66RS0002-02-2020-003397-97
№ 88 – 14505/2021
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Челябинск 23 сентября 2021 года
Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:
председательствующего Давыдовой Т.И.,
судей Козиной Н.М., Хасановой В.С.
с участием прокурора Кустикова А.Г.
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-367/2021 по иску Загорча Александры Сергеевны к публичному акционерному обществу «Сбербанк России» о признании недействительным дополнительного соглашения к трудовому договору, восстановлении на работе, взыскании компенсации морального вреда,
по кассационной жалобе публичного акционерного общества «Сбербанк России» на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 23 апреля 2021 года.
Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Козиной Н.М. об обстоятельствах дела, о принятых по делу судебных постановлениях, доводах кассационной жалобы, возражений на нее прокурора Свердловской области, выслушав представителя ответчика публичного акционерного общества «Сбербанк России» Шуплик Е.П., поддержавшей доводы кассационной жалобы, возражения представителя истца Загорча А.И. – Младшева М.Ю., выслушав заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Кустикова А.Г., полагавшего кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, а судебное постановление оставлению без изменения,
судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции
установила:
Загорча А.С. обратилась в суд с иском к публичному акционерному обществу «Сбербанк России» (далее по тексту - ПАО «Сбербанк») о восстановлении на работе, взыскании компенсации морального вреда.
В обоснование исковых требований указала, что между ней и ответчиком 03 декабря 2018 года заключен срочный трудовой договор № 7100/УБ, на основании которого она принята на работу в сектор № 4 отдела анализа рисков розничного и микро бизнеса Управления экспертизы рисков розничного и микро бизнеса г. Екатеринбург Межрегионального центра «Экспертиза» на должность аналитика, договор заключен на время отсутствия основного работника <данные изъяты> 21 ноября 2019 года было заключено дополнительное соглашение к трудовому договору, на основании которого она переведена в сектор № 1 отдела анализа рисков розничного и микро бизнеса г. Екатеринбург межрегионального центра «Экспертиза» на должность аналитика, со сроком действия – на время отсутствия основного работника <данные изъяты> При этом ответчик не уведомлял ее о периоде предоставления отпуска по уходу за ребенком <данные изъяты> В период с 03 апреля 2020 года по 20 августа 2020 года ей предоставлен отпуск по беременности и родам. 21 июня 2020 года она родила сына <данные изъяты>. 28 мая 2020 года ответчиком издан приказ № 188-КСкт «О трансформации подразделения центрального подчинения Межрегиональный центр «Экспертиза», согласно которому отдел экспертизы рисков розничного бизнеса № 1 штатной численностью 59 единиц с 01 июля 2020 года упразднен.
Таким образом, полагает, что ответчиком проведено сокращение штата работников. Однако в нарушение требований законодательства ответчик не уведомил ее о предстоящем сокращении и ликвидации структурного подразделения. 06 июля 2020 года ее непосредственный руководитель <данные изъяты> вызвал ее на работу и уведомил о том, что в связи с сокращением штата есть два варианта: сокращение, либо перевод на другую должность. На тот момент у нее было затруднительное материальное положение: на иждивении два малолетних ребенка, супруг состоял на учете в службе занятости, погашение кредита по ипотечному договору. 06 июля 2020 года она подписала дополнительное соглашение к трудовому договору, в соответствии с которым с 07 июля 2020 года она переведена в отдел фрод-аналитики № 1 Управления экспертизы рисков розничного и микро бизнеса Межрегионального центра «Экспертиза» на должность фрод-аналитика, период действия договора – на время отсутствия работника <данные изъяты> 27 июля 2020 года был издан приказ о предоставлении ей отпуска по уходу за ребенком до 3-х лет с 21 августа 2020 года по 21 июня 2023 года. Основной работник <данные изъяты> 29 сентября 2020 года обратился к ответчику с заявлением о выходе из отпуска с 06 октября 2020 года. 05 октября 2020 года она уволена с 06 октября 2020 года. Поскольку копию указанного приказа она получила только 11 ноября 2020 года, трудовая книжка была выдана в этот же день, полагает, что срок для обращения в суд не пропущен. 14 октября 2020 года она обращалась в Государственную инспекцию труда для защиты своих трудовых прав. Ответ на ее обращение поступил по электронной почте 25 ноября 2020 года. В случае пропуска срока для обращения в суд, просит его восстановить в связи с наличием названных обстоятельств. Полагает, что ответчик путем обмана и злоупотребления доверием вынудил ее подписать дополнительное соглашение от 06 июля 2020 года к трудовому договору, в связи с чем соглашение является недействительным и незаключенным. Также считает, что ответчик на основании приказа № 188-КСкт от 28 мая 2020 года провел сокращение штата и ликвидировал структурное подразделение, в котором работала истец, с нарушением требований трудового законодательства, так как нарушена процедура сокращения, предусмотренная статьей 81 Трудового кодекса Российской Федерации.
С учетом уточнений исковых требований просила признать недействительным дополнительное соглашение от 06 июля 2020 года, восстановить ее на работе в ПАО «Сбербанк», взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в сумме 100 000 руб.
Решением Железнодорожного районного суда г. Екатеринбурга от 15 января 2021 года исковые требования Загорча А.С. оставлены без удовлетворения.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 23 апреля 2021 года, решение Железнодорожного районного суда г. Екатеринбурга от 15 января 2021 года отменено, по делу принято новое решение, которым исковые требования Загорча А.С. удовлетворены частично.
Признано незаконным дополнительное соглашение № б/н от 06 июля 2020 года к трудовому договору № 7100/УБ от 03 декабря 2018 года, заключенное между публичным акционерным обществом «Сбербанк России» и Загорча А.С.
Признано незаконным увольнение Загорча А.С. на основании приказа № 32995/К/УБ от 05 октября 2020 года по пункту 2 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации.
Загорча А.С. восстановлена в публичном акционерном обществе «Сбербанк России» в должности аналитика, 5-А-О1 разряда, сектора № 1 отдела анализа рисков розничного и микробизнеса Управления экспертизы рисков розничного и микробизнеса г. Екатеринбург структурного подразделения г. Екатеринбург Межрегионального центра «Экспертиза», с 07 октября 2020 года.
С публичного акционерного общества «Сбербанк России» в пользу Загорча А.С. взыскана компенсация морального вреда в сумме 30 000 руб. С публичного акционерного общества «Сбербанк России» в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в сумме 750 руб.
В кассационной жалобе ПАО «Сбербанк» ставит вопрос об отмене апелляционного определения от 23 апреля 2021 года, ссылаясь на его незаконность.
В возражениях на кассационную жалобу истец Загорча А.С. и прокурор Свердловской области просят оставить ее без удовлетворения.
Истец Загорча А.С. в судебное заседание кассационной инстанции не явилась, извещена, ходатайств об отложении рассмотрения дела не заявляла, в связи с чем, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в соответствии с частью 3 статьи 167, частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации признала возможным рассмотреть дело в ее отсутствие.
В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанции, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.
В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.
Проверив материалы дела в пределах доводов кассационной жалобы, обсудив доводы кассационной жалобы, возражений на кассационную жалобу, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает, что не имеется оснований для отмены или изменения оспариваемого судебного постановления.
Судами установлено и следует из материалов дела, что 03 декабря 2018 года между ПАО «Сбербанк России» и Загорча А.С. с соблюдением письменной формы заключен срочный трудовой договор, по условиям которого истец принята на работу на должность аналитика в сектор № 4 отдела анализа рисков розничного и микро бизнеса Управления экспертизы рисков розничного и микро бизнеса г. Екатеринбург межрегионального центра «Экспертиза» подразделения центрального подчинения на время отсутствия основного работника <данные изъяты> Работодателем издан приказ о приеме на работу от 03 декабря 2018 года.
21 ноября 2019 года между сторонами было заключено дополнительное соглашение к трудовому договору, на основании которого истец переведена в сектор № 1 отдела анализа рисков розничного и микробизнеса г.Екатеринбург Межрегионального центра «Экспертиза» на должность аналитика, сроком действия – на время отсутствия основного работника <данные изъяты> договор подписан электронной подписью.
06 июля 2020 года между сторонами заключено дополнительное соглашение к трудовому договору, в соответствии с которым с 07 июля 2020 года Загорча А.С. переведена в отдел фрод-аналитики № 1 Управления экспертизы рисков розничного и микробизнеса Межрегионального центра «Экспертиза» на должность фрод-аналитика, период действия договора – на время отсутствия работника <данные изъяты> На основании указанного дополнительного соглашения работодателем издан приказ от 06 июля 2020 года о переводе с 07 июля 2020 года Загорча А.С. на другую работу.
Согласно приказу от 11 ноября 2017 года, <данные изъяты> предоставлен отпуск по уходу за ребенком до достижения им возраста трех лет в период с 25 декабря 2017 года по 06 октября 2020 года.
Согласно приказу от 27 июля 2020 года, Загорча А.С. предоставлен отпуск по уходу за ребенком до достижения им возраста трех лет в период с 21 августа 2020 года по 21 июня 2023 года.
29 сентября 2020 года <данные изъяты> обратилась к ответчику с заявлением о выходе из отпуска по уходу за ребенком с 06 октября 2020 года, что послужило основанием для издания приказа от 05 октября 2020 года о досрочном выходе работника <данные изъяты> из отпуска по уходу за ребенком с 06 октября 2020 года.
06 октября 2020 года ответчиком в адрес истца направлена телеграмма с уведомлением о прекращении трудового договора 06 октября 2020 года по основанию, предусмотренному пунктом 2 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации и о необходимости явки для получения трудовой книжки либо направлении письменного согласия на отправку ее почтой.
На основании приказа от 05 октября 2020 года трудовой договор с Загорча А.С. был прекращен с 06 октября 2020 года в связи с истечением срока трудового договора (пункт 2 часть 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации). С приказом истец ознакомлена 11 ноября 2020 года, в этот же день она получила трудовую книжку.
Как следует из табелей учета рабочего времени за октябрь-ноябрь 2020 года <данные изъяты> 07 октября 2020 года приступила к работе по должности и в дальнейшем продолжила осуществлять свои трудовые функции.
Разрешая спор и отказывая в удовлетворении требований о признании недействительным дополнительного соглашения, суд первой инстанции, руководствуясь частью 1 статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации, исходил из пропуска трехмесячного срока для обращения с иском в суд с требованием об оспаривании дополнительного соглашения, о применении последствий которого заявлено стороной ответчика, указав, что истец должна была узнать о факте нарушения ее трудовых прав в день подписания дополнительного соглашения к трудовому договору – 06 июля 2020 года, обратилась с требованием о признании дополнительного соглашения недействительным в уточненном исковом заявлении от 14 января 2021 года, то есть с пропуском срока. При этом доказательств, подтверждающих уважительность причин пропуска срока, не представила.
Отказывая в удовлетворении требований о восстановлении на работе, взыскании компенсации морального вреда, суд первой инстанции, руководствуясь пунктом 2 статьи 77, статьями 79, 84.1 Трудового кодекса Российской Федерации, исходил из того, что у работодателя имелись основания для прекращения трудовых отношений с истцом, поскольку с последней был заключен срочный трудовой договор на период отсутствия основного работника Гнусаревой Ю.С., находящейся в отпуске по уходу за ребенком, то в силу закона такой договор прекращает свое действие с выходом основного работника на работу. Трудовым законодательством не предусмотрена обязанность работодателя о необходимости предупреждения работника о расторжении трудового договора в связи с истечением срока его действия, равно как о выходе на работу основного работника. Давая согласие на заключение трудового договора на определенный срок, истец знала о его прекращении по истечении оговоренного периода. Увольнение по рассматриваемому основанию в связи с прекращением срочного трудового договора в связи с выходом на работу основного работника, осуществляется не по инициативе работодателя, а в связи с наступлением предусмотренного законом события - окончания срока действия трудового договора. Порядок оформления прекращения трудового договора ответчиком соблюден. При этом суд первой инстанции указал, что срок для обращения в суд с требованием о восстановлении на работе истцом не пропущен, поскольку с приказом об увольнении истец ознакомлена 11 ноября 2020 года, в суд с иском обратилась 03 декабря 2020 года.
Суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда первой инстанции о законности увольнения истца, о применении последствий пропуска срока на обращение в суд об оспаривании дополнительного соглашения к трудовому договору.
Судом апелляционной инстанции установлено, что приказом № 188-КСкт от 25 мая 2020 года «О трансформации подразделения центрального подчинения Межрегиональный центр «Экспертиза» ПАО «Сбербанк» с 01 июля 2020 года упразднены в структуре Управления экспертизы рисков розничного и микро бизнеса г. Екатеринбург Отдел анализа рисков розничного и микро бизнеса штатной численностью 122 единицы и Отдел экспертизы рисков розничного и микро бизнеса № 1 штатной численностью 59 единиц (пункт 2.2), то есть упразднено подразделение, в котором работала истец, сформированы новые подразделения в структуре Межрегионального центра «Экспертиза» (пункт 3.2)
Ответчиком не оспаривалось, что в связи с изданием данного приказа, приказом от 26 июня 2020 гола <данные изъяты> с 01 июля 2020 года переведена во вновь созданный отдел фрод-аналитики № 1 Управления экспертизы рисков розничного и микро бизнеса Межрегионального центра «Экспертиза» на должность фрод-аналитика, 26 июня 2020 года с ней заключено дополнительное соглашение к трудовому договору.
06 июля 2020 года между истцом и ответчиком подписано дополнительное соглашение к трудовому договору, в соответствии с которым с 07 июля 2020 года Загорча А.С. переведена в отдел фрод-аналитики № 1 Управления экспертизы рисков розничного и микробизнеса Межрегионального центра «Экспертиза» на должность фрод-аналитика, период действия договора – на время отсутствия работника <данные изъяты> На основании указанного дополнительного соглашения работодателем издан приказ № 19838/К/УБ от 06 июля 2020 года о переводе с 07 июля 2020 года Загорча А.С. в отдел фрод-аналитики № 1 Управления экспертизы рисков розничного и микробизнеса Межрегионального центра «Экспертиза» на должность фрод-аналитика.
Отменяя решение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении требований о признании недействительным дополнительного соглашения от 06 июля 2020 года и признавая данное дополнительное соглашение незаконным, суд апелляционной инстанции, руководствуясь статьей 392 Трудового кодекса Российской Федерации, пунктом 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», пунктом 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2018 года № 15 «О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей - физических лиц и у работодателей - субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям», исходил из того, что истцом действительно пропущен трехмесячный срок на обращение в суд по требованию о признании дополнительного соглашения к трудовому договору недействительным, учитывая, что дополнительное соглашение было подписано сторонами спора 06 июля 2020 года, с уточненным исковым заявлением в суд истец обратилась 14 января 2021 года. Вместе с тем указанные истцом причины пропуска установленного законом срока являются уважительными и срок подлежит восстановлению, поскольку ответчик не знакомил истца с приказом № 188-КСкт от 25 мая 2020 года «О трансформации подразделения центрального подчинения Межрегиональный центр «Экспертиза» ПАО «Сбербанк», об этом приказе и факте нарушения ее трудовых прав ей стало известно в судебном заседании 25 декабря 2020 года, у истца отсутствовала информация о переводе <данные изъяты> как основного работника, а также суд апелляционной инстанции учел факт обращения истца в Государственную инспекцию труда в Свердловской области до обращения в суд.
При этом суд апелляционной инстанции согласился с выводом суда первой инстанции о том, что срок для обращения в суд по требованию о восстановлении на работе истцом не пропущен, поскольку с приказом об увольнении Загорча А.С. ознакомлена 11 ноября 2020 года, в суд с иском обратилась 03 декабря 2020 года, то есть в установленный законом месячный срок.
Признавая дополнительное соглашение от 06 июля 2020 года незаконным, суд апелляционной инстанции, руководствуясь статьями 5, 8, 9 Трудового кодекса Российской Федерации, исходил из того, что Загорча А.С. с 01 июля 2020 года и до момента подписания оспариваемого дополнительного соглашения к трудовому договору фактически продолжила работу по занимаемой должности аналитика сектора № 1 отдела анализа рисков розничного и микро бизнеса Управления экспертизы рисков розничного и микро бизнеса г. Екатеринбург структурного подразделения г.Екатеринбург Межрегионального центра «Экспертиза», в связи с чем пришел к выводу, что условие о срочном характере трудового договора №7100/УБ от 03 декабря 2018 года, заключенного между Загорча А.С. и ПАО «Сбербанк», утратило силу и трудовой договор трансформировался в бессрочный, заключенный на неопределенный срок.
Установив, что дополнительное соглашение от 06 июля 2020 года подписано истцом при отсутствии сведений о наличии приказа № 188-КСкт от 25 мая 2020 года «О трансформации подразделения центрального подчинения Межрегиональный центр «Экспертиза» ПАО «Сбербанк» об упразднении в структуре Управления экспертизы рисков розничного и микро бизнеса г. Екатеринбург Отдела анализа рисков розничного и микро бизнеса, а также сведений о состоявшемся переводе основного работника <данные изъяты> суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отсутствии целесообразности в подписании данного дополнительного соглашения, по сути дела продляющего срочный характер взаимоотношений сторон, что нарушает трудовые права истца.
На основании оценки собранных доказательств суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что истец, по существу, была поставлена работодателем перед фактом подписания дополнительного соглашения от 06 июля 2020 года к трудовому договору, при отсутствии необходимой для принятия решения информации, объективно была лишена возможности заявить о своем намерении продолжить трудовые отношения на прежней должности аналитика сектора № 1 отдела анализа рисков розничного и микро бизнеса Управления экспертизы рисков розничного и микро бизнеса г. Екатеринбург структурного подразделения г. Екатеринбург Межрегионального центра «Экспертиза».
Суд апелляционной инстанции отметил, что в результате подписания дополнительного соглашения от 06 июля 2020 года ответчиком не был соблюден баланс между законными интересами работодателя и работника, лишившегося закрепленных трудовым законодательством гарантий трудовых прав работника (заключение трудового договора на неопределенный срок и т.д.), а также нарушен общеправовой принцип недопустимости злоупотребления правом.
При этом суд апелляционной инстанции не усмотрел правовых оснований для констатации факта недействительности дополнительного соглашения от 06 июля 2020 года, указав, что трудовое законодательство Российской Федерации не содержит механизма признания трудового договора или дополнительных соглашений к нему недействительными, а общие положения гражданского законодательства о недействительности сделок (статьи 166 - 168 Гражданского кодекса Российской Федерации) к трудовым отношениям не применимы.
Отменяя решение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении требований о восстановлении на работе и принимая новое решение об удовлетворении данного требования, суд апелляционной инстанции, руководствуясь частью 1 статьи 394 Трудового кодекса Российской Федерации, исходил из того, что дополнительное соглашение от 06 июля 2020 года о переводе Загорча А.С. в отдел фрод-аналитики № 1 Управления экспертизы рисков розничного и микро бизнеса Межрегионального центра «Экспертиза» на должность фрод-аналитика на время отсутствия работника <данные изъяты> является незаконным, в связи с чем увольнение Загорча А.С. с 06 октября 2020 года на основании приказа № 32995/К/УБ от 05 октября 2020 года в связи с истечением срока трудового договора является незаконным и Загорча А.С. подлежит восстановлению на работе в должности аналитика, 5-А-О1 разряда, сектора № 1 отдела анализа рисков розничного и микро бизнеса Управления экспертизы рисков розничного и микро бизнеса г. Екатеринбург структурного подразделения г. Екатеринбург Межрегионального центра «Экспертиза», с 07 октября 2020 года.
Отменяя решение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении требований о взыскании компенсации морального вреда и принимая новое решение о частичном удовлетворении данного требования, суд апелляционной инстанции, руководствуясь частью 9 статьи 394, статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации, установив факт нарушения трудовых прав истца в связи с незаконным увольнением, приняв во внимание конкретные обстоятельства дела, длительность нарушения прав истца, значимость для истца нарушенного права, характер и степень причиненного вреда, обстоятельства его причинения, степень вины работодателя, принципы разумности и справедливости, пришел к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда в размере 30 000 руб.
Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции полностью соглашается с выводами суда апелляционной инстанции и считает, что они основаны на надлежащей оценке доказательств по делу, сделаны в строгом соответствии с правилами статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и с нормами материального права, регулирующего спорные правоотношения и при правильном распределении между сторонами бремени доказывания и установлении всех обстоятельств, имеющих значение для дела. Представленным сторонами доказательствам судом апелляционной инстанции дана верная правовая оценка. Результаты оценки доказательств суд апелляционной инстанции отразил в постановленном судебном акте. Нарушений требований процессуального законодательства, которые могли бы привести к неправильному разрешению спора, судом апелляционной инстанции не допущено.
Согласно пункту 2 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации, основаниями прекращения трудового договора являются истечение срока трудового договора (статья 79 настоящего Кодекса), за исключением случаев, когда трудовые отношения фактически продолжаются и ни одна из сторон не потребовала их прекращения;
Согласно части 4 статьи 58 Трудового кодекса Российской Федерации, в случае, когда ни одна из сторон не потребовала расторжения срочного трудового договора в связи с истечением срока его действия и работник продолжает работу после истечения срока действия трудового договора, условие о срочном характере трудового договора утрачивает силу и трудовой договор считается заключенным на неопределенный срок.
Трудовой договор, заключенный на определенный срок при отсутствии достаточных к тому оснований, установленных судом, считается заключенным на неопределенный срок (часть 5 статьи 58 Трудового кодекса Российской Федерации).
В силу части 1 статьи 79 Трудового кодекса Российской Федерации, срочный трудовой договор прекращается с истечением срока его действия. О прекращении трудового договора в связи с истечением срока его действия работник должен быть предупрежден в письменной форме не менее чем за три календарных дня до увольнения, за исключением случаев, когда истекает срок действия срочного трудового договора, заключенного на время исполнения обязанностей отсутствующего работника.
С учетом установленных обстоятельств о том, что Загорча А.С. с 01 июля 2020 года и до момента подписания оспариваемого дополнительного соглашения к трудовому договору, то есть до 06 июля 2020 года, фактически продолжила работу не на время замещения отсутствующего основного работника постоянно по занимаемой должности аналитика сектора № 1 отдела анализа рисков розничного и микро бизнеса Управления экспертизы рисков розничного и микро бизнеса г. Екатеринбург структурного подразделения г. Екатеринбург Межрегионального центра «Экспертиза», суд апелляционной инстанции пришел к правильному к выводу, что условие о срочном характере трудового договора от 03 декабря 2018 года, заключенного между Загорча А.С. и ПАО «Сбербанк», утратило силу и трудовой договор стад бессрочным, заключенным на неопределенный срок.
При реализации гарантий, предоставляемых Трудовым кодексом Российской Федерации работникам в случае расторжения с ними трудового договора, общеправовой принцип недопустимости злоупотребления правом должен соблюдаться как со стороны работодателей, так и со стороны работников (пункт 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации»). Указанный конституционный принцип запрета злоупотребления правом в трудовых отношениях проявляется в соблюдении сторонами трудового договора действующего законодательства, добросовестности их поведения, в первую очередь со стороны работодателей, поскольку работник в трудовых отношениях является наиболее слабой стороной.
На основании оценки собранных по делу доказательств, с учетом положений статьи 9 Трудового кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу о признании дополнительного соглашения от 06 июля 2020 года о переводе Загорча А.С. в отдел фрод-аналитики № 1 Управления экспертизы рисков розничного и микро бизнеса Межрегионального центра «Экспертиза» на должность фрод-аналитика на время отсутствия работника <данные изъяты> незаконным, поскольку условие о срочном характере трудового договора от 03 декабря 2018 года, заключенного между Загорча А.С. и ПАО «Сбербанк», утратило силу и трудовой договор трансформировался в бессрочный, в результате подписания дополнительного соглашения от 06 июля 2020 года о переводе работника на временную ставку ответчиком не был соблюден баланс между законными интересами работодателя и работника, лишившегося закрепленных трудовым законодательством гарантий трудовых прав работника (заключение трудового договора на неопределенный срок, получение гарантий при увольнении ввиду сокращения штата и т.д.), а также нарушен общеправовой принцип недопустимости злоупотребления правом со стороны работодателя.
Вопреки доводам кассационной жалобы, выводы суда апелляционной инстанции о наличии уважительных причин для восстановления пропущенного срока для обращения с иском в суд о признании незаконным дополнительного соглашения и о том, что срок по требованию о восстановлении на работе истцом не пропущен сделаны на основе надлежащего исследования и оценки представленных в дело доказательств и установленных обстоятельств, с учетом правильного применения и толкования положений статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации и руководящих разъяснений, изложенных в постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2018 года № 15 «О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей - физических лиц и у работодателей - субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям».
Доводы кассационной жалобы, выражающие несогласие с выводами суда апелляционной инстанции, с указанием на то, что перевод истца на время отсутствия основного работника <данные изъяты> на основании дополнительного соглашения от 06 июля 2020 года не нарушает трудовых прав истца, поскольку формальное нахождение Загорча А.С. на постоянной ставке с 01 июля 2020 года по 06 июля 2020 года не входило в цели сторон трудовых отношений и было вызвано затруднительным характером одновременного перевода двух сотрудников, находящихся в отпуске по уходу за ребенком; у работодателя отсутствовала цель каким-либо образом ухудшить положение Загорча А.С., в результате перевода ее положение не было ухудшено, поскольку она замещала ставку того же работника, то есть продолжила работать на прежних условиях; суд апелляционной инстанции незаконно не признал пропущенным срок по требованию о восстановлении на работе и признал уважительными причины пропуска срока на оспаривание дополнительного соглашения от 06 июля 2020 года, обращение в инспекцию труда не свидетельствует об уважительности причин пропуска срока на обращение в суд; суд апелляционной инстанции необоснованно восстановил истцу трехмесячный срок на обращение в суд, ссылаясь на его неосведомленность относительно содержания приказа № 188-КСкт от 25 мая 2020 года, являлись предметом рассмотрения в суде апелляционной инстанции и получили надлежащую правовую оценку, направлены на оспаривание правильности выводов суда апелляционной инстанции об установленных им обстоятельствах и правильности применения судом апелляционной инстанции норм материального права.
Между тем переоценка доказательств и установленных судами фактических обстоятельств спора в силу норм статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в полномочия кассационного суда общей юрисдикции не входит.
Довод кассационной жалобы о том, что течение срока по требованию о восстановлении на работе началось с 07 октября 2020 года, когда ответчик направил в адрес истца уведомление в виде телеграммы, судом кассационной инстанции отклоняется.
Работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а по спорам об увольнении - в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки или со дня предоставления работнику в связи с его увольнением сведений о трудовой деятельности (статья 66.1 настоящего Кодекса) у работодателя по последнему месту работы (часть 1 статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации).
Согласно статье 84.1 Трудового кодекса Российской Федерации, прекращение трудового договора оформляется приказом (распоряжением) работодателя. С приказом (распоряжением) работодателя о прекращении трудового договора работник должен быть ознакомлен под роспись. По требованию работника работодатель обязан выдать ему надлежащим образом заверенную копию указанного приказа (распоряжения). В случае, когда приказ (распоряжение) о прекращении трудового договора невозможно довести до сведения работника или работник отказывается ознакомиться с ним под роспись, на приказе (распоряжении) производится соответствующая запись. Днем прекращения трудового договора во всех случаях является последний день работы работника, за исключением случаев, когда работник фактически не работал, но за ним, в соответствии с настоящим Кодексом или иным федеральным законом, сохранялось место работы (должность). В день прекращения трудового договора работодатель обязан выдать работнику трудовую книжку или предоставить сведения о трудовой деятельности (статья 66.1 настоящего Кодекса) у данного работодателя и произвести с ним расчет в соответствии со статьей 140 настоящего Кодекса. По письменному заявлению работника работодатель также обязан выдать ему заверенные надлежащим образом копии документов, связанных с работой. В случае, если в день прекращения трудового договора выдать работнику трудовую книжку или предоставить сведения о трудовой деятельности у данного работодателя невозможно в связи с отсутствием работника либо его отказом от их получения, работодатель обязан направить работнику уведомление о необходимости явиться за трудовой книжкой либо дать согласие на отправление ее по почте или направить работнику по почте заказным письмом с уведомлением сведения о трудовой деятельности за период работы у данного работодателя на бумажном носителе, заверенные надлежащим образом. Со дня направления указанных уведомления или письма работодатель освобождается от ответственности за задержку выдачи трудовой книжки или предоставления сведений о трудовой деятельности у данного работодателя. Работодатель также не несет ответственности за задержку выдачи трудовой книжки или за задержку предоставления сведений о трудовой деятельности у данного работодателя в случаях несовпадения последнего дня работы с днем оформления прекращения трудовых отношений при увольнении работника по основанию, предусмотренному подпунктом «а» пункта 6 части первой статьи 81 или пунктом 4 части первой статьи 83 настоящего Кодекса, и при увольнении женщины, срок действия трудового договора с которой был продлен до окончания беременности или до окончания отпуска по беременности и родам в соответствии с частью второй статьи 261 настоящего Кодекса. По письменному обращению работника, не получившего трудовой книжки после увольнения, работодатель обязан выдать ее не позднее трех рабочих дней со дня обращения работника, а в случае, если в соответствии с настоящим Кодексом, иным федеральным законом на работника не ведется трудовая книжка, по обращению работника (в письменной форме или направленному в порядке, установленном работодателем, по адресу электронной почты работодателя), не получившего сведений о трудовой деятельности у данного работодателя после увольнения, работодатель обязан выдать их не позднее трех рабочих дней со дня обращения работника способом, указанным в его обращении (на бумажном носителе, заверенные надлежащим образом, или в форме электронного документа, подписанного усиленной квалифицированной электронной подписью (при ее наличии у работодателя).
Таким образом, по общему правилу работник вправе обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права. Вместе с тем законом установлены и специальные сроки для обращения в суд за разрешением определенных категорий индивидуальных трудовых споров. К таким спорам отнесены споры работников об увольнении, срок на обращение в суд, по которым составляет один месяц, исчисляемый со дня вручения работнику копии приказа об увольнении или со дня выдачи ему трудовой книжки либо со дня, когда работник отказался от получения приказа об увольнении или трудовой книжки. При этом надлежащее оформление прекращения с работником трудовых отношений, уведомление работника об основаниях его увольнения путем ознакомления работника с приказом об увольнении, а также выдачи работнику трудовой книжки с соответствующей записью о прекращении трудовых отношений являются обязанностью работодателя. С исполнением работодателем указанной обязанности законодатель связывает начало течения срока на обращение работника в суд за разрешением индивидуального трудового спора об увольнении.
Установив, что с приказом об увольнении истец ознакомлена 11 ноября 2020 года, в суд с иском обратилась 03 декабря 2020 года, суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу о том, что срок для обращения в суд с требованием о восстановлении на работе истцом не пропущен.
Доводы кассационной жалобы об обратном основаны на ошибочном толковании норм материального права, регулирующих порядок оформления прекращения трудовых отношений, поэтому не могут являться основанием для отмены судебного постановления.
Таким образом, состоявшееся по делу судебное постановление соответствует собранным по делу доказательствам и требованиям закона. При рассмотрении дела судом апелляционной инстанции не допущено неправильного применения норм материального или нарушения норм процессуального права.
Руководствуясь статьями 379.5, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции
определила:
апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 23 апреля 2021 года оставить без изменения, кассационную жалобу публичного акционерного общества «Сбербанк России» – без удовлетворения.
Председательствующий
Судьи
