Судья Мартынова Я.Н. Дело № 33-4379/2019
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Екатеринбург 10 апреля 2019 года
Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе:
председательствующего судьи Колесниковой О.Г.,
судей Зоновой А.Е., Редозубовой Т.Л.,
при секретаре Безумовой А.А.
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело
по иску Мезенцева И.Б. к обществу с ограниченной ответственностью «Гласс-Строй» о взыскании задолженности по заработной плате, компенсации за неиспользованный отпуск, компенсации за задержку выплаты заработной платы, компенсации морального вреда,
по апелляционным жалобам сторон на решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 03.12.2018.
Заслушав доклад судьи Колесниковой О.Г., объяснения представителя истца Жерихова А.Н. (доверенность от 09.10.2017 сроком на 3 года), поддержавшего доводы своей апелляционной жалобы, объяснения представителя ответчика Кирпичниковой О.А. (доверенность от 01.12.2017 сроком на три года), поддержавшей доводы жалобы ответчика и возражавшей против удовлетворения жалобы истца, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Мезенцев И.Б. обратился в суд с иском к ООО «Гласс-Строй» (далее по тексту Общество, ответчик) о защите трудовых прав, ссылаясь в обоснование требований на следующие обстоятельства.
В период с 12.01.2015 по 08.06.2017 стороны состояли в трудовых отношениях, истец работал оператором автоматических и полуавтоматических линий станков и установок, уволен по собственному желанию. В соответствии с трудовым договором истцу установлен оклад в размере 8970 руб., а также премия в соответствии с Положением о премировании. Кроме того, с работодателем имелось соглашение о сдельной оплате труда, в зависимости от количества и качества изготовленных конструкций. В общей сложности заработная плата, включая оклад, составляла 45000 руб. в месяц, из которой оклад выплачивался путем перечисления на банковскую карту, а сдельная часть выдавалась наличными. В мае 2017 г. работодатель не выплатил сдельную часть заработной платы, а в июне 2017 г. – заработную плату не выплатил вообще. Задолженность за указанные месяцы составляет 49200 руб. Кроме того, при увольнении истцу не выплачена компенсация за неиспользованный отпуск в размере 112206 руб. Задержка выплаты заработной платы, неосуществление окончательного расчета при увольнении являются основанием для начисления на задержанные суммы процентов (денежной компенсации) в соответствии со ст. 236 Трудового кодекса РФ, а также взыскания с ответчика компенсации морального вреда в связи с нарушением трудовых прав. Также истец указал на нарушение его права на получение гарантированного государством минимального размера оплаты труда, поскольку установленный трудовым договором оклад был ниже минимального заработка, установленного на территории Свердловской области.
На основании изложенного, с учетом последующего уточнения иска, Мезенцев И.Б. просил взыскать с Общества задолженность по заработной плате в размере 49200 руб., гарантированный государством минимальный размер оплаты труда за период с 01.07.2015 по 08.06.2017 в размере 15935,60 руб., компенсацию за неиспользованный отпуск в размере 112768 руб., проценты (денежную компенсацию) за задержку выплат при увольнении за период с 08.06.2017 по 03.12.2018, а также компенсацию морального вреда в размере 500000 руб.
Ответчик возражал против иска, отрицая наличие между сторонами соглашения об ином, нежели установлено трудовым договором, размере заработной платы, настаивал на отсутствии у него задолженности по заработной плате перед истцом. Заявил о пропуске истцом срока обращения в суд с требованием о взыскании гарантированного государством минимального размера оплаты труда.
Решением Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 03.12.2018 иск Мезенцева И.Б. удовлетворен частично: с Общества в пользу истца взыскана компенсация за неиспользованный отпуск в размере 10458,08 руб., компенсация морального вреда в размере 6000 руб., компенсация за задержку выплаты заработной платы за период с 08.06.2017 по 03.12.2018 в размере 2980,90 руб. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано. С ответчика в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 718,32 руб.
С таким решением не согласились обе стороны.
В апелляционной жалобе представитель истца Жерихов А.Н. просит решение отменить и принять новое решение об удовлетворении заявленных требований. Полагает, что суд необоснованно применил при разрешении требования о взыскании гарантированного государством минимального размера оплаты труда положения ст. 392 Трудового кодекса РФ, поскольку ходатайство о пропуске срока обращения в суд ответчиком в соответствии с требованиями ст.ст. 131, 132 Гражданского процессуального кодекса РФ заявлено не было. При этом считает, что с учетом разъяснений в п. 56 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 № 2 «О практике применения судами Российской Федерации Трудового кодекса РФ» оснований для отказа в удовлетворении данного требования по мотиву пропуска срока обращения в суд не имеется. Кроме того, о нарушении своего права на получение гарантированного государством минимального размера оплаты труда истец узнал лишь в ходе судебного заседания, ознакомившись с представленными ответчиком расчетными листками, которые в период работы Обществом в нарушение ст. 136 Трудового кодекса РФ истцу не выдавались. Апеллянт настаивает на доказанности в ходе рассмотрения дела наличия между сторонами соглашения об ином, чем предусмотрено трудовым договором, размере оплаты труда. Указывает на неверное применение судом старой редакции ст. 236 Трудового кодекса РФ при разрешении требования о взыскании процентов (денежной компенсации) за задержку выплат.
Представитель Общества Кирпичникова О.А. в апелляционной жалобе просит отменить решение суда и отказать в иске Мезенцева И.Б. в полном объеме. Оспаривает правильность вывода суда о нарушении работодателем требований закона о минимальном размере оплаты труда, настаивая на том, что установленный трудовым договором оклад 7800 руб. превышал величину МРОТ. Не согласна с расчетом компенсации за неиспользованный отпуск, считает, что суд неверно определил как среднедневной заработок, так и количество дней неиспользованного отпуска, подлежащих компенсации. Соответственно, неправильно рассчитана компенсация по ст. 236 Трудового кодекса РФ. Также апеллянт полагает необоснованным взыскание в пользу истца компенсации морального вреда, поскольку трудовых прав истца Общество не нарушало.
В возражениях на апелляционную жалобу истца представитель ответчика просит в ее удовлетворении отказать, полагая несостоятельными доводы апеллянта.
Истец в заседание судебной коллегии не явился, о месте и времени рассмотрения дела извещался надлежащим образом (почтой, исх. № 33-4379/2019 от 13.02.2019, СМС-уведомлением от 08.04.2019), воспользовался правом на участие в деле через представителя.
Руководствуясь положениями ст. 167 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия определила о рассмотрении дела при данной явке.
Заслушав объяснения представителей сторон, обсудив доводы апелляционных жалоб, возражений ответчика на апелляционную жалобу истца, проверив законность и обоснованность обжалуемого решения в пределах указанных доводов (ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ), судебная коллегия приходит к следующему.
Судом установлено, следует из материалов дела, что стороны состояли в трудовых отношениях, на основании трудового договора № 10 от 12.01.2015 Мезенцев И.Б. был принят на работу в Общество с 12.01.2015 в качестве оператора автоматических и полуавтоматических линий станков и установок, уволен 08.06.2017 приказом № 06-К от 08.06.2017 на основании п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ (по собственному желанию).
Разрешая требование истца о взыскании гарантированного государством минимального размера оплаты труда, суд пришел к выводу о пропуске истцом без уважительных причин установленного ст. 392 Трудового кодекса РФ срока обращения в суд с этим требованием в отношении периода с 01.07.2015 по 30.04.2017.
Судебная коллегия полагает такой вывод суда правильным.
Согласно ч. 1 ст. 392 Трудового кодекса РФ (в редакции, действовавшей до 03.10.2016) работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права.
При пропуске по уважительным причинам срока обращения в суд он может быть восстановлен судом (ч. 3 ст. 392 Трудового кодекса РФ).
С 03.10.2016 статья 392 Трудового кодекса РФ дополнена новой частью второй, согласно которой за разрешением индивидуального трудового спора о невыплате или неполной выплате заработной платы и других выплат, причитающихся работнику, он имеет право обратиться в суд в течение одного года со дня установленного срока выплаты указанных сумм, в том числе в случае невыплаты или неполной выплаты заработной платы и других выплат, причитающихся работнику при увольнении.
Таким образом, из приведенных положений следует, что срок обращения в суд по требованиям о взыскании задолженности по заработной плате, срок выплаты которой наступил до 03.10.2016 - три месяца со дня, когда работник узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а после 03.10.2016 – один год со дня установленного срока выплаты.
Положением об оплате труда и премировании работников Общества установлены сроки выплаты заработной платы – 15 и 30 числа каждого месяца. На иной порядок выплаты заработной платы, а также на нарушение сроков выплаты в период с 01.07.2015 по 30.04.2017 истец не ссылался.
Таким образом, получая в период работы у ответчика заработную плату в размере установленного трудовым договором оклада, о предполагаемом нарушении своих прав истец мог и должен был знать с момента получения заработной платы за каждый конкретный месяц спорного периода, соответственно, установленный ст. 392 Трудового кодекса РФ срок обращения в суд с требованием о взыскании задолженности по заработной плате должен исчисляться отдельно по каждому месяцу спорного периода.
При таком положении, поскольку предметом спора являются платежи, носящие периодический характер, учитывая дату обращения истца в суд с требованием о взыскании гарантированного государством минимального размера оплаты труда (04.06.2018) и установленные в Обществе сроки выплаты заработной платы, суд сделал правильный вывод о том, что срок обращения в суд в отношении периода с 01.07.2015 по 30.04.2017 истцом пропущен (как трехмесячный срок в отношении периода по август 2016 г., так и годичный в отношении периода с сентября 2016 г. по апрель 2017 г.).
Доказательств, отвечающих требованиям закона об их относимости и допустимости, подтверждающих наличие исключительных обстоятельств, препятствовавших своевременному обращению с указанным требованием в суд, истцом суду не представлено. В связи с чем, суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что срок обращения в суд пропущен истцом без уважительных причин, при том, что ходатайство о восстановлении срока истцом не заявлено, доказательств уважительности пропуска срока не представлено.
Доводы апелляционной жалобы истца о том, что срок обращения в суд надлежит исчислять со дня, следующего за днем увольнения (с 09.06.2017), учитывая длящийся характер нарушения и сохранение у работодателя обязанности по выплате заработной платы до момента прекращения трудовых отношений, судебная коллегия находит ошибочными и основанными на неверном толковании положений ст.ст. 140, 392 Трудового кодекса РФ.
Исходя из руководящих разъяснений Верховного Суда РФ, содержащихся в п. 56 постановления Пленума от 17.03.2004 № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», при рассмотрении дела по иску работника, трудовые отношения с которым не прекращены, о взыскании начисленной, но не выплаченной заработной платы надлежит учитывать, что заявление работодателя о пропуске работником срока на обращение в суд само по себе не может служить основанием для отказа в удовлетворении требования, поскольку в указанном случае срок на обращение в суд не пропущен, так как нарушение носит длящийся характер и обязанность работодателя по своевременной и в полном объеме выплате работнику заработной платы, а тем более задержанных сумм, сохраняется в течение всего периода действия трудового договора.
Таким образом, для признания нарушения трудовых прав длящимся необходимо, чтобы заработная плата работнику была начислена, но не выплачена. Работник, зная, что работодатель исполнил свою обязанность по начислению соответствующей оплаты за труд, в период действия трудового договора, вправе рассчитывать на выплату причитающейся ему суммы. Именно поэтому такие правоотношения носят длящийся характер.
Между тем, судом установлено, что начисление истцу спорных сумм в период с 01.07.2015 по 30.04.2017 ответчиком не производилось, в связи с чем оснований считать, что спорные суммы начислялись и задерживались к выплате работнику работодателем в том смысле, в котором это указывается в п. 56 вышеприведенного постановления Пленума Верховного Суда РФ, не имеется.
Доводы представителя истца в заседании судебной коллегии о необходимости исчисления срока обращения в суд с момента принятия постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 07.12.2017 № 38-П по делу о проверке конституционности положений ст. 129, ч. 1 ч. 3 ст. 133, ч. ч. 1-4, ч. 11 ст. 133.1 Трудового кодекса РФ не могут повлечь отмены обжалуемого решения суда в указанной части. Часть 2 статьи 392 Трудового кодекса РФ (в редакции, действующей с 03.10.2016) связывает начало течения срока обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора о невыплате или неполной выплате заработной платы и других выплат, причитающихся работнику, с днем установленного срока выплаты указанных сумм, а не с моментом, когда работник узнал или должен был узнать о нарушении своего права. А что касается периода с 01.07.2015 по август 2016 г., к которому подлежит применению трехмесячный срок обращения в суд, установленный ч. 1 ст. 392 Трудового кодекса РФ в редакции до 03.10.2016, то даже если исчислять его с даты принятия указанного постановления Конституционного Суда РФ (07.12.2017), то к дате обращения в суд с требованием о взыскании гарантированного государством минимального размера оплаты труда (04.06.2018) этот срок (3 месяца) в любом случае истек.
Отклоняет судебная коллегия как несостоятельный и довод апеллянта о том, что суд применил положения ст. 392 Трудового кодекса РФ в отсутствие соответствующего заявления ответчика. Данный довод опровергается протоколом судебного заседания от 03.12.2018, на который замечаний в установленном порядке никем не подавалось и из которого следует, что представитель Общества Кирпичникова О.А. после того, как судом было принято к производству заявление представителя истца об уточнении иска в части требования о взыскании гарантированного государством минимального размера оплаты труда, заявила о пропуске истцом срока обращения в суд с данным требованием.
Доводы жалобы о том, что заявление о применении ст. 392 Трудового кодекса РФ должно быть оформлено в письменном виде в соответствии с требованиями ст.ст. 131, 132 Гражданского процессуального кодекса РФ, несостоятельны и основаны на неверном толковании норм процессуального закона, которые не содержат требований к форме и содержанию заявления о пропуске срока обращения в суд (срока исковой давности). О пропуске срока обращения в суд может быть заявлено ответчиком на стадии рассмотрения дела судом первой инстанции в любой момент как в устной, так и в письменной форме.
С учетом изложенного, судебная коллегия полагает обжалуемое решение суда в части отказа в удовлетворении требования истца о взыскании гарантированного государством минимального размера оплаты труда за период с 01.07.2015 по 30.04.2017 законным и обоснованным, оснований для его отмены по доводам жалобы истца не имеется.
Разрешая спор и отказывая в иске о взыскании задолженности по заработной плате за май-июнь 2017 г., суд исходил из недоказанности истцом факта наличия соглашения с работодателем о заявленном в иске размере оплаты труда – 45000 руб. ежемесячно, в связи с чем, учитывая представленные ответчиком доказательства выплаты истцу за спорный период заработной платы в размере большем, чем полагалось истцу исходя из условий трудового договора (оклад 8970 руб. плюс районный коэффициент), пришел к выводу об отсутствии у Общества перед истцом задолженности по заработной плате на дату увольнения.
Судебная коллегия не находит оснований не соглашаться с таким выводом суда.
Согласно п. 11 трудового договора между сторонами работнику устанавливается должностной оклад согласно штатного расписания в размере 8970 руб., включая уральский коэффициент 15%; по итогам работы за календарный месяц работнику может быть выплачена премия (т.1 л.д. 129, 130).
Указанное условие трудового договора согласуется со штатными расписаниями Общества на 2016 и 2017 гг. (т. 1 л.д. 132, 133), а также представленными ответчиком и не опровергнутыми истцом платежными поручениями о перечислении заработной платы за период с января 2015 г. по апрель 2017 г., из которых следует, что заработная плата выплачивалась Мезенцеву И.Б. в размере, установленном трудовым договором (т.1 л.д. 73-125).
Суд, с учетом выраженной Конституционным Судом РФ в постановлении от 07.12.2017 № 38-П правовой позиции о том, что взаимосвязанные положения статьи 129, частей первой и третьей статьи 133, частей первой, второй, третьей, четвертой и одиннадцатой статьи 133.1 Трудового кодекса РФ по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования не предполагают включения в состав минимального размера оплаты труда (минимальной заработной платы в субъекте Российской Федерации) районных коэффициентов (коэффициентов) и процентных надбавок, начисляемых в связи с работой в местностях с особыми климатическими условиями, в том числе, в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях, пришел к правильному выводу о несоответствии установленного трудовым договором сторон размера должностного оклада размеру установленной на территории Свердловской области минимальной заработной платы, однако ошибочно посчитал, что оклад истца составляет 8970 руб. и подлежит увеличению на районный коэффициент 1,15.
Согласно ст. 130 Трудового кодекса РФ в систему основных государственных гарантий по оплате труда работников входит, в том числе, величина минимального размера оплаты труда в Российской Федерации.
В соответствии со ст. 133 Трудового кодекса РФ минимальный размер оплаты труда устанавливается одновременно на всей территории Российской Федерации федеральным законом и не может быть ниже величины прожиточного минимума трудоспособного населения (часть 1). Месячная заработная плата работника, полностью отработавшего за этот период норму рабочего времени и выполнившего нормы труда (трудовые обязанности), не может быть ниже минимального размера оплаты труда (часть 3).
В силу со ст. 134 Трудового кодекса РФ в субъекте Российской Федерации региональным соглашением о минимальной заработной плате может устанавливаться размер минимальной заработной платы в субъекте Российской Федерации (часть 1); размер минимальной заработной платы в субъекте Российской Федерации не может быть ниже минимального размера оплаты труда, установленного федеральным законом (часть 4). Если работодатели, осуществляющие деятельность на территории соответствующего субъекта Российской Федерации, в течение 30 календарных дней со дня официального опубликования предложения о присоединении к региональному соглашению о минимальной заработной плате не представили в уполномоченный орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации мотивированный письменный отказ присоединиться к нему, то указанное соглашение считается распространенным на этих работодателей со дня официального опубликования этого предложения и подлежит обязательному исполнению ими (часть 8).
На территории Свердловской области в спорный период (май-июнь 2017 г.) действовало Соглашение о минимальной заработной плате в Свердловской области (заключено в г. Екатеринбурге 01.12.2014 № 112), согласно которому с 01.10.2016 минимальная заработная плата для работников организаций внебюджетного сектора экономики Свердловской области (кроме организаций машиностроения, химической, легкой промышленности и сельского хозяйства) составляла 8862 руб., а с учетом постановления Конституционного Суда РФ от 07.12.2017 № 38-П – 10191,30 руб. (8862 х 1,15).
Таким образом, установленный трудовым договором должностной оклад истца в размере 7800 руб. (с учетом районного коэффициента 1,15 – 8970 руб.) был меньше минимального размера заработной платы, установленного на территории Свердловской области в спорный период. Утверждение ответчика в апелляционной жалобе об обратном несостоятельно и основано на неверном толковании положений Соглашения о минимальной заработной плате в Свердловской области и выводов Конституционного Суда РФ в постановлении от 07.12.2017 № 38-П.
С учетом изложенного, размер заработной платы истца (оклад плюс районный коэффициент) в спорный период (май-июнь 2017 г.) за полностью отработанную норму рабочего времени не мог быть меньше 10191,30 руб., в то время как суд ошибочно посчитал, что размер заработной платы должен был составлять 10315,50 руб. (8970 руб. х 1,15).
Однако указанный ошибочный вывод суда не повлек неправильного разрешения спора в части требования Мезенцева И.Б. о взыскании задолженности по заработной плате за май-июнь 2017 г.
Как следует из материалов дела, истцом не оспаривалось, в мае 2017 г. ему был выплачен аванс в размере 15000 руб. по расходному кассовому ордеру № 95 от 15.05.2017 и перечислено 5000 руб. платежным поручением № 544 от 26.05.2017 с назначением платежа «заработная плата за май 2017 г.», в июне 2017 г. – выдан аванс в размере 10000 руб. по расходному кассовому ордеру № 115 от 02.06.2017 (т.1 л.д. 126-128).
Таким образом, заработная плата истца в мае 2017 г. за полностью отработанную норму рабочего времени (согласно п. 10 трудового договора истцу установлен режим 5-дневной 40-часовой рабочей недели с выходными днями в субботу и воскресенье; в соответствии с табелем учета рабочего времени за май 2017 г. истец отработал месячную норму рабочего времени – т.1 л.д. 135) составила 20000 руб., что выше минимальной заработной платы 10191,30 руб. В июне 2017 г. истцом на дату увольнения отработано 6 дней, что следует из табеля учета рабочего времени за июнь (т.1 л.д. 134), соответствует установленному трудовым договором режиму рабочего времени, истцом не оспорено и не опровергнуто. Соответственно, заработная плата, исходя из количества отработанного времени (6 из 21 дня по производственному календарю 5-дневной рабочей недели), составила 2911,80 руб. (10191,30 / 21 х 6), в то время как истец получил аванс в большем размере - 10000 руб.
При таком положении, вывод суда об отсутствии у работодателя задолженности перед истцом по заработной плате за май и июнь 2017 г. является по существу правильным.
Изложенные в апелляционной жалобе представителем истца доводы об ином фактическом размере оплаты труда Мезенцева И.Б. (в среднем 45000 руб.) проверялись судом первой инстанции и обоснованно признаны несостоятельными, поскольку в нарушение ст. 56 Гражданского процессуального кодекса РФ надлежащих, достаточных и достоверных доказательств, которые бы с бесспорностью свидетельствовали о достигнутой сторонами договоренности об условиях оплаты труда в указанном в иске размере, истцом суду представлено не было.
Указание представителя истца в жалобе на то, что доказательством достигнутой сторонами договоренности о сдельной оплате труда является распечатанный с адреса электронной почты ответчика перечень изготовленных конструкций с указанием расценок, который в силу п. 2 ст. 434, п. 2 ст. 437, п. 3 ст. 438 Гражданского кодекса РФ необходимо расценивать как оферту (предложение, содержащее все существенные условия договора) со стороны работодателя, а действия истца по выполнению работы и изготовлению конструкций исходя из установленных расценок – акцептом, не может быть признано состоятельным, поскольку противоречит положениям ст. 5 Трудового кодекса РФ, в силу которых трудовые правоотношения нормами Гражданского кодекса РФ не регулируются.
Кроме того, указанный перечень в любом случае не может быть признан надлежащим доказательством размера оплаты труда истца, поскольку, во-первых, нет доказательств того, что перечень распечатан с адреса электронной почты Общества, во-вторых, содержание данного документа не позволяет установить, что он исходит от Общества, поскольку перечень никем не подписан, не заверен печатью, название Общества в тексте не упоминается, как и отсутствует указание на то, что конструкции, перечисленные в перечне, изготовлены именно истцом.
В соответствии с ч. 2 ст. 57, ч. 1 ст. 135 Трудового кодекса РФ договоренности сторон об условиях оплаты труда фиксируются в трудовом договоре, могут быть изменены в порядке ст. 72 Трудового кодекса РФ, что, тем не менее, не лишает работника возможности доказывать несоответствие указанного условия фактическому размеру оплаты труда. Однако в настоящем деле таких доказательств истцом не представлено. Оснований для удовлетворения ходатайства представителя истца и принятия на стадии апелляционного рассмотрения дела в качестве нового доказательства скриншота с интернет-сайта о размещении Обществом вакансии по ранее замещавшейся истцом должности судебная коллегия не находит, поскольку не доказана уважительность причин непредставления этого доказательства в суд первой инстанции (ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ), а кроме того, информация о вакансии размещена в октябре 2018 г., т.е. более чем через год после прекращения трудовых отношений между сторонами и за пределами юридически значимого периода (спорный период май-июнь 2017 г.), что свидетельствует о неотносимости данного доказательства к рассматриваемому спору.
С учетом изложенного, оснований для удовлетворения требования Мезенцева И.Б. о взыскании с Общества задолженности по заработной плате за май-июнь 2017 г. в размере 49200 руб., рассчитанного истцом исходя из средней заработной платы 45000 руб. в месяц, у суда не имелось, в удовлетворении иска в данной части правомерно отказано.
Проверяя по доводам апелляционной жалобы ответчика решение суда в части взыскания компенсации за неиспользованный отпуск и процентов (денежной компенсации) за задержку выплат, судебная коллегия полагает его подлежащим изменению ввиду следующего.
Установив на основании согласованных пояснений сторон, что в период работы в Обществе ежегодные оплачиваемые отпуска истцу не предоставлялись, суд, руководствуясь положениями ст.ст. 114, 127 Трудового кодекса РФ, пришел к правильному выводу о наличии у истца права на получение при увольнении денежной компенсации за все неиспользованные в период работы отпуска. Однако количество дней неиспользованных отпусков определено судом неверно, без учета положений «Правил об очередных и дополнительных отпусках», утвержденных НКТ СССР 30.04.1930 № 169 и подлежащих применению в части, не противоречащей Трудовому кодексу РФ в силу ст. 423 последнего.
В соответствии с п. 35 названных Правил при исчислении сроков работы, дающих право на пропорциональный дополнительный отпуск или на компенсацию за отпуск при увольнении - излишки, составляющие менее половины месяца, исключаются из подсчета, а излишки, составляющие не менее половины месяца - округляются до полного месяца.
Истец работал в Обществе с 12.01.2015 по 08.06.2017, т.е. полных 29 месяцев (период с 12.05.2017 по 08.06.2017 составляет более половины месяца и округляется до полного месяца), соответственно, исходя из расчета 2,33 дня за один месяц работы (28/12), имеет право на компенсацию отпуска в количестве 67,27 дней (29 х 2,33), а не 65,67 дней, как ошибочно указано судом.
Неверно определен судом и среднедневной заработок для расчета компенсации за неиспользованный отпуск.
В соответствии со ст. 139 Трудового кодекса РФ для всех случаев определения размера средней заработной платы (среднего заработка), предусмотренных настоящим Кодексом, устанавливается единый порядок ее исчисления (часть 1).
При любом режиме работы расчет средней заработной платы работника производится исходя из фактически начисленной ему заработной платы и фактически отработанного им времени за 12 календарных месяцев, предшествующих периоду, в течение которого за работником сохраняется средняя заработная плата. При этом календарным месяцем считается период с 1-го по 30-е (31-е) число соответствующего месяца включительно (в феврале - по 28-е (29-е) число включительно) (часть 3).
Средний дневной заработок для оплаты отпусков и выплаты компенсации за неиспользованные отпуска исчисляется за последние 12 календарных месяцев путем деления суммы начисленной заработной платы на 12 и на 29,3 (среднемесячное число календарных дней) (часть 4).
Приведенный судом в решении расчет среднедневного заработка для определения компенсации за неиспользованные отпуска указанным выше требованиям закона не отвечает.
Для расчета среднедневного заработка подлежит учету заработная плата, начисленная и выплаченная истцу за 12 месяцев, предшествовавших месяцу увольнения, т.е. за период с июня 2016 г. по май 2017 г.
Принимая во внимание, что 26.05.2017, в дополнение к ранее выданному авансу 15000 руб., истцу было перечислено еще 5000 руб. с назначением платежа «заработная плата за май 2017 г.», судебная коллегия, в отсутствие со стороны ответчика надлежащих доказательств того, что аванс был выдан в счет зарплаты не только за май, но и за иные месяцы, приходит к выводу, что выплаченные истцу в мае 2017 г. денежные средства в размере 20000 руб. – это заработная плата за май 2017 г., соответственно, размер начисленной заработной платы за указанный период – 22600 руб. (20000 х 1,13). Отсутствие сведений о начисленном и выплаченном истцу авансе в размере 15000 руб. в расчетном листке за май 2017 г. указанный вывод судебной коллегии не опровергает, а свидетельствует лишь о несоблюдении работодателем требований ст. 136 Трудового кодекса РФ о необходимости отражения в расчетном листке достоверных сведений о составных частях заработной платы. Поэтому вся сумма фактически начисленной и выплаченной истцу за май 2017 г. заработной платы, а не только отраженная в расчетном листке, подлежит учету в целях расчета среднедневного заработка для выплаты компенсации за неиспользованный отпуск.
Исходя из размера выплаченной истцу в расчетном периоде заработной платы, что подтверждается платежными документами (платежными поручениями, расходным кассовым ордером от 15.05.2017), размер начисленной заработной платы (выплаченная заработная плата плюс налог на доходы физических лиц 13%) составляет 121270 руб. (8970 х 11 месяцев + 20000 х 1,13). Таким образом, размер среднедневного заработка составляет 344,91 руб. (121270 / 12 / 29,3), а не 427,36 руб., как ошибочно посчитал суд.
С учетом указанного выше количества дней неиспользованного отпуска размер компенсации в соответствии со ст. 127 Трудового кодекса РФ составляет 23305,57 руб. (67,57 х 344,91 руб.). Соответственно, учитывая, что истцу за июнь 2017 г. подлежало начислению 26217,37 руб. (зарплата 2911,80 руб. + компенсация за неиспользованный отпуск 23305,57 руб.), к выплате – 22809,11 руб. (начисленная сумма за вычетом НДФЛ 13%), в то время как выплачен лишь аванс в размере 10000 руб. по расходному кассовому ордеру от 02.06.2017 (доказательства иных выплат после 02.06.2017 отсутствуют, ответчиком не представлены), задолженность по компенсации за неиспользованный отпуск составляет 12809,11 руб. (22809, 11 – 10000). Оснований для расчета компенсации за неиспользованный отпуск исходя из заработной платы 45000 руб., как на этом настаивает истец в своей апелляционной жалобе, не имеется ввиду недоказанности факта получения им заработной платы в указанном размере.
Неправильное определение размера задолженности по компенсации за неиспользованный отпуск повлекло неправильное определение судом и процентов (денежной компенсации) за задержку выплат, предусмотренной ст. 236 Трудового кодекса РФ и составляющей не ниже одной сто пятидесятой действующей в это время ключевой ставки Центрального банка Российской Федерации от не выплаченной в срок суммы за каждый день задержки начиная со следующего дня после установленного срока выплаты по день фактического расчета включительно.
Для расчета компенсации судебная коллегия использует ключевые ставки, установленные Центральным банком РФ в спорный период в следующих размерах: 9,25% (действовала со 02.05.2017 по 18.06.2017), 9% (действовала с 19.06.2017 по 17.09.2017), 8,50% (действовала с 18.09.2017 по 29.10.2017), 8,25 % (действовала с 30.10.2017 по 17.12.2017), 7,75% (действовала с 18.12.2017 по 11.02.2018), 7,50% (действовала с 12.02.2018 по 25.03.2018), 7,25% (действовала с 26.03.2018 по 16.09.2018) и 7,50% (действовала с 17.09.2018 по 16.12.2018).
Расчет:
с 09.06.2017 по 18.06.2017 (10 дней): 12809,11 х 9,25% / 150 х 10 = 79,99 руб.
с 19.06.2017 по 17.09.2017 (91 день): 12809,11 х 9% / 150 х 91 = 699,38 руб.
с 18.09.2017 по 29.10.2017 (42 дня): 12809,11 х 8,50% / 150 х 42 = 304,86 руб.
с 30.10.2017 по 17.12.2017 (49 дней): 12809,11 х 8,25% / 150 х 49 = 345,21 руб.
с 18.12.2017 по 11.02.2018 (56 дней): 12809,11 х 7,75% / 150 х 56 = 370,61 руб.
с 12.02.2018 по 25.03.2018 (42 дня): 12809,11 х 7,50% / 150 х 42 = 268,99 руб.
с 26.03.2018 по 16.09.2018 (175 дней): 12809,11 х 7,25% / 150 х 175 = 1 083,44 руб.
с 17.09.2018 по 03.12.2018 (78 дней): 12809,11 х 7,50% / 150 х 78 = 499,56 руб.
Итого, сумма процентов за задержку выплаты истцу среднего заработка за период незаконного отстранения от работы составляет 3651,04 руб.
С учетом изложенного, решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 03.12.2018 в части взыскания в пользу истца компенсации за неиспользованный отпуск и процентов (денежной компенсации) за задержку ее выплаты подлежит изменению в связи с неправильным применением судом при разрешении спора норм материального права, несоответствием выводов суда установленным по делу обстоятельствам (п.п. 3, 4 ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса РФ), а взысканные суммы – увеличению до размеров, указанных выше.
Доводы апелляционной жалобы ответчика о необоснованности взыскания в пользу истца компенсации морального вреда судебная коллегия отклоняет как несостоятельные.
Поскольку факт нарушения трудовых прав истца в связи с осуществлением расчета при увольнении не в полном объеме, задержкой выплаты суммы окончательного расчета нашел свое подтверждение, чем истцу, безусловно, причинен моральный вред, данное обстоятельство в силу ст. 237 Трудового кодекса РФ является основанием для взыскания в пользу истца компенсации морального вреда.
Принимая во внимание конкретные обстоятельства дела, характер допущенного работодателем нарушения трудовых прав истца и длительность такого нарушения, значимость нарушенного права, степень вины ответчика, не представившего доказательств наличия обстоятельств, объективно препятствовавших своевременному расчету при увольнении, степень причиненных истцу нравственных страданий, а также учитывая требования разумности и справедливости, судебная коллегия соглашается с размером компенсации, определенным судом (6 000 руб.).
Оснований для отмены решения суда и отказа в удовлетворении требования Мезенцева И.Б. о взыскании компенсации морального вреда, как и оснований для увеличения ее размера до 500000 руб., о чем просит в своей жалобе представитель истца со ссылкой на нарушение трудовых прав истца в связи с установлением в трудовом договоре заработной платы в размере меньше прожиточного минимума, судебная коллегия не усматривает. При этом судебная коллегия отмечает, что согласно ч. 1 ст. 133 Трудового кодекса РФ минимальный размер оплаты труда устанавливается одновременно на всей территории РФ федеральным законом и не может быть ниже величины прожиточного минимума трудоспособного населения. Однако, ст. 421 Трудового кодекса РФ предусмотрено, что порядок и сроки поэтапного повышения минимального размера оплаты труда до размера, предусмотренного ч. 1 ст. 133 Трудового кодекса РФ (до величины прожиточного минимума), устанавливаются федеральным законом. С 01.01.2015, т.е. на дату заключения сторонами трудового договора, минимальный размер оплаты труда в соответствии с Федеральным законом от 01.12.2014 № 408-ФЗ «О внесении изменения в статью 1 Федерального закона «О минимальном размере оплаты труда» составлял 5965 руб., на дату увольнения - 7500 руб. (Федеральный закон от 02.06.2016 № 164-ФЗ «О внесении изменения в статью 1 Федерального закона «О минимальном размере оплаты труда»). Поскольку оклад истца, установленный трудовым договором (как на дату его заключения, так и на дату расторжения), превышал как минимальный размер оплаты труда по Российской Федерации, так и минимальный размер оплаты труда на территории Свердловской области, при этом постановление Конституционного Суда РФ от 07.12.2017 № 38-П, в котором указано о невозможности включения в состав минимального размера оплаты труда районных коэффициентов, принято уже после прекращения трудовых отношений сторон, оснований для вывода о нарушении трудовых прав истца в связи с установлением ему в трудовом договоре оклада в размере 8970 руб. (с учетом районного коэффициента) не имеется.
Иных доводов, которые бы имели правовое значение для разрешения спора и нуждались в проверке, апелляционные жалобы сторон не содержат.
Нарушений судом норм процессуального права, являющихся в соответствии с ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса РФ безусловным основанием для отмены решения суда первой инстанции, судебная коллегия по материалам дела не усматривает.
Изменение в части решения суда первой инстанции является основанием для разрешения судом апелляционной инстанции вопроса о распределении судебных расходов (ч. 3 ст. 98 Гражданского процессуального кодекса РФ).
В соответствии с ч.1 ст. 98, ст. 103 Гражданского процессуального кодекса РФ, ст. 333.19 Налогового кодекса РФ с ответчика в доход местного бюджета подлежит взысканию государственная пошлина в размере 958,41 руб. (658,41 руб. – за удовлетворение имущественного требования, 300 руб. – за удовлетворение неимущественного требования), от уплаты которой истец был освобожден в силу закона (ст. 393 Трудового кодекса РФ).
Руководствуясь ст.ст. 328, 330 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 03.12.2018 изменить в части взыскания в пользу Мезенцева И.Б суммы компенсации за неиспользованный отпуск и компенсации за задержку выплат при увольнении, а также в части взыскания с ООО «Гласс-Строй» государственной пошлины.
Взыскать с общества с ограниченной ответственностью «Гласс-Строй» в пользу Мезенцева И.Б. задолженность по компенсации за неиспользованный отпуск в размере 12809 руб. 11 коп. и компенсацию за задержку ее выплаты в размере 3651 руб. 04 коп.
Взыскать с общества с ограниченной ответственностью «Гласс-Строй» в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 958 руб. 41 коп.
В остальной части решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 03.12.2018 оставить без изменения, апелляционные жалобы сторон – без удовлетворения.
Председательствующий: Колесникова О.Г.
Судьи: Зонова А.Е.
Редозубова Т.Л.
