Апел. дело № 33 – 495/2018
Судья Иванов С.В.
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
31 января 2018 года г. Чебоксары
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики в составе председательствующего Ярадаева А.В.,
судей Арслановой Е.А., Спиридонова А.Е.,
при секретаре судебного заседания Яковлеве А.Г.,
рассмотрела в открытом судебном заседании в помещении Верховного Суда Чувашской Республики гражданское дело по иску Егоровой Анны Макаровны, Егоровой Екатерины Михайловны, Егорова Павла Михайловича к администрации Акулевского сельского поселения Чебоксарского района Чувашской Республики, Мамедовой Людмиле Сергеевне о признании государственного акта недействительным, включении имущества в состав наследства, истребовании имущества из чужого незаконного владения и признании права общей долевой собственности на земельные участки, поступившее по апелляционным жалобам Егоровой А.М., Егоровой Е.М. и Егорова П.М., Мамедовой Л.С. и ее представителя Федорова Н.М. на решение Чебоксарского районного суда Чувашской Республики от 15 ноября 2017 года, которым постановлено:
«Признать Государственный акт на право собственности на землю, пожизненного наследуемого владения, бессрочного (постоянного) пользования землей№ЧР-21-02-412, зарегистрированный в книге записей Государственных актов на право собственности, владения, пользования землей за № 412, выданный Акулевской сельской администрацией Чебоксарского района Чувашской Республики Егорову Н.М. недействительным.
Включить в состав наследства, оставшегося после смерти М.М., умершего 04 февраля 1997 года, принадлежащую ему на праве собственности <данные изъяты> долю в праве общей долевой собственности на земельный участок, общей <данные изъяты> кв.м. с кадастровым номером №, категория земли: земли населенных пунктов, разрешенное использование: для ведения личного подсобного хозяйства, расположенный по адресу: <адрес>.
Признать за Егоровой Анной Макаровной, Егоровой Екатериной Михайловной, Егоровым Павлом Михайловичем право собственности по <данные изъяты> доле за каждым в праве общей долевой собственности на земельный участок, общей площадью <данные изъяты> кв.м. с кадастровым номером №, категория земли: земли населенных пунктов, разрешенное использование: для ведения личного подсобного хозяйства, расположенный по адресу: <адрес>.
Истребовать у Мамедовой Людмилы Сергеевны из незаконного владения <данные изъяты> долю земельного участка, общей площадью <данные изъяты> кв.м. с кадастровым номером №, категория земли: земли населенных пунктов, разрешенное использование: для ведения личного подсобного хозяйства, расположенный по адресу: <адрес>, и возвратить его в собственность Егоровой Анны Макаровны, Егоровой Екатерины Михайловны, Егорова Павла Михайловича по <данные изъяты> доле в праве общей долевой собственности каждому.
Заслушав доклад судьи Арслановой Е.А., судебная коллегия
у с т а н о в и л а:
Егорова А.М., Егорова Е.М. и Егоров П.М. обратились в суд с уточненным иском к Мамедовой Л.С. о признании государственного акта недействительным, включении имущества в состав наследства, истребовании земельного участка из чужого незаконного владения и о признании права общей долевой собственности на земельный участок. Требования мотивированы следующими обстоятельствами.
Истцы вступили в наследство, как наследники первой очереди по закону, после смерти М.М., в связи с чем им было выдано свидетельство о праве на наследство по закону от 09.09.1997 на жилой дом №, площадью <данные изъяты> кв.м., расположенный по адресу: <адрес>, по <данные изъяты> доле в праве собственности за каждым. Впоследствии решением Чебоксарского районного суда Чувашской Республики от 21 мая 1998 года данное свидетельство о праве на наследство по закону было признано недействительным в части. Данным решением признано право общей долевой собственности на жилой дом в следующих долях: за Егоровой А.М., Егоровой Е.М. и Егоровым П.М. по <данные изъяты> - за каждым, за Н.М. – в <данные изъяты> доле в праве общей долевой собственности на дом.
Согласно постановлению главы Акулевской сельской администрации Чебоксарского района Чувашской Республики от 22.05.1992 «О закреплении земельных участков за гражданами» приусадебный земельный участок, площадью <данные изъяты> кв.м., для ведения личного подсобного хозяйства предоставлен М.М. –наследодателю. Истцы полагали, что поскольку они приняли наследство М.М. в части, а, именно, право общей долевой собственности на жилой дом по <данные изъяты> доле каждый, они приняли все наследство, оставшееся после его смерти. В связи с этим они считали себя собственниками земельного участка, площадью <данные изъяты> кв.м., с кадастровым номером №, категории земли: земли населенных пунктов, с видом разрешенного использования: для ведения личного подсобного хозяйства.
Однако, в мае 2016 года из сведений Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним (далее ЕГРП или ЕГРН) они узнали, что земельный участок с кадастровым номером №, расположенный по адресу: <адрес>, был оформлен в собственность Н.М. на основании того же постановления Акулевской сельской администрации от 22.05.1992 № 10 с получением Государственного акта на землю, и регистрацией права Н.М. в 2014 году. Впоследствии участок был продан Н.М. Мамедовой Л.С., которая вначале продала его Г.М., но затем вновь приобрела его в свою собственность по договору купли-продажи. Указывая, что спорный земельный участок на каком-либо праве Н.М. не предоставлялся, а, следовательно, Госакт на землю выдан ему незаконно, истцы просили признать Госакт недействительным, включить имущество в состав наследства и возвратить его в их собственность, истребовав его также из чужого незаконного владения Мамедовой Л.С.
Судом постановлено вышеуказанное решение, которое обжаловано Егоровой А.М., Егоровой Е.М. и Егоровым П.М. в части определения размера долей включенного в состав наследства имущества и, соответственно, признанных на праве собственности за истцами размера долей в праве собственности на спорный земельный участок. Так, по их мнению, суд необоснованно исходил из того, что Н.М., являясь наряду с умершим братом М.М. наследником умершей ДД.ММ.ГГГГ матери Н.Т., приобрел с 21 мая 1998 г. на основании решения Чебоксарского районного суда Чувашской Республики от 21.05.1998 и положений ст. 37 Земельного кодекса РСФСР, 1991 года, право собственности на <данные изъяты> долю спорного земельного участка. По мнению подателей жалобы, такое право у Н.М. не возникло, судом спор о земельном участке не рассматривался и не разрешался. Являясь самостоятельным объектом права, земельный участок мог быть приобретен Н.М. только в соответствии с основаниями, установленными гражданским и земельным законодательством. Более того, в законе, действующем на момент смерти наследодателя Н.Т., содержался прямой запрет на такой переход права на земельный участок (ст. 73 ГК РСФСР,1970). Иных оснований для возникновения у Н.М. права собственности на земельный участок не было. М.М., являясь наследодателем истцов, был единственным собственником земельного участка, поэтому в апелляционной жалобе они просят решение суда первой инстанции в этой части изменить и принять новое решение об удовлетворении их иска в полном объеме.
В суд также поступила апелляционная жалоба Мамедовой Л.С. и ее представителя Федорова Н.М., податели которой также ссылаются на незаконность вынесенного решения. По их мнению, также являются неверными выводы суда о возникновении права собственности на земельный участок у Н.М. на основании решения Чебоксарского районного суда Чувашской Республики от 21.05.1998, поскольку оно возникло раньше и по другим основаниям. Судом не принято во внимание, что право собственности Н.М., кроме Госакта, подтверждается также другими доказательствами по делу. Так, жилой дом и земельный участок в соответствии со справками сельской администрации были зарегистрированы в похозяйственной книге за Н.М., где он был указан, как глава хозяйства. Именно Н.М. платил налоги по обязательному страхованию земли и дома до 1988 года. Суд не учел, что Мамедова Л.С. является добросовестным приобретателем. Судом необоснованно не применен срок исковой давности к требованиям истцов, поскольку они изначально знали о принадлежности земельного участка Н.М., против чего не возражали.
Проверив принятое судом решение в пределах доводов апелляционных жалоб, обсудив эти доводы, выслушав Егорова П.М., его представителя Васильева С.А., поддержавших свою апелляционную жалобу, но возражавших против удовлетворения жалобы другой стороны, Мамедову Л.С., ее представителя Федорова Н.М., представителя Егорова Н.М. Сеткина Ю.Б., возражавших против удовлетворения жалобы истцов, поддержавших жалобу стороны ответчика, решив вопрос о возможности рассмотрения дела в отсутствие иных неявившихся лиц, участвующих в деле, судебная коллегия приходит к следующим выводам.
Судом установлено и подтверждается материалами дела, что Егорова А.М., Егорова Е.М. и Егоров П.М. на основании свидетельства о праве на наследство по закону от 09.09.1997, зарегистрированного МП «БТИ» г. Чебоксары 23.09.1997, и решения Чебоксарского районного суда Чувашской Республики от 21 мая 1998 года, являются собственниками жилого дома, площадью <данные изъяты> кв.м., расположенного по адресу: <адрес>, по <данные изъяты> доле в праве общей долевой собственности каждый.
Решением Чебоксарского районного суда Чувашской Республики от 21 мая 1998 года Н.М. присуждена оставшаяся <данные изъяты> доля в праве общей долевой собственности на вышеназванный жилой дом.
Согласно постановлению главы Акулевской сельской администрации Чебоксарского района Чувашской Республики от 22.05.1992 «О закреплении земельных участков за гражданами» земельный участок, площадью <данные изъяты> кв.м., был предоставлен М.М. для ведения личного подсобного хозяйства. В материалах дела имеется надлежащим образом заверенная копия указанного постановления.
Однако, несмотря на то, что постановлением органа местного самоуправления земельный участок был предоставлен М.М.., Государственный акт на право собственности на землю на основании того же постановления был выдан Н.М., старшему брату М.М., который зарегистрировал свое право на земельный участок 12.11.2014, и впоследствии 12.05.2016 продал его Мамедовой Л.С.
Оспаривая зарегистрированное право Н.М. и последующий переход права собственности на земельный участок покупателю Мамедовой Л.С., истцы заявили об истребовании земельного участка из чужого незаконного владения и о признании права общей долевой собственности на него. Поскольку Егоровы приняли часть наследства М.М., а, именно, доли в праве собственности на жилой дом, они полагали, что приняли все наследство, оставшееся после его смерти, в том числе земельный участок с кадастровым номером № – по <данные изъяты> доле в праве каждый.
Соглашаясь с фактом принятия Егоровыми наследства после смерти М.М., в том числе в виде земельного участка, и неправомерностью выдачи Госакта его брату Н.М., суд посчитал, что у Н.М. вместе с правом собственности на <данные изъяты> долю в праве общей долевой собственности на жилой дом, присужденную ему решением Чебоксарского районного суда от 21.05.1998, возникло и право на <данные изъяты> долю в праве собственности на земельный участок.
Мамедова Л.С. и ее представитель Федоров Н.М., оспаривая решение суда, указывают на законность возникновения права собственности на весь земельный участок у Н.М. и, как следствие, на правомерность приобретения права на спорный земельный участок по договору купли-продажи Мамедовой Л.С.
Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции в основной части, за исключением выводов о возникновении у Н.М. права на <данные изъяты> долю в праве общей долевой собственности на спорный земельный участок на основании решения Чебоксарского районного суда Чувашской Республики от 21.05.1998.
Чебоксарский районный суд, присуждая решением от 21.05.1998, Н.М. право на указанную долю жилого дома, пришел к выводу о том, что Н.М. вместе с его братом М.М. унаследовал на праве общей долевой собственности жилой дом, расположенный в <адрес>, по <адрес>, после смерти его матери Н.Т., умершей 10.09.1975.
Однако, вопрос о праве собственности на земельный участок указанным решением суда не разрешался и не мог быть разрешен, ввиду того, что наследство на земельный участок в связи со смертью Н.Т. в 1975 году не открывалось. Земельный участок в силу действующего тогда законодательства не мог находиться в частной собственности, поскольку вся земля являлась государственной собственностью и не наследовалась. Более того, в силу ст. 73 ЗК РСФСР 1970, переход права собственности на жилое строение, расположенное в сельской местности, не влек за собой перехода права пользования приусадебным земельным участком.
Таким образом, право собственности на спорный земельный участок возникло значительно позже на основании вышеназванного постановления главы Акулевской сельской администрации Чебоксарского района Чувашской Республики от 22.05.1992 «О закреплении земельных участков за гражданами», которым приусадебный земельный участок, площадью <данные изъяты> кв.м., для ведения личного подсобного хозяйства был предоставлен Егорову М.М.
Как усматривается из похозяйственных книг, копии которых представлены в материалы дела, именно М.М. был единственным членом и, соответственно, главой хозяйства, расположенного по адресу: <адрес>, с 1991 года по 1996 год, то есть в период проводившейся в 1992 году приватизации (л.д.179,1 том).
Данное постановление никем не оспорено, недействительным не признано. Показания свидетелей об ошибке в указании правообладателя в постановлении не могут быть приняты судом во внимание в отсутствие документа, в установленном порядке исправившего такую ошибку.
Таким образом, на основании вышеназванного постановления право собственности на земельный участок возникло только у М.М. – наследодателя истцов. Государственный акт, на основании которого в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним зарегистрировано право собственности Н.М., является документом, удостоверяющим право его обладателя, то есть документом, производным от правоустанавливающего, в данном случае, от постановления органа местного самоуправления. Как документ, воспроизводящий информацию другого документа, дающего гражданину право, он не мог ему противоречить. В связи с этим вывод суда о недействительности Государственного акта, выданного Акулевским сельским поселением на имя Н.М. в противоречие с постановлением органа местного самоуправления, является правильным.
При таких обстоятельствах, правопритязания Егоровых, супруги М.М.А.М. и его детей Егоровой А.М. и Егорова П.М., на земельный участок, являются законными и правомерно удовлетворены судом. Однако, в силу вышеназванных обстоятельств, поскольку М.М. являлся единственным собственником земельного участка, то его наследники унаследовали не по <данные изъяты> доле, как указано судом, а по <данные изъяты> доле в праве общей долевой собственности на спорный объект, в связи с чем в указанной части решение подлежит изменению.
Довод жалобы Мамедовой Л.С. и ее представителя о том, что супруга М.М. не претендовала на земельный участок, а только на дом, что она фактически не приняла земельный участок в наследство, опровергается материалами дела. Егорова А.М., действуя за себя и своих несовершеннолетних детей, своевременно обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства, что уже само по себе свидетельствует о принятии ею наследства. Частью 2 ст. 546 ГК РСФСР, 1991, (действующей до введения в действие части 3 Гражданского кодекса РФ с 1 марта 2002 года) было предусмотрено, что наследник считается принявшим наследство, когда он фактически вступил во владение наследственным имуществом или, когда он подал нотариальному органу по месту открытия наследства заявление о принятии наследства. Как правильно указали истцы, принятие наследником части наследства означает принятие всего причитающегося ему наследства, в чем и состоит принцип универсальности правопреемства (ст.ст. 1110, 1112, 1152 ГК РФ, ст. 546 ГК РСФСР,1991).
Относительно доводов Мамедовой Л.С. и ее представителя о незаконности решения суда, судебная коллегия приходит к следующему. Как установлено судом и следует из материалов дела, на момент отчуждения Н.М. земельного участка по договору купли –продажи Мамедовой Л.С. – 12.05.2016, впоследствии продавшей этот участок Г.М..- 13.07.2016, а затем вновь приобретшей земельный участок в свою собственность 24.04.2017, на земельном участке располагался жилой дом, собственниками которого являлись истцы - по <данные изъяты> доле каждый и Н.М. - в <данные изъяты> доле в праве общей долевой собственности каждый.
В силу принципа единства судьбы земельного участка и расположенной на нем недвижимости (ст. 1, ч. 4 ст. 35 Земельного кодекса Российской Федерации) отчуждение земельного участка без находящихся на нем здания, сооружения в случае, если они принадлежат одному лицу, не допускается.
Как правильно указал суд первой инстанции со ссылкой на положения ст.ст. 166-168 ГК РФ, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна. Недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. Ничтожная сделка недействительна независимо от признания ее таковой судом. Суд вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе, если это необходимо для защиты публичных интересов, и в иных предусмотренных законом случаях.
При таких обстоятельствах, вывод суда о том, что приобретенное на основании ничтожной сделки (совершенной с нарушением прямого запрета, установленного законом и посягающего на права третьих лиц- истцов) имущество может быть истребовано его собственником из чужого незаконного владения, является правильным. В данном случае добросовестность приобретателя не может быть принята во внимание, учитывая также и то, что ответчица, приобретая земельный участок, знала о наличии, расположенной на нем недвижимости, поскольку осматривала земельный участок. Доводы стороны ответчика о ветхости строения не имеют правового значения для дела, поскольку жилой дом, расположенный на земельном участке в <адрес>, в настоящее время состоит на кадастровом учете, как объект недвижимого имущества. Он не является самовольно возведенными, право собственности на него, возникшее с момента смерти наследодателя, зарегистрировано в установленном законом порядке в Едином государственном реестре недвижимости.
Относительно заявления, сделанного стороной ответчика о пропуске истцами срока исковой давности, судебная коллегия также соглашается с суждениями районного суда. Из материалов дела усматривается, что истцы оплачивали земельный налог, пользовались земельным участком и жилым домом, за исключением периода, когда они не могли пользоваться наследственным имуществом из-за разногласий в семье, в связи с чем при наличии зарегистрированного права на жилой дом, у них не было оснований считать свое право на земельный участок нарушенным. Право собственности на земельный участок Н.М. зарегистрировал только в 2014 году, а продал - в 2016 году. О нарушении своего права истцы узнали, только обнаружив на своем участке в мае 2016 года чужих людей, по поводу чего сразу обратились в органы полиции, и по данным ЕГРН в 2016 году узнали о нарушении. Данные обстоятельства никакими доказательствами по делу не опровергнуты.
Иные доводы Мамедовой Л.С. и ее представителя, указанные в жалобе, фактически повторяют позицию ответчика, изложенную им в ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции. Эти доводы районным судом оценены, оснований для их переоценки суд апелляционной инстанции не усматривает. Эти доводы выводов суда не опровергают и не содержат правовых оснований к отмене обжалуемого решения.
При изложенных выше обстоятельствах, суд первой инстанции правомерно удовлетворил заявленные требования, однако эти требования Егоровых подлежат удовлетворению в полном объеме, а не в части. Иных, кроме названных, нарушений норм материального права, судом первой инстанции не допущено, в связи с чем решение подлежит изменению в части размера долей, признанных за истцами.
Кроме того, принимая по делу решение в измененной части, судебная коллегия учитывает, что районным судом ошибочно применено сразу несколько способов защиты права, в том числе истребование имущества из чужого незаконного владения, включение имущества в состав наследства и признание права на это же имущество, в связи с чем считает возможным указать в резолютивной части судебного постановления на удовлетворение исковых требований Егоровых путем истребования их имущества из чужого незаконного владения в общую долевую собственность истцов по 1/3 доле каждому, возникшую в порядке наследования.
Нарушений норм процессуального права, влекущих отмену судебного постановления, судом не допущено.
Руководствуясь ст.ст. 199, 328 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
Изменить решение Чебоксарского районного суда Чувашской Республики от 15 ноября 2017 года в части включения земельного участка в состав наследства, признания за истцами права общей долевой собственности на земельный участок, истребования земельного участка из чужого незаконного владения, принять по делу в этой части новое решение.
Истребовать у Мамедовой Людмилы Сергеевны из незаконного владения земельный участок, площадью <данные изъяты> кв.м., с кадастровым номером №, расположенный по адресу: <адрес>, принадлежащий по праву наследования Егоровой Анне Макаровне, Егоровой Екатерине Михайловне, Егорову Павлу Михайловичу по <данные изъяты> доле в праве общей долевой собственности каждому, возвратив его в их общую долевую собственность.
Оставить без удовлетворения апелляционную жалобу Мамедовой Л.С. и ее представителя Федорова Н.М. на решение Чебоксарского районного суда Чувашской Республики от 15 ноября 2017 года.
Председательствующий А.В. Ярадаев
Судьи: Е.А.Арсланова
А.Е. Спиридонов
