№ 77-1528/2023
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Челябинск 28 марта 2023 года
Судебная коллегия по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:
председательствующего Галимовой Н.Р.,
судей Янковской О.Н. и Иваницкого И.Н.,
при ведении протокола помощником судьи Тезиковым М.А.,
с участием прокурора Кузьминой О.В.,
представителей потерпевшего <данные изъяты> Шовканова Д.А., Костечко С.А.,
подсудимого Волкова В.В.,
адвоката Долженкова В.Н.,
представителя заинтересованного лица, конкурсного управляющего <данные изъяты><данные изъяты>
рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационному представлению заместителя прокурора Ханты-Мансийского автономного округа – Югры <данные изъяты> и по кассационным жалобам представителей потерпевшего <данные изъяты> Шовканова Д.А. и Костечко С.Н. на апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 05 декабря 2022 года, которым
отменён приговор Ханты-Мансийского районного суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 18 июля 2022 года в отношении
ВОЛКОВА Владимира Владимировича, родившегося <данные изъяты> несудимого,
- осуждённого по ч. 4 ст. 160 УК РФ к лишению свободы сроком на 7 лет 6 месяцев, с отбыванием в исправительной колонии общего режима.
Срок наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу. В срок наказания зачтено время содержания под стражей с 14 января по 11 марта 2019 года и с 18 июля 2022 года до дня вступления приговора в законную силу из расчёта один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима, и время нахождения под домашним арестом с 12 марта по 13 мая 2019 года из расчёта два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы,
с направлением уголовного дела на новое рассмотрение в тот же суд, в ином составе суда. Мера пресечения Волкову В.В. изменена на подписку о невыезде и надлежащем поведении, с освобождением его из-под стражи.
Заслушав доклад судьи Янковской О.Н., выступления прокурора Кузьминой О.В., представителей потерпевшего <данные изъяты> Шовканова Д.А., Костечко С.А., поддержавших доводы кассационных представления, жалоб, подсудимого Волкова В.В., адвоката Долженкова В.Н., представителя заинтересованного лица, конкурсного управляющего <данные изъяты><данные изъяты> возражавших против удовлетворения кассационных представления, жалоб, судебная коллегия
установила:
приговором Ханты-Мансийского районного суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 18 июля 2022 года Волков В.В. признан виновным в растрате - хищении в период с 01 января 2005 года по 10 января 2012 года денежных средств, принадлежащих <данные изъяты> в общей сумме 183 975 154, 74 рубля, вверенных ему, совершённом с использованием своего служебного положения (<данные изъяты>), группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере.
При апелляционном обжаловании приговор отменён, уголовное дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд, в ином составе суда.
В кассационной представлении заместитель прокурора Ханты-Мансийского автономного округа – Югры <данные изъяты> просит апелляционное определение отменить, уголовное дело передать на новое судебное разбирательство в суд апелляционной инстанции в ином составе суда. В обоснование указывает, что судом второй инстанции проигнорированы ключевые доказательства виновности Волкова В.В., представленные стороной обвинения и положенные в основу приговора суда первой инстанции, при этом в апелляционном определении доказательства приведены выборочно, из текста апелляционной жалобы стороны защиты, отсутствует их анализ и мотивы, по которым они не признаны судом в качестве доказательств виновности Волкова В.В. Обращает внимание, что в апелляционном определении нет указаний о том, какие именно из приведённых в приговоре доказательств являются противоречивыми, и какие выводы суда первой инстанции содержат существенные противоречия, повлиявшие или способные повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности Волкова В.В., на правильность применения в отношении него уголовного закона или на определение меры наказания. Суд апелляционной инстанции, не установив конкретных нарушений требований ст.