дело №1-7/2021
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
29 марта 2021 г. Выборг
Выборгский городской суд Ленинградской области в составе судьи Хмелевой М.А.,
при секретарях Гончаровой Е.А., Кузьминой О.С.,
с участием государственного обвинителя Мейбуллаева Э.Р.,
подсудимых Ч.В.В, Б.Д.В, Б.В.В,
защитников – адвокатов Корниловой Е.Ю., Старовойтова А.И., Тростниковой С.М., Караева М.М.,
а также представителя потерпевшего - Терехина П.В.,
рассмотрев материалы уголовного дела в отношении
Ч.В.В, 09.10.1962г.р., уроженца <адрес>, гражданина РФ, зарегистрированного и проживающего по адресу: <адрес>, корпус 3, <адрес>, с высшим образованием, женатого, работающего в ООО «АР-центр» консультантом, ранее не судимого,
обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 210, п.п. «а, б» ч. 4 ст. 158, п. «а» ч. 4 ст. 158, ч. 3 ст. 175, ч. 1 ст. 175, ч. 3 ст. 226.1 УК РФ,
под стражей содержался с Дата по Дата (задержан в порядке ст.ст. 91, 92 УПК РФ Дата),
Б.Д.В, 14.05.1972г.р., уроженца <адрес>, имеющего гражданство РФ и Финляндской Республики, зарегистрированного по адресу: <адрес>; Финляндская Республика, <адрес>, проживающего по адресу: <адрес>, с высшим образованием, женатого, имеющего ребенка 2016г.р., работающего в СПАО «Ресо-Гарантия» страховым агентом, а также в ООО «Компания Торговый дизайн», ранее не судимого,
обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 226.1 (девять преступлений), ч. 2 ст. 210 УК РФ,
под стражей содержался с Дата по Дата (задержан в порядке ст.ст. 91, 92 УПК РФ Дата),
Б.В.В, 10.12.1986г.р., уроженца с/з <адрес>, гражданина РФ, зарегистрированного по адресу: <адрес>, проживающего по адресу: <адрес>, с высшим образованием, разведенного, имеющего ребенка 2010г.р., официально не трудоустроенного, ранее не судимого,
обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п.п. «а, б» ч. 4 ст. 158 (четыре преступления), п. «а» ч. 4 ст. 158 (два преступления) УК РФ,
под стражей не содержался,
УСТАНОВИЛ:
В производстве Выборгского городского суда находится уголовное дело, по которому Ч.В.В обвиняется в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 210, п.п. «а, б» ч. 4 ст. 158, п. «а» ч. 4 ст. 158, ч. 3 ст. 175, ч. 1 ст. 175, ч. 3 ст. 226.1 УК РФ; Б.Д.В - в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 226.1 (девять преступлений), ч. 2 ст. 210 УК РФ; Б.В.В - в совершении преступлений, предусмотренных п.п. «а, б» ч. 4 ст. 158 (четыре преступления), п. «а» ч. 4 ст. 158 (два преступления) УК РФ.
Суд, изучив обвинение, предъявленное подсудимым, исследовав материалы дела, а также доказательства, представленные сторонами, приходит к выводу о наличии оснований для возвращения уголовного дела прокурору по основаниям, предусмотренным п.п. 1, 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, в связи с тем, что обвинительное заключение составлено с нарушением норм УПК РФ, что исключает постановление по нему приговора или принятие иного решения, а также в связи с тем, что в ходе судебного разбирательства установлены фактические обстоятельства, указывающие на наличие оснований для квалификации действий лица как более тяжкого преступления.
Так, следователь, формулируя обвинение Б.В.В по п.п. «а, б» ч. 4 ст. 158 УК РФ, то есть в совершении кражи, совершенной организованной группой в составе Б.В.В, Свидетель №47, Свидетель №48, Свидетель №50, Свидетель №51, в особо крупном размере (преступление, совершенное в период с Дата по Дата) указал, что, помимо прочего, Б.В.В совместно с Свидетель №51 похитили носок турбины высокого давления 9Дата.100-01 (далее носок ТВД), что не охватывалось умыслом других участников преступления, т.е. при эксцессе исполнителей, чем причинили АО «НПЦ газотурбостроения «Салют» ущерб в сумме 735 964 рубля, т.е. в крупном размере. Указанный носок впоследствии, согласно обвинению, предъявленному Ч.В.В, был приобретен последним в составе организованной группы с Свидетель №47, Свидетель №48, Свидетель №50 (ч. 3 ст. 175 УК РФ), а впоследствии перемещен через границу контрабандным путем.
Вместе с тем, в соответствии с ч. 1 ст. 34 УК РФ, ответственность соучастников преступления определяется характером и степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления. Согласно требованиям ст. 36 УК РФ за эксцесс исполнителя другие соучастники преступления уголовной ответственности не подлежат. Ответственность соучастников наступает за участие в том преступлении, на совершение которого они дали свое согласие и которое охватывалось их умыслом. Суд, изучив обвинительное заключение, исследовав доказательства, представленные сторонами, считает, что в данном случае имеются основания полагать о наличии в действиях Б.В.В признаков идеальной совокупности преступлений, поскольку в случаях, когда участник преступной организации не в связи с планами преступной организации совершает преступление, которое не охватывалось умыслом других участников организации, его действия как эксцесс исполнителя подлежат квалификации по соответствующей статье УК без учета признака «совершение преступления организованной группой или преступным сообществом», при этом одна юридическая квалификация не может охватывать действия с указанным квалифицирующим признаком и без него.
Хищение же носка ТВД Б.В.В совместно с Свидетель №51 при эксцессе исполнителей следует, в частности, из показаний Свидетель №47, Свидетель №51, Ч.В.В, которые исследованы в судебном заседании.
Так, Свидетель №47 пояснил, что в 2015 году Свидетель №51 неоднократно предлагал два носка вала ТВД. Один из указанных носков был приобретен Свидетель №47 летом 2016 года, когда к нему обратился Ч.В.В, представив ему список деталей двигателя АЛ31-Ф из 17 позиций, из которых только 4 представляли интерес: секция ротора, носок ТВД, диск ТВД, лопатки в количестве 80 штук. Он уточнил через Свидетель №48 наличие у Свидетель №51 носка, после чего приобрел его у Свидетель №51 и передал кому-то из сотрудников ООО «МФГ» (Т. 26, л.д. 125-144).
Свидетель №51 показал, что летом 2014 (в период с Дата по Дата) года Б.В.В сообщил ему, что приискал на территории завода два носка, которые Свидетель №51 с завода вывез, т.к. их можно было предложить Свидетель №47 и Свидетель №48. Носки были похищены по инициативе Б.В.В. Но в то время носки им были не нужны, т.к. тогда заказов на носки не поступало. Один из носков они с Б.В.В, чтобы не вызывать подозрений, вернули на завод, а второй носок Свидетель №51 спрятал недалеко от своего дома, где он и находился до 2016 года. В мае 2016 года Свидетель №48 передал Свидетель №51 список примерно из пяти позиций, в числе которых был указан носок. Указанный список он показал ФИО2, и они решили отдать тот носок, который хранился у него с 2014 года. В начале сентября Свидетель №51 принес носок Свидетель №47 (Т. 28, л.д. 114-121).
Ч.В.В показал, что весной 2016 года ему позвонил его знакомый ФИО20, его интересовали диск высокого либо низкого давления, носок и 80 лопаток. После этого он обратился к Свидетель №47, который пояснил, что сможет достать диск и носок, а также обратился к ФИО21, который сказал, что поможет с поставкой лопаток. Примерно в июне-июле 2016 года ФИО21 сообщил ему о наличии у него 90 лопаток, а Свидетель №47 - о наличии носка, который был им приобретен.
Также, необходимо отметить, что, формулируя обвинение, следствие допустило ряд противоречий, влияющих на определение пределов судебного разбирательства и влекущих нарушение права на защиту.
Так, предъявляя обвинение Ч.В.В по ч. 3 ст. 175 УК РФ, следствие допустило включение формулировок, противоречащих обвинению, предъявленному ФИО2, указывая, что Ч.В.В приобретен носок ТВД, похищенный Б.В.В и Свидетель №51 в период с 11.07.2014 по 08.10.2014 в составе организованной группы, а не при эксцессе исполнителей. То есть обвинение, предъявленное Ч.В.В, фактически противоречит обвинению, предъявленному ФИО2.
При формулировании обвинения Ч.В.В по ч. 1 ст. 210 УК РФ при описании обстоятельств привлечения иных лиц в состав преступного сообщества допущены противоречия: так, указано, что Свидетель №46 вошел в состав преступного сообщества в период с 01.03.2016 по 05.09.2016, дав Ч.В.В «согласие осуществлять преступную деятельность в рамках и в соответствии с целями преступного сообщества и совершать в его составе тяжкие и особо тяжкие преступления», а далее, что Свидетель №47, «действуя во исполнение возложенных на него Ч.В.В функций, в период с 01.03.2016 по 07.06.2016 вовлек ФИО21 в участие в преступном сообществе, не сообщая о действиях и обстоятельствах планируемых преступлений. Наличие указанных противоречий представляется существенным нарушением, поскольку по настоящему уголовному делу совершение преступлений Б.Д.В вменяется в составе организованной группы с ФИО21.
При формулировании обвинения Б.В.В по п.п. «а, б» ч. 4 ст. 158 УК РФ (преступление, совершенное в период с 01.06.2016 по 07.06.2016) следователь указывает, что Б.В.В действовал в составе организованной группы, будучи не осведомленным о совершении иными соучастниками действий в составе преступного сообщества, созданного Ч.В.В, но не указывает состав указанной организованной группы, резюмируя, что Б.В.В был не осведомлен о степени организации соучастников преступления, а был привлечен для совершения преступления Свидетель №51, входящим в состав преступного сообщества.
Кроме того, диспозиция ст. 226.1 УК РФ является бланкетной, т.е. (применительно к настоящему делу) юридической предпосылкой ее применения является несоблюдение правил, действующих в сфере военно-технического сотрудничества, а также нарушения правил трансграничного перемещения предметов, посягающего на охраняемые законом таможенные отношения, а также установление принадлежности незаконно перемещаемых предметов к числу названных в этой статье предметов контрабанды.
Согласно обвинению, предложенному органом предварительного расследования по ст. 226.1 УК РФ (каждый эпизод преступной деятельности в период с 10.06.2013 по 20.10.2016 года), при совершении контрабанды Ч.В.В, Б.Д.В (каждому) вменено нарушение ч. 3 ст. 195 Федерального закона «О таможенном регулировании в Российской Федерации» №311-ФЗ от 27.11.2010, ч. 1 ст. 98, ч. 3 ст. 150, ч. 1 ст. 152, ч. 1 ст. 159, ч. 1 ст. 163 Таможенного кодекса таможенного союза (принят Решением Межгосударственного Совета Евразийского экономического сообщества от 27.11.2009 №17), а также ст.ст.24–26 Федерального закона «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности» №164-ФЗ от 08.12.2003; ст.ст.19, 24, 30 Федерального закона «Об экспортном контроле» №183-ФЗ от 18.07.1999; ст.ст.1, 2, 5, 6, 8, 12, 15 Федерального закона «О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с иностранными государствами» №114-ФЗ от 19.07.1998; Постановления Правительства Российской Федерации «Об утверждении положения об осуществлении федеральными органами исполнительной власти военно-технического сопровождения и контроля разработки, производства и поставок продукции военного назначения» №1109 от 02.10.1999; Указа Президента Российской Федерации «Вопросы Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству» №1083 от 16.08.2004; Указа Президента Российской Федерации «Вопросы военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами» №1062 от 10.09.2005. Государственным обвинителем в судебном заседании обвинение поддержано в объеме, предложенном органом расследования.
Однако, в соответствии с ч. 1 ст. 9 УК РФ преступность и наказуемость деяния определяются уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния. Указанное, в свою очередь, при наличии бланкетной диспозиции уголовно-правовой нормы, предполагает установление нарушения лицом правил, действовавших на момент совершения лицом преступного деяния, зафиксированных в нормативно-правовых актах. Следствие, формулируя обвинение, и государственный обвинитель, поддерживая его в судебном заседании, не указали, какие конкретно положения законов и подзаконных актов, а также Указов Президента Российской Федерации и в какой редакции, были нарушены, что создает неопределенность при определении предмета доказывания по делу и неконкретизированность предъявленного обвинения. Вместе с тем в ст.ст. 19, 24 Федерального закона «Об экспортном контроле» №183-ФЗ от 18.07.1999 внесены изменения от 21.12.2013 № 372-ФЗ; в Федеральный закон «О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с иностранными государствами» №114-ФЗ от 19.07.1998 в ст. 1 внесены изменения от 15.02.2016 № 16-ФЗ, в ст. 6 – от 02.04.2014 № 67-ФЗ, в ст. 12 – от 21.07.2014 № 259-ФЗ, а также от 15.02.2016 № 16-ФЗ, в том числе касающиеся порядка перемещения предметов преступления, предусмотренного ст. 226.1 УК РФ. Кроме того, в Указы Президента Российской Федерации №1083 от 16.08.2004 и №1062 от 10.09.2005 также неоднократно вносились изменения в период с 10.06.2013 по 20.10.2016.
Также, в соответствии с требованиями Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенными в постановлении от 27.04.2017 № 2 «О судебной практике по делам о контрабанде», если при установлении принадлежности незаконно перемещаемых товаров или иных предметов к предметам контрабанды требуются специальные познания, то суды должны располагать соответствующими заключениями экспертов или специалистов. Таким образом, по делам данной категории основные вопросы обвинения подлежат разрешению экспертным путем, однако, согласно ст. 15 УПК РФ, суд не является органом уголовного преследования, в связи с чем на него не могут быть возложены обязанности органов предварительного расследования по разрешению основных вопросов, которые должны быть разрешены до предъявления обвинения.
Уголовная ответственность по ст. 226.1 УК РФ наступает лишь за контрабанду предметов, указанных в диспозиции статьи, в противном случае состав указанного преступления отсутствует. Таким образом, при установлении состава преступления необходимо установление принадлежности незаконно перемещаемых предметов к числу названных в этой статье предметов контрабанды, в данном случае к материалам, которые могут быть использованы при создании иной военной техники. Устанавливается указанное экспертным путем, что, по смыслу закона и в силу требований ст. 8 УК РФ, ч. 1 ст. 171 УПК РФ, должно быть разрешено в рамках предварительного расследования. Однако, по настоящему делу органом предварительного следствия соответствующие экспертизы по имеющимся предметам контрабанды не проведены, экспертные заключения суду не представлены.
В соответствии со ст. 283 УПК РФ суд может назначить судебную экспертизу, однако при отсутствии в распоряжении суда предметов, подлежащих экспертному исследованию, указанное не возможно. Предметы контрабанды, являющиеся по настоящему делу вещественными доказательствами, по большинству эпизодов преступной деятельности суду не представлены.
Вместе с тем, согласно положениям ст. 252 УПК РФ, судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению, а изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту. Установление же обстоятельств совершения преступления относится к исключительной компетенции органов предварительного расследования, суд не вправе самостоятельно изменить существо предъявленного обвинения и дополнить его в части указания на обстоятельства совершения преступления, установленные в ходе судебного разбирательства. Только от существа обстоятельств обвинения, предъявленного органом следствия, зависит определение пределов судебного разбирательства и порядок реализации права обвиняемого на защиту, а потерпевшего – на возмещение вреда, причиненного преступлением. Неправильное применение положений Общей и Особенной частей УК РФ, неправильная квалификация судом фактически совершенного обвиняемым деяния, а потому неверное установление основания уголовной ответственности и назначения наказания влекут вынесение неправосудного приговора, что недопустимо и снижает авторитет суда и доверие к нему как органу правосудия. Продолжение же рассмотрения дела судом после того, как им были выявлены допущенные органами предварительного расследования процессуальные нарушения, которые препятствуют правильному рассмотрению дела и которые суд не может устранить самостоятельно, а стороны об их устранении не ходатайствовали, приводило бы к постановлению незаконного и необоснованного приговора и свидетельствовало бы о невыполнении судом возложенной на него Конституцией Российской Федерации функции осуществления правосудия, что следует из позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении от 02.07.2013 № 16-П.
Также, Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно отмечал, что, разрешая дело, суд на основе исследованных в судебном заседании доказательств формулирует выводы об установленных фактах, о подлежащих применению в данном деле нормах права и, соответственно, об осуждении или оправдании лиц, в отношении которых велось уголовное преследование. При этом состязательность в уголовном судопроизводстве во всяком случае предполагает, что возбуждение уголовного преследования, формулирование обвинения и его поддержание перед судом обеспечиваются указанными в законе органами и должностными лицами. Возложение на суд обязанности в той или иной форме подменять деятельность этих органов и лиц по осуществлению функции обвинения не согласуется с предписаниями ч. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации и препятствует независимому и беспристрастному осуществлению правосудия, как того требует ст. 120 Конституции Российской Федерации.
При оценке вопроса о разумных сроках судопроизводства суд учитывает ряд обстоятельств, а именно: дату поступления дела на рассмотрение судье; принятие ограничительных мер в соответствии с постановлениями Президиума Верховного Суда Российской Федерации, Президиума Совета судей Российской Федерации от 18 марта 2020 года №808, в связи с угрозой распространения на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV), Президиума Верховного Суда Российской Федерации, Президиума Совета судей Российской Федерации от 08 апреля 2020 №821, приказа Председателя Выборгского городского суда Ленинградской области от 10 апреля 2020 №19-о.д., в связи с угрозой распространения на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19), Указом Президента Российской Федерации от 28.04.2020 № 294; проживание большинства участников процесса в ином субъекте РФ. Суд также учитывает, что основания для возвращения уголовного дела прокурору, предусмотренные п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, по смыслу уголовно-процессуального закона, требуют их установления и проверки в ходе судебного разбирательства. В частности, в основу настоящего решения положены показания свидетелей и подсудимого, которые не могли быть исследованы в иной стадии судопроизводства. Таким образом, общий период рассмотрения уголовного дела позволяет сделать вывод о наличии существенных препятствий для принятия настоящего решения ранее. При этом соблюдение разумных сроков, являющееся важнейшим принципом уголовного судопроизводства, не может превалировать над принципом реализации права подсудимого на защиту, а потерпевшего на возмещение вреда, причиненного преступлением, на что, в конечном итоге, и направлено настоящее решение суда.
На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 256, 237 УПК РФ, суд
ПОСТАНОВИЛ:
Возвратить Северо-Западному транспортному прокурору уголовное дело №1-7/2021 (№ 750160050) в отношении Ч.В.В, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 210, п.п. «а, б» ч. 4 ст. 158, п. «а» ч. 4 ст. 158, ч. 3 ст. 175, ч. 1 ст. 175, ч. 3 ст. 226.1 УК РФ, Б.Д.В, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 226.1 (девять преступлений), ч. 2 ст. 210 УК РФ, Б.В.В, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п.п. «а, б» ч. 4 ст. 158 (четыре преступления), п. «а» ч. 4 ст. 158 (два преступления) УК РФ, для устранения препятствий рассмотрения его судом.
Меру пресечения Ч.В.В, Б.Д.В, ФИО2 (каждому) в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставить без изменения.
Настоящее постановление может быть обжаловано в Ленинградский областной суд в течение 10 суток со дня его вынесения.
Судья: Хмелева М.А.
