КОПИЯ
Дело № 22-1167/2021 Судья Кошелев М.А.
УИД 33RS0014-01-2018-000090-40 Докладчик Каперская Т.А.
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
30 июня 2021 года г.Владимир
Владимирский областной суд в составе:
председательствующего Ухолова О.В.,
судей Гагина С.В. и Каперской Т.А.,
при секретаре Козловой Д.С.,
с участием:
прокурора Федосовой М.Н.,
представителя потерпевшего ФИО1,
оправданного ФИО2,
защитников адвокатов Осининой Л.В., Гусейновой К.М.,
Куделькина С.В.,
рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Разиной Е.И., апелляционным жалобам представителей потерпевшего МУП о.Муром «Тепловые сети» ФИО3 и ФИО4 на приговор Муромского городского суда Владимирской области от 24 ноября 2020 года, которым
ФИО2,
**** года рождения, уроженец ****, ранее не судимый,
оправдан по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст.159 УК РФ, на основании п.3 ч.2 ст.302 УПК РФ за отсутствием в его деянии состава преступления.
Действовавшая в отношении ФИО2 мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменена.
В соответствии со ст.134 УПК РФ за оправданным ФИО2 признано право на реабилитацию.
Гражданский иск представителя потерпевшего Потерпевший №1 оставлен без удовлетворения.
Также приняты решения о снятии ареста с имущества ФИО2 и по вещественным доказательствам.
Заслушав доклад судьи Каперской Т.А., изложившей содержание обжалуемого судебного решения, существо доводов апелляционных представления и жалоб, возражений на них стороны защиты, выслушав выступления прокурора Федосовой М.Н. и представителя потерпевшего МУП о.Муром «Тепловые сети» ФИО1, поддержавших апелляционное представление и апелляционную жалобу представителя потерпевшего МУП о.Муром «Тепловые сети» ФИО4, оправданного ФИО2 и его защитников адвокатов Осининой Л.В., Гусейновой К.М. и Куделькина С.В., полагавших необходимым оставить приговор без изменения, а апелляционные представление и жалобы – без удовлетворения, суд апелляционной инстанции
установил:
обжалуемым приговором признано не доказанным совершение ФИО2 мошенничества, то есть хищения чужого имущества путем обмана, в особо крупном размере.
В частности, органом предварительного следствия ФИО2 инкриминировано, что тот, обладая специальными познаниями в области физики и будучи осведомленным об отсутствии какого-либо эффекта от использования изобретенного им нагревательного устройства (КСП), реализовал свой преступный умысел на хищение денежных средств, принадлежащих МУП о.Муром «Тепловые сети», путем введения директора предприятия Свидетель №2 в заблуждение о, якобы, возможном получении экономии сжигаемого топлива при выработке тепловой энергии в ходе работы отопительного котла при использовании квантового структурного преобразователя (далее – КСП). Согласно предъявленному ФИО2 обвинению он умышленно, из корыстной заинтересованности, ввел руководство МУП о.Муром «Тепловые сети» в заблуждение относительно возможного получения положительного технико-экономического эффекта от использования КСП, что привело к заключению лицензионного договора изначально на невыгодных (убыточных) для предприятия условиях, так как для расчета экономического эффекта принята базовая величина удельного расхода газа, основанная на результатах режимно-наладочных испытаний котлов, а не фактическое значение данного показания, определенного по показаниям приборов учета потребления газа и выработки тепловой энергии. От инкриминированных преступных действий ФИО2 заявлен материальный ущерб МУП о.Муром «Тепловые сети» в размере
112 451 625 рублей 78 копеек (с учетом поставки КСП), что в соответствии с п.4 Примечаний к ст.158 УК РФ является особо крупным размером.
Государственный обвинитель Разина Е.И. в апелляционном представлении указывает о несоответствии выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенном нарушении уголовно-процессуального закона и неправильном применении уголовного закона. Просит приговор отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе. Заявляет об односторонней оценке судом представленных доказательств. Утверждает, что доказательства неэффективности изобретения и осведомленности об этом ФИО2 отвергнуты судом необоснованно. Полагает, что при оценке сведений, содержащихся в письме директора МП «Ивгортеплоэнерго» об отсутствии эффекта от применения КСП ФИО2 на объектах указанной организации, а также показаний свидетелей Свидетель №37, Свидетель №36, Свидетель №41, Свидетель №40, Свидетель №38, Свидетель №24, Свидетель №26, Свидетель №27, Свидетель №30 и Свидетель №29 судом использованы специальные познания в отрасли науки без указания их источника. При этом отмечает, что именно отсутствие положительного эффекта от использования КСП явилось причиной отказа МП «Ивгортеплоэнерго», АО «Норский керамический завод», АО «ПРОТЭП» от последующего сотрудничества с ООО «Русский двигатель», о чем ФИО2 было достоверно известно. Заявляя, что действительность выданного ФИО2 патента стороной обвинения не оспаривается, государственный обвинитель обращает внимание, что действующим законодательством проведение испытания изобретения при выдаче патента не является обязательным, что не позволяет сделать вывод об эффективности либо отсутствии эффективности использования изобретения на данной стадии. Также оспаривает выводы суда о голословности утверждений стороны обвинения относительно неучастия в разработке КСП включенных в состав авторов изобретения лиц. Полагает, судом необоснованно признаны недостоверными выводы заключения научно-технической экспертизы от 25.01.2017, проведенной на тепловом пункте ФБГБОУ ВПО «Ивановский государственный энергетический институт имени В.И.Ленина». Принятые судом в данном случае заключения специалистов от 06.12.2017, 17.06.2019 считает полученными без соблюдения норм УПК РФ и действующего законодательства, на основании запросов стороны защиты с предоставлением специалистам для проведения исследования материалов, полученных неустановленным способом, в том объеме, который сторона защиты посчитала нужным, а также без предупреждения специалиста об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Также государственный обвинитель, приводя установленное ч.3 ст.80 УК РФ понятие заключения специалиста, утверждает, что оно, хотя и содержит суждение по вопросам, имеющим значение для уголовного дела, но доказательственной силой, присущей заключению эксперта, не обладает. Относительно заключения экспертов от 25.01.2017, напротив, заявляет о получении данного доказательства с соблюдением требований уголовно-процессуального закона и отсутствии оснований сомневаться в выводах экспертов, которые подтверждены ими в судебном заседании и фактически подтверждаются актом контрольно-ревизионной поверки от 04.02.2016, заключением специалистов МИ ВЛГУ. Кроме того, указывает на наличие у суда возможности в соответствии со ст.283 УПК РФ назначить соответствующую экспертизу для подтверждения или опровержения имеющихся сомнений, в том числе и по собственной инициативе, а не принимать во внимание при вынесении приговора в качестве доказательств документы и сведения, полученные не процессуальным путем. В апелляционном представлении указано и о том, что судья при формировании своего убеждения учитывал информацию, не полученную из доказательств, называя ее общеизвестной, в то время как сведения из области науки о свойствах физической величины (КПД) к таковой, по мнению государственного обвинителя, не относится. Кроме того, считает, что суд, отвергнув доводы стороны обвинения о причинении вреда юридическому лицу, не учел, что МУП о.Муром «Тепловые сети» является критически важным объектом жизнедеятельности г.Муром, обеспечивающим теплом большое количество жителей. В обоснование утверждения о неправильном применении судом уголовного закона сообщает об ошибочном его толковании при вынесении приговора. В этой части не согласен с выводом суда о том, что открытость действий ФИО2 исключает возможность введения кого-либо в заблуждение относительно предмета договора и его условий. Отмечает, что мошенничество всегда совершается открыто путем обмана потерпевших, а тайное хищение квалифицируется как кража. Полагает, что определив для себя ошибочные критерии оценки деяния, суд пришел к неправильным выводам об отсутствии состава преступления.
