Дело № 22-2237/2021 судья Климова О.А.
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
14 октября 2021 года г. Тула
Судебная коллегия по уголовным делам Тульского областного суда в составе:
председательствующего Поляковой Н.В.,
судей: Жеребцова Н.В., Угнивенко Г.И.,
при ведении протокола помощником судьи Кудиновой И.В.,
с участием прокуроров Тимакова О.Н., Хафизовой Н.В.,
осужденного Зазимко О.В. в режиме видеоконференц-связи,
защитника - адвоката Жидкова П.В., представившего удостоверение № 1252 от 28.01.2016 и ордер № 300148 от 27.09.2021,
защитника, назначенного в порядке ст.49 УПК РФ – Шмелевой Т.А.,
рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного Зазимко О.В., защитника-адвоката Жидкова П.В., защитника, назначенного в порядке ст.49 УПК РФ, Шмелевой Т.А. на приговор Центрального районного суда г. Тулы от 29 марта 2021 года, по которому
Зазимко О.В., <данные изъяты>, несудимый
осужден по ч.4 ст.159 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 4 года с отбыванием в исправительной колонии общего режима со штрафом в размере 700 000 (семьсот тысяч) рублей в доход государства;
срок наказания постановлено исчислять с момента вступления приговора суда в законную силу;
в соответствии с п. «б» ч.3.1 ст.72 УК РФ в срок отбытия наказания зачтено время содержания под стражей со 02 июня 2020 года по день вступления приговора суда в законную силу, из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима;
разрешен вопрос о вещественных доказательствах;
арест, наложенный на имущество Зазимко О.В. сохранен до разрешения вопроса о возмещении ущерба и других имущественных взысканий.
По апелляционным жалобам осужденного Зазимко О.В. и его защитника Шмелевой Т.А на постановления судьи от 28.07.2021, 28.07.2021, 02.08.2021, 11.08.2021 и 13.09.2021 по рассмотрению замечаний на протокол судебного заседания,
Заслушав доклад судьи Поляковой Н.В., изложившей содержание обжалуемого приговора, доводы апелляционных жалоб и возражений, выслушав объяснения осужденного Зазимко О.В. и его защитников адвоката Жидкова П.В. и Шмелевой Т.А., в порядке ст.49 УПК РФ, подержавших доводы апелляционных жалоб об отмене приговора, мнение прокуроров Тимакова О.Н. и Хафизовой Н.В., полагавших об оставлении приговора без изменений, судебная коллегия
у с т а н о в и л а:
Зазимко О.В. признан виновным и осужден за совершение мошенничества, то есть хищения чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, с использованием служебного положения, в особо крупном размере.
Судом установлено, что в период с 15 ноября 2017 года по 13 июня 2019 года, председатель Правления <данные изъяты> Зазимко О.В., используя свое служебное положение, путем обмана и злоупотребления доверием сотрудников министерства сельского хозяйства Тульской области, а также путем обмана сотрудников управления федерального казначейства по Тульской области совершил хищение бюджетных денежных средств в размере 7 349 996 рублей, выделенных министерством сельского хозяйства Тульской области в качестве грантовой поддержки <данные изъяты> в рамках соглашения № от 12.12.2017, обратив их в свою пользу и в дальнейшем распорядившись по своему усмотрению, чем причинил министерству сельского хозяйства Тульской области материальный ущерб в особо крупном размере, при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.
В апелляционной жалобе осужденный Зазимко О.В. выражает несогласие с постановленным приговором, в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, несправедливостью назначенного наказания. Полагает, что его вина в совершенном преступлении не нашла своего подтверждения.
Ссылаясь на нормативно-правовые акты, предусматривающие процедуру и правовые нормы выделения государственных грантов, субсидий Министерством сельского хозяйства Тульской области, обращает внимание на то, процедура выделения субсидий (грантов) на конкурсной основе <данные изъяты> была полностью соблюдена, нормы Законодательства РФ нарушены не были.
Указывает, что на основании подписанного 12.12.2017 Соглашения № между Министерством сельского хозяйства Тульский области и <данные изъяты>, управлением Федерального казначейства по Тульской области <данные изъяты> 15.12.2017. был открыт лицевой счет как не участнику бюджетного процесса, на который 19.12.2017 была переведена суммы гранта в размере 10 775 900
Считает, что с этого момента сумма выделенной субсидии 10 775 900, зачисленная на лицевой счет <данные изъяты> является личными средствами кооператива, находящимися на его личном лицевом расчетном счете, открытом в УФК Тульской области, как для не участника бюджетного процесса, за которые грантополучатель отчитывается за целевое использование, в соответствии с целями расходовании средств субсидий, перед Министерством сельского хозяйства Тульский области, самостоятельно определяя контрагентов, поставщиков товаров, услуг по ценам и критериям, соответствующим планам, целям расходования гранта.
Утверждает, что при расходовании средств субсидии (гранта) <данные изъяты> им были соблюдены все процедуры, связанные с обозначением и изменением планов расходов с использованием средств субсидий (гранта).
Обращает внимание на то, что в Постановлении Правительства Тульской области № 81 от 07.03.2017г. и в условиях подписанного Соглашения <данные изъяты> с Министерством сельского хозяйства Тульский области отсутствуют ограничения или запреты на приобретение грантополучателем товаров, услуг у возможно аффилированных юридических лиц к его руководству или учредителям, а также отсутствуют обязательства грантополучателя при выборе контрагента по договорным отношениям проводить конкурс или тендер, ориентируясь на самостоятельный выбор в рамках целевого назначения и цен, указанных в Плане расходования средств субсидии (гранта).
Более того, согласно Федерального закона о сельскохозяйственной кооперации № 196-ФЗ гл. 1 ст. 4 п. 13 и Устава <данные изъяты> ч. 3 п. 3.3 (т. 12 стр. 57) - не менее 50 % объема работ, услуг, товаров кооперативом должно осуществляться для членов кооператива.
Обращает внимание на то что, в соответствии с Правилами предоставления и расходования средств субсидий (гранта), а также условиями заключенного Соглашения важнейшим условием соблюдения своих обязательств грантополучателем по правомерности использования средств субсидии (гранта), является создание и обеспечение работой 4 новых рабочих мест, задействованных на объектах построенных и имущества, приобретенного с участием средств гранта в году получения гранта.
Указывает, что зная особенность данного условия использования в случае получения гранта к концу календарного года, <данные изъяты> еще в начале года направило в Министерство сельского хозяйства Тульской области официальное письмо № 102 от 27.01.2017г. о готовности в участии в получении гранта «На поддержку сельскохозяйственных потребительских кооперативов для развития материально-технической базы» в 2017 году и заранее приступил к переговорам с контрагентами о своевременном и заблаговременном исполнении ими обязательств по поставке оборудования и проведению работ указанных в целях использования средств субсидии (гранта) на финансовых условиях по отсрочки оплаты до перечисления из средств субсидии, что оказалось правильным решением, т.к. <данные изъяты> получил грант 19.12.2017 и по условиям использования гранта должен был за 12 дней до конца календарного года провести работы, приобрести и установить оборудование, обеспечивающие создание новых 4 рабочих мест, что являлось неисполнимым требованием.
Нарушение же данного условия в соответствии с п. 4.1.8 Соглашения от 12.12.2017 является существенным и влечет за собой обязательство грантополучателя о возврате суммы субсидии (гранта).
Указывает, что выполнение <данные изъяты> данных условий использования средств субсидии (гранта) подтверждается отчетно-финансовыми документами, а также справкой из Управления Федеральной налоговой службы по Тульской области № 16-43/1531 от 19.05.2020г. (т. 16, стр. 221) о штатных работниках <данные изъяты> в 2017 г. и в 2018 г., где зафиксировано увеличение рабочих мест на 4 сотрудника, что также подтверждает соблюдения им действующего Законодательства РФ и правоустанавливающих документов при использовании <данные изъяты> средств субсидии (гранта).
Считает, что указанные им обстоятельства подтверждают правомерность его действий по заключению и исполнению договоров с использованием средств субсидии с возможно аффилированными с ним юридическими лицами, и полностью опровергает выводы суда первой инстанции о якобы противозаконности его действий. Просит приговор отменить.
В дополнении к апелляционной жалобе от 14.06.2021 осужденный Зазимко О.В. указывает, что судом сделан ошибочный вывод о неправомерности его действий, связанных с приобретением <данные изъяты> с использованием средств субсидий (гранта) у КФХ ФИО 30 автотранспортных средств КАМАЗа 560301 и прицепа-цистерны и хищении бюджетных средств в размере 1 237 821 руб. путем обмана и злоупотреблением доверия сотрудников Министерства сельского хозяйства Тульской области и УФК по Тульской области.
Утверждает, что правомерность его действий и фактическое совершение сделки подтверждено имеющимися доказательствами, а именно: подписанными продавцом ФИО 30 договорами купли-продажи автотранспортных средств, актами приема-передачи автотранспортных средств; платежными поручениями на полную сумму договоров купли-продажи, свидетельствами о регистрации автотранспортных средств в ГИБДД на <данные изъяты> паспортами транспортных средств, фактическое наличие автотранспортных средств подтверждено протоколами осмотра КАМАЗа и прицепа-цистерны от ДД.ММ.ГГГГ.
Считает, что судом первой инстанции сделан ошибочный безосновательный вывод о фиктивности и подложности отчетных документов, представленных <данные изъяты> в Минсельхоз ТО по договорам о приобретении <данные изъяты> у КФХ ФИО 30 КАМАЗа с прицепом.
Указывает, что предоставление Министерству сельского хозяйства Тульской области информации о том, по какой цене, где и у кого приобретал контрагент <данные изъяты> у своего продавца оборудования или автотранспортных средств не входит в обязанности или обязательства грантополучателя, не обозначены они ни в одном законодательном и правоустанавливающем документе, потому его действия не могут трактоваться как сознательное сообщение заведомо ложных сведений и не соответствующих действительности. Отсутствие таких запретов, ограничений, связанных с заключением договоров подтвердили свидетели ФИО 49 и ФИО 13, ФИО 42.
Считает, что <данные изъяты> вправе заключать любые договоры с любыми юридическими лицами, в том числе аффилированными или подконтрольными ему. Приобретение у этих лиц товара, услуг по стоимости отличной от приобретения товара этими лицами, не является нарушением закона и условий расходования гранта.
Кроме того, при проверке документов купли продажи специалистом с Министерства сельского хозяйства было установлено полное их соответствие целевому плану затрат на использование гранта.
Обращает внимание на то, что суд не учел, что полная цена автотранспортных средств при продаже <данные изъяты> включала комбинированную оплату, в том числе наличные средства, неучтенные по бухгалтерскому учету и входящую в так называемую «серую» кассу, переданных им сотруднику ФИО 3 наличных в размере 1 400 000 руб., передача наличных средств были обязательным условиям продажи КАМАЗа с прицепом, что подтверждено бывшими сотрудниками бухгалтерии <данные изъяты>ФИО 47 и ФИО 31 в судебном заседании от 28.01.2021.
Указывает, что о передаче наличных средств ФИО 3 для покупки данных автотранспортных средств, он давал показания еще в объяснении от 13.01.2020 до возбуждения в отношении него уголовного дела, а так же в протоколе проверки показаний на месте от 21.02.2020. Однако, в ходе допросов у ФИО 3 следствием не был уточнен факт передачи ему наличных денег, от явки в суд он также уклонялся.
Обращает внимание на отсутствие в протоколах допроса ФИО 3 данных о том с кем конкретно он контактировал из сотрудников ООО «Алексеевский молочноконсервный комбинат» и кому он мог передавать наличные средства, а из показаний допрошенных в суде сотрудников этой организации, видно что они не знают и не уточняют с кем именно контактировал и договаривался ФИО 3
Указывает, что причиной, по которой <данные изъяты> не мог приобрести у <данные изъяты> напрямую, заключив договор купли-продажи данных автотранспортных средств, является требование комбината по оплате частичной наличными и полной суммы безналичной предоплаты, до передачи в собственность покупателю КАМАЗа с прицепом, что противоречило условиям соглашения по гранту, где запрещена оплата наличными и оплата из средств субсидии могла производиться только после регистрации автотранспортных средств в ГИБДД на грантополучателя, т.е. после перехода права собственности на нового владельца автотранспортного средства, что не устраивало руководство <данные изъяты>.
Считает, что приведенные им обстоятельства подтверждают правомерность, законность его действий и фактическое осуществление договоров купли-продажи по приобретению <данные изъяты> указанных автотранспортных средств у КФХ ФИО 30 с использованием средств субсидии (гранта).
Считает, что судом незаконно вменяется ему в вину хищение всей суммы средств гранта в размере 1 237 821 руб., оплаченной на приобретение КАМАЗа 560301 и прицепа-цистерны, что якобы он присвоил всю сумму средств гранта, выделенного на приобретение молоковоза, при этом игнорируется сам факт оплаты от КФК ФИО 30 в <данные изъяты> общей суммы 925000 руб.
Указывает, что в приговоре отсутствуют мотивы решения суда, почему именно вся сумма выделенных средств гранта на приобретение КАМАЗа с прицепом вменяется ему в хищение, что противоречит ст. 307 УПК РФ.
Ссылаясь на Постановление пленума Верховного суда РФ от 30.11.2017 № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» обращает внимание на необходимость при определении судом стоимости имущества, похищенного в результате мошенничества, присвоения или растраты, исходить из его фактической стоимости на момент совершения преступления, а при отсутствии сведений о стоимости похищенного имущества она может быть установлена на основании заключения специалиста и эксперта».
Считает, что дополнительным доказательством реалистичности цены данных автотранспортных средств, приобретенных <данные изъяты> у КФХ ФИО 30 с использованием средств субсидии (гранта), является заключение специалиста ФИО 37 о рыночной стоимости КАМАЗа 560301 и прицеп-цистерны, которая составила 2 808 500 руб., что по факту выше по сравнению с ценой приобретения 2 367 400 руб. у КФХ ФИО 30
Указывает, что в приговоре не приведено ни одного доказательства в подтверждение его корыстного мотива, связанного с проведением данного договора, факта получения им денежных средств, а напротив, из показаний, данных в судебном заседании свидетелями ФИО 30 и его бухгалтером ФИО 31 следует, что никаких наличных средств ему не передавали, а денежные средства, полученные от продажи КАМАЗА с прицепом были направлены на текущую деятельность организации.
Считает, что судом сделан ошибочный вывод о неправомерности его действий, связанных с приобретением <данные изъяты> с использованием средств субсидий (гранта) у <данные изъяты> молочного оборудования и хищения бюджетных средств в размере 2 373 120 руб. путем обмана и злоупотреблением доверия сотрудников Министерства сельского хозяйства Тульской области и УФК по Тульской области.
Указывает, что в материалах уголовного дела имеются проверенные судом документы, подтверждающие правомерность и фактическое совершение данных договоров, а именно: подписанные ФИО 47, как <данные изъяты>, действующей по доверенности от лица <данные изъяты>ФИО 38, договоров поставки оборудования с <данные изъяты>, правомочность и фактическое подписание которых, подтверждено <данные изъяты><данные изъяты>ФИО 38 о выдаче доверенности на право подписи договоров ФИО 47, наличием самой доверенности, заключением почерковедческой экспертизы от 02.06.2020, подтвердившего факт подписания договоров от имени директора ФИО 38<данные изъяты>ФИО 47, предоставленными финансово-отчетными документами, подтверждающими фактического наличия и приобретения оборудования.
Фактическое наличие и приобретение <данные изъяты> оборудования и поставленного на молокоприемные пункты <данные изъяты> по мнению осужденного, подтверждается протоколами осмотра места происшествия, произведенными сотрудниками оперативно-следственного ведомства МВД России по Тульской области, протоколам проверки его показаний на месте, показаниями свидетелей ФИО 42, ФИО 38, ФИО 21, ФИО 2, ФИО 33, ФИО 26, ФИО 36, ФИО 14, а так же независимым экспертным заключением о рыночной стоимости молочного оборудования специалиста ФИО 37, подтвержденным им в суде.
Считает, что судом в приговоре не приведено ни одного доказательства, подтверждающего кем и когда было поставлено данное оборудование, если не <данные изъяты> когда фактическое его наличие подтвердили многочисленные свидетели, включая представителя потерпевшего МСХ ФИО 42.
Считает, что приведенные им факты подтверждают правомерность, законность его действий и фактическое осуществление договоров поставки оборудования в <данные изъяты> от <данные изъяты> с использованием средств субсидии (гранта), и опровергают вывод суда первой инстанции о том, что фактически оборудование по данным договорам <данные изъяты> в адрес <данные изъяты> не предоставлялось.
Вывод суда о фиктивности договоров и финансово-отчетных документов между <данные изъяты> и <данные изъяты>, находит необоснованным, не подтвержденным ссылками на законодательство по использованию средств субсидии.
Утверждает, что все условия Правил и требований использования средств субсидий (гранта) <данные изъяты> были исполнены.
Считает, что судом первой инстанции был сделан необоснованный, ничем не аргументированный вывод о том, что оборудование, которое должно было быть приобретено на средства гранта, так же приобреталось ранее и фактически просто перегонялось с одной фирмы, принадлежащей Зазимко, на другую.
При этом судом не изложены ни мотивы, ни доказательства, почему суд пришел к такому выводу, когда и у кого оно ранее приобреталось.
Считает, что доказательством реалистичности цен данного молочного оборудования, приобретенного <данные изъяты> у <данные изъяты> с использованием средств субсидии (гранта), является экспертное заключение о рыночной стоимости молочного оборудования специалиста ФИО 37, подтвержденное им в судебном заседании.
Полагает, что приведенные им факты подтверждают правомерность его действий по приобретению <данные изъяты> у <данные изъяты> и фактического наличия данного оборудования.
Утверждает, что вывод суда о неправомерности его действий и фактическом неисполнении договоров поставки молочного оборудования <данные изъяты> от <данные изъяты> основан на предположениях, домыслах и ложных показаниях ФИО 47, которая не являлась участником этой сделки и не знала истинных обстоятельств приобретения оборудования у <данные изъяты>.
Считает, что ни одним из свидетелей, подтвердивших наличие молочного оборудования, не указано в судебных заседаниях на источник происхождения и оплаты этого оборудования, суду не представлено ни одного документа, договоров, накладных, актов приемки, платежных поручений по приобретению этого молочного оборудования, полученного от других поставщиков, отличных от <данные изъяты>
По мнению осужденного, несмотря на то, что некоторые свидетели, указывая в своих показаниях о том, что оборудование не поставлялось в <данные изъяты> период после получения средств гранта, но не отрицали его наличие и эксплуатацию до получения средств гранта, эти обстоятельства не свидетельствуют о нарушении использования средств субсидии, а наоборот, являются условием оплаты средств субсидии, т.к. данное оборудование ранее <данные изъяты> не оплачивалось ни <данные изъяты>, ни другому поставщику.
Указывает на противоречие в выводах суда в приговоре, указавшего, что фактически оборудование не приобреталось, а затем о том, оборудование <данные изъяты> приобреталось, но ранее.
Считает, что судом первой инстанции не проведена должная оценка доказательств, в соответствии со ст. 88 УПК РФ, по обстоятельствам связанным с поставкой молочного оборудования <данные изъяты> от <данные изъяты> использованием средств субсидии (гранта) судом изложены различные выводы в приговоре, противоречащие друг другу, что является в соответствии с п.1 ст. 389.15 УПК РФ основанием для отмены приговора.
Утверждает, что судом сделан ошибочный вывод о неправомерности его действий, связанных с проведением ремонтно-строительных работ по договору <данные изъяты> с <данные изъяты> хищении бюджетных средств в размере 3 739 054 руб. путём обмана и злоупотреблением доверия сотрудников Министерства сельского хозяйства Тульской области и УФК по Тульской области, с использованием своего служебного положения.
Указывает, что в материалах уголовного дела имеются многочисленные доказательства, документы, исследованные судом, подтверждающие правомерность его действий и фактическое проведение ремонтно-строительных работ, на молокоприемных пунктах по адресу: <данные изъяты>, а именно: договоры подряда, сметы работ, акты о приемке выполненных работ, платежные поручения по оплате всей суммы стоимости выполненных работ, договор поставки строительных материалов, товарные накладные на поставку стройматериалов, спецификация, платежные поручения, подтверждающие оплату поставки стройматериалов.
Подтверждением фактического проведения ремонтно-строительных работ и поставки стройматериалов, по мнению осужденного, являются: протоколы осмотра места происшествия оперативными сотрудниками от 16.12.2019 г, протокол проверки его показаний на месте, свидетельские показания ФИО 21, Аксёнова Ю.В.,ФИО 51, ФИО 26, акт выездной проверки сотрудников Министерства сельского хозяйства Тульской области от 22.01.2020 и показания сотрудников Министерства сельского хозяйства Тульской области- ФИО 42 и ФИО 49, показания свидетелей ФИО 46, ФИО 38, ФИО 36, ФИО 44, ФИО 14, ФИО 7, ФИО 8, заключение независимой экспертизы ремонтно-строительных работ.
При этом считает, что судом первой инстанции не приведено ни одного доказательства, подтверждающего кем были выполнены ремонтно-строительные работы, если не субподрядчиками <данные изъяты> и как они оплачивались <данные изъяты> если не из средств субсидии, в то время как его фактическое наличие и работа молокоприемных пунктов подтверждены многочисленными показаниями свидетелей и фотоматериалами сотрудников оперативно- следственны ведомств, что суд проигнорировал и не дал оценку доказательствам фактического проведения <данные изъяты> ремонтно-строительных работ, предоставленных стороной защиты.
Указывает что судом сделан ошибочный вывод о незаконности его действий, связанных с исполнением ремонтно-строительных работ не самим генподрядчиком <данные изъяты> а его контрагентами, субподрядчиками, поскольку в законодательных актах РФ, правоустанавливающих документах нет запрета на проведения договоров услуг, работ не самой стороной договорных отношений, а его партнерами, контрагентами, субподрядчиками, где определяющим фактором законности является фактическое выполнение услуг, работ.
Считает, что помимо фактического наличия выполненных ремонтно-строительных работ, подтверждением законности его действий является Заключение специалиста-эксперта УМВД России по Тульской области от 05.06.2020 г. (т. 9 стр. 165), которым установлено, что средства, поступившие от <данные изъяты> по договорам подряда и поставки стройматериалов в <данные изъяты> были отправлены по договорным отношениям между <данные изъяты> и его контрагентами субподрядчиками <данные изъяты>, КФХ ФИО 41 за выполнение данных ремонтно-строительных работ и покупку стройматериалов.
Кроме того специалистом, проводившим документально-финансовую экспертизу, установлено, что с перечисленных средств как <данные изъяты> так и со всех его контрагентов снятия наличных не производилось, что так же было подтверждено свидетелями ФИО 38, ФИО 41, ФИО 46
Судом первой инстанции необоснованно проигнорировал его доводы о том, что он лично договаривался с субподрядчиками <данные изъяты> о проведении работ и поставке стройматериалов в адрес <данные изъяты>, т.к. <данные изъяты> как генподрядчик не захотел самостоятельно выполнять работы ввиду несогласования финансовых условий по значительной отсрочке платежа, за выполненные работы (более 6-10 месяцев).
При этом судом в приговоре не указано, почему выполнение этих работ и поставок стройматериалов, совершенных не самим <данные изъяты> а его субподрядчиками, с которыми он был вынужден договариваться об отсрочке, является незаконным.
Вывод суда о фиктивности финансово-отчетных документов по использованию средств субсидии (гранта) по проведению ремонтно-строительных работ в помещениях под молокоприемные пункты в связи с наличием опечатки в адресах объектов: <данные изъяты> по мнению осужденного, является необоснованным.
Утверждает, что указанные в документах несоответствия фактическим адресам проведенных работ, являются явными техническими ошибками, наличие которых подтверждено и свидетелем ФИО 47, готовившей все финансово-отчетные документы по гранту, а так же тем, что сотрудники Министерства сельского хозяйства Тульской области, подтвердили, что были информированы заранее о данных опечатках в адресах в отчетных документах и выезжали с проверкой использования средств гранта по действительным адресам фактически проведенных работ.
Считает, что дополнительным доказательством фактически проведенных ремонтно-строительных работ <данные изъяты> по договорам подряда и поставки стройматериалов с <данные изъяты> с использованием средств субсидии, в соответствии с целями и Планом расходования средств гранта, является независимая экспертиза специалистов в сфере проведения строительных экспертиз ФИО 48 и ФИО 20, проведенная на объектах ремонтно-строительных работ, указанных в целях и планах расходования средств субсидии.
Данная экспертиза доказывает фактическое осуществление ремонтно-строительных работ <данные изъяты> по договорам подряда, поставки стройматериалов <данные изъяты> в рамках целей использования средств гранта. Помимо этого, специалистами выявлено дополнительно проведенные ремонтно-строительные работы <данные изъяты> на сумму более 1 млн. руб., не включенные в отчетно-финансовые документы по использованию средств субсидии, но входящие в цели использования средств гранта, т.к. они были проведены дополнительно, по собственной инициативе <данные изъяты>, что также подтвердили свидетели - владельцы зданий под молокоприемные пункты в своих показаниях на судебных заседаниях.
Подтверждением того, что ремонтно-строительные работы, выполненные <данные изъяты> в рамках договорных отношений с <данные изъяты> с использованием средств гранта, не были <данные изъяты> ранее во избежание повторного финансирования одних и тех же ремонтно-строительных работ и закупку стройматериалов, является отсутствие подобных договоров, актов выполненных работ в бухгалтерско-отчетной документации организации и банковскими выписками с расчетного счета <данные изъяты> с момента регистрации кооператива и до даты получения гранта.
Обращает внимание на то, что ни в материалах уголовного дела, ни в показаниях ни одного свидетеля не указано (даже информационно), кто тогда производил ремонтно-строительные работы на молокоприемных пунктах, когда в материалах уголовного дела и в ходе судебного следствия представлены многочисленные доказательства, документы, свидетельские показания, фотографии и независимая строительная экспертиза фактического исполнения и наличие выполненных ремонтно- строительных работ по договорам подряда с <данные изъяты> на молокоприемных пунктах <данные изъяты>
Вышеуказанные факты являются подтверждением его правомерных действий по проведению <данные изъяты> ремонтно-строительных работ по договорам с <данные изъяты> с использованием средств субсидии (гранта), их фактическое осуществление соответствующее целям и планам использования средств субсидии.
Вывод суда о фиктивности отчетных документов по выполнению ремонтно- строительных работ на молокоприемных пунктах <данные изъяты> считает необоснованным и не мотивированным, поскольку суд дал оценку всем исследованным в судебном заседании доказательствам, как уличающим, так и оправдывающим подсудимого, и не указал мотивы, по которым те или иные доказательства отвергнуты судом, что в соответствии с п.1 ст. 389.15 УПК РФ является основанием для отмены приговора.
Считает необоснованным свое осуждение по ч. 4 ст. 159 УК РФ, поскольку ни в материалах уголовного дела, ни в судебных заседаниях не приведены доказательства наличия у его корыстного умысла, а также фактов присвоения им якобы похищенных денежных средств.
Указывает, что в судебных заседаниях подтверждено, что денежные средства, выделенные Министерством сельского хозяйства Тульской области в качестве субсидии (гранта), использовались по целевому назначению их расходования и ему их никто не возвращал и не передавал наличными.
Это также подтверждает заключение специалиста УМВД России по Тульской области от 20.07.2020, которым установлено, что денежные средства, поступившие от <данные изъяты> в рамках инвестиционного проекта с использованием средств субсидии, гранта его контрагентам направлены в свою очередь ими на текущую деятельность организации и снятие наличных не производилось.
Указанные факты подтверждают, что им хищение средств не совершалось и присвоение средств гранта, выделенных Министерством сельского хозяйства Тульской области, не производилось ни в какой форме и ни в каком объеме.
Отсутствие у него корыстного умысла и хищения средств гранта также подтверждаются проверкой следствием активов его и родственников, их банковских счетов, объектов недвижимости, транспортных средств, которые могли быть приобретены на якобы похищенные средства. Более того, изначально по дополнительно возбужденному в отношении него уголовному делу по ч. 2 ст. 174.1 УК РФ по легализации (отмыванию) денежных средств, якобы похищенных средств гранта, уголовное преследование было прекращено.
Указывает, что следствие не дало оценку его деятельности, направленной на бескорыстную помощь <данные изъяты> благотворительность и меценатство по возрождению и развитию сельских поседений в Тульской области.
Утверждает, что для того чтобы получить средства субсидии был вынужден продать свое имущество для того чтобы добавить к выделенным средствам гранта средства <данные изъяты> в размере не менее 7 488 337 руб., которых у кооператива не было.
Обращает внимание на то, что вся его бескорыстная деятельность, как <данные изъяты><данные изъяты> и <данные изъяты>, была направлена не на собственное обогащение, а на поддержку выживания сельских поселений, деревень определена социальными программами этих организаций, где кооператив, взяв на себя всю финансовую и кредитную нагрузку, давал возможность семьям в сёлах, деревнях развивать собственные личные подсобные фермерские хозяйства, не получая выгоду и прибыль от этого взаимодействия, что подтверждается различными информационными материалами, статьями и репортажами в СМИ, подтверждение которых находятся в материалах уголовного дела и исследованы судом в судебном заседании.
Дополнительно подтверждением его благотворительности и меценатства является бескорыстная помощь в восстановлении храмов, церквей в деревнях Тульской области.
Считает, что приведенные им факты подтверждают отсутствие у него преступного умысла и мотива, корыстных целей, связанных с якобы хищением средств гранта, доказывающих отсутствие признаков преступления по ст. 159 УК РФ.
Указывает, что судом первой инстанции не дана оценка приведенным доказательствам его благотворительности в пользу <данные изъяты> и отсутствия у него корыстного умысла и фактического хищения денежных средств, не приведено ни одного факта его незаконного обогащения за счет якобы похищенных средств гранта, что говорит о необъективности проведении судебного следствия и вынесении необоснованном решении суда, основанном не на фактах, а на субъективном предположении.
Считает, что следствием и судом не верно понят юридический статус выделенной субсидии с предоставлением гранта. Утверждает, что денежные средства выделенной субсидии после получения их <данные изъяты> от Министерства сельского хозяйства Тульской области на свой лицевой счет, являются его личными средствами в рамках всего инвестиционного проекта, общую сумму которого он должен направить на оплату затрат, указанных в Плане расходов самого проекта.
Считает, что при уголовно-правовой оценке его действий необходимо учитывать, что сумма субсидии после ее получения на лицевой расчетный счет <данные изъяты> является его личными средствами, а соответственно в дальнейшем, согласно действующему Законодательству РФ, налоговому и бухгалтерскому учету - не имеет значения с каких личных лицевых счетов грантополучателя происходят оплаты затрат, указанных в Планах расходов инвестиционного проекта, где он обязан отчитаться перед Министерством сельского хозяйства Тульской области за проведение оплат всей суммы проекта.
Главным фактором, определяющим наличие квалифицирующего признака преступления, является целевое их назначение и осуществления платежа за фактическое поставленное имущество, проведение услуг в общей сумме оплаты затрат или составляющей не менее суммы выделенной субсидии.
Таким образом деньги, поступившие на расчетный счет <данные изъяты>, в качестве компенсации затрат или софинансирования ранее приобретенного имущества, услуги (в том числе ремонтно-строительные работы), независимо от его источника финансирования – ранее имевшие статус субсидий бюджетных средств, являются собственными средствами <данные изъяты> при наличии обязательств вперед Министерством сельского хозяйства Тульской области по отчету финансирования своими общими средствами всего Плана затрат.
Вывод суда о несостоятельности его доводов о том, что после поступления денежных средств на расчетный счет <данные изъяты> эти денежные средства являются средствами <данные изъяты>, и не являются бюджетными, находит необоснованным, не подтвержденным законодательно и противоречащими позиции самого потерпевшего, изложенных в показаниях сотрудников Министерства сельского хозяйства Тульской области и УФК по Тульской области, данных ими и в судебном заседании, ст.128, ст. 140 ГК РФ и Федеральным законам, где четко прописано, что безналичные деньги не могут быть объектом права собственности, а являются правом требования или обязательства.
Полагает, что в случае предположения о не выполнении каких-либо договорных отношений в полном объеме затрат инвестиционного проекта в сумме 18 264 237 руб., заключенных между <данные изъяты> и его контрагентами, в невыполнении только в ее какой- то части, превышающей сумму равной выделенной субсидии - 10 775 900 руб., то данное деяние, согласно действующего Законодательства РФ и УК РФ не является хищением средств, а расценивается и трактуется как невыполнение договорных отношений со стороны <данные изъяты> в рамках Соглашения его с Министерством сельского хозяйства Тульской области, где кооператив обязан дофинансировать инвестиционный проект из своих собственных средств, что в совокупности даже теоретически доказывает отсутствие квалифицирующего признака вменяемого ему преступления по ч. 4 ст. 159 УК РФ - хищение средств.
Также, согласно условиям и требованиям правоустанавливающих документов по использованию средств субсидии (гранта) Постановлением Правительства Тульской области № 81 от 07.03.2017г., Приложением № 8 п. 21 и Соглашением № <данные изъяты> от 12.12.2017г. п. 7.4, предусмотрено, что в случае выявления нарушения грантополучателем условий, порядка и целей расходования средств субсидии (гранта), то данное Соглашение расторгается, и Министерство сельского хозяйства Тульской области вправе требовать возврат субсидии (гранта) в судебном порядке в Арбитражном суде.
Считает, что данные условия Правил расходования субсидий и Соглашения, заключенного между <данные изъяты> и Министерством сельского хозяйства Тульской области, четко предусматривают рассмотрение действий, связанных с нарушением целевого использования субсидии (гранта) в рамках гражданско-правовых отношений и не относящихся к деянию, попадающего под ответственность, предусмотренную УК РФ.
Полагает, что изложенная им позиция и отсутствие состава по квалифицирующему признаку вменяемого ему преступления - хищение по ст. 159 УК РФ подтверждается независимой уголовно-правовой экспертизой специалиста ФИО 53, установившего, что наличие состава преступления, предусмотренного ч.4 ст. 159 УК РФ возможно при условии, что будет установлено, что <данные изъяты> фактически приобретено имущества, выполнено услуг на сумму менее 9775900 рублей по целям, указанным в Плане расходования проекта.
По мнению осужденного, данный вывод эксперта подтверждает правомерность его действий по получению и использованию <данные изъяты> средств субсидий (гранта) и отсутствие даже теоретически квалифицирующего признака по данной статье, хищение средств, т.к. сумма оплат, произведенных <данные изъяты> на цели, указанные в Плане затрат проекта, которые в свою очередь вызывают сомнение у следствия и суда, значительно больше 9 775 900, что в совокупности говорит о правомерности его действий по получению и использованию <данные изъяты> средств субсидии (гранта) и отсутствии даже теоретически квалифицирующих признаков по данной статье УК РФ.
Кроме того, поскольку согласно ст. 159 УК РФ мошенничество это хищение чужого имущества или приобретения права на чужое имущество путем обмана и злоупотребления доверием, однако как было установлено в судебном следствии и подтверждено независимой правовой экспертизой специалиста ФИО 53, представителями управления федерального казначейства и министерства сельского хозяйства перечисленные средства, связанные с субсидией являлись личными средствами <данные изъяты> и оборудование или услуга, оплаченная с их использованием так же являлись собственностью кооператива, без какого либо ограничения или обременения или совладения со стороны Министерства сельского хозяйства.
Таким образом денежные средства, связанные с отчетом за использование средств субсидии, направленные на приобретение молочного оборудования, транспорта и услуг, не относятся к имуществу Министерства сельского хозяйства Тульской области, соответственно Министерство сельского хозяйства Тульской области не может быть потерпевшим, а в его действиях нет квалифицирующего признака состава преступления – мошенничество.
Это подтверждается и самим Министерством сельского хозяйства Тульской области, которому следствие вопреки его позиции, озвученной в судебном заседании, навязали статус потерпевшего и который не считает себя таковым, не заявил иск ни в одном судебном заседании, ни в порядке гражданско-правовых отношений о нанесении и возмещении ему какого либо ущерба от якобы неправомерных его действий по использованию средств субсидий.
Позиция суда первой инстанции противоречит п.19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 № 55 «О судебном приговоре» где обозначено, что выводы относительно квалификации преступления по той или иной статье уголовного закона, ее части либо пункту должны быть мотивированы судом.
Указывает, что при оценке судом показаний свидетелей ФИО 40, ФИО 4, ФИО 10 и подконтрольных им сотрудников <данные изъяты>ФИО 47ФИО 33 не были учтены обстоятельства по осуществлению указанными лицами и с участием сотрудников правоохранительных органов рейдерского захвата бизнеса <данные изъяты> и его имущества на сумму более 10 млн. руб., доказательства и документы по данному факту были изучены судом в судебном заседании, а также подтверждены свидетельскими показаниями в судебных заседаниях ФИО 7, ФИО 46, ФИО 47 и других, что в совокупности говорит о мотиве и желании участников рейдерского захвата незаконно удерживать его под стражей и по ложным доносам, вопреки фактическим обстоятельствам рассматриваемого уголовного дела быть осужденным судом с наказанием в виде лишения свободы.
Считает, что судом первой инстанции вопреки п.2 ч.2 ст.75 УПК РФ необоснованно взяты за основу показания ФИО 47, которая не являлась участником фактических обстоятельств приобретения, использования транспорта, молочного оборудования и проведения ремонтно-строительных работ в молокоприемных пунктах <данные изъяты> на которые были направлены средства субсидии. Ее показания носят характер предположения и догадок, а порой просто откровенной клеветы, ложность которых была доказана на судебных заседаниях.
Полагает, то показания свидетелей ФИО 40, ФИО 4, ФИО 10, ФИО 32 были основаны на домыслах и слухах, полученных от ФИО 47 и не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, а так же искажены их предположением, ввиду не знания ими законодательства РФ и правоустанавливающих документов по использованию средств субсидии.
Считает, что судом не дана оценка доводам защиты о его невиновности, не раскрыта суть предъявленного ему преступления в подложности и фиктивности отчетных документов, не идентифицированы в приговоре квалифицирующие признаки вменяемой ему ч.4 ст. 159 УК РФ, что в совокупности нарушает положения ч.1,2 ст. 307 УПК РФ.
Указывает, что отмечая незаконность перечисления денежных средств от <данные изъяты> в другие коммерческие организации, суд не указал никаких правовых оснований, подтверждающих противоправность этих действий. Также судом в приговоре не приведено соответствующих доказательств в подтверждение вывода о наличии у него корыстной цели, как обязательного признака состава преступления – мошенничества.
Считает, что судом в приговоре был сделан необоснованный и не мотивированный вывод о невозможности применения ч.6 ст. 15 УК РФ
По мнению осужденного, суд, установив в приговоре наличие смягчающих наказание обстоятельств, в соответствии с п. «г» ч.1 ст.61 УК РФ, наличие малолетнего ребенка, а так же в соответствии с ч.2 ст.61 УК РФ - состояние здоровья и благотворительную деятельность, отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, назначив наказание менее 5 лет, имел все основания для применения положений ч.6 ст. 15 УК РФ.
Считает, что имеются дополнительные исключительные обстоятельства, существенно уменьшающие степень общественной опасности преступления, возмещение причиненного вреда общественным отношениям, такие как безвозмездная работа в течение 6 лет в руководстве общественной правозащитной организацией <данные изъяты> по внедрению социально значимых программ по возрождению и развитию сел и деревень в Тульской области, разработка и внедрение российских патентов, бесплатное преподавание в ВУЗах Санкт- Петербурга и Тульской области, бескорыстное предоставление собственного имущества и спонсорских денежных средств на развитие социальной кооперативной деятельности, финансовая поддержка храмов и церквей в сельской местности, что в совокупности своей значительно снижает размер вреда, нанесенного общественным отношениям, совершенным, по мнению суда, им преступления.
Просит учесть объективные, фактические обстоятельства данного уголовного дела, учесть его положительную характеристику жизнедеятельности, а именно: что он является <данные изъяты> общественной правозащитной организации <данные изъяты> разработавшей и реализующей различные социально значимые программы развития деревень и села, такие как «Коровы в обмен на молоко», «Крестьянский бухучет», «Возрождение села» и другие; имеет <данные изъяты>, является автором патентов РФ, за технологии и внедрение которых удостоен номинации Книги рекордов России, является автором многочисленных трудов, преподавал в вузах г. Санкт-Петербурга и Тулы; имеет многочисленные грамоты и благодарности от общественных и политических партий Российской Федерации, состоит в браке и имеет <данные изъяты> что подтверждается документами, исследованными в судебном заседании, характеризующими его как личность.
Просит уголовное преследование в отношении него в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст.159 УК РФ прекратить, постановить оправдательный приговор и признать право на реабилитацию. А при спецобстоятельствах признания его судом все же виновным, применить к нему ч.6 ст.15 УК РФ, либо ст. 73 УК РФ на оставшийся назначенный срок, учитывая, что он уже больше года находится в СИЗО, либо назначить более мягкое наказание, чем отбытие или замена оставшейся обозначенного в приговоре срока не связанного с лишением свободы по его дальнейшему отбыванию в заключении, в том числе, снизив срок назначенного наказания.
В дополнениях к апелляционной жалобе осужденный Зазимко О.В. и его защитник Шмелева Т.А., имеющих идентичное содержание, указывают, что изложенные в приговоре показания свидетелей не соответствуют их показаниям, данным в судебном заседании, в которых они подтверждали правомерность действий подсудимого Зазимко О.В. и целевое использование <данные изъяты> средств субсидии (гранта), доказывающих его невиновность.
Приводя и анализируя показания допрошенных свидетелей, содержащиеся в протоколе судебного заседания и аудиопротоколе, считают, что судом в приговоре им дана неверная оценка, допущено их массовое искажение, поскольку свидетели в судебных заседаниях, по их мнению, давали показания, подтверждающие правомерность действий Зазимко О.В. и целевое использование <данные изъяты> средств субсидии (гранта), доказывающих его невиновность.
Анализируя показания представителя потерпевшего Министерства сельского хозяйства Тульской области ФИО 12 указывают, что ею был опровергнут вывод суда о несостоятельности его доводов о том, что денежные средства полученные <данные изъяты> в качестве субсидий (гранта) от Министерства сельского хозяйства Тульской области при дальнейших их расходовании со своего личного счета, открытого в УФК России по Тульской области являются личными средствами <данные изъяты>
Считают, что представителем потерпевшего ФИО 12 в судебном заседании подтверждено выполнение условий расходования <данные изъяты> средств субсидий в полном объеме по каждой позиции, при этом она не смогла ответить на поставленные конкретно вопросы о том, в чем выражено нецелевое использование средств гранта по приобретению <данные изъяты> у КФХ ФИО 30 КАМАЗа с прицепом, а так же в чем конкретно, по мнению Министерства сельского хозяйства Тульской области, выражено нецелевое использование средств гранта по приобретению <данные изъяты> у <данные изъяты> молочного оборудования, а так же не ответила на вопрос на основании чего были сделаны выводы комиссии, что в помещениях молокоприемных пунктов ремонтно-строительные работы не проводились, когда сотрудники Министерства сельского хозяйства Тульской области проводили визуальный осмотр с улицы, не заходя в помещения, а практически все работы были внутренние.
Считают, что показания свидетеля ФИО 12 свидетельствуют о непонимании Министерством сельского хозяйства Тульской области в чем выражается нецелевое использование <данные изъяты> средств субсидии (гранта), почему Министерство признано потерпевшим, что в свою очередь было ему неправомерно навязано следствием, что подтверждается отсутствием какого-либо иска со стороны Министерства сельского хозяйства Тульской области к <данные изъяты>, где по мнимому ущербу не заявлено ни в рамках рассмотрения уголовного дела, ни в Арбитражном суде по гражданско-правовым отношениям.
Считают, что показания представителя потерпевшего ФИО 12 не нашли свою объективную правовую оценку судом первой инстанции не дана надлежащая оценка.
Указывают, что из показаний свидетеля ФИО 42 в судебном заседании следует, что все молочное оборудование, приобретенное <данные изъяты> по договору поставки от 12.12.2017 у <данные изъяты> с использованием средств гранта при выездной проверке Министерства сельского хозяйства Тульской области было на месте.
Кроме того ФИО 42, осуществляя проверку целевого использования гранта, подтвердил отсутствие нарушений по приобретению <данные изъяты> у КФХ ФИО 30 КАМАЗа с прицепом с использованием средств гранта.
Так же указывают, что ФИО 42 подтвердил факт ненадлежащего проведения Министерством сельского хозяйства Тульской области проверки проведения ремонтно-строительных работ на молокоприемных пунктах <данные изъяты> а именно, что проверка ремонтных работ проводилась визуально с улицы, без захода в помещения молокоприемных пунктов.
В связи с чем, выводы комиссии о не проведении ремонтно-строительных работ находят необоснованными, поскольку практически все ремонтно-строительные работы были внутренние и с улицы, без захода в помещение, их наличие или отсутствие определить невозможно.
Считают что показания свидетеля ФИО 42 по сути подтверждают правомерность действий Зазимко О.В. и целевое расходование <данные изъяты> средств гранта.
Полагают, что свидетель ФИО 49 подтвердила факт неинформированности <данные изъяты> о проведении Министерством сельского хозяйства Тульской области выездной проверки 22.01.2020, а так же о ее результатах, акте проверки и наличию каких-либо претензий от Министерства сельского хозяйства Тульской области к <данные изъяты> по использованию средств субсидий (гранта).
Считают, что отраженные в акте проверки выводы о якобы не приобретении оборудования и не проведении ремонтно-строительных работ носят недостоверный характер и основаны на предположениях, домыслах и ощущениях свидетеля ФИО 49 Этим и подтверждается отсутствие конкретизированных претензий со стороны Министерства сельского хозяйства Тульской области и отсутствие нарушений <данные изъяты> по целевому использованию средств гранта
По мнению авторов жалоб, свидетель ФИО 13, как сотрудник Министерства сельского хозяйства Тульской области, подтвердила правовую основу использования средств субсидии (гранта) то, что оборудование должно быть куплено, а ремонтно-строительные работы проведены до перечисления средств гранта, а так же фактическое наличие приобретения <данные изъяты> молочного оборудования у <данные изъяты> с использованием средств гранта, проведение различных проверок целевого использования гранта в течении 2017-2019гг. и отсутствия каких-либо нарушений или претензий к <данные изъяты> что опровергает ошибочный вывод суда первой инстанции о том, что оборудование по договорам <данные изъяты> в адрес <данные изъяты> не поставлялось, а им представлены фиктивные документы и похищены бюджетные средства.
Анализируя показания свидетеля ФИО 47, данные в судебном заседании, утверждают, что из них следует, что ФИО 38 реально открыл <данные изъяты> был ее учредителем и директором, что эта организация работала вместе с ними, что они хотели, чтобы она получила кредит, т.к. сельскохозяйственным кооперативам плохо дают кредиты, займы, ООО легче, так же они хотели приобретать машины, и что эта организация вела реальную деятельность, так как они заказывали материалы и вели какую-то деятельность, закупали стройматериалы, которые нужны были для <данные изъяты>
Считают, что показания ФИО 47 противоречат выводам суда, изложенным в приговоре со ссылкой на ее показания о том, что инициатором создания <данные изъяты> был Зазимко О.В., а ФИО 38 был подставным лицом и организация реальной деятельности не вела.
Обращают внимание на показания свидетеля ФИО 47 в судебном заседании, где она на вопрос государственного обвинителя ответила, что на средства гранта приобретали молочное оборудование, автомобиль, ремонтировали помещения, а также инициировалась покупка земельного участка, но в последствии от этого отказались. Так же она показала, что в октябре 2019 проезжала по объектам в <данные изъяты>, и спрашивала у сотрудников по поводу ремонта и нового оборудования, которые ей пояснили, что нового оборудования было не много, в основном, б/у.
Считают, что эти показания противоречат выводам суда о не приобретении и не поставке <данные изъяты> от <данные изъяты> молочного оборудования.
Показания ФИО 47, изложенные в приговоре, о якобы не проводившихся ремонтно-строительных работах на молокоприемных пунктах, считают недостоверными, поскольку она фактически не являлась непосредственным свидетелем и участником обстоятельств использования <данные изъяты> средств гранта.
Указывают, что показания свидетеля ФИО 47 о проведенной перед оплатой средств субсидий за КАМАЗ сотрудниками Министерства сельского хозяйства Тульской области проверке отчетных документов и осмотре КАМАЗа, опровергают вывод суда о подложности этих документов, якобы подготовленных ФИО 47 по его указанию.
Выражают несогласие с оценкой данной судом показаниям свидетеля ФИО 47, данных на предварительном следствии и в судебном заседании, взяв за основу исключительно показания ФИО 47, данные ею на предварительном следствии, и не включил в приговор ее показания, данные в судебном заседании, где свидетель поясняла, что показания на предварительном следствии ею были даны под давлениями и угрозами представителей рейдерского захвата и носили недостоверный характер, что за основу нужно брать те, что даны в судебном заседании.
Считают, что из показаний свидетеля ФИО 47, данных в судебном заседании следует, что она никогда не была ни на одном молокоприемном пункте <данные изъяты> до получения гранта, выводы о не приобретении <данные изъяты> молочного оборудования и не проведении ремонтно-строительных работ сделала исключительно на домыслах и предположениях, никогда не утверждала, что подсудимый Зазимко О.В. похитил средства гранта, подтвердила, что нет ни одного документа, подтверждающего преступные действия подсудимого, хищение им средств гранта, а наоборот все представленные отчетные документы по гранту были подлинные и истинные, а не подложные и фиктивные, как ее заставили изначально сказать, под давлением и угрозами со стороны представителей рейдерского захвата, по сути, оклеветав подсудимого Зазимко О.В.
Полагают, что судом в приговоре не была дана надлежащая оценка показаниям свидетеля ФИО 31, подтвердившей в судебном заседании, что в условиях приобретения КАМАЗа у <данные изъяты> присутствовала оплата наличных денег и факт получения от обвиняемого наличных средств ФИО 3 для передачи их в <данные изъяты> а так же об отсутствии фактов обналичивания или передачи ему наличных средств, якобы похищенных средств гранта.
Считают, что суд первой инстанции сделал неверный вывод о том, свидетель ФИО 10 подтвердил фиктивность представленных подсудимым договоров в Министерство сельского хозяйства Тульской области, направленных на хищение средств гранта. Обращают внимание на то, что исходя из показаний ФИО 10 в судебном заседании следует, что он посчитал договоры фиктивными, не являясь участником событий и обстоятельств использования средств гранта, и только на основании того, что у него с подсудимым был конфликт и не ему поручили составлять договоры по использованию средств гранта, а выводы о фиктивности договоров он сделал исключительно по предположениям и внутреннем убеждении обиженного уволенного юриста, а не по факту участника реальных событий.
Указывают, что судом не дана была оценка показаниям ФИО 10, данных в судебном заседании, где он подтвердил, что после его увольнения из <данные изъяты> он участвовал в коммерческих спорах на стороне противостоящих интересам кооператива и инициируя различные судебные споры от разных организаций и физических лиц, направленных на отъем имущества и активов <данные изъяты> и Зазимко О.В. лично.
Считают, что подтверждением того, что ФИО 10 является одним из участников группы по рейдерскому захвату бизнеса <данные изъяты> является то, что сотрудник Министерства сельского хозяйства Тульской области ФИО 49 инициирующая незаконно проведенную выездную проверку <данные изъяты>» в отсутствии его представителей, фальсифицировав и исказив ее результаты - является дочерью ФИО 10
Полагают, что показания свидетеля ФИО 4, приведенные в приговоре, не могут служить доказательством виновности, поскольку тот не являлся участником событий использования <данные изъяты> средств гранта, т.к. трудоустроился в кооператив <данные изъяты> только в середине 2018, спустя более полугода после получения <данные изъяты> гранта, ничего не знает об обстоятельствах приобретения молочного оборудования и проведения ремонтно-строительных работ в молокоприемных пунктах, а использовал информацию, полученную от ФИО 47, которая в свою очередь, сама не являлась очевидцем обстоятельств использования средств гранта, а распространяла ложную информацию, исходя из исключительно из своих предположений.
Считают, что показания ФИО 38, данные в судебном заседании вопреки выводам суда, изложенным в приговоре не подтверждают, что <данные изъяты> вела финансово-хозяйственную деятельность в период использования гранта (2017-2018гг.), что он не являлся и не признавал себя номинальным директором, никаких аспектов фиктивности управления организации не было, т.к. все решения принимались им лично, подтвердил легитимность и полное исполнение договоров поставки оборудования от <данные изъяты> в <данные изъяты>
Обращают внимание на то, что судом первой инстанции в приговоре не отражены и не дана оценка показаниям ФИО 38 в части подтверждения им проведения ремонтно-строительных работ в здании под молокоприемный пункт в <данные изъяты> несмотря на подтверждение и наличие данных ремонтно-строительных работ свидетелем ФИО 46, являющимся владельцем данного здания, а также сотрудниками Министерства сельского хозяйства Тульской области ФИО 42 и ФИО 49, установивших их наличие при выездной проверке и отразившие в акте проверки.
Считают, что показания свидетеля ФИО 38, являющегося <данные изъяты><данные изъяты> и поставщиком молочного оборудования в <данные изъяты> с использованием средств гранта полностью подтверждают фактическую поставку данного оборудования на полную сумму его стоимости, которую ошибочно вменяют ему в хищении.
Полагают, что показания свидетеля ФИО 11, назначенной <данные изъяты><данные изъяты> вместо ФИО 38 в середине 2018 г., т.е. спустя более полугода после получения и использования <данные изъяты> средств гранта и поставки молочного оборудования от <данные изъяты> в СПК <данные изъяты>, не могут подтверждать его виновность.
Обращают внимание на показания свидетеля ФИО 23, в судебном заседании, не нашедших отражения в приговоре, в которых она уточняла, что налоговая проверка в отношении <данные изъяты> акт которой изложен в приговоре, что была произведена за период его работы в 2016-2017гг., то есть задолго до использования средств гранта, кроме того свидетель ФИО 23 подтвердила в судебном заседании, что акт результата проверки, обжалован и не вступил в законную силу.
Приводя и анализируя показания свидетеля ФИО 16 в судебном заседании, указывают, что суд в приговоре не привел показания свидетеля, в которых он разъяснял, что <данные изъяты> как генподрядчик самостоятельно не проводил данные работы, а их исполнение осуществляли его субподрядчики, поскольку он запрашивал 100% предоплату, которую <данные изъяты> не мог дать вперед в отличии от субподрядчиков, выполнявших ремонтно-строительные работы с отсрочкой платежа. При этом <данные изъяты> как генподрядчику всегда предлагалось выехать и проверить фактическое проведение работ на молокоприемных пунктах субподрядчиками организации.
Считают, что показания свидетеля ФИО 16 подтверждают проведение ремонтно-строительных работ на молокоприемных пунктах <данные изъяты> не самим генподрядчиком <данные изъяты> а его субподрядчиками, а также целевое, фактическое использование средств гранта всеми участниками финансовой цепочки - кооперативом, генподрядчиком, субподрядчиками, что в совокупности является доказательствами правомерности его действий, отсутствие квалифицирующих признаков вменяемому ему преступления таких как корыстная цель, хищение и присвоение средств гранта, нецелевое его использование.
Показания свидетеля ФИО 16, данные в судебном заседании и не отраженные в приговоре, по мнению осужденного и его защитника, полностью опровергает ошибочный вывод суда первой инстанции о нецелевом использовании средств гранта и о не проведении ремонтно-строительных работ вообще.
Указывают, что судом также не дана надлежащая оценка показаниям свидетеля ФИО 24, данных им в судебном заседании, где он разъяснял, что имелось ввиду, что ремонтно-строительные работы выполнялись не <данные изъяты> а его субподрядчиками..
Суд первой инстанции в приговоре не раскрыл суть и смысл истинных показаний свидетеля ФИО 17, в том числе, данных ею в судебном заседании, где она разъясняла, что не являлась очевидцем обстоятельств использования <данные изъяты> средств гранта, информацию по договорам получала исключительно от своего мужа ФИО 16 и уточнявшей, что именно <данные изъяты> не производил самостоятельно ремонтно-строительные работы.
Обращают внимание на то, что судом первой инстанции не раскрыты и не включены в приговор полные показания свидетеля ФИО 27, являющейся представителем УФК России по Тульской области, данных ею в судебном заседании которые разъясняют и подтверждают правомерность его действий, где средства субсидии (гранта) использовались исключительно только на оплату ранее приобретенного молочного оборудования, автотранспорта и уже выполненных ремонтно-строительных работ, что опровергает ошибочный вывод суда о незаконности его действий «по приобретению оборудования, которое фактически ранее уже приобреталось», а также оплата средств гранта «за ремонтно-строительные работы, которые ранее были выполнены на молокоприемных пунктах».
Указывают, что судом первой инстанции не были приняты во внимание показания свидетеля ФИО 32, данные в судебном заседании, где он подтвердил, что не являлся участником обстоятельств по использованию <данные изъяты> средств гранта, а информацию получал на уровне слухов от сотрудника организации, который также в свою очередь не был свидетелем событий получения и расходования средств гранта.
Обращают внимание на наличие противоречий в показаниях ФИО 32, утверждавшего что <данные изъяты> не имеет отношения к строительству молокоприемного пункта в <данные изъяты>, в связи с выдачей «<данные изъяты> КФХ ФИО 7 займа в размере 400 000 рублей на проведение ремонтно-строительных работ, с показаниями ФИО 7, подтвердившего получение от <данные изъяты> стройматериалов и выполнения ремонтно-строительных работ на молокоприемном пункте с использованием средств гранта в полном объеме отчетных документов, но т.к. этих средств (объемов работ, стройматериалов) не хватало на полное строительство, то он дополнительно взял заем в <данные изъяты>
Считают, что показания свидетеля ФИО 32 подтверждают, что он не являлся очевидцем и участником обстоятельств использования <данные изъяты> средств гранта, информацию знал по слухам и от неосведомленного лица, а показания данные им на предварительном следствии носили характер оговора обвиняемого и ничем не подтверждались, что в совокупности говорит о недостоверности и искаженности их сути.
Указывают на необоснованность вывода суда о том, что <данные изъяты> ремонтно-строительные работы на молокоприемных пунктах не производились со ссылкой на показания свидетеля ФИО 2, который работал в должности начальника технического отдела в тот период, когда молокоприемные пункты функционировали и застал последние этапы проведения ремонтно-строительных работ и приобретения молочного оборудования с использованием средств гранта.
Обращают внимание на то, что судом первой инстанции не были включены в приговор полные показания свидетеля, данные им в судебном заседании, где он подтверждал проведение <данные изъяты> ремонтно-строительных работ, а также наличие молочного оборудования, приобретенного с использованием средств субсидии (гранта).
Полагают, что показания свидетеля ФИО 2 подтверждают фактическое проведение ремонтно-строительных работ <данные изъяты> по договорам подряда с <данные изъяты> на молокоприемных пунктах, а также приобретение, наличие и эксплуатацию всей номенклатуры молочного оборудования закупленного <данные изъяты> у <данные изъяты> с использованием средств субсидии (гранта), а также фактическую цену приобретения <данные изъяты> у КФХ ФИО 30 КАМАЗа с прицепом.
Считают, что судом дана неверная оценка показаниям данного свидетеля в приговоре, как доказывающим его вину, поскольку незнание свидетелем обстоятельств, которые происходили до его трудоустройства в <данные изъяты> суд ошибочно счел доказательствами отсутствия проведенных ремонтно-строительных работ и не приобретения <данные изъяты> молочного оборудования.
Полагают, что вывод суда со ссылкой на показания свидетеля ФИО 40 о об отсутствии у <данные изъяты> молокоприемных пунктов в <данные изъяты> является необоснованным, поскольку свидетель ФИО 40 пришел работать в августе 2018, т.е. спустя более 8-ми месяцев после получения <данные изъяты> средств субсидии (гранта), и об обстоятельствах его использования ему ничего не известно, так же ему не известны обстоятельства приобретения <данные изъяты> у КФХ ФИО 30 КАМАЗа с прицепом. Поскольку свидетель ФИО 40, не является участником и свидетелем обстоятельств использования <данные изъяты> средств гранта, его показания не являются доказательствами вины подсудимого Зазимко О.В.
Утверждают, что судом в приговоре искажен истинный характер и суть показаний свидетеля ФИО 33, данных в судебном заседании, где она подтвердила наличие молочных охладителей 2т и 5т, которые были приобретены <данные изъяты> у <данные изъяты>» с использованием средств субсидии (гранта), а так же проведение косметического ремонта на молокоприемном пункте, так как <данные изъяты> отчитывался по целевому использованию гранта именно за проведение не капитального ремонта, а косметического.
Указывают, что из показаний этого свидетеля также усматривается, что 22.01.2020 выездная проверка комиссией Министерства сельского хозяйства Тульской области молокоприемных пунктов не была проведена должным образом, поскольку они не присутствовали на данном пункте, но сделали предположительный вывод, что ремонтно-строительные работы не проводились и оборудование не покупалось, что и подтвердили в судебных заседаниях сами участники этой комиссии сотрудники Министерства сельского хозяйства Тульской области: ФИО 49 и ФИО 42
Считают, что показания свидетеля ФИО 33 подтверждают искаженность и некорректность вывода суда первой инстанции в приговоре и являются доказательством его невиновности.
Вывод суда о доказанности его преступных действий, со ссылкой на показания свидетеля ФИО 26, владельца здания под молокоприемный пункт <данные изъяты> в <данные изъяты>, о том, что ремонтно-строительные работы проведены до получения кооперативом средств субсидии (гранта), а не после его использования, находят необоснованным.
Считают, что показания свидетеля ФИО 26 подтверждают проведение <данные изъяты> ремонтно-строительных работ, покупку и наличие молочного оборудования на молокоприемном пункте в <данные изъяты>, исполненных по договорам с участием средств субсидии (гранта), однако суд сделал необоснованный вывод о не проведении никаких ремонтно-строительных работ и не приобретении никакого молочного оборудования на молокоприемных пунктах, проигнорировав показания данного свидетеля, исказив их смысл, представил их как доказательства вины.
По мнению авторов жалоб, суд дал ненадлежащую оценку показаниям свидетеля ФИО 21, который пояснял, что Зазимко О.В. проводил неоднократно ремонтно-строительные работы на молокоприемном пункте, вплоть до января 2017 г.
Считают, что показания свидетеля ФИО 21 - владельца здания под молокоприемный пункт в <данные изъяты>, подтверждают проведение <данные изъяты> ремонтно-строительных работ, в том числе входящих в отчетные документы по целевому использованию гранта. Фактическое проведение этих работ подтвердила независимая экспертиза.
Выражают несогласие с данной судом оценкой показаний свидетеля ФИО 21, поскольку они, вопреки выводам суда, подтверждают фактическое проведение работ, и являются доказательством целевого расходования средств субсидии (гранта) и невиновности подсудимого.
Показания свидетеля ФИО 51- представителя администрации Узловского района, по мнению авторов жалоб, вопреки выводам суда, подтверждают проведение <данные изъяты> ремонтно-строительных работ на молокоприемном пункте в <данные изъяты>, фактическое целевое расходование им средств гранта и доказывают его невиновность.
Полагают, что показания свидетеля ФИО 39 не могут служить доказательством не проведения ремонтно-строительных работ в здании молокоприемного пункта в <данные изъяты> поскольку данные показания относятся лишь к технической описке по отдельным отчетным документам в адресе молокоприемного пункта, где была опечатка в цифре дома: <данные изъяты>
Считают, что показания свидетеля ФИО 46, владельца здания под молокоприемный пункт в <данные изъяты>, подтверждают целевое использование <данные изъяты> средств субсидии (гранта) и факт проведения <данные изъяты> ремонтно-строительных работ, таких как демонтаж крыши и постройку новой крыши, однако суд необоснованно признал их доказательствами вины обвиняемого в не проведении ремонтно-строительных работ. Кроме того свидетель ФИО 46, являясь директором компании <данные изъяты> подтвердил, что поставлял как субподрядчик <данные изъяты> стройматериалы по договорам, где были задействованы средства гранта.
Обращают внимание на то, что этим свидетелем на предварительном следствии и в судебном заседании так же было заявлено об угрозах и давлении на него со стороны ФИО 40 и ФИО 4 с целью дачи ложных показаний в отношении обвиняемого.
Считают, что показания этого свидетеля опровергают вывод суда об отсутствии обстоятельств, свидетельствующих об оговоре подсудимого Зазимко О.В. свидетелями ФИО 4, ФИО 32, ФИО 40, в том числе в связи с последующим рейдерским захватом его бизнеса.
Полагают, что показания свидетеля ФИО 46 доказывают целевое расходование <данные изъяты> средств гранта, проведение ремонтно-строительных работ в полном объеме согласно отчетных документов, предоставленных в Министерство сельского хозяйства Тульской области, что подтвердили в судебных заседаниях представители Министерства сельского хозяйства Тульской области ФИО 42, ФИО 49, а так же независимая ремонтно-строительная экспертиза.
Указывают, что суд не полном объеме привел в приговоре показания свидетеля ФИО 7, являющегося владельцем здания под молокоприемный пункт в <данные изъяты>, указав лишь, что <данные изъяты> к строительству молокоприемного пункта отношения не имеет, а строил он его сам, в том числе на заемные средства.
При этом суд не привел показания свидетеля ФИО 7 пояснившего что <данные изъяты> были поставлены на пункт стройматериалы и проведены первоначальные ремонтно-строительные работы, что следует из протокола судебного заседания.
Считают, что показания свидетеля ФИО 7, подтверждают исполнение <данные изъяты> ремонтно-строительных работ и поставку стройматериалов на молокоприемный пункт в <данные изъяты> в объеме, соответствующем отчетным документам по использованию <данные изъяты> средств гранта, согласно которым кооператив не достраивал данный объект, а только участвовал в его части и поставке стройматериалов, что подтверждено свидетелем ФИО 7, а также заключением независимой ремонтно-строительной экспертизой о соответствии фактического исполнения и наличия работ и материалов согласно отчетным документам целевого использования средств гранта.
Кроме того, суд не привел в приговоре и не дал оценку показаниям свидетеля ФИО 7 в судебном заседании об обстоятельствах оказания на него давления и угроз со стороны представителей рейдерского захвата - ФИО 4 и ФИО 34 для принуждения его дачи ложных показаний на Зазимко О.В.
Считают, что показания свидетеля ФИО 7 опровергают вывод суда об отсутствии обстоятельств для оговора подсудимого и давления на свидетелей со стороны представителей рейдерского захвата ФИО 40, ФИО 4, ФИО 32
Полагают, что показания свидетеля ФИО 7 подтверждают полное исполнение <данные изъяты> ремонтно-строительных работ и поставку стройматериалов на молокоприемный пункт в <данные изъяты> в соответствии с отчетными документами по целевому расходованию средств субсидии (гранта).
Указывают, что свидетель ФИО 8 подтвердила, что <данные изъяты> проводил ремонтно-строительные работы, но в ограниченном виде, при этом судом в приговоре не приведены ее полные показания, в которых она уточняла и разъясняла о проведении <данные изъяты> ремонтно-строительных работ в полном объеме в соответствии с отчетными документами по целевому использованию средств гранта.
Считают, что показания свидетеля ФИО 8 подтверждают исполнение <данные изъяты> ремонтно-строительных работ и поставку стройматериалов на молокоприемном пункте в д<данные изъяты> в объеме, указанном в отчетных документах по целевому расходованию средств гранта.
Вывод суда о том, что показания свидетеля ФИО 5, пояснившего, что с момента приобретения им объекта в 2018 г молокоприемный пункт не использовался, деятельность там не велась, доказывают то, что молокоприемного пункта в <данные изъяты> вообще не было и соответственно никаких работ не производилось, оборудование не закупалось, находят не обоснованным.
Указывают, что ФИО 5 приобрел данный участок в октябре 2018 г, однако согласно отчетным документам, средства гранта были получены <данные изъяты> в 2017 г. и проведение ремонтно-строительных работ, поставка оборудования, а также сама работа молокоприемного пункта производилась в конце 2017 г. - начале 2018 г., а прекратил свою работу пункт приема молока из-за смены собственника как раз в конце 2018 года.
Полагают, что показания свидетеля ФИО 5 не могут подтверждать его вину по не проведению ремонтно-строительных работ и не поставке молочного оборудования на молокоприемный пункт в <данные изъяты> поскольку он не являлся участником событий - периода времени использования <данные изъяты> средств гранта и работы молокоприемного пункта, а стал владельцем объекта после данных событий.
Приведенные в приговоре показания свидетеля ФИО 44 об отсутствии молокоприемного пункта в <данные изъяты>, по мнению авторов жалобы, не могут служить доказательствами его виновности, поскольку он, являясь конкурсным управляющим данного объекта с 2016 г. на момент проведения <данные изъяты> ремонтно-строительных работ и функционирования молокоприемного пункта в 2018 г. на этом объекте не присутствовал, при этом по предъявленным фотографиям отремонтированного молокоприемного пункта, подтвердил, что лично он эти ремонтно-строительные работы не проводил.
Считает, что наличие и работа молокоприемного пункта в <данные изъяты> подтверждена показаниями многочисленных свидетелей, документами и фотографиями исполнения ремонтно-строительных работ и наличием молочного оборудования.
Приведенные в приговоре показания свидетеля ФИО 9 об отсутствии в <данные изъяты> молокоприемного пункта не могут являться доказательством не проведения <данные изъяты> ремонтно-строительных работ и поставки молочного оборудования в молокоприемный пункт в с<данные изъяты>.
Полагают, что приведенные в приговоре показания ФИО 36 подтверждают фактическое приобретение <данные изъяты> КАМАЗа с прицепом с использованием средств гранта, его эксплуатацию и наличие, что говорит об отсутствии события преступления по вменяемому ему обвинению.
Считают, что показания свидетеля ФИО 36 так же подтверждают формальную, заниженную стоимость приобретения КФХ ФИО 30 у <данные изъяты> КАМАЗА с прицепом, без учета фактической полной стоимости автотранспорта с учетом оплаты наличных средств, что также было подтверждено независимой экспертизой о рыночной стоимости КАМАЗА с прицепом изученной судом.
Указывают, что в приговоре не дана оценка показаниям свидетеля ФИО 36, данных им в судебном заседании, где он, как водитель молоковоза, подтвердил работу, функционирование и наличие молокоприемных пунктов, с которых забиралось молоко, включая пункт в <адрес>.
Приведенные в приговоре в качестве доказательств вины подсудимого показания свидетелей ФИО 25, ФИО 19, ФИО 1, ФИО 43 сотрудников <данные изъяты> у которого КФХ ФИО 30 приобрел КАМАЗ с прицепом, по мнению авторов жалоб доказывают лишь, что они, занимая различные не руководящие должности в организации, не знали всех обстоятельств и конечной фактической цены приобретения КФХ ФИО 30 у <данные изъяты>, в том числе по причине, что это было не в их компетенции, а определялось руководством организации.
Подтверждением того, что цена продажи этой организацией КАМАЗа с прицепом была комбинированная и включала доплату наличных средств, является независимое заключение рыночной стоимости КАМАЗа с прицепом специалиста ФИО 37, изученного судом в судебном заседании от 15.03.2021г., где установлена рыночная цена данных автотранспортных средств, которая составляет 2 808 500 рублей.
Однако данным обстоятельствам не была дана оценка судом первой инстанции, а показания ФИО 3 вообще не были включены в приговор.
Указывают, что в приговор так же не были включены показания ФИО 30, данные им в судебном заседании, где он подтвердил легитимность подписанных им договоров купли-продажи с использованием средств субсидии (гранта) и фактическое проведение сделки, а также целевое их использование и отсутствие фактов обналичивания и возврата (передачи) денежных средств подсудимому Зазимко О.В.
Считают, что показания свидетеля ФИО 30, данные им в судебном заседании, подтверждают фактическое приобретение <данные изъяты> КАМАЗа с прицепом и отсутствие в действиях подсудимого фактов и признаков хищения средств гранта.
Полагают, что приведенные в приговоре показания свидетеля ФИО 52 не могут являться доказательствами виновности осужденного, поскольку относятся к поставкам молочного оборудования от <данные изъяты> в <данные изъяты> в 2016 г., которое не входило в отчетные документы по использованию <данные изъяты> средств гранта, а об обстоятельствах получения <данные изъяты> гранта ей ничего не известно.
Приведенные в приговоре показания свидетеля ФИО 35 так же не могут служить доказательствами вины подсудимого, поскольку о получении гранта <данные изъяты> ему ничего не известно, ни в каких собраниях <данные изъяты> по вопросу получения гранта и по вопросам отчуждения имущества <данные изъяты> он не участвовал.
Обращают внимание на то, что суд вообще не включил в приговор показания свидетеля ФИО 41, данные им на предварительном следствии, изученные судом в судебном заседании от 18.03.2021г., где он как субподрядчик <данные изъяты> подтверждает поставку стройматериалов в <данные изъяты>, которые проходили по отчетным документам по использованию средств субсидии (гранта).
Считают, что показания свидетеля ФИО 41 подтверждают отгрузку стройматериалов для <данные изъяты>, получение денежных средств, включая отчетные средства субсидии (гранта), полученные от генподрядчика <данные изъяты> - <данные изъяты>.
Дополнительно факт получения и целевого использования средств субсидии (гранта) КФХ ФИО 41, как субподрядчиком <данные изъяты> подтверждается заключением специалиста - эксперта УМВД России по <адрес> от 05.06.2020г. (том 9, стр. 165), изученного судом в судебном заседании от 25.01.2021г., где установлено целевое использование средств гранта <данные изъяты> его контрагентами, включая <данные изъяты> и его субподрядчика КФХ ФИО 41
Считают, что указанным доказательствам, подтвердившим целевое использование <данные изъяты> средств субсидии и правомерность действий подсудимого, не была дана оценка судом и они не были включены в приговор, как доказательства, подтверждающие невиновность Зазимко О.В.
Указывают, что судом первой инстанции в приговоре искажены показания свидетеля ФИО 14, которая в судебном заседании подтвердила наличие и работу молокоприемных пунктов <данные изъяты>.
Полагают, что искажение в приговоре показаний свидетелей, подтверждающих невиновность подсудимого, массовое несоответствие показаний свидетелей, указанных в приговоре, противоречащее оригинальным показаниям этих свидетелей в судебных заседаниях, свидетельствует о ненадлежащей оценке судом доказательств в соответствии со ст. 88 УПК РФ и является в соответствии с п. 1 ст. 389.15 УПК РФ основанием для отмены приговора.
Указывают, что судом в приговоре не дана оценка и не включены в протоколы судебных заседаний все пояснения обвиняемого Зазимко О.В., разъясняющие и доказывающие фактические обстоятельства использования <данные изъяты> средств субсидии (гранта), которые суммарно насчитывают более 3 часов времени показаний и диалогов судебных заседаний.
Данные несоответствия показаний обвиняемого Зазимко О.В., не включенные в протоколы судебных заседаний, насчитывают более 100 несоответствий в сравнении с аудиозаписью судебных заседаний, были включены стороной защиты в замечания к протоколам судебных заседаний от 16.03.2021, от 18.03.2021, 22.03.2021, от 23.03.2021 и приложены к соответствующим ходатайствам.
Однако судом первой инстанции все ходатайства о включении замечаний в протоколы судебных заседаний, насчитывающих более 400 несоответствий в показаниях более 30 свидетелей, постановлениями Центрального районного суда г. Тулы от 28.07.2021 и 13.09.2021 (поданные замечания на протокол судебного заседания осужденным Зазимко О.В.), от 28.07.2021 (поданные замечания на протокол судебного заседания защитником в порядке ст. 49 УПК РФ Шмелевой Т.А.), от 02.08.2021г. (поданные замечания на протокол судебного заседания адвокатом Жидковым П.В.), от 11.08.2021 (поданные замечания на протокол судебного заседания защитником в порядке ст. 49 УПК РФ Шмелевой Т.А.) - были отклонены в полном объеме, что является незаконным решением суда, на что были поданы стороной защиты соответствующие апелляционные жалобы.
Указывают, что в приговоре судом вообще не дана оценка 5 заключениям независимых экспертиз, подтверждающих целевое использование <данные изъяты> средств гранта, фактическое наличие имущества и проведенных ремонтно-строительных работ с использованием средств субсидии (гранта) и в совокупности - невиновность Зазимко О.В., а так же экспертизе специалиста УМВД России по Тульской области от 05.06.2020.
Выражают несогласие с выводами суда о том, что включенные в приговор со стр.39 по стр.110 документы, являются доказательством вины Зазимко О.В., поскольку среди них указаны протоколы проверки показаний обвиняемого Зазимко О.В. на месте, где на всех молокоприемных пунктах зафиксировано, сфотографировано наличие ремонтно-строительных работ, молочного оборудования и автотранспорта, приобретенных с использованием средств субсидии (гранта), а также финансово-отчетная бухгалтерская отчетность, по факту подтверждающие целевое расходование <данные изъяты> средств субсидии (гранта) и доказывающие невиновность подсудимого Зазимко О.В.
Указывают, что в приговоре не представлено ни одного документа, доказательства фальсификации, подложности отчетных документов по гранту, ни одного финансового документа, платежного поручения, подтверждавшего наличие обязательного квалифицирующего признака вменяемого преступления обвиняемому в соответствии с ч. 4 ст. 159 УК РФ - хищению, присвоению средств гранта, ни один свидетель в судебном заседании не показал, что Зазимко О.В. присваивал какие-либо суммы из средств выделенной субсидии (гранта).
Считают, что приведенный в приговоре вывод суда о том, что допрошенные свидетели показывали, что ремонтно-строительные работы, на проведение которых ссылался подсудимый, были выполнены задолго до получения гранта оборудование, которое должно было быть приобретено на средства гранта, так же было приобретено ранее, свидетельствует о том, что суд признает наличие проведенных <данные изъяты> ремонтно-строительных работ и поставку молочного оборудования на молокоприемных пунктах кооператива, однако при этом необоснованно ставит в вину подсудимому то, что данные работы и приобретенное оборудование было до получения средств субсидии (гранта).
Утверждают, что исходя из показаний многочисленных свидетелей, в том числе сотрудников Министерства сельского хозяйства Тульской области ФИО 12, ФИО 49, ФИО 13, а также представителя УФК России по Тульской области ФИО 27, правоустанавливающих документов: Постановления Правительства № 81 от 07.03.2017г., Соглашения с Министерством сельского хозяйства Тульской области № <данные изъяты> от 12.12.2017г., правовой независимой экспертизы, следует, что правомерным и главным условием оплаты из средств субсидии (гранта) является подтверждение ранее проведенных работ и ранее приобретенного имущества до использования средств субсидии (гранта).
Делают вывод, что полные и расширенные показания более 30 свидетелей, данных ими в судебных заседаниях, подтверждают целевое использование <данные изъяты> средств субсидии (гранта), а также отсутствие нарушений и правомерность действий Зазимко О.В., однако суд дал им ненадлежащую оценку.
Просят приговор Центрального районного суда г. Тулы от 29.03.2021 отменить, вынести Зазимко О.В. оправдательный приговор, уголовное преследование в предъявленном обвинении в преступлении по ч.4 ст.159 УК РФ в отношении подсудимого прекратить; либо в соответствии со ст. 389.22 УПК РФ отменить обвинительный приговор с возвращением уголовного дела прокурору для устранения нарушений в ходе предварительного следствия и проверки вновь открывшихся обстоятельств, свидетельствующих о фальсификации и искаженности доказательств виновности подсудимого, освободив на время расследования обвиняемого из-под стражи; а при спецобстоятельствах признания Зазимко О.В. судом все же виновным, применить ч. 6 ст. 15 УК РФ, изменив тяжесть преступления, назначив более мягкое наказание, чем лишение свободы на оставшийся обозначенный в приговоре срок, в том числе снизив срок назначенного наказания, либо применить ст. 73 УК РФ - условное наказание на оставшийся назначенный срок лишения свободы.
В апелляционной жалобе адвокат Жидков П.В выражает несогласие с приговором, считает что он подлежит отмене по основания указанным в ст.389.15 УПК РФ
Ссылаясь на разъяснения постановления Пленума ВС РФ от 30.11.2017 № 48, указывает, что в ходе судебного следствия по уголовному делу по обвинению Зазимко О.В. в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст. 159 УК РФ, не установлено факта обращения последним денежных средств, выделенных Министерством сельского хозяйства Тульской области <данные изъяты> в виде гранта на развитие сельскохозяйственного кооператива в свою пользу.
Не добыто доказательств того, что денежные средства, полученные в виде гранта, обналичивались и передавались Зазимко О.В. третьими лицами. Напротив, допрошенные в судебном заседании свидетели ФИО 16, ФИО 46, ФИО 38, ФИО 30, ФИО 7 пояснили, что денежные средства, полученные за производство строительных работ и за поставку оборудования Зазимко О.В. не передавались, на счет <данные изъяты> они не переводились. Указанные свидетели в судебном заседании подтвердили реальность фактически проведенных ремонтно-строительных работ и поставку оборудования для пунктов приема молока.
Согласно заключения специалиста УМВД России по Тульской области от 20.07.2020 года (т.9, л.д.165), исследованного в судебном заседании от 25.01.2021 года, денежные средства, поступившие от <данные изъяты> в рамках инвестиционного проекта с использованием средств субсидии, направлены контрагентам на текущую деятельность организаций, снятие наличных денежных средств с расчетных счетов организаций не производилось.
Допрошенные в судебном заседании свидетели ФИО 47, ФИО 31 так же не сообщили суду сведений об обращении Зазимко О.В. денежных средств в свою пользу или пользу иных лиц.
Делает вывод о том, что в ходе судебного следствия не установлено признаков хищения денежных средств, выделенных Министерством сельского хозяйства Тульской области <данные изъяты> в виде субсидии (гранта) на развитие сельскохозяйственного кооператива, что свидетельствует об отсутствии в действиях Зазимко О.В. признаков преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ, то есть мошенничества.
Указывает, что в ходе судебного следствия не получено доказательств возникновения у Зазимко О.В. единого преступного умысла, направленного на хищение всей суммы средств гранта, а именно 10 775 900 рублей, поскольку денежные средства списывались со счета управления федерального казначейства по Тульской области, открытый для учета операций со средствами юридических лиц, не являющихся участниками бюджетного процесса, к которым относится <данные изъяты> разными платежами в разные периоды времени, имеющими значительные временные перерывы.
Считает, что в ходе судебного следствия не получено доказательств хищения Зазимко О.В. денежных средств по договорам о проведении ремонтно-строительных работ с <данные изъяты> на общую сумму 3 739 054 рубля.
По мнению адвоката, доказательствами проведения ремонтно-строительных работ и поставки строительных материалов на пунктах приема молока, расположенных по адресам: <данные изъяты> являются исследованные в судебном заседании: договоры подряда, сметы работ, акты о приемке выполненных работ, платежные поручения, протоколы осмотра места происшествия, протоколы проверки показаний Зазимко О.В. на месте, акт выездной проверки от 22.01.2020 года, договор поставки строительных материалов, товарные накладные на поставку стройматериалов, спецификация, платежные поручения, подтверждающие оплату поставки стройматериалов, заключение эксперта №25646 от 09.10.2020 года, показания свидетелей ФИО 21, Аксёнова Ю.В., ФИО 26, ФИО 46, ФИО 38ФИО 36, ФИО 7, ФИО 20, ФИО 48
Считает, что в ходе судебного следствия так же не получено доказательств хищения Зазимко О.В. денежных средств субсидий (гранта) в ходе приобретения <данные изъяты> у <данные изъяты> молочного оборудования на сумму 2 373 120 рублей. Доказательствами, подтверждающими фактическое приобретение указанного оборудования, по мнению адвоката, являются: показания свидетеля ФИО 38 о выдаче доверенности на право подписи договоров ФИО 47, данные в судебном заседании 11.02.2021 года, доверенность от 28.04.2017 года, заключение судебной почерковедческой экспертизы, договор поставки оборудования, спецификация, акт приема-передачи, платежные поручения, протоколы осмотра места происшествия, протоколы проверки показаний Зазимко О.В. на месте, показания свидетелей ФИО 42, ФИО 38, ФИО 26, ФИО 36, ФИО 37, заключение специалиста №04-02-2021 от 01.03.2021.
Полагает, что в ходе судебного следствия не получено доказательств хищения Зазимко О.В. денежных средств субсидий (гранта), на общую сумму 1 237 821 рубль 80 копеек, в ходе приобретения <данные изъяты> у КФХ ФИО 30 автотранспортных средств КАМАЗ 560301 и прицепа-цистерны на сумму 1 237 821 рубль. Доказательствами, подтверждающими фактическое приобретение указанных автотранспортных средств по заявленной стоимости, по мнению адвоката являются: договоры купли-продажи, акты приема-передачи, платежные поручения, паспорта транспортного средства, свидетельства о регистрации транспортного средства, протоколы осмотра КАМАЗа, прицепа-цистерны от 20.03.2020г., показания свидетеля ФИО 37, заключение специалиста №01-12-2020 от 01.12.2020 года.
Считает, что в приговоре судом не дана оценка доказательствам невиновности Зазимко О.В., заявленным стороной защиты.
Указывает, что стороной защиты заявлено о том, что свидетели ФИО 40 и ФИО 4, оговорили Зазимко О.В., дав в отношении него заведомо ложные показания, поскольку находятся в неприязненных отношениях с ним и заинтересованы в вынесении в отношении Зазимко О.В. обвинительного приговора суда.
Обращает внимание на то, что ФИО 40 и ФИО 4 в настоящее время являются руководителями организаций, эксплуатирующих оборудование, приобретенное на средства гранта. Их заинтересованность в исходе уголовного дела подтвердили допрошенные в судебном заседании свидетели ФИО 7 и ФИО 38, подтвердившие, что со стороны ФИО 40, ФИО 4, Петровского и сотрудника УЭП и ПК УМВД России по Тульской области Колеватова на них оказывалось психологическое воздействие с целью оговора Зазимко О.В. и написания заявлений содержащих ложные сведения об оказании на них давления со стороны Зазимко О.В. В судебном заседании свидетели ФИО 7 и ФИО 38 подтвердили, что писали эти заявления под воздействием указанных лиц. Однако данные обстоятельства судом не исследованы, оценка им в приговоре не дана.
Указал, что свидетель ФИО 46 так же подтвердил факт воздействия на него ФИО 40 и ФИО 4 с целью оговора Зазимко О.В. Считает, что на свидетеля ФИО 47 до настоящего времени оказывается давление со стороны ФИО 40 и ФИО 4 и она дает в отношении Зазимко О.В. заведомо ложные показания в части использования средств гранта.
Данные обстоятельства судом не исследованы и оценка им в приговоре не дана.
Указывает, что стороной защиты при определении дат и времени судебных заседаний по уголовному делу, было заявлено о невозможности участия адвоката в судебном заседании 25.02.2021 в связи с занятостью в судебном процессе апелляционной инстанции Тульского областного суда. Адвокату было отказано в удовлетворении ходатайства о не назначении судебного заседания на 25.02.2021.
Считает, что право его подзащитного Зазимко О.В. на защиту в части судебного заседания 25.02.2021, проведенной без его участия, в связи с занятостью в судебном процессе апелляционной инстанции Тульского областного суда, было грубо нарушено, поскольку ранее в судебном заседании 25.01.2021 его подзащитный Зазимко О.В. отказался от услуг защитника в порядке ст.51 УПК РФ - адвоката ФИО 6
Полагает, что доказательства полученные в части судебного заседания 25.02.2021 года, а именно, показания свидетелей ФИО 10, ФИО 50, ФИО 35, ФИО 52, ФИО 5, ФИО 8, ФИО 11, подлежат исключению из числа доказательств.
Указывает, что в приговоре суда не исследованы заявленные основания исключения из числа доказательств приведенных показаний свидетелей, данным основаниям не дана оценка.
Считает что приговор подлежит отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, существенным нарушениями уголовно- процессуального закона и неправильным применением уголовного закона.
Просит приговор отменить оправдать Зазимко О.В. в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст. 159 УК РФ, разъяснить ему право на реабилитацию.
В дополнении к апелляционной жалобе защитник адвокат ФИО 18, цитируя положения ст. 259 УПК РФ, указывает, что им были внесены замечания на протокол судебного заседания, которые постановлением председательствующего судьи от 02.08.2021 отклонены. Считает вынесенное судьей постановление незаконным, поскольку изложенные судьей выводы противоречат положениям ст. 259 УПК РФ в части использования стенографирования и отражения подробного содержания показаний, данных в судебном заседании. Доводы, изложенные им в поданных замечаниях, подтверждаются сравнительным анализом письменного протокола судебного заседания и его аудиозаписью.
Считает, что постановленный приговор подлежит отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенным в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, существенным нарушением уголовно- процессуального закона и неправильным применением уголовного закона.
Повторяет просьбу об отмене приговора Центрального районного суда г. Тулы от 29.03.2021 и оправдании Зазимко О.В. в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст. 159 УК РФ.
В апелляционных жалобах на постановления Центрального районного суда г. Тулы от 28.07.2021, 28.07.2021, 02.08.2021, 11.08.2021, 13.09.2021, аналогичных по содержанию, к которым приложены расшифровки аудиозаписи судебных заседаний, осужденный Зазимко О.В. и его защитник Шмелева Т.А. выражают несогласие с постановлениями суда, в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам, а также наличием многочисленных несоответствий, указанных в протоколах судебных заседаний, считают письменный протокол неполным и недостоверным.
Указывают, что замечания составлены стенографично точно, а изложенные в протоколе обстоятельства искажены и зафиксированы не в полном объеме, в том числе показания свидетелей и самого подсудимого, а протокол содержит более 300 несоответствий, их замечания не сводятся к переоценке представленных доказательств, а являются ключевыми доказательствами, которые подтверждают невиновность подсудимого.
Просят указанные постановления суда отменить, утвердить и внести все замечания, указанные в ходатайствах о внесении замечаний на протокол и приложениях к апелляционным жалобам.
В возражениях на апелляционные жалобы осужденного Зазимко О.В. и его защитника адвоката Жидкова П.В. государственный обвинитель - прокурор Центрального района г. Тулы Тимаков О.Н. находит приведенные в них доводы необоснованными и не подлежащими удовлетворению. Считает, что вина Зазимко О.В. в совершенном преступлении нашла свое полное подтверждение, представленными доказательствами, проверенными судом, которым дана надлежащая оценка. Назначенное наказание считает справедливым, соразмерным содеянному.
Просит приговор оставить без изменения, доводы жалоб без удовлетворения.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, выслушав участников процесса, судебная коллегия считает приговор законным, обоснованным и справедливым, и не находит оснований для его отмены или изменения.
Постановленный судом приговор соответствует требованиям уголовно-процессуального закона к его содержанию.
В нем отражены обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, проанализированы подтверждающие их доказательства, получившие надлежащую оценку, с приведением ее мотивов, аргументированы выводы, относящиеся к вопросу квалификации совершенного преступления.
Судебное разбирательство по делу проведено объективно, всесторонне с соблюдением требований УПК РФ о состязательности и равноправии сторон, с выяснением всех юридически значимых для правильного разрешения уголовного дела обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по делу, а сторонам суд создал необходимые условия для исполнения процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, которыми они реально воспользовались.
В судебном заседании исследованы все существенные для исхода дела доказательства, представленные сторонами, разрешены все заявленные ходатайства. Решения по ним, приняты в соответствии с требованиями уголовно - процессуального закона, являются обоснованными.
Протокол судебного заседания по уголовному делу в целом соответствует требованиям ст. 259 УПК РФ и позволяет судебной коллегии проверить законность и обоснованность постановленного приговора.
Вопреки доводам апелляционных жалоб, в протоколе судебного заседания отражены действия суда, показания допрошенных по делу лиц, задаваемые им вопросы и полученные ответы, заявления и ходатайства участвующих лиц.
Замечания на протокол судебного заседания, поданные осужденным и его защитниками, приобщены к материалам дела, как того требуют положения ч. 3 ст. 260 УПК РФ, и таким образом доведены до сведения суда апелляционной инстанции и всех участников процесса.
Отклоняя замечания на протокол судебного заседания, председательствующий правильно исходил из того, что письменный протокол судебного заседания является средством фиксации, не является стенографическим отражением происходящего в судебном заседании, и не отражение в нем сведений, прямо не предусмотренных ч. 3 ст. 259 УПК РФ, учитывая наличие аудиозаписи протокола судебного заседания, не является обязательным и не влечет оснований для удостоверения замечаний на протокол.
При этом председательствующий обоснованно учел, что законом не предусмотрена обязанность приведения в протоколе судебного заседания дословных высказываний, показаний и вопросов участников судебного разбирательства и иных лиц.
Судебная коллегия отмечает, что отклонение замечаний на протокол судебного заседания не влечет нарушение процессуальных прав осужденного, поскольку он вправе в подтверждение своим доводам ссылаться не только на протокол судебного заседания, но и на его аудиозапись, чем в полной мере воспользовались осужденный и его защитники при подаче апелляционных жалоб.
Исследовав протокол судебного заседания и его аудиозапись, представленные письменные расшифровки аудиозаписей судебного заседания, сопоставив их, с учетом отмеченных в них несоответствий с письменным текстом протокола судебного заседания, судебная коллегия отмечает, что имевшие место в судебном заседании вопросы и ответы, действия председательствующего и других участников процесса запротоколированы без смыслового искажения, указанные осужденным и его защитниками замечания не содержат сведений о каких-либо доказательствах, не исследованных либо не отраженных в протоколе судебного заседания, которые могли бы повлиять на полноту, всесторонность и объективность рассмотрения дела, основное содержание показаний представителя потерпевшего и свидетелей, о значимых обстоятельствах, влияющих на принятие решения, соответствует материалам дела и письменному протоколу судебного заседания.
Представленные стороной защиты замечания по своей сути не могут повлиять на законность и обоснованность обжалуемого приговора.
В силу этого, отсутствие в протоколе судебного заседания буквального отражения отдельных обстоятельств и показаний не может рассматриваться как существенное нарушение уголовно-процессуального закона, влекущее отмену приговора.
Принесенные осужденным и его защитниками замечания на протокол судебного заседания рассмотрены судом в строгом соответствии с требованиями ст. 260 УПК РФ.
Судебная коллегия считает необходимым согласиться с решением суда, поскольку требования ст. 259 УПК РФ при составлении протокола судебного заседания по делу соблюдены, неполноты и неточности при его составлении, а так же существенных нарушений не допущено, поскольку закон не требует полного (дословного) соответствия протокола судебного заседания его аудиозаписи, оснований для отмены вынесенных постановлений по результатам рассмотрения замечаний судебная коллегия не усматривает.
Судебная коллегия считает, что выводы суда о доказанности вины Зазимко О.В. в инкриминируемом деянии при изложенных в приговоре обстоятельствах, вопреки доводам апелляционных жалоб, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на достаточной совокупности допустимых и достоверных доказательств, исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре.
В судебном заседании Зазимко О.В. вину не признал, утверждая что он не нарушил ни процедуру, ни нормы законодательства при получении и расходовании средств гранта. Указывал, что после перевода суммы гранта со счета Министерства сельского хозяйства Тульской области на счет <данные изъяты> указанные денежные средства являются личными денежными средствами кооператива, а не бюджетными средствами, за которые кооператив отчитался в соответствии с целями расходования субсидии перед Министерством сельского хозяйства Тульской области.
Утверждал об отсутствии ограничений и запретов на приобретение грантополучателем товаров, услуг у возможно аффилированных юридических лиц. Указал о полном выполнении всех условий расходования средств гранта, поскольку еще до получения гранта приступил к переговорам с контрагентами о своевременном и заблаговременном исполнении ими обязательств по поставке оборудования и проведению работ указанных в целях использования средств субсидии (гранта).
Считал, что следствием сделан ошибочный вывод о том, что ремонтно-строительные работы на молокоприемных пунктах не проводились, поскольку в материалах дела имеются доказательства, документы, подтверждающие фактическое проведение ремонтно-строительных работ с использованием средств субсидии на молокоприемных пунктах в <данные изъяты>.
Утверждал о приобретении молочного оборудования за счет средств гранта и поставку его на молокоприемные пункты в <данные изъяты>.
Обвинение в незаконности получения средств субсидии (гранта) для приобретения <данные изъяты> автотранспортных средств КАМАЗа 560301 и прицепа у КФХ ФИО 30 считал необоснованным, поскольку при его приобретении нарушений установленных соглашением условий расходования гранта не допущено.
Утверждал, что совершенная сделка не противоречит Законодательству РФ, Постановлению Правительства Тульской области № 81 от 07.03.2017, условиям Соглашения № <данные изъяты> от 12.12.2017, в которых отсутствуют ограничения, запреты на приобретение грантополучателем имущества, транспорта у возможно аффилированных с ним, руководством, учредителями юридических лиц.
Судебная коллегия отмечает, что суд, дав надлежащую оценку показаниям Зазимко О.В., обоснованно признал их недостоверными, противоречащими другим исследованным доказательствам.
Суд первой инстанции правильно сослался в приговоре как на доказательства виновности Зазимко О.В. в совершенном преступлении на показания представителя потерпевшего Министерства сельского хозяйства Тульской области ФИО 12, свидетелей ФИО 42, ФИО 47, ФИО 31, ФИО 10, ФИО 16, ФИО 24, ФИО 17, ФИО 27, ФИО 32, ФИО 2, ФИО 40, ФИО 33, ФИО 26, ФИО 21, ФИО 51, ФИО 39, ФИО 46, ФИО 7, ФИО 8, ФИО 4, ФИО 38, ФИО 11, ФИО 5, ФИО 44, ФИО 9, ФИО 36, ФИО 25, ФИО 19, ФИО 1, ФИО 43, ФИО 22, ФИО 52, ФИО 35, данных ими как на предварительном следствии, так и в судебном заседании, об известных им обстоятельствах совершенного преступления, а так же письменные на вещественные доказательства, исследованные в судебном заседании.
Полное содержание этих доказательств и их должный анализ приведены в приговоре.
Вопреки доводам апелляционных жалоб осужденного и его защитников суд сделал обоснованный вывод о хищении Зазимко О.В. бюджетных денежных средств, выделенных министерством сельского хозяйства Тульской области в качестве грантовой поддержки <данные изъяты> в рамках соглашения № <данные изъяты> от 12.12.2017, в сумме 3 739 054 рубля 20 копеек, путем предоставления в управление федерального казначейства по Тульской области и министерство сельского хозяйства Тульской области фиктивных документов о поставке <данные изъяты> на объекты <данные изъяты> строительных материалов и произведенных на них строительно-ремонтных работах и 2 373 120 рублей, путем предоставления фиктивных договоров о поставке и монтаже оборудования между <данные изъяты> и подконтрольной ему организацией <данные изъяты>
К доказательствам виновности осужденного Зазимко О.В. в совершении хищения указанных бюджетных средств, суд правильно отнес:
показания представителя потерпевшего Министерства сельского хозяйства Тульской области ФИО 12, подтвердившей обстоятельства и условия предоставления <данные изъяты> председателем которой являлся Зазимко О.В. на конкурсной основе в соответствии с Постановлением правительства Тульской области № 81 от 07 марта 2017 года «Об утверждении правил предоставления субсидий на содействие достижению целевых показателей региональных программ и развития АПК» грантовой поддержки в размере 10 775 900 рублей, заключении 12.12. 2017 между <данные изъяты> и Министерством сельского хозяйства Тульской области соглашения № <данные изъяты> о выдаче гранта, перечислении с расчетного счета Министерства сельского хозяйства по Тульской области на лицевой счет <данные изъяты>, денежных средств гранта. А так же пояснившей об известных ей обстоятельствах предоставления Зазимко О.В. в Министерство сельского хозяйства Тульской области документов, содержащих недостоверные сведения по использованию средств гранта, и размере причиненного ущерба;
показания свидетеля ФИО 49 подтвердившей, что в ходе проверки целевого использования гранта, выделенного <данные изъяты> она обнаружила недостаток документов, подтверждающих целевое использование средств гранта, ей были предоставлены копии всех недостающих документов. На ее просьбы предоставить возможность для осмотра произведенного ремонта молочных пунктов, закупленное оборудование и технику Зазимко О.В. постоянно отвечал отказом, ссылаясь на занятость и отсутствие. В начале января 2020 года было принято решение о проведении выездной проверки <данные изъяты> без участия Зазимко О.В., в ходе которой комиссия выезжала на объекты, указанные в договорах <данные изъяты>. Доступ на объекты комиссии никто не предоставил. По результатам выезда был составлен акт, которым установлено нарушение правил расходования средств гранта;
показания свидетеля ФИО 47 в судебном заседании и на предварительном следствии, из которых следует, что в 2017 году по указанию Зазимко О.В. она готовила пакет документов для участия в целевой программе по получению из бюджета Тульской области субсидии на развитие сельского хозяйства СПК <данные изъяты>. После получения гранта по указанию Зазимко О.В. она изготовила подложные документы о приобретении <данные изъяты> у <данные изъяты> строительных материалов, а так же о ремонте молочных пунктов: договоры, накладные, акты выполненных работ и пр. В определенный день Зазимко О.В. говорил, какие именно документы о взаимодействии с <данные изъяты> и на какую сумму ей необходимо подготовить. Подготовленные документы передавала Зазимко О.В. для проверки и подписания, после чего документы отвозили в офис <данные изъяты> на подпись их директору-Кондякову.
Для создания видимости исполнения условий договора, на счет <данные изъяты> по указанию Зазимко О.В. она отправляла 40% денежных средств от цены договора. Фактически никаких материалов не поставлялось и ремонтные работы <данные изъяты> не производило.
В мае 2017 года Зазимко О.В. открыл <данные изъяты> на подставное лицо - ФИО 38, который в деятельности организации вообще никогда не участвовал, является реальным предпринимателем в сфере строительства. Организация <данные изъяты> реальной деятельности никогда не вела, все выставленные счета-фактуры и книги продаж по указанию Зазимко О.В. оформляла она. Ключ от банк-клиента <данные изъяты> находился у нее и по указанию Зазимко О.В. она проводила по ним финансовые операции.
По указанию Зазимко О.В. она оформляла подложные документы на приобретение оборудования с использованием средств гранта у <данные изъяты>. Однако фактически никакого оборудования поставлено не было. Она, по указанию Зазимко О.В., подписывала документы за директора <данные изъяты>. Зазимко О.В. уверял ее, что все согласовано с ФИО 38. Кроме того подложные документы оформлялись под уже имеющееся в <данные изъяты> оборудование, которое фактически у СПК на момент получения гранта уже было. Реально это оборудование было закуплено в 2015-2016 годах, как раз после ее трудоустройства. Перед получением гранта Зазимко О.В. сказал ей, что данное оборудование необходимо списать, что она и сделала.
Все якобы закупленное оборудование по грантам было ею поставлено на бухгалтерский баланс <данные изъяты> при этом, когда она ставила приобретенное по гранту оборудование на баланс, то обратила внимание, что перечень оборудования, которое она списывала с баланса <данные изъяты> ранее (до получения гранта) и, которое ставила на баланс после получения гранта было фактически идентичное.
<данные изъяты> всегда было только 3 пункта приема молока: <данные изъяты>.
Пунктов приема молока в <данные изъяты> в 2017-2019 годах не было. Пункт приема молока в <данные изъяты> был с 2015 по начало 2017 года, но потом закрылся;
показания свидетеля ФИО 31 в судебном заседании и на предварительном следствии, оглашенных в судебном заседании о том, что с ноября 2017 года работала бухгалтером в <данные изъяты> Бухгалтерия вела налоговую и бухгалтерскую отчетность нескольких юридических лиц, фермеров, КФХ и ЛПХ, в том числе: <данные изъяты>
По указанию Зазимко О.В. они с ФИО 47 оформляли подложные счета фактуры, в том числе от имени <данные изъяты>», в адрес <данные изъяты> для последующего их учета в книге покупок. Реально никаких поставок оборудования <данные изъяты> от <данные изъяты> никогда не было. Печать указанной организаций и ее учредительные документы находились в сейфе у Зазимко О.В. Директором до мая 2018 года числился ФИО 38, а с мая 2018 года ФИО 11;
показания свидетеля ФИО 10 в судебном заседании и на предварительном следствии, оглашенные в судебном заседании, из которых следует, что, работая в <данные изъяты> знал о получении гранта в размере 10 млн. руб. Зазимко О.В. просил его подготовить договора подряда и поставки материалов между <данные изъяты> и <данные изъяты> пояснив, что так он хочет перевести деньги гранта через счет <данные изъяты> на счета других фирм, указав в договорах мнимые строительные работы и мнимые поставки строительных материалов, при этом Зазимко О.В. сообщил ему суммы, которые необходимо указать в договорах. Отказался готовить такие договоры, разъяснив Зазимко О.В., что это уголовно-наказуемое деяние. Знает, что эти договоры впоследствии готовили по указанию Зазимко сотрудники бухгалтерии, которые ругались, расстраивались, плакали, называя их «Филькиной грамотой»;
показания свидетеля ФИО 16 в судебном заседании и на предварительном следствии из которых следует, что в начале 2017 года ФИО 32 познакомил его с Зазимко О.В., который планировал строить дом. Он занимался строительством его дома, как частное лицо.
В декабре 2017 года от Зазимко О.В. узнал, что тот получил грант и предложил заключить договоры на поставку материалов и выполнение строительно-монтажных работ между <данные изъяты> где он работал в должности заместителя директора, и <данные изъяты> О предложении Зазимко О.В. сообщил директору ФИО 24, на что тот согласился. Для этого, между <данные изъяты> и <данные изъяты>, было заключено несколько договоров, среди них были договора на ремонт объектов в <данные изъяты>, а также договор поставки материалов.
Все документы о взаимодействии <данные изъяты> и <данные изъяты> готовили сотрудники <данные изъяты> которые привозили документы на согласование в их организацию. Денежные средства от <данные изъяты> в размере 40% и 60% от государства (из УФК по Тульской области) по указанным договорам на счет <данные изъяты> были перечислены в полном объеме.
Однако, каждый раз, когда на счет <данные изъяты> поступали денежные средства, Зазимко О.В. звонил ему либо направлял письма по электронной почте, поясняя, что с работами и закупкой материалов необходимо подождать, что деньги тому нужны для закупки коров, для иных неотложных нужд. В связи с этим Зазимко О.В. просил его перечислять поступившие от <данные изъяты> и от государства (из УФК по Тульской области) денежные средства на счета организаций, которые тот каждый раз ему называл. Каким образом Зазимко О.В. распорядился денежными средствами, переведенными со счета <данные изъяты> на счета указанных им организаций, ему не известно.
Все денежные средства, перечисленные <данные изъяты> на счет <данные изъяты> в рамках указанных договорных отношений были перечислены на счета указанных Зазимко О.В. организаций, за исключением 1%, который оставался на счете <данные изъяты>. Все перечисления происходили по безналичному расчету, на счета указанных Зазимко О.В. организаций.
Зазимко О.В. говорил ему, что вернет денежные средства, и они смогут на них закупить и поставить необходимый материал, а также выполнить первоначально указанные в договорах работы. Но денежные средства на счет <данные изъяты> возвращены не были.
Никаких поставок материалов и никаких работ по договорам, заключенным между <данные изъяты> и <данные изъяты> не производилось, не закупались и не поставлялись в адрес <данные изъяты> никакие строительные материалы.
Зазимко О.В. к нему с предложением о привлечении субподрядных организаций к исполнению договоров подряда, заключенных между <данные изъяты> и <данные изъяты> не обращался. Ни с какими подрядчиками он не общался, кто они, ему не известно;
показания свидетеля ФИО 24 о том, что по предложению своего заместителя ФИО 16 заключил с <данные изъяты> несколько договоров подряда и поставки оборудования, поручив ФИО 16 самостоятельно заниматься этими вопросами. Позже узнал от ФИО 16, что по указанным договорам фактически никакие ремонтные работы не производились, поставка товаров не осуществлялась, якобы вторая сторона договора отказалась от услуг <данные изъяты>
показания свидетеля ФИО 42, сотрудника Министерства сельского хозяйства Тульской области, подтвердившего, что 20.12.2017 с целью проверки целевого расходования денежных средств гранта, предоставленного <данные изъяты> осуществлялся выезд в <данные изъяты>, где осмотрел помещение молочного пункта, в котором находилось оборудование, заявленное в предоставленных в Министерство сельского хозяйства Тульской области, как приобретенное за счет средств гранта.
В конце 2019 года от коллег ему стало известно, что председатель правления <данные изъяты> Зазимко О.В. не выполнил условия соглашения, не закупил необходимое оборудование и фактически похитил денежные средства гранта. ДД.ММ.ГГГГ комиссией с его участием были осуществлены выезды в <данные изъяты>. В ходе осмотра местонахождение молокоприемного пункта в <данные изъяты> установлено не было, по информации главы КФХ ФИО 7, молокоприемный пункт в <данные изъяты> тот строил самостоятельно, в <данные изъяты> было установлено, что ремонтные работы проведены частично, в <данные изъяты> при визуальном осмотре с улицы признаков проведения ремонтно-строительных работ обнаружено не было, в <данные изъяты> при визуальном осмотре с улицы признаков проведения ремонтно-строительных работ обнаружено не было. Ввиду того, что Зазимко О.В. не предоставил доступа в молочные пункты для проверки наличия оборудования, приобретенного с использованием средств гранта, оно осмотрено не было. По результатам выезда был составлен соответствующий акт;
показания свидетеля ФИО 4 о том, что слов бухгалтера ФИО 47 ему известно, что на денежные средства гаранта было фиктивно закуплено оборудование для молокоприемных пунктов и фиктивно проведен их ремонт;
показания свидетеля ФИО 32 о том, что у <данные изъяты> было 3 пункта приема молока: в <данные изъяты>. Других пунктов приема молока у <данные изъяты> не было. Знает, что пункт приема молока в д. Каменка был открыт еще в 2015 году. Так же ему известно, что в пункте приема молока в <данные изъяты> был сделан ремонт в 2016 году. После этого никакие ремонтные работы в данном пункте не производились. Так же знает, что в <данные изъяты> пункта приема молока у <данные изъяты> не было, и что этот пункт приема молока был построен фермером, которому был выделен кредит на эти цели;
показания свидетеля ФИО 40 о том, что выезжал на пункты приема молока, видел их состояние, утверждал, что за время его трудовых отношений с Зазимко никакого «свежего» ремонта пунктов приема молока не производилось;
показания свидетеля ФИО 3, данные на предварительном следствии, оглашенные в судебном заседании, из которых следует, что с момента его трудовых отношений с Зазимко О.В. с июня 2018 года, он неоднократно посещал пункты приема молока в д<данные изъяты> и видел, что никакого «свежего ремонта» там не было. Никакие строительные материалы и новое оборудование (в том числе танки и сепараторы) на пункты не завозились;
показания свидетеля ФИО 2 о том, что в пункте приема молока, расположенном в <данные изъяты>, имелись танки охлаждения молока, которые всегда находились в рабочем состоянии и не менялись в период с 2017 по 2019 годы. Капитального ремонта на данном молочном пункте не было, единственное, была частично отремонтирована керамическая плитка на полу и ремонт пластиковых панелей, которыми обшиты стены. Новое оборудование и строительные материалы на данный пункт приема молока не завозились.
Пункт приема молока, расположенный в <данные изъяты> состоял из нескольких помещений - самого пункта приема молока и сырного цеха. На момент начала его работы (середина 2017 года) уже было установлено следующее оборудование: молочный танк (закрытого типа) объемом 3,6 тонны;3 (три) ванны длительной пастеризации (ВДП);
показания свидетеля ФИО 21, данные на предварительном следствии, оглашенные в судебном заседании, из которых следует, что с 2014 года сдавал Зазимко О.В. в аренду помещение молочного пункта, расположенного на ферме в <данные изъяты> После заключения договора Зазимко О.В. своими силами сделал в помещении молочного пункта косметический ремонт, а именно: обшил стены и потолок пластиковыми панелями, уложил плитку на пол, затем завез на пункт оборудование – молочные танки и стал заниматься сбором молока. В период с 2015 года по 2016 год его организация продала Зазимко О.В. танк охлаждения молока, объемом 3,7 тонн, при этом был заключен соответствующий договор.
В январе 2017 года он обнаружил, что в помещении молочного пункта Зазимко О.В. самовольно, без его согласия и разрешения возвел стены, то есть разделил его на несколько помещений, увеличив его площадь. В одном из помещений он оборудовал ванны для производства сыров, обложив их плиткой. Сказал Зазимко О.В. чтобы тот прекратил заниматься строительством и вернул помещение в прежнее состояние, но Зазимко О.В. этого не сделал, в связи с чем обращался в администрацию с жалобой. Больше никаких ремонтных и строительных работ в период с января 2017 года по настоящее время в пункте приема молока в <данные изъяты> Зазимко О.В. не производилось;
показания свидетеля ФИО 51, подтвердившей что в администрации Узловского района занималась спором, возникшем между ФИО 21 и Зазимко О.В. из-за того, что в начале 2017 года, Зазимко О.В. самостоятельно, без разрешения арендодателя переоборудовал помещения фермы под цех для производства сыров, возвел дополнительные стены и помещения внутри фермы;
показания свидетеля ФИО 5, подтвердившего, что является собственником земельного участка и расположенных на нем нежилых помещений, находящихся по адресу: <данные изъяты>, которые он приобрел по договору купли-продажи имущества от 10.10.2018 и что ему известно о том, что в период времени предшествующий покупке им данных объектов, в течение примерно 5 лет, земельный участок не эксплуатировался, был заброшен, пунктов приема молока на нем не находилось;
показания свидетеля ФИО 44 о том, что являлся конкурсным управляющим <данные изъяты> занимался реализацией его имущества. Подтвердил, что Зазимко О.В. ему не знаком, по вопросам аренды недвижимого имущества <данные изъяты>, находящегося по адресу: <данные изъяты> он не обращался. Никакого молокоприемного пункта по указанному адресу в период его руководства <данные изъяты> с 17.11.2016 по 16.05.2019 не было. Разрешения на строительство и ремонт молокоприемного пункта он никому не давал. За период конкурсного производства какие-либо строительные работы иными лицами на территории фермы, принадлежащей <данные изъяты>, по адресу: <данные изъяты> не производились;
показания свидетеля ФИО 7, подтвердившего, что молокоприемный пункт в д<данные изъяты> он строил своими силами, за счет своих средств, в том числе средств займа в размере 400000 рублей под проценты. Указал, что первоначально, рабочие от <данные изъяты> залили фундамент на этом месте размером 2,5 на 3 метра, который он впоследствии расширил до 36 кв.м. Из строительных материалов было завезено лишь порядка 100 штук кирпичей и 20 листов кровельного материала, которые не были использованы им при строительстве и лежат до сих пор;
показания свидетеля ФИО 8, подтвердившей, что при строительстве молокоприемного пункта у них в хозяйстве в <данные изъяты>, рабочими <данные изъяты> был лишь сделан фундамент, остальную часть работ делали за счет своих и заемных денежных средств;
показания свидетеля ФИО 26 о том, что в 2014 году он по договоренности с Зазимко О.В. решил открыть молочный пункт в <данные изъяты>. В 2015 году Зазимко О.В. сделал там капитальный ремонт: уложил плитку на пол, обшил стены, практически возвел здание «с нуля». Перед открытием завез туда танки охлаждения молока, которые находятся в помещении молокоприемного пункта до настоящего времени. После открытия пункта приема молока никакого капитального ремонта на пункте приема молока в <данные изъяты> не было, производился только мелкий ремонт, например замена плитки, если она пришла негодность. Танки охлаждения молока с пункта приема никогда не вывозились;
показания свидетеля ФИО 33, работавшей лаборантом в <данные изъяты> в пункте приема молока <данные изъяты> в период с ноября 2014 по сентябрь 2019 года, о том, что в период с декабря 2017 года по декабрь 2019 года на данный пункт приема молока какое-либо новое оборудование, поставлено не было. Танки были установлены и работали с ноября 2014 года, так же в этот период не производились ремонтные работы. Никакой заливки пола бетоном, укладки плитки, облицовки стен и потолка панелями не было. С того времени как она работает на данном пункте приема молока, он уже был отремонтирован и до настоящего времени находится в том же состоянии, единственное это ФИО 2 несколько раз поштучно заменял плитку на полу;
показания свидетеля ФИО 39 о том, что молокоприемного пункта по адресу: <данные изъяты>, нет и не могло быть. По <данные изъяты> каких-либо молокоприемных пунктов не было.
показания свидетеля ФИО 46 - генерального директора <данные изъяты> подтвердившего, что в 2017 году Зазимко О.В. произвел ремонт в помещении бокса на 5 машин, расположенном по адресу: <данные изъяты>, корпус 4 в котором планировал открыть пункт переработки молока, и что он там поменял только кровлю;
показания свидетеля ФИО 38, данные на стадии предварительного расследования, оглашенные в судебном заседании о том, что в период с 2017 по осень 2018 он занимал должность генерального директора <данные изъяты>. Данная организация была образована в 2017 года по просьбе Зазимко О.В., который обратился к нему с предложением о помощи в приобретении оборудования для ведения молочного хозяйства. Согласно имеющейся договоренности на приобретение оборудования у продавца Зазимко О.В. давал ему наличные денежные средства, которыми он расплачивался с продавцами. Денежные средства на приобретение оборудования ему выдавала бухгалтер ФИО 47, при этом никаких документов он не подписывал. Ведением бухгалтерского учета <данные изъяты> занималась <данные изъяты>ФИО 47 по договору. Уставные документы и ключ от расчетного счета находились в распоряжении ФИО 47. Так как <данные изъяты> фактически принадлежала Зазимко О.В., то всю бухгалтерию вела и контролировала его бухгалтер ФИО 47, на которую была оформлена доверенность и в ее распоряжении был ключ от клиент-банка. На имя ФИО 47 была выдана доверенность, на основании которой Ткачева могла заключать от имени <данные изъяты> договора и подписывать необходимые документы в банке. Пояснял, что он осуществлял поставку оборудования для Зазимко О.В., но для какой именно организации не знает, поскольку изначально разговора о заключении договоров не было, он был уверен, что выступает только как посредник для поиска и приобретения оборудования, его не интересовало для какой организации он их приобретает.
Оценив исследованные доказательства надлежащим образом, суд, вопреки доводам апелляционных жалоб, пришел к верному выводу о том, что во всех пунктах приема молока, обозначенных в договорах подряда на производство строительных и ремонтных работ на объектах, расположенных по адресам: <данные изъяты> здание молокоприемного пункта, ремонтные и строительные работы, указанные в представленных в управление федерального казначейства по Тульской области и министерство сельского хозяйства Тульской области документах, не производились, в обоснование проведения этих работ были представлены фиктивные документы, в связи с чем, бюджетные средства грантовой поддержи в сумме 3 739 054 руб.29 коп., были получены председателем <данные изъяты> Зазимко О.В. незаконно.
Доводы апелляционных жалоб о наличии противоречий в выводах суда являются необоснованными.
Суд правильно установил, что ремонтно-строительные работы на указанных объектах в период использования средств грантовой поддержки не проводились, а если они и были проведены, факты наличия некоторых из них подтверждены исследованными доказательствами, то они были проведены ранее, в неустановленное время и неустановленными лицами, до получения средств грантовой поддержки.
Исследованные судом доказательства подтверждают, что <данные изъяты> никаких работ по исполнению представленных в управление федерального казначейства по Тульской области и министерство сельского хозяйства Тульской области договоров поставки и подрядов, за исполнение которых и были получены средства грантовой поддержки, поступившие на счет <данные изъяты> в сумме 3739054 руб. 29 копеек, не производило.
Доводы апелляционных жалоб о том, что указанные работы были проведены субподрядчиками <данные изъяты> с которыми Зазимко О.В. лично договаривался о проведении работ и поставке стройматериалов в адрес <данные изъяты> не могут быть приняты во внимание, поскольку руководители <данные изъяты> не подтвердили факт заключения ими договоров субподряда по исполнению заключенных с <данные изъяты> договоров с какими-либо организациями.
Все документы, на которые ссылаются в апелляционных жалобах осужденный и его защитники: договоры, сметы работ, акты о приемке выполненных работ, товарные накладные на поставку стройматериалов и спецификация и др., исследованные судом, составленные ФИО 47 по указанию Зазимко О.В. и подписанные им и директором ООО «СОЮЗСТРОЙ 71» являются фиктивными, поскольку содержат недостоверные, не соответствующие действительности сведения и являются доказательствами виновности осужденного.
Исследованные судом доказательства позволили сделать правильный вывод о том, что в указанный период времени в <данные изъяты> по адресу, указанному в отчетных документах, представленных Зазимко О.В., никакие работы проводиться не могли, поскольку это имущество находилось в конкурсной массе предприятия, находившегося в стадии банкротства.
Доводы жалоб о том, что свидетели ФИО 44 и ФИО 5 могли не знать о наличии пункта приема молока в <данные изъяты> являются несостоятельными, поскольку какие-либо работы на чужом земельном участке и в чужом помещении могли производиться только с разрешения собственника этого имущества, при наличии заключенного в установленном порядке договора, однако никаких договоров Зазимко О.В. ни с ФИО 44, ни с ФИО 5 не заключал.
Факт не проведения указанных работ так же подтвержден исследованным судом заявлением ИП ФИО 15, в котором тот указал, что на основании договора купли-продажи от 01.08.2018 с публичных электронных торгов приобрел недвижимое имущество предприятия-банкрота <данные изъяты> которое реализовал 21.10.2018, что Зазимко О.В. ему не знаком, арендных, договорных отношений с ним о не имел. Разрешения на проведение Зазимко О.В. строительных и ремонтных работ молокоприемного пункта, на территории приобретенного у <данные изъяты> имущественного комплекса он Зазимко О.В. не давал (т.18, л.д. 57).
Так же судом правильно установлено, что в <данные изъяты> все ремонтно-строительные работы были проведены до января 2017 года и тогда же завезено оборудование, что подтверждено показаниями собственника помещения ФИО 21
Ремонтно-строительные работы, поставка оборудования в пункт приема молока в <данные изъяты> были осуществлены со слов его собственника ФИО 26 и работавшего там лаборанта ФИО 33 до момента его открытия в 2015 году.
Пункта приема молока по указанному Зазимко О.В. в документах в <данные изъяты> никогда не было, а ремонтно-строительные работы производились по другому адресу и в другое время, что подтверждено свидетелями ФИО 45 и ФИО 38
Достоверных доказательств фактического проведения указанных работ в материалах дела не имеется.
Договор подряда № 3/1812-17 от 18.12.2017 на производство строительных и ремонтных работ был заключен на иной объект, расположенный по адресу: Тульская <данные изъяты> производственное здание. При этом руководители <данные изъяты>» ФИО 16 и ФИО 24 выполнение указанных работ по другому адресу так же не подтвердили.
Ссылка осужденного в апелляционной жалобе на то, что указанные работы проводил ФИО 38, как субподрядчик <данные изъяты>, являются несостоятельной, поскольку, как следует из показаний свидетеля ФИО 38, данных на предварительном следствии и оглашенных в судебном заседании, его организация в 2016 году оказывала строительные услуги ФИО 46, а именно: производили ремонт крыши на здании, размером около 600 кв.м., расположенного рядом со зданием, в котором расположен автосервис по адресу: <данные изъяты> Никакого договора между ним и ФИО 46 заключено не было. Работы осуществляли нанятые им рабочие. Сам он приезжал на объект контролировать ход ремонтных работ, туда же к Тихонову приезжал Зазимко О.В., с которым он познакомился во время проведения этих работ.
Вопреки доводам апелляционных жалоб, зафиксированный в акте от 22.01.2020, в протоколе осмотра места происшествия и в протоколе проверки показаний Зазимко О.В. на месте, факт наличия ремонта кровли в здании, расположенном по адресу: <данные изъяты> не может служить доказательством тому обстоятельству, что эти работы были проведены именно во исполнение заключенного соглашения <данные изъяты> по договору подряда № 3/1812-17 от 18.12.2017 на производство строительных и ремонтных работ был заключен на иной объект, расположенный по адресу: <данные изъяты> производственное здание.
Вопреки доводам апелляционных жалоб, из показаний свидетеля ФИО 46, данных в судебном заседании подтвердившего наличие договорных отношений с <данные изъяты> не следует, что им заключался договор субподряда <данные изъяты>» для выполнения обязательств по договору подряда с использованием подученных средств гранта.
Так же суд правильно установил, что пункт приема молока в <данные изъяты> был построен за счет средств его собственника ФИО 7
Участие неустановленных работников в выполнении части строительных работ на этом объекте, о чем указали как Зазимко О.В., так и ФИО 7 и Н.В. не может свидетельствовать о том, что договор подряда № 5/1812-17 от 18.12.2017, заключенный <данные изъяты><данные изъяты> Зазимко О.В. с <данные изъяты><данные изъяты>ФИО 24 на производство строительных и ремонтных работ на объекте, расположенном по адресу: <данные изъяты>, здание молокоприемного пункта, общей стоимостью 621 560 рублей был исполнен в установленном законом порядке.
Поскольку ни директор ФИО 24, ни его заместитель ФИО 16 не подтвердили факт выполнения <данные изъяты> каких-либо работ на указанном объекте. Однако, согласно представленной в управление федерального казначейства по Тульской области и министерство сельского хозяйства Тульской области справке о стоимости выполненных работ и затрат № 1 от 29.10.2018, на данном объекте <данные изъяты> произведены следующие виды работ: выемка грунта вручную 16949,15 руб., щебеночная подготовка, щебень 10169,49 руб.; устройство ж/б фундаментов, бетон, 101694,42 руб., арматура 97457,63 руб., работа 103813,56 руб., устройство ж/б полов, бетон 24406,78 руб., работа 13559,32 руб., кирпичная кладка стен, материалы 40271,19 руб., раствор 7372,87 руб., кровля, материалы 52881,36 руб., всего с учетом НДС на сумму 552920 рублей. Справка подписана от имени заказчика - Зазимко О.В., от имени подрядчика – ФИО 24, заверена оттисками печатей <данные изъяты> и <данные изъяты>.
То есть помимо устройства фундамента, который собственник ФИО 7, согласно его показаниям в суде, собственноручно переделывал и расширял, указано проведение работ по устройству ж/б полов, бетон, кирпичной кладки стен, кровли, куда включены и материалы. При этом все указанные работы были оплачены за счет бюджетных средств гранта, в соответствии с условиями соглашения, и поступили на счет <данные изъяты>.
Вопреки доводам апелляционных жалоб, показания свидетелей ФИО 7 и ФИО 8, данные в судебном заседании суда первой инстанции, а так же показания свидетеля ФИО 8 в заседании суда апелляционной инстанции, не свидетельствуют о проведении <данные изъяты> ремонтно-строительных работ на молокоприемном пункте, принадлежащем ФИО 7, в полном объеме в соответствии с отчетными документами по целевому использованию средств гранта.
Вопреки доводам апелляционных жалоб, показания свидетелей ФИО 14, ФИО 38, ФИО 2, ФИО 36 не являются доказательствами наличия молокоприемного пункта по адресу <данные изъяты>, проведения в нем ремонтно-строительных работ, поставки туда оборудования и его функционирования в течение всего 2018 года.
Представленное осужденным заключение независимой экспертизы ремонтно-строительных работ, не может служить доказательством тому, что указанные в ней ремонтно-строительные работы проводились в тот период времени, который указан в отчетных документах, представленных для получения средств гранта. Кроме того, выявленные специалистами дополнительно проведенные ремонтно-строительные работы в ходе проведения экспертизы являются подтверждением как раз тому обстоятельству, что указанные работы проводились ранее, до получения и использования средств субсидии.
Доводы осужденного об отсутствии документальных фактов проведения указанных видов ремонтных работ, приобретения оборудования и оплаты их <данные изъяты> ранее, не могут быть приняты во внимание, поскольку исходя из показаний самого осужденного Зазимко О.В., а так же свидетелей ФИО 47, ФИО 38, ФИО 30, ФИО 26, ФИО 41, ФИО 46 и других, при ведении Зазимко О.В. хозяйственной деятельности и при взаиморасчетах со своими контрагентами имели место устные договоренности, передача товаров за наличный расчет, либо в порядке мены, без заключения соответствующих договоров.
Вопреки доводам апелляционных жалоб, указание в представленных в управление федерального казначейства по Тульской области и министерство сельского хозяйства Тульской области документах адресов ремонтируемых объектов, не соответствующих действительности, таких как <данные изъяты> производственное здание, является дополнительным подтверждением отсутствия фактических проведенных работ, за выполнение которых <данные изъяты> получила средства грантовой поддержки и свидетельствует о том, что указанные документы составлялись с единственной целью незаконного получения средств грантовой поддержки.
Доводы осужденного о законности его действий, связанных с исполнением ремонтно-строительных работ не самим генподрядчиком <данные изъяты> его контрагентами, субподрядчиками, являются необоснованными, поскольку исследованными судом доказательствами не подтверждается, что указанные в представленных документах на получение средств грантовой поддержки работы вообще проводились в указанное в них время, а также что какие-либо работы были проведены такими организациями как <данные изъяты>, КФХ ФИО 41
При этом, вопреки доводам апелляционных жалоб, заключение специалиста-эксперта УМВД России по <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, которым установлены факты перечисления денежных средств, поступивших в <данные изъяты> от <данные изъяты> на счета <данные изъяты> КФХ ФИО 41, не содержит сведений о том, что денежные средства перечислялись по договорам субподряда во исполнение договора поставки № <данные изъяты> от 13.12.2017; договора подряда № 1/1812-17 от 18.12.2017, договора подряда № 2/1812-17 от 18.12.2017, договора подряда № 3/1812-17 от 18.12.2017, договора подряда № 4/1812-17 от 18.12.2017, № 5/1812-17 от 18.12.2017, заключенных между <данные изъяты> и <данные изъяты> во исполнение условий соглашения № <данные изъяты> от 12.12.2017, заключенного между председателем Правления <данные изъяты> Зазимко О.В. и министром сельского хозяйства Тульской области ФИО 29
Кроме того, как следует из показаний свидетеля ФИО 41, на которые в апелляционной жалобе ссылается осужденный и его защитник, исследованных судом первой инстанции, следует, что об организации <данные изъяты> ему известно от Зазимко О.В., который обратился к нему с просьбой приобрести для данной организации строительные материалы по предоставленному им Зазимко О.В. перечню. Он нашел необходимые для Зазимко О.В. строительные материалы, и по его просьбе оплатил их за счет своих личных средств, расплатившись наличными денежными средствами с продавцами. Зазимко О.В. сообщил ему, что рассчитается за поставленные строительные материалы и что денежные средства ему поступят от <данные изъяты> Подтвердил, что он лично с данной организацией никаких договоров не заключал. За приобретенные для Зазимко О.В. строительные материалы тот с ним расплатился, но со счета какой организации они поступили на счет его КФХ, не помнит.
Вопреки доводам апелляционной жалобы, указанные показания свидетеля ФИО 41 свидетельствуют лишь о том, что он, по просьбе осужденного, приобретал для него за счет своих личных средств строительные материалы, а возмещение своих расходов он получил со счета <данные изъяты> и не могут служить подтверждением тому, что КФХ ФИО 41, являлся субподрядчиком <данные изъяты> отгрузил стройматериалы для <данные изъяты> за что получил денежные средства, предусмотренные условиями соглашения № <данные изъяты> от 12.12.2017. Указанные обстоятельства, как раз и свидетельствуют о способах распоряжения Зазимко О.В. похищенными бюджетными денежными средствами.
Вопреки доводам осужденного, приведенные им в апелляционной жалобе доказательства по факту приобретения <данные изъяты> молочного оборудования у <данные изъяты> с использованием средств субсидий (гранта), не подтверждают правомерность его действий, а свидетельствуют о хищения бюджетных средств в размере 2 373 120 руб.
Предоставленные финансово-отчетные документы в управление федерального казначейства по Тульской области и министерство сельского хозяйства Тульской области в подтверждение приобретения и монтажа оборудования: договор поставки оборудования № <данные изъяты> от 12.12.2017г. на сумму 2 384 000 руб., размещенного в молокоприемном пункте в <данные изъяты> (т. 5 стр. 49); спецификация, приложение № 1 (т. 5 стр. 54) акт приема-передачи (т. 5 стр. 61); договор поставки оборудования № <данные изъяты> от 21.12.2017г. на сумму 815 000 руб., размещенного в молокоприемном пункте в <данные изъяты> (т. 5 стр. 64), спецификация, приложение № 1 (т. 5 стр. 69),акт приема-передачи; договор поставки оборудования № 022/2018 от 02.02.2018. на сумму 358 200 руб., размещенного в молокоприемном пункте в <данные изъяты> (т 11 стр. 108), спецификация, приложение № 1 (т. 11 стр. 113), акт приема-передачи; договор поставки оборудования № 25.01/2018 от 25.01.2018г. на сумму 398 000 руб., размещенного в молокоприемном пункте в <данные изъяты>, (т. 5 стр. 78),спецификация, приложение № 1 (т. 5 стр. 82), акт приема-передачи; являются фиктивными.
Как установлено судом, все указанные документы составлялись по указанию Зазимко О.В. подчиненной ему бухгалтером ФИО 47, которая так же по указанию Зазимко О.В. подписывала указанные документы от имени ФИО 38, подделывая его подпись. Сам ФИО 38 отрицал факт составления указанных договоров, ссылаясь лишь на устные договоренности с Зазимко О.В. о приобретении оборудования.
Исследованные судом доказательства, подтверждают, что указанное в договоре поставки оборудование было завезено и установлено в молокоприемном пункте в <данные изъяты> не 09.01.2018, как указано в акте приема-передачи, а ранее, еще до января 2017 года, что подтверждено помимо показаний свидетеля ФИО 21 еще и свидетелем ФИО 42, который видел это оборудование в ходе проверки, проведенной 20.12.2017.
Протокол осмотра места происшествия от 16.12.2019 с фотографиями, протоколы проверки показаний Зазимко О.В., показания свидетелей ФИО 21, ФИО 42, ФИО 2, доказывают лишь факт наличия указанного оборудования на молокоприемном пункте, но не его поставку на основании договора поставки оборудования № <данные изъяты> от 12.12.2017.
Протокол осмотра места происшествия от 16.12.2019, фотографии, протокол проверки показаний Зазимко О.В. на месте, показания свидетеля владельца здания под молокоприемный пункт ФИО 26 подтверждают факт наличия оборудования на указанном молокоприемном пункте.
Однако из показаний свидетелей ФИО 26 и ФИО 33 следует, что указанное оборудование было завезено и эксплуатировалось с момента начала работы молокоприемного пункта.
Вопреки доводам апелляционных жалоб, исследованные в судебном заседании протоколы проверки его показаний на месте в ходе которых он, указывая на здания молокоприемных пунктов, утверждал, что в них был произведен ремонт с использованием средств гранта, предоставленного <данные изъяты> а так же закуплено и установлено оборудование, не могут подтверждать его невиновность в совершении инкриминируемого деяния, поскольку изложенные в них обстоятельства о приобретении строительных материалов, произведенном ремонте, а так же приобретении оборудования с использованием средств гранта, опровергаются совокупностью исследованных судом доказательств, приведенных в приговоре.
Приведенные в жалобе показания свидетеля ФИО 14 бывшего бухгалтера <данные изъяты> о том, что лаборанты, принимающие молоко на молокоприемных пунктах регулярно уходили в отпуск, а также случались невыходы на работу в связи с больничными и их в период их отсутствия всегда заменяли другие лаборанты, временные сотрудники, принимающие молоко, не могут поставить под сомнение показания свидетелей ФИО 26 и ФИО 33, обоснованно признанных судом достоверными, о том, что на молокоприемном пункте в 2018 году не производился демонтаж и замена оборудования, установленного там в момент открытия в 2015 году.
Протоколы проверки показаний Зазимко О.В. на месте от 27.05.2020 и от 23.06.2020 не могут служить доказательства поставки оборудования в молокоприемный пункт в <данные изъяты>, поскольку как установлено судом, исходя из совокупности исследованных доказательств, у <данные изъяты> никакого пункта приема молока по адресу: <данные изъяты> указанному в документах как по производству ремонтных работ, так и по поставке оборудования, не имелось.
Вопреки доводам апелляционных жалоб, показания ФИО 14 и ФИО 36, в судебном заседании, давших утвердительные ответы на наводящие вопросы осужденного о поставках молока с молокоприемного пункта в <данные изъяты>, не являются доказательствами наличия у <данные изъяты> и функционирования молокоприемного пункта в <данные изъяты> в 2018 году, ремонта указанного пункта и поставки на него оборудования.
Показания свидетеля ФИО 38, <данные изъяты> данные им в судебном заседании, о том, что он помнит все поставки оборудования, хотя в бумажном виде он договоры не видел и не подписывал, что договоренности были устные, все это обсуждалось и оговаривалось и с его стороны было все исполнено не являются доказательствами надлежащего заключения <данные изъяты> с <данные изъяты> договоров поставки, доставки и монтажа оборудования.
Кроме того, показания свидетеля ФИО 38 о доставке и монтаже указанного оборудования его приемным сыном ФИО 28, являются недостоверными, поскольку установлено, что тот умер <данные изъяты>, то есть еще до заключения указанных договоров, что подтверждено исследованной судом копией свидетельства о смерти <данные изъяты> (т.18 л.д.53).
Вопреки доводам апелляционных жалоб, показания свидетеля ФИО 38 в судебном заседании, якобы подтвердившего, по мнению осужденного и его защитника, легитимность заключенных договоров, никоим образом не опровергают вывод суда первой инстанции о фиктивности договоров поставки оборудования от <данные изъяты> в <данные изъяты>
Изготовленные ФИО 47 по указанию Зазимко О.В. документы о поставке и монтаже <данные изъяты> оборудования, и собственноручно ею подписанные в соответствующих графах от имени генерального директора <данные изъяты>ФИО 38, вопреки доводам апелляционных жалоб, не могут быть признаны законными и легитимными по тем основаниям, что она, как бухгалтер <данные изъяты>, имела право на их подписание, так как на ее имя ФИО 38 была выдана доверенность на право подписи договоров от <данные изъяты> от 28.04.2017.
Суд правильно установил, что указанные документы изначально являлись фиктивными и подложными.
Наличие указанной доверенности действительно давало право ФИО 47 подписывать договоры от имени <данные изъяты> однако лишь своей подписью, но не путем подделки подписи лица, выдавшего указанную доверенность – директора <данные изъяты> что установлено помимо показаний ФИО 47, заключением эксперта № 2536 от 15.06.2020.
Вопреки доводам апелляционных жалоб, оснований не доверять показаниям свидетеля ФИО 47 о фиктивности заключенных договоров <данные изъяты> и <данные изъяты> а так же о том, что эта организация не вела реальную хозяйственную деятельность, фактическое руководство которой осуществлял Зазимко О.В., у суда не имелось, поскольку они подтверждены совокупностью других исследованных судом доказательств, в том числе показаниями свидетелей ФИО 31 и ФИО 11
Кроме того при допросе в судебном заседании свидетель ФИО 23, сотрудник отдела выездных проверок № 1 МИФНС России № 13 по Тульской области, подтвердила результаты выездной налоговой проверки в отношении <данные изъяты> исследованной судом, в ходе которой были проверены взаимоотношения кооператива с различными организациями в том числе <данные изъяты>, и установлено:
что договоры в рамках взаимоотношений <данные изъяты> и <данные изъяты> отсутствуют, что в свою очередь может указывать на сокрытие СПК <данные изъяты> существенных обстоятельств сделки, имеющих значение для подтверждения реальности взаимоотношений <данные изъяты> и <данные изъяты>
общество зарегистрировано 14.04.2017, а первый счёт-фактура, выставленный в адрес <данные изъяты> датируется 11.05.2017 менее месяца после регистрации <данные изъяты> что свидетельствует о невозможности установления надёжного контакта в связи с отсутствием сведений о ведении финансово-хозяйственной деятельности, о платежеспособности, о деловой репутации, о наличии необходимых ресурсов (специализированной техники и транспортных средств),
справки по форме 2 НДФЛ представлены в 2017 году только на одного человека- учредителя и руководителя ФИО 38, который также являлся учредителем и руководителем других организаций и лицом не доступным для налогового контроля,
согласно книгам продаж <данные изъяты> основными контрагентами, в адрес которых выставляются счета-фактуры, являются сама <данные изъяты> его взаимозависимые лица <данные изъяты>
денежные средства по расчётному счёту <данные изъяты> также поступают от взаимозависимых лиц Кооператива <данные изъяты> само Общество оплачивает за взаимозависимое с <данные изъяты> лицо - <данные изъяты> за газ, топливо, аренду,
Вышеперечисленные признаки с учетом показаний представителей контрагентов <данные изъяты> (доступных для налогового контроля), согласно которым данные контрагенты взаимоотношения по поставке товара <данные изъяты>, якобы реализованных последним в адрес <данные изъяты> не подтвердили, свидетельствуют о том, что имело место создание взаимозависимыми ему лицами движения денежных средств вне связи с реальными хозяйственными операциями, направленное не на фактическую поставку товара другому лицу, а исключительно на создание формального документооборота, т.е. расчетные счета «<данные изъяты>» использовались для транзитных операций и вывода денежных средств в пользу физических лиц, а затем возвратности данных денежных средств в <данные изъяты>.
Изложенные обстоятельства, указывают на то, что <данные изъяты>, в результате согласованных действий с <данные изъяты> создан формальный, фиктивный документооборот, для создания видимости реальных взаимоотношений с данным контрагентом, основной целью которого явилось создание условий для получения налоговой экономии, посредством искусственного завышения затрат в рамках взаимоотношений с указанным контрагентом и последующего принятия к вычету сумм налога на добавленную стоимость по данным затратам.
Согласно имеющимся в Инспекции и полученным в ходе проведения контрольных мероприятий установлены IP-адреса, с которых <данные изъяты>, <данные изъяты> направлялась отчетность в электронном виде по телекоммуникационным каналам связи и осуществлялся доступ к системе «Клиент-банк». Из документов следует, что <данные изъяты><данные изъяты> для отправки отчетности в электронном виде и взаимодействия с банками использовали аналогичный IP адрес для выхода в сеть интернет.
Из анализа информации, представленной оператором связи и Банками установлено совпадение IP – адресов <данные изъяты><данные изъяты>что указывает на территориальное совпадение рабочих мест указанных организаций, формирование их документооборота на одних и тех же устройствах, управление денежными потоками с одного компьютера одними и теми же лицами, что невозможно при отсутствии согласованности между данными лицами. Инспекцией сделан вывод о том, что Кооператив (<данные изъяты> осуществлял платежи в адрес <данные изъяты> прикрывающие операции по выводу из оборота денежных средств <данные изъяты>».
Обжалование <данные изъяты> указанного акта, вопреки доводам апелляционных жалоб, не может поставить под сомнение изложенные в нем факты, которые полностью соответствуют показаниям свидетелей ФИО 47 и ФИО 31 о причинах создания Зазимко О.В. <данные изъяты> и участия в его деятельности.
В связи с чем, судебная коллегия считает правильным вывод суда о том, ФИО 38 был <данные изъяты><данные изъяты> а фактическое руководство <данные изъяты> осуществлял Зазимко О.В.
Доводы апелляционных жалоб о законности и правомерности свершенных Зазимко О.В. действий, поскольку главным условием оплаты из средств субсидии (гранта), служит подтверждение ранее проведенных работ и ранее приобретенного имущества до использования средств субсидии (гранта), являются необоснованными.
В соответствии с Правилами предоставления субсидий на содействие достижению целевых показателей региональных программ развития агропромышленного комплекса, утвержденными постановлением Правительства Тульской области от 07.03.2017 № 81, сельскохозяйственным потребительским кооперативам Тульской области предоставляется грантовая поддержка на развитие их материально-технической базы в сумме не более 60% затрат на срок не более 18 месяцев с даты ее получения.
Грантовая поддержка предоставляется кооперативам при условии, в том числе, что кооператив имеет план по развитию материально-технической базы по направлению деятельности; план расходов с указанием наименований приобретаемого имущества, выполненных работ, оказываемых услуг, их количества, цены, источника финансирования; кооператив обязуется оплачивать не менее 40% стоимости приобретений, указанных в плане расходов. То есть грантовая поддержка предоставлялась сельскохозяйственным потребительским кооперативам Тульской области на развитие их материально-технической базы, а не компенсацию ранее произведенных работ, приобретенного имущества, с предоставлением заведомо подложных документов.
Поэтому наличие ранее проведенных <данные изъяты> ремонтно-строительных работ и поставка молочного оборудования на молокоприемные пункты кооператива, не являются основанием для компенсации расходов на их выполнение.
Поэтому в выводах суда, указавшего в приговоре, что <данные изъяты> вообще никаких ремонтно-строительных работ не проводил и никакого молочного оборудования не закупал, используя средства гранта, признавая при этом факт наличия ранее проведенных работ и приобретения оборудования, вопреки доводам апелляционных жалоб, противоречий не содержится.
Кроме того о наличии умысла на хищение средств гранта до его получения, свидетельствует тот факт, что подавая заявку о намерении участия в конкурсном отборе участников ведомственной целевой программы «Развитие сельскохозяйственной потребительской кооперации в Тульской области на период 2016-2018 годов», предоставляя в ее обоснование бизнес-план по развитию материально-технической базы <данные изъяты> Зазимко О.В. включил в проект реконструкцию и ремонтно-строительные работы в действующих пунктах сбора молока, приобретение дополнительного холодильного и лабораторного оборудования для пунктов сбора молока, заведомо недостоверные сведения, а именно о проведении реконструкции и ремонтно-строительных работ в <данные изъяты>, которые уже ранее были проведены, а так же приобретении оборудования для молокоприемных пунктов, которое уже фактически имелось и эксплуатировалось. То есть умысел, направленный на хищение чужого имущества – незаконное получение средств грантовой поддержки возник у Зазимко О.В. еще до получения средств гранта.
Вопреки доводам апелляционных жалоб, суд первой инстанции сделал обоснованный вывод об отсутствии существенных противоречий в показаниях ФИО 47, данных на предварительном следствии и в судебном заседании, имеющих значение для обвинения Зазимко О.В. в совершенном преступлении.
Тот факт что свидетель ФИО 47 исходя из ее показаний в судебном заседании и зафиксированных в аудиопротоколе, никогда не была ни на одном молокоприемном пункте <данные изъяты> до получения гранта, не могут поставить под сомнения исследованные судом доказательства, подтверждающие отсутствие проведения ремонтно-строительных работ и поставки оборудования на молокоприемные пункты, а так же предоставление подложных и фиктивных отчетных документов по гранту.
Доводы апелляционных жалоб о наличии оснований для оговора его свидетелем ФИО 47, в связи с оказанным на нее давлении со стороны Сорокина и Бараковского, не могут быть признаны обоснованными, поскольку обстоятельства, о которых свидетель ФИО 47 давала показания, а именно о составлении ею по указанию Зазимко О.В. фиктивных документов в обоснование получения средств грантовой поддержки, подтверждаются совокупностью других исследованных доказательств, приведенных в приговоре и получивших надлежащую оценку.
Доводы апелляционных жалоб об оговоре Зазимко О.В. свидетелями ФИО 40 и ФИО 4, а так же даче ими заведомо ложных показаний, в связи с нахождением с ним в неприязненных отношениях и заинтересованности в исходе дела, вынесении в отношении Зазимко О.В. обвинительного приговора являются необоснованными, поскольку показания указанных свидетелей об известных им обстоятельствах совершения Зазимко О.В. преступления, соответствуют всем другим доказательствам, полученным в установленном законом порядке, исследованным судом.
Показания свидетеля ФИО 16 в судебном заседании, подтвердившего слова Зазимко О.В., который якобы предлагал ему перед проведением оплаты какому-либо субподрядчику, провести проверку поставки строительных материалов и выполнение ремонтно-строительных работ, выехать лично на каждый такой объект молокоприемного пункта и удостовериться в их исполнении, вопреки доводам апелляционных жалоб, так же не могут являться доказательствами невиновности осужденного, поскольку как установлено судом, указанные работы в действительности были проведены, но еще до получения и использования средств грантовой поддержки.
Вопреки доводам апелляционных жалоб, суд сделал обоснованный вывод о неправомерности действий Зазимко О.В., связанных с приобретением <данные изъяты> с использованием средств субсидий (гранта) у КФХ ФИО 30 автотранспортных средств КАМАЗа 560301 и прицепа-цистерны и хищении бюджетных средства в размере 1 237 821 руб. путем обмана и злоупотреблением доверия сотрудников Министерства сельского хозяйства Тульской области и УФК по Тульской области.
Как следует из показаний свидетеля ФИО 30, данных им как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании, с 2018 года ведением бухгалтерии его КФХ занималась бухгалтер - ФИО 31, а все документы о его КФХ (уставные документы, сведения по счету, электронно-цифровая подпись к расчетному счету, открытому в <данные изъяты>) в 2018 году он отдал Зазимко О.В. В 2019 году Зазимко О.В. обратился к нему с предложением улучшить его финансовую привлекательность и увеличить обороты по счету. Для этого Зазимко О.В. предложил ему оформить на него покупку автомобиля КАМАЗ (цистерны) и после этого переоформить его на <данные изъяты> В результате чего, оборот по его счету должен был увеличиться. О том где, и за какую стоимость Зазимко О.В. решил приобрести КАМАЗ, ему ничего не известно. В этот вопрос Зазимко О.В. его не посвящал. Все договоренности с продавцами о приобретении КАМАЗа и оформление всех документов Зазимко О.В. взял на себя. Он не договаривался ни с кем ни о покупке КАМАЗа, ни о его дальнейшей продаже в адрес <данные изъяты>.
Из показаний свидетеля ФИО 31, данных в ходе предварительного следствия, видно, что с работая с ноября 2017 года бухгалтером в <данные изъяты> она вела бухгалтерию фермеров <данные изъяты>, в том числе фермера ФИО 30 Зазимко О.В. отдал ей ключ с электронной цифровой подписью от расчетного счета ФИО 30, открытого в Россельхозбанке и по указанию Зазимко О.В., она проводила платежные операции по счету ФИО 30 Ежедневно она распечатывала оборотные ведомости по счету ФИО 30 за день и отдавала Зазимко О.В., который давал ей указания какие и куда произвести платежи.
Подтвердила, что в начале 2019 года на имя ФИО 30 была оформлена покупка Камаза у <данные изъяты>, а потом, в течение 5 дней с наценкой более 1 млн. рублей Камаз был переоформлен в <данные изъяты> Фактически ФИО 30 никогда никакого Камаза не покупал. Реально автомобиль Камаз был приобретен в <данные изъяты> (<данные изъяты> за 875 000 рублей и цистерна за 50 000 рублей. Камаз приобретал Зазимко О.В. для своих целей, а счет ФИО 30 использовал лишь для увеличения стоимости Камаза. Деньги в адрес <данные изъяты> со счета ФИО 30 она перечисляла по указанию Зазимко О.В. После этого по указанию Зазимко Ткачева подготовила договор купли-продажи автомобиля Камаз и цистерны к нему от ФИО 30 к <данные изъяты> Стоимость Камаза в данном договоре, по указанию Зазимко, была указана уже в размере 1 800 000 рублей. На счет ФИО 30 за якобы проданный КАМАЗ из федерального казначейства поступило 1080000 рублей за Камаз и 280 000 рублей за цистерну. Этими деньгами полностью распорядился Зазимко О.В.
Из показаний свидетеля ФИО 47 следует, что реально Камаз был приобретен в <данные изъяты> за 875 000 рублей. С целью покупки данного транспортного средства, она, по указанию Зазимко О.В., перечислила частями со счетов <данные изъяты> и <данные изъяты> на счет ИП ГКФХ ФИО 30 на покупку КАМАЗа и прицепа-цистерны денежные средства в общей сумме 875 000 рублей, на основании не существующего договора о приобретении сельхозпродукции. После этого, Неелова перевела данные денежные средства со счета ФИО 30 на счет <данные изъяты> за покупку автомобиля Камаз с прицепом-цистерной. После этого, по указанию Зазимко О.В. она подготовила два договора о продаже этого же автомобиля Камаз и отдельно прицепа-цистерны к нему от ФИО 30<данные изъяты>, при этом в договоре, по указанию Зазимко, она указала стоимость Камаза в размере 1800000 рублей, а стоимость цистерны в размере 700000 рублей, как раз на сумму остатка невыбранного гранта. Подготовленные договоры она передала Зазимко О.В. Все расчеты с <данные изъяты> велись только по безналичному расчету по выставленным счетам. Наличные денежные средства для передачи в <данные изъяты> она никому не передавала.
Из показаний свидетеля ФИО 3 следует, что по указанию Зазимко О.В. они с ФИО 40 и ФИО 2 подбирали автомобиль для перевозки молока. На сайте объявлений нашли подходящий автомобиль КАМАЗ. Стоимость автомобиля, составляла около 1 млн. рублей. По указанию Зазимко О.В. он ездил в <данные изъяты> осмотрел КАМАЗ, сообщил Зазимко О.В. о том, что КАМАЗ в нормальном техническом состоянии и его можно покупать.
После того как Зазимко О.В. сообщил ему, что оплата за автомобиль переведена на счет <данные изъяты> он вместе с водителем ФИО 36, по поручению Зазимко О.В., ездили за этим автомобилем. Перед поездкой Зазимко О.В. передал ему пакет документов, среди которых были договор купли-продажи автомобиля и доверенность на его имя от имени Мхитаряна. После того, как КАМАЗ «пригнали» из <данные изъяты>, его оставили в <данные изъяты>.
Из показаний свидетеля ФИО 2 усматривается, что по указанию Зазимко О.В., они с Сорокиным и Алферовым искали автомобиль для перевозки молока. Все переговоры с продавцом вел сам Зазимко О.В. В начале 2019 года Алферов вместе с водителем пригнали КАМАЗ с прицепом из <данные изъяты>. После этого, по поручению Зазимко О.В., который передал ему договор купли-продажи автомобиля, акт приема-передачи, ПТС и доверенность от имени ИП ГКФХ ФИО 30, они с водителем поехали в МРЭО в г. Новомосковск, где зарегистрировал автомобиль по доверенности на ИП ГКФХ ФИО 30. После регистрации он передал все документы на КАМАЗ Зазимко О.В. Спустя некоторое время Зазимко О.В., вновь передав ему документы на данный КАМАЗ, поручил оформить КАМАЗ в МРЭО в г. Номовосковск уже на <данные изъяты> Зарегистрировав автомобиль на <данные изъяты> в ГИБДД, документы передал Зазимко О.В.
Из показаний свидетеля ФИО 36 следует, что он ездил с Алферовым в <данные изъяты> за автомобилем КАМАЗ с цистерной. После чего, по указанию ФИО 2, отогнал КАМАЗ в МРЭО ГИБДД в г. Новомосковск, для регистрации. Через небольшой промежуток времени, по указанию Аксенова, вновь отогнал КАМАЗ в МРЭО для регистрации. Подтвердил, что с момента покупки КАМАЗа, он находился у него в пользовании, проработал на нем до осени 2019 года, когда в машине вышел из строя двигатель.
Вопреки доводам апелляционных жалоб, суд, оценив все исследованные доказательства по обстоятельствам приобретения автотранспортных средств КАМАЗа 560301 и прицепа-цистерны, сделал правильный вывод о неправомерности действий Зазимко О.В. и хищении им бюджетных средств в размере 1 237 821 руб.
Документы, представленные в Министерство сельского хозяйства Тульской области, подтверждающие совершение сделки купли-продажи транспортных средств <данные изъяты> с ИП ГКФХ ФИО 30, при которой были соблюдены обязательные условия, правила и требования по использованию средств гранта: договоры купли-продажи автотранспортных средств, акты приема-передачи автотранспортных средств; платежные поручения об оплате, свидетельства о регистрации автотранспортных средств в ГИБДД на <данные изъяты>», паспорта транспортных средств, фактическое наличие автотранспортных средств, подтвержденных протоколами осмотра КАМАЗа и прицепа-цистерны, вопреки доводам жалоб, не свидетельствуют о законности действий Зазимко О.В. по получению средств гранта, поскольку сделка по купле-продаже транспортных средств <данные изъяты>» у ИП ГКФХ ФИО 30 была фиктивной.
Совокупность исследованных доказательств позволила суду сделать правильный вывод о том, что все действия Зазимко О.В., связанные с приобретением автомобиля КАМАЗа (цистерны) с прицепом, были направлены на хищение выделенных средств гранта.
Сделка по приобретению на имя ИП ГКФХ ФИО 30 у <данные изъяты> автомобиля КАМАЗ-цистерны стоимостью 875 000 рублей и прицепа-цистерны к нему стоимостью 50 000 рублей, носила формальный характер, поскольку была осуществлена за счет предоставленных ИП ГКФХ ФИО 30 денежных средств Зазимко О.В. (<данные изъяты> оформлена на подставное лицо (ИП ГКФХ ФИО 30), поэтому фактически в результате этой сделки именно Зазимко О.В. (<данные изъяты> изначально и стал собственником указанного имущества.
Поэтому последующие действия Зазимко О.В. по юридическому переоформлению транспортных средств, фактически находящихся в его собственности, приобретенных им на подставное лицо (ИП ГКФХ ФИО 30) за сумму 925000 рублей, в собственность <данные изъяты> по более высокой цене, преследовали цель незаконного получения денежных средств, выделенных министерством сельского хозяйства Тульской области <данные изъяты> в качестве грантовой поддержки, и являются неправомерными.
Доводы апелляционных жалоб о приобретении транспортных средств изначально за большую стоимость, нежели указанной в документах, поскольку она включала комбинированную оплату, в том числе наличные средства, неучтенные по бухгалтерскому учету и входящую в так называемую «серую» кассу, переданных им сотруднику ФИО 3 наличных в размере 1 400 000 руб., которая обязательным условиям продажи КАМАЗа с прицепом, опровергаются показаниями допрошенных в судебном заседании свидетелей ФИО 25, ФИО 22, ФИО 1, ФИО 19, ФИО 43 сотрудников <данные изъяты> подтвердивших что а/м КАМАЗ с прицепом, был продан на цене, которая отражена в договоре 875 000 рублей стоимость КАМАЗа и 50 000 рублей стоимость прицепа. Оплата за данный автомобиль и цистерну была произведена полностью по безналичному расчету на расчетный счет <данные изъяты>. Об оплате наличными денежными средствами речь не велась и в целом <данные изъяты> работает с юридическими лицами по безналичному расчету.
Так же из показаний свидетеля ФИО 3, оглашенных в судебном заседании по ходатайству осужденного, который по поручению Зазимко О.В, договаривался об условиях покупки транспортных средств, не следует, что он передавал какие-либо наличные средства сотрудниками <данные изъяты>
Показания свидетеля ФИО 31 в судебном заседании, на которые ссылаются в апелляционных жалобах осужденный и его защитник, не могут служить подтверждением тому, что за приобретенный у <данные изъяты> КАМАЗ частично была произведена оплата наличными деньгами, которые были переданы ФИО 3, поскольку на наводящие вопросы осужденного Зазимко О..В. свидетель дала противоположные утвердительные ответы, подтвердив и то, что Зазимко О.В. лично передавал ФИО 3 наличные денежные средства для приобретения Камаза у <данные изъяты> и то, что указанные средства должна была выдать Алферову главный бухгалтер.
Указанные противоречия в показания свидетеля являются подтверждением несостоятельности доводов осужденного и недостоверности его показаний.
Вопреки доводам жалоб, факт проверки сотрудниками Министерства сельского хозяйства Тульской области отчетных документов, осмотра КАМАЗ не может свидетельствовать о достоверности предоставленных документов по проведению сделки по приобретению КАМАЗа <данные изъяты> у КФХ ФИО 30, поскольку судом верно установлен факт фиктивности этой сделки.
Доводы апелляционных жалоб о том, что суд незаконно вменил Зазимко О.В. в вину хищение всей суммы средств гранта в размере 1 237 821 руб., оплаченной на приобретение КАМАЗа 560301 и прицепа-цистерны, при этом проигнорировал факт оплаты от КФК Мхитарян в <данные изъяты> общей суммы 925000 руб., являются необоснованными.
В том случае, если бы Зазимко О.В., изначально оформил сделку купли – продажи транспортных средств в соответствии с требованиями законодательства и правил выделения субсидии, то, безусловно, он имел бы право на оплату 60% стоимости приобретаемого им имущества за счет средств грантовой поддержки.
Однако, оформив приобретение указанного имущества на подставное лицо, а затем переоформив транспортные средства на основании фиктивного договора на <данные изъяты> по более высокой цене, он не имел права на получение средств гранта, который предоставляется только при выполнении предусмотренных законом и соглашением условий.
Вопреки доводам апелляционных жалоб, рыночная стоимость автотранспортных средств, приобретенных <данные изъяты> у КФХ ФИО 30 с использованием средств субсидии (гранта), установленная заключение специалиста ФИО 37, а так же показания свидетеля ФИО 36, полагавшего о том, что приобретенные транспортные средства стоили больше, чем указано в формальном договоре купли-продажи не свидетельствуют о правомерности действий Зазимко О.В.
Установленная специалистом рыночная стоимость транспортных средств не имеет значения для квалификации действий осужденного и хищения им установленной судом суммы средств гранта, поскольку предметом хищения в данном случае были средства грантовой поддержки, которыми была оплачена фиктивная сделка.
Кроме того, судом правильно установлено, что грантовая поддержка в соответствии с постановлением Правительства Тульской области от 07.03.2017 № 81, предоставлялась сельскохозяйственным потребительским кооперативам Тульской области на развитие их материально-технической базы на компенсацию затрат только по сделкам, соответствующим требованиям законодательства РФ, и не предусматривала компенсацию затрат произведенных кооперативам вопреки закону и посредством совершения фиктивных сделок.
В связи с чем, суд обоснованно и признал Зазимко О.В. виновным в хищении бюджетных средства в размере 1 237 821 руб. путем обмана и злоупотребления доверием сотрудников Министерства сельского хозяйства Тульской области и УФК по Тульской области.
Доводы апелляционной жалобы осужденного выполнение <данные изъяты> условий использования средств субсидии (гранта) в части увеличения рабочих мест на 4 сотрудника не могут быть признаны обоснованными, поскольку как следует из справки Управления Федеральной налоговой службы по Тульской области № 16-43/1531 от 19.05.2020г. (т. 16 стр. 221), на которую ссылается в жалобе осужденный, в числе новых штатных работников <данные изъяты> 2018 году значатся ФИО 47 и ФИО 31, которые, согласно их показаний и других, исследованных судом доказательств, являлись работникам <данные изъяты> еще в 2017 году.
Вопреки доводам апелляционной жадобы осужденного Зазимко О.В. представленное им заключение «По правовым аспектам получения и расходования субсидий на содействие достижению целевых показателей региональных программ развития агропромышленного комплекса», подготовленным по его просьбе независимым специалистом ФИО 53 не может служить доказательством правомерности его действий по обстоятельствам расходования средств гранта, поскольку совокупность исследованных судом доказательств свидетельствует о неправомерности и незаконности его действий и о хищении средств полученной грантовой поддержки.
Доводы апелляционной жалобы адвоката ФИО 18 о нарушении права на защиту Зазимко О.В. в части судебного заседания 25.02.2021, проведенной без его участия являются необоснованным. Несмотря на то, что часть судебного заседания 25.02.2021 проведена в отсутствии адвоката ФИО 18, в этом судебном заседании осужденный был обеспечен надлежащей защитой в лице адвоката, назначенного в порядке ст.51 УПК РФ, ФИО 6, а так же защитника, допущенного к участию в деле на основании ст. 49 УПК РФ, Шмелевой Т.А.
Оснований для признания показаний свидетелей ФИО 10, ФИО 50, ФИО 35, ФИО 52, ФИО 5, ФИО 8, ФИО 11, данных в этом судебном заседании недопустимыми доказательствами и исключения их из числа доказательств не имеется.
Допрос указанных свидетелей в судебном заседании проведен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Стороны, в том числе и подсудимый Зазимко О.В. не были ограничены в праве задавать вопросы указанным свидетелям. Как следует из протокола судебного заседания, Зазимко О.В. активно пользовался предоставленными ему правами, задавая вопросы каждому свидетелю, так же как и во всех других судебных заседаниях, а после проведенных допросов свидетелей давал свою оценку показаниям каждого допрошенного свидетеля.
Кроме того, как следует из протокола судебного заседания, защитник ФИО 18, явившись в судебное заседание 25.02.2021, не заявил ходатайство о повторном допросе указанных свидетелей ни в этом судебном заседании, ни в последующих. А с учетом того, что стороной защиты самостоятельно велась аудиозапись судебного заседания, следует вывод, что с показаниями свидетелей, допрошенных в его отсутствие, он был ознакомлен.
Вопреки доводам апелляционных жалоб, суд в приговоре сделал обоснованный вывод о подложности всех документов, предоставленных в Министерство сельского хозяйства Тульской области и управление федерального казначейства по Тульской области, в подтверждение закупки материалов, оборудования, транспортных средств, ремонтно-строительных работ, приведенных в приговоре, на основании которых были получены средства гранта.
Вопреки доводам апелляционных жалоб, отсутствие доказанных фактов снятия наличных денежных средств, перечисленных от <данные изъяты> на счета иных организации не является основанием для выводов об отсутствии в действиях осужденного состава преступления мошенничества.
Судебная коллегия считает необходимым отметить, что согласно действующему уголовному законодательству - мошенничество, то есть хищение чужого имущества, совершенное путем обмана или злоупотребления доверием, признается оконченным с момента, когда указанное имущество поступило в незаконное владение виновного или других лиц и они получили реальную возможность распорядиться им по своему усмотрению.
При этом не требуется, чтобы виновный фактически воспользовался этим имуществом. Имеет значение только то, что он, завладев чужим имуществом, получил такую возможность распорядиться им.
Судом правильно установлено, что после перечисления сотрудниками управления федерального казначейства по Тульской области с лицевого счета <данные изъяты> № <данные изъяты>, открытого управлением федерального казначейства по Тульской области в рамках расчетного счета № <данные изъяты> денежных средств, поступивших от министерства сельского хозяйства Тульской области, в соответствии с условиями соглашения № <данные изъяты>/32 от 12.12.2017, на расчетный счет <данные изъяты> № <данные изъяты> в общей сумме 3 739 054 рубля 20 копеек, на расчетный счет <данные изъяты> № <данные изъяты> в общей сумме 2 373 120 рублей и на расчетный счет ИП ГКФХ ФИО 30 № <данные изъяты> в общей сумме в общей сумме 1 237 821 рубль 80 копеек указанные денежные средства выбыли из собственности министерства сельского хозяйства <адрес> и Зазимко О.В. получил реальную возможность пользоваться, распоряжаться ими по своему усмотрению и распорядился ими, что в соответствии с п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ№ «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» признается оконченным мошенничеством.
Доводы апелляционных жалоб об отсутствии в действиях Зазимко О.В. состава преступления, поскольку в случае выявления Министерством сельского хозяйства Тульской области фактов неисполнения договорных обязательств по заключенному соглашению и эти действия могли быть предметом рассмотрения в Арбитражном Суде, где Министерство сельского хозяйства Тульской области могло требовать возврата денежных средств, были предметом проверки суда первой инстанции и обоснованно признаны несостоятельными, поскольку действия осужденного по получению и использованию средств гранта, путем предоставления заведомо фиктивных документов, по заключению не соответствующим действительности договоров с <данные изъяты>, с <данные изъяты> с КФК ФИО 30 свидетельствует о наличии в его действиях именно состава преступления мошенничества.
Доводы жалоб о необоснованном признании Министерства сельского хозяйства Тульской области потерпевшим от преступления, так же являются несостоятельными, поскольку суд правильно установил, что ущерб от действий Зазимко О.В., выразившихся в незаконном получении бюджетных денежных средств в размере 7 349 996 рублей и их хищении, причинен именно министерству сельского хозяйства Тульской области, как распорядителю бюджетных средств, предоставившего их <данные изъяты> в виде грантовой поддержки.
Вопреки доводам апелляционных жалоб, факт не заявления потерпевшим гражданского иска в рамках уголовного дела, не может свидетельствовать об отсутствии в действиях Зазимко О.В. состава преступления, поскольку потерпевший имеет право предъявить гражданский иск в ином, установленном законом порядке.
Доводы апелляционной жалобы осужденного о том, что с момента зачисленная на лицевой счет <данные изъяты> суммы выделенной субсидии 10 775 900 является личными средствами кооператива, находящимися на его личном лицевом расчетном счете, открытом в УФК Тульской области, как для не участника бюджетного процесса, были предметом проверки суда первой инстанции и обоснованно признаны несостоятельными.
После перечисления средств субсидий от Министерства сельского хозяйства ТО на лицевой счет <данные изъяты> указанные средства не перестали быть бюджетными, поскольку они предоставлены для выполнения строго определенных соглашением с распорядителем бюджетных средств целей и задач.
Несмотря на то, что <данные изъяты> при расходовании средств гранта имела право самостоятельно определять контрагентов, поставщиков товаров, услуг, однако распоряжаться указанными деньгами без согласования с Министерством сельского хозяйства Тульский области и предоставления установленных соглашением документов, соответствующих требованиям закона, был не вправе.
Бюджетные средства представляют собой денежное обеспечение, адресуемое государством соответствующим федеральным, государственным и муниципальным учреждениям и организациям в рамках исполнения целевых программ их расходования. Эти средства имеют строго ограниченные статьи расходования, любое отклонение от направления бюджетных средств на реализацию утвержденных государством планов является незаконным.
Факт поступления их на счет <данные изъяты> не свидетельствует о том, что похищенные осужденным денежные средства перестали быть бюджетными, они могли быть израсходованы только в соответствии с условиям заключенного соглашения с распорядителем бюджетных средств, только после предоставления соответствующих документов. На иные цели <данные изъяты> потратить указанные денежные средства был не вправе. Кроме того, по условиям заключенного соглашения, неиспользованные денежные средства, подлежали возврату в бюджет.
Доводы апелляционных жалоб об имевшем место рейдерском захвате бизнеса <данные изъяты> и отсутствие в приговоре оценки этому факту, являются необоснованными, поскольку не имеют отношения к преступлению, совершенному Зазимко О.В.
Суд в приговоре правильно сослался на положения ч.1 ст.252 УПК РФ, в соответствии с которой судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному обвинению, поэтому доводы апелляционных жалоб о якобы имевших место преступлениях иных лиц, не могли рассматриваться судом в рамках данного уголовного дела.
Судебная коллегия отмечает, что суд первой инстанции непосредственно тщательно исследовал все доказательства и дал им надлежащую оценку в приговоре, как каждому в отдельности, так и в совокупности.
Анализируя представленные стороной обвинения доказательства, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу, что они получены в полном соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, то есть являются допустимыми для доказывания обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ, имеют непосредственное отношение к предъявленному Зазимко О.В. обвинению и в своей совокупности являются достаточными для постановления обвинительного приговора.
Вопреки доводам апелляционных жалоб, все обстоятельства, подлежащие доказыванию, в соответствии со ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу установлены и указаны в обвинительном заключении, которое соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ.
Каких-либо препятствий для постановления судом приговора и оснований для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ у суда не имелось, не усматривает их и судебная коллегия.
Судебная коллегия отмечает, что выводы суда, вопреки доводам апелляционных жалоб, не содержат предположений и противоречий, являются мотивированными, как в части доказанности вины осужденного Зазимко О.В., так и в части квалификации его действий, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, основаны на правильном применении норм уголовного и уголовно-процессуального законов.
Приведенные в приговоре мотивы, по которым суд отверг одни доказательства и принял другие, основывая на них приговор, не вызывают сомнений в своей обоснованности.
Судом дана надлежащая оценка не только доказательствам, положенным в обоснование выводов о виновности осужденного, но и всем доводам стороны защиты.
Каких-либо противоречий в приведенных доказательствах, которые могли бы повлиять на правильность выводов суда и которым суд не дал бы оценки, в деле не имеется.
Заинтересованности со стороны свидетелей, показания которых положены в основу приговора, в исходе дела и оснований для оговора ими осужденного, как и оснований для признания доказательств недопустимыми, судом не установлено.
Выявленные в ходе судебного следствия противоречия в показаниях свидетелей, были устранены судом путем оглашения показаний свидетелей, данных в ходе предварительного следствия по данному уголовному делу.
Правильность оценки судом первой инстанции доказательств у судебной коллегии сомнений не вызывает, в связи с чем доводы стороны защиты о том, что приговор основан на недопустимых и недостоверных доказательствах, судом апелляционной инстанции признаются несостоятельными.
При таких обстоятельствах нельзя согласиться с доводами апелляционных жалоб о том, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, а несогласие стороны защиты с представленными доказательствами и с их оценкой, данной судом, не является свидетельством их недостоверности или невиновности осужденного.
Доводы апелляционных жалоб фактически сводятся к переоценке приведенных в приговоре доказательств, оснований для чего не усматривается.
Тот факт, что данная судом в приговоре оценка доказательств не совпадает с позицией осужденного и его защитников, не свидетельствует о нарушении судом первой инстанции требований уголовно-процессуального закона и не является основанием к отмене или изменению приговора.
Кроме того, в материалах дела не имеется и суду не представлено доказательств, свидетельствующих об искусственном создании органом уголовного преследования доказательств обвинения.
Анализ доказательств, имеющихся в материалах дела, свидетельствует о том, что суд правильно установил фактические обстоятельства дела, правильно квалифицировал действия Зазимко О.В. по ч. 4 ст. 159 УК РФ как мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, с использованием служебного положения, в особо крупном размере и привел мотивы, подтверждающие наличие в действиях осужденного данного состава преступления, в том числе наличие квалифицирующих признаков.
Судебная коллегия считает, что вопрос о назначении наказания разрешен судом правильно.
Наказание за содеянное Зазимко О.В. назначено в строгом соответствии с положениями статей 6, 43 и 60 УК РФ, с учетом в полной мере характера и степени общественной опасности совершенного преступления, данных о его личности, и всех обстоятельств дела, влияющих на его назначение, в том числе наличия смягчающих и отсутствия отягчающих его наказание обстоятельств, а также с учетом влияния назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.
Все обстоятельства, имеющие значение при назначении наказания, судом установлены, полно приведены в приговоре и должным образом учтены, в том числе и все сведения о его личности, образовании, общественной и благотворительной деятельности, на что ссылаются осужденный и его защитник в апелляционных жалобах.
Обстоятельством, смягчающим наказание подсудимому Зазимко О.В. суд в соответствии с п. «г» ч.1 ст.61 УК РФ признал наличие у него малолетнего ребенка, а так же в соответствии ч.2 ст.61 УК РФ - состояние его здоровья, благотворительную деятельность.
Иных обстоятельств, подлежащих обязательному учету в соответствии со ст.61 УК РФ, смягчающих наказание осужденного, в материалах уголовного дела не имеется.
Суд первой инстанции, приняв во внимание всю совокупность установленных по делу обстоятельств, характер и общественную опасность совершенного преступления и его последствия, личность подсудимого и условия жизни его семьи, обоснованно не усмотрел оснований для назначения Зазимко О.В. наказания с применением положений ст.ст. 64,73 УК РФ и сделал правильный вывод, мотивировав его, с которым судебная коллегия соглашается, о том, что исправление осужденного возможно лишь в местах лишения свободы.
Исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами совершенного преступления и существенно уменьшающих степень его общественной опасности, судом при назначении Зазимко О.В. наказания обоснованно не установлено, не находит таковых и судебная коллегия, считая, что оснований для применения положений статьи 64 УК РФ не имеется.
Указание суда первой инстанции об отсутствии предусмотренных законом оснований для применения в отношении Зазимко О.В. положений части 6 статьи 15 УК РФ, касающихся изменения категории преступления, судебная коллегия тоже находит обоснованным, исходя при этом из фактических обстоятельств, характера и степени общественной опасности совершенного им преступления, связанного с хищением путем обмана бюджетных денежных средств в особо крупном размере, а потому доводы апелляционных жалоб в этой части так же отклоняются.
Выводы суда о необходимости назначения осужденному дополнительного наказания, предусмотренного санкцией ч.4 ст.159 УК РФ в виде штрафа и не назначении дополнительного наказания в виде ограничения свободы мотивированы и признаются судебной коллегией правильными.
Вид исправительного учреждения, в котором осужденному надлежит отбывать наказание, определен судом верно - в соответствии с пунктом «б» части 1 статьи 58 УК РФ.
Судьба вещественных доказательств по уголовному делу решена в соответствии с требованиями ч. 3 ст. 81 УПК РФ.
Судебная коллегия находит назначенное Зазимко О.В. наказание справедливым и соразмерным содеянному, соответствующим общественной опасности совершенного им преступления и личности виновного, закрепленным в уголовном законодательстве РФ принципам гуманизма и справедливости и полностью отвечающим задачам исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений. Оснований для его смягчения не имеется.
Нарушений уголовно-процессуального закона, которые бы путем лишения или ограничения гарантированных законом прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора по делу не допущено, оснований для удовлетворения апелляционных жалоб осужденного и его защитников не имеется.
На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия
о п р е д е л и л а :
приговор Центрального районного суда г. Тулы от 29 марта 2021 года в отношении Зазимко О.В. и постановления Центрального районного суда г. Тулы от 28.07.2021, 28.07.2021, 02.08.2021, 11.08.2021 и 13.09.2021 об отклонении замечаний на протокол судебного заседания, оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.
Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ в судебную коллегию по уголовным делам Первого кассационного суда общей юрисдикции в течение шести месяцев со дня вступления приговора в законную силу, а осужденным, содержащимся под стражей, в тот же срок со дня вручения ему копии приговора, вступившего в законную силу.
Осужденный вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.
Председательствующий
