44-г-65
П О С Т А Н О В Л Е Н И Е
президиума Ростовского областного суда
г. Ростов-на-Дону 9 июня 2016 года
Президиум Ростовского областного суда в составе:
председательствующего Золотаревой Е.А.
членов президиума: Чеботаревой М.В., Проданова Г.А., Юровой Т.В., Титовой Н.Н., Антиповой В.Л., Бахтиной С.М., Донченко М.П., Ходакова А.В.,
рассмотрев гражданское дело по иску ФИО9, ФИО3 к ФИО10, ФИО2 о взыскании убытков,
переданное в суд кассационной инстанции на основании определения судьи Ростовского областного суда Титухова М.Б. от 19 мая 2016 года, вынесенного по кассационной жалобе ФИО2, действующего в лице представителя по доверенности ФИО11, на решение Морозовского районного суда Ростовской области от 28 сентября 2015 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ростовского областного суда от 19 января 2016 года,
по докладу судьи Ростовского областного суда Титухова М.Б.,
установил:
предъявляя вышеуказанное исковое заявление в суд, ФИО9, ФИО3 указали на то, что в соответствии с патентом на изобретение № 2261896 от 28 июня 2004 года они являются патентообладателями изобретения «Способ очистки растительных масел от восков».
Ответчики (ФИО10 являлся директором ФИО2» в период с 1 апреля 2009 года по 28 октября 2010 года) незаконно, без согласия правообладателей (истцов), в интересах ФИО2 использовали указанное изобретение в технологическом процессе рафинации масел в ФИО2ФИО2 извлекая для ФИО2 доход, выразившийся в виде экономии фильтровального порошка, получении дополнительно нового продукта - воскосодержащих жировых отходов, получении на сэкономленном фильтровальном порошке дополнительных объемов растительного масла, снижении затрат на утилизацию отработанного фильтровального порошка.
Приговором Морозовского районного суда Ростовской области от 18 декабря 2013 года ФИО10 был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.147 УК РФ.
Постановлением Президиума Ростовского областного суда от 10 июля 2014 года приговор и апелляционное постановление в отношении ФИО10 были отменены, уголовное дело в отношении ФИО10 прекращено в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности на основании п. 3 ч.1 ст.24 УПК РФ.
По мнению истцов, факт нарушения ответчиками исключительных их прав на изобретение в результате его незаконного использования установлен в ходе производства по уголовному делу и подтвержден постановлением Президиума Ростовского областного суда от 10 июля 2014 года, в связи с чем, истцы просили суд взыскать солидарно с ответчиков в свою пользу убытки в размере 136 692 065,98 руб., исчисленные, как стоимость незаключенного лицензионного договора, который должен был быть заключен до внедрения ответчиками изобретения в производственный процесс, а также судебные расходы.
Решением Морозовского районного суда Ростовской области от 28 сентября 2015 года исковые требования ФИО9 и ФИО3 были удовлетворены частично.
Так, суд взыскал в пользу истцов в равных долях с ФИО2 в возмещение убытков 136 692 065,98 руб. В удовлетворении же иска к ФИО10 суд отказал.
Также суд взыскал с ФИО2 в доход соответствующего бюджета государственную пошлину в размере 60 000 руб.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Ростовского областного суда от ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА решение Морозовского районного суда Ростовской области от 28 сентября 2015 года оставлено без изменения, а апелляционная жалоба ФИО2 - без удовлетворения.
Оспаривая законность и обоснованность обжалуемых судебных постановлений, заявитель, действующий в лице представителя по доверенности, в кассационной жалобе указал на то, что суд допустил существенную ошибку при применении норм материального и процессуального права в ходе рассмотрения исковых требований по существу, неполно исследовал материалы настоящего гражданского дела.
Так, в кассационной жалобе заявитель, в частности, указывает на то, что суд необоснованно определил убытки в виде стоимости некоего незаключенного лицензионного договора, поскольку между истцами и ответчиком ранее существовали отношения, в рамках которых использовался патент, и истцам выплачивалось соответствующее вознаграждение. Следовательно, суд, определяя размер убытков истцов, должен был исходить именно из того дохода, который мог бы быть ими получен, если бы их отношения с ответчиком строились в соответствии с ранее существовавшим договором.
По мнению подателя жалобы, желание истцов взыскать с ответчика необоснованную сумму в размере более 136 000 000 руб. является злоупотреблением правом, выразившимся в истребовании неадекватной и не соответствующей имевшейся между истцами и ответчиком модели расчета суммы вознаграждений, в связи с чем, в защите их прав должно быть отказано на основании статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Автор жалобы указывает на то, что истцы избрали метод определения убытков в виде стоимости лицензионного договора, не доказав, что вменяемое ответчику нарушение явилось единственным препятствием, не позволившим им получить упущенную выгоду и не предлагали заключить ответчику лицензионный договор на подобных условиях, либо что заключили лицензионный договор на подобных условиях с третьими лицами.
Податель жалобы указывает, что суд не учел тот факт, что истцы сами способствовали возникновению убытков, поскольку весной 2009 года получили информацию о возможном нарушении их патента, а затем в течение 1,5 лет не обращались ни к ответчику, ни в суд, а также не предпринимали никаких иных мер, направленных на предотвращение или уменьшение размера возникших у истцов убытков (в том числе, и на заключение лицензионного или иного договора между истцами и ответчиком).
При этом, первая претензия была направлена истцами посредством ФИО12 в сентябре 2010 года.
ФИО2 не согласно с судебной экспертизой, на которую ссылается суд в решении в обоснование взысканной суммы, поскольку вынося на рассмотрение экспертов вопрос об определении размера убытков истцов, суд обязал эксперта подготовить заключение по правовым вопросам, разрешение указанных вопросов не требует специальных познаний в областях науки, техники, искусства или ремесел.
Кроме того, при проведении судебной экспертизы вопрос о размере убытков фактически не исследовался: эксперт ограничился простым цитированием ранее представленного в материалы дела внесудебного заключения специалиста ФИО5, никак не обосновав и не проверив достоверность отраженных в нем выводов и расчетов, что анализ текста экспертизы в части определения размера убытков свидетельствует о том, что исследование вопроса по существу экспертом ФИО7 не проводилось.
Податель жалобы полагает, что взысканная судом в пользу истцов сумма убытков превышает годовую прибыль ответчика в несколько раз, что противоречит принципу справедливости убытков и соразмерности ответственности.
Запросом судьи Ростовского областного суда от 17 февраля 2016 года указанное гражданское дело истребовано из Морозовского районного суда Ростовской области, которое поступило в кассационную инстанцию Ростовского областного суда 24 марта 2015 года.
В соответствии с частью 2 статьи 381 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации по результатам изучения кассационных жалобы, представления судья выносит определение:
1) об отказе в передаче кассационных жалобы, представления для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции, если отсутствуют основания для пересмотра судебных постановлений в кассационном порядке. При этом кассационные жалоба, представление, а также копии обжалуемых судебных постановлений остаются в суде кассационной инстанции;
2) о передаче кассационных жалобы, представления с делом для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.
Учитывая, что изложенные в кассационной жалобе доводы, по мнению заявителя, указывающие на существенное нарушение судом норм материального и процессуального права, могут служить основанием к отмене состоявшихся судебных постановлений, а именно: решения Морозовского районного суда Ростовской области от 28 сентября 2015 года и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Ростовского областного суда от 19 января 2016 года, по гражданскому делу по иску ФИО9, ФИО3 к ФИО10, ФИО2 о взыскании убытков, настоящая кассационная жалоба была передана с гражданским делом для рассмотрения в судебном заседании президиума Ростовского областного суда.
Ознакомившись с материалами дела, обсудив доводы кассационной жалобы, выслушав доводы представителя ФИО2 по доверенности, ФИО11, представителя ФИО9, ФИО3, по доверенностям, ФИО8, президиум Ростовского областного суда признал обжалуемые по настоящему гражданскому делу судебные постановления подлежащими отмене по следующим основаниям.
В силу статьи 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.
Подобным существенным нарушением норм материального права и норм процессуального права, повлиявшим на исход данного дела, является то обстоятельство, что судом при рассмотрении искового заявления ФИО9, ФИО3 была допущена ошибка в применении и толковании норм материального права касательно определения размера убытков, причиненных автором кассационной жалобы истцам.
Так, при рассмотрении кассационных жалобы, представления с делом суд кассационной инстанции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела (часть 2 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
Вместе с тем, если судом кассационной инстанции будет установлено, что судами первой и (или) апелляционной инстанций допущены нарушения норм процессуального права при исследовании и оценке доказательств, приведшие к судебной ошибке существенного и непреодолимого характера, суд учитывает эти обстоятельства при вынесении кассационного постановления (определения).
Таким образом, решение о пересмотре в кассационном порядке вступившего в законную силу судебного акта может быть принято в соответствии с уже установленными судом обстоятельствами дела, но при условии допущенной им ошибки в применении и толковании норм материального или процессуального права.
Суд кассационной инстанции лишен процессуальной возможности переоценки доказательств, исследованных судом первой инстанции, в частности, экспертных исследований, выполненных НОМЕР ОБЕЗЛИЧЕН и НОМЕР ОБЕЗЛИЧЕН
Однако, суд кассационной инстанции вправе проверить законность и обоснованность выводов суда, основанных на вышеуказанных доказательства, в части применения им соответствующих норм права к исковым требованиям о взыскании в качестве упущенной выгоды денежных средств в пользу ФИО9.
Принимая решение по существу, суд первой инстанции руководствовался положениями статей 15, 1068, 1226, 1229, 1252, 1349, 1354, 1358 Гражданского кодекса Российской Федерации и принял как доказательство по настоящему гражданскому делу, заключение комплексной патентно-технической и экономической экспертизы от ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА, согласно которой в процессе производства растительных масел в период с 1 апреля 2009 года по 28 октября 2010 года предприятие ФИО2, преобразованное в ФИО2 использовало все признаки независимого пункта формулы патента на изобретение № 2261896 «Способ очистки растительных масел от восков».
Согласно выводам суда, в результате незаконного использования патента № 2261896 запатентованного изобретения «Способ очистки растительных масел от восков» на линии регенерации фильтровальных порошков в цеху рафинации ФИО2 за период с 1 апреля 2009 года по 28 октября 2010 года размер убытков патентообладателя определен как упущенная выгода (недополученные доходы) в виде стоимости лицензионного соглашения, по результатам проведенной ранее оценки в размере 136 692 065,98 руб.
Суд установил, что в указанном экспертном заключении эксперт достаточно мотивированно подтвердил обоснованность методов и расчетов, и полученных результатов в заключении специалиста оценщика ФИО5 о размере упущенной выгоды в сумме 136 692 065,98 руб., представленном истцами.
При таких обстоятельствах, суд возложил обязанность на ФИО2 возместить истцам в равных долях, в виде стоимости незаключенного лицензионного договора, упущенную выгоду в размере 136 692 065 руб. 98 коп., отказав во взыскании судебных расходов ввиду непредставления истцами доказательств их несения.
Суд указал на то, что применение экспертом в расчетах размера убытков пятилетнего прогнозного периода является обоснованным и отвечает задачам восстановления нарушенного права истцов, соответствует сложившимся в хозяйственной практике обычаям делового оборота, сроку использования изобретения, на который истцы могли правомерно рассчитывать при заключении с ними лицензионного договора.
Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о законности и обоснованности решения суда первой инстанции от 28 сентября 2015 года.
Однако, с подобными выводами суда первой и апелляционной инстанции нельзя согласиться ввиду следующего.
Так, размер подлежащих возмещению убытков должен определяется судом с учетом всех обстоятельств дела, исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению Гражданского кодекса Российской Федерации (Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).
В соответствии с пунктами 1, 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации, лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода). Если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы.
По смыслу статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации, упущенной выгодой является неполученный доход, на который увеличилась бы имущественная масса лица, которому причинен имущественный вред противоправными действиями иного лица, если бы подобного деликта (факта причинения вреда) не было.
Иными словами, упущенная выгода - это неполученные доходы, которые потерпевший получил бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено.
Поскольку упущенная выгода представляет собой неполученный доход, ее расчет являлся приблизительным и носить вероятностный характер.
Однако, если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы (пункт 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации).
При установлении же размера упущенной выгоды, суд должен принимать во внимание тот доход, который с разумной степенью вероятности был бы получен лицом, право которого нарушено, исходя из тех условий, которые имели место до причинения вреда.
Федеральный законодатель вводит условия, которым подобный расчет должен соответствовать: а) неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено; б) если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы.
В настоящем случае, суд при определении размера причиненных убытков в виде упущенной выгоды должен был учитывать деятельность истцов по использованию в гражданском обороте их изобретения, предпринятые правообладателями меры для получения дохода от использования изобретения, а также невозможность использования изобретения на иных производствах, а не только на предприятии ответчика.
Таким образом, размер подлежащих возмещению убытков, в объеме упущенной выгоды, должен быть установлен с разумной степенью достоверности, и основываться как на размере неполученного дохода, который лицо, чье право нарушено, могло бы получить, так и на размере дохода лица, нарушившего право, получившего его вследствие этого нарушения.
Предельным размером упущенной выгоды, в данном случае, является размер дохода, полученного лицом, нарушившим право.
Иное бы означало отступление от основных начал гражданского законодательства, согласно которым гражданское законодательство основывается на принципе обеспечении восстановления нарушенных прав, при условии, что участники гражданских правоотношений действуют добросовестно.
Так, суд первой инстанции в качестве обоснования взысканной с автора кассационной жалобы суммы в виде упущенной выгоды, сослался на заключение специалиста ФИО13 согласно выводам которого, расчет убытков, причиненных истцам должен исчисляться по цене незаключенного лицензионного договора, «поскольку если бы автор кассационной жалобы вел себя добросовестно и исполнял требования законодательства, то для использования запатентованного изобретения (способа) заключил бы с патентообладателями лицензионный договор и выплатил за него вознаграждение» (т.2 л.д. 16).
По мнению специалиста, данное невыплаченное вознаграждение по незаключенному лицензионному договору, равное рыночной стоимости изобретательских и патентных прав на данное изобретение, и составляет убыток, который нанесен истцам.
Однако, рассчитывая рыночную стоимость изобретательских и патентных прав истцов, нарушенных автором кассационной жалобы, эксперт исходил не из тех сумм, которые были получены Токаревыми при надлежащем использовании ФИО2 их изобретения, не из неполученного дохода, который ФИО9 получили бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы их право не было нарушено (а из материалов истребованного гражданского дела не следует, что ФИО9 не могли использовать свое изобретение в любом ином производстве рафинированного масла), не из реально полученного ФИО2 вследствие этого дохода.
Используя доходный подход метода дисконтированных денежных потоков, эксперт сослался на возможность учета «будущих ожиданий относительно цен, затрат и инвестиций и т.д.» (т.2 л.д. 18), несмотря на то, что обстоятельства использования автором кассационной жалобы изобретения ФИО9 ограничены временным периодом, с 1 апреля 2009 года по 28 октября 2010 года.
С целью исследования вопроса о размере убытков, вызванных использованием изобретения ФИО9, судом была назначена по настоящему гражданскому делу комплексная патентно-техническая и экономическая экспертиза, проведение которой поручено экспертам НОМЕР ОБЕЗЛИЧЕН
В заключении, представленном суду, эксперт указал на то, что убытки истцов определяются исключительно в размере их упущенной выгоды.
Определяя порядок расчета упущенной выгоды эксперт НОМЕР ОБЕЗЛИЧЕН только подтвердил обоснованность примененных ранее методов и расчетов, а также полученного результата, отраженного в заключении специалиста НОМЕР ОБЕЗЛИЧЕН (т.3 л.д. 103).
Своих расчетов упущенной выгоды эксперт НОМЕР ОБЕЗЛИЧЕН не представил.
Таким образом, решение было постановлено судом первой инстанции исключительно на основании единственного расчета спорной денежной суммы, рассчитанной исходя из пятилетнего прогнозируемого периода времени, то есть срока, на который истцы могли бы рассчитывать при заключении с ними лицензионного договора (решение Морозовского районного суда Ростовской области от 28 сентября 2015 года).
Однако, данный вывод суда не основан на нормах права, поскольку законоположения пункта 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации указывают исключительно на то, что лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения упущенной выгоды в размере не меньшем, чем доход, полученный лицом, нарушившим право взыскателя.
Являясь величиной постоянной, отраженной в бухгалтерских, налоговых документах, документах статистической отчетности, доход, полученный автором кассационной жалобы, за использование изобретения ФИО9 в период с 1 апреля 2009 года по 28 октября 2010 года, мог быть установлен судом с высокой долей вероятности, а не рассчитываться на основе прогнозируемого пятилетнего периода, наступившего после указанного срока использования изобретения.
Однако, специалист НОМЕР ОБЕЗЛИЧЕН а вслед за ним и суд, указали на доходы, которые могло бы получать ФИО2 вплоть до 2013 года.
Указанный вывод суда нельзя назвать верным, так как при таком расчете упущенной выгоды, ФИО9 получили бы денежную сумму, которая не эквивалентна ни ранее существующим их правоотношениям с ФИО2 ни с тем доходом, который они могли бы получить при надлежащем использовании их изобретения третьими лицами в условиях обычного гражданского оборота.
Подобное расширительное толкование судом временного периода, из продолжительности которого рассчитана сумма предполагаемого дохода ФИО2 ошибочно, так как носит условный характер, в то время, как в пункте 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации речь идет о реально полученном доходе.
Вместе с тем, неполное установление судом обстоятельств настоящего гражданского дела, а именно, размера убытков, причиненных истцам, привело к существенному нарушению норм материального права - неправильному применению и толкованию судом статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Данное нарушение носит фундаментальный характер и не может быть устранено без отмены состоявшихся по настоящему гражданскому делу судебных постановлений: решения Морозовского районного суда Ростовской области от 28 сентября 2015 года и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Ростовского областного суда от 19 января 2016 года
При новом рассмотрении дела суду следует учесть вышеизложенное, установить все имеющие значение для правильного разрешения дела обстоятельства, постановить законное и обоснованно решение.
Согласно пункту 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11 декабря 2012 года N 29 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции» если исполнение решения суда приостанавливалось, и судьей вынесено определение о передаче кассационных жалобы, представления с делом для рассмотрения в судебном заседании, то об отмене приостановления исполнения решения суда указывается в резолютивной части постановления (определения) суда кассационной инстанции, вынесенного в судебном заседании.
На основании вышеизложенного, и руководствуясь статьями 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, президиум
постановил:
решение Морозовского районного суда Ростовской области от 28 сентября 2015 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ростовского областного суда от 19 января 2016 года по гражданскому делу по иску ФИО9, ФИО3 к ФИО10, ФИО2) о взыскании убытков – отменить.
Дело направить на новое рассмотрение в Морозовский районный суд Ростовской области в ином составе суда.
Отменить приостановление исполнения решения Морозовского районного суда Ростовской области от 28 сентября 2015 года и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Ростовского областного суда от 19 января 2016 года по настоящему гражданскому делу в связи с окончанием в Ростовском областном суде кассационного производства по жалобе ФИО2 на указанные судебные постановления.
Председательствующий:
