Дело № 2-963/20 15 декабря 2020 года
РЕШЕНИЕ
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Приморский районный суд Санкт-Петербурга
В составе: председательствующего судьи Масленниковой Л.О.
С участием прокурора Кормаковой Я.Г.
При секретаре Соломко К.А.
Рассмотрел в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Гудина Андрея Витальевича к Корпорации « Шлюмберже Лоджелко Инк» о признании незаконным увольнения, восстановлении на работе в прежней должности, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула компенсации морального вреда, взыскании незаконно удержанных сумм алиментов и процентов за незаконно удержанные суммы алиментов
УСТАНОВИЛ:
13 апреля 2020 года Гудин А.В. обратился в Приморский районный суд Санкт-Петербурга с иском к представительству корпорации «Шлюмберже Лоджелко Инк», расположенному в г. Москва, в котором просил восстановить его на работе в должности менеджера по работе с ключевыми клиентами, взыскать с ответчика заработную плату за время вынужденного прогула.
В обосновании иска, Гудин А.В. указывал на незаконность своего увольнения по собственному желанию в связи с вынуждённостью написания такого заявления.
В дальнейшем истец уточнял свои исковые требования и в редакции уточненного искового заявления от 15 декабря 2020 года истец просит суд:
- признать незаконным его увольнение и восстановить его на работе в прежней должности менеджера по работе с ключевыми клиентами;
- взыскать с ответчика средний заработок за время вынужденного прогула в сумме 4 021 725 руб. 87 коп.;
-выплатить ему незаконно удержанные суммы алиментов, начисленные с дополнительного пособия по переезду в размере 667 950 руб. 85 коп.;
-выплатить проценты за незаконно удержанные суммы алиментов в размере 542 324 руб. 62 коп.
-взыскать компенсацию морального вреда в размере 1000 000 руб.
В обосновании своих требований истец указывает на следующие обстоятельства.
Так, истец указывает, что за период своей работы в компании с 2015 года он получил повышение по службе с 8 по 13 разряд (в среднем продвижение составляет 1 раз в 2 года). В декабре 2019 года решался вопрос о его повышении (перевод на новую должность), которое должно было состояться не позднее окончания первого квартала 2020 года. В ожидании новой должности ему был предоставлен бонус «за лояльность» с выплатой 1 500 000 руб.
В марте 2020 года он был поставлен в известность о том, что в отношении него ведется внутренне расследование на предмет нарушения им этического кодекса.
04 марта 2020 года он был вызван в Москву, в головной офис компании, где ему были зачитаны результаты внутреннего расследования, в качестве дисциплинарной меры устно объявлен выговор и сообщено о лишении части годовой премии за 2019 год в связи с грубым нарушением этики в отношении сотрудницы тендерного отдела.
Тогда же ему было предложено перейти на другую работу за пределами Российской Федерации в Абу-Даби, на его замечание о том, что такой перевод не предполагает повышение должности, ему было сообщено, что в связи с результатами внутреннего расследования, он находится на «испытательном сроке» и должен заново « все доказывать».
Спустя 2 дня, истец узнал о том, что в отношении него ведется еще одно внутреннее расследование службой финансового аудита и службой персонала по поводу целевого расходования средств по корпоративной карте.
В дальнейшем ему не была выплачена заработная плата, а на его письмо о причинах невыплаты зарплаты ему было сообщено, что зарплаты ему не будет, пока он не подтвердить целевое использование средств корпоративной карты.
11 марта 2020 года в состоянии стресса он написал на электронную почту письмо с негативной оценкой происходящего в отношении него в компании, а 13 марта 2020 года с ним связался сотрудник компании Е. Веракса для обсуждения вопроса о его увольнении из компании, ему было предложено оформить увольнение как можно раньше, руководство согласилось уволить его 17 марта 2020 года, для чего им было переписано заявление на увольнение.
С учетом указанных обстоятельств, истец считает, что его заявление об увольнении по собственному желанию вызвано конфликтом с руководством компании, а своими действиями сотрудники компании вынудили его уволиться по собственному желанию.
Так же компания применила к нему давление и шантаж в виде лишения его 100 % заработной платы.
Истец также считает, что ответчик незаконно удержал из его денежных средств – пособия по переезду суммы алиментов.
Так, истец указывает на то, что с октября 2014 года с него удерживаются алименты 12,5% в пользу ФИО7 и 12,5% на счет ребенка ФИО12
В июне 2015 года к ответчику поступило постановление судебного пристава-исполнителя о взыскании алиментов и произведен расчет задолженности по алиментам в сумме 495 803 руб. 95 коп.
По мнению истца, ответчик незаконно в период декабря 2014 года, марта, июня сентября, декабря 2016 года, марта, июня, сентября, октября и ноября 2016 года удерживал с него алименты на содержание ребенка с выплачиваемых ему (истцу) сумм пособия по переезду. Общая сумма таких удержаний составляет 568 770 руб. 85 коп. А рассчитанная задолженность с пособия по переезду составила 99 180 руб. Общая сумма незаконно удержанных алиментов с пособия в связи с переездом составляет 667 950 руб. 85 коп.
В связи с тем, что указанные сумм удержанных алиментов являются невыплаченной ему своевременно заработной платы, истец просит взыскать проценты на указанную сумму в соответствии с положениями ст. 236 ТК РФ, сумма которых составила за период с 18 сентября 2015 года по 31 мая 2015 года 542 324 руб. 62 коп.
Истец в суд явился, исковые требования поддержал. Он пояснил, что понуждение к увольнению могут быть как прямые, так и косвенные, наличие двух внутренних расследований на одной недели создало для него стрессовую ситуацию, при этом истец не оспаривал право работодателя требовать от него отчета о расходовании денежных средств по корпоративной карте, указывая, что такие отчеты он не предоставлял. То обстоятельство, что он был отключен от корпоративной почты, обязание его переписать заявление на увольнение на новую, более раннюю дату, по его мнению, свидетельствует о его принуждении к увольнению по собственному желанию. Также истец не оспаривает того обстоятельства, что часть удержанных из пособия алиментов ему были работодателем возвращены.
Представитель ответчика по доверенности Халилова К.С. в суд явилась, с заявленными исковыми требованиями не согласна, поддержала ранее поданный отзыв на исковое заявление (л.д. 115-121) и пояснила суду, что в компании есть внутренние документы, которые регулируют правильные отношения между сотрудниками, любой сотрудник может обратиться по вопросу неформального поведения другого сотрудника по отношению к нему. В отношении истца проводилось такое расследование, и было принято решение, о том, что он (истец) принесет извинения сотруднице, которую он оскорбил.
Как пояснила представитель ответчика, работодатель, при наличие необходимости (оплате бизнес-расходов) может выдавать сотрудникам корпоративные кредитные карты. Группой компаний утверждена Процедура по программе корпоративных карт, которая устанавливает правила ее выпуска, использования и возмещения расходов. Личные траты и снятие наличных денег с карты запрещено. Работодатель проверяет правильность отчетов по расходам и полноту подтверждающих сопроводительных документов, а также периодически может проводить аудит отчетов и чеков.
Расследование в отношении трат по корпоративной карте истца было вызвано тем обстоятельством, что истец не предоставил в установленные сроки, документов, надлежащим образом обосновывающих понесенных с корпоративной карты расходов, в виду того, что истцом не был подтвержден деловой характер указанных расходов, и за работником накопился существенный размер задолженности. В результате расследования были выявлены регулярные нарушения требований к использованию денежных средств по корпоративной карте. Расследование по данному факту было закончено 03 апреля 2020 года, т.е. после увольнения истца.
Как пояснила представитель ответчика, истцу был предложен в феврале 2020 года перевод в подразделение группы Шлюмберже в Абу-Даби с присвоением статуса International Mobie IM – международный контракт с присвоением сопутствующих данному статусу дополнительных бонусов и привилегий и установлением годовой заработной платы в размере 112 000 долларов США. Заработная плата истца при работе за границей была бы выше, он имел бы дополнительные бонусы. От данного предложения истец отказался, т.к. оно показалось ему не отвечающим его квалификации.
Также представитель ответчика пояснила, что работодатель был заинтересован в истце, как работнике, и принимал усилия для сохранения с ним трудовых отношений, что подтверждается тем, что 01 декабря 2020 года было заключено соглашение о дополнительной троекратной выплате в адрес истца бонуса за лояльность в общем размере 1 500 000 руб. Выплата предполагалась 3 –мя траншами, два из которых были выплачены истцу.
Представитель ответчика считает, что доводы искового заявления о наличии конфликта, давления, является несостоятельным, а решение истца об увольнении его собственным волеизъявлением.
Также представитель истца указывает на то, что по достижении истцом возраста 55 лет, компанию будет выплачивать ему пенсию в размере 6 474, 30 долларов США ежегодно.
Не согласна представитель ответчика с требованиями истца о взыскании излишне удержанных сумм алиментов и процентов за нарушение сроков выплаты, просит применить к данным требованиям последствия пропуска срока обращения в суд с данными требованиями.
Представитель ответчика пояснила суду, что положениями ст. 326 ТК РФ предусмотрены компенсации, гарантированные работнику законом при переезде. С указанных сумм алименты не взыскиваются. Однако, в данном случае работодателем установлены различные дополнительные корпоративные пособия при переезде, не установленные российским законодательством и являются мерами дополнительной поддержки работника при переезде в новую местность от работодателя, т.е. иной доход с которого должны удерживаться НДФЛ и алименты.
Как пояснила представитель ответчика, сумма единовременного пособия, начисленного истцу в 2014 году, составила 303 000 руб. С указанных сумм были удержаны алименты, однако данная практика была пересмотрен и при начислении заработной платы в ноябре и декабре 2015 года истцу были возвращены удержанные суммы алиментов.
Также истцу было выплачено дополнительное квартальное пособие при переезде «Housing bonus», выплачиваемо ему в период с декабря 2014 года по июль 2016 года в размере 228 000 руб., а в сентябре, октябре и ноябре 2016 года в сумме 70 000 руб. С данных сумм были удержаны алименты в размере 49 590 руб. ежеквартально. За сентябрь и октябрь 2016 года по 19 287 руб. 20 коп., за ноябрь 2016 года – 27 552 руб. 30 коп. Как указывает представитель ответчика, данные удержания производились на основании исполнительных листов о взыскании алиментов в пользу ФИО7 и исполнительного листа на взыскание алиментов в пользу ФИО8, а также постановлений судебного пристава-исполнителя. Сами постановления судебного пристава-исполнителя были противоречивы, в декабре 2016 года поступило постановление о прекращении удержаний, а апреле 2017 года требование о возобновлении удержания, а в мае 2017 года вновь о прекращении удержаний.
Кроме того, представитель ответчика считает, что истцом неверно сделан расчет средней заработной платы за 12 месяцев, предшествующих увольнению.
В расчет включены суммы надбавок за разъездной характер работы, которые являются компенсациями и не включаются в расчет среднего заработка, вместо ежегодной премии по результатам работы за 2019 год, истом включена аналогичная премия за 1918 год.
Истец возражает против применения последствий пропуска срока обращения в суд в отношении исковых требований о взыскании неверно удержанных сумм алиментов, указывая, что данный срок следует исчислять с момента его увольнения.
Выслушав стороны, заключение прокурора Кормаковой Я.Г., полагавшей, что оснований для удовлетворения исковых требований не имеется, изучив материалы дела, суд установил следующее.
В соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации трудовой договор может быть прекращен по инициативе работника (статья 80 Трудового кодекса Российской Федерации).
Частью первой статьи 80 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что работник имеет право расторгнуть трудовой договор, предупредив об этом работодателя в письменной форме не позднее чем за две недели, если иной срок не установлен данным кодексом или иным федеральным законом. Течение указанного срока начинается на следующий день после получения работодателем заявления работника об увольнении.
По соглашению между работником и работодателем трудовой договор может быть расторгнут и до истечения срока предупреждения об увольнении (часть вторая статьи 80 Трудового кодекса Российской Федерации).
В силу части четвертой статьи 80 Трудового кодекса Российской Федерации до истечения срока предупреждения об увольнении работник имеет право в любое время отозвать свое заявление. Увольнение в этом случае не производится, если на его место не приглашен в письменной форме другой работник, которому в соответствии с данным кодексом и иными федеральными законами не может быть отказано в заключении трудового договора.
В подпункте "а" пункта 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2004 N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" разъяснено, что расторжение трудового договора по инициативе работника допустимо в случае, когда подача заявления об увольнении являлась добровольным его волеизъявлением. Если истец утверждает, что работодатель вынудил его подать заявление об увольнении по собственному желанию, то это обстоятельство подлежит проверке и обязанность доказать его возлагается на работника.
Из материалов дела следует, что между Гудиным А.В. и Компанией « Шлюмберже Лоджелко Инк» 03 октября 2011 года был заключен трудовой договор, по условиям которого Гудин А.В. принимался на работу к ответчику на должность начальника геофизической экспедиции в Представительство компании в г. Усинске ( л.д. 162-165). В дальнейшем сторонами заключилась дополнительные соглашения о переводе истца на должность менеджера по работе с ключевыми клиентами, в Москву.
Приказом № от 13 марта 2020 года трудовой договор с истцом был расторгнут 17 марта 2020 года по основаниям п.3 ч.1 ст. 77 ТК РФ по собственному желанию (л.д. 130) на основании заявления истца от 11 марта 2020 года (л.д. 131).
Истец не оспаривает написания данного заявления, однако указывает на то, что ранее им было написано другое заявлением также об увольнении по собственном желанию, где дата увольнения им была указана 26 марта2020 года ( л.д. 58).
Представитель ответчика отрицала факт получения заявления на увольнение с 26 марта 2020 года, указывая на то, что истец просил уволить его как модно быстрее, самой ближайшей датой, с которой его мог уволить работодатель, произведя все расчеты, было 17 марта 2020 года.
Доводы истица о том, у него отсутствовало желание расторгнуть трудовой договор по собственному желанию, а написание указанного заявления носило вынужденный характер, поскольку работодатель оказывал на него психологическое давление, а именно в проведение внутренних расследований, суд находит несостоятельным.
Сам истец не оспаривал того обстоятельства, что любой сотрудник компании, на что указывал представитель ответчика, может обратиться в соответствующую, службу компании с заявлением по вопросу неформального поведения другого сотрудника по отношению к нему. В отношении истца проводилось такое расследование, и было принято решение, о том, что он (истец) принесет извинения сотруднице, которую он оскорбил.
В свом уточненном заявлении истец указывает на то, что действительно в телефонном разговоре с сотрудником тендерного отдела ФИО10 высказал свои претензии по поводу ее работы, поскольку она не выполнила задание, что привело к невозможности участия компании в тендере на поставку услуг в сумме около полумиллиарда рублей ( л.д. 201). Таким образом, сам факт, в связи с наличием которого сотрудник могла обратиться с заявлением нарушении корпоративной этики истцом, имел место. При проведение проверки ее заявления, был установлен факт ненадлежащего поведения истца в отношении сотрудника, и ему было предложено принести извинения.
Однако в материалы дела не представлено доказательств, что проведение проверки по заявлению сотрудника и выводы проверки, привели к каким-либо негативным последствиям для ответчика, как-то снижение ему размера премии, понижение в должности, отказ от перевода на другую должность.
Не оспаривает истец и право работодателя требовать от сотрудников компании, имеющих корпоративные карты, отчета и документов по расходованию денежных средств по данным картам и подтверждения того, что расходы не связаны с личными нуждами работника.
Сам истец данного обстоятельства не отрицает, так же как и того, что сроки предоставления отчетов им были нарушены.
Как пояснила представитель ответчика, проверка (внутренне расследование) по данному факту было закончено после увольнения истца в апреле 2020 года, следовательно, для истца также не наступило каких-либо негативных последствий, от проводимой проверки.
Кроме того, выполнение работодателем своих обязанностей в отношении работника, не может быть расценено как оказание на него психологического давления, в результате которого работник вынужден был написать заявление об увольнении по собственному желанию.
Довод истца о том, что ему не была выплачена заработная плата за период с декабрь 2019 года, январь и февраль 2020 года, что также явилось психологическим давлением работодателя, подтолкнувшего истца написать заявление об увольнении, суд также считает несостоятельным. Истец приложил к материалам дела копии расчетных листков за указанные месяцы (л.д. 50-53).
Из расчетного листа за декабрь 2019 года усматривается, что заработная плата истцу в декабре 2019 года была начислена в размере 879 508 руб. 55 коп., выплачено 442 889 руб. 85 коп. ( переведено на карту), в январе 2020 года начислено 279 661 руб. 85 коп., на карту переведено 72 468 руб. 20 коп. К выплате за февраль 2020 года определено 180 067 руб. 64 коп. Правильность произведенных из заработной платы удержаний истца, суд не проверяет, поскольку данный вопрос находится за рамками исковых требований.
Истцом в материалы дела представлена копия его письма от 11 марта 2020 года, направленная в адрес руководителей ответчика (л.д. 63-65). Из содержания данного письма следует, что истец был недоволен тем, как относились к нему руководители компании в период его работы в компании. По его мнению, его работа не была должным образом оценена. В этом же письме он отказался от бонуса лояльности и просил принять его заявление на увольнение.
Письмо носит эмоциональный характер, однако, расценить обстоятельства (недовольство истца отношением к нему со стороны работодателя), как психологическое давление со стороны работодателя, подтолкнувшее истца к написанию заявления на увольнения, по мнению суда, невозможно.
Кроме того, суд учитывает и то обстоятельство, что заявление об увольнении было написан истцом 11 марта 2020 года. Приказ о расторжении с ним трудовых отношений был издан 17 марта 2020 года, таким образом, истец мог в течение 6-ти дней отозвать свое заявление на увольнение, что им сделано не было.
То обстоятельство, что работодатель не оказывал на истца психологического давления и был заинтересован в нем как в работнике, подтверждается и тем обстоятельством, что истцу в феврале 2020 года была предложена работа за рубежом в Абу-Даби, от которой он отказался. Истцу частично был выплачен в соответствии с соглашением о выплате бонус за лояльность в декабре 2019 года и в марте 2020 го по 500 000 руб. ( л.д. 146)
С учетом изложенного, суд приходит к выводу о том, что достоверных достаточных и допустимых доказательств того, что на истца со стороны работодателя было оказано давление, а его волеизъявление на увольнение по собственному желанию отсутствовало по состоянию на 11 марта 2020 года, истцом не предоставлено, а, следовательно, оснований для удовлетворения его исковых требований не имеется.
Требования истца о взыскании среднего заработка за период вынужденного прогула, компенсации морального вреда также не могут быть удовлетворены в силу того, что они являются производными требованиями от основных требований о восстановлении на работе.
Не находит суд оснований и для удовлетворения исковых требований о взыскании с ответчика в пользу истца незаконно удержанные сумм алиментов за период с октября 2016 года по ноябрь 2016 года с сумм выплаченных пособий по переезду и дополнительных сумм такого пособия, а также денежной компенсации за задержку выплаты заработной платы (удержанные суммы алиментов являются частью своевременно невыплаченной истцу заработной платы).
Суд согласен с позицией представителя ответчика о том, что истом пропущен срок для обращения в суд с данными требованиями.
В соответствии с положениями абзаца 2 ст. 392 ТК РФ, за разрешением индивидуального трудового спора о невыплате или неполной выплате заработной платы и других выплат, причитающихся работнику, он имеет право обратиться в суд в течение одного года со дня установленного срока выплаты указанных сумм, в том числе в случае невыплаты или неполной выплаты заработной платы и других выплат, причитающихся работнику при увольнении.
Из материалов дела следует, что истцу в связи с его переездом к новому месту работы из Усинска в Москву в 2014 году, было выплачено пособие по переезду в размере 303000 руб. С данного пособия были удержаны алименты. Согласно письму руководителя отдела по расчету заработной платы от 09 ноября 2015 года (л.д. 226), излишне удержанные алименты должны были быть возвращены истцу в счет текущих платежей с декабря 2015 года по март 2016 года по 16 475 руб. 62 коп. Сам истец признал то обстоятельство, что данные суммы удержанных алиментов были ему возвращены.
Также согласно представленным в материалы дела сведениям, истцу было выплачено дополнительное пособие «Housing Bonus», как утверждает представитель ответчика это дополнительное пособие, прямо не установленной трудовым законодательством РФ, а утверждено внутренней политикой компании, относится к иным видам дохода работника, которые подлежат обложению налогом на доходы физических лиц, и из которых могут быть удержаны алименты.
Указанные суммы выплачивались истцу за период с декабря 2015 года по ноябрь 2016 года ежеквартально с декабря 2014 года по июль 2016 года в размере 228 000 руб., а в сентябре, октябре и ноябре 2016 года в сумме 70 000 руб. (л.д. 117-118). С данных сумм также были удержаны алименты на содержание детей в пользу ФИО7 и ФИО8 Основанием для удержания явились исполнительные листы, постановление судебного пристава-исполнителя (л.д. 134-141).
Постановлением судебного пристава-исполнителя от 14 ноября 2016 года удержание алиментов было прекращено.
06 апреля 2017 года ответчику было направлено требование судебного пристава-исполнителя об удержании задолженности по алиментам из выплат «Housing Bonus», поскольку данная выплата не является компенсационной (л.д. 143), а требованием того же пристава-исполнителя от 10 мая 2017 года удержание из «Housing Bonus» были отменены ( л.д. 44).
Из текста заявления истца ( л.д. 46) следует, что по поводу незаконного удержания алиментов из сумм выплаченного дополнительного пособия, он обращался в ГИТ и согласно полученному ответу ( л.д. 71-72) от 25 октября 2016 года ему было разъяснено, что алименты с данного «дополнительного пособия при переезде» не должны удерживаться. Кроме того, согласно данному ответу, ему было разъяснено право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение одного года со дня установленного срока выплаты указанных сумм.
Таким образом, о наличии удержаний из указанного вида платежей, а также об отмене данных удержаний, истец узнал не позднее октября 2016 года. Но в суд с требованиями о возврате излишне уплаченных алиментных платежей он обратился лишь 06 октября 2020 года.
По мнению суда, довод истца о том, что срок обращения в суд с данным иском следует исчислять с момента его увольнения, является несостоятельным. Указанные выплаты нельзя расценить как заработную плату истца, поскольку даже если согласиться с мнением представителя ответчика о том, что выплата «Housing Bonus» является иным доходом истца, правовая природа данных выплат является компенсационная, требование о их возврате, по мнению суда, истец мог заявить в течение года с того момента как ему стало известно об удержании данных сумм.
С учетом изложенного, суд приходит к выводу о том, что оснований для удовлетворения исковых требований в полном объеме не имеется, а, следовательно, в удовлетворении исковых требований надлежит отказать.
Руководствуясь ст. 194-198 ГПК РФ, суд
РЕШИЛ:
В удовлетворении исковых требований Гудина Андрея Витальевича к Корпорации «Шлюмберже Лоджелко Инк» о признании незаконным увольнения, восстановлении на работе в прежней должности, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда, взыскании незаконно удержанных сумм алиментов и процентов за незаконно удержанные суммы алиментов - отказать.
Решение может быть обжаловано в Санкт-Петербургский городской суд в течение месяца со дня принятия решения в окончательной форме, путем подачи апелляционной жалобы через суд принявший решение.
Судья:
