Судья Биче-оол С.Х. Дело № 33-271/2021
№ 2-70/2020
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Кызыл 24 марта 2021 года
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Тыва в составе:
председательствующего Канзая А.А.,
судей Кочергиной Е.Ю., Ойдуп У.М.,
с участием прокурора Хертек С.Ч.,
при секретаре С.,
рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Ойдуп У.М. гражданское дело по исковому заявлению М. к Управлению культуры и духовного развития Чеди-Хольского кожууна Республики Тыва о признании незаконным приказа об увольнении, восстановлении на работе, взыскании средней заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда, судебных расходов по апелляционной жалобе ответчика на решение Чеди-Хольского районного суда Республики Тыва от 19 ноября 2020 года,
УСТАНОВИЛА:
М. обратилась в суд с вышеуказанным иском к Управлению культуры и духовного развития Чеди-Хольского кожууна Республики Тыва (далее – Управление), указав, что была принята на работу в Муниципальное бюджетное учреждение культуры кожуунный дом культуры «Танды-Уула» (далее - МБУК КДК «Танды-Уула», Клуб) с (дата) занимала различные должности, в том числе, **, с ней заключались договоры о полной индивидуальной материальной ответственности. 14 февраля 2018 года приказом № начальника Управления культуры и духовного развития Чеди-Хольского кожууна М.ОС. принята переводом на должность кассира. За период работы с 1992 года по настоящее время за добросовестный и упорный труд, а также участие в жизни района неоднократно объявлялась благодарность и выдавались денежные премии, что подтверждается соответствующими записями в трудовой книжке. 26 декабря 2019 года в период времени между 16-00 и 16-30 часами, когда она находилась на рабочем месте в здании МБУК КДК «Танды-Уула», расположенном по адресу: **, к ней подошла специалист отдела кадров Управления Ш., которая вручила на руки письменное уведомление без даты и без исходящего номера о том, что с 1 января 2020 года завершается переход по применению профессиональных стандартов в организациях. В связи с чем было предложено пройти обучение или переподготовку на соответствие требованиям профессиональных стандартов. Также в данном уведомлении указано, что в случае ее отказа от работы в новых условиях в соответствии с ч. 3 ст. 74 Трудового кодекса Российской Федерации будет предложен перевод на другую работу, а при отсутствии вакантных должностей или в случае отказа её от предложенной работы трудовой договор будет прекращён по основанию, предусмотренному п. 7 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации (далее по тексту - Трудовой кодекс РФ). Она отказалась подписать данное уведомление, потому в нём не были указаны сведения, а именно: дата и исходящий номер; полные личные данные (не указана её фамилия); занимаемая должность; конкретные статьи Трудового кодекса РФ; сведения об ознакомлении с требованиями профессиональных стандартов по занимаемой должности. О предстоящих изменениях определённых сторонами условий трудового договора, а также о причинах, вызвавших необходимость таких изменений, работодатель обязан уведомить работника в письменной форме не позднее чем за два месяца. Таким образом, ответчиком нарушены требования, установленные пунктом 2 Трудового кодекса РФ, устанавливающие обязанность работодателя направить соответствующее уведомление не позднее менее чем за два месяца, что нарушило её права и законные интересы. 27 декабря 2019 года в 10 часов утра ее вынудили передать ключи от кабинета и сейфа новому кассиру ТВ. Несмотря на факт того, что ответчик фактически не допускал её к работе, она каждый день являлась на работу, но не могла исполнять свои должностные обязанности, ввиду того, что рабочее место было занято другим работником ТВ., которая с 27 декабря 2019 года по 31 декабря 2019 года проходила обучение по новому программному продукту, содержащему новый порядок организации работы кассира, а затем с 09 января 2020 года и по 20 января 2020 года она принята на должность кассира вместо нее. Таким образом, с 27 декабря 2019 года и по 20 января 2020 года со стороны ответчика созданы препятствия по допуску её на рабочее место, обязанности кассира выполнялись принятым на должность кассира новым работником ТВ. Факт того, что на её должность с 09 января 2020 года принят другой работник ТВ. подтверждается представленным приказом от 21 января 2020 года №, в котором указано, что с ТВ. заключён трудовой договор с 09 января 2020 года. 17 января 2020 года она письменно обратилась к ответчику с письменным заявлением о том, чтобы её допустили к работе или ознакомили с приказом об увольнении и выдали трудовую книжку, а также произвели окончательный расчёт. После чего 20 января 2020 года она была уволена по п.п. «а» пункта 6 статьи 81 ТК РФ. В качестве основания её увольнения указано однократное грубое нарушение работником трудовых обязанностей в виде прогула, то есть отсутствия на рабочем месте без уважительных причин в течение всего рабочего дня без уважительных причин более четырех часов подряд. С приказом об увольнении она надлежащим образом не была ознакомлена, в её адрес указанный приказ ответчиком не направлялся. Трудовую книжку на руки в день увольнения не выдали. Окончательный расчёт причитающихся сумм в день увольнения не был произведён. Увольнение считает незаконным, так как нарушен порядок её увольнения, не принимались меры по наложению дисциплинарного взыскания. Докладные записки о неоднократном неисполнении с её стороны без уважительных причин трудовых обязанностей не составлялись. Письменные объяснения по фактам якобы её отсутствия на рабочем месте 10, 11, 13, 15 января 2020 года в установленном порядке не отбирались. Мотивированного мнения представительного органа работников –профсоюза не отобрано. В соответствии со ст. 234 Трудового кодекса РФ работодатель обязан возместить работнику неполученный им заработок во всех случаях незаконного лишения его возможности трудиться. Такая обязанность, в частности, наступает, если заработок не получен в результате незаконного увольнения. Считает, что задержка выдачи трудовой книжки, допущенная со стороны ответчика, является необоснованной и незаконной, нарушающей её права и законные интересы, гарантированные Трудовым кодексом РФ. Размер недополученного заработка за период задержки трудовой книжки с 21 января по 25 января 2020 года составил 2 641,56 руб. В соответствии со статьёй 237 Трудового кодекса РФ моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. Считает, что имеется факт нарушения её трудовых прав со стороны ответчика, выразившийся в нарушении срока уведомления о предстоящих изменениях существенных условий труда, в незаконном увольнении и несвоевременной выдаче трудовой книжки, а потому причинение нравственных страданий в данном случае презюмируется. Кроме этого, она испытывала моральные и нравственные страдания в связи с потерей работы, т.к. при отсутствии постоянного заработка и средств на исполнение кредитных обязательств, она была вынуждена занимать деньги. Также у неё ухудшилось состояние здоровья из-за неправомерных действия ответчика. Просила суд признать приказ начальника Управления от 20 января 2020 года № «О прекращении действия трудового договора (контракта) с работником» незаконным, восстановить её на работе в должности кассира Управления, взыскать с Управления в её пользу: средний заработок за все время вынужденного прогула с 09 января 2020 года по день восстановления на работе в сумме ** руб.; компенсацию морального вреда -100 000 руб.; судебные расходы -24 000,00 руб.
Решением Чеди-Хольского районного суда Республики Тыва от 19 ноября 2020 года исковые требования удовлетворены частично. Постановлено взыскать с Управления в пользу М. 2 641,56 руб. в счет недополученной заработной платы за задержку выдачи трудовой книжки, 3 000 руб. в счет компенсации морального вреда причиненного задержкой выдачи трудовой книжки, 10 000 руб. в счет возмещения судебных расходов. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано.
В апелляционной жалобе истца М. содержится просьба об отмене решения суда и принятии нового решения о полном удовлетворении исковых требований, ссылаясь на незаконность и необоснованность решения. Истец считает, что суд первой инстанции неправильно определил значимые обстоятельства по делу. В ее действиях намеренного прогула не имелось. Получив 26 декабря 2019 года уведомление, восприняла его, как решение работодателя об отстранении ее от работы кассира, пока не пройдет обучение новым требованиям, учитывая, что у нее отобрали ключи от кассы, а с 27 декабря 2020 года назначен новый кассир ТВ. Не принято во внимание, что фактически трудилась в Управлении с 14 февраля 2018 года без заключения трудового договора. С должностной инструкцией кассира ознакомлена не была, не определено место ее работы. Объяснение по факту прогулов у нее не требовали. Не предоставив двухдневный срок для предоставления объяснений, в тот же день составили акты. Акты об отсутствии работника на работе, акты об отказе в даче объяснений составлены неправильно. Не указаны место составления, время их составления. Акт от 16 января 2020 года составлен незаконно. Ее не вызывали, она ни от чего не отказывалась. В тот день работала в городе Кызыле с адвокатом. Считает, что при ее увольнении не соблюдены гарантии работника, предусмотренные ст.п.5 ст. 77 ТК РФ.
В возражениях на апелляционную жалобу прокурор Мельников Е.А. и представитель ответчика Шойгу А.А. просят решение оставить без изменения как законные и обоснованные, апелляционную жалобу – без удовлетворения.
В судебном заседании суда апелляционной инстанции истец М. поддержала апелляционную жалобу по изложенным в ней доводам и просила решение суда отменить.
Представитель ответчика директор МБУК КДК «Танды-Уула» К. в суде апелляционной инстанции просила решение оставить без изменения.
Представитель ответчика администрации Чеди-Хольского кожууна МАВ. просила решение суда оставить без изменения.
Прокурор Хертек С.Ч., полагала, что решение суда оставить без изменения.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений, выслушав стороны, прокурора, судебная коллегия приходит к следующему.
В соответствии с ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.
07 декабря 2016 года М. заключен трудовой договор, согласно которому истец принята на должность кассира. В тот же день М. ознакомлена с должностной инструкцией кассира, утвержденной 07 декабря 2016 года директором МБУК КДК «Танды-Уула» К., согласно которой установлены следующие требования к квалификации: начальное профессиональное или средне-специальное образование и специальная подготовка по установленной программе.
14 февраля 2018 года, на основании заявления М. и приказа начальника Управления, истец переведена в Управление на должность кассира. В тот же день заключено дополнительное соглашение к трудовому договору от 07 декабря 2016 года.
Приказом начальника Управления от 20 января 2020 года №М. уволена с должности кассира на основании п.п. «а» п. 6 ст. 81 Трудового кодекса РФ за прогул.
Подпись М. об ознакомлении с приказом отсутствует. Из акта от 21 января 2020 года № следует, что примерно в 15 часов 20 минут пригласили истца М. по телефону, которая отказалась ознакомиться с приказом об увольнении. Акт подписан начальником Управления М.ОС., директором Клуба К., главным специалистом Ч.
Из актов от 10 января 2020 года №, составленных в 12 часов 55 минут и в 17 часов 55 минут директором Клуба К., в присутствии специалиста по кадрам Управления Ш., ведущего бухгалтера Клуба И., ведущего специалиста по экономическим вопросам Ч., следует, что кассир Клуба М. отсутствовала на рабочем месте 10 января 2020 года с 09 часов до 18 часов.
Из акта от 13 января 2020 года № составленного в 17 часов 55 минут директором Клуба К., в присутствии специалиста по кадрам Управления Ш., ведущего бухгалтера Клуба И., ведущего специалиста по экономическим вопросам Ч., следует, что кассир Клуба М. отсутствовала на рабочем месте 13 января 2020 года с 09 часов до 18 часов.
Из актов от 15 января 2020 года № и №, составленных в 12 часов 40 минут и в 17 часов 50 минут директором Клуба К., в присутствии специалиста по кадрам Управления Ш., ведущего бухгалтера Клуба И., ведущего специалиста по экономическим вопросам Ч., следует, что работник кассир Клуба М. отсутствовала на рабочем месте 15 января 2020 года с 09 часов до 18 часов.
Из акта об отказе от ознакомления с актом об отсутствии и дачи объяснений об отсутствии на рабочем месте от 15 января 2020 года № следует, что 15 января 2020 года 14 часов 40 минут М. отказалась предоставить письменное объяснение об отсутствии на рабочем месте, ушла, не взяв документы.
Из актов от 16 января 2020 года № и № , составленных в 12 часов 50 минут и в 17 часов 55 минут директором Клуба К., в присутствии специалиста по кадрам Управления Ш., ведущего бухгалтера Клуба И., ведущего специалиста по экономическим вопросам Ч., следует, что кассир М. отсутствовала на рабочем месте 16 января 2020 года с 09 часов до 18 часов.
Из акта об отказе от ознакомления с актом об отсутствии и дачи объяснений об отсутствии на рабочем месте от 16 января 2020 года № следует, что 16 января 2020 года кассир М. отказалась предоставить письменное объяснение об отсутствии на рабочем месте и с актом об ознакомлении об отсутствии на рабочем месте без уважительных причин в течение рабочего дня 10,13,15,16 января 2020 года.
Из табеля учета рабочего времени работников (л.д.88, том 1) за январь 2020 года следует, что у М. проставлены прогулы за 9, 10, 13, 14, 15, 16,17, 20 января 2020 года. В приказе об увольнении истца основанием увольнения указаны акты об отсутствии работника на рабочем месте за 10,13,15,16 января 2020 года.
Трудовая книжка вручена истцу 25 января 2020 года.
Разрешая исковые требования, суд первой инстанции пришел к выводу, что увольнение истца произведено законно, поскольку установлены доказательства совершения прогулов. В части взыскания компенсации за задержку выдачи трудовой книжки, суд первой инстанции пришел к выводу об установлении факта поздней выдачи истцу трудовой книжки ответчиком.
Судебная коллегия не может согласиться с выводами суда о законности увольнения истца, так как они сделаны без оценки фактических обстоятельств дела и неправильном применении норм материального права.
В соответствии с частью 3 статьи 192 Трудового кодекса Российской Федерации (далее –ТК РФ) за совершение дисциплинарного проступка, то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение работником по его вине возложенных на него трудовых обязанностей, работодатель имеет право применить дисциплинарное взыскание в виде увольнения по соответствующим основаниям, предусмотренным этим кодексом.
Основания расторжения трудового договора по инициативе работодателя установлены статьей 81 ТК РФ.
Так, подпунктом "а" пункта 6 части первой статьи 81 ТК РФ определено, что трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случае однократного грубого нарушения работником трудовых обязанностей - прогула, то есть отсутствия на рабочем месте без уважительных причин в течение всего рабочего дня (смены), независимо от его (ее) продолжительности, а также отсутствия на рабочем месте без уважительных причин более четырех часов подряд в течение рабочего дня (смены).
При наложении дисциплинарного взыскания должны учитываться тяжесть совершенного проступка и обстоятельства, при которых он был совершен (часть 5 статьи 192 ТК РФ).
Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, решение работодателя о признании конкретной причины отсутствия работника на работе неуважительной и, как следствие, об увольнении его за прогул может быть проверено в судебном порядке. При этом, осуществляя судебную проверку и разрешая конкретное дело, суд действует не произвольно, а исходит из общих принципов юридической, а, следовательно, и дисциплинарной ответственности (в частности, таких как справедливость, соразмерность, законность) и, руководствуясь подпунктом "а" пункта 6 части первой статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации во взаимосвязи с другими его положениями, оценивает всю совокупность конкретных обстоятельств дела, в том числе причины отсутствия работника на работе (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 19 февраля 2009 г. N 75-О-О, от 24 сентября 2012 г. N 1793-О, от 24 июня 2014 г. N 1288-О, от 23 июня 2015 г. N 1243-О и др.).
В пункте 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" (далее также - постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2) разъяснено, что при рассмотрении дела о восстановлении на работе лица, трудовой договор с которым расторгнут по инициативе работодателя, обязанность доказать наличие законного основания увольнения и соблюдение установленного порядка увольнения возлагается на работодателя.
Согласно пункту 38 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" при рассмотрении дела о восстановлении на работе лица, уволенного по пункту 6 части первой статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации, работодатель обязан представить доказательства, свидетельствующие о том, что работник совершил одно из грубых нарушений трудовых обязанностей, указанных в этом пункте.
Исходя из содержания приведенных нормативных положений Трудового кодекса Российской Федерации, правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 при рассмотрении судом дела по спору о законности увольнения работника на основании подпункта "а" пункта 6 части первой статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации обязательным для правильного разрешения спора является установление обстоятельств и причин (уважительные или неуважительные) отсутствия работника на рабочем месте.
Нормативные положения Трудового кодекса Российской Федерации и разъяснения, содержащиеся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2, при рассмотрении вопроса о законности увольнения М. за прогул судом первой инстанции применены неправильно.
Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались (часть 2 статьи 56 ГПК РФ).
По смыслу данной нормы, бремя доказывания обстоятельств, имеющих значение для дела, между сторонами спора подлежит распределению судом на основании норм материального права, регулирующих спорные отношения, а также с учетом требований и возражений сторон.
При принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению (часть 1 статьи 196 ГПК РФ).
В мотивировочной части решения суда должны быть указаны обстоятельства дела, установленные судом; доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах; доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства; законы, которыми руководствовался суд (часть 4 статьи 198 ГПК РФ).
С учетом исковых требований М., возражений на них ответчика и регулирующих спорные отношения норм материального права, юридически значимыми обстоятельствами по данному делу являлись установление обстоятельств и причин (уважительные или неуважительные) невыхода М. на работу 10,13,15,16 января 2020 года, а также того, была ли отстранена истец от работы, могла ли она выполнять свои трудовые функции в указанный период.
Суд первой инстанции вместо названных юридически значимых обстоятельств ошибочно полагал имеющим значение для дела, прежде всего то, имел ли место прогул со стороны истца, и пришел к выводу об отсутствии истца на работе 10,13,15,16 января 2020 года и, соответственно, о совершении ею прогула.
Между тем, как следует из материалов дела, М. поясняла в судебных заседаниях при рассмотрении дела судом первой инстанции, что не отрицает факта не выхода на работу, но при этом подчеркивала наличие уважительных причин отсутствия ее на рабочем месте. А именно: отобрание у нее ключей от кассы, и отсутствия доступа в кабинет кассира, принятие на ее должность иного работника, получение уведомления работодателя, которое она расценила, как отстранение от работы, отсутствие у нее специального образования, требуемого для выполнения обязанностей кассира и о том, что все эти обстоятельства были известны работодателю, и о причинах своей неявки на работу она сообщала директору Клуба. Таким образом, М. полагала, что она отстранена от работы, как не имеющая должной квалификации для исполнения обязанностей кассира.
Суд первой инстанции допросил свидетеля ТВ. (л.д.206, том № 1), которая показала, что работала с 27 декабря 2019 года вместо истца в кассе Клуба, ей передали ключи от кассы, прошла обучению при установке компьютерной системы в кинозале, после увольнения истца с 21 января 2020 года принята официально на должность кассира.
В приказе о принятии на работу ТВ., (л.д 90, том 1) указано, что она принята с 22 января 2020 года кассиром на основании трудового договора от 9 января 2020 года.
Представитель ответчика-директор Клуба К., показала суду (л.д. 75, том № 1, л.д. 195, том 1), что с 27 декабря 2019 года в Клубе начал работать кинозал с новым компьютерным оборудованием. Истец не прошла обучение и не могла работать в кассе с компьютерным оборудованием. Приходила на работу 27 по 31 декабря 2019 года и сидела возле вахтера.
В суде апелляционной инстанции на вопросы суда К. показала, что знала, почему истец не выходит на работу, об отсутствии нужной квалификации у истца, о том, что истец с 27 декабря по 31 декабря 2019 года приходила на работу и сидела возле вахтера.
Таким образом, указанные лица подтвердили, что истец не могла исполнять свои трудовые функции кассира из-за не достаточности квалификации с момента открытия кинозала, у нее не было ключей от кассы, и в ее кабинете с 27 декабря 2019 года трудился иной работник. Тем самым, очевиден факт, что директор Клуба К. знала о несоответствии истца квалификационным требованиям, предъявляемым по должности, о том, что М. не может надлежащим образом исполнять свои обязанности.
Истец 26 декабря 2019 года получила уведомление о том, что с 1 января 2020 года завершается переход к применению профессиональных стандартов, в связи с чем ей рекомендовано пройти обучение переподготовку для соответствия требованиям профессиональных стандартов, в случае отказа работать в новых условиях будет предложена другая работа, при отсутствии вакансий трудовой договор будет прекращен по п.7, ч.1, ст. 77 ТК РФ.
Несмотря на то, что в указанном уведомлении не были указаны сроки, судебная коллегия приходит к выводу, что М. могла расценить содержание вышеуказанного уведомления, передачу ключей от кассы другому работнику, установку новой компьютерной системы на ее рабочем месте, начало работы другого работника, после его обучения в ее кабинете, осведомленность директора Клуба обо всех указанных обстоятельствах, как отстранение ее от работы.
Учитывая, что ответчиком не представлены доказательства, что истец самовольно прекратила исполнять свои трудовые обязанности, покинула рабочее место, не имела желания дальше продолжать работать по своей воли, то совершенные истцом прогулы 10,13,15 января 2020 года, являются невыходом на работу работника по уважительным причинам.
15 января 2020 года в 14-40 минут, как следует из акта (л.д. 110, то №1) М. отказалась предоставить письменное объяснение об отсутствии на рабочем месте.
Истец не отрицала, что по вызову явилась и ей сообщали о прогулах и, так как у нее не было очков, она не стала ознакамливаться с документами и ушла.
Между тем из данного акта не ясно за какие дни прогула ответчик запросил у истца объяснения. Из буквального толкования данного акта следует, что ответчик запросил объяснение у истца о причинах отсутствия на работе в тот день 15-го января 2020 года.
Представитель Клуба К. показала в суде апелляционной инстанции, что она звонила истцу, вызвала ее 15 -го января, и она явилась. Истцу предложено было дать объяснение за прогулы 10,13,14,15 января 2020 года. Почему в акте от 15 -го января 2020 года об отказе истца дать объяснения не указаны даты дней прогулов, за которые запрошены объяснения, она пояснить суду не смогла.
Тем самым утверждения ответчика о том, что за дни прогулов 10,13 января 2020 у истца запрошены были объяснения о причинах не выхода на работу не нашло своего подтверждения данным документом.
На л.д. 7, в томе №3 уведомление от 14 января 2020 года с предложением истцу предоставить объяснения за 10,13 января 2020 года, не может быть принято судом, как доказательство того, что истцу предлагалось дать объяснения по факту отсутствия на работе за 10,13 января 2020 года. Ни истец, ни представитель ответчика К., не указывали, что истца вызывали 14 января 2020 года, и она приходила в Управления и отказалась от дачи объяснений. Доказательств о том, что истец приходила 14 января 2020 года в Управление и отказалась от дачи объяснений суду не представлено.
В суде апелляционной инстанции представитель ответчика К. показала, что точно не помнит приходила ли истец 14 января 2020 года в Управления и требовалось ли у нее объяснение за прогулы.
Таким образом, в нарушение требований ст. 193 ТК РФ ответчик в законом установленном порядке не запросил у истца письменные объяснения за дни прогулов 10,13 января 2020 года.
После 15 января 2020, когда истцу объявлено было, что составлены акты о прогулах 10,13, 15 января 2020 года. Этого истец не отрицала.
Она показала суду, что после того, как ей объявили, что не выход ее на работу является прогулом, и она может быть уволена за прогулы, она обратилась к адвокату в г. Кызыле. 16, 17 января 2020 году консультировалась в городе Кызыле у адвоката П. Ждала в очереди к нему длительное время. Они составили уведомление на имя работодателя и отправили его по почте.
Соответственно уже 16 января 2020 года зная, что работодатель составляет акты по ее не выходу на работу, истец не вышла на работу без уважительных причин. Истец полагавшая, что она не допущена до работы, отстранена из-за недостаточной квалификации, с 15 января 2020 г. после объявления ей о том, что составлены акты о ее прогулах, должна была принять меры к выходу на работу с 16 января 2020 года.
Из акта от 16 января 2020 года № 2 (л.д. 10, том № 3) об отказе истца дать объяснения об отсутствии на рабочем месте следует, что в присутствии К., И., Ч. истец отказала дать объяснения об отсутствии на рабочем месте 10,13,15, 16 января 2020 года.
Между тем истец утверждает, что не была у работодателя ни в Клубе ни в Управлении 16 января 2020 года, так как в этот день она была в городе у адвоката П. на консультации.
Ответчик должен доказать законность увольнения истца. Представитель ответчика К. в суде апелляционной инстанции показала, что не помнит приходила ли истец 16 января 2020 года.
Ходатайство ответчика о допросе специалиста Ш., которая участвовала в составлении акта, и бывшего начальника Управления М.ОС. суд апелляционной инстанции удовлетворил. Тем не менее, ответчик не обеспечил явку указанных свидетелей.
Указанные лица в настоящее время не работают в Управлении. На предложение суда явиться для дачи показаний свидетеля сослались на занятость.
Других ходатайств о допросе иных лиц от стороны ответчика не поступило.
Из распечаток телефонных звонков истца (л.д. 14,-20, том 3) следует, что номер телефона, который обозначил ответчик, с которого они звонили истца 16 –го января 2020 года истцу не звонил.
Таким образом, суд первой инстанции не проверив доводы истца о том, что она 16 января 2020 года не приходила в Управление, а находилась в г. Кызыле у адвоката, не установил, что работодатель акт за 16 января 2020 года составил без участия истца, в его отсутствие.
Тем самым ответчиком объяснение у истца за день прогула 16 января 2020 года в законном порядке не истребовалось, что является нарушением порядка увольнения работника регламентированного ст. 193 ТК РФ.
В силу положений статей 67, 71, 195 - 198 ГПК РФ суд обязан исследовать по существу все фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, а выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требования относимости и допустимости. В противном случае нарушаются задачи и смысл судопроизводства, установленные статьей 2 названного кодекса.
Судом первой инстанции не проверены обстоятельства выставления в табеле учета рабочего времени прогулов истцу с 9 января 2020 года по 20 января 2020 года. При этом истец и свидетель АР. показывали суду, что она в январе 2020 года несколько раз приходила к начальнику Управлению М.ОС.
Представитель ответчика К. в суде апелляционной инстанции сказала, что знает о том, что истец приходила в январе 2020 года до дня увольнения к начальнику Управления М.ОС.
Довод истца о том, что она обращалась к начальнику Управления М.ОС. в январе 2020 года неоднократно с просьбой решить вопрос ее переводе на другую работу, косвенно подтвердила представитель ответчика К. В силу чего, суд приходит к выводу, что истец пробовала решить свою проблему по переводу на другую работу, не требующую квалификации, что руководитель знал о причинах не выхода ее на работу.
Поэтому увольнение истца за прогулы, которые допущены ею по уважительной причине, о которых ответчик знал, не могут явиться законным основанием.
При рассмотрении настоящего спора судом первой инстанции были допущены также и другие существенные нарушения норм права.
В пункте 53 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" дано разъяснение о том, что в силу статьи 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации, гарантирующей каждому судебную защиту его прав и свобод, и корреспондирующих ей положений международно-правовых актов, в частности статьи 8 Всеобщей декларации прав человека, статьи 6 (пункт 1) Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также статьи 14 (пункт 1) Международного пакта о гражданских и политических правах, государство обязано обеспечить осуществление права на судебную защиту, которая должна быть справедливой, компетентной, полной и эффективной (абзац первый пункта 53 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2).
Учитывая это, а также принимая во внимание то, что суд, являющийся органом по разрешению индивидуальных трудовых споров, в силу части 1 статьи 195 ГПК РФ должен вынести законное и обоснованное решение, обстоятельством, имеющим значение для правильного рассмотрения дел об оспаривании дисциплинарного взыскания или о восстановлении на работе и подлежащим доказыванию работодателем, является соблюдение им при применении к работнику дисциплинарного взыскания вытекающих из статей 1, 2, 15, 17, 18, 19, 54 и 55 Конституции Российской Федерации и признаваемых Российской Федерацией как правовым государством общих принципов юридической, а следовательно, и дисциплинарной ответственности, таких как справедливость, равенство, соразмерность, законность, вина, гуманизм. В этих целях работодателю необходимо представить доказательства, свидетельствующие не только о том, что работник совершил дисциплинарный проступок, но и о том, что при наложении взыскания учитывались тяжесть этого проступка и обстоятельства, при которых он был совершен (часть 5 статьи 192 Трудового кодекса Российской Федерации), а также предшествующее поведение работника, его отношение к труду. Если при рассмотрении дела о восстановлении на работе суд придет к выводу, что проступок действительно имел место, но увольнение произведено без учета вышеуказанных обстоятельств, иск может быть удовлетворен (абзацы второй, третий, четвертый пункта 53 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2).
В нарушение приведенных положений Трудового кодекса Российской Федерации и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению суд оставил без внимания факт непредставления ответчиком в материалы дела доказательств, свидетельствующих о том, что при принятии в отношении истца решения о наложении на нее дисциплинарного взыскания в виде увольнения учитывалась тяжесть вменяемого ей в вину дисциплинарного проступка и обстоятельства, при которых он был совершен, а также то, что ответчиком изучалось предшествующее поведение М. и ее отношение к труду. Судом не исследовалась возможность применения ответчиком к М. иного, менее строгого вида дисциплинарного взыскания.
Указанные обстоятельства не получили правовой оценки в судебном решении.
Утверждения ответчика о том, что ранее имели место случаи не выхода истца на работу, ненадлежащего исполнения трудовых обязанностей, никакими документами не подтверждено, в нарушение положений п. 1 ст. 56 ГПК РФ.
Из представленных в материалы дела сведений из личного дела истца, не видно, что она имела действующие дисциплинарные взыскания. Напротив, истец трудилась на данной должности более ** лет, без замечаний, имеет преклонный возраст, и трудовой стаж с ** года, положительно характеризуется по работе, аттестовалась в 2017 году и признана, соответствующей занимаемой должности, неоднократно поощрялась.
Также отмечается, что при принятии решения ответчиком об увольнении истца с работы за прогулы, не учтено, что она, как пенсионер по старости имела право на предоставление ей до 14 календарных дней в году отпуска без сохранения заработной платы по её заявлению (ст. 128 ТК РФ).
При таких обстоятельствах выводы суда первой инстанций о том, что у работодателя имелись основания для увольнения М. по подпункту "а" пункта 6 части первой статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации за прогул, являются неправомерными, они сделаны при неправильном применении норм материального права и с нарушением норм процессуального права, судебные инстанции не определили обстоятельства, имеющие значение для дела, и то, какой стороне надлежит их доказывать, не установили эти обстоятельства, не оценили в совокупности имеющиеся по делу доказательства в соответствии с положениями статьи 67 ГПК РФ. Суд формально подошел к рассмотрению настоящего дела, связанного с нарушением трудовых прав работника, что недопустимо при разрешении спора данной категории.
В соответствии со статьей 22 Трудового кодекса Российской Федерации, работодатель обязан: предоставлять работникам работу, обусловленную трудовым договором; обеспечивать работников оборудованием, инструментами, технической документацией и иными средствами, необходимыми для исполнения ими трудовых обязанностей; выплачивать в полном размере причитающуюся работникам заработную плату в сроки, установленные в соответствии с настоящим Кодексом, коллективным договором, правилами внутреннего трудового распорядка, трудовыми договорами.
По смыслу ст. 76 отстранение от работы - это временное недопущение работника к выполнению им своих трудовых обязанностей. Поэтому отстранение работника от работы в случаях, предусмотренных указанной статьей, допускается только на период до устранения причин, послуживших основанием для отстранения.
Отстранение истца от работы ответчиком, подтверждается такими обстоятельствами, как: отобрание ключей от кассы у истца; не допуск ее с 27 декабря 2019 года в ее кабинет; осуществление работы кассира с 27 декабря 2019 года иным работником; установление в кабинете кассира нового компьютерного оборудования, с работой которого истец не обучена; обучение работы с указанным компьютерным оборудованием другого работника, а не истца; выход истца на работу с 27,30,31 декабря 2019 года и ожидание предоставления ей работы возле вахтера Клуба, осведомленность работодателя о том, что истец с 27 декабря по 31 декабря 2019 года находилась на работе и не осуществляла свои трудовые функции; осведомленность работодателя о том, что истец, 10,13,15,16 января 2020 года не выходит на работу, так как отсутствует работа, которую она может выполнять по своей должности без специального образования.
Помимо этого, само поведение ответчика прямо указывает на то, что фактически лишили истца возможности исполнения трудовых обязанностей, а после уволили за прогул.
Анализируя позицию ответчика об уклонении истца от работы, представленную в суде, отмечается, что им не составлены акты об отказе истца выполнять свою работу, не составлены отчеты по кассе за период работы истца, не составлены акты об отказе истца проходить обучение, отсутствуют какие –либо сведения о том, что истцу вручались письменные уведомления с предложением пройти нужное обучение.
Голословные утверждения ответчика, что истец отказывалась пройти обучение, что она «бросила» ключи от кассы, не хотела работать, никакими относимыми и допустимыми доказательствами не подтверждены.
Учитывая, что ответчик уволил истца за прогулы, представления истца в негативном виде суду, является их защитной позицией.
Не фиксирование работодателем факта отказа работника работать, проходить обучение не позволяет ему в последующем ссылать на недобросовестность работника, так как данная обязанность по правилам ст. 22 ТК РФ возложена на него.
Кроме того, ответчик не показал, суду, что у истца с 27 декабря 2019 года и по день увольнения имелась работа, обусловленная трудовым договором, она была обеспечена нужным оборудованием, инструментами, технической документацией и иными средствами, необходимыми для исполнения ими трудовых обязанностей.
Таким образом, в нарушение требований ст. 22 ТК РФ ответчик не создал условий истцу для осуществления ею своих трудовых функций: у нее отсутствовали ключи от ее кабинета, у нее отсутствовал доступ в свой кабинет, так как там работал другой работник, ей не предоставлялась работа директором Клуба, так как она не была обучена с работной новой компьютерной системой.
Между тем нормами ТК РФ на работодателя возложена обязанность предоставлять работникам работу, обусловленную трудовым договором.
Кроме того, в соответствии с ч. 2 ст. 189 ТК РФ работодатель обязан в соответствии с трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, трудовым договором создавать условия, необходимые для соблюдения работниками дисциплины труда.
Ответчик в период с 27 декабря 2019 года по 20 января 2020 года не создал условия для исполнения истцом своих трудовых функций-кассира, так как у нее не было необходимых знаний для работы с компьютерной системой, установленной 26 декабря 2019 года в кассе Клуба.
Довод ответчика, что истец сама не обучилась за собственные материальные средства, не является законным основанием к не допуску ее к работе.
В соответствии со ст. 21 ТК РФ работник имеет право на подготовку и дополнительное профессиональное образование в порядке, установленном настоящим Кодексом, иными федеральными законами;
Согласно ст. 196 ТК РФ необходимость подготовки работников (профессиональное образование и профессиональное обучение) и дополнительного профессионального образования, а также направления работников на прохождение независимой оценки квалификации для собственных нужд определяет работодатель.
Неисполнение работодателем возложенной на него законом обязанности направлять работников для прохождения профессиональной подготовки и переподготовки не может служить поводом для наступления для работника неблагоприятных последствий.
Поскольку истец для работы в занимаемой должности и осуществления своей трудовой функции необходимо подтверждать профессиональную пригодность квалификационным документом, а работодатель не исполнил возложенную на него обязанность направить М. на переподготовку для получения соответствующего диплома, то, по мнению судебной коллегии, ответчик отстранять истца от выполнения работы по основанию несоответствия квалификационным требованиям, не имел право.
Учитывая, что исковые требования истца о восстановлении на работе, ввиду незаконного увольнения подлежат удовлетворению, а вопрос о взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула носит производный характер от основных требований, то по правилам ст. 394 Трудового кодекса РФ в пользу истца подлежит взысканию средняя заработная плата за время вынужденного прогула, которая составила ** руб., исходя из следующего расчета: по представленным в суд справкам среднемесячный заработок истца составил за период с декабря 2018 по декабрь 2019 годов составила ** руб., данную сумму умножить на 287 дней вынужденного прогула (с 20 января 2020 по день вынесения решения суда)=** руб.
Из дней вынужденного прогула вычтены 3 дня выходных по празднованию республиканских праздников Шагаа (24,25 февраля 2020 года) - и Наадыма (4 сентября 2020 года), а также 1 праздничного дня Шагаа (13 февраля 2021 года).
Позиция ответчиков о том, что истцу не подлежит взысканию средний заработок за время вынужденного прогула, так как во время карантина связанного с пандемией в 2021 году она в силу своего возраста должна была бы находиться дома и не работать, оформив листок временной нетрудоспособности, является незаконной.
Из Указов Президента РФ от 25.03.2020 N 206 "Об объявлении в Российской Федерации нерабочих дней", от 02.04.2020 N 239 "О мерах по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)", от 28.04.2020 N 294 "О продлении действия мер по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)" следует, что устанавливались с 30 марта по 3 апреля 2020 г., с 4 по 30 апреля 2020 г., с 6 по 8 мая 2020 г. нерабочие дни с сохранением за работниками заработной платы.
Данных о том, что истец оформляла листок временной нетрудоспособности за период с марта 2020 года в связи с пандемией суду не представлено.
В виду чего, гарантированное законом право на возмещение утраченного заработка в результате незаконного увольнения истец имеет право реализовать в полном объеме.
Утверждения ответчика о том, что по пятницам истец работала полдня, так как она относилась к числу лиц, на которых распространяется действия Закона РФ Закон РФ от 19.02.1993 N 4520-1 (ред. от 29.12.2020)"О государственных гарантиях и компенсациях для лиц, работающих и проживающих в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях", является несостоятельным.
Из указанного Закона РФ и ст. 326 ТК РФ следует, что для женщин, работающих в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях, коллективным договором или трудовым договором устанавливается 36-часовая рабочая неделя, если меньшая продолжительность рабочей недели не предусмотрена для них федеральными законами. При этом заработная плата выплачивается в том же размере, что и при полной рабочей неделе.
Поэтому истец, должна получить средний заработка за время вынужденного прогула за период восстановления нарушенного права из расчета за полную рабочую неделю.
Истец просила взыскать заработок за время вынужденного прогула не с 20 января 2020 года, когда издан приказ об ее увольнении, а с 9 января 2020 года, когда она фактически по вине работодателя перестала выходить на работу по уважительной причине.
Учитывая, что по вине работодателя истец была лишена права работать с 9 января 20020 года, то ей полагается возмещение утраченного заработка за указанный период на основании ст. 234 ТК РФ.
Исходя из того, среднедневной заработок истца составил ** руб. Х на 8 дней прогула с 9 января по 20 января взысканию подлежит ** руб. в счет возмещения среднего заработка за период 9 января по 20 января 2020 года.
Итого в пользу истца с ответчика подлежит взысканию заработная плата за время вынужденного прогула за период с 9 января 2020 года по настоящий день вынесения решения суда в сумме ** руб.
Поскольку в ходе рассмотрения дела установлен факт нарушения трудовых прав истца, судебная коллегия, руководствуясь положениями статьи 237 ТК РФ, приходит к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда в размере 10000 руб. Истец указал, что в столь преклонном возрасте работодатель без учета внесенного ею вклада в работу уволил по негативным отрицательным основаниям, что причинило ей душевные страдания, волнения, обиду. Данная сумма отвечает требованиям разумности и справедливости, направлена на компенсацию нравственных переживаний истца, связанных незаконным увольнением, и не допускает чрезмерного обогащения.
Таким образом, решение Чеди-Хольского районного суда Республики Тыва от 19 ноября 2020 года в части отказа в удовлетворении иска подлежит отмене с принятием нового решения в указанной части. Исковые требования истца о признании незаконным приказ начальника Управления культуры и духовного развития Чеди-Хольского кожууна Республики Тыва от 20 января 2020 года № «О прекращении действия трудового договора (контракта) с работником», восстановлении ее в должности кассира Управления культуры и духовного развития Чеди-Хольского кожууна Республики Тыва подлежат удовлетворению. Взыскивается с Управления культуры и духовного развития Чеди-Хольского кожууна Республики Тыва в пользу М.** руб. в счет среднего заработка за время вынужденного прогула, 10000 рублей в счет компенсации морального вреда, причиненного незаконным увольнением.
В остальной части решение суда первой инстанции не оспаривается ни истцом ни ответчиком, поэтому оставляется без изменения.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации,
ОПРЕДЕЛИЛА:
решение Чеди-Хольского районного суда Республики Тыва от 19 ноября 2020 года отменить в части отказа в удовлетворении требований истца. Принять в указанной части новое решение следующего содержания.
«Признать незаконным приказ начальника Управления культуры и духовного развития Чеди-Хольского кожууна Республики Тыва от 20 января 2020 года № «О прекращении действия трудового договора (контракта) с работником».
Восстановить М. в должности кассира Управления культуры и духовного развития Чеди-Хольского кожууна Республики Тыва.
Взыскать с Управления культуры и духовного развития Чеди-Хольского кожууна Республики Тыва в пользу М.** рублей в счет среднего заработка за время вынужденного прогула, 10 000 рублей в счет компенсации морального вреда, причиненного незаконным увольнением.»
В остальной части решение суда оставить без изменения.
Апелляционное определение вступает в законную силу со дня его принятия.
Мотивированное апелляционное определение изготовлено 30 марта 2021 года, может быть оспорено в кассационном порядке в течение 3 месяцев путем подачи кассационной жалобы в 8 кассационный суд общей юрисдикции (г. Кемерово) через Чеди-Хольский районный суд Республики Тыва.
Председательствующий
Судьи:
