ПЕРВЫЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД
ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ
№77-2506/2021
О П Р Е Д Е Л Е Н И Е
суда кассационной инстанции
г. Саратов 22 июля 2021 года
Судебная коллегия по уголовным делам Первого кассационного суда общей юрисдикции в составе:
председательствующего Болдовой М.В.,
судей: Смирновой О.Д., Романовой С.А.,
при секретаре Гридчиной Д.Р.,
с участием:
прокурора кассационного отдела управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Фоминой Н.И.,
лица, уголовное дело в отношении которого прекращено, Морозова А.Ю. посредством видеоконференц-связи,
защитников Морозова А.Ю. – адвоката Уколова А.М., представившего ордер № от 00.00.00 и удостоверение № от 00.00.00, и адвоката Юрьева А.Н., представившего ордер № от 00.00.00 и удостоверение № от 00.00.00, посредством видеоконференц-связи,
рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационному представлению заместителя прокурора Белгородской области Котова А.В., кассационной жалобе (основной и дополнительной) представителя потерпевшего ФИО20 – ФИО10 на постановление Октябрьского районного суда г.Белгорода от 00.00.00 и апелляционное определение Белгородского областного суда от 00.00.00 в отношении Морозова А.Ю..
По постановлению Октябрьского районного суда г.Белгорода от 00.00.00 уголовное дело в отношении
Морозова А.Ю., родившегося 00.00.00 в ..., несудимого,
обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного пп. «а», «б» ч.3 ст.286 УК РФ, прекращено в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения, по основанию, предусмотренному п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ, за отсутствием в его действиях состава преступления.
За Морозовым А.Ю. признано право на реабилитацию, разъяснено право на возмещение имущественного и морального вреда в порядке, предусмотренном ст.ст.135-136 УПК РФ.
Мера пресечения Морозову А.Ю. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменена.
Определена судьба вещественных доказательств.
Апелляционным определением Белгородского областного суда от 00.00.00 постановление оставлено без изменения.
Заслушав доклад судьи Смирновой О.Д., изложившей содержание состоявшихся судебных решений, доводы кассационного представления и кассационной жалобы (основной и дополнительной) представителя потерпевшего ФИО20 – ФИО10, возражений адвокатов Уколова А.М. и Юрьева А.Н. на кассационное представление прокурора и адвоката Уколова А.М. на кассационную жалобу (основную и дополнительную) представителя потерпевшего ФИО20 – ФИО10, выступление Морозова А.Ю. и его защитников – адвокатов Уколова А.М. и Юрьева А.Н., возражавших против удовлетворения кассационного представления и кассационной жалобы, мнение прокурора Фоминой Н.И., поддержавшей доводы кассационного представления и кассационной жалобы об отмене состоявшихся в отношении Морозова А.Ю. судебных решений с передачей уголовного дела на новое судебное рассмотрение, судебная коллегия
у с т а н о в и л а:
по постановлению суда уголовное дело по обвинению Морозова А.Ю. в превышении должностных полномочий, совершенных с применением насилия и с применением специальных средств в отношении ФИО20, прекращено в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения.
Инкриминируемое деяние совершено 00.00.00 в ... при обстоятельствах, изложенных в постановлении.
В кассационном представлении заместитель прокурора Белгородской области Котов А.В. оспаривает законность и обоснованность состоявшихся в отношении Морозова А.Ю. судебных решений ввиду существенных нарушений уголовно-процессуального закона. Указывает, что в судебном заседании государственным обвинителем на основании п.2 ч.2 ст.281 УПК РФ было заявлено ходатайство об оглашении показаний потерпевшего ФИО20, при этом сторона защиты возражала против оглашения показаний потерпевшего ввиду непроведения на предварительном следствии при наличии соответствующего ходатайства очной ставки между Морозовым А.Ю. и потерпевшим. Суд первой инстанции принял решение об отказе в удовлетворении ходатайства государственного обвинителя, лишив сторону обвинения права представлять доказательства, что привело к вынужденному отказу государственного обвинителя от обвинения. Между тем, по смыслу закона допрос на очной ставке не является единственным способом оспорить показания потерпевшего в ходе досудебного производства по уголовному делу. Кроме того, суд не учел тяжесть психического заболевания ФИО20, лишающего его возможности являться в суд и давать показания, факт развития у потерпевшего заболевания после событий, произошедших в период с 00.00.00 в связи с его задержанием и доставлением в УМВД по .... Считает, что суд апелляционной инстанции доводы апелляционного представления прокурора о допущенных в суде первой инстанции нарушениях уголовно-процессуального закона необоснованно оставил без должного внимания, необоснованно отказав в удовлетворении ходатайства прокурора о допросе потерпевшего ФИО20, явившегося в судебное заседание. Просит состоявшиеся судебные решения в отношении Морозова А.Ю. отменить, уголовное дело передать на новое судебное рассмотрение в ином составе суда.
В кассационной жалобе (основной и дополнительной) представитель потерпевшего ФИО20 – ФИО10 выражает несогласие с состоявшимися судебными решениями ввиду существенных нарушений уголовно-процессуального закона, повлиявших на исход дела, искажающих сущность правосудия и смысл судебного решения. Указывает, что государственный обвинитель, отказавшись от обвинения, в нарушение ч.7 ст.246 УПК РФ не привел суду достаточных оснований для такого решения, а суд первой инстанции не дал надлежащей оценки позиции государственного обвинителя. Отказав государственному обвинителю в допросе потерпевшего ФИО20 ввиду его психического заболевания, в оглашении данных потерпевшим на следствии показаний о применении к нему насилия сотрудниками полиции, а также в удовлетворении ходатайства о возвращении уголовного дела прокурору, суд лишил сторону обвинения возможности предоставлять доказательства и нарушил право потерпевшего на доступ к правосудию. Приводя показания свидетеля ФИО11 – матери потерпевшего ФИО20, обращает внимание на то, что сообщенные ею обстоятельства причинения повреждений потерпевшему именно Морозовым А.Ю., ставшие ей известными со слов самого ФИО20 непосредственно после совершения в отношении него противоправных деяний, полностью соответствуют характеру повреждений, установленных заключениями судебно-медицинской экспертизы № от 00.00.00 и ситуационной медико-криминалистической экспертизы № от 00.00.00, согласно которым переломы ребер у потерпевшего ФИО20 образовались именно в результате надавливания коленом на боковую поверхность грудной клетки справа, и факт причинения телесных повреждений потерпевшему ФИО2000.00.00 в отделе полиции нашел свое подтверждение. Также суд не учел и иные доказательства, в том числе показания свидетелей ФИО12, ФИО13, ФИО14, ФИО15, ФИО16, данные ими в ходе предварительного следствия, свидетеля ФИО17 в судебном заседании, протокол осмотра соединений между Морозовым А.Ю., ФИО12, ФИО14 и ФИО13 в соцсетях и мессенджерах, из которых видно, что они в ходе следствия активно обсуждали между собой способы «развалить дело», записи с камер наружного видеонаблюдения, установленных в здании УМВД по ..., заключение ситуационной медико-криминалистической экспертизы № от 00.00.00, согласно которой образование переломов ребер справа в результате удара правой стороной грудной клетки о ребро порога автомобиля исключено. Кроме того, обращает внимание на то, что суд безосновательно отклонил ходатайство государственного обвинителя о возращении уголовного дела прокурору для предъявления более тяжкого обвинения, поскольку на основании заключения психиатрической экспертизы от 00.00.00№ было установлено, что у ФИО20 психическое заболевание развилось после событий, произошедших 5-00.00.00 и связано с его задержанием и доставлением в УМВД по .... Считает, что государственный обвинитель и суд односторонне подошли к оценке доказательств, которые в совокупности подтверждают получение ФИО20 перелома ребер именно в отделе уголовного розыска, причинение телесных повреждений потерпевшему именно Морозовым А.Ю. Просит состоявшиеся судебные решения в отношении Морозова А.Ю. отменить, уголовное дело передать на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе.
В возражениях на кассационное представление прокурора адвокаты Уколов А.М. и Юрьев А.Н., а также адвокат Уколов А.М. на кассационную жалобу (основную и дополнительную) представителя потерпевшего ФИО20 – ФИО10 просят состоявшиеся судебные решения в отношении Морозова А.Ю. оставить без изменения, полагая их законными и обоснованными.
В судебном заседании адвокат Уколов А.М. дополнил, что доводы кассационного представления и кассационной жалобы (основной и дополнительной) представителя потерпевшего ФИО20 – ФИО10 направлены на переоценку доказательств, кроме того, ФИО10 не вправе ставить вопрос об ухудшении положения Морозова А.Ю. после назначения судебного заседания суда кассационной инстанции и подачи прокурором кассационного представления, в котором такие доводы не содержатся.
Изучив материалы уголовного дела, проверив доводы кассационного представления прокурора и кассационной жалобы (основной и дополнительной) представителя потерпевшего, выслушав участников процесса, судебная коллегия приходит к следующему.
Согласно ст.401.1 УПК РФ при рассмотрении кассационных жалобы, представления суд проверяет законность судебных решений, то есть правильность применения норм уголовного и уголовно-процессуального закона.
В соответствии со ст.401.6 УПК РФ пересмотр в кассационном порядке приговора, определения, постановления суда по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, допускается в срок, не превышающий одного года со дня вступления их в законную силу, если в ходе судебного разбирательства были допущены повлиявшие на исход дела нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.
В соответствии с ч.1 ст.401.15 УПК РФ основанием для отмены или изменения состоявшихся судебных решений в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.
Такие нарушения по данному делу судами первой и апелляционной инстанций допущены, при этом годичный срок пересмотра в кассационном порядке состоявшихся в отношении Морозова А.Ю. судебных решений по основаниям, влекущим ухудшение его положения, не истек.
В соответствии с ч.7 ст. 246 УПК РФ, если в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель придет к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение, то он отказывается от обвинения и излагает суду мотивы отказа.
Согласно правовой позиции, отраженной в п.29 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 года №1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса РФ», отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства предопределяет принятие судом решения в соответствии с позицией государственного обвинителя, поскольку уголовно-процессуальный закон исходит из того, что уголовное судопроизводство осуществляется на основе принципа состязательности и равноправия сторон, а формулирование обвинения и его поддержание перед судом обеспечиваются обвинителем.
В соответствии с Постановлением Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 года №18-П, взаимосвязанные положения ч.ч. 7 и 8 ст.246 и п.2 ст.254 УПК РФ по своему конституционно-правовому смыслу в системе норм предполагают, что полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения, как влекущий прекращение уголовного дела, допустим лишь по завершении исследования значимых для этого материалов дела, должен быть мотивирован со ссылкой на предусмотренные законом основания, наличие которых может быть проверено судом, в том числе вышестоящим.
По смыслу положений ст.246 УПК РФ и положений п.20 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2017 года №51 «О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции», суд, принимая решение, обусловленное позицией государственного обвинителя, обязан не просто рассмотреть мотивы его действий, но и в процедуре, отвечающей требованиям состязательности, установить обоснованность такого отказа, для чего необходимо исследовать обстоятельства дела, проверить и оценить собранные и представленные суду доказательства. Лишь по результатам этой процедуры может быть принято соответствующее судебное решение, законность, обоснованность и справедливость которого возможно проверить в вышестоящем суде.
Согласно ч.4 ст.7 УПК РФ, определения суда, постановления судьи, прокурора, следователя, дознавателя должны быть законными, обоснованными и мотивированными.
Вышеуказанные требования закона судами первой и апелляционной инстанций в полной мере не были соблюдены, и доводы кассационного представления и кассационной жалобы (основной и дополнительной) представителя потерпевшего ФИО20 – ФИО10 о необоснованном отказе государственного обвинителя от поддержания обвинения по пп. «а», «б» ч.3 ст.286 УК РФ в отношении Морозова А.Ю., и неправильном применении закона являются обоснованными.
Как видно из материалов уголовного дела, первоначально государственный обвинитель заявил ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору на основании п.6 ч.1 ст.237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом, поскольку в ходе судебного разбирательства были установлены фактические обстоятельства, указывающие на наличие оснований для квалификации действий подсудимого как более тяжкого преступления ..., сославшись на заключение судебно-медицинского эксперта № от 00.00.00 (дополнительная судебно-медицинская экспертиза по медицинской документации потерпевших, обвиняемых и других лиц), согласно выводам которого психическое заболевание ФИО20 находится в прямой причинно-следственной связи между совершенными 00.00.00 его задержанием и доставлением в отдел полиции и ухудшением его психического состояния, данное заболевание явилось последствием указанной психотравмирующей ситуации и квалифицируется как причинившее тяжкий вред здоровью по признаку повлекшего за собой развитие психического расстройства ...
При разрешении ходатайства государственного обвинителя судом не дана должная оценка не только указанному заключению эксперта, но и заключениям комплексной судебно-психиатрической экспертизы № от 00.00.00, согласно выводам которой ФИО20 мог правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них показания, понимает характер и значение уголовного судопроизводства и свое процессуальное положение, и заключению дополнительной комплексной судебно-психиатрической экспертизы от 00.00.00№, согласно которому имеющееся у ФИО20 психическое заболевание «Шизофрения, параноидной формы, непрерывный тип лечения, другой тип ремиссии (медикаментозная)», а также расстройства психики выражены столь значительно, что лишают потерпевшего способности в настоящее время воспринимать фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, давать о них показания и обуславливают его поведение. По своему психическому состоянию в настоящее время ФИО20 не может понимать характер и значение уголовного судопроизводства, не обладает способностью к самостоятельному совершению действий, направленных на реализацию указанных прав.
Указанные заключения экспертов недопустимыми доказательствами не признавались, и, кроме того, суд был вправе в случае выявления противоречий в указанных заключениях экспертов, их неполноты или недостаточной ясности, назначить повторную (дополнительную) экспертизу с привлечением эксперта в области психиатрии и разрешить ходатайство по существу.
Постановление судьи от 00.00.00 об отказе в удовлетворении ходатайства о возвращении уголовного дела прокурору требованиям ч.4 ст.7 УПК РФ не отвечает, поскольку доводам государственного обвинителя надлежащая оценка не дана, а ссылка суда лишь на достаточность совокупности представленных сторонами доказательств для принятия итогового решения по уголовному делу не отвечает требованиям законности и мотивированности судебного решения, так как оно вынесено без учета всех представленных сторонами доказательств.
Кроме того, как видно из протокола судебного заседания, ввиду установления у ФИО20 тяжелого заболевания, препятствующего его участию в судебном разбирательстве, государственный обвинитель на основании п.2 ч.2 ст.281 УПК РФ заявил ходатайство об оглашении показаний потерпевшего ФИО20, данных на предварительном следствии.
Суд первой инстанции отказал в удовлетворении данного ходатайства государственного обвинителя со ссылкой на положения ч.2.1 ст.281 УПК РФ, поскольку сторона защиты возражала против оглашения показаний потерпевшего, а очные ставки между потерпевшим ФИО20 и Морозовым А.Ю. на стадии предварительного следствия, несмотря на наличие таких ходатайств, не проводились.
Между тем, согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, данная норма подлежит применению во взаимосвязи с названными и иными положениями уголовно-процессуального закона, обеспечивающими обвиняемому в уголовном судопроизводстве право на защиту и право на справедливое судебное разбирательство, и не требует дополнительной конкретизации в виде исчерпывающего перечня средств оспаривания соответствующих показаний. Таким образом, по смыслу закона, допрос потерпевшего на очной ставке не может быть признан единственным способом оспорить показания потерпевшего, данные им в ходе досудебного производства.
Как усматривается из материалов дела, для проверки и оценки показаний потерпевшего о значимых для дела обстоятельствах с учетом показаний обвиняемого Морозова А.Ю. и свидетелей ФИО14 и ФИО13 следователь удовлетворил ходатайство адвоката Уколова А.М. о проведении ситуационной судебно-медицинской экспертизы ...
При таких обстоятельствах выводы суда о том, что Морозов А.Ю. в ходе досудебного производства был лишен возможности оспорить показания изобличающего его потерпевшего предусмотренными уголовно-процессуальным законом способами, своего объективного подтверждения не нашли.
Вместе с тем, при наличии заключения дополнительной комплексной судебно-психиатрической экспертизы от 00.00.00№ суд принял решение об отказе в удовлетворении ходатайства прокурора об оглашении показаний потерпевшего ФИО20, данных на предварительном следствии, без учета требований п.2 ч.2 ст.281 УПК РФ.
Помимо этого, как видно из протокола судебного заседания и обжалуемого судебного постановления от 00.00.00, в судебном заседании государственный обвинитель отказался от предъявленного Морозову А.Ю. обвинения в превышении должностных полномочий, совершенном 00.00.00 с применением насилия и с применением специальных средств в отношении ФИО20, мотивировав свое решение невозможностью допроса потерпевшего в судебном заседании и отказом суда в удовлетворении ходатайства стороны обвинения об оглашении показаний потерпевшего, данных им в ходе предварительного следствия, поскольку сведения о механизме причинения ФИО20 телесных повреждений содержались только в показаниях потерпевшего, и это исключало, по мнению государственного обвинителя, возможность оценки иных доказательств, исследованных в суде, в их совокупности.
Данный отказ государственного обвинителя от предъявленного Морозову А.Ю. обвинения повлек прекращение уголовного дела.
Проверка материалов уголовного дела по кассационному представлению и кассационной жалобе (основной и дополнительной) представителя потерпевшего показала, что отказ государственного обвинителя от предъявленного Морозову А.Ю. обвинения, предопределивший принятие судом решения о прекращении уголовного дела, не являлся обоснованным и мотивированным в должной мере.
Согласно обжалуемому постановлению о прекращении дела суду первой инстанции стороной обвинения не представлены показания потерпевшего ФИО20, как и производные от этого доказательства показания потерпевшего в ходе проверки его показаний на месте с применением видеофиксации, а выводы проведенной в ходе расследования уголовного дела повторной ситуационной медико-криминалистической экспертизы (заключение эксперта № от 00.00.00) о возможном образовании выявленных у ФИО20 повреждений в виде переломов 7, 8, 9 ребер, основаны, в том числе на не исследованных в судебном заседании показаниях потерпевшего, и уголовное дело в отношении Морозова А.Ю. по обвинению в совершении преступления, предусмотренного пп. «а», «б» ч.3 ст.286 УК РФ, не поддержанного государственным обвинителем, прекращено по основанию, предусмотренному п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ – за отсутствием в его действиях состава преступления ...
Вместе с тем, анализ имеющихся в деле доказательств, не дает оснований согласиться с указанными выводами суда, поскольку судом первой инстанции дана односторонняя оценка доказательствам и не в полном объеме, не была дана оценка иным, значимым для данного дела доказательствам, указанным в кассационном представлении и кассационной жалобе (основной и дополнительной) представителя потерпевшего, которые могли существенно повлиять на выводы суда.
Так, суд первой инстанций не дал оценки иным, помимо показаний потерпевшего ФИО20, доказательствам в их совокупности, которые подлежали оценке в соответствии с требованиями ст.88 УПК РФ, в том числе: показаниям свидетеля ФИО21 о событиях, произошедших 00.00.00 и ставших ей известными со слов потерпевшего ФИО20 непосредственного после произошедшего; показаниям свидетелей ФИО13...ФИО14... и ФИО12... данными, в том числе в присутствии адвокатов и с применением средств видеофиксации, из которых видно, что 00.00.00 Морозов А.Ю. оставался наедине с потерпевшим ФИО20 в кабинете № УМВД по ..., ФИО13, кроме того, о применении именно Морозовым А.Ю. насилия к потерпевшему ФИО20, руки которого были зафиксированы наручниками сзади, а ФИО14 о том, что Морозов А.Ю. ориентировал его, ФИО12 и ФИО13 давать показания об образовании у ФИО20 телесных повреждений при задержании потерпевшего, до доставления в УМВД России по ..., и в присутствии ФИО13 угрожал ему увольнением в случае дачи им показаний в отношении Морозова А.Ю. по факту причинения телесных повреждений ФИО20; протоколам проверки показаний на месте с участием свидетелей ФИО12... и ФИО14... с применением средств видеофиксации данных следственных действий, показаниям свидетелей ФИО15..., ФИО16... и ФИО17; протоколу осмотра соединений между Морозовым А.Ю., ФИО12, ФИО14 и ФИО13 в соцсетях и мессенджерах ... из которых видно, что в ходе следствия они активно обсуждали между собой способы «развалить дело»; записям камер наружного видеонаблюдения, установленных в здании УМВД по ......; показаниям судебно-медицинского эксперта ФИО22 в судебном заседании о том, что психическое расстройство «шизофрения», которое имелось у ФИО20 в момент совершения в отношении него преступления, было выражено не столь значительно, не сопровождалось болезненными нарушениями интеллекта и памяти, не оказало влияния на его способность понимать обстоятельства, имеющие значение для дела и давать наказания, при данном психическом расстройстве никогда не страдает интеллект и память. На момент производства допросов ФИО2000.00.00 и 00.00.00, которые содержались в материалах дела и были исследованы, у комиссии экспертов не возникло сомнений и замечаний ...
Не проверена судом и не дана оценка причинам изменения показаний по уголовному делу свидетелями ФИО13, ФИО14 и ФИО12, а также постановлению об отказе в возбуждении уголовного дела от 00.00.00, из которого видно, что в возбуждении уголовного дела по заявлению ФИО13 об оказании на него давления сотрудником ОРЧ СБ УМВД по ...ФИО23 и сотрудниками УФСБ по ... по признакам преступлений, предусмотренных ст.ст.285, 286 УК РФ, отказано по основанию, предусмотренному п.1 ч.1 ст.24 УПК РФ, за отсутствием события преступления ..., как не дана оценка и заключению по результатам служебной проверки в отношении Морозова А.Ю. ....
Суд первой инстанций лишь ограничился перечислением показаний подсудимого Морозова А.Ю., сотрудников правоохранительных органов - свидетелей ФИО14, ФИО12, ФИО13, ФИО24, ФИО25, а также свидетелей ФИО26 и ФИО11, не дав им при этом надлежащей оценки.
Более того, содержание показаний свидетеля ФИО26, являвшегося очевидцем задержания ФИО20, данных на предварительном следствии и подтвержденных в судебном заседании о том, что при задержании ФИО20 четверо мужчин просто подняли и занесли потерпевшего в салон автомобиля ГАЗель, при этом ФИО20 ничем не ударялся и не мог получить серьезных травм, государственным обвинителем при обосновании процессуальной позиции об отказе от обвинения было искажено, на что суды первой и апелляционной инстанций не обратили должного внимания.
Помимо этого, ни органом предварительного следствия, ни судами первой и апелляционной инстанций вопрос о психиатрическом статусе потерпевшего ФИО20 в момент дачи им показаний 00.00.00... и 00.00.00..., а также о возможности потерпевшего, явившегося в судебное заседание суда апелляционной инстанции, давать показания не выяснялся, соответствующие вопросы перед экспертами не ставились.
При таких обстоятельствах, судом первой инстанции допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела и искажающие суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия. Наличие таких нарушений судебная коллегия расценивает как основание для отмены постановления суда.
В соответствии со ст.389.28 УПК РФ апелляционное определение должно содержать мотивы принятого решения.
Исходя из правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении от 3 мая 1995 года №4-П, Определениях от 8 июля 2004 года №237-О, от 25 января 2005 года №42-О, от 12 ноября 2008 года №1030-О-О и других, требования справедливого правосудия и эффективного восстановления в правах применительно к решениям вышестоящих судебных инстанций предполагают обязательность фактического и правового обоснования принимаемых ими решений; мотивировка решения суда должна основываться на рассмотрении конкретных обстоятельств дела, а также на нормах материального и процессуального права, - иначе не может быть обеспечено объективное и справедливое разрешение уголовного дела.
Суд апелляционной инстанции, признавая несостоятельными доводы апелляционного представления и.о. прокурора г.Белгорода, указал, что судом первой инстанции в соответствии с требованиями закона вынесено постановление о прекращении уголовного дела, которое является законным и обоснованным, оснований для возвращения уголовного дела прокурору на основании п.6 ч.1 ст.237 УПК РФ, а также для оглашения показаний потерпевшего ФИО20, данных в ходе предварительного следствия, как об этом ставился вопрос в апелляционном представлении, не имелось.
Вместе с тем, такое решение судом апелляционной инстанции принято без учета указанных выше юридически значимых обстоятельств, на которые апелляционная инстанция, проверяя уголовное дело и состоявшееся по нему решение суда первой инстанции, должного внимания не обратила, что не отвечает требованиям ч.4 ст.7 УПК РФ и ст.389.28 УПК РФ.
При указанных обстоятельствах судебная коллегия находит убедительными доводы кассационного представления и кассационной жалобы (основной и дополнительной) представителя потерпевшего о том, что судами первой и апелляционной инстанций допущены повлиявшие на исход дела существенные нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.
С учетом изложенного, судебная коллегия полагает, что обжалуемые постановление и апелляционное определение подлежат отмене, а уголовное дело в отношении Морозова А.Ю. - передаче на новое судебное рассмотрение в суд первой инстанции, в ходе которого суду надлежит устранить выявленные судебной коллегией нарушения и принять законное, обоснованное и справедливое решение.
Доводы стороны защиты о том, что представитель потерпевшего ФИО20 – ФИО10, излагая в кассационной жалобе иные, чем содержащиеся в кассационном представлении доводы, не вправе была ставить вопрос об ухудшении положения Морозова А.Ю., поскольку такой вопрос в кассационном представлении прокурором не ставился и жалоба подана ею после назначения судебного заседания суда кассационной инстанции, основаны на произвольном толковании закона, поскольку прокурор и представитель потерпевшего являются самостоятельными субъектами обжалования, вопрос о пересмотре состоявшихся судебных решений в отношении Морозова А.Ю. по основаниям, ухудшающим его положение, поставлен как в кассационном представлении, так и в кассационной жалобе (основной и дополнительной), срок подачи жалобы представителем потерпевшего по указанным основаниям законодательно ограничен лишь годичным сроком со дня вступления судебных решений в законную силу и не зависит от даты назначения судебного заседания суда кассационной инстанции.
Иные доводы, изложенные в кассационной жалобе (основной и дополнительной) представителем потерпевшего, помимо отмены постановления и апелляционного определения, рассмотрению не подлежат, исходя из положений ч.1 ст.47 Конституции РФ о недопустимости лишения лица права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом, и установленных ч.7 ст.401.16 УПК РФ пределов полномочий суда кассационной инстанции, поскольку эти доводы будут являться предметом исследования и оценки при новом рассмотрении уголовного дела в суде первой инстанции.
Принимая во внимание, что в отношении Морозова А.Ю. уголовное дело было прекращено, в период предварительного следствия и судебного разбирательства он не скрывался, судебная коллегия не усматривает оснований для избрания в отношении него меры пресечения для обеспечения дальнейшего производства по уголовному делу.
На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.401.6, 401.14, 401.15 УПК РФ, судебная коллегия
о п р е д е л и л а:
кассационное представление заместителя прокурора Белгородской области Котова А.В., кассационную жалобу (основную и дополнительную) представителя потерпевшего ФИО20 – ФИО10 удовлетворить.
Постановление Октябрьского районного суда г.Белгорода от 00.00.00 и апелляционное определение Белгородского областного суда от 00.00.00 в отношении Морозова А.Ю. отменить, уголовное дело передать на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства в Октябрьский районный суд г.Белгорода иным составом.
Председательствующий
Судьи:
