УИД 66RS0001-01-2022-000162-43
№88-12552/2023
Мотивированное определение
составлено 01 августа 2023 года
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Челябинск 25 июля 2023 года
Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:
председательствующего Давыдовой Т.И.
судей Жуковой Н.А., Ложкарёвой О.А.
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело №2-9581/2022 по иску ФИО1 к Отделению Фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Свердловской области о признании решения незаконным, возложении обязанности, взыскании недополученных сумм,
по кассационной жалобе Отделения Фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Свердловской области на решение Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга Свердловской области от 27 декабря 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 14 апреля 2023 года.
Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Ложкарёвой О.А. об обстоятельствах дела, принятых судебных актах, доводах кассационной жалобы, пояснения ФИО1, возражавшей против доводов кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции
установила:
ФИО1 обратилась с иском к Государственному учреждению – Отделение Пенсионного фонда Российской Федерации по Свердловской области (далее по тексту – ОПФР по Свердловской области), с учетом уточнений, просила: признать незаконным решение № 272 от 25 ноября 2020 года об обнаружении ошибки, допущенной при установлении (выплате) пенсии, включить в расчеты начисления пенсии индивидуальный пенсионный коэффициент (далее по тексту – ИПК) за 2017 год в размере 3,329 балла, начиная с 03 июля 2017 года, взыскать недоплаченную проиндексированную сумму за период с 03 июля 2017 года с учетом баллов за 2017 год на текущий момент, взыскать недополученную сумму, образовавшуюся в процессе перерасчета с декабря 2020 год, взыскать расходы по оплате государственной пошлины в размере 300 руб.
В обоснование исковых требований указала, что с 25 июня 2013 года ей назначена досрочно трудовая пенсия по старости, как матери ребенка-инвалида. В июле 2017 года она право на досрочную пенсию передала мужу. По заявлению с 03 июля 2017 года ей назначена страховая пенсия на общих основаниях, размер которой составил 16 038 руб. 67 коп. В ноябре 2020 года она получала пенсию в размере 19 523 руб. 81 коп. 25 ноября 2020 года ответчиком принято решение об обнаружении ошибки, допущенной при установлении пенсии: величина ИПК при перерасчете занижена: после 2015 года вместо 6,873 балла учтено 3,0 балла, в 2016 году вместо 6,646 балла учтено 3,0 балла, что не соответствует сведениям, имеющимся на индивидуальном лицевом счете на дату назначения пенсии 03 июля 2017 года; при расчете размера пенсии не применен увеличенный ожидаемый период выплаты, поскольку применено значение 240 месяцев, однако необходимо применить значение 228 месяцев в соответствии; неверно определена стоимость пенсионного капитала. Размер пенсии в результате перерасчета уменьшен на 1 187 руб. 70 коп. и составил 18 336 руб. 11 коп. Считает, что такие действия нарушают ее пенсионные права, не соответствуют нормам пенсионного законодательства, приводят к снижению размера страховой пенсии по старости. На день обращения в суд, размер ее пенсии составлял 19 491 руб. 42 коп., который является неправомерно заниженным.
Решением Верх-Исетского районного суда города Екатеринбурга Свердловской области от 06 апреля 2022 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 13 июля 2022 года, ФИО1 в удовлетворении исковых требований отказано.
Определением судебной коллегии по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 25 октября 2022 года вышеуказанные судебные постановления отменены, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции - Верх- Исетский районный суд г. Екатеринбурга.
При новом рассмотрении дела решением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 27 декабря 2023 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 14 апреля 2023 года, исковые требования ФИО1 удовлетворены частично. Признано незаконным решение Государственного учреждения - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в Верх-Исетском районе г. Екатеринбурга Свердловской области № 272 от 25 ноября 2020 года «Об обнаружении ошибки, допущенной при установлении (выплате) пенсии». На ОПФР по Свердловской области возложена обязанность произвести перерасчет размера страховой пенсии по старости ФИО1 с декабря 2020 года по день вынесения решения суда на общую сумму 33 751,45 руб. Этим же решение с ОПФР по Свердловской области в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина 300 руб.
