Апелляционное определение Верховного Суда Республики Адыгея (Республика Адыгея) от 22.05.2015 № 22-214

Судья Коротких А.В. Дело № 22- 214 2015 год

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Майкоп 22 мая 2015 года

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Республики Адыгея в составе:

председательствующего – Войстрикова М.Н.

судей Делок М.М. и Демьяненко Л.И.

при секретаре Гречиной Е.С.

с участием прокурора Казаковой К.Б.

осужденной ФИО20 ФИО1

защитников осужденной ФИО20 - адвокатов Аутлевой С.Ю., представившей ордер № 016403 от 25.03.2015 года, удостоверение № 01/07; Меретукова А.А., представившего ордер № 014143 от 26.03.2015 года, удостоверение № 01\266;

представителя потерпевшего <данные изъяты>ФИО2

рассмотрела в открытом судебном заседании 22 мая 2015 года уголовное дело по апелляционному представлению старшего помощника прокурора гор. Майкопа ФИО21 и апелляционным жалобам адвокатов Аутлевой С.Ю. и Меретукова А.А. в защиту интересов осужденной ФИО20 на приговор Майкопского городского суда Республики Адыгея от 16 марта 2015 года, которым:

ФИО20 ФИО1, <данные изъяты>, ранее не судимая,

осуждена по ст. 159 ч. 3, ст. 201 ч. 2, ст. 201 ч. 2 УК РФ и ей назначено наказание:

по ст. 159 ч. 3 УК РФ в виде 1 (одного) года лишения свободы, без штрафа, без ограничения свободы;

по ст. 201 ч. 2 УК РФ (по эпизоду аренды) в виде 1 (одного) года 2 месяцев лишения свободы, с лишением права занимать руководящие должности в муниципальных органах сроком 1 год;

по ст. 201 ч. 2 УК РФ (по эпизоду отчуждения имущества) в виде 1 (одного) года 6 месяцев лишения свободы, с лишением права занимать руководящие должности в муниципальных органах сроком 1 год.

В соответствии со ст. 69 ч. 3 УК РФ назначено наказание путем частичного сложения наказаний по совокупности преступлений в виде 2 (двух) лет 6 месяцев лишения свободы, без штрафа, без ограничения свободы, с лишением права занимать руководящие должности в муниципальных органах сроком на 1 год 2 месяца.

В соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное основное наказание в виде лишения свободы, постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года.

В соответствии с ч. 3 ст. 73 УК РФ испытательный срок постановлено исчислять с момента вступления приговора в законную силу. Зачтено в испытательный срок время с момента провозглашения приговора до вступления приговора в законную силу.

На основании ч. 5 ст. 73 УК РФ ФИО20 обязана в период испытательного срока:

не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением, условно осужденного;

один раз в месяц, являться на регистрацию в специализированный государственный орган, осуществляющий контроль за поведением условно осужденного по месту жительства.

Мера пресечения до вступления приговора в законную силу ФИО20 в виде подписке о невыезде и надлежащем поведении оставлена без изменения.

Гражданский иск представителя потерпевшего ФИО2 на сумму <данные изъяты> рублей - удовлетворен.

Взыскано с подсудимой ФИО20 ФИО1 в пользу представителя потерпевшего ФИО2, действующего в интересах <данные изъяты><данные изъяты> (<данные изъяты>).

Приговором решен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Демьяненко Л.И., доложившей обстоятельства дела, доводы апелляционного представления прокурора и доводы апелляционных жалоб защитников, выслушав выступления осужденной ФИО20 и ее защитников Аутлевой С.Ю., Меретукова А.А., просивших приговор отменить и вынести оправдательный приговор, мнение представителя потерпевшего <данные изъяты>ФИО2, просившего приговор оставить без изменения, мнение прокурора Казаковой К.Б., поддержавшей доводы апелляционного представления и просившей приговор изменить и назначить наказание в виде реального лишения свободы, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

Приговором Майкопского городского суда Республики Адыгея от 16 марта 2015 года ФИО20 признана виновной в злоупотреблении полномочиями, то есть использовании лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации в целях извлечения выгод и преимуществ для себя, если это деяние повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам организаций, повлекшее тяжкие последствия (по эпизоду аренды помещения), т.е. преступлении, предусмотренном ч. 2 ст. 201 УК РФ, злоупотреблении полномочиями, то есть использовании лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации в целях извлечения выгод и преимуществ для себя, если это деяние повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам организаций, повлекшее тяжкие последствия (по эпизоду отчуждения имущества), т.е. преступлении, предусмотренном ч. 2 ст. 201 УК РФ и в совершении мошенничества, то есть хищении чужого имущества путем обмана, совершенном лицом с использованием своего служебного положения, т.е. преступлении, предусмотренном ч. 3 ст. 159 УК РФ.

Как следует из приговора, преступления совершены ФИО20 при следующих обстоятельствах.

Так, она в период с 30 июня 2011 года по 08 мая 2013 года, являясь руководителем ликвидационной комиссии (ликвидатором) муниципального предприятия розничной торговли <данные изъяты><данные изъяты> (далее <данные изъяты>), выполняя управленческие функции в коммерческой организации, злоупотребила полномочиями, путем использования своих полномочий вопреки законным интересам этой организации, в целях извлечения выгод и преимуществ для себя, которые повлекли причинение тяжких последствий при следующих обстоятельствах.

Так, 20.04.2011 года Решением Совета народных депутатов <данные изъяты>№, дано согласие <данные изъяты> на ликвидацию муниципального предприятия розничной торговли «<данные изъяты>.

На основании распоряжения <данные изъяты>№ от ДД.ММ.ГГГГ, руководителем ликвидационной комиссии (ликвидатором) назначена директор муниципального предприятия розничной торговли <данные изъяты><данные изъяты> (далее МПРТ <данные изъяты>) ФИО20, которая по специальному полномочию выполняла организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции по ликвидации предприятия в соответствии с полномочиями, определенными нормами действующего законодательства.

Распоряжением <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ№ утвержден промежуточный ликвидационный баланс МПРТ <данные изъяты> по состоянию на 31 декабря 2011 года, согласно которому имущества и денежных средств предприятия не хватало для погашения сформировавшейся кредиторской задолженности, которая составила <данные изъяты> рублей.

Уставом МПРТ <данные изъяты> в новой редакции от 2001 года в п. 6.3. установлено, что предприятие может быть ликвидировано в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

В соответствии с требованиями ст. 65 Гражданского кодекса РФ, регламентирован порядок ликвидации уже в соответствии с Федеральным законом от 26.10.2002 № 127-ФЗ в редакции от 12.03.2014 «О несостоятельности (банкротстве)», ФИО20, как председатель ликвидационной комиссии, была обязана принять решение об обращении в Арбитражный суд Республики Адыгея с заявлением о банкротстве юридического лица и продолжить ликвидацию предприятия.

В соответствии с ч. 1 ст. 3 Федерального Закона «О несостоятельности (банкротстве)», юридическое лицо считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены им в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены.

24 июля 2012 года, то есть после истечения трехмесячного срока, игнорируя вышеуказанные законом требования, председатель ликвидационной комиссии ФИО20 обратилась с письмом к <данные изъяты>ФИО3, в котором указала, что по состоянию на 01 июля 2012 года кредиторская задолженность предприятия составляет <данные изъяты> рублей. Также, она указала на то, что она, как ликвидатор, не может отвечать по обязательствам предприятия и просит согласия на продажу имущества. Имуществом предприятия, являлось нежилое помещение <данные изъяты> площадью <данные изъяты> квадратных метров, расположенное по адресу: <адрес>. При этом согласие собственника <данные изъяты>, которое является обязательным при продаже имущества в соответствии со ст. 295 Гражданского Кодекса РФ, официально получено не было. Также, в соответствии с вышеуказанным законодательством, ФИО20 не имела права осуществлять продажу какого-либо имущества, в связи с тем, что расчет по кредиторской задолженности, в том числе и вся реализация имущества, должна осуществляться в соответствии с Законом «О несостоятельности (банкротстве)».

По инициативе должностных лиц <данные изъяты> была произведена оценка имущества в <данные изъяты>, в результате чего, была произведена оценка нежилого помещения первого этажа <данные изъяты> площадью <данные изъяты> квадратных метров по состоянию на 23 августа 2012 года на сумму в <данные изъяты> рублей.

03 января 2013 года, находясь в <адрес> точное время и место следствием не установлено, председатель ликвидационной комиссии ФИО20, злоупотребляя полномочиями в целях извлечения выгод и преимуществ для себя, выставила на торги указанное имущество – нежилое помещение площадью, <данные изъяты> квадратных метра, расположенное по адресу: <адрес>, разместив на сайте в сети «Интернет» объявление о реализации указанного нежилого помещения.

При этом, в нарушение требований действующего законодательства, в объявлении, опубликованном ФИО20, были указаны недостоверные сведения о том, что реализация нежилого помещения, находящегося в хозяйственном ведении предприятия, производится в соответствии с требованиями Федерального закона от 21.12.2001 № 178 - ФЗ в редакции от 21.07.2014 «О приватизации государственного и муниципального имущества», а на самом деле продажа предприятия должна была быть произведена в соответствии с требованиями постановления Правительства РФ № 469 от 15 мая 1995 года «О продаже на аукционе имущества ликвидируемых или ликвидированных государственных и муниципальных предприятий».

Спустя небольшой промежуток времени, не позднее 31 января 2013 года (точная дата следствием не установлена), ФИО4, замещая должность водителя-экспедитора в <данные изъяты>, в силу нахождения на территории указанного предприятия, узнал, о факте продажи нежилого помещения, расположенного по адресу: <адрес> за <данные изъяты> рублей. Получив от ФИО20 подтверждение полученной информации, ФИО4 подал все необходимые документы на участие в аукционе и внес наличными задаток в сумме <данные изъяты> рублей.

21 января 2013 года <данные изъяты> заблаговременно отреагировал на неправомерный факт размещения недостоверной информации, указанной в объявлении ФИО20 и письменно указал ей на то, что реализацию имущества – нежилого помещения магазина МПРТ <данные изъяты>, необходимо произвести в соответствии с требованиями действующего законодательства, то есть в соответствии с требованиями постановления Правительства РФ № 469 «О продаже на аукционе имущества ликвидируемых или ликвидированных государственных и муниципальных предприятий» от 15 мая 1995 года и Решением ВС РФ № ГКПИ09-527 от 01 июля 2009 года в их совокупности, то есть на аукционе.

31 января 2013 года в результате принятых <данные изъяты> мер, ФИО20 отозвала данную заявку с торгов.

04 февраля 2013 года по причине отмены торгов, участник заявок на покупку нежилого помещения гражданин ФИО4 подал исковое заявление в <данные изъяты> в отношении ликвидационной комиссии МПРТ <данные изъяты> в лице ФИО20, с целью понуждения председателя ликвидационной комиссии к заключению с ним договора купли-продажи, вышеуказанного нежилого помещения.

20 марта 2013 года более точное время следствием не установлено, ФИО20, находясь в помещении Майкопского городского суда Республики Адыгея по адресу: <адрес>, злоупотребляя полномочиями, продолжая использовать свои полномочия вопреки законным интересам организации - МПРТ <данные изъяты>, в целях извлечения выгод и преимуществ для себя путем выполнения в срок указаний, данных ей руководством <данные изъяты> по ликвидации предприятия, в нарушении требований вышеуказанного постановления Правительства РФ, высказала согласие на заключение мирового соглашения между ей и ФИО4 о заключении договора купли-продажи нежилого помещения по адресу: <адрес>.

В результате действий ФИО20, указанное соглашение было утверждено судом, с учетом отчета № от ДД.ММ.ГГГГ, составленного <данные изъяты> из расчета оценки нежилого помещения общей площадью <данные изъяты> квадратных метра по состоянию на 23.08.2012 года, без ведома собственника. Указанное судебное решение вступило в законную силу.

Согласно п. 2.2. Договора № № от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного между <данные изъяты> и ФИО20 Предприятие не вправе продавать принадлежащее ему на праве хозяйственного ведения недвижимого имущества, сдавать его в аренду, без согласия собственника. Кроме того, согласно п. 4.1 указанного договора, предприятие не вправе совершать сделки, противоречащие действующему законодательству и условиям настоящего договора.

В нарушение предписаний норм вышеуказанных постановлением Правительства РФ, Решением Верховного суда РФ и вышеуказанного договора, ФИО20, находясь в <адрес> более точное место следствием не установлено, не имея на то законных оснований, продолжая злоупотреблять полномочиями, без ведома собственника имущества, заключила с гражданином ФИО4 договор купли-продажи нежилого помещения от ДД.ММ.ГГГГ за <данные изъяты> рублей, что повлекло отчуждение муниципальной собственности по заниженной стоимости.

19 апреля 2013 года за ФИО4 в <данные изъяты> зарегистрировано право собственности на <данные изъяты>, расположенный по адресу: <адрес>.

15 мая 2013 года ФИО20 в письменной форме уведомила руководство <данные изъяты> по факту ликвидации МПРТ <данные изъяты>, которое было фактически завершено 08 мая 2013 года, лишив заинтересованных лиц возможности обжалования судебных решений, вступивших на тот момент в законную силу.

Противоправные действия ФИО20, выразившиеся в незаконном отчуждении муниципальной собственности, повлекли наступление тяжких последствий, так как <данные изъяты> в результате реализации нежилого помещения по адресу: <адрес> по заниженной стоимости, был причинен материальный ущерб на сумму <данные изъяты> рублей, что составляет особо крупный размер.

Она же, в период с 31 декабря 2011 года по 08 апреля 2013 года, являясь руководителем ликвидационной комиссии муниципального предприятия розничной торговли <данные изъяты><данные изъяты>, выполняя управленческие функции в коммерческой организации, злоупотребила полномочиями, путем использования своих полномочий вопреки законным интересам этой организации, в целях извлечения выгод и преимуществ для себя, которые повлекли причинение тяжких последствий, при следующих обстоятельствах.

Так, 20 апреля 2011 года Решением Совета народных депутатов <данные изъяты>№, дано согласие <данные изъяты> на ликвидацию муниципального предприятия розничной торговли «<данные изъяты>.

На основании распоряжения <данные изъяты>№ от ДД.ММ.ГГГГ, руководителем ликвидационной комиссии (ликвидатором) назначена директор МПРТ <данные изъяты> ФИО20, которая по специальному полномочию выполняла организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции по управлению делами предприятия в соответствии с полномочиями, определенными нормами действующего законодательства.

Распоряжением <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ№ утвержден промежуточный ликвидационный баланс МПРТ <данные изъяты> по состоянию на 31 декабря 2011 года, согласно которому имущества и денежных средств предприятия, не хватало для погашения сформировавшейся кредиторской задолженности, которая составила <данные изъяты> рублей.

ФИО20, будучи осведомленной о том, что порядок предоставления в аренду муниципального имущества в <данные изъяты>, находящегося у муниципального унитарного предприятия на праве хозяйственного ведения, регламентирован Постановлением совета народных депутатов № 70-ПС от 22 июня 2006 года, злоупотребила своими полномочиями и умышленно проигнорировала требования указанного подзаконного акта.

В соответствии с п.4.6.1, указанного постановления, имущество предприятия закрепляется за ним на праве хозяйственного ведения, которое возникает с момента его государственной регистрации в учреждении юстиции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним. Регистрации в Едином государственном реестре подлежат лишь права на недвижимые вещи. Порядок государственной регистрации недвижимого имущества, передаваемого предприятию на праве хозяйственного ведения, осуществляется в соответствии с Гражданским кодексом РФ, Федеральным законом «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним». При этом предприятие не вправе продавать принадлежащее ему на праве хозяйственного ведения недвижимое имущество, сдавать его в залог, вносить его в качестве вклада (доли) в уставный капитал хозяйственных обществ и товариществ или иным способом распоряжаться этим имуществом без предварительного согласия Совета народных депутатов.

В соответствии с п.7.1.3. указанного постановления заключение договора аренды в отношении муниципального имущества, которое закреплено на праве хозяйственного ведения или оперативного управления за муниципальными унитарными предприятиями или муниципальными бюджетными учреждениями и которым, они могут распоряжаться только с согласия собственника, может быть осуществлено только по результатам проведения конкурсов или аукционов на право заключения таких договоров.

Согласно, п. 2.2. Договора № от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного между <данные изъяты> и ФИО20, Предприятие не вправе продавать принадлежащее ему на праве хозяйственного ведения недвижимого имущества, сдавать его в аренду, без согласия собственника. Кроме того, согласно п. 4.1 указанного договора, предприятие не вправе совершать сделки, противоречащие действующему законодательству и условиям настоящего договора.

В период с 31 декабря 2011 года по 08 апреля 2013 года, находясь в <адрес> более точная дата и время следствием не установлены, председатель ликвидационной комиссии МПРТ <данные изъяты> ФИО20, злоупотребляя полномочиями путем их использования вопреки законным интересам организации - МПРТ <данные изъяты>, в целях извлечения выгод и преимуществ для себя, ввиду замещения должности консультанта-менеджера <данные изъяты>, в целях извлечения для себя прибыли в виде заработной платы, являясь также соучастником общества, имея в собственности <данные изъяты>% доли уставного капитала <данные изъяты>, в нарушение требований норм действующего законодательства, не получив согласия от собственника имущества и не имея законных оснований на совершение указанных действий, без заключения соответствующего договора, предоставила на безвозмездной основе в аренду <данные изъяты>, в лице директора указанной организации ФИО9 для осуществления финансово-хозяйственной деятельности находящийся у предприятия МПРТ <данные изъяты> на праве хозяйственного ведения - торговый зал, расположенный по адресу: <адрес>.

Противоправные действия ФИО20, выразившиеся в злоупотреблении своими служебными полномочиями по предоставлению третьему лицу в аренду нежилого помещения, повлекли наступление тяжких последствий, так как <данные изъяты> причинен материальный ущерб на сумму не менее <данные изъяты> рублей, что составляет крупный размер.

Кроме того, в случае соблюдения ФИО20 установленной Законом процедуры сдачи в аренду нежилого помещения, расположенного по адресу: <адрес>, к февралю 2014 года предприятие могло бы извлечь прибыль и погасить образовавшуюся задолженность без отчуждения недвижимого имущества, то есть помещение находилось бы в собственности <данные изъяты> и могло быть использовано по своему целевому назначению.

Она же, являясь на основании трудового договора, заключенного между <данные изъяты>, в лице <данные изъяты>ФИО3№ от ДД.ММ.ГГГГ и ФИО20, дополнительного соглашения к указанному договору от ДД.ММ.ГГГГ, а также распоряжения <данные изъяты>№ от ДД.ММ.ГГГГ директором муниципального предприятия <данные изъяты>, с целью хищения чужого имущества, действуя умышленно из корыстных побуждений, с использованием своего служебного положения, 03 января 2012 года, находясь в административном здании по адресу: <адрес>, вопреки пункта 2.2.3 трудового договора, согласно которого она должна была соблюдать ограничения, установленные пунктом 2 статьи 21 Федерального Закона от 14 ноября 2002 года № 161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях», путем обмана, укрыв факт своего трудоустройства на должность директора муниципального предприятия розничной торговли <данные изъяты>, заключила контракт с <данные изъяты> в лице его директора ФИО9, согласно которому ФИО20 была назначена на должность консультанта-менеджера указанного общества с заработной платой в размере <данные изъяты> рублей в месяц. В свою очередь, согласно расчета предельного должностного оклада руководителя муниципального предприятия <данные изъяты> на 2011 год, ФИО20 установлен предлагаемый должностной оклад руководителя в размере <данные изъяты> рублей.

ФИО20 в нарушение вышеуказанного Федерального закона, согласно которому руководитель унитарного предприятия не вправе быть учредителем (участником юридического лица), занимать должности и заниматься другой оплачиваемой деятельностью в других органах, в том числе и коммерческих и некоммерческих организациях, занимая должность консультанта-менеджера в <данные изъяты> и являясь учредителем указанного общества, а также одновременно директором муниципального предприятия <данные изъяты>, в мае 2013 года (точная дата следствием не установлена) в кассе муниципального предприятия розничной торговли <данные изъяты>, расположенном по адресу: <адрес>, с использованием служебного положения, неправомерно, путем обмана, действуя умышленно из корыстных побуждений, получила ранее начисленную ей заработную плату за период времени с января 2012 года по май 2013 года при замещении должности директора муниципального предприятия <данные изъяты>, тем самым, путем мошенничества похитила, денежные средства на общую сумму <данные изъяты> рублей.

Похищенными денежными средствами ФИО20 распорядилась по личному усмотрению, потратив их на собственные нужды, чем причинила <данные изъяты> материальный ущерб на вышеуказанную сумму.

В судебном заседании подсудимая ФИО20 вину в предъявленном обвинении не признала

В апелляционном представлении старший помощник прокурора гор. Майкопа ФИО21, просит приговор Майкопского городского суда Республики Адыгея от 16 марта 2015 г. изменить вследствие мягкости назначенного наказания, и назначить ФИО20 наказание в виде реального лишения свободы, а также указать какую именно руководящую должность она лишена права занимать.

В обоснование доводов представления указала, что, не оспаривая виновность и квалификацию содеянного ФИО20, считает, что назначенное наказание явно не соответствует степени общественной опасности совершенных преступлений.

ФИО20 обвиняется в совершении 3 преступлений, которые относятся к категории тяжких, направлены на изъятие и обращение в свою пользу, а также в пользу иных лиц, денежных средств, распорядителем которых является <данные изъяты>, а также использование полномочий вопреки интересам организации в целях извлечения выгод и преимуществ для себя.

Так, в ходе судебного заседания установлено, что ФИО20 в нарушение требований ФЗ от 14 ноября 2002 г. № 161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях», согласно которому руководитель унитарного предприятия не вправе быть учредителем (участником юридического лица), занимать должности и заниматься другой оплачиваемой деятельностью в других органах, в том числе и коммерческих и некоммерческих организациях, занимая должность консультанта-менеджера в <данные изъяты>, и являясь учредителем указанного общества, а также одновременно директором муниципального предприятия «<данные изъяты>, в мае 2013 г. в кассе муниципального предприятия розничной торговли <данные изъяты>, расположенном по адресу: <адрес>, с использованием служебного положения, неправомерно получила ранее начисленную ей заработную плату за период времени с января 2012 г. по май 2013 г. при замещении должности директора муниципального предприятия <данные изъяты>».

Кроме этого, противоправными действиями ФИО20, выразившимися в незаконном отчуждении муниципальной собственности, повлекли наступление тяжких последствий, так как <данные изъяты>, в результате реализации нежилого помещения по адресу: <адрес> по заниженной стоимости, был причинен материальный ущерб на сумму <данные изъяты> рублей, что составляет, особо крупный размер.

Также, ФИО20, будучи осведомленной о том, что порядок предоставления в аренду муниципального имущества в <данные изъяты>, находящегося у муниципального унитарного предприятия на праве хозяйственного ведения, регламентирован Постановлением Совета народных депутатов № 70-ПС от 22 июня 2006 г., злоупотребила своими полномочиями и умышленно проигнорировала требования указанного подзаконного акта.

Противоправными действиями ФИО20, выразившимися в злоупотреблении своими служебными полномочиями по предоставлению третьему лицу в аренду нежилого помещения, повлекли наступление тяжких последствий, так как <данные изъяты> причинен материальный ущерб на сумму не менее <данные изъяты> рублей, что составляет крупный размер.

В случае соблюдения ФИО20 установленной Законом процедуры сдачи в аренду нежилого помещения, расположенного по адресу: <адрес>, к февралю 2014 г. предприятие могло бы, извлечь прибыль и погасить образовавшуюся задолженность, без отчуждения недвижимого имущества, то есть помещение находилось бы в собственности, <данные изъяты>, и могло быть использовано, по своему целевому назначению.

Считает, что судом первой инстанции по данным преступлениям необоснованно, без учета мнения государственного обвинителя, просившего 6 лет лишения свободы без штрафа и без ограничения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима, назначен мягкий вид наказания в виде 2 лет 6 месяцев лишения свободы без штрафа и без ограничения свободы, с лишением права занимать руководящие должности в муниципальных органах сроком 2 года, что не отвечает требованиям социальной справедливости.

Также обращает внимание, что ни в ходе предварительного расследования, ни в ходе судебного заседания, обвиняемая ФИО20 виновной себя в инкриминируемых преступлениях не признала, более того в содеянном не раскаялась, раскрытию данных преступлений не способствовала, ущерб причиненный <данные изъяты> не возместила. При таких обстоятельствах, целям и задачам на восстановление социальной справедливости будет отвечать только наказание, связанное с реальным лишением свободы.

Кроме того, в соответствии со ст. 47 УК РФ, осужденный может быть лишен права занимать лишь определенные должности и заниматься определенной деятельностью с указанием в приговоре, какие должности он не может занимать и какой деятельностью не может заниматься.

Вместе с тем, в резолютивной части приговора указано на то, что ФИО20 лишена права занимать руководящие должности в муниципальных органах, без конкретизации каких руководящих должностей и какой именно деятельностью запрещено заниматься осужденной, с осуществлением каких функций связан запрет занимать указанные должности, что не согласуется с положениями закона.

В апелляционной жалобе адвокат Аутлева С.Ю. в интересах осужденной ФИО20 просит приговор Майкопского городского суда Республики Адыгея от 16.03.2015 г. отменить и постановить оправдательный приговор.

В обоснование доводов жалобы адвокат указала, что с данным приговором она не согласна, считает его незаконным и подлежащим отмене по следующим основаниям.

По мнению защитника в обжалуемом приговоре выводы суда не подтверждены доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, а также судом неправильно применен уголовный закон, что является основанием для отмены данного приговора апелляционной инстанцией.

В обжалуемом приговоре указано, что ФИО20, осуществляя процедуру ликвидации предприятия, при продаже имущества в соответствии со ст. 295 Гражданского кодекса РФ, не получила согласие собственника. Также, ФИО20 не имела права осуществлять продажу какого-либо имущества в связи с тем, что расчет по кредиторской задолженности, в том числе и вся реализация имущества, должна осуществляться в соответствии с Законом «О несостоятельности (банкротстве)» (стр. 3 приговора 2 абз.)

Между тем, данный вывод суда не подтвержден доказательствами, которые были рассмотрены в судебном заседании.

Согласно ст. 35 ГК РФ унитарное предприятие может быть ликвидировано по решению собственника имущества. Порядок ликвидации юридического лица изложен в ст. 63 ГК РФ. Согласно п. 4 данной Гражданского кодекса РФ, если имеющиеся у ликвидируемого юридического лица денежные средства недостаточны для удовлетворения требований кредиторов, ликвидационная комиссия осуществляет продажу имущества юридического лица с публичных торгов в порядке, установленном для исполнения судебных решений.

В случае недостаточности имущества ликвидируемого юридического лица для удовлетворения требований кредиторов или при наличии признаков банкротства ликвидационная комиссия обязана обратиться в арбитражный суд с заявлением о банкротстве юридического лица (2 абз. п.4 ст. 63 ГК РФ).

Из имеющегося в деле промежуточного ликвидационного баланса МУП <данные изъяты> (далее по тексту Предприятие) по состоянию на 31.12.2011 г., утвержденного Распоряжением <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ №, следует, что при расчете активов в сумме <данные изъяты> руб., стоимость основных средств была учтена в сумме <данные изъяты> руб. - по остаточной стоимости, пассивы соответственно учтены были в сумме <данные изъяты> руб.

В то же время, фактическая рыночная стоимость основных средств Предприятия, закрепленных на праве хозяйственного ведения: <данные изъяты>, площадью <данные изъяты>., расположенный на 1 этаже 5-ти этажного дома, с адресом: <адрес>, была значительно выше его остаточной балансовой стоимости (и это было очевидно), и она была более чем достаточна для удовлетворения требований кредиторов в полном объеме.

Данное обстоятельство подтверждено имеющимися в материалах дела отчетом <данные изъяты> от 03.09.2012 г. № 1917, отчетом агентства оценки <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ № об определении рыночной стоимости недвижимости и заключением эксперта от ДД.ММ.ГГГГ №, согласно которым определенная ими стоимость имущества Предприятия в виде объекта недвижимости – нежилое помещение <данные изъяты>, площадью <данные изъяты> кв. м., многократно выше его остаточной балансовой стоимости, указанной в промежуточном ликвидационном балансе, соответственно ее вполне достаточно для погашения всей имеющейся кредиторской задолженности.

Кроме того, предоставленный ФИО20 промежуточный ликвидационный баланс, пройдя все согласования с работниками <данные изъяты> (далее по тексту <данные изъяты>) и <данные изъяты>, впоследствии был утвержден главой <данные изъяты>ФИО3 При этом никто из данных должностных лиц не усомнился в том, что имущества Предприятия достаточно для удовлетворения требований кредиторов. Соответственно, оснований для обращения в Арбитражный суд Республики Адыгея с заявлением о признании Предприятия банкротом, у ФИО20 не имелось.

Данный вывод в конечном итоге подтвержден тем обстоятельством, что имевшаяся кредиторская задолженность Предприятия в сумме <данные изъяты> руб. была полностью погашена в ходе ликвидации. После расчетов со всеми кредиторами собственнику были перечислены денежные средства в сумме <данные изъяты> руб.

Допрошенная в судебном заседании по данным обстоятельствам ФИО20 суду пояснила, что оснований для подачи заявления в Арбитражный суд РА о признании Предприятия банкротом не было, поскольку имущества Предприятия было достаточно для удовлетворения всех требований кредиторов. Имевшиеся в промежуточном ликвидационном балансе по состоянию на 31.12.2011 г. данные стоимости имущества и иных средств Предприятия, рассчитанные исключительно из их балансовой стоимости, не могли быть свидетельством их недостаточности для удовлетворения требований кредиторов, поскольку фактическая (рыночная) стоимость имущества Предприятия была выше и она была достаточна для погашения всей кредиторской задолженности.

Свидетель ФИО5 член ликвидационной комиссии, сотрудник <данные изъяты>, будучи допрошенная в судебном заседании, на вопрос государственного обвинителя: «Находилось ли предприятие в состоянии банкротства?», ответила: «Нет, так как у предприятия было имущество».

Об отсутствии оснований для обращения в Арбитражный суд Республики Адыгея с заявлением о признании ликвидируемого Предприятия банкротом указала и допрошенная свидетель обвинения ФИО18 - сотрудник <данные изъяты>, член ликвидационной комиссии.

Данные свидетели, будучи представителями <данные изъяты> и <данные изъяты> также не сомневались в достаточности имущества ликвидируемого Предприятия для расчетов с кредиторами.

Кроме того, в материалах дела имеется также решение Арбитражного суда РА от ДД.ММ.ГГГГ по делу №, где участниками являлись <данные изъяты>, <данные изъяты>, ФИО20, ФИО4 В данном решении указано, что «суд находит доводы заявителя (<данные изъяты>), что имело место нарушение норм статьи 63 ГК РФ (порядок ликвидации юридического лица) необоснованными».

Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, имеют преюдициальное значение и в силу ст. 90 УПК РФ признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки. Поэтому, выводы, изложенные в решении Арбитражного суда Республики Адыгея от ДД.ММ.ГГГГ по делу № в части того, что Предприятие было ликвидировано в соответствии с требованиями ст. 63 ГК РФ, для суда, при вынесении обжалуемого приговора, должен был иметь преюдициальное значение.

Таким образом, по мнению стороны защиты вывод суда в части того, что вся реализация имущества, должна осуществляться в соответствии с Законом «О несостоятельности (банкротстве)» не соответствует нормам Гражданского кодекса РФ, а также не подтвержден доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.

В части необходимости получения согласия собственника при реализации имущества в процессе ликвидации, ФИО20 суду пояснила, все действия по подготовке имущества Предприятия к торгам и его выставлению на торги совершались с ведома и при непосредственном участии собственником имущества.

Действительно, согласно п. 2 ст. 295 ГК РФ Предприятие не вправе продавать принадлежащее ему на праве хозяйственного ведения недвижимое имущество, сдавать его в аренду, отдавать в залог, вносить в качестве вклада в уставный (складочный) капитал хозяйственных обществ и товариществ или иным способом распоряжаться этим имуществом без согласия собственника. Однако в случае ликвидации унитарного предприятия и продажи имущества с публичных торгов согласие собственника на реализацию имущества с публичных торгов не требуется, поскольку такая реализация осуществляется не в рамках обычной хозяйственной деятельности унитарного предприятия, а в процессе ликвидации. Данный вывод изложен в п. 9 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ в от 22.12.2005 г. № 101 «Обзор практики разрешения арбитражными судами дел, связанных с признанием недействительными публичных торгов, проводимых в рамках исполнительного производства».

Верховный Суд Российской Федерации в своем решении от 01.07.2009 г. № ГКПИ 09-527 указал, что согласно п. 3 ст. 63 Гражданского кодекса РФ, определяющей порядок ликвидации юридического лица, если имеющиеся у ликвидируемого юридического лица (кроме учреждений) денежные средства недостаточны для удовлетворения требований кредиторов, ликвидационная комиссия осуществляет продажу имущества юридического лица с публичных торгов в порядке, установленном для исполнения судебных решений. Закон не требует согласия собственника на отчуждение его имущества при исполнении судебных решений. Поскольку имущество в процессе ликвидации унитарного предприятия реализуется в таком же порядке, то согласия собственника на отчуждение имущества предприятия не требуется, иначе не будет достигнута основная цель установленной законом процедуры ликвидации юридического лица - удовлетворение требований кредиторов. Кроме того, в указанном решении Верховного суда РФ от 01.07.2009 г. № ГКПИ 09-527 также отмечено, что все действия по отчуждению закрепленного за унитарными предприятиями в хозяйственном ведении имущества для удовлетворения требований кредиторов в процессе ликвидации предприятия осуществляет ликвидационная комиссия, а не соответствующий Комитет по управлению имуществом.

Свидетель обвинения ФИО18, начальник правового отдела <данные изъяты>, член ликвидационной комиссии, также подтвердила, что согласие собственника на реализацию имущества в процессе ликвидации Предприятия не требуется. На вопрос защитника: «Для реализации имущества, которое в период ликвидации, где уже получено согласие совета народных депутатов, требуется ли разрешение совета народных депутатов?», свидетель ФИО18 ответила: «В период ликвидации, не требуется».

Кроме того, при рассмотрении данного уголовного дела по ходатайству стороны защиты было истребовано гражданское дело №, которое было исследовано в ходе рассмотрения дела. В данном деле сторонами было исследовано письмо от 14 марта 2013 года <данные изъяты> на имя судьи ФИО6, согласно которому <данные изъяты> сообщает, что «распоряжением <данные изъяты>№ был утвержден промежуточный баланс, согласно которому кредиторская задолженность предприятия составила <данные изъяты> рубля. Указанный федеральный закон не требует согласия собственника на отчуждение имущества при исполнении судебных решений. Поскольку имущество в процессе ликвидации унитарного предприятия реализуется в таком же порядке, то согласие собственника на отчуждение имущества не требуется. Иначе не будет достигнута основная цель установленной законом процедуры ликвидации юридического лица - удовлетворение требований кредиторов».

Данные доказательства, рассмотренные в судебном заседании, подтверждают, что согласие собственника имущества при реализации имущества в процессе ликвидации предприятия не требуется. Соответственно, вывод суда в этой части, не подтвержден доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.

В обжалуемом приговоре указано, что ФИО20 разместила в сети Интернет объявление о реализации имущества, в котором были указаны недостоверные сведения о том, что реализация имущества производится в соответствии с требованиями Федерального закона от 21.12.2001 г. № 178-ФЗ «О приватизации государственного и муниципального имущества», а на самом деле продажа предприятия должна была быть произведена в соответствии с требованиями постановления Правительства РФ № 469 от 15 мая 1995 г. «О продаже на аукционе имущества ликвидируемых или ликвидированных государственных и муниципальных предприятий» (стр. 3 приговора, 5 абз).

Данный вывод суда также не соответствует доказательствам, рассмотренным в судебном заседании. В материалах дела имеются сведения, размещенные на сайте в сети «Интернет». В данных сведениях основанием проведения торгов указаны: решением Совета народных депутатов <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ № и распоряжение <данные изъяты>№ от ДД.ММ.ГГГГ В данных сведениях отсутствует вообще какая-либо ссылка на Федеральный закон от 21.12.2001 г. № 178-ФЗ «О приватизации государственного и муниципального имущества».

В приговоре суда также указано, что ФИО20 20 марта 2013 г., злоупотребляя своими полномочиями, в целях извлечения выгод и преимуществ для себя путем выполнения в срок указаний, данный ею руководством <данные изъяты> по ликвидации предприятия, в нарушение требований вышеуказанного постановления Правительства РФ, высказала согласие на заключение мирового соглашения с ФИО4 о заключении договора купли-продажи нежилого помещения по адресу: <адрес> (стр. 4 приговора, 5 абз.).

Между тем, данный вывод суда в этой части также опровергается исследованными в деле доказательствами.

Участник аукциона - ФИО4, после того, как аукцион был отменен, посчитавший, что его права нарушены, обратился в суд с иском о понуждении к заключению договора купли-продажи. Определением Майкопского городского суда от ДД.ММ.ГГГГ по делу № было утверждено мировое соглашение, в соответствии с которым ответчик - ликвидационная комиссия Предприятия обязался заключить с ФИО4 договор купли-продажи нежилого помещения <данные изъяты>, общей площадью <данные изъяты> кв.м., расположенного по адресу: <адрес>.

При этом, отмечает, что факт того, что Комитету было известно о наличии притязаний со стороны ФИО4 подтвержден материалами дела.

ФИО20 действительно дала согласие на заключение данного мирового соглашения, при этом о том, что в суде имеется данный спор, она сама непосредственно поставила в известность <данные изъяты>, в лице ФИО5 Показания ФИО20 в этой части подтверждаются и доказательства извещения собственника имущества о наличии судебного спора в отношении имущества Предприятия, установленными в материалах судебного дела № по иску ФИО4 к ликвидационной комиссии Предприятия.

В гражданском деле № имеется письмо <данные изъяты> от 14.03.2013 г., поступившее суду, где <данные изъяты> поясняет, что все действия по отчуждению закрепленного за унитарными предприятиями в хозяйственном ведении имущества для удовлетворения требований кредиторов в процессе ликвидации предприятия осуществляет ликвидационная комиссия, а не соответствующий <данные изъяты>, и что согласия собственника на отчуждение имущества при ликвидации не требуется.

Таким образом, собственнику имущества - <данные изъяты>, в лице <данные изъяты>, было доподлинно известно, о рассмотрении Майкопским городским судом гражданского дела в отношении муниципального недвижимого имущества, непосредственно связанного с возможностью его отчуждения, кроме того, сам собственник - <данные изъяты> указал в своем письме, что у него отсутствует заинтересованность относительно данного имущества, а у ФИО20 имеются все полномочия в отношении данного имущества.

Соответственно, заключение ФИО20 от имени ликвидационной комиссии в рамках гражданского дела № мирового соглашения с ФИО4, не носит противоправного характера и не может быть расценено ни как злоупотребление, ни как превышение ею полномочий председателя ликвидационной комиссии. Вывод суда в этой части опровергается доказательствами, исследованными в судебном заседании.

Суд, в обжалуемом приговоре, также не обосновано указал, что ФИО20, не имея на то законных оснований, продолжая злоупотреблять полномочиями, без ведома собственника имущества, заключила с ФИО4 договор купли-продажи нежилого помещения от 08 апреля 2013 г. за <данные изъяты> руб., что повлекло отчуждение муниципальной собственности по заниженной цене (стр. 5, 2 абз.)

Однако материалами дела подтверждено, что собственник имущества был уведомлен и знал о заключении договора купли-продажи 08.04.2013 г., о поступлении средств от реализации указанного имущества, об удовлетворении требований кредиторов после поступления денежных средств от продажи имущества Предприятия, а также о поступлении на свой счет оставшихся после расчетов с кредиторами денежных средств. При этом, собственник имущества, располагая всей этой информацией, не считал, что ликвидационной комиссией отчуждение имущества произведено с нарушением закона и по заниженной стоимости, не был лишен возможности обжалования судебных актов, а, напротив, утвердив ликвидационный баланс, по своему усмотрению распорядился оставшимися после расчетов с кредиторами и поступившими в его распоряжение денежными средствами в сумме <данные изъяты> руб.

Кроме того, отмечает, что сроки ликвидации Предприятия ФИО20 собственником установлены не были.

При этом, как установлено материалами данного уголовного дела, цена продажи имущества при заключении мирового соглашения, была определена собственником имущества, то есть <данные изъяты>, а не ФИО20 Данное обстоятельство подтверждено показаниями свидетеля ФИО5, ФИО7, ФИО8, показаниями подсудимой ФИО20, отчетом <данные изъяты>№ от ДД.ММ.ГГГГ Таким образом, при заключении мирового соглашения по реализации имущества по цене в <данные изъяты> руб., ФИО20 требования закона нарушены не были.

Заключенное мировое соглашение, между ликвидационной комиссией в лице ФИО20 и ФИО4 о заключении договора купли-продажи нежилого помещения по адресу: <адрес>, по цене <данные изъяты> руб., было утверждено Определением Майкопского городского суда от <данные изъяты>

Согласно п. 2 ст. 39 ГПК РФ суд не вправе утверждать мировое соглашение сторон, если это противоречит закону или нарушает права и законные интересы других лиц. Соответственно, утверждение данного мирового соглашения судом означает, что действия сторон, заключивших его и условия его заключения, соответствуют закону, а также не нарушают права и законные интересы других лиц.

Законность определения Майкопского городского суда от ДД.ММ.ГГГГ об утверждении мирового соглашения и прекращении производства по делу, было подтверждено апелляционным определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Адыгея от ДД.ММ.ГГГГ

Кроме того, в материалах данного дела имеются вступившие в законную силу иные судебные решения (по заявлению <данные изъяты> о восстановлении пропущенного срока кассационного обжалования), из которых следует, что данной сделкой, которая заключена председателем ликвидационной комиссии с ФИО4 по отчуждении спорного имущества, не нарушены права собственника нежилого помещения <данные изъяты>, общей площадью <данные изъяты> кв. м., расположенного по адресу: <адрес>. Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, имеют преюдициальное значение и в силу ст. 90 УПК РФ признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки. Поэтому, обстоятельства, установленные вступившими в законную силу решениями судов по гражданскому делу №, имеющие преюдициальное значение по настоящему делу, также подтверждают, что действия ФИО20 по заключению мирового соглашения не противоречат закону, и что заключение такого мирового соглашения не нарушает прав и законных интересов других лиц.

Согласно п.п. 1 и 2 ст. 13 ГПК РФ вступившие в законную силу судебные постановления в форме судебных приказов, решений суда, определений суда, являются обязательными для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, граждан, организаций и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации. Соответственно, ФИО20 не имела права не исполнить данное определение суда. Поэтому, заключение ФИО20 с ФИО4 договора от ДД.ММ.ГГГГ купли-продажи нежилого помещения по адресу: <адрес>, по цене <данные изъяты> руб., не может расцениваться, как совершение ею противоправного действия.

Как отмечено было выше, в соответствии с решением Верховного Суда РФ от 01.07.2009 г. № ГКПИ 09-527 все действия по отчуждению закрепленного за унитарными предприятиями в хозяйственном ведении имущества для удовлетворения требований кредиторов в процессе ликвидации предприятия осуществляет ликвидационная комиссия, а не соответствующий Комитет по управлению имуществом. Закон также не требует согласия собственника на отчуждение его имущества при исполнении судебных решений. Поскольку имущество в процессе ликвидации унитарного предприятия реализуется в таком же порядке, то согласия собственника на отчуждение имущества предприятия не требуется. Следовательно, заключая указанный договор купли-продажи и отчуждая имущество, ФИО20 не злоупотребляла и не превышала свои полномочия, как председателя ликвидационной комиссии, при том, что для заключения договора в ходе ликвидации, тем более во исполнение вступившего в законную силу судебного постановления, вообще не требовалось ни уведомления, ни согласия собственника.

Таким образом по мнению стороны защиты, вывод суда в части того, что ФИО20 без законных оснований заключила договор купли-продажи имущества с ФИО4, без ведома собственника, не подтвержден исследованными материалами дела.

Не соответствует фактическим обстоятельствам дела вывод суда и в части того, что противоправными действиями ФИО20, выразившимися в отчуждении муниципальной собственности, повлекли наступление тяжких последствий, так как <данные изъяты> в результате реализации нежилого помещения по адресу: <адрес> по заниженной цене, был причинен материальный ущерб на сумму <данные изъяты> руб., что составляет особо крупный размер.

Вывод суда в этой части полностью опровергается имеющемся в деле решением Арбитражного суда Республики Адыгея по делу №. Данные утверждения об отчуждении имущества Предприятия по заниженной стоимости и недополучения бюджетом <данные изъяты> уже были предметом рассмотрения Арбитражного суда Республики Адыгея. Решением Арбитражного суда Республики Адыгея от ДД.ММ.ГГГГ по указанному делу, вступившим в законную силу, доводы в части отчуждения имущества по заниженной стоимости были признаны необоснованными. Данное решение Арбитражного суда Республики Адыгея от ДД.ММ.ГГГГ по делу № в соответствии со ст. 90 УПК РФ имеет преюдициальное значение по данному уголовному делу. Соответственно, вывод суда в части того, что при отчуждении ФИО20 имущества Предприятия по заниженной цене, наступили тяжкие последствия для <данные изъяты> в виде причинения материального ущерба на сумму <данные изъяты> руб., не соответствует фактическим обстоятельствам дела и опровергается исследованными в данном деле доказательствами.

Таким образом, по мнению защиты из вышеизложенного следует, что все выводы суда, изложенные в обжалуемом приговоре, на основании которых суд признал ФИО20 виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 201 УК РФ (по эпизоду отчуждения имущества), не подтверждены доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.

В обжалуемом приговоре также указано, что ФИО20, будучи осведомленной, что порядок предоставления в аренду муниципального имущества, находящегося у Предприятия на праве хозяйственного ведения, регламентирован Постановлением совета народных депутатов № 70-ПС от 22 июня 2006 г., в нарушение данного постановления, не получив согласия от собственника, и не имея законных оснований на совершение указанных действий, без заключения соответствующего договора предоставила на безвозмездной основе в аренду <данные изъяты> (далее по тексту ООО), для осуществления финансово-хозяйственной деятельности. Противоправные действия ФИО20, выразившиеся в злоупотреблении служебными полномочиями по предоставлению третьему лицу в аренду нежилого помещения, повлекли наступление тяжких последствий, так как <данные изъяты> причинен материальный ущерб на сумму не менее <данные изъяты> руб., что составляет крупный размер.

Между тем, данный вывод суда также не соответствует исследованным в судебном заседании доказательствам.

Гражданским кодексом РФ в ст. 62 определены обязанности лица, принявшего решение о ликвидации юридического лица, в соответствии с которой:

-учредители (участники) юридического лица или орган, принявшие решение о ликвидации юридического лица, обязаны незамедлительно письменно сообщить об этом в уполномоченный государственный орган для внесения в единый государственный реестр юридических лиц сведения о том, что юридическое лицо находится в процессе ликвидации.

- учредители (участники) юридического лица или орган, принявшие решение о ликвидации юридического лица, назначают ликвидационную комиссию (ликвидатора) и устанавливают порядок и сроки ликвидации в соответствии с настоящим Кодексом, другими законами.

- с момента назначения ликвидационной комиссии к ней переходят полномочия по управлению делами юридического лица. Ликвидационная комиссия от имени ликвидируемого юридического лица выступает в суде.

Таким образом, с момента назначения ликвидационной комиссии к ней переходят полномочия по управлению делами юридического лица.

Решением Совета народных депутатов <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ № было дано согласие администрации <данные изъяты> на ликвидацию МПРТ <данные изъяты>. На основании данного решения главой <данные изъяты> было принято решение № от ДД.ММ.ГГГГ согласно которому была назначена ликвидационная комиссия, руководителем комиссии - ФИО20 С этого времени, так как собственник уже дал согласие на ликвидацию предприятия, согласно п. 3 ст. 62 ГК РФ только ликвидационная комиссия может осуществлять полномочия данного ликвидируемого Предприятия. При этом, целью деятельности ликвидационной комиссии является не ведение финансово-хозяйственной деятельности предприятия, а ее ликвидация, то есть увольнение работников данного предприятия, ликвидация остатков товарно-материальных ценностей предприятия, в случае необходимости продажа имущества предприятия и расчет с кредиторами.

Ни в каком законном акте не указано, что ликвидационная комиссия свои действия должна согласовывать с собственником (учредителем).

В указанном выше решении Верховного суда Российской Федерации от 01.07.2009 г. по делу № ГКПИ09-527, Верховный суд РФ указал, что согласно п. 3 ст. 63 ГК РФ, определяющей порядок ликвидации юридического лица, если имеющиеся у ликвидируемого юридического лица (кроме учреждений) денежные средства недостаточны для удовлетворения требований кредиторов, ликвидационная комиссия осуществляет продажу имущества юридического лица с публичных торгов в порядке, установленном для исполнения судебных решений. Закон не требует согласия собственника на отчуждение его имущества при исполнении судебных решений. Поскольку имущество в процессе ликвидации унитарного предприятия реализуется в таком же порядке, то согласия собственника на отчуждение имущества предприятия не требуется, иначе не будет достигнута основная цель установленной законом процедуры ликвидации юридического лица – удовлетворение требований кредиторов. Кроме того, в указанном решении Верховного суда РФ от 01.07.2009 г. № ГКПИ 09-527 также отмечено, что все действия по отчуждению закрепленного за унитарными предприятиями в хозяйственном ведении имущества для удовлетворения требований кредиторов в процессе ликвидации предприятия осуществляет ликвидационная комиссия, а не соответствующий Комитет по управлению имуществом.

С учетом того, что для отчуждения имущества не требуется согласия собственника, а также с учетом того, что все действия по отчуждению закрепленного за Предприятием в хозяйственном ведении имущества для удовлетворения требований кредиторов в процессе ликвидации предприятия осуществляет ликвидационная комиссия, довод суда, что ФИО20 при предоставлении в аренду на безвозмездной основе помещения необходимо было получить разрешение собственника, не основан на законе.Ссылка суда на нарушение ФИО20 п. п. 4.6.1, 7.1.3 Постановления Совета народных депутатов <данные изъяты> № 70-ПС от 22.06.2006 г., а также п.2.2 Договора № от ДД.ММ.ГГГГ о порядке использования муниципального имущества, закрепленного на праве хозяйственного ведения за Предприятием, регламентирующие порядок предоставления в аренду муниципального имущества <данные изъяты>, находящегося на праве хозяйственного ведения у муниципальных унитарных предприятий не обоснована, так как данные акты направлены только на регулирование порядка заключения сделок по предоставлению имущества в аренду, совершаемых в процессе обычной хозяйственной деятельности унитарного предприятия, а не в рамках его ликвидации юридических лиц.

ФИО20 в этой части суду пояснила, что помещением Предприятия ООО стало пользоваться с января 2012 г. С 01.01.2012 г. Предприятие сняло с учета контрольно - кассовые машины, прекратило свою деятельность и соответственно не могло уже самостоятельно заниматься реализацией товаров, за счет которых планировалось производить расчеты по долгам. Членами ликвидационной комиссии было принято решение о переводе работников в ООО, для минимализации расходов Предприятия. С ООО был заключен 01.01.2012 года договор о передаче товара Предприятия для реализации, по условиям которого ООО должно осуществлять реализацию остатков товара, используя торговые площади Предприятия. При этом выручка от реализации ежемесячно должна была перечисляться или вноситься в кассу Предприятия, при этом ООО должно было полностью нести все расходы по содержанию данного помещения. В Комитете ей объяснили, что сам собственник имущества не может сдать в аренду имущество Предприятия, потому что для сдачи его в аренду либо в иное пользование, данное помещение должно быть изъято собственником из хозяйственного ведения Предприятия, которого в процессе ликвидации делать нельзя, поскольку это приводит к выведению активов Предприятия и это может ущемить и нарушить интересы кредиторов, которые при недостаточности денежных средств вправе получить удовлетворение своих требований за счет реализации имущества унитарного предприятия. В связи с этим ликвидационной комиссией, в состав которой входили представители собственника имущества и Комитета, как наиболее приемлемая в той ситуации была выбрана именно такая форма использования ООО помещения Предприятия.

Данные показания ФИО20 подтвердили свидетели обвинения ФИО9, ФИО10, ФИО7, ФИО11

Кроме того, защита не может согласиться с выводом суда в части того, что ФИО20 предоставила помещение в аренду ООО на безвозмездной основе.

Согласно ст. 606 ГК РФ по договору аренды (имущественного найма) арендодатель (наймодатель) обязуется предоставить арендатору (нанимателю) имущество за плату во временное владение и пользование или во временное пользование. То есть, данный договор не является договором аренды.

В соответствии с п. 1 ст. 689 ГК РФ по договору безвозмездного пользования (договору ссуды) одна сторона (ссудодатель) обязуется передать или передает вещь в безвозмездное временное пользование другой стороне (ссудополучателю), а последняя обязуется вернуть ту же вещь в том состоянии, в каком она ее получила, с учетом нормального износа или в состоянии, обусловленном договором.

Таким образом, защита полагает, что вывод суда в части того, что имел место безвозмездный договор аренды противоречит нормам Гражданского кодекса РФ.

Все действия ФИО20, как председателя ликвидационной комиссии, были направлены только на выполнение поставленной перед ней задачи - ликвидации Предприятия, минимизировав расходы данного Предприятия.

О том, что данными действиями ФИО20, направленными на предоставление торгового помещения на безвозмездной основе ООО, с оплатой ООО всех коммунальных расходов, передачей остатков товара Предприятия ООО для последующей реализации силами ООО и переводом работников Предприятия в ООО, были сокращены расходы Предприятия, нашло свое отражение в обжалуемом приговоре.

На основании вышеизложенного, защита полагает, что вывод суда в части того, что для сдачи в аренду или в безвозмездное пользование помещения Предприятия в процессе ликвидации данного предприятия необходимо получение согласия собственника, не основан на законе и не подтвержден исследованными в деле доказательствами.

Не основан на исследованных в ходе судебного заседания вывод суда в части того, что «в случае соблюдения ФИО20, установленной процедуры сдачи в аренду нежилого помещения, расположенного по адресу: <адрес>, к февралю 2014 г. предприятие могло бы извлечь прибыль и погасить образовавшуюся задолженность без отчуждения недвижимого имущества, то есть помещение находилось бы в собственности <данные изъяты> и могло быть использовано по своему целевому назначению» (стр. 7 приговора, 4 абз.).

Данный вывод суда основан в первую очередь на предположении.

Решением Совета народных депутатов <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ № было дано согласие <данные изъяты> на ликвидацию МПРТ <данные изъяты>. На основании данного решения главой <данные изъяты> было принято решение № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому была назначена ликвидационная комиссия, руководителем комиссии - ФИО20 В ходе процедуры ликвидации предприятия, собственником имущества - Комитетом была инициирована процедура определения рыночной стоимости имущества, переданного предприятию в хозяйственное ведение для его последующей реализации. Таким образом, собственник имущества был в курсе того, что данное помещение будет реализовано для произведения расчетов с кредиторами, более того, для реализации данного имущества собственником были произведены определенные действия по определению первоначальной цены реализации.

Процедура реализации имущества не предполагает со стороны ликвидационной комиссии осуществление ею финансово-хозяйственной деятельности предприятия.

Согласно пункту 4 ст.62 ГК РФ ликвидационная комиссия обязана действовать добросовестно и разумно в интересах ликвидируемого предприятия, а также его кредиторов. То есть, основной задачей ликвидационной комиссии является именно исполнение решения собственника о ликвидации юридического лица и, соответственно, удовлетворение требований кредиторов в процессе ликвидации Предприятия. Судебным разбирательством по делу и исследованными доказательствами подтверждено, что в ходе ликвидации были полностью удовлетворены требования всех кредиторов и погашены полностью имеющаяся кредиторская задолженность. Оставшееся после удовлетворения всех требований кредиторов имущество - денежные средства в сумме <данные изъяты> руб. были возвращены собственнику. В случае предоставления Предприятием имущества в аренду, не было бы исполнено решение собственника о ликвидации предприятия, так как в данном случае, ликвидационная комиссия вынуждена была бы заниматься не ликвидацией юридического лица, а наоборот, осуществлением финансово-хозяйственной деятельности, то есть получением прибыли предприятия.

В связи с тем, что Предприятие было ликвидировано в соответствии с требованиями закона, а именно утвержден был ликвидационный баланс Предприятия, были произведены расчеты с кредиторами, оставшиеся денежные средства были перечислены собственнику, в установленном законом порядке внесена запись о ликвидации юридического лица в ЕГРЮЛ, с уверенностью можно утверждать, что ФИО20 свои обязанности председателя ликвидационной комиссии выполнила в соответствии с требованиями п. 4 ст. 62 ГК РФ, соответственно ее действия не могут быть квалифицированы как злоупотребление полномочиями.

Кроме того, решением Арбитражного суда Республики Адыгея от ДД.ММ.ГГГГ по делу №, вступившим в законную силу, подтверждено отсутствие нарушений закона со стороны ликвидатора при ликвидации Предприятия. Данное решение Арбитражного суда Республики Адыгея согласно ст. 90 УПК РФ имеет преюдициальное значение и должно признаваться судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки.

По мнению адвоката из вышеизложенного следует, что выводы суда, изложенные в обжалуемом приговоре, на основании которых суд признал ФИО20 виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 201 УК РФ (по эпизоду аренды), не подтверждены доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.

Кроме того, в обжалуемом приговоре указано, что ФИО20, вопреки п. 2.2.3 трудового договора, согласно которого она должна была соблюдать ограничения, установленные п. 2 ст. 21 Федерального закона от 14 ноября 2002 г. №161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» путем обмана, укрыв факт своего трудоустройства на должность директора Предприятия, заключила контракт с ООО в лице директора ФИО9, согласно которому она была назначена на должность консультанта - менеджера ООО с заработной платой в <данные изъяты> руб. в месяц. Соответственно, ФИО20, являлась директором Предприятия, умышленно, путем обмана, из корыстных побуждений получила ранее начисленную ей заработную плату за период с января 2012 г. по май 2013 г. при замещении должности директора предприятия, тем самым путем мошенничества похитила денежные средства на общую сумму <данные изъяты> руб.

Данный вывод суда, изложенный в приговоре, не подтвержден доказательствами, исследованным в судебном заседании.

Решением Совета народных депутатов <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ № было дано согласие <данные изъяты> на ликвидацию МПРТ <данные изъяты>. На основании данного решения главой <данные изъяты> было принято решение № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому была назначена ликвидационная комиссия, руководителем комиссии - ФИО20

Таким образом, с 30 июня 2011 г. ФИО20 исполняла обязанности ликвидатора предприятия, а не его директора.

Согласно п. 6 Положения о продаже на аукционе имущества ликвидируемых предприятий и ликвидированных государственных и муниципальных предприятий, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 15 мая 1995 г. № 469, после принятия решения о ликвидации предприятия соответствующий Комитет в установленном порядке назначает ликвидатора, одновременно заключая с ним договор на управление делами предприятия в процессе его ликвидации. Ликвидатором может быть назначен руководитель ликвидируемого предприятия, или должностное лицо соответствующего комитета по управлению имуществом либо фонда имущества, или аттестованный в установленном порядке специалист по антикризисному управлению. Данное Положение, утвержденное Постановлением Правительства РФ от 15 мая 1995 г. № 469 еще раз подтверждает, что ФИО20 с 30 июня 2011 года исполняла обязанности не директора Предприятия, а его ликвидатора.

Распоряжением Государственного комитета РФ по управлению государственным имуществом от 27 июля 1995 г. № 1018-р утвержден примерный договор подряда на управление делами предприятия в процессе его ликвидации. Согласно п. 9 рекомендуемого договора подряда «за выполнение работ по настоящему Договору Ликвидатору за счет имущества Предприятия выплачивается ежемесячное вознаграждение и процент от прибыли Предприятия». Обязательства по выполнению работ возникают из подрядных договоров (гл. 37 ГК РФ). По договору подряда одна сторона (подрядчик) обязуется выполнить по заданию другой стороны (заказчика) определенную работу и сдать ее результат заказчику, а заказчик обязуется принять результат работы и оплатить его (п. 1 ст. 702 ГК РФ). Договор подряда является консенсуальным, возмездным, двусторонним и взаимным.

Из вышеизложенного следует, что отношения между ликвидатором предприятия и собственником должны регулироваться нормами гражданского законодательства, а не нормами трудового законодательства.

Согласно п. 1 ст. 81 Трудового кодекса РФ трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случаях ликвидации организации. С момента принятия решения о ликвидации предприятия и назначении ФИО20 председателем ликвидационной комиссии, <данные изъяты> должна была расторгнуть с ней трудовой договор и заключить договор подряда на выполнение работ по ликвидации предприятия, однако это не было сделано. При этом, хотелось бы отметить, что инициатива расторжения трудового договора в связи с ликвидацией предприятия (п. 1 ст. 81 ТК РФ) должна исходить от работодателя, а не от работника.

Согласно п. 2 ст. 21 ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» руководитель унитарного предприятия не вправе быть учредителем (участником) юридического лица, занимать должности и заниматься другой оплачиваемой деятельностью в государственных органах, органах местного самоуправления, коммерческих и некоммерческих организациях, кроме преподавательской, научной и иной творческой деятельности, заниматься предпринимательской деятельностью, быть единоличным исполнительным органом или членом коллегиального исполнительного органа коммерческой организации, за исключением случаев, если участие в органах коммерческой организации входит в должностные обязанности данного руководителя, а также принимать участие в забастовках.

Данные ограничения распространяются, по мнению защиты, только на руководителей унитарных предприятий, но они не могут распространяться на ликвидаторов предприятий.

Кроме того, получение ФИО20 денежных средств в сумме <данные изъяты> руб. не может являться хищением путем мошенничества, так как ФИО20 в указанный период осуществляла полномочия ликвидатора, получила вознаграждение за выполненную работу ликвидатора. Получение ею денежных средств в качестве вознаграждения председателя комиссии не было сопряжено с обманом. А поскольку получение денежных средств ФИО20 не было сопряжено с обманом, при этом не являлось противоправным и безвозмездным, ее действия в этой части неправильно квалифицированы судом как мошенничество.

В апелляционной жалобе адвокат Меретуков А.А. в защиту интересов осужденной ФИО20 просит отменить приговор Майкопского городского суда Республики Адыгея от 16.03.2015 г. и вынести в отношении ФИО20 оправдательный приговор за отсутствием в действиях состава преступления.

В обоснование доводов жалобы указал, что приговор Майкопского городского суда Республики Адыгея от 16.03.2015 г. в отношении ФИО20 является незаконным и подлежащим отмене, в связи с несоответствием выводов суда, изложенным в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, неправильным применением уголовного закона и нарушением норм уголовно-процессуального закона.

Так, цитируя положения ст. 201 УК РФ указывает, что предусмотренных объективной стороной состава злоупотребления полномочиями действий или бездействий, повлекших соответственно наступление общественно опасных последствий в виде существенного вреда правам или законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства, ФИО20 не совершала.

По инкриминированному ФИО20 эпизоду злоупотребления полномочиями, заключающегося в совершении противоправных действий, выразившихся в незаконном отчуждении муниципальной собственности по заниженной стоимости, повлекшем наступление тяжких последствий в виде причинения <данные изъяты> материального ущерба в особо крупном размере на сумму <данные изъяты> руб., произведенным по делу судебным разбирательством было установлено, что ФИО20, как председатель ликвидационной комиссии (ликвидатор) МПРТ <данные изъяты>, вопреки выводам суда первой инстанции:

-не должна была обращаться в Арбитражный суд Республики Адыгея с заявлением о банкротстве ликвидируемого юридического лица, и что процедура ликвидации МПРТ <данные изъяты> не должна была осуществляться в рамках закона о банкротстве, поскольку обстоятельств, свидетельствовавших о неспособности МПРТ <данные изъяты> в период ликвидации удовлетворить требования кредиторов в полном объеме, не существовало и установлено не было, а самого имущества МПРТ <данные изъяты> всегда было достаточно для погашения всей сформировавшейся кредиторской задолженности;

-что имевшее место обращение ФИО20, как председателя ликвидационной комиссии, к <данные изъяты>, как уполномоченному представителю собственника имущества МПРТ <данные изъяты>, не противоречит закону и является приемлемым;

- что для размещения на сайте в сети «Интернет» объявления о реализации недвижимого имущества МПРТ <данные изъяты> и выставления указанного недвижимого имущества на торги, предусмотренного ст. 295 ГК РФ согласия собственника <данные изъяты> не требовалось, и оно не являлось обязательным, а данные действия были совершены ФИО20 с ведома, при непосредственном участии и под контролем собственника имущества - <данные изъяты>;

- что о процессе судебного разбирательства дела по иску ФИО4 к ликвидационной комиссии МПРТ <данные изъяты> о понуждении к заключению договора купли-продажи имущества, в ходе которого Майкопским городским судом было утверждено мировое соглашение, обязывающее заключить с гражданином ФИО4 договор купли-продажи нежилого помещения от 08.04.2013 г. за <данные изъяты> руб., было доподлинно известно собственнику имущества - <данные изъяты>, в лице <данные изъяты>, который прямо отказался от участия в указанном деле, указав на отсутствие у него материально-правовой заинтересованности относительно предмета спора и существующей возможности его отчуждения, а сама ФИО20 от имени ликвидационной комиссии, как сторона по гражданскому делу, была полномочна и имела права на заключение мирового соглашения с ФИО4 о заключении договора купли-продажи нежилого помещения. При этом, имеющий место юридически значимый факт утверждения судом указанного мирового соглашения означает и свидетельствует о том, что действия сторон, заключивших его, и условия его заключения, в силу п.2 ст. 39 ГПК РФ, во-первых, соответствуют закону, а, во-вторых, они не нарушают прав и законных интересов других лиц;

- что заключение ФИО20 с ФИО4 договора от 08.04.2013 г. купли-продажи нежилого помещения по адресу: <адрес>, по цене <данные изъяты> руб., во исполнение вступившего в законную силу определения Майкопского городского суда от ДД.ММ.ГГГГ ни при каких обстоятельствах не может быть расценено, как совершение ею противоправного действия по незаконному отчуждению муниципальной собственности по заниженной стоимости, поскольку согласно п.п.1 и 2 ст. 13 ГПК РФ вступившие в законную силу судебные постановления в форме судебных приказов, решений суда, определений суда, являются обязательными для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, граждан, организаций и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации, при том, что все действия по отчуждению закрепленного за унитарными предприятиями в хозяйственном ведении имущества для удовлетворения требований кредиторов в процессе ликвидации предприятия осуществляет ликвидационная комиссия, а не собственник имущества, на которое в силу закона не требуется его согласия;

- что ФИО20 никогда и ни при каких обстоятельствах не скрывала факт заключения с ФИО4 договора от ДД.ММ.ГГГГ купли-продажи нежилого помещения по адресу: <адрес>, по цене <данные изъяты> руб., а также не лишала и не могла лишить собственника имущества возможности обжалования судебных решений, вступивших на тот момент в законную силу, поскольку собственник имущества был уведомлен и знал обо всем, при этом не считал, что ликвидационной комиссией отчуждение имущества произведено с нарушением закона и по заниженной стоимости.

Аналогичным образом, не было установлено судом доказательств виновности ФИО20 и по эпизоду злоупотребления полномочиями, заключающемся в совершении противоправных действий, выразившихся в незаконном предоставлении нежилого помещения, являющегося муниципальной собственностью, в аренду третьим лицам, повлекшем наступление тяжких последствий в виде причинения <данные изъяты> материального ущерба в особо крупном размере, поскольку ею при осуществлении полномочий председателя ликвидационной комиссии таких противоправных действий не совершалось.

При этом, судом не было установлено также доказательств наличия умысла у ФИО20 на совершение злоупотреблений полномочиями и цели совершения злоупотреблений полномочиями, что исключает возможность привлечения ее к уголовной ответственности по ст. 201 УК РФ.

В части, эпизода мошенничества, то есть хищения денежных средств, выданных в виде заработной платы, начисленной при замещении ФИО20 должности директора МПРТ <данные изъяты>, повлекшем причинение <данные изъяты> материального ущерба на сумму <данные изъяты> руб.. выводы суда также не соответствуют обстоятельствам дела, поскольку получение указанных денежных средств не может являться их безвозмездным и противоправным получением, так как ФИО20 в указанный период осуществляла полномочия ликвидатора и в любом случае вправе была получить вознаграждение за выполненную ею работу, при этом, их получение не было сопряжено с обманом или умолчанием о каких-то сведениях, что исключало возможность квалификации действий ФИО20 в этой части как мошенничество.

В суде апелляционной инстанции прокурор Казакова К.Б. поддержала доводы апелляционного представления и просила приговор Майкопского городского суда от 16.03.2015 г. в отношении ФИО20 изменить в связи с чрезмерной мягкостью назначенного наказания и назначить ей наказание в виде реального лишения свободы, а также указать какую именно руководящую должность ФИО20 лишена права занимать. В удовлетворении апелляционных жалоб защитник просит отказать.

В суде апелляционной инстанции осужденная ФИО20 и ее защитники Аутлева С.Ю. и Меретуков А.А. поддержали доводы апелляционных жалоб и просили отменить приговор Майкопского городского суда от 16.03.2015 г. в отношении ФИО20 и вынести по делу оправдательный приговор.

Представитель потерпевшего <данные изъяты>ФИО2 апелляционное представление прокурора оставляет на усмотрение суда, в удовлетворении апелляционных жалоб адвокатов Меретукова А.А. и Аутлевой С.Ю. в интересах осужденной просил отказать. Приговор Майкопского городского суда от 16.03.2015 г. в отношении ФИО20 просил оставить без изменения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и апелляционного представления, выслушав выступления участвующих лиц, судебная коллегия считает приговор Майкопского городского суда Республики Адыгея от 16 марта 2015 года в отношении ФИО20 подлежащим изменению в связи с неправильным применением уголовного закона.

Согласно ст. 389-9 УПК РФ суд апелляционной инстанции проверяет по апелляционным жалобам и представлениям законность, обоснованность и справедливость приговора, законность и обоснованность иного решения суда первой инстанции.

Согласно ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. Приговор суда признается таковым, если он постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона.

Согласно ст. 389.15 УПК РФ основанием отмены или изменения судебного решения в апелляционном порядке является, в том числе, неправильное применение уголовного закона.

В соответствии со ст. 389.18 УПК РФ неправильным применением уголовного закона является применение не той статьи или не тех пункта и (или) части статьи Особенной части УК РФ, которые подлежали применению.

Суд апелляционной инстанции, выслушав выступления участвующих лиц, исследовав материалы дела соглашается с доводами представления прокурора о том, что суду первой инстанции необходимо было указать какую именно руководящую должность ФИО20 лишена права занимать.

Поскольку в соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 11 января 2007 г. № 2 «О практике назначения наказания судами Российской Федерации уголовного наказания» лишение права занимать определенные должности состоит в запрещении занимать должности только на государственной службе или в органах местного самоуправления.

В соответствии с п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.12.2010 № 31 «О некоторых вопросах судебной практики назначения и исполнения уголовного наказания» при назначении наказания в виде лишения права занимать определенные должности в качестве основного или дополнительного вида наказания суду следует исходить из того, что данное наказание не предполагает запрет занимать какую-либо конкретную должность. Поэтому в приговоре должен быть указан не перечень, а определенная конкретными признаками категория должностей, на которую распространяется запрет.

Вместе с тем, суд первой инстанции в нарушение вышеуказанных норм закона не указал в приговоре какую именно руководящую должность ФИО20 лишена права занимать.

При этом судебная коллегия считает, что доводы апелляционных жалоб адвокатов Аутлевой С.Ю. и Меретукова А.А. в защиту интересов осужденной ФИО20 об отсутствии доказательств виновности ФИО20, следует признать необоснованными и не подлежащими удовлетворению.

Доказательства, на которых основаны выводы суда первой инстанции, собраны с соблюдением главы 10 УПК РФ.

Уголовное дело в отношении ФИО20 рассмотрено в общем порядке судебного разбирательства. В судебном заседании ФИО20 вину в совершении указанных преступлений не признала и дала показания, подробно изложенные в приговоре суда.

Вопреки доводам апелляционных жалоб вина осужденной ФИО20 подтверждается совокупностью собранных в ходе предварительного следствия, исследованных в судебном заседании и изложенных в приговоре суда доказательств, в частности:

Показаниями представителя потерпевшего ФИО2, который показал, что Хаджебиековой была получена заработная плата в виде материального вознаграждения в качестве директора унитарного предприятия магазин <данные изъяты>, по <данные изъяты> рублей в месяц, на общую сумму <данные изъяты> рублей. В трудовом соглашении муниципального предприятия имелись ограничения, в том, что заниматься какой – либо другой деятельностью запрещено. Однако ФИО20, одновременно являлась директором и сотрудником коммерческой организации, где также получала заработную плату.

20.04.2011 г. было принято решение Совета народных депутатов №, на основании которого главой <данные изъяты>, было издано распоряжении о ликвидации МУП <данные изъяты>. В соответствии с этим распоряжением данное предприятие, должно было быть ликвидировано 30.07.2011 г. Должна была быть создана ликвидационная комиссия, назначен руководитель ликвидационной комиссии, указывалось и предписывалось осуществить действия по ликвидации <данные изъяты>. Согласно, данного распоряжения ликвидатором был назначен руководитель МУП <данные изъяты> ФИО20 Также, в состав комиссии входили, ФИО7, ФИО18, ФИО12, ФИО13

С момента создания ликвидационной комиссии, обязанности руководителя унитарного предприятия перешли к руководителю ликвидационной комиссии, то есть к ликвидатору ФИО20

Договор купли-продажи между председателем ликвидационной комиссии ФИО20 и ФИО4 был заключен во исполнение мирового соглашения в рамках судебного разбирательства.

Согласно, судебному решению Майкопского городского суда, собственник (<данные изъяты>), должен был принимать участие при заключении мирового соглашения.

Показаниями свидетеля ФИО5, которая показала, что в апреле 2011 г. было принято решение Совета народных депутатов, о даче согласия на проведения ликвидации МУП <данные изъяты>. В июне 2011 г. распоряжением главы <данные изъяты>, была создана ликвидационная комиссия и были указанны мероприятия для проведения ликвидации. Председателем ликвидационной комиссии, являлась директор МУП <данные изъяты> ФИО20 Она, так же входила в состав комиссии.

В июле 2012 г. поступало письмо на имя главы <данные изъяты> от ФИО20, о том, что предприятие не может удовлетворить требования кредиторов. Данное письмо было отписано на комитет по имуществу. Согласно, постановлению Правительства РФ № 469, согласно которому происходят продажа имущества ликвидируемых предприятий, с момента создания ликвидационной комиссии, либо назначение ликвидатора, все полномочия переходят к ликвидатору и дополнительных каких-то требований не существует от собственника. В случае если предприятие не способно удовлетворить требования кредиторов, если у него нет денежных средств, ликвидатор должен обратиться с заявлением о признании банкротом. У МУП <данные изъяты>, было имущество, но не хватало денежных средств, для удовлетворения требований кредиторов. Предприятие в состоянии банкротства не находилось, так как у него было имущество. На тот момент имущество не было продано, к ней по данному вопросу не обращались. Ликвидатор должен был заявить об этом на комиссии.

В январе 2013 г. ликвидатор ФИО20, выставляла на торги имущество <данные изъяты>, в информационном сообщении была допущена ошибка. Ликвидатор, в информационном сообщении указал о продаже имущества в соответствии со ФЗ № 178 «О приватизации». Однако данный закон четко определяет, что имущество, находящееся у предприятий, не является субъектом продажи по закону о приватизации. Поэтому, имущество должно было продаваться в рамках постановления Правительства РФ № 469. В данной ситуации нужно было объявить о новых торгах с исправленной ошибкой, то есть имущество должно было быть продано на торгах. В соответствии с законом, ФИО20 должна была объявлять аукцион по информационному сообщению. На момент 2013 г. ей не было известно, что есть исковое заявление, что будет назначено судебное заседание по решению вопроса о заключении мирового соглашения по договору купли продажи.

Рыночная стоимость имущества, которое было продано <данные изъяты>, <данные изъяты> рублей была определена <данные изъяты>.

ФИО20 не имела права заключать мировое соглашение без проведения торгов. ФИО20 о том, что такого-то числа, будет суд рассматривать вопрос об утверждении мирового соглашения, им не сообщала.

Муниципальное имущество сдается в аренду в соответствии со ст. 17.1 ФЗ №135 «О защите конкуренции», положением о порядке распоряжения имуществом, методикой об арендной плате. Директор муниципального предприятия, получив согласие собственника для сдачи в аренду, далее проводится аукцион. Ей неизвестно, что в период с декабря 2011 г. по апрель 2012 г. ФИО20 сдавала имущество в аренду. В 2008 г. был передан в хозведение МПРТ объект <данные изъяты> кв. м., это торговые и подсобные помещения первого этажа. Передача указанного объекта в хозведение, прошла госрегистрацию. Этот объект был обременен. В 2011 г. был включен в реестр объект, площадь которого <данные изъяты> кв. м., по адресу <адрес>, это первый этаж и подвал. Площадь <данные изъяты> которая была передана в хозведение МПРТ была учтена в одном кадастровом паспорте и в другом кадастровом паспорте. У комитета имеется свидетельство о регистрации права собственности на объект <данные изъяты> кв. м. и этот объект был переведен в хозведение. Также у комитета имеется свидетельство о регистрации права собственности на объект <данные изъяты> кв.м. В связи с тем, что есть два разных кадастровых номера и два разных свидетельства, могла произойти ошибка. С ходатайством в Совет народных депутатов, о ликвидации выходила <данные изъяты>. ФИО20, с данным ходатайством не выходила. Деньги от МУПа были перечислены в конце апреля 2013 г. На сегодняшний день отчужденно, по мировому соглашению имущество площадью <данные изъяты> кв.м. Подвал в настоящее время находится в муниципальной собственности.

Показаниями свидетеля ФИО14, которая показала, что было решение Совета народных депутатов <данные изъяты> о ликвидации вышеуказанного предприятия. Была утверждена ликвидационная комиссия, на основании распоряжения главы <данные изъяты>, в состав которой входили ФИО5, ФИО18, ФИО13, ФИО20. Председателем комиссии была назначена ФИО20

После создания ликвидационной комиссии Хаджебиековой была определена работа комиссии. После был представлен промежуточный ликвидационный отчет. Промежуточный ликвидационный баланс утверждается <данные изъяты>. Сумма активов составляла порядка <данные изъяты> рублей. Сумма задолженности перед кредиторами составляла порядка <данные изъяты> рублей.

После утверждения ликвидационного баланса, было направлено письмо со стороны ФИО20, что имеется кредиторская задолженность свыше <данные изъяты> рублей. Данное письмо было направленно в адрес <данные изъяты>. В соответствии с действующим законодательством, поскольку имущество находится на праве хозяйственного ведения, необходимо согласие собственника имущества. В данном случае, было ли согласие собственника, она такой информацией не располагала.

Контроль и учет за имуществом муниципального образования осуществляет <данные изъяты> по управлению имуществом.

О факте заключения мирового соглашения ФИО4 с ликвидатором ФИО20, ей стало известно, когда было утверждено мировое соглашение. Обстоятельства мирового соглашения ей не известны. Сведений, что <данные изъяты> уведомляли по данному вопросу, у нее нет.

ФИО20, как ликвидатор унитарного предприятия могла заключать мировое соглашение лишь при согласии собственника имущества.

Оценку имущества в размере <данные изъяты> рублей производила <данные изъяты>. В феврале 2013 г., через объявление в сети Интернет производилась независимая оценка независимым оценщиком. Сумма была установлена порядка <данные изъяты> рублей. Оценивалась рыночная стоимость имущества <данные изъяты>, оценивалось подвальное помещение, помещение площадью <данные изъяты> кв.м., общая площадь имущества. В случае сдачи в аренду муниципального имущества, порядок регламентируется постановлением Совета народных депутатов <данные изъяты>, № 70.

Она от имени <данные изъяты> не присутствовала на заседаниях ликвидационной комиссии.

В данном случае ФИО20 не было получено согласия собственника, то есть <данные изъяты> на отчуждение имущества.

Показаниями свидетеля ФИО15, который показал, что ликвидируется унитарное предприятие, было известно. Ликвидатором была назначена ФИО20 Согласие как комитета по имуществу на продажу имущества не нужно. При заключении договора от ДД.ММ.ГГГГ, он участие не принимал. О слушание гражданского дела уведомлены не были, стороной по делу не проходили. Инициатором ликвидации МУП <данные изъяты> по <адрес> была <данные изъяты>.

В ведение МПРТ <данные изъяты> промтовары было передано помещение первого этажа, площадью <данные изъяты>

Показаниями свидетеля ФИО7, которая показала, что в период 2012-2013 г.г. МПРТ ликвидировалось, оставалось много товара, чтобы погасить задолженность перед поставщиками и прочие задолженности с ООО <данные изъяты> промтовары был заключен договор о том, что ООО оплачивает все коммунальные платежи, связанные с этим помещением и ООО принимает всех работников, для того чтобы МПРТ, экономило деньги. Директором ООО <данные изъяты> в указанный выше период и по сегодняшний день, является ФИО9 Руководителем от унитарного предприятия при ликвидации была назначена ФИО20 Она входила в комиссию по ликвидации вместе с ФИО20 и др. лицами. Она принимала участие в составлении промежуточного ликвидационного баланса. Активы были, здание и товары. Здание было на балансе МПРТ в хозяйственном ведение, площадью <данные изъяты> кв. м.

После решения вопроса о ликвидации штатных единиц в МПРТ, осталось две единицы, ФИО20 и она, как члены ликвидационной комиссии.

В среднем хозяйственные расходы и заработная плата составляли <данные изъяты> тысяч рублей. Заключив соглашение МПРТ с ООО, они эту сумму экономили. Данное, соглашение ООО с МПРТ было выгодно в первую очередь МПРТ. Основные средства на балансе были поставлены, по стоимости, которая им передала <данные изъяты>.

Она принимала участие в заседаниях ликвидационной комиссии. Было принято решение сделать уценку товара на <данные изъяты> %. О том, что в помещении МПРТ находилось ООО <данные изъяты>, сотрудникам <данные изъяты> было известно.

На заседании ликвидационной комиссии докладывалось, о том, что все работники были переведены и о том, что выходное пособие не будет выплачиваться. Когда они принимали решение об уценке, то с начала была уценка, потом было принято решение утилизировать неликвидный товар. Все решения принимались ликвидационной комиссией.

На момент составления промежуточного баланса сумма задолженности на 01.04.2012 г. была <данные изъяты> рублей. Активов на период составления было <данные изъяты> рублей, этой суммы было недостаточно для погашения кредиторской задолженности. От реализованного имущества ООО «<данные изъяты> принадлежащего МПРТ, сумма поступила на <данные изъяты> тысяч рублей. Эти суммы МПРТ расходовались на погашение задолженности поставщикам. Другие члены комиссии знали, откуда эти суммы поступили, и на что они расходовались. Об этом, она с ФИО20 докладывали на балансовых комиссиях, где присутствовали ФИО5 и ФИО17.

Ликвидационный баланс принимался в налоговой после закрытия всех долгов. С начала было продано имущество. Баланс был по нулям. Деньги от продажи имущества, поступили в апреле 2013 г. МПРТ было ликвидировано 08.05.2013 г.

Показаниями свидетеля ФИО9, который показал, что он работает в <данные изъяты> в должности директора. В 2012-2013 гг. ООО осуществляло свою деятельность на территории МПРТ, на основании договоренности с ликвидатором ФИО20 Письменной договоренности о предоставлении помещения у ООО с МПРТ не было. Все расходы, связанные с магазином, оформлялись письменно, в том числе и коммунальные услуги. ООО договорилось с ликвидатором, что весь коллектив, который находился в МПРТ 18 человек, переводится в ООО.

ООО <данные изъяты> занимались реализацией товара МПРТ в процессе ликвидации. 31.11.2011 г. ООО взяло на себя обязанность неликвидный товар МПРТ реализовать. Факт передачи неликвидного товара был оформлен документально, накладные, товар был на сумму более <данные изъяты> рублей. Все бухгалтерские документы хранились в первичной бухгалтерии.

Его доля в ООО составляет <данные изъяты> %, а остальные <данные изъяты>% принадлежат ФИО20, последняя занимала с 2012 г. должность консультант-менеджер в ООО. С ФИО20 был заключен контракт. На сегодняшний день помещение 1 этажа площадью <данные изъяты> кв.м. принадлежит ФИО4, последний стал собственником на основании определения суда. Договор аренды с ФИО4 на сегодняшний день имеется. В период использования ООО помещения с 2012-2013 гг., <данные изъяты> города было об этом известно. ООО с <данные изъяты> работало, к ним приходили с отдела культуры. Когда была уценка товара приходили сотрудники с <данные изъяты> члены ликвидационной комиссии, смотрели товар. Общая сумма от реализованного товара составила в пределах <данные изъяты> рублей. Представители <данные изъяты>ФИО18, ФИО17. присутствовали при уценке товара, также принимала участие и ликвидатор ФИО20

Показаниями свидетеля ФИО4, который показал, что в начале января 2013 г., он услышал в бухгалтерии на работе, что будет ликвидироваться предприятие, решил его приобрести. От ФИО20 узнал, какие нужны документы на аукцион. Подал заявку на участие в аукционе, внес задаток <данные изъяты> рублей. Аукцион не состоялся, причины ему неизвестны. В начале марта 2013 г., он встретился с ФИО20, последняя сказала, что он может забрать задаток, так как аукцион отменили. Он не стал этого делать, обратился к юристу, так как считал, что его права нарушены. Затем подал заявление в Майкопский городской суд, ответчиком, он указал ФИО20, так как она была ликвидатором предприятия. В рамках судебного заседания, они пришли к мировому соглашению. Участвовали ли представители <данные изъяты> в суде и вызывал ли их суд, ему не известно. О том, что помещение МПРТ принадлежит <данные изъяты>, он не знал. Общая площадь приобретенного им помещения, была <данные изъяты> кв. м., это первый этаж. О том, что помимо <данные изъяты>, есть еще и подвал, он знал. В настоящее время им никто не пользуется, он никому не принадлежит. В настоящее время помещение первого этажа находится в аренде у ООО <данные изъяты>. Сумма аренды составляет первый год примерно <данные изъяты> рублей.

Показаниями свидетеля ФИО16, который показал, что он работал в <данные изъяты>. Ему знакома фамилия ФИО4, последний обращался с целью получения кредита. Было представлено имущество магазин по <адрес>. Сумму запрашиваемого кредита, он не помнит. Правоустанавливающих документов на <данные изъяты> не было. Определение рыночной стоимости делал лично он. Залоговая стоимость определялась из расчета <данные изъяты> рублей за 1 кв. м. Рыночная стоимость <данные изъяты> рублей. Банк дал одобрение, так как залог ликвидный.

Показаниями свидетеля ФИО19, который показал, что он представлял интересы МПРТ <данные изъяты>, участвовал представителем в суде по иску ФИО4. В судебном заседании было оглашено письмо Комитета <данные изъяты>, в котором они высказали свою позицию, что участвовать в деле им не интересно. О том, что планируется заключение Мирового соглашения, с МПРТ <данные изъяты>, <данные изъяты> извещали, кто именно не помнит. ООО располагалось на территории унитарного предприятия на условиях аренды.

Показаниями свидетеля ФИО17, которая показала, что с 2012-2013 г.г., она входила в состав ликвидационной комиссии по МПРТ <данные изъяты> по <адрес>. Кроме нее, членами ликвидационной комиссии были ФИО12, ФИО18, ФИО20, остальных она не помнит. Председателем ликвидационной комиссии была ФИО20 Она принимали участие при списании неликвидного товара. Акт о неликвидном товаре подписывала однозначно. По продаже имущества, она подписывала документы, после комитета по имуществу и после ФИО18, она сильно в это не вникала. О том, что были заседания ликвидационной комиссии, она слышала, но ни разу на них не присутствовала. О том, что ФИО20 собирается продавать имущество МПРТ, ей известно не было. Процедура ликвидации МПРТ была в 2013 г. Кроме утилизированного товара, оставался и другой товар принадлежащий МПРТ. Ликвидационная комиссия занималась процедурой ликвидации. Решала ли ФИО20, вопросы по ликвидации с комитетом, она не знает, но видела ее в кабинете пару раз. Как член ликвидационной комиссии в МПРТ <данные изъяты> по <адрес>, она не была. Как член ликвидационной комиссии, она подписывала промежуточный ликвидационный баланс. Задолженности в окончательном ликвидационном балансе у предприятия не было. Она видела не только протокол, но и сам ликвидационный баланс.

Показаниями свидетеля ФИО18, которая показала, что в 2012-2013 г.г. она работала в <данные изъяты> в юридическом отделе. Она являлась членом ликвидационной комиссии, в состав которой входили председатель ликвидационной комиссии ФИО20, ФИО5, ФИО17. Все проводилось, согласно процедуре, установленной законом, в лице комитета по имуществу были подготовлены документы Совета народных депутатов о даче согласия. К ней приходила ФИО20 и ФИО5 с ликвидационным балансом. Ею был прочитан протокол, она сказала, что все члены комиссии должны расписаться на всех листах протокола. Также, ее пригласили в МПРТ <данные изъяты>, для обозрения неликвидного товара. Она была в МПРТ <данные изъяты>, там видела неликвидный товар, после чего вернулась на работу и подписала акт. Вместе с ней, в магазине была ФИО20 и работники магазина. Также, в магазине ей пояснили, что имеется товар не только унитарного предприятия, но и ООО. В момент ликвидации, ФИО20 по вопросу продажи имущества МПРТ не обращалась. По имуществу, ей стало известно, когда было возбужденно уголовное дело в отношении ФИО20 О мировом соглашении, она не знала, узнала об этом позже. На продажу имущества унитарного предприятия требуется решение Совета народных депутатов. Для реализации имущества, в период ликвидации предприятия, согласие Совета народных депутатов, не требуется.

Показаниями свидетеля ФИО8, который показал, что работает начальником отдела <данные изъяты>. Он занимается оценкой собственности движимого и недвижимого имущества. Примерно в августе – сентябре 2012 г. к нему обратилась <данные изъяты> в лице <данные изъяты> с запросом о проведении оценки помещения расположенного по адресу <адрес>. Им представили правоустанавливающие документы, свидетельство о праве собственности на имущество, кадастровый паспорт. По этим документам, они проводили осмотр. Он выезжал на объект. При проведении оценки, обычно применялись три подхода, по определению рыночной стоимости, затратный, сравнительный и рыночный. Рыночная стоимость помещения по вышеуказанному адресу составила около <данные изъяты> рублей. Отчет об оценке передали заказчику <данные изъяты>.

Помимо приведенных показаний представителя потерпевшего и свидетелей виновность осужденной ФИО20 подтверждается: исследованными в судебном заседании материалами уголовного дела: протоколом осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, заключением эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ, заключением специалиста № от ДД.ММ.ГГГГ, заключением специалиста № от ДД.ММ.ГГГГ, протоколом выемки документов от ДД.ММ.ГГГГ в помещении <данные изъяты>, протоколом выемки документов от ДД.ММ.ГГГГ в <данные изъяты>, протоколом выемки от ДД.ММ.ГГГГ в <данные изъяты>, Отчетом ООО <данные изъяты>№ от ДД.ММ.ГГГГ, выпиской из единого государственного реестра юридических лиц от ДД.ММ.ГГГГ, трудовым договором с руководителем муниципального предприятия № от ДД.ММ.ГГГГ, дополнительным соглашением от ДД.ММ.ГГГГ к трудовому договору от ДД.ММ.ГГГГ№, актом передачи нежилого помещения от ДД.ММ.ГГГГ, Уставом муниципального предприятия розничной торговли <данные изъяты> (в новой редакции), утвержденного главой <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ, информационными письмами № от ДД.ММ.ГГГГ г., № от ДД.ММ.ГГГГ, договором купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ, определением Майкопского городского суда от ДД.ММ.ГГГГ, распоряжениями № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ, решением совета народных депутатов <данные изъяты>№ от ДД.ММ.ГГГГ, извещением №, полученным с официального сайта <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ из сети «Интернет», свидетельством № от ДД.ММ.ГГГГ, протоколами № 1, 2 собрания участников ООО <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ, контрактом от ДД.ММ.ГГГГ, приказами № от ДД.ММ.ГГГГ и от ДД.ММ.ГГГГ, справками о доходах физического лица за 2012 год № от ДД.ММ.ГГГГ, за 2013 год № от ДД.ММ.ГГГГ, за 2012 год № от ДД.ММ.ГГГГ, за 2013 год № от ДД.ММ.ГГГГ и другими материалами дела.

Оценка исследованных доказательств судом первой инстанции дана в соответствии с требованиями ст. ст. 87, 88 УПК РФ с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а в своей совокупности - достаточности для разрешения данного дела.

В основу приговора положены доказательства, которые были непосредственно исследованы и проверены в ходе судебного разбирательства, при этом в приговоре приведены мотивы, по которым суд принял одни доказательства и отверг другие, а выявленные противоречия устранены. Каких-либо сведений о заинтересованности представителя потерпевшего и свидетелей в исходе дела, в том числе оснований для оговора осужденной, не установлено.

Вместе с тем суд первой инстанции, признавая ФИО20 виновной по ч. 2 ст. 201 УК РФ (по эпизоду отчуждения имущества), указал в приговоре, что ее противоправные действия, выразившиеся в незаконном отчуждении муниципальной собственности, повлекли наступление тяжких последствий, так как <данные изъяты> в результате реализации нежилого помещения по адресу: <адрес> по заниженной стоимости был причинен материальный ущерб на сумму <данные изъяты> рублей, что составляет особо крупный размер.

Аналогичным образом, признавая ФИО20 виновной по ч. 2 ст. 201 УК РФ (по эпизоду аренды помещения), суд свое решение мотивировал тем, что ее противоправные действия, выразившиеся в злоупотреблении своими служебными полномочиями по предоставлению третьему лицу в аренду нежилого помещения, повлекли наступление тяжких последствий, так как <данные изъяты> был причинен материальный ущерб на сумму не менее <данные изъяты> рублей, что составляет крупный размер.

Между тем, суд апелляционной инстанции считает, что таких понятий крупного или особо крупного размера для определения существенности вреда и (или) признания вызванных злоупотреблением полномочиями последствий тяжкими, как то указал суд в приговоре, применительно к ст. 201 УК РФ уголовный закон не устанавливает.

Кроме того, в ст. 201 УК РФ не конкретизированы понятие причиняемого при злоупотреблении полномочиями вреда, как и понятие тяжких последствий, вызванных злоупотреблением полномочиями - квалифицирующего признака преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 201 УК РФ, поскольку существенность причиненного вреда, как и тяжкие последствия, вызванные злоупотреблением полномочиями, относятся к категории оценочных понятий и подлежат установлению в каждом конкретном случае.

Исходя из разъяснений, изложенных в п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий», злоупотребление полномочиями, предусмотренное ст. 201 УК РФ, схоже со злоупотреблением должностными полномочиями, предусмотренным ст. 285 УК РФ, но отличается по субъектному составу (по ст. 201 УК РФ субъектами преступлений являются лица, выполняющие управленческие функции в коммерческой или иной, организации, основной целью деятельности которых является извлечение прибыли, а также в некоммерческой организации, которая не является государственным органом, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением, государственной корпорацией).

Согласно п. 21 вышеуказанного Постановления под тяжкими последствиями как квалифицирующим признаком преступления, в том числе злоупотребления должностными полномочиями, следует понимать последствия совершения преступления в виде крупных аварий и длительной остановки транспорта или производственного процесса, иного нарушения деятельности организации, причинение значительного материального ущерба, причинение смерти по неосторожности, самоубийство или покушение на самоубийство потерпевшего и т.п.

Согласно п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.04.1996 № 1 «О судебном приговоре» выводы суда относительно квалификации преступления по той или иной статье уголовного закона, его части либо пункту должны быть мотивированы в приговоре. Признавая подсудимого виновным в совершении преступления по признакам, относящимся к оценочным категориям (тяжкие или особо тяжкие последствия, крупный или значительный ущерб, существенный вред, ответственное должностное положение подсудимого и другие), суд не должен ограничиваться ссылкой на соответствующий признак, а обязан привести в описательно-мотивировочной части приговора обстоятельства, послужившие основанием для вывода о наличии в содеянном указанного признака.

Вместе с тем, как видно из обжалуемого приговора значительность причиненного материального ущерба, для признания наступивших для потерпевшего последствий тяжкими, судом в установленном порядке в приговоре необоснованна.

Кроме того, представитель потерпевшего - <данные изъяты>, участвующий в судебном разбирательстве дела, также не делал заявлений, что причиненный в этой части по делу материальный ущерб причинил тяжкие последствия, и гражданский иск по делу в этой части вообще не заявил.

В нарушение указанных требований уголовного и уголовно-процессуального законов, квалифицируя действия ФИО20, как злоупотребление полномочиями, повлекшее тяжкие последствия, суд не привел доказательств, свидетельствующих о значительности такого ущерба для потерпевшего, а также обстоятельств, послуживших основанием для вывода о наличии в содеянном ФИО20 указанного признака, не обосновал и не мотивировал свое решение в указанной части в приговоре.

В суде апелляционной инстанции представитель потерпевшего <данные изъяты>ФИО2, также не смог пояснить суду, какие же тяжкие последствия были причинены им в результате злоупотребления своими полномочиями ФИО20, сославшись лишь на то, что если бы <данные изъяты> был продан с торгов, то они могли бы его продать возможно по более высокой цене и возможно могли бы получить прибыль при сдаче магазина в аренду.

Не обоснование в приговоре тяжести наступивших последствий должностного преступления или преступления, связанного со злоупотреблением полномочиями, является основанием к изменению судебного решения и исключению из обвинения указания на соответствующий квалифицирующий признак.

В связи с чем, суд апелляционной инстанции считает необходимым действия ФИО20 переквалифицировать с ч.2 ст. 201 УК РФ (по эпизоду аренды) на ч. 1 ст. 201 УК РФ как - злоупотребление полномочиями, то есть использование лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации в целях извлечения выгод и преимуществ для себя, если это деяние повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам организаций, исключив квалифицирующий признак «причинение тяжких последствий».

Действия ФИО20 переквалифицировать с ч. 2 ст. 201 УК РФ (по эпизоду отчуждения имущества) на ч. 1 ст. 201 УК РФ как - злоупотребление полномочиями, то есть использование лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации в целях извлечения выгод и преимуществ для себя, если это деяние повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам организаций, исключив квалифицирующий признак «причинение тяжких последствий».

Согласно ст. 6 УК РФ наказание, применяемое к лицу, совершившему преступление, должно быть справедливым, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

При этом, судебная коллегия не может согласиться с доводами апелляционного представления прокурора о том, что суд первой инстанции необоснованно назначил ФИО20 наказание с применением ст. 73 УК РФ.

Как видно из приговора наказание осужденной ФИО20 назначено в соответствии с требованиями ст. ст. 6, 43 и 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, конкретных обстоятельств совершенных преступлений, которые относятся к категории тяжких преступлений, личности подсудимой, что впервые привлекается к уголовной ответственности, а также влияния назначенного наказания на исправление осужденной и на условия жизни ее семьи.

При этом суд первой инстанции в качестве обстоятельств, смягчающих наказание ФИО20 в соответствии с ч. 2 ст. 61 УК РФ признал положительные характеристики с места жительства и места работы, пенсионный возраст, почетные звания.

Обстоятельств, отягчающих наказание согласно ст. 63 УК РФ судом первой инстанции не установлено.

Суд первой инстанции при постановлении приговора и применения дополнительного наказания в виде штрафа и ограничения свободы посчитал возможным с учетом личности ФИО20 не назначать, и не нашел оснований для изменения категории преступлений в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ на менее тяжкие, и суд апелляционной инстанции полагает данный вывод суда правомерным.

Гражданский иск <данные изъяты> разрешен в соответствии с нормами материального и процессуального права.

На основании изложенного, руководствуясь, ст. ст. 389-13, 389-15, 389-18, 389-20, 389-26, 389-28, 389-33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Майкопского городского суда Республики Адыгея от 16 марта 2015 года в отношении ФИО20 ФИО1 – изменить.

Переквалифицировать действия ФИО20 ФИО1 с ч. 2 ст. 201 УК РФ на ч. 1 ст. 201 УК РФ (по эпизоду аренды) и назначить наказание в виде 1 года 1 месяца лишения свободы.

Переквалифицировать действия ФИО20 ФИО1 с ч. 2 ст. 201 УК РФ на ч. 1 ст. 201 УК РФ (по эпизоду отчуждения имущества) и назначить наказание в виде 1 года 5 месяцев лишения свободы.

В соответствии со ст. 69 ч. 3 УК РФ путем частичного сложения наказаний по совокупности преступлений окончательное наказание назначить в виде 2 лет 4 месяцев лишения свободы, без штрафа, без ограничения свободы.

В соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное наказание в виде лишения свободы, считать условным с испытательным сроком в 1 год 10 месяцев.

В остальной части приговор оставить без изменения, а апелляционное представление прокурора и апелляционные жалобы защитников Аутлевой С.Ю. и Меретукова А.А. в интересах осужденной без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в Верховный суд Республики Адыгея в порядке главы 47.1 УПК РФ.

Председательствующий М.Н. Войстриков

Судьи: М.М. Делок

Л.И. Демьяненко