Апелляционное определение Свердловского областного суда (Свердловская область) от 21.07.2020 № 2-415/20

УИД 66RS0004-01-2019-009097-94

Судья Пономарева А.А. дело № 2-415/2020 (33–8945/2020)

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Екатеринбург 21.07.2020

Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе: председательствующего Волковой Я.Ю., судей Редозубовой Т.Л., Мурашовой Ж.А.

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Гусевой М.Э.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Гильмизянова Мансура Ларимановича к ЗАО «Сервис-Газификация» о взыскании задолженности по заработной плате, процентов за просрочку выплаты, компенсации морального вреда, возложении обязанности по уплате налогов и пенсионных отчислений

по апелляционной жалобе истца на решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 11.03.2020.

Заслушав доклад судьи Волковой Я.Ю., объяснения истца, поддержавшего доводы жалобы, объяснения представителя ответчика Самодурова Е.В. (по доверенности от 18.06.2020), возражавшего против доводов жалобы, судебная коллегия

установила:

Гильмизянов М.Л. 13.11.2019 обратился с иском к ЗАО «Сервис-Газификация» о взыскании задолженности по заработной плате за сверхурочную работу и работу в выходные дни в сумме 739650 руб., процентов за просрочку выплаты данной задолженности 100447 руб. 81 коп., компенсации морального вреда 840000 руб., возложении обязанности по уплате налогов и пенсионных отчислений с невыплаченных сумм заработной платы. В обоснование иска указал, что с 26.03.2013 по 24.06.2019 работал в ЗАО «Сервис-Газификация» в должности инженера-геодезиста. Должностные обязанности заключались в осуществлении строительного контроля на различных объектах, на которые его направлял работодатель. Учет рабочего времени в служебных поездках осуществлялся работодателем неверно, поскольку не учитывалось время сверхурочной работы (работы сверх 8-часового рабочего дня, учтенной ответчиком) и время работы в выходные дни, в результате чего заработная плата выплачивалась ему не в полном размере. При этом с июня 2016 г. до начала 2019 г. во время служебных поездок он управлял служебным автомобилем, поскольку перемещался между обслуживаемыми объектами, которые находились на большом удалении друг от друга. Время его работы по путевому листу составляло более 10 часов в день, порядка 11 ч., он работал практически без выходных, что подтверждается и данными GPS-навигатора, установленного в служебном автомобиле. С 2019 г. доставка на рабочее место на объекты осуществлялась служебным автобусом, подтверждением продолжительности его (истца) работы являются путевые листы водителя служебного автобуса. Суммарное время его нахождения в служебных поездках составляло не менее 8 месяцев в год с переработкой более 120 часов в месяц. Табели учета рабочего времени не отражают достоверной информации, в них указано на работу 40 часов в неделю. Указывая, что он сам вел учет отработанного времени, истец просил взыскать оплату за сверхурочную работу, работу в выходные дни за период с 2016 по 2019 г.г., в т.ч. за 2016 г. – 1041 час неоплаченных работ, за 2017 г. - 1196 часов, за 2018 г. - 1731 час, за 2019 г. – 903 часа. Также истец просил взыскать проценты за просрочку выплаты сумм заработной платы за период до 07.11.2019, ссылаясь на ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации, и компенсацию морального вреда за нарушение трудовых прав (ст. 237 Трудового кодекса Российской Федерации), обязать ответчика уплатить налоги и страховые взносы в Пенсионный фонд Российской Федерации с невыплаченных сумм заработной платы.

Ответчик иск не признал как по существу, так и по мотиву пропуска срока обращения в суд.

Решением Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 11.03.2020 в удовлетворении иска Гильмизянова М.Л. отказано.

В апелляционной жалобе истец просит решение суда отменить, принять по делу новое решение об удовлетворении иска. В обоснование жалобы указывает на несоответствие обстоятельствам дела выводов суда, нарушение судом норм материального и процессуального закона. Ссылается на то, что он работал у ответчика по совместительству, соответственно, он должен был работать неполный рабочий день, что исключало возможность установления для него ненормированного рабочего дня (ст.ст. 284, 285, 101 Трудового кодекса Российской Федерации). Полагает ошибочным вывод суда о том, что время нахождения в пути не является рабочим временем, ссылаясь на то, что при разъездном характере работы это время включается в рабочее время (ст. 168.1 Трудового кодекса Российской Федерации). Указывает, что ответчик обязан оплатить как сверхурочную работу все часы, находящиеся за пределами нормального рабочего времени для совместителя (ст.ст. 99, 152 Трудового кодекса Российской Федерации). Ссылается на то, что был лишен возможности доказать свои доводы о сверхурочной работе, т.к. суд отказал ему в истребовании доказательств. Полагает необоснованным вывод суда об использовании им автомобиля в выходные дни для личных нужд, указывая на отсутствие с ответчиком договора безвозмездного пользования или аренды транспортного средства. Ссылается на наличие оснований для восстановления срока обращения в суд.

В возражениях на жалобу ответчик указывает на законность принятого судом решения, оспаривая доводы жалобы и указывая на то, что работа истца была в пределах установленной продолжительности рабочего времени.

При рассмотрении дела судебной коллегией приняты дополнительные доказательства, как представленные ответчиком (по предложению судебной коллегии), так и поступившие от контрагентов ответчика ответы на запросы судебной коллегии. Новые доказательства приняты, поскольку суд первой инстанции отклонил ходатайство истца об истребовании договоров, заключенных ответчиком и его контрагентами, в соответствии с которыми определялось рабочее время сотрудников ответчика при работе на объектах контрагентов ответчика.

Судебной коллегией приняты: договоры на осуществление строительного контроля, заключенные в период с 2015 по 2016 г.г. с контрагентами ответчика и ответчиком, приказы ответчика о назначении лиц, ответственных за строительный контроль, читаемые копии квитанций, представленных суду первой инстанции, копии билетов, копия путевого листа с 24.11.2018 по 30.11.2018, личная карточка Т-2, правила внутреннего трудового распорядка АО «НИПИГАЗ» (генерального подрядчика), ответы на запросы от ( / / )11( / / )12

Проверив законность и обоснованность решения суда в пределах доводов апелляционной жалобы, возражений, судебная коллегия приходит к следующему.

Разрешая спор, суд первой инстанции руководствовался нормами ст.ст. 57, 91, 108, 109, 213, 258, 350, 97, 99, 152, 119, 166, 168.1, 392 Трудового кодекса Российской Федерации. Суд исходил из того, что время управления истцом служебным автомобилем, равно как и время поездок в служебном автобусе (в 2019 г.) не может включаться в его рабочее время, т.к. обязанности инженера-геодезиста им в это время не исполнялись, а за управление автомобилем истцу выплачена ответчиком компенсация. Суд указал на то, что работа за пределами нормальной продолжительности рабочего времени истцом не доказана, но даже и при наличии такой работы она компенсирована ответчиком предоставлением истцу дополнительных дней отпуска (с учетом того, что работнику установлен ненормированный рабочий день). Относительно доводов истца о работе в выходные дни суд отметил, что эти доводы не доказаны, т.к. использование служебного автомобиля в выходные дни могло иметь место для личных нужд истца, данных о привлечении истца к работе в эти дни нет, а доводы о работе истца каждые субботу и воскресенье опровергаются путевыми листами, заполненными истцом. При разрешении ходатайства ответчика о пропуске истцом срока обращения в суд, предусмотренного ч. 1 ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации, суд указал на пропуск истцом срока обращения в суд с требованиями о взыскании оплаты труда с 01.06.2016 по 31.10.2018, отсутствие уважительных причин пропуска истцом срока обращения в суд.

Из материалов дела следует, что иск предъявлен в суд 13.11.2019, в пределах годичного срока обращения в суд находятся период с ноября 2018 г. по июнь 2019 г. (по локальным актам ответчика срок выплаты заработной платы – 10 число месяца, следующего за расчетным), по периоду с июля 2016 г. по октябрь 2018 г. срок пропущен (ч. 2 ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации).

Вместе с тем, при проверке доводов жалобы истца относительно наличия уважительных причин пропуска срока обращения в суд, судебная коллегия отмечает, что в качестве такой причины по части периода может быть расценено обращение истца 23.07.2019 с заявлением в Государственную инспекцию труда в Свердловской области (т. 2 л.д. 206-212) по вопросу невыплаты ему ответчиком заработной платы в полном объеме, т.к., обращаясь с таким заявлением, истец правомерно полагал, что его права могут быть восстановлены во внесудебном порядке (ч. 4 ст. 392, ст.ст. 355, 357 Трудового кодекса Российской Федерации, п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2018 № 15 «О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей - физических лиц и у работодателей - субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям»). После проведенной 04.09.2019 проверки государственной инспекции труда, не выявившей нарушений в области оплаты труда истца, истец в разумный срок (порядка 2 месяцев) обратился с иском в суд. Таким образом, судебная коллегия приходит к выводу, что истцом впервые право на защиту трудовых прав реализовано 23.07.2019, соответственно, после 23.07.2019 пропуск срока обращения в суд был по уважительной причине. Исходя из названной даты, имеются основания для вывода о пропуске срока обращения в суд по уважительной причине по требованиям, заявленным за период с июля 2018 г. по октябрь 2018 г.

Соответственно, по мотиву пропуска срока обращения в суд не может быть отказано истцу в иске по периоду с июля 2018 г. по июнь 2019 г., по предшествующему периоду (до июня 2018 г. включительно) срок обращения в суд пропущен истцом без уважительных причин. Изложенное является самостоятельным основанием для отказа в иске (ч. 2 ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации), а потому доводы жалобы истца о доказанности им работы сверхурочно в период до июня 2018 г. включительно не могут быть приняты во внимание.

Доводы жалобы истца об уважительных причинах пропуска срока по всем остальным требованиям отклоняются. Тот факт, что работа истца осуществлялась вне субъекта Российской Федерации, где находится работодатель, объективно не исключал для истца возможности подачи иска, в т.ч. и почтой. Ссылка на то, что при разъездном характере работы расчетным периодом является год, а потому иск не мог быть предъявлен ранее окончания года, несостоятельна, поскольку в локальных актах работодателя, в трудовом договоре сторон такой учетный период (год) не определен. Доводы о получении заработной платы на карту, невыдаче ответчиком документов, связанных с работой, отклоняются, т.к. истец подтверждал факт своевременного и ежемесячного получения им расчетных листков (где отражены оплаченные работодателем часы и указаны составные части заработной платы), имел возможность обратиться за необходимыми документами к работодателю ранее даты увольнения и ранее 02.10.2019, когда такое заявление было подано. Об иных причинах пропуска истцом не заявлено.

При проверке доводов жалобы о доказанности факта сверхурочных работ судебная коллегия учитывает следующее.

Из материалов дела усматривается, что истец с 26.02.2013 по 08.07.2019 работал у ответчика инженером-геодезистом в службе контроля качества, указано на заключение трудового договора по работе по совместительству. Основное место работы истца с 29.06.2011 по 25.06.2019 – ООО «Сервис-Газификация», после этого с 26.06.2019 – ( / / )13 Ответчик пояснил, что истец в спорные периоды не работал в ООО «Сервис-Газификация», находясь в длительных отпусках за свой счет, представил личную карточку Т-2, из которой следует, что истцу предоставлялись длительные отпуска без сохранения заработной платы, последний из которых в 2017 г. Истец подтвердил тот факт, что он в спорные периоды фактически не работал в ООО «Сервис-Газификация», работал у ответчика, при том, что трудовой договор с ответчиком был заключен о работе по совместительству.

Согласно ст. 282 Трудового кодекса Российской Федерации совместительство - выполнение работником другой регулярной оплачиваемой работы на условиях трудового договора в свободное от основной работы время. Заключение трудовых договоров о работе по совместительству допускается с неограниченным числом работодателей, если иное не предусмотрено федеральным законом. Работа по совместительству может выполняться работником как по месту его основной работы, так и у других работодателей. В трудовом договоре обязательно указание на то, что работа является совместительством.

Из изложенного следует вывод, что работа истца у ответчика была работой по совместительству (даже и при том, что истец находился в отпусках без сохранения заработной платы по основному месту работы, сохраняя с этим работодателем трудовые отношения).

Суд первой инстанции данное обстоятельство в качестве юридически значимого не определил, при том, что спор сторон состоял в том, работал ли истец сверхурочно, вследствие чего суд должен был устанавливать нормальную продолжительность рабочего времени для истца, определять сверхурочно отработанные часы, сравнивая отработанное истцом время с нормой рабочего времени для истца как для совместителя.

В силу ч. 1 ст. 99 Трудового кодекса Российской Федерации сверхурочная работа - работа, выполняемая работником по инициативе работодателя за пределами установленной для работника продолжительности рабочего времени: ежедневной работы (смены), а при суммированном учете рабочего времени - сверх нормального числа рабочих часов за учетный период.

Согласно ст. 284 Трудового кодекса Российской Федерации продолжительность рабочего времени при работе по совместительству не должна превышать четырех часов в день. В дни, когда по основному месту работы работник свободен от исполнения трудовых обязанностей, он может работать по совместительству полный рабочий день (смену). В течение одного месяца (другого учетного периода) продолжительность рабочего времени при работе по совместительству не должна превышать половины месячной нормы рабочего времени (нормы рабочего времени за другой учетный период), установленной для соответствующей категории работников (ч. 1).

Ограничения продолжительности рабочего времени при работе по совместительству, установленные частью первой настоящей статьи, не применяются в случаях, когда по основному месту работы работник приостановил работу в соответствии с частью второй статьи 142 настоящего Кодекса или отстранен от работы в соответствии с частями второй или четвертой статьи 73 настоящего Кодекса (ч. 2 ст. 284 Трудового кодекса Российской Федерации).

Оснований для применения ч. 2 ст. 284 Трудового кодекса Российской Федерации в данном споре нет.

Норма ч. 1 ст. 284 Трудового кодекса Российской Федерации является императивной, она не допускает возможности установления нормальной продолжительности рабочего времени совместителю свыше половины месячной нормы рабочего времени (данных об установлении ответчиком иного учетного периода в материалах дела нет). Не имеет правового значения тот факт, работал ли истец по основному месту работы в спорные периоды, в любом случае норма рабочего времени для него не могла быть больше половины месячной нормы, установленной при 40-часовой рабочей неделе (данных о сокращенной продолжительности рабочего времени в деле нет, на эти обстоятельства стороны не ссылались).

Вывод суда первой инстанции о недоказанности истцом факта работы сверхурочно, занятости истца в режиме нормальной продолжительности рабочего времени (40 часов в неделю – ч. 2 ст. 91 Трудового кодекса Российской Федерации) противоречит ч. 1 ст. 284 Трудового кодекса Российской Федерации, т.к. и по данным учета рабочего времени, представленным ответчиком и принятым судом во внимание, истец в период с августа 2018 г. по июнь 2019 г. работал более половины нормы рабочего времени в месяц.

С учетом изложенного, доводы жалобы истца о неучете судом первой инстанции факта работы по совместительству и неприменении ст. 284 Трудового кодекса Российской Федерации заслуживают внимания.

При этом судебная коллегия отмечает, что по условиям трудового договора, заключенного с истцом, в редакциях дополнительных соглашений от 01.08.2014 и от 01.02.2019 (т. 2 л.д. 61-64), режим рабочего времени истца определен Правилами внутреннего трудового распорядка, установленного работодателем, и/или его приказами, работнику установлен ненормированный рабочий день.

Правилами внутреннего трудового распорядка ответчика от 27.12.2015 (т. 2 л.д. 20-33) установлен единый режим труда и отдыха (раздел 6), нормальная продолжительность рабочего времени 40 часов в неделю, начало и окончание рабочего времени – по условиям трудового договора, выходные дни – суббота и воскресенье.

Таким образом, начало и окончание рабочего времени истцу фактически не было установлено (нет указания на это ни в трудовом договоре, ни в ПВТР).

В силу п. 4.2 Положения о порядке оплаты труда работников ЗАО «Сервис-Газификация» (т. 2 л.д. 34-38) при направлении сотрудника в служебную поездку составляется индивидуальный график работы. Оплата выходных и праздничных дней производится в соответствии с графиком.

Из п. 2.4.3 трудового договора сторон (в редакциях указанных выше дополнительных соглашений) следует, что для выполнения обязанностей по трудовому договору работник может быть направлен в служебные поездки, цели, направления и сроки которых определяются указаниями работодателя.

По объяснениям сторон, при направлении истца в служебные поездки (за период нахождения в которых истец и просит взыскать оплату сверхурочных работ) такие индивидуальные графики работы работодатель не составлял.

Согласно п. 2.4.6 трудового договора сторон (в редакциях указанных выше дополнительных соглашений) работник обязан до направления в служебную поездку ознакомиться под роспись с условиями договора заказчика работ на данном объекте. Выполнение данных условий является обязательным для работника в период служебной поездки/действия договора с заказчиком работ. При нарушении норм договора работником работодатель вправе применить к работнику меры дисциплинарной и материальной ответственности.

Судебной коллегии ответчик представил заключенные с контрагентами договоры на выполнение работ (по тем объектам, куда в служебные поездки направлялся истец).

В период с июня 2018 г. действовал договор от 20.05.2016 № 32-0109/2016, заключенный между ( / / )14 (в договоре и далее по тексту - Заказчик) и ЗАО «Сервис-Газификация» (поименован в договоре – Исполнитель) на предоставление услуг по проведению строительного контроля Исполнителем при производстве работ Генподрядчиком (в качестве такового в договоре названо ( / / )15, иное наименование – ( / / )16), объект – Амурский газоперерабатывающий завод. Представитель ответчика подтвердил, что этот договор действовал до июня 2019 г. включительно, действует в настоящее время.

В силу п. 5.5 этого договора распорядок рабочего дня специалистов Исполнителя, как правило, устанавливается в соответствии с режимом рабочего времени Генподрядчика. Окончательное решение по режиму рабочего времени принимает Заказчик. Режим рабочего времени не должен нарушать требования, установленные Трудовым кодексом Российской Федерации.

Учитывая эти условия договоров, а также объяснения истца о работе в служебных поездках по режиму рабочего времени Заказчика, судебной коллегией от Заказчика и Генподрядчика истребованы сведения об установленном режиме работы на объекте.

Генподрядчик ответил, что общепринятый режим рабочего времени у него – 40-часовая рабочая неделя с выходными днями суббота и воскресенье, начало работы 09:00, окончание – 18:00, перерыв на обед – 1 час. При этом из представленных этим лицом ПВТР следует, что в отношении инженеров-геодезистов, в отличие от общепринятого режима работы, возможно установление сменного графика работы и суммированного учета рабочего времени (п. 13.3.1, приложение № 3 к ПВТР).

Заказчик в отношении периода с июля 2018 г. по июнь 2019 г. указал в ответе на запрос, что распорядок рабочего времени для специалистов Исполнителя договорами не регламентирован, основным показателем является суточный объем оказания услуг одним специалистом – максимально 10 часов, период начала и окончания рабочего времени в пределах оплачиваемого Заказчиком лимита (10 часов в сутки) определяет непосредственно Исполнитель, ориентируясь на производство работ на объекте, Заказчик не принимал окончательного решения по режиму рабочего времени Исполнителя, т.к. производство работ на объекте ведется круглосуточно.

Из изложенного следует (и это подтвердил представитель ответчика), что Заказчик компенсировал Исполнителю работу 1 специалиста Исполнителя из расчета 10 часов работы в сутки. На продолжительность ежедневной работы 10 часов указывал и истец в заседании судебной коллегии.

За юридически значимый период (с июля 2018 г. по июнь 2019 г.) ответчиком представлен лишь один путевой лист на служебный автомобиль, которым управлял истец. Истец оспаривал достоверность этого документа, указывая, что обычно в путевых листах отмечался и расход топлива, и маршрут, в данном путевом листе таких отметок нет. Этот путевой лист составлен за период с 24.11.2018 по 30.11.2018, время выезда указано 07:00, время возвращения – 20:00, что значительно больше 8-часового рабочего дня. При этом путевой лист, принятый ответчиком, действительно, не содержит отметок водителя о маршруте и времени поездки, расходе топлива. Путевые листы за иные месяцы, когда истцу производилась доплата за управление транспортным средством, ответчик суду не представил, указывая, что они не сохранились, тогда как в силу п. 18 Обязательных реквизитов и порядка заполнения путевых листов, утвержденных приказом Минтранса России от 18.09.2008 № 152, оформленные путевые листы должны храниться не менее пяти лет.

Также не представил ответчик и путевые листы, выданные водителю служебного автобуса в 2019 г., при том, что истец указывал, что доставка на объект и обратно в 2019 г. производилась служебным транспортом, ответчик имел возможность представить эти доказательства как в суд первой, так и в суд второй инстанций, указанным правом не воспользовался.

Ответчик, будучи обязанным доказать свои возражения против иска, оспаривая доводы истца о сверхурочной работе, должен был и мог представить названные документы, т.к. эти доказательства должны быть у ответчика, истец был лишен возможности представить такие доказательства. Аналогичные выводы о распределении бремени доказывания следуют из определения Верховного Суда Российской Федерации от 19.08.2019 № 18-КГ19-77.

Табели учета рабочего времени, составленные ответчиком, обязанным вести точный учет отработанного времени, в т.ч. и сверхурочно отработанных часов (ч. 4 ст. 91, ч. 7 ст. 99 Трудового кодекса Российской Федерации), достоверными доказательствами признаны быть не могут, поскольку, например, в ноябре 2018 г. (т. 2 л.д. 175) в табеле указано на работу истца в режиме 40-часовой рабочей недели и 8-часового рабочего дня с 01.11.2018 по 16.11.2018, тогда как по отчету о служебных поездках (т. 2 л.д. 134) истец находился в служебной поездке в ноябре с 15.11.2018 по 30.11.2018.

Сведения в иных табелях учета рабочего времени не могут быть признаны достоверными из-за того, что в этих документах не отражена работа сверхурочно (при том, что по большинству месяцев истец работал больше половины месячной нормы, установленной по производственному календарю, а потому для него как для совместителя работодатель часы сверх этого числа обязан был учитывать как сверхурочные).

Кроме того, данные табелей учета рабочего времени недостоверны и исходя из следующего. В отсутствие индивидуальных графиков работы истца в служебных поездках, при установленной трудовым договором обязанности истца выполнять условия договора, заключенного с Заказчиком работ на объекте, предусмотренной этим договором с заказчиком обязанности работников Исполнителя работать по режиму рабочего времени, окончательно определяемому Заказчиком, установлении Заказчиком 10-часового оплачиваемого рабочего дня на одного специалиста Исполнителя при круглосуточном режиме работы на объекте, судебная коллегия приходит к выводу, что истец не мог работать ежедневно (в рабочие дни) меньше 10 часов, т.к. именно такой режим работы для специалистов Исполнителя был фактически согласован с Заказчиком и оплачен Исполнителю Заказчиком.

В ситуации, когда ответчик, обязанный вести точный учет рабочего времени, не представляет суду путевые листы, из которых было бы возможно установить время выезда и возвращения работника с работы, суд вправе учитывать объяснения другой стороны о работе больше 8 часов в день (ч. 1 ст. 68 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Определяя число рабочих часов в день, судебная коллегия принимает во внимание ответ на судебный запрос Заказчика работ, расценивая указанные в нем данные о суточном объеме оказания услуг одним специалистом исполнителя – «максимально 10 часов», именно как работу на протяжении 10 часов в течение дня, т.к. такой объем работы одного специалиста компенсирован Заказчиком ответчику, при том, что ответчик не представил доказательств установления истцу начала и окончания работы при нахождении в служебной поездке, не подтвердил, что организовал работу своих работников в служебной поездке при работе с 8-часовым рабочим днем (при том, что производство было круглосуточным). Доводы стороны ответчика о том, что Заказчик оплачивал ответчику работу одного специалиста в течение 10 часов в день при работе каждого специалиста лишь 8 часов в день, бездоказательны.

Судебная коллегия не может согласиться с объяснениями истца о работе на протяжении 11-13 ч. ежедневно, т.к. во-первых, в заседании судебной коллегии истец подтвердил факт работы 10 часов ежедневно, во-вторых, и из путевого листа за ноябрь 2018 г. следует, что истец проходил предрейсовый медосмотр только около 8 час. утра, следовательно, не мог работать с 07:00. Из представленных квитанций о посещении истцом бассейна следует, что в будни в вечернее время (в 19:30) истец неоднократно (например, 22.11.2018, 29.11.2018) посещал бассейн, а потому не мог работать до 20:00 (как указано в путевом листе). Вместе с тем, возможность работать 10-часовой рабочий день в будни у истца объективно была (в т.ч. и при учете данных квитанций о посещении истцом бассейна в 19:30).

Доводы истца о работе в выходные дни не могут быть признаны обоснованными, т.к. таких доказательств материалы дела не содержат, из ответов на судебные запросы не следует, что работники привлекались к работе в выходные дни (хотя такой вопрос задавался судебной коллегией в запросах). При этом, изучая данные путевого листа за период с 24.11.2018 по 30.11.2018, следует вывод, что 24.11.2018 (в субботу) истец прошел мед.осмотр перед выездом на служебной машине в 19:47, время возвращения указано 20:00, что не может подтверждать факт работы истца в этот день с 07:00 до 20:00, 25.11.2018 (в воскресенье), пройдя мед.осмотр перед выездом в 08:42, истец в 14:20 уже пользовался услугами бассейна, а потому не мог работать в этот день с 07:00 до 20:00. Из квитанций о посещении бассейна от 18.11.2018 (воскресенье) следует, что истец и в этот день посещал бассейн в 11:40, хотя в своем расчете истец указывает на работу в этот день 8 часов. Аналогичные сведения о посещении истцом бассейна по утрам в субботы сентября 2018 г. представлены ответчиком (время начала занятий в квитанциях - 07:35, 08:15).

Принимая во внимание, что по ПВТР, действующим у ответчика, установлены два выходных дня (суббота и воскресенье), о чем истец знал, достаточных и достоверных данных о привлечении истца к работе в установленные выходные дни в материалах дела нет (при том, что в приказах ответчика указано на направление на объект нескольких инженеров-геодезистов, а потому истец являлся не единственным инженером-геодезистом, работающим от ответчика на объекте, где работа велась круглосуточно), из имеющихся квитанций следует, что в некоторые из этих выходных дней в указанное истцом как рабочее время он посещал бассейн, т.е. не работал, судебная коллегия приходит к выводу о том, что факт выполнения истцом работы в выходные дни не может быть признан доказанным, опровергается доказательствами, представленными ответчиком и названными выше.

Ссылка в жалобе на то, что в отсутствие договора безвозмездного пользования или аренды автомобиля в выходные дни вывод об использовании автомобиля для личных нужд не является обоснованным, отклоняется. При сопоставлении квитанций о посещении истцом бассейна в выходные дни и данных путевого листа за ноябрь 2018 г. о выезде в 07:00 и возвращении в 20:00 следует вывод, что автомобиль в указанное время в выходные дни использовался истцом именно для личных нужд, а само по себе отсутствие документального оформления такого использования автомобиля не опровергает это обстоятельство.

С учетом изложенного, доказанным является факт работы истца на условиях 10-часового рабочего дня в будни, работы истца сверх установленной продолжительности рабочего времени (половины учетной нормы рабочего времени за месяц). Выводы суда первой инстанции об обратном основаны на неверном определении юридически значимых обстоятельств и противоречат обстоятельствам дела.

Установление истцу ненормированного рабочего дня и предоставление за это дополнительных дней отпуска не компенсирует регулярную сверхурочную работу, т.к. в силу ч. 1 ст. 101 Трудового кодекса Российской Федерации ненормированный рабочий день – это особый режим работы, в соответствии с которым отдельные работники могут по распоряжению работодателя при необходимости эпизодически привлекаться к выполнению своих трудовых функций за пределами установленной для них продолжительности рабочего времени, в данном же случае нет эпизодичности привлечения истца к работе за пределами установленной для него ст. 284 Трудового кодекса Российской Федерации продолжительности рабочего времени, истец постоянно привлекался к работе за пределами нормальной продолжительности рабочего времени.

Ссылка в жалобе истца на то, что ему не мог быть установлен режим ненормированного рабочего дня, отклоняется. Работа истца была не в режиме неполного рабочего времени, установленного по соглашению сторон (ст. 93 Трудового кодекса Российской Федерации), могла выполняться, в том числе, и полный рабочий день (в свободное от основной работы время), но не более половины месячной нормы рабочего времени (ст. 284 Трудового кодекса Российской Федерации), а потому установленное ч. 2 ст. 101 Трудового кодекса Российской Федерации ограничение на установление условия о ненормированном рабочем дне к данной ситуации не применяется.

Доводы жалобы истца об обязанности ответчика оплатить время нахождения в пути (со ссылкой на ст. 168.1 Трудового кодекса Российской Федерации) несостоятельны, т.к. эта норма не содержит положений о таком определении рабочего времени. Данная позиция истца не согласуется с нормой ч. 1 ст. 91 Трудового кодекса Российской Федерации, из которой следует, что рабочее время - время, в течение которого работник в соответствии с правилами внутреннего трудового распорядка и условиями трудового договора должен исполнять трудовые обязанности, а также иные периоды времени, которые в соответствии с настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации относятся к рабочему времени. При этом судебная коллегия отмечает, что при нахождении в служебных поездках ответчик компенсировал истцу по ст. 168.1 Трудового кодекса Российской Федерации дополнительные расходы, связанные с проживанием вне места постоянного жительства (суточные).

В силу ч. 1 ст. 152 Трудового кодекса Российской Федерации сверхурочная работа оплачивается за первые два часа работы не менее чем в полуторном размере, за последующие часы - не менее чем в двойном размере. Конкретные размеры оплаты за сверхурочную работу могут определяться коллективным договором, локальным нормативным актом или трудовым договором. По желанию работника сверхурочная работа вместо повышенной оплаты может компенсироваться предоставлением дополнительного времени отдыха, но не менее времени, отработанного сверхурочно.

Принимая во внимание положения ч. 1 ст. 284 Трудового кодекса Российской Федерации, допускающие возможность работы на условиях полного рабочего дня при незанятости по основному месту работы, но запрещающих совместителю работать сверх половины месячной нормы, судебная коллегия следующим образом определяет сверхурочно отработанные истцом часы.

В июле 2018 г. сверхурочно отработанных часов нет (истец по этому месяцу требования не предъявлял).

В августе 2018 г. половина месячной нормы часов (по производственному календарю) при 40-часовой рабочей неделе составляет 92 часа. Служебная поездка истца была в период с 08.08.2018 по 31.08.2018 (т. 2 л.д. 128). Из билета следует, что 08.08.2018 истец вылетел из Екатеринбурга в 23:00, прибыл в Благовещенск – 08:50 09.08.2018, день нахождения в пути компенсирован ответчиком выплатой истцу денежных средств за этот день (л.д. 127 оборот), 08.08.2018 истец не выполнял трудовые обязанности по своей должности, а потому заработная плата за этот день не может быть начислена. В период с 09.08.2018 по 31.08.2018 (эти дни в табеле – т. 2 л.д. 172 отмечены ответчиком как рабочие, но с продолжительностью работы 8 часов в день) было 17 рабочих дней, при 10-часовом рабочем дне продолжительность работы составит 170 часов в месяц. Сверхурочно отработано 78 часов (170 – 92). Первые 2 часа, превышающие месячную норму, должны быть оплачены в 1,5 размере, остальные 76 часов - в двойном.

По расчетному листку ответчик оплатил истцу в августе 2018 г. 136 часов (по однократной тарифной ставке), следовательно, первые 2 часа сверхурочной работы не оплачены в объеме 0,5 ставки, по ставке оплачены.

Стоимость 1 часа работы истца в августе 2018 г. (по расчету ответчика, представленному судебной коллегии) составила 147, 18 руб. Судебная коллегия принимает во внимание именно расчет ответчика, а не истца, поскольку истец рассчитывал стоимость одного часа из оклада, тогда как в стоимость часа включаются и компенсационные надбавки и оплаты, именно так и произвел расчет ответчик, что соответствует позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Определении от 08.12.2011 № 1622-О-О.

Оплата первых 2 часов: 2 х 147, 18 х 0,5 = 147, 18 руб.

Из оставшихся 76 сверхурочных часов оплачены в одинарном размере 42 часа (136- 92-2), они подлежат оплате дополнительно в одинарном размере: 42х 147, 18 = 6181, 56 руб.

Остальные часы сверхурочной работы (34 часа, получившиеся как разность между 170 часами и 136 часами) не были вообще оплачены, должны быть оплачены в двойном размере: 35 х 147, 18 х 2 = 10008, 24 руб.

Итого недоплата за август 2018 г. = 16336 руб. 98 коп. (147, 18 руб. + 6181, 56 руб. + 10008, 24 руб.).

Судебная коллегия включает все виды доплат (в т.ч. полярную надбавку) в расчет, т.к. начисление таких надбавок предусмотрено Положением об оплате труда ответчика без указания на то, что такая надбавка установлена только основным работникам (п. 3.4), что улучшает положение работника, а потому закону не противоречит. Судебная коллегия учитывает, что ответчик все виды надбавок, учтенные в расчете стоимости 1 часа работы им самим, начислял истцу (совместителю), следовательно, признавал за ним такое право, именно так толковал свои локальные акты.

Аналогичным образом расчеты производятся по всем следующим месяцам.

В сентябре 2018 г. половина месячной нормы часов (по производственному календарю) при 40-часовой рабочей неделе составляет 80 часов. Служебная поездка истца была в период с 01.09.2018 по 30.09.2018. В сентябре 2018 г. ответчик 20 рабочих дней указал у истца, но с продолжительностью работы 8 часов в день, при 10-часовом рабочем дне продолжительность работы составит 200 часов в месяц. Сверхурочно отработано 120 часов (200-80). Первые 2 часа, превышающие месячную норму, должны быть оплачены в 1,5 размере, остальные 118 часов - в двойном.

По расчетному листку ответчик оплатил истцу в сентябре 2018 г. 160 часов (по однократной тарифной ставке), следовательно, первые 2 часа сверхурочной работы не оплачены на 0,5 ставки, по ставке оплачены.

Стоимость 1 часа работы истца в сентябре 2018 г. (по расчету ответчика, представленному судебной коллегии) составила 222, 61 руб.

Оплата первых 2 часов: 2 х 222, 61 х 0,5 = 222, 61 руб.

Из оставшихся 118 сверхурочных часов оплачены в одинарном размере 78 часов (160- 80-2), они подлежат оплате дополнительно в одинарном размере: 78 х 222, 61 = 17363, 58 руб.

Остальные часы сверхурочной работы (40 часов, получившиеся как разность между 200 часами и 160 часами) не были вообще оплачены, должны быть оплачены в двойном размере: 40 х 222, 61 х 2 = 17808, 8 руб.

Итого недоплата за сентябрь 2018 г. = 35394, 99 руб.

Поскольку суд ограничен пределами заявленных требований (ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а истец просил взыскать за этот период 30750 руб. (т. 1 л.д. 63), именно эта сумма подлежит взысканию.

Октябрь 2018 г., половина месячной нормы часов (по производственному календарю) при 40-часовой рабочей неделе составляет 92 часа. Служебная поездка истца была в период с 01.10.2018 по 18.10.2018, при этом 18.10.2018 в 07:40 истец вылетел из Благовещенска, следовательно, в этот день не работал, трудовые обязанности по своей должности не исполнял, а потому названный день правомерно компенсирован истцу как день нахождения в служебной поездке, не подлежит учету при расчете оплате труда.

В период с 01.10.2018 по 17.10.2018 – 13 рабочих дней, при 10-часовом рабочем дне продолжительность работы составит 130 часов в месяц. Сверхурочно отработано 38 часов (130-92). Первые 2 часа, превышающие месячную норму, должны быть оплачены в 1,5 размере, остальные 36 часов - в двойном.

По расчетному листку ответчик оплатил истцу в октябре 2018 г. 104 часа (по однократной тарифной ставке), следовательно, первые 2 часа сверхурочной работы не оплачены на 0,5 ставки, по ставке оплачены.

Стоимость 1 часа работы истца в октябре 2018 г. (по расчету ответчика, представленному судебной коллегии) составила 178, 48 руб.

Оплата первых 2 часов: 2 х 178, 48 руб. х 0,5 = 178, 48 руб.

Из оставшихся 36 сверхурочных часов оплачены в одинарном размере 10 часов (104- 92-2), они подлежат оплате дополнительно в одинарном размере: 10 х 178, 48 руб. = 1784, 8 руб.

Остальные часы сверхурочной работы (26 часов, получившиеся как разность между 130 часами и 104 часами) не были вообще оплачены, должны быть оплачены в двойном размере: 26 х 178, 48 руб. х 2 = 9280, 96 руб.

Итого недоплата за октябрь 2018 г. = 11244, 24 руб.

Ноябрь 2018 г., половина месячной нормы часов (по производственному календарю) при 40-часовой рабочей неделе составляет 84 часа. Служебная поездка истца была в период с 15.11.2018 по 30.11.2018, при этом 15.11.2018 в 20:35 истец вылетел из Екатеринбурга, прибыл в Благовещенск 16.11.2018, следовательно, 15.11.2018 не работал, трудовые обязанности по своей должности не исполнял, а потому названный день правомерно компенсирован истцу как день нахождения в служебной поездке, не подлежит учету при расчете оплате труда.

В период с 16.11.2018 по 30.11.2018 – 11 рабочих дней, при 10-часовом рабочем дне продолжительность работы составит 110 часов в месяц. Сверхурочно отработано 26 часов (110-84). Первые 2 часа, превышающие месячную норму, должны быть оплачены в 1,5 размере, остальные 24 часа - в двойном.

По расчетному листку ответчик оплатил истцу в ноябре 2018 г. 88 часов (по однократной тарифной ставке), следовательно, первые 2 часа сверхурочной работы не оплачены на 0,5 ставки, по ставке оплачены.

Стоимость 1 часа работы истца в ноябре 2018 г. (по расчету ответчика, представленному судебной коллегии) составила 204, 34 руб.

Оплата первых 2 часов: 2 х 204, 34 руб. х 0,5 = 204, 34 руб.

Из оставшихся 24 сверхурочных часов оплачены в одинарном размере 2 часа (88-84-2), они подлежат оплате дополнительно в одинарном размере: 2 х 204, 34 руб. = 408, 68 руб.

Остальные часы сверхурочной работы (22 часа, получившиеся как разность между 110 часами и 88 часами) не были вообще оплачены, должны быть оплачены в двойном размере: 22 х 204, 34 руб. х 2 = 8990,96 руб.

Итого недоплата за ноябрь 2018 г. = 9603, 98 руб.

Декабрь 2018 г., половина месячной нормы часов (по производственному календарю) при 40-часовой рабочей неделе составляет 83, 5 часов. Служебная поездка истца была в период с 01.12.2018 по 25.12.2018, при этом 25.12.2018 в 10:35 истец вылетел из Благовещенска, следовательно, в этот день не работал, трудовые обязанности по своей должности не исполнял, а потому названный день правомерно компенсирован истцу как день нахождения в служебной поездке, не подлежит учету при расчете оплате труда.

В период с 01.12.2018 по 24.12.2018 – 16 рабочих дней, при 10-часовом рабочем дне продолжительность работы составит 160 часов в месяц. Сверхурочно отработано 76, 5 часов (160-83,5). Первые 2 часа, превышающие месячную норму, должны быть оплачены в 1,5 размере, остальные 74, 5 часа - в двойном.

По расчетному листку ответчик оплатил истцу в декабре 2018 г. 128 часов (по однократной тарифной ставке), следовательно, первые 2 часа сверхурочной работы не оплачены на 0,5 ставки, по ставке оплачены.

Стоимость 1 часа работы истца в декабре 2018 г. (по расчету ответчика, представленному судебной коллегии) составила 220, 3 руб.

Оплата первых 2 часов: 2 х 220, 3 руб. х 0,5 = 220, 3 руб.

Из оставшихся 74, 5 сверхурочных часов оплачены в одинарном размере 42, 5 часа (128 - 83, 5 – 2), они подлежат оплате дополнительно в одинарном размере: 42,5 х 220, 3 руб. = 9362, 75 руб.

Остальные часы сверхурочной работы (32 часа, получившиеся как разность между 160 часами и 128 часами) не были вообще оплачены, должны быть оплачены в двойном размере: 32 х 220, 3 руб. х 2 = 14099,2 руб.

Итого недоплата за декабрь 2018 г. = 23682, 25 руб.

Январь 2019 г., половина месячной нормы часов (по производственному календарю) при 40-часовой рабочей неделе составляет 68 часов. Служебная поездка истца была в период с 11.01.2019 по 31.01.2019, при этом вылет был 10.01.2019.

В период с 11.01.2019 по 31.01.2019 – 15 рабочих дней, при 10-часовом рабочем дне продолжительность работы составит 150 часов в месяц. Сверхурочно отработано 82 часа (150-68). Первые 2 часа, превышающие месячную норму, должны быть оплачены в 1,5 размере, остальные 80 часов - в двойном.

По расчетному листку ответчик оплатил истцу в январе 2019 г. 120 часов (по однократной тарифной ставке), следовательно, первые 2 часа сверхурочной работы не оплачены на 0,5 ставки, по ставке оплачены.

Стоимость 1 часа работы истца в январе 2019 г. (по расчету ответчика, представленному судебной коллегии) составила 205, 58 руб.

Оплата первых 2 часов: 2 х 205, 58 руб. х 0,5 = 205, 58 руб.

Из оставшихся 80 сверхурочных часов оплачены в одинарном размере 50 часов (120 - 68 – 2), они подлежат оплате дополнительно в одинарном размере: 50 х 205, 58 руб. = 10279 руб.

Остальные часы сверхурочной работы (30 часов, получившиеся как разность между 150 часами и 120 часами) не были вообще оплачены, должны быть оплачены в двойном размере: 30 х 205, 58 руб. х 2 = 12334, 8 руб.

Итого недоплата за январь 2019 г. = 22819, 38 руб.

Поскольку суд ограничен пределами заявленных требований (ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а истец просил взыскать за этот период 21900 руб. (т. 1 л.д. 64), именно эта сумма подлежит взысканию.

Февраль 2019 г., половина месячной нормы часов (по производственному календарю) при 40-часовой рабочей неделе составляет 79, 5 часов. Служебная поездка истца была в период с 01.02.2019 по 28.02.2019. В феврале было 20 рабочих дней, при 10-часовом рабочем дне продолжительность работы составит 200 часов в месяц. Сверхурочно отработано 120,5 часа (200-79,5). Первые 2 часа, превышающие месячную норму, должны быть оплачены в 1,5 размере, остальные 118, 5 часов - в двойном.

По расчетному листку ответчик оплатил истцу в феврале 2019 г. 159 часов (по однократной тарифной ставке), следовательно, первые 2 часа сверхурочной работы не оплачены на 0,5 ставки, по ставке оплачены.

Стоимость 1 часа работы истца в феврале 2019 г. (по расчету ответчика, представленному судебной коллегии) составила 214, 14 руб.

Оплата первых 2 часов: 2 х 214, 14 руб. х 0,5 = 214, 14 руб.

Из оставшихся 118, 5 сверхурочных часов оплачены в одинарном размере 77, 5 часов (159 – 79, 5 - 2), они подлежат оплате дополнительно в одинарном размере: 77, 5 х 214, 14 руб. = 16595, 85 руб.

Остальные часы сверхурочной работы (41 час, получившийся как разность между 200 часами и 159 часами) не были вообще оплачены, должны быть оплачены в двойном размере: 41 х 214, 14 руб. х 2 = 17559, 48 руб.

Итого недоплата за февраль 2019 г. = 34369, 47 руб.

Поскольку суд ограничен пределами заявленных требований (ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а истец просил взыскать за этот период 27750 руб. (т. 1 л.д. 64), именно эта сумма подлежит взысканию.

Март 2019 г., половина месячной нормы часов (по производственному календарю) при 40-часовой рабочей неделе составляет 79, 5 часов. Служебная поездка истца была в период с 01.03.2019 по 14.03.2019. В этот период в расчетном листке ответчик указал на работу истца в течение 10 рабочих дней, что при 10-часовом рабочем дне составит 100 часов в месяц. Сверхурочно отработано 20,5 часа (100-79,5). Первые 2 часа, превышающие месячную норму, должны быть оплачены в 1,5 размере, остальные 18,5 часов - в двойном.

По расчетному листку ответчик оплатил истцу в марте 2019 г. 80 часов (по однократной тарифной ставке), следовательно, только 0, 5 часа сверхурочной работы оплачены по одинарной тарифной ставке, остальные часы вообще не оплачены.

Стоимость 1 часа работы истца в марте 2019 г. (по расчету ответчика, представленному судебной коллегии) составила 275, 22 руб.

За указанные 0,5 часа доплата по ставке 0.5 будет следующей: 0, 5 часа х 275, 22 руб. х 0,5 = 68, 81 руб.

За остальные 1, 5 часа сверхурочной работы – оплата по ставке 1, 5. Расчет следующий: 1, 5 часа х 275, 22 руб. х 1, 5 = 619 руб. 25 коп.

Остальные часы сверхурочной работы (18, 5 часов) должны быть оплачены в двойном размере: 18, 5 х 275, 22 руб. х 2 = 10183, 14 руб.

Итого недоплата за март 2019 г. = 10871, 2 руб.

Поскольку суд ограничен пределами заявленных требований (ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а истец просил взыскать за этот период 6 750 руб. (т. 1 л.д. 64), именно эта сумма подлежит взысканию.

Апрель 2019 г., половина месячной нормы часов (по производственному календарю) при 40-часовой рабочей неделе составляет 87, 5 часов. Служебная поездка истца была в период с 06.04.2019 по 30.04.2019. В этот период было 17 рабочих дней, при 10-часовом рабочем дне продолжительность работы составит 170 часов в месяц. Сверхурочно отработано 82,5 часа (170-82,5). Первые 2 часа, превышающие месячную норму, должны быть оплачены в 1,5 размере, остальные 80, 5 часов - в двойном.

По расчетному листку ответчик оплатил истцу в апреле 2019 г. 136 часов (по однократной тарифной ставке), следовательно, первые 2 часа сверхурочной работы не оплачены на 0,5 ставки, по ставке оплачены.

Стоимость 1 часа работы истца в апреле 2019 г. (по расчету ответчика, представленному судебной коллегии) составила 204, 65 руб.

Оплата первых 2 часов: 2 х 204, 65 руб. х 0,5 = 204, 65 руб.

Из оставшихся 80, 5 сверхурочных часов оплачены в одинарном размере 46,5 часов (136 – 87, 5 - 2), они подлежат оплате дополнительно в одинарном размере: 46, 5 х 204, 65 руб. = 9516, 23 руб.

Остальные часы сверхурочной работы (34 часа, получившихся как разность между 170 часами и 136 часами) не были вообще оплачены, должны быть оплачены в двойном размере: 34 х 204, 65 руб. х 2 = 13916, 2 руб.

Итого недоплата за апрель 2019 г. = 23637, 08 руб.

Поскольку суд ограничен пределами заявленных требований (ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а истец просил взыскать за этот период 21750 руб., именно эта сумма подлежит взысканию.

Май 2019 г., половина месячной нормы часов (по производственному календарю) при 40-часовой рабочей неделе составляет 71, 5 часов. Служебная поездка истца была в период с 01.05.2019 по 31.05.2019. В этот период было 18 рабочих дней, при 10-часовом рабочем дне продолжительность работы составит 180 часов в месяц. Сверхурочно отработано 108,5 часа (180-71,5). Первые 2 часа, превышающие месячную норму, должны быть оплачены в 1,5 размере, остальные 106, 5 часов - в двойном.

По расчетному листку ответчик оплатил истцу в мае 2019 г. 143 часа (по однократной тарифной ставке), следовательно, первые 2 часа сверхурочной работы не оплачены на 0,5 ставки, по ставке оплачены.

Стоимость 1 часа работы истца в мае 2019 г. (по расчету ответчика, представленному судебной коллегии) составила 250, 43 руб.

Оплата первых 2 часов: 2 х 250, 43 руб. х 0,5 = 250, 43 руб.

Из оставшихся 106, 5 сверхурочных часов оплачены в одинарном размере 69,5 часов (143 – 71, 5 - 2), они подлежат оплате дополнительно в одинарном размере: 69, 5 х 250, 43 руб. = 17404, 89 руб.

Остальные часы сверхурочной работы (37 часов, получившихся как разность между 180 часами и 143 часами) не были вообще оплачены, должны быть оплачены в двойном размере: 37 х 250, 43 руб. х 2 = 18 531, 82 руб.

Итого недоплата за май 2019 г. = 36187, 14 руб.

Поскольку суд ограничен пределами заявленных требований (ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а истец просил взыскать за этот период 36000 руб. (т. 1 л.д. 65), именно эта сумма подлежит взысканию.

Июнь 2019 г., половина месячной нормы часов (по производственному календарю) при 40-часовой рабочей неделе составляет 75, 5 часов. Служебная поездка истца была в период с 01.06.2019 по 21.05.2019. В этот период было 14 рабочих дней, при 10-часовом рабочем дне продолжительность работы составит 140 часов в месяц. Сверхурочно отработано 64, 5 часов (140-75,5). Первые 2 часа, превышающие месячную норму, должны быть оплачены в 1,5 размере, остальные 62, 5 часа - в двойном.

По расчетному листку ответчик оплатил истцу в июне 2019 г. 112 часов (по однократной тарифной ставке), следовательно, первые 2 часа сверхурочной работы не оплачены на 0,5 ставки, по ставке оплачены.

Стоимость 1 часа работы истца в июне 2019 г. (по расчету ответчика, представленному судебной коллегии) составила 237, 16 руб.

Оплата первых 2 часов: 2 х 237, 16 руб. х 0,5 = 237, 16 руб.

Из оставшихся 62, 5 сверхурочных часов оплачены в одинарном размере 34,5 часов (112 – 75, 5 - 2), они подлежат оплате дополнительно в одинарном размере: 34, 5 х 237, 16 руб. = 8182, 02 руб.

Остальные часы сверхурочной работы (28 часов, получившихся как разность между 140 часами и 112 часами) не были вообще оплачены, должны быть оплачены в двойном размере: 28 х 237, 16 руб. х 2 = 13 280, 96 руб.

Итого недоплата за июнь 2019 г. = 21 700, 14 руб.

Поскольку суд ограничен пределами заявленных требований (ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а истец просил взыскать за этот период 21300 руб. (т. 1 л.д. 65), именно эта сумма подлежит взысканию.

За июль 2019 г. требования заявлены не были.

Размер задолженности ответчика перед истцом по заработной плате (оплате сверхурочных работ) составит 227067 руб. 45 коп., с учетом в составе этой суммы налога на доходы физических лиц.

Истец в иске просил взыскать проценты за просрочку выплаты этих сумм, ошибочно ссылаясь на ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации. К спорным правоотношениям применимы положения ч. 1 ст. 236 Трудового кодекса Российской Федерации, согласно которым при нарушении работодателем установленного срока соответственно выплаты заработной платы, оплаты отпуска, выплат при увольнении и (или) других выплат, причитающихся работнику, работодатель обязан выплатить их с уплатой процентов (денежной компенсации) в размере не ниже одной сто пятидесятой действующей в это время ключевой ставки Центрального банка Российской Федерации от не выплаченных в срок сумм за каждый день задержки начиная со следующего дня после установленного срока выплаты по день фактического расчета включительно. При неполной выплате в установленный срок заработной платы и (или) других выплат, причитающихся работнику, размер процентов (денежной компенсации) исчисляется из фактически не выплаченных в срок сумм.

Поскольку норму, подлежащую применению, определяет суд, судебная коллегия применяет при разрешении этого требования истца норму ч. 1 ст. 236 Трудового кодекса Российской Федерации производя расчет по этой норме, а не в том порядке, в котором указал в иске истец.

При расчете судебная коллегия учитывает срок выплаты заработной платы – 10 числа месяца, следующего за расчетным, производя начисление процентов с 11 числа месяца, следующего за месяцем оплаты, ограничиваясь датой, определенной истцом в иске – 07.11.2019 (ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Поскольку суд ограничен пределами заявленных требований (ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а истец просил взыскать за этот период проценты в сумме 2079, 35 руб. (т. 1 л.д. 62), именно эта сумма подлежит взысканию.

Поскольку суд ограничен пределами заявленных требований (ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а истец просил взыскать за этот период проценты в сумме 2543, 71 руб. (т. 1 л.д. 63), именно эта сумма подлежит взысканию.

Поскольку суд ограничен пределами заявленных требований (ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а истец просил взыскать за этот период проценты в сумме 1319, 15 руб. (т. 1 л.д. 63), именно эта сумма подлежит взысканию.

Поскольку суд ограничен пределами заявленных требований (ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а истец просил взыскать за этот период проценты в сумме 1106, 15 руб. (т. 1 л.д. 63), именно эта сумма подлежит взысканию.

Поскольку суд ограничен пределами заявленных требований (ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а истец просил взыскать за этот период проценты в сумме 1647, 27 руб. (т. 1 л.д. 63), именно эта сумма подлежит взысканию.

Поскольку суд ограничен пределами заявленных требований (ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а истец просил взыскать за этот период проценты в сумме 1257, 43 руб. (т. 1 л.д. 64), именно эта сумма подлежит взысканию.

Поскольку суд ограничен пределами заявленных требований (ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а истец просил взыскать за этот период проценты в сумме 1414, 09 руб. (т. 1 л.д. 64), именно эта сумма подлежит взысканию.

Поскольку суд ограничен пределами заявленных требований (ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а истец просил взыскать за этот период проценты в сумме 300, 38 руб. (т. 1 л.д. 64), именно эта сумма подлежит взысканию.

Поскольку суд ограничен пределами заявленных требований (ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а истец просил взыскать за этот период проценты в сумме 827, 41 руб. (т. 1 л.д. 64), именно эта сумма подлежит взысканию.

Поскольку суд ограничен пределами заявленных требований (ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а истец просил взыскать за этот период проценты в сумме 1137 руб. (т. 1 л.д. 65), именно эта сумма подлежит взысканию.

Проценты за июнь 2019 г. подлежат начислению со дня, следующего после дня увольнения (ст. 140 Трудового кодекса Российской Федерации), имевшего место 08.07.2019, т.е. с 09.07.2019.

Поскольку суд ограничен пределами заявленных требований (ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а истец просил взыскать за этот период проценты в сумме 537, 23 руб. (т. 1 л.д. 65), именно эта сумма подлежит взысканию.

Итого сумма денежной компенсации за просрочку выплаты заработной платы (процентов) составляет – 14169, 17 руб.

С учетом положений ст.ст. 22,152, 236 Трудового кодекса Российской Федерации указанные суммы подлежали взысканию с ответчика в пользу истца. Решение суда первой инстанции в части отказа истцу в иске о взыскании задолженности по заработной плате за период с августа 2018 г. по июнь 2019 г., процентов за задержку выплаты этих сумм подлежит отмене по п.п. 1, 3, 4 ч. 1 ст. 330, п. 1 ч. 2 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с вынесением в этой части нового решения о частичном удовлетворении требований истца и взыскании указанных выше сумм.

Поскольку установлен факт нарушения ответчиком права истца на получение заработной платы в полном размере, с ответчика в пользу истца надлежит взыскать компенсацию морального вреда (ст. 237 Трудового кодекса Российской Федерации). Определяя размер компенсации морального вреда, судебная коллегия учитывает причинение истцу нравственных страданий (переживаний) из-за систематической неполной оплаты труда, длительность нарушения прав истца, вину ответчика в нарушении трудовых прав истца. С учетом разумности и справедливости судебная коллегия определяет размер компенсации морального вреда 15000 руб., приходя к выводу о завышенном размере компенсации морального вреда, требуемом ко взысканию истцом.

В части взыскания компенсации морального вреда решение суда полежит отмене по тем же основаниям, которые приведены выше, с вынесением по делу нового решения о частичном удовлетворении иска и взыскании с ответчика в пользу истца 15000 руб. в счет компенсации морального вреда.

Требование истца о возложении на ответчика обязанности уплатить налоги и взносы в Пенсионный фонд Российской Федерации с сумм заработка, недоплаченных ответчиком, обоснованно, при выплате истцу задолженности по заработной плате ответчик (как налоговый агент в отношении этих сумм – ст.ст. 24, 226 Налогового кодекса Российской Федерации) обязан с этой суммы удержать и перечислить в бюджет налог на доходы физических лиц, вследствие чего судебная коллегия указывает на взыскание с ответчика в пользу истца суммы задолженности по заработной плате с удержанием НДФЛ. Также правомерно и требование о возложении на ЗАО «Сервис-Газификация» обязанности уплатить в установленном законом порядке страховые взносы, подлежащие перечислению в Пенсионный фонд Российской Федерации, с учетом взысканной суммы задолженности по заработной плате Гильмизянова М.Л. за период с августа 2018 г. по июнь 2019 г. (ст.ст. 419, 420 Налогового кодекса Российской Федерации, ст. ст. 6, 10 Федерального закона от 15.12.2001 № 167-ФЗ «Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации»).

На основании ст. 103, ч. 4 ст. 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, подп. 1, 3, 9 п. 1 ст. 333.19 Налогового кодекса Российской с ответчика в доход местного бюджета надлежит взыскать госпошлину. Пропорционально удовлетворенной части имущественных требований истца (29%) от госпошлины от цены иска (размер госпошлины 11601 руб.), госпошлина по имущественным требованиям составит 3364, 3 руб. (11601 х 0, 29), по требованию о взыскании компенсации морального вреда и возложении обязанности произвести отчисления – по 300 руб. за каждое требование, всего – 600 руб., за апелляционное рассмотрение дела – 150 руб., итого – 4114, 3 руб.

Руководствуясь п. 2 ст. 328, ст. 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 11.03.2020 в части отказа в удовлетворении иска Гильмизянова М.Л. к ЗАО «Сервис-Газификация» о взыскании задолженности по заработной плате за период с августа 2018 г. по июнь 2019 г., процентов за задержку выплаты этих сумм, компенсации морального вреда, возложении обязанности по уплате пенсионных отчислений с заработной платы за указанный период отменить.

Принять в этой части новое решение, которым исковые требования Гильмизянова Мансура Ларимановича к ЗАО «Сервис-Газификация» о взыскании задолженности по заработной плате за период с августа 2018 г. по июнь 2019 г., процентов за задержку выплаты этих сумм, компенсации морального вреда, возложении обязанности по уплате пенсионных отчислений с заработной платы за указанный период удовлетворить частично.

Взыскать с ЗАО «Сервис-Газификация» в пользу Гильмизянова Мансура Ларимановича задолженность по заработной плате за период с августа 2018 г. по июнь 2019 г. в сумме 227067 руб. 45 коп. с удержанием при выплате налога на доходы физических лиц, компенсацию за задержку выплаты этой задолженности в размере 14169 руб. 17 коп., компенсацию морального вреда 15000 руб., отказав в остальной части иска о взыскании задолженности по заработной плате за период с августа 2018 г. по июнь 2019 г., процентов, компенсации морального вреда.

Обязать ЗАО «Сервис-Газификация» уплатить в установленном законом порядке страховые взносы, подлежащие перечислению в Пенсионный фонд Российской Федерации, с учетом взысканной суммы задолженности по заработной плате Гильмизянова М.Л. за период с августа 2018 г. по июнь 2019 г.

Взыскать с ЗАО «Сервис-Газификация» в доход местного бюджета госпошлину в сумме 4 114 руб. 30 коп.

В остальной части решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 11.03.2020 оставить без изменения, апелляционную жалобу истца – без удовлетворения.

Председательствующий Я.Ю. Волкова

Судья Т.Л. Редозубова

Судья Ж.А. Мурашова

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...