг» Вьялков И.Д. (доверенность от 01.03.2022),
Глубокий М.И. (доверенность от 01.03.2022) и Шмидт Я.Ю. (доверенность
от 01.03.2022).
Заслушав и обсудив доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Кирейковой Г.Г., а также выступления представителей акционерного общества «ВТБ Лизинг», Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации
установила:
общество с ограниченной ответственностью «Таурус» (далее - общество «Таурус», лизингополучатель) обратилось в Арбитражный суд города Москвы с исковым заявлением к акционерному обществу «ВТБ Лизинг» (далее - общество «ВТБ лизинг», лизинговая компания) о признании заключенного между данными лицами соглашения в части пункта 12.8.3 Правил лизинга автотранспортных средств ничтожным как нарушающего требования закона.
К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено общество с ограниченной ответственностью «Континент» (далее - общество «Континент»).
Решением Арбитражного суда города Москвы от 29.06.2021, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда
от 13.10.2021, в удовлетворении иска отказано.
Арбитражный суд Московского округа постановлением от 27.12.2021 оставил принятые по делу судебные акты без изменения.
В кассационной жалобе общество «Таурус», ссылаясь на нарушение судами норм материального права, просило отменить решение суда первой инстанции, постановления арбитражных судов апелляционной и кассационной инстанций.
Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 28.03.2022 обществу «Таурус» отказано в передаче кассационной жалобы с делом для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации.
Определением заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации - Председателя Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 25.07.2022 определение судьи Верховного Суда Российской Федерации от 28.03.2022 отменено и кассационная жалоба общества «Таурус» с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.
В отзыве на кассационную жалобу общество «ВТБ Лизинг» просит оставить обжалуемые судебные акты без изменения.
В судебное заседание представители общества «Таурус» не явились, в назначенное время на связь с использованием системы веб-конференции не вышли.
Общество «Континент» своих представителей в судебное заседание также не направило.
Неявка надлежащим образом извещенных лиц в судебное заседание на основании части 2 статьи 29110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) не препятствует рассмотрению кассационной жалобы.
Представители общества «ВТБ Лизинг» в судебном заседании возражали против доводов жалобы.
Изучив материалы дела, проверив в соответствии с положениями статьи 29114 АПК РФ законность обжалуемых судебных актов, Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации приходит к выводу, что кассационная жалоба подлежит удовлетворению, а обжалуемые судебные
акты – отмене по следующим основаниям.
Как установлено судами и подтверждается материалами дела, между обществом «ВТБ Лизинг» (лизингодатель) и обществом «Континент» (лизингополучатель) заключен договор лизинга от 18.01.2018
№ АЛ101751/01-18СПБ, в соответствии с которым лизингодатель приобрел в собственность и передал во временное владение и пользование лизингополучателю сроком на 42 месяца транспортное средство BMW X6.
Согласно пункту 1.1 указанный договор является договором присоединения на основании статьи 428 ГК РФ и заключен в соответствии с Правилами лизинга автотранспортных средств, утвержденными обществом «ВТБ Лизинг» 27.11.2017 (далее – Правила лизинга).
Стоимость предмета лизинга составила 4 500 000 руб., из которых
1 440 000 руб. уплачено продавцу транспортного средства за счет авансового платежа лизингополучателя. Таким образом, предоставленное лизинговой компанией финансирование составило 3 060 000 руб.
Во исполнение условий договора лизинга предмет лизинга застрахован по риску ущерб/угон/полная гибель в СПАО «РЕСО-Гарантия», страхователем предмета лизинга является лизингополучатель, выгодоприобретателем - лизингодатель. Страховая премия составила 197 550 руб. и уплачена лизингополучателем.
В связи с произошедшим 26.03.2019 угоном автомобиля СПАО
«РЕСО-Гарантия» 09.08.2019 выплатило лизингодателю страховое возмещение в размере 3 708 287 руб. 50 коп.
