Дело № 33-779/2024 (№ 2-7184/2023) |
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г.Екатеринбург 31.01.2024
Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе председательствующего Зоновой А.Е.,
судей Ершовой Т.Е., Мурашовой Ж.А.,
при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Серебряковой И.А.,
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Бондарчук Валентины Николаевны к Главному управлению Федеральной службы исполнения наказаний по Свердловской области, Федеральной службе исполнения наказаний о взыскании компенсации морального вреда,
по апелляционной жалобе ответчиков
на решение Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбург от 30.08.2023.
Заслушав доклад судьи Ершовой Т.Е., объяснения представителя ответчиков Доровских И.А., судебная коллегия
У С Т А Н О В И Л А:
Бондарчук В.Н. обратилась в Арбитражный суд Свердловской области с иском, в котором просила взыскать с Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Свердловской области (далее – ГУФСИН России по Свердловской области) денежную компенсацию за несвоевременную выплату денежных средств, присужденных судебным актом, в размере 50489 руб. 04 коп., компенсацию морального вреда в размере 250 000 руб.
Определением Арбитражного суда Свердловской области от 20.09.2022 по делу № А60-23820/2012 взыскана с ГУФСИН России по Свердловской области в пользу Бондарчук В.Н. индексация ранее присужденной суммы в размере 8301 руб. 76 коп., в части взыскания 42187 руб. 28 коп. производство по заявлению прекращено, в части взыскания компенсации морального вреда дело передано на рассмотрение в суд общей юрисдикции.
01.08.2023 дело поступило в Верх-Исетский районный суд г. Екатеринбурга.
В обоснование своих требований о компенсации морального вреда истец ссылается, что вступившими в законную силу судебными актами арбитражного суда установлен факт нарушения ответчиком ГУФСИН России по Свердловской области трудовых прав истца, в результате ей причинены нравственные страдания, произошло ухудшение состояния ее здоровья.
Решением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбург от 30.08.2023 исковые требования удовлетворены частично. С Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Свердловской области в пользу Бондарчук Валентины Николаевны взыскана компенсация морального вреда в размере 50000 руб. В удовлетворении остальной части исковых требований, а также в удовлетворении требований к Федеральной службе исполнения наказаний отказано.
В апелляционной жалобе ответчики ГУФСИН России по Свердловской области, ФСИН России просят решение суда отменить, отказать в удовлетворении заявленных требований. В обоснование доводов жалобы указывают на то, что судом не дана надлежащая правовая оценка заявлению ответчика о пропуске срока обращения в суд. Поскольку судом определен трудовой характер спора, то подлежали применению положения ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации, согласно которым требование о компенсации морального вреда могли быть заявлены истцом в течение трех месяцев после вступления в законную силу решения суда, которым эти права были восстановлены. Задолженность по заработной плате была взыскана постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 25.07.2019, соответственно, с указанного дня подлежит исчислению срок. При этом определением суда от 27.09.2022, которым взыскана компенсация за задержку выплаты заработной платы, не устанавливался факт нарушения прав истца. ГУФСИН не является работодателем истца, в связи с чем правовые основания для взыскания компенсации морального вреда отсутствовали. Взыскивая компенсацию морального вреда за несвоевременную выплату заработной платы в период с 2012 по 2020 гг., суд первой инстанции не учел, что до принятия решения арбитражным судом у ГУФСИН не имелось оснований для выплаты заработной платы истцу. Определение Арбитражного суда о взыскании компенсации за задержку выплаты заработной платы принято без учета разъяснений ВС РФ и КС РФ о правовом регулировании взыскания индексации при взыскании средств с бюджетной системы РФ. Предъявление истцом исполнительного листа в конце сентября 2020 г. также должно быть учтено при определении размера компенсации морального вреда. Кроме того, причиной приостановления производственной деятельности УЩ-349/И РМЗ послужила неспособность руководства эффективно организовать эту деятельности и истец, занимая должность экономиста, также ответственна за экономические результаты.
