Судья Корголоев С.М. дело №22-1836/2017г.
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г.Махачкала 19 декабря 2017 года
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Республики Дагестан в составе:
председательствующего - судьи Гимбатова А.Р.,
судей: Мирзаметова А.М. и Магомедрасулова К.Т.,
при секретаре - Яхьяеве М.Я.,
с участием:
прокурора - Магомедова Р.М.,
адвоката - Абдуллаевой П.А.,
осужденного - МХ,
рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу, а также дополнения к ней адвоката Абдуллаевой П.А. в интересах осужденного МХ на приговор Кизлярского районного суда Республики Дагестан от 24 октября 2017 года, которым
МХ, <дата> года рождения, уроженец п/х <адрес>, Казахской ССР, гражданин РФ, со средним образованием, женатый, не работающий, проживающий по адресу: РД, <адрес>, сел. Цветковка, <адрес>, ранее не судимый, осужден
-по ч.3 ст.159.2 УК РФ к 1 (одному) году 6 (шести) месяцам лишения свободы.
На основании ст.73 УК РФ, назначенное МХ наказание постановлено считать условным с испытательный сроком на 1 (один) год 6 (шесть) месяцев.
На основании ст. 73 УК РФ на МХ возложены обязанности: не менять место жительства и не выезжать за пределы административного района без ведома уголовно-исполнительной инспекции; один раз в месяц являться в этот орган для регистрации.
Приговором разрешена судьба вещественных доказательств.
Заслушав доклад судьи Мирзаметова А.М., выслушав осужденного МХ и адвоката Абдуллаеву П.А., поддержавших доводы апелляционной жалобы и просивших приговор суда отменить и уголовное дело прекратить за отсутствием события преступления, мнение прокурора Магомедова Р.М., полагавшего доводы жалобы не подлежащими удовлетворению, приговор суда оставлению без изменения, судебная коллегия
установила:
приговором Кизлярского районного суда Республики Дагестан от 24 октября 2017 года МХ признан виновным в мошенничестве при получении выплат, то есть в хищении денежных средств в размере 480425 руб. в период с 2004г. по 30.04.2016 года при получении социальных выплат, установленных законами и иными нормативными правовыми актами, путем предоставления заведомо ложных и недостоверных сведений при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.
В апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокат Абдулаева П.А. выражает несогласие с приговором суда, полагая его незаконным, необоснованным, вынесенным с нарушениями требований УПК РФ.
Судом установлено, что в марте 2016г. был выявлен факт двойного назначения пенсии по одному и тому же основанию. При этом, причиной данной переплаты послужила справка, выданная в ПФ по <адрес> РД, согласно которой ребенок-МАИ пенсию не получает. В данной справке в отчестве ребенка имелась ошибка и вместо «И» было указано «Ильясович». В <адрес> ЧР на основании этой справки и других документов назначили вторую пенсию по потере кормильца, которую получала мать ребенка.
Таким образом, причиной переплаты послужили не действия МХ, а ошибочные действия ПФ как по <адрес> РД, так и <адрес> ЧР, т.е. не имеется причинно-следственной связи между деянием (в данном случае бездействие) МХ и вредным результатом. Вместе с тем, это конструктивный элемент объективной стороны преступления и обстоятельство подлежащее доказыванию.
Судом не дана правовая оценка пенсионного законодательства по данному вопросу и принято во внимание, что не проживание ребенка с опекуном не является основанием прекращения выплаты.
В своем решении ПФ указывает о прекращении выплат в связи с двойным назначением в двух регионах.
Однако, в ч.1 ст.25 ФЗ № 400-ФЗ «О страховых выплатах» от 28.12.2013г. не предусмотрено такое основание прекращения выплаты.
Фактически МХ обвинили в мошенничестве лишь за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей опекуна.
Между тем в таком случае он мог быть привлечен к административной ответственности по ст.5.35 КоАП РФ - за неисполнение или ненадлежащее исполнение родителями или иными законными представителями несовершеннолетних обязанностей по содержанию и воспитанию несовершеннолетних.
Как следует из материалов уголовного дела обвинение в мошенничестве основано на противоречивых показаниях МП, которая сама находилась под угрозой привлечения к уголовной ответственности, что являлось достаточным для критического отношения к ее показаниям. Судом это не принято во внимание.
Между тем, показания МП по значимым обстоятельствам дела, данные в ходе предварительного следствия и в суде, существенно различались. Это усматривается из оглашенного в судебном заседании протокола ее допроса на предварительном следствии от 06.02.2017г., оглашенного в суде протокола очной ставки от 07.02.2017г. и протокола судебного заседания от 22.09.2017г.
В частности, следователь в постановлении от 29.10.2016г. установил, что МП заведомо знала тот факт, что ее сыну МАИ в ОПФР по <адрес> назначена пенсия по потере кормильца и постановил передать указанное сообщение о преступлении по подследственности в ОМВД по <адрес> ЧР.
17.11.2016г. следователь по ОВД ОЗО СУ МВД по РД МРЛ указав на то, что ребенок не проживал с.МХ, постановил передать указанное сообщение о преступлении по подследственности в ОМВД по <адрес> РД.
Эти документы были исследованы в судебном заседании, однако им не дана правовая оценка.
Из обвинительного заключения следует, что умысел на хищение у МХ возник еще в 2004г.
Согласно примечания к ст.158 УК РФ под хищением понимается совершенное с корыстной целью противоправное безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества.
Однако судом оставлено без внимания, что МХ являлся опекуном ребенка, имел право на получение пенсии по потере кормильца и ущерб ПФ, признанного потерпевшим по данному делу, за период с 2004г. по 2009г., т.е. до назначения второй пенсии по потере кормильца, не причинен. Это не оспаривается ПФ, что усматривается из показаний свидетеля ИЕГ протокол судебного заседания от 13.09.2017г.
Мать ребенка, МП, получавшая вторую пенсию, не признавалась потерпевшей, не заявляла об обмане со стороны МХ и фактически и юридически отношения между назначенным опекуном и матерью ребенка не имеют уголовно-правовой составляющей.
В установочной части приговора суда указывается, что МХ умолчал о фактах, влекущих прекращение этих выплат, то есть о не проживании подопечного МАИ совместно с ним и в обоснование сделана ссылка на п.2 ст.36 ГК РФ, п.5 ст.15 ФЗ от 24.04.2008г. № 48-ФЗ, а также на п.4 ст.23 Федерального закона от 17.12.2001г. № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в РФ», согласно которой он обязан был безотлагательно извещать орган о наступлении обстоятельств, влекущих за собой изменение размера трудовой пенсии или прекращение ее выплаты.
Однако суд не сделал собственный анализ как вышеуказанных норм, так и других норм, регулирующих данные вопросы, придя к необоснованному выводу, что не проживание ребенка совместно с опекуном являлось основанием прекращения выплаты.
Суд не принял во внимание и то, что в ст.36 ГК ГФ, в соответствии с которой опекуны и попечители обязаны извещать органы опеки и попечительства о перемене места жительства, не было конкретизировано о перемене места жительства опекуна или опекаемого нужно извещать.
При этом, в ч.5 ст.15 Федерального закона "Об опеке и попечительстве" от 24.04.2008г. уже конкретизируется, что опекуны или попечители обязаны извещать органы опеки и попечительства о перемене места жительства подопечных не позднее дня, следующего за днем выбытия подопечных с прежнего места жительства.
Но, на момент назначения опеки в 2004г. данный закон еще не был принят.
И более того, в вышеуказанных нормах указывается о необходимости извещать органы опеки и попечительства, а не Пенсионный фонд РФ.
В приговоре суда не дана оценка субъективной стороне преступления.
Мог ли и должен ли был опекун МХ осознавать, что несообщение им Пенсионному фонду РФ о не проживании ребенка относится к обстоятельству, влекущему прекращение выплаты, или может образовать состав преступления.
Как указывалось выше, МХ вменили в вину то, что он в соответствии с п.4 ст.23 ФЗ от 17.12.2001г. № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в РФ» не известил ПФ РФ о наступлении обстоятельств, влекущих прекращение выплаты трудовой пенсии, а именно не сообщил о не проживании с ним ребенка.
Из ч.1 ст.25 ФЗ № 400-ФЗ «О страховых выплатах» от 28.12.2013г. не следует, что проживание ребенка не с опекуном относится к случаю, влекущему прекращение выплаты.
Как следует из материалов уголовного дела МАИ был и остается получателем пенсии по потере кормильца в соответствии со ст.10 ФЗ от <дата> N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", согласно которой право на страховую пенсию по случаю потери кормильца имеют нетрудоспособные члены семьи умершего кормильца, состоявшие на его иждивении, но при этом изменился его законный представитель.
Из смысла законодательства следует, что при смене законного представителя имеет место не прекращение выплаты, а изменение персональных данных лиц, являющихся законными представителями ребенка, о чем упомянула в своих показаниях и свидетель БЛА, заместитель начальника клиентской службы УОПРФ.
Из-за ошибочных действий самого ПФ РФ произошло не изменение персональных данных, а двойное назначение пенсии по потере кормильца как матери ребенка, так и его опекуну.
Соответственно, утверждение, что МХ обязан был извещать Пенсионный фонд РФ о не проживании ребенка с ним, поскольку это обстоятельство влекло прекращение выплаты, голословно, и не основано на законе.
Постановление администрации <адрес>№ от 27.07.2004г. не было отменено или признано недействительным или оспорено в судебном порядке заинтересованными лицами в соответствии со ст.35 ГК РФ.
Кроме того, МХ показал в суде, что подпись в пенсионном деле под обязательством извещать о наступлении обстоятельств, влекущих прекращение выплат, принадлежит не ему и представленными в суде доказательствами его довод не был опровергнут.
Судья в приговоре изложил не все доказательства, исследованные в суде, а только те, которые, по его мнению, подтвердили позицию обвинения. Приведя только часть доказательств, суд не привел мотивов, по которым он их отверг.
В частности, суд сослался на заключение почерковедческой экспертизы № от 13.01.2017г., на заключение повторной комиссионной экспертизы № от <дата>, проведенной подведомственными экспертными учреждениями и согласно которым рукописный текст на бланке заявления от 04.06.2004г. выполнен не МХ и не МП, но не изложил в приговоре и не дал оценку заключению комиссионной экспертизы № от 04.04.2017г., проведенной в ФБУ «Дагестанская лаборатория судебной экспертизы».
Как следует из обвинительного заключения и установочной части приговора, МХ в июне 2004г. представил в администрацию муниципального образования «<адрес>» заведомо для него несоответствующий действительности документ - составленное от имени МП заявление от 04.06.2004г. об оставлении последней своего несовершеннолетнего сына, МАИ на опеку МХ
Из выводов указанной экспертизы следует, что ответить на вопрос - кем выполнен буквенно-цифровой текст заявления на имя главы администрации <адрес> от 04.06.2004г. МХ, МП или другим лицом, не представляется возможным по причине отсутствия свободных образцов почерка.
Более того, в мотивировочной части эксперты указали на замедленный темп, на вероятность выполнения подписи под влиянием «сбивающего фактора», выполнение подписи в необычных условиях. Также установлено, что сравнением исследуемого буквенно-цифрового текста с образцами почерка МХ установлены различия общих и частных признаков, при этом же у МП установлены не только различия, но и отдельные совпадения.
Таким образом, заключение комиссионной экспертизы № от 04.04.2017г. косвенно подтверждает показания МХ и других свидетелей, что МП знала об опеке и сама писала это заявление в администрации <адрес> и, соответственно, этот довод остался не опровергнутым.
Судом было отказано в удовлетворении ее ходатайства о проведении повторной комиссионной экспертизы, а также о вызове экспертов.
В приговоре суда показания как МП, так показания других свидетелей искажены, изложены не по существу их показаний о значимых обстоятельствах дела.
Свидетели ОУМ, работавший в период назначения опеки главой сельской администрации, МПА, ХХА, МАС-А., социальный педагог, показали, что МП знала, о том, что МХ назначается опекуном. Свидетель ПНА, работавшая в период назначения опеки над ребенком в отделе опеки и попечительства <адрес> РД показала, что МП все знала и чтобы ребенок не терял пенсию по потере кормильца, надо было так оформлять. Так как мать никаких своих документов не представила.
Однако, показания свидетеля ПНА, изложенные в приговоре суда не соответствуют ее показаниям в суде, что подтверждается вышеуказанным протоколом судебного заседания.
Также она показала, что заявления с согласием родителей в отдельном журнале не регистрировались, был журнал, в котором регистрировались заявления кандидатов в опекуны, что согласуется с ответом отдела опеки и попечительства <адрес> РД на адвокатский запрос.
Между тем, в обоснование виновности МХ суд сослался на протокол осмотра журнала регистрации письменных обращений, жалоб и заявлений граждан с 2002г. по 2006г. от 08.02.2017г., согласно которого регистрация заявления МП на имя главы администрации района в журнале регистрации отсутствует.
Но при этом, суд не указал в приговоре и не дал оценку копиям страниц из журнала первичного учета несовершеннолетних оставшихся без попечения родителей, приложенные к вышеуказанному ответу на адвокатский запрос и приобщенные к материалам дела, из которых усматривается регистрация заявления кандидата в опекуны МХ
Суд указал, что критически отнесся к показаниям свидетелей, являющихся родственниками МХ, но не принял во внимание, что они являются родственниками и самой МП
Также судом не учтено, что их показания согласуются с показаниями и других свидетелей по делу.
Считает, что приговор суда не содержит мотивов, по которым суд пришел к выводу о размере взысканной суммы с МХ и это при том, что в материалах уголовного дела имеются документы самого же ПФ с указанием суммы переплаты в размере 406 644 рубля.
Судом не принято во внимание, что к гражданскому иску не приложен расчет суммы ущерба, а расчеты суммы переплаты (суммы иска), имеющиеся в материалах дела различаются по периодам, по сумме, не имеют даты составления, не утверждены должностным лицом.
Более того, они не соответствуют требованиям к оформлению пенсионной документации.
Из материалов уголовного дела однозначно усматривается, что надлежаще оформленный протокол о выявлении излишне выплаченных гражданину сумм пенсии с необходимыми сведениями и определением излишне выплаченной суммы в зависимости от обстоятельств и причин ее образования, не составлялся.
При таких обстоятельствах гражданский иск не может быть признан обоснованным и потому не подлежит удовлетворению.
На основании изложенного, просит приговор суда отменить, уголовное дело прекратить за отсутствием события преступления.
В возражениях на апелляционную жалобу адвоката Абдулаевой П.А., государственный обвинитель ГАМ указывает, что виновность подсудимого МХ в совершении инкриминируемого преступления доказана как материалами предварительного расследования уголовного дела, так и доказательствами, которые были предметом исследования в ходе судебного следствия.
Доводы апелляционной жалобы о непричастности МХ к инкриминируемому преступлению, полностью опровергаются представленными стороной обвинения доказательствами, являющимися допустимыми, поскольку они получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона.
Выводы суда полностью соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, так как суд обоснованно учел все обстоятельства, которые действительно могут повлиять на выводы суда, а отрицание этого в апелляционной жалобе не соответствует установленным судом при рассмотрении дела обстоятельствам.
Изложенные в ходатайствах адвоката подсудимого доводы, о якобы имевших место нарушениях в ходе предварительном следствии, а также при оценке доказательств, является надуманными и необоснованными, в удовлетворении которых суд обоснованно отказал.
В приговоре суда дана объективная оценка всем доказательствам.
При назначении МХ наказания, учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность подсудимого, его семейное положение, состояние здоровья.
На основании изложенного, просит приговор суда оставить без изменения, а апелляционную жалобу адвоката Абдулаевой П.А. - без удовлетворения.
МХ вину в совершении инкриминируемого преступления не признал и показал, что его покойный брат Илияс женился на МП, оформив брак по мусульманскому обычаю, от которого у них родился сын А. В пенсионном отделе ему сказали, что пенсию по потере кормильца на МП не могут оформить, так как она беженка и у неё не было паспорта. С согласия МП решили собрать документы на него, как на опекуна племянника А, и получать пенсию на А по потере кормильца. Собранные документы он отдал в орган опеки и попечительства, вместе с МП ездил в администрацию района, где последняя написала заявление о том, что не может содержать и воспитать сына А, добровольно согласна на его опекунство. После того как мать МП приехала в сел. Цветковка, последняя забрала сына и уехала в <адрес> Республики. С августа 2004 года он стал получать на племянника А пенсию по потере кормильца, которую он через родственников или по приезду МП отдавал последней. Около четырех раз ездил в <адрес>, но П под разными предлогами не дала видеться с племянником. В 2016 году узнал, что МП оформила пенсию по потере кормильца на сына А в <адрес> Чеченской Республики, о чём она ему не сообщила. Оказалось, что МП получила справку в пенсионном отделе в <адрес> и по вине пенсионного фонда на неё оформили пенсию. Каких - либо расписок или почтовых переводов денег не делал, так как все было на доверии. О том, что А с ним не проживает он в орган опеки и попечительства не сообщал, также не сообщил и в пенсионный фонд, так как деньги-пенсию он отдавал МПВ сельской администрации ему дали перечень подписанных документов на оформление опеки, его подпись в заявлении или не его, это его не интересовало. Пенсию он получал на сберкнижку, которую в настоящее время её утерял.
Изучив материалы дела, выслушав мнение участников процесса, обсудив доводы, изложенные в апелляционной и дополнительной жалобе и возражениях государственного обвинителя, судебная коллегия приходит к следующему.
Суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о виновности МХ в инкриминируемом ему преступлении.
Вывод суда о доказанности вины МХ основан на совокупности приведенных в приговоре доказательствах и подтверждается:
-показаниями представителя потерпевшего СОВ из которых следует, что с 20.03.2004 г. МХ являлся получателем пенсии по случаю потери кормильца на несовершеннолетнего МАИ, которая ему выплачивалась на основании представленных последним документов о назначении пенсии по случаю потери кормильца. Представленные МХ документы оформление пенсии соответствовали предъявляемым требованиям и на основании указанных документов, комиссией было принято решение о назначении МАИ пенсии по случаю потери кормильца с 20.03.2004 года, то есть с даты смерти отца- МИК, и получателем данной пенсии являлся подсудимый МХ, так как он являлся его опекуном. В марте 2016 года ГУ ОПФР по РД был выявлен факт двойного назначения пенсии по одному и тому же основанию: по случаю потери кормильца МАИ с <дата> в ОПФР в <адрес>, Чеченской Республики, назначена пенсия по тому же основанию, получателем которой являлась мать несовершеннолетнего - МП В связи с выявленным нарушением, ими было подготовлено письмо в прокуратуру <адрес> с просьбой принять меры по возвращению незаконно полученной М X. К. пенсии. МХ представил в администрацию <адрес> заведомо ложное заявление от имени матери несовершеннолетнего МАИ о том, что она отказывается от своего ребенка и на основании этого назначили его опекуном, ГУ ОПФР по РД в <адрес> и <адрес> причинен имущественный ущерб в размере 480 425 рублей 04 копеек. О том, что несовершеннолетний МАИ с мая 2004 года проживает в <адрес> ЧР в УОПФР по РД в <адрес> и <адрес> не знали. МХ был обязан сообщить в пенсионный фонд, о том, что подопечный с ним не проживает, и данный факт является основанием прекращения выплат. Подсудимому при подаче заявления в пенсионный фонд было разъяснено о том, что он обязан сообщить об изменениях в выплате пенсии или изменениях влекущих прекращение выплаты пенсии по потере кормильца, о чем он расписывался прямо в заявлении;
-показаниями свидетеля МП о том, что в конце 90-х годов она переехала жить в <адрес>, Республики Дагестан, так как в Чечне в то время шли боевые действия, и официально являлась беженкой. В 2001 году она вышла замуж за жителя <адрес>МИК, с которым официально брак не был зарегистрирован в органах ЗАГСа, ввиду отсутствия у нее паспорта. 18.09.2002 у них родился сын А. В марте 2004 г. погиб её муж, после чего ее мать МЛ забрала её с сыном к себе в <адрес> ЧР. Сразу после смерти мужа, брат ее покойного мужа - М X.К. стал предлагать ей оформить на ее сына - МАИ пенсию по случаю потери кормильца. МХ предлагал ей, чтобы она написала заявление об отказе от своего сына - А и оформить опекунство на него, для получения ежемесячных выплат от государства в пользу ее сына А, объясняя это тем, что она не может оформить на себя пенсию, так как она является беженкой, а если он оформит пенсию на себя, то получит большую пенсию. На предложение МХ написать заявление об отказе от ребенка она неоднократно отвечала отказом. После переезда в <адрес> она изредка приезжала в <адрес> проведать своих родственников, в том числе и мать покойного мужа.
Примерно в 2009 г. из-за плохого финансового положения решила оформить пенсию по потере кормильца, для чего обратилась в пенсионный фонд <адрес> ЧР, где ей дали перечень необходимых документов. Приехав к МХ, чтобы взять у него документы на ее сына А: свидетельство о его рождении, свидетельство о смерти ее мужа, МХ спросил у нее для чего ей нужны данные документы, на что ответила для оформления пенсии на сына А по случаю потери кормильца. МХ ей ничего не сказал по поводу получения им пенсии на её сына А и она, взяв у него данные документы, поехала в пенсионный фонд <адрес>, где попросила проверить и выдать ей справку о том, что получает ли ее сын А какие-либо пенсионные выплаты на территории <адрес>. В указанном пенсионном фонде ей выдали справку, о том, что ее сын никакие пенсионные выплаты не получает, которую она представила в пенсионный фонд <адрес>, где ее сыну А с <дата> назначили пенсию по случаю потери кормильца, получателем которой является она. После назначения в пенсионном фонде <адрес> ее сыну пенсии по случаю потери кормильца, её мать по её просьбе передала МХ, что если он получает на ее сына пенсию в пенсионном фонде <адрес>, чтобы он перестал ее там получать, так как она уже оформила на А пенсию в <адрес>, на что тот ответил ее матери, что он получал пенсию на А, получает и будет получать, так как А является его племянником. МХ ей какие-либо деньги не передавал, ни деньгами ни каким-либо другим образом не помогал ее сыну А. Заявления об оставлении своего сына МАИ для содержания и воспитания она на имя главы администрации <адрес> в 2004 году не писала. Заявление написано 04.06.2004г., к этому времени ее уже не было в <адрес>, так как в мае 2004г. переехала жить в <адрес> ЧР. О том, что на ее сына оформил пенсию, МХ ей не говорил, об этом она узнала от матери после оформления в <адрес> пенсии на сына;
-показаниями несовершеннолетнего свидетеля МАИ о том, что летом 2016 года со слов матери ему стало известно, что его дядя МХ получал на него пенсию по потере кормильца, о чем она не знала. За все время его проживания с матерью в <адрес> его дядя МХ деньги ему не присылал, и мать не говорила, что он передавал ей деньги, какую-либо помощь ему не оказывал и не приезжал к нему. Со слов матери ему известно, что из-за плохого материального положения в 2009 году она оформила в <адрес> на него пенсию по случаю потери кормильца - его отца и с тех пор мать получает данную пенсию;
-показаниями свидетеля ИЕГ о том, что пенсия по случаю потери кормильца МАИ была назначена с <дата> на основании представленных <дата> его опекуном МХ в ОПФР в <адрес> и <адрес> документов. Получателем данной пенсии выступал сам МХ как опекун. Первоначально МХ получал пенсию по почте, а с 01.03.2008г. МХ - на сберкнижку «Сбербанка России». В марте 2016 года был выявлен факт двойного назначения пенсии по случаю потери кормильца МАИ, а именно с <дата> в ОПФР в <адрес> была назначена пенсия по тому же основанию, получателем которой являлась мать несовершеннолетнего МАИ - МП После выявления данного факта было принято решение о прекращении выплаты пенсии с 01.05.2016г. МАИ Ввиду отказа МХ добровольно вернуть незаконно полученные денежные средства, материалы по данному факту были направлены прокурору <адрес> для соответствующего реагирования.
О том, что несовершеннолетний МАИ с мая 2004 года проживает в <адрес> ЧР в УОПФР по РД в <адрес> и <адрес> не знали и об этом опекун МХ в пенсионный фонд не сообщал, хотя обязан был сообщить;
-показаниями свидетеля БКШ о том, что в отделе опеки и попечительства МО «<адрес>» работает с января 2009 года. Согласно личного учетного дела подопечного МХ был назначен опекуном своего племянника МАИ по постановлению главы администрации <адрес>, на основании письменного добровольного заявления матери несовершеннолетнего МАИ - МП и письменного добровольного согласия опекуна - МХ Такое заявление пишется на имя главы района, а рассматривает данное заявление начальник органа опеки и попечительства. Так как МАИ не относился к детям-сиротам, отдел опеки и попечительства надзор за исполнением обязанностей опекуном МХ не осуществляли, хотя по закону они обязаны были осуществлять такой надзор. О том, что МАИ поменял место жительства и с мая 2004 года проживает со своей матерью МП в <адрес> ЧР они не знали, хотя МХ обязан был об этом уведомить орган опеки и попечительства. После того как органу опеки и попечительству стал известен данный факт, она отобрала у МХ заявление об освобождении его от обязанности опекуна над несовершеннолетним МАИ в связи с тем, что последний с 2004 года проживает в <адрес>. На основании данного заявления постановлением главы MP «<адрес>» от <дата>МХ освобождён от обязанности опекуна над несовершеннолетним МАИ;
-показаниями свидетеля ММУ о том, что представленное на обозрение опись имущества МАИ<дата> года рождения от <дата> он видит впервые, при её составлении он участие не принимал, подпись в документе ему не принадлежит, не принимал и не принимает участие при обследовании жилищно-бытовых условий граждан. О том, что МХ являлся опекуном и получателем социальной пенсии по случаю потери кормильца на своего племянника МАИ он не знал;
-аналогичными показаниями свидетелей ТМЗ, ХХА, ДЗГ, данных ими в ходе судебного заседания о том, что они участие в обследовании жилищных условий несовершеннолетнего МАИ участие не принимали и подписи ими не учинены;
-показаниями свидетеля МАС-А. о том, что по просьбе МХ ею были составлены заявление от имени МХ о назначении его опекуном МАИ, опись имущества несовершеннолетнего МАИ, заявление супруги МХ - Зубайраевой 3., акт обследования жилищно-бытовых условий МХ от 04.06.2004г. и ею подписан напротив своей фамилии, так как последний хотел оформить опекунство на своего племянника МАИ после смерти его отца. Данные документы ею были переданы МХ, где последний должен был в них расписаться. Она думала, что МХ получает деньги по опекунским выплатам, а не по потере кормильца;
-показаниями свидетеля ОУМ о том, что с марта 2004 года по 2007 год он занимал должность главы сельской администрации <адрес>. О том, что МАИ назначена социальная пенсия по случаю потери кормильца, получателем которой является МХ, он не знал, ему об этом стало известно от следователя. В прописке по сельской администрации МП не проходила, был ли записан её сын А в похозяйственную книгу не помнит. Он не видел МАИ, проживающим у своего дяди МХ;
-показаниями свидетеля МПА о том, что с 1994 года она работает в администрации МО «сельсовет Цветковский» и знает всех жителей <адрес>. О факте оформления опекунства МХ над своим племянником - МАИ она не знала. Какого-либо участия в обследовании жилищных условий у МХ не принимала и не расписывалась в акте. О том, что МХ получает пенсию по случаю потери кормильца на своего несовершеннолетнего племянника – МАИ она не знала;
-показаниями свидетеля ПНА о том, что с 1995 года по 2008 год она работала в отделе опеки и попечительства администрации <адрес> РД. В 2004 г. МХ обратился к ней, объяснил ситуацию, что отец ребенка утонул, а мать беженка, после чего она дала ему перечень необходимых документов для оформления опекунства. Кто представил в отдел опеки заявление от имени МП она не помнит, скорее всего кандидат в опекуны МХ, так как кандидаты и представляли все необходимые документы. О том, что подопечный МАИ с мая 2004 года проживал в Чечне, она не знала. Об этом их должен был уведомить МХ С МП она не разговаривала и не виделась с ней. МХ не оповещал орган опеки о том, что с ним ребенок не проживает;
-показаниями допрошенного свидетеля БЛА о том, что в августе 2004 года опекун МХ обратился к ним по поводу назначения пенсии по потере кормильца на МАИ, представив все необходимые документы, после чего была оформлена пенсия. В 2016 году выявилась двойная выплата пенсии и было установлено, что мать несовершеннолетнего МАИ - МП оформила пенсию по потере кормильца и в Чеченской Республике. В дальнейшем выяснилось, что несовершеннолетний МАИ совместно МХ<адрес> не проживал и об этом последний пенсионный фонд в известность не поставил;
-допрошенная в суде свидетель защиты РЗА показала, что знала об оформлении МХ опекунства над племянником А, ввиду отсутствия у матери последнего документов. Со слов супруги МХ ей известно о передаче пенсионных денег МП
Свидетель защиты МАА показала, что с разрешения МП была установлена опека над МАИ и опекуном назначен МХ После переезда МП часто приезжала <адрес>, где МХ передавал последней пенсию, полученную на МАИ
Аналогичные показания в судебном заседании дали свидетели МЗМ, МТА
Суд, критически оценил показания свидетелей защиты РЗА, МАА, МЗМ, МТА, как данные ими в интересах подсудимого с целью увести его от уголовной ответственности. Все свидетели защиты являются родственниками подсудимого, соседями по месту жительства и в своих показаниях конкретно на вопрос получения, направления пенсионных денег подсудимым для МАИ объяснить не могли. Также не могли объяснить суду и то, что они являлись свидетелями поездки МП в администрацию района для оформления пенсии по потере кормильца.
Вина подсудимого МХ в инкриминируемом ему деянии подтверждается также исследованными в суде доказательствами:
- заключением почерковедческой экспертизы № от <дата> из которого усматривается, что рукописный текст на бланке заявления от <дата> выполнен не МХ и не МП;
- заключением повторной комиссионной экспертизы № от <дата>, согласно которой в исследуемых рукописных текстах и подписях и в экспериментальных образцах МП, признаков намеренного изменения почерка и подписи не обнаружено. Рукописные записи, начинающиеся словом «Главе администрации...» и заканчивающиеся словами «...МП», в заявлении от имени МП от <дата> и подпись, выполнены не МП, не МХ, а иным лицом;
- заключением эксперта № от <дата>, согласно которой рукописные записи в актах обследования жилищно-бытовых условий несовершеннолетнего МАИ от <дата>; акт обследования жилищно-бытовых условий несовершеннолетнего МАИ от <дата>; опись имущества МАИ от <дата>; заявление МХ от <дата>; заявление Зубайраевой от <дата> выполнены МАС
Рукописные записи заявления МП от 04.06.2004г. выполнены не МАС, а иным лицом;
- протоколом осмотра личного дела подопечного МАИ от 05.01.2017г. из которого усматривается, что главой администрации <адрес>ЕНН постановлением № от 27.07.2004г. учреждена опека над несовершеннолетним МАИ, <дата> г.р.; копия паспорта МХ; свидетельство о смерти МИК и перечень документов на установлении опеки над несовершеннолетним МАИ
Текстом заявления МП от <дата> с содержанием: «Главе администрации <адрес>ЕНН от МП заявление Я, МП оставляю своего сына МАИ на опеку МХ, так как я не в состоянии воспитать и содержать его и сама являюсь беженкой <дата> /подпись/;
Постановлением главы администрации <адрес> Погорелова A.M. № от <дата>, которым отменено постановление об опеке над несовершеннолетним МАИ;
- протоколом осмотра пенсионного дела №МХ от <дата>, согласно которого <дата> в УОПФР в <адрес> назначена пенсия МАИ по случаю потери кормильца, получателем которой является опекун МХ<дата> выплата пенсии прекращена в связи с двойным назначением пенсии, пенсию получала мать несовершеннолетнего МАА в Чеченской Республике. На странице № пенсионного дела имеется заявление МХ о назначении пенсии МАИ по случаю потери кормильца. В данном заявление имеется роспись МХ о том, что он предупрежден о безотлагательном извещении орган, осуществляющий пенсионное обеспечение, о наступлении всех обстоятельств, влекущих за собой изменение размера пенсии или прекращение её выплаты;
- протоколом осмотра журнала регистрации письменных обращений, жалоб и заявлений граждан с 2002 по 2006 годы от <дата>, согласно которого регистрация заявления МП на имя главы администрации района о том, что она оставляет своего сына МАИ на опеку МХ в журнале регистрации отсутствует.
Судебная коллегия, соглашаясь с выводами суда, считает, что доказательства, представленные стороной обвинения, являются допустимыми доказательствами, и находит, что показания представителя потерпевшего и свидетелей последовательны, непротиворечивы и согласуются между собой и другими доказательствами по делу, и в совокупности подтверждают вину МАИ в инкриминируемом ему преступлении.
Каких-либо сведений о заинтересованности представителя потерпевшего и свидетелей при даче показаний в отношении осужденного, оснований для его оговора, равно как и противоречий в их показаниях по обстоятельствам дела, ставящих эти показания под сомнение, и которые повлияли или могли повлиять на выводы и решения суда о виновности МАИ, судебной коллегией не установлено.
Указанные и иные доказательства всесторонне, полно и объективно исследованы судом, их анализ и оценка изложены в приговоре. Вопреки доводам жалобы, все изложенные в приговоре доказательства суд, в соответствии с требованиями ст. ст. 87, 88 УПК РФ проверил, сопоставив их между собой, и каждому из них дал оценку с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, при этом суд указал в приговоре, по каким основаниям он принял одни из доказательств и отверг другие.
Выводы суда, изложенные в приговоре, основаны только на исследованных в ходе судебного разбирательства доказательствах, достоверность которых у суда апелляционной инстанции сомнений не вызывает и соответствуют им.
Доводы адвоката о непричастности МХ к преступлению были проверены судом первой инстанции и не нашли своего подтверждения, поскольку в ходе судебного разбирательства на основании исследованных доказательств, в том числе показаний представителя потерпевшего и свидетелей, заключения экспертизы, достоверно было установлено, что МХ представил в июне 2004 года в администрацию муниципального образования «<адрес>» заведомо для него несоответствующий действительности документ, составленный от имени МП заявление от 04.06.2004г. об оставлении последней своего несовершеннолетнего сына МАИ на опеку МХ, а также другие документы, на основании которых главой администрации МО «<адрес>» ЕНН было вынесено постановление № от 27.07.2004г. о назначении опекуном над несовершеннолетним МАИ для предоставления необходимых условий для воспитания и содержания последнего, не имея в действительности такого намерения, потому что с мая 2004 года МАИ вместе с матерью переехал на постоянное место жительства в <адрес> Чеченской Республики. В августе 2004 г. с целью незаконного получения пенсии по случаю потери кормильца на несовершеннолетнего МАИ представил в ГУ ОПФР по РД в <адрес> содержащий заведомо для него недостоверные постановление № от 27.07.2004г., введя в заблуждение сотрудников ГУ ОПФР относительно того, что он осуществляет опеку над несовершеннолетним МАИ, на основании чего, несовершеннолетнему МАИ с <дата> была назначена социальная пенсия по случаю потери кормильца, которую он получал с 20.03.2004г., то есть с момента смерти МИК - кормильца несовершеннолетнего МАИ - по <дата> Сумма незаконно полученных МХ социальных выплат составила 480 425 рублей 04 копеек, что в соответствии с п.4 Примечания к ст.158 УК РФ образует крупный размер.
При таких обстоятельствах, суд правильно пришел к выводу о наличии в действиях МХ состава преступления, за которое он осужден.
Таким образом, справедливо придя к выводу о доказанности вины осужденного МХ суд дал правильную юридическую оценку его действиям, квалифицировав их по ч.3 ст.159.2 УК РФ. Оснований для иной квалификации действий осужденного судебная коллегия не находит.
Из материалов дела следует, что при рассмотрении дела судом первой инстанции соблюдены нормы уголовно-процессуального закона, судом дело рассмотрено в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон.
Ходатайства сторон, в том числе стороны защиты разрешены судом в предусмотренном уголовно-процессуальном порядке путем их обсуждения участниками судебного заседания и вынесения судом по итогам этого обсуждения соответствующего постановления в соответствии с положениями ст.256 УПК РФ. Каких-либо данных, свидетельствующих о незаконном и необоснованном отклонении судом ходатайств защитника, вопреки доводам жалобы, судебной коллегией не установлено. Все доводы осужденного и его защитника были проверены судом первой инстанции и им дана надлежащая оценка, которая сомнения у судебной коллегии не вызывает. Суд в точном соответствии с требованиями ст. 307 УПК РФ изложил в приговоре описание преступного деяния, признанного судом доказанным, доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении осужденного.
Нарушений норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену или изменение приговора, по делу допущено не было.
При назначении осужденному наказания, суд, исходя из положений ст.60 УК РФ, в полной мере учел характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности МХ, влияние назначенного наказания на условия жизни его семьи, положительную характеристику, отсутствие судимости, обстоятельств смягчающих или отягчающих наказание подсудимого МХ по делу не установлено и пришел к правильному выводу о том, что исправление МХ возможно без изоляции его от общества, назначив ему наказание в виде условного лишения свободы с применением ст.73 УК РФ, без дополнительного наказания. При этом суд, с учетом конкретных обстоятельств дела, обоснованно не нашел оснований для применения положений ст.ст. 64 УК РФ.
Назначенное осужденному МХ наказание отвечает закрепленным в уголовном законодательстве целям исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений, является справедливым и соразмерным содеянному. Оснований для смягчения назначенного наказания, а также для освобождения МХ от уголовной ответственности, судебная коллегия не усматривает.
При таких обстоятельствах оснований для удовлетворения апелляционной жалобы по изложенным в ней доводам не имеется.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия
определила:
приговор Кизлярского районного суда Республики Дагестан от 24 октября 2017 года в отношении МХ оставить без изменения, апелляционную жалобу адвоката Абдуллаевой П.А. - без удовлетворения.
Апелляционное определение может быть обжаловано в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ.
Председательствующий:
Судьи:
