Председательствующий: Мясоедова-Любарских Т.В.
Дело № 22-1328/2021
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ
г. Абакан 23 сентября 2021 года
Верховный Суд Республики Хакасия в составе
председательствующего Карпова В.П.,
при секретаре Шутовой В.В.,
с участием прокурора отдела прокуратуры РХ М.,
осужденного Л.,
защитника - адвоката Л.,
защитника наряду с адвокатом К.
рассмотрел в судебном заседании апелляционные жалобы осужденного Л. и его защитников Л.В.В., К. на приговор Абаканского городского суда Республики Хакасия от 20 июля 2021 года, которым
Л., <данные о личности изъяты>,
осужден по п. «б» ч. 2 ст. 171 УК РФ к штрафу в размере 250 000 рублей.
Изучив обстоятельства дела, доводы апелляционных жалоб и возражения на жалобы, выслушав мнения осужденного Л., защитников Л.В.В. и К. об отмене приговора, прокурора М., предлагавшей приговор оставить без изменения, суд
УСТАНОВИЛ:
Л. осужден за осуществление предпринимательской деятельности без лицензии в случаях, когда такая лицензия обязательна, с извлечением дохода в особо крупном размере.
Преступление совершено Л. в период с 01 ноября 2018 года до 19 марта 2019 года <адрес> при обстоятельствах, указанных в приговоре.
В апелляционной жалобе осужденный Л. считает приговор необоснованным, незаконным, поскольку при его вынесении судом неправильно применен уголовный закон, существенно нарушен уголовно-процессуальный закон, выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, что в силу ст. 389.15, 389.16, 289.17, 389.18 УПК РФ является основанием для его отмены.
Указывает, что на АГЗС, расположенной по адресу <адрес>, в период с 1 ноября 2018 года по 19 марта 2019 года законно, на основании договора аренды торговой площади, осуществляло деятельность по продаже газа ООО «Фрегат», а также ООО «Ирбис», ведущее деятельность по эксплуатации опасного производственного объекта, расположенного на этом участке, на основании договора аренды земельного участка, договора аренды оборудования, договоров 1-Э на эксплуатационное обслуживание, регистрации опасного производственного объекта в государственном реестре. Как выяснилось в ходе проверки 19 марта 2019 года, ООО «Ирбис» своевременно не внесло данный адрес в свой лицензионный документ. Все эти сведения были достоверно установлены в ходе осмотра, исследованы в суде и подтверждены документально и свидетельскими показаниями.
19 марта 2019 года по анонимной жалобе было произведена проверка законности деятельности ООО «Ирбис» по данному адресу. Изъято имущество, компьютеры, документы ООО «Ирбис» и ООО «Фрегат». Обращение на сайт МВД о нарушениях Федерального закона о лицензировании было подано анонимно. Данный факт достоверно установлен ходе судебного расследования и подтвержден документами и свидетельскими показаниями.
Анонимное обращение на сайт МВД о нарушениях закона на АГЗС, расположенной по адресу: <адрес>, и рапорт уполномоченного сотрудника полиции указывают на выявленные нарушения закона со стороны ООО «Ирбис», но следователь безосновательно и незаконно возбудила уголовное дело против него, как работника ООО «Фрегат». Суд данные факты проигнорировал.
При осмотре АГЗС по адресу: <адрес>, изъято имущество ООО «Ирбис», а также имущество ООО «Фрегат». На требования ознакомить с актом изъятия имущества и денежных средств ему было отказано со ссылкой на то, что производится осмотр и изъятие имущества ООО «Ирбис», а не ООО «Фрегат». В дальнейшем, на допросе в суде, сотрудники УЭБиПК В.и Р., дали заведомо ложные показания о том, что он (Л.) отказался ознакомиться с актом осмотра. Тем не менее, записи об отказе в протокол осмотра и изъятия они не внесли и подписями понятых не заверили. Этими действиями оперуполномоченные Волков и Репин нарушили процессуальные нормы и его права. Суд проигнорировал данный факт, признав их показания достоверными.
В ходе судебного разбирательства был достоверно установлен факт фальсификации оперуполномоченным Р. протоколов допросов свидетелей. Это подтверждается заключением эксперта Т.. Суд безосновательно отверг эти доказательства, так как они не укладываются в обвинительную концепцию суда.
Свидетели, показания которых суд принимает к сведению, не обладают информацией о том, как велась деятельность на АГЗС в период с 1 ноября 2018 года по 19 марта 2019 года. Они были заинтересованными лицами, так как являлись работниками конкурирующей организации, с ноутбука руководителя которой, по утверждению свидетеля Ж., было направлено обращение в отношении ООО «Ирбис». Их показания абсолютно не относятся к делу и месту происшествия.
Отмечает, что в связи с тем, что компьютерная техника на месте осмотра была изъята без специалиста, сохранность, целостность и достоверность сведений на них сохранена не была. В ходе судебного расследования было достоверно установлено, что с компьютеров задолго до осмотра с понятыми были сняты пломбы. Компьютеры включались, ими пользовались длительное время и не один раз. Файлы в компьютерах были изменены. Это было выяснено ходе судебного расследования и подтверждалось заключением эксперта Х. Но суд не принял это к сведению и посчитал доказательства, полученные с компьютеров, допустимыми. Однако такие доказательства нельзя признать допустимыми, поскольку они получены с нарушением процессуальных законов и не относятся к периоду деятельности ООО «Ирбис» и ООО «Фрегат» на АГЗС по <адрес>, а просто отображают информацию о деятельности ООО «Ирбис» задолго до того, как общество начало свою деятельность на объекте по <адрес>.
Обращает внимание на тот факт, что суд, оперируя недопустимыми, не относящимися к делу сведениями, игнорируя сведения, доказывающие его невиновность, искажая факты, применяя нелепые формулировки, такие как «фактическая эксплуатация» или «опосредованная эксплуатация», обвиняет его в незаконной деятельности по продаже газа и отсутствии лицензии на эксплуатацию опасных производственных объектов 1, 2 и 3 классов опасности. В приложении - «Перечень работ, подлежащих лицензированию при эксплуатации взрывопожароопасных и химически опасных производственных объектов 1, 2 и 3 классов опасности» к Постановлению Правительства Российской Федерации № 492 от 10 июня 2013 года однозначно перечислены работы, подлежащие лицензированию. Суд, пренебрегая терминологией постановления Правительства РФ, в приговоре пытается подменить их четкие формулировки непонятными утверждениями о фактической эксплуатации и опосредованной эксплуатации.
Суд в приговоре необоснованно опирается как на факты, подтверждающие его виновность, на его опыт и знания. Считает такие выводы недопустимыми. Суд отклонил доказательства, представленные П., обосновывая это совместной с ним деятельностью. Данное утверждение не соответствует действительности. Совместную деятельность он с П. не вел, фактов, подтверждающих это, в суде не предъявлено. Он работал у П. наёмным работником до инкриминируемого периода. Ранее с ним знаком не был, соответственно, оснований выгораживать его (Л.) у П. не было.
Отмечает, что на указанном объекте он занимался законной, нелицензируемой деятельностью - продажей газа, а эксплуатацией не занимался и не имел на это намерений. Эксплуатацией оборудования на АГЗС по <адрес> в период с 1 ноября 2018 года по 19 марта 2019 года по условиям договоров 1-Э занималась специализированная организация, имеющая лицензию, людей и соответствующее оборудование, и это ООО «Ирбис». Данный факт подтверждается показаниями свидетелей и документами, предъявленными в суде, но суд их проигнорировал.
Утверждение суда о неделимой деятельности на АГЗС голословны, не подтверждены ссылкой на какой-либо закон и являются субъективной трактовкой понятий «Продажа товара» и «Отпуск товара». Продажа – это передача права собственности на товар от продавца к покупателю. Ст. 495 ГК РФ устанавливает факт признания заключения договора розничной купли-продажи заключённым в надлежащей форме с момента выдачи продавцом покупателю кассового или товарного чека, электронного или иного документа, подтверждающего оплату товара, а транспортировка, получение, хранение и отпуск клиенту, это как раз лицензируемые виды работ, перечисленные в перечне Постановления Правительства РФ № 492 от 10.06.2013, которые выполняют специализированные предприятия.
Оспаривает вывод суда о его осведомленности о том, что ООО «Ирбис» не внесло указанный объект в лицензионный документ, а также выводы о том, что договоры 1-Э были заключены с целью придания видимости законности его деятельности. При этом суд умолчал о факте заключения дополнительного соглашения 1-Э от 10.01.2019. Указанное соглашение предусматривало оказание идентичных услуг на тех же условиях и в тот же период времени на АГЗС, расположенной по адресу: <адрес> «В», которая являлась ОПО 4-го класса опасности и не требует внесения её адреса в лицензионный документ. Но, несмотря на это, ООО «Фрегат», которая осуществляло там продажу газа, несло расходы по оплате услуг ООО «Ирбис» по эксплуатации оборудования этой АГЗС. Суд в своём приговоре необоснованно умолчал о данном факте.
Нарушение требований закона ФЗ-99 о лицензировании отдельных видов деятельности и ФЗ-116 о промышленной безопасности, выразившееся в невнесении адреса: <адрес>, в свой лицензионный документ, допустило ООО «Ирбис». Это подтверждается показаниями свидетелей Пешкова и работников Ростехнадзора С. и П.
Акцентирует внимание, что административное наказание в виде штрафа за данное нарушение превышает тот штраф, который определён ему в качестве наказания судом.
С учетом изложенного, просит исключить из числа доказательств протокол осмотра места происшествия и полученные в ходе данного осмотра доказательства, постановление о возбуждении уголовного дела и все процессуальные действия и доказательства, полученные в рамках незаконно возбужденного уголовного дела, а также отменить приговор суда и вынести оправдательный приговор.
В апелляционной жалобе защитник Л.В.В. считает приговор незаконным, необоснованным и подлежащим отмене на основании ст.ст. 389.15, 389.16, 389.17, 389.18 УПК РФ.
Полагает, что в действиях Л. отсутствует объективная сторона состава преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 171 УК РФ.
Объективная сторона инкриминируемого Л. преступления выражается в незаконной эксплуатации (эксплуатации без лицензии) взрывопожароопасного и химически опасного производственного объекта, которая сопряжена с извлечением дохода в особо крупном размере. Лицензируемым видом деятельности является эксплуатация взрывопожароопасных и химически опасных производственных объектов I, II и III классов опасности (п. 12 ч. 1 ст. 12 ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности»). Эксплуатация опасного производственного объекта может быть совершена только в форме действия, определенным способом и с помощью необходимых средств.
Приводит перечень работ, подлежащих лицензированию, установленный в соответствии со ст. 2 Положения о лицензировании, эксплуатации, взрывопожарных и химически опасных производственных объектов 1, 2, 3 класса опасности, утвержденного постановлением Правительства РФ № 492 от 10.06.2013, и отмечает, что работы, не указанные в данном перечне, эксплуатацией опасного производственного объекта не являются.
Л. в период с 01.11.2018 по 19.03.2019 г.г. на опасном производственном объекте по адресу: РХ, <адрес>, ничего из вышеуказанных работ не осуществлял, не имел в наличии оборудования, относящегося к данному опасному производственному объекту, следовательно, Л. не осуществлял и не мог осуществлять эксплуатацию указанного опасного производственного объекта в инкриминируемый период.
Оспаривает описание в приговоре объективной стороны преступления, поскольку продажа газа не лицензируется, лицензируется только эксплуатация опасного производственного объекта (ОПО). Эксплуатацию ОПО осуществляло ООО «Ирбис» - специализированная организация, что было установлено судом первой инстанции. ООО «Фрегат» не осуществляло хранение и перемещение газа, так как данные действия осуществляла специализированная организация (ООО «Ирбис») своими силами и средствами на основании договоров возмездного оказания услуг от 01.11.2018 и 10.01.2019, в соответствии с которыми в период с 01.11.2018 по 19.03.2019 ООО «Ирбис» оказывало ООО «Фрегат» услуги по заправке газобаллонного оборудования, автомобилей, услуги слива сжиженного углеводородного газа из автомобильных цистерн, налива в резервуарные установки, перевалки и временного накопления и пр. Всем необходимым имуществом для оказания услуг по данным договорам ООО «Ирбис» владело на праве аренды (п. 2, 3 договоров) на основании договора, заключенного с ООО «Инком». К ООО «Фрегат» данное оборудование никакого отношения не имело. ООО «Фрегат» данное оборудование не использовало и не эксплуатировало. Наличие в действиях Л. объективной стороны состава преступления не может быть обосновано действиями по эксплуатации, совершаемыми другим лицом (ООО «Ирбис»).
В ходе судебного следствия были допрошены свидетели П., Е., Ф., Р., которые подтвердили, что они в период с 01.11.2018 по 19.03.2019 являлись сотрудниками ООО «Ирбис» и осуществляли эксплуатацию опасного производственного объекта, расположенного по адресу: РХ, <адрес>. Е. и Ф. указали, что осуществляли приемку (с пропановоза в цистерну) и отпуск потребителям (заправку автомобилей) газа, выдачу газовых баллонов. Р. показал, что, являясь мастером, осуществлял настройку и ремонт газового оборудования. Также Р. указал, что компьютер кассиров мог только передать сведения о запрашиваемой дозе газа, но с помощью данного компьютера было невозможно эксплуатировать опасный производственный объект (включить насос, транспортировать газ и пр.) Включение насоса и работа газового оборудования начиналась только после нажатия кнопки «пуск», расположенной непосредственно на колонке, которую нажимали сотрудники ООО «Ирбис». Показания Р. о начале работы газового оборудования после нажатия кнопки «пуск» подтверждены показаниями П., Е., Ф. Также Р. и Е. подтвердили, что заправка автомобилей газом была возможна через интернет-приложение и в этом случае осуществлялась вообще без участия кассира. Е., Ф., Р. показали, что их непосредственным руководителем был П. От Л. они никаких распоряжений не получали, в период с 01.11.2018 по 19.03.2019 г.г. эксплуатацией опасного производственного объекта Л. не занимался.
П. показал, что был ответственным за эксплуатацию оборудования на АГЗС по <адрес> и подтвердил заключение и исполнение обеими сторонами договоров аренды и возмездного оказания услуг, заключенных между ООО «Ирбис» и «Фрегат» в 2018 и 2019 г.г.
Способ включения и принцип работы оборудования подтвердил и свидетель С., который по поручению П. осенью 2018 года занимался настройкой колонки на АГЗС по адресу: РХ, <адрес>. Из показаний С. следует, что кассир не мог самостоятельно привести в действие данное оборудование. С. при демонстрации ему протокола осмотра места происшествия от 19.03.2019 (т. 1, л.д. 106) указал, что представленное на фотографии устройство не является пультом управления, кнопки на нем были отключены, в нем находились лишь исполнительные устройства системы автоматики, которые работали в автоматическом режиме и управлялись процессором колонки. Аналогичные показания ранее давал Р.
Из оглашенных в ходе судебного следствия показаний кассиров ООО «Фрегат» следует, что в обязанности кассиров входило только обслуживание клиентов (прием денег от клиентов), учет денежных средств в кассе и инкассация денежных средств. Данные показания свидетелей лишены противоречий и полностью согласуются между собой и с показаниями Л., а также подтверждаются документами, имеющимися в материалах дела.
Суд в приговоре сослался на осмотр страницы сайта «ПК-Электроникс» в сети интернет и на ответ АО «ПК-Электроникс», но устранился от оценки указанных документов. Данные документы, по его мнению, подлежат критической оценке, поскольку осмотр страницы в сети интернет (т. 5, л.д. 44-45) произведен только 14 апреля 2020 года, и отсутствуют сведения, когда указанная информация была размешена на данном сайте, соответственно, отсутствует привязка к инкриминируемому Л. периоду. Кроме того, информация на сайтах носит рекламный характер.
Обращает внимание, что невозможность эксплуатации опасного производственного объекта путем использования кассирами программы «Альфа АЗС» подтверждена ответом разработчика программы - АО «ПК-Электроникс» (т. 4, л.д. 222). Данный ответ полностью соответствует показаниям Л., П., Р., С., из согласующихся показаний которых следует, что в период с 01.11.2018 по 19.03.2019 г.г. кассиры с помощью компьютера оборудованием АГЗС управлять не могли.
Фактически эксплуатацию опасного производственного объекта в указанный период времени осуществляло ООО «Ирбис», которое зарегистрировало на себя опасный производственный объект в государственном реестре и которое должно было лицензировать свою деятельность. Круг лиц, который имел отношение к эксплуатации ОПО, установлен в ходе допросов свидетелей, а также подтверждаются следующими документами: свидетельством о регистрации №(т.1 л.д.98); договорами между ООО «Инком» и ООО «Ирбис» и Актами приема передачи к договорам (т. 1, л.д. 201-205, 206-215); договорами аренды и возмездного оказания услуг между ООО «Ирбис» и ООО «Фрегат» (т. 1, л.д. 192-194,195-197), (т. 5, л.д. 203-205, 206-207)
При анализе договоров возмездного оказания услуг суд пришел к выводу, что они являются притворными сделками (абз.6 стр.52 приговора). Однако данный вывод, по его мнению, является ошибочным и свидетельствует о недостаточной квалификации суда в сфере гражданского права, поскольку, согласно п. 2 ст. 170 ГК РФ притворная сделка - это сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях. Заключенные между ООО «Фрегат» и ООО «Ирбис» договоры никакую другую сделку не прикрывали, они фактически исполнялись обеими сторонами (услуги оказывались и оплачивались) в соответствии с согласованными в них условиями, следовательно, не могут расцениваться как притворные.
Показания сотрудников Ростехнадзора П. на предварительном следствии и в суде, а также С. С.В. дополнительно свидетельствуют о том, что именно ООО «Ирбис» должно было обратиться за получением лицензии, соответственно, именно ООО «Ирбис» нарушило законодательство.
Отмечая показания свидетеля С. С.В. о невозможности реализации газа без оборудования АГЗС, полагает, что это частное мнение свидетеля, не основанное на законе, поскольку продажа газа - финансовая операция, не требующая какого-либо оборудования, кроме кассового аппарата или расчетного счета. Вместе с тем оборудование АГЗС (насос, колонка, резервуар) нужно для того, чтобы осуществить не реализацию газа, а только его хранение и передачу клиенту. Как было установлено в ходе судебного следствия, хранение газа ООО «Фрегат» и передачу газа ООО «Фрегат» клиентам осуществляло ООО «Ирбис».
Из материалов дела и показаний свидетелей следует, что директор ООО «Фрегат» Л. занимался только законной деятельностью по продаже сжиженного газа населению, для которой получение лицензии не требуется. Эксплуатацию ОПО осуществляло ООО «Ирбис», которое получало за эти услуги денежное вознаграждение.
Обращает внимание, что, продавая газ, ООО «Фрегат» оплачивало необходимые налоги и взносы в полном объеме, выплачивало заработную плату работникам.
Приводя положения ст. 39 Налогового кодекса РФ, ст. 493 ГК РФ, отмечает, что передача права собственности на товар и передача самого товара – это разные действия.
В действиях Л. отсутствует субъективная сторона состава преступления, поскольку данное преступление может быть совершено только умышленно. Л. указал, что знал о том, что у ООО «Ирбис» несколько ОПО и есть лицензия на их эксплуатацию. А о том, что конкретный адрес: <адрес>, в лицензию не внесён, Л. стало известно только в день проведения проверки 19.03.2019. Эти показания Л. были подтверждены директором ООО «Ирбис» П., показавшим, что при заключении договоров 01 ноября 2018 года ввел Л. в заблуждение, сказав, что ООО «Ирбис» имеет лицензию на эксплуатацию опасного производственного объекта по адресу: РХ, <адрес>.
Однако суд критически отнесся к показаниям П. в указанной части и признал их недостоверными в связи с тем, что П. и Л. на протяжении длительного времени осуществляли совместную деятельность, связанную с продажей газа на АГЗС. Указанная оценка суда ничем не обоснована и не подтверждена доказательствами. П. и Л. совместную деятельность по продаже газа никогда не осуществляли, друзьями не являлись, близко не общались. Л. ранее (до инкриминируемого периода) работал в подчинении у П. и не более того. Данные П. показания не отвечают его собственным интересам, в связи с чем выводы о его заинтересованности являются голословными и надуманными. Данные показания Л. и П. ничем не опровергнуты. В материалах дела отсутствуют какие-либо доказательства того, что Л. в период с 01.11.2018 по 19.03.2019 был осведомлен об отсутствии у ООО «Ирбис» лицензии на эксплуатацию опасного производственного объекта по адресу: РХ, <адрес>.
Выводы суда об осведомлённости Л. об отсутствии у ООО «Ирбис» лицензии мотивированы также тем, что на осмотренной в суде видеозаписи Л. «фактически указал на свою осведомленность об отсутствии лицензии» (абз.1 стр.34 приговора). Однако суд не указывает момент, когда Л. стало известно об отсутствии лицензии. Видеозапись сделана только через два часа после начала проверочных мероприятий (в 12 час. 17 мин.) и никак не опровергает тот факт, что Л. узнал об отсутствии лицензии только 19.03.2019 после того, как пришли сотрудники полиции.
Кроме того, выводы суда о заключении Л. договора от 10.01.2019 № 1-Э возмездного оказания услуг с целью «придания видимости законности своей предпринимательской деятельности» категорически опровергаются свидетельством о регистрации от 22.03.2019, сведениями, характеризующими ОПО, договором аренды АГЗС от 15.02.2019, сообщением от 06.02.2019, дополнительным соглашением к договору №-Э от 10.01.2019.
Данные документы подтверждают, что по этому же договору от 10.01.2019 с доп.соглашением к нему ООО «Ирбис» оказывало услуги ООО «Фрегат» и на АГЗС по <адрес>В в <адрес> (которая отнесена к 4 классу опасности и зарегистрирована в реестре ОПО за ООО «Ирбис»), где ООО «Фрегат» так же, как и на <адрес>, осуществляло только деятельность по продаже газа. При этом 4 класс опасности не лицензируется. Ведение ООО «Фрегат» деятельности по продаже газа на <адрес> документальным образом оформлено еще до 19.03.2019. Суд от оценки указанных доказательств устранился, сделал неверный вывод относительно наличия в действиях Л. субъективной стороны состава преступления.
Из изложенного следует, что Л. в период с 01.11.2018 по 19.03.2019 года не эксплуатировал опасный производственный объект, расположенный по адресу: РХ, <адрес>, и не знал, что ООО «Ирбис», которое фактически эксплуатировало данный объект и выполняло работы, требующие получения лицензии, не имеет такой лицензии на данный адрес. Таким образом, факт совершения преступления Л. не доказан.
Выражает несогласие с выводом суда о том, что вина Л. подтверждается: доверенностью, выданной Л. на представление интересов ООО «Ирбис»; приказом № о назначении Л. ответственным за исправное состояние и безопасную эксплуатацию АГЗС; инструкциями по эксплуатации ОПО. Данный вывод не основан на фактах и сделан на основании недопустимых и неотносимых доказательств.
Все указанные документы составлены до 01.11.2018, т.е. до того, как ООО «Ирбис» получило от ООО «Инком» по договорам аренды имущество и земельный участок по адресу: РХ, <адрес>, что говорит о невозможности соотнести их с ОПО указанному адресу. В указанных документах отсутствуют ссылки на то, что ООО «Ирбис» возлагало на Л. какие-либо обязанности в отношении ОПО по адресу: РХ, <адрес>. Из свидетельства о регистрации ОПО № (т.1 л.д.98) следует, что в указанный период ООО «Ирбис» эксплуатировало 8 (восемь) АГЗС. П. и Л. в суде показали, что доверенность от 01.05.2018 и приказ № 12 от 01.08.2018 Л. не предъявлялись и не передавались. Указанные показания ничем не опровергнуты.
Акцентирует внимание, что в суде не установлено наличие в период с 01.11.2018 по 19.03.2019 г.г. каких-либо иных отношений между П. и Л., кроме заключенных между ООО «Ирбис» и ООО «Фрегат» договоров аренды и возмездного оказания услуг. При этом ООО «Фрегат» и ООО «Ирбис» не являются взаимозависимыми лицами, самостоятельно ведут финансово-хозяйственную деятельность. Тот факт, что Л. раньше, до инкриминируемого периода, работал в ООО «Ирбис», никак не может свидетельствовать о виновности Л.
В журнале № «учета работы оборудования насосно-компрессионного и испарительного отделений» стоят подписи и отметки только сотрудников ООО «Ирбис» - Е., Ф., что свидетельствует о том, что данный журнал велся исключительно сотрудниками ООО «Ирбис». В журнале «ввоза-вывоза СУГ в газовозах» и в журнале № «учета и состояния оборудования резервуарного парка углеводородных газов и наличия продукта по показаниям приборов» в период с 01.11.2018 по 19.03.2019 г.г. стоят отметки кассиров ООО «Фрегат». Л., давая показания в суде пояснил, что в ООО «Фрегат» (кассирами) в целях определения фактических остатков газа в резервуарах (так как уровень газа очень сильно изменяется в зависимости от температуры, давления, состава газа) велась документация учета остатков газа по сменам, в том числе в целях исключения фактов хищения газа.
Вместе с тем указанные журналы не опровергают показаний Л. о том, что он не знал об отсутствии лицензии у ООО «Ирбис» и не свидетельствуют об эксплуатации Л. опасного производственного объекта, поскольку заполнение журнала никак не связано с работами, требующими лицензирования.
Ссылка суда на договор аренды АЗС от 28.04.2017 № также несостоятельна, поскольку, как установлено в суде, данный договор не исполнялся. Из содержания договора следует, что в нем указано иное имущество, чем находилось на <адрес> в инкриминируемый период, а срок действия данного договора установлен до 28.04.2018, т.е. до инкриминируемого периода. Кроме того, все имущество, которое находилось на <адрес> в инкриминируемый период, принадлежало ООО «Ирбис» на основании договоров аренды с ООО «Инком».
Кроме того, защитником указывается на допущенные нарушения уголовного процессуального закона.
В этой связи отмечает, что допрошенный в судебном заседании М. показал, что с заявлением в полицию о привлечении к уголовной ответственности не обращался, намерений сделать это не имел. Кто обратился в полицию не знает. В суде установлено, что при подаче заявления от имени М. была использована электронная почта <данные изъяты> (необходима для идентификации при подачи заявления в полицию в электронном виде), принадлежащая Ж.A., который подтвердил данный факт, но указал, что никаких заявлений в полицию он не подавал, доступ к его электронной почте был у Д. Таким образом, заявление, поступившее в МВД по электронной почте от имени М., подано анонимно другим лицом, которое достоверно установить не удалось. Соответственно, с учетом положений ст. 141 УПК РФ, анонимное заявление о преступлении не может служить поводом для возбуждения уголовного дела. Данные обстоятельства позволяют сделать однозначный вывод о недопустимости заявления М. (т. 1, л.д.75-81)
Помимо заявления М. в материалах дела имеется рапорт оперуполномоченного К. об обнаружении признаков преступления в действиях директора ООО «Ирбис» - П. Из буквального содержания постановления о возбуждении уголовного дела и принятии его к производству от 11.04.2019 (т. 1, л.д. 1-2) следует, что дело возбуждено по п. «б» ч.2 ст. 171 УК РФ в отношении конкретного лица - Л., а поводом к возбуждению уголовного дела послужило заявление М. При этом материалы уголовного дела не содержат ни заявления о привлечении Л. к уголовной ответственности, ни рапортов сотрудников правоохранительных органов, в которых содержались бы сведения о том, что в действиях Л. усматриваются признаки состава преступления. Основания для возбуждения уголовного дела не могут подменить собой повод для его возбуждения, в отсутствие которого уголовное дело не может быть возбуждено.
Таким образом, делает вывод, что уголовное дело в отношении Л. по п. «б» ч.2 ст. 171 УК РФ возбуждено незаконно. Вывод суда о соблюдении порядка возбуждения уголовного дела ошибочен.
Сторона защиты предпринимала меры для того, чтобы в суде установить, кому принадлежит IP-адрес, с которого было направлено заявление в полицию, но в удовлетворении данного ходатайство судом первой инстанции было немотивированно отказано.
Отмечает, что осмотр помещения, занимаемого ООО «Фрегат» на основании договора аренды от 10.01.2019 (т. 1, л.д. 195-197), был произведен с нарушением закона. Директор ООО «Фрегат» Л. не был допущен к производству осмотра и не указан в протоколе осмотра, хотя в момент прибытия сотрудников полиции фактически находился по адресу: РХ, <адрес>, что подтверждается показаниями свидетелей П., В., Б. и самим Л. Сотрудникам полиции сообщалось, что реализацией газа на данном объекте занимается ООО «Фрегат», что также подтверждается показаниями данных свидетелей в суде и отражено в самом протоколе осмотра места происшествия, а также в замечаниях П. к нему, где П. указал, что изъято имущество ООО «Фрегат». Несмотря на это, сотрудники полиции, зная, что ООО «Фрегат» арендует часть нежилого помещения, и в этом помещении находится имущество ООО «Фрегат», в ходе данного осмотра, не допустив к участию представителя ООО «Фрегат», изъяли имущество ООО «Фрегат» - системный блок, документы. Запись в протоколе о невозможности участия представителя ООО «Фрегат» в осмотре отсутствует, как отсутствуют и сведения о разъяснении прав Л. Указанные обстоятельства свидетельствуют о недопустимости данного процессуального действия в силу ч. 6 ст. 177, ч. 2 ст. 144 УПК РФ.
Изъятие компьютеров в ходе осмотра места происшествия незаконно и совершено в нарушение ч. 4.1 ст. 164 УПК РФ. Обстоятельства, указанные в ст. 164.1 УПК РФ, позволяющие изъять электронные носители информации, отсутствовали. Их изъятие произведено без специалистов, имеющих специальные познания, чем нарушена ч. 2 ст. 164 УПК РФ. При осмотре присутствовал только сотрудник Ростехнадзора ФИО80., специальных познаний в области компьютерных технологий не имеющий.
Обращает внимание, что 19.03.2019 Л. обращался по телефону доверия в МВД по РХ в связи с незаконностью действий сотрудников правоохранительных органов. Свидетели П., В., Б. показали, что Л. требовал допустить его к участию в процессуальном действии и ознакомить с документами. Кроме того, один из понятых (Б.), является сотрудником фирмы, конкурирующей с ООО «Фрегат», а ранее был сотрудником ООО «Ирбис», следовательно, является заинтересованным лицом.
Сотрудник Ростехнадзора ФИО81., присутствовавший при осмотре места происшествия, также является заинтересованным лицом, поскольку из пояснений М. следует, что именно С. С.В. предпринимал действия по привлечению ООО «Ирбис» к ответственности и, предположительно, именно он в последующем предпринял меры для подачи заявления в полицию.
Нарушение указанных требований уголовно-процессуального закона в совокупности с ранее приведенными доводами о недопустимости протокола осмотра места происшествия 19.03.2019 (т. 1, л.д. 102-109) свидетельствуют о необходимости признать протокол осмотра места происшествия, а также полученные в результате данного процессуального действия вещественные доказательства (компьютеры, документы) и их последующие осмотры недопустимыми и подлежащими исключению из материалов уголовного дела в силу чч. 1, 3 ст. 75 УПК РФ.
Выводы суда о возможности проведения осмотра без участия представителя организации и изъятия компьютеров без специалиста являются ошибочными, противоречат перечисленным положениям уголовно-процессуального закона, так как лишают лицо, в отношении которого совершаются действия, права на защиту и на справедливое судебное разбирательство.
В ходе судебного следствия с участием специалиста суда было достоверно установлено, что компьютер с № 02072016103А01018 был несанкционированно включен и работал продолжительное время 20.03.2019, 19.04.2020. Включение компьютера в указанные даты органом предварительного следствия никак не задокументировано. В результате несанкционированного включения данного компьютера 19.04.2020 были изменены ряд папок.
Со ссылкой на заключение специалиста Х.№ от 28.05.2021 утверждает, что дата изменения директории (папки) свидетельствует о том, когда внутри этой директории (папки) последний раз производились операции по созданию нового файла и/или удалению файла и/или внесении изменений в уже имеющийся файл.
Также в ходе судебного следствия с участием специалиста суда было достоверно установлено, что и второй компьютер с № 02072016103А00060 был несанкционированно включен и работал продолжительное время 20.03.2019, 02.04.2020, 19.04.2020, что также не задокументировано. При осмотре компьютера (02072016103А00060) 21.03.2019 (т. 1, л.д. 147-154) в качестве участвующих лиц значится Ж. (понятой), М. (понятой), К. (специалист). При этом Ж. является заинтересованным лицом, поскольку принимал непосредственное участие в инициировании уголовного преследования (при подачи заявления в полицию в электронном виде была использована электронная почта, принадлежащая Ж.). Сам Ж. в ходе допроса в суде показал, что был в полиции только один раз. В тот раз он дал объяснения, а потом сотрудник полиции включил компьютер и просил его ввести код для доступа к данным и показать, как работает программа, никакие иные лица при этом не присутствовали, в кабинете не находились. Из протокола осмотра от 21.03.2019 следует, что он продолжался до 13 час. 20 мин., но согласно журналу событий Windows в этот день компьютер работал до 17 часов 20 минут.
Обращает внимание, что 03.03.2020 – дата составления протокола осмотра (т. 4, л.д. 1-24), данные компьютеры не включались. Записи о работе в журнале событий в указанное время отсутствуют.
По мнению стороны защиты смысл неоднократного несанкционированного включения компьютеров может быть только один - изменение содержащейся в них информации.
Таким образом, сотрудники полиции, изъяв в нарушение ч. 4.1 ст. 164 УПК РФ сами компьютеры, и не скопировав находящуюся на них информацию, фактически лишили сторону защиты и суд возможности установить, что именно и в каком объеме было изменено, что программа содержала в исходном виде. Выявленные процессуальные нарушения являются существенными и не могут быть устранены в установленном законом порядке.
При этом суд первой инстанции в приговоре не упомянул данные факты, а, напротив, положил содержание измененных незаконно вскрытых компьютеров в основание обвинительного приговора. Суд также не привел должной мотивировки того, почему им не было принято во внимание заключение специалиста Х.
Указывает, что доказательства, которые были положены в основу приговора, не имеют отношения к рассматриваемому уголовному делу. Л. в своих показаниях утверждал, что уголовное преследование в отношении него является следствием усилий конкурирующей организации, под которой им понимается группа юридических лиц, которые значатся в учредительных документах ООО «Спецтехника», Потребительский кооператив «Вместе», Потребительский кооператив «Хакойл». В ходе судебного следствия было достоверно установлено, что свидетели обвинения Ж., Ш., Б., Л,, В., Б., Р. являлись (являются) работниками «конкурирующей организации», сотрудничали с ней, а Е. является контрагентом (покупал и покупает газ). Нет никаких сомнений, что все указанные лица имеют связь с Д. и действовали интересах конкурирующей фирмы, что отвечало и их интересам как работников (контрагента).
Факт непосредственного участия Ж. в инициировании уголовного преследования также нашел подтверждение в ходе судебного следствия. Об указанных фактах свидетельствует справка частного детектива ИП П.№ от 15.06.2020. Кроме того, из заключения лингвистического исследования следует, что тексты протоколов допросов свидетелей Ш., Р., Л., Б.Ж. идентичны в содержательном и в языковом отношении и отражают авторство одного лица. Допрошенная в судебном заседании Т. подтвердила выводы, изложенные в заключении.
Показания данных свидетелей в суде не соответствуют показаниям, данным ими на предварительном следствии, которые анализировала специалист Т.
Суд в приговоре не изложил показания Ш., Л., Б. (абз. 2 стр. 30 приговора), указав, что данные свидетели не сообщили обстоятельств, касающихся уголовного дела, а также немотивированно не принял во внимание заключение Т.
Следует отметить, что никто из названных свидетелей обвинения не был в период с 01.11.2018 по 19.03.2019 на <адрес>, не знает, какое оборудование там было установлено и как оно работало. Никто из названных свидетелей не работал в указанный период ни в ООО «Фрегат», ни в ООО «Ирбис». То есть никто из этих свидетелей не обладал информацией, которая бы относилась к уголовному делу.
В основу обвинительного приговора были положены не только показания свидетелей, не владеющих информацией об обстоятельствах уголовного дела, но и документы, полученные посредством недопустимых доказательств (компьютеров) и также не имеющие отношения к делу. Все документы, которые находились на компьютерах и позже были осмотрены, созданы до 01.11.2018, то есть до того, как Л. (ООО «Фрегат») начал деятельность на <адрес>.
Обжалуемый приговор суда не объективен. Большую часть свидетельских показаний, свидетельствующих о невиновности Л., суд просто не упомянул и не оценил, никак свои действия не мотивировав. В ходе рассмотрения данного уголовного дела фундаментальным образом нарушено право Л. на справедливое судебное разбирательство, не соблюден принцип, изложенный в ст. 14 УПК РФ.
Просит приговор Абаканского городского суда РХ отменить, постановить по делу оправдательный приговор.
В апелляционной жалобе защитник наряду с адвокатом К. выражает несогласие с приговором суда.
Полагает, что предъявленное Л. обвинение по п. «б» ч. 2 ст. 171 УК РФ по своей сути абсурдно и нелепо, явилось, по его мнению, результатом манипуляций оперативных работников и следователей МВД по РХ и <адрес>. В материалах дела и протоколе заседаний суда нет ни одного доказательства умышленных действий, корыстных побуждений и иных доказательств преступных деяний Л.
Более того, полученные в суде доказательства его невиновности использованы против него и положены в основу обвинительного приговора.
Приводит свои комментарии относительно изложенных в приговоре выводов суда:
- на стр. 2 - манипулирование: на одну «доску» ставятся два разных юридических лица. Л. не знал об отсутствии лицензии у OOO «Ирбис»;
- на стр. 3 абзц. 1 - «преступное» деяние выразилось в заключении договоров. Хозяйственный спор или гражданско-правовые отношения переведены в уголовную плоскость;
- на стр. 3 абзц. 1 - если ООО «Ирбис» взяло на себя обязательства, оно и должно отвечать. ООО «Ирбис» профильная специализированная организация, имеющая соответствующую лицензию;
- на стр. 3 абзц. 2 - в судебном заседании доказано, что эксплуатацию ОПО осуществляли работники ООО «Ирбис». Л. эксплуатацию не осуществлял;
- стр. 3 абзц. 3, стр. 4-14 – никто не отрицает торговую деятельность ООО «Фрегат»;
- стр. 52 абзц 3 - данное утверждение противоречит Закону о промышленной безопасности 116-ФЗ. Газ хранило ООО «Ирбис» в своих объектах, на основании действующего договора с ООО «Фрегат».
- на стр. 52, абзц. 4 – суд обращает внимание на обстоятельство, не имеющее никакого значения, так как закон 116-ФЗ устанавливает данную норму так: «находящееся в собственности или во владении», использующееся на ином праве (к примеру, аренды);
- на стр. 52, абзац 5 - «опосредованное эксплуатирование» - новый термин в сфере экономики, промышленной безопасности и уголовного права.
- на стр. 53, абзц. 5 - данное утверждение ничем не обоснованно, никем не исследовалось в ходе следствия и в суде. Указанные договоры притворной сделкой (прикрывающей другую) не являлись, исполнялись и оплачивались;
- на стр. 53, абзц. 1 - утверждение, не соответствующее действительности. «Верное» толкование законодательства судом не представлено;
- на стр. 35 - ООО «Ирбис» указанное имущество другим лицам не передавало, фактически использовало, зарегистрировало ОПО в реестре Ростехнадзора, заключило договор страхования 0Г10, обучало персонал. При наличии таких и других фактических обстоятельств дела возникает вопрос: чем занималось ООО «Ирбис», если не эксплуатацией АГЗС по <адрес>
Отмечает, что в ходе судебного заседания достоверно установлены следующие факты. В марте 2019 года на АГЗС по адресу: <адрес>, вели свою уставную деятельность два юридических лица: ООО «Ирбис» - предприятие, эксплуатирующее опасный производственный объект, директор П.; ООО «Фрегат» - торгующая газом организация. Эксплуатирующая организация (ООО «Ирбис»), имела в собственности или арендовала специальное оборудование (емкости, трубопроводы, колонки), имела лицензию па эксплуатацию ОПО, специально обученный персонал, заключила договор обязательного страхования ОПО. Для внесения данной АГЗС в приложение к лицензии (перечень ОПО) не хватало только договора аренды земельного участка.
Свидетель П. подтвердил, что это он должен был получить приложение к лицензии на эксплуатацию ОПО по адресу: <адрес>, но не успел. При этом он ввел Л. в заблуждение, сообщив ему о наличии всех необходимых разрешительных документов, включая лицензию. П. в суде пояснил причины задержки с получением лицензии (приложения) проволочками при заключении договора аренды земельного участка с администрацией <адрес>, что подтверждается протоколом и аудиозаписью судебного заседания. Суд оценку данным фактом не дал, проигнорировав данные показания.
Торгующая организация (ООО «Фрегат») оплачивала услуги эксплуатирующей организации согласно заключенному договору. Имела в штате директора и четырех кассиров (продавцов газа и газовых баллонов). Не имела доступа к оборудованию ОПО и никак им не управляла, не имела соответствующих специалистов. Инспектор Ростехнадзора П. в суде указала на факт расположения ОПО на конкретном земельном участке и состав ОПО: резервуары, трубопроводы, ТРК. ООО «Фрегат» земельный участок и подобное оборудование не арендовало и не эксплуатировало. В деле имеется договор аренды помещения операторской, размещения операторов - кассиров, подтверждающий невиновность подсудимого.
Утверждает, что торговля и отпуск товара - разные экономические категории. Обосновывая тезис, указывает на следующее.
АГЗС представляют собой важнейшие структурные подразделения цепочки движения товара (газа) от производителя к потребителю. Они предназначены для получения, накопления и хранения товарных запасов, обеспечения безопасности и составляют единый комплекс сооружений логистической цепочки, а также могут предоставлять свою часть материально-технической базы предприятиям торговли.
Функции торгующей организации заключаются в решении вопросов о том, что продавать, где получить оборотные средства, нанять продавцов и т.п.
В этой связи отмечает, что при наличии у ООО «Ирбис» лицензии на объект по <адрес> уголовное преследование Л. было бы невозможно.
Обращает внимание на законность и правомерность действий директора торгующей организации (ООО «Фрегат»), зарегистрированной надлежащим образом, оплачивающей налоги и сборы, официально перечисляющей заработную плату работникам, а также на отсутствие какого-либо преступного умысла и преступных схем в действиях Л., отсутствие взаимозависимости указанных юридических лиц. Подозрения Л. в заключении в 2018 и в 2019 г.г. договора 1-Э с ООО «Ирбис» с целью избежания уголовной ответственности за эксплуатацию ОПО без лицензии также несостоятельны, поскольку большинство предпринимателей не обладают достаточными юридическими познаниями, и ранее Л. не имел аналогичного опыта, работая по найму в подчинении у П., а не наоборот.
Возражает на аргументы обвинения о том, что продажа газа невозможна без эксплуатации АГЗС, поясняя, что разделение процессов на торговлю и эксплуатацию позволяет увеличить объемы продаж.
Ссылается на Указание ГП РФ, МВД России, СК РФ, ФСБ и ФТС России от 23.07.2020 и отмечает нарушения законодательства при выявлении и расследовании преступлений в сфере предпринимательской деятельности и низкий профессионализм сотрудников полиции.
Утверждает об участии в осмотре места происшествия заинтересованных лиц. Также указывает, что заявление о правонарушении, послужившее основанием для возбуждения уголовного дела, никем не подписано. В суде свидетель М. признался, что он это заявление не составлял и не подписывал, в полицию не подавал. Сообщил, что заявление составил инспектор Ростехнадзора ФИО82 Полагает, что круг лиц, причастных к данному заявлению, составляют руководитель конкурирующей организации Д., инспектор Ростехнадзора Сырников С.В. и, возможно, В. Считает указанное заявление «анонимкой».
Указывает также следующее:
- возбуждено уголовное дело в отношении руководителя торгующей, а не эксплуатирующей организации;
- имело место предвзятое отношение к расследованию, целенаправленный сбор доказательств против Л., что подтверждается показаниями свидетеля Б.
- допущена фальсификация протоколов допроса, что установлено лингвистической экспертизой и подтверждено свидетелем Т.
Данным обстоятельствам суд оценки в приговоре не дал, вместо этого в приговоре суд пытался «обелить» действия сотрудников полиции и придать им видимость правомерных действий.
Отмечая роль судебной власти в РФ, указывает факты, подтверждающие отсутствие у Л. умысла на совершение данного преступления и отсутствие состава преступления:
- Л. ранее не судим, к административной ответственности не привлекался, примерный семьянин, ветеран труда, положительно характеризуется;
- стороной обвинения не указано ни одного признака преступного поведения подсудимого;
- в действиях Л. отсутствует корыстная цель - противоправная материальная выгода;
- проверка ФНС подтвердила правильность начисления и уплаты налогов и сборов ООО «Фрегат»;
- для того, чтобы эксплуатировать объект или иное имущество, необходимо его иметь или арендовать. В деле имеются договоры аренды, страхования и другие, заключенные ООО «Ирбис». Taкже следствием установлена сумма выручки ООО «Ирбис». Именно эта сумма не позволила возбудить дело в отношении директора П.
Обращает внимание, что за время судебных заседаний сменилось 3 государственных обвинителя, что негативно повлияло на целостное восприятие прокурорами полученной в ходе судебного заседания информации. Наличие в материалах дела фактов неоднократного возврата прокуратурой <адрес> материалов уголовного дела на доследование, отказа в подписании обвинительного заключения, говорят о предвзятом характере оперативно-розыскных и следственных действий.
Приводит статистические данные Управления судебного департамента в РХ, а также Цитаты из выступления на заседании Совета по развитию гражданского общества и правам человека.
На основании изложенного просит приговор отменить, Л. оправдать, признать за ним право на реабилитацию.
В возражениях государственный обвинитель Н. считает доводы жалоб не подлежащими удовлетворению.
Выводы суда о виновности Л. основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах, содержание которых достаточно подробно приведено в приговоре. Показания Л. и свидетелей судом оценены правильно, путем сопоставления с другими имеющимися в деле доказательствами.
Суд обоснованно отверг доводы защиты о признании недопустимыми доказательствами протоколов осмотра места происшествия, выемок, осмотров предметов, т.к. соответствующих оснований не имеется. Оценив исследованные и имеющиеся в материалах дела доказательства в их совокупности, суд обоснованно пришел к выводу, что подсудимому Л., который является директором ООО «Фрегат», было достоверно известно о том, что эксплуатация АГЗС по адресу: <адрес>, как опасного производственного объекта 3 класса требует получения лицензии, а также то, что у ООО «Фрегат» и у ООО «Ирбис» такие лицензии отсутствовали. Л., действуя из корыстных побуждений с умыслом на извлечение доходов в особо крупном размере от осуществления незаконном предпринимательской деятельности, т.е. от продажи сжиженного углеводородного газа, продаваемый ООО «Фрегат» газ хранил в оборудовании АГЗС, с использованием этого оборудования работники ООО «Ирбис» перемещали проданный газ из резервуара (сосуда), где он хранился, приобретателю (покупателю). Тем самым Л., как директор ООО «Фрегат», эксплуатировал данную АГЗС. Кроме того, договоры оказания услуг, заключенные между ООО «Фрегат» и ООО «Ирбис», не содержат описания того оборудования, с использованием которого ООО «Ирбис» взяло на себя обязательства оказывать ООО «Фрегат» услуги. В договорах имеется лишь указание на использование ООО «Ирбис» его собственного оборудования, тогда как АГЗС как неделимый комплект не является собственностью ООО «Ирбис».
Исследованные доказательства свидетельствуют о том, что заключенные между ООО «Ирбис» и ООО «Фрегат» договоры безвозмездного оказания услуг и аренды были направлены на придание видимости законности деятельности Л. как директора ООО «Фрегат», т.е. фактически являются притворными сделками, на что также указывает то обстоятельство, что за оказанные со стороны ООО «Ирбис» услуги для ООО «Фрегат» в 2018 г., 2019 г. оплата была зачислена на счет ООО «Ирбис» только после возбуждения уголовного дела в отношении Л. Доводы защиты о том, что Л. не эксплуатировал опасный производственный объект, а продавал газ, на что не требуется оформления лицензии, опровергнуты исследованными в судебном заседании доказательствами.
Суд в приговоре мотивированно признал достоверными письменные доказательства, представленные стороной обвинения.
Наказание назначено в соответствии с требованиями ст.ст. 6, 60 УК РФ, выводы суда о виде и размере наказания надлежащим образом мотивированны.Нарушений уголовного и уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, по делу не имеется.
Просит доводы апелляционных жалоб оставить без удовлетворения, приговор без изменения.
Выслушав стороны, изучив материалы уголовного дела, доводы апелляционных жалоб, письменных возражений прокурора, суд не находит оснований для отмены или изменения приговора суда.
Рассмотрев уголовное дело, суд первой инстанции по результатам исследования и оценки представленных доказательств, проверки доводов сторон пришел к обоснованному выводу о доказанности вины осужденного в совершении инкриминируемого ему преступления.
Исследовав в судебном заседании обстоятельства, подлежащие доказыванию, суд в соответствии с требованиями закона указал мотивы, по которым принял одни доказательства и отверг другие. В приговоре подробно приведены и проанализированы доказательства, подтверждающие вину осужденного.
В судебном заседании подсудимый Л. вину не признал, показал, что в 2016 году по предложению директора ООО «Ирбис» П. работал управляющим на заправке, затем был переведен на должность специалиста по материально-техническому обеспечению. В начале 2017 года он решил самостоятельно вести бизнес и создал ООО «Фрегат». Поскольку был осведомлен, какие виды деятельности в газовом хозяйстве лицензируются, в ООО «Фрегат» он отказался от работ, связанных с эксплуатацией опасных производственных объектов. В период с 01 ноября 2018 года по 19 марта 2019 года на АГЗС, расположенной по адресу: <адрес>, ООО «Фрегат» на законных основаниях занималось продажей сжиженного газа для заправки автотранспорта и в баллонах для технических нужд. Обособленное подразделение и кассовый аппарат были зарегистрированы надлежащим образом в налоговых органах. Производились налоговая отчетность и текущие платежи. ООО «Фрегат» вело деятельность на данной торговой точке на основании договора аренды. Указал, что проверка законности работы опасного производственного объекта по указанному адресу была инициирована группой конкурирующих организаций, стремящихся вытеснить с рынка ООО «Ирбис» и не обладавших сведениями о том, что ООО «Фрегат» продает газ на указанной АГЗС, т.к. заявление М. было написано именно в отношении ООО «Ирбис». Между ООО «Ирбис» и ООО «Фрегат» были заключены договоры, согласно которым ООО «Ирбис» оказывало ООО «Фрегат» услуги с использованием оборудования АГЗС, а именно: услуги по заправке газобаллонного оборудования клиентов ООО «Фрегат», услуги слива сжиженного углеводородного газа из автомобильных цистерн, налива в резервуарные установки, перевалки и временного накопления сжиженного углеводородного газа, ООО «Ирбис» при этом использовало сосуд для хранения газа, стальной газопровод, насосный агрегат и топливораздаточную колонку, работники ООО «Ирбис» выполняли работы на этом оборудовании. АГЗС как опасный производственный объект был зарегистирован в Государственном Реестре за ООО «Ирбис». У ООО «Ирбис» имеется несколько ОПО, о наличии лицензии ему сообщил сам П., при этом ему не было известно о том, что АГЗС по адресу: <адрес>, в лицензию не включена. Он полагал, что в данном случае эксплуатирующей организацией являлось не ООО «Фрегат», а ООО «Ирбис», ООО «Фрегат» занималось лишь продажей газа в том смысле, как это указано в ст. 39 Налогового кодекса РФ, и такая деятельность не является лицензируемой. Заправкой, получением, отпуском и хранением газа на заправке по адресу: <адрес>, т.е. действиями, связанными с непосредственным отпуском газа и эксплуатацией опасного производственного объекта, занималось ООО «Ирбис». Программа Альфа-АЗС, с помощью которой кассиры ООО «Фрегат» продавали газ, не имеет доступа к управлению оборудованием опасного производственного объекта, не отслеживает его состояние и не эксплуатирует его, а лишь дистанционно передает и получает сведения о количестве проданного газа.
В договоре аренды указана дата составления договора 10.01.2018, что является опиской, данный договор фактически заключен 10.01.2019.
Отпуск газа из резервуара, предназначенного для хранения сжиженного газа, возможен только после открытия первичной запорной арматуры на резервуаре, открытии крана на пистолете, открытии электромагнитного клапана, расположенного на топливораздаточной колонке, кнопкой «пуск/стоп». Все указанные действия осуществлялись работниками ООО «Ирбис». Продажа газа и заправка автомобиля осуществлялась также дистанционно без участия кассира через приложение «Яндекс заправки».
В ООО «Фрегат» кассирами в целях определения фактических остатков газа в резервуарах велась документация учета остатков газа по сменам. Журнал № - учета оборудования компрессорного и испарительного отделений» фактически является эксплуатационным журналом ООО «Ирбис», велся работниками ООО «Ирбис». От П. ему было известно, что ООО «Ирбис» заключило договор со спасательной службой, договор страхования от причинения вреда третьим лицами.
ООО «Фрегат» и ООО «Ирбис» не являются взаимозависимыми лицами, самостоятельно ведут финансово-хозяйственную деятельность, имеют самостоятельный баланс и расчетные счета, учреждены и управляются разными лицами, имеют различные юридические и фактические адреса.
Дополнительно подсудимый Л. пояснил, что в товаротранспортных накладных, которые привозили водители, указан вес газа. Кассиры приходовали в программу объем газа в литрах, поэтому оператор определял физически только объем газа. Процентовка переключается на объем, на вес, ее смотрел оператор и передавал данные кассиру, который пересчитывал доставленный газ и приходовал его, оператор в этом не может принимать участие.
Фактическую передачу газа покупателю осуществляли работники ООО «Ирбис» на основании договоров, ООО «Фрегат» при продаже газа передавал приобретателю лишь право собственности на газ. Тем самым деятельность ООО «Фрегат» по продаже газа с использованием контрольно-кассовой машины была законной.
Показания Л. о порядке осуществления деятельности ООО «Фрегат» и ООО «Ирбис» на АГЗС, расположенной по адресу: <адрес>, приняты судом во внимание, однако они не указывают на его невиновность. В то же время утверждение Л. о законности своих действий, связанных с реализацией газа на данной АГЗС, обоснованно расценены как способ защиты, поскольку опровергнуто совокупностью иных исследованных доказательств.
В судебном заседании свидетель М. показал, что у него имелся автомобиль с газобалонным оборудованием. Весной 2019 года он заехал на АГЗС по адресу: <адрес>, осуществил заправку автомобиля газом, оплатив в кассе и получив чек. На АГЗС у него с оператором произошел конфликт. Он потребовал документы, подтверждающие право деятельности данной АГЗС, их не оказалось на АГЗС, в том числе на общедоступных информационных стендах заправки. Через ресурсы сети Интернет сведений о наличии у данной АГЗС лицензии он не обнаружил. Дня через три он обратился в Ростехнадзор, сообщив, что АГЗС работает без документов, сотрудником Ротехнадзора по его просьбе было составлено заявление, насколько он понимает – в ОБЭП, содержание заявления он не читал. При этом свидетель указал, что он сам заявление в полицию о привлечении к уголовной ответственности не составлял и никуда не направлял, на это он никому поручений не давал. Подтвердил, что его дважды вызывали в полицию, для дачи объяснения и для допроса.
Свидетель Р., являющийся заместителем начальника ОЭБиПК УМВД России по <адрес>, пояснил, что производил осмотр места происшествия на АГЗС по адресу: <адрес>, в рамках доследственной проверки по поступившему в электронном виде обращению гражданина М., где были указаны сведения в отношении ООО «Ирбис». Целью выезда на место являлась фиксация противоправной деятельности с возможным изъятием предметов. В осмотре принимали участие понятые, которые привлечены по пути следования к месту на <адрес>, приглашенные им сотрудник МВД по РХ В. и специалист Ростехнадзора С.., а также директор ООО «Ирбис» П. На месте также присутствовал Л. и иные лица, при этом Л. высказывал недовольство их действиями. При осмотре применялись фото- и видеосъемка, понятым были разъяснены права, а также суть их участия. В ходе осмотра места происшествия были изъяты компьютерные блоки, документация (различные журналы), денежные средства, он составил протокол, замечания на протокол не поступили. При изъятии компьютерных блоков он не обеспечил специалиста, т.к. не видел в этом необходимости, поскольку не изымалась находившаяся в них информация, а изымались в целом компьютерные блоки, для чего имевшихся у него познаний было достаточно. Л. не принимал участия в осмотре места происшествия, т.к. отказался от этого. При осмотре было установлено, что на АГЗС осуществляют свою деятельность две организации – ООО «Ирбис» и ООО «Фрегат». По поручению следователя осуществлял иные следственные действия, в том числе допросы свидетелей, а также опрос и допрос самого гражданина М., а также Ж., Ф., П. и других, протоколы допросов составлял со слов свидетелей, внося в них их ответы на задаваемые им вопросы, при наличии у свидетелей замечаний на протокол допроса, протокол корректировался, все допрошенные им свидетели ознакомились с протоколами своего допроса и подписали их. Также им осматривалось содержимое одного из компьютерных блоков с участием специалиста до возбуждения уголовного дела, о чем он составил протокол. На тот момент Ж. еще не являлся свидетелем по делу и помог запустить программу на компьютере. Обнаруженная в компьютере значимая для дела информация была распечатана, а к протоколу осмотра приложены фотографии. В последствии оба компьютерных блока он передал органу следствия.
Свидетель В., начальник отдела УЭБиПК МВД России по <адрес> в судебном заседании показал, что в 2019 году УМВД России по <адрес> проводилась проверка в порядке ст. 144-145 УПК РФ по поступившему в МВД по РХ обращению об осуществлении деятельности на АГЗС по <адрес> без лицензии. Он принимал участие в осмотре места происшествия по указанному адресу, проводившемся сотрудником Р., также участвовали сотрудник Ростехнадзора С.., понятые. В операторной работал кассир, который нажатием клавиши в программе отпускал газ потребителю, принимал оплату стоимости отпущенного газа. В ходе осмотра был изъят компьютер, т.к. в нем была установлена эта программа, также были изъяты документы по отпуску и реализации газа.
Допрошенный в судебном заседании свидетель Ж. показал, что в 2017-2018 гг. работал оператором-кассиром-заправщиком на АГЗС у П., Л. также работал там, осуществлял снабжение. Он принимал участие в осмотре компьютера. У него имеется адрес электронной почты - «<данные изъяты>», которым он пользуется, пароли от нее он никому не предоставлял, с указанной электронной почты заявления в полицию о привлечении директора ООО «Ирбис» к уголовной ответственности не направлял. В марте 2019 года он данной электронной почтой не пользовался. Поскольку на <адрес> занимался легализацией ГБО, то в этот период его электронная почта была всегда открыта сразу на трех компьютерах, ею могли пользоваться все там находившиеся. Указанный в заявлении М. номер телефона ему не принадлежит.
Свидетель Б. подтвердил участие в качестве понятого по приглашению сотрудников полиции в осмотре АГЗС по <адрес>, указав, что в осмотре принимали участие еще один понятой, С.., также присутствовали П., Л., Черных, и оператор (женщина). По итогам осмотра был составлен протокол, в ходе осмотра изъяты компьютеры и денежные средства, он и другой понятой ознакомились с данным протоколом и подписали его.
Допрошенный свидетель С. С.А. показал, что в 2018-2019 гг. осуществлял надзор и контроль за объектами газоснабжения Республики Хакасия и юга <адрес>. АГЗС по <адрес> в <адрес> являлась опасным производственным объектом III класса опасности, поскольку давление в сосуде составляло 1,6 мегапаскалей, и без лицензии на эксплуатацию ее оборудования не могла действовать. Лицензию должно получить то предприятие, которое эксплуатирует оборудование АГЗС. Данная АГЗС является стандартной (заводской), в ее состав входит все указанное в проекте оборудование: емкость для хранения газа, заправочная колонка, насос, трубопроводы, манометр, здание операторной, склад для хранения баллонов. Весной 2019 года он принимал участие в осмотре сотрудниками МВД АГЗС по указанному адресу. В ходе осмотра присутствовали несколько человек и сам Л. По сведениям, имевшимся в тот момент в Енисейском Управлении Ростехнадзора России, деятельность на данной АГЗС осуществляло ООО «Ирбис» в лице директора П., однако в ходе осмотра ему стало известно, что на этой АГЗС работает другая организация, где директором оказался Л. При этом ООО «Ирбис» зарегистрировало АГЗС в государственном реестре как опасный производственный объект III класса опасности, а также имело соответствующую лицензию, действие которой не распространялось на данную АГЗС. С учетом наличия договоров, заключенных между ООО «Ирбис» и ООО «Фрегат» об оказании услуг по эксплуатации оборудования АГЗС для возможности обеспечения продажи ООО «Фрегат» газа потребителям, лицензия должна быть оформлена, т.к. в этом процессе используется оборудование АГЗС, отнесенной к ОПО III класса опасности. Эксплуатация АГЗС начинается с момента слива в нее первичного газа, затем осуществляется путем хранения газа в емкости, включает действия по заправке находящимся в сосуде газом автомобилей потребителей, а также регламентные работы, обслуживание оборудования. У ООО «Ирбис» имелись работники с допуском к оборудованию АГЗС. АГЗС – это определенный комплекс, и получение в пользование части АГЗС не дает возможности оформить лицензию. Без фактической эксплуатации оборудования АГЗС продажа газа потребителям невозможна, и тот, кто эксплуатирует оборудование АГЗС без лицензии, нарушает закон.
Показания свидетеля С.. о необходимости лицензирования деятельности, связанной с эксплуатацией оборудования, предназначенного для реализации и хранения газа, также согласуются с показаниями свидетеля П.
Свидетель П., ведущий специалист-эксперт отдела предоставления государственных услуг Енисейского управления Ростехнадзора России, пояснила, что ООО «Ирбис» состояло на учете в государственном реестре опасных производственных объектов по <адрес>, где имеется объект III класса опасности, т.к. давление в его сосуде более 1,6 мегапаскаля. Пояснила, что для эксплуатации такого объекта обязательно оформление лицензии, что определено Федеральным законом № 99-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности». Под эксплуатацией понимается хранение, использование, транспортирование и иные виды деятельности. Порядок предоставления лицензии прописан в Положении о лицензировании эксплуатации взрывопожароопасных и химически опасных производственных объектов I, II и III классов опасности, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 10 июня 2013 г. № 492. У ООО «Ирбис» имелась лицензия на эксплуатацию опасных производственных объектов, но только тех, которые указаны в приложении к лицензии. При этом список объектов в приложении к лицензии может быть увеличен, если по итогам проверки инспектором Ростехнадзора нового объекта будет установлено его соответствие лицензионным требованиям. После получения лицензии объект должен быть зарегистрирован в реестре опасных производственных объектов, без наличия лицензии и регистрации в реестре эксплуатировать объект запрещается. Ознакомившись с имеющимися в материалах дела договорами аренды в отношении АГЗС по адресу: <адрес>, свидетель указала, что именно ООО «Ирбис», как получившее в пользование весь комплекс АГЗС, должно было оформить лицензию на эксплуатацию этого объекта как объекта III класса опасности, т.к. являлось по документам эксплуатирующей организацией. ООО «Фрегат» на основании договоров, заключенных с ООО «Ирбис», получить в отношении АГСЗ лицензию не могло, а, следовательно, и не вправе была эксплуатировать оборудование этой АГЗС для продажи газа потребителям.
Также свидетелем подтверждены свои показания, данные на предварительном следствии и оглашенные в порядке ч. 3 ст. 281 УПК РФ, из которых следует, что в декабре 2018 года ООО «Ирбис» обратилось в Енисейское управление Ростехнадзора с заявлением о регистрации станции газозаправочной (автомобильной), располагающейся по адресу: <адрес>. 16 января 2019 года объект был зарегистрирован. Данная станция газозаправочная (автомобильная) относится к III классу опасности. В данном случае ООО «Ирбис» нарушило законодательство о промышленной безопасности опасных производственных объектов. 24 мая 2019 года по заявлению представителя ООО «Ирбис» данный объект был исключен из государственного реестра опасных производственных объектов (далее ОПО) в связи с тем, что они расторгли договор аренды оборудования и земельного участка с ООО «Инком». (т. 2, л.д. 44-47)
Свидетель П. в суде показал, что учредил ООО «Ирбис», где занимает должность директора. Данное юридическое лицо от ООО «Инком» получило в октябре 2018 года в аренду АГЗС по адресу: <адрес>, которую технически эксплуатировало, оборудование АГЗС было передано ООО «Ирбис» по акту, а именно: резервуар, насосный агрегат, стальной газопровод, колонка газораздаточная, нежилое здание (операторная). Данный объект является опасным производственным объектом III класса опасности, был зарегистрирован в государственном реестре ОПО за ООО «Ирбис». Для эксплуатации этого объекта ООО «Ирбис» должно было получить лицензию. Для этого был собран пакет документов, однако ввиду того, что земельный участок, на котором располагалась АГЗС, был передан ООО «Инком» не на условиях аренды, а на условиях размещения нестационарного торгового места, данный договор Ростехнадзор не принимал для оформления лицензии. Часть операторной ООО «Ирбис» передало на основании договора в аренду ООО «Фрегат» для размещения кассиров. ООО «Фрегат» к оборудованию АГЗС отношения не имело, т.к. ООО «Ирбис» оказывало ООО «Фрегат» на возмездной основе на основании соответствующего договора услуги по технической эксплуатации оборудования АГЗС (прием, хранение газа, заправка газом автомобилей путем подключения газораздаточного крана к газобалонному оборудованию), т.е. в резервуар АГЗС поступал и хранился газ, принадлежащий ООО «Фрегат». Со стороны ООО «Ирбис» на АГЗС работали специально обученные операторы Е. и Ф. В ООО «Фрегат» работали 4 кассира, их работа сводилась только к тому, что они получали от клиентов денежные средства за проданный газ. Кассиры с использованием их рабочего компьютера запустить работу оборудования АГЗС и осуществить заправку газом не могли, поскольку заправка осуществляется только путем нажатия соответствующей кнопки (пуск/стоп), расположенной непосредственно на самой колонке. Л. он не поставил в известность об отсутствии на АГЗС лицензии, сказав, что имеются все документы, т.к. полагал, что в ближайшее время вопрос о получении лицензии разрешится положительно. Об отсутствии лицензии Л. узнал лишь тогда, когда на АГЗС прибыли сотрудники полиции, интересовавшиеся деятельностью ООО «Ирбис». В ходе осмотра сотрудники полиции изъяли компьютер ООО «Фрегат», на котором работали кассиры, денежные средства ООО «Фрегат», компьютер ООО «Ирбис», журналы, видеорегистратор, он был ознакомлен с документами, составленными по итогам осмотра и изъятия предметов, подписал их, принял на ответственное хранение имевшийся на тот момент в резервуарах газ.
Свидетель М. подтвердил факт заключения договора от 26 октября 2018 года на аренду АГЗС по адресу: <адрес>, между ООО «Инком» и ООО «Ирбис». Согласно договору данная АГЗС, являющаяся ОПО, со всем оборудованием, предназначенным для хранения газа и его заправки в транспортные средства и баллоны была передана ООО «Ирбис». Кроме того, ООО «Ирбис» согласовало с ООО «Инком» передачу части помещения операторной в субаренду ООО «Фрегат» с 01 ноября 2018 года для размещения кассиров.
Свидетели Е., Ф., являющиеся операторами в ООО «Ирбис», сообщили аналогичные сведения о своих трудовых обязанностях на АГЗС по адресу: <адрес>. Из показаний названных свидетелей следует, что в их обязанности входили приемка поступившего газа, его слив в резервуары АГЗС, заправка автомобилей клиентов газом. При заправке на автомобиль клиента подцеплялся шланг с пистолетом от колонки, клиент оплачивал у кассира необходимый ему объем газа, сведения об этом отражались на колонке, а оператор (свидетель) нажимал кнопку, находившуюся непосредственно на колонке, после чего газ поступал в газобалонное оборудование автомобиля клиента в оплаченном объеме. Без нажатия этой кнопки газ в автомобиль клиента поступать не будет. Деньги от клиентов они не получали, документацией не занимались. При сливе доставляемого в цистернах газа в резервуары они сообщали кассирам процентные показатели, чтобы кассиры имели возможность принять поступивший газ и посчитать его объем.
Свидетель Е., помимо приведенных сведений, также сообщил, что Л. являлся непосредственным руководителем кассиров, функция которых – сбор денег за реализованный приобретателям газ, при этом газ клиент может купить и без участия кассира, если приобретает его через приложение. Также на АГЗС возможно было купить газ в баллонах, оплата таких покупок осуществлялась через кассира.
О порядке работы АГЗС по <адрес> сообщили и свидетели Р., С., из показаний которых следует, что кассир с компьютера отправляет запрос на колонку о количестве требуемого для заправки газа, оператор подцепляет пистолет, нажимает на колонке кнопку пуск/стоп, колонка передает запрос на включение насоса и электроклапана, после чего поступает газ из сосуда. На компьютер кассира поступает информация о том, какой объем газа извлечен из сосуда. Кассир без участия оператора никаких манипуляций для того, чтобы газ стал поступать из сосуда, выполнить не может. Заправка газом возможна и без участия кассира, можно просто нажать на колонке кнопку и после каждого нажатия осуществляется заправка газом на 5 л. Прием газа в сосуд АГЗС осуществлял оператор.
Свидетели Р., С. также сообщили, что их непосредственным руководителем был П.
Выполнявшие функции кассиров свидетели П. в судебном заседании, Л. (т. 2, л.д. 105-107), Г. (т. 2, 109-110), К. (т. 2 л.д. 111-112) на предварительном следствии сообщили аналогичные по содержанию сведения о порядке осуществления деятельности ООО «Фрегат» на АГЗС по <адрес> в <адрес>. Из показаний свидетелей следует, что рабочее место находилось за компьютером в помещении операторной, в их обязанности входила продажа газа с использованием компьютерной программы. Клиент сообщал объем приобретаемого им газа, они вносили сведения об этом в программу, принимали от клиента деньги, нажимали разрешительную кнопку, затем подключался оператор, который завершал заправку автомобиля клиента газом. Без оператора заправка не могла быть завершена. Кроме того, на этой АГЗС осуществлялась продажа газа в баллонах и продажа через приложение Яндекс, оплата возможна была и по безналичному расчету. В конце каждой смены кассиры делали отчет по сведениям компьютерной программы, вырученные за смену денежные средства они сдавали инкассаторам банка. Всего в ООО «Фрегат» работало 4 кассира. В ночное время кассиры работали на АГЗС сторожами.
Каждый из названных свидетелей указал, что кассиры не осуществляли какие-либо работы, связанные с использованием оборудования АГЗС, газом автомобили не заправляли, этим занимались только операторы, которые работниками ООО «Фрегат» не являлись.
При этом свидетель П. утверждала, что кассиры не вели учет поступившего газа, но передавали соответствующие документы руководителю, компьютерная программа сама формировала отчет, где были сведения и о количестве газа.
Свидетель Г. также пояснила, что при приемке газа от поставщика кассиры не расписывались, но вносили сведения из накладной поставщика после заправки в хранилище в программу компьютера. (т. 2, л.д. 109об.)
Свидетель Л. показала, что в сменном отчете указаны дата, суммы оплаченных клиентами денежных средств, объем проданного газа и объем газа, поступившего в хранилища от поставщика. При поступлении газа оператор, который находится на улице, сливал его в специальную емкость, после оператор отдавал ей накладную, по которой она ставила на приход объем принятого газа в программу на персональном компьютере, где ведется общий учет объема газа. (т. 2, л.д. 106)
Свидетели К. (т. 4, л.д. 159-160), Б., сообщили о реализации ООО «Фрегат» газа в период с 01 ноября 2018 года по март 2019 года ООО «Специндустрия», ИП А., ИП Е.
Исследовав показания свидетелей, в том числе данные ими на предварительном следствии, суд первой инстанции признал их допустимыми, и, сопоставив их между собой и с другими доказательствами, пришел к правильному выводу о том, что показания эти существенных противоречий не имеют, согласуются в части обстоятельств, значимых для доказывания, и потому отражают обстоятельства деяния, инкриминированного Л.
Некоторые несоответствия в показаниях на предварительном следствии и в суде, данных свидетелями Ф. и П., судом правильно оценены как не носящие характера существенных противоречий, и потому их показания обоснованно приняты во внимание в той части, в какой они согласуются с иными исследованными доказательствами.
Доводы стороны защиты о заинтересованности ряда допрошенных судом свидетелей суд апелляционной инстанции не принимает. Сам факт работы этих свидетелей в организациях, конкурирующих, по утверждению защиты, с ООО «Ирбис» и ООО «Фрегат» на рынке продажи сжиженного газа, и косвенное отношение свидетеля Ж. к возбуждению уголовного дела (использование его адреса электронной почты для направления заявления) не свидетельствуют о заинтересованности этих лиц в исходе дела в отношении Л. и тем более не указывают на недостоверность их показаний. Каждый из свидетелей, допрошенных в судебном заседании, пояснил об отсутствии каких-либо неприязненных отношений к Л. и оснований для его оговора и предупрежден об ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Сообщенные свидетелями сведения Л., по сути, не оспариваются.
Утверждение стороны защиты о том, что показания большинства допрошенных свидетелей не имеют отношения к делу, носит субъективный характер и не влияет на оценку законности приговора.
В то же время показания ряда свидетелей действительно не имеют значения для доказывания по делу. Показания свидетелей Ш., Л,, Б., пояснивших о порядке своей работы на других АГЗС, и В., сообщившего о своей деятельности в качестве регионального представителя группы компаний «ГазОйл» в период, предшествовавший инкриминируемому Л., признаны судом не содержащими сведений о значимых для данного дела обстоятельствах и потому, с учетом положений ст. 252 УК РФ, для доказывания не использовались.
Показания свидетелей Р., Ж., данные ими на предварительном следствии, не исследовались в судебном заседании и также не использовались судом.
С учетом указанного доводы жалобы (со ссылкой на результаты лингвистического исследования) о недопустимости показаний Ш., Л,, Б., В., Р., Ж. на предварительном следствии в виду их идентичности удовлетворению не подлежат, а заключение лингвистического исследования текстов протоколов допросов данных свидетелей и показания Т., проводившей данное исследование, не имеют какого-либо значения для оценки доказательств, принятых во внимание судом, и выводов о виновности Л.
Довод стороны защиты о том, что показания ряда свидетелей, в частности П., Р. и Б., оправдывающие Л., не упомянуты и не оценены судом, подлежат отклонению. Показания Р., равно как и других свидетелей, утверждавших, что ООО «Фрегат» оборудование АГЗС не эксплуатировало, а отпуск газа потребителям осуществляли операторы ООО «Ирбис», в приговоре приведены, однако не оправдывают Л. по обвинению в деятельности, связанной с эксплуатацией АГЗС с использованием ее оборудования для хранения газа. Как видно из содержания показаний свидетеля Б., изложенных в протоколе судебного заседания (т. 8, л.д. 102-107), свидетель пояснил о своей работе оператором-кассиром на АГЗС по другому адресу и отрицал свои показания на предварительном следствии о том, что ООО «Ирбис», ООО «Эталонгаз» и ООО «Фрегат» составляют одну структуру под управлением П. Данные показания свидетеля не ставят под сомнение ни выводы о виновности Л., ни факт совместной деятельности П. и Л., подтверждаемые иными доказательствами.
В этой связи суд правильно оценил показания свидетеля П., в том числе и части утверждения о том, что он не поставил Л. в известность об отсутствии у ООО «Ирбис» лицензии на эксплуатацию АГЗС по адресу: <адрес>. Выводы суда о заинтересованности свидетеля П. полностью согласуются с показаниями иных свидетелей, показавших, что на АГЗС осуществляли деятельность две организации под руководством П. и Л., а ранее Л. был трудоустроен в ООО «Ирбис», руководителем которой являлся П., и продолжал там работать и после учреждения ООО «Фрегат». Данные обстоятельства подтверждаются и сведениями из МИФНС № согласно которым за 2017 год ООО «Ирбис» предоставило сведения о доходах работников, среди которых был также указан Л.
Ссылка стороны защиты на то, что приведенные в приговоре доверенность, выданная Л. на представление интересов ООО «Ирбис», приказ № о назначении Л. ответственным за безопасную эксплуатацию АГЗС и инструкции по эксплуатации ОПО составлены до инкриминируемого периода, а сведения об ознакомлении Л. с приказом и доверенностью отсутствуют, не ставят под сомнение построенные на совокупности доказательств выводы суда о длительной совместной деятельности Л. и П., обусловившей заинтересованность последнего в исходе дела.
Утверждение, что вывод о заинтересованности П. опровергается тем, что его показания не отвечают его собственным интересам, не является обоснованным. Как следует из материалов уголовного дела, и согласуется с доводами стороны защиты, основания для привлечения П. к уголовной ответственности по факту эксплуатации АГЗС по <адрес> отсутствуют ввиду недостаточности доходов ООО «Ирбис», что стало возможным по причине того, что своевременная оплата ООО «Фрегат» услуг, оказываемых управляемой П. организацией, не производилась (т. 1, л.д. 141-148).
Показания свидетелей в части совершения Л. действий, направленных на извлечение прибыли, без получения обязательной в данном случае лицензии сочетаются с иными исследованными судом и приведенными в приговоре доказательствами.
Протоколом осмотра места происшествия от 19 марта 2019 года и фототаблицей к нему зафиксированы обстоятельства осмотра старшим оперуполномоченным ОЭБиПК УМВД России по <адрес>Р. АГЗС по адресу: <адрес>, в присутствии понятых М. и Б., с участием директора ООО «Ирбис» П., специалиста Сырникова С.В., начальника отдела УЭБиПК МВД России по <адрес>В., с применением фото и видеофиксации. Установлено наличие оборудования, составляющего АГЗС. Обнаружены и изъяты цистерна – хранилище газа, «резервный» резервуар, системный блок компьютера оператора-кассира (№ 2072016103А00060), флэш-карта в надписью «Ирбис», денежные средства в сумме 23 550 руб., журнал ввоза-вывоза СУГ в газовозах, папка серого цвета с копиями документов, устройство для видеорегистрации, 7 листов кассовой тетради, системный блок компьютера бухгалтера (№ 20702016103А01018), журнал ООО «Фрегат» № учета работы оборудования насосно-компрессорного и испарительного отделения и иные документы, включая сменные отчеты с чеками ККМ. (т. 1, л.д. 102-109)
Все изъятые в ходе осмотра места происшествия документы и предметы осмотрены. (т. 1, л.д. 141-142, 147-154, т. 3, л.д. 1-309, л.д. 26-91, л.д. 97-107, т. 5, л.д. 209-212) и приобщены к материалам уголовного дела. (т. 4, л.д. 25, 92-96)
На основании решения учредителя П. от 01 марта 2016 года создано ООО «Ирбис» (т. 1, л.д. 135)
26 октября 2018 между ООО «Инком» в лице директора В. и ООО «Ирбис» в лице директора П. заключен договор № (т. 1, л.д. 115-116), согласно которому ООО «Инком» передало ООО «Ирбис» за плату право временного владения и пользования местом размещения торгового объекта (киоска модульного типа по продаже ГСМ) площадью 1385 кв.м., расположенным по адресу: <адрес>, на срок с 01 ноября 2018 года по 30 сентября 2019 года. (т. 1, л.д. 206-215)
Согласно договору аренды имущества № от 26 октября 2018 года между ООО «Инком» и ООО «Ирбис» и акту приема-передачи к нему ООО «Ирбис» были переданы оборудование, в том числе резервуар для сжиженных углеводородных газов РПГ 10-00-00-00, зав. №, и нежилое металлическое строение (операторная). (т. 1, л.д. 201-205)
По сведениям Енисейского управления Ростехнадзора России (т. 1, л.д. 84-85, т. 4, л.д. 126-127) в государственном реестре опасных производственных объектов за ООО «Ирбис» 16 января 2019 года зарегистрирован опасный производственный объект III класса опасности – станция газозаправочная (автомобильная) № по адресу: <адрес>, регистрационный номер № ООО «Ирбис» выдана лицензия № № от 21 января 2019 года на эксплуатацию взрывопожароопасных и химически опасных производственных объектов I, II, III классов опасности, которая на указанный выше объект не распространяется. ООО «Ирбис» за получением лицензии на данную АГЗС не обращалось. По итогам проведения 30 октября 2018 года внеплановой выездной проверки по готовности соискателя лицензии ООО «Ирбис» осуществлять деятельность, связанную с эксплуатацией взрывопожароопасных и химически опасных производственных объектов I, II, III классов опасности, составлен акт (т. 1, л.д. 86-97), из которого следует, что на момент проверки ООО «Ирбис» осуществляло свою деятельность на станциях газозаправочных (автомобильных) по следующим адресам: № – <адрес>; № – <адрес>; № - <адрес>А; № - <адрес>, Литер ВВ1В2, которые работают под избыточным давлением более 0,07 мегапаскаля.
Приведенные обстоятельства подтверждены: копией свидетельства о регистрации за ООО «Ирбис» 16 января 2019 года опасных производственных объектов, в том числе под № - опасного производственного объекта III класса опасности – станция газозаправочная (автомобильная) № (т. 1, л.д. 98); копией лицензии № № от 21 января 2019 года с приложением, из которых следует, что лицензия, выданная ООО «Ирбис» на эксплуатацию взрывопожароопасных и химически опасных производственных объектов, не распространяется на АГЗС по адресу: <адрес>. (т. 1, л.д. 99-100)
На основании решения единственного учредителя Л. 12 января 2017 года создано ООО «Фрегат», расположенное по адресу: <адрес>, Л. назначен его директором (т. 1, л.д 238). Согласно свидетельству ООО «Фрегат» 20 января 2017 года поставлено на учет в налоговом органе (т. 1, л.д. 239).
В соответствии с Уставом ООО «Фрегат» основным видом деятельности юридического лица является розничная торговля моторным топливом. (т. 1, л.д. 159-165)
Согласно договору аренды помещения от 01 ноября 2018 года ООО «Ирбис» передало ООО «Фрегат» во временное возмездное владение и пользование помещение площадью 22,82 кв.м., расположенное в нежилом металлическом строении (операторное) по адресу: <адрес>, на срок 11 месяцев для размещения персонала и осуществления деятельности по продаже сжиженного углеводородного газа (СУГ). (т. 5, л.д. 206-208) Тождественные условия содержит договор от 10 января 2018 года. (т. 1, л.д. 167-168)
В соответствии с договором возмездного оказания услуг (без номера) от 01 ноября 2018 года ООО «Ирбис», как исполнитель, приняло на себя обязательства по оказанию за плату ООО «Фрегат», как заказчику, услуг по заправке газобалонного оборудования автомобилей клиентов заказчика, услуг слива сжиженного углеводородного газа из автомобильных цистерн, налива в резервуарные установки, перевалки и временного накопления, а также услуг по поддержанию оборудования, используемого для оказания услуг, в исправном техническом состоянии, в пределах границ эксплуатационной ответственности на объекте по адресу: <адрес>. (т. 5, л.д. 203-205)
Аналогичные условия и предмет содержит и договор возмездного оказания услуг №-Э от 10 января 2019 года, заключенный между ООО «Ирбис» и ООО «Фрегат» на период с 10 января 2019 года по 31 декабря 2019 года. (т. 1, л.д. 169-171, т. 5, л.д. 200-202)
Согласно договорам № Фр0000003б от 06 сентября 2018 года, № Фр0000004б от 11 сентября 2018 года, Фр0000005б от 23 октября 2018 г. (т. 1 л.д. 243-251) ООО «Фрегат» взяло на себя обязательства по поставке за плату сжиженного газа в баллонах ИП Е., ИП А., ООО «Специндустрия».
По сведениям ИП Е. (на основании товарных накладных) в период с октября 2018 года по февраль 2019 года ООО «Фрегат» данному предпринимателю поставило газ в баллонах на общую сумму 77 000 руб. без НДС за каждый месяц указанного периода. (т. 2, л.д. 1-7, 205-210)
По данным, представленным ИП А., ООО «Фрегат» поставляло предпринимателю сжиженный газ в баллонах на основании товарных накладных и выставляло счета на оплату (т. 2, л.д. 8-29, 196-199)
Согласно данным ООО «Специндустрия» (содержащимся в товарных накладных) ООО «Фрегат» поставляло названному юридическому лицу сжиженный газ в баллонах, в связи с чем получило доход. (т. 2, л.д. 30-33, 201-203)
По сведениям ООО «Корпорация Лесмаш» в марте 2019 года ООО «Фрегат» поставляла данному юридическому лицу за плату сжиженный газ. (т. 2, л.д. 194)
Хакасским республиканским управлением инкассации – Филиала Российского объединения инкассации (Росинкас) (Хакасское РУИ) представлены копии первичных документов по инкассации (явочные карточки). (т. 1, л.д. 219-221, 226-227) Из представленных документов, в частности, следует, что АГЗС ООО «Фрегат» по адресу: <адрес>, на инкассацию в ПАО «Промсвязьбанк» за январь 2019 года передало 2 542 378 руб., за февраль 2019 года – 2 354 482 руб., за период с 01 про 19 марта 2019 года – 1 470 667 руб.
Достоверность указанных в вышеприведенных документах сведений сомнений не вызывает. В своей совокупности они подтверждают, что в период с 01 ноября 2018 года по 19 марта 2019 года ООО «Фрегат», зарегистрированное в установленном порядке, осуществляло деятельность по реализации газа на АГЗС по адресу: <адрес>, в результате которой получило доход, размер которого установлен экспертным путем на основании исследования соответствующих документов.
Из заключения эксперта № (т. 2, л.д. 217-242) следует, что общее количество сжиженного газа, поступившего в период с 01 ноября 2018 года по 19 марта 2019 года на АГЗС №, расположенную по адресу: <адрес>, согласно данным отчетов по резервуарам ООО «Фрегат», составило 708113,000 л. Общая стоимость отгруженного (реализованного) за тот же период сжиженного газа ООО «Фрегат» в адрес физических лиц, в том числе газа пропана-бутана в баллонах, на АГЗС № согласно сменным отчетам составила 17 423 549,78 руб. С учетом эксплуатации оборудования АГЗС ООО «Фрегат» за период с 01 ноября 2018 года по 19 марта 2019 года реализовал газ на общую стоимость 15 983 040 руб. 28 коп.
Выводы, изложенные экспертом, основаны на надлежащем исследовании с применением соответствующих методик и критериев оценки полученных данных. Заключение соответствует требованиям УПК РФ, в связи с чем обоснованно признано судом допустимым доказательством.
Доводы о том, что эксперту не были представлены документы об учетной политике ООО «Фрегат», рассмотрены судом первой инстанции и обоснованно признаны не влияющими на оценку экспертного заключения отвергнуты судом первой инстанции с приведением в приговоре соответствующих мотивов.
Помимо вышеназванных документов и сведений, судом первой инстанции непосредственно исследованы изъятые в ходе предварительного следствия системные блоки и документы, а также видеозапись, осуществленная в ходе осмотра места происшествия.
При осмотре в судебном заседании DVD-R-диска, приложенного к протоколу осмотра места происшествия, воспроизведены содержащиеся на нем видеозаписи, на которых запечатлено начало осмотра, проводимого ст.оперуполномоченным Р. с участием понятых и начальника отдела УЭБиПК МВД России по <адрес>В. в помещении АГЗС на <адрес>. В данном помещении находились Л. и П., иные лица. Также запечатлены беседы и разъяснения специалиста Ростехнадзора С.., сотрудников Р. и В., пояснения Л., процесс заправки газом на этой АГЗС оператором автомобиля, вывеска на здании операторной с указанием наименования «ГАЗОЙЛ». (т. 1, л.д. 109)
Содержание видеозаписей не подтверждает доводы стороны защиты о том, что Л. было отказано в праве участвовать в осмотре места происшествия. При этом фактически Л. в течение всего следственного действия находился на месте осмотра, имел возможность делать соответствующие заявления и пояснения.
Из его пояснений сотрудникам полиции и специалисту Ростехнадзора с очевидностью следует, что об отсутствии лицензии на эксплуатацию АГЗС он был осведомлен, полагал, что допущенное нарушение носит характер административного правонарушения.
Такой вывод не ставится под сомнение ссылкой защитника Л.В.В. на то, что данная беседа имела место более чем через 2 часа после начала осмотра места происшествия и потому не опровергает показаний Л. о том, что об отсутствии лицензии на АГЗС он узнал только с приходом на объект сотрудников полиции. Пояснения Л. подробны и аргументированы, каких-либо сведений о том, что сообщение сотрудников полиции об отсутствии лицензии на АГЗС воспринято Л. как неожиданное, видеозапись не содержит.
В ходе осмотра системных блоков, изъятых с места происшествия, установлено наличие в них программного обеспечения и различной информации, распределенной по файлам, сгруппированным в папки.
В частности, в системном блоке № 02072016103А00060 обнаружены сведения, отражающие реализацию газа, в том числе о его передаваемых остатках. В системном блоке № 02072016103А01018 имеются различные документы, отражающие деятельность ООО «Ирбис» и ООО «Фрегат», в том числе относящиеся к кадровым вопросам.
Отмечаемый стороной защиты факт того, что указываемые обвинением документы, в частности, обнаруженные при осмотре системного блока № 02072016103А01018, составлены до инкриминируемого Л. периода, не свидетельствует о неотносимости доказательств, использованных судом.
В то же время при осмотре системных блоков стороной защиты правильно обращено внимание на даты и время их включения.
Как следует из протокола судебного заседания суда первой инстанции, при осмотре вещественных доказательств в суде с участием специалиста установлено, что согласно информации в программном обеспечении имело место включение: системного блока № 02072016103А00060 – 19.04.2020 с 18-46 до 18-37, 02.04.2019 с 16-50 до 18-21, 21.03.2019 с 10-11 до 17-24, 20.03.2019 с 12-50 до 17-20; системного блока № 02072016103А01018 – 23.06.2020 с 16-45 до 17-16, 10.06.2020 с 14-28 до 16-43, 23.04.2020 с 14-30 до 15-45, 19.04.2020 с 17-34 до 18-17, 20.03.2019 с 17-21 до 17-28.
Информации о включении каждого из системных блоков 03 марта 2020 года в программе не обнаружено.
Включение изъятых системных блоков 20.03.2019, 02.04.2019, 19.04.2020, 23.04.2020 и 23.06.2020 процессуально не зафиксировано, что не соответствует требованиям пп. «а» п. 5 ч. 2 ст. 82, ч. 8 ст. 164 УПК РФ.
Вместе с тем само по себе включение системных блоков в указанные даты без какого-либо процессуального оформления этого технического действия в данном случае не ставит под сомнение достоверность имеющейся в системных блоках информации, поскольку сведений о каком-либо изменении существа этой информации в эти даты при осмотре системных блоков судом не выявлено.
Зафиксированное в системной информации отображение изменения ряда папок на системном блоке № 02072016103А01018 по результатам его включения 19 апреля 2020 года, на что указывается стороной защиты, на доказанность вины Л. не влияет. Изменения конкретных файлов не установлено. О том, какие именно файлы, по мнению стороны защиты, предположительно подвержены изменению, каким образом изменена информация, содержащаяся в данных файлах, и в чем влияние этой информации на выводы суда, суду апелляционной инстанции также не сообщено. При этом документы, обнаруженные на компьютере № 02072016103А01018, по своему характеру и содержанию сами по себе не имеют определяющего значения для установления обстоятельств преступления, подлежащих доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, отражая, однако, в совокупности с другими доказательствами факт совместной деятельности ООО «Фрегат» и ООО «Ирбис».
При установлении в том числе экспертным путем имеющего значения для квалификации преступления размера дохода, полученного ООО «Фрегат» от реализации газа, использована информация, содержащаяся в сменных отчетах, полученная при осмотре системного блока № 02072016103А00060 21 марта 2019 года, т.е. непосредственно после его изъятия. Сомнения в производстве данного следственного действия и его результатах отсутствуют, поскольку факт его производства подтверждается показаниями свидетеля Ж., выявленными в суде первой инстанции сведениями о работе данного компьютера в дату и время, указанные в протоколе осмотра, а его результаты отражены при печати информации на бумажный носитель, притом что содержание этой информации соответствует содержанию сменных отчетов в виде бумажных документов, часть которых обнаружена и изъята при осмотре места происшествия. Каких-либо возможных изменений файлов, содержащихся в данном системном блоке, также не выявлено.
Более того, при осмотре в суде первой инстанции вещественных доказательств установлено полное соответствие содержания имеющейся в них (в том числе в изъятых системных блоках) информации содержанию информации, зафиксированному при осмотрах вещественных доказательств на досудебной стадии производства по делу. Отметив в приговоре данное обстоятельство, суд обоснованно отклонил доводы стороны защиты о недопустимости доказательств, в том числе и обосновываемые заключением специалиста Х. о вероятном внесении изменений в ряд директорий (папок) на компьютере № 02072016103А01018.
При этом следует отметить, что при осмотре в судебном заседании 25 января 2021 года информации на системном блоке № 02072016103А01018 одна из папок («АГЗС 19201») после просмотра стала отображать дату изменения «25.01.2021» при отсутствии каких-либо действий по реальному изменению ее содержания.
В то же время доводы защитника Л.В.В. о допущенных при составлении протокола осмотра от 03 марта 2020 года (т. 4, л.д. 1-24) нарушениях суд оставил без должного внимания.
Как указывается защитником и установлено судом, системная информация о ряде папок на системном блоке № 02072016103А01018 отражает их изменение 19 апреля 2020 года, когда данный блок включался без процессуального оформления.
Однако ни системный блок № 02072016103А01018, ни системный блок № 02072016103А00060 не содержат сведений о его включении 03 марта 2020 года, когда составлен протокол их осмотра с фотофиксацией отображаемой на мониторе информации. При этом на приложенных к протоколу осмотра фотографиях зафиксировано, что системная информация ряда папок уже отражает изменения от 19 апреля 2020 года. (т. 4, л.д. 10-13)
Согласно п. 1 ч. 3 ст. 166 УПК РФ в протоколе указываются место и дата производства следственного действия, время его начала и окончания с точностью до минуты.
Поскольку вышеприведенные данные исключают вывод о фактическом производстве осмотра предметов во время и дату, указанные в протоколе (с 11 час. 30 мин. до 13 час. 00 мин. 03 марта 2020 года), протокол осмотра следует признать составленным с нарушением требований уголовно-процессуального закона, а потому, в силу ст. 75 УПК РФ, – недопустимым доказательством.
При таких обстоятельствах указание на данный протокол осмотра с фототаблицей (т. 4 л.д. 1-24) как на доказательство вины осужденного Л. в силу требований ст. 389.17 УПК РФ подлежит исключению из описательно-мотивировочной части приговора.
Вместе с тем суд апелляционной инстанции принимает во внимание, что указанные в признанном недопустимым протоколе осмотра предметы (два системных блока и видеорегистратор) были осмотрены без нарушения закона как в ходе досудебного производства 21 марта 2019 года (т. 1, л.д. 147) и 10 июня 2020 года (т. 5, л.д. 209-212), так и в судебном заседании с участием сторон, содержание и результаты осмотров в приговоре приведены и достаточны для оценки осмотренных и признанных по делу вещественных доказательств с точки зрения их относимости, допустимости и достоверности.
Таким образом, выявленные нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные на досудебной стадии производства по делу, не повлияли на выводы суда о доказанности вины осужденного и квалификации его действий и потому не ставят под сомнение законность и обоснованность приговора, постановленного на основании совокупности иных доказательств, достаточных для разрешения дела.
Доводы стороны защиты о недопустимости всех доказательств по причине незаконности возбуждения уголовного дела не являются обоснованными, поскольку нарушений, свидетельствующих о незаконности возбуждения дела, не выявлено, о чем подробно указано ниже.
Рассматривая доводы стороны защиты о недопустимости доказательств в виду иных нарушений уголовно-процессуального закона, суд апелляционной инстанции с учетом сведений, содержащихся в протоколах следственных действий, а также результатов осмотра судом изъятых предметов и документов приходит к следующему.
Довод стороны защиты о нарушении при осмотре места происшествия положений ст.ст. 177, 164, 164.1 УПК РФ не нашел своего подтверждения. В соответствии с положениями ч. 6 ст. 177 УПК РФ осмотр АГЗС, арендуемой ООО «Ирбис», проведен с участием руководителя данного юридического лица – П. Факт субаренды части помещения АГЗС ООО «Фрегат» на момент начала осмотра сотрудникам полиции известен не был, в связи с чем привлечение к участию его директора, Л., не представлялось им необходимым. В то же время Л., как установлено вышеприведенными доказательствами, на момент осмотра находился в помещении АГЗС, давал сотрудникам полиции необходимые, на его взгляд, пояснения и имел возможность участвовать в производстве осмотра, однако не заявил о такой необходимости.
Довод осужденного о том, что ему было отказано в ознакомлении с «актом изъятия» имущества, подлежит отклонению. Какого-либо подтверждения этому не представлено, притом что подобный акт сотрудниками полиции не составлялся. В то же время, как указано выше, изъятие предметов и документов, зафиксированное протоколом осмотра места происшествия, осуществлялось в присутствии в том числе и Л., в связи с чем указанный довод о неознакомлении его с документом, содержащим, по сути, перечень изъятого, не имеет какого-либо значения.
В соответствии с ч. 4.1 ст. 164 УПК РФ не допускается необоснованное применение мер, которые могут привести к приостановлению законной деятельности юридических лиц или индивидуальных предпринимателей, в том числе не допускается необоснованное изъятие электронных носителей информации. Осмотр места происшествия, в ходе которого изъяты системные блоки и документы ООО «Фрегат», проведен сотрудниками полиции при проверке заявления о незаконной предпринимательской деятельности, осуществлявшейся на АГЗС. Факт незаконности деятельности ООО «Фрегат» при продаже газа на АГЗС, как и отсутствие лицензии у ООО «Ирбис», нашли подтверждение в судебном заседании. При этом изъятие электронных носителей информации и бумажной документации следует признать обоснованным, поскольку изъятые предметы и документы содержали информацию, отражающую деятельность ООО «Фрегат» по продаже газа, которая и являлась предметом проводимой сотрудниками полиции доследственной проверки. Более того, с учетом программного обеспечения и содержания информации, имевшихся на изъятых системных блоках, они могли быть использованы для продолжения незаконной предпринимательской деятельности, что в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 164.1 УПК РФ давало основания для их изъятия. В связи с указанным, каких-либо ограничений на изъятие электронных носителей информации на момент осмотра места происшествия не имелось.
Копирование информации с изъятых компьютеров и флэш-накопителя не осуществлялось, в связи с чем доводы об отсутствии специалиста при осмотре места происшествия и нарушении положений ст. 164.1 УПК РФ не являются обоснованными. При этом утверждение защитника о недопустимости изъятия оригиналов электронных носителей не соответствует положениям ст. 164.1 УПК ПФ, которые подобного запрета не содержат, предполагая лишь возможность копирования информации для владельца электронных носителей информации или обладателя такой информации по их просьбе.
Сам факт изъятия системных блоков без копирования для Л. информации, содержавшейся на них, на исход дела не повлиял. При осмотре системных блоков в судебном заседании установлена сохранность всей значимой для доказывания информации, имевшейся на них на момент изъятия и зафиксированной при первоначальном осмотре 21 марта 2019 года.
Доводы о том, что участвовавшие в осмотре места происшествия Б. (работающий в «конкурирующей фирме») и С. С.В. (предпринимавший действия по привлечению ООО «Ирбис» к ответственности) являлись заинтересованными лицами, на оценку осмотра места происшествия не влияют. Б. к категории лиц, чьё участие в качестве понятого исключается (ч. 2 ст. 60 УПК РФ), не относится, конкретные сведения о его заинтересованности в исходе данного уголовного дела не приведены. При этом стороной защиты не указывается, в чем именно проявилась заинтересованность названных лиц применительно к осмотру места происшествия и каким образом повлияла на его производство, притом что результаты этого осмотра, а также содержание протокола осмотра сторонами, по существу, не оспариваются.
Доводы о недопустимости протокола осмотра предметов от 21 марта 2019 года в связи с участием в осмотре в качестве понятого Ж., имевшего заинтересованность в исходе дела, суд апелляционной инстанции отклоняет. Исходя из положений ст. 170 УПК РФ, в случаях, предусмотренных ст. 177 УПК РФ, понятые принимают участие в следственных действиях по усмотрению следователя. Если в указанных случаях по решению следователя понятые в следственных действиях не участвуют, то применение технических средств фиксации хода и результатов следственного действия является обязательным.
Как следует из протокола осмотра от 21 марта 2019 года, данное следственное действие проведено с участием специалиста К., с использованием технических средств, что подтверждается прилагаемой к протоколу фототаблицей (т. 1, л.д. 147-154). Таким образом, осмотр предметов от 21 марта 2019 года произведен с учетом требований ст.ст. 166, 170, 177 УПК РФ, и результаты его проведения зафиксированы путем их занесения в протокол и применения технических средств. При таких обстоятельствах доводы относительно лиц, участвовавших в осмотре в качестве понятых, не имеют какого-либо значения для оценки результатов данного следственного действия.
При этом следует отметить, что Ж. указан в протоколе не в качестве понятого, а в качестве участвующего лица и, исходя из содержания протокола и показаний свидетеля Р., лишь оказал помощь последнему в запуске операционной системы осматриваемого системного блока и программы «Альфа АЗС», поскольку располагал информацией о работе данной программы, когда состоял в должности оператора-кассира в ООО «Ирбис» в 2017-2018 годах, что Ж. и подтвердил в ходе судебного заседания.
Направление заявления, послужившего поводом к возбуждению уголовного дела, с адреса электронной почты Ж. никоим образом не влияет и не может влиять на оценку данного следственного действия.
Отмечаемый защитником Л.В.В. период работы системного блока в день проведения осмотра (21.03.2019) до 17 часов 20 минут, а не до 13 часов 20 минут, как отражено в протоколе, не противоречит содержанию протокола относительно произведенных при осмотре действий. Более продолжительная работа системного блока в сравнении с периодом его непосредственного осмотра в данном случае относится исключительно к технической составляющей осмотра компьютера, не ставит под сомнение результаты его осмотра и потому на оценку данного следственного действия не влияет.
Таким образом, оснований для признания недопустимым оспариваемого защитой протокола осмотра предметов суд первой инстанции не имел.
За исключением протокола осмотра предметов от 03 марта 2020 года (т. 4, л.д. 1-24), который судом апелляционной инстанции признан недопустимым доказательством, все иные доказательства, приведенные в приговоре в обоснование вывода о виновности Л. в инкриминируемом ему деянии, в том числе документы, полученные в установленном порядке по запросу органов дознания и следствия, получили надлежащую мотивированную оценку суда в соответствии с требованиями ст.ст. 17, 88 УПК РФ.
Утверждение в апелляционной жалобе защитника Л.В.В., что результаты осмотра страницы сайта «ПК-Электроникс» в сети интернет и ответ АО «ПК-Электроникс» относительно предназначения программы «Альфа АЗС» требовали отдельной оценки суда, не является обоснованным. В сопоставлении указываемых защитником сведений с иными доказательствами судом установлено, что программа «Альфа АЗС», установленная в системном блоке, использовалась кассирами ООО «Фрегат» при выполнении функций по реализации газа, и управление оборудованием АГЗС через данную программу не осуществляется. В эксплуатации АГЗС посредством использования данной программы Л. не обвинялся.
Вместе с тем фактически предъявленное Л. обвинение нашло свое подтверждение. На основании исследованных и обоснованно признанных допустимыми доказательств судом установлено, что Л., являясь директором ООО «Фрегат», действуя с целью извлечения дохода в особо крупном размере, в отсутствие лицензии на эксплуатацию опасного производственного объекта III класса опасности, к которому отнесена АГСЗ, расположенная по адресу: <адрес>, достоверно зная о необходимости получения такой лицензии, осуществлял эксплуатацию данной АГЗС в ходе предпринимательской деятельности по продаже газа, используя оборудование АГЗС для хранения газа, который он реализовал физическим и юридическим лицам, получив доход в особо крупном размере на общую сумму 15 983 040 руб. 28 коп.
Вывод суда о необходимости получения лицензии на эксплуатацию опасного производственного объекта - АГСЗ по адресу: <адрес>, основан на правильном анализе нормативных актов в сфере промышленной безопасности, подробно приведенных приговоре.
Утверждение Л. о своей неосведомленности о том, что АГЗС по <адрес> не включена в лицензию, имеющуюся у ООО «Ирбис», а также доводы стороны защиты о том, что эксплуатацию оборудования АГЗС Л. не осуществлял, такой эксплуатацией занималось ООО «Ирбис», осуществляя в том числе хранение и отпуск газа, а ООО «Фрегат» лишь передавало покупателям право собственности при продаже газа в смысле ст. 39 НК РФ, были тщательно проверены судом первой инстанции и обоснованно отвергнуты с приведением мотивов в приговоре.
Оснований не согласиться с подробно изложенными выводами суда первой инстанции не имеется в связи со следующим.
В судебном заседании Л. подтвердил, что располагает сведениями, какие виды деятельности в газовом хозяйстве лицензируются.
Факт отсутствия у ООО «Фрегат» необходимой лицензии, как и тот факт, что АГЗС по адресу: <адрес>, не включена в лицензию ООО «Ирбис», Л. в полной мере осознавался, исходя из длительного опыта работы в строительстве и эксплуатации объектов газового хозяйства, в том числе в ООО «Ирбис» по руководством П., и дальнейшей совместной работы с ним на АГЗС по указанному адресу вплоть до 19 марта 2019 года.
Утверждая, что Л. не мог знать об отсутствии у ООО «Ирбис» лицензии, сторона защиты ссылается на то, что ООО «Ирбис» и ООО «Фрегат» не являются взаимозависимыми лицами, указывая на формально-юридические критерии, такие как учреждение и управление разными лицами, наличие самостоятельных балансов и расчетных счетов.
Вместе с тем фактические обстоятельства подтверждают вывод суда о тесном взаимодействии П. и Л. при осуществлении деятельности на АГЗС по <адрес>. В частности, при осмотрах места происшествия и изъятых документов и системных блоков, а также из показаний свидетелей установлено, что: П. и Л. располагались в одном кабинете на указанной АГЗС; в помещении операторской, арендуемой ООО «Фрегат», обнаружены документация ООО «Ирбис», в том числе Инструкция по выполнению работ и технике безопасности ООО «Ирбис» в лице П., составленная Л., а в компьютере кассиров ООО «Фрегат» использовалась флэш-карта с ключом и надписью «Ирбис» (т. 1, л.д. 102, 142); в системном блоке, изъятом в помещении ООО «Ирбис», обнаружены документы, относящиеся к деятельности как названного юридического лица, так и ООО «Фрегат», в том числе в папке «Кадры» содержится информация, относящаяся к сотрудникам обеих организаций.
Изложенное указывает на фактическое ведение ООО «Ирбис» и ООО «Фрегат» совместной деятельности, связанной с эксплуатацией АГЗС, направленной на извлечение доходов, и в совокупности с вышеприведенным содержанием видеозаписи к протоколу осмотра места происшествия подтверждает вывод об осведомленности Л. об отсутствии у ООО «Ирбис» необходимой лицензии.
При таких обстоятельствах доводы апелляционных жалоб о несоответствии нормам гражданского права вывода суда о притворности сделок при заключении договоров о возмездном оказании услуг не являются значимыми.
Кроме того, утверждение о том, что Л. не знал об отсутствии лицензии у ООО «Ирбис», само по себе не свидетельствует о невиновности осужденного. Как указано выше, Л. достоверно знал о необходимости лицензии на деятельность, связанную с эксплуатацией АГЗС, которой он занимался, и не принял мер к получению такой лицензии, в ее отсутствие незаконно осуществлял предпринимательскую деятельность, направленную на получение дохода в особо крупном размере.
Ссылки на показания сотрудников Ростехнадзора П. и С. С.В. о том, что именно ООО «Ирбис» должно было обратиться за получением лицензии, не ставят под сомнение выводы суда о виновности Л. Показания названных свидетелей объясняют установленный порядок лицензирования, при котором лицензия выдается при определенных условиях, включающих наличие в собственности или ином владении соответствующего оборудования. Тот факт, что АГЗС арендовало ООО «Ирбис», не освобождал Л. от обязанности до начала реализации газа с использованием оборудования данной АГЗС получить для ООО «Фрегат» соответствующую лицензию, для чего принять необходимые меры, в том числе и меры по приобретению прав на данное оборудование и соответствующий земельный участок.
Суждения Л. и защитников об ответственности П. как директора ООО «Ирбис» за эксплуатацию АГЗС без лицензии, и о том, исключало бы ответственность Л. наличие лицензии на эксплуатацию АГЗС у ООО «Ирбис», носят характер предположений, не отражающих фактические обстоятельства дела, и потому не влияют на оценку законности обжалуемого приговора с учетом того, что в соответствии с положениями ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению.
При этом предъявленное Л. обвинение нашло свое подтверждение, поскольку он осуществлял деятельность с использованием опасного производственного объекта III класса опасности без наличия лицензии на такую деятельность, являющейся обязательной.
Вывод об эксплуатации ООО «Фрегат» оборудования АГЗС при хранении сжиженного углеводородного газа вытекает из самого факта реализации данным юридическим лицом газа, хранившегося им в резервуарах на АГЗС по <адрес>.
Отмеченные выше договоры между ООО «Фрегат» и ООО «Ирбис» о возмездном оказании услуг, на которые ссылается сторона защиты, данного вывода не опровергают. Напротив, эти договоры подтверждают совместную деятельность ООО «Фрегат» и ООО «Ирбис», в ходе которой ООО «Фрегат» осуществляло реализацию сжиженного газа с использованием оборудования АГЗС, в котором хранило принадлежащий ему газ, а ООО «Ирбис» технически обеспечивало такое использование оборудования, направленное на реализацию газа. При этом утверждение о том, что хранение газа осуществляло ООО «Ирбис», противоречит фактическим обстоятельствам и законодательному регулированию правоотношений, связанных с хранением вещей.
Как видно из названных договоров, ООО «Ирбис» принимало на себя обязательства по заправке автомобилей, сливу сжиженного углеводородного газа из автомобильных цистерн, наливу в резервуарные установки, перевалке и временному накоплению, а также поддержанию оборудования в исправном техническом состоянии. Указание на обязательства по хранению принадлежавшего ООО «Фрегат» газа в договорах отсутствует.
В соответствии с положениями ст. 886 ГК РФ по договору хранения одна сторона (хранитель) обязуется хранить вещь, переданную ей другой стороной (поклажедателем), и возвратить эту вещь в сохранности. Из положений ст.ст. 887-889 ГК РФ, регламентирующих требования к договору хранения, порядок и сроки его исполнения, следует, что обязательными признаками договора хранения являются передача вещи поклажедателем хранителю и последующее возвращение ее последним, что должно быть оформлено соответствующими документами.
Подобного договора, как того требует ГК РФ, между ООО «Фрегат» и ООО «Ирбис» не заключалось, каких-либо сведений о совершении ООО «Фрегат» и ООО «Ирбис» действий в отношении реализуемого газа, которые бы свидетельствовали о фактических правоотношениях по хранению газа ООО «Ирбис», не установлено.
Напротив, исследованными документами установлено и не оспаривается Л., что правом собственности на поставляемый на АГЗС и реализуемый через оборудование АГЗС газ обладало ООО «Фрегат». В соответствии с положениями ст. 209 ГК РФ право собственности включает в себя полномочия по владению, пользованию и распоряжению вещью. При этом владение вещью (как физическое обладание вещью и контроль над нею), безусловно предполагает ее хранение. И наоборот, осуществление хранения вещи предполагает передачу хранителю правомочия владения ею.
Из показаний свидетелей Л.Т.Л., Г., К. (кассиров ООО «Фрегат»), журнала № (т. 4, л.д. 46-48), журнала ввоза-вывоза СУГ в газовозах (т. 4, л.д. 62-65) следует, что при сливе сжиженного углеводородного газа из цистерн газовозов в резервуары АГЗС по адресу: <адрес>, объем газа фиксировался и оприходовался кассирами ООО «Фрегат», они же вели и посменный учет остатка газа с отметкой о состоянии его давления и уровня в резервуарах, т.е. вели учет объемов и контролировали состояние газа, находящегося в резервуарах АГЗС, что полностью отражает осуществление ООО «Фрегат» правомочия по хранению принадлежащего ему газа в резервуарах АГЗС.
Согласно прилагаемому к Положению о лицензировании эксплуатации взрывопожароопасных и химически опасных производственных объектов I, II и III классов опасности Перечню под выполняемыми на объекте работами, составляющими лицензируемый вид деятельности, понимается в том числе хранение газа (п. 4).
Таким образом, исходя как из положений закона, так и из фактически имевших место обстоятельств, хранение газа в резервуарах АГЗС (т.е. с использованием этих резервуаров в составе единого комплекса оборудования АГЗС) по адресу: <адрес>, осуществляло ООО «Фрегат», осуществляя тем самым и эксплуатацию названной АГЗС.
При этом суд апелляционной инстанции обращает внимание на то, что под эксплуатацией объекта следует понимать подержание его в надлежащем состоянии, восстановление функций, а также использование по назначению, т.е. извлечение пользы из объекта. Поскольку назначением оборудования АГЗС является именно реализация газа индивидуальным потребителям, то фактическая реализация газа ООО «Фрегат» на АГЗС по адресу: <адрес>, с хранением его в резервуарах данной АГЗС свидетельствует об эксплуатации ООО «Фрегат» оборудования данной АГЗС, что требовало получения лицензии.
Доводы защиты о том, что ООО «Фрегат» лишь передавала покупателям право собственности, реализуя газ в том смысле, какой содержит ст. 39 НК РФ, не ставят под сомнение выводы суда о хранении данным юридическим лицом реализуемого газа, поскольку, как указано выше, право собственности на реализуемый газ принадлежало ООО «Фрегат» и осуществлялось им через правомочия по владению (хранению) газа и распоряжению им, включающему распоряжение на отпуск газа и передачу права собственности на него покупателю.
Ссылка на заключавшиеся ООО «Фрегат» контракты на поставки газа с предоплатой не исключает того, что поставляемый по таким контрактам газ хранился в резервуарах АГЗС по <адрес> продавцом, т.е. ООО «Фрегат». В соответствии с положениями ст. 223 ГК РФ право собственности у приобретателя вещи возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором. Договорами поставки сжиженного газа, заключенными Л. от имени ООО «Фрегат» с покупателями (т. 1, л.д. 243-251), иного условия не предусмотрено.
Факт соглашения ООО «Фрегат» и ООО «Ирбис» об оказании услуг на тех же условиях и в тот же период на АГЗС, расположенной по адресу: <адрес> «В», которая относится к ОПО 4-го класса опасности и не требует лицензии, не исключает вывода о виновности Л. при реализации газа на АГЗС по адресу: <адрес>. Оспариваемое защитой (со ссылкой на названное соглашение) указание суда на то, что договор на объект по <адрес> заключен с целью придать видимость законности осуществляемой деятельности не является, с учетом вышеизложенного, определяющим для вывода о совершении Л. преступного деяния.
Доводы о правомерном (с выплатой налогов, заработной платы и т.п.) характере деятельности ООО «Фрегат» по реализации газа также не исключают преступность деяния, предусмотренного ст. 171 УК РФ, о чем правильно указано в приговоре.
Вывод о полученном ООО «Фрегат» в результате незаконной предпринимательской деятельности доходе в сумме 15 983 040 рублей 28 копеек подтверждаются совокупностью письменных доказательств, которые также нашли свое отражение в показаниях свидетелей, при этом размер полученного дохода за инкриминируемый период сторонами не спаривается.
В соответствии с примечанием к ст. 170.2 УК РФ сумма полученного дохода составляет особо крупный размер.
С учетом изложенного, действия Л. верно квалифицированы судом по п. «б» ч. 2 ст. 171 УК РФ как осуществление предпринимательской деятельности без лицензии в случаях, когда такая лицензия обязательна, с извлечением дохода в особо крупном размере.
Нарушений уголовно-процессуального закона, которые препятствовали бы постановлению обвинительного приговора, на стадии досудебного и судебного производства не допущено.
Утверждение стороны защиты о нарушении порядка возбуждения уголовного дела в связи с тем, что автор заявления о преступлении не установлен, проверено судом первой инстанции и признано не основанным на законе с приведением мотивов в приговоре. Оснований не согласиться с таким решением суд апелляционной инстанции не усматривает.
Как следует из материалов уголовного дела, поступившее в орган дознания 03 марта 2019 года заявление о преступлении содержало как сведения о совершаемом преступном деянии, так и сведения о личности гражданина (М.), от имени которого поступило заявление, с приложением копии его паспорта. Таким образом, оснований полагать поступившее заявление анонимным, исключающим проведение проверки изложенной в нем информации, орган дознания не имел, тем более с учетом личного обращения М. в Ростехнадзор с сообщением о нарушениях на АГЗС по <адрес> и просьбой составить соответствующее заявление (что подтверждено свидетелем в судебном заседании).
При этом следует отметить, что УПК РФ, закрепляя в ч. 7 ст. 141 запрет рассматривать в качестве повода к возбуждению уголовного дела анонимное заявление о преступлении, не исключает (по смыслу взаимосвязанных положений п. 43 ст. 5, ч. 1 ст. 140 и ст. 141 - 143 данного Кодекса) проверку уполномоченным на то должностным лицом (органом) изложенной в таком заявлении информации, свидетельствующей о подготовке или совершении преступления, составление рапорта об обнаружении признаков преступления и принятие на основании результатов проверки процессуальных решений в порядке, установленном ст.ст. 144 и 145 УПК РФ.
Таким образом, в качестве повода для возбуждения уголовного дела помимо заявления о преступлении, закон определяет сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников, которое принимается лицом, его получившим, о чем составляется рапорт об обнаружении признаков преступления (ч. 1 ст. 140, 141 - 143 УПК РФ). Такой рапорт сотрудником полиции был составлен (т. 1, л.д. 67). То обстоятельство, что в рапорте указано на наличие признаков преступления в действиях директора ООО «Ирбис» П., а впоследствии уголовное дело возбуждено в отношении Л., не имеет какого-либо значения, поскольку уголовно-процессуальный закон связывает возбуждение уголовного дела с установлением фактических обстоятельств, содержащих признаки преступления, вне зависимости от того, установлено ли лицо, причастное к его совершению. Кроме того, указание в рапорте сотрудника полиции на П. соответствовало известной на момент составления рапорта информации об осуществлении деятельности на АГЗС возглавляемым им ООО «Ирбис». В ходе дальнейшей проверки установлена причастность Л. (ООО «Фрегат») к эксплуатации оборудования на АГЗС, о чем указано в постановлении от 08 апреля 2019 года о направлении материала проверки по подследственности (т. 1, л.д. 64). Получив и изучив указанные материалы, содержащие достаточные для этого основания, уполномоченное лицо – старший следователь СУ УМВД России по <адрес>, возбудил уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 171 УК РФ, в отношении Л., наделив таким образом последнего процессуальным статусом подозреваемого и обеспечив тем самым возможность эффективно осуществлять свою защиту с момента возбуждения уголовного дела.
Изложенное подтверждает, что уголовное дело возбуждено при наличии соответствующего повода (вне зависимости от того, какой из фактически имевшихся указан в постановлении), на основании установленных в ходе проверки достаточных сведений о признаках преступления, уполномоченным на то лицом, в соответствии с территориальной и предметной подследственностью, определяемой положениями ст.ст. 151, 152 УПК РФ.
Тот факт, что впоследствии М. отрицал личное направление им заявления о преступлении в полицию, не ставит под сомнение полученные в установленном порядке в ходе проверки и после возбуждения уголовного дела доказательства и не опровергает сделанных на их основе выводов суда о совершении Л. преступления.
Проявление инициативы в возбуждении уголовного дела конкурентами по экономической деятельности, о чем утверждается осужденным, не имеет значения для оценки результатов расследования, проведенного по данному уголовному делу в случае, если судом установлено совершение преступления лицом, в отношении которого возбуждено уголовное дело.
Доводы о предвзятости органов дознания и следствия на досудебной стадии производства по делу подлежат отклонению. Личной заинтересованности кого-либо из сотрудников полиции или следователей в исходе данного уголовного дела, или иных предусмотренных ст. 61 УПК РФ обстоятельств, которые исключали бы их участие в производстве по делу, не установлено.
Утверждение защитника Л.В.В. о наличии оснований для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, о чем им заявлялось ходатайство, нерассмотренное судом первой инстанции, не нашло подтверждения. Заявленное защитником в ходе предварительного слушания по уголовному делу ходатайство судом разрешено, в его удовлетворении отказано, о чем указано в постановлении о назначении судебного заседания по итогам предварительного слушания (т. 6, л.д. 216-221). По результатам судебного разбирательства суд оснований для возвращения уголовного дела прокурору не установил, указав об этом в приговоре.
Судебная коллегия оснований для принятия решения в порядке п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ также не усматривает. Приводившиеся в ходатайстве защитника утверждения о том, что обвинение, изложенное в обвинительном заключении, не содержит указания на способ совершения преступления, и в обвинительном заключении не приведены доказательства, на которые ссылается сторона защиты, не свидетельствуют о допущенных органом следствия нарушениях, которые препятствовали бы постановлению приговора на основе данного обвинительного заключения.
Суд обоснованно указал в приговоре на соответствие обвинения, предъявленного Л., нормам уголовно-процессуального закона. Оснований не согласиться с этим не имеется.
Вопреки доводам осужденного и его защитника, изложенное в обвинительном заключении обвинение Л. в соответствии с требованиями ст. 220 УПК РФ содержит существо обвинения с указанием места и времени совершения преступления, его способа, мотива, цели, последствий и других обстоятельств, имеющих значение для данного уголовного дела. В частности, из обвинения следует, что Л. как директор ООО «Фрегат», заведомо зная об отсутствии у ООО «Фрегат» и ООО «Ирбис» лицензии на эксплуатацию опасного производственного объекта III класса опасности – АГЗС по адресу: <адрес>, осуществлял свою предпринимательскую деятельность, фактически осуществляя эксплуатацию данного опасного производственного объекта, используя оборудование АГЗС, и реализовал газ физическим и юридическим лицам, получив доход в особо крупном размере. Оснований полагать, что изложенное таким образом обвинение не позволяло Л., осведомленному о том, что понимается под эксплуатацией и использованием оборудования, понимать, в чем он обвиняется, и эффективно осуществлять свою защиту, не имеется. Об этом свидетельствуют и приводившиеся Л. и его защитниками как на следствии, так и в суде первой инстанции доводы о том, что эксплуатацию с использованием оборудования АГЗС, в том числе хранение и отпуск газа, осуществляло ООО «Ирбис».
Отмеченное защитником отсутствие в обвинительном заключении ряда доказательств, на которые ссылалась сторона защиты, также не может рассматриваться как существенное нарушение, препятствующее постановлению приговора. В ходе судебного следствия стороной защиты в полной мере реализовано право по своему усмотрению представить все необходимые доказательства, имевшиеся в ее распоряжении, и заявить ходатайства об истребовании иных доказательств.
Таким образом, нарушений при составлении обвинительного заключения, которые препятствовали бы постановлению приговора и привели к нарушению права на защиту, не допущено.
Установленные судом и указанные в приговоре фактические обстоятельства содеянного Л. существенных отличий от изложенных в обвинении не имеют, мотивированные выводы относительно этих обстоятельств в приговоре приведены. Требования к составлению приговора, предусмотренные ст.ст. 304, 307 и 308 УПК РФ, выполнены.
Судебное разбирательство по делу проведено с соблюдением принципов уголовного судопроизводства, в том числе и принципа состязательности. Участникам судебного разбирательства были созданы необходимые условия для исполнения процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных прав. Ни одна из сторон не была ограничена в возможности выяснять те или иные значимые для дела обстоятельства и представлять доказательства в подтверждение своей позиции. Все ходатайства разрешены в соответствии с требованиями закона. Уголовное дело рассмотрено всесторонне, полно и объективно.
Заявление защитника Л.В.В. об отводе председательствующего разрешено, о чем вынесено постановление (т. 7, л.д. 21). Оснований не согласиться с принятым судом решением не имеется, поскольку обстоятельств, препятствующих участию судьи в рассмотрении настоящего уголовного дела, с учетом требований ст. 61 УПК РФ не установлено. Принятие судьей процессуальных решений, с которыми не согласны стороны, к таковым не относится.
Протокол судебного заседания соответствует требованиям ст. 259 УПК РФ и сторонами не оспаривался.
При решении вопроса о наказании суд принял во внимание как характер и степень общественной опасности содеянного, так и влияние наказания на исправление подсудимого и на условия его жизни и его семьи, данные о личности виновного, его возраст, семейное положение, состояние его здоровья.
Обстоятельства, смягчающие наказание, в приговоре подробно приведены.
Отягчающих наказание Л. обстоятельств, как верно указал суд первой инстанции, по делу не имеется.
Сопоставив все установленные по делу обстоятельства, в том числе и связанные с данными о личности подсудимого, его имущественное положение и его семьи, исходя из необходимости достижения целей наказания, предусмотренных ст. 43 УК РФ, суд обоснованно назначил Л. наказание в виде штрафа.
С учетом изложенного, назначенное Л. в соответствии с требованиями ст. 60 УК РФ наказание суд апелляционной инстанции находит справедливым и соразмерным содеянному, соответствующим данным о личности виновного.
При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что основания для отмены приговора, в том числе по доводам апелляционных жалоб, отсутствуют.
На основании вышеизложенного, руководствуясь ст.ст. 389.17, 389.19., 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд
ПОСТАНОВИЛ:
приговор Абаканского городского суда Республики Хакасия от 20 июля 2021 года в отношении Л. изменить.
Исключить из описательно-мотивировочной части приговора указание на протокол осмотра предметов от 03 марта 2020 года с фототаблицей (т. 4, л.д. 1-24) как на доказательство вины Л.
В остальной части этот же приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденного Л., защитников Л.В.В. и К. – без удовлетворения.
Апелляционное постановление может быть обжаловано в судебную коллегию по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в порядке, предусмотренном гл. 47.1 УПК РФ, в течение 6-ти месяцев со дня его вынесения.
В случае принесения кассационных жалобы или представления осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.
Председательствующий
