Дело № 33-11140/2022
№ 2-132/2022
УИД 66RS0004-01-2021-007481-27
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
29 июля 2022 года г. Екатеринбург
Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе:
Председательствующего Ивановой Т.С.,
Судей Мурашовой Ж.А.,
Редозубовой Т.Л.
при участии прокурора отдела по обеспечению участия прокурора в гражданском арбитражном процессе прокуратуры Свердловской области Беловой К. С.
при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Бурмасовой Н.А.
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Севергиной Г.М. к Публичному акционерному обществу «Т Плюс» о признании незаконным приказа об увольнении, восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, задолженности по заработной плате, процентов за задержку выплаты заработной платы, компенсации морального вреда
по апелляционной жалобе ответчика на решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 04 марта 2022 года.
Заслушав доклад судьи Редозубовой Т.Л., объяснения представителя ответчика Уфимцевой Е. Г. (доверенность от 31 января 2020 года), поддержавшей доводы апелляционной жалобы, истца, его представителя Кулешова А.А., возражавших относительно доводов апелляционной жалобы, заключение прокурора о законности и обоснованности решения суда, судебная коллегия
установила:
Севергина Г.М. обратилась с иском к Публичному акционерному обществу «Т Плюс» (далее по тексту- ПАО «Т Плюс») о защите трудовых прав.
В обоснование иска указала, что в соответствии с трудовым договором от 10 ноября 2016 года с 11 ноября 2016 года была принята на работу к ответчику в Свердловский филиал/Производственная площадка Локальные котельные города Екатеринбурга/Котельные Чкаловского района/Котельная <адрес> на должность оператора котельной второго разряда.
21 мая 2021 года работодатель вручил истцу уведомление о расторжении трудового договора в связи с истечением его срока действия. Данное уведомление надлежащим не является, поскольку содержит указание на дату окончания договора, не соответствующую редакции дополнительного соглашения к вышеуказанному трудовому договору от 25 мая 2020 года, согласно которому трудовой договор заключен до 31 мая 2021 года.
Кроме того, в силу дополнительного соглашения от 25 мая 2020 года (п. 1.2) трудовой договор с ней заключен до 31 мая 2021 года как с пенсионером по возрасту. Вместе с тем, истец, 27 сентября 1965 г. рождения, пенсионером по возрасту не является, в связи с чем у ответчика отсутствовали основания для заключения с ней срочного трудового договора.
Одновременно, в нарушение требований ст. 22 Трудового кодекса Российской Федерации ответчик ненадлежащим образом выполнял обязанность по оплате труда работника.
Задолженность по заработной плате (оплата сверхурочных работ) за период с июля 2018 года по май 2021 года составляет 90218 руб. 24 коп., что подтверждается заключением специалиста-бухгалтера Рымашевской Л.Б., составленным во исполнение договора договором на оказание разовых бухгалтерских услуг.
Незаконными действиями ответчика нарушено право истца на труд.
На основании изложенного, с учетом положений ст. 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, истец просил признать незаконным приказ о прекращении трудовых отношений от 31 мая 2021 года № 461-к, восстановить его на работе, взыскать средний заработок за время вынужденного прогула по день фактического восстановления на работе, задолженность по заработной плате – 90 218 руб. 24 коп., проценты за задержку выплаты заработной платы – 12 516 руб. 89 коп., компенсацию морального вреда – 150 000 руб.
В судебном заседании истец, его представитель исковые требования поддержали.
Представитель ответчика исковые требования не признал, в их удовлетворении просил отказать. Ссылался на законность прекращения трудоправовых отношений в связи с увольнением истца по п. 2 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации. Указал, что трудовой договор от 10 ноября 2016 года № 91 был заключен на основе добровольного согласия сторон, при приеме на работу истец был ознакомлен с условиями трудового договора, в том числе, о сроке его окончания. Просил применить последствия пропуска срока обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора, предусмотренного ст.392 Трудового кодекса Российской Федерации. Выразил несогласие с доводами истца о наличии задолженности по оплате труда за период с 2018 -2019 годы в сумме 90218 руб. 24 коп., обращая внимание на то, представленный расчет противоречит п. 1.5 приложения № 2 (Положение о суммированном учете рабочего времени работников филиала «Свердловский ПАО «Т Плюс») к Положению об оплате труда работников филиала «Свердловский ПАО «Т Плюс» (утв. приказом от 27 октября 2016 года № 273), согласно которому для работников с суммированным учетом рабочего времени устанавливается учетный период продолжительностью один год, за исключением работников, занятых на работе с вредными и (или) опасными условиями труда. С учетом представленных оперативных журналов, графиков работы за месяц и отработанного времени, фактически истцом были отработаны лишние смены, в связи с чем за сверхурочную работу в период с 2018 года по 2021 год недоплачено 17 758 руб. 34 коп., включая компенсацию за неиспользованный отпуск. Доказательства причинения истцу морального вреда не представлено, заявленный ко взысканию размер компенсации морального вреда, завышен.
Решением Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 04 марта 2022 года исковые требования Севергиной Г.М. удовлетворены частично.
Признан незаконным приказ ПАО «Т Плюс» от 04 марта 2022 года 461-1 о прекращении (расторжении) трудового договора с работником Севергиной Г. М.;
Севергина Г.М. восстановлена на работе в должности оператора котельной второго разряда на производственную площадку локальные котельные города Екатеринбурга, котельные Чкаловского района, котельная <адрес> филиала «Свердловский» ПАО «Т Плюс» с 01 июня 2021 года;
с ПАО «Т Плюс» в пользу Севергиной Г.М. взыскан средний заработок за время вынужденного прогула за период с 01 июня 2021 года по 04 марта 2022 года в сумме 216 550 руб. 53 коп. за вычетом при выплате НДФЛ, с перечислением страховых взносов в пенсионный фонд, задолженность по заработной плате в сумме 90 218 руб. 24 коп., проценты за задержку выплаты заработной платы в сумме 12 516 руб. 89 коп., компенсация морального вреда в сумме 20 000 руб.
В удовлетворении остальной части иска отказано.
Указано о том, что решение в части восстановления Севергиной Г.М. на работе подлежит немедленному исполнению.
С Публичного акционерного общества «Т Плюс» в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в сумме 6 692 руб. 86 коп.
В апелляционной жалобе ответчик просит решение суда отменить, в удовлетворении заявленных исковых требований отказать. Указывает, что судом первой инстанции неверно применены нормы материального права в части определения вида заключенного трудового договора. В соответствии с ч. 2 ст. 59 Трудового кодекса Российской Федерации по соглашению сторон срочный трудовой договор может заключаться, в том числе с поступающими на работу пенсионерами по возрасту. Трудовой договор с Севергиной Г.М. заключен на основании заявления истца, условие о предельном сроке срочного о трудового договора (не более 5 лет), установленное ст. 58 Трудового кодекса Российской Федерации, ответчиком не нарушено. Судом неверно определена сумма задолженности по заработной плате. При суммарном учете рабочего времени сверхурочная работа определяется по окончании учетного периода, для Севергиной Г.М. учетным периодом является год, поскольку она не является работником, занятым на работах с вредными и (или) опасными условиями труда. Задолженность за сверхурочную работу составляет 17758 руб. 34 коп., включая недоплаченную компенсацию за неиспользованный отпуск. Истцом не представлено доказательств, указывающих на характер причиненных физических и нравственных страданий.
В возражениях на апелляционную жалобу истец, прокурор просили оставить решение суда без изменения, апелляционную жалобу ответчика-без удовлетворения.
Заслушав объяснения сторон, заключение прокурора, проверив законность и обоснованность судебного решения в пределах доводов апелляционной жалобы, в соответствии с ч.1 ст.327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия не находит правовых оснований для отмены либо изменения решения суда, который правильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, верно применил нормы материального права, регулирующие возникшие правоотношения, на основании исследования и оценки имеющихся в деле доказательств в соответствии со ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации сделал обоснованный вывод о наличии оснований для удовлетворения заявленных требований.
Как установлено судом и следует из материалов дела, 10 ноября 2016 года между сторонами был заключен трудовой договор № 91, по условиям которого Севергина Г. М. была принята на работу к ответчику в Свердловский филиал/Производственная площадка Локальные котельные города Екатеринбурга/Котельные Чкаловского района/Котельная <адрес> на должность оператора котельной второго разряда. Стороны определили срок трудового договора до <дата>, условие о срочности было определено в связи с наличием у истца статуса пенсионера по возрасту. Истцу установлена нормальная продолжительность рабочего времени (сменный режим работы согласно графику сменности), оклад 7 580 рублей в месяц, к которому дополнительно устанавливается районный коэффициент - 15 %, доплата за приемку смены оперативному персоналу - 2,80 % (т.1, л.д. 216-219)
Одновременно стороны заключили дополнительное соглашение № 91/1 к трудовому договору, по условиям которого Севергиной Г. М. установлена постоянная часть заработной платы, включающая оклад – 8 400 руб., индивидуальная надбавка – 1 208 руб. в месяц, дополнительно установлены районный коэффициент – 15 %, доплата за приемку смены оперативному персоналу - 2,8 %, доплата работникам, занятым на тяжелых работах, работах с вредными и (или) опасными или иными особыми условиями труда – 0 % (т.1, л.д. 221).
По условиям дополнительного соглашения от 31 марта 2017 года № 91/3 с 01 апреля 2017 года истцу устанавливалась постоянная часть заработной платы, включающая оклад – 8 832 руб., индивидуальную надбавку – 1 208 руб. (т.1., л.д. 222).
В соответствии с дополнительным соглашением от 22 мая 2017 года № 91/4 стороны трудового договора пришли к соглашению о действии договора до 31 мая 2018 года, как с пенсионером по возрасту (т. 1, л.д. 223)
На основании дополнительного соглашения от 20 июля 2017 года № 91/5 стороны пришли к соглашению о выплате заработной платы путем перечисления денежных средств на указанный работником счет в банке следующие сроки: 14 и 29 числа каждого месяца (т.1, л.д. 224).
В соответствии с дополнительным соглашением от 09 ноября 2017 года № 91/6 с 12 ноября 2017 года Севергина Г.М. переводилась временно (до выхода основного сотрудника Минаковой Е.О). в структурное подразделение Свердловский филиал/ Производственная площадка Локальные котельные города Екатеринбург / Котельные Чкаловского района/ Котельная <адрес> на должность оператора котельной 2 разряда, с окладом 8 832 руб. индивидуальной надбавкой 1 208 рублей в месяц, установлен районный коэффициент - 15 % и доплата за приемку смены оперативному персоналу - 2,80 %. (т.1, л.д. 225)
По условиям дополнительного соглашения от18 ноября 2017 года № 91/7 стороны пришли к соглашению о переводе истца в структурное подразделение Свердловский филиал/ Производственная площадка Локальные котельные города Екатеринбург / Котельные Чкаловского района / Котельная <адрес> на должность оператора котельной 2 разряда, с окладом 8 832 руб., индивидуальной надбавкой 1 208 руб. в месяц, установлен районный коэффициент - 15 %, доплата за приемку смены оперативному персоналу - 2,80 %. (т. 1, л.д. 226).
На основании дополнительного соглашения от 23 марта 2018 года № 91/ истцу установлена постоянная часть заработной платы, включающую оклад в сумме – 9 169 руб., индивидуальную надбавку – 1 208 руб. (т. 1, л.д. 227).
28 апреля 2018 года стороны заключили дополнительное соглашение № 91/, согласно которому условия труда работника – допустимые (2 класс) (т.1, л.д. 228).
Согласно дополнительному соглашению от 17 мая 2018 года № 91/ трудовой договор с истцом заключен до 31 мая 2019 года как пенсионером по возрасту (т. 1., л.д. 229)
17 мая 2019 года стороны заключили дополнительное соглашение к трудовому договору, по условиям которого трудовой договор с Севергиной Г. М. заключен до 31 мая 2020 года как с пенсионером по возрасту (т.1, л.д. 230).
Согласно дополнительному соглашению от 28 мая 2019 года № 91/ Севергиной Г. М. устанавливается постоянная часть заработной платы, включающую в себя оклад – 9 547 рублей, индивидуальную надбавку – 3194 рубля в месяц.
На основании дополнительного соглашения от 25 мая 2020 года стороны пришли к соглашению о сроке действия трудового договора до 31 мая 2021 года как с пенсионером по возрасту (т.1, л.д. 232).
В соответствии с дополнительным соглашением от 26 января 2021 года № 91 с 01 апреля 2021 года по 31 мая 2021 года Севергина С.М., как пенсионер по возрасту, переводится в структурное подразделение филиал «Свердловский»/ Локальные котельные города Екатеринбург / Район котельных чкаловского района/ Группа котельных 11/ Котельная <адрес>, на должность оператора котельной 2 разряда, с нормальной продолжительностью рабочего времени (сменный режим согласно графика сменности), условия труда – допустимые (2 класс), с окладом 10 288 руб. в месяц, индивидуальной надбавкой – 5 258 руб., установлен районный коэффициент - 15 %, доплата за приемку смены оперативному персоналу - 2,80 %. Работнику установлен суммированный учет рабочего времени, продолжительность учетного периода – год. Стороны пришли к соглашению о том, что в связи с переходом на новую систему оплаты труда работнику устанавливается постоянная часть заработной платы, которая включает в себя оклад – 15 546 руб. (т.1, л.д. 233). (т.1, л.д. 233-234).
На основании приказа ответчика от 31 мая 2021 года № 461-к трудовой договор от 10 ноября 2016 года № 91 расторгнут на основании п. 2 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации (истечение срока трудового договора (статья 79 настоящего Кодекса), за исключением случаев, когда трудовые отношения фактически продолжаются и ни одна из сторон не потребовала их прекращения).
Разрешая спор, суд первой инстанции руководствовался положениями ст. ст. 58, 59, п. 2 ч. 1 ст. 77, ст. 79 Трудового кодекса Российской Федерации, разъяснениями, данными в п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации»
Исследовав представленные в материалы дела доказательства, суд пришел к выводу об обоснованности заявленных истцом требований о признании увольнения незаконным и наличии правовых оснований для их удовлетворения. При этом исходил из того, что сама по себе предоставленная законом возможность заключения с пенсионерами по возрасту срочных трудовых договоров, не исключает по взаимной договоренности сторон установления трудовых отношений и на неопределенный срок. Представленные в материалы дела доказательства не позволяют сделать вывод о наличии добровольного волеизъявления истца на заключение срочного трудового договора с ответчиком. Доказательств того, что трудовые отношения с истцом не могли быть установлены на неопределенный срок с учетом характера предстоящей работы или условий ее выполнения, при многократности заключений дополнительных соглашений, которыми срок действия трудового договора ежегодно продлевался на один год, ответчиком не представлено.
Отклоняя ходатайство ответчика о применении последствий пропуска срока обращения за защитой нарушенного права, установленного ч. 1 ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации, суд указал на наличие уважительных причин для его восстановления.
Оснований не согласиться с приведенными судом выводами судебная коллегия не усматривает, полагая, что они соответствуют обстоятельствам дела и нормам права, регулирующим спорные правоотношения.
Так, трудовые договоры могут заключаться как на неопределенный срок, так и на определенный срок не более пяти лет (срочный трудовой договор), если иной срок не установлен названным Кодексом и иными федеральными законами (пункты 1, 2 части 1 статьи 58 Трудового кодекса Российской Федерации).
В соответствии с частью 5 статьи 58 Трудового кодекса Российской Федерации, трудовой договор, заключенный на определенный срок при отсутствии достаточных к тому оснований, установленных судом, считается заключенным на неопределенный срок.
Согласно части 6 статьи 58 Трудового кодекса Российской Федерации, запрещается заключение срочных трудовых договоров в целях уклонения от предоставления прав и гарантий, предусмотренных для работников, с которыми заключается трудовой договор на неопределенный срок.
Срочный трудовой договор заключается, когда трудовые отношения не могут быть установлены на неопределенный срок с учетом характера предстоящей работы или условий ее выполнения, а именно в случаях, предусмотренных частью 1 статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации. В случаях, предусмотренных частью второй статьи 59 настоящего Кодекса, срочный трудовой договор может заключаться по соглашению сторон трудового договора без учета характера предстоящей работы и условий ее выполнения (часть 2 статьи 58 Трудового кодекса Российской Федерации).
В трудовом договоре должно быть указано обстоятельство, на основании которого договор имеет определенный срок действия (часть 2 статьи 57 Трудового кодекса Российской Федерации), в формулировке, соответствующей тому или иному случаю, перечень которых приведен в статье 59 Трудового кодекса Российской Федерации.
Перечень конкретных случаев, в которых трудовой договор заключается на определенный срок, предусмотрен ч. ч. 1 - 2 ст. 59 Трудового кодекса Российской Федерации. Одним из таких случаев является заключение срочного трудового договора с поступающими на работу пенсионерами по возрасту.
Как указал в своем Определении от 15 мая 2007 года № 378-О-П Конституционный Суд Российской Федерации, нормативное положение абзаца третьего части второй статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации, допускающее заключение с пенсионерами по возрасту срочного трудового договора при отсутствии объективных причин, требующих установления трудовых отношений на определенный срок, не ограничивает, вопреки утверждению заявителя, свободу труда, их право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, закрепленные статьей 37 (часть 1) Конституции Российской Федерации. Предусматривая, что срочный трудовой договор с пенсионерами по возрасту может заключаться по соглашению сторон, оно предоставляет сторонам трудового договора свободу выбора в определении его вида: по взаимной договоренности договор может быть заключен как на определенный, так и на неопределенный срок. Поскольку срочный трудовой договор заключается по соглашению сторон, т.е. на основе добровольного согласия работника и работодателя, в случае, когда согласие на заключение договора было дано работником вынужденно, он вправе оспорить правомерность заключения с ним срочного трудового договора в суд общей юрисдикции. Если судом на основе исследования и оценки всех фактических обстоятельств дела будет установлено, что согласие работника на заключение такого договора не является добровольным, суд применяет правила договора, заключенного на неопределенный срок. Кроме того, при установлении в ходе судебного разбирательства факта многократности заключения срочных трудовых договоров на непродолжительный срок для выполнения одной и той же трудовой функции суд вправе с учетом обстоятельств конкретного дела признать трудовой договор заключенным на неопределенный срок (пункты 13 и 14 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 в редакции Постановления от 28 декабря 2006 года № 63). Рассматривающий такой трудовой спор суд общей юрисдикции должен проверить также соблюдение работодателем установленного частью шестой статьи 58 Трудового кодекса Российской Федерации запрета на заключение срочных трудовых договоров в целях уклонения от предоставления прав и гарантий, предусмотренных для работников, с которыми заключается трудовой договор на неопределенный срок.
Отклоняя доводы ответчика, суд первой инстанции правомерно учел разъяснения, данные в пунктах 13 и 14 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2, согласно которым при установлении в ходе судебного разбирательства факта многократности заключения срочных трудовых договоров на непродолжительный срок для выполнения одной и той же трудовой функции суд вправе с учетом обстоятельств конкретного дела признать трудовой договор заключенным на неопределенный срок.
В силу различий в экономическом положении работодателя и гражданина, поступающего на работу, реальные возможности каждого из них - как при выборе контрагента на рынке труда, так и при определении условий трудового договора - существенно различаются. Отсутствие у гражданина работы, нуждаемость его в средствах к существованию, общее состояние рынка труда, включая соотношение предложения и спроса на специалистов конкретной профессии или специальности, зачастую вынуждают гражданина соглашаться при приеме на работу на заведомо невыгодные для него условия, предлагаемые работодателем, в том числе ограничивающие длительность трудовых отношений определенным (как правило, весьма непродолжительным) сроком. Сказанное предполагает установление в законодательстве таких правовых мер, которые - исходя из необходимости обеспечения баланса конституционных прав и свобод сторон трудового договора, а также справедливого согласования их законных интересов - были бы направлены на предоставление работнику как экономически более слабой стороне в трудовом правоотношении защиты от произвольного определения работодателем условий трудового договора, в том числе связанных со сроком его действия.
Законодательное ограничение случаев применения срочных трудовых договоров фактически направлено на предоставление работнику как экономически более слабой стороне в трудовом правоотношении защиты от произвольного определения работодателем срока действия трудового договора, что не только отвечает целям и задачам трудового законодательства, социальное предназначение которого заключается в преимущественной защите интересов работника, включая его конституционно значимый интерес в стабильной занятости, но и согласуется с вытекающим из Конституции Российской Федерации (статья 17, часть 3) требованием соблюдения баланса конституционных прав и свобод работника и работодателя.
Такой подход согласуется и с позицией Международной организации труда, которая, в частности, в Конвенции от 22 июня 1982 года № 158 «О прекращении трудовых отношений по инициативе предпринимателя» (Российской Федерацией не ратифицирована) указала на необходимость закрепления мер, направленных на предотвращение использования договоров о найме на определенный срок (срочных трудовых договоров) в целях уклонения от предоставления работникам защиты, предусмотренной данной Конвенцией (пункт 3 статьи 2), а в принятой в ее развитие одноименной Рекомендации № 166 предложила ограничивать применение таких договоров именно теми случаями, в которых невозможность установления трудовых отношений на неопределенный срок обусловлена характером предстоящей работы, условиями ее выполнения или интересами самого работника (подпункт 2 «а» пункта 3).
Суд учел, что материалами дела не подтверждается то обстоятельство, что при приеме на работу Севергина Г. М. просила заключить с ней трудовой договор на условиях срочности как с пенсионером по возрасту, принял во внимание положения дополнительных соглашений, в том числе и от 26 января 2021 года, которыми предусматривалось продолжение трудоправовых отношений с ответчиком.
С учетом данных обстоятельств, судебная коллегия также полагает подлежащими отклонению доводы апелляционной жалобы о том, что, подписывая трудовой договор, пять дополнительных соглашений к нему, предусматривающих срок окончания действия трудового договора, Севергина Г.М. знала и понимала срочный характер заключаемых договоров, поскольку указанные доводы не свидетельствуют о неправомерности заявленных требований о признании срочного трудового договора заключенным на неопределенный срок.
Таким образом, вопреки доводам апелляционной жалобы, анализируя обстоятельства заключения с истцом срочного трудового договора, дополнительных соглашений к нему, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о недоказанности наличия волеизъявления работника на заключение с ним срочного трудового договора, наличие оснований для признания вышеуказанного трудового договора от 10 ноября 2016 года № 91 заключенным на неопределенный срок, а увольнения истца на основании приказа от 31 мая 2021 года № 461-к - незаконным.
У судебной коллегии не имеется оснований для переоценки вышеуказанных доказательств, поскольку судом первой инстанции данные доказательства оценены по внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании всех имеющихся в деле доказательств. Как видно из постановленного решения, каждое представленное суду доказательство оценены судом с точки зрения их относимости, допустимости и достоверности. Судом первой инстанции оценены достаточность и взаимная связь всех собранных по делу доказательств в их совокупности, в соответствии со ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Результаты оценки доказательств суд отразил в постановленном решении.
С учетом положений ст. 394 Трудового кодекса Российской Федерации, судом правомерно удовлетворены требования истца о восстановлении на работе, с взысканием среднего заработка за период вынужденного прогула, компенсации морального вреда за нарушение трудовых прав.
В соответствии со ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а по спорам об увольнении - в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки (ч. 1).
Вместе с этим, при пропуске по уважительным причинам сроков, установленных частями первой, второй и третьей настоящей статьи, они могут быть восстановлены судом (ч. 4 ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации).
Перечень уважительных причин, при наличии которых пропущенный срок для обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора может быть восстановлен судом, законом не установлен.
Соответственно, с учетом положений ст. 392 Трудового кодекса РФ в системной взаимосвязи с требованиями ст. 2 (задачи гражданского судопроизводства), ст. 67 (оценка доказательств), ст. 71 (письменные доказательства) ГПК РФ суд, оценивая, является ли то или иное обстоятельство достаточным для принятия решения о восстановлении пропущенного срока для обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора, не должен действовать произвольно, а обязан проверять и учитывать всю совокупность обстоятельств конкретного дела, не позволивших лицу своевременно обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора.
Оценивая уважительность причин пропуска срока, суд правомерно учел, что с приказом об увольнении истец был ознакомлен 31 мая 2021 года, первоначально исковое заявление о защите трудовых прав истцом было предъявлено в Кировский районный суд г. Екатеринбурга 28 июня 2021 года, которое определением судьи Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 02 июля 2021 года было возвращено в связи с неподсудностью спора, в Ленинский районный суд г. Екатеринбурга истец обратился 12 июля 2021 года. Суд принял во внимание пенсионный возраст истца, характер подлежащего защите права.
Право работника на своевременную и в полном объеме выплату заработной платы в соответствии со своей квалификацией, сложностью труда, количеством и качеством выполненной работы, а также соответствующая обязанность работодателя выплачивать заработную плату в полном размере установлены коллективным договором, правилами внутреннего трудового распорядка, трудовыми договорами, закреплены в ст.ст. 21, 22, 132 Трудового кодекса Российской Федерации.
Из анализа положений ст. ст. 15, 16, 56, 57, 135 Трудового кодекса Российской Федерации следует, что основным источником регулирования трудовых отношений является трудовой договор, которым, в частности, устанавливается заработная плата работнику в соответствии с действующими у данного работодателя системами оплаты труда, включая размеры тарифных ставок, окладов (должностных окладов), доплат и надбавок компенсационного характера, в том числе за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных, системы доплат и надбавок стимулирующего характера и системы премирования, которые устанавливаются коллективными договорами, соглашениями, локальными нормативными актами в соответствии с трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права.
Как указано в ст. 90 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что сверхурочная работа – работа, выполняемая работником по инициативе работодателя за пределами установленной для работника продолжительности рабочего времени: ежедневной работы (смены), а при суммированном учете рабочего времени – сверх нормального числа рабочих часов за учетный период.
Сверхурочная работа оплачивается за первые два часа работы не менее чем в полуторном размере, за последующие часы - не менее чем в двойном размере. Конкретные размеры оплаты за сверхурочную работу могут определяться коллективным договором, локальным нормативным актом или трудовым договором. По желанию работника сверхурочная работа вместо повышенной оплаты может компенсироваться предоставлением дополнительного времени отдыха, но не менее времени, отработанного сверхурочно.
Работа, произведенная сверх нормы рабочего времени в выходные и нерабочие праздничные дни и оплаченная в повышенном размере либо компенсированная предоставлением другого дня отдыха в соответствии со статьей 153 настоящего Кодекса, не учитывается при определении продолжительности сверхурочной работы, подлежащей оплате в повышенном размере в соответствии с частью первой настоящей статьи (ст. 152 Трудового кодекса РФ).
В соответствии с п. 1.3. Приложения № 2 к Положению об оплате труда работников суммированный учет рабочего времени устанавливается для работников с многосменным режимом работы и при выполнении отдельных видов работ, где по условиям производства (работы) невозможно соблюдение установленной для определенной категории работников ежедневной или еженедельной продолжительности рабочего времени с тем, чтобы продолжительность рабочего времени за учетный период не превышала нормального числа рабочих часов (т.1, л.д. 37).
Как указано в п. 1.5 приложения № 2 к Положению о суммированном учете рабочего времени работников филиала «Свердловский» ПАО «Т Плюс» Положения об оплате труда (утв. приказом от 27 октября 2016 года № 273) для работников с суммированным учетом рабочего времени устанавливается учетный период продолжительностью один год, за исключением работников, занятых на работе с вредными и (или) опасными условиями труда.
Доказательств ознакомления истца с указанным локальным актом в материалы дела не представлено.
В соответствии с условиями трудового договора условия труда истца определены как нормальные, что не противоречит карте № 11.5 специальной оценке условий труда оператора котельной 2 разряда за 2016 год, карте 11.5 специальной оценки условий труда оператора котельной 2 разряда за 2021 года (приобщены в материалы дела судебной коллегий в порядке ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
При суммированном учете рабочего времени трудовой договор должен предусматривать учетный период, в течение которого соблюдается установленная продолжительность рабочего времени. Указанное условие впервые было определено дополнительным соглашением от 26 января 2021 года № 91 (т. 1, л.д. 23).
Разрешая требования о взыскании задолженности по заработной плате, суд исходил из доказанности факта задолженности за сверхурочные работы в период с 2018 года по 2021 год в сумме 90218 руб. 24 коп., при этом в основу принимаемого решения положил расчет, представленный стороной истца (т.1, л.д. 39-60).
Судебная коллегия с указанным выводом суда считает возможным согласиться, поскольку он основан на положениях закона, регулирующих спорные правоотношения.
Расчет истца получен в соответствии с требованиями закона, произведен специалистом Ромашевской Л.Б., имеющей квалификацию «бухгалтер» по специальности «Экономика» (т.1, л.д. 16). В основу указанного расчета положены первичные документы, определяющие режим труда истца, в том числе, копии графиков работы оперативного персонала котельной <адрес> ППП «Локальные котельные города Екатеринбурга» по месяцам, копии табелей учета рабочего месяца, расчетные листки Севергиной Г.М., оперативные сменные журналы. Данный расчет является арифметически верным и не противоречащим локальным актам истца, регулирующим оплату труда работников с суммированным учетом рабочего времени, алгоритм расчета задолженности не противоречит алгоритму расчета, представленного стороной ответчика, согласно которому ответчик признавал наличие долга по заработной плате в сумме 20352 руб. 01 коп (т. 1, л.д. 55-56).
При этом суд первой инстанции обоснованно отклонил расчет задолженности за сверхурочные работы, представленный стороной ответчика. Суд учел, что изначально ответчик отрицал наличие задолженности за сверхурочные работы, надлежащим образом учет рабочего времени работодателем не осуществлялся, тогда как в силу ст. 91 Трудового кодекса Российской Федерации именно на ответчике лежит соответствующая обязанность, первичные документы о количестве отработанного времени за спорный период у работодателя отсутствовали. Представленный в последующем Обществом расчет не в полной мере учитывает количество отработанных смен Севергиной Г. М. в юридически значимый период.
Установив нарушение прав работника на своевременную выплату заработной платы, суд правильно применил в настоящем споре положения ст. 236 Трудового кодекса Российской Федерации.
Установив факт нарушения трудовых прав истца, суд правомерно применил к спорным правоотношениям положения ст. 237 Трудового кодекса Российской Федерации.
Определяя размер присуждаемой денежной компенсации морального вреда, суд первой инстанции, учел все фактические обстоятельства дела, характер причиненных истцу страданий, характер и степень вины ответчика в нарушении прав истца, индивидуальные особенности истца, баланс между нарушенными правами истца и мерой ответственности, применяемой к ответчику, верно определил сумму в счет компенсации морального вреда в сумме 20 000 руб., отвечающей критериям разумности и справедливости.
Нарушений норм процессуального права, являющихся в соответствии с ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены решения суда первой инстанции, судом не допущено.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 320, 327.1, 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 04 марта 2022 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ответчика- без удовлетворения.
Председательствующий Иванова Т.С.
Судьи Мурашова Ж.А.
Редозубова Т.Л.