К моменту прекращения действия договора лизинга в связи с угоном автомобиля общество «Контитент» уплатило обществу «ВТБ Лизинг» лизинговые платежи на общую сумму 1 208 798 руб. 21 коп., не считая авансового платежа.
Общество «Континент» посчитало, что сумма лизинговых платежей, уплаченных в период действия договора, вместе с суммой выплаченного страхового возмещения превысили величину требований лизингодателя и сальдо встречных предоставлений по договору сложилось в пользу лизингополучателя. Соглашением о цессии от 17.11.2020 лизингополучатель уступил обществу «Таурус» право на получение указанной суммы с лизинговой компании.
Сальдо встречных обязательств, рассчитанное обществом «Таурус» на день прекращения действия договора лизинга в соответствии с подходами, изложенными в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 № 17 «Об отдельных вопросах, связанных с договором выкупного лизинга» (далее – постановление Пленума № 17), составило 1 010 023 руб. 84 коп., в то время как согласно расчету лизинговой компании, произведенному на основании пункта 12.8.3 Правил лизинга, сальдо встречных предоставлений составило только 198 344 руб. 85 коп. в пользу лизингополучателя.
Возникновение спора о величине причитающейся выплаты после прекращения действия договора послужило основанием для оспаривания обществом «Таурус» пункта 12.8.3 Правил лизинга в судебном порядке как недействительного (ничтожного) договорного условия.
При рассмотрении дела судами установлено, что согласно пункту 12.8.3 Правил лизинга если при утрате (хищении, угоне) или гибели (невозможности или экономической нецелесообразности восстановления) предмета лизинга полученное лизингодателем от страховщика страховое возмещение не полностью покрывает сумму невыплаченных платежей, рассчитываемую в соответствии с пунктом 12.8.7 Правил лизинга, лизингополучатель выплачивает лизингодателю компенсирующий платеж, который равен разнице между суммой невыплаченных платежей и полученным лизингодателем страховым возмещением. Если полученное лизингодателем страховое возмещение превышает сумму невыплаченных платежей, лизингодатель выплачивает Лизингополучателю компенсирующий платеж, равный разнице между полученным страховым возмещением и суммой невыплаченных платежей.
Как указывало общество «Таурус» в обоснование иска о признании недействительным данного пункта Правила лизинга, установленный в нем порядок расчета сальдо встречных обязательств носит явно обременительный для лизингополучателя характер и существенно нарушает баланс интересов сторон, поскольку налагает на лизингополучателя обязанность осуществить все выплаты по договору в полном объеме, не учитывая фактического срока действия договора, что противоречит закону.
Отклоняя доводы истца, суды трех инстанций руководствовались положениями статьи 421 ГК РФ и исходили из того, что всилу принципа свободы договора стороны договора лизинга были вправе урегулировать имущественные последствия его расторжения (прекращения действия).
Как указано судами, установленный пунктом 12.8.3 Правил лизинга порядок взаиморасчетов между сторонами в случае утраты/гибели предмета лизинга согласуется с положениями статей 22 и 26 Федерального закона от 29.10.1998 № 164-ФЗ «О финансовой аренде (лизинге)» (далее - Закон о лизинге), не противоречит императивным нормам и не нарушает баланс интересов сторон сделки. По мнению судов, поскольку в момент утраты предмет лизинга находился в сфере имущественной ответственности лизингополучателя, такое распределение убытков при прекращении договора, в результате которого лизинговая компания получает отлизингополучателя те имущественные предоставления, как если бы договор лизинга был исполнен надлежащим образом, не может рассматриваться как нарушающее грубым образом баланс интересов сторон и ущемляющее интересы слабой стороны.
Судами также отмечено, что общество «ВТБ Лизинг» не является монополистом на рынке оказания лизинговых услуг, а общество «Континент», являясь субъектом предпринимательской деятельности, действуя в своем риске и по своей воле, подписало договор лизинга с его общими условиями. При этом общество «Континент» не было ограничено в выборе контрагента среди компаний лизингодателей с иными договорными условиями.
Между тем судами не учтено следующее.
В соответствии с положениями пункта 1 статьи 1, пункта 1 статьи 421
ГК РФ свобода договора относится к основным началам гражданского законодательства. Это предполагает предоставление участникам гражданского оборота возможности по своему взаимному усмотрению решать, заключать или не заключать договор, выбирать вид заключаемого договора, определять его условия. Свобода договора призвана гарантировать его сторонам, в особенности участникам предпринимательской или иной экономической деятельности, что договор будет исполняться на согласованных условиях, чем обеспечивается стабильность гражданского оборота и предсказуемость правового положения его участников.
В то же время свобода договора не является абсолютной. В силу пункта 4 статьи 421, пункта 1 статьи 422 ГК РФ условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами. Договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующими в момент его заключения.
Норма, определяющая права и обязанности сторон договора, является императивной, если она содержит явно выраженный запрет на установление соглашением сторон условия договора, отличного от предусмотренного этой нормой правила. При отсутствии в норме, регулирующей права и обязанности по договору, явно выраженного запрета установить иное, она является императивной, если исходя из целей законодательного регулирования это необходимо для защиты особо значимых охраняемых законом интересов (интересов слабой стороны договора, третьих лиц, публичных интересов и т.д.), недопущения грубого нарушения баланса интересов сторон либо императивность нормы вытекает из существа законодательного регулирования данного вида договора (пункты 2 и 3 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах», далее – постановление Пленума № 16).
Как следует из абзаца второго пункта 74 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», договор, условия которого противоречат существу законодательного регулирования соответствующего вида обязательства, может быть квалифицирован как ничтожный полностью или в соответствующей части, даже если в законе не содержится прямого указания на его ничтожность.
Таким образом, отсутствие возражений одной из сторон договора относительно включения в него тех или иных условий на стадии заключения договора, а равно наличие у стороны возможности заключения аналогичного договора с другими участниками оборота на иных условиях не исключает квалификацию соответствующего условия договора как недействительного (ничтожного), если спорное условие противоречит императивным нормам по своей сути, в том числе входит в противоречие с существом законодательного регулирования соответствующего вида обязательства, приводя к грубому нарушению баланса интересов сторон договора.
По смыслу статей 665 и 624 ГК РФ, статьи 2 Закона о лизинге применительно к лизингу с правом выкупа законный имущественный интерес лизингодателя заключается в размещении денежных средств (посредством приобретения в собственность указанного лизингополучателем имущества и предоставления последнему этого имущества за плату), а интерес лизингополучателя - в пользовании имуществом и последующем его выкупе.
Посредством внесения лизинговых платежей лизингополучатель осуществляет возврат предоставленного ему финансирования (возмещает закупочную цену предмета лизинга в совокупности с расходами по его доставке, ремонту, передаче лизингополучателю и т.п.) и вносит плату за пользование финансированием, определяемую, как правило, в процентах годовых на размер финансирования, либо расчетным путем на основе разницы между размером всех платежей по договору лизинга и размером финансирования. При этом плата за финансирование подлежит внесению за период пользования им (пункт 1 статьи 28 Закон о лизинге, пункты 3.4 - 3.5 постановления Пленума № 17).
Расторжение договора выкупного лизинга, в том числе в связи с нарушениями, допущенными лизингополучателем при исполнении сделки, влечет за собой досрочный возврат финансирования - изъятие предмета лизинга для удовлетворения требований лизингодателя, как правило, за счет сумм, вырученных от продажи имущества (пункт 3 статьи 11 и пункт 2 статьи 13 Закона о лизинге, пункт 4 постановления Пленума № 17).
Исходя из приведенных положений, в случае досрочного расторжения договора лизингодатель не вправе претендовать на получение всей суммы лизинговых платежей по договору, включающей в себя плату за финансирование, причитавшуюся за весь предполагавшийся срок действия договора лизинга. Иное означало бы, что лизингополучатель продолжает оплачивать пользование финансированием, которое им уже возвращено, а лизинговая компания получает возможность извлечь двойную выгоду от предоставления в пользование разным лицам одной и той же денежной суммы.
Аналогичный подход применим и в тех случаях, когда действие договора лизинга прекращается в связи с утратой застрахованного предмета лизинга.
Утрата предмета лизинга по смыслу статьи 416 ГК РФ и статьи 22 Закона о лизинге не влечет автоматического прекращения обязательств с учетом возложения на лизингополучателя риска случайной гибели предмета лизинга. Вместе с тем она может повлечь переход обязательства в ликвидационную стадию, если принять во внимание фактическую невозможность удовлетворения имущественного интереса сторон договора.
Поскольку право собственности лизингодателя на предмет лизинга носит обеспечительный характер, сумма полученного лизингодателем страхового возмещения направляется в счет удовлетворения его требований (статья 21 Закона о лизинге, пункт 7 постановления Пленума № 17).
Следовательно, при определении сальдо встречных предоставлений по договору лизинга, действие которого прекращено в связи с утратой предмета лизинга, сумма полученного лизинговой компанией страхового возмещения принимается в качестве стоимости предмета лизинга, а расчет сальдо производится аналогично тому, как если бы происходило расторжение договора и продажа имущества.
Принимая во внимание изложенное, условия договора лизинга, прямо или косвенно возлагающие на лизингополучателя обязанность по внесению лизинговых платежей за весь предполагаемый срок действия договора, несмотря на досрочное прекращение его действия и состоявшийся при получении страхового возмещения возврат финансирования (возмещение стоимости предмета лизинга), являются недействительными (ничтожными) как противоречащие существу законодательного регулирования обязательств по договору выкупного лизинга и существенно нарушающие баланс интересов сторон (пункт 2 статьи 168 ГК РФ).
При этом не исключается право лизингодателя доказывать на общих основаниях (статьи 15, 393 ГК РФ), что ему в результате ненадлежащего исполнения договора лизингополучателем были причинены убытки в виде упущенной выгоды. Однако эти убытки подлежат определению не из всей суммы причитавшихся лизинговых платежей. Для определения размера убытков могут приниматься во внимание: период, в течение которого лизингодатель понес потери, связанные с неразмещением денежных средств иному лицу на сопоставимую сумму по другому договору лизинга, признаваемый достаточным с учетом обстоятельств дела и характера имущества для реализации последнего и повторного размещения финансирования; снижение средних ставок платы за финансирование по аналогичным лизинговым операциям и др.
Данный вывод соответствует правовым позициям, закрепленным в Обзоре судебной практики по спорам, связанным с договором финансовой аренды (лизинга), утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 27.10.2021 (пункты 24 и 26), постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 21.01.2014 № 6878/13 и соответствует сформировавшейся в Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации практике рассмотрения споров о действительности условий договоров выкупного лизинга (определения от 15.08.2022 № 305-ЭС22-7116, от 27.12.2021 № 305-ЭС21-17954).
Приведенные положения законодательства и сформированная на уровне Верховного Суда Российской Федерации практика рассмотрения споров по договорам лизинга судами не учтены.
Как следует из обстоятельств дела, в пункте 12.8.3 Правил лизинга установлен такой порядок определения имущественных последствий прекращения действия договора, при котором на лизингополучателя возлагается обязанность уплатить все лизинговые платежи до окончания предполагаемого действия договора, несмотря на его досрочное прекращение и получение лизинговой компанией страхового возмещения стоимости предмета лизинга.
Данное договорное условие предложено лизинговой компанией, поскольку содержится в Правилах лизинга, к которым лизингополучатель присоединился согласно статье 426 ГК РФ при заключении договора лизинга. Следовательно, при оценке действительности пункта 12.8.3 Правил лизинга лизинговая компания не вправе ссылаться на то, что лизингополучатель согласился с этими условиями.
Основываясь на закрепленном в пункте 12.8.3 Правил лизинга подходе к определению завершающей договорной обязанности, лизинговая компания посчитала, что сумма полученного ею страхового возмещения 3 708 287 руб.
50 коп. должна быть засчитана не только в счет погашения задолженности по лизинговым платежам 365 005 руб. 62 коп., но также в счет оставшихся по договору невыплаченных платежей в общей сумме 2 779 931 руб. 41 коп., в связи с чем определила к выплате лизингополучателю итоговую сумму в размере 198 344 руб. 85 коп.
В свою очередь, по доводам общества «Таурус», поскольку после утраты предмета лизинга его стоимость была возмещена страховщиком, то лизинговая компания вправе претендовать не на выплату всей суммы лизинговых платежей, а только на возврат предоставленного ею финансирования в размере 3 060 000 руб. и получение платы за финансирование, начисленной до дня выплаты страхового возмещения, в размере 848 721 руб. 87 коп., за вычетом ранее перечисленных лизингополучателем сумм лизинговых платежей в общем размере 1 208 798 руб. 21 коп. Исходя из этого, как указывается истцом, полученное лизинговой компанией страховое возмещение в размере
3 708 287 руб. 50 коп. позволило в полной мере удовлетворить требования лизингодателя, а в оставшейся части (1 008 363 руб. 84 коп.) подлежит перечислению истцу.
В нарушение положений статей 65, 71, 168, 170, 271, 286 АПК РФ приведенные лизингополучателем доводы не получили надлежащей оценки в состоявшихся по делу судебных актах, несмотря на то что в силу изложенных положений законодательства они имели значение для правильного разрешения спора при оценке того, соответствует ли пункт 12.8.3 Правил лизинга императивным нормам, имеет ли место нарушение прав истца данным условием договора.
Ссылка судов на определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 04.08.2015 по делу
№ А68-2906/2014 является ошибочной, поскольку обстоятельства это дела отличаются от настоящего (отдельное согласование правил определения компенсации после утраты предмета лизинга в результате переговоров между ними, то есть в отсутствие у лизингополучателя признаков слабой стороны, а следовательно, нарушения ее интересов).
При рассмотрении дела ответчик ссылался на истечение исковой давности по заявленному требованию, однако, отказывая в удовлетворении иска, суды оценку этому доводу не дали.
Сделки, указанные в пункте 2 статьи 168 ГК РФ, ничтожны, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки. Ничтожная сделка недействительна с момента ее совершения и не требует признания ее таковой в судебном порядке. Сторона вправе ссылаться на обстоятельства ничтожности сделки или ее части в споре, вытекающем из такой сделки или ее условия, в том числе путем неприменения ничтожного условия.
В производстве суда имелось дело № А40-247116/2020, в рамках которого обществом «Таурус» предъявлено требование о взыскании сальдо встречных предоставлений по договору лизинга, основанное на незаконности применения пункта 12.8.3 Правил лизинга.
В целях исключения риска принятия противоречащих друг другу судебных актов судам на основании части 21 статьи 130 АПК РФ и проверки довода лизингодателя об истечении срока исковой давности судам следовало рассмотреть вопрос об объединении настоящего дела в одно производство с делом № А40-247116/2020.
При изложенных обстоятельствах Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации считает, что состоявшиеся по делу судебные акты подлежат отмене на основании части 1 статьи 29111 АПК РФ как принятые при существенном нарушении норм права, а дело – направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
При новом рассмотрении дела судам следует устранить допущенные нарушения, с учетом изложенного выше проверить доводы истца и возражения ответчика относительно законности пункта 12.8.3 Правил лизинга и принять законные и обоснованные судебные акты.
Руководствуясь статьями 176, 29111 - 29115 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации
определила:
решение Арбитражного суда города Москвы от 29.06.2021, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 13.10.2021 и постановление Арбитражного суда Московского округа от 27.12.2021 по делу
№ А40-81401/2021 отменить.
Дело направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.
Настоящее определение вступает в законную силу со дня его вынесения и может быть обжаловано в порядке надзора в Верховный Суд Российской Федерации в трехмесячный срок.
Председательствующий судья Г.Г. Кирейкова
Судьи И.А. Букина
Д.В. Капкаев