В соответствии с пунктом 2 частью 4 статьи 18 Федерального закона от 14 июля 2022 года № 236-ФЗ «О Фонде пенсионного и социального страхования Российской Федерации» и внесением изменений в Единый государственный реестр юридических лиц 01 января 2023 года ОПФР по Свердловской области переименовано на Отделение Фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Ханты-Мансийскому автономному округу - Югре.
В кассационной жалобе представитель Отделения Фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Свердловской области ставит вопрос об отмене решения Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга Свердловской области от 27 декабря 2022 года и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 14 апреля 2023 года, ссылаясь на их незаконность.
Представитель Отделения Фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Свердловской области в судебное заседание суда кассационной инстанции не явился, о времени и месте рассмотрения дела извещен надлежащим образом. Информация о времени и месте судебного разбирательства по настоящему делу заблаговременно была размещена на официальном сайте Седьмого кассационного суда общей юрисдикции. В соответствии со статьями 167, 3795 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия нашла возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.
В соответствии с частью 1 статьи 3796 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанции, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.
В соответствии со статьей 3797 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.
Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы дела, заслушав истца, судебная коллегия считает, что не имеется оснований для отмены или изменения оспариваемых судебных постановлений.
Судом первой инстанции установлено и следует из материалов дела, что ФИО2, <данные изъяты> года рождения, с 25 июня 2013 года Государственным учреждением – Управление Пенсионного фонда в Верх-Исетском районе г. Екатеринбурга (далее по тексту – УПФР в Верх-Исетском районе г. Екатеринбурга) досрочно назначена трудовая пенсия по старости на основании подпункта 1 пункта 1 статьи 28 Федерального закона от 17 декабря 2001 года № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», как матери ребенка-инвалида с детства.
03 июля 2017 года по достижении возраста 55 лет истец подала в УПФР в Верх-Исетском районе г. Екатеринбурга заявление о назначении страховой пенсии по старости в соответствии со статьей 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года № 400-ФЗ «О страховых пенсиях», одновременно отказавшись в пользу своего супруга от ранее назначенной ей в досрочном порядке страховой пенсии по старости, как матери ребенка-инвалида с детства.
Решением от 21 августа 2017 года истцу назначена страховая пенсия по старости в соответствии со статьей 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года № 400-ФЗ «О страховых пенсиях» с 03 июля 2017 года в сумме 16 038 руб. 67 коп.
Из ответа УПФР в Верх-Исетском районе г. Екатеринбурга от 28 августа 2017 года на обращение истца следует, что размер трудовой пенсии по старости на 25 июня 2013 года был определен с учетом общего трудового стажа на 01 января 2002 года 21 год 04 месяца 13 дней (стажевый коэффициент составил 0,61), заработной платы за период с 01 января 2000 года по 31 декабря 2001 года (отношение заработка 1,304, учтено в размере не свыше 1,2 в соответствии с пунктом 3 статьи 30 Федерального закона от 17 декабря 2001 года № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации») и страховых взносов за период с 01 января 2002 года по 24 июня 2013 года.
Размер пенсии на 01 января 2015 года составил 12 551 руб. 13 коп. (134,417 * 64 руб. 10 коп. + 3 935 руб.), с учетом стоимости одного ИПК по состоянию на 01 января 2015 года в сумме 64 руб. 10 коп., количество ИПК составило 134,417 и фиксированной выплаты к страховой пенсии 3 935 руб.
В соответствии с пунктом 3 части 2 статьи 18 Федерального закона от 28 декабря 2013 года № 400-ФЗ «О страховых пенсиях» с 01 августа 2016 года произведен перерасчет по данным индивидуального (персонифицированного) учета исходя из суммы страховых взносов на страховую пенсию.
В соответствии с пунктом 1 части 4 статьи 18 Федерального закона от 28 декабря 2013 года № 400-ФЗ «О страховых пенсиях» максимальное значение ИПК при перерасчете страховой пенсии учтено в размере 3,0 баллов, количество ИПК составило 137,417.
Размер пенсии на 01 августа 2016 года составил 14 196 руб. 54 коп. (137,417 * 71 руб. 41 коп. + 4 383 руб. 59 коп.), с учетом стоимости одного ИПК в сумме 71 руб. 41 коп., количество ИПК составило 137,417 и фиксированной выплаты к страховой пенсии 4 383 руб. 59 коп.
С 03 июля 2017 года назначена страховая пенсия по старости в соответствии со статьей 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года № 400-ФЗ «О страховых пенсиях» в сумме 16 038 руб. 67 коп.
Размер страховой пенсии по старости определен с учетом общего трудового стажа на 01 января 2002 года 19 лет 10 месяцев 13 дней, в том числе трудовой стаж до 01 января 1991 года – 10 полных лет, заработной платы за период с 01 января 2000 года по 31 декабря 2001 года (отношение заработка 1,304, учтено в размере не свыше 1,2 в соответствии с пунктом 3 статьи 30 Федерального закона от 17 декабря 2001 года № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации») и страховых взносов за период с 01 января 2002 года по 31 декабря 2014 года.
Размер страховой части трудовой пенсии на 31 декабря 2014 года составил 7 946 руб. 99 коп.
Применив стоимость одного ИПК по состоянию на 01 января 2015 года в сумме 64 руб. 10 коп., установлен ИПК за периоды до 01 января 2015 года в размере 123,978.
Согласно сведениям индивидуального лицевого счета на дату назначения пенсии 03 июля 2017 года величина ИПК с 01 января 2015 года составила 13,519 за начисленные страховые взносы, в связи с чем определен итоговый ИПК в размере 137,497 (123,978 + 13,519).
Определив количество ИПК ухода за двумя детьми в размере 5,46, установлен итоговый размер ИПК с учетом всех периодов в размере 142,957 (137,497 + 5,46).
Фиксированная выплата к страховой пенсии с 01 февраля 2017 года составляет 4 805 руб. 11 коп., а стоимость 1 ИПК равна 78 руб. 58 коп., в связи с чем размер страховой пенсии по старости на 03 июля 2017 года составил 16 038 руб. 67 коп. (142,957 * 78 руб. 58 коп. + 4 805 руб. 11 коп.).
Из результатов расчета пенсии от 21 августа 2017 года следует, что ожидаемый период взят в размере 228 месяцев в соответствии с пунктом 1 статьи 32 Федерального закона от 17 декабря 2001 года № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации».
В ноябре 2020 года истец получала пенсию в сумме 19 523 руб. 81 коп.
В ноябре 2020 года УПФР в Верх-Исетском районе г. Екатеринбурга при проведении тематической проверки выплатных (пенсионных) дел из числа родителей детей-инвалидов с детства установлено, что при расчете размера страховой пенсии по старости ФИО1, назначенной повторно на общих основаниях в соответствии со статьей 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года № 400-ФЗ «О страховых пенсиях» с 03 июля 2017 года по ее заявлению в связи с отказом в пользу другого родителя (супруга) от ранее назначенной досрочной трудовой пенсии по старости в соответствии с пунктом 1 части 1 статьи 28 Федерального закона от 17 декабря 2001 года № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», были допущены ошибки при определении стоимости пенсионного капитала, ожидаемого периода выплаты, а также при определении величины ИПК за периоды после 01 января 2015 года учтена более 3.
25 ноября 2020 года УПФР в Верх-Исетском районе г. Екатеринбурга вынесло решение № 272 об обнаружении ошибки, допущенной при установлении (выплате) ФИО1 пенсии, в котором указало, что в связи с устранением ошибки перерасчет страховой пенсии по старости будет произведен ей с 01 декабря 2020 года, то есть с 1-го числа месяца, следующего за месяцем, в котором была обнаружена соответствующая ошибка.
Из распоряжения о перерасчете пенсии от 25 ноября 2020 года №001 следует, что в результате перерасчета пенсии ее размер с 01 декабря 2020 года составил 18 336 руб. 11 коп.
Из ответа ОПФР по Свердловской области от 21 апреля 2021 года на обращение истца следует, что при назначении истцу досрочной трудовой пенсии по старости с 25 июня 2013 года конвертация пенсионных прав произведена по пункту 3 статьи 30 Федерального закона от 17 декабря 2001 года № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», как по наиболее выгодному варианту. Размер пенсии исчислен исходя из ожидаемого периода выплаты 240 месяцев. После обнаружения ошибки установлено, что при расчете пенсии 03 июля 2017 года неверно применено количество месяцев ожидаемого периода выплат 228 вместо 240, а также учтен размер ИПК, начиная с 01 января 2015 года.
Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь положениями Федерального закона от 17 декабря 2001 года № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», Федерального закона от 28 декабря 2013 года № 400-ФЗ «О страховых пенсиях», разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 декабря 2012 года № 30 «О практике рассмотрения судами дел, связанных с реализацией прав граждан на трудовые пенсии», исходил из того, что истец являлась получателем пенсии с 25 июня 2013 года по пункту 1 части 1 статьи 28 Федерального закона № 173-Ф3, как один из родителей инвалида с детства, воспитавший его до достижения ими возраста 8 лет, а с 03 июля 2017 года на общих основаниях; при переходе с одного вида (основания) пенсии на другой, оценка пенсионных прав должна быть произведена исходя из исходных данных (значений) по состоянию на дату выхода гражданина на пенсию впервые, то есть в данном случае на 25 июня 2013 года, пришел к выводу о том, что отказываясь 03 июля 2017 года от получения досрочной страховой пенсии по старости, как мать ребенка- инвалида с детства и передавая это право супругу, отцу ребенка-инвалида, истец фактически продолжила получать страховую пенсию по старости в связи с достижением установленного законом возраста, в связи с чем рассчитанные параметры ожидаемого периода при назначении пенсии 25 июня 2013 года в количестве 240 месяцев должны были применяться при назначении пенсии 03 июля 2017 года, так как при переходе с одного вида (основания) пенсии на другой, оценка пенсионных прав должна быть произведена исходя из исходных данных (значений) по состоянию на дату выхода гражданина на пенсию впервые, поэтому ответчиком правомерно при выявлении ошибки в ноябре 2020 года произведен перерасчет размера пенсии, применив ожидаемый период выплаты пенсии 228 месяцев.
Признавая необоснованными доводы истца о неверном применении ИПК за периоды после 01 января 2015 года, суд первой инстанции исходил из того, что ФИО1 01 августа 2016 года был произведен перерасчет страховой пенсии по старости, исходя из суммы страховых взносов на страховую пенсию, что составило 137,417 (134,417 + 3,00 (максимальное значение ИПК при перерасчете по основанию, предусмотренному пунктом 3 части 2 статьи 18 Федерального закона №400-ФЗ, с применением ограничений, установленных частью 4 указанной статьи), в связи с чем оснований для произведения расчета в порядке, установленном частью 18 статьи 15 Федерального закона № 400-ФЗ, которая применяется только при первоначальном назначении пенсионного обеспечения по старости, не имеется, пришел к выводу о том, что ответчик при устранении выявленной ошибки в расчетах правомерно определил истцу величину ИПК за периоды, имевшие место с 01 января 2015 года за начисленные страховые взносы в сумме 9,372, из них по 3 балла за каждый год, начиная с 2015 по 2017 год, а также 0,372 балла за 2018 год.
Оставляя без удовлетворения требования истца о включении в расчеты начисления пенсии ИПК в размере 3,329 балла начиная с 03 июля 2017 года и взыскания недополученной проиндексированной суммы за период с 03 июля 2017 года с учетом баллов за 2017 год, на текущий момент, суд первой инстанции исходил из того, что по сведениям индивидуального лицевого счета застрахованного лица сумма учитываемых ИПК за период с 01 января 2017 года по 30 июня 2017 года составила 3,329, за период с 01 июля 2017 года по 31 декабря 2017 года- 2,133, из них учтено пенсионным органом за 2017 год 3 балла, то есть максимальное значение для застрахованных лиц, у которых в соответствующем году не формируются пенсионные накопления за счет страховых взносов на обязательное пенсионное страхование; сумма ИПК за периоды, имевшие место после назначения страховой пенсии впервые, учитывается только в том случае, если в это время пенсионер не получал выплату пенсии по старости, а поскольку истец с 25 июня 2013 года являлась получателем пенсии по старости, то при отказе от данной пенсии и обращением вновь за ее назначением 03 июля 2017 года, подлежали применению те данные расчета, которые устанавливались при назначении пенсии в 2013 году, поскольку показатели ИПК не подлежали пересмотру в связи с тем, что истец не прекращала получать пенсию по старости, а ожидаемый период установлен в соответствии с требованиями закона на момент первого обращения за назначением пенсии.
Разрешая требования истца в части признания незаконным решения № 272 от 25 ноября 2020 года об обнаружении ошибки незаконным и взыскании с ответчика в пользу истца недополученной суммы, образовавшейся в процессе перерасчета с декабря 2020 года, суд первой инстанции исходил из того, что со стороны ответчика нарушений порядка произведения перерасчета страховой пенсии истца в связи с обнаружением ошибки в расчетах не имеется, поскольку нашел свое подтверждение факт того, что выявленные ошибки в применении количества месяцев ожидаемого периода 228 вместо 240, а также учета ИПК с 01 января 2015 года в размере более 3 при расчете пенсии 03 июля 2017 года соответствуют положениям закона.
Между тем определяя правовые последствия допущенной ответчиком ошибки при перерасчете ФИО1 пенсии, суд первой инстанции учел срок, в течение которого ошибка не была пенсионным органом выявлена и устранена (с лета 2017 года по декабрь 2020 года), возраст истца, факт того, что она является матерью ребенка-инвалида, ее интересы, добросовестность действий, в связи с чем пришел к выводу о том, что одностороннее изменение ответчиком размера страховой пенсии по старости истца в сторону уменьшения существенно нарушило ее пенсионные права и повлияло на ее материальное положение, признав незаконным решение УПФР в Верх-Исетском районе г. Екатеринбурга от 25 ноября 2020 года № 272 об обнаружении ошибки, допущенной при установлении (выплате) ФИО1 пенсии.
Признав незаконным указанное решение, суд первой инстанции, руководствуясь расчетом пенсионного органа по расчету размера недополученной истцом пенсии, пришел к выводу о взыскании с ответчика в пользу ФИО1 недополученной пенсии за период с 01 декабря 2020 года по 31 декабря 2022 года в сумме 33 751, 45 руб.
Проверяя законность решения суда, суд первой инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовых обоснованием.
Судебная коллегия соглашается с решением суда первой инстанции и апелляционным определением суда апелляционной инстанции и считает, что они основаны на надлежащей оценке доказательств по делу, приняты в соответствии с правилами статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и с нормами материального права, регулирующих спорные правоотношения и при правильном распределении между сторонами бремени доказывания и установлении всех обстоятельств, имеющих значение для дела. Представленным сторонами доказательствам судами дана верная правовая оценка. Результаты оценки доказательств суды отразили в постановленных судебных актах. Нарушений требований процессуального законодательства, которые могли бы привести к неправильному разрешению спора, судами не допущено.
Основания возникновения и порядок реализации права граждан Российской Федерации на страховые пенсии определены Федеральным законом от 28 декабря 2013 года № 400-ФЗ «О страховых пенсиях» (часть 1 статьи 1 указанного федерального закона, далее - Федеральный закон «О страховых пенсиях»).
В пункте 5 статьи 3 Федерального закона «О страховых пенсиях» для целей этого федерального закона дано понятие установления страховой пенсии, как назначения страховой пенсии, перерасчета и корректировки ее размера, перевода с одного вида пенсии на другой.
Статьей 6 Федерального закона «О страховых пенсиях» предусмотрено, что в соответствии с этим федеральным законом устанавливаются следующие виды страховых пенсий: страховая пенсия по старости, страховая пенсия по инвалидности и страховая пенсия по случаю потери кормильца.
Размер страховой пенсии по старости определяется по формуле, приведенной в части 1 статьи 15 Федерального закона «О страховых пенсиях».
В случае обнаружения органом, осуществляющим пенсионное обеспечение, ошибки, допущенной при установлении и (или) выплате страховой пенсии, установлении, перерасчете размера, индексации и (или) выплате фиксированной выплаты к страховой пенсии (с учетом повышения фиксированной выплаты к страховой пенсии), производится устранение данной ошибки в соответствии с законодательством Российской Федерации. Установление указанной пенсии или выплаты в размере, предусмотренном законодательством Российской Федерации, или прекращение выплаты указанной пенсии или выплаты в связи с отсутствием права на них производится с 1-го числа месяца, следующего за месяцем, в котором была обнаружена соответствующая ошибка (часть 4 статьи 28 Федерального закона «О страховых пенсиях»).
Судами обеих инстанции верно установлено, что выявленные ошибки в применении количества месяцев ожидаемого периода 228 вместо 240, а также учета ИПК с 01 января 2015 года в размере более 3 при расчете пенсии 03 июля 2017 года соответствуют положениям закона.
Между тем, вопреки доводам кассационной жалобы ответчика, судами верно применены разъяснения Конституционного Суда Российской Федерации, данные в постановлении постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 14 января 2016 года № 1-П о том, что предусмотренная законом возможность исправления ошибки, допущенной пенсионным органом при назначении пенсии призвана обеспечить соблюдение требований социальной справедливости и формального равенства, способствовать предотвращению необоснованного расходования бюджетных средств и злоупотребления правом как со стороны пенсионных органов, так и со стороны граждан, а потому не может подвергаться сомнению. Вместе с тем соответствующий правовой механизм - исходя из конституционных принципов правового государства и верховенства права, а также принципов справедливости и юридического равенства - должен обеспечивать баланс конституционно защищаемых ценностей, публичных и частных интересов на основе вытекающих из указанных принципов критериев разумности и соразмерности (пропорциональности), что, в свою очередь, предполагает наряду с учетом публичных интересов, выражающихся в назначении пенсии исключительно при наличии предусмотренных законом оснований и в целевом расходовании финансовых ресурсов, предназначенных на выплату пенсий, учет интересов пенсионера, которому пенсия по вине уполномоченного государством органа была назначена ошибочно, с тем чтобы пенсионер не подвергался чрезмерному обременению, притом, однако, что с его стороны отсутствуют какие-либо нарушения (абзац третий пункта 5 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 14 января 2016 года № 1-П).
Такое правовое регулирование отвечало бы сути социального правового государства и, будучи основано в том числе на конституционных принципах правовой определенности и поддержания доверия граждан к закону и действиям государства, обеспечивало бы как соблюдение законодательно установленных условий назначения и выплаты пенсий за выслугу лет, так и защиту интересов граждан, которые, полагаясь на правильность принятого уполномоченными государством органами решения, рассчитывают на стабильность своего официально признанного статуса получателя данной пенсии и неизменность вытекающего из него материального положения. В рамках этих правоотношений в случае выявления ошибки, допущенной пенсионным органом при назначении пенсии гражданину, - при отсутствии с его стороны каких-либо виновных действий, приведших к неправомерному назначению пенсии, - бремя неблагоприятных последствий, связанных с устранением выявленной ошибки, должно распределяться на основе общеправового принципа справедливости, исключающего формальный подход, и с учетом особенностей жизненной ситуации, в которой находится гражданин, продолжительности периода, в течение которого он получал назначенную по ошибке пенсию, и других значимых обстоятельств (абзац четвертый пункта 5 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 14 января 2016 года № 1-П).
Вопреки доводам кассационной жалобы ответчика, указанная правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации в отношении правовых последствий ошибочного назначения пенсии за выслугу лет гражданину, уволенному со службы в органах внутренних дел, вследствие неправильного подсчета кадровым подразделением уполномоченного органа стажа службы (выслуги лет) может быть применена к сходным отношениям по пенсионному обеспечению граждан в соответствии с Федеральным законом «О страховых пенсиях».
В связи с изложенным при разрешении вопроса об исправлении ошибки, выявленной при назначении гражданину пенсии, в случае отсутствия со стороны пенсионера каких-либо виновных действий, приведших к неправомерному назначению или перерасчету пенсии, должны учитываться интересы пенсионера, особенности жизненной ситуации, в которой он находится, его возраст, продолжительность периода получения им пенсии в размере, ошибочно установленном ему пенсионным органом и другие значимые обстоятельства.
Суды первой и апелляционной инстанций при разрешении настоящего спора подлежащие применению к спорным отношениям нормы материального права и правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации применили верно, указав на то, что истец, получая пенсию с лета 2017 года по декабрь 2020 года, то есть достаточно продолжительное время (более трех лет), являясь матерью ребенка-инвалида, достигнув возраста 58 лет (на момент исправления ошибки пенсионным органом), интересовалась расчетом получаемой пенсии, запросив сведения о порядке ее исчисления сразу после назначения с 03 июля 2017 года, не установил в ее действиях признаков недобросовестности, в связи с чем, с учетом отсутствия со стороны ФИО1 каких-либо виновных действий по неверному расчету назначенной с 03 июля 2017 года пенсии по старости, пришли к верному выводу о том, что при таких обстоятельствах пенсионный орган не вправе был производить исправление обнаруженной ошибки и снижать в связи с этим размер получаемой пенсионером пенсии.
Ссылки в кассационной жалобе на то, что возможность исправления обнаруженной ошибки предусмотрена действующим законодательством и сохранение за истцом права на получение пенсии, произведенное на неверном расчете, ставит ее в неравное положение с иными пенсионерами, не влечет за собой отмену обжалуемых судебных постановлений, поскольку интересы пенсионера и обстоятельства назначения пенсии учитываются в каждом конкретном случае отдельно и не могут основываться исключительно на предусмотренных законом основаниях об исправлении ошибки в назначении пенсии и расходовании финансовых ресурсов, предназначенных на выплату пенсий иным лицам.
Судебная коллегия полагает, что исходя из конкретных обстоятельств, установленных по настоящему делу, предмета и оснований заявленных требований, правовые нормы, регулирующие спорные правоотношения, судами применены правильно и спор разрешен в соответствии с установленными обстоятельствами и представленными доказательствами при правильном применении норм материального и процессуального права.
С учетом изложенного, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции, не находит предусмотренных статьей 3797 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены обжалуемых судебных постановлений, поскольку нарушений судами норм материального или процессуального права по доводам кассационной жалобы не установлено.
Руководствуясь статьями 390, 3901 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции
определила:
решение Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга Свердловской области от 27 декабря 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 14 апреля 2023 года оставить без изменения, кассационную жалобу Отделения Фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Свердловской области - без удовлетворения.
Председательствующий
Судьи