В апелляционной жалобе представитель потерпевшего Потерпевший №1 считает, что приговор подлежит отмене на основании п.п. 1, 2, 3 ст.389.15 УПК РФ в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенным нарушением уголовно-процессуального закона; неправильным применением уголовного закона. Просит уголовное дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе. Полагает, в материалах дела имеются весомые и объективные доказательства, свидетельствующие об отсутствии экономического эффекта от внедрения изобретения «Нагревательное устройство» на объектах МУП о.Муром «Тепловые сети» и наличии в действиях ФИО2 признаков состава преступления, предусмотренного ч.4 ст.159 УК РФ. Утверждает о нарушении судом ст.ст.17, 87, 88 УПК РФ и обосновании приговора, в том числе недопустимыми доказательствами. Считает, что факт получения патента не свидетельствует о способности изобретения достигать заявленного эффекта в результате его применения. Отмечает, что патент признан недействительным в части указания в качестве автора изобретения ВанСвидетель №1 с выдачей нового патента. Установленные в данной части обстоятельства отказа названного лица сотрудничать с ФИО2 в части патентования и дальнейшего продвижения считает доказательством того, что ФИО2 обратился с заявкой на выдачу патента РФ, зная об отрицательном результате проведенных ранее испытаний. Не согласна с оценкой, данной в приговоре заключению эксперта от 06.08.2014 об отсутствии способности изобретения ФИО2 приводить к достижению технико-экономического эффекта, и ставит под сомнение принятые судом выводы комиссии экспертов ООО «ВладимиртеплогазСтрой». Также приводит доводы о несогласии с мотивами суда, по которым было отвергнуто в качестве доказательства письмо Комиссии РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований при Президиуме РАН. Сообщает, что данный документ подготовлен по запросу следователя, оснований сомневаться в компетенции подписавшего ответ лица не имеется, а судом не указано, какие конкретные нарушения закона и регламента работы Комиссии были нарушены, а также как данные нарушения могли повлиять на выводы К.. Полагает, что при имеющихся материалах уголовного дела исследование на тепловом пункте одного элемента устройства по изобретению ФИО2, изготовленного для другого объекта, не может служить основанием для признания недостоверным выводов заключения научно-технической экспертизы от 25.01.2017. Указывает, что эксперты обосновали возможность проведения эксперимента в котельной университета, а также пригодность и достаточность материалов и условий эксперимента для получения достоверных выводов по поставленным на разрешение вопросам. В опровержение принятых судом доказательств сообщает следующее: свидетель Свидетель №11 является заинтересованным лицом, поскольку заключил договор о совместной деятельности с ФИО2, по условиям которого занимался внедрением его изобретения на территории г.Мурома за вознаграждение; свидетель Свидетель №2 личного участия в исследовании изобретения не принимал, в своих суждениях о наличии экономического эффекта ссылается на сведения, полученные от операторов котельных и иных лиц, при этом лично подписывал лицензионный договор от лица МУП о.Муром «Тепловые сети» и в возбуждении уголовного дела в отношении него отказано лишь потому, что он не может являться субъектом преступлений, предусмотренных ч.1 ст.285, ч.1 ст.286, ч.1 ст.293 УК РФ; свидетель Свидетель №12 сделал вывод о наличии эффекта на основании анализа полученных данных о расходе газа, однако согласно иным материалам дела положительный эффект от работы КСП мог быть связан с его установкой вблизи приборов учета; из протокола совместных испытаний от 08.01.2014 в ЦТП НПО им.С.А.Лавочкина однозначно не следует, что был получен положительный эффект от изобретения, один из подписавших его лиц – ФИО5 при допросе показал, что эффекта не было, другой – ФИО6, является автором изобретения по патенту, что свидетельствует о его заинтересованности, а согласно письму названного учреждения КСП были внедрены в качестве опытных образцов, об экономическом эффекте ничего сообщить не могут ввиду отсутствия счетчика тепловой энергии после теплообменников; заключение комиссии УЖКХ, созданной приказом от 02.05.2007, нельзя считать доказательством способности КСП достигать эффекта ввиду некомпетентности комиссии, отсутствия самостоятельных исследований работы КСП, использования неверной методики расчетов; утверждения в заключении ООО «Комплексный ЭнергоСервис» противоречат законам термодинамики и соответствуют идее о создании и внедрении «вечного двигателя», сам энергоаудит проводился не с целью определения возможности КСП приводить к достижению экономического эффекта, а в установленных ст.15 Федерального закона от 23.11.2009 № 261-ФЗ «Об энергосбережении и о повышении энергетической эффективности и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Полагает, что имеющиеся в материалах дела доказательства, безосновательно отвергнутые судом при постановлении приговора, свидетельствуют о том, что изобретение ФИО2 неработоспособно на уровне основополагающих принципов физики, не может обеспечить создание дополнительного тепла в нарушение закона сохранения энергии, а ФИО2, с учетом уровня его образования, наличия специальных познаний в научной и практической деятельности в области физики, опыта работы в научных учреждениях, наград за фундаментальные научные исследования в области физики твердого тела, не мог не знать основных законов физики. Действия ФИО2 по коммерческому продвижению изобретения, изначально не способного приводить к заявленному эффекту, считает направленными на введение потребителей в заблуждение в целях личного обогащения.
В дополнениях к апелляционной жалобе, датированных 21 мая 2021 года, представитель потерпевшего Потерпевший №1 указывает, что на стадии предварительного следствия она постановлением следователя от 31 июля 2015 года была признана представителем потерпевшего – МУП о.Муром «Тепловые сети». Представляла интересы указанной организации по доверенности, выданной 31 июля 2015 года директором Свидетель №3 на срок до 31 июля 2018 года. Какую-либо иную доверенность на стадии предварительного расследования дела и рассмотрения дела в суде первой инстанции не представляла. Просит приговор суда в отношении ФИО2 отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе.
В апелляционной жалобе руководитель потерпевшего юридического лица МУП о.Муром «Тепловые сети» ФИО4, ссылаясь ст.52 Конституции РФ, разъяснения Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.06.2010 года №17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве» утверждает о нарушении судом при постановлении приговора прав потерпевшего юридического лица. Указывает, что на стадии предварительного расследования уголовного дела интересы МУП «Тепловые сети» по доверенности, выданной 31 июля 2015 года директором Свидетель №3 на срок 3 года, представляла юрисконсульт предприятия Потерпевший №1, которая постановлением следователя от 31 июля 2015 года была признана представителем потерпевшего – МУП о.Муром «Тепловые сети». Доверенность на право представлять интересы МУП о.Муром «Тепловые сети» в суде по данному уголовному делу с иным сроком действия Потерпевший №1 не выдавалась.
В соответствии с распоряжением главы округа Муром от 8 сентября 2016 года **** на должность директора МУП о.Муром «Тепловые сети» с 8 сентября 2016 года назначен он - ФИО4, которым доверенность Потерпевший №1 на право представлять интересы указанного юридического лица в суде не выдавалась. Вместе с тем, в ходе рассмотрения уголовного дела судом, начатого 30 августа 2019 года, Потерпевший №1, при отсутствии полномочий, была допущена в качестве представителя потерпевшего и продолжала участвовать в рассмотрении дела. Отмечает, что в соответствии с приказом **** от 31 августа 2020 года трудовой договор МУП о.Муром «Тепловые сети» с Потерпевший №1 прекращен с указанной даты.
Считает, что потерпевшее юридическое лицо было лишено возможности довести до сведения суда свою позицию по существу дела и доводы в её обоснование. Предусмотренные ст.42 УПК РФ права потерпевшего на надлежащее представление доказательств, заявление отводов и ходатайств, право иметь уполномоченного представителя, выступление в судебных прениях и поддержание обвинения нарушены.
Ссылаясь на ч.1 ст.45 УПК РФ, п.4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 13 октября 2020 года № 23 «О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу» обращает внимание, что рассматривая гражданский иск, суд не удостоверился в полномочиях Потерпевший №1 на его предъявление и представление интересов МУП о.Муром «Тепловые сети».
Цитируя положения п.30 указанного Постановления Пленума Верховного Суда РФ, обращает внимание, что ФИО2 оправдан ввиду отсутствия в деянии состава преступления, в связи с чем гражданский иск следовало оставить без рассмотрения, признав за истцом, которым является МУП о.Муром «Тепловые сети», право на предъявление иска в порядке гражданского судопроизводства. В связи с изложенным, просит приговор суда в отношении ФИО2 отменить.
В дополнениях к апелляционной жалобе ФИО4 считает, что постановленный в отношении ФИО2 приговор подлежит отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела; существенным нарушением уголовно-процессуального закона; неправильным применением уголовного закона.
Полагает, что материалы дела содержат весомые и объективные доказательства, свидетельствующие о неспособности изобретения ФИО2, лицензия на способ использования которого была продана предприятию, приводить к заявленному технико-экономическому эффекту, которые суд первой инстанции отклонил, допустив нарушение положений ст.ст. 17,87,88 УПК РФ, постановив приговор на основании, в том числе недопустимых доказательств. Выражая несогласие с отклонением судом заключения ФИО7, и признанием заслуживающими внимания выводов работников ООО «ВладимиртеплогазСтрой» и ООО «Комплексный Энергосервис», отмечает, что оба заключения готовились на основании постановления суда в рамках проведения судебной экспертизы при рассмотрении гражданского дела о расторжении лицензионного договора. Приводит данные об образовании, профессиональных и личных данных ФИО7, стаже его работы, а также показания допрошенных по делу Свидетель №51, Свидетель №49, Свидетель №48, подвергая выводы суда критике. Указывает, что данные о выездах эксперта ФИО7 на котельные в целях осмотра КСП и снятия показаний в заключении имеются, а предоставленных ему данных было достаточно для подготовки заключения. Считает заключение ООО «ВладимиртеплогазСтрой» недопустимым доказательством, поскольку при его подготовке были нарушены ст.ст. 7,8,16 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ». Находит выводы данного заключения основанными на неполном анализе полученных данных измерений. Отмечает, что исследование было проведено лишь в Районной котельной №1, а не на всех указанных в определении суда объектах, заключение основано на данных экспериментальных исследований и соответствующих заключениях сторонних организаций, а сделанные выводы опровергаются иными материалами дела.
Не соглашается с приведенными в приговоре мотивами, по которым было отвергнуто в качестве доказательства письмо Комиссии РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований при Президенте РАН.
Находит необоснованными выводы суда, признавшего недостоверными выводы заключения научно-технической экспертизы от 25 января 2017 года, подготовленной сотрудниками ФГБОУ ВПО «Ивановский государственный энергетический университет им. В.И. Ленина», указывая, что экспертное исследование проведено при соблюдении требований уголовно-процессуального закона и оснований сомневаться в выводах экспертов не имеется.
Отмечает, что выводы о неспособности изобретения ФИО2 приводить к заявленному при заключении лицензионного договора эффекту подтверждаются: актом контрольно-ревизионной проверки МУП о.Муром «Тепловые сети» за период с 1 января 2005 года по 31 декабря 2012 года; отчетом о научно-исследовательской работе от 20 декабря 2012года ФГБОУ ВПО «Ивановский государственный энергетический университет им. Ленина»; заключением на материалы по внедрению изобретения ФИО2 МИВЛГУ; заключением специалиста Свидетель №20 от 14 марта 2012 года; протоколами допросов свидетелей и специалистов (Свидетель №3, Свидетель №5, Свидетель №4, Смирнова, Свидетель №42, Свидетель №43, Свидетель №44, Свидетель №20, ФИО5, Свидетель №40, Свидетель №37, Свидетель №38, Свидетель №26, Свидетель №27, Свидетель №24, Свидетель №35, Свидетель №28, ФИО14, ФИО8, ФИО11, ФИО9 и ФИО9).
Оспаривая выводы суда об обратном, обращает внимание, что Свидетель №11 является заинтересованным лицом, заключившим с оправданным договор о совместной деятельности, по условиям которого занимался внедрением изобретения за вознаграждение; Свидетель №2 подписал Лицензионный договор от лица предприятия, в своих суждениях ссылается на полученные сведения от операторов котельных и иных лиц; Свидетель №12 сделал вывод о наличии эффекта на основании анализа данных о расходе газа; из протокола совместных испытаний в ЦТП НПО им. Лавочкина однозначно не следует, что был получен положительный эффект; нельзя считать доказательством способности КСП достигать эффекта и заключение К. УЖКХ, созданной приказом от 2 мая 2007 года при проводимых наблюдениях в период с 8 декабря 2006 года по 30 апреля 2007 года. Считает используемую К., в которую не были включены соответствующие специалисты, методику расчета эффективности методически неверной, противоречащей методам совместных измерений. Отмечает, что заключение ООО «Комплексный энергосервис» также не подтверждает наличие экономического эффекта от изобретения ФИО2.
Полагает, что имеющиеся в материалах дела доказательства, безосновательно отвергнутые судом, свидетельствуют о том, что изобретение ФИО2 неработоспособно на уровне основополагающих принципов физики, не может обеспечить создание дополнительного тепла в нарушение закона сохранения энергии, о чем ФИО2 не мог не знать. Указывает, что факт получения патента на изобретение не свидетельствует о способности достигать заявленный эффект в результате его применения: при выдаче патента Роспатентом не проводились какие-либо испытания патентуемого нагревательного устройства; сведения о такой способности в самом патенте не содержатся; при подаче заявки на выдачу патента ФИО2, в нарушение п.3.2.4.3. Приказа Роспатента от 06.06.2003 №82, не указал, какой технический результат обеспечивает его изобретение.
Отмечает, что суд ошибочно посчитал, что патент на изобретение был выдан по результатам испытаний, сославшись на неприменимые к рассматриваемым правоотношениям нормы ГК РФ, поскольку с учетом даты подачи заявки на выдачу патента (18.07.2003г) к рассматриваемым правоотношениям применению подлежал Патентный закон РФ от 23.09.1992 №3517-1, не предусматривающий проведение испытаний изобретения в целях выдачи патента (ст.21). При этом суд не принял во внимание показания об этом патентного поверенного ФИО2 – Свидетель №35.
Не соглашается с выводом суда, что утверждения стороны обвинения о не участии Свидетель №28 и Ван Д. Т. в разработке устройства, являются голословными, приводя показания указанных лиц и протоколы совещаний, утвержденных Свидетель №28, как гендиректором ОАО «Норильская горная компания», а также материалы переписки.
В связи с изложенным, указывая о причинении предприятию особо крупного ущерба, просит приговор в отношении ФИО2 отменить.
В возражениях на апелляционные представление и жалобы, с дополнениями к ним, защитники оправданного Осинина Л.В., Гусейнова К.М., Куделькин С.В. просят оставить приговор без изменения, считая его соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции. Заявляют, что доводы апелляционных представления и жалоб не содержат новых обстоятельств, которые не были бы предметом исследования суда первой инстанции, а аргументы апеллянтов не опровергают выводы суда. Обращают внимание, что при утверждении представителей потерпевшего об обосновании приговора недопустимыми доказательствами не приведено мотивированных и обоснованных доводов, тогда как ходатайств о признании доказательств недопустимыми стороной обвинения в суде не заявлено. Не согласны с интерпретацией приведенных в апелляционных жалобах показаний свидетелей, а также с оценкой доказательств представителем потерпевшего Потерпевший №1 и ФИО4, приводя их собственный подробный анализ. Полагают, что вопреки доводам апелляционных представления и жалоб, совокупность собранных по делу и правильно оцененных в приговоре доказательств позволила суду сделать обоснованный вывод о том, что виновность ФИО2 в совершении инкриминируемого ему преступления не нашла своего подтверждения и в его деянии отсутствует состав преступления.
В возражениях с дополнениями к ним, подписанных защитником Куделькиным С.В. указывают, что 31 июля 2015 года юрисконсульту Потерпевший №1 директором Свидетель №3 выдана доверенность на представление интересов МУП о.Муром «Тепловые сети».
31 июля 2015 года следователем вынесено постановление о признании МУП о.Муром «Тепловые сети» потерпевшим по уголовному делу, а также постановление о признании юрисконсульта Потерпевший №1 представителем потерпевшего МУП о.Муром «Тепловые сети» по уголовному делу, которой 31 августа 2018 года заявлен гражданский иск и ходатайство о приобщении платежных документов, 1 сентября 2018 года – ходатайство о получении светокопий материалов дела в полном объеме.
После поступления уголовного дела 22 марта 2019 года для рассмотрения в Муромский городской суд Владимирской области, 16 апреля 2019 года Потерпевший №1, как представитель потерпевшего МУП о.Муром «Тепловые сети», получила под роспись копию постановления о назначении предварительного слушания по делу. В апреле 2019 года в рамках ознакомления при подготовке к предварительному слушанию по делу сторона защиты знакомилась с материалами дела, в том числе защитниками произведено фото доверенности от 27 июня 2018 года (фото которой приложено к возражениям), выданной юрисконсульту Потерпевший №1 директором предприятия ФИО4 на представление интересов МУП о.Муром «Тепловые сети», в том числе во всех судебных органах со всеми правами, представленными законом заявителю, истцу, представителю потерпевшего, в том числе с правом подачи и подписания искового заявления, изменения и отказа от исковых требований и других полномочий.
Утверждают, что 22 апреля 2019 года в рамках предварительного слушания судом проверялись полномочия всех участников уголовного судопроизводства по данному уголовному делу и оригинал данной доверенности представлялся представителем в судебном заседании, как и документы стороны защиты.
С 30 апреля 2019 года по 18 ноября 2020 года представитель потерпевшего МУП о.Муром «Тепловые сети» Потерпевший №1 получала извещения о судебных заседаниях, 6 октября 2020 года заявила уточненный гражданский иск. Запрос стороны защиты от 20 ноября 2019 года директору МУП о.Муром «Тепловые сети» ФИО4 также был получен на руки Потерпевший №1, ответ на который за подписью ФИО4 поступил 2 декабря 2019 года.
4 декабря 2020 года представитель потерпевшего МУП о.Муром «Тепловые сети» Потерпевший №1 подала апелляционную жалобу на приговор суда в отношении ФИО2; 11 декабря 2020 года – ею подано заявление в суд об ознакомлении с делом; 26 января 2021 года - заявление в суд об ознакомлении с делом и протоколом судебного заседания; 3 февраля 2021 года представитель потерпевшего МУП о.Муром «Тепловые сети» Потерпевший №1 ознакомилась с материалами уголовного дела; также Потерпевший №1 получила возражения защитников на апелляционную жалобу и копию приговора, 15 марта 2021 года направив дополнение к своей апелляционной жалобе. 25 марта 2021 года представитель потерпевшего МУП о.Муром «Тепловые сети» ФИО3, участвовала в заседании суда апелляционной инстанции во Владимирском областном суде и подтвердила наличие у неё доверенности на представление интересов МУП о.Муром «Тепловые сети».
Обращают внимание на разницу в пояснениях относительно наличия у Потерпевший №1 доверенности на представление интересов предприятия, указанную в апелляционных жалобах Потерпевший №1 и ФИО4, полагая, что оснований сомневаться в достоверности представленной Потерпевший №1 суду первой инстанции доверенности не имеется и право потерпевшего юридического лица не нарушено. В связи с изложенным сторона защиты просит приговор суда в отношении ФИО2 оставить без изменения, а апелляционные представление и жалобы – без удовлетворения.
Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных представления и жалоб, а также представленных возражений, допросив свидетелей, выслушав выступления сторон, суд апелляционной инстанции приходит к выводу об отсутствии оснований, которые бы в соответствии со ст.389.15 УПК РФ могли привести к отмене оправдательного приговора.
Согласно ч.4 ст.302 УПК РФ, обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении инкриминируемого ему преступления подтверждена совокупностью исследованных доказательств.
В соответствии с ч.2 ст.302 УПК РФ оправдательный приговор постановляется в случае, если в деянии подсудимого отсутствует состав преступления.
На основе анализа исследованных и подробно приведенных в приговоре доказательств, суд первой инстанции, правильно установив фактические обстоятельства дела, обоснованно пришел к выводу о невиновности ФИО2 в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, оценив все доказательства по делу с точки зрения их относимости, допустимости и достоверности, а в совокупности - их достаточности для правильного разрешения дела. Оснований не согласиться с данными выводами не имеется.
В соответствии с требованиями ст. 305 УПК РФ, суд в приговоре указал существо предъявленного ФИО2 обвинения, обстоятельства уголовного дела, установленные судом, основания его оправдания и доказательства, их подтверждающие, мотивы, по которым суд отвергает доказательства, представленные стороной обвинения. Формулировок, ставящих под сомнение невиновность оправданного, не допущено.
Все представленные суду, как стороной обвинения, так и защиты, доказательства - показания представителя потерпевшего, свидетелей, оправданного, заключения экспертов и специалистов, патент ****, лицензионный договор с дополнительными соглашениями к нему, договоры и акты выполненных работ, протоколы осмотра предметов и другие доказательства, подробно приведенные в приговоре, судом полно и всесторонне были исследованы и им дана надлежащая оценка, с которой соглашается суд апелляционной инстанции.
Как верно установлено судом первой инстанции, представленные доказательства не подтверждают вину ФИО2 в совершении инкриминируемого ему преступления. Мотивы принятого судом решения об оправдании ФИО2 подробно изложены в приговоре.
Судом из исследованных доказательств было правильно установлено, что ФИО2 имеет высшее техническое образование, в период 1972 - 1992 годов работал в Центральном НИИ химии и механики Министерства машиностроения СССР и занимался научно-исследовательской деятельностью, выступив в указанный период автором (соавтором) более сорока изобретений и рационализаторских предложений, неоднократно поощрялся органами государственной власти за свою деятельность. В последующем он продолжил заниматься научно-исследовательской деятельностью, является автором (соавтором) многочисленных опубликованных научных статей по вопросам физики металлов.
С 1996 года ФИО2 стал заниматься предпринимательской деятельностью, выступив учредителем и являясь генеральным директором ООО «Русский двигатель», зарегистрированного в установленном порядке 5.05.1996 г., основным видом деятельности которого являются научные исследования и разработки в области естественных и технических наук. Также 1 ноября 2007 года ФИО2 зарегистрирован в качестве индивидуального предпринимателя, основным видом деятельности которого также являются научные исследования и разработки в области естественных и технических наук.
23 июля 1999 года между НПО им. С.А.Лавочкина и ООО "Русский двигатель" заключен договор о совестной деятельности, из которого следует, что стороны договорились о совместной разработке, организации промышленного производства и сбыта гидромеханических нагревателей для отопления и горячего водоснабжения бытовых и промышленных помещений. В соответствии с п.2.1.1 названного договора НПО им. С.А.Лавочкина предоставляет производственные мощности для изготовления гидромеханических нагревателей, стендов для проверки и отладки изготовленных узлов и агрегатов систем гидромеханического обогрева.
18 июля 2003 года ФИО2 обратился с заявлением о выдаче патента РФ на изобретение - нагревательное устройство, в качестве авторов изобретения указаны ФИО2, Ван Д. Т. Х., ФИО6, Свидетель №28, ФИО10. Патент **** на изобретение - нагревательное устройство, со сроком действия с 18 июля 2003 года по 18 июля 2023 года, был выдан ФИО2 10 мая 2005 года.
17 января и 13 июня 2006 года, 22 января и 15 июня 2007 года, между ООО «Русский двигатель» и МУП округа Муром "Тепловые сети" были заключены договоры, в соответствии с которыми ООО «Русский двигатель» обязуется разработать проектно-техническую документацию, изготовить для определенных четырех котельных и шести тепловых пунктов нагревательное устройство (КСП), выполнить работы по их доставке, обеспечить контроль за монтажом устройства.
В судебном заседании из исследованных доказательств (договоров и соответствующих актов, показаний свидетелей) было установлено, что ООО «Русский двигатель» выполнило свои обязательства по указанным договорам перед МУП о.Муром «Тепловые сети».
3 сентября 2007 года между МУП о.Муром «Тепловые сети» и ФИО2 заключен лицензионный договор, зарегистрированный в Роспатенте 26 сентября 2007 года, согласно которому последний предоставляет МУП неисключительную лицензию на способ использования нагревательного устройства, охраняемого патентом, а также "ноу-хау" в целях получения дополнительного тепла и экономии топлива.
1 ноября 2008 года, 18 апреля 2009 года, 25 февраля 2010 года к указанному лицензионному договору были заключены дополнительные соглашения.
Указанный договор и дополнительные соглашения к нему в установленном порядке зарегистрированы в Роспатенте, соответствуют действующему законодательству и на протяжении нескольких лет исполнялись сторонами. В период с 25 декабря 2007 года по 26 мая 2011 года МУП округа Муром «Тепловые сети» выплачивало ФИО2 вознаграждение по лицензионному договору.
Как следует из предъявленного обвинения, в период августа-сентября 2011 года по указанию директора МУП о.Муром «Тепловые сети» Свидетель №3 КСП демонтированы в котельных и тепловом пункте возглавляемого им предприятия. При этом МУП о.Муром «Тепловые сети» отказалось выплачивать вознаграждение ФИО2 по лицензионному договору. С целью защиты своих прав ФИО2, как индивидуальный предприниматель, обращался в Арбитражный суд Владимирской области, который выносил решения об удовлетворении его исковых требований.
В связи с изложенным, вопреки доводам апелляционного представления, выводы суда первой инстанции о том, что при заключении и исполнении названных договоров с МУП о.Муром «Тепловые сети» ФИО2, осуществляя предпринимательскую деятельность, действовал открыто, разумно и добросовестно, с правомерной целью и его отношения с данным предприятием не выходят за рамки гражданско-правовых, является верным, оснований не согласиться с данным выводом суд апелляционной инстанции не находит.
Выводы суда о несостоятельности доводов стороны обвинения о том, что ФИО2 был осведомлен об отсутствии какого-либо эффекта от использования его изобретения, о чем свидетельствуют отрицательные результаты испытаний КСП в АО «Ивгортеплоэнерго» (г. Свидетель №68), АО «Норский керамический завод» (****) и МУП «ПРОТЭП» (****) являются правильными.
Как следует из материалов дела, 19 августа 2004 года между МП «Ивгортеплоэнерго» (г.Свидетель №68) и ООО Холдинговая компания "Русский двигатель Инж." был заключен договор на создание научно-технической продукции, согласно которому последнее принимало на себя обязательство разработать для котельной №23 устройство экономии топливных, энергетических тепловых ресурсов, в основе действия которого лежит явление квантового структурного преобразования с прямым и обратным энергомассообменом на базе КСП. При этом судом обоснованно отмечено, что соответствующий договор был заключен МП «Ивгортеплоэнерго» с ООО Холдинговая компания "Русский двигатель Инж.", сведений о роли и фактическом участии ФИО2 по указанному договору стороной обвинения не представлено.
Установлено, что ООО Холдинговая компания "Русский двигатель Инж." выполнило свои обязательства по договору, разработало и поставило МП «Ивгортеплоэнерго» устройство КСП. Из письма директора МП "Ивгортеплоэнерго" видно, что проверки эффективности КСП проводилась непродолжительное время, вывод об отсутствии экономического эффекта сделан не по прибором учета тепловой энергии и природного газа, что являлось бы более объективным, а по данным коммерческого прибора учета тепловой энергии и газа. Фактически договорные отношения были расторгнуты по инициативе МП "Ивгортеплоэнерго", которое пришло к выводу о том, что цель работы не может быть достигнута.
Вопреки доводам государственного обвинителя в представлении, суд правильно указал, что заслуживают внимания доводы стороны защиты о необъективности результатов испытаний КСП на объектах МП «Ивгортеплоэнерго» ввиду значительной подпитки теплоносителя в системе теплоснабжения», что следует из акта испытаний, при этом доказательств, опровергающих изложенное, стороной обвинения не представлено.
Доводы апелляционного представления о том, что при оценке сведений, содержащихся в письме директора МП «Ивгортеплоэнерго» об отсутствии эффекта от применения КСП ФИО2 на объектах указанной организации, а также показаний свидетелей Свидетель №37, Свидетель №36, Свидетель №41, Свидетель №40, Свидетель №38, Свидетель №24, Свидетель №26, Свидетель №27, Свидетель №30 и Свидетель №29 судом использованы специальные познания в отрасли науки без указания их источника, являются необоснованными, поскольку таковых выводы суда при оценке указанных доказательств не содержат.
Поскольку свидетели Свидетель №36, Свидетель №41, Свидетель №40, Свидетель №38 не принимали участие в испытаниях КСП и не анализировали эффективность его использования, их показания об отсутствии положительного эффекта от использования КСП на объектах МП «Ивгортеплоэнерго» правильно не приняты судом во внимание. Выводы же суда об «односторонней позиции свидетеля Свидетель №37, сформированной по неполным данным», сделаны исходя из анализа оглашенных в ходе судебного заседания показаний последнего и исследованных по делу доказательств, и не являются произвольными, как о том указывает гособвинитель в представлении.
Доводы апелляционного представления, оспаривающего выводы суда о наличии положительного результата испытаний КСП на объектах ЗАО «Норский керамический завод» и ОАО «ПРОТЭП», являются необоснованными.
Так, из исследованной копии акта по опытной эксплуатации КСП в количестве двух штук в котельной ЗАО «Норский керамический завод» от **** следует, что в результате испытаний КСП в течение ноября 2005 г. - апреля 2006 г. получены положительные результаты в виде выработки дополнительного тепла в размере до 20 % и экономии топлива до 20 %, рекомендовано передать материалы на независимую экспертизу, после чего принять решение о дальнейшем использовании КСП. Указанные обстоятельства подтвердил свидетель ФИО11 – генеральный директор указанного предприятия, из показаний которого следует, что в период проведенных испытаний была установлена экономия топлива, о чем составлен соответствующий акт, однако заявленного эффекта (экономия топлива до 30-40%) не наблюдалось. Для проведения дальнейших работ по внедрению устройства необходимо было провести реконструкцию котельной, для чего требовались время и значительные вложения, поэтому работы были приостановлены. В дальнейшем было принято решение о прекращении испытаний, поскольку выяснилось, что ФИО2 подвергается уголовному преследованию в связи со своей деятельностью.
О наличии положительного эффекта в ходе проведенных испытаний сообщил и свидетель ФИО12, из показаний которого следует, что он знакомился с актами проведенных испытаний, составленными работниками указанного предприятия.
В связи с изложенным, а также учитывая, что свидетели Свидетель №26, Свидетель №27, Свидетель №24 сами не анализировали эффективность использования КСП, их показания об отсутствии положительного эффекта от его использования судом обоснованно не приняты во внимание.
Также из исследованных в судебном заседании доказательств судом установлено, что 1 июля 2005 года МУП "ПРОТЭП" заключило договор на изготовление и поставку нагревательного устройства с ООО "Русский двигатель", согласно которому последнее обязалось разработать проектно-техническую документацию, изготовить для котельной МУП "ПРОТЭП" нагревательное устройство на базе КСП, выполнить работы по доставке, обеспечить контроль за его монтажом. Во исполнение договора был составлен календарный план, где предусмотрены мероприятия, сроки их исполнения и исполнители, разработана программа испытаний КСП, согласованная с Управлением Ростехнадзора. Из копии акта от 30 декабря 2005 года следует, что ООО "Русский двигатель" выполнило свои обязательства по указанному договору. Из копии пояснительной записки, составленной Свидетель №30, установлено, что в результате использования КСП в июле-сентябре 2007 г. достигнута экономия газа в размере 1390917 куб. м. Из копии акта по опытной эксплуатации КСП в количестве двух штук в котельной ОАО "ПРОТЭП" следует, что в результате испытаний КСП в течение ноября 2005 г. - апреля 2006 г. получены положительные результаты, рекомендовано передать материалы на независимую экспертизу, после чего принять решение о дальнейшем использовании КСП. Согласно копии отчета об анализе эффективности применения КСП в котельной ОАО "ПРОТЭП", подготовленного ОАО "Коммунальные инвестиции и технологии", в результате повторных испытаний КСП установлено, что при использовании КСП имеет место снижение удельного расхода газа до 20 кум. м. на 1 Гкал; отмечена тенденция снижения расхода газа при подключении КСП и тенденция его повышения при отключении КСП, полученные выводы продемонстрированы на прилагаемом к отчету графике удельного расхода газа. Предложено проведение более тщательного эксперимента с фиксированием всех абсолютных параметров.
Из ответа генерального директора ОАО "ПРОТЭП" Свидетель №31 от 9 октября 2013 года видно, что КСП ФИО2, смонтированные на котельной предприятия в 2005 году, на момент его подписания находились в эксплуатации.
В связи с изложенным, суд верно критически отнесся к показаниям свидетелей Свидетель №29 и Свидетель №30 об отсутствии положительного эффекта от использования КСП, поскольку они опровергаются исследованными по делу и приведенными в приговоре доказательствами, свидетельствующими об обратном.
Не проведение в последующем экспертных исследований по данным вопросам, вопреки доводам апелляционного представления, на правильность выводов суда не влияет.
Так же судом обоснованно учтено, что из исследованных в судебном заседании документов видно, что при внедрении изобретения ФИО2 на объектах МУП "Гортеплосеть" **** отмечался положительный эффект, что также подтверждается показаниями свидетеля Свидетель №23.
О том, что отмечался положительный эффект при внедрении указанного изобретения на объектах ООО «Владимиртеплогаз» сообщили суду свидетели Свидетель №13 и Свидетель №50. В связи с изложенным, выводы суда об отсутствии убедительных доказательств того, что при заключении договоров с МУП о.Муром "Тепловые сети" ФИО2 достоверно знал об отсутствии положительного экономического эффекта от использования изобретенного им нагревательного устройства, являются обоснованными, сделанными на основе исследованных в судебном заседании доказательств, мотивированная оценка которым дана в обжалуемом приговоре.
При этом, вопреки доводам жалоб, сообщение в письме ФГУП «НПО им.С.А.Лавочкина» о внедрении КСП в январе 2004 года в качестве опытных образцов, используемых предприятием для увеличения давления теплоносителя в системе теплоснабжения, об экономическом эффекте которого сообщить не могут ввиду отсутствия счетчика тепловой энергии после теплообменников, о необоснованности выводов суда и незаконности приговора не свидетельствует.
Доводы апелляционных представления и жалоб о неправильном применении судом уголовного закона ввиду его ошибочного толкования являются несостоятельными, поскольку из исследованных в судебном заседании доказательств следует и правильно установлено судом, что при заключении договоров на изготовление и поставку нагревательных устройств КСП в котельные и тепловые пункты МУП о.Муром «Тепловые сети» ФИО2, как представитель ООО "Русский двигатель", действовал открыто и добросовестно, при этом не вводил никого в заблуждение относительно предмета договора и его условий. Согласно имеющимся в материалах уголовного дела актам, все обязательства по договорам ООО Русский двигатель" исполнены, указанные договоры МУП о.Муром «Тепловые сети» не оспаривались.
Выводы суда, не согласившегося с доводами стороны обвинения о том, что ФИО2 путем обмана заключил лицензионный договор на использование изобретения с МУП о.Муром «Тепловые сети» и включил в него условия, способствовавшие совершению хищения, в том числе о расчете экономического эффекта от использования КСП, подробно изложены в приговоре и оснований не согласиться с ними суд апелляционной инстанции не усматривает.
Судом правильно указано, что заключению лицензионного договора предшествовало проведение испытаний КСП в РК №1 МУП о.Муром «Тепловые сети» в период с 8 декабря 2006 года по 30 апреля 2007 года. В этот период операторами котельной ежесуточно в специальных журналах фиксировались показания приборов учета, регулярно получались показания электронных приборов учета, расхождений между которыми не выявлялось, что также следует из показаний допрошенных по делу свидетелей – соответствующих работников МУП о.Муром «Тепловые сети» (в том числе операторов котельных). Каких-либо данных об искажении показаний приборов учета или вмешательства со стороны ФИО2 в получение этих показаний не имеется. В результате анализа показаний приборов учета газа и тепловой энергии по ведомостям и данным электронных архивов приборов учета установлен очевидный положительной эффект от использования КСП, выразившийся в экономии газа на выработку 1 Гкал.
Вопреки доводам жалоб представителей потерпевших, доводы обвинения о недостоверности заключения К., созданной приказом Управления жилищно-коммунального хозяйства Администрации округа Муром Владимирской области от 2 мая 2007 года для определения эффективности внедрения КСП, являлись предметом рассмотрения суда и обоснованно отвергнуты. Как следует из показаний допрошенных свидетелей - членов данной К.Свидетель №19, Свидетель №14, Свидетель №4, Свидетель №11, Свидетель №12, Свидетель №6, они неоднократно собирались, обсуждали вопросы использования КСП, обменивались мнениями, выезжали в котельную, где проверяли работу КСП, изучали и анализировали зафиксированные в период с 8 декабря 2006 года по 30 апреля 2007 года данные приборов учета. То обстоятельство, что совещания указанной комиссии не проводились официально, и то, что приказ о её создании был подписан 2 мая 2007 года, тогда как данные приборов учета ежесуточно фиксировались в период с 8 декабря 2006 года по 30 апреля 2007 года, не свидетельствует о том, что комиссия не работала. При этом из показаний свидетелей Свидетель №11 и Свидетель №6 следует, что именно они готовили заключение комиссии, все члены комиссии подтвердили в суде, что они знакомились с заключением и лично подписывали его.
При этом заключение специалистов на материалы по внедрению изобретения **** на объектах МУП «Тепловые сети», высказывающих свои суждение относительно порядка проведения работы комиссии, её состава и методик расчета, на которое ссылаются представители потерпевших в апелляционных жалобах, данные обоснованные выводы суда не опровергают.
Доводы апелляционных жалоб о том, что свидетель Свидетель №11 является заинтересованным лицом, поскольку заключил договор о совместной деятельности с ФИО2, по условиям которого занимался внедрением его изобретения на территории г.Мурома за вознаграждение; свидетель Свидетель №2 личного участия в исследовании изобретения не принимал, в своих суждениях о наличии экономического эффекта ссылается на сведения, полученные от операторов котельных и иных лиц, при этом лично подписывал лицензионный договор от лица МУП о.Муром «Тепловые сети» и в возбуждении уголовного дела в отношении него отказано лишь потому, что он не может являться субъектом преступлений, предусмотренных ч.1 ст.285, ч.1 ст.286, ч.1 ст.293 УК РФ; свидетель Свидетель №12 сделал вывод о наличии эффекта на основании анализа полученных данных о расходе газа, однако согласно иным материалам дела положительный эффект от работы КСП мог быть связан с его установкой вблизи приборов учета, являются несостоятельными.
Показания указанных лиц суд обоснованно признал допустимыми и достоверными, поскольку их допросы проведены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, сообщенные ими сведения подробны, последовательны и соответствуют как друг другу, так и другим письменным доказательствам, исследованным в судебном заседании (в том числе данным испытаний КСП, предшествующих заключению лицензионного договора), показаниям допрошенных по делу операторов котельных предприятия. Оснований для умышленного искажения свидетелями фактических обстоятельств дела, вопреки доводам апелляционных жалоб, судом правильно не установлено. Не усматривает таких оснований и суд апелляционной инстанции, поскольку указанные в жалобах обстоятельства не свидетельствуют о недостоверности показаний данных свидетелей.
Суд правильно критически отнесся к доводам обвинения, указывающего, что патент на изобретение ФИО2 был выдан без его испытаний, что не позволяет сделать вывод об эффективности либо отсутствии эффективности изобретения на данной стадии, поскольку действительность выданного оправданному патента на изобретение подтверждена решением Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатент) от 21 сентября 2016 года, согласно которого отказано в удовлетворении возражений МУП о.Муром «Тепловые сети» о выдаче патента ФИО2 ввиду несоответствия изобретения условию патентоспособности "промышленная применимость", патент РФ на изобретение **** оставлен в силе. В этой связи доводы апелляционных жалоб о нарушении ФИО2 при подаче заявки на выдачу патента п.3.2.4.3. Приказа Роспатента от 06.06.2003 №82 суд так же находит необоснованными.
Исходя из изложенного, суд обоснованно не согласился с доводами стороны обвинения, ссылавшегося как на доказательство виновности ФИО2 в совершении преступления на копию заключения специалиста Свидетель №20 о нарушениях при выдаче патента на изобретение ФИО2, подробно приведя выводы об этом в приговоре, оснований не согласиться с которыми суд апелляционной инстанции не усматривает.
При этом данные выводы суда не опровергают и показания патентного поверенного Свидетель №35, которые были оглашены в судебном заседании с согласия сторон, из которых следует, что он общался с ФИО2 только по вопросу выдачи патента, не касаясь обстоятельств создания изобретения и вопросов его эффективности, поскольку эти вопросы не входили в круг его обязанностей, так как при подаче заявки примеров с подтверждением технической эффективности изобретения не требуется и запросов об этом не поступало. При этом суд верно исходил из того, что действительность выданного ФИО2 патента на изобретение подтверждена решением соответствующего органа, принятым по результатам рассмотрения возражений потерпевшего МУП о.Муром «Тепловые сети».
Ссылка суда в приговоре на ст.1350 ГК РФ (часть четвертая) и п.2.8.3 Приказа Роспатента от 27.12.2018 N 236 "Об утверждении Руководства по осуществлению административных процедур и действий в рамках предоставления государственной услуги по государственной регистрации изобретения и выдаче патента на изобретение, его дубликата" не свидетельствует о незаконности постановленного приговора, поскольку указанные в жалобах представителей потерпевшего в качестве правовой базы для оценки патентоспособности группы изобретений по указанному патенту, с учетом даты подачи заявки – 18 июля 2003 года, Патентный закон РФ от 23.09.1992 №3517-1, содержит аналогичные указанным в приговоре положения об условиях патентоспособности изобретения (ст.4), а раздел 18 Правил составления, подачи и рассмотрения заявки на выдачу патента на изобретение, утвержденных приказом Роспатента от 06.06.2003 №82, регулирует проведение формальной экспертизы заявки, раздел 19 - экспертизу заявки по существу, в том числе п.19.5.1 - регулирует положения о проверке промышленной применимости изобретения.
Вопреки доводам апелляционного представления и жалоб, в судебном заседании из исследованных доказательств было установлено, что ФИО2 был знаком с Свидетель №28 и ВанСвидетель №1, и совместно с ними осуществлял исследовательскую деятельность, что подтверждается показаниями самого ФИО2, показаниями свидетелей ФИО13 и Свидетель №28, подтвердившего факт проведения исследовательской деятельности и создание условий для проведения испытаний, копиями документов о командировках ФИО2 в РАО «Норильский Никель» и совместной исследовательской деятельности с данным предприятием, а также исследованными в суде копиями документов об испытаниях устройства ФИО2 на промышленном объекте в Германии.
Признание патента решением суда от 2 марта 2018 года недействительным в части указания в качестве автора изобретения ВанСвидетель №1 с выдачей нового патента, о чем указано в апелляционной жалобе представителей потерпевшего, данные выводы суда, касающиеся не авторства патента, а деятельности лиц, создававших условия для проведения испытаний, не опровергает и не является основанием для вывода о том, что ФИО2 обратился с заявкой на выдачу патента РФ, зная об отрицательном результате проведенных ранее испытаний, о чем надуманно утверждают авторы жалоб. При этом следует отметить, что этим же решением суда требования МУП «Тепловые сети» в части исключения Свидетель №28 из числа авторов патента оставлены без удовлетворения.
Так же суд апелляционной инстанции принимает во внимание правовую позицию Конституционного Суда РФ, изложенную в Определении от 04.12.2007 N 966-О-П, согласно которой положения пп.1 п.1 и п.3 ст.29 Патентного закона Российской Федерации не предполагают даже в случае признания патента недействительным и его аннулирования возможность признания недействительными лицензионных договоров в той части, в какой они были исполнены к моменту вынесения решения о недействительности патента.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, регулируя процесс доказывания, в рамках которого доказательства подлежат оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а в их совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела (ч.1 ст.88 УПК РФ), закрепляет принцип их свободной оценки: судья оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь законом и совестью, причем никакие доказательства не имеют заранее установленной силы (ст. 17 УПК РФ).
В соответствии с разъяснениями, данными в п.19 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2010 года N 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам», заключение эксперта не имеет заранее установленной силы, не обладает преимуществом перед другими доказательствами и, как все они, оценивается по общим правилам в совокупности с другими доказательствами.
Вопреки доводам апелляционных представления и жалоб суд, принимая решение по делу, учел указанные требования закона и разъяснения постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и, дав надлежащую оценку заключению эксперта от 25 января 2017 года, признал выводы указанного экспертного исследования недостоверными, надлежащим образом мотивировав свои выводы в приговоре, оснований не согласиться с которыми суд апелляционной инстанции не находит.
Так, судом обоснованно указано, что исследованию на тепловом пункте ФГБОУ ВПО «Ивановский государственный энергетический университет имени В.И. Ленина» подвергался лишь один элемент устройства по изобретению ФИО2, изготовленный для другого объекта, что подтвердили допрошенные в суде эксперты ФИО14 и ФИО15, которые показали, что исследованию подвергался один элемент устройства по изобретению ФИО2, который был вмонтирован в существующую сеть теплоснабжения по технической возможности, без учета формулы и схемы изобретения по патенту. При этом, вопреки доводам жалобы, указанные данные патент содержит, а выводы суда о «нестандартности изделия, рассчитываемого под каждый тепловой узел», охраняемого выданным патентом, являются обоснованными.
Также эксперт ФИО16 в ходе допроса показал, что в результате исследования структурирования воды при прохождение её через КСП с помощью технического прибора было установлено, что структура воды менялась после прохождения через КСП (установлено возрастание энтропии на 200%, снижение фрактальности вдвое и рост среднеквадратичного отклонения втрое), однако какое влияние это явление оказывает на физические свойства воды имеющимися возможностями выяснить не удалось.
Кроме того, суд правильно установил, что в самом экспертном заключении не приведены данные о расходе газа и выработке тепловой энергии в период исследования, а также расчеты, обосновывающие выводы эксперта. Ссылка в заключении на некорректное использование в оценке экономического эффекта от использования КСП на объектах МУП округа Муром «Тепловые сети» величины удельного расхода газа в РК № 1 в размере 140 куб.м./Гкал является несостоятельной, поскольку из материалов уголовного дела следует, что в период ноября 2011 г- февраля 2012 г имелись недопустимые погрешности в работе приборов по определению расхода природного газа и теплосчетчиков.
В связи с изложенным, суд первой инстанции правильно признал заслуживающими внимания заключение специалиста ФИО17 от 6.12.2017 г и заключение специалистов от 17.06.2019 г., убедительно обосновавших недостоверность выводов экспертного заключения от 25 января 2017 года, которое не отражает объективные результаты исследований с указанием примененных методов, поскольку указанные заключения даны специалистами, имеющим соответствующую квалификацию и значительный стаж работы, а изложенные в них суждения по постановленным вопросам являются мотивированными и обоснованными.
Допрошенные в судебном заседании ФИО17, подготовивший заключение **** от 30 октября - 6 декабря 2017 года и В. А.С., участвующий в исследовании и подготовке заключения от 17 июня 2019 года были допрошены в судебном заседании в условиях состязательности сторон и, будучи предупрежденными об уголовной ответственности по ст.307 УК РФ, подтвердили изложенные ими в заключениях суждения по поставленным вопросам.
Оснований для признания недопустимыми доказательствами заключений специалистов от 6 декабря 2017 года и 17 июня 2019 года у суда не имелось, поскольку в соответствии с п. 3.1 ч. 2 ст. 74 УПК РФ заключение и показания специалиста допускаются в качестве доказательств по делу. При этом суждения специалистов, изложенные в заключениях, оценены судом первой инстанции в совокупности с иными собранными по доказательствами по правилам, предусмотренным ст. 88 УПК РФ.
Ходатайств о проведении по делу повторной либо дополнительной комиссионной научно-технической судебной экспертизы сторонами в судебном заседании заявлено не было.
Суд первой инстанции оснований к назначению таковой самостоятельно не усмотрел, придя к выводу о достаточности имеющихся доказательств для разрешения уголовного дела по существу, что положениям ч.1 ст.283 УПК РФ не противоречит.
Суд правильно указал о необъективности выводов заключения о влиянии «Квантовых структурных преобразователей» на выработку тепловой энергии на объектах МУП «Тепловые сети» г. Муром Владимирской области от 6 августа 2014 года, подготовленного ФИО7, отметив, что последний не выезжал на объекты МУП округа Муром "Тепловые сети", где использовались КСП ФИО2 и не исследовал их работу. Исследование производилось на основании данных, предоставленных МУП округа Муром "Тепловые сети" по РК № 1, 2, котельной на **** и ЦТП за период с 25 января по 1 апреля 2014 года (последняя - дата установки КСП, указанная в заключении) и с 1 по 28 апреля 2014 года. Вместе с тем, из предъявленного обвинения и исследованных в судебном заседании доказательств установлено, что в 2011 году (август-сентябрь) по распоряжению директора предприятия КСП были выведены из эксплуатации. Каких-либо документов, подтверждающих включение КСП и их работу в период с 1 по 28 апреля 2014 года, в материалах уголовного дела не имеется. При этом из заключения от 6 августа 2014 года следует, что выезд ФИО7 на предприятие осуществлялся 4, 26 и 27 февраля, 20 марта 2014 года.
Также суд правильно указал, что вывод об отсутствии влияния КСП сделан в заключении на основании анализа кривых на графиках удельного расхода топлива по причине отсутствия скачкообразных изменений при включении КСП. Однако согласно данным об удельном расходе газа на РК №1 и котельной на **** в период с середины марта 2014 года наблюдался существенный рост этой величины, причины чего не выяснены. При этом, вопреки доводам апелляционных жалоб, суд своих суждений относительно опыта и квалификации эксперта ФИО7, данные о которых указаны представителями потерпевших в жалобах, в приговоре не приводил.
Вопреки доводам жалоб, суд обоснованно принял во внимание выводы работников ООО «ВладимиртеплогазСтрой», изложенные в заключении К. экспертов, исследования которыми проводились на основании определения арбитражного суда и ООО «Комплексный ЭнергоСервис» – в соответствующих Отчетах о том, что при применении КСП на РК № 1 МУП округа Муром "Тепловые сети" возможно получить технико-экономический эффект, поскольку данные исследования проведены лицами, имеющими большой практический опыт работы в области теплоэнергетики, с использованием современных приборов контроля, на объекте, где было реализовано изобретение ФИО2 под его контролем.
В подготовке Отчетов ООО «Комплексный ЭнергоСервис» эксперты Свидетель №51 и Свидетель №49 участия не принимали. При этом утверждение в жалобах о том, что исследования ООО «Комплексный ЭнергоСервис» проводились не с целью определения возможности КСП приводить к достижению экономического эффекта, а в соответствии с Федеральным законом РФ «Об энергосбережении и о повышении энергетической эффективности и о внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ», цели которого определены в ст.15 указанного закона, не свидетельствуют о недостоверности изложенных в них выводов и недопустимости его в качестве доказательства.
Суд пришел к правильному выводу о том, что на достоверность заключения комиссии экспертов ООО «ВладимиртеплогазСтрой» от 19 августа 2014 года не влияет тот факт, что эксперты Свидетель №51 и Свидетель №49 не выезжали в РК №1 МУП округа Муром «Тепловые сети», поскольку из показаний допрошенного по делу эксперта Свидетель №47 следует, что в ходе исследования на объект выезжали три других эксперта (он, Свидетель №48 и Свидетель №52), данные о чем также содержатся в исследованном заключении. Аналогичные показания дали допрошенные в судебном заседании Свидетель №48, показания которого, данные в ходе расследования, не оглашались, и Свидетель №49. При этом показания Свидетель №51, данные в ходе расследования, который затруднился ответить на вопрос о том, как определяется положительный эффект от использования КСП и имеются ли положительные примеры от его использования, ввиду того, что это не относится к его профессии (занимается котловой автоматикой), на достоверность заключения комиссии экспертов ООО «ВладимиртеплогазСтрой» и правильность выводов суда не влияют.
Вопреки доводам апелляционных жалоб, выводы комиссии экспертов ООО «ВладимиртеплогазСтрой» основаны на полном анализе полученных ими в ходе исследования измерений, которые эксперты посчитали достаточными, что следует из самого заключения. Каких-либо доказательств, дающих основания утверждать об ином, в материалах дела не содержится и представителями потерпевшего не представлено. При этом из заключения следует, что перерыв в работе экспертов в период с 5 февраля по 3 апреля 2014 года возник вследствие недопуска эксперта и привлечённых им специалистов. Причины, по которым эффективность использования КСП на котельной РК-1 проводилась за пределами отопительного периода с 1 мая по 13 августа 2014 года и подробные результаты исследования, на которых основаны выводы экспертов, приведены в исследовательской части заключения и признаются судом убедительными.
Указанное экспертное заключение соответствует требованиям ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности», выводы экспертов мотивированы и соответствуют исследовательской части заключения. Ссылка в заключении на данные Отчета ООО «КомплексныйЭнергоСервис» при ответе на вопрос № 1 Может ли (быть) КПД котельной с установленным КСП более 100%, вопреки доводам жалоб, на обоснованность выводов эксперта не влияют. Оснований для признания указанного экспертного заключения недопустимым доказательством не усматривается.
Вопреки доводам апелляционного представления, суд правильно указал, что коэффициент полезного действия (КПД) является физической величиной, характеризующей эффективность системы и определяется отношением полезной использованной энергии к суммированному количеству энергии полученной системой и не может превышать 1 или 100%, в связи с чем доводы апелляционного представления государственного обвинителя о том, что данные сведения из области науки общеизвестными не являются и требуют исследования доказательств, являются необоснованными.
Вопреки доводам жалоб суд, оценивая исследованное в судебном заседании письмо Комиссии РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных знаний, правильно указал, что данный документ приобщен к материалам уголовного дела в незаверенной копии, не позволяющей проверить её тождественность оригиналу. Из текста документа видно, что какие-либо опытные исследования устройства по изобретению ФИО2 не проводились, выводы основаны на теоретических познаниях. Указанный документ подписан Председателем Комиссии ФИО18, однако нет сведений, кто готовил данный документ, отсутствуют сведения о его специальности, сфере научной деятельности, иные данные, свидетельствующие о компетенции в рассматриваемых вопросах. При этом суд обоснованно отметил, что из Положения о Комиссии РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований в период с 1999 по 2018 год, утвержденном постановлением президиума РАН от 23.03.1999 г. № 68 следует, что Комиссия является научно-консультативным органом Российской академии наук, работающим на общественных началах, все решения которой носят рекомендательный характер. При этом в материалах уголовного дела нет сведений о том, что названный документ подготовлен с соблюдением требований, регламентирующих работу Комиссии.
При этом судом обоснованно принят во внимание ответ академика-секретаря отделения энергетики, машиностроения, механики и процессов управления Российской академии наук, также поступивший по запросу следователя, из которого следует, что исследовать нагревательное устройство на базе КСП не представляется возможным, поскольку в рассматриваемых материалах нет никакого описания КСП, в том числе принципа его действия.
Вопреки доводам апелляционных представления и жалоб суд обоснованно не принял во внимание как доказательство виновности ФИО2 в совершении преступления акт контрольно-ревизионной проверки отдельных вопросов финансово-хозяйственной деятельности МУП о.Муром "Тепловые сети" за период с 1 января 2005 года по 31 декабря 2012 года от 4 февраля 2016 года, проведенной контрольно-ревизионной инспекцией администрации Владимирской области, поскольку в ходе указанной проверки какие-либо опытные исследования устройства по изобретению ФИО2 не проводились, как не проводились таковые и при подготовке заключения на материалы по внедрению изобретения ФИО2 на объектах признанного потерпевшим юридического лица, подготовленное сотрудниками МИ ВлГУ, в сферу научной деятельности авторов которого рассматриваемые вопросы не входят и основаны на их теоретических познаниях, что следует из показаний свидетелей Свидетель №42, Свидетель №43 и Свидетель №44.
Выводы суда, по которым он критически отнесся, признав необоснованными, к отчету о научно-исследовательской работе ФГБОУВПО «Ивановский государственный энергетический университет им. Ленина», заключению на материалы по внедрению изобретения ФИО2, подготовленному сотрудниками МИ ВлГУ, а также показаниям ряда свидетелей, список которых приведен в апелляционных жалобах представителей потерпевшего, подробно изложены в приговоре и суд апелляционной инстанции оснований не согласиться с ними не находит, приходя к выводу об их мотивированности и обоснованности.
Суд правильно признал несостоятельным обвинение ФИО2 в части хищения денежных средств МУП округа Муром «Тепловые сети» путем обмана посредством обращения с исками в арбитражные суды, которые удовлетворяли его исковые требования, поскольку в предъявленном ФИО2 обвинении в этой части не содержится указания о том, когда, кого и каким образом он обманул. При этом из исследованных в ходе судебного разбирательства доказательств установлено, что 3 сентября 2007 года между МУП о.Муром «Тепловые сети» и ФИО2 был заключен лицензионный договор, который несколько лет исполнялся сторонами. По указанию директора предприятия Свидетель №3 в августе – сентябре 2011 года КСП были демонтированы в котельных и тепловом пункте возглавляемого им предприятия. Таким образом МУП о.Муром «Тепловые сети» в одностороннем порядке отказалось от исполнения договора. С целью защиты своих нарушенных прав ФИО2, как индивидуальный предприниматель, обращался в суд, который принимал решения об удовлетворении его требований. Данных о том, что при этом ФИО2 кого-либо преднамеренно вводил в заблуждение или фальсифицировал доказательства стороной обвинения не представлено.
Отнесение МУП о.Муром «Тепловые сети» к критически важным объектам жизнедеятельности г.Муром, обеспечивающим теплом большое количество жителей, что по утверждению государственного обвинителя в представлении судом при принятии решения не учтено, не может являться основанием для осуждения ФИО2 при отсутствии бесспорных и неопровержимых доказательств о наличии в его действиях состава инкриминируемого деяния.
Как следует из материалов дела, нарушений норм уголовно-процессуального закона в ходе судебного разбирательства, влекущих отмену приговора, по данному делу допущено не было.
Вопреки доводам представления и жалоб, всем рассмотренным в судебном заседании доказательствам в соответствии со ст. 87-88 УПК РФ, судом в приговоре дана надлежащая оценка.
Анализ положенных в основу приговора доказательств, а равно их надлежащая оценка подробно изложены судом в приговоре. При этом суд убедительно мотивировал свои выводы о предпочтении одних доказательств перед другими, поэтому доводы апелляционных представления и жалоб о том, что выводы суда не подтверждаются доказательствами, исследованными в судебном заседании, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, основаны на предположениях, несостоятельны.
Следует отметить, что приведенные государственным обвинителем и представителями потерпевшего в апелляционных представлении и жалобах, выдержки из материалов дела и показаний допрошенных по делу лиц, носят односторонний характер, не отражают в полной мере существо этих доказательств и оценены ими в отрыве от других имеющихся по делу доказательств. Исследованные по делу доказательства необходимо рассматривать и оценивать во всей их совокупности, что и сделано судом в приговоре. Существенных противоречий между фактическими обстоятельствами дела, как они установлены судом, и доказательствами, положенными судом в основу приговора, не имеется.
Как видно из протокола судебного заседания, судебное следствие по делу было проведено полно, объективно и всесторонне, с соблюдением принципа состязательности и равноправия сторон, при этом сторонам были созданы необходимые условия для исполнения возложенных на них обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Все представленные сторонами доказательства, были исследованы в судебном заседании с достаточной полнотой и их оценка подробно изложена в постановленном приговоре. Вопреки доводам апелляционных представления и жалоб, выводы суда соответствуют фактическим обстоятельствам дела.
Заявленные сторонами в ходе судебного разбирательства ходатайства были разрешены судом в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, с подробным изложением принятых решений, выводы суда надлежащим образом мотивированы.
Приведя подробный анализ исследованных в судебном заседании доказательств и дав им надлежащую оценку, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу об отсутствии в деянии подсудимого состава преступления и необходимости оправдания ФИО2 в связи с отсутствием в его действиях состава инкриминируемого преступления.
Суд апелляционной инстанции достаточных и разумных оснований не согласиться с выводами суда первой инстанции не усматривает.
Оснований для отмены или изменения судебного решения по иным доводам, изложенным в апелляционных представлении и жалобах, а также в судебном заседании суда апелляционной инстанции, суд апелляционной инстанции также не находит, поскольку эти доводы аналогичны доводам стороны обвинения и представителя потерпевшего в ходе судебного разбирательства. Они были предметом исследования в суде первой инстанции с принятием соответствующих решений, сомневаться в правильности которых суд апелляционной инстанции оснований не находит. Все изложенные в апелляционных представлении и жалобах доводы сводятся к переоценке доказательств, которые оценены судом по внутреннему убеждению, как это предусмотрено ст. 17 УПК РФ. То обстоятельство, что оценка доказательств, данная судом, не совпадает с позицией государственного обвинителя и представителей потерпевшего, не свидетельствует о нарушении судом требований уголовно-процессуального закона.
Доводы апелляционных жалоб о нарушении судом прав потерпевшего юридического лица МУП о.Муром «Тепловые сети», предусмотренных ст.ст. 42,44 УПК РФ, в связи с участием в производстве по делу в качестве его представителя якобы неуполномоченного на то лица – Потерпевший №1, являются несостоятельными.
В случае, когда потерпевшим признано юридическое лицо, его права и обязанности в суде согласно ч.9 ст. 42 УПК РФ осуществляет представитель, полномочия которого должны быть подтверждены доверенностью, оформленной надлежащим образом, либо ордером, если интересы юридического лица представляет адвокат.
Из материалов уголовного дела видно, после возбуждения уголовного дела и признания МУП о.Муром «Тепловые сети» потерпевшим, 31 июля 2015 года в качестве его представителя была допущена к участию в деле юрисконсульт предприятия Потерпевший №1, полномочия которой подтверждены доверенностью от 31 июля 2015 года, выданной директором предприятия Свидетель №3 на срок три года (представлен оригинал доверенности).
Как следует из протокола судебного заседания от 22 апреля 2019 года в ходе предварительного слушания судом была установлена личность представителя потерпевшего МУП о.Муром «Тепловые сети» Потерпевший №1, полномочия которой подтверждены копией (не оригиналом) доверенности, которая имеется в материалах дела (т.36 л.д. 20). Аналогичные данные о личности и полномочиях Потерпевший №1 содержатся в протоколе судебного заседания от 30 апреля 2019 года (т.42 л.д. 127об.).
При этом из исследованного в судебном заседании протокола судебного заседания суда апелляционной инстанции от 25 марта 2021 года видно, что Потерпевший №1 сообщила, что её полномочия представителя потерпевшего МУП о.Муром «Тепловые сети» подтверждаются имеющейся в материалах дела доверенностью, которую она представляла в 2019 году, когда дело было передано для рассмотрения в суд (т.44 л.д. 171об.).
В ходе служебной проверки, проведенной на основании приказа и.о. председателя Муромского городского суда Владимирской области от 22 апреля 2021 года ****, по факту отсутствия в материалах уголовного дела в отношении ФИО2 копии доверенности на имя Потерпевший №1 – представителя потерпевшего МУП о.Муром «Тепловые сети», установлено, что 22 апреля 2019 года, перед началом предварительного слушания, при установлении личности и проверке полномочий участников процесса на столе председательствующего находились переданные секретарю Потерпевший №1 паспорт последней и оригинал доверенности, выданный Потерпевший №1 директором МУП о.Муром «Тепловые сети» ФИО4, изготовленная секретарем копия которой, после удостоверения личности представителя и проверки её полномочий, была передана председательствующим секретарю судебного заседания Смирновой Л.О. для оформления дела. Последняя при увольнении (уволена 28 ноября 2019 года) передала все имеющиеся у неё материалы дела другим секретарям. После обнаружения отсутствия в материалах дела копии доверенности Потерпевший №1, секретарем судебного заседания Беловой А.К. повторно были осмотрены и проверены все материалы, переданные ей другими секретарями судебного заседания, в которых была обнаружена копия доверенности на имя Потерпевший №1 (т.45 л.д. 35-37).
Из поданных стороной защиты возражений, а также аналогичных доводов стороны защиты в судебном заседании суда апелляционной инстанции следует, что при ознакомлении в апреле 2019 года с уголовным делом в отношении ФИО2 при подготовке к предварительному слушанию, сторона защиты знакомилась с материалами уголовного дела путем фотокопирования, в том числе с доверенностью на имя представителя потерпевшего Потерпевший №1 от 27 июня 2018 года, выданной директором МУП о.Муром «Тепловые сети» ФИО4, фотокопия которой приложена к поданным возражениям (т.44 л.д. 234).
В связи с изложенным, утверждение директора МУП о.Муром «Тепловые сети» ФИО4 в апелляционной жалобе, что доверенность Потерпевший №1 на право представлять интересы предприятия по уголовному делу в отношении ФИО2 им не выдавалась и её участие в производстве по делу, при отсутствии соответствующих полномочий, нарушает права потерпевшего юридического лица, лишенного возможности довести до сведения суда свою позицию по существу дела и доводы в её обоснование, а также утверждение Потерпевший №1 в дополнениях к апелляционной жалобе, датированных 21 мая 2021 года, о том, что иную доверенность, кроме как выданную 31 июля 2015 года Свидетель №3, на стадии предварительного расследования и рассмотрения уголовного дела в суде первой инстанции она не представляла, не соответствуют действительности.
Выданная Потерпевший №1 27 июня 2018 года доверенность, которой указанному лицу доверено представлять интересы предприятия МУП о.Муром «Тепловые сети», в том числе, во всех судебных и правоохранительных органах со всеми правами, предоставленными законом представителю потерпевшего, в том числе с правом подачи и подписания заявления, искового заявления, полного или частичного отказа от исковых требований и других полномочий, выдавшим её лицом (ФИО4) не отменялась, а расторжение с Потерпевший №1 31 августа 2020 года трудового договора, в силу ст.188 ГК РФ, прекращение действия доверенности не влечет.
Утверждение Потерпевший №1 об обращении к ней судьи после постановления приговора, в период нахождения уголовного дела в суде апелляционной инстанции с 25 марта по 5 апреля 2021 года, с просьбой передать ему доверенность, подтверждающую её полномочия на представление интересов потерпевшего МУП о.Муром «Тепловые сети», и производные от её показаний показания об этом допрошенной судом апелляционной инстанции свидетеля Свидетель №16, также не свидетельствуют о нарушении судом при постановлении приговора прав потерпевшего юридического лица и допуске к участию в деле в качестве представителя потерпевшего лица, не имеющего на то соответствующих полномочий.
Как следует из представленных материалов дела, такая доверенность у ФИО19 имелась и имеется, её полномочия судом надлежащим образом были проверены, а копия представленной ею доверенности на защиту интересов потерпевшего МУП о.Муром «Тепловые сети» обнаружена в ходе проведенной служебной проверки, оснований сомневаться в достоверности выводов которой у суда апелляционной инстанции нет.
При этом, как следует из ответа председателя Арбитражного Суда Владимирской области в материалах арбитражного дела **** находятся три оригинала доверенности на имя Потерпевший №1 от 27 июня 2018 года за подписью директора МУП «Тепловые сети» ФИО4 и с печатью указанного предприятия, что свидетельствует об изготовлении указанной доверенности не в одном экземпляре, каждый из которых является подлинником.
Уведомление потерпевшего о дате, месте и времени судебного разбирательства по уголовному делу по месту жительства её представителя, указанному в обвинительном заключении в списке лиц, подлежащих вызову в суд, а не по месту нахождения юридического лица, также не свидетельствует о нарушении судом уголовно-процессуального закона и прав потерпевшего юридического лица, поскольку права и обязанности потерпевшего МУП о.Муром «Тепловые сети» в суде осуществлялись уполномоченным на то лицом – Потерпевший №1, которой судом была предоставлена возможность осуществлять указанные права и обязанности в полном объеме.
Доводы о том, что ФИО4 не было известно о расследовании органами предварительного следствия и рассмотрении судом уголовного дела в отношении ФИО2, по которому возглавляемое им юридическое лицо было признано потерпевшим, опровергаются содержанием направляемых в адрес предприятия следователем и стороной защиты запросами, в которых указывается о производстве по данному уголовному делу в отношении ФИО2 и ответами на них за подписью директора предприятия именно ФИО4 (т.23 л.д. 34, 107-121, т.30 л.д. 207-208, т.41 л.д. 13-14).
Копия постановленного по делу приговора суда была направлена представителю потерпевшего по месту нахождения юридического лица, а также получена Потерпевший №1 лично (т.44 л.д. 6, 68).
Доводы представителя потерпевшего ФИО1, представившей суду апелляционной инстанции доверенности, выданные директором МУП о.Муром «Тепловые сети» ФИО4 в период 2017- 2020 годов иным лицам (пять доверенностей на имя семи лиц), о наличии у других лиц полномочий представлять интересы предприятия по данному делу в качестве представителя потерпевшего и о лишении их такой возможности являются необоснованными. Участие лица в качестве представителя потерпевшего по уголовному делу, при наличии соответствующих полномочий, в силу положений ст.45 УПК РФ, носит заявительный характер, решение о чем принимается органом, в производстве которого находится уголовное дело. По данному уголовному делу ходатайств о допуске кого-либо из указанных, а также иных лиц в качестве представителя потерпевшего МУП о.Муром «Тепловые сети», не заявлялось.
Как следует из материалов дела, представитель потерпевшего МУП о.Муром «Тепловые сети» Потерпевший №1 в ходе предварительного расследования и в судебном заседании в полном объеме реализовала все права потерпевшего и гражданского истца, предусмотренные уголовно-процессуальным законом, в связи с чем доводы жалоб о нарушении прав потерпевшего юридического лица при производстве по данному уголовному делу, суд апелляционной инстанции находит несостоятельными.
Вместе с тем, приговор подлежит изменению по следующему основанию.
В соответствии с ч.2 ст.306 УПК РФ, при постановлении оправдательного приговора по основаниям, предусмотренным п. 1 ч. 1 ст. 24 и п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, суд отказывает в удовлетворении гражданского иска. В остальных случаях суд оставляет гражданский иск без рассмотрения.
Пункт 30 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 13 октября 2020 г. N 23 «О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу» предусматривает, что при постановлении оправдательного приговора или вынесении постановления (определения) о прекращении уголовного дела по основаниям, предусмотренным пунктом 1 части 1 статьи 24 УПК РФ (отсутствие события преступления) и пунктом 1 части 1 статьи 27 УПК РФ (непричастность подсудимого к совершению преступления), суд отказывает в удовлетворении гражданского иска (часть 2 статьи 306 УПК РФ).
При наличии иных оснований для постановления оправдательного приговора (например, в деянии подсудимого отсутствует состав преступления) либо иных оснований для прекращения уголовного дела, в том числе нереабилитирующих, суд оставляет гражданский иск без рассмотрения, указав в решении, что за истцом сохраняется право на предъявление иска в порядке гражданского судопроизводства.
Как видно из приговора, суд оправдал ФИО2 по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с чем гражданский иск подлежал оставлению без рассмотрения.
Учитывая изложенное, суд апелляционной инстанции полагает необходимым, признавая доводы апелляционной жалобы представителя потерпевшего ФИО4 в указанной части заслуживающими внимания, приговор в данной части изменить, оставив гражданский иск без рассмотрения и указать, что за истцом сохраняется право на предъявление иска в порядке гражданского судопроизводства.
В остальном выводы суда соответствуют установленным по делу фактическим обстоятельствам, существенных нарушений норм уголовного и уголовно-процессуального законов, влекущих в соответствии со ст. 389.15 УПК РФ отмену приговора, судом первой инстанции не допущено, в связи с чем апелляционные представление и жалоба представителя потерпевшего Потерпевший №1 удовлетворению не подлежат, а апелляционная жалоба представителя потерпевшего ФИО4 подлежит удовлетворению в части.
На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции
определил:
приговор Муромского городского суда Владимирской области от 24 ноября 2020 года в отношении ФИО2 изменить.
Гражданский иск МУП округа Муром «Тепловые сети» о взыскании с ФИО2 материального вреда оставить без рассмотрения.
Указать о сохранении за гражданским истцом права на предъявление иска в порядке гражданского судопроизводства.
В остальном приговор Муромского городского суда Владимирской области от 24 ноября 2020 года в отношении ФИО2 оставить без изменения, апелляционное представление государственного обвинителя Разиной Е.И. и апелляционную жалобу представителя потерпевшего Потерпевший №1 – без удовлетворения, апелляционную жалобу представителя потерпевшего ФИО4 удовлетворить частично.
Апелляционное определение может быть обжаловано во Второй кассационный суд общей юрисдикции в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, через Муромский городской суд Владимирской области в течение шести месяцев со дня его вынесения. В случае пропуска указанного срока или отказа в его восстановлении кассационная жалоба подается непосредственно в суд кассационной инстанции.
Оправданный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.
Председательствующий подпись О.В.Ухолов
Судьи подпись С.В. Гагин
подпись Т.А.Каперская
КОПИЯ ВЕРНА
Судья Т.А.Каперская
