Апелляционное определение Верховного Суда Республики Тыва (Республика Тыва) от 17.11.2021 № 2-188/20

Судья Боломожнова Е.Н. Дело № 2-188/2020

№ 33-513/2021

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Кызыл 17 ноября 2021 года

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Тыва в составе:

председательствующего Баутдинова М.Т.,

судей Болат-оол А.В., Соскал О.М.,

с участием прокурора Ооржак С.А.,

при секретаре Доржан Т.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Баутдинова М.Т. гражданское дело по исковому заявлению Кандан В.С. к Министерству образования и науки Республики Тыва о признании основания к увольнению незаконным, восстановлении на работе, взыскании компенсации за задержку выдачи трудовой книжки, компенсации морального вреда по апелляционной жалобе истца Кандан В.С. на решение Кызылского городского суда Республики Тыва от 17 ноября 2020 года,

УСТАНОВИЛА:

Кандан В.С. обратилась в суд с иском к Министерству образования и науки Республики Тыва (далее – Министерство, Министерство образования Республики Тыва) (с учётом его уточнений) о признании незаконным основания к увольнению в приказе № 63-л от 2 октября 2017 г., восстановлении в должности, взыскании компенсации за задержку выдачи трудовой книжки с 9 августа 2017 г. по день вынесения решения суда в размере 2 057 954,40 руб., компенсации морального вреда в размере 500 000 руб., стоимости оформления нотариальной доверенности в сумме 1 200 руб., судебных расходов в виде услуг представителя в размере 70 000 руб., стоимости судебной экспертизы в размере 40 299 руб.

В обоснование указала, что с 1 июня 2015 г. работала начальником отдела бухгалтерского учёта, отчётности и контроля Управления по финансово-экономическим вопросам Министерства, впервые уволена в 2016 году, решением Кызылского городского суда от 21 ноября 2016 г. восстановлена на работе, однако со стороны министра У. были обещания её уволить. Неоднократно писала заявления о предоставлении как почётному донору очередного отпуска - 16 февраля, 3 апреля и 26 апреля 2017 г., отпуск был предоставлен лишь с 11 мая 2017 г. в нарушение норм п. 1 ст. 23 Федерального закона от 20.07.2012 № 125-ФЗ «О донорстве крови и её компонентов».

14 апреля 2017 г. ей вручено уведомление № 5-ОК о переводе на должность главного специалиста отдела финансово-экономического, бухгалтерского учёта, отчётности и контроля Министерства, без учёта её квалификации и стажа работы, не были предложены другие вакантные должности в соответствии с её квалификацией. Также не были предоставлены контракт и должностные инструкции на предлагаемую должность. С указанным переводом не согласилась в связи с нарушением установленной процедуры. Считает, что должны были уволить по п.7 ч.1 ст.33 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации» - в связи с отказом от предложенной для замещения иной должности гражданской службы в связи с изменением существенных условий служебного контракта. Кроме того, в день окончания очередного отпуска вышла на работу и не смогла приступить к работе, кабинет был занят другим работником, назначенным на должность до её выхода из очередного отпуска. По табелю учёта, отчётности и контроля Кандан В.С. указывалась как начальник отдела, со 2 июля 2017 г. начальником отмечается Х., полагает, что штатное расписание не менялось. Полагает, что подлежит восстановлению на работе в должности начальника отдела финансово-экономического, бухгалтерского учёта, отчётности и контроля Министерства; просила признать основание к увольнению незаконным.

Срок обращения в суд с иском не пропущен. Трудовую книжку не выдали, несмотря на неоднократные обращения. Когда в очередной раз 12 февраля 2019 г. пришла в отдел кадров, то ей показали приказ от 2 октября 2017 г. об увольнении за прогул. О существовании приказа не знала, по факту прогула объяснения у неё не требовали, приказ по почте в порядке ст. 84.1 ТК РФ по месту проживания не направлялся. 12 февраля 2019 г. выдали копию трудовой книжки без надлежащего заверения, записи об увольнении не было, был проставлен очередной номер записи № 34. 13 февраля 2019 г. ей поступило уведомление на электронную почту о получении трудовой книжки. Основанием увольнения в записи № 34 от 2 октября 2017 г. был указан п. 3 ч. 1 ст. 33 ФЗ от 27.07.2004 № 79-ФЗ, с чем не согласна, поскольку заявления о расторжении контракта не подавала, запись об увольнении внесена только 13 февраля 2019 г. Об указанных нарушениях трудового законодательства подала жалобу в инспекцию труда Республики Тыва. Заключением эксперта установлено, что запись № 36 во вкладыше к трудовой книжке не соответствует дате, указанной в нём, в связи с чем полагает, что составленные акты об отсутствии на рабочем месте, приказ о расторжении трудового договора № 63-л от 2 октября 2017 г. недействительны и незаконны. В связи с грубыми нарушениями требований статей 62, 84.1 ТК РФ, в соответствии со ст. 234 ТК РФ ответчик должен выплатить компенсацию за задержку выдачи трудовой книжки за период с 9 августа 2017 г. по день принятия решения судом. 2 октября 2017 г. трудоустроилась в некоммерческую организацию Центр содействия развитию семейных ценностей «**» с испытательным сроком в три месяца. На фоне моральных и физических страданий перенесла опоясывающий лишай с невыносимыми болями режущего характера, в связи с чем, находилась на стационарном лечении с 12 по 29 января 2018 г., получала лечение с 30 января по 8 февраля 2018 г., в январе 2018 г. прооперирована по поводу **. Систематический стресс оказал влияние на её здоровье, обострились заболевания, которыми ранее не страдала, нуждается в санаторно-курортном лечении. Работодатель не выплатил за дни болезни, поскольку не смогла предоставить трудовую книжку, по состоянию здоровья вынуждена была уволиться. Без трудовой книжки с 2017 года не могла трудоустроиться, моральный вред оценила в 500 000 руб.

Решением Кызылского городского суда Республики Тыва от 17 ноября 2020 г. иск удовлетворён частично, взыскано с Министерства образования и науки Республики Тыва в пользу Кандан В.С. 73 811,92 руб. в счёт компенсации за задержку выдачи трудовой книжки, 7 000 руб. в счёт компенсации морального вреда, судебные расходы в сумме 59 900 руб. В удовлетворении остальной части иска отказано.

Не согласившись с решением суда, истец Кандан В.С. в апелляционной жалобе поставила вопрос о его отмене, вынесении нового решения. Полагает, что решение не основано на положениях действующего трудового законодательства и федерального закона № 79-ФЗ о государственной гражданской службе. Так, судом полностью не исследованы доказательства, представленные истцом и ответчиком, не правильно применены нормы материального и процессуального права, обстоятельства, имеющие значение для дела, в полном объёме не исследованы. На запрос суда об истребовании первичных документов ответчиком был представлен не полный перечень, из которых истец узнала, что уволена за прогулы. В суде сторона истца оспаривала акты об отсутствии на рабочем месте, представленные ответчиком, полагает, что достоверность и полнота актов судом не исследована. На 14, 15, 23 и 24 августа 2017 г. акты не составлялись, акты от 16, 17 и 18 августа 2017 г. подписаны заместителем министра К,, которая находилась в командировке, что подтверждается отметками в табеле учёта рабочего времени на август 2017 г. Подписаны всеми членами комиссии акты на выходные дни 19 и 20 августа 2017 г., в составе комиссии нет представителей профсоюзного комитета министерства, включено заинтересованное лицо - Х., принятая на работу вместо истца. Ссылаясь на ст. 186 ГПК РФ о подложности документов, считает, что акты об отсутствии на работе, заключение комиссии от 29.08.2017 г. должны быть исключены из числа доказательств как сфальсифицированные. Считает, что суд не изучил и не дал оценки приказу № 87-л от 05.05.2017 «О предоставлении оставшейся части ежегодного оплачиваемого отпуска, освобождении от замещаемой должности, расторжении служебного контракта и увольнении с государственной гражданской службы Республики Тыва Кандан В.С.», в котором оговорен отпуск с 11 мая по 21 июля 2017 г., об увольнении строк не имеется. После отпуска вышла на работу 24 июля 2017 г., но её кабинет был занят Х., заместитель министра Н., Ц., К,, Ф. и отдел кадров на её вопрос: где её рабочее место, ответили, что этот вопрос находится в компетенции министра. Она была не уволена, а не допущена к исполнению своих обязанностей, то есть не совершала прогулы по своей воле, не злоупотребляла своим правом. На основании изложенного считает приказ № 63-л от 02.10.2017 года «О прекращении (расторжении) трудового договора с работником увольнении) незаконным и не обоснованным. В данном приказе указано произвести окончательный расчёт, который до настоящего времени не произведён, а служебный контракт в должности начальника отдела бухгалтерского учёта, отчётности и контроля после перевода с должности консультанта этого же отдела, со 2 июня 2015 года, не заключался. Представитель ответчика заявил, что истец ознакомлен с приказом № 63-л от 2 октября 2017 г., якобы приказ был зачитан вслух, указывая при этом, что истца не было на рабочем месте с 24 июля 2017 г. Однако её не ознакомили ни с приказом, ни с актами об отсутствии на рабочем месте, заключением комиссии, уведомлениями о даче объяснений, о которых не знала до судебного разбирательства. Вынужденность прогула подтверждается следующими доказательствами. 18 июля 2017 г. на должность начальника отдела бухучёта, отчётности и контроля принята Х., никогда не работавшая в системе министерства. По табелю учёта рабочего времени с июля по октябрь 2017 г. числились 2 начальника отдела Х. и Кандан В.С., с июля и до конца 2017 г. других вакантных должностей не было. В качестве кого Кандан В.С. осуществила прогулы, не известно. Считает, что именно в этом усматривается злоупотребление властными полномочиями работодателя, а не злоупотребление правом истца. Суд формально подошёл к вопросу о вынужденном прогуле, не учёл, что работодатель обязан был в течение 3 дней (с 3 по 5 октября 2017 г.) уведомить её о прекращении трудовых отношений (ст.84.1 ТК РФ), взять согласие о направлении в её адрес трудовой книжки, за которой истец обращалась к ответчику неоднократно. Судом отказано в восстановлении в занимаемой должности в связи с пропуском исковой давности, тогда как работодатель более года не принимал решение о трудоустройстве или увольнении. Вывод суда противоречит последней записи в трудовой книжке, которая внесена не ранее (позднее) декабря 2018 г., к работодателю в последний раз обращалась за трудовой книжкой 12 февраля 2019 года, её показали без записи №№ 34, 35 и 36. 13 февраля 2019 г. сообщили о необходимости согласования с министром, в конце рабочего дня был получен ответ, что можно забрать трудовую книжку. Прислали последнюю страницу с записью № 34 об увольнении по собственному желанию в отсутствие её личного заявления. В суд истец обратилась 11 марта 2019 г. в электронном виде, месячный срок обращения в суд не пропущен, истец обращалась за восстановлением нарушенных прав в республиканскую прокуратуру, трудовую инспекцию. Считает отказ в восстановлении в должности начальника отдела не законным и не обоснованным. Отказ в удовлетворении требования о взыскании морального вреда считает необоснованным, так как суду представлены медицинские документы, из которых видно, что до июля 2017 г. истец не часто обращалась в лечебные учреждения за медицинской помощью. Связывает все заболевания вплоть до оперативного вмешательства только с нервным стрессом, так как увольнение с работы носило систематический характер этим же работодателем в 2016 и 2017 гг. Суд, указывая, что истец длительное время не получала трудовую книжку, не учёл, что заключением эксперта подтверждён факт несвоевременного заполнения работодателем трудовой книжки. Суд не учёл всю сложность и длительность рассмотрения дела, принимая решение о судебных расходах.

В апелляционном представлении прокурор В. просит решение суда отменить, принять по делу новое решение. Полагает, что судом изучены не все обстоятельства, имеющие значение для дела. В частности, не дана оценка приказу № 87 от 5 мая 2017 г., в котором указано только о предоставлении оставшейся части отпуска, осуществлении единовременной выплаты и материальной помощи. Следовательно, подлежали проверке доводы истца о недопущении работодателем истца к её рабочему месту после предоставленных дней отпуска в соответствии с указанным приказом. С учётом доводов представителя ответчика об отсутствии Кандан В.С. на работе 24 июля 2017 г., судом не дана соответствующая оценка доводам истца, что с приказом от 2 октября 2017 г. № 63-л фактически не ознакомлена; в ходе судебного заседания не установлены опровержения её доводам о том, что она не присутствовала при оглашении приказа.

Проверив материалы дела, выслушав истца, её представителя, представителя ответчика, обсудив доводы апелляционной жалобы, представления, судебная коллегия приходит к следующему.

На основании ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Согласно ст. 330 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие нарушения судом первой инстанции были допущены при разрешении настоящего дела по существу.

Судом установлено и подтверждается материалами дела, что Кандан В.С. работала в должности начальника отдела бухгалтерского учёта, отчётности и контроля управления по финансово-экономическим вопросам Министерства образования и науки Республики Тыва с 2 июня 2015 г. (приказ № 59/л от 01.06.2015 г., т. 1, л.д. 177).

Приказом от 01.07.2016 г. служебный контракт с Кандан В.С. был расторгнут.

Решением Кызылского городского суда Республики Тыва от 21.11.2016 г. Кандан В.С. (гражданское дело № 2-7374/20216) восстановлена на работе в должности начальника отдела бухгалтерского учёта, отчетности и контроля Министерства образования Республики Тыва.

Постановлением Правительства Республики Тыва от 13.03.2015 г. N 100 были внесены изменения в постановление Правительства Республики Тыва от 18 октября 2012 г. N 553 "Об утверждении Положения о Министерстве образования и науки Республики Тыва", в частности, была изменена структура Министерства. Так у министра, согласно структуре, есть заместитель – начальник управления по финансово-экономическим вопросам. В структуру указанного управления входили Финансово-экономический отдел (5 единиц) и Отдел бухгалтерского учёта, отчётности и контроля (3 единицы), в каждом отделе предусматривалось по 1 единице начальника отдела. В структуру отдела бухгалтерского учёта, отчётности и контроля помимо начальника отдела входил 1 главный специалист, 1 ведущий эксперт.

В структуру отдела финансового экономического отдела кроме начальника отдела входили 2 консультанта, 2 главных специалиста. Всего в обоих отделах было предусмотрено наличие 8 должностей.

Штатным расписанием, утверждённым министром 1 декабря 2016 г., предусматривалось в Министерстве наличие 30 единиц должностей, в их числе 7 единиц в обоих отделах, в финансово-эконмическом отделе – 5 должностей, в отделе бухгалтерского учёта, отчётности и контроля – 2 должности. (т.1, л.д. 216)

Постановлением Правительства Республики Тыва от 24.03.2017 г. N 107 вновь были внесены изменения в постановление Правительства Республики Тыва N 553 от 18 октября 2012 г., согласно которым один из заместителей министра стал курирвать работу единственного Отдела финансово-экономического, бухгалтерского учёта, отчётности и контроля. Согласно новой структуре в данном отделе Министерства предусмотрено 6 штатных единиц: 1 должность начальника отдела, 1 должность заместителя начальника отдела, 2 должности консультанта, 1 должность главного специалиста, 1 должность ведущего специалиста.

Штатное расписание, утверждённое министром 24 марта 2017 г., предусматривает 30 единиц должностей, в их числе в сформированном отделе финансово-экономического, бухгалтерского учёта, отчётности и контроля 5 единиц: начальник отдела – 1 ед., заместитель начальника отдела – 1 ед., консультант – 2 ед., главный специалист – 1 ед. (т.1, л.д. 215)

При утверждении 24 марта 2017 г. нового штатного расписания общая численность сотрудников министерства не изменилась, но в связи с формированием из двух отделов одного, должность начальника Отдела бухгалтерского учёта, отчётности и контроля, а также должность начальника финансово-экономического отдела в штатном расписании перестали существовать за счёт появления одной должности начальника отдела финансово-экономического, бухгалтерского учёта, отчётности и контроля.

В связи с вышеуказанными изменениями истцу Кандан В.С. направлено уведомление от 14 апреля 2017 г. № 5-ок, которым доведено, что в структуре Министерства, утверждённой постановлением Правительства Республики Тыва от 24 марта 2017 г. № 107, отсутствует должность начальника отдела бухгалтерского учёта, отчётности и контроля, предложен перевод с письменного согласия работника на вакантную должность главного специалиста отдела финансово-экономического, бухгалтерского учёта, отчётности и контроля Министерства.

Этим же уведомлением доведено до сведения истца то, что в силу ч. 3 ст. 28 федерального закона № 79-фз, в случае отказа гражданского служащего от перевода на иную должность гражданской службы либо отсутствия такой должности в том же государственном органе служебный контракт прекращается, гражданский служащий освобождается от замещаемой должности гражданской службы и увольняется с гражданской службы в соответствии с п. 8 ч.1 ст.33 федерального закона «О государственной гражданской службе в Российской Федерации».

С данным уведомлением Кандан В.С. ознакомилась лично 17 апреля 2017 г., собственноручно внесла следующую запись: «в связи с процедурным нарушением уведомления работников не согласна».

5 мая 2017 г. приказом № 87-л истцу была предоставлена оставшаяся часть отпуска за период работы с 21.05.15 г. по 20.05.2016 г. в количестве 12 дней с 11.05.2017 г. по 22.05.2017 г., а также ежегодный оплачиваемый отпуск в количестве 59 календарных дней с 23.05.2017 г. по 21.07.2017 г. (т.1, л.д. 141)

24.07.2017 г. Кандан В.С. вышла на работу. Этим же числом, то есть 24.07.2017 г. работодателем составлен акт об отсутствии Кандан В.С. на рабочем месте с 10:30 до 13:00 часов, с 14:00 до 18:00 часов.

С 25.07.20217 г. в отношении Кандан В.С. оформлен листок нетрудоспособности, в соответствии с которым она обязана была приступить к работе с 09.08.2017 г.

9, 10, 11, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 25, 26 августа 2017г. в связи с невыходом Кандан В.С. на работу комиссией, созданной Министерством образования Республики Тыва, были составлены акты об отсутствии на рабочем месте (128-139 т.1).

Так, согласно представленным актам об отсутствии на рабочем месте от 9, 10, 11, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 25, августа 2017 г. следует, что Кандан В.С. с 9:00 час. до 13:00 час., с 14:00 час. до 18:00 час. отсутствовала на рабочем месте в здании Министерства по адресу: г. Кызыл, ул. Калинина, д. 1Б.

Работодателем в адрес истца направлялись уведомления 10 августа 2017 г. с исх. № 4-к (т.1, л.д. 126) и 6 сентября 2017 г. с исх. № 02/2-20 (т.1, л.д. 181) с предложением в указанный в уведомлении срок предоставить письменное объяснение по факту отсутствия на рабочем месте с 24 июля 2017 г. с приложением оправдательных документов. В этих уведомлениях истец предупреждена, что отказ от дачи письменного объяснения не является препятствием для наложения дисциплинарного взыскания вплоть до увольнения с гражданской службы на основании подпункта «а» п. 3 ч. 1 ст. 37 закона «О государственной гражданской службе в Российской Федерации».

Согласно отчётам об отслеживании отправления письма адресату не были доставлены с формулировкой «по иным основаниям». Сведений о вручении данных писем иным способом ответчиком суду не было представлено.

11.08.2017 г. на основании служебной записки начальника отдела юридического, кадрового обеспечения и защиты информации П. от 11 августа 2017 г. (т.1, л.д.180, т.2, л.д.3) вынесен приказ № 1-гс о проведении служебной проверки в отношении Кандан В.С. (л.д.4, т.2). В состав комиссии включена, в том числе Х. – начальник отдела финансово-экономического, бухгалтерского учёта, отчётности и контроля.

Заключением по результатам служебной проверки от 22 августа 2017 г. установлено, что 21 июля 2017 г. у Кандан В.С. окончен ежегодный отпуск и 24 июля 2017 г. она находилась на работе с 09:00 час. до 10:00 час, устно передала Х. папки с документами отдела и ушла, больше на работе не появлялась, на телефонные звонки не отвечала. 10 августа 2017 г. представила листок нетрудоспособности от 25 июля 2017 г. № №, в котором указано, что на работу выходить 9 августа 2017 г., однако на работу не вышла. На требование о предоставлении объяснений по факту отсутствия на рабочем месте объяснение работником представлено не было, Кандан В.С. отказывается общаться со специалистами Министерства. По факту отсутствия на рабочем месте начальником отдела юридического, кадрового обеспечения и защиты информации П. были составлены акты об отсутствии Кандан В.С. на рабочем месте от 24 июля, с 9 по 22 августа 2017 г. Комиссия пришла к выводу о необходимости применения к гражданскому служащему Кандан В.С. дисциплинарного взыскания в виде увольнения за прогул.

Приказом от 2 октября 20-17 г. № 63-л Кандан В.С. уволена с занимаемой должности начальника отдела бухгалтерского учёта, отчётности и контроля Министерства на основании подп. «а» п. 3 ч. 1 ст. 37 Федерального закона от 27.07.2004 г. «О государственной гражданской службе в Российской Федерации». Основанием наложения дисциплинарного взыскания послужили акты об отсутствии на рабочем месте, заключение служебной проверки. (т.1, л.д. 187)

Этим же числом комиссией составлен акт, согласно которому Кандан В.С. отказалась знакомиться с приказом об увольнении.

Разрешая спор, суд пришёл к выводу, что Кандан В.С. после 24 июля 2017 г. и до 2 октября 2017 г. не выходила на работу без уважительных причин, в связи с чем, у работодателя имелись законные основания к увольнению истца в соответствии с подп. «а» п.3 ч.1 ст.37 Федерального закона от 27.07.2004 № 79-ФЗ. При этом, суд указал на отсутствие доказательств того, что прогул носил вынужденный характер, и доказательств, свидетельствующих о выполнении в указанный период работником своих трудовых обязанностей в соответствии с должностными обязанностями.

Суд первой инстанции также пришёл к выводу, что получение работником уведомления с предложением перевода на иную должность не является нарушением трудового законодательства, влекущего восстановление работника на работе или изменении даты увольнения. Помимо этого пришёл к выводу о пропуске истцом срока обращения в суд за восстановлением нарушенного права, поскольку 13 февраля 2020 года она получила копию трудовой книжки с записью об увольнении, тогда как с иском о восстановлении на работе обратилась 19 апреля 2019 года.

Исходя из статьи 73 Федерального закона от 27 июля 2004 г. N 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации" Трудовой кодекс РФ, другие федеральные законы, иные нормативные правовые акты Российской Федерации, а также законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации, содержащие нормы трудового права, могут применяться к отношениям, связанным с гражданской службой, в части, не урегулированной Федеральным законом "О государственной гражданской службе Российской Федерации".

В соответствии с подп. «а» п. 3 ч. 1 ст. 37 Федерального закона от 27.07.2004 г. N 79-ФЗ (под прогулом понимается отсутствие на служебном месте без уважительных причин более четырех часов подряд в течение служебного дня.

Перевод на другую работу - постоянное или временное изменение трудовой функции работника и (или) структурного подразделения, в котором работает работник (если структурное подразделение было указано в трудовом договоре), при продолжении работы у того же работодателя, а также перевод на работу в другую местность вместе с работодателем. Перевод на другую работу допускается только с письменного согласия работника, за исключением случаев, предусмотренных частями второй и третьей статьи 72.2 Трудового кодекса Российской Федерации (часть первая статьи 72.1 ТК РФ).

Согласно разъяснениям, данным в пункте 30 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", под структурными подразделениями следует понимать как филиалы, представительства, так и отделы, цеха, участки и т.д., а под другой местностью - местность за пределами административно-территориальных границ соответствующего населенного пункта.

В силу положений ст. 28 Федерального закона от 27.07.2004 г. N 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации" перевод гражданского служащего на иную должность гражданской службы в случаях, установленных настоящим Федеральным законом, в том же государственном органе, либо перевод гражданского служащего на иную должность гражданской службы в другом государственном органе, либо перевод гражданского служащего в другую местность вместе с государственным органом допускается с письменного согласия гражданского служащего.

Временное замещение иной должности гражданской службы регламентируется статьей 30 Федерального закона от 27 июля 2004 г. N 79-ФЗ. Так, часть 1 ст. 30 данного закона предусмотрено, что в случае служебной необходимости представитель нанимателя имеет право переводить гражданского служащего на срок до одного месяца на не обусловленную служебным контрактом должность гражданской службы в том же государственном органе с оплатой труда по временно замещаемой должности гражданской службы, но не ниже установленного ранее размера оплаты труда. Такой перевод допускается для предотвращения катастрофы, производственной аварии или устранения последствий катастрофы, производственной аварии или стихийного бедствия, для предотвращения несчастных случаев, временной приостановки профессиональной служебной деятельности по причинам экономического, технологического, технического или организационного характера, уничтожения или порчи имущества, а также для замещения временно отсутствующего гражданского служащего. При этом гражданский служащий не может быть переведен на иную должность гражданской службы, противопоказанную ему по состоянию здоровья.

Частью 3 статьи 30 Федерального закона от 27 июля 2004 г. N 79-ФЗ предусмотрено, что по соглашению сторон служебного контракта представитель нанимателя вправе назначить гражданского служащего на не обусловленную служебным контрактом должность гражданской службы, ранее замещаемую временно отсутствующим гражданским служащим, в том числе более высокой группы должностей, с установлением должностного оклада по временно замещаемой должности гражданской службы, но не ниже должностного оклада по ранее замещаемой должности гражданской службы, выплатой установленных по временно замещаемой должности гражданской службы надбавок и предоставлением государственных социальных гарантий.

Федеральным законом N 79-ФЗ от 27 июля 2004 г. также регулируются перевод гражданского служащего по его просьбе или с его согласия в другой государственный орган или на государственную службу иного вида; перевод на другую должность вследствие недостаточной квалификации, подтвержденной результатами аттестации; перевод гражданского служащего в порядке ротации на должность гражданской службы в другом государственном органе

В случае отказа гражданского служащего от перевода на иную должность гражданской службы либо отсутствия такой должности в том же государственном органе служебный контракт прекращается, гражданский служащий освобождается от замещаемой должности гражданской службы и увольняется с гражданской службы в соответствии с пунктом 8 части 1 статьи 33 Федерального закона № 79-ФЗ.

В силу ст. 29 Федерального закона от 27.07.2004 г. N 79-ФЗ в случае изменения существенных условий профессиональной служебной деятельности по инициативе представителя нанимателя при продолжении гражданским служащим профессиональной служебной деятельности без изменения должностных обязанностей допускается изменение определенных сторонами существенных условий служебного контракта (ч. 1). Об изменении существенных условий служебного контракта гражданский служащий должен быть уведомлен представителем нанимателя в письменной форме не позднее чем за два месяца до их введения (ч. 2).

Из содержания иска следует, что после окончания отпуска Кандан В.С., как начальник одела бухгалтерского учёта, отчетности и контроля, с которой работодатель не прекратил трудовых отношений, не смогла приступить к работе, поскольку её кабинет был занят другим работником, назначенным на должность начальника вновь созданного отдела финансово-экономического, бухгалтерского учёта, отчётности и контроля до её выхода из очередного отпуска; истец ушла в вынужденный прогул в связи с отсутствием доступа к рабочему кабинету, была лишена работодателем права на труд. То есть фактически истец сообщила суду о допущенной в отношении неё работодателем дискриминации и злоупотреблением правом.

По данному делу для решения вопроса о том, являлось ли увольнение Кандан В.С. законным, юридически значимыми, подлежащими определению и установлению с учётом регулирующих спорные отношения норм материального права, являлись следующие обстоятельства: наличие уважительных причин ухода Кандан В.С. с работы 24 июля 2017 г., уважительность причин невыхода на работу с 9 августа 2017 г. до 2 октября 2017 г.; наличие препятствий со стороны работодателя в виде непредставления рабочего места, в недопуске к рабочему месту, отстранении истца от работы; могла ли она выполнять свои трудовые функции в указанный период.

Поскольку суд первой инстанции эти обстоятельства как юридически значимые на обсуждение сторон не ставил, судебная коллегия определила их для доказывания, в связи с чем приняла по делу новые доказательства.

Исходя из содержания уведомления № 5-ОК от 14.04.2017г. усматривается, что работодатель в отношении Кандан В.С. 14 апреля 2017 года начал применять процедуру перевода.

Между тем из содержания Постановления Правительства Республики Тыва от 24.03.2017 г. N 107 следует, что в перечисленных ранее отделах (финансово-экономический отдел и отдел бухгалтерского учёта, отчётности и контроля) состоялось фактическое сокращение должностей за счёт слияния этих отделов в один (отдел финансово-экономического, бухгалтерского учёта, отчётности и контроля) и сокращения во вновь созданном отделе общего числа работников.

В силу ч. 1 ст. 31 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" при сокращении должностей гражданской службы или упразднении государственного органа государственно-служебные отношения с гражданским служащим продолжаются в случае предоставления гражданскому служащему, замещающему сокращаемую должность гражданской службы в государственном органе или должность гражданской службы в упраздняемом государственном органе, с его письменного согласия иной должности гражданской службы в том же государственном органе или в государственном органе, которому переданы функции упраздненного государственного органа, либо в другом государственном органе с учетом: 1) уровня его квалификации, специальности, направления подготовки, продолжительности стажа гражданской службы или работы по специальности, направлению подготовки; 2) уровня его профессионального образования, продолжительности стажа гражданской службы или работы по специальности, направлению подготовки при условии получения им дополнительного профессионального образования, соответствующего области и виду профессиональной служебной деятельности по предоставляемой должности гражданской службы.

О предстоящем увольнении в связи с сокращением должностей гражданской службы или упразднением государственного органа гражданский служащий, замещающий сокращаемую должность гражданской службы в государственном органе или должность гражданской службы в упраздняемом государственном органе, предупреждается представителем нанимателя персонально и под роспись не менее чем за два месяца до увольнения (ч. 1 ст. 31 федерального закона № 79-ФЗ).

В соответствии с ч. 5 ст. 31 федерального закона № 79-ФЗ представитель нанимателя государственного органа, в котором сокращаются должности гражданской службы, или государственного органа, которому переданы функции упраздненного государственного органа, обязан в течение двух месяцев со дня предупреждения гражданского служащего об увольнении предложить гражданскому служащему, замещающему сокращаемую должность гражданской службы в государственном органе или должность гражданской службы в упраздняемом государственном органе, все имеющиеся соответственно в том же государственном органе или в государственном органе, которому переданы функции упраздненного государственного органа, вакантные должности гражданской службы с учётом категории и группы замещаемой гражданским служащим должности гражданской службы, уровня его квалификации, его специальности, направления подготовки, стажа гражданской службы или работы по специальности, направлению подготовки, а в случае отсутствия таких должностей в указанных государственных органах может предложить вакантные должности гражданской службы в иных государственных органах в порядке, определяемом Правительством Российской Федерации.

В силу ч. 6 ст. 31 Федерального закона № 79-ФЗ, в случае отказа гражданского служащего от предложенной для замещения иной должности гражданской службы, в том числе в другом государственном органе, при сокращении должностей гражданской службы или упразднении государственного органа гражданский служащий освобождается от замещаемой должности гражданской службы и увольняется с гражданской службы. В этом случае служебный контракт прекращается при сокращении должностей гражданской службы в соответствии с пунктом 8.2 части 1 статьи 37 настоящего Федерального закона и при упразднении государственного органа в соответствии с пунктом 8.3 части 1 статьи 37 настоящего Федерального закона.

Из системного толкования ч. 1 и ч. 5 ст. 31 Федерального закона № 79-ФЗ следует, что представитель нанимателя обязан предлагать гражданскому служащему в случае сокращения замещаемой им должности гражданской службы все имеющиеся в государственном органе вакантные должности в рамках той категории и группы, в которую включалась замещаемая им должность, с учётом уровня его квалификации, профессионального образования, стажа гражданской службы или работы (службы) по специальности, направлению подготовки.

Таким образом, названными нормами на представителя нанимателя не возложена обязанность предлагать истцу вакантные должности, относящиеся к иным категориям и группам должностей гражданской службы.

Судебная коллегия исходит из того, что при любом изменении организационной структуры в учреждении работодатель обязан выполнить ряд мероприятий и довести о них до сведения работников, как то: 1) проработать новую организационную структуру и закрепить её локальным нормативным актом; 2) изменить штатное расписание, для чего издать приказ, в котором описать, какие структурные единицы упраздняются, а какие вводятся; 3) после утверждения нового штатного расписания в соответствии со ст. 179 ТК РФ при сокращении численности или штата работников определить для тех или иных работников преимущественное право на оставление на работе с более высокой производительностью труда и квалификацией (ч. 1).

Эти действия в Министерстве в полной мере выполнены не были.

Суд первой инстанции не установил какие нарушения в процедуре уведомления работников были допущены работодателем и что имела ввиду истец, указывая в уведомлении от 14 апреля 2017 г. о данном нарушении; оценка в решении этим записям истца в уведомлении судом также дана не была.

Помимо этого по данному делу для решения вопроса о том, имелись ли в действиях работодателя злоупотребление правом, а также подверглась ли Кандан В.С. дискриминации необходимо было установить: был ли соблюдён Министерством порядок перевода (назначения) Кандан В.С., проходившей службу на должности начальника отдела на условиях служебного контракта, заключённого на неопределённый срок, на не обусловленную её служебным контрактом должность главного специалиста вновь созданного отдела, а также имело ли место фактическое сокращение должности государственной гражданской службы, которую занимала Кандан В.С., надлежащим ли образом была уведомлена Кандан В.С. о сокращении ранее занимаемой должности, была ли работодателем соблюдена процедура сокращения должностей и предложения вакантных должностей. Помимо этого суду необходимо было установить являлся ли законным перевод Кандан В.С. на должность главного специалиста вновь созданного отдела и имелись ли в связи с этим у Министерства правовые основания для увольнения Кандан В.С. с этой должности как по пункту 8 части 1 статьи 33 (отказ гражданского служащего от предложенной для замещения иной должности гражданской службы в связи с изменением существенных условий служебного контракта), так и по подп. «а» п. 3 ч. 1 ст. 37 (прогул - отсутствие на служебном месте без уважительных причин более четырех часов подряд в течение служебного дня) Федерального закона от 27.07.2004 N 79-ФЗ.

В связи с этим юридической оценке подлежали: наличие или отсутствие взаимосвязи между сокращением должности начальника отдела, переводом истца на новую должность и состоявшимся увольнением в связи с прогулом истца.

Из материалов дела следует, что Кандан В.С. на основании приказа № 87-л от 5 мая 2017 г. находилась в отпуске с 11 мая по 21 июля 2017 г. Вопреки доводам апеллянта, этим приказом по существу не разрешался вопрос о её увольнении, а лишь была допущена неточность в наименовании приказа, в котором помимо слов о предоставлении отпуска было указано и о расторжении служебного контракта.

Между тем судебная коллегия констатирует, что на момент получения истцом уведомления о переводе на должность главного специалиста, то есть 17 апреля 2017 года, должность начальника отдела финансово-экономического, бухгалтерского учёта, отчётности и контроля была вакантной и работодателем истцу Кандан В.С. не предлагалась.

Тогда как во время отпуска истца приказом Министерства № 190-л от 10 июля 2017 г. Х. была принята и назначена на государственную гражданскую службу Республики Тыва начальника отдела финансово-экономического, бухгалтерского учёта, отчётности и контроля Министерства с 18 июля 2017 г., то есть на должность начальника отдела в соответствии с новым штатным расписанием. При этом Х. до сокращения отделов не работала в них ни на одной из должностей.

Одновременно судебная коллегия отвергает как несостоятельную ссылку представителя ответчика о том, что Х. была принята временно, поскольку из содержания приказа о назначении её на должность этого не следует.

Кандан В.С. работодателем предложена для замещения должность главного специалиста в этом же отделе. Наряду с этим, из штатного расписания, утвержденного 24 марта 2017 г., следует, что должность начальника отдела относится к главной группе должностей, а должность главного специалиста к старшей группе должностей. Следовательно, Кандан В.С. была предложена должность из иной (низкой) категории и группы, чем ранее ею замещаемая должность. Невозможность представить должность, соответствующую ранее занимаемой ей категории и группе должностей, ответчиком никак не мотивирована.

Из табелей учёта рабочего времени с мая по октябрь 2017 г. следует, что должности главного специалиста в министерстве всегда были заняты, должностным лицам в течение указного периода времени учитывалось рабочее время.

Из копии уведомления от 17 апреля 2017 года в адрес Ч. следует, что ей предложена вакантная должность заместителя начальника отдела финансово-экономического, бухгалтерского учёта, отчётности и контроля Министерства, поскольку в новой структуре Министерства отсутствует должность начальника финансово-экономического отдела. С данным уведомлением Ч. фактически ознакомилась 19 мая 2017 года, о чём свидетельствует рукописная запись поверх напечатанного текста в дате ознакомления с уведомлением. При этом ею выражено согласие на перевод с 17 июня 2017 года.

Указанное свидетельствует, что должность заместителя начальника во вновь созданном отделе финансово-экономического, бухгалтерского учёта, отчётности и контроля Министерства также была вакантной на момент вручения 17 апреля 2017 года истцу Кандан В.С. уведомления от 14 апреля 2017 года; ей она также не была предложена.

18 апреля 2017 года консультант финансово-экономического отдела З. была уведомлена о том, что её должность переименована в должность консультанта во вновь созданном отделе финансово-экономического, бухгалтерского учёта, отчётности и контроля. То есть Кандан В.С. эта должность также не была предложена 17 апреля 2017 года, хотя была также вакантной.

В соответствии с табелем учёта рабочего времени за август 2017 г. сведения о Кандан В.С. и Х. (в отношении обоих) вносились как о начальнике отдела бухгалтерского учёта, отчётности и контроля (т.1, л.д. 94-95). Аналогичным образом сведения в табель вносились в отношении них и за июль 2017 г. (т.1, л.д. 98-99), а в последующем за сентябрь и октябрь 2017 г.

Таким образом, по мнению судебной коллегии, работодателем была нарушена процедура, связанная с сокращением должностей и переводом Кандан В.С. с должности начальника отдела сокращаемого отдела на должность главного специалиста вновь созданного отдела.

В сложившейся для Кандан В.С. ситуации, по мнению судебной коллегии, является заслуживающим внимание довод иска о том, что истец выразила своё несогласие с предложенным переводом и возможным увольнением, указав фактически на нарушение проводимой процедуры сокращения должностей.

В целях выяснения обстоятельств недопуска истца к работе, а также обстоятельств составления актов о прогуле в суде апелляционной инстанции были допрошены члены комиссии К., К,, Х., А., П.

Допрошена 30 июля 2021 г. в качестве свидетеля Х. пояснила, что в июле 2017 года она работала начальником отдела бухгалтерского учёта в **, когда к ней позвонили знакомые и сообщили о том, что в Министерстве образования РТ имеется вакансия начальника финансово-экономического отдела, предложили прийти на собеседование к заместителю министра К, Придя к ней, прошла собеседование, в ходе которого поняла, что во вновь созданном отделе требуется начальник. Вместе с заместителем министра К, зашли к министру У., которая также провела с ней собеседование. Через некоторое время ей предложили написать заявление о приёме на работу и она вышла работать. Всё это заняло около 2 недель. Через несколько дней пришла прежний начальник отдела Кандан В.С., отдала ей ключи, показала где какие документы лежат и ушла. Поняла, что она знает о своём увольнении. После этого не видела её, она не приходила. В кабинете начальника она размещалась до октября 2020 года одна, было одно рабочее место, в отделе работало 5 сотрудников, у каждого было своё рабочее место. От руководства не поступало указаний о необходимости организовать дополнительное рабочее место для Кандан В.С.

Допрошенная 30 июля 2021 г. судом апелляционной инстанции К. пояснила, что работала в июле 2017 года главным специалистом отдела кадрового и правого обеспечения Министерства. Подписывала акты об отсутствии Кандан В.С. на рабочем месте, поскольку её действительно не было на работе. Причины её отсутствия не знает. Причины составления актов в выходные дни и подписание их заместителем министра К,, тогда как она была в командировке, не может пояснить, хотя полагает, что это является нарушением. В кабинете начальника отдела бухгалтерского учёта стоял один стол и лишь в 2020 году там стали работать вдвоём начальник отдела и его заместитель.

Свидетель Н. пояснила судебной коллегии о том, что с 23 июля 2014 года стала работать в Министерстве образования Республики Тыва. 14.02.2020 года ушла работать в **. В 2017 году работала первым заместителем министра, курировала дошкольное и общее образование, к вопросам отдела бухгалтерского учёта отношения не имела. Кандан В.С. уже работала до неё. Примерно в 2015 году произошла смена министров, вместо Ш. пришла У., которая стала менять людей, началась кадровая чехарда. На первом плановом совещании она при всех сообщила, что уберёт всех, кто работал с Ш., поскольку они её не устраивают. Наступил момент, когда Кандан В.С. начала сопротивляться некоторым решениям и приказам министра, которая сказала, что в финансовом отделе ей нужны свои люди, которые не будут с ней пререкаться и будут выполнять те поручения, которые она даёт. Структура министерства менялась очень часто, делалось это для того, чтобы убрать конкретного не угодного человека. В этом участвовали кадры, юристы и сама министр. Куратором по финансово – экономическим вопросам была назначена К,, все вопросы не афишировались, министр свои действия никогда не обсуждала. В министерстве сложилась нездоровая психологическая атмосфера, было деление на «своих» и «чужих». Когда истец вышла на работу, вдруг было сказано, что имеет место частичная реорганизация, что не будет отдельно экономического и финансового отдела, а будет один общий отдел и должность Кандан В.С. упраздняется. Помнит, что, когда Кандан В.С. вышла на работу, то была удивлена, что её должности нет. От истца узнала об изменении структуры. Об этом потом спросила у К,, которая сказала, что все вопросы решает министр. Истец в июле 2017 года подходила с этим вопросом к свидетелю, на что ответила ей, что с нею такие вопросы не согласовывали. Если министр принимала решение убрать кого-то, значит, каждое утро она приглашала сотрудника к себе, при этом шло психологическое давление, один на один говорили «вы здесь не нужны, идите отсюда» и т.д. Кандан В.С. сколько могла сопротивлялась. Она подходила после этого раза два и сообщала, что на неё оказывается психологическое давление со стороны министра. С министром общая приёмная, дверь в дверь, и поскольку двери запрещали держать закрытыми, они были всегда открыты, видела, кто к министру заходит. После этих разговоров у Кандан В.С. поднималось артериальное давление, вызывали скорую помощь. Потом она говорила, что уже устала сопротивляться, и, возможно, согласится на должность, которую предложила министр. Во время отпуска на должность Кандан В.С. вышла новая начальник отдела Х. В августе был случай, когда Кандан В.С. возмущалась словами: «как меня нет на рабочем месте, если я стою вот здесь?», то есть это относилось ко времени, когда в отношении неё акты составляли и когда она приходила к свидетелю Н. С 9 по 24 августа 2017 г. в кабинете начальника отдела сидела Х., но Кандан В.С. появлялась на работе, потому что она чуть ли не каждый день на приём к министру просилась, так как ей надо было определиться с местом работы.

Свидетель А. пояснила, что пришла работать в Министерство образования и науки РТ в июле 2016 года в качестве заместителя начальника финансово – экономического управления, проработала до июля 2017 года. Приход в министерство состоялся при министре У., о каких-либо установках в отношении руководителей старого состава ничего не знает. Когда изменилась структура в июле 2017 года, должность переименовали и её перевели главным специалистом ГБУ «**». Это подведомственное министерству учреждение. Когда свидетель устроилась на работу, Кандан В.С. судилась, восстанавливалась в должности. На суды ходила свидетель в качестве представителя от министерства. Её начальником была К,Кандан В.С. восстановилась в должности начальника отдела бухгалтерского учета и отчетности. Министр на аппаратном совещании огласила новую структуру, предложила истцу должность главного специалиста в соответствии с новой структурой. Кандан В.С. не согласилась с должностью, поскольку это её унижает, встала и ушла. Когда истец 24 июля 2017 года вышла из отпуска, старого отдела не было, была новая структура. Поскольку П. отсутствовала, К, вызвала свидетеля из учреждения, в котором она работала и попросила свидетеля выяснить почему Кандан В.С. не появляется на рабочем месте. После этого ей сообщили, что Кандан В.С. с 24 июля 2017 года не появлялась на работе. Акты об отсутствии истца на работе задним числом не составлялись. Приходила отдельно от всех и подписывала акты, иногда подходила с П. Все вместе одномоментно члены комиссии не собирались. Примерно в двух случаях присутствовала К, при подписании этих актов. Свидетель не смогла пояснить: какая была необходимость отмечать прогул в выходные дни. Как К, могла подписать акты, находясь в командировке, также не смогла пояснить. У истца был отдельный кабинет, в котором было два стола, один большой, один маленький. В должности главного специалиста никто не работал; много месяцев должность пустовала, Департамент госслужбы посчитал ее неэффективной и передал единицу в другое министерство. Если бы Кандан В.С. вышла, единицу главного специалиста не забирали бы. В адрес Кандан В.С. в рабочей группе писали, просили её выйти на работу, ставили в известность, что у неё прогул. Она обиделась, в чате писала, что много лет работает, это не прогул, а вынужденный отпуск. 24 июля с утра на работе пробыла несколько минут и ушла. 9, 10 августа не видела её. Истец Кандан В.С. в октябре 2017 года отправила девочку за трудовой книжкой. Когда эта девочка пришла, свидетель сидела в кабинете. У девочки с собой была копия приказа о назначении Кандан В.С. директором какого-то учреждения. П. с ней созвонилась, при телефоном разговоре Кандан В.С. попросила сделать запись в трудовой книжке об увольнении по собственной инициативе. Об этом же она просила и К, При этом заявление об увольнении она отказывалась писать. Девочке трудовую книжку не отдали, поскольку у неё не было доверенности от Кандан В.С. Почему появилась запись в трудовой об увольнении по собственному желанию, не знает, этого приказа в министерство нет, У. такой приказ не издавала. П. сообщала свидетелю о том, что переговорит с министром, чтобы расторгли договор по инициативе истца, говорила, что направит истцу образец заявления. В феврале 2019 года истец Кандан В.С. приходила к П. за трудовой книжкой, но её на месте не было. Показала ей предписание Счётной платы по поводу переплаты ей заработной платы. Кандан В.С. рассердилась, накричала и ушла. После того как П. уволилась, трудовую книжку увидела вернувшуюся из отделения почтовой связи с отметкой об истечении срока хранения. В марте или в апреле 2019 года свидетель сделала последние записи в трудовой книжке под номерами № 35, № 36 о том, что запись об увольнении по собственному желанию недействительна и указала реквизиты последнего приказа. Такое распоряжение ей дала У.П. говорила, что просила Кандан В.С. представить объяснение за все дни прогула. Но сама этого не слышала. Х. стала работать начальником большого объединенного отдела в тот момент, когда Кандан В.С. находилась в отпуске. Кто зачитывал истице приказ об увольнении, не знает, поскольку в октябре помнит только девочку, которая приходила за трудовой книжкой Кандан В.С.

Свидетель П. пояснила судебной коллегии о том, что с 1 августа 2017 г. стала работать в отделе статистики Министерства образования РТ. Поскольку Кандан В.С. не выходила на работу, то составила служебную записку об этом, в последующем по требованию министра выезжала к ней домой в пгт. ** для выяснения причин отсутствия на работе. Также ей почтой направлялись уведомления. В акте от 17 августа 2017 г., а также в заключении служебной от 22 августа 2017 г. проверки подпись ей не принадлежит. В остальных актах стоит её подпись. Акты подписывали в конце рабочего дня, перед этим в течение дня обходили кабинеты. Почему в актах от 19, 20 августа 2017г. стоят подписи К,, которая находилась в командировке, не знает. Приказ об увольнении зачитывали истцу вслух по телефону, после чего был составлен акт об отказе знакомиться от 2 октября 2017 г. Бланк заявления об увольнении по собственному желанию направляла по просьбе истца. Запись под № 34 в трудовую книжку истца внесла свидетель, полагая, что имеется заявление истца об увольнении по собственному желанию и соответствующий приказ работодателя.

Свидетель К, пояснила, что работала в министерстве с 2016 года по 2019 год в качестве заместителя министра, осуществляли контроль за деятельностью финансового управления, под её подчинением находилась Кандан В.С. В 2017 году в министерстве была изменена структура, об этом работникам выдавались уведомления. Кандан В.С. была предложена должность главного специалиста и ещё устно 2-3 должности, но она отказалась от них. Разговора о не допуске её к работе не было. Поскольку Кандан В.С. отсутствовала на работе и с ней не было возможности связаться, к ней безрезультатно выезжали по месту жительства, по этому поводу в конце рабочего дня составлялись комиссионно акты. Обстоятельства подписания актов от 16,17,18,19,20 августа 2017 г. не помнит. В выходные дни работники работали в министерстве, так как был ненормированный рабочий день. Х. приняли вынужденно, поскольку необходимо было составить отчёты, тогда как истец не выходила на работу. В день выхода на работу из отпуска на вопрос Кандан В.С. ответила ей, что она может работать на своём рабочем месте как начальник отдела. Там был большой кабинет, были места, куда можно было бы сесть. По поводу организации дополнительного рабочего места истец не обращалась. Ранее Кандан В.С. обращалась с заявлением об увольнении по собственному желанию, однако где оно находится не знает.

Выход истца на работу после отпуска 24 июля 2017 года сторонами не оспаривался. Истец настаивала на том, что невыход на работу был обусловлен ухудшением состояния здоровья и недопуском работодателя до рабочего места.

25 июля 2017 года в связи с ухудшением состояния здоровья истцу выдан листок нетрудоспособности, в соответствии с которым истец должна была выйти на работу 9 августа 2017 года.

Ответчик не оспаривал то обстоятельство, что истец приходила и передала листок нетрудоспособности 09.08.2017 г. в 09:02 час. Этот факт подтверждается подписью ведущего специалиста Г.

Суду апелляционной инстанции истец пояснила, что в связи с тем, что в первом листке нетрудоспособности её отчество было ошибочно указано как «Салчаковна», вынуждена была прийти на работу повторно 10 августа 2017 года вновь и передать исправленный лист нетрудоспособности. Это обстоятельство представителями ответчика в суде также не оспаривалось. В этой связи судебная коллегия приходит к выводу о том, что являются подтвержденными доводы истца о том, что она приходила на работу как 9, так и 10 августа 2017 г.

Истец также пояснила, что в эти дни убедилась, что на её рабочем месте по-прежнему работает новый человек, поняла, что ей негде работать, поэтому ушла. После этого разговаривала с министром, которая принуждала её к увольнению с формулировкой «по собственному желанию», или взять отпуск без сохранения заработной платы.

Свидетель Н. пояснила, что когда министр принимала решение убрать кого-то, значит каждое утро она приглашала сотрудника к себе, при этом шло психологическое давление, один на один говорили «вы здесь не нужны, идите отсюда» и т.д. Кандан В.С. сколько могла сопротивлялась. Она подходила после этого раза два и сообщала, что на неё оказывается психологическое давление со стороны министра.

Кандан В.С. в ходе судебного заседания пояснила, что 10 августа 2017 года заходила к первому заместителю министра Н., с которой разговаривала по поводу трудоустройства, которая сказала, что кадровые вопросы решает только министр и не в её компетенции решать этот вопрос. Данные пояснения свидетель Н. подтвердила.

Свидетель А. пояснила судебной коллегии о том, что П. сообщала свидетелю о том, что переговорит с министром, чтобы расторгли договор по инициативе истца, говорила, что направит истцу образец заявления.

Свидетель П. пояснила судебной коллегии о том, что бланк заявления об увольнении по собственному желанию направляла по просьбе истца.

Утверждение свидетелей П., А., К, и представителя ответчика о желании истца уволиться по собственному желанию, по мнению судебной коллегии не нашло своего подтверждения, поскольку соответствующего заявления истец работодателю не подавала, истец отрицала наличие подобного стремления. Объективными данными эти показания свидетелей подтверждены в ходе заседания не были.

Представитель ответчика неоднократно указывала суду апелляционной инстанции о том, что заявления об увольнении по собственному желанию и приказа об увольнении по этому основанию в распоряжении ответчика не имеется.

В трудовой книжке действительно имеется запись № 34, согласно которой Кандан В.С. уволена на основании п. 3 ч. 1 ст. 33 Федерального закона 79-ФЗ, в последующем в трудовой книжке появилась запись № 35 о признании записи под № 34 недействительной.

Свидетель А. подтвердила, что запись о недействительности записи № 34 в трудовую книжку она внесла в марте или апреле 2019 года, после того как книжка вернулась из почтового отделения.

То есть, несмотря на отсутствие заявления об увольнении по этому основанию, в трудовой книжке появилась запись за № 34 об увольнении по собственному желанию. Свидетель П. подтвердила в суде апелляционной инстанции, что эту запись в трудовую книжку внесла она.

Помимо этого судебная коллегия обращает внимание на то, что 1 июля 2016 г. на основании приказа № 43/л, министр У. уволила Кандан В.С. также в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 33 Федерального закона 79-ФЗ (по инициативе гражданского служащего) в отсутствие заявления Кандан В.С. об увольнении по собственному желанию.

В сравнительно короткий срок после восстановления Кандан В.С. на работе на основании решения Кызылского городского суда Республики Тыва от 26.11.2016 г., в министерстве 24.03.2017. была изменена структура, при этом изменение коснулось именно отдела, который ранее возглавляла Кандан В.С.

Свидетель Н. пояснила судебной коллегии, что структура в министерстве менялась часто, чтобы уволить конкретного неугодного человека.

Судебной коллегии свидетель Х. пояснила, что в отделе вместе с её приходом работал полный штат работников.

Оснований не доверять показаниям свидетелей Н., Х., Е. о том, что к моменту выхода истца из отпуска и после периода нетрудоспособности по болезни в кабинете начальника отдела было одно рабочее место, а в отделе работало 5 сотрудников и не было организовано дополнительное рабочее место, у судебной коллегии и не имеется, поскольку они были предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307, 308 УК РФ, эти показания согласуются с документами, предоставленными суду в том числе и представителем ответчика.

Несмотря на утверждения представителя ответчика о наличии в кабинете начальника отдела двух столов и стульев и о наличии возможности организовать рабочее место для истца при выходе из отпуска, а также при выходе на работу после болезни, судебная коллегия обращает внимание, что данная позиция опровергается пояснениями свидетелей К., Х., согласно которым в этом кабинете было организовано лишь одно рабочее место и там находился только начальник отдела Х., которая дополнительно пояснила о том, что от руководства не поступало указаний о необходимости организовать дополнительное рабочее место для Кандан В.С.

В соответствии со ст. 22 Трудового кодекса РФ работодатель обязан в числе прочих обязанностей предоставлять работникам работу, обусловленную трудовым договором; обеспечивать работников оборудованием, инструментами, технической документацией и иными средствами, необходимыми для исполнения ими трудовых обязанностей.

Доказательств того, что место для работы истцу было организовано, оно было предложено истцу и она могла полноценно выполнять трудовую функцию суду также предоставлено не было. Наоборот, из материалов дела следует, что руководством в отношении истца предпринимались меры к исключению возможности работать и принуждение к увольнению с оформлением данного события под прологом личного желания истца, тогда как она этого не желала.

Истец также пояснила, что появлялась на работе в сентябре 2017 г., о чём свидетельствует выданная ей характеристика от 13 сентября 2017 г. Несмотря на то, что истец представил указанную характеристику и объяснила обстоятельства её получения, ответчиком данное обстоятельство не было опровергнуто, как не было представлено доказательство того, что в эту дату предпринимались попытки вручить истцу значимые документы.

В подтверждение доводов о дискриминации истец указала на то, что работодателем акты о прогулах подделывались и заполнялись не в те даты, которые в них указывались.

Так, в соответствии с приказом № 33 от 10.08.2019 г. заместитель министра К, была направлена в командировку в ** на 6 календарных дней с 13 по 18 августа 2019 г. В табеле учёта рабочего времени эти дни отмечены буквой «к», что также подтверждает пребывание в командировке (т.1, л.д. 94).

То есть несмотря не утверждение представителя ответчика, К, ввиду пребывания в командировке физически не могла присутствовать при составлении актов 16, 17, 18 августа 2017 г.

В соответствии с календарём 19 и 20 августа 2017 г. приходятся на субботу и воскресенье соответственно, то есть являются выходными днями. Доказательств того, что истец обязана была в силу должностных обязанностей работать в эти дни, суду ответчиком предоставлено не было.

При изложенных обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу о том, что исследованная в судебном заседании совокупность доказательств свидетельствует о достоверности доводов истца о том, что министр У. с начала своего прихода на должность не желала работать совместно с Кандан В.С., в отношении неё по состоянию на 24 июля 2017 г. и в последующие дни были созданы дискриминационные условия труда. А именно: в короткий срок после восстановления на работе в отношении неё работодателем были предприняты меры по переводу на иную нижестоящую должность с нарушениями действующего законодательства «О государственной гражданской службе» о сокращении должностей. В период данных организационно-штатных мероприятий, в условиях, когда Кандан В.С. находилась в отпуске, на вновь образованную должность начальника отдела, на которую она также была вправе претендовать, был принят новый работник. А после выхода Кандан В.С. на работу работодатель принуждал уволиться с формулировкой «по собственному желанию». Формально декларируя возможность работать в должности главного специалиста, работодатель фактически ограничил доступ истца до работы, а именно: несмотря на выход на работу 9, 10 августа, 13 сентября 2017 г. не создал, не предложил и не указал конкретное рабочее место в условиях, когда фактически на этой должности работал иной работник, что следует из табеля учёта рабочего времени. Также фактически с момента выхода истца из отпуска у неё перестали существовать условия для выполнения работы и по ранее занимаемой должности, то есть были созданы условия, препятствующие выходу на работу и осуществлению ею своих трудовых обязанностей.

В сложившейся ситуации, когда работодателем были допущены нарушения в переводе Кандан В.С. с одной должности на другую; в условиях, когда в отделе не имелось чётко определённого ей места работы, судебная коллегия приходит к выводу о том, что работодатель фактически не допустил истца до работы ни в качестве начальника отдела, ни в качестве главного специалиста.

Сведения, предоставленные представителем ответчика о том, что на должность главного специалиста никто не принимался вплоть до увольнения истца из Министерства, судебной коллегией признаются недостоверными, поскольку, как ранее отмечено, из табеля учёта рабочего времени следует, что с июля по октябрь должность главного специалиста была занята, а суду апелляционной инстанции Х. пояснила о том, что в отделе с начала её прихода работали все 5 сотрудников. Проверить доводы о незанятости данной должности в полной мере не представилось возможным ввиду того, что книгу учёта приказов представители ответчика судебной коллегии не представили, несмотря на неоднократное требование. А представленная распечатка электронной версии данного журнала не соответствовала хронологии и полноте её заполняемости, вследствие чего не может быть признана надлежащим доказательством.

К показаниям свидетеля А. о том, что истец извещалась через информационные чаты в социальной сети «Интернет» о необходимости явиться на работу для дачи пояснений относительно причин неявки на работу, судебная коллегия относится критически, поскольку надлежащих доказательств этому предоставлено не было. Истец отрицала подобный факт. Помимо этого такая форма доведения до сведения работника об обязанности дать пояснения трудовым законодательством не предусмотрена.

Ссылка представителя ответчика о том, что домой к истцу выезжали сотрудники Министерства для вручения уведомления о даче объяснений, по мнению судебной коллегии, правового значения по делу не имеет, поскольку данные выезды результата не дали, тогда как предусмотренные Трудовым кодексом РФ меры по надлежащему уведомлению истца о предпринятых ответчиком действиях, а также по вручению трудовой книжки и/или приказа об увольнении им исполнены не были.

Ответчиком суду был предоставлен скриншот отчёта о направлении 14 сентября 2017 г. на адрес электронной почты Кандан В.С. сообщения о необходимости представить объяснения относительно неявки на работу со ссылкой на ранее направленное 6 сентября 2017 г. аналогичное письмо. (т.1, л.д. 210)

Судебная коллегия не может принять данный отчёт в качестве надлежащего подтверждения уведомления ответчиком истца о необходимости предоставить объяснения по поводу прогула, поскольку данный документ не отвечает требованиям, предъявляемым к такого рода доказательствам, в ситуации, когда истец отрицал получение подобной информации, а других сведений ответчиком представлено не было, несмотря на то, что судебная коллегия ориентировала стороны на предоставление подобного рода доказательств. Скриншот не содержит информацию о дате, времени, способе, месте их получения, данные о лице, которое произвело его выведение на экран и дальнейшую распечатку, программном обеспечении и использованной компьютерной технике.

Согласно ответа ГУ-УПФР по Республике Тыва следует, что 28.02.2018г. страхователем Министерством образования и науки Республики Тыва на застрахованное лицо Кандан В.С. были предоставлены сведения о страховом стаже застрахованного лица (отчёт СЗВ-38) за период с 01.01.2017 г. по 08.08.2017г.

Направление такого отчёта в пенсионный фонд, по мнению судебной коллегии, само по себе не может свидетельствовать о том, что работодатель каким-либо образом превысил свои полномочия или же тем самым подтвердил дискриминационный подход к истцу при решении вопроса об основаниях увольнения, поскольку период страхового стажа министерством был определен исходя из фактически отработанного истцом времени, за которое в пенсионный фонд отчислялись страховые платежи. Направление такого отчета само по себе, по мнению судебной коллегии, правового значения для разрешения настоящего трудового спора не имеет.

Доводы истца о том, что акты подписаны вновь назначенным начальником отдела Х., не могут явиться основанием для признания их недействительными, поскольку доказательств заинтересованности данного лица в исходе спора в суд не представлено. Сам по себе факт назначения её на вакантную должность не может быть признан основанием для исключения актов с её подписью из числа доказательств.

Разрешая спор по существу, суд первой инстанции также пришёл к выводу о том, что истцом пропущен срок обращения в суд с иском. По мнению судебной коллегии, данный вывод не соответствует фактическим обстоятельствам дела ввиду следующего.

В соответствии с ч. 1 ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации (далее – ТК РФ) работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а по спорам об увольнении - в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки.

В пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" (в редакции постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 сентября 2010 г. N 22) разъяснено, что заявление работника о восстановлении на работе подается в районный суд в месячный срок со дня вручения ему копии приказа об увольнении или со дня выдачи трудовой книжки либо со дня, когда работник отказался от получения приказа об увольнении или трудовой книжки.

Согласно ч. 1 ст. 84.1 ТК РФ прекращение трудового договора оформляется приказом (распоряжением) работодателя.

С приказом (распоряжением) работодателя о прекращении трудового договора работник должен быть ознакомлен под роспись. По требованию работника работодатель обязан выдать ему надлежащим образом заверенную копию указанного приказа (распоряжения). В случае, когда приказ (распоряжение) о прекращении трудового договора невозможно довести до сведения работника или работник отказывается ознакомиться с ним под роспись, на приказе (распоряжении) производится соответствующая запись (ч. 2 ст. 84.1 ТК РФ).

Днем прекращения трудового договора во всех случаях является последний день работы работника, за исключением случаев, когда работник фактически не работал, но за ним в соответствии с названным кодексом или иными федеральным законом сохранялось место работы (должность) (ч. 3 ст. 84.1 ТК РФ).

В день прекращения трудового договора работодатель обязан выдать работнику трудовую книжку и произвести с ним расчет в соответствии со статьей 140 названного кодекса. По письменному заявлению работника работодатель также обязан выдать ему заверенные надлежащим образом копии документов, связанных с работой (ч. 4 ст. 84.1 ТК РФ).

Запись в трудовую книжку об основании и о причине прекращения трудового договора должна производиться в точном соответствии с формулировками названного кодекса или иного федерального закона и со ссылкой на соответствующие статью, часть статьи, пункт статьи названного кодекса или иного федерального закона (ч. 5 ст. 84.1 ТК РФ).

В случае, когда в день прекращения трудового договора выдать трудовую книжку работнику невозможно в связи с его отсутствием либо отказом от ее получения, работодатель обязан направить работнику уведомление о необходимости явиться за трудовой книжкой либо дать согласие на отправление ее по почте. Со дня направления указанного уведомления работодатель освобождается от ответственности за задержку выдачи трудовой книжки (часть 6 статьи 84.1 Трудового кодекса Российской Федерации).

Из приведённых положений трудового законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что по общему правилу работник вправе обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права. Вместе с тем законом установлены и специальные сроки для обращения в суд за разрешением определенных категорий индивидуальных трудовых споров. К таким спорам отнесены споры работников об увольнении, срок на обращение в суд по которым составляет один месяц, исчисляемый со дня вручения работнику копии приказа об увольнении или со дня выдачи ему трудовой книжки либо со дня, когда работник отказался от получения приказа об увольнении или трудовой книжки. При этом надлежащее оформление прекращения с работником трудовых отношений, уведомление работника об основаниях его увольнения путем ознакомления работника с приказом об увольнении, а также выдачи работнику трудовой книжки с соответствующей записью о прекращении трудовых отношений являются обязанностью работодателя. С исполнением работодателем указанной обязанности законодатель связывает начало течения срока на обращение работника в суд за разрешением индивидуального трудового спора об увольнении.

Суд первой инстанции при рассмотрении исковых требований не учёл указанные выше нормативные положения, предусматривающие обязанность работодателя по надлежащему оформлению прекращения с работником трудовых отношений, уведомлению работника об основаниях увольнения и ознакомлению работника с приказом об увольнении, а также сроки обращения в суд за разрешением спора об увольнении и порядок их исчисления, в связи с чем сделал не основанный на законе вывод о пропуске Кандан В.С. месячного срока, предусмотренного ч. 1 ст. 392 ТК РФ, для обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора по спору о восстановлении на работе.

В пункте 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" разъяснено, что при рассмотрении дел о восстановлении на работе следует иметь в виду, что при реализации гарантий, предоставляемых Кодексом работникам в случае расторжения с ними трудового договора, должен соблюдаться общеправовой принцип недопустимости злоупотребления правом, в том числе и со стороны работников. В частности, недопустимо сокрытие работником временной нетрудоспособности на время его увольнения с работы либо того обстоятельства, что он является членом профессионального союза или руководителем (его заместителем) выборного коллегиального органа первичной профсоюзной организации, выборного коллегиального органа профсоюзной организации структурного подразделения организации (не ниже цехового и приравненного к нему), не освобожденным от основной работы, когда решение вопроса об увольнении должно производиться с соблюдением процедуры учета мотивированного мнения выборного органа первичной профсоюзной организации либо соответственно с предварительного согласия вышестоящего выборного профсоюзного органа. При установлении судом факта злоупотребления работником правом суд может отказать в удовлетворении его иска о восстановлении на работе (изменив при этом по просьбе работника, уволенного в период временной нетрудоспособности, дату увольнения), поскольку в указанном случае работодатель не должен отвечать за неблагоприятные последствия, наступившие вследствие недобросовестных действий со стороны работника.

По смыслу приведённых разъяснений злоупотребление правом выражается в использовании работником в случае его увольнения предоставленных ему при увольнении гарантий. Обращение работника в суд с иском о защите нарушенных трудовых прав, в силу гарантированного статьей 46 Конституции Российской Федерации каждому права на судебную защиту, не может быть признано злоупотреблением правом. Соблюдение же работником срока на обращение в суд с иском о защите нарушенных трудовых прав подлежит проверке и оценке судом при разрешении индивидуального трудового спора. Само по себе несоблюдение работником сроков на обращение в суд за разрешением индивидуального трудового спора, установленных статьей 392 Трудового кодекса РФ, учитывая предусмотренный данной нормой закона механизм восстановления таких сроков в случае их пропуска работником по уважительной причине, также не свидетельствует о наличии в действиях работника злоупотребления правом.

В этой связи, обращение истца с иском в суд только 19 апреля 2019 года, не может рассматриваться как злоупотребление правом, так как доказательств того, что истец была ознакомлена под роспись с приказом об увольнении и ей была выдана трудовая книжка, не установлено.

Истец поясняла о том, что 14.09.2017г. она просила предоставить ей трудовую книжку (т. 1, л. 256), на что ей отправили сканированную копию трудовой книжки без записей об увольнении. Истец на всём протяжении судебного разбирательства настаивала на том, что записи об увольнении в выданной копии трудовой книжки не было.

Ответчиком суду первой инстанции был представлен скриншот отчёта о направлении истцу на электронную почту копии трудовой книжки в виде сканированного образа. (т.1, л.д. 179)

Судебная коллегия исходит из того, что истец не давала согласия на предоставление трудовой книжки в электронном виде. При этом судебная коллегия обращает внимание, что Федеральным законом от 16.12.2019 N 439-ФЗ "О внесении изменений в Трудовой кодекс Российской Федерации в части формирования сведений о трудовой деятельности в электронном виде" формирование электронных трудовых книжек россиян началось с 1 января 2020 года, тогда как сканированный образ трудовой книжки не являлся электронной трудовой книжкой в том виде и понимании, как об этом предусмотрел законодатель в ныне действующей редакции Трудового кодекса РФ.

Доказательств того, что в это время в трудовой книжке имелись записи об увольнении Кандан В.С., представитель ответчика суду не предоставил.

В ходе апелляционного производства были проверены доводы истца о том, что она не пропустила срок обращения в суд после получения 13 февраля 2019 года на руки копии трудовой книжки, поскольку обратилась в прокуратуру, а после в трудовую инспекцию, в последующем в электронной форме в Кызылский городской суд.

Вывод суда первой инстанции о том, что истец с 13.02.2019 г. узнала о нарушенном праве, поскольку, получила копию трудовой книжки с записью об увольнении, не в полной мере соответствует обстоятельствам дела, вытекающим из материалов дела.

Так, судебная коллегия исходит из того, что заключением экспертиза № 5089 от 24.01.2020 г. было установлено, что запись № 36 от 02.10.2017 г. во вкладыше к трудовой книжке истца об увольнении с занимаемой должности по подп. «а» п. 3 ч. 1 ст. 37 Федерального закона № 79-ФЗ не соответствует дате, указанной в нём; она выполнена не ранее (позднее) декабря 2018 года. А в соответствии с показаниями свидетеля А., данными в ходе судебного заседания 9 августа 2021 г., следует, что эту запись она внесла в марте или в апреле 2019 года после того, как трудовая книжка возвратилась из отделения почтовой связи.

В соответствии со сведениями на почтовом конверте и описью вложения (т.1, л.д. 212) трудовая книжка направлялась в адрес Кандан В.С. 25.03.2019 г., конверт с трудовой книжкой вернулся назад 27.04.2019г.

При изложенных обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу о том, что 14 сентября 2017 года направление ответчиком истцу копии трудовой книжки при отсутствии в ней как записи об увольнении под № 34, так и об увольнении под № 36, то есть в надлежащем виде не состоялось, что не повлекло для сторон возникновение каких-либо правовых последствий.

Истец пояснила о том, что 12.02.2019 г. она пришла за трудовой книжкой. 13.02.2019 г. ей на электронную почту из Министерства пришло уведомление о необходимости получения трудовой книжки, которую она получила в этот же день (л.д. 255, т.1)

Судебная коллегия отмечает, что судом первой инстанции не учтено, что 13.02.2019 г. состоялось вручение истцу копии трудовой книжки с записью № 34 об увольнении истца по собственному желанию, тогда как фактически она была уволена за совершение прогула и о фактических основаниях своего увольнения достоверно узнала 19.08.2019 г. при ознакомлении с материалами дела (л.д. 291, т.1), когда в распоряжение суда первой инстанции в числе прочих представителем ответчика была предоставлена копия приказа № 63-л от 02.10.2017 г.

В исковом заявлении (т.1, л.д. 4) истец признала, что была ознакомлена 12.02.2019 г. с содержанием приказа от 22 октября 2017 г. об увольнении за прогул. Однако доказательств того, что копия данного приказа была вручена истцу в эту дату, как того требуют правила, установленные в ст. 84.1 Трудового кодекса РФ, ответчиком представлено не было.

Несмотря на направление истцу трудовой книжки 25.03.2019 г., в ней отсутствовала запись об увольнении № 36 (в соответствии с подп. «а» п. 3 ч. 1 ст. 37 Федерального закона 79-ФЗ). Это подтвердила в суде апелляционной инстанции свидетель А., что, по мнению судебной коллегии, свидетельствует о невыполнении работодателем требований ст. 84.1 Трудового кодекса РФ, поскольку истец была лишена возможности знать по каким фактически основаниям она была уволена. Фактически окончательно заполненную трудовую книжку представитель ответчика представила суду первой инстанции 18.09.2019 г.

Помимо этого судебная коллегия обращает внимание на то, что в соответствии с трудовым договором № 10 от 2 октября 2017 г. Кандан В.С. принята на работу в автономную некоммерческую организацию Центр содействия развитию семейных ценностей «**» в качестве регионального руководителя со 2 октября 2017 г.

Истец настаивала на том, что со 2 октября 2017 года вынуждена была устроиться на новую работу в АНКО «**».

Ответчиком суду был предоставлен акт без номера от 2 октября 2017 года, в соответствии с которым Кандан В.С. был зачитан вслух приказ № 62-л от 2 октября 2017 г. о расторжении трудового договора, поскольку Кандан В.С. отказалась от его ознакомления под роспись.

Истец категорически не согласилась с содержанием данного акта, сославшись на его подложность, а также указав на то, что её никто с приказом не знакомил.

По ходатайству истца в рамках проверки доводов о подложности представленных суду доказательств судебной коллегией была назначена судебно-техническая экспертиза.

В соответствии с заключением судебно-технической экспертизы № 6013 от 8 октября 2021 г. время выполнения подписей, выбранных экспертом для проведения экспертизы, расположенных в акте об отказе ознакомиться с приказом об увольнении от 2 октября 2017 года, не соответствует дате, указанной в ней. Указанные подписи были выполнены в период с сентября 2019 года по сентябрь 2020 года.

Данное заключение составлено экспертом, имеющим необходимую квалификацию и стаж работы, оно является полным, научно обоснованным, подтверждённым документами и другими материалами дела. Оно полностью соответствует требованиям ст. 86 ГПК РФ, содержит подробное описание проведённого исследования, анализ имеющихся данных, результаты исследования, конкретные ответы на поставленные вопросы, является последовательным, не допускает неоднозначного толкования, в связи с чем оснований не доверять изложенным в заключении выводам у судебной коллегии оснований не имеется.

Стороной ответчика не был опровергнут довод истца о том, что она 2 октября 2017 года вышла на работу в АНКО «**», в связи с чем не могла находиться по месту прежней работы в Министерстве образования Республики Тыва и быть ознакомленной с приказом о прекращении трудового договора.

Помимо этого заключением экспертизы № 6013 от 8 октября 2021 г. установлено, что 2 октября 2017 г. акт не составлялся, а значит был подтверждён довод истца о фальсификации ответчиком этого доказательства.

У комиссии, созданной работодателем, не имелось оснований к составлению акта об отказе в ознакомлении с приказом об увольнении, потому что такого отказа истец ей не выражала. Тем самым данных о том, что истец, злоупотребляя правом, 2 октября 2017 г. уклонилась от ознакомления и получения приказа об увольнении, не установлено.

Судебная коллегия отвергает как несостоятельный довод представителя ответчика о том, что все значимые по делу документы ответчик передал суду первой инстанции до 19.08.2019 г., когда истец ознакомилась с ними (т.1, л.д. 219), а значит является неверным вывод в экспертном заключении № 6013 от 8 октября 2021 г. о том, что время выполнения подписей в акте об отказе ознакомиться с приказом об увольнении от 2 октября 2017 года соответствует периоду: с сентября 2019 года по сентябрь 2020 года.

Вопреки этому утверждению представителя ответчика акт об отказе ознакомится с приказом об увольнении от 2 октября 2017 г. представителем ответчика был впервые предоставлен суду 18.09.2019 г. (т.1, л.д. 255), что соответствует выводам экспертного заключения № 6013 от 8 октября 2021 г.

Этим же заключением было установлено, что подписи в акте об отсутствии на рабочем месте от 17 августа 2017 года также были выполнены в период с сентября 2019 года по сентябрь 2020 года.

Свидетель П., чья фамилия фигурирует в документах, суду апелляционной инстанции после осмотра акта от 17 августа 2017 года и заключения служебной проверки от 22 августа 2017 г. пояснила, что она их не подписывала. Доказательств обратного суду ответчиком предоставлено не было.

В совокупности перечисленные обстоятельства указывают на то, что представителем ответчика суду были представлены подложные доказательства.

Из содержания ответа Прокуратуры Республики Тыва от 23.04.2019 г. на запрос истца следует, что 14.02.2019г. Кандан В.С. обратилась в прокуратуру с заявлением.

Истец по этому поводу пояснила, что дежурный прокурор направила её в Государственную инспекцию труда в Республике Тыва, поэтому она, не получая из прокуратуры письменного ответа, направилась в государственную инспекцию труда.

20.02.2019г. Кандан В.С. обратилась в Государственную инспекцию труда в Республике Тыва (т.1, л.д. 5, 228), откуда 25.02.2019 г. ей направили предварительный ответ о начале проверки доводов её заявления. 16.03.2019г. ей направили ответ с разъяснениями о необходимости разрешить трудовой спор путём обращения в комиссию по трудовым спорам или в суд (т.1, л.д. 22-229).

11 марта 2019 г. Кандан В.С. направила исковое заявление в электронном виде на электронную почту суда.

14 марта 2019 г. определением суда исковое заявление Кандан В.С. к Министерству оставлено без движения по причине того, что оно было подано в электронном виде по электронной почте суда, однако не в форме электронного документа, подписанного электронной подписью посредством заполнения формы, размещённой на официальном сайте суда. Истцу предоставлен срок для устранения недостатков до 20 марта 2019 года.

Определением суда от 21 марта 2019 года исковое заявление возвращено Кандан В.С. в связи с неустранением недостатков, указанных в определении от 14 марта 2019 г.

С исковым заявлением истец обратилась в суд 20.03.2019 г., тогда как к этому времени копию приказа об увольнении на основании подп. «а» п. 3. ч.1 ст. 37 Федерального закона № 79-Ф ответчик ей не вручил. Требование о восстановлении на работе заявлено истцом 19 апреля 2019 г. (т.1, л.д. 45).

Направленный из Государственной инспекции труда в РТ ответ от 16.03.2019 г. истец на руки получила 10.04.2019 г. о чём сделал запись на этом же ответе в день получения, в последующем получила конверт по почте 08.05.2019 г., что подтверждено собственноручной записью истца на конверте, а также отчётом об отслеживании отправления, полученным с сайта Почты России. Опровержения доводам истца в части сроков получения ответов ответчиком не предоставлено.

Судебная коллегия также считает, что, обратившись в суд с иском, истец вправе была рассчитывать на то, что иные государственные органы в установленный срок во внесудебном порядке разрешат её спор. А поскольку ответ из Государственной инспекции труда в РТ был получен 10.04.2019г., а значит истец получила доказательства невозможности урегулировать трудовой спор во внесудебном порядке, то следует признать, что истец как слабая сторона спора, не пропустила срока обращения в суд с требованием о восстановлении нарушенного права.

Ответчик, несмотря на предоставленную судом возможность, не представил суду доказательств того, что им было выполнено изложенное в ст. 84.1 Трудового кодекса РФ требование о направлении истцу уведомления о необходимости явиться за трудовой книжкой либо дать согласие на отправление её по почте или о направлении истцу по почте заказным письмом с уведомлением сведений о трудовой деятельности за период работы у ответчика на бумажном носителе, заверенных надлежащим образом.

В силу того, что ответчик не выполнил должным образом требования ст. 84.1 Трудового кодекса РФ по вручению работнику копии приказа об увольнении, трудовой книжки, то судебная коллегия приходит к выводу о том, что срок обращения в суд, установленный ст. 392 ТК РФ, истцом не пропущен.

Выводы суда о том, что истец была осведомлена об увольнении и, потому злоупотребляя правом, обратилась в суд с пропуском срока, не основаны на правильном применении норм права, которыми установлена обязанность ответчика вручить под роспись приказ об увольнении и трудовую книжку.

При изложенных обстоятельствах вывод суда об отказе в удовлетворении требований истца о восстановлении на работе основан на неверной оценке собранных по делу доказательств, сделан при неверном применении норм материального и процессуального права. В связи с этим истец подлежит восстановлению на работе в прежней должности начальника отдела бухгалтерского учёта, отчётности и контроля Министерства образования и науки Республики Тыва.

Судебная коллегия отмечает, что первое исковое заявление истцом подано в связи с тем, что она оспаривала законность увольнения её по п. 3. ч.1 ст. 33 Федерального закона № 79-ФЗ, ссылаясь на то, что она не подавала заявления об увольнении по собственному желанию. В последующем она конкретизировала свои требования, указав на то, что не совершала прогул, поскольку работодатель вынудил её к этому, фактически создав условия по недопуску на работу.

Поскольку ответчик указывал о том, что не издавал приказа об увольнении истца по п. 3. ч.1 ст. 33 Федерального закона № 79-ФЗ, в связи с чем запись в трудовой книжке № 34 записью № 35 была признана недействительной, при этом настаивал на том, что основанием для увольнения истца послужили допущенные ею прогулы, то судебная коллегия исходя из пояснений сторон и подтверждающих это обстоятельство материалов дела, исходит из того, что истцом оспаривается приказ об её увольнении по подп. «а» п. 3. ч.1 ст. 37 Федерального закона № 79-ФЗ в связи с прогулом.

Так как фактически исковые требования о признании основания к увольнению незаконным и признании приказа об увольнении незаконным, восстановлении на работе являются взаимодополняющими, вследствие чего эти требования подлежат удовлетворению в части признания приказа об увольнении незаконным, восстановлении на работе, в остальной части (о признании основания к увольнению незаконным) в удовлетворении иска следует отказать.

В силу ст. 396 Трудового кодекса РФ, абз. 4 ст. 211 ГПК РФ решение о восстановлении на работе незаконно уволенного работника подлежит немедленному исполнению.

Согласно части 4 статьи 234 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель обязан возместить работнику не полученный им заработок во всех случаях незаконного лишения его возможности трудиться. Такая обязанность, в частности, наступает, если заработок не получен в результате задержки работодателем выдачи работнику трудовой книжки, внесения в трудовую книжку неправильной или не соответствующей законодательству формулировки причины увольнения работника.

Пунктом 35 Правил ведения и хранения трудовых книжек, изготовления бланков трудовой книжки и обеспечения ими работодателей, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 16 апреля 2003 года N 225 "О трудовых книжках" установлено, что при задержке выдачи работнику трудовой книжки по вине работодателя, внесении в трудовую книжку неправильной или не соответствующей федеральному закону формулировки причины увольнения работника работодатель обязан возместить работнику не полученный им за все время задержки заработок.

При этом днем увольнения (прекращения трудового договора) в этом случае считается день выдачи трудовой книжки. О новом дне увольнения работника (прекращении трудового договора) издается приказ (распоряжение) работодателя, а также вносится запись в трудовую книжку.

Ранее внесенная запись о дне увольнения признается недействительной в порядке, установленном настоящими Правилами.

Таким образом, законодатель возможность наступления материальной ответственности работодателя перед работником за задержку выдачи трудовой книжки связывает с виновным поведением работодателя.

Суд первой инстанции пришёл к выводу, что истец Кандан В.С. сама длительное время не получала трудовую книжку, ею не представлено доказательств, подтверждающих, что отсутствие трудовой книжки препятствовало трудоустройству, напротив истец трудоустроилась в автономную некоммерческую организацию Центр содействия развитию семейных ценностей «**».

Вывод суда об отсутствии доказательств наличия у истца препятствий к трудоустройству ввиду отсутствия трудовой книжки судебная коллегия считает необоснованным.

В соответствии со статьями 84.1, 234 ТК РФ юридически значимыми для решения вопроса о наступлении материальной ответственности работодателя за задержку выдачи трудовой книжки являются следующие обстоятельства: дата выдачи трудовой книжки и наличие либо отсутствие направления работодателем уведомления работнику о необходимости явиться за трудовой книжкой. Данные положения сформулированы императивно. Свою обязанность по направлению письменного уведомления истцу о необходимости явиться за трудовой книжкой либо дать согласие на направление ее по почте ответчик не выполнил. Невыполнение этой обязанности влечет применение мер материальной ответственности к работодателю. Трудовое законодательство расценивает как препятствие к трудоустройству сам факт отсутствия у работника трудовой книжки, а период задержки ее выдачи - как период незаконного лишения работника возможности трудиться.

При неисполнении работодателем обязанности по направлению работнику уведомления о необходимости получить трудовую книжку, предусмотренной ч. 6 ст. 84.1 ТК РФ, имеет место длящееся нарушение прав работника, что само по себе не означает, что последний вправе в любой момент, пока длится нарушение, обратиться в суд с требованием о возложении на работодателя ответственности за задержку выдачи трудовой книжки в виде взыскания неполученного заработка. Исходя из положений ст. 234 ТК РФ обязанность возместить работнику материальный ущерб за задержку выдачи трудовой книжки может быть возложена на работодателя только в случае, если данные обстоятельства препятствовали работнику поступлению на новую работу.

Как отмечено ранее истец Кандан В.С. 2 октября 2017 г. трудоустроилась в автономную некоммерческую организацию Центр содействия развитию семейных ценностей «**» на основании срочного трудового договора, откуда уволена с 15 марта 2018 г.

Истец по поводу своего трудоустройства в этой организации поясняла суду о том, что на постоянной основе она трудоустроиться не могла, так как трудовые отношения с Министерством у неё не прекратились, трудовая книжка не выдавалась, без трудовой книжки устроиться на постоянную работу было проблематично. Доказательств обратного ответчиком суду предоставлено не было.

Со дня увольнения 2 октября 2017 г. по март 2019 г. запись об увольнении Кандан В.С. не вносилась, трудовая книжка в окончательно оформленном виде истцу не выдавалась, уведомление Кандан В.С. о необходимости явиться за трудовой книжкой не направлялось, иных действий работодатель для вручения Кандан В.С. трудовой книжки в этот период не совершал, доказательств обратного не представил.

С учётом этого судебная коллегия находит убедительным довод иска о том, что отсутствие трудовой книжки препятствовало трудоустройству истца на постоянной основе, вследствие чего у неё имеется право на получение не полученного ею заработка вследствие задержки работодателем выдачи работнику трудовой книжки.

За трудовой книжкой Кандан В.С. обращалась к работодателю 12 февраля 2019 г., последний трудовую книжку направил почтой России лишь 25 марта 2019 г., впоследствии, по причине неполучения адресатом трудовая книжка приобщена в материалы гражданского дела в судебном заседании 18 сентября 2019 г. Поскольку ответчиком трудовая книжка направлена по месту жительства истца 25 марта 2019 года, то судебная коллегия приходит к выводу о том, что требования ст. 84.1 Трудового кодекса РФ ответчиком выполнены в эту дату.

Поскольку трудовая книжка обязана была быть выдана в день увольнения работника, судебная коллегия приходит к выводу, что произошла задержка выдачи работодателем трудовой книжки со 2 октября 2017 г. по 24 марта 2019 г. (600 календарных дней, 403 рабочих дня)

Довод иска о необходимости произвести расчёт задержки выдачи трудовой книжки с 9 августа 2017 года по день вынесения решении суда судебная коллегия отклоняет как несостоятельный, поскольку с 9 августа по 1 октября 2017 года работодатель не увольнял истца, а лишь не допускал к рабочему месту. Вследствие чего у него отсутствовала обязанность уведомлять работника о необходимости получать трудовую книжку или же направлять её работнику. Также ответственность за несвоеврменную выдачу трудовой книжки не может быть распространена до даты вынесения решения суда, поскольку достоверно установлено, что 25 марта 2019 года работодатель отправил истцу трудовую книжку, которую она не получила по зависящим от неё обстоятельствам (ст. 165.1 ГК РФ). При этом судебная коллегия отмечает, что в трудовой книжке уже имелась запись № 34 об увольнении истца по её инициативе, вследствие чего она уже могла обжаловать действия работодателя, и с этого момента у ответчика отпадали всякие обязательства по дальнейшему уведомлению истца о судьбе трудовой книжки.

Судебная коллегия проверила произведённый судом первой инстанции расчёт компенсации за задержку трудовой книжки.

При расчёте суммы компенсации судом первой инстанции взят период с 12 февраля 2019 г. по 25 марта 2019 г., сумма компенсации составила 73 811,92 руб. (2 636,15 руб. среднедневной заработок х 28 рабочих дней).

В соответствии со ст. 139 ТК РФ для всех случаев определения размера средней заработной платы (среднего заработка), предусмотренных ТК РФ, устанавливается единый порядок ее исчисления. Для расчета средней заработной платы учитываются все предусмотренные системой оплаты труда виды выплат, применяемые у соответствующего работодателя независимо от источников этих выплат. При любом режиме работы расчет средней заработной платы работника производится исходя из фактически начисленной ему заработной платы и фактически отработанного им времени за 12 календарных месяцев, предшествующих периоду, в течение которого за работником сохраняется средняя заработная плата. При этом календарным месяцем считается период с 1-го по 30-е (31-е) число соответствующего месяца включительно (в феврале - по 28-е (29-е) число включительно). Особенности порядка исчисления средней заработной платы, установленного настоящей статьей, определяются Правительством Российской Федерации с учетом мнения Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений.

Пунктом 9 постановления Правительства Российской Федерации от 24.12.2007 N 922 "Об особенностях порядка исчисления средней заработной платы" предусмотрено, что при определении среднего заработка используется средний дневной заработок в следующих случаях: для оплаты отпусков и выплаты компенсации за неиспользованные отпуска; для других случаев, предусмотренных Трудовым кодексом Российской Федерации, кроме случая определения среднего заработка работников, которым установлен суммированный учет рабочего времени. Средний заработок работника определяется путем умножения среднего дневного заработка на количество дней (календарных, рабочих) в периоде, подлежащем оплате. Средний дневной заработок, кроме случаев определения среднего заработка для оплаты отпусков и выплаты компенсаций за неиспользованные отпуска, исчисляется путем деления суммы заработной платы, фактически начисленной за отработанные дни в расчетном периоде, включая премии и вознаграждения, учитываемые в соответствии с пунктом 15 настоящего Положения, на количество фактически отработанных в этот период дней.

Решением Кызылского городского суда от 21 ноября 2016 г. по гражданскому делу № 2-7374/2016 иск Кандан В.С. к Министерству образования и науки Республики Тыва о восстановлении на работе, компенсации морального вреда удовлетворён.

Определением от 21 ноября 2016 года выделено в отдельное производство требование Кандан В.С. о взыскании заработной платы за время вынужденного прогула ввиду того, что справка о начислении заработной платы, необходимого для расчета вынужденного прогула, не представлена.

Решением Кызылского городского суда от 14 февраля 2017 г. по гражданскому делу № 2-926/2017 удовлетворён иск Кандан В.С. к Министерству образования и науки Республики Тыва о взыскании заработной платы за время вынужденного прогула. Взыскано в пользу истца 207 504,28 руб. за 102 дня вынужденного прогула за период с 1 июля 2016 г. по 21 ноября 2016 г., судом установлена среднедневная заработная плата - 2 650,76 руб.

По настоящему делу период, предшествующий дню увольнению, с октября 2016 г. по сентябрь 2017 г., в том числе с октября 2016 г. по 21 ноября 2016 г. – период вынужденного прогула, установленный решением суда от 21 ноября 2016 г. (с 02.10.2016 по 21.11.2016 г. - 35 рабочих дней, за каждый день судом установлен средний дневной заработок в размере 2 650,76 руб.) всего 92 776,60 руб. = 35 дн.*2 650,76 руб.

Согласно справке о заработной плате Кандан В.С. (л.д. 83, т. 2) за период с 22 ноября 2016 г. по 2 октября 2017 г., предшествующих дню увольнения, начислено всего 844 904,08 руб., из которых отпускные 153 356,30 (26 549,44 + 126 806,86) руб., пособие по временной нетрудоспособности 63 488,55 (35 283 + 28 205,55) руб., материальная помощь к отпуску 145 855 руб., денежное содержание за время вынужденного прогула 287 129,15 руб., с вычетом которых начисленная сумма составила 195 075,08 руб. Всего за указанный период 213 рабочих дня, из которых дни по болезни – 34 (19+15), отпускные – 86 (16+70) дней, с учётом которых фактически количество отработанных дней составило 93 дня (213-34-86).

Всего со 2 октября 2016 г. по 2 октября 2017 г. судебная коллегия учитывает рабочих дней 128 (35+93), сумма заработной платы за отработанные дни составила 284 851,68 руб. = 192 075,08 руб.+ 92 776,60 руб.

Среднедневной заработок рассчитывается следующим образом: 284 851,68 руб. (сумма заработной платы за отработанные дни в расчетном периоде) / 128 (количество фактически отработанных в расчётный период дней) = 2 225,40 руб.

С учётом того, что истица была уволена 2 октября 2017 г. и работодателем на её заявление трудовая книжка была направлена почтой России лишь 25 марта 2019 г., суд за основу берёт период со 2 октября 2017 года по 24 марта 2019 года, в котором 363 рабочих дня. Сумма компенсации за задержку трудовой книжки составляет 807 820,20 руб. (2 225,40 руб. х 363 раб.дн.), которая подлежит взысканию с ответчика в пользу истца.

Моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора (часть 1 статьи 237 Трудового кодекса РФ).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса РФ).

При определении размера компенсации морального вреда, причинённого нарушением трудового законодательства, судебная коллегия учитывает характер и объём причинённых истцу нравственных страданий, степень вины ответчика в грубом нарушении трудового законодательства, противодействие ответчика судебному следствию путём предоставления подложных доказательств; индивидуальные особенности личности истца, её пожилой возраст, а также ухудшившееся в ходе трудового спора состояние здоровья, в связи с чем считает возможным определить размер компенсации в размере 50 000 руб., полагая его разумным и справедливым.

Согласно ст. 100 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

Как следует из содержания вышеприведенной нормы права, размер вознаграждения представителя зависит от продолжительности и сложности дела, квалификации и опыта представителя.

Кроме того, в силу указанной нормы, суд может ограничить взыскиваемую в возмещение соответствующих расходов сумму, если сочтет её чрезмерной с учётом конкретных обстоятельств, используя в качестве критерия разумность понесённых расходов. При этом неразумными могут быть сочтены значительные расходы, не оправданные ценностью подлежащего защите права либо несложностью дела.

В соответствии с правовой позицией Верховного Суда РФ, изложенной в п. 12, 13 постановления Пленума от 21.01.2016 N 1 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела", расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, взыскиваются судом с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах. При неполном (частичном) удовлетворении требований расходы на оплату услуг представителя присуждаются каждой из сторон в разумных пределах и распределяются в соответствии с правилом о пропорциональном распределении судебных расходов.

Разумными следует считать такие расходы на оплату услуг представителя, которые при сравнимых обстоятельствах обычно взимаются за аналогичные услуги. При определении разумности могут учитываться объём заявленных требований, цена иска, сложность дела, объём оказанных представителем услуг, время, необходимое на подготовку им процессуальных документов, продолжительность рассмотрения дела и другие обстоятельства.

В соответствии с договором от 10 апреля 2019 г. Кандан В.С. пришла к соглашению с Сухановой М.И. о предоставлении юридических услуг на сумму 70 000 руб., которые исполнителем были получены в день подписания договора (т.1, л.д. 44).

В рамках исполнения договора представитель Суханова М.И. участвовала в судебных заседаниях 19.04.2019г., 29.05.2019 г., 19.08.2019 г., 04.09.2019 г., 03.10.2019г., 17.10.2019 г., 23.09.2020 г., 28.10.2020 г, 17.11.2020 г., также тринадцать судебных заседаний проведено в суде апелляционной инстанции. Ею подготовлены многочисленные ходатайства по делу, которые судами первой и апелляционной инстанций удовлетворялись.

Учитывая характер спора и его правовую сложность, значительную продолжительность рассмотрения дела, когда неоднократно судебные заседания откладывались не по вине истца; проделанную представителем истца работу по консультированию, составлению заявлений, ходатайств, жалоб, представительству в судебных заседаниях, принимая во внимание стоимость юридических услуг, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается, реально сложившуюся в обществе социально экономическую ситуацию, а также на то, что истцом денежные средства представителю были реально выплачены; принимая во внимание, что от ответчика не поступало возражений относительно стоимости оказанных представителем истца юридических услуг, судебная коллегия считает, что сумма в 70 000 рублей будет соответствовать критериям разумности и справедливости при решении вопроса о компенсации судебных расходов.

В соответствии со ст. ст. 88, 94, 98 ГПК РФ расходы на оплату услуг эксперта относятся к издержкам, связанным с рассмотрением дела.

Согласно ч. 1 ст. 98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 настоящего Кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, судебные расходы присуждаются пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

Согласно предоставленной в дело квитанции расходы истца на проведение судебной технической экспертизы № 5089 от 24.01.2020 г. составили 40 299 руб. (т.2, л.д. 114). Поскольку определением о назначении судебно-технической экспертизы от 17 октября 2019 года бремя несения расходов по оплате экспертизы возложены на истца, которые она оплатила в полном объёме, проведение этой экспертизы было необходимым, а иск судебной коллегией удовлетворяется частично, следовательно, оплату проведения этой экспертизы следует взыскать с ответчика в пользу истца.

В соответствии с калькуляцией по производству заключения эксперта АНО «**» № 6013 от 08.10.202 1г. стоимость исследования по установлению давности изготовления документов составила 267 900 руб.

Определением о назначении технической экспертизы бремя несения расходов по оплате экспертизы было возложено на истца, которая к моменту составления заключения оплату по её производству не осуществила. Ответчик относительно сумм, указанных в калькуляции, возражений своих не представил.

Принимая во внимание, что заключение данной экспертизы также было положено в основу принятого судебной коллегией апелляционного определения, ею были подтверждены доводы иска, то следует признать, что с учётом того, что иск судебной коллегией удовлетворяются частично, сумма в размере 267 900 руб. подлежит взысканию с ответчика в пользу АНО «**».

Истец в силу ст. 333.36 НК РФ освобождена от уплаты госпошлины при подаче иска по трудовым спорам.

Подавая исковое заявление, истец заявила требования как имущественного характера подлежащего оценке, так и имущественного характера, не подлежащего оценке.

В соответствии с абзацем 4 подпункта 1 пункта 1 статьи 333.19 Налогового кодекса РФ по делам, рассматриваемым в судах общей юрисдикции, мировыми судьями, государственная пошлина при подаче иска имущественного характера, подлежащего оценки, уплачивается в размере: от 200 001 рубля до 1 000 000 рублей - 5 200 рублей плюс 1 процент суммы, превышающей 200 000 рублей.

В этой связи с ответчика по требованиям имущественного характера о взыскании заработка за время задержки выдачи трудовой книжки подлежит взысканию государственная пошлина в размере 11 278,2 руб. из расчета: (807 820,2-200 000) х 1% + 5200)

В соответствии со ст. 103 ГПК РФ, государственная пошлина в размере 300 рублей, от которой истец была освобождена при обращении в суд первой инстанции по требованиям нематериального характера и в размере 150 рублей при обращении с апелляционной жалобой, всего в размере 450 рублей, также подлежит взысканию с ответчика. Всего с ответчика подлежит взысканию в доход бюджета муниципального образования «Кызылский район Республики Тыва» (согласно ст. 61.1 Бюджетного кодекса РФ) 11 728,2 руб. (11 278,2 + 450).

Принимая во внимание, что доверенность выдана истцом на представление её интересов гражданке Сухановой М.И., сроком на три года, предусматривает возможность представления требований не только в суде, но и других организациях, в том числе по вопросам не связанным с судебной защитой в рамках настоящего гражданского дела, суд апелляционной инстанции с учётом разъяснений, содержащихся в абз. 3 п. 2 Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 21 января 2016 года N 1 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела" считает, что расходы истца по оплате этой доверенности возмещению не подлежат.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 328, 329, 330 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Кызылского городского суда Республики Тыва от 17 ноября 2020 года отменить, принять новое решение следующего содержания:

«Исковое заявление Кандан В.С. к Министерству образования и науки Республики Тыва о признании незаконными основания к увольнению, приказа об увольнении, восстановлении в должности, взыскании компенсации за задержку выдачи трудовой книжки, компенсации морального вреда, судебных расходов удовлетворить частично.

Признать незаконным приказ № 63-л от 2 октября 2017 г. «О прекращении (расторжении) трудового и об увольнении Кандан В.С. по подп. «а» п. 3 ч. 1 ст. 37 Федерального закона от 27.07.2004 года «О государственной гражданской службе в Российской Федерации».

Восстановить Кандан В.С. в должности начальника отдела бухгалтерского учёта, отчётности и контроля Министерства образования и науки Республики Тыва.

Взыскать с Министерства образования и науки Республики Тыва в пользу Кандан В.С. в счёт компенсации за задержку выдачи трудовой книжки 807 820 рублей 20 копеек, компенсацию морального вреда в размере 50 000 рублей, в счёт компенсации расходов на оплату услуг представителя 70 000 руб., расходов на оплату стоимости судебной экспертизы в размере 40 299 рублей.

Взыскать с Министерства образования и науки Республики Тыва в пользу Автономной некоммерческой организации «**» в счёт оплаты стоимости экспертизы 267 900 рублей.

Взыскать с Министерства образования и науки Республики Тыва в бюджет муниципального образования «городской округ г. Кызыл Республики Тыва» государственную пошлину в размере 11 728 рублей 20 копеек.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказать.

Апелляционное определение в части восстановления Кандан В.С. в должности обратить к немедленному исполнению.

Апелляционное определение вступает в законную силу со дня его принятия, может быть обжаловано в кассационном порядке через Кызылский городской суд Республики Тыва в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции (г. Кемерово) в течение трёх месяцев.

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 23 ноября 2021 года.

Председательствующий

Судьи