Дело №2-482 (2013 г.)
Р Е Ш Е Н И Е
именем Российской Федерации
г.Почеп 13 декабря 2013 года
Почепский районный суд Брянской области в составе:
председательствующего судьи Нитягова Р. А., с участием:
прокурора - заместителя прокурора Почепского района Брянской области Погарченко В. И.,
истца ФИО18,
представителя истца ФИО18 (по доверенности) ФИО19,
представителя ответчика Министерства финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по <адрес> (по доверенности) Котенка А. П.,
при секретаре Гомоновой М. В.,
рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО18 к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по <адрес> о компенсации морального вреда в связи с реабилитацией по уголовному делу,
У С Т А Н О В И Л:
ФИО18 обратилась в суд с указанным иском к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по <адрес>, ссылаясь на то, что ДД.ММ.ГГГГ СО при ОВД по <адрес> было возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 292, ч. 1 ст. 292, ч. 1 ст. 292, ч. 1 ст. 292, ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 159 УК РФ. ДД.ММ.ГГГГ в отношении нее была избрана мера пресечения - подписка о невыезде и надлежащем поведении.
Постановлением Почепского районного суда Брянской области от ДД.ММ.ГГГГ в отношении нее было прекращено уголовное преследование по ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 327 и ч. 3 ст. 327 УК РФ в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 24, п. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ - ввиду отсутствия в деяниях подсудимой состава преступления, и за ней в этой части было признано право на реабилитацию.
Указала, что в результате незаконного привлечения ее к уголовной ответственности по четырем эпизодам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 327 УК РФ, ей был причинен моральный вред, ставший последствием: возбуждения в отношении нее уголовного дела с указанием того, что в ее действиях усматривается состав преступления, которого она не совершала, избрания меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, отобрания обязательства о явке, нахождения более 2-х лет в статусе подозреваемой, распространения о ней среди ее знакомых сведений, как о лице, совершившем преступление, незаконного объявления ее в розыск во время нахождения в лечебном учреждении, оказания давления на ее несовершеннолетнего сына во время допроса последнего без участия законных представителей в заведении, где сын проходил обучение, в течение 2 часов, что спровоцировало психологическую травму у ребенка, а также привело к неоднозначному отношению к нему сокурсников.
Ссылалась и на то, что её моральные страдания усугублялись тем, что возбуждение в отношении нее уголовного дела привело к потере ей авторитета и в итоге работы. С момента возбуждения в отношении нее уголовного дела боялась уезжать из города, где проживала, опасалась, что ее выезд может быть расценен следствием как попытка скрыться, и она может быть заключена под стражу, так как в отношении нее была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.
В период осуществления уголовного преследования она переживала и боялась не только за себя, но и за свою семью, так как в небольших городах России считают, что если уголовное дело возбудили против человека, то этот человек преступник, и его надо оградить от общества и посадить в тюрьму.
При проведении предварительного следствия она находилась в постоянном напряжении, так как ей были очень неприятны очередные вызовы на допрос, проведение следственных действий, очных ставок, экспертиз и других следственных действий. Так, в процессе следствия у нее пропал нормальный сон и аппетит, на 10 кг. снизился вес, она стала раздражительной. У нее повысилось артериальное давление, образовалась аритмия и, как следствие постоянного стресса, периодические боли в области сердца.
До сих пор она испытывает моральное давление со стороны ее знакомых, друзей, коллег по бывшей работе. Моральное давление продолжает свое выражение в некорректных вопросах, косых взглядах и нетактичном поведении ее окружения.
По ее мнению, сам факт незаконного привлечения ее к уголовной ответственности, причем незаконность этого подтверждена фактом прекращения в отношении нее уголовного преследования по соответствующему основанию, предполагает возникновение нравственных страданий у человека, то есть безусловное наличие морального вреда.
Считала, что в результате неправомерных действий органов предварительного следствия ей причинены нравственные страдания и моральный вред, который в данном случае должен быть компенсирован за счет государства (казны).
В связи с этим просила взыскать с Министерства финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по <адрес> компенсацию морального вреда в связи с реабилитацией по уголовному делу в размере <данные изъяты> рублей.
В судебном заседании истец ФИО18 и ее представитель (по доверенности) ФИО19 поддержали заявленные требования в полном объеме по перечисленным в исковом заявлении основаниям, пояснив, что негативные для истца последствия, нравственные переживания наступили именно в результате осуществления в отношении ФИО18 уголовного преследования, в рамках единого (состоящего из нескольких эпизодов) уголовного дела.
Подтвердили, что такое преследование в отношении ФИО18 действительно всегда осуществлялось в рамках одного уголовного дела и в связи с одними и теми же ее действиями в совокупности, которые органами следствия были квалифицированы по ч. 1 ст. 292, ч. 1 ст. 292, ч. 1ст. 292, ч. 1 ст. 292, ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 159 УК РФ. Разделение такого уголовного преследования на отдельные составляющие (по эпизодам) не производилось, то есть никакие меры процессуального принуждения и элементы ее преследования исключительно лишь по ч. 3 ст. 327 УК РФ не осуществлялись и места не имели.
В итоге она действительно была осуждена по ч. 3 ст. 159 УК РФ, и ей назначено наказание в виде лишения свободы условно, а по всем эпизодам ч. 1 ст. 292 УК РФ уголовное преследование в отношении нее было прекращено судом по не реабилитирующему основанию - за истечением срока давности. Все соответствующие судебные решения (приговор и постановление) ей и никем другим не обжаловались и вступили в законную силу.
Настаивали, что основанием для взыскания в пользу истца с государства денежных средств в качестве компенсации морального вреда являются факты прекращения в отношении ФИО18 по ч. 3 ст. 327 УК РФ уголовного преследования за отсутствием в ее действиях состава преступления и признания за ней права на реабилитацию судом.
Указали, что ФИО18, хотя и уволена с должности заведующей муниципальным дошкольным образовательным учреждением «<данные изъяты>» по собственному желанию, но была вынуждена это сделать ввиду осуществления в отношении нее уголовного преследования. Подразумевается и не требуется доказательств того, что при проведении предварительного следствия она находилась в постоянном напряжении, волнении, переживаниях за себя и свою семью, то есть претерпела нравственные страдания.
В то же время отдельных доказательств этому факту, а равно тому, что лишь в процессе предварительного следствия и исключительно по причине осуществления в отношении нее уголовного преследования у нее пропали нормальный сон и аппетит, снизился вес, появилась раздражительность, повысилось артериальное давление, образовалась аритмия и возникали периодические боли в области сердца, как и ссылке о нахождении истца в розыске по инициативе органов предварительного следствия, не имеется, представлено и получено быть не может.
Подтвердить наличие причинной связи между имевшим место уголовным преследованием ФИО18 по указанной норме уголовного закона и ее нравственными страданиями, а отсюда - причинением подлежащего компенсации морального вреда, помимо как вышеперечисленными собственными ссылками и обоснованиями, ни сама истец, ни ее представитель не смогли.
Размер компенсации морального вреда истец и ее представитель обосновали закрепленными законодательством принципами разумности - тем, что уголовное преследование осуществлялось в отношении ФИО18 670 дней, и компенсация, исходя из общей требуемой суммы <данные изъяты> рублей), как минимум по <данные изъяты> рублей в день будет являться справедливой.
Представитель ответчика - Министерства финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по <адрес> (по доверенности) ФИО20 считал, что исковые требования ФИО18 удовлетворению не подлежат, ссылаясь на то, что хотя истец и обрела право на реабилитацию ввиду частичного прекращения в отношении нее уголовного преследования, однако никакой моральный вред таким уголовным преследованием ей причинен не был, а потому взыскан в ее пользу быть не может.
Обосновывая свою позицию, представитель ответчика пояснил суду, что приговором Почепского районного суда Брянской области от ДД.ММ.ГГГГ ФИО18 была осуждена за совершение тяжкого преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ, и ей назначено наказание <данные изъяты>. Уже таким образом можно сделать вывод об отсутствии противозаконности в действиях правоохранительных органов, которые в рамках полномочий, предоставленных им уголовно-процессуальным законодательством РФ проводили соответствующие следственные действия в отношении истца по факту совершения ей преступления.
Согласно пункту 4 части второй статьи 133 УПК РФ осужденный имеет право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, в случаях полной или частичной отмены вступившего в законную силу обвинительного приговора суда и прекращения уголовного дела по основаниям, предусмотренным пунктами 1 и 2 части первой статьи 27 УПК РФ. В иных случаях вопросы, связанные с возмещением вреда, разрешаются в порядке гражданского судопроизводства (ч. 5 ст. 133 УПК РФ), и в том же порядке, согласно части второй статьи 136 УПК РФ, подлежат разрешению иски о компенсации в денежном выражении за причиненный реабилитированному моральный вред. Под моральным вредом понимаются физические или нравственные страдания, причиненные действиями, нарушающими личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом (статья 151 ГК РФ).
Однако ни статья 133 УПК РФ, ни нормы ГК РФ не связывают принятие решения о возмещении материального вреда и компенсации морального вреда только с наличием вынесенного в отношении гражданина оправдательного приговора или постановления (определения) о прекращении уголовного дела по реабилитирующим основаниям, а также решения органа предварительного расследования, прокурора или суда о полной реабилитации подозреваемого или обвиняемого. Таким образом, действующее законодательство не исключает принятие судом в порядке гражданского судопроизводства решения о компенсации морального вреда, причиненного при осуществлении уголовного судопроизводства, исходя из обстоятельств конкретного уголовного дела и руководствуясь принципами справедливости.
Согласно разъяснениям, содержащимся в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.11 №17 «О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве», при определении размера денежной компенсации морального вреда реабилитированному судам необходимо учитывать степень и характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, иные заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе продолжительность судопроизводства, длительность и условия содержания под стражей, вид исправительного учреждения, в котором лицо отбывало наказание, и другие обстоятельства, имеющие значение при определении размера компенсации морального вреда, а также требования разумности и справедливости. Мотивы принятого решения о компенсации морального вреда должны быть указаны в решении суда (п. 21 данного постановления).
ФИО18 было предъявлено обвинение не только по ч. 3 ст. 327 УК РФ, но и по ч. 1 ст. 292, ч. 1 ст. 292, ч. 1 ст. 292, ч. 1 ст. 292, ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 159 УК РФ. При этом санкция ч. 3 ст. 159 УК РФ предусматривала наказание в виде штрафа, принудительных работ, либо лишением свободы на срок до шести лет со штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев либо без такового и с ограничением свободы на срок до полутора лет либо без такового.
Доводы истца о том, что она испытывала нравственные страдания, считал несостоятельными, поскольку истцу было предъявлено одновременно обвинение в совершении и более тяжкого преступления, чем ч. 3 ст. 327 УК РФ, причем по которому она признана виновной, и соответственно избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде, по ч. 3 ст. 159 УК РФ она была осуждена.
Таким образом, предъявление истцу обвинения по ч. 3 ст. 327 УК РФ, а затем прекращение в отношении нее уголовного преследования в части этого обвинения, исходя из указанных обстоятельств дела, не является в данном случае основанием для удовлетворения исковых требований ФИО18
Ссылался, что к лицам, имеющим право на реабилитацию, указанным в части 2 статьи 133 УПК РФ, не относятся, в частности подозреваемый, обвиняемый, осужденный, преступные действия которых переквалифицированы или из обвинения которых исключены квалифицирующие признаки, ошибочно вмененные статьи при отсутствии идеальной совокупности преступлений либо в отношении которых приняты иные решения, уменьшающие объем обвинения, но не исключающие его, а также осужденные, мера наказания которым снижена вышестоящим судом до предела ниже отбытого (пункт 4 того же постановления Пленума).
Истцу было предъявлено обвинение в совершении не одного, а целого ряда преступлений, нашедших подтверждение в приговоре и в постановлении суда, что исключает возможность разграничения последствий данных действий и постановки вывода о наличии связи между нравственными страданиями истца и действиями по предъявлению ей обвинения по ч. 3 ст. 327 УК РФ, производство лишь по которой было прекращено судом основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.
Определение судом степени глубины нравственных или физических страданий с учетом индивидуальных особенностей ФИО18 является ключевым моментом при доказывании и определении размера компенсации. Одним из критериев определения размера компенсации морального вреда выступает так называемая «искренность» в страданиях. Поэтому, только основываясь на тщательном и доскональном изучении конкретных обстоятельств дела и рассмотрев степень страданий ФИО18 (по ее собственным оценкам, по мнению ее родных и близких, психолога), суд может прийти к правильному выводу о размере присуждаемой компенсации.
Полагал необходимым отказать в удовлетворении требований истца о возмещении морального вреда и по тем основаниям, что отсутствуют доказательства, подтверждающие факт причинения ей нравственных и физических страданий, а также доказательства наличия причинной связи между действиями правоохранительных и судебных органов и перенесенными ей нравственными и физическими страданиями.
Так, статьей 56 ГПК РФ предусмотрено, что каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом. Изложенная позиция согласуется и с постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.94 №10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда». В данном постановлении Пленум Верховного Суда РФ отмечает, что суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.
Однако никаких доказательств того, что ФИО18 были причинены нравственные и физические страдания, в соответствии с требованиями ст. 56 ГПК РФ истцом и ее представителем не предоставлено.
Аналогичные доводы подробно приведены представителем ответчика и в его письменных возражениях, приобщенных к настоящему делу.
Выслушав истца и его представителя, представителя ответчика, заключение прокурора Погарченко В. И., полагавшей о том, что иск ФИО18 удовлетворению не подлежит, при этом выразившей свое мнение о том, что даже в случае удовлетворения судом данного иска, в пользу истца может быть взыскана лишь сумма, не превышающая 1-2 тысяч рублей, исследовав представленные суду доказательства, материалы уголовного дела по обвинению ФИО18, обсудив доводы каждой из сторон, суд установил.
Как следует из исследованных судом материалов уголовного дела по обвинению ФИО18, ДД.ММ.ГГГГ следователем СО при ОВД по Почепскому муниципальному району <адрес> было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ, по факту внесения заведующей муниципальным дошкольным образовательным учреждением «<данные изъяты>» заведомо ложных сведений в выписки из приказов и в табели учета рабочего времени об осуществлении в данном детском саду трудовой деятельности ее мужем ФИО1, и, таким образом, путем обмана, незаконно получила выделенные на указанное лицо денежные средства, причинив имущественный ущерб отделу образования администрации <адрес>.
ДД.ММ.ГГГГ заместителем начальника СО при ОВД по Почепскому муниципальному району <адрес> в отношении ФИО18 были возбуждены еще 11 уголовных дел, из них: 3 дела по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ, 4 дела по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 327 УК РФ, и 4 дела по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 292 УК РФ.
По каждому из данных эпизодов - ч.1 ст.292 (служебного подлога, то есть внесения должностным лицом в официальные документы заведомо ложных сведений, если эти деяния совершены из корыстной или иной личной заинтересованности), ч. 3 ст. 327 (использования этих заведомо подложных документов) и ч. 3 ст. 159 (мошенничества, то есть хищения чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, совершенного лицом с использованием своего служебного положения), ч. 1 ст. 292, ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 159, ч. 1 ст. 292, ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 159, ч. 1 ст. 292, ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 159 УК РФ ДД.ММ.ГГГГ органами предварительного следствия ФИО18 было предъявлено обвинение, и в отношении нее, обвиняемой в совокупности перечисленных преступлений, избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.
В соответствии с избранной мерой пресечения ДД.ММ.ГГГГ обвиняемой ФИО18 следователю была дана подписка о невыезде и надлежащем поведении, в которой она обязалась до окончания предварительного следствия и судебного разбирательства уголовного дела по обвинению ее в совершении ряда преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 292, ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 159, ч. 1 ст. 292, ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 159, ч. 1 ст. 292, ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 159, ч. 1 ст. 292, ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 159 УК РФ, не покидать место своего постоянного или временного жительства без разрешения следователя и судьи, являться по вызовам указанных лиц, а также иным путем не препятствовать производству по делу.
Таким образом, суд не может согласиться с доводами истца о наступлении у нее нравственных страданий в связи с тем, что с момента возбуждения в отношении нее уголовного дела она боялась уезжать из города, где проживала, опасалась, что ее выезд может быть расценен следствием как попытка скрыться, и она может окажется заключена под стражу, - поскольку в отношении нее следователем была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении в связи с обвинением в совокупности (ряда вышеперечисленных) преступлений, а не только ввиду предъявленного ей обвинения исключительно по ч. 3 ст. 327 УК РФ.
Помимо того, обязательство о явке у ФИО18, как следует из исследованных судом материалов уголовного дела, вовсе не отбиралось, то есть такая мера процессуального принуждения, и уж тем более в связи с осуществлением в отношении нее уголовного преследования лишь по ч. 3 ст. 327 УК РФ, к истцу не применялась.
Сущность возбужденных уголовных дел (соединенных в одно производство) и предъявленного ФИО18 обвинения заключалась в том, что она, являясь должностным лицом - заведующей муниципальным дошкольным образовательным учреждением «<данные изъяты>», из корыстной личной заинтересованности, издала в отношении фактически не работавших (не исполнявших в установленном порядке предусмотренные функциональные обязанности) в указанном учреждении ФИО4, ФИО1, ФИО5 и ФИО6 не соответствующие действительности приказы, надлежаще оформила выписки из вышеперечисленных приказов, заверив их своей подписью и печатью МДОУ «<данные изъяты>», и лично представила эти подложные официальные документы в бухгалтерию отдела образования администрации <адрес>, а затем похитила (завладела мошенническим путем) начисленные работниками отдела образования в счет оплаты труда и иных предусмотренных законом вознаграждений поименованных работников детского сада соответствующие денежные средства, причинив тем самым материальный ущерб отделу образования администрации <адрес>.
При этом в ходе проведения проверки и предварительного расследования уголовного дела ФИО18 и ее сын ФИО2 от дачи показаний (объяснения) отказывались на основании права, предоставленного ст. 51 Конституции РФ (копии протокола допроса ФИО18 и объяснения ФИО2 имеются в настоящем деле).
В соответствии с выпиской из приказа № от ДД.ММ.ГГГГ по отделу образования администрации <адрес> ФИО18 была принята на должность заведующей детским садом «<данные изъяты>» с ДД.ММ.ГГГГ года.
Исходя из выписки из приказа № от ДД.ММ.ГГГГ по отделу образования администрации <адрес> об увольнении ФИО18 по собственному желанию с ДД.ММ.ГГГГ года
При таких обстоятельствах и в отсутствие объективных доказательств и сведений о вынужденном увольнении и подрыве авторитета истца суд не может согласиться с соответствующими доводами ФИО18 и ее представителя о причинении ей нравственных страданий и не усматривает в этой связи негативных последствий осуществления в отношении ФИО18 уголовного преследования по ч. 3 ст. 327 УК РФ и законных оснований для компенсации ей морального вреда.
Не находит суд оснований и для удовлетворения исковых требований ФИО18 в том числе и с учетом доводов стороны истца о нахождении ее (ФИО18) в объявленном ОВД <адрес> розыске непосредственно в связи с расследуемым в отношении нее делом, а отсюда - претерпением ряда неудобств и нравственных страданий, считая такие ссылки голословными и вовсе не подтвержденными.
Так, согласно письму начальника МО МВД России «<данные изъяты>», розыскное дело в отношении ФИО18 указанным правоохранительным органом в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ вовсе не заводилось. В материалах уголовного дела по обвинению ФИО18 также отсутствуют какие-либо документы, свидетельствующие об объявлении ее в розыск.
Органами предварительного расследования действия истца ФИО18 по поводу содеянного ей были квалифицированы по четырем эпизодам ч. 1 ст. 292 УК РФ - как служебный подлог, то есть внесение должностным лицом, в официальные документы заведомо ложных сведений, если эти деяния совершены из корыстной и иной личной заинтересованности, по четырем эпизодам ч. 3 ст. 327 УК РФ - как использование заведомо подложного документа и по четырем эпизодам ч. 3 ст. 159 УК РФ - как мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, совершенное лицом с использованием своего служебного положения.
Постановлением Почепского районного суда Брянской области от ДД.ММ.ГГГГ уголовное преследование в отношении ФИО18 по ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 327 УК РФ было прекращено в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 24, п. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ - ввиду отсутствия в деянии подсудимой состава преступления, и в связи с прекращением в отношении нее уголовного преследования по ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 327 УК РФ за ней признано право на реабилитацию.
Основанием принятия судом такого решения, как вытекает из описательно-мотивировочной части приведенного постановления, явилось то, что в ходе судебного следствия государственный обвинитель в порядке ч. 7 ст. 246 УПК РФ отказался от части обвинения, предъявленного ФИО18, по ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 327 УК РФ (четырем эпизодам использования подсудимой заведомо подложного документа) ввиду отсутствия состава преступления - в связи с тем, что данная квалификация действий ФИО18 приведена (вменена) излишне, поскольку составление ей не соответствующих действительности документов явилось способом совершенного ей же хищения (мошенничества).
Этим же постановлением ФИО18 была освобождена от уголовной ответственности по ч. 1 ст. 292, ч. 1 ст. 292, ч. 1 ст. 292, ч. 1 ст. 292 УК РФ по не реабилитирующему основанию - в соответствии с п. «а» ч. 1 ст. 78 УК РФ - в связи с истечением сроков давности, а уголовное преследование в этой части в отношении ФИО18 и производство по уголовному делу прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 27, п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.
В описательно-мотивировочной части данного постановления суда указано, что при обсуждении ходатайства государственного обвинителя о прекращении по приведенному основанию уголовного преследования в отношении подсудимой ФИО18, последняя, признав свою вину в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 292, ч. 1 ст. 292, ч. 1 ст. 292, ч. 1 ст. 292 УК РФ, а также ее защитник ФИО3 согласились с мнением государственного обвинителя и также просили прекратить уголовное дело и преследование в отношении ФИО18 по вышеперечисленным, указанным прокурором основаниям.
Данное постановление суда никем обжаловано не было и вступило в законную силу.
Как следует из приговора Почепского районного суда Брянской области от ДД.ММ.ГГГГ, в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ ФИО18, работая, согласно приказу № от ДД.ММ.ГГГГ по отделу образования администрации <адрес>, в должности <данные изъяты> муниципальным дошкольным образовательным учреждением «<данные изъяты>»), являясь должностным лицом, наделенная организационно-распорядительными функциями, находясь на своем рабочем месте в здании МДОУ «<данные изъяты>», расположенном по адресу: <адрес>, используя свое служебное положение, действуя путем обмана и злоупотребления доверием, из корыстных побуждений, заведомо и достоверно зная о ложности оформляемых ей документов и затем предоставляемых в отдел образования сведений, при том, что в указанный период времени ФИО4, ФИО1, ФИО5 и ФИО6 в МДОУ «<данные изъяты>» фактически не работали и не исполняли в установленном порядке предусмотренные функциональные обязанности, лично издала не соответствующие действительности приказы: № от ДД.ММ.ГГГГ о временном приеме на работу в детский сад «<данные изъяты>» в качестве <данные изъяты> ФИО4 с ДД.ММ.ГГГГ года, приказ № от ДД.ММ.ГГГГ о замещении ФИО4 ФИО7 с ДД.ММ.ГГГГ года, приказ № от ДД.ММ.ГГГГ о замещении ФИО4 ФИО8 с ДД.ММ.ГГГГ года, приказ № от ДД.ММ.ГГГГ о временном принятии ФИО4 <данные изъяты> с ДД.ММ.ГГГГ года, приказ № от ДД.ММ.ГГГГ о замещении ФИО4 <данные изъяты> с ДД.ММ.ГГГГ года, приказ № от ДД.ММ.ГГГГ о замещении ФИО4 <данные изъяты> детским садом с ДД.ММ.ГГГГ года, приказ № от ДД.ММ.ГГГГ о замещении ФИО4 <данные изъяты> детским садом с ДД.ММ.ГГГГ года, приказ № от ДД.ММ.ГГГГ о замещении ФИО4 <данные изъяты> детским садом с ДД.ММ.ГГГГ года; приказ № от ДД.ММ.ГГГГ о приеме на работу в детский сад «<данные изъяты>» в качестве <данные изъяты> своего мужа ФИО1; приказ № от ДД.ММ.ГГГГ о временном приеме на работу ФИО5 с ДД.ММ.ГГГГ года, № от ДД.ММ.ГГГГ о временном приеме на работу ФИО5 с ДД.ММ.ГГГГ года, № от ДД.ММ.ГГГГ о замещении ФИО5 ФИО9 с ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ о замещении ФИО5 ФИО10 с ДД.ММ.ГГГГ года, № от ДД.ММ.ГГГГ о временном приеме на работу ФИО5 с ДД.ММ.ГГГГ года, № от ДД.ММ.ГГГГ о замещении ФИО5 ФИО11 с ДД.ММ.ГГГГ года, № о замещении ФИО5 ФИО12 с ДД.ММ.ГГГГ года, № от ДД.ММ.ГГГГ о замещении ФИО5 ФИО10 с ДД.ММ.ГГГГ года, № от ДД.ММ.ГГГГ о замещении ФИО5 ФИО13 с ДД.ММ.ГГГГ года, № от ДД.ММ.ГГГГ об исполнении ФИО5 обязанностей <данные изъяты> с ДД.ММ.ГГГГ года, № от ДД.ММ.ГГГГ о возложении обязанностей <данные изъяты> на ФИО5 с ДД.ММ.ГГГГ года, № от ДД.ММ.ГГГГ о замещении ФИО5 ФИО14 с ДД.ММ.ГГГГ года, № о возложении обязанностей <данные изъяты> на ФИО5 с ДД.ММ.ГГГГ года, № от ДД.ММ.ГГГГ о замещении ФИО5 ФИО12 с ДД.ММ.ГГГГ года, № от ДД.ММ.ГГГГ о замещении ФИО5 ФИО15 с ДД.ММ.ГГГГ года, № от ДД.ММ.ГГГГ о замещении ФИО5 ФИО10 с ДД.ММ.ГГГГ года, № от ДД.ММ.ГГГГ о замещении ФИО5 ФИО16 с ДД.ММ.ГГГГ года, № от ДД.ММ.ГГГГ о замещении ФИО5 <данные изъяты> ФИО17 с ДД.ММ.ГГГГ года; приказ № от ДД.ММ.ГГГГ о временном приеме на работу в качестве <данные изъяты> ФИО6 с ДД.ММ.ГГГГ года, а также собственноручно внесла в официальные документы - табели учета использования рабочего времени работниками МДОУ «<данные изъяты>», которые лично подписала и заверила печатью возглавляемого ей учреждения, заведомо ложные сведения о количестве времени, отработанного ФИО4, ФИО1, ФИО5 и ФИО6 в указанном учреждении (в частности, в отношении ФИО4 - за апрель, май, июнь, июль, август, октябрь, декабрь 2008 года, за январь, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь 2009 года и за апрель 2010 года; относительно ФИО1 - за июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь и декабрь 2008 года, за январь, февраль, март, апрель, май, июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь 2009 года и за январь, февраль, март, апрель, май, июнь, июль 2010 года; касаемо ФИО5 - за июнь, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь 2008 года, за март, апрель, май, июнь, август, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь 2009 года и за февраль, март, апрель, май, июнь, июль 2010 года, а в отношении ФИО6 - за май и июнь 2010 года).
В дальнейшем, в тот же промежуток времени, ФИО18, реализуя свой преступный умысел, направленный на хищение денежных средств, для обеспечения возможности незаконного получения ей таковых после их начисления и выделения отделом образования администрации <адрес> на имя ФИО4, ФИО1, ФИО5 и ФИО6 на основании предоставляемых ей документов, путем обмана и злоупотребления доверием, сокрыв истинные сведения, надлежаще оформила выписки из всех вышеперечисленных изданных ей приказов, заверив их своей подписью и печатью МДОУ «<данные изъяты>», и лично представила вышеперечисленные подложные официальные документы (выписки из этих приказов и табели учета использования рабочего времени) в бухгалтерию отдела образования администрации <адрес>.
На основании вышеуказанных подложных документов работниками отдела образования, введенными, таким образом, ФИО18 в заблуждение относительно факта несоответствия изложенных в этих документах сведений реальным обстоятельствам осуществления трудовой деятельности и выполнения работ перечисленными лицами в МДОУ «<данные изъяты>», были произведены расчеты затрат на оплату труда ФИО4, ФИО1, ФИО5, ФИО6, и отделом образования <адрес> в счет оплаты труда поименованных работников и выплаты им иных предусмотренных трудовым законодательством вознаграждений были выделены соответствующие денежные средства.
Так, ФИО18 в отделе образования <адрес> были неправомерно получены начисленные и выделенные: на имя ФИО4 по расчетно-платежным ведомостям № за апрель 2008 года, № за май 2008 года, № за июнь 2008 года, № за июль 2008 года, № за август 2008 года, № за октябрь 2008 года, № за декабрь 2008 года, № за январь 2009 года, № за январь 2009 года, № за сентябрь 2009 года, № за октябрь 2009 года, № за ноябрь 2009 года, № за ноябрь 2009 года, № за декабрь 2009 года, № за апрель 2010 года деньги в сумме <данные изъяты>, на имя ФИО1 по расчетно-платежным ведомостям № за июнь 2008 года, № за июль 2008 года, № за август 2008 года, № за сентябрь 2008 года, № за октябрь 2008 года, № за ноябрь 2008 года, № за декабрь 2008 года, № за январь 2009 года, № за февраль 2009 года, № за март 2009 года, № за март 2009 года, № за апрель 2009 года, № за апрель 2009 года, № за апрель 2009 года, № за май 2009 года, № за июль 2009 года, № за август 2009 года, № за август 2009 года, № (о выплате материальной помощи) за август 2009 года, № за сентябрь 2009 года, № за октябрь 2009 года, № за ноябрь 2009 года, № за ноябрь 2009 года, № за декабрь 2009 года, № за декабрь 2009 года, № за январь 2010 года, № (о выплате материальной помощи) за февраль 2010 года, № за февраль 2010 года, № за март 2010 года, № (о выдаче субсидии) за март 2010 года, № за март 2010 года, № (о выплате материальной помощи) за апрель 2010 года, № за апрель 2010 года, № за май 2010 года, № за июнь 2010 года, № за июль 2010 года деньги в размере <данные изъяты>, на имя ФИО5 по расчетно-платежным ведомостям № за июнь 2008 года, № за сентябрь 2008 года, № за октябрь 2008 года, № за ноябрь 2008 года, № за декабрь 2008 года, № за март 2009 года, № за апрель 2009 года, № за апрель 2009 года, № за май 2009 года, № за август 2009 года, № за август 2009 года, № (о выплате материальной помощи) за август 2009 года, № за сентябрь 2009 года, № за октябрь 2009 года, № за ноябрь 2009 года, № за ноябрь 2009 года, № за февраль 2010 года, № за март 2010 года, № за апрель2010 года, № за май 2010 года, № за июнь 2010 года, № за июль 2010 года деньги в сумме <данные изъяты>, на имя ФИО6 по расчетно-платежным ведомостям № за май 2010 года и № за июнь 2010 года деньги в размере <данные изъяты>, - а всего денег на общую сумму <данные изъяты>.
Неправомерно завладев указанными денежными средствами, ФИО18 распорядилась ими по собственному усмотрению, израсходовав их как в личных целях, так и обратив в пользу других лиц, причинив в результате такого хищения материальный ущерб отделу образования администрации <адрес> в размере <данные изъяты>.
В связи с содеянным ФИО18 была признана виновной в совершении хищения - преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ, по которому ей назначено наказание 2 года 6 месяцев лишения свободы без штрафа и без ограничения свободы, с применением ст. 73 УК РФ - условно, с испытательным сроком 1 год.
Данный приговор суда никем обжалован не был и вступил в законную силу ДД.ММ.ГГГГ.
В силу части первой ст. 61 ГПК РФ, обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица.
Частью четвертой этой же статьи закреплено, что вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.
Никаких оснований не доверять вышеперечисленным доказательствам, в том числе письменным, которые не противоречивы, последовательны, объективны и логичны, согласуются между собой, у суда не имеется. Проверив каждое из них в отдельности и во взаимной связи друг с другом, суд считает эти доказательства относимыми, допустимыми и достоверными, а их в совокупности - достаточными для установления значимых для настоящего дела обстоятельств, фактических обстоятельств дела и вынесения по нему обоснованного решения.
Согласно пункту 4 части второй статьи 133 УПК РФ осужденный имеет право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, в случаях полной или частичной отмены вступившего в законную силу обвинительного приговора суда и прекращения уголовного дела по основаниям, предусмотренным пунктами 1 и 2 части первой статьи 27 УПКРФ.
В части четвертой той же статьи устанавливается исчерпывающий перечень случаев, на которые закрепленные в ней правила не распространяются, а именно когда примененные в отношении лица меры процессуального принуждения или постановленный обвинительный приговор отменены или изменены ввиду издания акта об амнистии, истечения сроков давности, недостижения возраста, с которого наступает уголовная ответственность, который хотя и достиг возраста, с которого наступает уголовная ответственность, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими в момент совершения деяния, предусмотренного уголовным законом, или принятия закона, устраняющего преступность или наказуемость деяния.
В иных случаях вопросы, связанные с возмещением вреда, разрешаются в порядке гражданского судопроизводства (ч. 5 ст. 133 УПК РФ). В таком же порядке, согласно части второй статьи 136 УПК РФ, подлежат разрешению иски о компенсации в денежном выражении за причиненный реабилитационному моральный вред.
В силу ст. 151 ГК РФ суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации морального вреда (физических или нравственных страданий), который причинен гражданину действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом.
В соответствии с пунктом 1 статьи 1070 и абзацами 3 и 5 ст. 1100 ГК РФ моральный вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.
Однако, ни статья 133 УПК РФ, ни указанные нормы ГК РФ не связывают принятие решения о возмещении материального вреда и компенсации морального вреда только с наличием вынесенного в отношении гражданина оправдательного приговора или постановления (определения) о прекращении уголовного дела по реабилитирующим основаниям, а также решения органа предварительного расследования, прокурора или суда о полной реабилитации подозреваемого или обвиняемого.
Таким образом, действующее законодательство не исключает принятие судом в порядке гражданского судопроизводства решения о компенсации морального вреда, причиненного при осуществлении уголовного судопроизводства, исходя из обстоятельств конкретного дела, при наличии к тому законных оснований и руководствуясь принципами справедливости.
По смыслу норм уголовно-процессуального закона России, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве, главы 18 УПК РФ, при определении размера денежной компенсации морального вреда реабилитированному судам необходимо учитывать степень и характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, иные заслуживающие внимания обстоятельства, в том, числе продолжительность судопроизводства, длительность и условия содержания под стражей, вид исправительного учреждения, в котором лицо отбывало наказание и другие обстоятельства, имеющие значение при определении размера компенсации морального вреда, а также требования разумности и справедливости. Мотивы принятого решения о компенсации морального вреда должны быть указаны в решении суда.
Как видно из материалов дела, уголовное преследование в отношении ФИО18 осуществлялось в рамках единого уголовного дела не только по ч. 3 ст. 327 УК РФ, но и по другим статьям уголовного закона - ч. 1 ст. 292 и ч. 3 ст. 159 УК РФ, причем в силу ч. 2 и 4 ст. 15 УК РФ деяния, предусмотренные ч. 3 ст. 327 и ч. 1 ст. 292 УК РФ являются преступлениями небольшой тяжести, а ч. 3 ст. 159 УК РФ - тяжким.
В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ, если хотя бы одно из преступлений, совершенных по совокупности, является тяжким или особо тяжким преступлением, то окончательное наказание назначается путем частичного или полного сложения наказаний. При этом окончательное наказание в виде лишения свободы не может превышать более чем наполовину максимальный срок наказания в виде лишения свободы, предусмотренный за наиболее тяжкое из совершенных преступлений.
Доводы истца и ее представителя о том, что она (ФИО18) испытывала нравственные страдания, переживания и страх за себя лично и свою семью, что в глазах других людей она беспричинно и невинно стала преступником, потеряла работу и авторитет, вес тела, у нее ухудшилось здоровье, причем все это лишь в связи с осуществлением в отношении нее уголовного преследования по ч. 3 ст. 327 УК РФ, несостоятельны, так как по факту содеянного ФИО18 органами предварительного следствия было возбуждено уголовное дело (причем первоначально - по ч. 3 ст. 159 УК РФ, а позже и по другим перечисленным статьям) и все они соединены в одно производство), истцу было предъявлено обвинение и избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде не только по ч. 3 ст. 327 УК РФ, а по совокупности (двенадцати) статей УК РФ, в том числе и по обвинению в более тяжком преступлении, за которое она и была осуждена к 2 годам 6 месяцам лишения свободы, с применением ст. 73 УК РФ - условно, с испытательным сроком 1 год.
Помимо того, органами предварительного следствия ФИО18 обвинялась еще и в совершении четырех эпизодов служебного подлога, ее действия были квалифицированы по ч. 1 ст. 292, ч. 1 ст. 292, ч. 1 ст. 292, ч. 1 ст. 292 УК РФ, причем вину в их совершении ФИО18 признала, просив прекратить в данной части в отношении нее уголовное дело по не реабилитирующему основанию - за истечением срока давности, и постановлением Почепского районного суда <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ она была освобождена от уголовной ответственности по ч. 1 ст. 292, ч. 1 ст. 292, ч. 1 ст. 292, ч. 1 ст. 292 УК РФ - в соответствии с п. «а» ч. 1 ст. 78 УК РФ, а уголовное преследование в этой части в отношении нее и производство по уголовному делу прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 27, п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.
Этим же постановлением ввиду отказа государственного обвинителя от части обвинения, предъявленного ФИО18, уголовное преследование по ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 327, ч. 3 ст. 327 УК РФ в отношении истца было прекращено в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 24, п. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ - в связи с тем, что данная квалификация действий ФИО18 приведена (вменена) излишне: составление ей не соответствующих действительности документов явилось способом совершенного ей же хищения (мошенничества), в совершении которого вышеприведенным приговором суда она была признана виновной.
Сама сущность предъявленного органами предварительного следствия обвинения, как вытекает из перечисленных постановления и приговора суда, фактически ей изменилась, а включение в объем предъявленного ФИО18 обвинения ч. 3 ст. 327 УК РФ по поводу совершения ей в течение одного промежутка времени одних и тех же действий, содержащих, по мнению следователя, составы разных преступлений, в рамках единого уголовного дела, является излишней квалификацией.
Таким образом, предъявление истцу обвинения по ч. 3 ст. 327 УК РФ в совокупности с рядом других статей уголовного закона, а затем прекращение в отношении нее уголовного преследования лишь в части этого обвинения, исключение судом, постановившим обвинительный приговор, из обвинения, предъявленного истцу, отдельных статей, образовывавших идеальную совокупность преступлений, исходя из указанных обстоятельств дела, само по себе не является реабилитирующим (в рамках исковых требований) обстоятельством, не указывает в данном случае на причинение ФИО18 нравственных страданий и не является основанием для удовлетворения ее исковых требований.
В силу ст. 123 Конституции РФ и ст. 12 ГПК РФ судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Исходя из этих конституционных положений, ст. 56 ГПК РФ определяет обязанности сторон и суда в состязательном процессе - каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено законом.
Однако истцом не представлено, а судом не получено доказательств причинения истцу нравственных и физических страданий в связи с осуществлением в отношении ФИО18 уголовного преследования по ч. 3 ст. 327 УК РФ.
При таких обстоятельствах, в соответствии с указанными нормами закона, суд находит, что исковые требования ФИО18 о компенсации ей за счет государства морального вреда в связи с реабилитацией по уголовному делу - взыскании в ее пользу Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по <адрес> денежных средств в размере <данные изъяты> рублей удовлетворению не подлежат.
На основании изложенного и руководствуясь ст. 194-198 ГПК РФ, суд
Р Е Ш И Л:
Отказать ФИО18 в удовлетворении исковых требований к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по <адрес> о компенсации морального вреда в связи с реабилитацией по уголовному делу.
Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Брянский областной суд через Почепский районный суд Брянской области в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.
Председательствующий Р.А. Нитягов
Решение в окончательной форме составлено 18 декабря 2013 года.
