Судья суда первой инстанции Дело № 33-8/2022
Жуков А.Н. № 2-4/2021
87RS0001-01-2019-000314-81
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Анадырь 8 февраля 2022 года
Судебная коллегия по гражданским делам суда Чукотского автономного округа в составе
председательствующего Зиновьева А.С.,
судей Принцева С.А., Скляровой Е.В.,
при секретаре Лысаченко Е.А.,
с участием истца Проненкова А.А., представителей ответчика по доверенности Рулева В.Н., Злобиной В.Г., прокурора Талаевой О.И.
рассмотрела в открытом судебном заседании с использованием системы видео-конференц-связи гражданское дело по апелляционной жалобе истца Проненкова А. А. на решение Анадырского городского суда от 8 июля 2021 года, которым постановлено:
«в удовлетворении исковых требований Проненкова А. А. к акционерному обществу «Чукотэнерго»:
1. о признании незаконными локальные нормативные акты ответчика - приказы АО «Чукотэнерго», изданные в отношении истца:
о направлении в служебные командировки: от 05.03.2018 г. № 17-к, от 05.03.2018 г. № 18-к, от 06.04.2018 г. № 27-к, от 13.04.2018 г. № 32-к, от 12.12.2018 г. № 92-к, от 20.12.2018 г. № 94-к;
о переводе с должности начальника ПТО на должность главного специалиста отдела сбыта энергии от 24.05.2018 г. № 106-лс;
о наложении дисциплинарных взысканий от 27.12.2018 г. № 682 в форме выговора, от 28.12.2018 г. № 689 в форме замечания, от 28.12.2018 г. № 690 в форме увольнения;
о прекращении (расторжении) трудового договора от 27.05.2019 г. № 46-лс в связи с сокращением штата работников организации;
2. о признании незаконными действия ответчика в отношении истца:
планирование отпусков на 2017, 2018 и 2019 годы;
видеонаблюдение в рабочем кабинете;
обработку персональных биометрических данных;
несвоевременное предоставление информации по запросу истца от
23.04.2019 г. о видеосъемке в рабочем кабинете;
наложения дисциплинарных взысканий в 2018 году;
сокращение в 2019 году;
предоставление заведомо недостоверной информации:
о видеосъемке в рабочем кабинете (письмо от 23.05.2019 г. № 20/53-03-1925);
о планировании ежегодных отпусков работников (письма от 03.04.2018 г. № 20/53-07-1120, от 15.02.2019 г. № 20/53-03-515);
о направлении истца в служебные командировки (справка от 24.05.2019 г.);
отказ в выдаче истцу копий локальных нормативных актов АО «Чукотэнерго», связанных с работой истца: Положения о защите персональных данных; Положения об отпусках АО «Чукотэнерго»;
отказ в предоставлении истцу информации о кадровом резерве АО «Чукотэнерго», в части касающейся истца;
переселение из квартиры № 15 в квартиру № 23 по адресу: <адрес> в период служебной командировки на Чаунскую ТЭЦ в 2018 году;
перемещение рабочего места из кабинета начальника ПТО Чаунской ТЭЦ в кабинет сектора безопасности Чаунской ТЭЦ в период служебной командировки на Чаунскую ТЭЦ в 2018 году;
организацию рабочего места и размещение сотрудника службы безопасности ОП Анадырская ТЭЦ АО «Чукотэнерго» в рабочем кабинете истца;
ограничение в работе с сетевым диском Управления сбыта и реализации энергии АО «Чукотэнерго»;
3. о признании незаконным бездействие ответчика по прекращению видеонаблюдения в кабинете истца по требованию истца от 22.04.2019 г. и возложении обязанности на ответчика уничтожить отснятые в рабочем кабинете истца видеоматериалы;
4. о признании незаконными действия и бездействия ответчика, перечисленные в пунктах 1-3 настоящих требований, дискриминационными по убеждениям руководства АО «Чукотэнерго»;
5. о восстановлении истца в должности начальника ПТО АО «Чукотэнерго»;
6. о взыскании с ответчика в пользу несовершеннолетней П.А.А. денежной компенсации причиненного ей морального вреда в размере 1 500 000 (один миллион пятьсот тысяч) рублей;
7. о взыскании с ответчика в пользу истца денежной компенсаций причиненного ему морального вреда, в т.ч. в результате:
- вторжения в частную, семейную жизнь;
- ограничения свободы передвижения;
повторного незаконного расторжения трудового договора;
обработки его персональных биометрических данных, видеонаблюдением в рабочем кабинете
ограничения в работе с сетевым диском управления сбыта и реализации;
незаконной организации рабочего места и размещения сотрудника безопасности ответчика в кабинете истца;
незаконных отказов в выдаче копий документов, связанных с его работой;
умаления чести, достоинства и деловой репутации в размере 15 000 000 (пятнадцать миллионов) рублей;
8. о взыскании с ответчика в пользу истца недополученный заработок:
в результате перевода с должности начальника ПТО на нижеоплачиваемую должность главного специалиста отдела сбыта энергии с 08.06.2018 г. по 27.05.2019 г. в размере 1 286 611 (один миллион двести восемьдесят шесть тысяч шестьсот одиннадцать) рублей 70 копеек;
за время вынужденного прогула с 28 мая 2019 года по 30 июня 2020 года в размере 2 695 529 (два миллиона шестьсот девяносто пять тысяч пятьсот двадцать девять) рублей 76 копеек;
за время вынужденного прогула с 01 июля 2020 года по день восстановления на работе;
убытки, в результате досрочных расторжений трудовых договоров по совместительству с Чукотским филиалом Федеральным государственным автономным образовательным учреждением высшего образования «Северо-Восточный федеральный университет имени М.К. Аммосова» в размере 831 734,55 (восемьсот тридцать одна тысяча семьсот тридцать четыре) рубля;
9. о взыскании с ответчика в пользу истца возмещение причиненного вреда здоровью в размере 97 898 (девяносто семь тысяч восемьсот девяносто восемь) рублей 78 копейки, в том числе:
расходы на лечение с 31 января 2019 года по 10 декабря 2019 года в размере 90 828 (девяносто тысяч восемьсот двадцать восемь) рублей 74 копейки;
компенсацию упущенного заработка в размере 7 070 (семь тысяч семьдесят) рублей 04 копейки;
10. о взыскании с ответчика в пользу истца фактически произведенные судебные расходы на день принятия судебного решения, отказать в полном объеме».
Заслушав доклад судьи Скляровой Е.В., судебная коллегия
у с т а н о в и л а :
Проненков А.А. обратился в Анадырский городской суд с несколькими исковыми заявлениями к Акционерному обществу «Чукотэнерго» (далее – АО «Чукотэнерго», ответчик), которые были объединены в одно производство. После неоднократного уточнения исковых требований, принятия судом первой инстанции отказа от части из них рассмотрению подлежали следующие исковые требования (<данные изъяты>):
1. Признать незаконными локальные нормативные акты ответчика - приказы АО «Чукотэнерго», изданные в отношении истца:
- о направлении в служебные командировки: от 5 марта 2018 года № 17-к, от 5 марта 2018 года № 18-к, от 6 апреля 2018 года № 27-к, от 13 апреля 2018 года № 32-к, от 12 декабря 2018 года № 92-к, от 20 декабря 2018 года № 94-к;
- о переводе с должности начальника ПТО на должность главного специалиста отдела сбыта энергии от 24 мая 2018 года № 106-лс;
- о наложении дисциплинарных взысканий: от 27 декабря 2018 года № 682 - в виде выговора, от 28 декабря 2018 года № 689 - в виде замечания, от 28 декабря 2018 года № 690 - в виде увольнения;
- о прекращении (расторжении) трудового договора от 27 мая 2019 года № 46-лс в связи с сокращением штата работников организации.
2. Признать незаконными следующие действия ответчика в отношении истца:
- планирование отпусков на 2017, 2018 и 2019 годы;
- видеонаблюдение в рабочем кабинете;
- обработка персональных биометрических данных;
- несвоевременное предоставление информации по запросу истца от 23 апреля 2019 года о видеосъемке в рабочем кабинете;
- наложение дисциплинарных взысканий в 2018 году;
- сокращение в 2019 году;
- предоставление заведомо недостоверной информации: о видеосъемке в рабочем кабинете (письмо от 23 мая 2019 года № 20/53-03-1925); о планировании ежегодных отпусков работников (письма от 3 апреля 2018 года № 20/53-07-1120, от 15 февраля 2019 года № 20/53-03-515); о направлении истца в служебные командировки (справка от 24 мая 2019 года);
- отказ в выдаче истцу копий локальных нормативных актов АО «Чукотэнерго», связанных с работой истца: Положения о защите персональных данных; Положения об отпусках АО «Чукотэнерго»;
- отказ в предоставлении информации о кадровом резерве АО «Чукотэнерго» в части, касающейся истца;
- переселение из квартиры № 15 в квартиру № 23 по адресу: <адрес> в период служебной командировки на Чаунскую ТЭЦ в 2018 году;
- перемещение рабочего места из кабинета начальника ПТО Чаунской ТЭЦ в кабинет сектора безопасности Чаунской ТЭЦ в период служебной командировки на Чаунскую ТЭЦ в 2018 году;
- организация рабочего места и размещение сотрудника службы безопасности ОП Анадырская ТЭЦ АО «Чукотэнерго» в рабочем кабинете истца;
- ограничение в работе с сетевым диском Управления сбыта и реализации энергии АО «Чукотэнерго».
3. Признать незаконным бездействие ответчика по прекращению видеонаблюдения в кабинете истца по требованию истца от 22 апреля 2019 года и возложить обязанность на ответчика уничтожить отснятые в рабочем кабинете истца видеоматериалы.
4. Признать незаконные действия и бездействие ответчика, перечисленные в пунктах 1-3, дискриминационными.
5. Восстановить истца в должности начальника ПТО АО «Чукотэнерго».
6. Взыскать с ответчика в пользу несовершеннолетней П. А.А. денежной компенсации причиненного ей морального вреда в размере 1 500 000 рублей.
7. Взыскать с ответчика в пользу истца денежную компенсацию морального вреда в размере 15 000 000 рублей, причиненного в результате:
- вторжения в частную, семейную жизнь;
- ограничения свободы передвижения;
- повторного незаконного расторжения трудового договора;
- обработки его персональных биометрических данных, видеонаблюдения в рабочем кабинете;
- ограничения в работе с сетевым диском управления сбыта и реализации;
- незаконной организации рабочего места и размещения сотрудника безопасности ответчика в кабинете истца;
- незаконных отказов в выдаче копий документов, связанных с его работой;
- умаления чести, достоинства и деловой репутации.
8. Взыскать недополученный заработок:
- в результате перевода с должности начальника ПТО на нижеоплачиваемую должность главного специалиста отдела сбыта энергии с 8 июня 2018 года по 27 мая 2019 года в размере 1 286 611 рублей 70 копеек;
- за время вынужденного прогула с 28 мая 2019 года по день восстановления на работе;
- убытки, причиненные в результате досрочных расторжений трудовых договоров по совместительству с Чукотским филиалом Федеральным государственным автономным образовательным учреждением высшего образования «Северо-Восточный федеральный университет имени М.К. Аммосова», в размере 831 734 рублей 55 копеек.
9. Взыскать в возмещение причиненного вреда здоровью 97 898 рублей 78 копеек, в том числе:
- расходы на лечение с 31 января 2019 года по 10 декабря 2019 года в размере 90 828 рублей 74 копеек;
- компенсацию упущенного заработка в размере 7 070 рублей 04 копеек.
Кроме того, истец просил взыскать с ответчика в его пользу фактически произведенные им судебные расходы.
В обоснование исковых требований указано, что 16 декабря 2013 года истец был принят на работу в обособленное подразделение Анадырская ТЭЦ (далее – АТЭЦ) открытого акционерного общества «Чукотэнерго» на должность начальника производственно-технического отдела (далее - ПТО), с ним был заключен трудовой договор № 165/13.
22 мая 2017 года Проненков А.А. был переведен на должность заместителя начальника ПТО,17 января 2018 года - на должность начальника ПТО АО «Чукотэнерго»; 8 июня 2018 года - в отдел сбыта АО «Чукотэнерго» на должность главного специалиста с местом работы в г. Анадыре.
На основании приказа от 27 декабря 2018 года № 682 к истцу применено дисциплинарное взыскание в виде выговора. 28 декабря 2018 года приказом № 689 на истца наложено дисциплинарное взыскание в виде замечания, а в соответствии с приказом № 690 истец 28 декабря 2018 года уволен по основанию, предусмотренному пунктом 5 статьи 81 Трудового кодекса РФ (далее – ТК РФ), - «неоднократное неисполнение работником без уважительных причин трудовых обязанностей, если он имеет дисциплинарное взыскание».
Полагая приказы №№ 682, 689, 690 имеющими целью формально соблюсти требования закона в части наличия у работника перед увольнением дисциплинарных взысканий, истец считает увольнение в декабре 2018 года незаконным, поскольку работодатель не учел наличие уважительных причин для неисполнения им должностных обязанностей, тяжесть совершенных проступков и обстоятельства, при которых они были совершены. Более того, признанные работодателем должностные проступки таковыми не являются, так как произошли по не зависящим от него причинам, поскольку ответчик намеренно ставил перед ним надуманные и заведомо неисполнимые задачи, злоупотреблял своим правом, а именно: 12 декабря 2018 года был издан приказ № 92-к о направлении истца в служебную командировку с 20 декабря 2018 года сроком на 275 дней, в которой ему поручалась разработка технических решений для введения ограничений в отношении потребителей, в том числе дистанционно, и согласование данных решений с потребителями, а также проведение обследования на предмет наличия коммерческих приборов учета во всех точках поставки на границе балансовой принадлежности по электрическим сетям 0,4В в г. Певеке (зона обслуживания МП ЧРКХ) для ежемесячного определения потерь.
Полагая, что ответчик нарушил положения трудового законодательства, направляя его в командировку на такой длительный срок при неактуальности поставленных задач и отсутствии необходимости выезда на объекты с их обследованием, а обследование потребителей не входит в его должностные обязанности, истец 19 декабря 2018 года обратился со служебной запиской на имя руководителя и в этот же день получил ответ о том, что приказом о командировке определен ее срок и указана цель.
Несмотря на несогласие с ответчиком, истцом были предприняты меры для выезда в командировку, но по объективным причинам (отсутствие транспорта до аэропорта) он не смог этого сделать.
20 декабря 2018 года истец вышел на работу и сообщил работодателю о невозможности вылета, по требованию работодателя представил объяснительную с изложением причин невозможности вылета в командировку. В этот же день в 14 часов 15 минут истцу был вручен приказ о направлении его в командировку в пгт. Эгвекинот, согласно которому истец должен был выехать в п. Угольные Копи в день получения данного приказа, а именно: прибыть к 16 часам 20 минутам на причал в с. Тавайваам и 21 декабря 2018 года вылететь в пгт. Эгвекинот. Данные действия работодателя истец воспринимает как злоупотребление должностными полномочиями, направленное на унижение его достоинства.
21 декабря 2018 года истец сообщил руководству о невозможности прибыть в день вылета из г. Анадыря в аэропорт п. Угольные Копи для вылета в пгт. Эгвекинот, в связи с чем от него были затребованы объяснения по факту неисполнения приказа от 20 декабря 2018 года № 94-к, о причинах отсутствия на рабочем месте 21 декабря 2018 года с 16 часов 52 минут до 16 часов 57 минут, по фактам, изложенным в докладной записке водителя 5 разряда автомобильного участка топливно-транспортного цеха ОП АТЭЦ АО «Чукотэнерго» ФИО 1 от 25 декабря 2018 года. Ответчик не принял во внимание данные истцом объяснения и издал вышеупомянутые приказы.
Причиной противозаконных, по мнению истца, действий ответчика он считает наличие конфликта, начавшегося между ним и руководством предприятия в 2015 году в связи с его отказом от подписания актов выполненных работ по ряду контрактов, заключенных АТЭЦ с ООО ПКП «Темп», отстаиванием им интересов организации при выполнении проекта газификации АТЭЦ, разработкой и предложением к реализации рационализаторских предложений и в связи с поддержкой базовой кафедры энергетики Чукотского филиала федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего образования «Северо-Восточный федеральный университет имени М.К. Аммосова», созданной при предыдущем генеральном директоре АО «Чукотэнерго» ФИО 2
В сентябре 2017 года генеральный директор предложил истцу должность заместителя главного инженера филиала АО «Чукотэнерго» Чаунской ТЭЦ. Предложенные условия были для истца и его семьи неприемлемыми, в связи с чем от данного предложения он был вынужден отказаться.
Из-за возникшего конфликта истец 5 октября 2017 года впервые обратился к врачу с жалобами на перебои в работе сердца. До этого времени заболевания сердечно-сосудистой системы у него отсутствовали.
В ноябре-декабре 2017 года истцу с угрозами негативных последствий в случае отказа предлагалось написать заявление о переводе на должность ведущего инженера ПТО АО «Чукотэнерго», на что он ответил отказом.
После предложения и угроз состояние его здоровья ухудшилось, требовалось прохождение лечения в стационаре.
В мае 2018 года руководством предприятия истцу была предложена должность заместителя начальника ПТО АО «Чукотэнерго» с перспективой карьерного роста. Так как координировать работу с Чукотским филиалом федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего образования «Северо-Восточный федеральный университет имени М.К. Аммосова», реализовывать рационализаторские предложения и взаимодействовать с подрядной организацией по вопросам газификации АТЭЦ правильнее и эффективнее работнику аппарата АО «Чукотэнерго», он согласился, однако после перехода на данную должность его фактически отстранили от работы по газификации АТЭЦ, а работа по базовой кафедре энергетики никого не интересовала, рационализаторские предложения рассматривались на рабочих совещаниях при заместителе генерального директора - главном инженере, реализация которых была признана нецелесообразной. Таким образом, истец полагает, что результаты его труда и его деловая репутация были скомпрометированы без всяких на то оснований.
В дальнейшем руководство АО «Чукотэнерго», по мнению истца, приступило к реализации угроз, а именно: 9 января 2018 года его ознакомили с уведомлением о сокращении штата организации; 17 января 2018 года он был переведен на должность начальника ПТО АО «Чукотэнерго»; 12 февраля 2018 года был издан приказ № 11-к о направлении его в служебную командировку на Чаунскую ТЭЦ сроком 13 дней с 22 февраля по 6 марта 2018 года для оказания методической помощи в проработке проблемных вопросов по технико-экономическим показателям (ТЭП) станции; 5 марта 2018 года его ознакомили с приказами от 5 марта 2018 года № 17-к, № 27-о, № 18-к, согласно которым первоначальная служебная командировка на Чаунскую ТЭЦ была продлена с 7 марта по 24 июля 2018 года, то есть на 139 дней, изменено служебное задание (приказ № 17-к), предоставлен отпуск с 27 июля по 21 сентября 2018 года (приказ № 27-о), истец направлен в очередную служебную командировку на Чаунскую ТЭЦ с 25 сентября 2018 года по 24 июля 2019 года, то есть на 303 дня. Общая продолжительность командировки на Чаунскую ТЭЦ в г. Певек по ранее и вновь изданным приказам составила 13+139+303=455 дней, а пребывание на рабочем месте в г. Анадыре (по месту жительства) между командировками 2+3=5 дней.
Служебное задание к приказам от 5 марта 2018 года № 17-к и № 18-к, по мнению истца, было надуманным, по большей части не соответствующим функциональным задачам возглавляемого им отдела, предполагающим работу не только с документами в административном здании филиала, но и в производственных цехах филиала АО «Чукотэнерго» в г. Певеке.
Истцом 19 марта 2018 года была запрошена у работодателя информация о порядке обжалования приказов о направлении в командировки, на что был получен ответ о соответствии приказов законодательству. Таким образом, ответчик не предоставил запрошенную им информацию.
6 марта 2018 года истец сообщил ответчику о необходимости нахождения его в г. Анадыре для прохождения обследования и принятия решения о способе лечения заболевания сердечно-сосудистой системы, а также о начале весенней сессии в Чукотском филиале федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего образования «Северо-Восточный федеральный университет имени М.К. Аммосова», где по совместительству он работал заведующим кафедрой. 15 марта 2018 года ответчик предоставил ответ, подтвердив важность командировки истца.
21 марта 2018 года истца перевели из кабинета начальника ПТО Чаунской ТЭЦ в кабинет специалиста сектора безопасности. 22 марта 2018 года истца переселили из номера жилфонда Чаунской ТЭЦ для командированного персонала в номер на койко-место вместе с работниками подрядной организации, существенно ухудшив условия его проживания. Истец обращался к ответчику с просьбой объяснить данные действия, на что получил ответ, что квартира № 23 по <адрес> предназначена, в том числе для командированного персонала, уклонившись от ответа о причинах переселения его из одной квартиры в другую с существенным ухудшением его жилищных условий, и что законодательство не содержит требования менять рабочее место по желанию командированного.
6 апреля 2018 года был издан приказ № 27-к об изменении приказа от 5 марта 2018 года № 17-к, которым ответчик планировал направить истца из г. Певек в филиал «Северные электрические сети» АО «Чукотэнерго» в г. Билибино и структурное подразделение филиала «Северные электрические сети» - «Участок Зеленый Мыс» в п. Черский Республики Саха (Якутия). Переезды планировались на вездеходе, то есть ответчик игнорировал все предоставленные ему медицинские документы и осознанно наносил вред здоровью истца и таким образом покушался на его жизнь, поскольку при отсутствии препаратов и медицинской помощи в пути любое ухудшение состояния его здоровья могло привести к летальному исходу.
В результате комплекса противозаконных, по мнению истца, мер, осуществленных ответчиком в отношении истца, состояние его здоровья ухудшилось, с 6 апреля по 11 апреля 2018 года он находился на больничном.
16 апреля 2018 года Проненкова А.А. ознакомили с приказом от 13 апреля 2018 года об изменении приказа от 5 марта 2018 года № 17-к. Данный приказ в части задания повторял ранее изданный приказ от 6 апреля 2018 года № 27-к. Истец считает, что данные приказы не только попирают его права, но и умаляют его достоинство.
18 апреля 2018 года в результате существенного ухудшения здоровья истец был госпитализирован в стационар Чаунской районной больницы, где пробыл на лечении по 26 апреля 2018 года, а затем в стационар больницы г. Анадыря, где находился на лечении с 27 апреля по 17 мая 2018 года.
В мае 2018 года генеральным директором АО «Чукотэнерго» истцу было предложено перейти в отдел сбыта аппарата управления АО «Чукотэнерго» и больше не касаться технических вопросов работы общества. Учитывая состояние своего здоровья, отсутствие положительных результатов по обращениям в надзорные органы за защитой своих трудовых и гражданских прав, истец был вынужден согласиться и 24 мая 2018 года написал заявление о переводе с руководящей должности на должность главного специалиста в отдел сбыта.
11 декабря 2018 года начальником отдела сбыта АО «Чукотэнерго» сообщено истцу о необходимости предоставить документы, поданные им в марте 2018 года в «открытое окно» ПАО «РусГидро» по приему инновационных предложений, по вопросу эксплуатации ЗШО АТЭЦ, а также о том, что в связи с обращением в ПАО «РусГидро» «через голову» необходимо написать заявление о переводе на должность ведущего инженера отдела сбыта АО «Чукотэнерго». При этом истец был предупрежден, что в случае отказа его направят в длительную командировку в г. Певек, а должность главного специалиста в самой ближайшей перспективе сократят. Данное предложение перейти на нижеоплачиваемую должность истец счел дискриминацией, унижением его достоинства и от него отказался.
14 декабря 2018 года истцу было повторно предложено написать заявление на должность ведущего инженера, при этом сообщено о том, что в случае отказа объем задания на оформленную командировку будет существенно расширен по его приезде в г. Певек. Истец полагает, что достигнутая в мае 2018 года договоренность с генеральным директором была обманом, поэтому его перевод с должности начальника ПТО на должность главного специалиста отдела сбыта был незаконным.
17 декабря 2018 года истец письменно обратился к генеральному директору с просьбой прекратить преследование и не втягивать в конфликт жену истца, занимающую должность инженера отдела реализации. По данной служебной записке генеральный директор оформил карточку поручений в неуважительном по отношению к истцу стиле: личное местоимение «вы» при обращении к нему написано с прописной буквы «в», не указаны полностью инициалы его имени и отчества, в отличие от других имен работников, перечисленных в одном ряду с его фамилией, и назначил совещание, состоявшееся 18 декабря 2018 года с приглашением других работников общества и супруги истца. На данном совещании генеральный директор сообщил, что истец вводит в заблуждение ПАО «РусГидро», о необоснованности проектов истца по внедрению систем АСКУЭ в инвестиционную программу общества, о том, что борьба истца с обществом, обращения в трудовую инспекцию и прокуратуру могут привести, максимум, к административному штрафу, а истца уволят по сокращению без предоставления вакансий с «черной меткой», что не позволит ему устроиться на предприятия города и энергопредприятия России.
Данное утверждение истец считает угрозой, сведения о борьбе с обществом не соответствуют действительности, так как он никогда не боролся с энергосистемой, наоборот, добросовестно исполнял свои должностные обязанности. Помимо исполнения прямых обязанностей его технические предложения воплощены в жизнь и до настоящего времени обеспечивают обществу экономические эффекты, снижают риски безучетного отпуска энергетических ресурсов. Его обращения в государственные органы направлены на защиту его трудовых и гражданских прав, борьбу с решениями конкретных должностных лиц, которые злоупотребляли своими полномочиями. Все предпринятые им действия были в рамках закона, а именно статьи 21 ТК РФ.
После указанного совещания в течение 2 дней (27 и 28 декабря 2018 года) были изданы приказы о привлечении его к дисциплинарной ответственности в виде выговора, замечания и увольнения.
В результате незаконного увольнения истец недополучил заработок, а также потерял доход не только по основному месту работы, но и по месту работы по совместительству в федеральном государственном автономном образовательном учреждении высшего образования «Северо-Восточный федеральный университет имени М.К. Аммосова». Также истцу данными действиями ответчиком причинен моральный вред.
В результате незаконных действий должностных лиц АО «Чукотэнерго» проживающая с ним и супругой их несовершеннолетняя дочь, П.А.А., <дата> года рождения, была длительное время, с февраля по май 2018 года, лишена прав, гарантированных законом: на жизнь и воспитание в семье, заботу отца, на совместное с родителями проживание (пункт 2 статьи 38 Конституции РФ, статья 54 Семейного кодекса РФ); на общение с отцом (статья 55 Семейного кодекса РФ).
Нарушением вышеперечисленных неимущественных прав ребенку причинены нравственные страдания, вызванные разлукой с отцом, в том числе в связи с продлением его служебной командировки 5 марта 2018 года, то есть накануне праздника 8 Марта; направлением отца в командировку накануне нового 2019 года, его незаконным увольнением в декабре 2018 года, то есть накануне новогодних праздников 2019 года; чувствами беспомощности и незащищенности семьи; угнетенным состоянием.
6 февраля 2019 года ответчик издал приказ № 54 и восстановил истца на работе в должности главного специалиста отдела сбыта энергии.
19 марта 2019 года ответчик вручил истцу уведомление о сокращении штата и приказ от 18 марта 2019 года № 118 «О внесении изменений в штатное расписание». 27 мая 2019 года ответчик приказом № 46-лс расторг с истцом трудовой договор в связи с сокращением штата работников организации.
Расторжение трудового договора истец считает незаконным, так как ответчик злоупотребил правом, использовав сокращение штата для его увольнения. Сокращение должности истца является дискриминацией, ставшей логическим окончанием противоправных действий ответчика в отношении истца.
Помимо незаконного сокращения, истец испытывал неравное, по сравнению с другими работниками, обращение с собой, проявившееся в планировании отпусков; в направлении в частые и длительные служебные командировки; в переводе на нижестоящую и нижеоплачиваемую работу и последующем увольнении; наложении дисциплинарных взысканий на основании не соответствующих действительности актов о проступках и в результате выдачи заведомо неисполнимых поручений; создания особых, уничижительных условий труда; условий, препятствующих переходу на вакантные должности.
Противоправные действия ответчика затрагивали законные интересы членов его семьи, близкие родственники были использованы ответчиком в качестве инструмента давления на истца, что подтверждается особенностями планирования его отпусков (в 2017 году истец провел отпуск отдельно от семьи; в 2018 году истец должен был провести отпуск отдельно от семьи; в 2019 году отпуск истца и его супруги были запланированы таким образом, что часто болеющий ребенок, ученица 1 класса, не могла быть вывезена на летние каникулы в ЦРС); особенностями направления в служебные командировки и продления срока командировки (служебные командировки в 2017 и 2018 годах пришлись на дни рождения дочери; направление в служебную командировку в г. Певек в 2018 году 22 февраля в канун праздника 23 февраля; продление служебной командировки в 2018 году пришлось на предпраздничный день 5 марта, за 1 день до окончания командировки в г. Певек; направление в служебные командировки 20 и 21 декабря 2019 года в канун семейного праздника Нового года, длительных Новогодних праздников).
Использование членов семьи истца и причинение им вреда стало возможным благодаря тому, что ответчик располагает персональной информацией об истце, а именно о том, кто является его супругой, о том, что у него имеется несовершеннолетняя дочь, когда она родилась. Имея законный доступ к перечисленной персональной информации, ответчик использовал ее для достижения своей противоправной цели, вторгся в частную жизнь истца, нарушив прямые запреты и ограничения, установленные законом.
К незаконному использованию ответчиком персональных данных также относится использование им информации о состоянии здоровья истца: имея объективную информацию, подтвержденную медицинскими документами, а именно выпиской из протокола № 461 заседания врачебной комиссии Чаунской районной больницы, ответчик вместо выполнения или учета врачебных предписаний направлял истца в служебную командировку из г. Певек в п. Черский на вездеходе, лишая его возможности получить квалифицированную медицинскую помощь в пути следования к месту работы. Таким образом, ответчик ставил истца в состояние выбора: либо выехать в командировку и подвергнуть свое здоровье и жизнь опасности, либо написать заявление об увольнении по собственному желанию.
Незаконными действиями ответчик нарушил принадлежащие истцу неимущественные права на здоровье, неприкосновенность частной жизни. Был причинен ущерб соответствующим нематериальным благам истца, что, в свою очередь, причинило ему нравственные страдания, заключающиеся в претерпевании чувства страха за будущее своей семьи; чувства беззакония; угнетенного состояния. Нравственные страдания привели к обострению сердечно-сосудистого заболевания, повышению артериального давления. В связи с заболеванием истец претерпел физические страдания: боли в области сердца; головные боли в результате высокого артериального давления; одышку, приводящую к ограничению в физических нагрузках; нарушение сна. Имелись иные фактические обстоятельства, при которых истцу был причинен моральный вред, и которые повысили степень его страданий, - это наличие кредитного договора на приобретение строящегося жилья с датой окончания 13 ноября 2026 года и остатком по кредиту порядка 1,5 млн. рублей.
22 апреля 2019 года в рабочем кабинете истца была установлена видеокамера, объектив которой был направлен непосредственно на истца. Видеокамера в день установки была подключена к локальной компьютерной сети организации, имеющей выход в интернет. Видеоизображение истца является биометрическими персональными данными. Организация видеонаблюдения за истцом является незаконной и дискриминационной по отношению к нему, так как до 22 апреля 2019 года ни в одном кабинете АО «Чукотэнерго» видеокамеры не устанавливались. Своими действиями ответчик не только грубо нарушил требования, предъявляемые к обработке биометрических персональных данных, но и вторгся в частную жизнь истца, так как видеосъемка производилась за пределами рабочего времени, во время регламентированных перерывов, в личное время истца. Истец вынужден был находиться на рабочем месте под видеокамерой до начала и после окончания рабочего дня, так как в организации отсутствует раздевалка, комната приема пищи. До и после рабочего дня истец переодевался в кабинете, во время перерывов принимал пищу.
Одновременно с установкой видеокамеры 22 апреля 2019 года в рабочем кабинете истца было организовано рабочее место сотрудника группы безопасности ОП Анадырская ТЭЦ. Обращение истца к руководству 23 апреля 2019 года о цели размещения в его кабинете сотрудника безопасности осталось без ответа. Учитывая назначение службы безопасности, организация рабочего места сотрудника группы безопасности в кабинете истца, по его мнению, может свидетельствовать о том, что ответчик предполагает угрозу от истца безопасности организации и/или работникам АО «Чукотэнерго» и демонстрирует окружающим свои опасения и/или пренебрежение к правам истца, что нарушает принадлежащие истцу неимущественные права на честь и достоинство.
Кроме того, 22 апреля 2019 года истцу был ограничен доступ к сетевому диску Управления сбыта и реализации энергии, что ограничило его в правах и существенно затруднило выполнение им служебных обязанностей. 24 апреля 2019 года истец обратился к работодателю с просьбой об устранении проблемы.
Данными неправомерными, по мнению истца, действиями ответчик нарушил принадлежащие истцу неимущественные права на: неприкосновенность частной жизни; здоровье; честь и достоинство. Был причинен ущерб соответствующим нематериальным благам истца, что, в свою очередь, причинило нравственные страдания, заключающиеся в претерпевании истцом чувств унижения, беззакония, стыда перед коллегами; в переживаниях по поводу умаления репутации; в его угнетенном состоянии.
Кроме того, ответчик нарушил права истца созданием условий, препятствующих переходу на вакантные должности, хотя истец имеет большой опыт работы на руководящих должностях в АО «Чукотэнерго». В 2017 году истец был поставлен в кадровый резерв на должность главного инженера ОП Анадырская ТЭЦ. Ответчик вместо развития и сохранения кадрового потенциала препятствовал истцу в продолжении работы.
Так, в перечне вакансий, полученных истцом с уведомлением от 19 марта 2019 года о сокращении штатов, отсутствует должность начальника смены электроцеха. Позднее данная должность была включена в перечень вакансий (уведомление от 10 апреля 2019 года), в связи с чем заявлением от 10 апреля 2019 года истец запросил должностные инструкции по трем должностям, которые он рассматривал как возможные варианты для перехода и продолжения работы: специалист по мобилизационной подготовке, специалист по секретному делопроизводству, гражданской обороне и чрезвычайным ситуациям, а также начальник смены электроцеха. Несмотря на запрос, свидетельствующий о заинтересованности истца в данных вакансиях, письмом от 12 апреля 2019 года ответчик сообщил, что данные должности не являются вакантными по состоянию на 12 апреля 2019 года.
Также истцу стало известно о том, что главный инженер Чаунской ТЭЦ вылетел из г. Певека 22 мая 2019 года, написав заявление об уходе в отпуск с последующим увольнением. Имея возможность работать в должности главного инженера, заявлением от 1 мая 2019 года истец запросил у ответчика перечень вакансий в филиалах АО «Чукотэнерго». По данному заявлению ответчик направил информацию о том, что в предоставленном перечне отсутствует должность главного инженера Чаунской ТЭЦ.
Данные действия ответчика истец также считает дискриминационными.
Определением Анадырского городского суда от 19 марта 2019 года к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне истца привлечено федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Северо-Восточный федеральный университет имени М.К. Аммосова» (далее – ФГАОУВО «СВФУ имени М.К. Аммосова»).
Определением Анадырского городского суда от 3 ноября 2020 года принят отказ истца от исковых требований к АО «Чукотэнерго» о восстановлении в должности главного специалиста отдела сбыта энергии АО «Чукотэнерго», о взыскании с АО «Чукотэнерго» в возмещение причиненного вреда здоровью по 2 793 рубля 60 копеек в месяц, начиная с 1 октября 2019 года, производство по этим исковым требованиям прекращено (<данные изъяты>).
По заявленным исковым требованиям судом первой инстанции постановлено решение, резолютивная часть которого приведена выше.
Не согласившись с решением Анадырского городского суда от 8 июля 2021 года, истец Проненков А.А. подал на него апелляционную жалобу, указав, что данное решение суда является незаконным и подлежит отмене, за исключением части решения, постановленного об отказе в удовлетворении искового требования о признании незаконным отказа в выдаче копий Положения о защите персональных данных и Положения об отпусках, которую истец не обжаловал; в отмененной части просил вынести новое решение об удовлетворении исковых требований.
В возражениях на апелляционную жалобу ответчик, прокурор, участвовавший в деле, просят решение суда первой инстанции по настоящему делу оставить без изменения, апелляционную жалобу истца – без удовлетворения.
Истец Проненков А.А. в заседании суда апелляционной инстанции поддержал свою апелляционную жалобу по изложенным в ней основаниям, просил решение суда первой инстанции в обжалуемой части отменить, вынести в отмененной части новое решение об удовлетворении его исковых требований.
Представители ответчика в заседании суда апелляционной инстанции просили в удовлетворении апелляционной жалобы отказать, решение суда первой инстанции оставить без изменения.
Прокурор просил отменить решение суда в части, постановленной по исковому требованию о взыскании компенсации морального вреда, взыскать компенсацию морального вреда в размере 50 000 рублей за незаконное увольнение Проненкова А.А. в декабре 2018 года, в остальной части в удовлетворении этого требования отказать, апелляционную жалобу удовлетворить частично.
Третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, ФГАОУ ВО «СВФУ им. М.К. Аммосова», извещенное о времени и месте рассмотрения дела, явку своего представителя в судебное заседание не обеспечило, о причинах неявки не сообщило, просило о рассмотрении дела в его отсутствие.
Судебная коллегия, руководствуясь статьей 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ), рассмотрела дело в отсутствие неявившегося лица, участвующего в деле.
Изучив материалы дела, оценив имеющиеся в нем доказательства, проверив решение суда первой инстанции в соответствии с частями 1, 2 статьи 327.1 ГПК РФ в обжалуемой части и в пределах доводов апелляционной жалобы, обсудив эти доводы, возражения на нее, судебная коллегия приходит к следующим выводам.
Как установлено судом первой инстанции, 16 декабря 2013 года истец Проненков А.А. был принят на работу в АТЭЦ ОАО «Чукотэнерго» на должность начальника ПТО, что следует из приказа от 13 декабря 2013 года № 1209-к, трудового договора от 16 декабря 2013 года № 165/13 (<данные изъяты>).
22 мая 2017 года истец был переведен в аппарат управления АО «Чукотэнерго» на должность заместителя начальника ПТО, о чем заключено дополнительное соглашение № 1 к трудовому договору от 16 декабря 2013 года № 165/13 и издан приказ от 22 мая 2017 года № 53-лс (<данные изъяты>).
Согласно дополнительному соглашению № 4/1 к трудовому договору от 16 декабря 2013 года № 165/13 и приказу от 17 мая 2017 года № 11-лс истец с 17 января 2018 года был переведен в ПТО на должность начальника (<данные изъяты>).
В соответствии с приказом от 24 мая 2018 года и дополнительным соглашением от 24 мая 2018 года № 6 к трудовому договору от 16 декабря 2013 года № 165/13 истец переведен в отдел сбыта АО «Чукотэнерго» на должность главного специалиста (<данные изъяты>).
Приказом АО «Чукотэнерго» от 28 декабря 2018 года № 157-лс на основании приказа АО «Чукотэнерго» от 28 декабря 2018 года № 690 «О применении дисциплинарного взыскания в виде увольнения» было прекращено действие трудового договора от 16 декабря 2013 года № 165/13 и истец с 28 декабря 2018 года был уволен на основании пункта 5 статьи 81 ТК РФ - «неоднократное неисполнение работником без уважительных причин трудовых обязанностей, если он имеет дисциплинарное взыскание» (<данные изъяты>).
Приказом АО «Чукотэнерго» от 7 февраля 2019 года № 54 во исполнение предписания Государственной инспекции труда в Чукотском автономном округе (далее – ГИТ Чукотского автономного округа) от 6 февраля 2019 года № 21-18 отменен приказ АО «Чукотэнерго» от 28 декабря 2018 года № 690 «О применении дисциплинарного взыскания в виде увольнения», истец восстановлен в должности главного специалиста отдела сбыта с 8 февраля 2019 года. На основании этого приказа истцу выплачен средний заработок за время вынужденного прогула с 29 декабря 2018 года по 7 февраля 2019 года (<данные изъяты>).
Приказом от 27 мая 2019 года № 46-лс прекращено действие трудового договора с Проненковым А.А. от 16 декабря 2013 года № 165/13 на основании приказа от 18 марта 2019 года № 118 и уведомления о сокращении штата организации от 16 марта 2019 года № 20/53-03-354, с 27 мая 2019 года истец уволен в соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 81 ТК РФ в связи с сокращением штата работников предприятия (<данные изъяты>).
Отказывая в удовлетворении исковых требований Проненкова А.А.
о признании незаконными локальных нормативных актов ответчика - приказов АО «Чукотэнерго», изданных в отношении истца, и действий ответчика:
- о направлении в служебные командировки от 5 марта 2018 года № 17-к, от 5 марта 2018 года № 18-к, от 6 апреля 2018 года № 27-к, от 13 апреля 2018 года № 32-к, от 12 декабря 2018 года № 92-к;
- о переводе с должности начальника ПТО на должность главного специалиста отдела сбыта энергии от 24 мая 2018 года № 106-лс;
- о предоставлении заведомо недостоверной информации о направлении истца в служебные командировки (справка от 24 мая 2019 года);
- о планировании отпусков на 2017, 2018 и 2019 годы;
- о переселении истца из квартиры № 15 в квартиру № 23 по адресу: <адрес>, в период служебной командировки на Чаунскую ТЭЦ в 2018 году;
- о перемещении рабочего места из кабинета начальника ПТО Чаунской ТЭЦ в кабинет сектора безопасности Чаунской ТЭЦ в период служебной командировки на Чаунскую ТЭЦ в 2018 году,
- о взыскании компенсации морального вреда, причиненного вышеперечисленными действиями,
суд первой инстанции, исчисляя установленный статьей 392 ТК РФ трехмесячный срок обращения в суд со дня осведомленности истца об оспариваемых им приказах и действиях ответчика, исходя из того, что истец, обратившись в суд с вышеперечисленными исковыми требованиями, без уважительных причин этот срок пропустил, руководствуясь пунктом 2 части 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), отказал в их удовлетворении без рассмотрения по существу, в удовлетворении искового требования о взыскании компенсации морального вреда отказал в силу его производного характера от требований по существу нарушения прав.
Исковое требование о признании незаконным предоставления заведомо недостоверной информации о направлении истца в служебные командировки (справка от 24 мая 2019 года) рассмотрено и отклонено судом не только в связи с пропуском срока обращения в суд, но и по существу.
Остальные исковые требования истца судом рассмотрены по существу, в том числе в связи с отклонением доводов ответчика о пропуске истцом срока обращения в суд с частью из них.
Судебная коллегия находит выводы суда первой инстанции об отсутствии оснований для удовлетворения вышеприведенных исковых требований и о пропуске срока обращения в суд правильными, за исключением вывода о пропуске срока обращения в суд с требованием о признании незаконным предоставления истцу заведомо недостоверной информации о направлении его в служебные командировки, содержащейся в справке от 24 мая 2019 года, поскольку с этим требованием истец обратился в суд 17 июня 2019 года, то есть в пределах предусмотренного статьей 392 ТК РФ трехмесячного срока со дня получения указанной справки (<данные изъяты>).
Вместе с тем данное нарушение само по себе не указывает на незаконность решения суда в части, постановленной по исковому требованию о признании незаконным предоставления истцу в справке работодателя от 24 мая 2019 года недостоверной информации, поскольку, как указано выше, данное требование рассмотрено судом первой инстанции и по существу.
Довод апелляционной жалобы истца о наличии у него уважительной причины пропуска срока для обращения в суд с вышеуказанными исковыми требованиями судебная коллегия отклоняет.
Заявляя о том, что пропуск срока обращения в суд был вызван уважительной причиной, истец такой причиной считает обман работодателя, предложившего истцу в мае 2018 года переход с должности начальника ПТО на должность главного специалиста отдела сбыта энергии взамен прекращения его преследования со стороны ответчика, но, вопреки обещаниям, возобновившего давление на него по истечении срока обжалования вышеперечисленных приказов и действий ответчика, после чего истец и обратился в суд с исковыми требованиями, в удовлетворении которых судом отказано по причине пропуска срока обращения в суд.
В силу частей 1 и 5 статьи 392 ТК РФ работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права. При пропуске по уважительным причинам сроков, установленных частями первой, второй, третьей и четвертой статьи 392 ТК РФ, они могут быть восстановлены судом.
Как следует из разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, содержащихся в пункте 5 постановления от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», в качестве уважительных причин пропуска срока обращения в суд могут расцениваться обстоятельства, препятствовавшие данному работнику своевременно обратиться с иском в суд за разрешением индивидуального трудового спора (например, болезнь истца, нахождение его в командировке, невозможность обращения в суд вследствие непреодолимой силы, необходимость осуществления ухода за тяжелобольными членами семьи).
По смыслу вышеприведенных правовых норм ТК РФ и разъяснений Пленума Верховного Суда РФ срок обращения в суд может быть восстановлен только в исключительных случаях, когда суд установит обстоятельства, связанные с личностью истца, объективно исключающие возможность подачи иска в суд в установленный срок, и имевшие место в период установленного законом срока обращения в суд.
Судебная коллегия признает ошибочным довод истца о том, что его обман работодателем путем обещаний взамен согласия на перевод на должность главного специалиста отдела сбыта энергии прекратить преследование истца, даже если признать такую договоренность имевшей место, является уважительной причиной пропуска срока на обращение в суд, поскольку в таком случае эти действия сторон спора стали возможными в результате их взаимных договоренностей, а не в результате каких-либо объективных, не зависящих от сторон спора, причин, связанных только с личностью истца.
Кроме того, такая осведомленность истца о его обмане наступила по истечении трехмесячного срока обращения в суд. Причины, препятствовавшие истцу обратиться в суд именно в установленный трехмесячный срок, не указаны, хотя истец изначально считал оспариваемые действия работодателя незаконными, но сам же принял решение согласиться с ними.
Отказывая в удовлетворении требования о признании незаконным приказа от 20 декабря 2018 года № 94 (<данные изъяты>), которым был изменен приказ от 12 декабря 2018 года № 92-к о направлении истца в командировку на Чаунскую ТЭЦ на 275 календарных дней путем уменьшения срока командировки до 26 календарных дней, суд первой инстанции исходил из того, что этот приказ издан уполномоченным лицом – генеральным директором АО «Чукотэнерго», на основании служебной записки начальника управления сбыта и реализации энергии, с указанием лица, направляемого в служебную командировку, срока командировки, ее цели, что согласуется с Положением о служебных командировках АО «Чукотэнерго» (<данные изъяты>).
Отказ в удовлетворении данного искового требования судебная коллегия признает обоснованным.
Из материалов дела видно, что истец в командировку в соответствии с данным приказом не выехал, приказ № 94 отменен работодателем приказом от 26 декабря 2018 года № 96-к (<данные изъяты>).
Таким образом, права истца, об ущемлении которых выездом в данную командировку заявлял истец в иске и в апелляционной жалобе, не были нарушены в связи с отменой приказа о командировке до начала его исполнения (<данные изъяты>).
Кроме того, судебная коллегия находит необоснованными доводы апелляционной жалобы о незаконности данного приказа по причине злоупотребления ответчиком правом направления работников в служебные командировки, выразившегося в направлении истца этим приказом в командировку накануне новогодних праздников с целью разлучения его с семьей, понуждения к увольнению, а не для решения производственных задач, в отсутствие производственной необходимости; без учета состояния здоровья истца на момент издания спорного приказа; а также по причине нарушения порядка издания приказа, поскольку вопреки Положению о служебных командировках АО «Чукотэнерго» служебная записка о согласовании командировки на имя руководителя написана не руководителем отдела сбыта энергии, в котором работал истец, а начальником Управления сбыта и реализации энергии; Проненков А.А. не был ознакомлен с приказом о командировке за 4 рабочих дня до ее начала; предусмотренное в приказе служебное задание выходило за рамки должностных обязанностей истца; установлены заведомо нереальные сроки для исполнения задания (<данные изъяты>).
Приходя к такому выводу, коллегия учитывает, что право работодателя направить работника в командировку для выполнения служебного задания установлено статьей 166 ТК РФ, действующим законодательством не установлен запрет для направления в командировку работников накануне праздничных дней, не определены предельные сроки командировок.
То обстоятельство, что работодатель не учел состояние здоровья истца, коллегией также не расценивается как основание для признания приказа № 94 незаконным, поскольку истец не был признан в установленном порядке нетрудоспособным.
Ссылки истца на выписку из протокола № 461 заседания врачебной комиссии, в которой указано (далее дословно), что <данные изъяты>, судебной коллегией отклоняются, поскольку данная выписка выдана 5 апреля 2018 года, а приказ № 94 издан 20 декабря 2018 года (<данные изъяты>).
Кроме того, отсутствие лекарственного препарата в апреле 2018 года в аптечной сети г. Певека не является причиной для признания незаконным приказа от 20 декабря 2018 года № 94, поскольку в нем предусмотрено командирование в другой населенный пункт – городской округ Эгвекинот, оснащенность аптек которого необходимым для истца препаратом врачебной комиссией не оценивалась. Более того, отсутствие препарата в аптеке одного населенного пункта не лишает работника возможности приобрести этот препарат в г. Анадыре с целью его использования в командировке.
Определение производственной необходимости в направлении работника в командировку является прерогативой работодателя, в компетенцию суда не входит.
Тот факт, что истец не был ознакомлен с приказом № 94 за 4 рабочих дня до его издания, свидетельствует о нарушении порядка ознакомления с приказом, а не о незаконности самого приказа.
Более того, по смыслу Положения о служебных командировках АО «Чукотэнерго» срок ознакомления с приказом о направлении в командировку установлен с целью обеспечения осведомленности истца о предстоящей командировке и его готовности к выезду в командировку. Как правильно указал суд первой инстанции, приказ № 94 о направлении истца с 20 декабря 2018 года в командировку в филиал АО «Чукотэнерго» Эгвекинотская ГРЭС был издан взамен приказа от 12 декабря 2018 года № 92 о направлении истца в командировку в филиал АО «Чукотэнерго» Чаунская ТЭЦ также с 20 декабря 2018 года, с которым Проненков А.А. был ознакомлен 13 декабря 2018 года, то есть с соблюдением установленного локальным нормативным актом АО «Чукотэнерго» срока. Таким образом, о необходимости выезда в командировку 20 декабря 2018 года истец был осведомлен заранее.
Тот факт, что служебная записка о согласовании командировки на имя руководителя написана не руководителем отдела сбыта энергии, в котором работал истец, а начальником управления сбыта и реализации энергии также не свидетельствует о незаконности приказа № 94, поскольку Положение о служебных командировках АО «Чукотэнерго» не предусматривает правило, из которого бы следовало, что в отсутствие служебной записки непосредственного руководителя работника генеральным директором АО «Чукотэнерго» не может быть издан приказ о командировке.
Кроме того, в соответствии с частью 2 статьи 166 ТК РФ особенности направления работников в служебные командировки устанавливаются в порядке, определяемом Правительством Российской Федерации. Такой порядок определен в Положении об особенностях направления работников в служебные командировки, утвержденном постановлением Правительства РФ от 13 октября 2008 года № 749. Данным Положением установлено, что работники направляются в командировки на основании письменного решения работодателя на определенный срок для выполнения служебного поручения вне места постоянной работы (пункт 3). Таким образом, основанием для направления в командировку может быть и единоличное решение работодателя.
Установление в приказе заведомо нереальных сроков для исполнения задания не опровергает вывод суда первой инстанции о законности приказа № 94, поскольку Положением о служебных командировках АО «Чукотэнерго» на случай производственной необходимости в целях выполнения служебного поручения предусмотрена возможность продления командировки по распоряжению руководителя или его представителя (пункт 4.1).
Довод апелляционной жалобы о том, что предусмотренное в приказе служебное задание в части выполнения работ непосредственно в эксплуатируемых электрических сетях выходило за рамки должностных обязанностей истца как специалиста аппарата управления АО «Чукотэнерго», судебной коллегией отклоняется с учетом показаний свидетеля ФИО 4, являвшейся непосредственным начальником истца, согласно которым решение технических трудностей ограничения электроснабжения неотключаемых потребителей для сокращения экономических потерь предприятия входило в должностные обязанности Проненкова А.А. как технического специалиста, а также показаний свидетеля ФИО 5, начальника управления сбыта и реализации АО «Чукотэнерго», согласно которым для проведения оспариваемых истцом работ по предпроектному обследованию схем подключения потребителей (проверка гаражей, теплиц, частных хозяйственных построек, определение правильности учета, выявления очагов возможного хищения, проверка схем подключения приборов потребления) требуется квалификация специалиста именно аппарата управления АО «Чукотэнерго» (<данные изъяты>).
Не усматривает коллегия и противоречия оспариваемого истцом задания его должностной инструкции, утвержденной генеральным директором АПО «Чукотэнерго» 1 июня 2018 года, с которой Проненков А.А. ознакомлен 8 июня 2018 года, поскольку согласно этой инструкции в обязанности главного специалиста отдела сбыта АО «Чукотэнерго» входит: определение источников и причины небалансов величин отпуска и потребления энергии, повышенных коммерческих потерь энергии в целом по Обществу и в разрезе филиалов и ОП (п. 2.6); разработка плана мероприятий по снижению коммерческих потерь на филиалах и ОП и контроль их исполнения (п. 2.7); координация работы филиалов и ОП по выявлению безучетного потребления энергии и фактов искажения учета (п. 2.12) (<данные изъяты>).
Оставляя без удовлетворения исковые требования о восстановлении в должности начальника ПТО, о взыскании недополученного заработка в результате перевода на основании приказа от 24 мая 2018 года № 106-лс с должности начальника ПТО на нижеоплачиваемую должность главного специалиста отдела сбыта энергии с 8 июня 2018 года по 27 мая 2019 года, суд первой инстанции учел, что основанием к переводу истца на должность главного специалиста отдела сбыта энергии с должности начальника ПТО с 8 июня 2018 года являлось его личное заявление и основанное на нем дополнительное соглашение от 24 мая 2018 года № 6 к трудовому договору от 16 декабря 2013 года № 163/13, в соответствии с которым истец был переведен с 8 июня 2018 года в отдел сбыта на должность главного специалиста (<данные изъяты>). Доводы истца о вынужденности написания заявления о переводе и подписания им дополнительного соглашения к трудовому договору, о введении его в заблуждение генеральным директором АО «Чукотэнерго» обещанием прекратить преследование истца суд признал недоказанными. Показания свидетеля ФИО 6 суд первой инстанции, оценив критически, не принял во внимание, поскольку свидетель, являясь супругой истца, заинтересована в исходе дела.
Выводы суда первой инстанции в данной части коллегия находит правильными.
Ссылки истца в апелляционной жалобе на подписание документов о переводе под давлением коллегия признает не подтвержденными достоверными доказательствами.
Коллегией отклоняется довод истца о том, что суд первой инстанции проявил различный подход к оценке показаний свидетелей, с одной стороны, отклонив показания его супруги по вышеуказанной причине, с другой стороны, положив в основу решения по делу показания свидетелей, являющихся работниками АО «Чукотэнерго», следовательно, состоящих в служебной зависимости от работодателя, и правдивость показаний которых в силу данного обстоятельства должна была вызвать у суда сомнения в отличие от показаний ФИО 6 Коллегия приходит к такому выводу, учитывая, что ФИО 6 также являлась работником АО «Чукотэнерго», поэтому в этом смысле свидетели были равны перед судом.
Более того, коллегия не усматривает значимости в показаниях свидетеля ФИО 6 для доказывания утверждений истца о давлении на него со стороны ответчика в вопросе его перевода в отдел сбыта на должность главного специалиста, поскольку свидетель ФИО 6 поясняла о том, что на совещании в кабинете директора АО «Чукотэнерго» при обсуждении работы Проненкова А.А. ей было не очень интересно, поэтому она мало что помнит, но помнит слова генерального директора о том, что Проненков А.А. не сможет никуда устроиться из-за «черной метки». Кто сделает эту «черную метку», она не поняла (<данные изъяты>.). Принимая во внимание, что оспариваемый перевод истца на должность главного специалиста отдела сбыта состоялся в мае 2018 года, а совещание - в декабре 2018 года, коллегия, учитывая отдаленность этих событий между собой и их хронологическую последовательность, находит, что показания свидетеля ФИО 6 о событиях в декабре 2018 года достоверно не свидетельствуют о недобровольности перевода истца, состоявшегося за несколько месяцев до совещания.
Что касается показаний ФИО 6 о том, что с ней дважды беседовали по поводу перевода мужа на должность главного специалиста отдела сбыта: сначала начальник управления сбыта ФИО 5, потом ФИО 5 и начальник отдела сбыта ФИО 4, которые говорили, что если Проненков А.А. не напишет заявление на перевод, то ему придется уехать надолго в командировку в г. Певек (<данные изъяты>), то их коллегия также не принимает во внимание, поскольку, как показала суду свидетель ФИО 5, проводить беседы с ФИО 6 руководством АО «Чукотэнерго» не поручалось, это были частные беседы как со многими людьми (<данные изъяты>).
Более того, судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции, учитывая не только то обстоятельство, что заявление о переводе и дополнительное соглашение между истцом и ответчиком подписаны лично Проненковым А.А., но и учитывая его последующее поведение: обращение об отзыве заявления о переводе Проненковым А.А. в письменной форме работодателю не направлялось; после перевода истец год (без 11 дней) проработал в должности главного специалиста отдела сбыта энергии и законность перевода не оспаривал.
Каких-либо объективных доказательств, которые могли бы с достоверностью свидетельствовать не только о том, что перевод Проненкова А.А. на нижестоящую должность был вынужденным и совершен под давлением работодателя, но и о том, что Проненков А.А. был лишен возможности отозвать свое заявление о переводе, суду не представлено.
Кроме того, судебная коллегия принимает во внимание и утверждение самого истца в исковом заявлении от 25 января 2018 года о том, что он согласился на перевод, учитывая, в том числе состояние своего здоровья (<данные изъяты>).
Отказывая в удовлетворении искового требования о признании незаконным приказа от 28 декабря 2018 года № 689 о наложении на истца дисциплинарного взыскания в виде замечания (<данные изъяты>) за отсутствие на рабочем месте 21 декабря 2018 года с 16 часов 52 минут до 16 часов 57 минут, суд первой инстанции исходил из того, что порядок и срок наложения дисциплинарного взыскания работодателем соблюдены, нарушение трудовой дисциплины имело место.
Судебная коллегия находит выводы суда первой инстанции обоснованными, соответствующими фактическим обстоятельствам дела.
Доводы апелляционной жалобы Проненкова А.А. о недоказанности факта его отсутствия на рабочем месте 21 декабря 2018 года с 16 часов 52 минут до 16 часов 57 минут, в связи с которым издан приказ от 28 декабря 2018 года № 689, судебной коллегией отклоняются. Данное обстоятельство подтверждается комиссионным актом от 21 декабря 2018 года № 1, согласно которому главный специалист отдела сбыта Проненков А.А. отсутствовал на своем рабочем месте (кабинет отдела сбыта административного корпуса Анадырской ТЭЦ) 21 декабря 2018 года в 16-52 (<данные изъяты>), показаниями допрошенных судом в качестве свидетелей членов комиссии, составившей акт № 1, ФИО 7, ФИО 8, ФИО 9 (<данные изъяты>).
Доводы жалобы истца о том, что он находился в кабинете до конца рабочего дня 21 декабря 2018 года, то есть до 16 часов 57 минут, что члены комиссии, составившие акт № 1, не входили в его кабинет, а составили акт, лишь исходя из того обстоятельства, что двери большого кабинета были закрыты, но он находился в этом кабинете, а дверь была закрыта в связи с отсутствием у него ключей от нее и прохода в кабинет по этой причине через маленький кабинет, входная дверь в которую комиссией не проверялась, не принимаются коллегией во внимание, поскольку опровергаются показаниями свидетеля ФИО 9, из которых следует, что до составления акта № 1 проверяли и маленький и большой кабинеты, входные двери обоих кабинетов были закрыты, свидетеля ФИО 8, хоть и утверждавшего, что стучали только в дверь большого кабинета, но при этом пояснившего, что света в кабинетах не было (<данные изъяты>).
Коллегия не принимает во внимание и ссылки истца в апелляционной жалобе на показания свидетеля ФИО 10 о том, что у истца отсутствовали ключи от маленького кабинета, поскольку такие показания данный свидетель не давала (<данные изъяты>), а заявила, что рабочее место Проненкова А.А. находилось в большом кабинете, что в него он заходил через маленький кабинет, заходил ли Проненков А.А. в свой кабинет через большой кабинет она не знает. Более того, свидетель пояснила суду, что большой и маленький кабинеты между собой соединены, что подтверждает показания свидетеля ФИО 8 о том, что через дверь большого кабинета можно было убедиться в отсутствии света в маленьком кабинете.
Показания свидетеля ФИО 11, на которые ссылается истец в апелляционной жалобе, также не опровергают вывод суда о том, что истец на рабочем месте отсутствовал, поскольку значимой информации о событиях 21 декабря 2018 года эти показания не содержат (<данные изъяты>). Более того, из показаний этого свидетеля следует, что слышимость между кабинетами хорошая. Принимая во внимание данное обстоятельство, коллегия критически оценивает доводы истца о присутствии на рабочем месте в спорный момент, поскольку истец не мог не слышать стук в дверь большого кабинета, однако не принял мер для того, чтобы выйти из него или иным способом проявить свое присутствие на рабочем месте.
Вопреки доводу апелляционной жалобы об обратном, непредоставление ответчиком записей с камер видеонаблюдения за проверяемый период не опровергает выводы суда первой инстанции применительно к приказу № 689, поскольку истцом не опровергнут довод ответчика об отсутствии видеозаписей за 21 декабря 2018 года в связи с истечением к моменту обращения Проненкова А.А. в суд с иском об оспаривании приказа № 689 месячного срока для их хранения. Доводы жалобы о том, что истец уже в иске от 25 января 2019 года просил истребовать у ответчика видеозаписи, коллегией не принимаются во внимание, поскольку в этом иске истец просил истребовать видеозаписи за 20 декабря 2018 года. Между тем приказ № 689 касается событий, произошедших 21 декабря 2018 года. Ходатайство же об истребовании видеозаписей за 21 декабря 2018 года, как указывает сам истец в апелляционной жалобе, было заявлено им в суд 18 февраля 2019 года, а к ответчику с просьбой о сохранении этих записей истец обратился 30 января 2019 года, то есть по истечении месячного срока.
Отклоняется судебной коллегией и довод апелляционной жалобы Проненкова А.А. о невыполнении судом первой инстанции обязанности по проверке соразмерности тяжести совершенного проступка примененному взысканию, поскольку, как указано выше, наличие в действиях истца признаков дисциплинарного проступка установлено материалами дела, а примененное взыскание является минимальным из всех предусмотренных ст. 192 ТК РФ.
Отказывая в удовлетворении исковых требований о признании незаконными приказов о наложении дисциплинарных взысканий: от 27 декабря 2018 года № 682 - в виде выговора за неисполнение приказа от 12 декабря 2018 года № 92-к о направлении в командировку на Чаунскую ТЭЦ; от 28 декабря 2018 года № 690 - в виде увольнения за невыполнение приказа от 20 декабря 2018 года № 94-к о направлении в командировку на Эгвекинотскую ГРЭС (<данные изъяты>), суд исходил из того, что эти приказы отменены (соответственно) приказами АО «Чукотэнерго» от 27 декабря 2018 года № 683 «О снятии дисциплинарного взыскания» (<данные изъяты>) и от 7 февраля 2019 года № 54 «О восстановлении на работе» (<данные изъяты>), и, как следствие, не нарушают права истца и не создают угрозу их нарушения.
Судебная коллегия, вопреки доводу апелляционной жалобы об обратном, признает правильным вывод суда первой инстанции об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований Проненкова А.А. о признании незаконными приказов №№ 682 и 690, поскольку отмененные приказы не имеют юридической силы и не нуждаются в дополнительном подтверждении этого обстоятельства в судебном порядке путем удовлетворения требования о признании их незаконными.
Вместе с тем довод апелляционной жалобы о том, что эти приказы в период их действия причинили моральный вред истцу, и поэтому их законность подлежала оценке судом первой инстанции в качестве основания искового требования о взыскании компенсации морального вреда, коллегия находит заслуживающим внимания, поскольку, как следует из искового заявления от 25 января 2020 года, требование о взыскании компенсации морального вреда истец связывал с утратой работы, вызванной применением дисциплинарного взыскания в виде увольнения в соответствии с приказом АО «Чукотэнерго» от 28 декабря 2018 года № 690.
В соответствии с частью 1 статьи 237 ТК РФ моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. По смыслу приведенной правовой нормы суд вправе удовлетворить требование работника о компенсации морального вреда, причиненного любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя. Наложение необоснованного дисциплинарного взыскания нарушает трудовые права работника. Отмена приказа о наложении такого взыскания самим работодателем свидетельствует о добровольном устранении нарушений трудовых прав работника, но не означает, что нарушения прав в период их действия не было.
Более того, законность приказа № 690 подлежала проверке судом, несмотря на признание данного приказа незаконным Государственной инспекцией по труду в Чукотском автономном округе (далее – ГИТ в Чукотском автономном округе) в предписании от 6 февраля 2019 года № 21-19 (<данные изъяты>), поскольку суд не связан действиями и решениями других органов, в данном случае ГИТ в Чукотском автономном округе.
Вышеизложенное не было учтено судом первой инстанции.
Оценивая приказы №№ 682 и 690 применительно к исковому требованию о взыскании компенсации морального вреда нарушением права истца на труд, коллегия приходит к следующему.
В соответствии с разъяснениями Пленума Верховного Суда РФ, содержащимися в пункте 33 постановления от 17 марта 2004 года № 2, при разрешении споров лиц, уволенных по пункту 5 части первой статьи 81 ТК РФ за неоднократное неисполнение без уважительных причин трудовых обязанностей, следует учитывать, что работодатель вправе расторгнуть трудовой договор по данному основанию при условии, что к работнику ранее было применено дисциплинарное взыскание и на момент повторного неисполнения им без уважительных причин трудовых обязанностей оно не снято и не погашено.
Как следует из приказа от 28 декабря № 690 «О применении дисциплинарного взыскания в виде увольнения» в его совокупности с приказом от 28 декабря 2018 года № 157-лс «О прекращении (расторжении) трудового договора с Проненковым А.А.» (<данные изъяты>), действие трудового договора с Проненковым А.А. прекращено на основании пункта 5 части 1 статьи 81 ТК РФ - в связи с неоднократным неисполнением работником без уважительных причин трудовых обязанностей, если он имеет дисциплинарное взыскание (<данные изъяты>). Наличие каких наложенных ранее дисциплинарных взысканий стало основанием для издания приказов №№ 690 и 157-лс, в этих приказах не указано. В приказе № 690, кроме того, не указано и предусмотренное статьей 81 ТК РФ основание увольнения. Данные обстоятельства указывают на незаконность оспариваемого приказа № 690 в связи с неопределенностью содержащихся в нем формулировок, отсутствием описания конкретных нарушений, повлекших увольнение истца, отсутствием у суда права самостоятельно за работодателя определять, в чем заключается допущенное работником нарушение трудовых обязанностей (Обзор практики рассмотрения судами дел по спорам, связанным с прекращением трудового договора по инициативе работодателя, утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ 9 декабря 2020 года).
Учитывая разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, коллегия не входит в обсуждение довода апелляционной жалобы Проненкова А.А. о фальсификации ответчиком приказа от 7 декабря 2018 года № 629 о наложении на истца взыскания в виде замечания, как не имеющего юридического значения в связи с отсутствием в приказе № 690 сведений о том, что при его издании учитывалось дисциплинарное взыскание, наложенное приказом № 629.
Обобщая вышеизложенное, судебная коллегия признает ошибочным отказ суда первой инстанции в удовлетворении искового требования о взыскании компенсации морального вреда по основанию нарушения права истца на труд приказом от 28 декабря 2018 года № 690.
Что касается приказа от 27 декабря 2018 года № 682 о наложении на истца дисциплинарного взыскания в виде выговора за невыезд в командировку на Чаунскую ТЭЦ, то в его оценку применительно к исковому требованию о взыскании компенсации морального вреда в связи с утратой Проненковым А.А. работы судебная коллегия не входит, поскольку приказ № 682 был отменен приказом от 27 декабря 2018 года № 683 (<данные изъяты>), то есть за день до увольнения, поэтому не мог быть положен в основу приказа АО «Чукотэнерго» от 28 декабря 2018 года № 690 о применении к истцу дисциплинарного взыскания в виде увольнения и по этой причине не находился в причинной связи с нарушением права истца на труд. В качестве же самостоятельного основания искового требования о взыскании компенсации морального вреда незаконность приказа № 682 истцом не указывалась.
Довод истца об издании приказа № 683 «О снятии дисциплинарного взыскания» «задним числом» судебной коллегией не принимается во внимание, поскольку подтверждается лишь ссылками истца на нарушение нумерации приказов в электронном реестре приказов работодателя (<данные изъяты>). Между тем нарушение нумерации приказов само по себе достоверно не свидетельствует именно о том, что приказ № 683 издан «задним числом». Иных доказательств данному утверждению истцом не представлено.
При отказе в удовлетворении исковых требований:
- о признании незаконными действий ответчика в отношении истца, выразившихся в видеонаблюдении в рабочем кабинете; в обработке его персональных биометрических данных; несвоевременном предоставлении информации по запросу истца от 23 апреля 2019 года о видеосъемке в рабочем кабинете; предоставлении заведомо недостоверной информации о видеосъемке в рабочем кабинете (письмо от 23 мая 2019 года № 20/53-03-1925); организации рабочего места и размещении сотрудника службы безопасности ОП Анадырская ТЭЦ АО «Чукотэнерго» в рабочем кабинете истца; ограничении в работе с сетевым диском Управления сбыта и реализации энергии АО «Чукотэнерго»;
- о признании незаконным бездействия ответчика по прекращению видеонаблюдения в кабинете истца по его требованию от 22 апреля 2019 года и возложении обязанности на ответчика уничтожить отснятые в рабочем кабинете истца видеоматериалы
суд первой инстанции исходил из того, что видеонаблюдение в АО «Чукотэнерго» осуществляется на основании Положения о системе видеонаблюдения АО «Чукотэнерго», утвержденного приказом АО «Чукотэнерго» от 9 февраля 2016 года № 45 (<данные изъяты>), согласно разделу 2 которого видеокамеры могут устанавливаться, в том числе в служебных кабинетах (п. 2.6.6 Положения), но видеокамера в рабочем кабинете истца, по утверждению ответчика, не функционировала, доказательств своим обратным утверждениям истец не представил.
Кроме того, суд принял во внимание, что система видеонаблюдения осуществляется путем записи информации на жесткий диск видеорегистратора, которая не подлежит: распространению, кроме случаев, установленных законом, несанкционированной перезаписи на другие носители и длительному хранению, уничтожается автоматически по мере заполнения памяти жесткого диска (п. 4.1 Положения).
При этом истец 22 мая 2017 года ознакомлен с вышеуказанным Положением и дал письменное согласие на получение, обработку, распространение, использование своих персональных данных, что следует из Приложения № 1 к данному Положению (<данные изъяты>). 23 мая 2019 года истцу ответчиком предоставлена информация по его заявлению от 23 апреля 2019 года о том, что система видеонаблюдения в АО «Чукотэнерго» является элементом общей системы безопасности общества, направленной на обеспечение антитеррористической защиты объекта, безопасности рабочего процесса, поддержания трудовой дисциплины и порядка, предупреждения возникновения чрезвычайных ситуаций и обеспечение объективности расследования в случаях их возникновения, со ссылкой на вышеуказанное Положение и письменное согласие истца на обработку его персональных данных от 22 мая 2017 года (<данные изъяты>).
Довод истца о недостоверности ответа работодателя от 23 мая 2019 года отклонен судом как голословный, а довод о несвоевременности этого ответа признан необоснованным в связи с отсутствием установленных действующим законодательством сроков для предоставления такого рода информации по запросу работника и наличии этой информации в локальном акте предприятия, с которым истец ознакомлен.
Выводы суда в данной части достаточно мотивированы, мотивировка коллегией признается правильной, оснований для ее повторения в настоящем определении коллегия не усматривает.
Довод апелляционной жалобы о необоснованности вывода суда первой инстанции о недоказанности факта работы видеокамеры коллегией отклоняется как основанный на утверждениях истца о том, что видеокамера в его кабинете была работоспособная, следовательно, могла работать, то есть на предположениях истца.
Показания свидетеля ФИО 12, работника ГИТ в Чукотском автономном округе, проводившего проверку в АО «Чукотэнерго», о том, что «при нем включали видеокамеру, и на мониторе было видно, что камера охватывает всю комнату», судебной коллегией не принимаются в качестве доказательства видеонаблюдения за кабинетом истца, поскольку из них следует лишь факт работоспособности камеры, но не ведения постоянного видеонаблюдения.
Коллегия не входит в обсуждение довода истца об отсутствии камер видеонаблюдения в кабинетах других сотрудников, поскольку данное обстоятельство само по себе не указывает на незаконность действий работодателя по установлению камер видеонаблюдения в кабинете Проненкова А.А.
В отсутствие доказательств ведения видеонаблюдения за служебным кабинетом истца коллегия не входит в обсуждение доводов апелляционной жалобы о нарушении работодателем правил видеонаблюдения, предусмотренных Положением о системе видеонаблюдения АО «Чукотэнерго» (пункты 2.4, 2.8, 2.8.1, 2.8.2, 5.1-5.3).
Довод Проненкова А.А. о том, что ответчик сам не отрицал факт ведения видеозаписи в его кабинете в возражениях на исковое заявление истца от 27 июня 2019 года (<данные изъяты>), коллегией отклоняется, поскольку судом первой инстанции данная информация проверялась, в судебном заседании 17 января 2020 года допрошенный в качестве свидетеля государственный инспектор труда по Чукотскому автономному округу ФИО 12, пояснил суду, что им проводилась проверка по обращению Проненкова А.А. в ГИТ в Чукотском автономном округе о незаконном ведении видеонаблюдения в его рабочем кабинете в апреле-мае 2019 года. В ходе проверки специалист АО «Чукотэнерго», который устанавливал камеру и отвечал за ее работу, пояснил, что камеры не включены, что это пилотный проект (планируется установить камеры во всех кабинетах) (<данные изъяты>).
Данная информация не опровергнута истцом какими-либо доказательствами об обратном.
Довод о недостоверности ответа АО «Чукотэнерго» от 23 мая 2019 года на запрос истца от 23 апреля 2019 года о предоставлении информации о целях видеосъемки, списка лиц, имеющих доступ к видеокамере и отснятым материалам, о мерах защиты персональных данных от несанкционированного доступа и распространения по причине несоответствия его содержания части 1 статьи 11 Федерального закона от 27 июля 2006 года № 152-ФЗ «О персональных данных» и локальному акту АО «Чукотэнерго» (<данные изъяты>), коллегией не принимается во внимание, поскольку он основан на ошибочном толковании истцом части 1 статьи 11 Федерального закона «О персональных данных», согласно которой сведения, характеризующие физиологические и биологические особенности человека, на основании которых можно установить его личность (биометрические персональные данные) и которые используются оператором для установления личности субъекта персональных данных, могут обрабатываться только при наличии согласия в письменной форме субъекта персональных данных, за исключением случаев, предусмотренных частью 2 статьи 11.
По смыслу приведенной правовой нормы специальное согласие на обработку биометрических персональных данных требуется лишь в том случае, когда эти данные используются оператором для установления личности субъекта персональных данных. В настоящем деле такая цель отсутствовала.
Судебная коллегия находит обоснованным довод апелляционной жалобы истца об ошибочности вывода суда первой инстанции о том, что действующим законодательством не установлены сроки для предоставления сведений о персональных данных.
Такие сроки установлены в статье 20 Федерального закона «О персональных данных» (30 дней) и в пунктах 5.3, 5.4 Положения о защите персональных данных работников АО «Чукотэнерго», утвержденных приказом ОАО «Чукотэнерго» от 25 декабря 2014 года № 415 (10 и 7 дней).
Ответ на заявление Проненкова А.А. от 23 апреля 2019 года дан работодателем 23 мая 2019 года, то есть в срок, установленный федеральным законодательством, но с нарушением срока, установленного Положением АО «Чукотэнерго». Однако данное обстоятельство не признается коллегией нарушением прав истца, поскольку по смыслу норм, устанавливающих сроки для ответа на запросы граждан об их персональных данных, такие запросы должны соответствовать требованиям законодательства, в частности части 3 статьи 14 Федерального закона «О персональных данных», и содержать информацию о том, что такой запрос подается в порядке законодательства о персональных данных. В заявлении Проненкова А.А. от 23 апреля 2019 года нет никаких сведений о том, что оно подано именно в таком порядке (<данные изъяты>). При таких обстоятельствах у ответчика отсутствовала обязанность предоставлять Проненкову А.А. запрашиваемые им сведения в порядке и в сроки, предусмотренные статьей 20 Федерального закона «О персональных данных» и Положением о защите персональных данных работников АО «Чукотэнерго».
Суд не усмотрел оснований для удовлетворения требований истца о признании незаконными действий ответчика в части организации рабочего места и размещения сотрудника службы безопасности ОП Анадырская ТЭЦ АО «Чукотэнерго» в рабочем кабинете истца, а также по ограничению в работе с сетевым диском Управления сбыта и реализации энергии АО «Чукотэнерго», поскольку определение места нахождения рабочих мест работников предприятия для осуществления их трудовой деятельности является прерогативой работодателя, а ограничение с 22 по 24 апреля 2019 года в работе с сетевым диском Управления сбыта и реализации энергии АО «Чукотэнерго» не привело к нарушению прав истца в части осуществления им трудовой функции. Доказательств обратного истцом суду не представлено.
С вышеприведенными выводами в решении суда первой инстанции судебная коллегия согласна. Оснований для повторения их мотивировки не усматривает.
Отказывая в удовлетворении искового требования истца о взыскании убытков, возникших в результате досрочного расторжения трудовых договоров о работе по совместительству с Чукотским филиалом СВФУ имени М.К. Аммосова, суд первой инстанции исходил из того, что срочный трудовой договор от 1 сентября 2017 года № ТД-217 о работе исполняющим обязанности заведующего базовой кафедрой энергетики по совместительству в период с 1 сентября 2017 года по 30 июня 2018 года (<данные изъяты>), а также срочный трудовой договор от 31 августа 2018 года № ТД-239 об исполнении обязанностей заведующего кафедрой энергетики по совместительству в период с 1 сентября 2018 года по 14 июня 2019 года (<данные изъяты>) были расторгнуты в первый раз (28 февраля 2018 года) на основании заявления истца по пункту 3 части 1 статьи 77 ТК РФ – по инициативе работника (<данные изъяты>); во второй раз (16 января 2019 года) - в соответствии с пунктом 1 части 1 статьи 77 ТК РФ - по соглашению сторон (<данные изъяты>).
Доводы истца о вынужденности его увольнения в первый раз по причине незаконного направления его ответчиком в служебные командировки обоснованно отклонены судом первой инстанции в связи с неустановлением судом фактов незаконного направления истца в командировки.
Факт принуждения истца и руководителя Чукотского филиала СВФУ имени М.К. Аммосова к соглашению на расторжение трудового договора признан судом недоказанным, к показаниям свидетеля ФИО 13, являющейся руководителем учебного заведения, о том, что увольнение Проненкова А.А. было произведено в результате давления на нее со стороны генерального директора АО «Чукотэнерго» ФИО 14 (<данные изъяты>), суд отнесся критически в связи с отсутствием доказательств этих утверждений.
Судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции об отсутствии оснований для удовлетворения данного искового требования по вышеизложенным основаниям, а в части, касающейся увольнения 16 января 2019 года, учитывая дополнительно следующее.
Из искового заявления Проненкова А.А. видно, что он просил взыскать с АО «Чукотэнерго» в качестве причиненных ему досрочным расторжением трудовых договоров убытков неполученную за работу по совместительству в учебном заведении заработную плату.
В силу статьи 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. Под убытками понимаются, в частности, неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).
Согласно части 1 статьи 1068 ГК РФ юридическое лицо возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.
Исходя из смысла вышеприведенных правовых норм, условием ответственности юридического лица является причинение вреда его работником именно при исполнении им своих трудовых обязанностей. Под исполнением трудовых обязанностей понимается действия производственного (хозяйственного, технического) характера, совершение которых входит в круг трудовых обязанностей работника по трудовому договору.
Поскольку в обязанности генерального директора АО «Чукотэнерго» не входит решение вопросов приема и увольнения работников в Чукотском филиале СВФУ имени М.К. Аммосова, вмешательство его в решение этих вопросов, даже если признать его имевшим место перед увольнением истца 16 января 2019 года, не является основанием для возложения ответственности за причиненный истцу вред в виде неполученной по срочному трудовому договору от 31 августа 2018 года № ТД-239 заработной платы на АО «Чукотэнерго» как юридическое лицо. В связи с данным обстоятельством, а также учитывая тот факт, что каждый руководитель принимает решение по своему усмотрению, в соответствии с действующим законодательством и не связан рекомендациями посторонних лиц, коллегия не входит в обсуждение довода апелляционной жалобы о необоснованности критической оценки судом первой инстанции показаний свидетеля ФИО 13, как не имеющих юридического значения.
Судом не установлено оснований для удовлетворения требований истца о признании незаконными действий ответчика в связи с предоставлением заведомо недостоверной информации: о планировании ежегодных отпусков работников (письма от 3 апреля 2018 г. № 20/53-07-1120, от 15 февраля 2019 г. № 20/53-03-515); о направлении истца в служебные командировки (справка от 24 мая 2019 г.) в связи с неустановлением в указанных ответах недостоверной информации.
Судебная коллегия находит правильными выводы суда первой инстанции об отсутствии оснований для удовлетворения искового требования о признании незаконным действия ответчика в связи с предоставлением заведомо недостоверной информации: о планировании ежегодных отпусков работников в письмах от 3 апреля 2018 г. № 20/53-07-1120 и от 15 февраля 2019 г. № 20/53-03-515). Возражения истца против решения суда первой инстанции в данной части не принимаются коллегией во внимание, поскольку это требование основано исключительно на несогласии истца с содержанием ответа. Однако несогласие истца с ответом на его обращение само по себе не является безусловным основанием для удовлетворения заявленного требования, поскольку действующее законодательство РФ не предусматривает возможность обжалования содержания ответов на обращения граждан в случае несогласия с ними.
Что касается выводов суда первой инстанции применительно к исковому требованию о признании незаконным действия ответчика в связи с предоставлением заведомо недостоверной информации о направлении истца в служебные командировки (справка от 24 мая 2019 г.), то их коллегия признает необоснованными в силу следующего.
Согласно имеющейся в материалах дела справке АО «Чукотэнерго» от 24 мая 2019 года, выданной в ответ на обращение Проненкова А.А. от 21 мая 2019 года, в ней содержатся сведения о направлении Проненкова А.А. в служебные командировки и периодах нетрудоспособности истца (<данные изъяты>).
В указанную справку ответчиком не был включен приказ о командировке истца от 12 февраля 2018 года № 11-к.
Установив, что истец действительно был направлен в служебную командировку в филиал АО «Чукотэнерго» Чаунскую ТЭЦ на основании приказа № 11-к от 12 февраля 2018 года, суд первой инстанции при этом отказал в удовлетворении искового требования, несмотря на то обстоятельство, что эта командировка не была отражена в справке, ссылаясь на отсутствие в материалах дела заявления Проненкова А.А. о выдаче такой справки и невозможности по этой причине определить, какая конкретно информация им запрашивалась, с включением указанного приказа от 12 февраля 2018 года № 11-к либо за его исключением.
Вместе с тем в самой справке ответчиком указано, что она выдается в ответ на запрос истца от 21 мая 2019 года и за период с 1 января 2017 года по 20 мая 2019 года.
Таким образом, период, за который надлежало представить сведения определен в самой справке, и в этом периоде имела место командировка по приказу от 12 февраля 2018 года № 11-к, отсутствие необходимости указывать эту командировку в справке от 21 мая 2019 года ответчиком не подтверждена, а утрата ответчиком заявления Проненкова А.А. не может быть поставлена в вину истцу.
В связи с изложенным решение суда первой инстанции в части, постановленной по исковому требованию о признании незаконным действия ответчика по предоставлению недостоверных сведений в справке от 24 мая 2019 года, а также во взыскании компенсации морального вреда, причиненного предоставлением недостоверной информации, подлежит отмене.
Отказ в удовлетворении искового требования о признании незаконным отказа в предоставлении истцу информации о кадровом резерве АО «Чукотэнерго», в части, касающейся истца, мотивирован судом тем, что действующее трудовое законодательство не обязывает работодателя предоставлять работникам такого рода документы.
Довод апелляционной жалобы истца о несоответствии трудовому законодательству вывода суда первой инстанции об отсутствии у истца права на получение информации о кадровом резерве АО «Чукотэнерго» в части, его касающейся, коллегия признает заслуживающим внимания.
Статья 62 ТК РФ устанавливает обязанность работодателя выдать на руки работнику по его заявлению копии документов, связанных с его работой. Предусмотренный в данной статьей ТК РФ перечень документов не является исчерпывающим. Учитывая, что в соответствии с коллективным договором АО «Чукотэнерго» на 2019-2021 годы (п. 4.3.2) преимущественным правом на оставление на работе при сокращении численности или штата (при равной производительности труда и квалификации) имеют работники, состоящие в кадровом резерве общества, коллегия признает сведения о том, состоит ли Проненков А.А. в кадровом резерве АО «Чукотэнерго», связанными с его работой и подлежащими предоставлению истцу по его запросу.
В связи с изложенным решение суда первой инстанции об отказе в удовлетворении искового требования о признании незаконным отказа ответчика в предоставлении истцу информации о кадровом резерве АО «Чукотэнерго» в части, его касающейся, а также во взыскании компенсации морального вреда, причиненного непредоставлением данной информации, коллегия признает подлежащим отмене.
Отклоняя исковые требования Проненкова А.А. о взыскании в возмещение причиненного ответчиком вреда здоровью истца расходов на лечение и компенсации упущенного заработка в связи с нахождением на больничных в результате неправомерных, по мнению истца, действий ответчика в рамках трудовых отношений с ним, суд первой инстанции исходил из того, что в результате проведенной при рассмотрении дела судебно-медицинской экспертизы наличие причинно-следственной связи между действиями ответчика и состоянием здоровья истца не установлено.
Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции в части, постановленной по вышеуказанным исковым требованиям, по мотивам, изложенным в решении по делу.
Доводы апелляционной жалобы истца о необходимости критической оценки заключения проведенной по делу судебно-медицинской экспертизы и необходимости назначения повторной экспертизы судебной коллегией отклоняются ввиду следующего.
Сравнивая описательную часть заключения судебно-медицинской экспертизы от 5 апреля 2021 года № 119 с медицинскими документами Проненкова А.А. (медицинская карта пациента №, медицинские карты стационарного больного №, №, №), судебная коллегия установила несоответствие в фактах, указанных в заключении экспертизы и в медицинских документах истца, на которые обращает внимание Проненков А.А. в апелляционной жалобе.
Так, в заключении судебно-медицинской экспертизы от 5 апреля 2021 года № 119 указано, что в результате анализа медицинских документов (медицинская карта № пациента, получающего медицинскую помощь в амбулаторных условиях, медицинские карты №, №, № стационарного больного) у Проненкова А.А. по состоянию на 22 мая 2017 года установлены заболевания сердечно-сосудистой системы: <данные изъяты> (<данные изъяты>). В то же время согласно медицинским документам истца диагноз «<данные изъяты>» впервые был поставлен кардиологом 5 декабря 2017 года (в медицинской карте пациента №) (<данные изъяты>). Диагноз <данные изъяты> не устанавливался. 23 ноября 2017 года кардиологом в связи с наличием артериального давления <данные изъяты> поставлен диагноз «<данные изъяты>» (<данные изъяты>), 17 января 2018 г. кардиологом поставлен диагноз, в том числе <данные изъяты> (<данные изъяты>). Диагнозы <данные изъяты> и <данные изъяты> в медицинских документах не указывались.
Вместе с тем данные указанные истцом несоответствия коллегия не принимает во внимание, поскольку, как следует из заключения экспертизы, эксперты при установлении заболеваний, имевшихся у Проненкова А.А., исходили не из тех диагнозов, которые были установлены лечащими врачами истца, начиная с 2010 года, а из результатов анализов и обследований, сведения о которых имелись в медицинских документах и приведены в заключении экспертизы, что судебная коллегия признает правильным, поскольку эксперты не связаны мнением лечащих врачей, отраженным в медицинских документах.
Коллегией также не принимается во внимание довод апелляционной жалобы истца о том, что в заключении экспертизы указано на наличие у истца в 2010 году артериального давления <данные изъяты> (запись от 25 июня 2010 года), в связи с чем указан риск развития сердечно-сосудистых заболеваний в 2 раза выше, чем минимально возможный (<данные изъяты>), однако согласно записи в медицинской карте № у Проненкова А.А. артериальное давление <данные изъяты> первый раз зафиксировано 4 октября 2013 г. Записи приема терапевта от 25 июня 2010 года в медицинской карте № нет. Согласно записи в медицинской карте № от 23 октября 2015 года на приеме врача-терапевта артериальное давление Проненкова А.А. было <данные изъяты>. Артериальное давление <данные изъяты> мм рт.ст. зафиксировано 23 ноября 2017 года на приеме у кардиолога (<данные изъяты>).
В заключении экспертизы в вышеобозначенной части указано буквально следующее: «так, например, если у Проненкова А.А. в 2010 году АД составляло <данные изъяты> мм рт. ст. и уровень холестерина <данные изъяты> ммоль/л (от 25.06.2010г.) а от 20.12.2010г. ОХС составлял уже <данные изъяты> ммоль/л, то его риск по шкале относительного риска = 2. Это означает, что уже в 2010 году риск развития сердечно-сосудистых осложнений у него был в 2 раза выше, чем минимально возможный.
В 2015 году у Проненкова А.А. артериальное давление составляло <данные изъяты> мм рт.ст. и уровень ОХС <данные изъяты> ммоль/л (от 23.10.2015г.), то его риск по шкале относительного риска = 4. Это означает, что уже в 2015 году риск развития сердечно-сосудистых осложнений у него был <данные изъяты>».
Учитывая структуру приведенной части заключения экспертизы, присутствие слова «например», относящегося к показателю артериального давления в первом предложении, а также соответствие приведенных показаний уровня холестерина у Проненкова А.А. по состоянию на 25 июня 2010 года, на 20 декабря 2010 года и на 23 октября 2015 года медицинским документам, а также назначение данной части заключения (продемонстрировать механизм применения шкалы относительного риска), (<данные изъяты>), коллегия признает, что в данной части заключения экспертизы приведен пример, в котором использованы реальные результаты лишь анализов уровня холестерина у Проненкова А.А. по состоянию на 25 июня 2010 года, на 20 декабря 2010 года и на 23 октября 2015 года, а уровень артериального давления указан не Проненкова А.А., а примерный. Учитывая цель данной части заключения, использование примерных показателей артериального давления не свидетельствует о необоснованности выводов экспертов по существу.
Довод истца о некомпетентности комиссии экспертов, проводивших судебно-медицинскую экспертизу, об отсутствии в составе комиссии экспертов специалистов в области кардиологии судебной коллегией также отклоняется.
В силу статей 13, 14 Федерального закона РФ от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» должность эксперта в государственных судебно-экспертных учреждениях может занимать гражданин Российской Федерации, имеющий высшее образование и получивший дополнительное профессиональное образование по конкретной экспертной специальности в порядке, установленном нормативными правовыми актами соответствующего уполномоченного федерального государственного органа.
Руководитель государственного судебно-экспертного учреждения обязан:
по получении постановления или определения о назначении судебной экспертизы поручить ее производство конкретному эксперту или комиссии экспертов данного учреждения, которые обладают специальными знаниями в объеме, требуемом для ответов на поставленные вопросы;
разъяснить эксперту или комиссии экспертов их обязанности и права;
по поручению органа или лица, назначивших судебную экспертизу, предупредить эксперта об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, взять у него соответствующую подписку и направить ее вместе с заключением эксперта в орган или лицу, которые назначили судебную экспертизу.
В соответствии со статьей 25 Федерального закона РФ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» на основании проведенных исследований с учетом их результатов эксперт от своего имени или комиссия экспертов дают письменное заключение и подписывают его. Подписи эксперта или комиссии экспертов удостоверяются печатью государственного судебно-экспертного учреждения.
В заключении эксперта или комиссии экспертов должны быть отражены:
время и место производства судебной экспертизы;
основания производства судебной экспертизы;
сведения об органе или о лице, назначивших судебную экспертизу;
сведения о государственном судебно-экспертном учреждении, об эксперте (фамилия, имя, отчество, образование, специальность, стаж работы, ученая степень и ученое звание, занимаемая должность), которым поручено производство судебной экспертизы;
предупреждение эксперта в соответствии с законодательством Российской Федерации об ответственности за дачу заведомо ложного заключения;
вопросы, поставленные перед экспертом или комиссией экспертов;
объекты исследований и материалы дела, представленные эксперту для производства судебной экспертизы;
сведения об участниках процесса, присутствовавших при производстве судебной экспертизы;
содержание и результаты исследований с указанием примененных методов;
оценка результатов исследований, обоснование и формулировка выводов по поставленным вопросам.
Все вышеприведенные требования закона к проведению судебно-медицинской экспертизы в отношении Проненкова А.А. и к заключению экспертизы выполнены.
Необходимые сведения об экспертах в заключении указаны, экспертиза проведена экспертами, имеющими высшее медицинское образование, квалификацию судебно-медицинского эксперта, судом первой инстанции дополнительно истребованы документы, подтверждающие квалификацию экспертов (<данные изъяты>), из которых, в частности, следует, что эксперт ФИО 15 имеет подготовку в области диагностики и лечения нарушений ритма и проводимости сердца, сертификат о допуске к осуществлению медицинской деятельности по специальности «Кардиология», снования сомневаться в квалификации экспертов и в том, что руководитель ГБУЗ Иркутское областное Бюро СМЭ, также являвшийся членом комиссии, поручил производство экспертизы экспертам, которые не обладают специальными знаниями в объеме, требуемом для ответов на поставленные вопросы, не установлены.
В деле имеются сведения о разъяснении экспертам их прав и обязанностей, предусмотренных статьей 85 ГПК РФ, о предупреждении об ответственности по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации, подписи экспертов заверены печатью учреждения (<данные изъяты>).
По содержанию экспертное заключение также соответствует требованиям действующего законодательства, исследовательская часть базируется на исследованных экспертами материалах гражданского дела и медицинских документах Проненкова А.А., с указанием примененных научных исследований и методик, оценкой имеющихся в медицинских документах Проненкова А.А. результатов анализов, с обоснованием выводов, выводы по поставленным судом вопросам, приведенные в экспертном заключении, изложены достаточно полно и ясно. Заявлений о недостаточности представленного для исследования поставленных судом вопросов от экспертов в ходе производства экспертизы не поступало.
Представленная истцом рецензия от 24 июня 2021 года № 5847 некоммерческого партнерства «Саморегулируемая организация судебных экспертов» на заключение судебно-медицинской комиссии экспертов от 25 декабря 2020 года-5 апреля 2021 года № 119 ГБУЗ Иркутского областного Бюро СМЭ, согласно которой экспертное исследование, выполненное в рамках данного заключения произведено с грубыми нарушениями действующего законодательства, методик проведения данного вида исследований, в заключении отсутствует общая оценка результатов исследования, ответы на поставленные вопросы не являются исчерпывающими, выводы исследованием не обоснованы и вызывают сомнения в достоверности, что является основанием для назначения повторной экспертизы, обоснованно не принята судом первой инстанции во внимание, поскольку нормами действующего гражданского процессуального законодательства не предусмотрено оспаривание экспертного заключения рецензией другого учреждения. Представленная рецензия получена вне рамок рассмотрения дела, без изучения всех материалов, не является экспертным заключением, полученным в соответствии с нормами гражданского процессуального законодательства.
Кроме того, назначение повторной экспертизы является правом, а не обязанностью суда и определяется с учетом всех обстоятельств дела. Сомнений в правильности и обоснованности выводов, содержащихся в заключении экспертов, у суда апелляционной инстанции также не возникло, основания для назначения повторной экспертизы отсутствуют.
Доводы апелляционной жалобы направлены только на оспаривание результатов судебной экспертизы, однако каких-либо бесспорных доказательств проведения судебной экспертизы с нарушением соответствующих методик и норм процессуального права, способных поставить под сомнение достоверность ее результатов, истцом не представлено.
Отказ в удовлетворении исковых требований о признании незаконными приказа о прекращении (расторжении) трудового договора от 27 мая 2019 года № 46-лс в связи с сокращением штата работников организации, действий ответчика по сокращению истца в 2019 году мотивирован судом тем, что принятие решения об изменении структуры, штатного расписания, численного состава работников организации относится к исключительной компетенции работодателя, что сокращение штатов в АО «Чукотэнерго» действительно имело место, порядок сокращения работодателем соблюден, доказательств необоснованного отказа истцу в переводе на другую должность по его заявлению материалы дела не содержат. В связи с отсутствием оснований для удовлетворения этих требований отказано судом в удовлетворении и производных требований о взыскании заработной платы за период вынужденного прогула с 28 мая 2019 года по день вынесения решения суда и взыскании компенсации морального вреда, причиненного незаконным увольнением.
Находя заслуживающим внимания довод апелляционной жалобы истца о том, что суд первой инстанции, приходя к вышеприведенным выводам, не обеспечил полноту проверки утверждений ответчика о сокращении штатов на предприятии, о соблюдении процедуры увольнения, коллегия, тем не менее, с учетом результатов оценки доказательств, дополнительно представленных ответчиком в суд апелляционной инстанции, признает эти выводы суда правильными по существу.
Как следует из материалов дела, в соответствии с приказом АО «Чукотэнерго» от 18 марта 2019 года № 118 «О внесении изменений в штатное расписание» в штате АО «Чукотэнерго» с 27 мая 2019 года упразднены 9 должностей, в том числе 8 вакантных должностей и должность главного специалиста отдела сбыта, занимаемая Проненковым А.А. (<данные изъяты>).
Уведомлениями от 19 марта, 1, 3, 10, 11, 12, 29 апреля, 13, 15, 22, 27 мая 2019 года истец под роспись был извещен работодателем о сокращении с 27 мая 2019 года занимаемой им должности главного специалиста отдела сбыта, ему были представлены сведения об имеющихся в АО «Чукотэнерго», в том числе в филиалах, вакантных должностях по состоянию на даты уведомлений (<данные изъяты>).
10 апреля 2019 года истец обращался к и.о. генерального директора АО «Чукотэнерго» с заявлением о предоставлении должностных инструкций по трем предложенным ему вакансиям (специалист по мобилизационной подготовке, специалист по секретному делопроизводству, ГО и ЧС, начальник смены электроцеха). Из ответа работодателя от 12 апреля 2019 года следует, что по состоянию на 11 апреля 2019 года указанные Проненковым А.А. в заявлении от 10 апреля 2019 года должности не являются вакантными (<данные изъяты>).
Приказом от 27 мая 2019 года № 46-лс прекращено действие трудового договора с истцом, с 27 мая 2019 года он уволен на основании пункта 2 части 1 статьи 81 ТК РФ в связи с сокращением штата работников предприятия (<данные изъяты>).
В силу части 3 статьи 81 ТК РФ увольнение по основанию, предусмотренному пунктом 2 части 1 названной статьи, допускается, если невозможно перевести работника с его письменного согласия на другую имеющуюся у работодателя работу (как вакантную должность или работу, соответствующую квалификации работника, так и вакантную нижестоящую должность или нижеоплачиваемую работу), которую работник может выполнять с учетом его состояния здоровья. При этом работодатель обязан предлагать работнику все отвечающие указанным требованиям вакансии, имеющиеся у него в данной местности. Предлагать вакансии в других местностях работодатель обязан, если это предусмотрено коллективным договором, соглашениями, трудовым договором.
Нарушений ответчиком вышеприведенных положений трудового законодательства судебной коллегией не установлено.
Довод апелляционной жалобы истца о том, что занимаемой им сокращенной должности главного специалиста отдела сбыта не существовало и поэтому сокращать было нечего, опровергается приказом АО «Чукотэнерго» от 25 мая 2018 года № 319 «О внесении изменений в штатное расписание», согласно которому с 28 мая 2018 года в отдел сбыта введена должность главного специалиста (<данные изъяты>).
То указанное истцом в заседании суда апелляционной инстанции обстоятельство, что приказ от 24 мая 2018 года № 106-лс о его переводе на должность главного специалиста отдела сбыта был издан до подписания приказа от 25 мая 2018 года № 319 «О внесении изменений в штатное расписание», согласно которому в отдел сбыта введена должность главного специалиста, также не свидетельствует о фиктивном существовании этой должности, поскольку приказ № 319 предусматривал введение этой должности с 28 мая 2018 года, согласно приказу № 106-лс Проненков А.А. переведен на эту должность с 8 июня 2018 года, то есть после того, как эта должность уже была в штатном расписании (<данные изъяты>)
Ссылки истца на отсутствие в Положении об управлении сбыта и реализации энергии АО «Чукотэнерго» должности главного специалиста не принимаются коллегией во внимание.
Действительно, в Положении об управлении сбыта и реализации энергии АО «Чукотэнерго», утвержденном генеральным директором АО «Чукотэнерго» 1 марта 2018 года (<данные изъяты>), в отделе сбыта предусмотрено 4 единицы: начальник отдела, ведущий специалист, 2 единицы специалиста 1 категории, должность главного специалиста не предусмотрена. Однако, данное обстоятельство не свидетельствует о том, что должность главного специалиста в АО «Чукотэнерго» не существовала, как утверждает истец, поскольку, как указано выше, Положение утверждено 1 марта 2018 года, а приказ № 319, согласно которому с 28 мая 2018 года в отдел сбыта введена должность главного специалиста, издан 25 мая 2018 года, то есть после утверждения Положения. Поскольку основным документом, определяющим штатную численность предприятия, является штатное расписание, а не положения о структурных подразделениях предприятия (статьи 15, 57 ТК РФ), неприведение положения о структурном подразделении в соответствие со штатным расписанием предприятия само по себе не свидетельствует о том, что должность, имеющаяся в штатном расписании, но не упомянутая в положении о подразделении, фактически не существовала.
Более того, наличие такой должность в штате АО «Чукотэнерго» подтверждается табелями учета рабочего времени Проненкова А.А., в которых он табелируется как главный специалист отдела сбыта (<данные изъяты>).
Ссылки истца на расчеты нормативной численности персонала аппарата управления АО «Чукотэнерго», выполненные ОАО «Энергетический институт им. Г.М. Кржижановского» (<данные изъяты>), коллегией отклоняются, поскольку действующее трудовое законодательство не устанавливает правило об обязательном характере для работодателя расчетов научных учреждений нормативной штатной численности предприятий при определении фактической численности работников, необходимой для эффективного выполнения стоящих перед предприятием производственных задач.
Вывод суда первой инстанции о том, что принятие решения об изменении структуры, штатного расписания, численного состава работников организации относится к исключительной компетенции работодателя, судебная коллегия находит правильным, соответствующим правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 24 апреля 2018 года № 930-О, от 28 марта 2017 года № 477-О, от 29 сентября 2016 года № 1841-О, от 19 июля 2016 года № 1437-О, от 24 сентября 2012 года № 1690-О и другие), разъяснениям Верховного Суда Российской Федерации, приведенным в пункте 10 постановления Пленума от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации».
Является несостоятельным и довод апелляционной жалобы истца о мнимости, «для отвода глаз», сокращения занимаемой им должности.
Проанализировав штатные расписания АО «Чукотэнерго», действующие по состоянию на 19 марта и 28 мая 2019 года, то есть до сокращения штата и после него, судебная коллегия установила, что согласно штатному расписанию от 19 марта 2019 года в штате отдела сбыта АО «Чукотэнерго» имелось 5 должностей: начальник, главный специалист, ведущий специалист, 2 должности специалиста 1 категории. В штатном расписании от 28 мая 2019 года штат отдела сбыта насчитывает 3 единицы: начальник отдела, ведущий специалист, специалист 1 категории, что соответствует содержанию приказа АО «Чукотэнерго» от 18 марта 2019 года № 118 (<данные изъяты>).
Ссылки истца в подтверждение довода апелляционной жалобы о том, что его должность фактически не была сокращена, на перенос в августе 2019 года из г. Билибино в г. Анадырь рабочего места инженера 1-ой категории отдела сбыта филиала «Северные электрические сети» ФИО 16 с оставлением его в штате филиала АО «Чукотэнерго» «Северные электрические сети», но с подчинением не только начальнику отдела сбыта энергии филиала, но и начальнику управления сбыта и реализации энергии АО «Чукотэнерго», коллегией не принимаются во внимание.
Действительно, такой перевод имел место, что подтверждается дополнительным соглашением к трудовому договору с ФИО 16 от 1 августа 2019 года (<данные изъяты>). Однако, как следует из служебной записки начальника управления сбыта и реализации АО «Чукотэнерго» ФИО 5, этот перевод был вызван предстоящим в конце 2019 года увольнением начальника отдела сбыта АО «Чукотэнерго» ФИО 4 и предложением ФИО 5 генеральному директору АО «Чукотэнерго» кандидатуры ФИО 16 на должность ФИО 4, заблаговременность перевода ФИО 16 в г. Анадырь мотивирована необходимостью обеспечения своевременной передачи дел (<данные изъяты>).
Принимая во внимание, что доводы ответчика в данной части подтверждены последующим приказом АО «Чукотэнерго» от 27 августа 2020 года № 61-лс о переводе ФИО 16 на должность начальника отдела сбыта АО «Чукотэнерго», судебная коллегия признает голословными доводы истца о том, что перевод ФИО 16 был необходим для выполнения его обязанностей с целью скрыть фиктивность сокращения занимаемой им должности.
Сравнив штатные расписания АО «Чукотэнерго» и ОП АТЭЦ, расположенного в одной местности с АО «Чукотэнерго», с перечнями предложенных истцу перед увольнением по сокращению штатов вакансий, судебная коллегия установила одну должность, которая не была предложена Проненкову А.А. в порядке трудоустройства в связи с предстоящим увольнением – должность начальника смены электростанции в ОП АТЭЦ, перечни всех остальных предложенных истцу вакансий соотносятся с вакансиями, значащимися в штатных расписаниях АО «Чукотэнерго» в период с 19 марта по 27 мая 2019 года (<данные изъяты>).
Вместе с тем тот факт, что Проненкову А.А. не была предложена должность начальника смены электростанции АТЭЦ, не свидетельствует о незаконности увольнения истца по сокращению штатов, поскольку согласно должностной инструкции начальника смены электростанции ОП АТЭЦ, утвержденной директором ОП АТЭЦ 21 февраля 2019 года (<данные изъяты>), лица, замещающие данную должность, должны иметь высшее техническое образование и стаж работы в должности начальника смены электрического, котлотурбинного цехов не менее одного года или среднее специальное образование и стаж работы в должности начальника смены электрического, котлотурбинного цехов не менее трех лет (п. 1.4). Истец таким квалификационным требованиям не соответствует в части стажа работы, что подтверждается его трудовой книжкой (<данные изъяты>).
Довод апелляционной жалобы Проненкова А.А. о нарушении порядка его увольнения по причине необеспечения его права занять должности специалиста по мобилизационной подготовке, специалиста по секретному делопроизводству, ГО и ЧС, начальника смены электроцеха, судебная коллегия отклоняет, поскольку Проненков А.А. не соответствовал квалификационным требованиям, предъявляемым к кандидатам на эти должности, в связи с отсутствием стажа работы в режимно-секретном подразделении, службы в Вооруженных силах РФ на руководящих должностях не менее 5 лет или в подразделениях МЧС, МВД, Росгвардии РФ, 2-хлетнего стажа работы в электрическом цехе электростанции, что подтверждается должностной инструкцией начальника смены электрического цеха ОП АО «Чукотэнерго» Анадырская ТЭЦ, Положением о режимно-секретной группе АО «Чукотэнерго», трудовой книжкой истца (<данные изъяты>).
Судебная коллегия не соглашается и с доводом апелляционной жалобы истца о нарушении порядка его увольнения, выразившемся в том, что ему не была предложена должность главного инженера Чаунской ТЭЦ.
Как указано выше, в силу части третьей статьи 81 ТК РФ работодатель обязан предлагать работнику вакансии, имеющиеся у него в данной местности. Предлагать вакансии в других местностях работодатель обязан, если это предусмотрено коллективным договором, соглашениями, трудовым договором.
Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ, содержащимся в пункте 16 постановления от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса РФ», под другой местностью следует понимать местность за пределами административно-территориальных границ соответствующего населенного пункта.
Поскольку коллективный договор АО «Чукотэнерго» (<данные изъяты>), трудовой договор с Проненковым А.А. не предусматривают обязанность работодателя при сокращении штатов предлагать сокращаемым работникам вакантные должности во всех местностях, где имеются филиалы АО «Чукотэнерго», коллегия не усматривает нарушений прав истца, работавшего в подразделении, расположенном в г. Анадыре, в том, что ему не предлагалась должность главного инженера Чаунской ТЭЦ, расположенной в г. Певеке (<данные изъяты>). По этой причине коллегия не входит в обсуждение довода истца о недостоверности информации ответчика о том, что эта должность на момент его увольнения по сокращению штата была вакантна.
Согласно представленной ответчиком в суд апелляционной инстанции информации Проненков А.А. не являлся членом профсоюзной организации АО «Чукотэнерго», в связи с чем основания для проверки соблюдения положений части 2 статьи 82 ТК РФ в настоящем деле отсутствуют.
Обобщая вышеизложенное, судебная коллегия признает правильным вывод суда первой инстанции об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований Проненкова А.А. о признании незаконными приказа о прекращении (расторжении) трудового договора от 27 мая 2019 года № 46-лс в связи с сокращением штата работников организации, действий ответчика по сокращению штата в 2019 году, а также производных исковых требований о взыскании заработной платы за время вынужденного прогула с 28 мая 2019 года по день восстановления на работе и компенсации морального вреда, причиненного незаконным увольнением.
Суд первой инстанции отказал в удовлетворении искового требования истца о признании дискриминационными незаконных действий и бездействия ответчика, указанных в пунктах 1-3 вышеприведенного общего перечня исковых требований, по причине неустановления судом указанных истцом в этих пунктах нарушений работодателем прав истца и в связи с непредоставлением истцом доказательств того, что он подвергался дискриминации со стороны работодателя по основаниям указанным в статье 3 ТК РФ - в зависимости от пола, расы, цвета кожи, национальности, языка, происхождения, имущественного, семейного, социального и должностного положения, возраста, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности или непринадлежности к общественным объединениям или каким-либо социальным группам, а также от других обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работника.
Несмотря на признание части обжалованных истцом действий и решений ответчика незаконными, судебная коллегия признает правильным вывод суда первой инстанции об отсутствии в обжалованных действиях и решениях работодателя, в том числе признанных судом апелляционной инстанции незаконными, признаков дискриминационного характера применительно к требованиям статьи 3 ТК РФ.
В пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 января 2014 года № 1 «О применении законодательства, регулирующего труд женщин, лиц с семейными обязанностями и несовершеннолетних» разъяснено, что под дискриминацией в сфере труда по смыслу статьи 1 Конвенции Международной организации труда 1958 года № 111 относительно дискриминации в области труда и занятий и статьи 3 ТК РФ следует понимать различие, исключение или предпочтение, имеющее своим результатом ликвидацию или нарушение равенства возможностей в осуществлении трудовых прав и свобод или получение каких-либо преимуществ в зависимости от любых обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работника (в том числе не перечисленных в указанной статье ТК РФ), помимо определяемых свойственными данному виду труда требованиями, установленными федеральным законом, либо обусловленных особой заботой государства о лицах, нуждающихся в повышенной социальной и правовой защите.
Факт различия, исключения или предпочтения, не основанных на деловых качествах и содержании труда Проненкова А.А., а также приведения этого различия, исключения или предпочтения к ликвидации либо нарушению равенства возможностей в области труда истцом не доказан, ни одно из перечисленных в статье 3 ТК РФ либо аналогичных им и не связанных с деловыми качествами работника истцом не указано в качестве причины дискриминации. Прямого или косвенного ограничения ответчиком прав при осуществлении трудовых (служебных) функций в зависимости от пола, расы, цвета кожи, национальности, языка, происхождения, имущественного, семейного, социального и должностного положения, возраста, места жительства Проненкова А.А., принадлежности к определенной группе субъектов, а также других аналогичных обстоятельств материалами дела не установлено.
Мнение истца о том, что таким обстоятельством являются убеждения ответчика, коллегия признает ошибочным, поскольку из смысла статьи 3 ТК РФ следует, что таким обстоятельством может быть какая-то особенность работника, а не работодателя.
Наличие разногласий между истцом и ответчиком по вопросам основной деятельности АО «Чукотэнерго» само по себе не свидетельствует о проявлении по отношению к истцу дискриминации
Личное объяснение истцом действий работодателя (далее дословно) «ничем иным, кроме как сознательной дискриминацией», вызванной противоречием мнения истца в производственных вопросах убеждениям руководства АО «Чукотэнерго», является субъективной оценкой Проненкова А.А. и не принимается коллегией во внимание, поскольку доказательства, подтверждающие то обстоятельство, что работодатель при выполнении действий и принятии решений, обжалуемых Проненковым А.А., руководствовался критериями, не связанными с деловыми качествами работника, в материалах дела отсутствуют.
Учитывая, что оценка характера совершенных работодателем действий должна производиться судом исходя из объективного, а не субъективного критерия, только мнение истца о проявлении к нему работодателем дискриминации не имеет юридического значения для разрешения настоящего требования.
Судебная коллегия не входит в обсуждение приведенных в апелляционной жалобе доводов Проненкова А.А. о дискриминации ответчиком его супруги ФИО 6, <данные изъяты> по той причине, что полномочия Проненкова А.А. на предъявление исковых требований в защиту прав его супруги ФИО 6 материалами дела не подтверждены.
Суд отклонил исковое требование Проненкова А.А. о компенсации морального вреда, причиненного несовершеннолетней дочери истца в размере 1 500 000 рублей, поскольку факт нарушения трудовых прав истца, повлекших, по мнению Проненкова А.А., причинение морального вреда его дочери, не нашел своего подтверждения при рассмотрении настоящего дела.
Учитывая, что данное исковое требование обосновывалось Проненковым А.А.<данные изъяты> (<данные изъяты>), судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции об отсутствии оснований для взыскания компенсации морального вреда нарушением указанных прав ребенка, в связи с неустановлением фактов незаконного направления Проненкова А.А. в командировки.
Признание судебной коллегией нарушенным права истца на труд незаконным приказом от 28 декабря 2018 года № 690 о его увольнении не свидетельствует о незаконности отказа суда первой инстанции в удовлетворении искового требования о взыскании компенсации морального вреда, причиненного дочери истца в результате утраты ее отцом работы, поскольку в силу статьи 151 ГК РФ компенсация морального вреда производится в случае причинения гражданину морального вреда действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом.
Таким образом, право требовать взыскания компенсации морального вреда связано с личностью потерпевшего и носит личный характер.
Учитывая, что незаконным приказом об увольнении нарушено право на труд самого работника, правовые основания для компенсации морального вреда дочери истца, причиненного <данные изъяты>, отсутствуют.
Кроме того, коллегия учитывает показания свидетеля ФИО 6 о том, что <данные изъяты> (<данные изъяты>).
Отказывая в полном объеме в удовлетворении искового требования о взыскании в пользу истца компенсации морального вреда, суд первой инстанции исходил из того, что по результатам рассмотрения настоящего дела какие-либо нарушения трудовых прав истца установлены не были.
Оценивая решение суда по исковому требованию о взыскании компенсации морального вреда, причиненного истцу, судебная коллегия помимо приведенных выше в настоящем определении выводов, касающихся данного искового требования, кроме того, отмечает следующее.
Довод апелляционной жалобы истца Проненкова А.А. о нерассмотрении судом этого требования в полном объеме коллегией отклоняется.
Как следует из материалов дела, исковые требования истца, в том числе требование о взыскании компенсации морального вреда, неоднократно им уточнялись. Окончательная редакция всех исковых требований изложена Проненковым А.А. в заявлении об уточнении исковых требований от 22 июня 2020 года (<данные изъяты>).
В заседании суда первой инстанции 8 июля 2021 года истец настаивал на удовлетворении исковых требований в редакции заявления от 22 июня 2020 года. Уточнения приняты судом, исковые требования рассмотрены в редакции заявления от 22 июня 2020 года (<данные изъяты>). В части компенсации морального вреда исковое требование в окончательной редакции изложено следующим образом: «взыскать с ответчика в пользу истца денежную компенсацию причиненного морального вреда, в том числе в результате: вторжения в частную, семейную жизнь; ограничения свободы передвижения; умаления чести, достоинства и деловой репутации в размере 15 000 000 рублей».
Суд первой инстанции отказал в удовлетворении искового требования в размере 15 000 000 (пятнадцать миллионов) рублей.
Таким образом, судом отказано в удовлетворении искового требования о взыскании компенсации морального вреда в полном объеме, заявленном истцом, следовательно, по всем заявленным истцом основаниям.
С учетом вышеизложенного, вопреки доводу апелляционной жалобы истца об обратном, коллегия не усматривает оснований для вынесения судебной коллегией дополнительного судебного решения по требованию о взыскании компенсации морального вреда.
Что же касается обоснованности отказа в удовлетворении искового требования о взыскании компенсации морального вреда в полном объеме, то в этой части довод апелляционной жалобы о необоснованности выводов суда первой инстанции коллегия частично находит заслуживающим внимания в связи с тем, что судебной коллегией по причинам, указанным выше, установлены основания для частичного удовлетворения исковых требований Проненкова А.А. в связи с выявленными нарушениями его трудовых прав, а по смыслу статей 237 и 392 ТК РФ исковое требование о взыскании компенсации морального вреда является производным от требований о признании незаконными решений, действий (бездействия) причинителя вреда.
Принимая во внимание установление судебной коллегией фактов нарушений прав истца в результате издания ответчиком приказа от 28 декабря 2018 года № 690; предоставления истцу недостоверных сведений в справке от 24 мая 2019 года; отказа в предоставлении истцу информации о кадровом резерве АО «Чукотэнерго» в части, его касающейся, судебная коллегия признает решение суда первой инстанции, постановленное по исковому требованию о взыскании компенсации морального вреда в размере 15 000 000 рублей, также подлежащим отмене на основании пунктов 1, 3, 4 части 1, пунктов 1, 3 части 2 статьи 330 ГПК РФ, согласно которым неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела, несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела, неправильное применение норм материального права, неприменение закона, подлежащего применению, неправильное истолкование закона, повлекшие вынесение неправильного решения по делу, являются основанием к изменению или отмене решения.
Принимая во внимание, что все юридически значимые обстоятельства спора установлены на основании имеющихся в деле доказательств, с которыми стороны ознакомлены, судебная коллегия находит возможным, отменив решение суда первой инстанции в части, постановленной по исковым требованиям о признании незаконным предоставления Проненкову А.А. недостоверных сведений в справке от 24 мая 2019 года; о признании незаконным отказа ответчика в предоставлении истцу информации о кадровом резерве АО «Чукотэнерго» в части, его касающейся; о взыскании компенсации морального вреда, причиненного истцу, принять в этой части новое решение о частичном удовлетворении искового требования Проненкова А.А. о взыскании компенсации морального вреда и удовлетворении остальных перечисленных в настоящем абзаце исковых требований.
Учитывая фактические обстоятельства дела, общеизвестность факта претерпевания работником нравственных страданий в связи с нарушением трудовых прав, особенно в связи с незаконным увольнением по негативным основаниям, принимая во внимание наличие у истца на момент незаконного увольнения неисполненных кредитных обязательств (<данные изъяты>), малолетнего ребенка, учитывая заключение психологической экспертизы № М28/19 от 25-29 октября 2019 года, проведенной экспертом-психологом ЧУ НСЦЭИ «Альфа» ФИО 17, согласно которому истец Проненков А.А., начиная с 22 мая 2017 года испытывал нравственные страдания в связи с действиями работодателя, отраженными в исковом заявлении (<данные изъяты>), заключение ГБУЗ Иркутское областное Бюро СМЭ от 25 декабря 2020 года – 5 апреля 2021 года № 119, согласно которому по состоянию на 22 мая 2017 года у истца имелись заболевания сердечно-сосудистой системы: <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>; <данные изъяты>, <данные изъяты>: <данные изъяты>, <данные изъяты>, а также <данные изъяты>: <данные изъяты>, <данные изъяты>, однако нравственные страдания истца не могли повлиять на течение и дальнейшее развитие указанных заболеваний, а также не ухудшали их течение после 22 мая 2017 года и не могли явиться причиной указанных заболеваний, поскольку имеют органическое (врожденное (наследственное) и приобретенное (не связанное с нравственными страданиями) происхождение (<данные изъяты>); отмечая незначительность периода действия приказа от 28 декабря 2018 года № 690 и одновременно существенную значимость нарушенного этим приказом права – права на труд; отсутствие вредных последствий для истца в связи с выдачей ему справки от 23 мая 2019 года с неполными сведениями о командировках и невыдачей информации о кадровом резерве АО «Чукотэнерго» в части, его касающейся, в связи с тем, что информация, отсутствовавшая в справке от 23 мая 219 года, была известна обеим сторонам спора из других источников, а непредоставление информации о пребывании истца в кадровом резерве не повлекло нарушений прав истца, поскольку он в этом резерве не состоял, судебная коллегия находит заявленный размер требования о взыскании компенсации морального вреда (15 000 000 рублей) чрезмерным, и признает разумным и справедливым определить размер компенсации морального вреда, причиненного перечисленными нарушениями прав истца, в следующих размерах: в результате издания ответчиком приказа от 28 декабря 2018 года № 690 «О применении дисциплинарного взыскания в виде увольнения» – в размере 50 000 рублей; в результате предоставления истцу недостоверных сведений в справке от 24 мая 2019 года – в размере 5 000 рублей; в результате отказа в предоставлении информации о кадровом резерве АО «Чукотэнерго» в части, его касающейся, – в размере 5 000 рублей.
В связи с неустановлением иных указанных истцом нарушений его прав оснований для удовлетворения искового требования о взыскании компенсации морального вреда в остальной части в размере 14 940 000 рублей судебная коллегия не усматривает.
Коллегия не принимает во внимание довод апелляционной жалобы истца о необоснованности выводов суда первой инстанции в отношении его доводов, содержащихся в исковом заявлении от 4 февраля 2020 года, о причинении ему ответчиком морального вреда в результате направления в его адрес после увольнения в июле-августе 2019 года 5 циничных запросов, касающихся организации закупки и осуществления работ по договору, заключенному ответчиком с ФГАОУ ВПО «Дальневосточный федеральный университет» на выполнение работ по разработке и внедрению технологии мониторинга состояния грунтов плотины мерзлого типа водозабора ОП Общества АТЭЦ, поскольку правомерность этих запросов ответчика судом первой инстанции не проверялась в связи с отсутствием такого искового требования Проненкова А.А. При отсутствии процессуальных оснований для проверки обоснованности этих запросов отсутствовали и основания для взыскания компенсации морального вреда в связи с их направлением.
Коллегия не входит в обсуждение доводов апелляционной жалобы истца в отношении решения суда об отсутствии оснований для возмещения истцу понесенных им в ходе рассмотрения настоящего дела судебных расходов, поскольку в силу части 3 статьи 98 ГПК РФ в случае, если суд вышестоящей инстанции, не передавая дело на новое рассмотрение, изменит состоявшееся решение суда нижестоящей инстанции или примет новое решение, он соответственно изменяет распределение судебных расходов.
Рассматривая вопрос об изменении распределения судебных расходов в связи с частичной отменой решения суда первой инстанции, судебная коллегия приходит к следующим выводам.
Как следует из материалов дела, истцом заявлялось ходатайство о возмещении понесенных им при рассмотрении настоящего гражданского дела следующих судебных расходов:
- юридические услуги по подготовке искового заявления - в сумме 5 000 рублей;
- юридические услуги в соответствии с договором истца с ФИО 18 от 1 мая 2021 года № 05/21, дополнительным соглашением от 16 июля 2021 года № 6 к договору от 1 мая 2021 года № 05/21 о составлении апелляционной жалобы на решение Анадырского городского суда по делу № 2-4/2021 (присоединено к настоящему делу) и ходатайства о назначении повторной судебно-медицинской экспертизы за 10 000 рублей, актом приемки оказанной услуги от 16 августа 2021 года, согласно которому исполнитель выполнил порученную работу стоимостью 10 000 рублей, банковским чеком о переводе Проненковым А.А.ФИО 19 10 000 рублей с банковской комиссией за перевод в сумме 100 рублей за выполнение работ по дополнительному соглашению № 6 к договору от 1 мая 2021 года № 05/21;
- печать фотографий – в сумме 3 040 рублей;
- компенсация за фактическую потерю времени – в сумме 5626 рублей 84 копейки;
- оплата судебной-медицинской экспертизы – в сумме 63 165 рублей 77 копеек;
- оплата психологической экспертизы – в сумме 35 000 рублей;
- оплата проезда к месту проведения психологической экспертизы в г. Иркутск и обратно в г. Анадырь – в сумме 85 601 рубль;
- оплата рецензии на заключение судебно-медицинской экспертизы – в сумме 37 996 рублей 20 копеек;
- расходы на получение метеосправки – в сумме 2 328 рублей,
- расходы по оплате госпошлины за подачу апелляционной жалобы – 150 рублей
(<данные изъяты>).
В силу части 1 статьи 88 ГПК РФ судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.
Размер и порядок уплаты государственной пошлины устанавливаются федеральными законами о налогах и сборах (часть 2 статьи 88 ГПК РФ).
В соответствии со статьей 89 ГПК РФ льготы по уплате государственной пошлины предоставляются в случаях и порядке, которые установлены законодательством Российской Федерации о налогах и сборах.
Перечень расходов, относящихся к судебным издержкам, содержится в статье 94 ГПК РФ.
Согласно абзацу второму статьи 94 ГПК РФ к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся, в частности, суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам, специалистам и переводчикам; расходы на оплату услуг представителей; компенсация за фактическую потерю времени в соответствии со статьей 99 ГПК РФ; другие признанные судом необходимыми расходы.
По общему правилу, установленному частью первой статьи 98 ГПК РФ, стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 указанного кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в этой статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.
Вместе с тем в целях предоставления дополнительных гарантий гражданам при обращении в суд с иском по требованиям, вытекающим из трудовых отношений, и обеспечения их права на судебную защиту при рассмотрении судом споров по таким требованиям в статье 393 ТК РФ установлено исключение из общего правила о распределении судебных расходов.
В соответствии с названной нормой ТК РФ при обращении в суд с иском по требованиям, вытекающим из трудовых отношений, работники освобождаются от оплаты пошлин и судебных расходов.
Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 7 постановления от 29 мая 2018 г. № 15 «О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей - физических лиц и у работодателей - субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям» разъяснил, что согласно подпункту 1 пункта 1 статьи 333.36 НК РФ и статье 393 ТК РФ работники, работающие (работавшие) у работодателя - физического лица (являющегося индивидуальным предпринимателем, не являющегося индивидуальным предпринимателем) или у работодателя - субъекта малого предпринимательства, который отнесен к микропредприятиям, при обращении в суд с требованиями, вытекающими из трудовых отношений, в том числе по поводу невыполнения либо ненадлежащего выполнения условий трудового договора, носящих гражданско-правовой характер, освобождаются от уплаты судебных расходов независимо от результатов рассмотрения судом их требований, в том числе в случае частичного или полного отказа в их удовлетворении.
Правила, изложенные в части 1 статьи 98 ГПК РФ, относятся также к распределению судебных расходов, понесенных сторонами в связи с ведением дела в апелляционной, кассационной и надзорной инстанциях (часть 2 статьи 98 ГПК РФ).
Принимая во внимание вышеприведенные положения действующего законодательства и разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации, судебная коллегия находит необходимым взыскать с ответчика:
в доход бюджета городского округа Анадырь – 1050 рублей:
- государственная пошлина за удовлетворение исковых требований Проненкова А.А. о признании незаконным действий ответчика по предоставлению им недостоверных сведений в справке от 24 мая 2019 года; о признании незаконным отказа ответчика в предоставлении истцу информации о кадровом резерве АО «Чукотэнерго» в части, его касающейся; о взыскании компенсации морального вреда в общем размере 900 рублей (300х3 – пункт 3 части 1 статьи 333.19 НК РФ, как за исковые требования неимущественного характера), государственная пошлина за подачу апелляционной жалобы в размере 150 рублей (пункт 9 части 1 статьи 333.19 НК РФ).
в пользу истца Проненкова А.А.:
- судебные расходы: оплата юридических услуг по договору от 1 мая 2021 года – в сумме 10 100 рублей (с учетом банковской комиссии); оплата судебной-медицинской экспертизы – в сумме 63 165 рублей 77 копеек; оплата психологической экспертизы – в сумме 35 000 рублей; оплата проезда к месту проведения психологической экспертизы в г. Иркутск и обратно в г. Анадырь – в сумме 85 601 рубль, поскольку экспертизы проведены на основании определения суда первой инстанции от 27 августа 2019 года, заключения экспертиз положены в основу решения суда (т. 6, л.д. 58-61).
Судебные расходы на юридические услуги по подготовке искового заявления; на печать фотографий; на оплату рецензии, на получение метеосправки возмещению истцу не подлежат.
Из договора от 24 января 2019 года № 114/01-19 на оказание юридических услуг, квитанции к приходному кассовому ордеру от 24 января 2019 года № 1359 об оплате юридических услуг по договору от 24 января 2019 года № 114/01-19 и акта выполненных по этому договору работ от 4 февраля 2019 года не видно, об оказании юридических услуг по какому гражданскому делу идет речь в этих документах, как следствие, связь расходов на оплату этих услуг с настоящим гражданским делом не подтверждена.
Фотографии и метеосправка судом не истребовались, в качестве доказательств в судебных актах не указывались. Рецензия на заключение судебно-медицинской экспертизы получена истцом по собственной инициативе за рамками производства по настоящему делу, надлежащим доказательством судом не признана.
Не подлежит возмещению истцу и компенсация за фактическую потерю времени.
Согласно статье 99 ГПК РФ со стороны, недобросовестно заявившей неосновательный иск или спор относительно иска либо систематически противодействовавшей правильному и своевременному рассмотрению и разрешению дела, суд может взыскать в пользу другой стороны компенсацию за фактическую потерю времени. Размер компенсации определяется судом в разумных пределах и с учетом конкретных обстоятельств.
Из содержания статьи 99 ГПК РФ следует, что для возложения на одну из сторон спора обязанности по компенсации фактической потери времени требуется установить недобросовестность поведения стороны либо систематическое противодействие участников процесса рассмотрению спора судом. Лицо, заявляющее требование о взыскании в его пользу компенсации за фактическую потерю времени, должно представить доказательства, которые свидетельствовали бы о недобросовестности ответчика.
Основания для применения статьи 99 ГПК РФ из материалов настоящего гражданского дела не усматриваются. Доказательства злоупотребления АО «Чукотэнерго» процессуальными правами в рамках производства по гражданскому делу истцом не указаны, коллегией не установлены.
Излишне уплаченная истцом государственная пошлина в размере 150 рублей за подачу апелляционной жалобы на основании статьи 333.40 НК РФ подлежит возврату истцу не ответчиком, как ошибочно полагает истец, а налоговым органом. Заявление о возврате излишне уплаченной суммы государственной пошлины по делам, рассматриваемым в судах, подается плательщиком государственной пошлины в налоговый орган по месту нахождения суда, в котором рассматривалось дело.
К заявлению о возврате излишне уплаченной суммы государственной пошлины по делам, рассматриваемым судами общей юрисдикции, прилагаются решения, определения или справки судов об обстоятельствах, являющихся основанием для полного или частичного возврата излишне уплаченной суммы государственной пошлины, а также подлинные платежные документы в случае, если государственная пошлина подлежит возврату в полном размере, а в случае, если она подлежит возврату частично, - копии указанных платежных документов.
Заявление о возврате излишне уплаченной суммы государственной пошлины может быть подано в течение трех лет со дня уплаты указанной суммы.
Нарушений норм процессуального права, влекущих безусловную отмену состоявшегося по настоящему делу судебного постановления в полном объеме, коллегией не установлено.
Руководствуясь статьями 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия
о п р е д е л и л а :
Решение Анадырского городского суда от 8 июля 2021 года в части, постановленной по исковым требованиям о признании незаконными действий АО «Чукотэнерго» по предоставлению Проненкову А.А. недостоверных сведений в справке от 24 мая 2019 года; о признании незаконным отказа ответчика в предоставлении истцу информации о кадровом резерве АО «Чукотэнерго» в части, его касающейся; о взыскании компенсации морального вреда отменить.
Исковые требования о признании незаконными действий АО «Чукотэнерго» по предоставлению Проненкову А.А. недостоверных сведений в справке от 24 мая 2019 года; о признании незаконным отказа ответчика в предоставлении истцу информации о кадровом резерве АО «Чукотэнерго» в части, его касающейся, удовлетворить.
Признать незаконными действия АО «Чукотэнерго» по предоставлению Проненкову А.А. недостоверных сведений в справке от 24 мая 2019 года; отказ АО «Чукотэнерго» в предоставлении истцу информации о кадровом резерве АО «Чукотэнерго» в части, его касающейся.
Исковое требование о взыскании компенсации морального вреда удовлетворить частично.
Взыскать с АО «Чукотэнерго» в пользу Проненкова А. А. компенсацию морального вреда в результате: издания ответчиком приказа от 28 декабря 2018 года № 690 «О применении дисциплинарного взыскания в виде увольнения»; предоставления истцу недостоверных сведений в справке от 24 мая 2019 года; отказа в предоставлении информации о кадровом резерве АО «Чукотэнерго» в части, его касающейся, в размере 60 000 рублей.
В удовлетворении искового требования о взыскании компенсации морального вреда в размере 14 940 000 рублей отказать.
В остальной части решение Анадырского городского суда от 8 июля 2021 года по настоящему делу оставить без изменения.
Взыскать с АО «Чукотэнерго» государственную пошлину в доход бюджета городского округа Анадырь в размере 1 050 рублей.
Взыскать с АО «Чукотэнерго» в пользу Проненкова А.А. в возмещение понесенных судебных расходов 193 866 рублей 77 копеек.
Апелляционную жалобу истца Проненкова А.А. удовлетворить частично.
Председательствующий А.С. Зиновьев
судьи С.А. Принцев
Е.В. Склярова
Апелляционное определение в окончательной форме изготовлено 10 февраля 2022 года.
