Председательствующий Киселева Н.С. Дело № 22-624/2022
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ
г. Курган 21 апреля 2022 г.
Курганский областной суд в составе председательствующего Тюрина А.Г.
при секретаре Печёнкиной А.Н.
рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Горбушина Е.С., апелляционной жалобе осужденного ФИО1 на приговор Каргапольского районного суда Курганской области от 4 февраля 2022 г., по которому
ФИО1, родившийся <...>, несудимый,
осужден по ч. 1 ст. 286 УК РФ к 1 году лишения свободы условно с испытательным сроком 1 год, с лишением права занимать должности на государственной службе в правоохранительных органах, связанные с осуществлением функций представителя власти, организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий, на срок 2 года.
Заслушав выступления прокурора Воропаевой Е.Г., поддержавшей доводы апелляционного представления, осужденного ФИО1 и его защитника – адвоката Киселевой Е.М., поддержавших доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции
УСТАНОВИЛ:
по приговору суда ФИО1 признан виновным в том, что, являясь должностным лицом: в периоды с 27 ноября 2016 г. по 1 января 2017 г. и с 16 октября 2017 г. по 18 декабря 2017 г. – <...> и с 19 декабря 2017 г. – <...>, совершил действия, явно выходящие за пределы его полномочий и повлекшие существенное нарушение прав и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов общества и государства.
Преступление совершено в период с 27 ноября 2016 г. по 27 июня 2020 г. в <...> при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.
ФИО1 виновным себя по предъявленному обвинению не признал.
В апелляционном представлении государственный обвинитель Горбушин Е.С. просит приговор изменить в связи с неправильным применением уголовного закона, существенным нарушением уголовно-процессуального закона и чрезмерной мягкостью назначенного наказания. Указывает, что суд при назначении наказания не учел длительность периода совершенного осужденным преступления, сумму перераспределенных им бюджетных средств, характер совершенного преступления, направленного против интересов государственной службы, повлекшего не только нарушение прав сотрудников <...>, но и существенно подорвавшего репутацию и авторитет правоохранительных органов. Ссылаясь также на то, что ФИО1 вину по предъявленному обвинению не признал и не осознал степень его общественной опасности, считает назначенное осужденному с применением ст. 73 УК РФ наказание чрезмерно мягким, не соответствующим требованиям ст. 43 УК РФ, и просит усилить его до 2 лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима с лишением права занимать должности на государственной службе в правоохранительных органах, связанные с осуществлением функций представителя власти, организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий, на срок 2 года. Кроме того указывает, что вопреки требованиям п. 9 ч. 1 ст. 308 УПК РФ в резолютивной части приговора суд не разрешил вопрос о зачете в срок наказания периода содержания ФИО1 под стражей и в соответствии с ч. 3.1 ст. 72 УК РФ просит зачесть в срок наказания в виде лишения свободы время содержания осужденного под стражей с 26 августа 2020 г. по 12 ноября 2020 г., а также в соответствии с ч. 3, 4 ст. 72 УК РФ время нахождения под домашним арестом с 13 ноября 2020 по 5 марта 2021 г.
В апелляционной жалобе и дополнениях к ней, в том числе в судебном заседании суда апелляционной инстанции, осужденный ФИО1 просит приговор отменить и оправдать его по предъявленному обвинению. Приводя собственный анализ законодательства, указывает, что порядок выплаты разовой премии сотрудникам органов внутренних дел, имеющим дисциплинарные взыскания, не урегулирован, предельный размер данной премии внутриведомственным документом не установлен и определяется руководителем отдела внутренних дел с учетом результатов труда сотрудника и исходя из лимита выделенных средств. Перераспределение премий между сотрудниками отдела в нарушение рекомендаций УМВД России по <...> может быть расценено только как нарушение финансовой дисциплины, должностной проступок. При этом в случае необоснованного и завышенного начисления премий сотрудникам органа внутренних дел, как это установил суд, потерпевшим лицом надлежало признать УМВД России по <...>. Выводы суда не основаны на нормах материального права, поскольку разовая премия не относится к видам поощрения и является необязательной выплатой, до издания приказа МВД России от 31 марта 2021 г. № 181 не было предусмотрено запрета на выплату разовых премий сотрудниками, привлеченным к дисциплинарной ответственности. Судом сделан неверный вывод о нецелевом использовании денежных средств в нарушении п. 3 ч. 1 ст. 162 Бюджетного кодекса РФ, так как все средства были переведены на счета сотрудников в качестве материального стимулирования. Ни в ходе предварительного, ни в ходе судебного следствия не установлено, какие именно он совершил действия, явно превышающие должностные полномочия. Существенное нарушение прав и законных интересов граждан и организаций, охраняемых законом интересов общества и государства в приговоре не мотивировано. Указание на подрыв репутации и авторитета органов внутренних дел не свидетельствует об указанных последствиях, которые исследованными доказательствами не подтверждены. Ссылаясь на показания допрошенных по делу свидетелей, указывает, что решения о разовом премировании принимались им не единолично, а с учетом мнения руководителей структурных подразделений, премии выплачивались обоснованно, никто из сотрудников в заблуждение не вводился, вред никому причинен не был, личной имущественной либо неимущественной выгоды он не имел, руководствовался исключительно целью создания приемлемых и безопасных условий работы во вверенном ему отделе, денежные средства тратились по добровольному согласию сотрудников и исключительно на нужды отдела. Он лично не определял суммы премий и никому не давал указаний о передаче части денежных средств от полученных премий. Суд не мотивировал, почему сбор денег был не обусловлен служебной необходимостью. Результаты служебной проверки отдела не могут служить доказательством, поскольку она проводилась по прекращенному впоследствии уголовному делу о хищении, которое ему не инкриминировано. Уголовное дело рассмотрено с обвинительным уклоном, выводы суда носят противоречивый характер. В одном случае суд пришел к выводу об очевидности добровольной передаче сотрудниками части денежных средств разовых премий на нужды отдела, в другом расценил эти же действия как выполненные ввиду принуждения с его стороны. Суд указал, что свидетель Р не был осведомлен о его преступном замысле, однако именно с ним согласовывались все приказы по личному составу, визировались реестры и платежные документы о начислении разовых премий и перечислении этих денежных средств. Р был информирован о наличии у сотрудников взысканий. Свидетель П его оговаривает, поскольку был инициатором проверки, имеет к нему неприязнь и заинтересован в исходе дела, чему суд не дал оценки. Показания свидетелей Р, К, Ж опровергают пояснения П о том, что он в 2016 г. требовал передать ему часть разовой премии. Просит также критически отнестись к показаниям свидетелей О, И, находящихся с П в дружеских отношениях. Суд не принял во внимание наличие между ним и И неприязненных отношений с 2003 г., когда он возражал назначению И на должность заместителя отдела, налагал на него взыскания, которые тот оспаривал в суде. Перечисленные в приговоре сотрудники <...> необоснованно признаны потерпевшими по данному делу в виду отсутствия факта причинения им материального ущерба, а также причинно-следственной связи между его действиями и добровольной передачей ими части денежных средств другим сотрудникам. При этом ряд допрошенных сотрудников пояснили, что не считают себя потерпевшими, поскольку их права не нарушены. Исследованные в судебном заседании доказательства стороны защиты в приговоре изложены не в полном объеме. Судом не дана оценка бухгалтерским реестрам, платежным поручениям, подписанным П1 и К, которые опровергают его виновность в совершении инкриминированного преступления. Суд не учел, что практика перераспределения денежных средств существовала в отделе и ранее, при начальнике П1, и что до 18 декабря 2017 г. он не являлся начальником отдела, а был его заместителем. В приговоре суд сослался на черновую запись бухгалтера Л, которая отсутствует в материалах дела и не была исследована в судебном заседании, оставил без внимания заявленное стороной защиты ходатайство о признании за ним права на реабилитацию в связи с прекращением уголовного преследования по ч. 3 ст. 160 УК РФ на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Соответствующее постановление следователя от 11 мая 2021 г. вопреки требованиям УПК РФ не содержит разъяснений о наличии у него права на реабилитацию.
Проверив материалы дела, доводы апелляционного представления, апелляционной жалобы и дополнений к ней, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.
Суд первой инстанции сделал обоснованный вывод о доказанной виновности ФИО1 в превышении должностных полномочий, а именно в том, что он умышленно, вопреки интересам службы, явно выходя за пределы своих должностных полномочий, дал указание подчиненным сотрудникам <...> и <...>, не имевшим дисциплинарных взысканий и получившим на основании изданного им приказа от 29 декабря 2016 г. № 40 ЛС разовые премии, о передаче определенных им размеров этих денежных средств другим сотрудникам, имевшим действующие дисциплинарные взыскания, в том числе себе, а также для сбора на общие нужды отдела, не связанные с денежным довольствием личного состава целями, на общую сумму <...> руб., которое было выполнено подчиненными, правильно установив обстоятельства дела в указанной части предъявленного обвинения, на основе исследованных в судебном разбирательстве допустимых, убедительных и достаточных доказательств, анализ и оценка которым дана судом в приговоре в соответствии с требованиями ст. 17, 88 УПК РФ.
Так, согласно показаниям потерпевшего П, в декабре 2016 г. ему пришло СМС сообщение о поступлении на его счет разовой премии в размере <...> руб., которую он хотел потратить на погашение кредита, но после ее получения по требованию ФИО1 передал ему в служебном кабинете <...> руб. Данные денежные средства передал добровольно, так как находился в подчинении ФИО1, боясь наступления негативных последствий. Полученную премию не считал завышенной. Со своими коллегами по уголовному розыску он обсуждал данную ситуацию, и сотрудники пояснили, что они также получили денежные средства и часть передали другим сотрудникам и на нужды отдела.
Вопреки доводам апелляционной жалобы осужденного, о достоверности показаний потерпевшего П свидетельствует значительное число показаний допрошенных по делу сотрудников <...> которым П либо лично рассказал о произошедшем, либо это стало известно им в силу иных обстоятельств.
Согласно показаниям свидетеля И, в том числе данным в ходе предварительного следствия, ФИО1 получал премию от ненаказанных сотрудников, когда сам был привлечен к дисциплинарному взысканию. В частности, в 2016 г. П начислили повышенную премию для передачи начальнику <...> руб. Кандидатура П была определена на совещании. П о необходимости передать деньги ФИО1 сказал начальник уголовного розыска Ж. П был очень недоволен, сказал, что его заранее не поставили в известность.
Согласно показаниям потерпевшего Ф, с 2016 г. по апрель 2018 г. он занимал должность оперативного дежурного <...> и однажды слышал разговор в дежурной части между А и П, которые были эмоциональны, возмущались, что часть своей годовой премии должны передать ФИО1.
Согласно показаниям свидетеля А1, данным в ходе предварительного следствия, в 2016-2018 годах он работал оперуполномоченным в <...>, от коллег знал, что определенным сотрудникам выплачивались повышенные разовые премии, часть суммы которых те должны были передавать наказанным сотрудникам. В 2016 или 2017 г. П ему рассказал, что получил разовую премию более <...> руб., собирался за счет нее погасить кредит, но ему позвонил кто-то из руководителей и потребовал определенную сумму вернуть.
Аналогичные показания дали по делу свидетели: П2 о том, что в декабре 2016 г. или в январе 2017 г. П сказал, что ему пришла премия больше <...> руб., и он не знает, что делать, отдать ее ФИО1 или погасить ссуду, поскольку начальник требует вернуть деньги; О о том, что в декабре 2016 г. после получения премии в служебном кабинете П очень нервничал, сказал, что ему нужно вернуть деньги ФИО1; Б о том, что слышал от П, что тот должен поделиться деньгами с Денисом Александровичем.
Согласно показаниям свидетеля Ч, данным в ходе предварительного следствия, в декабре 2016 г. после проведенной планерки заместитель начальника по оперативной работе А2 попросил его остаться в кабинете и в ходе разговора пояснил, что он получит крупную премию, и поскольку А2 и ФИО2 наказаны и не смогут получить премию, из перечисленной суммы он должен будет отдать около <...> руб. ему и около <...> руб. ФИО2. Позднее в этот же день на его банковскую карту поступила премия в сумме <...> руб. 30 декабря 2016 г. <...> руб. он перевел на карту А2, 31 декабря 2016 г. снял со счета деньги и передал наличными около банкомата ФИО2 около <...> руб. Также Ч показал, что в ходе телефонного разговора 30 декабря 2016 г. с П, с которым находился в дружеских отношения, ему стало известно, что часть своей премии П должен передать оперативным сотрудникам <...>
Данные обстоятельства согласуются с показаниями свидетеля <...>, согласно которым часть своей премии ему передал Ч, но когда это было, не помнит.
Из показаний свидетеля Л следует, что она вела записи в ежедневнике на совещаниях, когда обсуждался вопрос о начислении разовых премий сотрудникам. По записям в данном ежедневнике следует, что П должен был по приказу получить <...> руб. для себя и <...> руб. для передачи «Мур», то есть ФИО1.
Согласно показаниям свидетеля Б1, данным в ходе предварительного следствия, в конце 2016 г. после проведения совещания к нему подошел заместитель начальника полиции по оперативной работе И и сказал, что ему придет разовая премия и что часть ее он должен будет передать ему, так как тот был наказан. В 2016 г. по результатам работы за год он получил премию больше <...> руб. и <...> руб. перевел на карту И.
Согласно показаниям свидетеля Ж, данным в ходе предварительного следствия, в декабре 2016 г. после выплаты разовых премий сотрудникам <...> ему на банковскую карту оперуполномоченный А перевел <...> руб., из которых он снял <...> руб. и передавал И. В тот период разовая премия ему не могла была быть назначена, так как у него имелось дисциплинарное взыскание.
Согласно показаниям свидетеля К1, данным в ходе предварительного следствия, на совещании в декабре 2016 г. с начальниками служб и руководством отдела при обсуждении разовых премий ФИО1 предложил не обижать наказанных сотрудников, которым разовые премии не полагалась в связи с дисциплинарными наказаниями, а перераспределить премии между ненаказанными сотрудниками, которые поделятся премиями с наказанными. На этом же совещании было определено, что он должен будет поделиться своей разовой премией с К2. После поступления премии он обналичил и передал К2<...> руб. Не исключает, что мог сдать на общие нужды отдела Р еще около <...> руб.
Показания К1 согласуются с показаниями свидетеля К2, согласно которым в 2016 году он премию не получал, имел дисциплинарное взыскание, его подчиненному К1 была начислена завышенная премия около <...> руб., часть которой он передал ему, минимум <...> руб.
Согласно показаниям потерпевшего Х, в декабре 2016 г. ему была начислена повышенная разовая премия, чтобы часть ее он передал своему коллеге Аг. После получения премии он снял наличными и передал часть денег Аг, не менее <...> руб.
Показания Х согласуются с показаниями Аг, из которых следует, что в декабре 2016 г. ему разовая премия начислена не была, так как он имел дисциплинарное взыскание, но часть разовой премии, которая была начислена Х, тот отдал ему.
Согласно показаниям свидетеля С, данным в ходе предварительного следствия, решения о выплатах разовых премий сотрудникам <...> принималось начальником отдела. Данные решения принимались по итогам совещаний, где собирались его заместители и начальники подразделений, бухгалтер Л озвучивала, сколько денег пришло, средний размер премии на человека. Начальник спрашивал у руководителей, в каком размере каждый из его подчиненных заслуживает премию. Л вела при этом записи о том, кому и сколько решили выплатить. Начальникам подразделений примерные размеры премий озвучивал сам ФИО1. В декабре 2016 г., когда она была наказана и не могла получать разовую премию, к ней подошла М и передала наличными какую-то сумму.
Согласно показаниям свидетеля Аб, данным в ходе предварительного следствия, в конце 2016 г. по отделению полиции прошел разговор, что будут выплачивать разовые премии, и что, несмотря на наличие дисциплинарного взыскания, премию получат все. После получения разовой премии на банковскую карту оперуполномоченный уголовного розыска Р1 перевел ему <...> руб.
Согласно показаниям свидетеля Г, данным в ходе предварительного следствия, в конце декабря 2016 г. после концерта в доме культуры, посвященному новому году, к нему подошел начальник ГРЛС Р и штабист О. Кто-то из них сказал, что ему разовая премия придет больше и что часть денег по решению руководства нужно будет отдать им. После получения разовой премии он снял <...> руб. и передал всю сумму Р.
Согласно показаниям свидетеля Ст, данным в ходе предварительного следствия, в конце декабря 2016 г., когда он менял на смене оперативного дежурного Ф1, тот ему сказал, что он должен отдать деньги, поскольку Ф1 был наказан и не мог получить разовую премию. По просьбе Ф1 он перевел ему на банковскую карту <...> руб. Данные обстоятельства подтвердил в судебном заседании свидетель Ф1
Согласно показаниям свидетеля З, данным в ходе предварительного следствия, в 2016 г. разовой премией с ней поделился У, который передал ей наличными <...> руб.
Согласно показаниям свидетеля О, данным в ходе предварительного следствия, в декабре 2016 г. было определено, что ему начислят часть премии наказанного М1. После получения разовой премии он обналичил денежные средства и передал М1 наличными около <...> руб., что согласуется с показаниями М1
Согласно показаниям свидетеля К3, данным в ходе предварительного следствия, в конце 2016 г. ему была выплачена разовая премия около <...> руб., из которых около <...> руб. он перевел следователю К4, который тогда был наказан.
Согласно показаниям свидетеля Ц, в том числе данным в ходе предварительного следствия,вдекабре 2016 г. она получила разовую премию около <...> руб., часть этой премии отдала Пр, который тогда был наказан. О том, что ей нужно передать премию Пр и размер передаваемых денежных средств ей сказал непосредственный руководитель.
Согласно показаниям свидетеля М3, данным в ходе предварительного следствия, в декабре 2016 г. после выплат разовых премий <...> руб. он перевел следователю К5, который тогда был наказан. О том, что он должен будет передать К5 часть суммы премии, ему сказал кто-то из руководства следственного отдела.
Из показаний свидетеля Р, данных в ходе предварительного расследования, следует, что инициатива о перераспределении разовых премий на наказанных сотрудников изначально поступила от ФИО1, который на совещании в конце декабря 2016 г. предложил всех поощрить, так как все работали в течение года. Также, начиная с 2016 г., сотрудники стали сдавать деньги с разовых премий на общие нужды отдела по решению ФИО1. Эти деньги собирал он. Начальником отдела по поводу начисления разовых премий проводились совещания, на которых присутствовали его заместители и начальники подразделений. Эти совещания в период 2016-2019 г. всегда проводил ФИО1, даже тогда, когда приказ по премированию подписывался врио начальника К. Бухгалтер доводила, сколько пришло денег, начальники подразделений по подчиненным докладывали, кто из них и как работал, какой премии заслуживает. ФИО1 мог согласиться с предложением или его скорректировать, но в любом случае решение по начислениям разовых премий конкретным сотрудникам, в том числе по суммам, которые предназначены для наказанных, принималось ФИО1. В 2016 г. ФИО1 был наказан и не имел права на получение разовой премии. Кому из сотрудников была начислена тогда разовая премия ФИО1, не знает.
Из показаний свидетеля К в том числе данных в ходе предварительного расследования, следует, что с 2016 г. по инициативе Мурашова денежные средства на разовые премии стали распределяться также на наказанных сотрудников. ФИО1 это решение обосновывал тем, что работали все сотрудники, поэтому все достойны получения разовых премий. На совещаниях обсуждались также результаты работы наказанных сотрудников. После решения ФИО1 о размере премирования наказанных руководители подразделений сами определяли, кому из ненаказанных будет начислена разовая премия наказанного.
Оснований для оговора ФИО1 потерпевшими и свидетелями в судебном заседании не установлено, не приведено и доводов, дающих основания усомниться в достоверности показаний этих лиц, в их заинтересованности в неблагоприятном для осужденного исходе дела.
Довод осужденного о том, что П неоднократно подвергался критике с его стороны в связи с результатами работы, не свидетельствует о наличии у потерпевшего желания оговорить ФИО1 и в связи с этим дать по делу недостоверные показания. Кроме того, как следует из показаний многочисленных свидетелей, недовольство П было обусловлено не указанными действиями ФИО1, а его незаконным требованием о передаче части суммы полученной разовой премии. О наличии конфликтов между ФИО1 и П в связи со служебной деятельностью никто из сотрудников не показал, пояснив, что в отделе была нормальная рабочая обстановка.
Исследованное в судебном заседании письменное объяснение, отобранное у П в ходе оперативно-розыскных мероприятий 29 мая 2020 г., на которое осужденный ссылается в жалобе, также указывает на то, что конфликтная ситуация между ним и ФИО1 в 2016 г. сложилась в связи с указанным выше событием, а не по иным причинам (т. 1 л.д. 54-56).
Доводы осужденного о том, что между ним и свидетелем И в процессе работы также сложились неприязненные отношения и тот может его оговаривать, ничем объективно не подтверждены, о наличии такого обстоятельства свидетель И ни в ходе предварительного, ни судебного следствия не показал.
Не усматривает суд апелляционной инстанции и каких-либо существенных противоречий в показаниях потерпевших и свидетелей, данных в ходе предварительного следствия и в судебном заседании по значимым и подлежащим доказыванию обстоятельствам. Отдельные расхождения в их показаниях обусловлены давностью произошедших событий, их длительным периодом, вовлечением в процесс премирования большого количества сотрудников органа внутренних дел, и на достоверность положенных судом в основу приговора доказательств не влияют.
Вопреки доводу осужденного, изложенное в приговоре содержание показаний свидетеля Р, в том числе о том, что один раз в 2016 г. ФИО1 поставил вопрос о его премировании, когда был наказан, не противоречит протоколу судебного заседания, из которого следует, что на вопросы сторон по обстоятельствам дела Р дал ответы, из которых следует, что было один раз, когда при распределении премий ФИО1 определил для себя какую-то сумму, и что возможно в 2016 г. ФИО1 кем-то из сотрудников были переданы денежные средства (л.д. 96 протокола).
Доводы стороны защиты о том, что приведенные в приговоре доказательства убедительно не подтверждают, что на совещании в декабре 2016 г. ставился вопрос о премировании ФИО1 путем начисления завышенной разовой премии другому сотруднику, на вывод суда о виновности осужденного не влияют, поскольку сам факт выплаты П на основании изданного ФИО1 приказа от 29 декабря 2016 г. разовой премии и последующей передачи осужденному по его требованию части этих денежных средств в сумме <...> руб. убедительно подтвержден достаточной совокупностью исследованных доказательств.
В судебном заседании судом также исследованы письменные материалы дела, подтверждающие соответствующие начисления и размеры выплат на основании приказа от 29 декабря 2016 г. разовых премий сотрудникам органа внутренних дел, переводов части этих денежных сумм на счета сотрудников этого же отдела, привлеченных к дисциплинарной ответственности: протоколы осмотра места происшествия, приказ от 29 декабря 2016 г. № 40 ЛС, выписки по банковским счетам сотрудников отдела, описи реестров, платежные поручения, заявки на кассовые операции, содержащие данные, которые согласуются с показаниями допрошенных в судебном заседании и на предварительном следствии потерпевших и свидетелей. Отсутствие в приговоре ссылки на каждый из этих документов, учитывая, что они в целом правильно оценены судом, не свидетельствует о незаконности приговора.
Заключение по результатам служебной проверки деятельности начальника <...> ФИО1, утвержденное начальником УМВД России по <...> 21 сентября 2020 г., также обоснованно было исследовано судом и положено в основу приговора, поскольку содержит сведения об обстоятельствах начисления и выплаты премий сотрудникам, которые имеют непосредственное отношение к рассматриваемому делу. Правовая же оценка действиям осужденного дана судом исходя не из выводов должностного лица, проводившего проверку, а из анализа всей совокупности исследованных по делу доказательств.
Довод жалобы ФИО1 о том, что в 2016 г. он не занимал должность начальника <...>, а являлся в этот период заместителем начальника этого отдела, на вывод суда о его виновности не влияет, поскольку согласно приказу начальника УМВД России по <...> от 9 ноября 2016 г. № 339л/с в период с 27 ноября 2016 г. по 1 января 2017 г. на ФИО1 были возложены обязанности начальника <...>, на период отпуска П1, в связи с чем он обладал всеми полномочиями по данной должности и в полном объеме нес ответственность за принятые им решения как врио начальника отдела.
В соответствии с подп. 24, 35 п. 17 Положения о <...>, утвержденного приказом начальника УМВД России по <...> от 30 сентября 2011 г. № 1285 (далее – Положение о <...>), пп. 34, 35 Порядка обеспечения денежным довольствием сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации, утвержденного приказом МВД России от 31 января 2013 г. № 65 (далее – Порядок обеспечения денежным довольствием), принятие решений о премировании, в том числе о выплате разовых премий сотрудникам, успешно выполняющим особо сложные и важные задачи, относится к компетенции начальника соответствующего отдела внутренних дел.
По изложенным причинам не влияют на вывод суда о доказанной виновности осужденного в превышении должностных полномочий по эпизодам декабря 2016 г. и доводы его жалобы о том, что практика принятия решений по перераспределению премий среди наказанных и ненаказанных сотрудников существовала ранее в <...>, до исполнения им обязанностей начальника отдела, притом, что большинство допрошенных по делу потерпевших и свидетелей показали, что такая практика началась именно по инициативе ФИО1, начиная с 2016 г.
Доводы осужденного о том, что все вопросы по начислению и выплате разовых премий обсуждались коллегиально, на совещаниях с участием руководителей структурных подразделений, которые сами выдвигали предложения, кто из работников и в каком размере должен быть поощрен, говорили подчиненным, какую сумму разовой премии те должны будут передать другим сотрудникам, привлеченным к дисциплинарной ответственности, и на общие нужды отдела, не свидетельствуют об отсутствии в его действиях состава инкриминированного преступления.
Как следует из исследованных доказательств, в частности показаний свидетелей Р, К1, К, И, которые в период рассматриваемых событий занимали в <...> должности соответственно: помощника начальника, начальника отдела участковых уполномоченных полиции и по делам несовершеннолетних, заместителя начальника, инициатором перераспределения разовых премий между наказанными и ненаказанными сотрудниками и сбора денежных средств на нужды отдела был ФИО1, который в последующем также контролировал эти расходы. Несмотря на то, что все участвующие на совещаниях руководители отделов и подразделений высказывали свое мнение по премированию конкретных сотрудников, последнее слово при определении премий было всегда за ФИО1. При этом он корректировал как предлагаемые размеры премий, так и суммы, подлежащие передаче.
Таким образом, в судебном заседании достоверно установлено, что начальники структурных подразделений <...>, несмотря на участие в обсуждении вопросов премирования и перераспределения денежных средств среди сотрудников, полномочиями по принятию соответствующих решений не обладали, и после подписания ФИО1 приказа от 29 декабря 2016 г. по личному составу лишь довели до сведения подчиненных, кто и в каком размере согласно указанию начальника отдела должен будет передать часть разовой премии другим сотрудникам. При этом ФИО1 понимал, что в силу зависимого от него положения и его авторитета как должностного лица, занимающего руководящую должность в органе внутренних дел, соответствующие работники не смогут отказаться от выполнения его указаний.
По изложенным мотивам нельзя признать обоснованным и довод жалобы осужденного о добровольности передачи сотрудниками и руководителями структурных подразделений части денежных средств от полученных разовых премий, которые понимали, что данные решения исходят от начальника и невыполнение его указаний может повлечь для них негативные последствия по работе. О таких опасениях ряд потерпевших показали в судебном заседании.
То обстоятельство, что соответствующее указание о передаче денежных средств поступало каждому сотруднику не лично от ФИО1, а через руководителей соответствующих структурных подразделений, которые лишь исполняли его приказы, на квалификацию действий осужденного не влияет, поскольку он осознавал незаконность таких действий и желал наступления преступных последствий. При этом суд апелляционной инстанции, исходя из пределов судебного разбирательства, предусмотренных ст. 252 УПК РФ, согласно которым судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению, не дает правовую оценку действиям указанных руководителей.
Довод осужденного об отсутствии в материалах дела черновой записи бухгалтера Л, на которую имеется ссылка в приговоре, суд находит необоснованным, поскольку данные записи были изъяты в ходе обыска жилища Л и отражены в протоколе от 17 сентября 2020 г., который являлся предметом исследования суда первой инстанции. Об обстоятельствах ведения в своем ежедневнике указанных записей показала и свидетель Л в судебном заседании, разъяснив, что конкретно они означают.
Вопреки мнению осужденного в качестве потерпевших по данному уголовному делу правильно признаны сотрудники <...> и <...>, поскольку незаконными действиями ФИО1 нарушено их право на получение денежного довольствия как основного средства материального обеспечения и стимулирования выполнения служебных обязанностей, вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации. То обстоятельство, что большинство из них не считает себя потерпевшими по делу и не имеет претензий к осужденному, что обусловлено их личной позицией, не свидетельствует о правомерности действий ФИО1.
Находит суд необоснованными и доводы жалобы осужденного о том, что в период рассматриваемых событий, вплоть до 2021 г., законодательством не был предусмотрен запрет на выплату разовой премии сотрудникам органов внутренних дел, имеющим неснятое и непогашенное дисциплинарное взыскание, и что данная выплата не относится к мерам поощрений.
Несмотря на то, что ранее действовавший Порядок обеспечения денежным довольствием, утвержденный приказом МВД России от 31 января 2013 г. № 65 (п. 34, 35), в отличие от аналогичного Порядка, утвержденного приказом МВД России от 31 марта 2021 г. № 181, не сдержал запрета на выплату разовой премии сотруднику, имеющему дисциплинарное взыскание, на что обращается внимание автором жалобы, данный запрет как ранее, так и в настоящее время действует в соответствии с п. 1.1. ст. 51 Федерального закона «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее – Федеральный закон «О службе в органах внутренних дел») от 30 ноября 2011 г. № 342-ФЗ (норма введена в действие 15 июля 2016 г. Федеральным законом от 3 июля 2016 г. № 300-ФЗ), согласно которому к сотруднику органов внутренних дел, имеющему дисциплинарное взыскание, наложенное на него в письменной форме приказом руководителя федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел или уполномоченного руководителя, может быть применена мера поощрения только в виде досрочного снятия ранее наложенного в письменной форме дисциплинарного взыскания.
Аналогичная по содержанию норма (п. 40) включена в Порядок обеспечения денежным довольствием сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации, утвержденный приказом МВД России от 31 марта 2021 г., что указывает на приведение в соответствие подзаконных актов в сфере регулирования денежного довольствия сотрудников органов внутренних дел Федеральному закону «О службе в органах внутренних дел».
В соответствии со ст. 48 Федерального закона «О службе в органах внутренних дел» за добросовестное выполнение служебных обязанностей, достижение высоких результатов в служебной деятельности, а также за успешное выполнение задач повышенной сложности к сотруднику органов внутренних дел применяются меры поощрения, в том числе выплата денежной премии (п. 2 ч. 1). Разовая премия, как и ежемесячная, включена в раздел IV (Премии за добросовестное выполнение служебных обязанностей) Порядка обеспечения денежным довольствием, выплачивается в пределах средств, предусмотренных на выплату денежного довольствия, сотрудникам, успешно выполняющим особо сложные и важные задачи по решению руководителя, носит стимулирующий характер и, соответственно, также относится к мерам поощрения вопреки утверждению осужденного об обратном.
О несостоятельности доводов осужденного о том, что он исходил только из рекомендательного запрета, содержащегося в письме УМВД России по <...>, выплаты разовой премии сотрудникам, привлеченным к дисциплинарной ответственности, полагая, что действующим законодательством это не запрещено, свидетельствуют сами действия ФИО1, направленные не на премирование таких сотрудников в установленном законом порядке на основании изданного им приказа, а путем перераспределения выделенных на эти цели средств таким образом, чтобы премированные по его решению сотрудники, не имевшие дисциплинарного взыскания, после поступившего от него указания отдавали часть полученной в определенном им размере разовой премии наказанным сотрудникам, а также на нужды отдела, т.е. не связанные с денежным довольствием цели, что установлено в ходе судебного разбирательства. Аналогичным образом были получены денежные средства и самим ФИО1, которому разовая премия могла быть выплачена только вышестоящим руководителем и при условии, если бы он не имел дисциплинарного взыскания (п. 36 Порядка обеспечения денежным довольствием).
Совершение таких действий явно противоречило целям обеспечения и укрепления служебной дисциплины, предусмотренным главой 7 Федерального закона «О службе в органах внутренних дел» и направленным на стимулирование повышения результатов работы сотрудников, поощрение тех из них, кто достиг положительных показателей. Поощрение же наказанных сотрудников вопреки установленному запрету свидетельствует о нерациональном и несправедливом распределении денежных средств, выделенных на премирование, формировании среди служащих мнения о необязательности соблюдения законодательства.
Оценив в совокупности исследованные доказательства, суд сделал обоснованный вывод о том, что ФИО1 умышленно совершил действия, явно выходящие за пределы его полномочий, которые никто и никогда не вправе совершать и правильно квалифицировал его действия по ч. 1 ст. 286 УК РФ.
Верным является и вывод суда первой инстанции, что эти действия ФИО1 повлекли существенное нарушение прав и законных интересов сотрудников органа внутренних дел, а именно на получение денежного довольствия как основного средства материального обеспечения и стимулирования выполнения служебных обязанностей, вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации в соответствии с результатами своей профессиональной деятельности, охраняемых законом интересов общества и государства, выразившееся в подрыве авторитета МВД России как государственного органа, создании среди сотрудников органов внутренних дел мнения о возможности произвольного соблюдения нормативно-правовых актов, регламентирующих их деятельность, а также мнения граждан Российской Федерации о произволе сотрудников органов внутренних дел, неспособности государства обеспечить неукоснительное соблюдение Конституции Российской Федерации и законов на всей территории страны.
Несогласие стороны защиты с установленными судом обстоятельствами и изложенной в приговоре оценкой доказательств само по себе не ставит под сомнение обоснованность выводов суда и не является основанием для отмены приговора.
Доводы осужденного о том, что дело рассмотрено судом с обвинительным уклоном, суд апелляционной инстанции находит необоснованными. Как видно из протокола судебного заседания, уголовное дело рассмотрено судом с соблюдением установленного ст.15 УПК РФ принципа состязательности сторон. В судебном заседании было обеспечено равенство прав сторон, которым суд, сохраняя объективность и беспристрастие, создал необходимые условия для исполнения их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Все представленные суду доказательства были исследованы, все заявленные ходатайства рассмотрены в установленном законом порядке, принятые по ним решения являются правильными.
Мотивы и основания, почему принимаются одни доказательства по обстоятельствам совершенного ФИО1 преступления и отвергаются другие, в приговоре приведены и с данными выводами соглашается суд апелляционной инстанции.
Вместе с тем приговор подлежит изменению по следующим основаниям.
Сделав вывод о том, что размеры разовых премий, начисленных и выплаченных сотрудникам <...> и <...> на основании всех перечисленных в приговоре приказов начальника отдела и лица, исполняющего его обязанности, являлись явно завышенными, суд не учел, что сами по себе действия осужденного по превышению должностных полномочий, заключающиеся в определении им конкретных размеров денежных средств, подлежащих впоследствии передаче сотрудникам, привлеченным к дисциплинарной ответственности и на нужды отдела, в даче соответствующих незаконных указаний подчиненным, не свидетельствуют о том, что поощренные сотрудники не заслужили право на получение разовой премии в том размере, в котором им эта премия была начислена. Таких доказательств по делу стороной обвинения не представлено. Кроме того, как в предъявленном ФИО1 обвинении, так и в приговоре суда сделан вывод о нарушении права таких сотрудников на вознаграждение за труд в результате передачи ими части уже полученных в качестве премии денежных средств другим лицам, с чем соглашается суд апелляционной инстанции.
Подпунктами 36.1.1 и 36.1.2 Порядка обеспечения денежным довольствием, утвержденным приказом МВД России от 31 января 2013 г. № 65, предусматривалось, что максимальный размер такой премии для сотрудника был ограничен размером разовой премии руководителя, а при отсутствии решения о выплате разовой премии руководителю – размером разовой премии его заместителя. Вместе с тем данные обстоятельства в ходе судебного разбирательства не выяснялись и выводов суда по ним приговор не содержит. При этом пунктом 36.1 указанный Порядок был дополнен значительно позже, приказом МВД России от 15 октября 2018 г. № 672.
По изложенным мотивам является необоснованным и вывод суда о нарушении ФИО1 п. 3 ч. 1 ст. 162 Бюджетного кодекса Российской Федерации, согласно которому получатель бюджетных средств обеспечивает результативность, целевой характер использования предусмотренных ему бюджетных ассигнований. Как установлено в судебном заседании, поступившие денежные средства были потрачены на выплату премий сотрудникам <...> и <...>, не имевшим дисциплинарных взысканий, то есть по целевому назначению. По этим же основаниям следователем постановлением от 11 мая 2021 г. было прекращено уголовное преследование ФИО1 в части предъявленного обвинения в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 160 УК РФ, со ссылкой на то, что максимальный размер премии не был ограничен, премии могли выплачиваться в рамках доведенных лимитов бюджетных обязательств, какого-либо материального ущерба УМВД России по <...> и <...> не причинено, денежные средства П выплачены на законных основаниях (т. 9 л.д. 167-168).
При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции исключает из обжалуемого приговора указание о явно завышенном размере разовых премий, начисленных и выплаченных сотрудникам <...> и <...>, и нарушении ФИО1 п. 3 ч. 1 ст. 162 Бюджетного кодекса Российской Федерации.
Находит суд апелляционной инстанции необоснованным и вывод суда о превышении ФИО1 должностных полномочий, непосредственно не связанных с принятием решения о поощрении сотрудников и выплате им премий, а именно предусмотренных п. 14, подп. 1, 11, 18, 22, 25, 26, 27, 29, 30, 32 п. 17 Положения о <...>, утвержденного приказом начальника УМВД России по <...> от 30 сентября 2011 г. № 1285, которые носят либо общий характер (руководство деятельностью межрайонного отдела, соблюдение Конституции РФ, федеральных законов и т.п.), либо касаются решения иных вопросов деятельности <...> и не находятся в прямой причинной связи с наступившими последствиями. В связи с этим суд исключает указание об этом из приговора.
Также суд апелляционной инстанции приходит к выводу об исключении из приговора указания о том, что в результате действий ФИО1 сотрудники <...> и сотрудники <...>, не имевшие действующих дисциплинарных взысканий, были лишены возможности получить в качестве разовых премий путем соответствующего распределения с учетом результатов работы денежные средства в общей сумме <...> рублей на основании приказов от: 25 октября 2017 г. № 40 ЛС, 8 ноября 2018 г. № 54 ЛС, 26 декабря 2018 г. № 68 ЛС, 28 июня 2019 г. № 28 ЛС, 18 декабря 2019 г. № 64 ЛС, 25 июня 2020 г. № 30 ЛС, и о превышении ФИО1 должностных полномочий, предусмотренных Положением о <...>, утвержденным приказом начальника УМВД России по <...> от 6 сентября 2017 г. № 1275, по следующим основаниям.
В отличие от предъявленного обвинения, в котором по фактам начисления и выплаты разовых премий на основании каждого из этих приказов указано и то, что сотрудники <...> и <...>, получившие разовые премии, осуществили передачу части этих денежных средств другим сотрудникам и на нужды отдела, действуя во исполнение преступного умысла и незаконного указания ФИО1, суд установил другие обстоятельства по перечисленным эпизодам выплат и при описании преступного деяния в приговоре указал (за исключением эпизодов 2016 г.), что после перечисления денежных средств в качестве разовых премий на банковские счета сотрудников они осуществили передачу части этих средств другим лицам. Таким образом, суд первой инстанции не установил, что данные действия были совершены сотрудниками на основании незаконного указания ФИО1.
Учитывая, что доводов о несоответствии выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела в апелляционном представлении не приведено, суд апелляционной инстанции исходя из пределов своей компетенции, а также руководствуясь положениями ст. 14 УПК РФ, толкует данные сомнения в пользу осужденного.
Учитывая все вносимые в приговор изменения, суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для усиления назначенного ФИО1 наказания, о чем поставлен вопрос в апелляционном представлении, и считает необходимым снизить срок назначенного ему по ч. 1 ст. 286 УК РФ как основного, так и дополнительного наказания в пределах, соответствующих вносимым изменениям, всем обстоятельствам дела и данным о личности осужденного.
Принимая во внимание обстоятельства совершенного ФИО1 преступления, направленного против интересов государственной службы, значительное число сотрудников органа внутренних дел, права и законные интересы которых были нарушены действиями осужденного, суд апелляционной инстанции не находит оснований не согласиться с решением суда первой инстанции о назначении осужденному дополнительного наказания на основании ч. 3 ст. 47 УК РФ в виде лишения права занимать должности на государственной службе в правоохранительных органах, связанные с осуществлением функций представителя власти, организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий.
С учетом фактических обстоятельств совершенного преступления и степени его общественной опасности суд не усматривает оснований для изменения его категории на менее тяжкую в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ.
Исключительных обстоятельств, которые позволили бы суду при назначении ФИО1 наказания применить положения ст. 64 УК РФ, по делу не установлено.
Применение судом положений ст. 73 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы в приговоре мотивировано. Оснований не согласиться с этими выводами суд апелляционной инстанции также не находит.
Что касается доводов апелляционного представления о том, что в срок назначенного наказания в виде лишения свободы подлежит зачету время содержания ФИО1 под стражей и нахождения под домашним арестом, то по смыслу ст. 72 и 73 УК РФ при назначении лишения свободы условно, если осужденный содержался под стражей, указывать в приговоре на применение ст. 72 УК РФ не требуется, так как вопрос о зачете времени содержания под стражей, так же как и вопрос об определении вида исправительного учреждения и режима для отбывания наказания, подлежит разрешению судом в постановлении об отмене условного осуждения по основаниям, предусмотренным ч. 2.1 и ч. 3 ст. 74 УК РФ, либо в последующем приговоре при отмене условного осуждения по первому приговору по основаниям, предусмотренным ч. 4 или ч. 5 ст. 74 УК РФ.
Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих в соответствии со ст. 389.17 УПК РФ отмену или изменение приговора в иной части, по делу не допущено.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции
ПОСТАНОВИЛ:
приговор Каргапольского районного суда Курганской области от 4 февраля 2022 г. в отношении ФИО1 изменить.
Исключить указания:
- о явно завышенном размере разовых премий, начисленных и выплаченных сотрудникам <...> и <...>;
- о превышении ФИО1 должностных полномочий, предусмотренных п. 14, подп. 1, 11, 18, 22, 25, 26, 27, 29, 30, 32 п. 17 Положения о <...>, утвержденного приказом начальника УМВД России по Курганской области от 30 сентября 2011 г. № 1285, а также предусмотренных Положением о <...>, утвержденным приказом начальника УМВД России по <...> от 6 сентября 2017 г. № 1275;
- о нарушении ФИО1 п. 3 ч. 1 ст. 162 Бюджетного кодекса Российской Федерации;
- о том, что в результате действий ФИО1 сотрудники <...> и сотрудники <...> не имевшие действующих дисциплинарных взысканий, были лишены возможности получить в качестве разовых премий путем соответствующего распределения с учетом результатов работы денежные средства в сумме <...> рублей на основании приказов от 25 октября 2017 г. № 40 ЛС, 8 ноября 2018 г. № 54 ЛС, 26 декабря 2018 г. № 68 ЛС, 28 июня 2019 г. № 28 ЛС, 18 декабря 2019 г. № 64 ЛС, 25 июня 2020 г. № 30 ЛС.
Снизить срок назначенного ФИО1 по ч. 1 ст. 286 УК РФ основного наказания до 10 месяцев лишения свободы и дополнительного наказания на основании ч. 3 ст. 47 УК РФ в виде лишения права занимать должности на государственной службе в правоохранительных органах, связанные с осуществлением функций представителя власти, организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий, до 1 года 6 месяцев.
В остальном приговор оставить без изменения, апелляционные представление и жалобу – без удовлетворения.
Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке по правилам главы 47.1 УПК РФ в судебную коллегию по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции с подачей кассационных жалобы, представления через суд первой инстанции в течение шести месяцев со дня вынесения апелляционного постановления, а по истечении этого срока – непосредственно в суд кассационной инстанции.
Осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.
Председательствующий
