Судья: Балакирева А.Ю. Дело № 22-4076/2020
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ
г.Барнаул 2 октября 2020 года
Суд апелляционной инстанции Алтайского краевого суда в составе:
председательствующего Кабуловой Э.И.
при секретаре Григоревском А.С.
с участием прокурора Горовой В.В.
адвоката Пичугина А.С.
рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе адвоката Пичугина А.С., по апелляционному представлению Каменского межрайонного прокурора Алтайского края Кайзера А.В. на приговор Каменского городского суда Алтайского края от 24 июля 2020 года, которым
СОРОКИНА И.А., <данные изъяты>, ранее не судимая,
- осуждена по ч.1 ст.292 УК РФ к наказанию в виде исправительных работ сроком на 1 год, с удержанием из заработной платы 5% в доход государства, с отбыванием по основному месту работы.
На основании п. «а» ч.1 ст.78 УК РФ, п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ от назначенного наказания Сорокина И.А. освобождена в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.
Изложив содержание приговора суда, существо апелляционной жалобы, апелляционного представления, поступивших на жалобу возражений, заслушав выступления адвоката Пичугина А.С., поддержавшего доводы жалобы, прокурора Горовую В.В., просившую приговор изменить по доводам апелляционного представления, суд апелляционной инстанции
УСТАНОВИЛ:
приговором суда Сорокина И.А. признана виновной в том, что, являясь заведующей Муниципальным бюджетным дошкольным образовательным учреждением - детский сад ***, имея корыстную и личную заинтересованность, в период с ДД.ММ.ГГ по ДД.ММ.ГГ совершила служебный подлог официальных документов – приказа о назначении С.С.Н. в качестве сторожа, трудового договора с ним, а также давала указания подчиненным ей сотрудникам составлять табели учета рабочего времени расчета заработной платы в отношении С.С.Н., который обязанности сторожа в действительности не выполнял, о чем Сорокиной И.А. было достоверно известно.
Преступления совершены Сорокиной И.А. на территории <адрес> Алтайского края при обстоятельствах, изложенных в приговоре.
В апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокат Пичугин А.С. просит приговор отменить, уголовное дело в отношении Сорокиной И.А. прекратить в связи с отсутствием в ее действиях состава преступления. В обоснование указывает на несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, нарушение требований уголовно-процессуального закона, допущенных при его постановлении.
Подробно анализируя показания свидетелей С.К.С., Ш.В.М., В.А.М., П.А.В., М.С.Н.Л.М.А., К.И.В., Э.Н.Н., а также других, являвшихся работниками детского сада, по своему раскрывая их содержание, в том числе и на предварительном следствии, дает им собственную оценку, отличную от содержащейся в приговоре.
Подвергает сомнению показания свидетеля С.К.С., ссылаясь на их противоречивость, наличие у нее конфликта с Сорокиными И.А. и С.Н., на предположительный характер пояснений о фиктивном трудоустройстве С.С.Н., являвшийся основанием для признания протокола допроса свидетеля на следствии от 12 сентября 2019 года недопустимым доказательством.
Приводя показания свидетеля Ш.В.М., оспаривает вывод суда о факте нахождения С.С.Н. в детском саду в один из нерабочих праздничных дней не в качестве сторожа, а по иным причинам.
Обращаясь к показаниям этого же свидетеля, указывает на избирательную оценку приказов о приеме С.С.Н. на работу и увольнении. Подчеркивает, что один из приказов, представленный суду в подшивке (номенклатура дел), не исследовался.
Полагает, что показания свидетеля В.А.М. являются неопределенными, опровергаются показаниями самой Сорокиной И.А.
Автор жалобы не согласен с суждением суда, что показания свидетеля П.А.В. опровергаются показаниям сторожей, поскольку О.А.П., Ш.В.В. в период трудоустройства С.С.Н. не работали, а К.Г.А. работал лишь с 13 марта 2018 года. Притом, что в будни дни смены друг другу сторожа не передавали.
Показания свидетеля М.С.Н. суд необоснованно не истолковал в пользу Сорокиной И.А.
А показания свидетелей Л.М.А. и К.И.В. приведены в усеченном виде, что может влиять на их смысл.
Находит ложными показания Э.Н.Н., которая была допрошена в качестве свидетеля многократно. Настаивает на их критической оценке. Обращает внимание на попытку изготовления свидетелем графиков работы сторожей задним числом по неофициальному требованию следователя. А также обращает внимание, что уголовно-правовая мера в виде временного отстранения от должности в отношении Сорокиной И.А. была отменена судом в связи с показаниями Э.Н.Н. об отсутствии влияния на нее со стороны его подзащитной. Указывает, что исправления в журнал инструктажа по технике безопасности, в котором расписался С.С.Н., были внесены Э.Н.Н. в период предварительного расследования. Вместе с тем, автор жалобы ссылается, что в основу приговора следовало положить показания свидетеля в части отсутствия указаний со стороны Сорокиной И.А. о внесении сведений в отношении С.С.Н. в табель учета рабочего времени.
Показания свидетеля М.Д.О. об отсутствии С.С.Н. по месту жительства, свидетелей Б.В.Ю. и Б.Е.В. о свободном графике по месту стажировки свидетельствуют, по мнению адвоката, о его возможности исполнять обязанности сторожа в детском саду.
Акцентирует внимание на том, что суд в приговоре дал оценку лишь показаниям свидетеля В.О.Б. на предварительном следствии, никак не оценив ее показания в судебном заседании.
Обращаясь в целом ко всем показаниям работников детского сада, которые не подтвердили факт работы С.С.Н. в качестве сторожа, объясняет это редким контактом свидетелей со сторожами, в силу чего они их не помнят.
Считает, что исследованные в судебном заседании доказательства не были должным образом проверены. Ряд протоколов очных ставок оглашен судом в нарушение требований УПК РФ при отсутствии оснований, предусмотренных ст. 281 УПК РФ.
Находит недопустимыми заключения экспертов № 2279/4-1 от 7 октября 2019 года и № 2432/4-1 от 13 ноября 2019 года, поскольку они получены в нарушение ст.ст. 15, 53, 47, 195, 198 УПК РФ, являются неполными, необоснованными, немотивированными. Ходатайство стороны защиты о проведении повторной почерковедческой экспертизы судом было необоснованно отклонено, чем нарушено право защиты на представление доказательств.
В подтверждение доводов о трудоустройстве С.С.Н. в МДОУ «Детский сад *** «<данные изъяты>» ссылается на запись в журнале ППБ (хозчасть) - сторож с анкетными данными С.С.Н.
Находит юридически ничтожными доказательствами копию исполнительного производства с входящими в него документами, которые не сопоставлены с подлинниками, а также и иные письменные доказательства, приобщенные к материалам дела и признанные вещественными доказательствами по истечении срока, установленного ч.2 ст. 81.1 УПК РФ.
Оспаривает допустимость оптического диска и протокола осмотра предметов от 8 декабря 2018 года, так как считает происхождение их содержания неустановленным.
Ссылается на то, что значительная часть доводов стороны защиты осталась без внимания суда, в приговоре они не упоминались и не опровергались.
Также считает, что в ходе судебного разбирательства было нарушено право на защиту Сорокиной И.А., поскольку 17 июня 2020 года после объявленного в судебном заседании перерыва суд в отсутствие не явившегося по уважительной причине защитника огласил постановление по ходатайству адвоката о возвращении дела прокурору. А 22 июля 2020 года предоставил адвокату всего лишь 5 минут на ознакомление с текстом данного постановления. Кроме того, автор жалобы оспаривает сам факт отказа в удовлетворении данного ходатайства, поскольку судебное постановление не было надлежаще мотивировано, как требует ст. 7 УПК РФ. Настаивает, что в связи с допущенными нарушениями уголовно-процессуального закона (перечисляет, в чем именно они выразились), указывающими на заинтересованность следователя в исходе дела, имелись основания для его отвода. Однако, вопрос об отводе следователя не был разрешен руководителем следственного органа надлежащим образом.
Цитируя текст приговора, автор жалобы ссылается, что при его составлении допущенная неопределенность, выразившаяся в указании непонятых слов.
Ссылаясь на определение Конституционного Суда РФ от 13 октября 2009 года № 1236 –О, пункт 35 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 года № 24, на Федеральный закон «Об обязательном экземпляре документов», указывает, что кадровые приказы о приеме, увольнении с работы, трудовой договор нельзя отнести к официальным документам, внесение недостоверных сведений в которые образует состав служебного подлога.
Подчеркивает, что факт дачи указаний Сорокиной И.А. подчиненным работникам составлять подложные табеля рабочего времени и расчета заработной платы не нашел своего подтверждения ни в ходе предварительного следствия, ни в судебном заседании. Вновь анализируя свидетельские показания работников детского сада, считает, что версия заведомо фиктивного трудоустройства С.С.Н. доказана следствием и судом не была и опровергается собранными по делу доказательствами. Отсутствие графиков работы сторожей и табеля учета рабочего времени не позволяют сделать вывод об отсутствии сторожа С.С.Н. на работе.
Полагает, что сформулированное Сорокиной И.А. обвинение, мотивом действий которой явилось желание избежать задолженности по алиментам и снизить размер выплат по ним, исключает общественную опасность деяния, присущую преступлениям. В деле имеется спор о праве, за разрешением которого С.К.С. в интересах несовершеннолетнего ребенка не лишена возможности обратиться в порядке гражданского судопроизводства.
В возражениях на апелляционную жалобу заместитель Каменского межрайонного прокурора Суходоев А.С. просит апелляционную жалобу адвоката оставить без удовлетворения.
В апелляционном представлении Каменский межрайонный прокурор Кайзер А.В. просит приговор суда изменить, в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела, неправильным применением уголовного закона, нарушением уголовно-процессуального закона, несправедливостью назначенного наказания вследствие чрезмерной суровости. Как установлено судом, действия Сорокиной И.А. были направлены на получение материальной выгоды иным лицом –ее сыном С.С.Н. в виде предотвращения формирования задолженности по алиментам и уменьшения размера их выплат. Указанные действия полностью охватываются признаком корыстная заинтересованность, в связи с чем признак иная личная заинтересованность является излишне вмененным и подлежит исключению из квалификации действий Сорокиной И.А.
Кроме того, автор представления считает, что трудовой договор, за подлог которого, в числе прочего осуждена Сорокина И.А., не порождает юридических последствий в виде предоставления или лишения прав, возложения или освобождения от обязанностей, в связи с чем не отвечает признакам официального документа. Поэтому указание на его изготовление в рамках совершения преступления подлежит исключению из приговора. Изменение обстоятельств и объема обвинения влечет за собой соразмерное снижение наказания Сорокиной И.А.
Исследовав материалы уголовного дела, доводы апелляционной жалобы и апелляционного представления, имеющихся возражений, суд апелляционной инстанции приходит к следующему решению.
Выводы суда первой инстанции о виновности Сорокиной И.А. в преступлении основаны на надлежаще исследованных в судебном заседании доказательствах, приведенных в приговоре, проверенных и оцененных с соблюдением требований ст.ст. 87, 88 УПК РФ, и, в частности, подтверждаются:
-показаниями свидетеля С.К.С., из которых следует, что С.С.Н. по решению суда обязан уплачивать алименты в ее пользу на содержание их совместного несовершеннолетнего сына. После увольнения С.С.Н. из ПАО «<данные изъяты>» он неоднократно просил отозвать исполнительный лист, так как в связи с отсутствием работы не мог выплачивать алименты по 9500 руб., исходя из средней заработной платы по стране. Когда она ответила, что такой вариант неприемлем, С.С.Н. сказал, что будет действовать по - другому. В ноябре 2017 года ей стало известно, что С.С.Н. трудоустроен сторожем в детский сад «Солнышко», который возглавляла его мать Сорокина И.А. Вспомнив разговор с С.С.Н., сразу поняла, что его трудоустройство - фиктивное. Заработная плата у сторожа небольшая, и, следовательно, сумма алиментов довольно маленькая. Так как была возмущена действиями Сорокиной И.А. по фиктивному трудоустройству своего сына с целью уменьшения выплаты алиментов, позвонила С.С.Н. В ходе разговора он признался, что в детский сад устроен фиктивно своей матерью, чтобы с этой зарплаты отчислялись алименты. Он к этому отношения не имеет, все решила Сорокина И.А. Сам он проживает в г. Барнауле, где стажируется неофициально в компании «<данные изъяты>». С Сорокиной И.А. также разговаривала по данному поводу. Сорокина И.А. не отрицала, что трудоустройство С.С.Н. – фиктивное, что на самом деле он в детском саду не работает, а устраивает свою жизнь в г. Барнауле. Сорокина И.А. сказала, что встала на сторону своего сына и во всем виновата она (С.К.С.), так как не стала договариваться с С.С.Н. Считает, что фиктивное трудоустройство С.С.Н. было направлено на недопущение накопления долга по алиментам и уменьшение размера алиментов, пока он не нашел постоянную работу в г. Барнауле;
-показаниями свидетеля В.О.Б., занимавшей должность судебного пристава-исполнителя ОСП Каменского и Крутихинского районов УФССП по Алтайскому краю, из которых следует, что в начале октября 2017 года С.С.Н. уволился из ПАО «<данные изъяты>». В ходе беседы она сообщила С.С.Н., что отсутствие работы не освобождает от обязанности выплачивать алименты на содержание ребенка. Предупредила, что, в случае, если у него не будет официальной работы, возникнет задолженность по алиментам, которая в соответствии со ст. 113 Семейного кодекса РФ определяется, исходя из размера средней заработной платы в РФ. На то время средняя заработная плата в РФ составляла около 40 тыс. рублей. Соответственно, на одного ребенка алименты родителя составляли около 9-10 тыс. рублей в месяц;
-показаниями свидетеля С.С.Н. на предварительном следствии, который не отрицал факт беседы с судебным приставом В.О.В. в конце октября 2017 года. При этом В.О.В. разъяснила, что при отсутствии источника дохода он должен будет оплачивать алименты порядка 9-10 тыс. рублей. За октябрь месяц у него образовалась задолженность, то есть, за период, когда он не работал;
-показаниями свидетеля Э.Н.Н. на предварительном следствии, которые она подтвердила в судебном заседании, из которых усматривается, что в ее обязанности входит осуществление работы младшего обслуживающего персонала. В части работы сторожей детского сада выполняет следующее: составляет график смен, табель учета рабочего времени на бумажном носителе. Табель учета рабочего времени на бумажном носителе передает делопроизводителю Ш.В.М., которая составляет общий график в электронном варианте, а затем распечатывает его для подписания заведующей. Непосредственным руководителем сторожей является она ( Э.Н.Н.). В начале ДД.ММ.ГГ года заведующая МДБОУ Сорокина И.А. поставила ее в известность, что приняла на работу сторожем своего сына С.С.Н. и показала ей приказ о принятии того на работу. Согласно приказу С.С.Н. был трудоустроен с ДД.ММ.ГГ. Сорокина И.А. сказала ей включать С.С.Н. в график учета рабочего времени. В дальнейшем Сорокина И.А. говорила, что за него согласен работать В.А.М., которого С.С.Н. полностью рассчитает за отработанные смены. Фактически С.С.Н. не отработал в детском саду ни одной смены. Она (Э.Н.Н.) ни разу не видела С.С.Н. на работе. Ей было известно от Сорокиной И.А., что С.С.Н. находится в <адрес>, где постоянно проживает и ищет подходящую работу. С.С.Н. по технике противопожарной безопасности она (Э.Н.Н.) не инструктировала, в тетради передачи смен сторожами фамилию С.С.Н. не видела.
Все действия по фиктивному трудоустройству и создание видимости работы в качестве сторожа С.С.Н. осуществляла Сорокина И.А.
Именно Сорокина И.А. приняла С.С.Н. в качестве сторожа, договорилась с В.А.М. и Н.И. о подмене, давала указания о табелировании С.С.Н. в графиках учета рабочего времени с ДД.ММ.ГГ до ДД.ММ.ГГ. Она (Э.Н.Н.) неоднократно поднимала вопрос перед заведующей Сорокиной И.А. об отсутствии ее сына на рабочем месте, но ее попросили не вмешиваться;
-протоколами очных ставок между свидетелем Э.Н.Н. и Сорокиными И.А., С.Н., в ходе которых Э.Н.Н. подтвердила факт фиктивного трудоустройства Сорокиной И.А. своего сына С.С.Н.;
-протоколом очной ставки между свидетелем В.А.М. и свидетелем С.С.Н., в ходе которой В.А.М. заявил, что Сорокина И.А. в начале ДД.ММ.ГГ года лично попросила его поработать за своего сына С.С.Н. Сорокина И.А. сказала, что С.С.Н. рассчитается за все смены. В дальнейшем Сорокина И.А. ежемесячно просила его выходить на смены за С.С.Н.С.С.Н. не отработал ни одной смены и ни разу не приходил к нему домой, чтобы договориться о подмене. Обо всем договаривалась Сорокина И.А. Рассчитывался с ним С.С.Н. посредством онлайн - перевода на карту его жены. В период с ДД.ММ.ГГ по ДД.ММ.ГГ он и его жена ( В.Н.И.) работали за С.С.Н. ;
-аналогичными показаниями свидетеля В.Н.И.;
-показаниями свидетелей - воспитателей детского сада ***П.Т.Л., С.Г.П., К.Л.В., Ш.О.Н., С.А.В., Н.Е.Н., М.А.А., Щ.Е.А., В.Н.Н., Л.М.И., Н.Н.С., У.И.А., М.Л.Н.,, из которых следует, что в период с ДД.ММ.ГГ по ДД.ММ.ГГ сына заведующей детским садом Сорокиной И.А. - С.С.Н. в качестве сторожа не видели. Ежедневно в будние дни дежурный воспитатель второй смены передает пришедшему сторожу в руки сотовый телефон с функцией «телохранитель» для вызова вневедомственной охраны. При этом они сотовый телефон с функцией «телохранитель» С.С.Н. не передавали;
-показаниями свидетеля –воспитателя детского сада ***П.А.В., которая видела С.С.Н. в детскому саду всего лишь один раз, передавала ему телефон с функцией «телохранитель». Не спрашивала, для чего С.С.Н. нужен был телефон. Более С.С.Н. в детском саду не встречала;
-протоколами очных ставок между свидетелем С.С.Н. и свидетелями С.Г.П., П.Т.Л., Щ.Е.А., Н.Н.С., С.А.В., К.Л.В., М.А.А., Н.Е.Н., Л.М.И., В.Н.Н., Ш.О.Н., У.И.А., Л.М.А., К.И.В., в ходе которых свидетели также настаивали, что С.С.Н. в качестве сторожа в период времени с ДД.ММ.ГГ по ДД.ММ.ГГ в детскому саду *** никогда не видели. Телефон с функцией «телохранитель» ему не передавали, а С.С.Н. подтвердил их показания;
-показаниями свидетеля М.Л.Н. в судебном заседании и протоколом очной ставки между ней и свидетелем С.С.Н., из которых видно, что в январе 2018 года она видела С.С.Н. в МБДОУ «Детский сад *** «<данные изъяты>» во время новогодних праздников. Тот открыл ей входную дверь. Сотовый телефон с функцией «телохранитель» ему не передавала. С.С.Н. показания М.Л.Н. в ходе очной ставки подтвердил в полном объеме;
-показаниями свидетелей Л.М.А. и К.И.В., работавших в период с ДД.ММ.ГГ года по ДД.ММ.ГГ в детском саду *** поварами, которые в качестве сторожа С.С.Н. не видели, двери он им никогда не открывал;
-показаниями свидетеля Ш.В.М. - делопроизводителя МБДОУ «Детский сад ***», которая настаивала, что трудоустройством сотрудников занимается заведующая Сорокина И.А. Именно Сорокина И.А. формирует личное дело на сотрудника. Табели учета рабочего времени сотрудников детского сада, в том числе сторожей, ведет завхоз Э.Н.Н., которая осуществляет учет их рабочего времени. График работы сторожей также составляется Э.Н.Н.Э.Н.Н. ежемесячно приносит ей (Ш.В.М.) табели на всех сотрудников, после чего она, с учетом остальных 11 филиалов детских садов, составляет единый табель в электронном виде. В распечатанном виде единый табель отдается на подпись заведующей Сорокиной И.А.;
-показаниями свидетеля Д.С.Н. - специалиста 1 категории централизованной бухгалтерии комитета по образованию Администрации Каменского района Алтайского края, в обязанности которой входило начисление и перечисление заработной платы сотрудникам МБДОУ «Детский сад ***», указавшей, что делопроизводитель Ш.В.М. формировала общий табель учета рабочего времени МБДОУ «Детский сад ***» и 11 филиалов, подписывала его у Сорокиной И.А., после чего передавала ей ( Д.С.Н.). На основании переданных документов производилось начисление заработной платы и их перечисление. Вместе с общим табелем учета рабочего времени на сотрудников ей ( Д.С.Н.) предоставлялись приказы о приеме, увольнении сотрудников, на доплаты, на основании которых и формировались табели учета рабочего времени. Она вносила данные о начислении заработной платы в специализированную программу. Лично с С.С.Н. не знакома, никогда его не встречала, видела только документы о приеме его на работу, где имелась копия паспорта на имя С.С.Н., а также другие необходимые документы. Кроме того, в отношении С.С.Н. в бухгалтерию поступал исполнительный лист о перечислении алиментов в пользу С.К.С.;
-показаниями свидетеля М.Д.О., который примерно с ДД.ММ.ГГ по ДД.ММ.ГГ проживал в г. Барнауле со своим знакомым С.С.Н. Ему известно, что С.С.Н. проходил стажировку в компании «Алькон» и большее количество времени в этот период находился в г.Барнауле. С.С.Н. никогда не говорил, что трудоустроен в г. Камень-на-Оби;
-показаниями свидетеля Б.В.Ю. - руководителя дилерского отдела компании «Алькон», который подтвердил факт прохождения С.С.Н. стажировки в их компании ;
-аналогичными показаниями свидетеля Б.Е.В. - начальника отдела кадров компании « Алькон»;
-иными, в том числе письменными доказательствами: протоколами обыска, выемок кадровых, бухгалтерских документов МБДОУ «Детский сад ***», тетради передачи смен сторожами, журнала регистрации инструктажа на рабочем месте, их осмотра, копией исполнительного производства, заключениями бухгалтерских, почерковедческих экспертиз.
Вопреки доводам адвоката в апелляционной жалобе, показания свидетелей С.К.С., П.Т.Л., С.Г.П., К.Л.В., Ш.О.Н., С.А.В., Н.Е.Н., М.А.А., Щ.Е.А., В.Н.Н., Л.М.И., Н.Н.С., У.И.А., М.Л.Н., П.А.В., Ш.В.М., Ш.В.М., К.Г.А., Б.В.Ю., Б.Е.В., Л.М.А., К.И.В., В.О.Б., Л.В.Н., Д.С.Н., Э.Н.Н. и С.С.Н., В.А.М. и В.Н.И. согласуются между собой, логически взаимосвязаны, не содержат каких-либо существенных противоречий, объективно подтверждены письменными доказательствами, экспертными заключениями.
Поэтому суд первой инстанции правильно признал данные доказательства достоверными и положил в основу обвинительного приговора, с чем суд апелляционной инстанции полностью соглашается.
Оценивая показания свидетелей обвинения, в том числе тех, на которых акцентируется внимание автором жалобы, суд первой инстанции верно констатировал, что какой-либо личной заинтересованности указанных лиц в исходе дела, а также поводов для оговора Сорокиной И.А., у них не имеется. Каждый из свидетелей в отдельности предупреждался об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, в том числе и в ходе очных ставок с Сорокиными И.А. и П.С.Н. противоречий, имеющиеся в показаниях свидетелей, судом первой инстанции тщательно выяснялись, не свидетельствуют о ложности сообщенных ими в ходе допросов сведений, а объясняются давностью произошедших событий, о чем суд первой инстанции верно указал в приговоре.
Ссылки адвоката на предположительный характер показаний С.К.С. несостоятельны. При допросе 12 сентября 2019 года свидетель С.К.С. четко показала, что в телефонном разговоре с ней по поводу уменьшения суммы алиментов С.С.Н. признался, что в детский сад фиктивно трудоустроен своей матерью Сорокиной И.А. Притом с той целью, чтобы алименты отчислялись именно с зарплаты сторожа. В ее ( С.К.С.) разговоре с Сорокиной И.А. последняя также не отрицала, что трудоустройство сына С.С.Н. носит фиктивный характер. Что на самом деле С.С.Н. в детском саду не работает, но виновата сама С.К.С., так как не стала договариваться с С.С.Н. ( на предложение С.С.Н. забрать исполнительный лист).
Доводы автора апелляционной жалобы о конфликте между С.К.С., с одной стороны, и Сорокиными И.А. и С.Н., с другой, наличие которого ставит под сомнение изобличающие осужденную показания свидетеля, безосновательны. Судом первой инстанции у С.К.С. при допросе в судебном заседании выяснено, что личных неприязненных отношений к Сорокиной И.А. у нее нет. А наличие алиментных обязательств у сына Сорокиной И.А. перед свидетелем не дает оснований расценивать это обстоятельство, как конфликт.
Показаниям свидетелей М.Л.Н., по словам которой С.С.Н. в новогодние праздники ДД.ММ.ГГ открывал ей дверь в помещение детского сада, и П.А.В., ДД.ММ.ГГ по просьбе С.С.Н. передававшей ему телефон с функцией «мобильный телохранитель», судом первой инстанции дана надлежащая оценка.
Вопреки доводам адвоката в жалобе, суд первой инстанции сделал верный вывод, что данные показания М.Л.Н. и П.А.В. не свидетельствуют о фактическом выполнении С.С.Н. трудовой функции сторожа.
При этом суд первой инстанции правильно исходил из того, что, по словам других многочисленных свидетелей - сотрудников детского сада, в качестве сторожа С.С.Н., которого они знали, как сына заведующей детским садом Сорокиной И.А., они никогда не видели. О трудоустройстве С.С.Н. свидетели узнали лишь от сотрудников полиции. Более того, свидетель Э.Н.Н. –непосредственный руководитель сторожей, будучи неоднократно допрошенной на предварительном следствии и в ходе судебного разбирательства, категорически утверждала, что С.С.Н. ни одного дня не отработал в должности сторожа в детском саду. А свидетели В.А.М. и Н.И. одинаково настаивали, что весь период с ДД.ММ.ГГ по ДД.ММ.ГГ работали, как сторожа, за С.С.Н. и от него онлайн - переводом получали « заработную плату».
Доводы адвоката в апелляционной жалобе о неопределенном характере показаний В.А.М. и Н.И. безосновательны, опровергаются фактическим содержанием пояснений свидетелей, которые являются последовательными, связными, детальными, обстоятельными, а потому не вызывают каких-либо сомнений в их истинности.
Показания свидетеля Э.Н.Н., которые, по мнению адвоката, заслуживают критической оценки, судом первой инстанции проверены, сопоставлены с иными доказательствами, подробно проанализированы. В приговоре аргументировано, почему суд отдает предпочтение показаниям этого свидетеля, а показания Сорокиной И.А. и свидетеля С.С.Н., отрицавших факт фиктивного трудоустройства последнего, отвергает. Дана судом первой инстанции и оценка показаниям свидетеля Э.Н.Н. в части имеющихся противоречий относительно дачи ей прямых указаний Сорокиной И.А. о табелировании С.С.Н., с которой суд апелляционной инстанции не находит оснований не согласиться.
Показания свидетеля М.Д.О., на которые адвокат ссылается в жалобе, не содержат информации, что С.С.Н. покидал место жительства в г. Барнауле для работы в качестве сторожа в детском саду в г. Камне –на- Оби. Напротив, проживая совместно с С.С.Н. под одной крышей, М.Д.О. о якобы работе С.С.Н. сторожем, за пределами г. Барнаула, известно не было. Поэтому показания М.Д.О. не могут быть в расценены в качестве оправдывающего Сорокину И.А. доказательства.
Всем доказательствам по делу, исследованным в судебном заседании, в том числе показаниям свидетелей С.К.С., Ш.В.М., В.А.М., П.А.В., М.С.Н., Л.М.А., К.И.В., Э.Н.Н., М.Д.О., Б.В.Ю., Б.Е.В., В.О.Б., как на предварительном следствии, так и в судебном заседании дана должная оценка в совокупности с другими доказательствами по делу, соответствующая требованиям ст.ст. 87, 88 УПК РФ, с которой суд апелляционной инстанции полностью соглашается.
Обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу, как того требует ст. 73 УПК РФ, в числе которых виновность Сорокиной И.А. в совершении преступления и мотив ее действий – корыстная заинтересованность, судом первой инстанции установлены. Все выдвинутые Сорокиной И.А. в свою защиту проверены и аргументировано отвергнуты, с приведением в приговоре убедительных мотивов.
С учетом добытых доказательств, действия Сорокиной И.А. судом первой инстанции правильно квалифицированы по ч.1 ст. 292 УК РФ как служебный подлог, то есть, внесение должностным лицом в официальные документы заведомо ложных сведений, если эти деяния совершены из корыстной заинтересованности.
С доводами автора апелляционных жалоб и апелляционного представления, что приказ о приеме на работу, трудовой договор и табель учета рабочего времени не могут быть отнесены к числу официальных документов, а, следовательно, являться предметом служебного подлога, согласиться нельзя.
В соответствии с пунктом 35 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 года № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» предметом преступления, предусмотренного статьей 292 УК РФ, является официальный документ, удостоверяющий факты, влекущие юридические последствия в виде предоставления или лишения прав, возложения или освобождения от обязанностей, изменения объема прав и обязанностей.
Конституционный Суд РФ многократно выражал правовую позицию, согласно которой требования, предъявляемые к качеству уголовного закона, не означают, что при формулировании его предписаний не могут использоваться оценочные или общепринятые понятия (категории), позволяющие учесть необходимость эффективного применения уголовно-правовых запретов к неограниченному числу конкретных правовых ситуаций (определения от 4 декабря 2003 года № 441-О, от 15 апреля 2008 года №260-О-О, от 2 апреля 2009 года № 484-О-П, от 25 ноября 2010 года № 1561-О-О, от 21 апреля 2011 года № 572-О-О, от 5 марта 2013 года № 323-О, от 23 апреля 2015 года № 867-О, от 29 марта 2016 года № 624-О, от 28 сентября 2017 года № 2179-О и др.).В определениях от 19 мая 2009 года № 534-О-О и от 19 мая 2009 года № 575-О-О Конституционный Суд РФ указал, что законодатель наделил правом в каждом конкретном случае оценивать свойства документа и признавать его либо предоставляющим права ( освобождающим от обязанностей), либо нет и в зависимости от этого привлекать или не привлекать к ответственности за использование документа как подложного. При этом Конституционный Суд РФ подчеркнул, что сложившаяся правоприменительная практика наступление ответственности за подделку официальных документов связывает не с формой, а содержанием соответствующего документа, а именно с тем, что документ предоставляет права или освобождает от обязанностей, т.е. с установлением юридически значимых фактов, имеющих непосредственное отношение к обстоятельствам конкретного дела.
В соответствии со ст. 57 и 135 Трудового кодекса РФ трудовой договор является одним из необходимых условий возникновения, изменения или прекращения трудовых отношений, в том числе основанием для начисления и выплаты заработной платы.
К числу документов, являющихся основанием для начисления заработной платы, стипендий, пособий, иных выплат, осуществляемых физическим лицам относятся также приказ (распоряжение) руководителя учреждения о приеме на работу, а также табель учета использования рабочего времени и другие учетные документы по учету труда и его оплаты (приказ Минфина России от 30 марта 2015 года № 52н « Об утверждении форм первичных учетных документов и регистров бухгалтерского учета, применяемых органами государственной власти (государственными органами), органами местного самоуправления, органами управления государственными внебюджетными фондами, государственными (муниципальными) учреждениями, и методических указаний по их применению».
Поскольку приказ о приеме на работу, трудовой договор и табель учета рабочего времени в сфере публично-правового регулирования удостоверяют факт трудовых правоотношений работника с работодателем, в том числе на их основе могут быть установлены обстоятельства, касающиеся фактически выполненной работы, имеющие юридическое значение, в частности, предоставляющие право на выплату заработной платы за выполнение трудовых обязанностей в соответствии со своей квалификацией, сложностью труда, количеством и качеством выполненной работы, суд первой инстанции, оценивая содержание вышеназванных документов, правильно посчитал их официальными, обоснованно отнеся названные документы к предмету служебного подлога, совершенного Сорокиной И.А.
Оснований не согласиться с выводами суда первой инстанции суд апелляционной инстанции не находит.
Согласно пункту 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2019 года «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» при решении вопроса о наличии в действиях (бездействии) подсудимого состава преступления, предусмотренного статьей 285 УК РФ, под признаками субъективной стороны данного преступления, кроме умысла, следует понимать:
корыстную заинтересованность - стремление должностного лица путем совершения неправомерных действий получить для себя или других лиц выгоду имущественного характера, не связанную с незаконным безвозмездным обращением имущества в свою пользу или пользу других лиц (например, незаконное получение льгот, кредита, освобождение от каких-либо имущественных затрат, возврата имущества, погашения долга, оплаты услуг, уплаты налогов и т.п.);
иную личную заинтересованность - стремление должностного лица извлечь выгоду неимущественного характера, обусловленное такими побуждениями, как карьеризм, семейственность, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, заручиться поддержкой в решении какого-либо вопроса, скрыть свою некомпетентность и т.п.
Суд первой инстанции правильно установил, что, изготавливая и внося заведомо ложные сведения в официальные документы, Сорокина И.А. преследовала цель не допустить образование задолженности по алиментам у своего сына С.С.Н. и уменьшить размер выплат.
Исходя из данных обстоятельств, суд первой инстанции в соответствии с толкованием закона, изложенным в упомянутом постановлении Пленума Верховного Суда РФ, правильно констатировал совершение таких действий Сорокиной И.А. из корыстной заинтересованности, с чем суд апелляционной инстанции не находит оснований не согласиться.
Как справедливо указано автором апелляционного представления, данный мотив действий Сорокиной И.А. полностью охватывается признаком «корыстная заинтересованность», в связи с чем действия осужденной излишне квалифицированы по признаку «иная личная заинтересованность». Притом, что в приговоре не приведено доказательств, которые бы свидетельствовали о наличии в действиях осужденной «иной личной заинтересованности».
В связи с допущенным судом первой инстанции неправильным применением уголовного закона, повлекшим назначение Сорокиной И.А. несправедливого наказания ввиду чрезмерной суровости суд апелляционной инстанции находит необходимым приговор изменить.
Из описательно-мотивировочной части приговора при описании деяния, признанного доказанным, подлежит исключению указание суда первой инстанции на совершение преступления из иной личной заинтересованности. Из осуждения Сорокиной И.А. подлежит исключению диспозиционный признак ч.1 ст. 292 УК РФ – совершение этого деяния из иной личной заинтересованности.
При этом каких-либо оснований считать, что установленный судом первой инстанции корыстный мотив противоправных действий Сорокиной И.А. исключает или снижает общественную опасность совершенного ею деяния, у суда апелляционной инстанции, вопреки аргументам адвоката в жалобе, не имеется.
Нарушений норм уголовно-процессуального закона органами следствия при производстве предварительного расследования и судом первой инстанции при рассмотрении дела в судебном заседании, в том числе принципа равенства и состязательности сторон, влекущих отмену приговора, суд апелляционной инстанции не находит.
Дело расследовано и рассмотрено полно, всесторонне и объективно.
Всем доводам стороны защиты в приговоре, равно, как стороны обвинения, судом первой инстанции дана надлежащая оценка.
Все заявленные сторонами ходатайства разрешены в установленном законом порядке. Отказ в удовлетворении части ходатайств стороны защиты не свидетельствует об обвинительном уклоне суда первой инстанции и несоблюдении права на справедливое судебное разбирательство.
Каких-либо данных, дающих основание считать, что при производстве предварительного следствия допущена фальсификация доказательств, в материалах дела не имеется и стороной защиты суду апелляционной инстанции не представлено.
Как видно из показаний свидетеля Э.Н.Н. в судебном заседании, графики дежурств сторожей на момент производства предварительного расследования по делу не сохранились (т. 8 л.д. 105).
Намерение свидетеля Э.Н.Н. воспроизвести графики выхода дежурства В.А.М. вместо С.С.Н. по имеющимся у нее черновикам (т.8 л.д.105), вопреки аргументам адвоката в апелляционной жалобе, не свидетельствует о недостоверности ее показаний, изобличающих осужденную.
А тот факт, что графики дежурств сторожей ввиду их отсутствия не были следователем приобщены к материалам дела, в числе прочего, указывает на соблюдение органом следствия требований уголовно-процессуального закона в ходе собирания доказательств.
То, что упомянутые внутренние документы МБДОУ « Детский сад *** «<данные изъяты>» в силу вышеуказанных причин не были изъяты и исследованы в ходе предварительного и судебного следствия, не повлияло на правильность выводов суда первой инстанции о фактических обстоятельствах дела и доказанности вины Сорокиной И.А. в преступлении. Притом, основанных на достаточной совокупности доказательств, проверенных и оцененных судом первой инстанции в соответствии с требованиями УПК РФ.
Имеющиеся исправления в вещественном доказательстве журнале инструктажей по противопожарной безопасности, на которых адвокат акцентирует внимание в апелляционной жалобе, которые были внесены Э.Н.Н., не указывают на намеренное искажение свидетелем фактических данных в пользу органа следствия.
Обстоятельства, связанные с данными исправлениями, тщательно исследовались в процессе судебного следствия. Судом первой инстанции выяснено, что в преддверии проверки контролирующего органа по соблюдению дошкольным учреждением противопожарной безопасности в ДД.ММ.ГГ свидетель Э.Н.Н. сама внесла в вышеназванный журнал данные В.Н.И., убрав информацию о фактически не работавшем С.С.Н., за которого она Э.Н.Н.) ранее расписалась.
Путаница свидетеля Э.Н.Н. при внесении в журнал исправлений в дате и месяце проведения инструктажа (т.8 л.д. 95- 95 об), наряду с иными доказательствами по делу, подтверждает факт фиктивного трудоустройства С.С.Н.
То обстоятельство, что Э.Н.Н. не скрывала при допросе в ходе судебного следствия выполнение ею записи и подписи в данном журнале сначала за фиктивно трудоустроенного С.С.Н., а затем внесение исправлений, поскольку он фактически не работал, свидетельствует о правдивости показаний свидетеля. А не об умышленном искажении Э.Н.Н. истины, как адвокат безосновательно настаивает в апелляционной жалобе.
Вопреки доводам адвоката в апелляционной жалобе, положенные в основу приговора почерковедческие экспертизы проведены, а соответствующие экспертные заключения, вопреки ссылкам адвоката в жалобе, составлены без нарушений главы 27 УПК РФ.
Хотя Сорокина И.А. и ее защитник были ознакомлены с постановлениями о проведении экспертиз и с самими экспертными заключениями одновременно, эти обстоятельства не могут служить основанием для признания данных доказательств порочными.
После ознакомления с вышеназванными постановлениями и экспертными заключениями обвиняемая и ее защитник не заявили о наличии оснований к отводу эксперта, предусмотренных ст. 70 УПК РФ, в том числе не указывали на его некомпетентность, хотя не лишены были такой возможности.
Притом, что адвокат, как после ознакомления с результатами почерковедческих экспертиз, так и на стадии ознакомления с материалами дела, реализовал процессуальные права Сорокиной И.А., предусмотренные ст. 198 УПК РФ.
Из материалов дела следует, что адвокат заявлял ходатайства о назначении повторных почерковедческих экспертиз, в которых обстоятельно изложил мотивы несогласия с ранее проведенными экспертными исследованиями и полученными заключениями, в том числе, предложив свой перечень и формулировку вопросов.
Вместе с тем, заявленные стороной защиты ходатайства, связанные с производством почерковедческих экспертиз, следователем были отклонены, с приведением убедительных мотивов, оснований не согласиться с которыми суд апелляционной инстанции не усматривает.
Свои процессуальные права, закрепленные в вышеупомянутой норме уголовно –процессуального закона, сторона защиты фактически еще раз реализовала и в процессе судебного разбирательства, где адвокатом были заявлены аналогичные ходатайства, в удовлетворении которых суд первой инстанции обоснованно отказал.
Оценивая в приговоре доводы адвоката о несогласии с проведенными почерковедческими экспертизами, о необходимости представления дополнительных материалов, относительно нарушений норм УПК РФ, допущенных при предоставлении материалов уголовного дела эксперту, суд первой инстанции верно констатировал, что они являются несостоятельными.
Из материалов дела усматривается, что экспертизы проведены высококвалифицированным экспертом – заведующим отделом криминалистических, лингвистических и компьютерно –технических исследований ФБУ Алтайской ЛСЭ Минюста России, имеющим высшее юридическое образование, аттестацию на право самостоятельного производства судебно почерковедческой экспертизы по специальности « 1.1. Исследование почерка и подписей», дополнительное профессиональное образование по вышеназванной специальности, стаж по экспертной специальности с 2002 года (17 лет), предупрежденным об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения.
Выводы эксперта аргументированы, основаны на исследованных в достаточном объеме материалах дела, исследование проведено в соответствии с разработанными для производства такого рода экспертиз методиками, информация о которых подробно приведена в заключениях.
Из содержания экспертных заключений не следует, что какие-либо представленные следователем образцы были непригодными для исследования или их количество являлось недостаточным для производства экспертизы.
Само по себе субъективное мнение защитника, не обладающего специальными познаниями в области почерковедческих исследований, о недостаточности свободных образцов для проведения почерковедческой экспертизы не может служить основанием для назначения повторной экспертизы.
Аргумент автора жалобы о том, что сторона защиты была лишена возможности представить на экспертное исследование экземпляры приказов о приеме на работу С.С.Н. от ДД.ММ.ГГ и об его увольнении от ДД.ММ.ГГ, находящиеся в подшивке приказов ( номенклатуре) с МБДОУ «Детский сад *** », суд апелляционной инстанции не может признать заслуживающим внимания.
В рамках расследования дела органом предварительного расследования были изъяты лишь 2 экземпляра приказов – из личного дела С.С.Н. и из централизованной бухгалтерии.
Притом, что указанные документы изъяты при осмотре места происшествия из централизованной бухгалтерии 17 мая 2018 года и в ходе обыска в МБДОУ «Детский сад *** » 19 декабря 2018 года.
Однако, ходатайство о выемке «третьего экземпляра» данных приказов впервые сторона защиты заявила лишь 31 декабря 2019 года после ознакомления с материалами дела. Хотя Сорокина И.А. не лишена была возможности заявить о наличии «третьих экземпляров приказов», как при изъятии личного дела С.С.Н. с ее участием 19 декабря 2018 года, так и в дальнейшем, в частности, на стадии ознакомления с заключениями почерковедческих экспертиз 3 ноября и 1 декабря 2019 года.
Принимая во внимание вышеизложенное, суд первой инстанции правильно не усмотрел достаточных оснований для экспертного исследования «третьих экземпляров» кадровых приказов в отношении С.С.Н., поскольку при отсутствии сведений о происхождении данных «документов» не имелось убедительных гарантий их процессуальной доброкачественности.
Тщательно исследовав в судебном заседании заключения почерковедческих экспертиз, суд первой инстанции правильно счел, что оснований для признания их неполными, не имеющими юридической силы, и исключения из приговора ввиду недопустимости, не имеется.
Представленные в материалах дела постановления следователя об отказе в удовлетворении ходатайств стороны защиты соответствуют требованиям ст.ст. 38, 122, 159 УПК РФ.
Отказ в удовлетворении ходатайств стороны защиты о производстве следственных действий, объявление в федеральный розыск обвиняемой Сорокиной И.А., иные процессуальные действия в рамках расследования данного дела, которые оспариваются адвокатом, не могут служить основанием для выводов о личной, прямой или косвенной заинтересованности следователя в исходе дела. А, соответственно, и являться основанием для отвода следователя согласно ст. 61 УПК РФ.
Поэтому руководитель следственного органа постановлением от 31 декабря 2019 года правильно отказал в удовлетворении отвода следователя В.А.И., заявленного адвокатом, надлежаще мотивировав свое решение, с чем суд апелляционной инстанции не находит оснований не согласиться.
Приговор постановлен на допустимых доказательствах, за исключением заключения эксперта № 1 –МВД-2919 от 18 января 2019 года. Оснований для исключения из приговора тех доказательств, на которые адвокат ссылается в апелляционной жалобе, суд апелляционной инстанции не усматривает.
Так, информация о телефонных соединениях абонента С.С.Н. в ПАО «<данные изъяты>» получена органом следствия с разрешения судьи Каменского городского суда Алтайского края, о чем в материалах дела имеется судебное постановление от 19 октября 2018 года. По запросу следователя данная информация представлена в электронном виде на диске (т.2 л.д. 47, 49), который 8 декабря 2018 года осмотрен в качестве вещественного доказательства и постановлением следователя от 8 декабря 2018 года приобщен к материалам дела ( т.3 л.д. 101-103). Именно данный диск согласно справке –приложению к обвинительному заключению и сопроводительной заместителя Каменского межрайонного прокурора, хранящий при материалах дела, был вместе с уголовным делом направлен в Каменский городской суд.
Каких-либо данных, дающих основание считать, что в процессе судебного разбирательства, как вещественное доказательство, просматривался иной диск, не относящийся к настоящему делу, не имеется.
Об этом свидетельствуют и зафиксированные в протоколе судебного заседания после просмотра диска пояснения самого адвоката Пичугина А.С. о том, что абонент С.С.Н. согласно детализации звонков в исследуемый период времени находился не только в Барнауле, но и в г. Камне на Оби. А также, что в протоколе осмотра вещественного доказательства следователем отражена лишь часть имеющихся на диске соединений.
Вместе с тем, имевшие место соединения абонента С.С.Н. в г. Камне на Оби, вопреки доводам адвоката в апелляционной жалобе, не указывают, что он фактически выполнял работу сторожа, поскольку фиктивное трудоустройство данного свидетеля достоверно установлено достаточной совокупностью доказательств, приведенных в описательно- мотивировочной части приговора.
Оснований сомневаться в соответствии копий исполнительного производства и документов, входящих в него, представленных в материалах дела, признанных вещественными доказательствами, их подлинникам, вопреки доводам адвоката в апелляционной жалобе, не имеется.
Данные документы направлены в адрес органа дознания по официальному запросу с сопроводительной от 6 июня 2018 года руководителем отдела приставов ОСП Каменского и Крутихинского районов.
Как видно из протокола осмотра данного вещественного доказательства от 8 сентября 2019 года, копия судебного приказа мирового судьи судебного участка № 2 Каменского района Алтайского края от 28 ноября 2016 года заверена подписью и оттиском печати «отдел судебных приставов Каменского и Крутихинского районов».
Факт удержания алиментов по данному судебному решению в пользу несовершеннолетнего ребенка свидетель С.С.Н. не отрицал и каких –либо обстоятельств, связанных с достоверностью информации в исполнительном производстве, не оспаривал.
Поэтому оснований для признания копий документов исполнительного производства недопустимыми доказательствами только лишь по той причине, что они не были сверены с подлинниками непосредственно в судебном заседании, суд апелляционной инстанции не усматривает.
Нельзя признать состоятельными и аргументы автора жалобы о незаконности признания и приобщения к материалам уголовного дела и иных вещественных доказательств, ввиду выхода следователя за сроки, предусмотренные ч.2 ст. 81.1 УПК РФ, поскольку данная норма уголовно-процессуального закона регламентирует соответствующую процедуру в рамках расследования преступлений в сфере экономики. В то время как совершенное Сорокиной И.А. преступление, предусмотренное ст. 292 УК РФ, к числу таковых не относится.
Не нарушена судом первой инстанции и процедура оглашения протоколов очных ставок, проведенных между свидетелями – работниками упомянутого детского сада и С.С.Н.
Оглашение протоколов очных ставок по ходатайству государственного обвинителя по делу соответствует положениям ст. 285 УПК РФ, согласно которой упомянутые доказательства могут быть оглашены на основании определения или постановления суда полностью или частично, если в них изложены обстоятельства, имеющие значение для дела.
При этом суд первой инстанции обоснованно согласился с доводами государственного обвинителя о существенных противоречиях между показаниями свидетеля С.С.Н. в судебном заседании и показаниями, которые он давал при производстве очных ставок со свидетелями - работниками детского сада, которые требовали устранения и оценки.
Наличие данных противоречий, вопреки ссылкам адвоката в жалобе, помимо вышесказанного, также являлось основанием для оглашения протоколов очных ставок и в соответствии с положениями ч.3 ст. 281 УПК РФ.
Свидетели, протоколы очных ставок с участием которых исследованы в процессе судебного разбирательства, были непосредственно допрошены в судебном заседании и сторона защиты имела реальную возможность оспорить их показания.
То, что протоколы очных ставок в судебном заседании исследовались не с участием допрошенных свидетелей (за исключением С.С.Н.), которые после допроса при отсутствии возражений сторон покинули судебное заседание, не лишает их доказательственного значения.
После оглашения данных доказательств стороны не ходатайствовали о повторном вызове свидетелей в суд, поскольку каких-либо вопросов к ним в связи с оглашенными протоколами очных ставок не возникло.
Таким образом, право Сорокиной И.А. на эффективную судебную защиту, которая гарантируется в числе прочего статьей 281 УПК РФ, нарушено не было.
Судебное постановление об отказе в удовлетворении ходатайства стороны защиты о возвращении дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, вопреки доводам адвоката в жалобе, соответствует требованиям ст. 7 УПК РФ, является законным, обоснованным и мотивированным. Оснований с ним не согласиться у суда апелляционной инстанции не имеется.
Оглашение данного судебного постановления по выходу суда из совещательной комнаты в отсутствие не явившегося адвоката также не нарушило право Сорокиной И.А. на защиту, как безосновательно настаивает автор апелляционной жалобы. Притом, что он не указывает, в чем именно выразилось нарушение этого права.
Обсудив непосредственно после оглашения судебного акта вопрос о возможности продолжить судебное разбирательство без участия адвоката, суд первой инстанции дело слушанием отложил. В дальнейшем, в судебных заседаниях, состоявшихся 6, 8, 13 и 22 июля 2020 года у адвоката была возможность и достаточное время непосредственно ознакомиться с текстом указанного судебного решения, воспользоваться которой он не пожелал. УПК РФ не содержит положений, запрещающих оглашение решений суда в отсутствие сторон.
В связи с этим ссылки адвоката в жалобе, что, предоставив ему 22 июля 2020 года недостаточное время на ознакомление с вышеназванным судебным решением, суд первой инстанции ограничил процессуальные права стороны защиты, суд апелляционной инстанции не может признать заслуживающими внимания.
Приговор в целом составлен в соответствии с требованиями главы 39 УПК РФ, в том числе ст. 307 УПК РФ, постановлен на допустимых доказательствах, за исключением заключения судебно-психологической экспертизы видеоматериалов № 1 -МФД -2019.
Вопреки ссылкам автора апелляционной жалобы, в приговоре указано, по каким основаниям доказательства стороны обвинения положены в основу приговора, а доказательства стороны защиты отвергнуты.
В приговор не включено каких-либо показаний, в том числе свидетеля С.К.С., которые были бы основаны на догадках, слухах, предположениях.
Приговор изложен в ясных и понятных выражениях, которые позволяют усвоить существо принятого судом первой инстанции решения. Уголовно-процессуальный закон не возлагает на суд обязанность дословно излагать показания, сообщенные в ходе допросов участниками судебного разбирательства. Показания свидетелей, на которых акцентирует внимание автор жалобы, изложены с достаточной полнотой, в частях, имеющих значение для правильного разрешения уголовного дела.
Очевидная техническая ошибка в описательно – мотивировочной части приговора, на которую адвокат ссылается в жалобе, не свидетельствует о его неопределенности и не может являться основанием для его отмены.
В связи с данной технической ошибкой суд апелляционной инстанции исключает из описательно –мотивировочной части приговора ссылку на фамилию К.Т.А.
Кроме того, оценивая заключение судебно-психологической экспертизы видеоматериалов № 1 -МФД -2019, суд первой инстанции не учел, что в нем в числе прочего содержатся выводы об отсутствии признаков психологической недостоверности показаний Э.Н.Н.
Однако, в соответствии с требованиями ст. 17 УПК РФ право оценивать доказательства принадлежит только судье, прокурору, следователю, дознавателю.
Исходя из вышеизложенного, суд апелляционной инстанции считает необходимым исключить из приговора указание суда первой инстанции на заключение судебно-психологической экспертизы видеоматериалов №№ 1 -МФД -2019, как на недопустимое доказательство, не имеющее юридической силы.
В связи с уменьшением объема обвинения Сорокиной И.А., признанного судом первой инстанции доказанным, назначенное осужденной наказание подлежит снижению.
От отбывания наказания за совершенное преступление Сорокина И.А. подлежит освобождению на основании п. «а» ч.1 ст. 78 УК РФ, п.3 ч.1 ст. 24 УПК РФ в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности, о чем суд первой инстанции обоснованно указал в приговоре.
Оснований к отмене или изменению приговора, кроме вышеуказанного, суд апелляционной инстанции не находит.
На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.13, п. 9 ч. 1 ст. 389.20, ст. ст. 389.26, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции
ПОСТАНОВИЛ:
приговор Каменского городского суда Алтайского края от 24 июля 2020 года в отношении СОРОКИНОЙ И.А. изменить.
Исключить из описательно-мотивировочной части приговора: при описании деяния, признанного доказанным, - указание на совершение преступления из иной личной заинтересованности; ссылки на заключение эксперта № 1 –МВД-2919 от 18 января 2019 года, как на доказательство вины Сорокиной И.А.; на фамилию К.Т.А.
Исключить из осуждения Сорокиной И.А. диспозиционный признак ч.1 ст. 292 УК РФ – совершение этого деяния из иной личной заинтересованности.
Снизить назначенное Сорокиной И.А. наказание до 10 месяцев исправительных работ с удержанием 5 % из заработной платы осужденной в доход государства по основному месту работы, от отбывания которого освободить на основании п. «а» ч.1 ст. 78 УК РФ, п.3 ч.1 ст. 24 УПК РФ в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.
В остальном приговор оставить без изменения, апелляционное представление удовлетворить частично, апелляционную жалобу оставить без удовлетворения.
Председательствующий Э.И. Кабулова
