ВЕРХОВНЫЙ СУД
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
№ 484-ПЭК20
г. Москва
Судья Верховного Суда Российской Федерации Кирейкова Г.Г., изучив надзорную жалобу ФИО1 (г. Москва) на определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 28.09.2020 № 310-ЭС20-7837, вынесенное по результатам рассмотрения кассационной жалобы ФИО2
на определение Арбитражного суда Калужской области от 12.09.2019, постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.11.2019
и постановление Арбитражного суда Центрального округа от 12.02.2020
по делу № А23-6235/2015,
установила:
в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Егорье» кредиторы ФИО1
и закрытое акционерное общество научно-производственная компания «Геотехнология» обратились с заявлениями о привлечении бывшего руководителя должника ФИО3 и его участника ФИО2 к субсидиарной ответственности. Указанные заявления объединены для совместного рассмотрения.
Определением суда первой инстанции от 12.09.2018, оставленным
без изменения постановлениями судов апелляционной инстанции от 18.11.2019 и округа от 12.02.2020, заявления удовлетворены, с ФИО3 и ФИО2 в порядке субсидиарной ответственности в пользу должника взыскано солидарно 75 763 961 руб. 58 коп.
Определением Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 28.09.2020 названные судебные акты отменены, обособленный спор направлен на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
В надзорной жалобе, поданной в Верховный Суд Российской Федерации, ФИО1 просит отменить определение Судебной коллегии от 28.09.2020 и оставить в силе ранее принятые по делу судебные акты, ссылаясь на наличие оснований, предусмотренных статьей 308.8 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.
Согласно пункту 1 части 6 статьи 308.4 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации по результатам изучения надзорной жалобы судья Верховного Суда Российской Федерации выносит определение об отказе в передаче жалобы для рассмотрения в судебном заседании Президиума Верховного Суда Российской Федерации, если отсутствуют основания
для пересмотра судебных постановлений в порядке надзора.
Основания для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора предусмотрены статьей 308.8 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. К ним относится нарушение обжалуемым судебным постановлением прав и свобод человека и гражданина, гарантированных Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами
и нормами международного права, международными договорами Российской Федерации; прав и законных интересов неопределенного круга лиц или иных публичных интересов; единообразия в применении и (или) толковании судами норм права.
Изучив изложенные в надзорной жалобе доводы и принятые по делу судебные акты, судья Верховного Суда Российской Федерации не находит таких оснований.
Оценив представленные доказательства, в том числе экспертное заключение по назначенной судом экспертизе, с соблюдением требований статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь статьями 1, 10, 15, пунктом 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьей 9, пунктом 2 статьи 10 Федерального закона
от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ), суды пришли к следующим выводам:
- признаки неплатежеспособности (недостаточности имущества) возникли по состоянию на 24.07.2013, а следовательно, руководитель должника
(ФИО3) не позднее 24.08.2013 должен был обратиться с заявлением
о банкротстве, что им не сделано;
- ФИО2 в силу близких родственных связей с руководителем должника ФИО3, а также в силу преобладающего влияния в уставном капитале общества, знал об имеющейся неплатежеспособности должника и мог дать указания директору ФИО3 обратиться с заявлением о банкротстве. Он также мог проинформировать незаинтересованных кредиторов
и контрагентов о тяжелом финансовом положении общества с целью принятия ими правильного решения относительно выстраивания дальнейших взаимоотношений с должником, однако этого не сделал.
Определяя размер ответственности К-ных по названному основанию, суд первой инстанции указал, что после 24.08.2013 у должника возникли обязательства на сумму 73 057 022 руб. 43 коп., при этом суд учел обязательства, вытекающие из договоров, заключенных в период с 2008 года
по 2014 год.
Заявляя требования в рамках второго основания (невозможность удовлетворения требований кредиторов), истцы ссылались на наличие трех самостоятельных презумпций в подтверждение своих доводов: 1) непередача документации конкурсному управляющему; 2) совершение убыточных сделок; 3) искажение данных бухгалтерской и иной финансовой отчетности.
Разрешая спор по второму эпизоду, суды, основываясь на показаниях конкурсного управляющего, установили факт передачи ему документации,
в силу чего отклонили ссылку истцов на соответствующую презумпцию.
Относительно совершения убыточных сделок суды, руководствуясь положениями пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве, отметили следующее. Часть обязательств должника возникла в результате заключения договоров поручительства в целях обеспечения исполнения обязательств общества «Агротон» перед обществом «НИК-центр» (правопреемник - общество «Технон») по договорам займа. Суды отметили, что как заемщик,
так и заимодавец в названных отношениях были подконтрольны ФИО2, что указывает на недобросовестный характер обеспечительных сделок.
Кроме того, суды указали, что в преддверии банкротства в 2013 году ответчики часть принадлежащих им долей в уставном капитале общества продали самому обществу (ФИО3 - 1,5%, а ФИО2 - 9%) по цене
за одну долю 663 375 руб. при ее рыночной стоимости 3 525 руб.
Исходя из названных обстоятельств суды сочли, что ответчиками были инициированы существенно убыточные для должника сделки, которые свидетельствуют о наличии причинно-следственной связи между
их действиями и банкротством общества.
Также суды нашли обоснованными доводы о том, что ответчиками были искажены данные отчетности должника. Так, суды признали недостоверными отраженные в бухгалтерском балансе сведения об активах должника (отсутствуют первичные документы, подтверждающие наличие актива или данные о его выбытии из собственности должника), а также признали
не соответствующими действительности отраженные в балансе сведения
о кредиторской задолженности общества.
С учетом изложенного суды пришли к выводу о доказанности наличия второго основания для привлечения К-ных к субсидиарной ответственности, в связи с чем удовлетворили заявления кредиторов в полном объеме.
Суд округа поддержал выводы судов первой и апелляционной инстанций.
Судебная коллегия, учитывая установленные судами обстоятельства дела, из которых следует, что основная часть обязательств возникла до 24.08.2013, указала, что суды фактически квалифицировали срок возникновения обязательства в качестве срока его исполнения, в то время как срок исполнения денежного обязательств не всегда совпадает с датой возникновения самого обязательства. В определении от 28.09.2020 указано, что при разрешении вопроса отнесения обязательств к периоду с момента истечения срока на подачу заявления о банкротстве до даты возбуждения дела судам необходимо попредметно проанализировать положенные в основание требований к должнику сделки, принимая во внимание правовую природу соответствующих обязательств, и определить, относится ли возникновение требования к спорному периоду.
Относительно привлечения ФИО2 к ответственности Судебная коллегия, учитывая установленный судами период неплатежеспособности, предшествовавший возбуждению дела о банкротстве (2013 - 2015 гг.), указала, что к спорным отношениям подлежит применению Закон о банкротстве
в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ, которая
не предусматривала ни права, ни обязанности органа управления,
к компетенции которого отнесено разрешение вопроса о ликвидации должника, обращаться в суд с заявлением о банкротстве должника.
Коллегия посчитала, что выводы судов относительно невозможности погашения требований кредиторов сделаны судами без учета того факта, что в рамках рассмотрения требований, основанных на спорном договоре поручительства, судами не была усмотрена недобросовестность в поведении органов управления общества при заключении этого договора.
Отметив, что в процессе рассмотрения спора суды не привели доводы, по которым отклонили возражения ответчиков относительно факта причинения вреда должнику в результате заключения сделок по продаже долей самому должнику, не определили взаимный статус участников процесса по отношению друг к другу, в то время как названные обстоятельства имеют существенное значение для правильного разрешения спора, Судебная коллегия отменила принятые судебные акты.
Не обладая полномочиями по оценке доказательств и установлению фактических обстоятельств спора, Судебная коллегия правомерно направила обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Вопреки доводам заявителя Судебная коллегия не вышла за пределы предоставленных ей арбитражным процессуальным законодательством полномочий, поскольку не давала собственной оценки обстоятельствам спора, поведению и действиям лиц, участвующих в споре.
Возражений, которые в соответствии с процессуальным законодательством отнесены к основаниям для передачи дела в надзор, заявителем не приведены; иные выводы Судебной коллегии, кроме отраженных в жалобе, в том числе о применении законодательства в редакции, действующей на период неплатежеспособности, не опровергнуты.
Доводы, касающиеся существа обособленного спора, могут быть заявлены в суде первой инстанции при новом рассмотрении спора.
Учитывая изложенное, оснований, предусмотренных статьей 308.8 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации для пересмотра дела в порядке надзора, не имеется.
Руководствуясь статьями 308.4 и 308.6 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, судья
определил:
отказать ФИО1 в передаче надзорной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Президиума Верховного Суда Российской Федерации.
Судья Верховного Суда Российской Федерации
Г.Г. Кирейкова