ст. 87, 88 УПК РФ, которые были допущены судом первой инстанции при оценке доказательств, в апелляционном определении дал собственную, иную оценку доказательств, не приняв во внимание, что все доказательства были исследованы в суде первой инстанции и получили соответствующую оценку в приговоре. Указывает, что показания эксперта <данные изъяты> в апелляционном определении изложены не полно, а лишь в той части, в которой они могут быть расценены как свидетельствующие о зависимости эксперта от одной из сторон по делу. При этом судом апелляционной инстанции не дана оценка финансово-хозяйственной деятельности <данные изъяты><данные изъяты> в части аффилированности <данные изъяты> к <данные изъяты> Доводов о наличии служебной или иной зависимости эксперта <данные изъяты> от сторон и их представителей либо о его заинтересованности в исходе дела судом апелляционной инстанции не приведено, кроме факта заключения договора об оказании консультационно-информационных услуг. Указывает, что вопреки выводам суда апелляционной инстанции, заключение специалиста <данные изъяты><данные изъяты> соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, поскольку выполнено компетентным специалистом <данные изъяты> по поставленным вопросам и сомнений не вызывает. Таким образом, каких-либо оснований для признания заключения специалиста недопустимым доказательством не имеется. Судом апелляционной инстанции оставлены без внимания показания <данные изъяты><данные изъяты> данные в суде, согласно которым на момент проведения исследования он обладал стажем по специальности <данные изъяты>, имеет знания законодательства о страховании, обладает необходимым опытом оказания юридических и финансовых услуг. При этом приобщённое к материалам уголовного дела стороной защиты лингвистическое исследование специалиста <данные изъяты> сделанное на заключение специалиста <данные изъяты> не является основанием для исключения указанного заключения из допустимых доказательств, поскольку специалист в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона не обладает правом ревизии, в соответствии с ч. 1 ст. 51 УПК РФ не наделён полномочиями по оценке заключений эксперта, поскольку это относится к исключительной компетенции суда. Выводы суда апелляционной инстанции относительно недопустимости отчёта <данные изъяты> вызывают сомнения, так как уголовно-процессуальный закон не предусматривает предупреждение об ответственности за дачу заведомо ложных показаний специалистов, а также запрета на проведение исследования в негосударственных учреждениях. Указанное доказательство было оценено судом наряду с иными, представленными сторонами доказательствами. Обращает внимание на несоответствие действительности выводов суда апелляционной инстанции о том, что доводы апелляционной жалобы о недопустимости заключения экспертизы и исследования не являлись предметом рассмотрения суда первой инстанции. Также не основан на материалах дела вывод о том, что имеет место нарушение права на защиту, выразившееся в ограничении права на назначение повторной экспертизы ввиду недостаточной ясности и полноты проведённого по делу исследования. Подобного рода ходатайства, согласно материалам уголовного дела, заявлены на стадиях предварительного и судебного следствия и были разрешены. Помимо показаний эксперта <данные изъяты> а также части экспертизы, выполненной <данные изъяты><данные изъяты> поставленных под сомнение судом апелляционной инстанции, в материалах дела имеются иные бесспорные доказательства, свидетельствующие об отсутствии обоснованности заключения сделок перестрахования и подтверждающие выводы эксперта <данные изъяты> (показания свидетелей <данные изъяты> приказы <данные изъяты><данные изъяты> об установлении собственного удержания, переписка между сотрудниками <данные изъяты>, отчёты формы <данные изъяты>), которые судом апелляционной инстанции необоснованно оставлены без внимания, а показания указанных лиц поставлены под сомнение ввиду того, что они лишь подтверждают выводы эксперта <данные изъяты> Данный вывод не основан на законе, противоречив, не отвечает положениям ч. 1 ст. 88 УПК РФ. Не соответствует установленным обстоятельствам дела и утверждение суда второй инстанции о необоснованности выводов суда относительно виновности Волкова В.В. ввиду наличия в деле показаний свидетеля <данные изъяты> о том, что ей, как члену совета директоров <данные изъяты> было известно о заключении договоров перестрахования с <данные изъяты> и нареканий данный факт не вызывал, так же как и не усматривалось, по мнению свидетеля, конфликта интересов во взаимосвязи Волкова В.В. с названной страховой компанией. Аффилированность руководителей <данные изъяты> Волкова В.В. и <данные изъяты> к <данные изъяты> согласно материалам дела, достоверно установлена и не оспаривается стороной защиты. При этом из материалов дела и показаний свидетелей <данные изъяты> следует, что ни Волков В.В., ни <данные изъяты> будучи генеральными директорами, не уведомляли совет директоров о наличии заинтересованности при совершении сделок с <данные изъяты> Факт информированности свидетеля <данные изъяты> не может являться доказательством невиновности Волкова В.В. в растрате имущества <данные изъяты> Кроме того, показания свидетелей по делу, содержание которых подробно приведено в обвинительном приговоре, признанных судом первой инстанции достоверными и согласующимися с другими доказательствами по делу, в апелляционном определении не раскрыты, изложены выборочно и лишь в той части, в которой они, по мнению судебной коллегии, свидетельствуют об отсутствии в действиях Волкова В.В. состава преступления. При этом суд апелляционной инстанции не дал оценки всем доказательствам в их совокупности, в соответствии с правилами, предусмотренными ст. 87, ч. 1 ст. 88 УПК РФ. Суд второй инстанции также лишь формально, без анализа и всесторонней оценки в апелляционном определении сослался на заключение специалиста <данные изъяты> и заключение экспертов <данные изъяты>, которые оценивались судом первой инстанции в приговоре как доказательства, подтверждающие, по мнению суда, виновность Волкова В.В. в совершении инкриминируемых ему преступлений, сведя всё к доводам об аффилированности эксперта <данные изъяты> и недостаточной компетенции специалиста <данные изъяты> Таким образом, суд апелляционной инстанции, не соглашаясь с оценкой доказательств, данной судом первой инстанции, не привёл конкретных нарушений уголовно-процессуального закона, фактических данных, которые послужили основанием для отмены приговора. Указывает, что несогласие суда апелляционной инстанции с выводами, изложенными в приговоре об оценке исследованных доказательств, а также относительно установленных на их основе фактических обстоятельств дела, не препятствует суду апелляционной инстанции принять законное и обоснованное решение, в том числе самостоятельно оценить материалы дела, влияющие на доказывание обстоятельств в соответствии с требованиями ст. 73 УПК РФ. Считает необоснованными и выводы суда апелляционной инстанции, касающиеся обращения взыскания на арестованное имущество. В этой связи обращает внимание, что решения Ханты-Мансийского районного суда, которыми наложены аресты на принадлежащие <данные изъяты> денежные средства и здание, были обжалованы в апелляционном порядке стороной защиты и заинтересованными лицами, и вышестоящим судом оставлены в силе, а доводы апелляционных жалоб отклонены. Вместе с тем, судом апелляционной инстанции при наличии указанных им нарушений, несмотря на имеющиеся в силу закона полномочия, решение о снятии арестов со спорного имущества не принято. Отмечает, что вопреки требованиям ч. 4 ст. 389.19 УПК РФ суд апелляционной инстанции, согласившись с доводами апелляционной жалобы об отводе эксперта, недопустимости доказательств, фактически предрешил дальнейшую судьбу по уголовному делу, чем допустил существенное нарушение уголовно-процессуального закона. Кроме того, в описательно-мотивировочной части определения указано о согласии с доводами апелляционного представления, которое фактические не приносилось.
В кассационной жалобе представитель потерпевшего <данные изъяты> Шовканов Д.А. просит апелляционное определение отменить, изменить территориальную подсудность и направить уголовное дело на новое апелляционное рассмотрение в апелляционную инстанцию суда другого субъекта Российской Федерации. В обоснование указывает, что апелляционное определение является незаконным и необоснованным, фактически переписанным с апелляционной жалобы стороны защиты, в нём не приведено надлежащего исследования материалов уголовного дела. В основу апелляционного определения также положены противоречивые выводы, двоякое толкование норм закона, а также необоснованные доводы о заинтересованности и ненадлежащей квалификации специалистов и экспертов, проводивших исследования в рамках уголовного дела. Так, судом апелляционной инстанции сделан необоснованный вывод о том, что эксперт <данные изъяты> привлечённый к проведению комплексной бухгалтерско-экономической судебной экспертизы <данные изъяты> в составе группы экспертов, находился в зависимости от потерпевшей стороны, так как являлся генеральным директором и соучредителем <данные изъяты>, которое оказывало консультативно-информационные услуги дочернему предприятию <данные изъяты> на возмездной основе. Доводы о заинтересованности и служебной зависимости указанного эксперта от потерпевшей стороны проверялись как на предварительном следствии, так и в судебном заседании и не нашли своего подтверждения. Также судом апелляционной инстанции сделан необоснованный вывод о ненадлежащей квалификации сотрудника <данные изъяты> специалиста <данные изъяты> давшего заключение <данные изъяты>, при этом не приведено никаких конкретных фактов, не указано, в чём именно выражена ненадлежащая квалификация специалиста. Отмечает, что суд апелляционной инстанции, фактически встав на сторону защиты, указал, что не ознакомление потерпевшей стороны с постановлением о назначении экспертизы (<данные изъяты>) до её проведения не может быть отнесено к существенным нарушениям закона и прав потерпевшей стороны, влекущим признание доказательства недопустимым, тогда как положенное в основу обвинения заключение специалиста <данные изъяты>, проведённое аудитором <данные изъяты> до возбуждения уголовного дела, ограничило права обвиняемого и его защитника задавать свои вопросы, заявить отвод эксперту. Указанный вывод суда апелляционной инстанции сделан исключительно в интересах стороны защиты, является двояким толкованием закона. Кроме того, апелляционная инстанция указала, что в ходе предварительного и судебного следствия было ограничено право стороны защиты ходатайствовать о производстве дополнительных либо повторных экспертиз. Этот вывод не соответствует действительности, так как в ходе предварительного расследования сторона защиты воспользовалась своим правом и заявила ходатайство о постановке дополнительных вопросов при проведении комплексной бухгалтерско-экономической судебной экспертизы в <данные изъяты>. Следователем данное ходатайство удовлетворено частично, ряд вопросов был дополнительно включён в постановление о назначении экспертизы. Права стороны защиты нарушены не были. Кроме того, комплексная бухгалтерско-экономическая судебная экспертиза от <данные изъяты> как раз и была назначена следователем в государственном учреждении <данные изъяты> в целях уточнения выводов заключений специалистов и экспертиз, в том числе ввиду наличия ангажированной и нелегитимной комплексной судебной финансово-правовой экспертизы в сфере страхования от <данные изъяты>, проведённых в негосударственных учреждениях. Отмечает, что судом первой инстанции в приговоре дана надлежащая оценка экспертному заключению <данные изъяты> как полученному в нарушении требований ст. 198 УПК РФ и соответственно, показания эксперта <данные изъяты> по данной экспертизе, данные им в ходе судебного заседания обоснованно признаны недопустимым доказательством. Суд первой инстанции, проанализировав имеющиеся в материалах дела экспертизы и заключения специалистов, а также допросив в ходе судебного разбирательства экспертов и специалистов, дал оценку всем доказательствам в совокупности, с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, указав, что комплексная бухгалтерско-экономическая судебная экспертиза <данные изъяты> от <данные изъяты> отвечает требованиям ст. 204 УПК РФ, назначена и проведена для уточнения выводов экспертиз и заключений специалистов, содержит однозначные выводы, свидетельствующие о причинении противоправными действиями Волкова В.В. <данные изъяты> материального ущерба. Проведение дополнительной или повторной экспертизы не требовалось. В этой связи выводы апелляционной инстанции о ненадлежащей оценке доказательств судом первой инстанции не основаны на материалах дела и законе. Кроме того, суд апелляционной инстанции необоснованно, фактически признав недопустимым доказательством комплексную бухгалтерско-экономическую судебную экспертизу <данные изъяты> от <данные изъяты>, лишь на основании ничем не подкреплённых суждений о зависимости эксперта <данные изъяты> от потерпевшей стороны, также поставил под сомнение показания представителей потерпевшей стороны <данные изъяты> Указанными ничем не подтверждёнными суждениями суд апелляционной инстанции фактически исключил из обвинения всю доказательственную базу и прямые доказательства - допросы свидетелей, подтверждающие виновность Волкова В.В. в инкриминируемом преступлении. При этом апелляционная инстанция фактически указала о необходимости признания допустимыми доказательствами представленные стороной защиты исследования специалистов, в том числе проведённые в негосударственных организациях. Также суд апелляционной инстанции при отмене приговора указал, что исходя из показаний свидетеля <данные изъяты> совету директоров было известно о заключении договоров перестрахования с <данные изъяты> конфликта интересов во взаимосвязи Волкова В.В. с <данные изъяты> не усмотрено, вследствие чего ущерба не имеется. Вместе с тем эти показания сопоставлялись судом первой инстанции с иными доказательствами и полностью опровергнуты показаниями свидетелей <данные изъяты> (ревизор <данные изъяты><данные изъяты> (возглавляла Совет директоров). Показания <данные изъяты> судом первой инстанции верно оценены критически, поскольку она лично заинтересована в сокрытии противоправной деятельности Волкова В.В., так как в период инкриминируемого преступления являлась председателем Совета директоров <данные изъяты><данные изъяты> и в силу своих служебных полномочий по контролю за эффективной хозяйственной деятельностью подведомственного ей государственного учреждения должна была своевременно выявить и пресечь длящееся годами многомиллионное хищение, чего сделано не было. Это обстоятельство подтверждено имеющимся в материалах уголовного дела представлением следователя в адрес <данные изъяты> о принятии мер по устранению нарушений закона, способствовавших совершению преступления в связи с ненадлежащим исполнением обязанностей представителей <данные изъяты> в Совете директоров <данные изъяты> При этом суд апелляционной инстанции не принял во внимание показания в судебном заседании <данные изъяты><данные изъяты> курирующего финансовый и экономический блок, изобличившего Волкова В.В. и подтвердившего факт причинения <данные изъяты> многомиллионного ущерба.
В кассационной жалобе представитель потерпевшего <данные изъяты> - адвокат Костечко С.А. просит апелляционное определение отменить, изменить территориальную подсудность и направить дело на новое апелляционное рассмотрение в апелляционную инстанцию суда другого субъекта Российской Федерации. В обоснование помимо доводов, аналогичных изложенным в кассационном представлении и кассационной жалобе <данные изъяты> указывает, что в качестве оснований к отмене приговора суд апелляционной инстанции в том числе указал, что выводы о фиктивности договоров перестрахования сделаны судом первой инстанции без оценки всей совокупности доказательств, в частности - показаний свидетеля <данные изъяты> Эти выводы являются незаконными, тенденциозными, поскольку суд, подвергая критике доказательства стороны обвинения, полностью проигнорировал такие же факты и обстоятельства, имеющиеся в доказательствах, представленных стороной защиты. Так, суд апелляционной инстанции, ссылаясь на отсутствие в приговоре обоснованного анализа проведённых экспертиз и исследований, указал, что положенный в основу обвинения отчёт <данные изъяты> проверки объективности/обоснованности заключения договоров перестрахования (<данные изъяты>) произведён лицами, которые не предупреждались об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, без предоставления подозреваемым, обвиняемым и их защитникам права задавать вопросы, заявлять отводы эксперту. В тоже самое время суд апелляционной инстанции не учёл, что представленные стороной защиты экспертные заключения и заключения специалистов по смыслу ст. 75 УПК РФ являются недопустимыми доказательствами. При этом допрошенный судом <данные изъяты> в качестве специалиста <данные изъяты> показал, что заключение договоров перестрахования рисков было экономически обоснованно, однако представленные <данные изъяты> для проведения экспертизы документы, бухгалтерская отчётность <данные изъяты> и ковер-ноты им не исследовались, в связи с чем его рецензия на экспертное заключение <данные изъяты> и показания не могли быть признаны допустимыми доказательствами; заключение специалиста <данные изъяты><данные изъяты> (<данные изъяты>) дано лицом, которое не предупреждалось об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, без предоставления права представителям потерпевшего задавать вопросы, заявлять отводы, а кроме того, оно составлено по материалам, которые специалисту предоставила сторона защиты, а не по материалам уголовного дела; заключение группы специалистов <данные изъяты> в составе <данные изъяты> от <данные изъяты> (<данные изъяты>) дано лицами, которые не были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Указывая суду первой инстанции на необходимость иной оценки вышеперечисленных доказательств стороны защиты, суд апелляционной инстанции тем самым отдал им преимущество перед доказательствами стороны обвинения и предрешил вопрос об их достоверности. Отмечает, что экспертное заключение <данные изъяты><данные изъяты> (<данные изъяты>), оплачивалось не органами следствия, а стороной защиты, что явно свидетельствует о заинтересованности экспертов и является дополнительным основанием для исключения данного заключения из числа доказательств. Имеющееся в деле заключение экспертизы <данные изъяты><данные изъяты> (<данные изъяты>) отвечает требованиям допустимости по смыслу УПК РФ, полностью согласуется с другими собранными по делу доказательствами, в связи с чем у суда не имелось оснований для назначения повторной или дополнительной экспертиз. При этом суд апелляционной инстанции бездоказательно и в отсутствие каких-либо законных оснований указал, что имеются основания для отвода участвовавшего в составлении данного заключения эксперта <данные изъяты> поскольку он находится в зависимости от потерпевшей стороны, т.к. <данные изъяты>, где он является генеральным директором, ранее оказывало услуги <данные изъяты> дочерней компании <данные изъяты> Однако это не соответствует действительности, т.к. в деле нет ни одного доказательства, свидетельствующего о каком-либо административно-властном подчинении, служебной или иной зависимости между <данные изъяты> его руководителями и менеджерами с <данные изъяты><данные изъяты> либо потерпевшей стороной по настоящему уголовному делу. Более того, привлечение эксперта <данные изъяты> к даче заключения по настоящему уголовному делу не было инициировано потерпевшей стороной, процессуальное решение принималось следователем самостоятельно без каких-либо ходатайств со стороны участников уголовного судопроизводства. Обвиняемые и их защитники были ознакомлены с постановлением о назначении экспертизы и им разъяснены предусмотренные ст. 198 УПК РФ права. Экспертиза, в проведении которой участвовал <данные изъяты> является комплексной, вместе с ним исследования проводил другой эксперт, который подтвердил сделанные <данные изъяты> выводы. Комплексная экспертиза проведена в установленном порядке, экспертное заключение <данные изъяты> соответствует требованиям ст. 204 УПК РФ. Экспертом <данные изъяты> при проведении исследования применена методика <данные изъяты>, которой более <данные изъяты>, она является одним из основных инструментов финансовых аналитиков для оценки фундаментальной стоимости компаний и вычисления чистой приведённой стоимости инвестиционных проектов. При этом применение метода, дающего самую пессимистичную (максимальную) оценку величины состоявшихся убытков, позволило сделать вывод о том, что с вероятностью 99,9% величина состоявшихся убытков общества за один год не превышает 13% от среднегодовой величины собственных средств общества. Таким образом, имеющееся в материалах дела экспертное заключение <данные изъяты> отвечает критериям законности, достоверности, научной обоснованности и объективности. Выводы апелляционного суда о том, что законность заключения экспертизы нельзя обосновывать лишь большим стажем эксперта или её производством в государственном судебно-экспертном учреждении, а отказ в назначении экспертизы - процессуальной самостоятельностью следователя или правом суда, прямо противоречит разъяснениям, содержащимся в п. 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2010 года № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам». Указывая на наличие обоснованных сомнений в квалификации специалиста <данные изъяты> и подвергая сомнению данное им заключение от <данные изъяты> (<данные изъяты>), суд апелляционной инстанции не привёл никаких конкретных фактов, не указал, какие именно выводы специалиста не обоснованы, каким доказательствам по делу они противоречат, кроме того, что специалист работает в <данные изъяты> которое ранее по заданию потерпевшей стороны проводило оценку объективности и обоснованности заключения <данные изъяты>» и <данные изъяты> договоров перестрахования, правильности и обоснованности взаимных расчётов. Однако суд апелляционной инстанции без какой-либо проверки, дублируя в апелляционном определении доводы апелляционной жалобы, повторил ошибку стороны защиты, которая путает понятия «эксперт», «специалист», «заключение эксперта» и «заключение специалиста», а потому дал неверную оценку их процессуальному статусу. Заключение специалиста <данные изъяты> согласуется в основном и в существенных деталях с другими доказательствами по делу, дано незаинтересованным лицом, обладающим специальными познаниями и значительным стажем финансово-правовой деятельности. Наличие у специалиста соответствующего образования, специальных познаний в области финансово-правовой деятельности и стажа работы в указанной сфере подтверждены имеющимися в уголовном деле документами. Сделанные специалистом <данные изъяты> выводы мотивированы, основаны на положениях, дающих возможность проверить их обоснованность и достоверность на базе общепринятых научных и практических данных. Вывод суда апелляционной инстанции о том, что вывод суда первой инстанции о фиктивности договоров перестрахования сделан без оценки всей совокупности доказательств, и, в частности, показаний свидетеля <данные изъяты> также противоречит материалам дела: оценка правомерности или противоправности действий лица относится к компетенции суда, а потому частное мнение лица не может свидетельствовать о невиновности подсудимого, материалами дела доказано, что факультативно-облигаторный договор перестрахования приоритета был заключён <данные изъяты> только с <данные изъяты> подобные договоры больше ни с кем не заключались. В силу ст. 942 ГК РФ существенным условием договора страхования имущества является конкретное имущество, которое определяется в реестре застрахованного имущества и передаётся в виде Бордеро. В заключённых договорах перестрахования отсутствуют механизм расчёта перестраховочной премии и документально оформленный перечень рисков, принятых к страхованию и подлежащих перестрахованию, с указанием страховой суммы и причитающейся премии, что не позволяет определить, какие именно договоры страхования были переданы в перестрахование, и, соответственно, за какие договоры у перестрахователя возникает обязанность по оплате перестраховочной премии, по каким договорам перестраховщик обязан участвовать в убытках. Таким образом, правоотношения между <данные изъяты> являлись способом вывода денежных средств. При этом в силу ч. 1 ст. 13 Закона РФ от 27 ноября 1992 года № 4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации» передаче в перестрахование подлежит риск страховой выплаты, превышающий размер собственного удержания, а не само собственно удержание. Доказательствами по делу установлено, что финансовое состояние <данные изъяты> позволяло в период с 2005 по 2011 года не перестраховывать собственное удержание (приоритет). Волков В.В. и <данные изъяты> в своих показаниях подтвердили, что размер перестраховочной премии рассчитывался ими без привязки к прямым договорам страхования и заложенной в договоре страхования пропорции, а рассчитывался путём прибавления определённой суммы к сумме убытков, начисленных для <данные изъяты><данные изъяты> то есть договоры перестрахования заключались лишь для прикрытия незаконной деятельности Волкова В.В. по выводу принадлежащих потерпевшей стороне денежных средств. Ущерб и виновность Волкова В.В. подтверждены письменными доказательствами, показаниями допрошенных свидетелей. Принятие апелляционным судом показаний <данные изъяты> в качестве оснований к отмене обвинительного приговора явно свидетельствует о незаконном вмешательстве органов исполнительной власти Ханты-Мансийского автономного округа - Югры в отправление правосудия при рассмотрении настоящего уголовного дела в суде апелляционной инстанции. Указанные обстоятельства являются основанием для отвода всему составу суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры, что делает невозможным участие судей при повторном рассмотрении настоящего уголовного дела при его направлении на новое апелляционное рассмотрение.
В возражениях на кассационные представление прокурора, жалобы представителей потерпевших адвокат Долженков В.Н. приводит свою оценку доказательств, исследованных судом первой инстанции, считает доводы, изложенные в кассационных представлении, жалобах, несостоятельными, а допущенные судом первой инстанции нарушения – неустранимыми судом апелляционной инстанции и просит представление, жалобы оставить без удовлетворения.
Уголовное дело с кассационными представлением, жалобами передано на рассмотрение Седьмого кассационного суда общей юрисдикции на основании постановления судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 27 февраля 2023 года.
Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационных представления, жалоб, возражений, суд кассационной инстанции приходит к следующему.
В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями пересмотра дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.
Согласно ч. 4 ст. 7 УПК РФ определения суда должны быть законными, обоснованными и мотивированными. Этим положениям корреспондируют чч. 3, 4 ст. 389.28 УПК РФ, из которых следует, что апелляционное постановление (определение) должно содержать мотивы и основания принятого решения.
В соответствии с п. 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 ноября 2012 года № 26 «О применении норм УПК РФ, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции» приговор, определение или постановление суда отменяется и уголовное дело передаётся на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые не могут быть устранены судом апелляционной инстанции (например, в случаях рассмотрения дела незаконным составом суда либо с нарушением правил подсудности, нарушения права обвиняемого на защиту, которые не могут быть восполнены судом апелляционной инстанции).
Нарушение требований ст. 87 и 88 УПК РФ при оценке доказательств не относится к числу неустранимых в суде апелляционной инстанции.
Раскрывая конституционно-правовой смысл положений уголовно-процессуального закона, регламентирующих апелляционный порядок рассмотрения уголовного дела, Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 24 марта 2005 года № 136-О отметил, что в силу особенностей процедуры апелляционного производства суд апелляционной инстанции не только осуществляет контрольные полномочия по отношению к решениям нижестоящего суда, но и разрешает уголовное дело по существу, руководствуясь правилами, установленными законом для производства в суде первой инстанции, в рамках которого допускается как непосредственное исследование имеющихся в деле доказательств, так и собирание новых доказательств путём проведения судебных следственных действий, а также возможность изменения судебного решения и вынесения нового решения по существу уголовного дела.
Пунктом 21 вышеназванного постановления Пленума Верховного Суда РФ предусмотрено, что суд апелляционной инстанции не вправе предрешать выводы суда об обстоятельствах, указанных в части 4 статьи 389.19 УПК РФ, поскольку при повторном рассмотрении дела суд первой инстанции обязан решить вопросы о виновности или невиновности подсудимого и о применении уголовного закона исходя из оценки доказательств в соответствии с требованиями статей 17 и 88 УПК РФ.
Как следует из апелляционного определения, отменяя приговор, суд второй инстанции посчитал неверной оценку суда ряда доказательств, поставив под сомнение выводы о фиктивности договоров перестрахования, заключённых между <данные изъяты> об отсутствии экономической обоснованности этих договоров, о допустимости доказательств, подтверждающих выводы о виновности Волкова В.В. в инкриминируемом преступлении – отчёта <данные изъяты> проверки объективности/обоснованности заключения договоров перестрахования, правильности и обоснованности взаимных расчётов с перестраховщиком <данные изъяты> выполненного специалистом <данные изъяты> (<данные изъяты>), заключения комплексной бухгалтерско-экономической судебной экспертизы <данные изъяты> (в части исследования, проведённого экспертом <данные изъяты> и сделал выводы о ненадлежащей оценке показаний представителей потерпевшего и всех показаний свидетелей обвинения, поскольку они производны от указанных отчёта и экспертизы, указав при этом на необходимость производства по делу дополнительных и повторных экспертиз, а также даче надлежащей, по мнению суда апелляционной инстанции, оценки представленным стороной защиты заключениям специалистов и экспертов, давших оценку заключениям экспертов, проведённых по процедуре, предусмотренной ст.ст. 195, 198-199, 201 УПК РФ, показаниям свидетеля <данные изъяты> (оценённым судом критически ввиду её прямой заинтересованности в исходе дела), а также заключениям экспертов <данные изъяты>, <данные изъяты> (признанных судом недопустимыми доказательствами ввиду нарушения процедуры назначения экспертиз).
А кроме того, суд апелляционной инстанции обратил внимание на необходимость при повторном рассмотрении дела обсудить обоснованность обращения взыскания на арестованные в ходе предварительного следствия денежные средства и имущество, принадлежащие <данные изъяты> ввиду не разрешения вопроса о продлении сроков ареста на имущество.
Таким образом суд апелляционной инстанции в нарушение перечисленных требований уголовно-процессуального закона своё решение об отмене приговора мотивировал лишь нарушением требований ст. 87 и 88 УПК РФ при оценке доказательств, не изложив причины, по которым нарушения, допущенные судом первой инстанции, не могут быть устранены апелляционной инстанцией, предрешив при этом выводы суда об обстоятельствах, указанных в части 4 статьи 389.19 УПК РФ.
Кроме того, давая оценку допустимости перечисленных доказательств, суд апелляционной инстанции не учёл, что уголовно-процессуальный закон (ч. 4 ст. 80 УПК РФ) не требует обязательного предупреждения об уголовной ответственности перед дачей заключения специалиста. <данные изъяты> как следует из протокола судебного заседания, на момент проведения исследования обладал стажем по специальности <данные изъяты>, имел знания законодательства о страховании, обладал опытом оказания не только юридических (как об этом указано апелляционной инстанцией), но и финансовых услуг (<данные изъяты>).
Согласно пункту 2 части второй статьи 70 УПК РФ эксперт не может принимать участие в производстве по уголовному делу, если он находился или находится в служебной или иной зависимости от сторон или их представителей. Данная норма корреспондирует положениям Федерального закона от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», устанавливающим, что при производстве судебной экспертизы эксперт независим, он не может находиться в какой-либо зависимости от органа или лица, назначивших судебную экспертизу, сторон и других лиц, заинтересованных в исходе дела (часть первая статьи 7).
Таким образом, служебной зависимостью является зависимость, обусловленная местом работы (службы) лица, обладающего специальными знаниями (эксперта, специалиста), или каким-либо образом относящаяся к его работе, занятиям служащего, месту его работы. Иной зависимостью является любая другая, помимо служебной зависимости, обусловленная подчинением чужой воле, власти, отсутствии самостоятельности, свободы.
Не учтены эти требования закона и при решении вопроса о допустимости заключения комплексной бухгалтерско-экономической судебной экспертизы <данные изъяты>, <данные изъяты> в связи с участием при её производстве <данные изъяты> который, как следует из материалов уголовного дела, в служебной зависимости от потерпевшего <данные изъяты> и его дочернего предприятия <данные изъяты> не состоит, поскольку является генеральным директором самостоятельного от этих организаций <данные изъяты> сведения об иной зависимости проверялись ещё на стадии назначения комплексной бухгалтерско-экономической судебной экспертизы следователем, и не нашли своего подтверждения (<данные изъяты>).
Кроме того, отдавая приоритет показаниям свидетеля <данные изъяты> суд апелляционной инстанции не учёл показания <данные изъяты>, а при разрешении вопроса о законности решения о сохранении ареста на имущество, положения ст. 401.1 УПК РФ, согласно которым законность и обоснованность вступивших в законную силу решений суда первой и апелляционной инстанций могут быть проверены лишь в кассационном порядке.
Не учтены апелляционной инстанцией при даче указания суду первой инстанции при повторном рассмотрении дела «надлежащей» оценки заключениям специалистов и экспертов, представленным стороной защиты, также и положения ст.ст. 87, 88 УПК РФ, из которых следует, что оценка доказательств является исключительной прерогативой суда.
Допущенные нарушения уголовно-процессуального закона повлияли на исход дела, исказили суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия, в связи с чем влекут отмену апелляционного определения с направлением уголовного дела на новое апелляционное рассмотрение.
В связи с отменой указанного судебного решения в силу положений ч. 7 ст. 401.16 УПК РФ иные доводы кассационных представления, жалоб подлежат проверке при новом апелляционном рассмотрении.
Вопрос об изменении территориальной подсудности уголовного дела подлежит разрешению в порядке, предусмотренном ст. 35 УПК РФ.
Руководствуясь п. 4 ч. 1 ст. 401.14, ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ, судебная коллегия
определила:
апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 05 декабря 2022 года в отношении ВОЛКОВА Владимира Владимировича отменить, уголовное дело передать на новое апелляционное рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.
Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции может быть обжаловано в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда РФ.
Председательствующий
судьи:
