66RS0005-01-2019-007631-74
Судья Киямова Д.В. дело № 2-930/2020 (№33–12247/2020)
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Екатеринбург 17.09.2020
Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе: председательствующего Волковой Я.Ю., судей Ивановой Т.С., Редозубовой Т.Л.
при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Чередник И.В.
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Соколовой Светланы Геннадьевны к индивидуальному предпринимателю Воронковой Ирине Эдуардовне о признании приказа об увольнении незаконным, изменении формулировки основания увольнения, взыскании задолженности по заработной плате, компенсации за нарушение сроков выплаты заработной платы, компенсации за неиспользованный отпуск, пособия по временной нетрудоспособности, компенсации морального вреда
по апелляционным жалобам сторон на решение Октябрьского районного суда г.Екатеринбурга от 06.05.2020.
Заслушав доклад судьи Волковой Я.Ю., объяснения истца и ее представителя Матвеева И.В. (по доверенности от 18.09.2019), поддержавших доводы своей жалобы и возражавших против доводов жалобы ответчика, объяснения представителя ответчика Ярусовой Д.В. (по доверенности от 18.03.2020), поддержавшей доводы своей жалобы и возражавшей против доводов жалобы истца, судебная коллегия
установила:
Соколова С.Г. обратилась с иском к индивидуальному предпринимателю Воронковой И.Э. о защите трудовых прав, с учетом уточнения требований истец просила признать приказ от 14.01.2020 № 1 об увольнении по п. 7 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации незаконным и отменить его, изменить формулировку увольнения на п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации внесением соответствующей записи в трудовую книжку, взыскать задолженность по заработной плате за июнь, июль 2019 г. в сумме 29998 руб. 26 коп., компенсацию за просрочку выплаты заработной платы по состоянию на 29.04.2020 в сумме 4952 руб. 26 коп., компенсацию за неиспользованный отпуск 45003 руб. 79 коп., задолженность по оплате пособия по временной нетрудоспособности 34327 руб. 50 коп., компенсацию морального вреда 50000 руб.
В обоснование иска указала, что 01.08.2018 между ней и ответчиком заключен трудовой договор о работе у ИП Воронковой И.Э. в должности продавца-кассира с должностным окладом в размере 13000 руб. (с учетом уральского коэффициента). Впоследствии система оплаты изменена, за каждую смену выплачивалось 900 руб. и 100 руб. за уборку помещений. Оплата за май 2019 г. произведена не в полном объеме, недоплата – 1100 руб., за июнь 2019 г. (19 смен) заработная плата не выплачена, задолженность 19000 руб., за июль 2019 г. (11 смен) зарплата не выплачена, задолженность – 11000 руб. С учетом произведенной ответчиком 14.04.2020 выплаты в сумме 1100 руб. 74 коп., осталась задолженность за июнь и июль 2019 г. в общей сумме 29998 руб. 26 коп. Эту сумму истец просила взыскать, начислив на несвоевременно выплаченную заработную плату компенсацию по ст. 236 Трудового кодекса Российской Федерации. Также истец указала, что 14.01.2020 уволена ответчиком по п. 7 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации (в связи с отказом работника от продолжения работы в связи с изменением определённых сторонами условий трудового договора). Данное увольнение истец полагала незаконным, т.к. ее рабочее место было по адресу: г. Екатеринбург, ул. Сыромолотова, д. 22, ответчик закрыла этот магазин, иных торговых точек (структурных подразделений) в г. Екатеринбурге у ответчика не было, а потому увольнение могло быть произведено только по п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации (в связи с прекращением деятельности индивидуальным предпринимателем). По приведенным мотивам истец просила изменить основание увольнения на п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации. Указывала, что при увольнении ответчик не произвела выплату компенсации за неиспользованный отпуск за весь период работы, ссылаясь на то, что в марте 2019 г. отпуск ей не предоставлялся, а в июле 2019 г. дни отпуска оплачены не были. Оспаривая расчет ответчика пособия по временной нетрудоспособности, истец указывала, что пособие безосновательно рассчитано в размере 60% от заработка, должно быть рассчитано по ставке 100% от заработка (с учетом ее стажа работы). Компенсация морального вреда обоснована истцом фактом нарушения ее трудовых прав, невозможностью приобрести лекарства из-за несвоевременной выплаты причитающихся по месту работы сумм.
Решением Октябрьского районного суда г.Екатеринбурга от 06.05.2020 иск Соколовой С.Г. удовлетворен частично: признан незаконным приказ № 1 от 14.01.2020 об увольнении на основании п. 7 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации (в связи с отказом работника от продолжения работы в связи с изменением определённых сторонами условий трудового договора), изменена формулировка основания увольнения на п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации (расторжение трудового договора по инициативе работника), с ИП Воронковой И.Э. в пользу Соколовой С.Г. взыскана задолженность по заработной плате в сумме 29 998 руб. 26 коп., компенсация за нарушение сроков выплаты заработной платы в сумме 4 635 руб. 29 коп., пособие по временной нетрудоспособности в сумме 34 327 руб. 50 коп., компенсация за неиспользованный отпуск в сумме 24 901 руб. 11 коп., компенсация морального вреда в сумме 3 000 руб., в удовлетворении остальной части исковых требований истцу отказано, с ИП Воронковой И.Э. в доход муниципального образования «город Екатеринбург» взыскана государственная пошлина в сумме 2586 руб. 04 коп.
На решение суда жалобы поданы обеими сторонами.
Истец просит решение суда отменить в части изменения формулировки увольнения на п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации, изменить формулировку основания увольнения на п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации (ликвидация организации либо прекращение деятельности индивидуальным предпринимателем) путем внесения соответствующей записи в трудовую книжку, ссылаясь на нарушение судом норм материального и процессуального права, поскольку истцом были заявлены исковые требования именно об изменении формулировки увольнения на п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации ввиду того, что работодатель, при закрытии торговой точки, прекратил свою деятельность в данной местности, эти требования судом не рассмотрены.
Ответчик просит решение суда отменить в части взыскания в пользу истца задолженности по заработной плате за июнь, июль 2019 г., компенсации за нарушение сроков выплаты заработной платы, пособия по временной нетрудоспособности, компенсации за неиспользованный отпуск, компенсации морального вреда, принять в этой части новое решение об отказе в удовлетворении иска, оставив решение суда в остальной части без изменения. Ссылается на неверное применение судом норм материального и процессуального права, недоказанность обстоятельств, установленных судом, неправильную оценку судом доказательств. Отмечает, что заработная плата за июнь, июль 2019 г. выплачена истцу в полном объеме исходя из оклада по трудовому договору 13000 руб. (июнь – 13000 руб., июль – 6217 руб. 39 коп.), оснований для начисления заработной платы в большем объеме нет. Расчет больничных листов по ставке 60% произведен на основании трудового стажа, указанного в трудовой книжке истца, информации о неточных сведениях о периодах работы истца, содержащихся в трудовой книжке, у работодателя не имелось. В период с 18.03.2019 по 31.03.2019 истец находилась в очередном оплачиваемом отпуске, что подтверждается графиком отпусков, при увольнении истцу выплачена компенсация за неиспользованный отпуск в размере 10098 руб. 54 коп., что не учтено судом. В связи с отсутствием неправомерных действий или бездействий со стороны работодателя, оснований для взыскания в пользу истца компенсации морального вреда не имеется.
В возражениях представителя истца на жалобу ответчика указано на необоснованность доводов жалобы.
Проверив законность и обоснованность судебного решения в пределах доводов апелляционных жалоб, возражений, судебная коллегия приходит к следующему.
Разрешая спор, суд первой инстанции пришел к выводу, что увольнение истца по п. 7 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации незаконно, т.к. ответчиком не доказано наличие обстоятельств, предусмотренных ст. 74 Трудового кодекса Российской Федерации. Суд отметил, что отсутствуют основания для изменения формулировки увольнения на п. 2 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации (о чем изначально просила истец), изменив, с учетом ч. 4 ст. 394 Трудового кодекса Российской Федерации, формулировку увольнения на увольнение по инициативе работника (п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации).
Разрешая требования истца относительно наличия задолженности по заработной плате за июнь, июль 2019 г., суд, ссылаясь на нормы ст. ст. 15, 16, 56, 57, 135 Трудового кодекса Российской Федерации и соглашаясь с расчетом истца, пришел к выводу, что, поскольку в июне и июле 2019 г. истец отработала 19 и 11 смен, соответственно, за каждую ей должно было быть начислено по 1 000 руб. (900 руб. по тарифу и 100 руб. за уборку помещения), в связи с чем задолженность по заработной плате за эти месяцы, за минусом выплаченного 1 руб. 74 коп., составляет 29 998 руб. 26 коп. Доказательств выплаты заработной платы истцу за указанный период стороной ответчика не представлено.
В силу того, что работодатель допустил нарушение сроков выплаты истцу заработной платы, суд первой инстанции указал на правомерность требований о взыскании компенсации по ст. 236 Трудового кодекса Российской Федерации.
Согласившись с позицией истца относительно компенсации за неиспользованный отпуск, отметив недоказанность ответчиком факта предоставления истцу в марте 2019 г. отпуска, суд взыскал с ответчика сумму компенсации в размере 24901 руб. 11 коп.
При взыскании пособия по временной нетрудоспособности суд исходил из того, что по трудовой книжке истца ее стаж составляет более 10 лет, а потому она правомерно претендует на выплату пособия в размере 100% заработка, тогда как ответчик производил расчет и выплату пособия из расчета стажа 2, 5 года (учитывая сведения дубликата трудовой книжки) и по ставке 60% от заработка.
Возлагая на ответчика обязанность по возмещению истцу морального вреда, причиненного вследствие несвоевременной выплаты заработной платы, суд, руководствуясь положениями содержащимися в п. 63 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2004 № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», определил сумму в размере 3000 руб.
Решение суда в части признания увольнения незаконным не оспаривается ни одной из сторон, а потому в этой части не подлежит проверке судебной коллегией.
Доводы жалобы стороны истца о том, что суд не рассмотрел уточненное требование об изменении формулировки увольнения на п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации заслуживают внимания. Истец, действительно, изменяла требование именно таким образом (т. 1 л.д. 153-155), изменение требований принято судом (т. 2 л.д. 11).
В силу п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случаях ликвидации организации либо прекращения деятельности индивидуальным предпринимателем.
Юридически ответчик деятельность в качестве индивидуального предпринимателя не прекратила, таких данных нет, в общедоступных данных из ЕГРИП, размещенных на официальном сайте налогового органа, сведения об ответчике как индивидуальном предпринимателе не исключены из реестра. Вместе с тем, сторонами не оспаривалось, что у ответчика, проживающего в Сысертском районе, на территории г. Екатеринбурга был один магазин, в котором работала истец, этот магазин в августе 2019 г. был закрыт ответчиком, помещение возвращено арендодателю. Иных рабочих мест для работников в г. Екатеринбурге у ответчика нет, т.к. другие торговые точки расположены в иных городах области (где истцу и предлагалась работа).
В силу ст. 1 Федерального закона от 08.08.2001 № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» государственная регистрация юридических лиц и индивидуальных предпринимателей (далее - государственная регистрация) - акты уполномоченного федерального органа исполнительной власти, осуществляемые посредством внесения в государственные реестры сведений о создании, реорганизации и ликвидации юридических лиц, приобретении физическими лицами статуса индивидуального предпринимателя, прекращении физическими лицами деятельности в качестве индивидуальных предпринимателей, иных сведений о юридических лицах и об индивидуальных предпринимателях в соответствии с настоящим Федеральным законом.
Согласно ст. 4 этого же Закона в Российской Федерации ведутся государственные реестры, содержащие соответственно сведения о создании, реорганизации и ликвидации юридических лиц, приобретении физическими лицами статуса индивидуального предпринимателя, прекращении физическими лицами деятельности в качестве индивидуальных предпринимателей, иные сведения о юридических лицах, об индивидуальных предпринимателях и соответствующие документы.
В соответствии с п. 9 ст. 22.3 названного Закона государственная регистрация физического лица в качестве индивидуального предпринимателя утрачивает силу после внесения об этом записи в единый государственный реестр индивидуальных предпринимателей, за исключением случаев, предусмотренных пунктами 10 и 11 настоящей статьи.
В силу п. 30 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2018 № 15 «О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей - физических лиц и у работодателей - субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям» при применении положений пункта 1 части первой статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации о расторжении трудового договора с работником в случае прекращения деятельности индивидуальным предпринимателем судам следует иметь в виду, что расторжение трудового договора с работником по указанному основанию может иметь место в случае фактического прекращения таким работодателем своей деятельности. В связи с этим при рассмотрении споров, связанных с увольнением работников, работавших у работодателей - физических лиц, являющихся индивидуальными предпринимателями, судам следует выяснять, имело ли место в действительности фактическое прекращение деятельности индивидуальным предпринимателем и какие действия им были совершены в связи с прекращением этой деятельности. К таким действиям, в частности, могут относиться: прекращение производственной деятельности, отказ в продлении лицензии на определенные виды деятельности. При этом доказательства фактического прекращения предпринимательской деятельности должны быть представлены работодателем - индивидуальным предпринимателем.
Как следует из относящихся к порядку расторжения договора по п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации разъяснений, содержащихся в абз. 3 п. 24 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.01.2014 № 1 «О применении законодательства, регулирующего труд женщин, лиц с семейными обязанностями и несовершеннолетних», если ко времени рассмотрения судом спора об увольнении беременной женщины по инициативе работодателя организация ликвидирована либо индивидуальный предприниматель прекратил свою деятельность в установленном законом порядке, суд признает увольнение незаконным, изменяет формулировку основания увольнения на увольнение в связи с ликвидацией организации либо прекращением деятельности в качестве индивидуального предпринимателя и дату увольнения на дату внесения записи о ликвидации юридического лица в единый государственный реестр юридических лиц или на дату исключения индивидуального предпринимателя из единого государственного реестра индивидуальных предпринимателей, а в случае прекращения деятельности филиала, представительства или иного обособленного структурного подразделения организации - на дату государственной регистрации изменений учредительных документов организации (пункт 3 статьи 23, пункт 3 статьи 52, пункт 8 статьи 63 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Из приведенных норм и совокупности названных разъяснений следует, что трудовой договор по п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации может быть расторгнут при прекращении индивидуальным предпринимателем в установленном порядке деятельности, исключения индивидуального предпринимателя из единого государственного реестра индивидуальных предпринимателей, а также при фактическом прекращении производственной деятельности предпринимателя, исключенного из реестра.
По мнению судебной коллегии, применение к спорным отношениям нормы ч. 4 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации, предусматривающей в случае прекращения деятельности филиала, представительства или иного обособленного структурного подразделения организации, расположенного в другой местности, расторжение трудовых договоров с работниками этого подразделения производится по правилам, предусмотренным для случаев ликвидации организации, невозможно, т.к. в этой норме регламентирован вопрос увольнения работников организаций, а не работников индивидуальных предпринимателей. Оснований для применения этой нормы по аналогии не имеется, поскольку правовое положение работников индивидуального предпринимателя и организации различно, что следует из главы 48, ст. 178 Трудового кодекса Российской Федерации (например, отсутствие обязанности ИП по выплате работнику выходного пособия при увольнении по п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации, в отличие от такой обязанности организации в отношении своего работника, увольняемого по п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации).
Закон не позволяет индивидуальному предпринимателю, фактически прекратившему свою деятельность в определенном населенном пункте, при сохранении статуса ИП и продолжении предпринимательской деятельности, увольнять работников по п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации, поэтому заявленные требования истца об изменении формулировки увольнения на п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации не подлежат удовлетворению.
Суд обоснованно указал, ссылаясь на нормы ст. 394 Трудового кодекса Российской Федерации, ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, о наличии оснований для изменения формулировки увольнения при незаконности увольнения и отсутствии требования истца о восстановлении на работе, на увольнение по инициативе работника, удовлетворив иск об изменении формулировки увольнения именно в данном виде.
Изложенное исключает отмену или изменение решение суда по доводам жалобы истца.
Проверяя доводы жалобы ответчика, судебная коллегия отмечает необоснованность позиции ответчика о несогласии с определенным судом размером заработка истца. Действительно, в трудовом договоре сторон указан размер установленного истцу должностного оклада 13000 руб. с учетом уральского коэффициента.
Однако из имеющегося на л.д. 32 в т. 1 письма ответчика, направленного по электронной почте на рабочее место истца следует, что с 01.11.2018 вступило в силу положение о мотивации (премировании) сотрудников, в котором указан иной механизм определения оплаты труда продавцов: 900 руб. за смену с возможностью начисления премии в зависимости от оборота и выполнения плана.
Ответчик оспаривал факт принятия им данного положения, однако из последовательных и непротиворечивых показаний свидетеля ( / / )7, работавшей у ответчика в той же должности, что и истец, в то же время, в которое работала истец, следует, что оплата труда была 900 руб. за смену + 100 руб. за уборку помещения + премия, если план выполнялся, «документы менялись примерно раз в полгода, под подпись не знакомили, все документы были только в электронном виде», дополнительные соглашения к трудовому договору не предлагались к подписанию.
Оснований не доверять показаниям свидетеля у суда оснований нет, учитывая, что свидетель предупрежден об уголовной ответственности, ее показания согласуются с имеющимися в деле письменными доказательствами (письмом о направлении положения о мотивации, графиками работы), не опровергнуты доказательствами ответчика о расчете и выплате истцу заработной платы после ноября 2018 г. в размере, указанном в трудовом договоре. Тот факт, что в справке 2-НДФЛ ответчик указывал на выплату заработной платы исходя из оклада с районным коэффициентом 13000 руб., решающего значения не имеет, т.к. этот документ составлен самим ответчиком, не подтверждает факт выплаты заработной платы именно в таком размере, документов об оплате труда за период с 2018 г. ответчик не представил (суд давал такую возможность ответчику, предлагая представить кассовую книгу, расходные ордера, учитывая, в т.ч. и показания свидетеля ( / / )7, указавшей на получение зарплаты из кассы под роспись). При этом данные справки 2-НДФЛ не согласуются не только с объяснениями истца и названными выше письменными документами, но и показаниями свидетеля ( / / )7, работавшей у ответчика в той же должности, что и истец, которая опровергла факт оплаты труда исходя из оклада, настаивая на том, что оплата производилась в размере 900 руб. за смену, 100 руб. за уборку помещения, при выполнении плана начислялась премия.
Невыполнение ответчиком обязанности по оформлению факта изменения условий трудового договора по оплате (ст. 72 Трудового кодекса Российской Федерации) не может влечь для истца негативных последствий.
Доводы жалобы ответчика о том, что свидетель ( / / )7 не знает, сколько смен отработала истец в спорном периоде, производила ли истец уборку помещений, не могут быть приняты во внимание, т.к. у сторон нет спора по отработанным истцом в спорном периоде сменам, стороны спорят по порядку начисления заработка (оклад 13000 руб. или оплата посменно 900 руб. и 100 руб. за уборку помещения, т.к. о невыполнении плана в июне и июле 2019 г. спора нет), ответчик, обязанный в силу ч. 4 ст. 91 Трудового кодекса Российской Федерации, вести учет отработанного истцом рабочего времени, не представил суду подписанные им табели учета рабочего времени, не опроверг представленные истцом табели, направленные, по объяснениям истца, ответчиком по электронной почте (т.1 л.д. 181-186), не представил доказательств того, что уборка помещений магазина производилась в смены истца кем-то другим, тогда как истец в свои смены одна работала в магазине, а свидетель ( / / )7 подтвердила, что именно продавец и делал уборку помещений магазина за доплату 100 руб. за смену.
Поскольку факт выплаты истцу ответчиком заработной платы за июнь и июль 2019 г. не подтвержден доказательствами ответчика (справка 2-НДФЛ этот факт не подтверждает), суд сделал правильный вывод о задолженности по заработной плате, обоснованно указав на наличие оснований для взыскания и компенсации по ст. 236 Трудового кодекса Российской Федерации, расчет такой компенсации приведен в решении суда, никем не оспаривается.
Доводы жалобы ответчика о том, что истец не представила ответчику данных о своем стаже, а потому ответчик правомерно производил расчет оплаты пособия по временной нетрудоспособности из расчета стажа работы истца 2, 5 г. (60% от заработка), отклоняются.
В силу ст. 183 Трудового кодекса Российской Федерации при временной нетрудоспособности работодатель выплачивает работнику пособие по временной нетрудоспособности в соответствии с федеральными законами. Размеры пособий по временной нетрудоспособности и условия их выплаты устанавливаются федеральными законами.
Согласно подп. 1 п. 1 ст. 4.3 Федерального закона от 29.12.2006 № 255-ФЗ «Об обязательном социальном страховании на случай временной нетрудоспособности и в связи с материнством» (далее по тексту - Федеральный закон № 255-ФЗ) застрахованные лица имеют право своевременно и в полном объеме получать страховое обеспечение в соответствии с законодательством Российской Федерации об обязательном социальном страховании на случай временной нетрудоспособности и в связи с материнством.
Этому праву застрахованного лица корреспондирует обязанность страхователя в соответствии с законодательством Российской Федерации об обязательном социальном страховании на случай временной нетрудоспособности и в связи с материнством осуществлять выплату страхового обеспечения застрахованным лицам при наступлении страховых случаев, предусмотренных настоящим Федеральным законом (подп. 3 п. 2 ст. 4.1 Федерального закона № 255-ФЗ).
В силу подп. 1, 3 п. 1 ст. 7 Федерального закона № 255-ФЗ пособие по временной нетрудоспособности при утрате трудоспособности вследствие заболевания или травмы, за исключением случаев, указанных в части 2 настоящей статьи, при карантине, протезировании по медицинским показаниям и долечивании в санаторно-курортных организациях непосредственно после оказания медицинской помощи в стационарных условиях выплачивается в следующем размере: застрахованному лицу, имеющему страховой стаж 8 и более лет, - 100 процентов среднего заработка, застрахованному лицу, имеющему страховой стаж до 5 лет, - 60 процентов среднего заработка.
Как установлено судом (и это не оспаривается ответчиком), объективно страховой стаж истца составлял более 10 лет, а потому истец, в силу приведенных норм закона, вправе была претендовать на получение пособия по временной нетрудоспособности в размере 100% заработка.
Согласно п. 8 Правил подсчета и подтверждения страхового стажа для определения размеров пособий по временной нетрудоспособности, по беременности и родам, утвержденных приказом Минздравсоцразвития России от 06.02.2007 № 91 (далее по тексту – Правила № 91) основным документом, подтверждающим периоды работы по трудовому договору, периоды государственной гражданской или муниципальной службы, периоды исполнения полномочий членом (депутатом) Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, депутатом Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, периоды замещения других государственных должностей Российской Федерации, государственных должностей субъектов Российской Федерации, а также муниципальных должностей, замещаемых на постоянной основе, является трудовая книжка установленного образца (далее - трудовая книжка). При отсутствии трудовой книжки, а также в случае, когда в трудовой книжке содержатся неправильные и неточные сведения либо отсутствуют записи об отдельных периодах работы, в подтверждение периодов работы принимаются письменные трудовые договоры, оформленные в соответствии с трудовым законодательством, действующим на день возникновения соответствующих правоотношений, справки, выдаваемые работодателями или соответствующими государственными (муниципальными) органами, выписки из приказов, лицевые счета и ведомости на выдачу заработной платы.
В силу п. 24 Правил № 91 записи в трудовой книжке, учитываемые при подсчете страхового стажа, должны быть оформлены в соответствии с трудовым законодательством, действовавшим на день их внесения в трудовую книжку.
В соответствии с п. 20 Правил № 91 документы, подтверждающие периоды работы (службы, деятельности), включаемые в страховой стаж, представляются застрахованным лицом по месту назначения и выплаты пособия (работодателю либо территориальному органу Фонда социального страхования Российской Федерации), за исключением случаев, указанных в пункте 5 настоящих Правил.
Судебная коллегия отмечает, что, действительно, в дубликате трудовой книжки, представленном истцом ответчику, указано, что истец работала с 2014 г. (с перерывами). Именно из этих сведений исходил ответчик, производя расчет пособия из размера 60% заработка. Вместе с тем, дубликат трудовой книжки истца оформлен с нарушением требований п. 32 Правил ведения и хранения трудовых книжек, изготовления бланков трудовой книжки и обеспечения ими работодателей, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 16.04.2003 № 225. Согласно этой норме при оформлении дубликата трудовой книжки, осуществляемом в соответствии с настоящими Правилами, в него вносятся: а) сведения об общем и (или) непрерывном стаже работы работника до поступления к данному работодателю, подтвержденном соответствующими документами; общий стаж работы записывается суммарно, то есть указывается общее количество лет, месяцев, дней работы без уточнения работодателя, периодов работы и должностей работника. Такой записи дубликат трудовой книжки истца не содержит (равно как и е содержит записи об отсутствии стажа до поступления на работу к данному работодателю, заполнившему дубликат трудовой книжки).
С учетом того, что записи в дубликате трудовой книжки истца оформлены с нарушением норм трудового законодательства, были неполными, ответчик не имел права принимать их во внимание в качестве надлежащего подтверждения страхового стажа истца, должен был предложить истцу представить дополнительные документы, подтверждающие страховой стаж (в т.ч. трудовые договоры по периодам до даты составления дубликата трудовой книжки), что следует из п.п. 8, 20, 24 Правил № 91.
Злоупотребления правом в действиях истца судебная коллегия не усматривает, т.к. истец не является лицом, ответственным за правильность оформления дубликата трудовой книжки, не предоставляла ответчику заведомо недостоверных сведений о своем стаже (такой вывод мог быть сделан только, если ответчик предложил истцу представить документы о стаже до 2014 г., а истец отказалась представить документы, сообщила бы об отсутствии такого стажа, однако такого предложения истцу от ответчика не поступало).
При этом судебная коллегия учитывает, что именно на работодателе при расчете пособия лежала обязанность по проверке правильности оформления документов, подтверждающих стаж, в то время как работник, являясь более слабой стороной в отношениях с работодателем, не обладая юридическими познаниями, не должен был такую проверку осуществлять, обязан был представить необходимые документы о стаже (в т.ч. и дополнительные по требованию работодателя).
Тот факт, что подразделением Фонда социального страхования проводилась проверка правильности исчисления пособия, не исключает возможности взыскания с ответчика в пользу истца суммы недоплаченного пособия, т.к. страховщик не располагал данными о том, выяснял ил ответчик вопрос о страховом стаже истца до 2014 г.
Поскольку вина работодателя в неверном определении размера страхового стажа установлена, соответственно, правомерно произведено взыскание недоплаченной суммы (ст. 183 Трудового кодекса Российской Федерации), в пределах заявленных требований.
Судебная коллегия отмечает, что расчет пособия по временной нетрудоспособности произведен некорректно, без учета норм Положения об особенностях порядка исчисления пособий по временной нетрудоспособности, по беременности и родам, ежемесячного пособия по уходу за ребенком гражданам, подлежащим обязательному социальному страхованию на случай временной нетрудоспособности и в связи с материнством, утвержденного Постановлением Правительства Российской Федерации от 15.06.2007 № 375 (далее по тексту – Положение № 375), что не повлияло на правильность принятого решения.
В силу п.п. 6, 11 (1), 15, 15(1) Положения № 375 для расчета пособия по временной нетрудоспособности, начавшееся в 2019 г. и окончившейся 13.01.2020, подлежит учету заработок за 2017, 2018 г.г. (именно так и производил расчет как ответчик, так и истец), при отсутствии сведений о заработке во внимание принимается минимальный размер оплаты труда с учетом районного коэффициента, эта сумма делится на 730 и умножается на дни временной нетрудоспособности.
Среднедневной заработок в расчете обеих сторон (т. 1 л.д. 104, 189), исчисленный за два года, без учета районного коэффициента, составляет 370, 85 руб., с учетом районного коэффициента - 426, 47 руб.
Период нетрудоспособности, не оспоренный сторонами, составляет 173 дня, размер пособия составляет 426, 47 х 173 = 73779 руб. 31 коп. (по ставке 100% заработка). Ответчик оплатил истцу 36041 руб. 70 коп. (что признано стороной истца – т. 1 л.д. 153-155, 190). Сумма недоплаты составляет 37737 руб. 61 коп. В пределах заявленных требований (т. 1 л.д. 155), суд обоснованно (ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) взыскал 34327 руб. 50 коп.
По изложенным мотивам нет оснований для отмены решения в данной части.
Доводы жалобы ответчика о неправильном расчете судом дней неиспользованного истцом отпуска (со ссылкой на то, что истец в марте 2019 г. использовала 14 дней отпуска) не могут быть признаны обоснованными, т.к. достаточных доказательств того факта, что истцу такой отпуск в марте 2019 г. предоставлялся, в материалах дела нет, эти доводы ответчика не доказаны (ч. 1 ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). График отпусков факт представления отпуска не подтверждает, он указывает на планируемую очередность предоставления отпусков (ст. 123 Трудового кодекса Российской Федерации).
В приказе о предоставлении истцу отпуска нет подписи истца об ознакомлении с приказом, равно как и нет данных о том, что истец за две недели до 18.03.2019 под роспись письменно уведомлялась ответчиком о времени начала отпуска (ч. 3 ст. 123 Трудового кодекса Российской Федерации). Табели учета рабочего времени с указанием на то, что в период с 18.03.2019 по 31.03.2019 истец находилась в отпуске, ответчик не представил, также не представил и доказательства выплаты истцу отпускных за этот период (справка 2-НДФЛ этот факт не подтверждает, в ней указано на оплату в марте 2019 г. истцу сумм с кодом «2000», т.е. заработная плата). По графику работы, представленному истцом и составленному в электронном виде, спорные дни отражены как дни работы истца, а не дни ее отпуска.
Ссылка в жалобе на то, что истцу при увольнении произведена выплата компенсации за неиспользованный отпуск в сумме порядка 10тысяч рублей, не свидетельствует о незаконности решения суда. По данным банковской карты истца (т. 1 л.д. 222-224) сумма порядка 10000 руб. перечислена ей ответчиком 17.12.2019, в январе 2020 г. такая сумма не поступала на счет истца (несмотря на то, что по справке 2-НДФЛ начисление этой сумы отражено именно в январе 2020 г.), данных о выплате ее иным способом в деле нет. Эта сумма учтена истцом при указании задолженности по заработной плате (зачтена в счет погашения долга по заработной плате за май 2019 г., который изначально составлял 11100 руб., но при подаче иска 30.12.2019 был уменьшен до 1100 руб. именно с учетом этой суммы). После предъявления иска ответчик выплатила истцу в апреле 2020 г. еще 1100, 74 руб., эта сумма учтена истцом в счет погашения долга по заработной плате за май 2019 г. и частично – за июнь 2019 г. Иные суммы, выплаченные истцу, это суммы пособия по временной нетрудоспособности, которые также учтены судом при разрешении иска.
Иных доводов относительно взыскания компенсации за неиспользованный отпуск жалобы не содержат.
Доводы жалобы ответчика о непричинении истцу морального вреда, недоказанности факта причинения истцу морального вреда действиями ответчика несостоятельны, т.к. факт нарушения трудовых прав истца при задержке выплаты заработной платы, причитающейся истцу, установлен судом, равно как и установлен факт нравственных страданий (переживаний) истца вследствие этого, в том числе и с учетом индивидуальных особенностей истца, являвшейся в период задержки выплат нетрудоспособной, соответственно, нуждающейся в лечении и приобретении лекарств. При таких обстоятельствах и с учетом ст. 237 Трудового кодекса Российской Федерации суд правомерно взыскал с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда.
Иных доводов жалобы не содержат.
Предусмотренных ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований к отмене решения суда по доводам жалоб нет, равно как и нет названных в ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации безусловных оснований к отмене решения суда.
Руководствуясь п. 1 ст. 328, ст. 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
решение Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 06.05.2020 оставить без изменения, апелляционные жалобы сторон – без удовлетворения.
Председательствующий Я.Ю. Волкова
Судья Т.С. Иванова
Судья Т.Л. Редозубова
...
...
...
...
...
...
...
...
...
...
...
...
...
...
...