В письменных возражениях на апелляционную жалобу истец просит в ее удовлетворении отказать, решение суда первой инстанции оставить без изменения.
Истец Бондарчук В.Н. в судебное заседание судебной коллегии не явилась, была надлежащим образом извещена о времени и месте судебного заседания, направила в суд письменные пояснения по факту пропуска срока обращения в суд.
Представитель ответчиков ГУФСИН России по Свердловской области, ФСИН России Доровских И.А. доводы жалобы поддержала полностью.
С учетом положений ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам считает возможным рассмотреть дело при данной явке лиц.
Проверив законность и обоснованность обжалуемого решения, согласно требованиям ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ, исходя из доводов апелляционной жалобы, возражений на нее, судебная коллегия приходит к следующему.
Как следует из материалов дела и установлено судом, что истец Бондарчук В.И. состояла в трудовых отношениях ГУП Учреждения УЩ-349/И РМЗ ГУИН МВД России.
Решением Арбитражного суда Свердловской области от 11.07.2012 по делу № А60-23820/2012 должник ГУП Учреждения УЩ-349/И РМЗ ГУИН МВД России признан несостоятельным (банкротом).
При рассмотрении дела о банкротстве предприятия в арбитражный суд 25.10.2017 поступило заявление бывших работников ГУП Учреждения УЩ-349/И РМЗ ГУИН МВД России, Бондарчук В.И., ( / / )3, ( / / )4, ( / / )5, ( / / )10, ( / / )6, ( / / )11, ( / / )7 о привлечении к субсидиарной ответственности Главного Управления исполнения наказаний по Свердловской области в размере задолженности по зарплате в размере 1 250857 руб. 80 руб., ссылаясь на то, что должник находился в полновесной зависимости от Главного Управления исполнения наказаний по Свердловской области, под контролем и с ведома которого были совершены действия по списанию дебиторской задолженности, обязательному привлечению в качестве работников специального контингента (осужденных) с нормативно установленным минимумом заработной платы, превышавшим уровень зарплаты штатных работников, передаче значимого для продолжения производственной деятельности должника имущества в безвозмездное пользование другому подразделению, принудительному сокращению штата предприятия. Заявители полагали, что при надлежащем исполнении учредителем своих обязанностей, в том числе оказании юридической помощи по взысканию дебиторской задолженности, предоставлении финансовой поддержки в ремонте котлов заводской котельной платежеспособность должника могла быть восстановлена. Способствуя фактическому прекращению деятельности предприятия, Главное Управление исполнения наказаний по Свердловской области не исполнило обязанности по обращению в суд с заявлением о признании должника банкротом (такая обязанность, по мнению заявителей, возникла не позднее 28.04.2009), что привело к невозможности взыскания дебиторской задолженности, имевшейся по состоянию на 01.01.2008.
В дальнейшем заявители уточнили требование, просили взыскать с Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Свердловской области в пользу истцов - бывших работников Ивдельского РМЗ: Бондарчук Валентины Николаевны 165312 руб. 01 коп. (в т.ч. 72176 руб. 62 коп. - невыплаченной зарплаты, 93135 руб. 39 коп. - компенсации на дату 13.12.2018), ( / / )3 в сумме 332386 руб.05 коп. (в том числе 153853 руб. 73 коп. зарплаты, 178532 руб. 32 коп. компенсации), ( / / )4 в сумме 53569 руб. 19 коп. (в т.ч. 23376 руб. 92 коп. зарплаты; 30192 руб. 27 коп. компенсации), ( / / )5 в сумме 118216 руб. 28 коп. (в т.ч. 56010 руб. 26 коп. зарплаты; 62206 руб. 02 коп. компенсации), ( / / )6 в сумме 202721 руб. 22 коп. (в т.ч. 98252 руб. 94 коп. зарплаты, 104468 руб. 28 коп. компенсации), ( / / )7 в сумме 198060 руб. 12 коп. (в том числе 91470 руб. 73 коп. зарплаты, 106589 руб. 39 коп.).
Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 25.07.2019 по делу № А60-23820/2012 в рамках дела о признании ликвидируемого должника Учреждения УЩ-349/И Ремонтно-механический завод ГУИН МВД России несостоятельным (банкротом) требования о привлечении Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Свердловской области к субсидиарной ответственности удовлетворены, с Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Свердловской области (ГУФСИН России по Свердловской области) в пользу Бондарчук Валентины Николаевны взыскана задолженность по заработной плате в размере 165 312 руб. 01 коп.
Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 25.07.2019 по делу № А60-23820/2012 установлено следующее.
Фактически заявленные бывшими работниками требования о привлечении контролирующего деятельность должника лица к субсидиарной ответственности, являются требованиями о взыскании причиненных им убытков в результате неправомерных действий (бездействия) учредителя должника.
Ответственность контролирующих лиц и руководителя должника является гражданско-правовой, в связи с чем, возложение на ответчика обязанности нести субсидиарную ответственность осуществляется по правилам статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации. Для привлечения виновного лица к гражданско-правовой ответственности в форме возмещения убытков истцу необходимо доказать наличие состава обстоятельств, включающего наличие вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинно-следственную связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом, вину причинителя вреда.
При рассмотрении дела арбитражным судом установлено, что учреждение Ивдельский РМЗ, являясь государственным унитарным предприятием, достаточной степенью независимости от государства не обладало, так как последнее осуществляло контроль за соблюдением уставных целей, за использованием и распоряжением закрепленным за предприятием имуществом, а также обладало иными значимыми полномочиями в отношении создания, управления, реорганизации и ликвидации унитарного предприятия. Согласно пункту 1 статьи 113 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей на дату оспариваемых действий) унитарным предприятием признается коммерческая организация, не наделенная правом собственности на закрепленное за ней собственником имущество. Имущество унитарного предприятия является неделимым и не может быть распределено по вкладам (долям, паям), в том числе между работниками предприятия. В соответствии с пунктом 1 статьи 2 Федерального закона от 14.11.2002 № 161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» в форме унитарных предприятий могут быть созданы только государственные и муниципальные предприятия, которые в силу своей природы наделены повышенной социальной ответственностью перед гражданами государства.
Ответственность государства по своим обязательствам и обязательствам иных публичных субъектов является действенным контрольным механизмом, который позволяет на практике гарантировать действительное равноправие всех субъектов гражданско-правовых отношений.
Из служебной записки должника от 01.04.2009 следует, что должник выражал несогласие с предписанными тарифами оплаты труда, ссылался на то, что самостоятельно осуществляет финансово-хозяйственную деятельность и вправе определять размер средств, направляемых на оплату труда, предполагает произвести выплаты по зарплате за счет средств, ожидаемых от возврата долгов колониями. Приказом № 375 от 12.05.2009 утверждены изменения в штатных расписаниях подразделений, непосредственно подчиненных ГУФСИН по Свердловской области. Применительно к должнику сокращению подлежали 17,25 штатных единиц. В штате предполагалось сохранение 4 ставок сторожей (вахтеров). Приказом должника от 28.05.2009 новое штатное расписание, предполагающее сокращение сотрудников, введено с 01.08.2009. Задолженность по зарплате сформировалась в период с 2009 по 2010 годы, то есть после приостановления должником деятельности, получения от ответчика предписаний о необходимости снижения размера оплаты труда до установленного законодательством минимума, и до создания ликвидационной комиссии.
Арбитражным судом установлено, что данные обстоятельства не являются основанием для допущения такой ситуации, когда на протяжении длительного времени должником допускалось накопление задолженности по оплате труда работников, при отсутствии должного контроля со стороны учредителя должника и отсутствия финансирования с целью погашения задолженности в сроки и в порядке, установленном трудовым законодательством.
В пункте 17 постановления от 21.12.2017 № 53 Пленум Верховного Суда РФ обратил внимание на то, что контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника.
ГУФСИН России по Свердловской области является не только контролирующим деятельность должника, но и руководителем подразделения ГУФСИН по Свердловской области.
Арбитражный суд указал, что с принятием решения о ликвидации должника, учредителем должны были быть приняты меры по контролю за погашением имеющейся задолженности по оплате труда работников предприятия, в случае недостаточности средств учреждения, принять меры, как собственник имущества, по дополнительному финансированию с целью снятия социальной напряженности и погашения задолженности перед работниками. Однако указанные действия ответчиком совершены не были. Указанные действия не были предприняты ГУФСИН России по Свердловской области и в процедуре конкурсного производства. В рассматриваемом случае работники предприятия не имеют иной возможности реального взыскания задолженности по оплате труда, иначе как через институт привлечения учредителя должника к ответственности в виде взыскания с него убытков в пределах установленной задолженности. Представленными в материалы дела доказательствами, подтверждается такое противоправное поведение в действиях контролирующего должника лица, которое выразилось в непринятии мер (уклонении) по финансированию ликвидируемого им предприятия для выплаты гарантированной государством задолженности по заработной плате, что причинило вред имущественным правам кредиторов – бывших работников должника.
Арбитражным апелляционным судом установлена причинно-следственная связь между указанным действием (бездействием) учредителя должника и наступившими последствиями.
Определением Арбитражного суда Свердловской области от 20.09.2022 по делу № А60-23820/2012 взыскана с ГУФСИН России по Свердловской области в пользу Бондарчук В.Н. индексация ранее присужденной суммы в размере 8301 руб. 76 коп.
Разрешая требования о взыскании с ответчика компенсации морального вреда, суд первой инстанции руководствовался положениями ч. 3 ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, установив, что вышеуказанными судебными актами установлен факт нарушения трудовых прав истца ответчиком ГУФСИН России по Свердловской области, что, безусловно, является основанием, для привлечения ответчика к ответственности в виде взыскания с него компенсации морального вреда.
Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции принял во внимание конкретные обстоятельства дела, а именно место работы истца, объем и характер причиненных истцу нравственных и физических страданий, лишение единственного возможного источника дохода, отсутствие возможности обеспечить достойное существование, чувство неуверенности в будущем и в своих силах привели к возникновению стресса и депрессии, что в свою очередь сказалось на физическом здоровье истца, а также степень вины ответчика, противоправное поведение которого установлено вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда, длительность указанного периода - с 2012 года по декабрь 2020 года, а также принципы разумности и справедливости, а также, то, что размер морального вреда является оценочной категорией и не поддается точному денежному подсчету, возмещение морального вреда производится с целью смягчения эмоционально-психологического состояния потерпевшего, определил возможным взыскать в пользу истца компенсацию морального вреда в сумме 50 000 руб.
Отклоняя доводы ответчика о пропуске истцом срока обращения с требованиями о компенсации морального вреда, суд первой инстанции указал, что указанные доводы не основаны на нормах действующего законодательства, сводятся к субъективному толкованию норм права. При этом суд указал, что длительность не обращения истца с требованием о компенсации морального вреда учтена при определении размера компенсации.
Давая оценку доводам апелляционной жалобы ответчиков о незаконности постановленного судом решения в части разрешения требования о компенсации морального вреда, судебная коллегия, исходит из следующего.
Порядок и условия возмещения морального вреда работнику определены статьей 237 Трудового кодекса РФ, согласно которой моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.
Согласно ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.
При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.
В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.
Суду при определении размера компенсации морального вреда в связи с нарушением работодателем трудовых прав работника необходимо учитывать, в числе других обстоятельств, значимость для работника нематериальных благ, объем их нарушения и степень вины работодателя. В частности, реализация права работника на труд (статья 37 Конституции Российской Федерации) предопределяет возможность реализации ряда других социально-трудовых прав: на справедливую оплату труда, на отдых, на безопасные условия труда, на социальное обеспечение в случаях, установленных законом, и др. (пункт 47 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").
Судам следует иметь в виду, что вопрос о разумности присуждаемой суммы должен решаться с учетом всех обстоятельств дела, в том числе значимости компенсации относительно обычного уровня жизни и общего уровня доходов граждан, в связи с чем исключается присуждение потерпевшему чрезвычайно малой, незначительной денежной суммы, если только такая сумма не была указана им в исковом заявлении (п. 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33).
Предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав пострадавшей стороны как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении во избежание произвольного завышения или занижения судом суммы компенсации.
Согласно разъяснению, содержащемуся в пункте 63 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2004 № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», в соответствии со статьей 237 названного Кодекса компенсация морального вреда возмещается в денежной форме в размере, определяемом по соглашению работника и работодателя, а в случае спора факт причинения работнику морального вреда и размер компенсации определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба. Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.
Из приведенных нормативных положений трудового законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что по общему правилу необходимым условием для возложения на работодателя обязанности по компенсации морального вреда работнику являются неправомерные действия или бездействие работодателя.
Обращаясь в суд с настоящим иском в порядке гражданского судопроизводства Бондарчук В.Н., свои требования о взыскании компенсации морального вреда обосновывала теми обстоятельствами, что длительное время заработная плата ей не выплачивалась, чем нанесен непоправимый вред здоровью, она была лишена в достаточной степени разнообразного питания, в связи с чем организм не получал необходимые элементы для поддержания здоровья, в результате чего наступили патологические изменения костных тканей, случился перелом шейки бедра, она была вынуждена нести расходы на дорогостоящие лекарства, обследования, в связи с чем, полагала, что ей причинен значительный моральный вред.
Судебная коллегия отмечает, что истцом в материалы дела не представлено никаких доказательств, что не выплата заработной платы привела к наступлению вреда здоровью. Не установлена причинно-следственная связь между не выплатой заработной платы и имеющимся ухудшением состояния здоровья истца.
В материалы дела истцом не представлены медицинские документы, свидетельствующие о том, что ухудшение здоровья истца связано непосредственно с не выплатой ей заработной платы. Доказательств тому, что состояние истца ухудшилось именно в результате бездействий ответчика, не представлено. Поскольку не выплатой заработной платы были затронуты имущественные права Бондарчук В.Н., а доказательств наличия причинно-следственной связи между не выплатой заработной платы и ухудшением состояния здоровья Бондарчук В.Н. не представлено, судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения заявленных истцом требований о компенсации морального вреда в результате причинения вреда здоровью.
Судебная коллегия отмечает, что доводы истца о переломе шейки бедра опровергаются представленными в материалы дела медицинскими документами, из которых следует, что у истца имелось тяжелое заболевание псевдоартроз шейки правого бедра, по поводу которого ей проведено эндопротезирование правого тазобедренного сустава.
Оценивая требования истца о взыскании компенсации морального вреда в связи с нарушением ее трудовых прав, выразившихся в невыплате заработной платы, суд первой инстанции исходил из того, что в данной части требования подлежат удовлетворению, поскольку факт нарушения трудовых прав истца ответчиком установлен вступившими в законную силу судебными актами.
Согласно части 3 статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 05.04.2021 N 74-ФЗ), при наличии спора о компенсации морального вреда, причиненного работнику вследствие нарушения его трудовых прав, требование о такой компенсации может быть заявлено в суд одновременно с требованием о восстановлении нарушенных трудовых прав либо в течение трех месяцев после вступления в законную силу решения суда, которым эти права были восстановлены полностью или частично.
В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда", на требования о компенсации морального вреда, вытекающие из нарушения личных неимущественных прав и других нематериальных благ, исковая давность не распространяется, кроме случаев, предусмотренных законом (абзац второй статьи 208 Гражданского кодекса Российской Федерации).
На требования о компенсации морального вреда, вытекающие из нарушения имущественных или иных прав, для защиты которых законом установлена исковая давность или срок обращения в суд, распространяются сроки исковой давности или обращения в суд, установленные законом для защиты прав, нарушение которых повлекло причинение морального вреда. Например, требование о компенсации морального вреда, причиненного работнику нарушением его трудовых прав, может быть заявлено в суд одновременно с требованием о восстановлении нарушенных трудовых прав (с соблюдением установленных сроков обращения в суд с требованием о восстановлении нарушенных трудовых прав) либо в течение трех месяцев после вступления в законную силу решения суда, которым эти права были восстановлены полностью или частично (часть третья статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации).
Аналогичные положения содержались в абзаце 2 пункта 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", из которых следовало, что в случае, когда требование о компенсации морального вреда вытекает из нарушения имущественных или иных прав, для защиты которых законом установлена исковая давность или срок обращения в суд, на такое требование распространяются сроки исковой давности или обращения в суд, установленные законом для защиты прав, нарушение которых повлекло причинение морального вреда.
Из материалов дела следует, что требования истца о компенсации морального вреда обоснованы нарушением его трудовых прав, выразившихся в невыплате заработной платы.
Из материалов дела следует, что Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 25.07.2019 по делу № А60-23820/2012 с Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Свердловской области (ГУФСИН России по Свердловской области) в пользу Бондарчук Валентины Николаевны взыскана денежные средства в размере 165 312 руб. 01 коп.
С настоящим иском Бондарчук В.Н. обратилась в суд 15.07.2022 г. (л.д. 5).
Указанные обстоятельства подлежат учету при разрешении заявления ответчиков о пропуске истцом срока на обращение в суд.
Учитывая изложенное, принимая во внимание, что истец связывает нарушение своих личных неимущественных прав с не выплатой ответчиком заработной платы, взысканным по судебному решению, о которых истцу стало известно при вынесении Постановления Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 25.07.2019, то истцом пропущен срок обращения для взыскания компенсации морального вреда за указанные факты нарушения ответчиком прав истца.
В ходе рассмотрения дела судебной коллегией приобщены к материалам дела поступившие от истца письменные пояснения по факту длительного не обращения в суд с требованием о компенсации морального вреда, из которых следует, что Бондарчук В.Н. полагает причины пропуска срока уважительными, ссылаясь на то, что в сентябре 2019 г. ее супруга госпитализировали в больницу, она находилась с ним больницу, ухаживала за ним. В этот период сама истец почувствовала себя плохо и была госпитализирована в терапевтическое отделение ГБУЗ СО «Ивдельская ЦГБ», где находилась с 23.09.2019 по 09.10.2019 г. В период ее госпитализации 05.10.2019 г. умер супруг ( / / )12 После выписки она занималась похоронами, наследственными делами. С 15.11.2019 по 15.11.2019 истец находилась на стационарном лечении в травматологическом отделении Центральной городской клинической больнице № 24. 07.11.2019 г. ей проведена операция .... После выписки она передвигалась на костылях. В течение долгого времени 2020-2021 г. истец определялась с местом фактического жительства и обустройства на новом месте. 03.03.2021 г. обратилась с претензией в ГУФСИН России по Свердловской области, в которой предлагала в досудебном порядке выплатить компенсацию за задержку выплаты, выплатить компенсацию морального вреда в размере 250000 руб. 07.04.2021 г. Бондарчук В.Н. получен ответ на претензию, в которой ГУФСИН России по Свердловской области сообщило об отсутствии правовых оснований для выплаты.
Судебная коллегия находит доводы жалобы ответчика о пропуске истцом срока обращения в суд с требованиями о компенсации морального вреда заслуживающими внимание.
Из материалов дела следует, что судебный акт о взыскании убытков в виде невыплаченной заработной плате был вынесен Семнадцатым арбитражным апелляционным судом 25.07.2019 г., о нарушении своих прав истец знала после получения отказа ГУФСИН России по Свердловской области в выплате компенсации морального вреда еще 17.04.2021 г., иск с требованием подан в суд 12.07.2022 г. Каких-либо уважительных причин препятствующих обращению истца с требованием о взыскании компенсации морального вреда в указанный период материалы дела не содержат и доказательств этому истцом не представлено.
Кроме того, судебная коллегия полагает необходимым отметить, что ссылка истца и выводы суда первой инстанции о том, что Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 25.07.2019 г. установлены нарушения трудовых прав истца, что в силу ч. 3 ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации имеет преюдициальное значение, являются ошибочными, поскольку при разрешении спора арбитражный суд указал, что истец предъявила требования не к работодателю, а к ГУФСИН России по Свердловской области как собственнику и учредителю работодателя. При этом суд указал, что в рассматриваемом случае работники предприятия не имеют иной возможности реального взыскания задолженности по оплате труда, иначе как через институт привлечения учредителя должника к ответственности в виде взыскания с него убытков в пределах установленной задолженности.
Таким образом, судебным актом в пользу истца взысканы убытки в порядке ст. 15 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Возмещение убытков - это мера гражданско-правовой ответственности, поэтому ее применение возможно лишь при наличии условий, предусмотренных законом.
Из анализа положений статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При этом характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего. Оценка разумности и справедливости размера компенсации морального вреда относится к прерогативе суда первой и апелляционной инстанции.
Как указано в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.
Из приведенных нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающим на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. В статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации закреплены общие правила по компенсации морального вреда без указания случаев, когда допускается такая компенсация. Поскольку возможность денежной компенсации морального вреда обусловлена посягательством на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, само по себе отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.
Судебная коллегия приходит к выводу, что неправомерными действиями ответчика нарушены имущественные права истца, что не предполагает возмещение морального вреда с учетом требований ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Судебная коллегия также отмечает, что определением Арбитражного суда Свердловской области от 20.09.2022 удовлетворены требования Бондарчук В.Н. о взыскании индексации ранее присужденных сумма в порядке ст. 183 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, несмотря на то, что истцом заявлялись требования о взыскании компенсации в порядке ст. 236 Трудового кодекса Российской Федерации.
При этом институт индексации направлен на возмещение взыскателю финансовых потерь, вызванных несвоевременным исполнением должником решения суда в условиях инфляционных процессов, а положения ст. 236 Трудового кодекса Российской Федерации направлены на привлечение работодателя к материальной ответственности за задержку выплаты заработной платы, что в рамках рассматриваемого спора не установлено.
Судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения требований Бондарчук В.Н. о компенсации морального вреда с ГУФСИН России по Свердловской области являющегося учредителем и собственником имущества ликвидируемого работодателя истца.
С учетом изложенного решение суда в части удовлетворения требований о взыскании компенсации морального вреда подлежит отмене с принятием нового решения об отказе в удовлетворении заявленных требований.
Нарушений норм процессуального права, являющихся в соответствии с ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены решения суда первой инстанции, судебная коллегия по материалам дела не усматривает.
Руководствуясь ст. ст. 320, 327.1, 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
О П Р Е Д Е Л И Л А:
решение Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбург от 30.08.2023 в части взыскания с Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Свердловской области компенсации морального вреда отменить, принять новое решение, которым исковые требования Бондарчук Валентины Николаевны к Главному управлению Федеральной службы исполнения наказаний по Свердловской области о взыскании компенсации морального вреда оставить без удовлетворения.
В остальной части решение Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбург от 30.08.2023 оставить без изменения.
Председательствующий: | Зонова А.Е. |
Судьи: | Ершова Т.Е. |
Мурашова Ж.А. |
