Дело№ 11-912/2018 | Судья Писарева Л.Ф. | ||
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ | |||
Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда в составе: | |||
председательствующего судей при секретаре с участием прокурора | Скрябиной СВ., Жуковой Н.А., Козиной Н.М., | ||
Подмаревой И. А., Малышевой О.П., | |||
рассмотрела в открытом судебном заседании 18 января 2018 года в городе Челябинске гражданское дело по иску прокурора в интересах Российской Федерации в лице Государственного учреждения - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в городе Усть-Катаве Челябинской области (межрайонное) к Кислицыной Татьяне Сергеевне о взыскании неосновательного обогащения, по апелляционной жалобе Кислицыной Татьяны Сергеевны на решение Усть-Катавского городского суда Челябинской области от 03 октября 2017 года. Заслушав доклад судьи Скрябиной СВ. об обстоятельствах дела, доводах апелляционной жалобы, пояснения ответчика Кислицыной Т.С., настаивавшей на удовлетворении апелляционной жалобы, прокурора и представителя истца Федосовой С.Н., считавших решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия | |||
УСТАНОВИЛА: | |||
Прокурор города Усть-Катава Челябинской области обратился в суд с иском, заявленным в интересах Российской Федерации в лице Государственного учреждения - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в городе Усть-Катаве (далее по тексту - УПФР), к Кислицыной Татьяне Сергеевне о взыскании неосновательного обогащения - переплаты пенсии по потере кормильца в размере 25 162 руб. 62 коп., федеральной социальной доплаты к ней в размере 52 661 руб. 89 коп., всего 77 827 руб. 51 коп. В обоснование иска указал, что Кислицына Т.С. с 26 мая 2009 года является получателем пенсию по случаю потери кормильца как неработающая супруга, занятая уходом за ребенком К.М.Д., не достигшим 14 лет. Кроме того, ей установлена | |||
2 | ||
федеральная социальная доплата к пенсии в соответствии с Федеральным законом от 17 июля 1999 года № 178-ФЗ «О государственной социальной помощи». В ходе проверки было установлено, что Кислицына Т.С. в период с 09 июля 2013 года по 11 октября 2013 года была трудоустроена в ОАО «Комбинат хлебопродуктов имени Григоровича», о чем не сообщила в орган, осуществляющий пенсионное обеспечение. Согласно протоколам заседания комиссии по рассмотрению вопросов реализации пенсионных прав от 02 октября 2014 года у Кислицыной Т.С. в связи с трудоустройством образовалась переплата пенсии в размере 4 300 руб. 08 коп., федеральной социальной доплаты в размере 11 172 руб. 98 коп. Кроме того, Кислицына Т.С. с 13 июня 2014 года по 05 мая 2015 года была трудоустроена в ЗАО «Связной Логистика», о чем также не сообщила в орган, осуществляющий пенсионное обеспечение. Согласно протоколам заседания комиссии по рассмотрению вопросов реализации пенсионных прав от 10 ноября 2016 года у Кислицыной Т.С. в связи с трудоустройством образовалась переплата пенсии в сумме 20 865 руб. 54 коп., федеральной социальной доплаты в размере 46 988 руб. 91 коп. В период с января по февраль 2017 года Кислицыной Т.С. погашена переплата в сумме 2 500 руб., а также удержано по ее заявлению с июня по август 2017 года 3000 рублей. Таким образом, переплата составила 77 827 руб. 51 коп. В судебном заседании суда первой инстанции прокурор настаивал на удовлетворении иска. Представитель УПФР в судебное заседание не явился, был извещен надлежащим образом, просил провести судебное заседание в его отсутствие. Ответчик Кислицына Т.С. с исковыми требованиями согласилась. Решением суда исковые требования прокурора были удовлетворены, с ответчика в пользу УПФР взыскана переплата пенсии по случаю потери кормильца в размере 25 165 руб. 62 коп. и федеральной социальной доплаты в размере 51 661 руб. 89 коп., всего 76 827 руб. 51 коп. Не согласившись с решением суда, ответчик обратилась с апелляционной жалобой, в которой требует его изменения, указывает, что суд не принял мер к примирению сторон с помощью проведения процедуры медиации, не разъяснил данное право. Полагает, что ее вины в незаконном получении пенсии за период работы в ЗАО «Связной-Логистика» не имелось, поскольку ей был установлен испытательный срок, у нее отсутствовали специальные юридические познания, поэтому она полагал, что о своей работе в период испытательного срока сообщать в УПФР не требуется, кроме того, ее мать болела, а она находилась в тяжелой жизненной ситуации. Также выражает несогласие с представленными истцом расчетами и указывает, что была лишена возможности ознакомиться с ними. Самостоятельные расчеты судом не производились, в своем решении он сослался на правильность расчетов истца, не указав закон, подлежащий применению. Также ссылается на пропуск истцом срока исковой давности, который не был принят судом во | ||
внимание, несмотря на то, что она пыталась сообщить суду о применении последствий пропуска такого срока. Кроме того, признание ею иска не было оформлено судом надлежащим образом. Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для ее удовлетворения. Как установлено судом первой инстанции и подтверждается материалами дела, Кислицыной Т.С. на основании решения УПФР в Калининском районе города Челябинска от 20 июля 2009 года с 26 мая 2009 года назначена пения по случаю потери кормильца как неработающей супруге, занятой уходом за ребенком К.М.Д., ***года рождения, в соответствии с пунктом 2 статьи 9 Федерального закона от 17 декабря 2001 года № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» в размере 983 руб. 90 коп. (л.д. 10). Размер пенсии ежегодно индексировался. Кроме того, решением от 18 декабря 2009 года ей установлена федеральная социальная доплата к пенсии на основании статьи 12.1 Федерального закона от 17 июля 1999 года «О государственной социальной помощи» до величины прожиточного минимума пенсионера (л.д. 11). 09 июля 2009 года при подаче заявления о назначении пенсии Кислицына Т.С. приняла на себя обязательство о том, что в случае поступления на работу она проинформирует о данном факте Управление Пенсионного фонда Российской Федерации, что подтверждается ее собственноручной распиской. Также ей были разъяснены положения статьи 25 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» об ответственности за несвоевременное представление указанных сведений, а также за достоверность сведений, содержащихся в представленных ею для установления и выплаты трудовой пенсии документов (л.д. 7-9). Согласно выписке из лицевого счета застрахованного лица Кислицына Т.С. работала в ОАО КХП имени Григоровича с 09 июля 2013 года по 11 октября 2013 года (л.д. 22-26), в связи с чем не имела право на пенсию и федеральную социальную доплату в данный период. Между тем в нарушение принятого на себя обязательства истец не сообщила органу, осуществляющему пенсионное обеспечение, о поступлении на работу как об обстоятельстве, влекущем прекращение выплаты пенсии. В соответствии с решением УПФР о постановке на учет излишне выплаченной суммы пенсии (иной выплаты) от 02 октября 2014 года (л.д. 12), протоколом заседания Комиссии по рассмотрению вопросов реализации пенсионных прав граждан от 02 октября 2014 года № 196 (л.д. 12-13), решением о постановке на учет излишне выплаченной суммы федеральной социальной доплаты к пенсии от 02 октября 2014 года (л.д. 14), протоколом заседания Комиссии по рассмотрению вопрос реализации пенсионных прав | ||
граждан от 02 октября 2014 года № 195 (л.д. 14-15) образовалась переплата пенсии за период с 01 августа 2013 года по 11 октября 2013 года в размере 4 300 руб. 08 коп., а также переплата федеральной социальной доплаты к пенсии за период с 09 июля 2013 года по 11 октября 2013 года в размере 11 172 руб. 98 коп. Кроме того, в выписке из лицевого счета застрахованного лица отражено, что Кислицына Т.С. с 13 июня 2014 года по 05 мая 2015 года работала в ЗАО «Связной-Логистика» и с 01 февраля 2016 года по 31 марта 2016 года - в АО «Альфа-Банк» (л.д. 22-26). Следовательно, не имела право, как на получение пенсии, так и на федеральную социальную доплату к ней в указанные периоды, однако в нарушение принятого обязательства истец не сообщила органу, осуществляющему пенсионное обеспечение, о поступлении на работу. В соответствии с решением УПФР о постановке на учет излишне выплаченной суммы пенсии (иной выплаты) от 10 ноября 2016 года № 237 (л.д. 16), протоколом заседания Комиссии по рассмотрению вопросов реализации пенсионных прав граждан от 10 ноября 2016 года № 237 (л.д. 16-17), решением УПФР о постановке на учет излишне выплаченной суммы пенсии (иной выплаты) от 10 ноября 2016 года № 236 (л.д. 18), протоколом заседания Комиссии по рассмотрению вопросов реализации пенсионных прав граждан от 10 ноября 2016 года № 236 (л.д. 18-19) образовалась переплата пенсии по случаю потери кормильца за периоды с 01 июля 2014 года по 05 мая 2015 года, с 01 марта 2016 года по 31 марта 2016 года в размере 23 171 руб. 23 коп., а также переплата федеральной социальной доплаты к пенсии за период с 13 июня 2014 года по 05 мая 2015 года и с 01 февраля 2016 года по 31 марта 2016 года в размере 59 375 руб. 53 коп. Как следует из содержания искового заявления, требований о взыскании суммы переплаченной пенсии и федеральной социальной доплаты, образовавшихся из-за несообщения ответчиком в орган, осуществляющий пенсионное обеспечение, о поступлении на работу в АО «Альфа-Банк», прокурор не заявлял. Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что в периоды с 01 августа 2013 года по 11 октября 2013 года, с 01 июля 2014 года по 05 мая 2015 года оснований для выплаты Кислицыной Т.С. пенсии по случаю потери кормильца и федеральной социальной доплаты к пенсии в период с 09 июля 2013 года по 11 октября 2013 года и с 13 июня 2014 года по 05 мая 2015 года не имелось, поскольку ответчик не сообщила в УПФР о наступлении обстоятельств, влекущих за собой прекращение выплаты пенсии и федеральной социальной доплаты, что повлекло переплату пенсии по случаю потери кормильца и федеральной социальной доплаты к пенсии за период ее трудоустройства. При этом ответчику были разъяснены условия получения пенсии по потери кормильца, ответственность за неинформирование органов пенсионного обеспечения об изменении этих | ||
5 | ||
условий. Судебная коллегия соглашается с выводами суда, поскольку они основаны на надлежащей оценке доказательств, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и требованиям норм материального права. Согласно пункту первому статьи 9 Федерального закона от 17 декабря 2001 года № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», действовавшего на момент возникновения спорных правоотношений, право на трудовую пенсию по случаю потери кормильца имеют нетрудоспособные члены семьи умершего кормильца, состоявшие на его иждивении (за исключением лиц, совершивших умышленное уголовно наказуемое деяние, повлекшее за собой смерть кормильца и установленное в судебном порядке). Одному из родителей, супругу или другим членам семьи, указанным в подпункте 2 пункта 2 настоящей статьи, указанная пенсия назначается независимо от того, состояли они или нет на иждивении умершего кормильца. В силу подпункта 2 пункта второго указанной статьи нетрудоспособными членами семьи умершего кормильца признаются, в частности, один из родителей или супруг либо дедушка, бабушка умершего кормильца независимо от возраста и трудоспособности, а также брат, сестра либо ребенок умершего кормильца, достигшие возраста 18 лет, если они заняты уходом за детьми, братьями, сестрами или внуками умершего кормильца, не достигшими 14 лет и имеющими право на трудовую пенсию по случаю потери кормильца в соответствии с подпунктом 1 настоящего пункта, и не работают. Исходя из пункта 4 статьи 23 этого же Федерального закона пенсионер обязан безотлагательно извещать орган, осуществляющий пенсионное обеспечение, о наступлении обстоятельств, влекущих за собой изменение размера трудовой пенсии или прекращение ее выплаты. Как следует из правовой позиции, содержащейся в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 25 сентября 2014 года N 2073-О данная обязанность направлена на обеспечение сохранности средств бюджета Пенсионного фонда Российской Федерации и предотвращение их перерасхода вследствие необоснованной выплаты страхового обеспечения по обязательному пенсионному страхованию (в том числе трудовых пенсий), чем гарантируется защита интересов всех субъектов обязательного пенсионного страхования: застрахованных лиц, страхователей и страховщика. Статьей 25 данного Федерального закона предусмотрено, что физические и юридические лица несут ответственность за достоверность сведений, содержащихся в документах, представляемых ими для установления и выплаты трудовой пенсии, а работодатели, кроме того, - за достоверность сведений, представляемых для ведения индивидуального (персонифицированного) учета в системе обязательного пенсионного | ||
б страхования. В случае, если представление недостоверных сведений или несвоевременное представление сведений, предусмотренных пунктом 4 статьи 23 настоящего Федерального закона, повлекло за собой перерасход средств на выплату трудовых пенсий, виновные лица возмещают Пенсионному фонду Российской Федерации причиненный ущерб в порядке, установленном законодательством Российской Федерации. В случаях невыполнения или ненадлежащего выполнения обязанностей, указанных в пункте 1 настоящей статьи, и выплаты в связи с этим излишних сумм трудовой пенсии работодатель и пенсионер возмещают пенсионному органу, производящему выплату трудовой пенсии, причиненный ущерб в порядке, установленном законодательством Российской Федерации. Аналогичные положения об ответственности виновных лиц в случае предоставления ими недостоверных сведений или несвоевременного предоставления сведений о наступлении обстоятельств, влекущих за собой изменение размера страховой пенсии или прекращение ее выплаты, предусмотрены статьей 28 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ «О страховых пенсиях», вступившего в силу с 1 января 2015 года. Пунктом 1 статьи 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 Кодекса. В соответствии с пунктом 3 статьи 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения заработная плата и приравненные к ней платежи, пенсии, пособия, стипендии, возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, алименты и иные денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию, при отсутствии недобросовестности с его стороны и счетной ошибки. Из приведенных норм права в их системной взаимосвязи следует, что обязанность извещать орган, осуществляющий пенсионное обеспечение, о наступлении обстоятельств, влекущих за собой изменение размера трудовой пенсии или прекращение ее выплаты, законом возложена на пенсионера, который несет ответственность за достоверность сведений, представляемых им для установления и выплаты пенсии. В случае неисполнения им указанной обязанности, если это повлекло за собой перерасход средств на выплату пенсии, пенсионер должен возместить органу, осуществляющему пенсионное обеспечение, неосновательно полученную таким пенсионером сумму пенсии. | ||
7 | ||
Учитывая, что переплата пенсии и федеральной социальной доплаты за указанные периоды произошла в результате недобросовестных действий ответчика, в силу положений статьи 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации Кислицына Т.С. обязана возвратить неосновательно полученные денежные средства. Довод апелляционной жалобы ответчика о том, что ее вина в образовавшейся переплате отсутствует, поскольку она была трудоустроена с испытательным сроком и, не имея специальных юридических познаний, полагала, что информировать об этом истца не требуется, судебная коллегия не может принять во внимание, поскольку указанные обстоятельства не освобождали ее от установленной законом обязанности безотлагательно извещать орган, осуществляющий пенсионное обеспечение, о наступлении обстоятельств, влекущих за собой прекращение выплаты пенсии. Не влечет отмены решения суда первой инстанции указание в апелляционной жалобе ответчика на то, что она не согласна с расчетами истца. В нарушение статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации ответчиком не представлены какие-либо возражения относительно расчетов переплаты. Напротив, расчеты переплаты пенсии и федеральной социальной доплаты к ней произведены истцом с учетом требований статьи 22 Федерального закона от 17 декабря 2001 года № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» (статьи 25 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ «О страховых пенсиях»), статьи 12.1 Федерального закона от 17 июля 1999 года «О государственной социальной помощи». При определении размера взыскиваемой денежной суммы в счет образовавшейся переплаты пенсии и сумм федеральной социальной доплаты суд первой инстанции учел, что в сентябре 2017 года из пенсии истца была удержана 1 000 руб., в связи с чем истребуемая прокурором ко взысканию денежная сумма была уменьшена. Последующие (после принятия судом решения) произведенные истцом удержания (в октябре, ноябре, декабре 2017 года по 1 000 руб.) не могут повлечь изменение судебного решения, поскольку данный вопрос подлежит разрешению на стадии исполнительного производства. Довод Кислицыной Т.С. о том, что истцом пропущен срок исковой давности, поэтому в удовлетворении требований прокурора о взыскании переплаты пенсии и федеральной социальной доплаты за период до 2015 года следовало отказать, не может быть принят во внимание, поскольку в суде первой инстанции о применении последствий пропуска срока исковой давности ответчиком не заявлялось. Пунктом 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации, регламентирующей порядок применения срока исковой давности, в императивном порядке установлено, что исковая давность применяется | ||
8 | ||
судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в ряде его решений (Постановление от 14 февраля 2002 года N 4-П, определения от 17 октября 2006 года N 451-0, от 21 декабря 2006 года и другие), одним из конституционно значимых принципов, присущих гражданскому судопроизводству, является принцип диспозитивности, который означает, что процессуальные отношения в гражданском судопроизводстве возникают, изменяются и прекращаются главным образом по инициативе непосредственных участников спорного материального правоотношения, имеющих возможность с помощью суда распоряжаться своими процессуальными правами и спорным материальным правом, к которому относится и предусмотренное статьей 199 Гражданского кодекса Российской Федерации право на заявление о применении срока исковой давности. Поскольку право на заявление о применении последствий пропуска срока исковой давности ответчиком до вынесения судом решения реализовано не было, у суда первой инстанции не имелось оснований для его применения, не имеется таковых и у судебной коллегии. Как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 11 своего постановления от 29 сентября 2015 года № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности», пунктом 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации не предусмотрено какого-либо требования к форме заявления о пропуске исковой давности: оно может быть сделано как в письменной, так и в устной форме, при подготовке дела к судебному разбирательству или непосредственно при рассмотрении дела по существу, а также в судебных прениях в суде первой инстанции, в суде апелляционной инстанции в случае, если суд апелляционной инстанции перешел к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции (часть 5 статьи 330 ГПК РФ, часть 6.1 статьи 268 АПК РФ). Если заявление было сделано устно, это указывается в протоколе судебного заседания. Таким образом, право заявить о пропуске истцом срока исковой давности у ответчика имелось в суде первой инстанции вплоть до удаления суда в совещательную комнату для вынесения судебного решения, а не только на стадии предварительного судебного заседания, о чем заявила Кислицына Т.С. Исходя из анализа статьи 152 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, назначение к проведению предварительного судебного заседания является правом суда. Предварительное судебное заседание имеет своей целью процессуальное закрепление распорядительных действий сторон, совершенных при подготовке дела к судебному разбирательству, определение обстоятельств, имеющих значение для | ||
9 | ||
правильного рассмотрения и разрешения дела, определение достаточности доказательств по делу, исследование фактов пропуска сроков обращения в суд и сроков исковой давности. Учитывая, что на стадии подготовки дела к судебному разбирательству ответчиком не заявлялось о пропуске истцом срока исковой давности, у суда отсутствовали основания для проведения предварительного судебного заседания. В целях рассмотрения заявления о пропуске срока исковой давности судом апелляционной инстанции Кислицыной Т.С. было заявлено ходатайство о переходе к рассмотрению дела по существу в полном объеме (по правилам рассмотрения дела в суде первой инстанции). Вместе с тем таких оснований, наличие которых обязывает суд апелляционной инстанции рассмотреть дело по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных Главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не имеется. Доводы истца о неточностях в изложении ее пояснений в протоколе судебного заседания, на что указано в апелляционной жалобе, были предметом рассмотрения судом первой инстанции в качестве замечаний на протокол судебного заседания и были им отклонены (л.д. 59). Из содержания статьи 173 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации следует, что признание иска ответчиком заносится в протокол судебного заседания и подписывается ответчиком. В случае, если признание иска выражено в адресованном суду заявлении в письменной форме, это заявление приобщается к делу, на что указывается в протоколе судебного заседания. При признании ответчиком иска и принятии его судом принимается решение об удовлетворении заявленных истцом требований. При этом согласно статье 198 этого же Кодекса в случае признания иска ответчиком в мотивировочной части решения суда может быть указано только на признание иска и принятие его судом. Вместе с тем, как следует из содержания решения суда, суд не ограничился указанием в тексте своего решения только на признание ответчиком исковых требований, он мотивировал свое решение установленными в ходе судебного заседания обстоятельствами, представленными сторонами доказательствами, указал законы, которыми руководствовался при принятии решения. Ссылка ответчика на непринятие судом мер к примирению сторон с помощью проведения процедуры медиации также не может повлечь отмену судебного решения. Учитывая, что иск прокурором заявлен в интересах Российской Федерации, так как в силу статьи 16 Федерального закона от 15 декабря 2001 года № 167-ФЗ «Об обязательном пенсионном страховании в Российской | ||
10 | ||
Федерации» средства бюджета Пенсионного фонда Российской Федерации являются федеральной собственностью, процедура медиации в указанной ситуации не подлежала применению, так как затрагивались и могли быть затронуты публичные интересы. Однако при разрешении спора, суд не учел, что в силу требований статьи 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации государственная пошлина, от уплаты которой истец был освобожден, взыскивается с ответчика, не освобожденного от уплаты судебных расходов, пропорционально удовлетворенной части исковых требований. В связи с чем с Кислицыной Т.С. в доход местного бюджета подлежала взысканию государственная пошлина, размер которой следовало исчислить в соответствии с подпунктом 1 пункта 1 статьи 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации: 800 руб. + ((76827,51 руб. - 20000 руб.)* 3%) / 100% = 2 504 руб. 83 коп. Руководствуясь статьями 328-329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия | ||
ОПРЕДЕЛИЛА: | ||
Дополнить решение Усть-Катавского городского суда Челябинской области от 03 октября 2017 года. Взыскать с Кислицыной Татьяны Сергеевны в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 2 504 руб. 83 коп. В остальной части это же решение оставить без изменения, апелляционную жалобу Кислицыной Татьяны Сергеевны - без удовлетворения. | ||
Председательствующий Судьи | ||
