САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД
Рег. № 33-3088/2018 | Судья: Феодориди Н.К. |
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе
председательствующего | Мирошниковой Е.Н. |
судей | ФИО1, ФИО2 |
при секретаре | ФИО3 |
рассмотрела в открытом судебном заседании 15 февраля 2018 года гражданское дело №2-3937/2017 по апелляционной жалобе ФИО4 на решение Приморского районного суда Санкт-Петербурга от 13 октября 2017 года по иску общества с ограниченной ответственностью «А Плюс Страхование» к ФИО4 о возмещении материального ущерба, по встречному иску ФИО4 к обществу с ограниченной ответственностью «А Плюс Страхование» о расторжении соглашения
Заслушав доклад судьи Мирошниковой Е.Н., выслушав объяснения ответчика ФИО4 и его представителя адвоката Танасчишина А.А., действующего на основании доверенности 78 АБ 2373863 от 19.02.2017, сроком на 3 года, рег. № 5-807, поддержавших доводы жалобы, возражения представителя истца общества с ограниченной ответственностью «Сигма полис» - ФИО5, действующей на основании доверенности без номера от 17.11.2017, сроком на 1 год, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда,
УСТАНОВИЛА:
Истец общество с ограниченной ответственностью (далее ООО) «А Плюс Страхование» (в настоящее время в связи со сменой наименования -ООО «Сигма полис») обратилось в Приморский районный суд Санкт-Петербурга с иском к ФИО4 о взыскании в счет возмещения ущерба 4 312 859,95 рублей.
В обоснование иска истцом указано, что действиями ответчика, являвшегося работником истца и материально ответственным лицом, работодателю был причинен ущерб в результате неправомерных действий работника связанных с присвоением денежных средств, а именно бесконтрольным использованием бланков строгой отчетности (полисов ОСАГО) на сумму 4 312 859,95 рублей.
Истцом также указано, что в соответствии с соглашением сторон от 06.10.2015 ФИО4 признал факт умышленного причинения им ущерба, принял на себя обязательство по возмещению ущерба, однако до настоящего времени ущерб не возмещен.
Возражая против заявленных истцом требований, ответчик ссылался на недоказанность его вины в присвоении денежных средств, предъявил встречный иск, в соответствии с которым просил суд расторгнуть заключенное между сторонами соглашение о порядке добровольного возмещения работником причиненного ущерба от 06.10.2015.
В обоснование встречных требований ФИО4, ссылаясь на нормы трудового права указывает на то, что общество обязано было установить размер причиненного ущерба проведением инвентаризации, назначить и провести служебную проверку для установления размера и причин возникновения ущерба, в том числе вины работника в причинении ущерба. Комиссия для проведения служебного расследования генеральным директором общества Ч. А.Е. не создавалась. Из представленной обществом копии приказа № 11 от 17.09.2015 следует, что указанный приказ (т.1 л.д.30) генеральным директором Ч. А.Е. не подписывался. Полагает, что указанный приказ не мог быть издан 17.09.2015, поскольку объяснения Д. В.В. давал 21.09.2015. Основанием же издания данного приказа является выявление хищения денежных средств, в том числе на основании объяснений Д. В.В. Полученное на основании указанного приказа №11 Заключение по результатам служебной проверки № 1/с-п, не может являться законным, равно как и получение от ФИО4 объяснений в ходе служебной проверки. Кроме того, нарушен порядок проведения проверки (ст. 246 ТК РФ), проведения инвентаризации не было. После заключения с ним 06.10.2015 заключения оспариваемого им соглашение о порядке добровольного возмещения работником причиненного ущерба, 07.10.2015 был издан приказ № 19-У о ревизии кассы ООО «А Плюс Страхование» в связи с мошенническими действиями менеджера ФИО4 с созданием комиссии для ревизии. То есть ущерб определялся созданной работодателем комиссией уже после заключения соглашения с ним, а размер ущерба, указанный в соглашении на момент его заключения определен не был. Согласно акта ревизии кассы № 19-У от 07.10.2015 сумма не сданных денежных средств субагентами ФИО4 на 07.10.2015 составила 4 312 859,95 рублей. То есть причиной недостачи согласно указанному акту явилось не сдача денежных средств субагентами ФИО4, а не совершение последним присвоения денежных средств ООО «А Плюс Страхование». Факт совершения ФИО4 присвоения и растраты денежных средств проверялся по заявлению ООО «А Плюс Страхование» сотрудниками полиции по материалу КУСП-53384. По результатам проверки в возбуждении уголовного дела в отношении ФИО4 отказано в связи с отсутствием в его действиях состава преступления (п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ). Истец полагает, что обстоятельства причинения ущерба ФИО4 в результате присвоения и растраты при обстоятельствах, изложенных в Заключении по результатам служебной проверки № 1/с-п не подтвердились, иных оснований, предусмотренных ст. 248 ТК РФ, которые бы возлагали на него материальную ответственность за причиненный ущерб в полном размере, не установлено.
ФИО4, ссылаясь на положения ч.1 ст.420, ч.1,4 ст.421, ч.1 ст.422 ГК РФ указывает в своем иске, что соглашение заключено без определения работодателем суммы прямого действительного материального ущерба, вины работника в совершении противоправного действия, противоправного поведения, то есть с грубым нарушением императивных норм, предусмотренных ст.ст. 233, 243, 246, 247, 248 ТК РФ. Ссылаясь на положения п.1 ч.2 ст.450 ГК РФ ФИО4 просил расторгнуть соглашение от 06.10.2015.
Решением Приморского районного суда Санкт-Петербурга от 13 октября 2017 года удовлетворены исковые требования ООО «А Плюс Страхование»; с ФИО4 в пользу ООО «А Плюс Страхование» взыскан материальный ущерб в размере 4 312 859,95 рублей, расходы по оплате государственной пошлины в размере 31 252,18 рублей, а всего взыскано 4 344 112,13 рублей.
Указанным решением суда отказано в удовлетворении встречного иска ФИО4 к ООО «А Плюс Страхование» о расторжении соглашения о порядке добровольного возмещения работником причиненного ущерба от 06.10.2015.
Ответчик ФИО4 не согласился с законностью и обоснованностью решения суда, представил на него апелляционную жалобу, в которой просит отменить решение суда, вынести по делу новое решение. В обоснование жалобы ссылается на нарушение судом норм материального и процессуального права. Приводит доводы, аналогичные тем, которые были им представлены в суд первой инстанции. Также заявитель не согласен с выводом суда о том, что обязательства, возникшие вследствие причинения ущерба работодателю работником при исполнении трудовых обязанностей, могут быть трансформированы в обязательство из неосновательного обогащения, поскольку они могут быть трансформированы по соглашению сторон только заемными. При этом он ссылается на правовую позицию, изложенную в определении Верховного суда РФ от 08.09.2015 № 37-КГ12-3. Указывает, что заключение 06.10.205 соглашения о порядке добровольного возмещения ущерба работником между ООО «А Плюс Страхование», как работодателем и, ФИО4, как работником, в порядке ст. 248 ТК РФ не трансформировало трудовые отношения работника и работодателя в отношения, регулируемые нормами гражданского законодательства, так как каких-либо новых соглашений, предусматривающих иной предмет или способ исполнения сторон не заключали. Более того, ФИО4 после заключения соглашения отрицал свою вину в причинении материального ущерба, о чем изложил в своем объяснении (находится в материалах КУСП-53384). Работодатель же обратился в суд с иском о взыскании ущерба, причиненного работником работодателю при исполнении трудовых обязанностей и в ходе судебного разбирательства основание и предмет иска не менял. Заявитель также не согласен с оценкой суда представленным доказательствам, части которых, по его мнению, не была дана оценка вовсе. Указывает, что факт и обстоятельства совершения ФИО4 присвоения и растраты денежных средств проверялись по заявлению ООО «А Плюс Страхование» сотрудниками полиции по материалу КУСП-53384, по результатам проверки в возбуждении дела в отношении ФИО4 было отказано в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, то есть по основанию, предусмотренному п.2 ч.1 ст.24 УПРК РФ. Указанные обстоятельства судом не были приняты во внимание. В части отказа в удовлетворении встречного иска указывает, что допущенные обществом нарушения при привлечении его к материальной ответственности и регулирующих порядок заключения соглашения от 06.10.2015, наделило общество, как одну из сторон договора, более широкими правами, не предусмотренными законом, что не соответствует требованиям, предусмотренным ч.2 ст.422 ГК РФ. Исполнение заключенного соглашения от 06.10.2015 при указанных обстоятельствах, влечет существенное нарушение прав ФИО4 и получение необоснованной материальной выгоды для общества, что является основанием для расторжения указанного соглашения по требованию одной из сторон, и что соответствует положениям п. ч.2 ст.450 ГК РФ. При этом отказ в удовлетворении встречного иска ввиду пропуска срока исковой давности признания соглашения недействительным, по мнению заявителя, является необоснованным, так как он свободен в выборе способа защиты своих прав и законных интересов, в том числе требовать расторжения заключенной им сделки, а не только признания ее недействительной.
В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель ответчика представил дополнения к апелляционной жалобе, в которой указывает со ссылкой на нормы права, что инвентаризация до момента увольнения работника с целью выявления суммы недостачи вверенных ему денежных средств и ее размера, не проводилась. Проведенные впоследствии акты ревизии кассы, не установили недостачи вверенных работнику денежных средств, а установили задолженность субагентов. Доводы суда о том, что факт получения денежных средств от субагентов и их присвоение ФИО4 подтверждаются актами и отчетами субагентов, а также материалами проверки КУСП-53384 от 16.11.2015 является несостоятельным. В возбуждении уголовного дела отказано, а какие-либо отчеты субагентов о получении денежных средств ФИО4 в материалах дела отсутствуют. Ответчиком представлены акты приема от субагентов бланков строгой отчетности, в соответствии с которыми ФИО4 принимал только бланки строго отчетности в виде заключенных договоров страхования (страховых полисов) и квитанций о приеме премий от страхователей субагентами, сведений о приеме им каких-либо наличных денежных средств от субагентов в актах отсутствуют. Согласно акта добровольной выдачи оформленных договоров страхования от 28.09.2015 (т.1 л.д.33-36) ФИО4 передал в ООО «А Плюс Страхование» только акты приема от субагентов бланков строгой отчетности и сами бланки строгой отчетности (страховые полисы и квитанции о приеме премий страхователями субагентами), документы о приеме от ФИО4 приходных кассовых ордеров отсутствуют. В материалы проверки КУСП-53384 приходные кассовые ордера представлялись самим ответчиком. Таком образом, если приходные кассовые ордера без квитанций были представлены непосредственно из бухгалтерии, то соответственно, они могли быть туда приняты только с денежными средствами.
Представитель истца (ООО «А Плюс Страхование») представил в суд апелляционной инстанции документы о смене наименования общества – ООО «Сигма полис».
Также истцом были представлены письменные возражения на апелляционную жалобу.
При рассмотрении дела в суд апелляционной инстанции третье лицо ФИО6 не явился, извещен о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом. Судебная коллегия на основании ст. 167 ГПК РФ находит возможным рассмотреть дело в отсутствии лица, извещенного о времени и месте рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции и не явившегося в судебное заседание без уважительных причин.
Обсудив доводы апелляционной жалобы и дополнения к ней, изучив материалы дела, выслушав мнение сторон по делу, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда по доводам жалобы.
Материалами дела установлено, что 25.09.2014 года между сторонами заключен трудовой договор № К14010, согласно условий которого ФИО4 принят на должность менеджера по работе с партнерами в ООО «А Плюс Страхование».
Согласно условий трудового договора работник обязался соблюдать требования договора, законодательства, обеспечивать сохранность имущества истца и нести за его утрату материальную ответственность (п.п. 1.1, 2.1, 6.1.1, 6.1.2, 6.1.6, 6.1.7, 11.1 договора) (т.1 л.д. 7-11).
25.09.2014 сторонами подписан договор о полной индивидуальной материальной ответственности, согласно которому работник принял на себя материальную ответственность за недостачу вверенного ему имущества (п.п. 1.1, 1.3 договора).
Согласно должностной инструкции менеджера отдела продаж (т.1 л.д. 12-19) в обязанности ФИО4 входило принятие от субагентов денежных средств (страховых премий), за сохранность которых ответчик обязался нести полную материальную ответственность. Кроме того, ответчик был обязан осуществлять контроль за движением бланков строгой отчетности (далее-«БСО»), количеством БСО и количеством денежных средств, находящихся у субагентов. При получении от субагентов денежных средств, ответчик был обязан отчитаться по полученным суммам в порядке и сроки, предусмотренные должностной инструкцией.
С указанной инструкцией ответчик был ознакомлен, о чем свидетельствует его личная подпись (т.1 л.д. 19).
Вышеуказанные обстоятельства ответчиком не оспаривались в ходе рассмотрения дела.
17.09.2015 менеджером по работе с бланками строгой отчетности была произведена выгрузка из программы 1С, остатков бланков строгой отчетности, в результате которой установлено, что субагентом Д. В.Е. не сданы БСО в количестве более 1000 штук. Указанные БСО были получены менеджером ФИО4 для передачи их субагенту Д. В.Е.
По данному факту была составлена служебная записка (т.1 л.д. 28), на основании которой работодатель затребовал у ответчика письменные объяснения (т.1 л.д.29), инициировав служебное расследование по выявленному факту путем издания приказа № 11 о формировании комиссии по проведению служебного расследования, указав состав комиссии, а также срок проведения служебного расследования для установления причин возникновения ущерба, размера ущерба – до 09.10.2015 (т.1 л.д. 30).
28.09.2015 сторонами составлен акт добровольной выдачи оформленных договоров страхования за 2014-2015 годы (т.1 л.д. 33-36), согласно которому ФИО4 сдал, а Д А.В. (главный бухгалтер общества) приняла отчеты субагентов и бланки строгой отчетности без денежных средств, за них причитающихся.
Согласно письменных объяснений от 17.09.2015, 05.10.2015 ФИО4 указал о том, что им не был проконтролирован процесс сдачи БСО субагентами. Кроме того, работник признал факт допущенной растраты денежных средств работодателя, путем присвоения полученных от субагентов денежных средств (т.1 л.д. 37-38).
По результатам служебной проверки работодателем было
составлено заключение комиссии №1/с-п от 06.10.2015, согласно которому установлено, что ФИО4 в нарушение принятых на себя
обязательств, вытекающих из трудового договора, договора о полной
индивидуальной материальной ответственности и должностной инструкции,
не передал работодателю оформленные субагентами отчеты, подтверждающие фактический объем принятых ответчиком от субагентов денежных средств, растратил к моменту добровольной выдачи присвоенные им денежные средства в сумме 4 312 859,95 рублей.
Так, из указанного заключения следует, какие действия проводились в ходе служебной проверки, от кого отбирались объяснения. Указано, что 21.09.2015 в офисе ООО «А Плюс Страхование» главным бухгалтером Д А.И. была проведена сверка суммы задолженности, отчетов по сданным договорам страхования и страховым премиям, в ходе которой было установлено, что задолженность возникла не по вине Д. В.Е. (субагент), а по вине менеджера ОП ФИО4, который принятые им денежные средства в кассу общества не сдал, а использовал в личных целях.
В подтверждение указанного Д. В.Е. были представлены и переданы обществу подлинные отчеты и акты приема-передачи, а также данная ему ФИО4 копия расписки на сумму 2 641 387,35 рублей, взятая в подтверждение намерений по погашению, возникшей по его вине задолженности. 21.09.2015 с Д. В.Е. было получено объяснение возникшей ситуации и причинах возникновения задолженности.
Подробности выявленных обстоятельств, обнаружившихся в ходе проверки, были предъявлены ФИО4 28.09.2015, по результатам которых им было принято решение добровольно выдать все сокрытые им ранее бланки строгой отчетности, за которые он получал денежные средства с субагентов, но не сдавал их в кассу ООО «А Плюс Страхование». По представленным ФИО4 отчетам субагентов был составлен акт добровольной выдачи бланков от 28.09.2015. Также ФИО4 передал 86 приходных кассовых ордеров, в соответствии с которыми он принимал денежные средства от субагентов и которые не были им переданы в ООО «А Плюс Страхование». ФИО4 было еще раз предложено написать объяснение по факту новых обстоятельств. В своем объяснении от 05.10.2015 ФИО4 полностью признал факты и обстоятельства хищения (присвоения и/или растраты) им денежных средств компании, и подробно указал обстоятельства их совершения.
Также в указанном заключении указано, что в рамках проведения служебной проверки были получены сведения по всем субагентам, которых курировал ФИО4. Было установлено, что указанная ситуация с субагентом Д. В.Е. не является единичным случаем, что по состоянию на 05.10.2015 общая сумма не сданных денежных средств составляет 4 132 859,95 рублей. На основании установленных фактов комиссия пришла к выводу, что ФИО4 допущены виновные действия, выраженные в присвоении и/или растрате наличных денежных средств, которые были им получены от субагентов для сдачи в кассу ООО «А Плюс Страхование», но не были умышленно сданы с корыстной целью. Эти действия послужили прямой причиной образовавшихся в соответствующей сумме убытков (реального ущерба) общества.
С результатами служебной проверки ФИО4 был ознакомлен, факты, отраженные в заключении, признал, в дальнейшем их не оспаривал (т.1 л.д. 31,32).
06.10.2015 между сторонами было подписано соглашение о порядке добровольного возмещения работником причиненного ущерба, согласно которому ФИО4 признал свою вину в присвоении денежных средств работодателя и обязался в срок до 09.11.2015 возместить причиненный ущерб в сумме 4 312 859,95 рублей.
09.10.2015 трудовой договор между сторонами был расторгнут по п.3 ст. 77 ТК РФ.
Судом были допрошены свидетели, третье лицо, являвшиеся субагентами в рамках спорных правоотношений, которые пояснили, что они получали у ответчика бланки строгой отчетности для реализации, по факту реализации БСО между ними и ответчиком подписывались акты приема-передачи с одновременной передачей ответчику вырученных от реализации БСО денежных средств. В актах указывалась сумма переданных субагентом ФИО4 денежных средств, вырученных от реализации полисов ОСАГО, количество реализованных БСО, от выдачи субагентам квитанций к приходно-кассовым ордерам ответчик, зачастую, уклонялся.
Возражая относительно предъявленных исковых требований, ответчик указывал, что его вина в присвоении денежных средств не доказана ввиду отсутствия в материалах гражданского дела приходных кассовых ордеров, подтверждающих факт получения им денежных средств (страховых премий) от субагентов.
Оспаривая соглашение от 06.10.2015 о порядке добровольного возмещения работником причиненного ущерба в порядке предъявления встречного иска, ответчик ссылался на отсутствие установленных законом оснований для заключения данного соглашения, поскольку полагал не установленными до подписания указанного соглашения размер ущерба и не доказанной вину работника. В ходе рассмотрения дела ответчик также пояснил суду, что оспариваемое соглашение было им подписано под давлением со стороны работодателя. В качестве правового основания встречного иска истец ссылается на положения п.1 ч. 2 ст. 450 ГК РФ.
Судом первой инстанции были исследованы материалы настоящего гражданского дела в 4-х томах, материал КУСП-53384 от 16.11.2015 в 3-х томах, представленные по делу доказательства, в том числе показания допрошенных свидетелей.
Разрешая по существу заявленные требования общества, принимая во внимание нормы трудового права – ст.ст. 232, 233, 238, 242, 243, 244, 247 ТК РФ, п.4 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 16.11.2006 №52 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю», дав оценку представленным по делу доказательствам, суд нашел подтвержденным факт получения ФИО4 оформленных договоров страхования от субагентов, факт нарушения порядка оборота БСО, установленных в организации истца, факт нарушения должностной инструкции, устанавливающий порядок и сроки передачи БСО и денежных средств менеджерами в кассу общества, факт сдачи ответчиком БСО без денежных средств, а также факт нарушения указаний ЦБ РФ в части порядка оформления приема денежных средств.
При этом, представленные ответчиком возражения по иску общества были отклонены судом как необоснованные и противоречащие совокупности представленных в материалы дела доказательств, поскольку из представленных суду материалов КУСП-53384 от 16.11.2015 усматривается, что ответчиком частично заполнялись приходные кассовые ордера при оформлении приема-передачи им денежных средств от субагентов, в остальной части сведения о размере переданных ответчику субагентами денежных средств содержатся в квитанциях о получении страховой премии, актах и отчетах субагентов, что в совокупности с показаниями свидетелей, письменными объяснениями ответчика, данными в ходе служебной проверки и иными письменными доказательствами, представленными в материалы настоящего гражданского дела и материалы КУСП, по мнению суда первой инстанции, свидетельствует о факте получения ответчиком от субагентов денежных средств в истребуемом истцом размере и присвоении указанных средств. Также суд указал, что факт допущения ответчиком нарушений порядка оформления кассовых операций в части невыдачи субагентам квитанций к приходным кассовым ордерам не опровергает вышеуказанных установленных судом обстоятельств.
Разрешая встречные требования ФИО4 и отказывая в их удовлетворении, суд исходил из того, что в ходе рассмотрения дела судом не установлено наличия оснований, предусмотренных ст. ст. 450, 451 ГК РФ для расторжения заключенного сторонами 06.10.2015 соглашения. Также суд указал, что в силу ст.5 ТК РФ регулирование трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений в соответствии с Конституцией Российской Федерации, федеральными конституционными законами осуществляется трудовым законодательством. Обязанность работника возместить работодателю ущерб при наступлении материальной ответственности предусмотрена главами 37 и 39 ТК РФ.
Вместе с тем суд первой инстанции счел, что заявляя требование о расторжении соглашения истец, фактически оспаривает указанную сделку по основанию ее совершения с нарушением норм трудового законодательства и, в связи с принуждением к подписанию данного соглашения со стороны работодателя, однако, в нарушение положений ст.ст. 12, 56 ГПК РФ истец не представил суду надлежащих доказательств того, что оспариваемое им соглашение было подписано под влиянием насилия или угрозы. Также не представлено уважительности причин пропуска срока обращения в суд за защитой своих прав, о применении которого заявлено обществом. При этом суд учел, что ФИО4 не обращался в правоохранительные органы по вопросу применения к нему угрозы или насилия; до момента предъявления истцом настоящего иска ответчик соглашение не оспаривал, встречный иск им предъявлен лишь 27.06.2017, то есть с пропуском установленного для защиты нарушенного права срока.
С учетом изложенного суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения встречного иска, в том числе и по основанию пропуска истцом по встречному иску срока исковой давности для предъявления требований об оспаривании соглашения от 06.10.2015.
Далее, принимая во внимание положения ст. 414 ГК РФ, фактические обстоятельства дела, суд счел, что до заключения 06.10.2015 соглашения о добровольном возмещении причиненного ущерба, ФИО4 обязан был возместить работодателю материальный ущерб, возникший в связи с ненадлежащим исполнением трудовых обязанностей в порядке, предусмотренном трудовым законодательством (главы 37 и 39 ТК КФ), а указанным соглашением от 06.10.2015, обязательство, возникшее из трудовых отношений трансформировано в обязательство о возврате неосновательного обогащения, регулируемое нормами гражданского законодательства, имеет гражданско-правовую природу, недействительным в установленном законом порядке не признано, что влечет правовые последствия для обязанного лица по исполнению соглашения с учетом требований ст.ст. 309, 310 ГК РФ.
С учетом изложенного, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения исковых требований общества о взыскании с ответчика материального ущерба в размере 4 312 859,95 рублей.
Судебная коллегия, учитывая обстоятельства настоящего дела, находит решение суда по существу правильным, не подлежащим отмене по приведенным ФИО4 доводам, исходя из следующего.
Согласно ст. 21 ТК РФ, работник обязан добросовестно исполнять свои трудовые обязанности, возложенные на него трудовым договором.
Согласно ст. 238 ТК РФ работник обязан возместить работодателю причиненный ему прямой действительный ущерб. Неполученные доходы (упущенная выгода) взысканию с работника не подлежат.
Под прямым действительным ущербом понимается реальное уменьшение наличного имущества работодателя или ухудшение состояния указанного имущества (в том числе имущества третьих лиц, находящегося у работодателя, если работодатель несет ответственность за сохранность этого имущества), а также необходимость для работодателя произвести затраты либо излишние выплаты на приобретение, восстановление имущества либо на возмещение ущерба, причиненного работником третьим лицам.
Статьей 242 ТК РФ определено, что полная материальная ответственность работника состоит в его обязанности возмещать причиненный работодателю прямой действительный ущерб в полном размере.
Материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба может возлагаться на работника лишь в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом или иными федеральными законами.
Статьей 243, ч.1 ТК РФ указаны случаи полной материальной ответственности, согласно которой, материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба возлагается на работника, в том числе, в случаях: 1) когда в соответствии с настоящим Кодексом или иными федеральными законами на работника возложена материальная ответственность в полном размере за ущерб, причиненный работодателю при исполнении работником трудовых обязанностей;.. 3) умышленного причинения ущерба.
При этом предусмотренная п.3 ст. 243 ТК РФ ответственность работника в полном размере причиненного ущерба за умышленное причинение ущерба, установлена вне зависимости от заключения работником договора о полной материальной ответственности или привлечения его к уголовной ответственности.
По смыслу положений приведенных норм, п.3 ч.1 ст.243 ТК РФ, умысел работника в причинении ущерба может быть прямым - когда работник сознательно своими действиями причиняет ущерб работодателю и желает причинения ущерба и косвенный - когда работник не желает причинения вреда работодателю, но вследствие ненадлежащего исполнения возложенных на него трудовых обязанностей допускает причинение материального ущерба.
В соответствии со ст. 247 ТК РФ до принятия решения о возмещении ущерба конкретными работниками работодатель обязан провести проверку для установления размера причиненного ущерба и причин его возникновения. Для проведения такой проверки работодатель имеет право создать комиссию с участием соответствующих специалистов.
Истребование от работника письменного объяснения для установления причины возникновения ущерба является обязательным. В случае отказа или уклонения работника от предоставления указанного объяснения составляется соответствующий акт.
Работник и (или) его представитель имеют право знакомиться со всеми материалами проверки и обжаловать их в порядке, установленном настоящим Кодексом.
Из материалов настоящего гражданского дела следует, что работодателем была создана соответствующая комиссия для проведения служебного расследования в связи с выявленными признаками хищения (присвоения и/или растраты) денежных средств. То обстоятельство, что приказ № 11 от 17.09.2015, о создании указанной комиссии, не подписан директором общества Ч. А.Е., не может свидетельствовать о неправомерности проведенного служебного расследования и, соответственно данного комиссией 06.10.2015 заключения по результатам служебной проверки. Так, комиссия фактически была создана, служебная проверка тщательно проведена, опрошены сотрудники, исследованы документы строгой отчетности, также опрошен ФИО4, от него дважды получены письменные объяснения 17.09.2015 и 05.10.2015. Указанное заключение ответчиком ранее не оспаривалось, а приведенные им доводы, с учетом вышеизложенного, не могут служить для признания заключения от 06.10.2015 проведенного с нарушением действующих норм и правил, а также ненадлежащим доказательством по делу. По формальным признакам – отсутствие в приказе от 17.09.2015 подписи директора общества подписи, проведенная служебная проверка и данное по ее результатам заключение не могут призваться неправомерными.
Отказ в возбуждении уголовного дела, также не является основанием для отказа в удовлетворении иска общества. В постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела от 12.06.2016 указано, что в ходе проверки возникла необходимость в получении дополнительных документов от общества, дополнительном опросе ФИО4, а также уточнений произошедших событий у Д В.Е., что не представляется возможным выполнить в установленные законом сроки. При таких обстоятельствах, принимая во внимание, что выполнить все необходимые мероприятия в установленные законом сроки не представилось возможным, что не позволяет сделать выводы о наличии в действиях менеджера ФИО4 признаков уголовно-наказуемого деяния.
Как следует из постановления от 12.06.2016, Д. В.Е. пояснил в ходе проверки, что все взаимоотношения с ООО «А Плюс Страхование» у него происходили через Менеджера по работе с партнерами ФИО7; за все время осуществления им трудовой деятельности, никаких сверок с ООО «А Плюс Страхование» не производилось; денежные средства за реализованные бланки БСО он передавал лично в руки ФИО4 (о чем в материале проверки имеются копии актов, а также расписка Колотиевского).
Далее в данном постановлении от 12.06.2016 указано, что в ходе проведения проверки данные акты были изучены и сделан вывод о том, что достоверно утверждать, что совместно с бланками БСО передавались и денежные средства, не представилось возможным.
Судебная коллегия полагает, что указанное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, само по себе, не свидетельствует об отсутствии вины ФИО4 в причинении ущерба обществу. Объяснения ответчиком в рамках проверки давались уже после событий сентября-октября 2015 года, присвоение полученных денежных средств об субагентов ранее им признавался, доказательств насилия или угрозы в отношении него при признании данных обстоятельств им не доказано. При этом также следует учитывать, что проверка в полной мере проведена не была, о чем указано в постановлении от 12.06.2016.
Из материалов дела не следует, что при проведении служенной проверки в отношении ФИО4 были совершены какие-либо неправомерные действия. В ходе проверки было установлено, что в нарушение должностной инструкции, должностных обязанностей, работник не передавал (не отчитывался) как бланки строгой отчетности, что подтверждается также их передачей по акту 28.09.2015, так и денежные средства, полученные от субагентов за реализованные БСО. Поскольку БСО были реализованы, соответственно, по ним были получены денежные средства, которые подлежали передаче обществу. Доказательств того, что денежные средства не передавались ему, ответчиком не доказано. Кроме того, в ходе проведения служебной проверки Колотиевским были даны дважды письменные объяснения, им был признан факт присвоения денежных средств, полученных об субагентов.
В случае, когда работник, понимая значение своих действий, не передает в полном объеме полученные им при исполнении трудовых обязанностей денежные средства, оставляя часть или полностью из них в своем распоряжении, он совершает умышленные действия, влекущие уменьшение имущества работодателя, что дает последнему право требовать возмещения ущерба в полном объеме на основании п.3 ч.1 ст.243 ТК РФ.
Данные ФИО4 в ходе служебной проверки объяснения, а также заключенное 06.10.2015 соглашение о добровольном возмещении работником причиненного ущерба в сумме 4 312 859,95 рублей подтверждает факт присвоения им денежных средств и согласие на возмещение ущерба.
Доводы жалобы о том, что не была проведена инвентаризация, подлежат отклонению, поскольку в рамках проведения служебной проверки были выявлены допущенные работником нарушения должностных обязанностей, инструкции, установлен факт не сдачи БСО, а также денежных средств в определенном размере. Сам по себе факт не проведения инвентаризации в данном конкретном случае, не свидетельствует о нарушении при проведении проверки, а также о том, что без ее проведения невозможно было установить причины и размер ущерба.
Доводы жалобы в части невозможности трансформации правоотношений из трудовых в гражданско-правовые, коллегия находит подлежащими отклонению.
В силу положений и правил ст.153, п.1 ст.160 ГК РФ, сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, или должным образом уполномоченными ими лицами. Двусторонние (многосторонние) сделки могут совершаться способами, установленными пунктами 2 и 3 статьи 434 этого Кодекса.
Согласно п.п. 1,2 ст. 307, ст.309, п.1 ст. 310 ГК РФ, в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как то: передать имущество, выполнить работу, оказать услугу, внести вклад в совместную деятельность, уплатить деньги и т.п., либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности. Обязательства возникают из договоров и других сделок, вследствие причинения вреда, вследствие неосновательного обогащения, а также из иных оснований, указанных в этом Кодексе. При установлении, исполнении обязательства и после его прекращения стороны обязаны действовать добросовестно, учитывая права и законные интересы друг друга, взаимно оказывая необходимое содействие для достижения цели обязательства, а также предоставляя друг другу необходимую информацию. Обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями или иными обычно предъявляемыми требованиями. Односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных этим Кодексом, другими законами или иными правовыми актами.
Общие основания и условия возникновения обязательств вследствие причинения вреда установлены § 1 главы 59 ГК РФ.
Согласно пп.1 ст.414 ГК РФ, обязательство прекращается соглашением сторон о замене первоначального обязательства, существовавшего между ними, другим обязательством между теми же лицами (новация), если иное не установлено законом или не вытекает из существа отношений. Любое долговое обязательств в силу правил ст.818 ГК РФ может быть заменено (новировано) заемным обязательством.
Таким образом, заключение между работодателем и работником соглашения, по которому работник, признавая наличие обязанности по возмещению работодателю ущерба, причиненного при исполнении трудовых обязанностей, желая его добровольно возместить, трансформирует указанное обязательство в обязательство гражданско-правовое, само по себе действующему законодательству не противоречит как основанное на свободном волеизъявлении, направленном на установление гражданско-правового обязательства. Указанная правовая позиция высказана в Определение Верховного Суда РФ от 08.09.2015 N 37-КГ15-3. При этом при наличии порока воли такого рода соглашение может быть оспорено по основаниям, указанным в § 2 главы 9 ГК РФ.
Ответчиком при рассмотрении дела по существу добровольность волеизъявления на заключение соглашения от 06.10.2015 не опровергнута. До обращения общества в суд указанное соглашение в судебном порядке не оспаривалось, в правоохранительные органы ответчик не обращался, при этом в силу прекращения трудовых отношений в какой-либо зависимости от истца не находился.
Таким образом, до момента заключения соглашения от 06.10.2015 ФИО4 обязан был возместить работодателю материальный ущерб, возникший в связи с ненадлежащим исполнением трудовых обязанностей в порядке, предусмотренном трудовым законодательством (главы 37 и 39 ТК РФ).
Соглашением от 06.10.2015 сторонами обязательство, возникшее из трудовых отношений было трансформировано в долговое обязательство, регулируемое нормами гражданского законодательства, что не запрещено действующим законодательством.
Указание в мотивировочной части решения о том, что соглашением сторон от 06.10.2015 обязательство, возникшее из трудовых отношений было трансформировано в обязательство о возврате неосновательного обогащения, не может повлечь отмену решения суда.
Учитывая вышеизложенное, коллегия не усматривает оснований для отмены правильно постановленного по существу решения суда.
Довод жалобы о том, что истцом заявлены требования о взыскании ущерба, причиненного работником работодателю при исполнении трудовых обязанностей и в ходе судебного разбирательства основание и предмет иска не менял, также подлежит отклонению, поскольку истцом заявлено требование о взыскании ущерба, в обоснование требований представлено соглашение от 06.10.2015.
В силу ч.1 ст.196 ГПК РФ суд определяет, какие нормы права следует применить к установленным по делу обстоятельствам. Суд также указывает мотивы, по которым не применил нормы права, на которые ссылались лица, участвующие в деле. Таким образом, обязанность надлежащей юридической квалификации заявленных требований, определение правовых норм, подлежащих применению к обстоятельствам дела, возложены на суд. Учитывая изложенное, вышеуказанный довод апелляционной жалобы отклоняется.
Доводы жалобы относительно отказа в удовлетворении встречного иска, коллегия также считает подлежащими отклонению, поскольку судом правильно применены нормы материального и процессуального права при их рассмотрении. Колотиевским было заявлено о расторжении соглашения от 06.10.2015, но вместе с тем, в обоснование требований также было указано на оказание на него давления, в связи с чем, суд первой инстанции правомерно рассмотрел их по двум основаниям, применив по одному срок исковой давности, о чем было заявлено обществом.
Иные доводы апелляционной жалобы не содержат новых обстоятельств, которые не были предметом обсуждения суда первой инстанции, направлены на иное толкование норм права и оценку доказательств, надлежащая оценка которым была дана в решении.
Коллегия полагает, что судом правильно определены, обстоятельства, имеющие правовое значение, которые установлены на основании добытых по делу доказательств, оценка которым дана согласно ст. 67 ГПК РФ. Доводы апелляционной жалобы, оспаривающие выводы суда, основаны на неверном токовании норм материального и процессуального права, в связи с чем не могут повлиять на содержание постановленного судом решения, правильность определения судом прав и обязанностей сторон в рамках спорных правоотношений.
Оснований, предусмотренных ст. 330 ГПК РФ для отмены или изменения решения суда не имеется, решение суда является законным и обоснованным.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда
ОПРЕДЕЛИЛА:
Решение Приморского районного суда Санкт-Петербурга от 13 октября 2017 года оставить без изменения, апелляционную жалобу– без удовлетворения.
Председательствующий: Судьи:
