Судья Сычева Н.С. дело № 22-3183/2018
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
11 октября 2018 года г. Владивосток
Приморский краевой суд в составе:
председательствующего Фаленчи А.В.,
судей Васильева А.П., Зиновьевой Н.В.,
при секретарях судебного заседания Пимшиной А.А., Белецкой Ю.В.,
с участием:
прокурора Коршиковой Е.О.,
защитников адвокатов Белоусовой О.Ю., Колесниковой О.А., Погребняка В.И., Дашкина С.П., Радмаева С.В., Гречаниченко А.В., Суховольского С.М., Радмаева В.И.,
осужденных ФИО1, Иощенко М.В. (посредством видеоконференц-связи), ФИО3, ФИО4, ФИО5,
рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционные жалобы адвокатов Белоусовой О.Ю., Суховольского С.М., Дашкина С.П., Радмаева С.В., Радмаева В.И., осужденных ФИО1, ФИО4, на приговор Ленинского районного суда г. Владивостока Приморского края от 18.04.2018 года, которым
ФИО1, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> ССР, гражданин РФ, холостой, образование высшее, имеющий на иждивении троих детей, работающий директором в ООО «ИНКОН», зарегистрированный по адресу <адрес>36, проживающий по адресу: <адрес>, Партизанский пр-т, 52-72, не судимый,
осужден: по п. «а,б» ч.4 ст.171.1 (в редакции Федерального закона от 21.12.2013 №365-ФЗ) к 4 годам лишения свободы;
п. «а» ч.4 ст.171.1 (в редакции Федерального закона от 21.12.2013 №365-ФЗ) к 3 годам 6 месяцам лишения свободы;
по ч.4 ст.159 УК РФ к 5 годам лишения свободы.
На основании ч.3 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний, окончательно назначено наказание в виде 6 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
ФИО70, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданин РФ, женатый, образование высшее, имеющий на иждивении двоих детей, работающий менеджером в ИП ФИО70, зарегистрированный и проживающий адресу <адрес>9, не судимый,
осужден: по п. «а,б» ч.4 ст.171.1 (в редакции Федерального закона от 21.12.2013 №365-ФЗ) к 3 годам 6 месяцам лишения свободы;
п. «а» ч.4 ст.171.1 (в редакции Федерального закона от 21.12.2013 №365-ФЗ) к 3 годам лишения свободы;
по ч.4 ст.159 УК РФ к 4 годам лишения свободы.
На основании ч.3 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний, окончательно назначено наказание в виде 5 лет 5 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
ФИО3, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> края, гражданин РФ, женатый, образование среднее специальное, имеющий на иждивении троих детей, работающий капитаном корабля в ООО «Остров», зарегистрирован по адресу: <адрес>57, проживающий по адресу: <адрес>3, ранее не судимый, осужденный:
осужден: по п. «а,б» ч.4 ст.171.1 (в редакции Федерального закона от 21.12.2013 №365-ФЗ) к 3 годам 2 месяцам лишения свободы;
п. «а» ч.4 ст.171.1 (в редакции Федерального закона от 21.12.2013 №365-ФЗ) к 3 годам лишения свободы.
На основании ч.3 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний, окончательно назначено наказание в виде 4 лет лишения свободы.
На основании ст.73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 4 года 6 месяцев.
ФИО4, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданин РФ, женатый, образование высшее, имеющий на иждивении одного ребенка, работающий директором в ООО «Единая торговая компания», зарегистрированный и проживающий по адресу <адрес>, не судимый,
осужден: по п. «а,б» ч.4 ст.171.1 (в редакции Федерального закона от 21.12.2013 №365-ФЗ) к 3 годам 6 месяцам лишения свободы;
п. «а» ч.4 ст.171.1 (в редакции Федерального закона от 21.12.2013 №365-ФЗ) к 3 годам лишения свободы.
На основании ч.3 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний окончательно назначено наказание в виде 4 лет 6 месяцев лишения свободы.
На основании ст.73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 5 лет.
ФИО5, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданин РФ, женатый, образование высшее, имеющий на иждивении троих детей, работающий директором в ООО «ФИО6», зарегистрированный и проживающий по адресу <адрес>99, не судимый,
осужден: по п. «а,б» ч.4 ст.171.1 (в редакции Федерального закона от 21.12.2013 №365-ФЗ) к 3 годам лишения свободы;
п. «а» ч.4 ст.171.1 (в редакции Федерального закона от 21.12.2013 №365-ФЗ) к 2 годам 10 месяцам лишения свободы.
На основании ч.3 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний, окончательно назначено наказание в виде 3 лет 8 месяцев лишения свободы.
На основании ст.73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 4 года.
Заслушав доклад судьи Фаленчи А.В., выступление прокурора Коршиковой Е.О., поддержавшей апелляционное представление с дополнением и предлагавшей изменить приговор по указанным в них доводам; пояснения осужденного ФИО1, его защитников адвокатов Белоусовой О.Ю., Колесниковой О.А., Погребняка В.И., просивших отменить приговор по изложенным им доводам и по предъявленному обвинению ФИО1 оправдать; мнение адвокатов Суховольского С.М., Радмаева С.В., Дашкина С.П., просивших об изменении приговора по изложенным в их апелляционных жалобах доводам; пояснения осужденных ФИО3, ФИО4 и ФИО5, поддержавших позицию своих защитников об изменении приговора; адвоката Радмаева В.И., просившего изменить приговор в части решения по денежным средствам, являющимся вещественным доказательством; мнение осужденного ФИО224 М.В. и адвоката Гречаниченко А.В., поддержавших апелляционное представление прокурора и доводы жалобы адвоката Радмаева В.И., судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
ФИО1, ФИО70., ФИО3, ФИО4, ФИО5 осуждены за приобретение, хранение и перевозку в целях сбыта немаркированной алкогольной продукции на общую сумму 18001404, 66 рублей, подлежащей обязательной маркировке акцизными марками либо федеральными специальными марками, совершенные организованной группой в особо крупном размере;
Они же осуждены за продажу немаркированной алкогольной продукции не сумму 3806935,95 рублей, подлежащей обязательной маркировке акцизными марками либо федеральными специальными марками, совершенную организованной группой в крупном размере;
ФИО1, ФИО70 осуждены за хищение чужого имущества путем обмана, совершенное группой лиц по предварительному сговору в особо крупном размере.
Обстоятельства установленных судом преступлений подробно изложены в описательно-мотивировочной части приговора.
В апелляционной жалобе с дополнением адвокат Белоусова О.Ю.в защиту интересов осужденного ФИО1 полагает приговор незаконным и необоснованным, просит его отменить и вынести новое судебное решение, которым признать ФИО1 невиновным. Считает, что по результатам проведения предварительного расследования и судебного следствия стороной обвинения не было представлено доказательств, подтверждающих совершение ФИО18 вменяемых ему преступлений. Информация о телефонных соединениях ФИО1 с «корейским поставщиком» в материалах дела отсутствует. Согласно материалам дела организацией поставки, приобретением, финансированием, определением объемов поставок алкогольной продукции и поиском покупателей занимался не ФИО1, а ФИО70., что подтверждается исследованными письменными материалами и показаниями подсудимых ФИО3, ФИО5, ФИО4. Обращает внимание на справку-меморандум и протокол осмотра и прослушивания фонограмм от 10.07.2015 (т. 8 л.д. 69-134) где в расшифровке файла №ФИО70 сообщает ФИО1 о том, что боится неких людей, угрожающих его жизни и здоровью в случае, если он не вернет арестованную партию алкогольной продукции. По заключению специалистов № от 19.01.2017 страх ФИО70 в данном случае не относится к ФИО69. Доказательств, подтверждающих факт финансирования ФИО18 деятельности по незаконному ввозу на территорию России немаркированной алкогольной продукции, установлено не было, а соответствующий вывод суда первой инстанции основан на предположениях. Указывает, что представленные обвинением суду 21.02.2018 дополнительные материалы не имеют отношения к рассматриваемому уголовному делу.
Считает что непричастность ФИО1 к финансированию незаконной деятельности ФИО70 по приобретению с целью сбыта иностранного немаркированного алкоголя, подтверждается показаниями свидетелей ФИО24, ФИО81, ФИО82, ФИО83, которые были осведомлены о наличии у ФИО70 перед ФИО18 обязательств заемного характера и отсутствии отношений по ввозу на территорию РФ алкогольной продукции. Данный факт также подтверждается и письменными доказательствами: договорами беспроцентного займа (т. 13 л.д. 166-167, 168-169) и распиской ФИО70 на имя ФИО24 (т. 13 л.д. 176).
Указывает, что организацией функционирования судна ФИО70 занимался также самостоятельно, не привлекая к участию ФИО1 и не получая никаких указаний. Отмечает, что в ходе обыска у ФИО1 предметов и документов, имеющих отношение к уголовному делу, обнаружено не было; все свидетели (за исключением ФИО85 и ФИО70, имеющих заинтересованность в оговоре ФИО69) показали, что с ФИО18 они либо не знакомы, либо о его деятельности по ввозу алкогольной продукции ничего не знают.
Ссылается на то, что ФИО1 с апреля 2016 года содержится под стражей в связи с чем не имел реальной возможности согласовать свою позицию со свидетелями и подсудимыми, оказать на них давление. О том, что именно ФИО70 осуществлял организацию деятельности по незаконному ввозу немаркированной алкогольной продукции на территорию РФ, говорят и иные осужденные. Ссылается на показания ФИО19 о том, что о приобретении алкогольной продукции она договаривалась с ФИО70. Последний в разговоре с ФИО87, зафиксированном в протоколе осмотра и прослушивания фонограммы от 22.02.2016 (т. 8 л.д. 192) прямо говорит о том, что всей деятельностью по организации поставки на территорию РФ алкогольной продукции занимался он сам. В разговоре с оперуполномоченным ОЭБ и ПК по г. Владивостоку ФИО20 (т. 8 л.д. 186-203) ФИО70 также говорил о том, что весь изъятый алкоголь принадлежит только ему одному, что он приобретал его на заемные денежные средства. Все перечисленные выше доводы стороны защиты оставлены судом первой инстанции без внимания и отражения в приговоре не нашли.
Выражает несогласие с выводом суда о наличии организованной преступной группы. Довод суда о том, что устойчивость преступной группы и сплоченность ее членов выразились в неоднократном ввозе на территорию РФ немаркированной алкогольной продукции иностранного производства, считает голословным. Отмечает, что в материалах дела отсутствует подтверждение тому, что ФИО1 ранее, до инкриминируемых событий, занимался ввозом на территорию РФ немаркированной алкогольной продукции. Соответствующие сведения о привлечении ФИО1 к административной и уголовной ответственности по таким фактам отсутствуют.
Предположением считает и вывод суда о том, что именно ФИО21 являлась преобладающим собственником компании «№», являвшейся собственником судна «№», в связи с отсутствием соответствующих доказательств. Отмечает, что ФИО8 и ФИО232ФИО69 никогда не видели, а её фамилию встречали только на документах, приносимых ФИО70. Из документов на русском языке имеется только доверенность на имя ФИО21, о существовании которой последняя не знала. Считает, что судом дана неоднозначная оценка показаниям этого свидетеля. Вывод суда о том, что ФИО21 пыталась уничтожить имеющие значение для дела предметы, полагает голословным, поскольку он основан только на рапорте оперативного сотрудника, не являющемся доказательством по делу.
Отмечает, что в обоснование решения о виновности ФИО1 суд сослался на показания свидетелей, которые не знали ФИО1 и не слышали его фамилию. Суд не привел доводов, почему не принял к своему вниманию и не подверг оценке показания свидетелей ФИО23 и ФИО24 Обращает внимание на представление стороной защиты достаточных доказательств, дающие основание полагать о заинтересованности свидетелей ФИО7 и ФИО25 в даче заведомо ложных показаний в отношении ФИО1 При этом доводы стороны защиты государственным обвинителем опровергнуты не были.
Указывает, что ФИО25, имея личную неприязнь к ФИО1, заинтересован в ухудшении положения её подзащитного и привлечении его к уголовной ответственности. В судебном заседании ФИО18 были приобщены копии судебных решений, подтверждающих данную позицию, которые не были оценены судом первой инстанции при вынесении итогового решения. В судебном заседании ФИО25 пояснил, что произошедшая ситуация с долгом и квартирой повлияла на его отношение к ФИО69 и он подал заявление в полицию с целью привлечения ФИО1 к уголовной ответственности.
К показаниям свидетеля ФИО7 предлагает отнестись критически, поскольку она, как супруга осужденного ФИО70 имеет заинтересованность в максимальном уменьшении вины своего мужа в инкриминируемых ему деяниях. Факт перечисления денежных средств за границу в счет приобретения алкогольной продукции именно ФИО7 в ходе предварительного расследования не устанавливался, в судебном заседании стороне защиты ФИО1 в удовлетворении соответствующего ходатайства было отказано.
Перечисляя письменные материалы, положенные в обоснование приговора, полагает, что они не являются доказательствами, поскольку не устанавливают наличие либо отсутствие имеющих значение для дела обстоятельств. Кроме того, рапорты следователей и оперуполномоченных не являются доказательствами в соответствии с УПК РФ и не могут быть использованы в целях восполнения содержания процессуальных документов.
Указывает, что все доказательства приведены судом без раскрытия информации, свидетельствующей о виновности либо невиновности осужденного, не провел их анализ и не дал им оценки в приговоре. Не дана оценка всем доказательствам защиты.
Считает, что критерий организованности преступной группы не нашел подтверждения в судебном заседании. Вывод о наличии данного критерия суд первой инстанции обосновывает лишь показаниями ФИО70 при этом не учитывает возможность оговора и самооговора с его стороны, тогда как иные данные, свидетельствующие об организованности и иерархичности преступной группы, в материалах дела отсутствуют и другими осужденными отрицаются. Указывает, что ФИО5 и ФИО3 сообщали только о своей личной заинтересованности (а не иных осужденных) в получении вознаграждения за оказанные ФИО70 услуги. При этом вывод суда о заинтересованности ФИО1 и ФИО4 в получении прибыли от деятельности ФИО70. является голословным и основан лишь на показаниях ФИО70.
Вывод суда о том, что организованность преступной группы подтверждена показаниями ФИО70, ФИО5 и ФИО93 о событиях, имевших место в октябре 2014 года, считает необоснованным, так как эти лица не указывали на участие в тех событиях ФИО69, а преступный характер тех событий не подтвержден доказательствами о привлечении виновных лиц к ответственности.
Не согласна с выводами суда об отсутствии у ФИО70 неприязненных отношений к ФИО1; считает, что соответствующий довод стороны защиты подтверждается документами, имеющимися в материалах дела, не получившими оценки суда.
Ссылается на отсутствие доказательств причастности ФИО1 к продаже алкогольной продукции ФИО26
Относительно преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УПК РФ, указывает, что все обвинение основано только на показаниях осужденного ФИО70 Указывает на несоответствие принципу презумпции невиновности довода суда о том, что стороной защиты не представлено доказательств планирования долгосрочных отношений с <адрес>». Утверждает, что ФИО96 изначально ввел ФИО1 и ФИО65 в заблуждение относительного своего намерения организовать доставку товара для ФИО97» с использованием принадлежащего ему судна. Ссылается на показания ФИО70. в судебном заседании о продаже принадлежащего ему судна «...» в Корее в январе 2015 года, о чем он ни ФИО69, ни ФИО87 не сообщал.
Указывает, что ФИО1 занимался подготовкой документов по сделке с ООО «...» и разработкой схемы работы, что подтверждается показаниями ФИО65 и представленными документами. Однако этим доказательствам, подтверждающим, что ФИО1 не причастен к хищению денежных средств и был заинтересован в действительном выполнении договора с ООО «...», оценка в приговоре не дана. Утверждает, что ФИО70. самостоятельно совершил хищение принадлежащих ООО «...» денежных средств, не ставя ФИО1 в известность о своих планах, ссылаясь на смс-переписку ФИО1 с ФИО70 М.В., в которой ФИО69 пытался выяснить ситуацию по факту перевода денежных средств и просил отправить ему платежное поручение, подтверждающее перевод денежных средств на счет поставщика в КНР. Указывает, что ФИО69 в переписке с ФИО87 настойчиво предлагал обратиться в правоохранительные органы, что подтверждает его непричастность к хищению. Полагает, что факт написания ФИО70 М.В. расписки на имя ФИО1 подтверждает, что деньги последнему не передавались.
Утверждает, что в ходе рассмотрения уголовного дела судом первой инстанции были допущены нарушения уголовно-процессуального закона, повлиявшие на вынесение приговора, и в основу приговора положены доказательства, полученные с нарушением норм действующего законодательства, а ходатайства о признании этих доказательств недопустимыми оставлены судом без удовлетворения.
Указывает, что сообщение о преступлении, направленное 13.02.2015 из УФСБ России по Приморскому краю в УМВД России по г. Владивостоку не было зарегистрировано в КУСП УМВД России по г. Владивостоку, проверка в порядке ст. 144 УПК РФ по данному сообщению о преступлении не проводилась и решение, предусмотренное ст. 145 УПК РФ, не принималось. Отсутствуют данные и о приобщении данного сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном п. 48 Приказа МВД № к какому-либо другому сообщению о преступлении. Также в уголовном деле отсутствуют сведения о передаче и поступлении в СЧ СУ УМВД России по г. Владивостоку результатов оперативно-розыскной деятельности, в том числе и ОРМ «Прослушивание телефонных переговоров», проведенных сотрудниками УФСБ России по Приморскому краю, т.е. нарушены нормы УПК РФ, определяющие порядок собирания и оценки доказательств.
Отмечает, что при изъятии алкогольной продукции в нарушение правил производства осмотра количество бутылок в каждой коробке не указано, следовательно не представляется возможным установить количество изъятых бутылок. В нарушении требований ст. 177, 180 УПК РФ индивидуальные признаки каждого предмета не указывались, предметы не были упакованы способом, исключающим посторонний доступ для обеспечения последующего производства осмотра и проведения экспертизы данных предметов. Протокол осмотра места происшествия от 27.12.2014 по <адрес> момента ознакомления обвиняемых и их защитников и до момента направления уголовного дела в суд был подвергнут существенным изменениям, в него внесены данные об участии в осмотре оперуполномоченного ФИО27 и внесена надпись, замазанная в дальнейшем корректором. В протоколе осмотра места происшествия по <адрес> от 27.12.2014 внесены неоговоренные исправления в пунктах 22, 23, 25 в количестве обнаруженных бутылок; на листе дела 82 (т. 2) дописана фраза об изъятии 240 ящиков виски. В протокол осмотра места происшествия по <адрес>А от 28.12.2014 внесены исправления в количестве бутылок обнаруженного виски (т. 2 л.д. 116), зачеркнута фраза «производилась на камеру мобильного телефона» (т. 2 л.д. 117). Указывает, что понятые ФИО104, ФИО105, ФИО106 отрицали факт своего непосредственного участия в пересчете алкогольной продукции. В нарушение ч. 4 ст. 170 УПК РФ понятым не были разъяснены права и обязанности, так как протокол они подписывали после завершения осмотра. Таким образом, понятые расписались в том, что следователем были разъяснены их процессуальные права и обязанности после завершения осмотра.
Считает, что количество изъятой алкогольной продукции вызывает сомнение. Согласно показаниям свидетеля ФИО55, данным им в судебном заседании 29.03.2017, грузоподъемность транспортного средства «Ниссан Дизель» составляет 3500 кг и 27.12.2014 в его автомобиль «было загружено примерно 3000-3500 кг алкогольной продукции». По версии следствия, на данном транспортном средстве было перемещено единовременно 442 ящика алкогольной продукции различного наименования, что составляет 8840 кг. Транспортировка продукции с подобным весом на данном транспортном средстве фактически невозможна. Указывает, что в материалах уголовного дела отсутствует информация о том, в какие контейнеры была помещена алкогольная продукция, изъятая протоколами осмотра мест происшествия. Ссылаясь на показания директора ООО «...» ФИО28 о нахождении на заводе 16 контейнеров с алкоголем, полагает, что вещественными доказательствами была признана алкогольная продукция, не имеющая отношения к уголовному делу. Обращает внимание, что при осмотре металлического контейнера, расположенного на территории ООО «...» 21.04.2015, 22.04.2015, 23.04.2015 и 15.02.2016 на оборотной стороне коробок обнаружены три вырезки до слоя гофрокартона. Однако при осмотре места происшествия 27.12.2014 таких повреждений на коробках обнаружено не было, не видели на коробках таких повреждений и свидетели ФИО29, ФИО30, ФИО31, ФИО32, ФИО33
Аналогичные вырезки на коробках были выявлены согласно протоколам осмотра предметов от 12.08.2015 и от 17.08.2015, однако по протоколу осмотра места происшествия от 27.12.2014 по адресу <адрес> все изъятые коробки повреждений не имели. Ссылается на показания свидетелей о том, что изъятая алкогольная продукция находилась в полиэтиленовых пакетах черного цвета, однако в протоколах осмотра предметов от 12.08.2015 и 17.08.2015 данный факт не отражен.
Указывает, что сотрудниками УМВД России по г. Владивостоку были нарушены правила упаковки и опечатывания вещественных доказательств, что не исключало замену либо подмену находившейся там алкогольной продукции. Полагает, что сотрудниками УМВД России по г. Владивостоку были сфальсифицированы протоколы осмотра предметов с целью «подгонки» результатов осмотра предметов к количеству изъятой 27.12.2014 и 28.12.2014 алкогольной продукции. Отмечает, что контейнер № ..., в котором хранилась алкогольная продукция, в период между осмотрами не был закрыт и опечатан надлежащим образом. Количество и наименование осмотренной алкогольной продукции не совпадает с количеством и наименованием той продукции, которая была изъята 27.12.2014 и 28.12.2014. Указывает, что недостача алкогольной продукции в количестве 257 бутылок не может быть объяснена показаниями ФИО107 и ФИО108 о падении 2-5 ящиков с бутылками, также отмечает отсутствие в протоколе осмотра контейнера указаний на осколки стекла.
Полагает, что 22.01.2015 на хранение в ООО «...» была помещена и в последствии осмотрена алкогольная продукция, не имеющая отношения к настоящему уголовному делу. Неизвестно, где данная продукция хранилась с момента изъятия 27-28.12.2014. Отмечает, что в акте приема-передачи отсутствует основание, по которому изъятая алкогольная продукция была передана на хранение ООО «...», а старший оперуполномоченный ФИО27 не имел на передачу полномочий. Считает, что из акта изъятия образцов на исследование невозможно установить, какая продукция была отобрана в качестве образцов.
Указывает, что согласно сопроводительному письму (т. 1 л.д. 143-145) направленные на экспертизу образцы были упакованы в коробки, опечатанные печатями «Для пакетов» ОЭБ и ПК УМВД России по г. Владивостоку, но в распоряжение специалистов поступили образцы алкогольной продукции, опечатанные печатью иного органа МВД.
Считает, что при проведении исследования специалистом экспертного учреждения неправильно определена стоимость партии товара, поскольку следовало определить рыночную стоимость крупных партий алкогольной продукции на территории Приморского края. Указывает, что специалистам не была предоставлена возможность осмотреть и исследовать всю изъятую алкогольную продукцию, в связи с чем их вывод о стоимости партии алкогольной продукции является предположительным.
Отмечает, что в заключениях специалистов № от 13.04.2015 и № от 13.04.2015 отсутствует указание на источники получения информации о стоимости идентичных или однородных товаров.
Указывает, что в период времени с момента вынесения постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела (с 05.01.2015) и до момента признания указанных постановлений незаконными и необоснованными (17.04.2015) заместителем начальника ОП № УМВД России по г. Владивостоку ФИО34ДД.ММ.ГГГГ были направлены поручения об исследовании алкогольной продукции, что является нарушением норм УПК РФ.
В отношении заключений товароведческой экспертизы № от 07.09.2015 (т. 4 л.д. 2-46) и дополнительной товароведческой экспертизы № от 19.02.2016 указывает, что в нарушение положений ст. 199 УПК РФ права и ответственность эксперту ФИО35 были разъяснены только 24.08.2015, то есть после начала производства экспертизы. Указывает, что в постановлении о назначении товароведческой судебной экспертизы от 18.08.2015 отсутствует сведения о способе упаковки направляемых на исследование образцов, тогда как по заключению поступившие образцы были упакованы в коробки и опечатаны. Ссылаясь на фразу в заключении экспертов от 07.09.2015 об исследовании образцов от продукции, обнаруженной в период с 26.12.2014 по 27.12.2014, указывает, что продукция, изъятая 26.12.2014 отношения к рассматриваемому делу не имеет. Также ссылается на указание в заключении экспертов об осмотре изъятой продукции 25.08.2014.
Указывает, что при проведении экспертизы № от 19.02.2016 качество оцениваемой продукции не устанавливалось, а дополнительно обнаруженные 384 бутылки экспертом не осматривались.
Ссылается на специалиста ООО «Центр развития инвестиций», указавшего, что в вышеназванных заключениях экспертов рыночная стоимость товара определена с нарушением принятой методологии и не является объективной и достоверной. В связи с чем считает, что указанные заключения экспертов не могут быть положены в основу приговора.
Полагает, что образцы голоса ФИО225 М.В. были получены в результате оперативно-розыскных мероприятий с нарушением положений ч. 3 ст. 202 УПК РФ, поскольку в материалах уголовного дела отсутствует постановление следователя о получении образцов голоса ФИО226 М.В. для сравнительного исследования. На момент проведения соответствующих ОРМ Иощенко М.В. имел процессуальный статус обвиняемого, однако меры к получению его образцов голоса в порядке, предусмотренном ст. 202 УПК РФ, следователем не принимались. В материалах уголовного дела отсутствуют сведения о предложении ФИО227 М.В. дать образцы голоса в добровольном порядке, права при получении образцов голоса ему не разъяснялись.
Указывает, что согласно протоколу осмотра предметов от 17.07.2015 следственное действие проводилось 60 минут (с 16 до 17 часов) тогда как для прослушивания аудиозаписей было необходимо 106 минут 17 секунд. При этом файл с образцами голоса ФИО4 был открыт 17.07.2015 в 19:24:03, то есть за пределами времени следственного действия.
Полагает, что диски с результатами ОРМ, проводимых в отношении ФИО228 М.В., соответствующие протоколы осмотра и прослушивания фонограмм от 10.07.2015, 13.07.2015 и 22.02.2016, а также справка-меморандум телефонных переговоров ФИО229 М.В. собраны с нарушением УПК. Ссылается на то, что при прослушивании фонограмм была нарушена ч. 7 ст. 186 УПК РФ, предусматривающая участие в таких следственных действиях лиц, чьи разговоры были записаны.
По протоколу от 10.07.2015 осмотр был начат 06.07.2015 в 11 часов, а окончен 10.07.2015 в 16 часов без перерывов. При этом одновременно с проведением осмотра и прослушивания фонограмм следователь 10.07.2015 с 15 часов 10 минут до 15 часов 25 минут производила по другому адресу наложение ареста на транспортное средство, принадлежащее ФИО7 (т. 7 л.д. 119-121) с участием понятых и заинтересованных лиц. Ссылаясь на указанное обстоятельство полагает, что следователь ФИО36 фактически осмотр и прослушивание фонограмм не проводила, а формально перенесла текст, отраженный в справке-меморандуме (т. 1 л.д. 204-249). Аналогичная ситуация допущена и при составлении протокола осмотра и прослушивания фонограммы от 13.07.2015, поскольку одновременно с этим следственным действием следователем 13.07.2015 в период времени с 11 часов 25 минут до 11 часов 40 минут производился арест имущества ФИО7 (т. 7 л.д. 123-126).
Указывает, что на конверте, в котором упакован диск с результатами ОРМ в отношении ФИО231 М.В. (т. 8 л.д. 135) стоит пояснительная надпись отличная от той, которая должна быть указана согласно протоколу осмотра и прослушивания фонограмм от 10.07.2015. Также допущены нарушения при упаковке и опечатывании иных дисков, содержащих результаты ОРМ.
Ссылаясь на письменную консультацию № от 10.08.2016 специалиста ООО «...» и заключение специалистов психолога и лингвиста той же организации № от 19.01.2017 указывает, что протоколы осмотра и прослушивания телефонных переговоров содержат существенные недостатки, не позволяющие установить истинный смысл диалогов.
Утверждает о существенном противоречии информации, отраженной в протоколах осмотра и прослушивания фонограмм, аудиозаписям, приобщенным в качестве вещественных доказательств к материалам уголовного дела.
Указывает, что при составлении протоколов осмотра и прослушивания фонограмм 10.07.2015 и 13.07.2015, а также протоколов наложения ареста на имущество от 13.07.2015, 18.0.2.2016, 30.12.2015 (т. 7 л.д. 123, 149, 163), протоколов осмотра предметов от 09.04.2015 и 14.04.2015 (т. 9 л.д. 1, 13) участвовали понятые ФИО37 и ФИО38, а при составлении протокола осмотра и прослушивания фонограмм от 22.02.2016, протоколов осмотра предметов от 18.06.2015, 15.02.2016, 17.07.2015, 20.02.2016 (т. 7 л.д. 95, т. 8 л.д. 22, 181, т. 9 л.д. 129) участвовали понятые ФИО39 и ФИО40 Полагает, что указанные понятые являются заинтересованными лицами, что обусловлено их финансовой зависимостью от работодателя – УМВД России по г. Владивостоку.
Указывает, что заключения фонографических судебных экспертиз № от 14.01.2016 и № от 14.01.2016 ( т. 3 л.д. 134, 82) были произведены одним экспертом в одно и тоже время.
Отмечает, что в протоколе осмотра местности, жилища, иного помещения от 27.07.2015, находящегося по адресу: <адрес>, ул. <адрес> (т. 7 л.д. 50-59), имеются изменения, дополнения, исправления, не оговоренные составителем протокола и не удостоверенные подписями всех участников следственного действия. Отмечает, что заверенная следователем копия этого протокола, находящегося в материалах другого дела, этих исправлений не имеет. Считает, что перечисленные в протоколе изымаемые документы не соответствуют по объему фототаблице, в связи с чем высказывает сомнение в изъятии в ходе осмотра 27.07.2015 всех перечисленных в протоколе документов.
Полагает, что текст на третьем листе протокола дополнительного допроса свидетеля ФИО29 от 31.03.2016 после его подписания свидетелем был подвергнут изменению и поставлены подписи от имени ФИО29, что подтверждается заключением специалиста № от 13.05.2017 и показаниями специалиста ФИО41 в суде.
Считает, что при возбуждении уголовного дела 19.03.2015 и.о. следователя по ОВД СЧ СУ УМВД России по <адрес>ФИО42 не имел соответствующих полномочий в связи с отсутствием в материалах дела соответствующего приказа о его назначении. На должность старшего следователя отдела по расследованию преступлений, совершаемых на территории ОП №ФИО36 была назначена с 03.07.2015 приказом от 31.07.2015 (т. 1 л.д. 8), в связи с чем до 31.07.2015 не могла расследовать данное уголовное дело. Ссылается на различие в наименовании должности ФИО36 в различных документах.
Утверждает, что судом первой инстанции были допущены существенные нарушения норм УПК РФ при разрешении ходатайств стороны защиты, поскольку сторона обвинения доказательств, опровергающих представленные стороной защиты доводы, не предоставляла, однако суд принял на себя обязанность стороны обвинения по опровержению доводов стороны защиты. Ходатайство стороны защиты об осмотре вещественных доказательств в виде алкогольной продукции необоснованно оставлено без удовлетворения.
При разрешении ходатайств стороны защиты о признании доказательств недопустимыми суд неоднократно обосновывал нарушения уголовно-процессуального закона показаниями свидетелей – сотрудников полиции, что является недопустимым.
Указывает, что у суда имелась необходимость возврата уголовного дела прокурору в соответствии со ст. 237 УПК РФ, поскольку следователем в обвинительном заключении допущено использование ненормативной лексики.
Считает, что в ходе судебного следствия доказательств вины ФИО69 стороной обвинения представлено не было. Суд безоговорочно принял версию Иощенко М.В., не предприняв мер к проверке версии ФИО1 и не проверив возможность оговора (самооговора) ФИО70
Указывает, что при допросе в судебном заседании свидетеля ФИО65 ходатайство стороны защиты об оглашении нескольких документов из материалов дела было оставлено без удовлетворения, а в последующем суд отказал в вызове потерпевшего на дополнительный допрос, что повлекло нарушение права на защиту.
В апелляционной жалобе осужденный ФИО1просит приговор отменить, признать его невиновным в совершении преступлений. Указывает, что вину не признает в полном объеме, а выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании. Ссылается на отсутствие доказательств тому, что им получен какой-либо доход от незаконного сбыта алкогольной продукции. Утверждает, что приобретением, хранением и сбытом алкогольной продукции ФИО70 занимался самостоятельно. Указывает, что ему не известна схема ввоза, места хранения, количество, лица, принимающие участие в преступлении, помимо ФИО70., это полностью опровергает вывод суда о том, что он разработал план преступления. Считает, что заключением судебно-психиатрической экспертизы опровергается вывод суда о том, что он (ФИО69) обладал непререкаемым авторитетом. Утверждение суда о его нежелании заниматься законной трудовой деятельностью, опровергается фактическими доказательствами, согласно которым он являлся директором ООО «...». Ссылается на отсутствие доказательств его знакомства с неустановленным лицом по имени «ФИО112». Данное лицо установлено не было, его роль определена формально. Также не установлены лица из ФСБ РФ, которые якобы способствовали совершению преступления.
Полагает, что из представленных материалов видно, что ФИО70 обратился к нему, когда груз уже был задержан. Показания ФИО70 о неоднократных встречах с ним (Липаевым) 25-26 декабря 2014 года опровергаются его (ФИО69) загранпаспортом и справкой ОАО «...» согласно которым он отсутствовал в г. Владивосток с 19 по 27 декабря 2014 года, однако оценка данным фактам, уличающим ФИО70 в оговоре, судом не дана.
Ссылается на отсутствие документов, подтверждающих, передачу ему от ФИО70 судна «...» в счет погашения долга в размере 6 миллионов рублей. Не дана оценка тому факту, что судно переоформлялось не с целью производства расчетов между ним и ФИО70, а с целью помочь ФИО70 избежать повторного ареста судна в связи с имевшимися штрафами. Факт того, что и после переоформления судна ФИО70 оставался должен, подтверждается показаниями свидетелей ФИО43, ФИО44 и ФИО21, а также подсудимого ФИО4
Считает, что утверждения о том, что правообладающим собственником «...» является ФИО69, подтверждения не нашли.
Выводы суда об утверждении им заявки на алкогольную продукцию и осуществление денежных переводов на сумму около 150000 долларов не подтверждены, поскольку показания ФИО70 по данному факту противоречивы и недостоверны, он указывает различные суммы и разные способы переводов, при этом не сообщает, кому эти счета принадлежат.
Ссылается на показания свидетелей ФИО114, ФИО115ФИО116, подсудимых ФИО3, ФИО4 о том, что он не является владельцем груза алкогольной продукции. Отмечает, что оценка закупленной партии алкогольной продукции в размере 18000000 рублей, что составляет 400000 долларов, противоречии показаниям ФИО70 о сумме закупки и не может быть положена в основу приговора.
Утверждает, что свидетели ФИО117 и ФИО7 дают недостоверные показания, обусловленные личными неприязненными отношениями. При этом судом не дана оценка тому, что ФИО118 и ФИО119 М.В. несколько месяцев находились в одной камере в СИЗО и, испытывая к нему неприязненные отношения, имели возможность согласовать позицию.
Ссылаясь на то, что свидетель ФИО120 не смог дать подробные пояснения об услышанном им телефонном разговоре ФИО69, полагает, что показания данного свидетеля основаны на предположениях.
Считает выводы суда противоречивыми в той части, что ФИО70 при перегрузке алкогольной продукции опасался задержания и искал возможность безопасного сопровождения груза, при этом самостоятельно пытался использовать сотрудника ЛОВД ФИО121, тогда как суд посчитал установленным, что неустановленное лицо по имени «ФИО112» должно было договориться с сотрудниками ФПС ФСБ РФ.
Утверждает, что суд привел в приговоре искаженные показания подсудимых, свидетелей и потерпевшего ФИО65 Также суд указал на наличие существенных противоречий между его (ФИО69) показаниями на предварительном следствии и в судебном заседании, тогда как таких противоречий не имеется, в судебном заседании им были указаны лишь некоторые уточнения в датах и деталях описываемых событий. Также утверждает, что судом неверно изложены его показания. Он указывал, что предложение об организации ввоза товаров из КНР от ФИО123 поступило примерно в ноябре 2014 года, в марте 2015 года, оно было уже конкретным, с чего и началось обсуждение всей схемы работы. Судом показания в этой части искажены и вырваны из контекста, как и то, что он предложил ФИО70 заниматься логистической схемой, а в действительности он предложил заниматься поставкой обуви из КНР.
Считает, что ФИО70 сознательно вводил его и ФИО124 в заблуждение относительно своих истинных намерений. Он в своих показаниях указал о расписке ФИО70, написанной на его имя по настоянию ФИО125, подтверждающую тот факт, что ФИО70 взял на себя обязательства по возврату денежных средств, похищенных им единолично. Судом надлежащая оценка данным доказательствами не дана.
Отмечает, что ФИО70 в своих показаниях указывал, что денежные средства в размере 13524000 рубля в конце апреля передал гражданину КНР, в дальнейшем, указывал, что денежные средства в размере 7000000 рублей передал ему, в дополнительных показаниях ФИО70 указывал, что привез ему денежные средства 28.04.2015 и он (ФИО69) отсчитал себе около 7500000 рублей, оставшиеся деньги он передал в счет погашения долгов около 5 миллионов рублей, при этом факт оплаты ФИО70 подтвердить не может, как и наличие долга.
Полагает, что при наличии таких существенных противоречий суд не может постановить приговор, который в части преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, основан исключительно на показаниях ФИО70. При этом судом не дана оценка опровергающим показания ФИО70 показаниям потерпевшего ФИО126, свидетелей ФИО127, ФИО128, ФИО129, ФИО130 и другим доказательствам.
В апелляционной жалобе адвокат Суховольский С.М. просит приговор изменить, назначить ФИО3 наказание в виде штрафа в доход государства. Обращает внимание, что ФИО3 до вынесения приговора характеризуется исключительно положительно, ранее не судим, состоит в браке, в ходе предварительного следствия дал исчерпывающие признательные показания и активно содействовал следствию, предоставляя необходимые доказательства своей вины. Ссылается на то, что активное способствование раскрытию преступления относится к смягчающим наказание обстоятельствам. Указывает, что осужденный более 25 лет работает капитаном судна и его трудовой доход напрямую зависит и связан с необходимостью выхода в море на длительный срок. Другой профессии у него нет, в связи с чем решение суда не учитывает материально бытовое положение осужденного. Отмечает, что в ходе судебного заседания вопрос о применении альтернативных видов наказания на обсуждение не ставился, при этом в прениях и в последнем слове ФИО3 просил назначить ему штраф, так как работодатель готов оплатить его в любой момент.
В апелляционной жалобе с дополнениемадвокат Радмаев С.В.просит приговор в отношении ФИО4 отменить, так как выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Полагает, что действия подсудимых чрезмерно квалифицированы по двум составам, предусмотренным ч. 4 ст. 171.1 УК РФ, так как вмененное ФИО4 преступление является длящимся, умысел был направлен на получение прибыли от продажи всей алкогольной продукции, в связи с чем действия по сбыту алкогольной продукции ФИО26 не требует дополнительной квалификации и из приговора подлежит исключению вмененное подсудимым преступление, предусмотренное п. «а» ч. 4 ст.171.1 УК РФ. Считает, что подсудимым необоснованно вменено совершение преступления организованной группой, так как группа, в которую входил ФИО4, не была стабильной, преступление совершила впервые, после чего была задержана. В группе не было лидера, роли и преступные доходы согласно иерархии не распределялись, некоторые члены группы не знали друг друга. Указывает, что органами следствия и судом не установлено, на чьи денежные средства куплен алкоголь, и каким образом производилась его оплата за границей. Обращает внимание на показания ФИО4 и ФИО5 о том, что ФИО70 попросил их помочь в выгрузке алкогольной продукции, ввезенной на территорию Российской Федерации незаконно, а каких-либо других договоренностей между ними не было. Считает, что назначенное ФИО4 наказание является излишне суровым, суд не учел обстоятельства дела и личность осужденного. Отмечает, что ФИО4 ранее не судим, характеризуется положительно, имеет стойкие социальные связи, трудоустроен, в совершенном преступлении частично раскаялся, сожалеет о произошедшем.
В апелляционной жалобе осужденный ФИО4 просит приговор отменить, считает выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствующими фактическим обстоятельствам дела. Полагает приговор незаконным, так как не учтены все обстоятельства, влияющие на вынесение законного решения.
В апелляционной жалобе с дополнениемадвокат Дашкин С.П. просит приговор отменить, а уголовное дело направить на новое судебное разбирательство. Считает выводы суда несоответствующими обстоятельствам дела. Обращает внимание на показания ФИО5 о том, что в декабре 2014 года по просьбе ранее знакомого ФИО70 он согласился оказать помощь в разгрузке алкогольной продукции, в процессе которой узнал, что алкогольная продукция была немаркированной. При этом он не организовывал перегрузку алкогольной продукции, а вместе с ФИО4 и другими грузчиками носил ящики с алкоголем. Также он не организовывал места хранения алкоголя, а поехал на разгрузку по указанию других лиц. Каких-либо иных действий, связанных с немаркированной алкогольной продукцией, ФИО5 не осуществлял. Считает, что исследованными доказательствами подтверждается, что ФИО5 в организованную группу не входил, а его участие в разгрузке было единичным случаем и обусловлено оказанием помощи ФИО70. Также считает назначенное ФИО5 наказание чрезмерно суровым. Обращает внимание, что ФИО5 к уголовной ответственности ранее не привлекался, характеризуется положительно, награжден ведомственными и государственными наградами, женат, имеет двух малолетних детей и еще одного несовершеннолетнего ребенка. Считает, что справедливым для ФИО5 будет наказание в виде штрафа. Не согласен с взысканием с ФИО5 процессуальных издержек, поскольку он официально не трудоустроен, и на его иждивении находятся жена и трое несовершеннолетних детей, на материальном положении которых отразится взыскание процессуальных издержек.
В апелляционной жалобе адвокат Радмаев В.И. в интересах ФИО7 просит отменить приговор в части ареста на имущество обвиняемого ФИО70 М.В.: денежные средства в сумме 500000 рублей, денежные средства в сумме 1250 000 рублей, переданные на хранение в бухгалтерию УМВД России по г. Владивостоку. Полагает, что суд необоснованно принял решение об оставлении без изменения ареста, наложенного на имущество обвиняемого ФИО70 М.В. в виде денежных средств, до исполнения приговора суда в части взыскания причиненного преступлением ущерба. Утверждает, что денежные средства в размере 1750000 рублей никогда не являлись имуществом ФИО70 М.В., поскольку принадлежали ФИО7 и были получены ею за проданный автомобиль марки «...». Указывает, что данный автомобиль ФИО7 приобрела до заключения брака с ФИО70 М.В., в связи с чем он не являлся совместно нажитым имуществом, а затем по договору купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ продала его ФИО49, получив от последней в качестве предоплаты 1250000 рублей, а затем 500000 рублей. Отмечает, что апелляционным постановлением Приморского краевого суда от 01.12.2015 по жалобе ФИО49 арест с указанного выше автомобиля был снят. Утверждает, что у ФИО7 сложились серьезные материальные проблемы, поскольку на иждивении находятся двое малолетних детей. Обращает внимание, что суд не взыскал денежные средства в возмещение ущерба, а в нарушение требований закона решил оставить арест без изменения до исполнения приговора суда, тогда как вопросы в отношении арестованного имущества подлежат разрешению при вынесении приговора и арест не может быть бессрочным.
В апелляционном представлении и.о. заместителя прокурора Ленинского района ФИО50 просит приговор изменить, исключить из описания преступления, предусмотренного п. «а», «б» ч.4 ст.171.1 УК РФ, указание на хранение в целях сбыта отгруженной немаркированной алкогольной продукции в гаражном боксе, а наказание смягчить, поскольку данный гаражный бокс принадлежит супругу приобретателя ФИО26, таким образом, данную продукцию в гаражном боксе преступная группа не хранила, а указание при описании преступных действий на хранение в целях сбыта алкогольной продукции является излишне вмененным.
В дополнительном апелляционном представлении и.о. прокурора Ленинского района Половченя А.С. просит приговор изменить, исключить из описания преступления указание на хранение немаркированной алкогольной продукции в гаражном боксе по <адрес>, переквалифицировать действия ФИО1, ФИО52, ФИО3, ФИО4, ФИО5 с п. «а,б» ч.4 ст.171.1, п. «а» ч.4 ст.171.1 УК РФ на п. «а,б» ч.4 ст.171.1 УК РФ и смягчить назначенное наказание, поскольку вся алкогольная продукция составляла одну партию, при этом преступная группа имела умысел на сбыт все партии. При таких обстоятельствах, действия осужденных, связанные с приобретением, перевозкой, хранением и продажей немаркированной алкогольной продукции, следует квалифицировать как одно преступление, предусмотренное п. «а,б» ч.4 ст.171.1 УК РФ, как приобретение, хранение, перевозка в целях сбыта немаркированной алкогольной продукции, подлежащей обязательной маркировке акцизными марками, совершенные организованной группой в особо крупном размере, продажа немаркированной алкогольной продукции, подлежащей обязательной маркировке акцизными марками либо федеральными специальными марками, совершенная организованной группой в крупном размере.
Изучив материалы дела, доводы апелляционного представления с дополнением, апелляционных жалоб с дополнениями, судебная коллегия полагает необходимым изменить приговор на основании п. 1, 3 ст. 38915 УПК РФ в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, установленным им фактическим обстоятельствам уголовного дела, а также в связи с неправильным применением уголовного закона.
Вопреки утверждению стороны защиты осужденного ФИО1, исследованные судом и имеющие значение для уголовного дела доказательства получили надлежащую оценку в приговоре, с раскрытием содержащейся в них информации и с их анализом в совокупности с другими доказательствами.
Выводы суда первой инстанции о виновности всех осужденных в совершении в составе организованной группы лиц незаконных приобретения и перевозки с целью сбыта немаркированной алкогольной продукции иностранного производства, подлежащую обязательной маркировке акцизными марками, в особо крупном размере на общую сумму 18 001 404, 66 рублей; хранили с целью сбыта немаркированную алкогольную продукцию иностранного производства, подлежащую обязательной маркировке акцизными марками, в крупном размере на общую сумму 2109 224,31 рубля, а также осуществили продажу немаркированной алкогольной продукции иностранного производства, подлежащей обязательной маркировке акцизными марками, в крупном размере на общую сумму 3806 935,95 рубля.
Суд обоснованно признал установленным, что все осужденные входили в организованную и руководимую ФИО18 группу, созданную для совершения незаконных приобретения, перевозки, хранения и последующего сбыта алкогольной продукции, не маркированной акцизными марками. Реализуя совместный преступный умысел ФИО1, являясь организатором и руководителем преступной группы, в период с ноября 2014 года по 25 декабря 2014 года скоординировал действия ФИО70 М.В., наделенного полномочиями по управлению организованной группой, и неустановленного в ходе следствия лица по имени «ФИО112» по совершению преступления, утвердил «заявку» на алкогольную продукцию и обеспечил переводы денежных средств за эту алкогольную продукцию корейскому партнеру по имени «ФИО138», а также не позднее 18 декабря 2014 года через ФИО70 М.В. отдал приказ о погрузке на судно «...» немаркированной алкогольной продукции иностранного производства.
Получив через ФИО70 М.В. указанный приказ, ФИО3, являвшийся капитаном судна «...», 18 декабря 2014 года в порту Пусан Республики Южная Корея осуществил погрузку на данное судно груза немаркированной алкогольной продукции иностранного производства различного наименования, в количестве не менее 11 418 бутылок, подлежащей обязательной маркировке акцизными марками, таким образом организованной группой была приобретена немаркированная алкогольная продукция в особо крупном размере.
Затем ФИО3, реализовывая совместный преступный умысел, на судне «...» перевез указанную выше алкогольную продукцию из порта Пусан Республики Южная Корея в морской порт г. Владивостока, в который прибыл 26 декабря 2014 года.
27 декабря 2014 года ФИО3, ФИО4, ФИО5 и неустановленное лицо по имени «...», под управлением ФИО70 М.В., организовали разгрузку алкогольной продукции с судна «...» на маломерные суда, на которых доставили данный груз на береговую линию, где ФИО4, ФИО5, неустановленное лицо по имени «ФИО112», а также нанятые ФИО70 М.В. грузчики, перегрузили его на заранее арендованные ФИО70 М.В. автомашины марки «HINO», государственный регистрационный знак С207ОН/25 rus, и «Nissan Diesel», государственный регистрационный знак Н839МТ/27 rus.
После чего часть алкогольной продукции, погруженная на автомашину марки «HINO», была перевезена на территорию рыбного комбината по <адрес> в г. Владивостоке, где она была обнаружена и изъята в количестве 8076 (7692+384) бутылки разного наименования рыночной стоимостью 12085 244,4 рубля.
Алкогольная продукция, погруженная на автомашину марки «Nissan Diesel», 27 декабря 2014 года была перевезена в гаражный бокс, расположенный по <адрес> в г. Владивостоке, и продана ФИО26 в количестве 2399 бутылок различного наименования общей рыночной стоимостью 3 806 935,95 рублей.
Оставшаяся в кузове автомашины марки «Nissan Diesel» немаркированная алкогольная продукции в количестве 943 бутылок различного наименования общей рыночной стоимостью 2 109 224,31 рублей была перевезена на автостоянку, расположенную по <адрес>А в г. Владивостоке, где хранилась до 28 декабря 2014 года, когда была обнаружена и изъята сотрудниками правоохранительных органов.
Таким образом ФИО1, ФИО70 М.В., ФИО3, ФИО4 и ФИО5, действуя в составе организованной группы лиц, умышленно, незаконно приобрели и перевезли с целью сбыта на территорию Российской Федерации в г. Владивосток Приморского края немаркированную алкогольную продукцию иностранного производства, подлежащую обязательной маркировке акцизными марками, на общую сумму 18 001 404, 66 рублей, что в соответствии с примечанием к статье 169 УК РФ (в редакции Федерального закона от 21.07.2014 № 277-ФЗ) является особо крупным размером.
Что касается выводов суда о том, что хранение осужденными немаркированной алкогольной продукции осуществлялось в особо крупном размере, судебная коллегия полагает их противоречащими установленным судом фактическим обстоятельствам дела.
Алкогольная продукция общей стоимостью 12085 244,4 рубля, находившаяся на автомашине марки «HINO» и перевезенная на ней на <адрес>, была обнаружена и изъята во время её разгрузки на склад, то есть в завершающей стадии перевозки, при этом хранение этой продукции осужденные осуществить не успели.
Отсутствует квалифицирующий признак хранения и в отношении алкогольной продукции стоимостью 3 806 935,95 рублей, разгруженной в гаражный бокс, расположенный по <адрес>. Как установлено судом, эта продукция была продана осужденными покупателю ФИО26, которая и указала принадлежащий её супругу гаражный бокс в качестве места для доставки приобретенного ею товара. Соответствующие доводы апелляционного представления являются обоснованными.
Хранение же с целью сбыта немаркированной алкогольной продукции иностранного производства, подлежащей обязательной маркировке акцизными марками, имело место только в отношении алкогольной продукции, обнаруженной 28 декабря 2014 года в кузове автомашины марки «Nissan Diesel» на автостоянке, расположенной по <адрес> стоимостью данной алкогольной продукции составляет 2 109 224,31 рублей, что в соответствии с примечанием к статье 169 УК РФ (в редакции Федерального закона от 21.07.2014 № 277-ФЗ) является крупным размером.
Также судебная коллегия соглашается с доводами апелляционной жалобы адвоката Радмаева С.В. и дополнительного апелляционного представления прокурора о необоснованности квалификации действий осужденных по продаже ФИО26 немаркированной алкогольной продукции как отдельного преступления.
Как установлено судом, алкогольная продукция, изъятая в г. Владивостоке по адресам: <адрес>, и <адрес>А, составляла одну партию, так как была завезена осужденными на территорию Российской Федерации одновременно и на одном судне, а умысел организованной группы был направлен на сбыт всей алкогольной продукции по частям. В связи с этим продажа части завезенной продукции ФИО26 является реализацией общего умысла с приобретением и перевозкой с целью сбыта всей алкогольной продукции, а потому не нуждается в квалификации в качестве отдельного состава преступления.
С учетом изложенного действия всех осужденных, квалифицированные по п. «а, б» ч. 4 ст. 171.1 и п. «а» ч. 4 ст. 171.1 УК РФ, следует квалифицировать как одно преступление, предусмотренное п. «а», «б» ч. 4 ст. 171.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 21.12.2013 №365-ФЗ) как приобретение и перевозка в целях сбыта немаркированной алкогольной продукции, подлежащей обязательной маркировке акцизными марками, совершенные организованной группой, в особо крупном размере, а также хранение в целях сбыта и продажа немаркированной алкогольной продукции, подлежащей обязательной маркировке акцизными марками, совершенные организованной группой, в крупном размере.
Также, соглашаясь с выводами суда о совершении осужденными действий в отношении немаркированной алкогольной продукции, подлежащей обязательной маркировке акцизными марками, судебная коллегия полагает необходимым исключить из квалификации их действий указание о возможности маркировки этой продукции федеральными специальными марками.
В соответствии с п. 2 ст. 12 Федерального закона «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции и об ограничении потребления (распития) алкогольной продукции» алкогольная продукция, ввозимая в Российскую Федерацию, маркируется акцизными марками, тогда как федеральными специальными марками маркируется только алкогольная продукция, производимая на территории Российской Федерации.
Между тем судом было признано установленным, что являвшаяся предметом преступного посягательства алкогольная продукция была иностранного производства и ввезена (импортирована) на территорию Российской Федерации из Республики Корея, соответственно она подлежала маркировке именно акцизными марками.
Вывод о том, что преступление, направленное на незаконный оборот немаркированной алкогольной продукции, совершено осужденными в составе организованной преступной группы, созданной и руководимой ФИО18, судебная коллегия полагает убедительным.
Суд правильно положил в обоснование решения о создании организованной преступной группы ФИО18 показания ФИО70 М.В., из которых следует, что именно ФИО69 предложил ему заняться деятельностью по перевозке немаркированной алкогольной продукции иностранного производства, договорился с корейскими контрагентами о покупке алкогольной продукции, организовал её оплату в размере 150000 долларов США, а также предоставлял денежные средства на судовое снабжение и ремонт судна. Он же давал распоряжения о выходе судна в порт Пусан Республики Корея, загрузке алкогольной продукции и прибытии с нею в порт Владивосток. Также именно ФИО69 привлек к участию в преступной группе неустановленного мужчину по имени «ФИО112», возложив на него вопросы в отношении выгрузки товара с судна. Он же (ФИО69), после обнаружения немаркированной алкогольной продукции сотрудниками правоохранительных органов, давал ФИО70 указания о том, как вести себя в данной ситуации, с целью дальнейшего возврата изъятой продукции.
Каких-либо существенных противоречий в показаниях ФИО70 М.В. об обстоятельствах перечисления денежных средств за алкогольную продукцию, вопреки доводам апелляционной жалобы ФИО1, судебная коллегия не усматривает.
Отсутствие в представленных материалах сведений о телефонных переговорах ФИО1 с корейскими контрагентами не опровергает обвинение в связи с наличием иных доказательств его участия в совершении преступления.
С утверждением защитников о том, что суд не проверил возможность самооговора ФИО70 М.В., а также оговора им других осужденных, в том числе и ФИО1, судебная коллегия согласиться не может, учитывая, что эти показания тщательно анализировались судом и сопоставлялись с другими доказательствами. Доводы ФИО1 и его защитников о противоречивости показаний ФИО233 М.В., также являлись предметом оценки суда первой инстанции, выводы которого судебная коллегия полагает правильными.
Так, показания ФИО234 М.В. о том, что судно «...», использовавшееся для незаконной перевозки немаркированной алкогольной продукции, было передано им ФИО1 в счет возмещения долга и оформлено через иностранную фирму, подтверждается исследованными судом документами, согласно которым указанное судно принадлежит иностранной компании «... LTD», от имени которой на основании доверенности вправе осуществлять деятельность ФИО151 – супруга ФИО1 При этом показания ФИО70 М.В. о переоформлении судна на ФИО21 подтверждены также показаниями свидетелей ФИО7 и ФИО53
Доводы ФИО1 о том, что ФИО70 М.В. подделал подпись его супруги, а также самовольно использовал её данные для оформления документов, обоснованно отклонены судом как несостоятельные, поскольку они ничем не подтверждены. Судебная коллегия также отмечает, что переоформление судна на иностранную компанию, от имени которой выступала ФИО21, производилось задолго до обнаружения и изъятия алкогольной продукции, в связи с чем утверждение о том, что ФИО70 М.В. самовольно переоформил дорогостоящее имущество на супругу ФИО1 без ведома последнего, не является убедительным.
Что касается показаний ФИО21 о том, что ей не было известно об оформлении на нее доверенности от иностранной фирмы, они не опровергают пояснений ФИО70 М.В., учитывая, что от имени супруги мог действовать сам ФИО1 Кроме того, как обоснованно отметил суд первой инстанции, представленные сведения о принятых ФИО21 мерах по уничтожению носителей электронной информации, которые могли иметь значение для уголовного дела, учитывая, что она является супругой ФИО1, дают основания сомневаться в достоверности сообщенных ею суду сведений. Доводы защитника ФИО1 о том, что попытка ФИО21 уничтожить имеющие значение для дела предметы не подтверждена доказательствами, судебная коллегия полагает несостоятельными, учитывая, что факт уничтожения сотового телефона подтвердила в судебном заседании сама ФИО21
О несоответствии действительности показаний ФИО21 о том, что судно на нее не переоформлялось, свидетельствует и протокол осмотра предметов от 09.07.2016, согласно которому в изъятых по месту жительства ФИО1 мобильных средствах связи были обнаружены текстовые фрагменты, в которых идет речь о поиске оффшорной компании для переоформления судна. Этим же доказательством опровергается и утверждение защиты ФИО1 о том, что при обыске в жилище последнего не было обнаружено предметов, имеющих отношение к уголовному делу.
На принадлежность ФИО1 судна указывают и показания свидетеля ФИО24 который по просьбе ФИО69 летом 2014 года совместно с ФИО70 и ФИО4 ездил проверять наличие на этом судне груза. При этом свидетель слышал, что ФИО69 просил ФИО70 переоформить судно на него либо супругу, а со слов ФИО70 М.В. он также знает, что тот переоформил судно на супругу ФИО69.
Что касается доводов ФИО1 о том, что судно «...» («...») переоформлялось с целью помочь ФИО70 избежать повторного ареста судна в связи с имевшимися штрафами, эта версия противоречит данным им ранее показаниям о совершении ФИО70 этих действий без его согласия, а кроме того она противоречит изложенным ранее доказательствам и не объясняет заинтересованности ФИО69 к состоянию данного судна и наличию на нем груза.
Вопреки доводам ФИО1 показания ФИО43 и ФИО44 не подтверждают сохранение у ФИО70 М.В. задолженности перед ним, поскольку услышанные данными свидетелями разговоры о наличии задолженности могли иметь место до переоформления судна. Что касается показаний свидетеля ФИО21, оценка им уже давалась ранее.
Показания ФИО70 М.В. об участии ФИО1 в деятельности по незаконному обороту немаркированной алкогольной продукции подтверждаются показаниями свидетеля ФИО25, видевшего ФИО70 и ФИО69 вместе и слышавшего, как последний обсуждал вопросы, связанные с ввозом алкогольной продукции. При этом ФИО69 ему пояснял о наличии у него в Корее своего человека по имени «ФИО160», через которого он заказывает алкогольную продукцию.
Доводы ФИО1 о том, что ФИО25 испытывает к нему неприязненное отношение ввиду имевшихся между ними имущественных споров, а также о возможном согласовании им своих показаний с ФИО70 М.В., судом первой инстанции были учтены, при этом сделан обоснованный вывод об отсутствии оснований полагать, что данный свидетель оговаривает ФИО69, поскольку его показания согласуются с другими доказательствами.
Также суд обоснованно учел показания свидетеля ФИО7 об участии и ролях в незаконном обороте немаркированной алкогольной продукции всех осужденных, в том числе и ФИО1 О том, что указанный свидетель имела обширную осведомленность о совершении рассматриваемого преступления по незаконному обороту немаркированной алкогольной продукции, свидетельствуют данные, полученные при прослушивании телефонных переговоров ФИО70 М.В. При этом доводы стороны защиты ФИО1 о том, что ФИО7 может быть заинтересована в преуменьшении виновности своего мужа, заслуживают внимания и были учтены судом, который при оценке показаний свидетеля пришел к выводу о их достоверности в связи с тем, что они не противоречат другим доказательствам положенным в обоснование обвинения.
Так, о причастности ФИО1 к незаконному обороту немаркированной алкогольной продукции, изъятой 27-28 декабря 2014 года, свидетельствует также содержание зафиксированных телефонных переговоров между ним и ФИО70 М.В., в которых они неоднократно обсуждают возможности избежать изъятия алкогольной продукции. При этом доводы ФИО69 о том, что ФИО70 попросил его о помощи только после совершения преступления и изъятия алкогольной продукции, являются неубедительными, поскольку противоречат содержанию их телефонных переговоров, из которых следует, что ФИО69 знал о совершаемом незаконном ввозе алкогольной продукции заранее. Узнав от ФИО70 о задержании части алкогольной продукции, ФИО69 в основном сам был инициатором последующих телефонных соединений, при этом он давал указания ФИО70 о дальнейших действиях. Из указанных переговоров также следует и вывод о том, что ФИО1 финансировал приобретение алкогольной продукции, поскольку решение о размере взятки за сохранение алкогольной продукции ФИО70 предложил принять именно ФИО69.
При этом высказанное ФИО70 М.В. опасение за свою жизнь и здоровье в связи с изъятием алкогольной продукции, вопреки доводам адвоката Белоусовой О.Ю., не опровергает участие в совершении преступления ФИО1, а объясняется содержанием иных телефонных переговоров ФИО70 М.В., из которых следует наличие у него договоренностей о реализации части привезенной алкогольной продукции.
Соответственно не опровергает выводов о причастности ФИО1 к незаконному обороту алкогольной продукции и мнение специалистов в заключении № от 19.01.2017, на которое ссылается сторона защиты, о том, что вышеуказанные опасения ФИО70 не относятся к ФИО69.
Заключение судебно-психиатрической комиссии экспертов от 27.11.2015 №, на которое ссылается ФИО1, не содержит каких-либо сведений, опровергающих выводы об организации данным осужденным преступной группы и руководстве ею, а наоборот, отмечает в его поведении активность, предприимчивость, стремление к лидерству и независимости.
Несостоятельным является и утверждение ФИО1 о том, что он не мог совершить преступление ввиду отсутствия в период с 20 по 27 декабря 2014 года в г. Владивостоке. Вопреки доводам осужденного в приговоре дана оценка этим доводам и представленным в их обоснование документам: справке из ...» и загранпаспорту ФИО69. Судебная коллегия полагает, что непосредственное присутствие ФИО1 как руководителя преступной группы при перевозке, хранении и продаже немаркированной алкогольной продукции не требовалось, а свою руководящую роль он мог и фактически выполнял посредством средств связи, что подтверждается результатами прослушивания телефонных переговоров Иощенко М.В.
Также суд пришел к обоснованному выводу о том, что показания .... о встрече с ФИО18 в офисе последнего по <адрес> в г. Владивостоке, 25.12.2014 являются ошибочными, но не влияют на достоверность его показаний в целом, в том числе и о том, что такая встреча имела место, учитывая показания свидетеля ФИО25 о том, что он присутствовал на данной встрече в конце декабря 2014 года.
Различие между стоимостью изъятой алкогольной продукции, определенной в размере 18 млн. рублей, и сведениями о приобретении этой алкогольной продукции за 150000 долларов США, вопреки мнению ФИО1 не свидетельствует о противоречивости приговора, поскольку большая разница между стоимостью приобретения за границей немаркированной алкогольной продукции и продажи её на территории Российской Федерации как раз и являлась целью незаконной деятельности преступной группы.
Получило надлежащую судебную оценку и обвинение в совершении незаконного оборота немаркированной алкогольной продукции остальных осужденных. ФИО70 М.В. и ФИО3 свою роль в совершении этого преступления полностью подтвердили, дав соответствующие показания, согласующиеся с другими исследованными судом доказательствами. Что касается ФИО4 и ФИО5 признавших свою виновность частично и утверждавших, что их роль в совершении преступления сводилась только к обязанностям грузчиков, а о продаже алкогольной продукции ФИО26 они не знали. Эта версия, выдвинутая указанными осужденными, судом отклонена, это решение судебная коллегия полагает правильным. Обоснованность выводов суда в отношении ФИО4 и ФИО5 подтверждается сведениями, установленными судом из фонограмм, зафиксировавших телефонные переговоры между участниками преступной деятельности, из содержания которых следует, что как ФИО4, так и ФИО5 заранее знали о перевозке немаркированной алкогольной продукции, им обоим было известно о продаже части алкогольной продукции (ФИО26) для оплаты труда участвовавшим в разгрузке лицам. Также ФИО4 активно участвовал в организации места хранения алкогольной продукции и поиске лиц для разгрузки алкогольной продукции, а ФИО5 планировал принять участие в реализации незаконно ввезенной алкогольной продукции, намереваясь отложить для своих контрагентов 62 коробки, а также обсуждал с ФИО70 размер прибыли. Также оба принимали участие в обеспечении безопасности преступления, обсуждая и совершая действия, направленные на исключение возможности задержания незаконного груза сотрудниками правоохранительных органов.
То обстоятельство, что участие ФИО4 и ФИО5 в совершении преступления было запланированным, подтверждается показаниями ФИО70., совершенными ФИО4 действиями по обеспечению захода судна «...» в порт Владивосток, показаниями ФИО5 о том, что именно ФИО4 на складе по <адрес> руководил разгрузкой. Также судом было установлено, что ФИО5 уже участвовал вместе с Иощенко М.В. в перевозке немаркированной алкогольной продукции, изъятой на катере «...» в октябре 2014 года.
Суд обоснованно признал установленным, что преступная группа, в которую входили осужденные, была организованной, в приговоре приведены убедительные мотивы этого вывода. Как верно отметил суд, преступная группа была структурированной, все члены группы исполняли отведенные им роли, что обеспечивало выполнении каждым из них своих непосредственных функций, и исключало необходимость в непосредственном знакомстве всех членов группы.
Обстоятельства совершенного преступления и организация действий подсудимых свидетельствуют о долгосрочности сложившихся между ними отношений; группа имела хорошую техническую оснащенность, включающую судно для перевозки алкогольной продукции, созданные условия для её перегрузки на маломерные катера и грузовые автомашины, а также на склады, слаженность действий всех участников группы при совершении преступления.
Доводы защитников ФИО1 об отсутствии организованной группы ввиду отсутствия доказательств, что ФИО1 ранее занимался ввозом немаркированной алкогольной продукции и привлекался за это к административной и уголовной ответственности, являются необоснованными, учитывая, что преступная группа может быть признана организованной и при совершении одного преступления при наличии фактов, указывающих на её структурированность, тщательность подготовки к совершению преступления, техническую оснащенность и иные обстоятельства, что уже было изложено ранее.
Что касается доводов осужденного ФИО1 о том, что он не знал других участников преступной группы кроме ФИО70 и ФИО4, они обоснованно отклонены судом, как объясняемые вышеизложенными причинами, так и принятием Липаевым как организатором преступления мер по конспирации, затрудняющих выявление его причастности к преступной деятельности.
Этими же причинами объясняется и то, что непосредственным руководством над остальными участниками группы, организацией приискания мест для хранения немаркированной алкогольной продукции а также поиском покупателей, в том числе ФИО54, занимался не ФИО1, а Иощенко М.В., в обязанности которого и входило совершение этих действий, что не исключает руководящей роли ФИО69 при совершении преступления.
Вопреки утверждению стороны защиты ФИО1, исследованные судом показания свидетелей ФИО24, ФИО44 и ФИО43, как и договора займа и расписка ФИО70, подтверждают показания последнего о том, что судно «PORENUTA» было переоформлено им на супругу ФИО69 как раз в возмещение имевшихся долговых обязательств. Что касается показаний свидетеля ФИО21, выводы в отношении содержащихся в них сведений уже были изложены судебной коллегией ранее. При этом показания ФИО44 о том, что летом 2014 года долг ФИО1 еще не был возвращен и в ходе разговора с последним и Иощенко М.В. они сказали, что с вопросом по возврату денег они разберутся без него, не опровергают показания ФИО70 о переоформлении судна в дальнейшем.
Что касается разговора ФИО70 М.В. с ФИО65, зафиксированном в протоколе осмотра и прослушивания фонограммы от 22.02.2016 (т. 8 л.д. 192), вопреки мнению защитников ФИО1 он не свидетельствует о том, что всей деятельностью по организации и финансированию поставки на территорию Российской Федерации алкогольной продукции занимался только ФИО70, поскольку последний в указанном разговоре преследовал цели на введение потерпевшего ФИО87 в заблуждение относительно причин невозможности немедленного возврата денежных средств, принадлежащих ООО «...».
В разговоре же с оперуполномоченным ОЭБ и ПК по г. Владивостоку ФИО20, на который также ссылается защита, Иощенко М.В. сообщал сотруднику правоохранительного органа версию, которая уже ранее была согласована им с ФИО18, что следует из зафиксированных телефонных переговоров между ними.
Вопреки доводам ФИО1 нашли подтверждение в исследованных доказательствах и показания ФИО70 М.В. об участии в совершении преступления неустановленного лица по имени «ФИО112». В своих показаниях ФИО70 М.В. подробно указывал обстоятельства, при которых ФИО1 представил ему «ФИО112» и определил роль последнего в действиях преступной группы по обеспечению безопасности разгрузки алкогольной продукции с судна, а также описал внешность «ФИО112», имевшего усы. При этом из содержания исследованных судом телефонных переговоров, осуществлявшихся ФИО70 М.В. в период совершения преступления с ФИО18, следует, что часть денежных средств, полученных от продажи алкогольной продукции ФИО26, ФИО70 заплатил «усатому», который, согласно содержанию разговора, был ФИО1 известен.
Выводы же суда о привлечении лица по имени «ФИО112» для обеспечения безопасности совершения преступления тому обстоятельству, что ФИО70 М.В. опасался задержания и самостоятельно искал возможности безопасного сопровождения груза, вопреки мнению ФИО1 противоречивыми не являются, поскольку обнаружение совершаемых преступных действий и их пресечение могло быть произведено сотрудниками различных правоохранительных органов.
Оценивая доводы стороны защиты о том, что в обоснование приговора судом положены доказательства, полученные с нарушением норм действующего законодательства, судебная коллегия полагает их несостоятельными. Аналогичные доводы о недопустимости доказательств заявлялись ФИО18 и его защитниками в суде первой инстанции, были тщательно исследованы в судебном заседании с вынесением соответствующих постановлений.
Оспаривая допустимость в качестве доказательств протоколов осмотра места происшествия от 27.12.2014 по <адрес>,<адрес>, а также от 28.12.2014 по <адрес> защита приводит доводы о том, что при изъятии указывалось не количество бутылок, а количество ящиков, в которые эти бутылки были упакованы. Также ссылаются на внесение в указанные протоколы изменений в части участия в осмотре оперуполномоченного ФИО29 и количества изъятой алкогольной продукции.
Оценивая указанные стороной защиты обстоятельства, суд обоснованно учел, что фактическое участие ФИО29 в осмотре по <адрес>, подтверждается имеющимися доказательствами. При этом допрошенная в качестве свидетеля следователь ФИО36 пояснила, что, обнаружив отсутствие в протоколе указания в отношении Волошенко, она внесла соответствующее исправление. Указанные действия следователя не соответствуют требованиям уголовно-процессуального закона, однако не влекут недопустимость протокола осмотра в качестве доказательства в части остальных указанных в нем сведений.
Что касается доводов о помарках в количестве изъятого алкоголя, оснований считать их изменениями, внесенными в протоколы осмотра после их составления, судебная коллегия не усматривает, как и указание в протоколе осмотра места происшествия по <адрес> об изъятии 240 ящиков виски. Показаниям свидетелей ФИО179, ФИО180 и ФИО181, участвовавших при осмотрах места происшествия в качестве понятых и отрицавших в судебном заседании факт своего непосредственного участия в пересчете алкогольной продукции, судом дана объективная оценка, исходя из того, что в показаниях, данных в ходе предварительного расследования и оглашенных в судебном заседании, свидетели указывали о пересчете изымаемой продукции в их присутствии, при этом каких-либо замечаний в протоколах осмотра этими лицами не заявлялось. Содержанием указанных протоколов опровергаются и доводы защитников о том, что понятым до начала осмотра не были разъяснены их процессуальные права и обязанности.
Отражение в протоколах осмотра места происшествия сведений об изъятии алкогольной продукции в коробках, а не в количестве бутылок, не противоречит требованиям уголовно-процессуального закона и объясняется объемом изымаемой продукции. При этом в дальнейшем количество изъятой алкогольной продукции в бутылках было установлено при осмотрах предметов.
Не может судебная коллегия согласиться и с доводами адвоката ФИО182 в отношении того, что алкогольная продукция, изъятая по адресам: <адрес>, и <адрес>А, не могла поместиться в автомобиль «Ниссан Дизель». Согласно установленным судом обстоятельствам в указанный автомобиль было загружено 2399 бутылок с алкогольной продукцией, выгруженных в дальнейшем на <адрес>, а также 943 бутылки, изъятых на <адрес> указанной алкогольной продукции по уголовному делу не устанавливался и мнение защитника о том, что онсоставляет 8840 кг, основано только на её предположениях. При этом, вопреки утверждению данного защитника, свидетель ФИО55 указывал, что общий вес погруженных на его автомашину коробок, составлял около 5 тонн, а не 3-3,5 тонны, как указано в апелляционной жалобе.
Правильно суд первой инстанции не согласился и с доводами защиты о том, что на хранение в ООО «...» была помещена и в последствии осмотрена алкогольная продукция, не имеющая отношения к уголовному делу. Оценивая протоколы осмотра места происшествия, акты приема-передачи изъятой алкогольной продукции на хранение, последующие протоколы осмотра предметов, показания свидетелей ФИО29, ФИО36, ФИО28, суд пришел к верному выводу о том, что инкриминируемая осужденным алкогольная продукция, хранящаяся в контейнерах на территории ООО «...», является именно той алкогольной продукцией, которая была изъята у осужденных при её перевозке и хранении, а также продукцией, реализованной ими ФИО26
То обстоятельство, что данная алкогольная продукция по указанию директора ООО «...» ФИО28 в связи с производственной необходимостью была перемещена из рефрижератора, куда она была помещена первоначально, в контейнеры, оснований сомневаться в указанных выше выводах не содержит, учитывая, что хранящиеся там коробки с алкогольной продукцией соответствуют описанию, указанному при их изъятии. Утверждение защиты о различиях между изъятыми и осматриваемыми в дальнейшем коробок с алкогольной продукцией, обоснованными не являются ввиду следующего. При осмотрах места происшествия и изъятии алкогольной продукции 27-28 декабря 2014 года было отмечено отсутствие на коробках с алкогольной продукцией повреждений. В дальнейшем при осмотре предметов на этих коробках были обнаружены вырезки на картоне до слоя гофрокартона, что не противоречит сведениям, указанным при осмотрах места происшествия, учитывая, что эти вырезки сделаны аккуратно и не являются сквозными, соответственно при изъятии алкогольной продукции в большом объеме на них не обратили внимание. Доводы защитника о том, что изъятую алкогольную продукцию могли перепутать с иным алкоголем, хранившимся в контейнерах на территории ООО «...», судебная коллегия полагает надуманными.
Что касается недостачи алкогольной продукции, осмотренной 21-23.04.2015, 12.08.2015, 17.08.2015, 15.02.2016, по сравнению с алкогольной продукцией, изъятой при осмотрах места происшествия по адресам: <адрес>, и <адрес>А, судом из показаний свидетелей ФИО28 и ФИО56 было установлено, что при перемещении алкогольной продукции из рефрижератора в контейнеры произошло падение груза с погрузчика, в результате чего часть алкогольной продукции разбилась. Отсутствие в протоколах осмотра контейнеров указаний на осколки стекла, на что ссылается защитник ФИО1 в своей жалобе, объясняется показаниями вышеназванных свидетелей о том, что после падения коробок с алкоголем целые бутылки были вытащены и помещены с остальной алкогольной продукцией, но без тары, а поврежденные коробки с осколками стекла были выброшены в мусор. Сообщенные свидетелями сведения подтверждаются тем, что часть бутылок с алкогольной продукцией при осмотрах контейнеров была обнаружена без коробок. Что касается мнения защитника о том, что недостающее количество алкогольной продукции не могло разбиться при указанных свидетелями обстоятельствах, оно основано на субъективной оценке произошедших событий и не может быть признано обоснованным. При этом судебная коллегия учитывает, что осужденным был инкриминирован незаконный оборот только той немаркированной алкогольной продукции, которая была обнаружена при осмотрах с учетом изъятой для проведения исследований. Утраченная алкогольная продукция им не вменялась, соответственно положение осужденных предъявленным им обвинением не ухудшено.
Несостоятельным является и утверждение в апелляционной жалобе защитника о несоответствии описания печати, использованной при опечатывании образцов алкогольной продукции, направленных на экспертизу по сопроводительному письму (т. 1 л.д. 143-145), с оттиском печати, которой были опечатаны поступившие на исследование специалистов образцы алкогольной продукции, поскольку в первом случае было использовано сокращенное наименование того же органа полиции.
Что касается довода апелляционной жалобы защитника о необоснованном отказе суда в удовлетворении ходатайства стороны защиты об осмотре вещественных доказательств в виде алкогольной продукции, судебная коллегия полагает следующее. Доводы защиты ФИО1 в отношении изъятой алкогольной продукции сводились к оспариванию количества алкогольной продукции, несоответствию описания коробок с алкогольной продукции при изъятии и последующем осмотре в качестве вещественных доказательств, а также к нарушению правил хранения вещественных доказательств в период между следственными действиями. Между тем, учитывая количество изъятой алкогольной продукции, ее осмотр в судебном заседании не обеспечит возможность сверки её количества. При этом возможность убедиться в наличии указанной алкогольной продукции и выяснить связанные с этой продукцией и имеющие значение для дела обстоятельства ФИО1 и его защитники имели возможность при выполнении требований ст. 217 УПК РФ, поскольку они были ознакомлены с этими вещественными доказательствами. Что касается несоответствия описания коробок и нарушения правил хранения, оценка данным доводам может быть дана только исходя из имеющихся в материалах уголовного дела документов и соответствующих фототаблиц, а непосредственный осмотр алкогольной продукции в настоящее время на проверку доводов защиты повлиять не может. В связи с этим судебная коллегия не усмотрела оснований для возвращения к судебному следствию, как это просил сделать в последнем слове ФИО1, и изучения дополнительных фотографий с места хранения алкогольной продукции.
Не усматривает судебная коллегия оснований согласиться с доводами апелляционной жалобы адвоката Белоусовой О.Ю., направленными на оспаривание допустимости и достоверности заключений товароведческих экспертиз.
Судебная коллегия учитывает, что экспертизы проведены профессиональными экспертами, имеющими опыт работы и специальные познания в данной области, экспертные заключения соответствуют требованиям ст. 204 УПК РФ. В экспертных заключениях изложены методы, которые были применены при исследовании, и порядок исследования, а выводы обоснованы и не содержат противоречий с примененными экспертами методами исследований.
Мнение защитника о том, что при выполнении товароведческой экспертизы, результатом которой является заключение экспертов № от 07.09.2015, были нарушены положения ст. 199 УПК РФ в связи с разъяснением эксперту ФИО35 прав и ответственности после начала производства экспертизы, основано на ошибочном толковании норм уголовно-процессуального закона, поскольку экспертами в рамках одной экспертизы производились различные исследования, а эксперту ФИО57 права и ответственность были разъяснены непосредственно перед выполнением её части исследований.
Также суд первой инстанции обоснованно не согласился с утверждением стороны защиты о том, что рыночная стоимость алкогольной продукции должна устанавливаться исходя из стоимости крупных партий алкогольной продукции на территории Приморского края.
Данное мнение защитника, как и аналогичное мнение специалиста ООО «...» ФИО58, противоречит как примечанию к ст. 169 УК РФ, распространявшему свое действие на совершенное осужденными преступление в соответствующий период, так и примечанию 2 к ст. 171.1 УК РФ, применяемому к таким же преступлениям в настоящее время, которые предусматривают, что при определении крупного и особо крупного размера учитывается стоимость алкогольной продукции, а не партий этой продукции.
В отношении доводов апелляционной жалобы о том, что при проведении экспертизы № от 19.02.2016 качество оцениваемой продукции не устанавливалось, а дополнительно обнаруженные 384 бутылки экспертом не осматривались, судебная коллегия отмечает, что объект исследования является частью алкогольной продукции, изъятой при осмотре места происшествия на <адрес>, соответствие которой требованиям к алкогольной продукции уже проверялся экспертами ранее.
Доводы защитника о том, что в заключениях специалистов № от 13.04.2015 и № от 13.04.2015 отражены результаты исследования алкогольной продукции, направленной специалистам после вынесения постановления об отказе в возбуждении уголовного дела и до отмены этого постановления прокурором, основанием для отмены приговора не являются, ввиду того, что эти заключения были предварительными, а выводы суда о том, что изъятая продукция является алкогольной, а также о ее рыночной стоимости с учетом количества, установленного при осмотрах предметов, подтверждаются экспертными заключениями по результатам исследования той же продукции № от 07.09.2015 и № от 19.02.2016. С учетом данного обстоятельства не имеют значения и иные доводы защиты в отношении указанных заключений специалистов от 13.04.2015.
Оснований полагать, что при производстве экспертизы № от 07.09.2015 экспертами исследовалась алкогольная продукция, не относящаяся к рассматриваемому уголовному делу, судебная коллегия не усматривает, а ошибочное указание в мотивировочной части заключения о том, что продукция была изъята 26-28 декабря 2014 года (а не 27-28 декабря), обусловлено наличием той же даты (26.12.2014) в постановлении о назначении товароведческой судебной экспертизы при описании обстоятельств совершенного преступления.
Оценивая доводы защиты ФИО1 о том, что образцы голоса Иощенко М.В. были получены в результате оперативно-розыскных мероприятий с нарушением положений ч. 3 ст. 202 УПК РФ, суд первой инстанции правильно исходил из того, что сам Иощенко М.В. как при производстве предварительного расследования, так и в ходе судебного заседания принадлежность ему этих образцов голоса не оспаривал, и полагал, что изъятием указанных образцов его права не нарушались. Соответственно эти действия не нарушают и права ФИО1, поскольку образцы для сравнительного исследования у него не получались.
Доводы защитника в апелляционной жалобе о том, что по протоколу осмотра предметов от 17.07.2015 следственное действие проводилось менее времени, необходимого для полного прослушивания соответствующих аудиозаписей, объясняются неправильным отражением времени окончания следственного действия, что подтверждается указанием об открытии файла с образцами голоса ФИО4 за пределами времени следственного действия; соответственно на достоверность указанного протокола осмотра данная ошибка не влияет.
Что касается доводов защитника о выполнении в период осмотра и прослушивания фонограмм 10 и 13 июля 2015 года других следственных действий, судом эти обстоятельства были тщательно проверены. При допросе в судебном заседании следователь ФИО36 пояснила, что после прослушивания фонограмм, но до составления соответствующего протокола она покидала служебное помещения для наложения ареста на имущество ФИО7, а по возвращении окончательно оформила протоколы осмотра и прослушивания фонограмм, указав соответствующее время окончания следственных действий. С учетом данных пояснений суд первой инстанции обоснованно не усмотрел оснований для признания протоколов осмотра и прослушивания фонограмм недопустимыми доказательствами.
В отношении доводов защиты о том, что протоколы осмотра и прослушивания фонограмм, не соответствуют фактическому содержанию этих фонограмм и фактически были скопированы следователем со справок-меморандумов, судебная коллегия отмечает, что судом первой инстанции были исследованы представленные на дисках фонограммы, а их содержание было сопоставлено с отраженных в протоколах осмотра и учтено при постановлении приговора.
По этим же основаниям не опровергают выводов суда и представленные стороной защиты письменная консультация № от 10.08.2016 специалиста ООО «Центр экспертиз «Регион-Приморье» и заключение специалистов той же организации № от 19.01.2017 о том, что протоколы осмотра и прослушивания телефонных переговоров содержат существенные недостатки, не позволяющие установить истинный смысл диалогов, поскольку судом было исследовано непосредственное содержание фонограмм.
Оснований согласиться с тем, что диски с результатами оперативно-розыскных мероприятий, проводимых в отношении ФИО70 М.В., соответствующие протоколы осмотра и прослушивания фонограмм от 10.07.2015, 13.07.2015 и 22.02.2016, а также справка-меморандум телефонных переговоров ФИО70 М.В., собраны с нарушением уголовно-процессуального закона, судебная коллегия не усматривает, а убедительных доводов в обоснование данного утверждения стороной защиты не приведено.
Что касается того обстоятельства, что протоколы осмотра и прослушивания фонограмм от 10.07.2015, 13.07.2015 и 22.02.2016 составлены без участия ФИО70 М.В., чьи переговоры были записаны, нарушением ч. 7 ст. 186 УПК РФ оно не является, учитывая, что указанные фонограммы были дополнительно прослушаны при допросах ФИО70 М.В., который дал пояснения о содержании этих переговоров и обстоятельствах, при которых они производились.
Также, вопреки утверждению защитника в апелляционной жалобе, отличий в пояснительной записи на конверте, в котором упакован диск с результатами ОРМ в отношении ФИО70 М.В. (т. 8 л.д. 135), от пояснительной надписи, указанной в протоколе осмотра и прослушивания фонограмм от 10.07.2015, судебная коллегия не усматривает.
Не может судебная коллегия согласиться и с доводами защитника о том, что участвовавшие в ряде следственных действий понятые ФИО37, ФИО38, ФИО39 и ФИО40 являются заинтересованными лицами, поскольку приведенные защитником в обоснование этого утверждения доводы оснований для признания этих лиц заинтересованными не содержат. Не свидетельствует о заинтересованности данных понятых и то обстоятельство, что они принимали участие в нескольких следственных действиях как по этому, так и по другим уголовным делам.
Не является нарушением уголовно-процессуального закона и Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» и выполнение экспертом ФИО59 двух судебных экспертиз (№ от 14.01.2016 и № от 14.01.2016) в один и тот же период времени с 28.12.2015 по 14.01.2016, поскольку действующее законодательство каких-либо ограничений в производстве нескольких экспертных исследований в один период времени не содержит.
Вопреки утверждению защитника в апелляционной жалобе протокол осмотра жилища от 27.07.2015 (т. 7 л.д. 50-59) не содержит изменений, дополнений и исправлений, которые изменяли бы его смысл и влияли бы на возможность его использования в качестве доказательства. При этом то обстоятельство, что в прилагаемой к протоколу фототаблице отсутствуют фотографии каждого из изъятых документов, не являются основанием сомневаться в объеме изъятого.
Доводы защитников о том, что протокол дополнительного допроса свидетеля ФИО29 от 31.03.2016 после его подписания свидетелем был подвергнут изменению и поставлены подписи от имени ФИО29, оценивались судом при рассмотрении уголовного дела. При этом судебная коллегия учитывает, что имеющим значение для рассматриваемого уголовного дела обстоятельством являются сами показания ФИО29, а не их документальное оформление. Между тем в судебном заседании ФИО189 подтвердил свои показания, в связи с чем оснований полагать, что они не исходят от данного свидетеля, суд обоснованно не усмотрел.
Оснований согласиться с утверждением адвоката Белоусовой О.Ю. о существенных нарушениях уголовно-процессуального закона, допущенных при производстве предварительного расследования и в судебном заседании, судебная коллегия не усматривает.
То обстоятельство, что ФИО42 при вынесении постановления о возбуждении уголовного дела от 19 марта 2015 года являлся исполняющим обязанности следователя по ОВД СЧ СУ УМВД России по г. Владивостоку на наличие у него полномочий по возбуждению уголовного дела не влияет, при этом, вопреки мнению защитника, приобщение к материалам дела приказа о его назначении уголовно-процессуальный закон не предусматривает.
Не имеется и каких-либо обстоятельств, которые препятствовали бы следователю ФИО36 осуществлять расследование уголовного дела. То обстоятельство, что приказ о её назначении с 03.07.2015 на должность старшего следователя отдела по расследованию преступлений, совершаемых на территории ОП №, был издан только 31.07.2015, на её полномочия не влияет, учитывая, что ранее ФИО36, являвшаяся следователем по особо важным делам отдела по расследованию организованной преступной деятельности в сфере незаконного оборота наркотиков, оружия и против личности следственной части по расследованию организованной преступной деятельности следственного управления УМВД России по Приморскому краю уже была прикомандирована к следственной части следственного управления УМВД России по г. Владивостоку с 27 апреля 2015 года. Ошибки, допущенные при указании должности данного следователя, основанием для оспаривания её компетенции при расследовании уголовного дела не являются.
Что касается сообщения о результатах оперативно-розыскной деятельности от 13.02.2015, направленного из УФСБ России по Приморскому краю в УМВД России по г. Владивостоку, необходимости его регистрации в КУСП УМВД России по г. Владивостоку и проведении проверки в порядке ст. 144 УПК РФ по данному сообщению не имелось, учитывая, что в производстве УМВД России по г. Владивостоку, у старшего оперуполномоченного ФИО29, которому было передано это сообщение, уже находился материал проверки по рапорту о событии того же преступления, зарегистрированному в КУСП № от 27.12.2014, к которому и было приобщено сообщение от 13.02.2015 с представленными вместе с ним материалами, в том числе и результатами оперативно-розыскных мероприятий «Прослушивание телефонных переговоров». Нарушений требований уголовно-процессуального закона, определяющих порядок собирания и оценки доказательств, при передаче материалов оперативно-розыскной деятельности не допущено.
Также судебная коллегия полагает подтвержденными исследованными доказательствами и выводы суда о виновности как ФИО70 М.В., так и ФИО1 в хищении путем обмана денежных средств в сумме 13524000 рубля, принадлежащих ООО «...», совершенном группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере.
В обоснование данных выводов суд обоснованно положил показания ФИО70 М.В., согласно которым ФИО1, желая поправить финансовое положение, предложил ФИО70 М.В. похитить путем обмана деньги у своего знакомого из г. Москва (ФИО65), который просил ФИО60 помощи в перевозе спецодежды из КНР на территорию Российской Федерации. При этом ФИО1 не хотел, что бы его фирма фигурировала в сделке, и он познакомил ФИО65 с ФИО70 М.В., представив последнего как лицо, которое будет решать связанные с этой сделкой вопросы. При этом сам ФИО1 постоянно обговаривал с Иощенко М.В., как действовать дальше, поясняя, что будет способствовать заключению фиктивной сделки и хищению денег. По просьбе ФИО69ФИО70 нашел организацию ООО «......», на счет которой можно перечислить денежные средства и в дальнейшем их обналичить, и сообщил реквизиты счета ФИО65, а тот, введенный в заблуждение заверениями ФИО1, обеспечил перечисление представляемой им организацией – ООО «......», денежных средств в размере 13524000 рублей. Данные денежные средства были сняты со счета и обналичены, а из полученной за вычетом комиссионных суммы он (ФИО70) 7000000 рублей передал ФИО1, а остальные использовал по своему усмотрению.
Сведения, сообщенные ФИО70 М.В., согласуются с показаниями представителя потерпевшего ФИО65 о том, что у представляемой им организации ООО «...» возникла необходимость организовать поставки из КНР, в связи с чем он обратился во Владивостоке к ФИО1 Тот, обговорив с ним в течение одной-двух недель условия сделки, представил ему ФИО70 М.В. как доверенное лицо для осуществления сделки, а последний, в свою очередь, сообщил ему реквизиты счета для перечисления денежных средств. После перечисления денежных средств в сумме 13524000 рублей на указанный расчетный счет ФИО1 подтвердил поступление денег. В дальнейшем ФИО70 М.В. перестал отвечать на звонки, при встречах обещал возвратить денежные средства, ссылаясь на возникшие проблемы, при третьей встрече пояснил, что передал денежные средства ФИО1
Подтверждаются сообщенные ФИО70 М.В. сведения и показаниями свидетеля ФИО7 о том, что в апреле 2015 года она увидела у ФИО70 М.В. пакет с 13 млн. рублей, супруг ей сообщил, что эти деньги ему необходимо отвезти ФИО1, после чего уехал. По спутниковой сигнализации она видела, что машина, на которой уехал супруг, была на <адрес>, где находится офис ФИО69.
Показаниями свидетелей ФИО61, ФИО62, ФИО63 и ФИО64 подтверждаются обстоятельства, при которых денежные средства в сумме 13524000 рублей, поступившие на счет ООО «...», были обналичены и переданы ФИО70 М.В., каких-либо сведений, опровергающих показания последнего, эти свидетели не сообщали.
Соответствуют показания ФИО70 М.В. об обстоятельствах совместного с ФИО18 хищения денежных средств потерпевшего и другим исследованным доказательствам, при этом каких-либо сведений, опровергающих предъявленное обвинение, ФИО18 и его защитниками не представлено.
Как правильно установил суд, ФИО1 и привлеченный им к участию в преступлении ФИО70 М.В. вводили в заблуждение потерпевшего ФИО65, убеждая его в своих намерениях осуществлять сотрудничество.
То обстоятельство, что инициатива в хищении денежных средств посредством обмана ФИО65 исходила от ФИО1, подтверждается тем, что именно он, после обсуждений с потерпевшим условий сделки, представил ему ФИО70 М.В. как лицо, с которым необходимо взаимодействовать по исполнению сделки. Доводы ФИО1 о том, что ФИО70 М.В. был привлечен им только для перевозки спецодежды на судне, противоречат показаниям ФИО65 о том, что каких-либо ограничений в полномочиях ФИО70ФИО69 не оговаривал, а о том, что деньги не следовало перечислять ФИО70, ФИО69 начал говорить уже после хищения этих денежных средств. Более того, согласно установленным судом сведениям, судно «PORENUTA», на наличие которого у ФИО70 ссылался ФИО69, в 2014 году было переоформлено фактически на супругу ФИО69 и находилось под его управлением. Также об умысле ФИО1 на хищение денежных средств потерпевшего свидетельствует и его нежелание использовать для сделки с ООО «...» имеющуюся у него (ФИО69) компанию, а предложил использовать иную организацию, возврат с которой перечисленных денежных средств представляется затруднительным.
Оснований согласиться с утверждением осужденного ФИО1 об искажении судом показаний подсудимых, свидетелей и потерпевшего ФИО65, судебная коллегия не усматривает, изложенные в приговоре показания соответствуют содержанию протокола судебного заседания, замечаний на который ФИО18 не подавалось. При этом доводы апелляционной жалобы ФИО1, направленные на детализацию и уточнение его показаний, каких-либо существенных изменений в обстоятельства, положенные судом в обоснование приговора, не вносят.
Что касается первоначальных пояснений и показаний ФИО70 М.В. о том, что полученные им денежные средства у него похитили, а также о передаче 7 млн. рублей гражданину КНР, они объясняются показаниями Иощенко М.В. в судебном заседании о том, что первоначально они с ФИО18 планировали временно использовать полученные денежные средства для восстановления своего финансового положения с последующим возвратом этих денежных средств потерпевшему. При этом о причастности ФИО1 он первоначально не сообщал по просьбе последнего, чтобы продолжать вводить в заблуждение потерпевшего. Этим же объясняется и написанная ФИО70 М.В. расписка на имя ФИО1 с обязательством о возврате денежных средств, при этом достоверных причин, по которым расписка была написана на его имя, ФИО18 не указано.
Поведение ФИО1 после выяснения ФИО65 факта исчезновения денежных средств, перечисленных ООО «...», не свидетельствует о его непричастности к совершению преступления, поскольку было обусловлено его намерениями создать перед потерпевшим видимость своей непричастности к пропаже денежных средств, что следует из показаний ФИО70 М.В. Этим же объясняется сделанное ФИО209 предложение Бочину об обращении в правоохранительные органы, а также сделанные при представителе потерпевшего высказывания в адрес ФИО70 М.В. о необходимости возврата денежных средств, учитывая отсутствие у ФИО65 на тот момент каких-либо сведений о причастности ФИО69 к хищению денежных средств.
Представленные в судебном заседании суда первой инстанции распечатки с телефона ФИО1 с его перепиской не содержат каких-либо сведений, подтверждающих его требования к Иощенко М.В. о возвращении денежных средств, а также неоднократность предложений ФИО65 обратиться в правоохранительные органы.
Также не опровергает выводы о виновности ФИО1 протокол осмотра и прослушивания фонограммы от 13.07.2015, в котором зафиксированы телефонные разговоры ФИО70 М.В. за период с 30.04.2015 по 21.05.2015, в которых он обсуждает со своими знакомыми проблемы, возникшие в связи с хищением денежных средств. Содержанием этих разговоров подтверждается причастность к хищению денежных средств ФИО70 М.В. При этом, сообщая обстоятельства встречи с человеком, приехавшим из Москвы (ФИО65), и присутствовавшим при этой встрече ФИО1, ФИО70 М.В. рассказывает о том, что ФИО1 предлагал ему возвратить денежные средства. При этом ФИО70 М.В. высказывает негодование таким поведением ФИО1, высказывается в его отношении в уничижительной форме, однако каких-либо заявлений о том, что ФИО1 не причастен к хищению денежных средств ООО «...», ФИО70 М.В. не делает.
Что касается представленного стороной защиты заключения специалистов № от 19.01.2017, в котором они высказывают мнение о том, что представленные аудиозаписи содержат свидетельства того, что ФИО70 не считает ФИО69 причастным к пропаже денежных средств, судебная коллегия отмечает, что указанное мнение является субъективным и выходит за пределы компетенции специалистов, поскольку оценка доказательств относится к компетенции суда.
Доводы ФИО1 и его защитников о нарушении его прав на защиту в связи с отказом суда в оглашении в ходе допроса представителя потерпевшего ФИО65 материалов уголовного дела, судебная коллегия полагает несостоятельными, поскольку сторона защиты была ознакомлена со всеми материалами, в том числе и имеющими значение при допросе ФИО65, соответственно препятствий задавать представителю потерпевшего вопросы в отношении этих доказательств у стороны защиты не имелось. При данных обстоятельствах судебная коллегия не находит основания для возвращения к судебному следствию и повторному допросу потерпевшего ФИО65 по доводам, изложенным осужденным ФИО18 в последнем слове в судебном заседании апелляционной инстанции.
Также судебная коллегия не усматривает оснований согласиться с утверждением адвоката Белоусовой О.Ю. о существенном нарушении судом первой инстанции норм уголовно-процессуального закона, в том числе и при разрешении ходатайств сторон, поскольку все принятые судом решения, как об удовлетворении, так и об отказе в удовлетворении ходатайств, вынесены с соблюдением порядка, предусмотренного ст. 256 УПК РФ, и являются мотивированными, законными и обоснованными. При этом ссылок на недопустимые доказательства судом не допущено, а показания сотрудников полиции по обстоятельствам проводимого уголовного расследования к недопустимым доказательствам не относятся.
Что касается указания о наличии в обвинительном заключении ненормативной лексики, судебная коллегия учитывает, что следователем приняты меры к ретушированию нецензурных выражений при их отражении, а полное их устранение могло исказить содержание телефонных и иных переговоров, которое было положено в обоснование предъявленного обвинения. При этом в приговоре ссылок на нецензурные выражения не имеется, и оснований для отмены приговора и возвращения уголовного дела прокурору в соответствии со ст. 237 УПК РФ, как это полагает необходимым сделать защита, суд апелляционной инстанции не усматривает.
При назначении осужденным наказания суд, в целом, правильно применил уголовный закон, и, в соответствии со ст. 60 УК РФ, учел характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, сведения о личности осужденных, смягчающие их наказание обстоятельства, отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, влияние назначенного наказания на их исправление и условия жизни их семей.
Каких-либо обстоятельств, дополнительно смягчающих наказание осужденным, судебной коллегией не установлено и в апелляционных жалобах не приведено.
Также в приговоре изложены причины, по которым суд не усмотрел оснований для изменения категории совершенных преступлений, применения ст. 64 УК РФ и для назначения осужденным иного вида наказания, кроме лишения свободы. Приведенные судом первой инстанции мотивы указанного решения судебная коллегия полагает убедительными, как и выводы, о возможности применения к ФИО3, ФИО4 и ФИО5 условного осуждения. Каких-либо обстоятельств, которые не были учтены судом и являлись бы основанием для замены назначенного вышеуказанным осужденным наказания на штраф, в апелляционных жалобах их защитников Суховольского С.М., Радмаева С.В. и Дашкина С.П. не приведено.
Доводы адвоката Суховольского С.М. о наличии в действиях ФИО3 активного способствования раскрытию преступления, оценивались судом первой инстанции и были мотивировано отклонены, учитывая, что сами по себе признательные показания обвиняемого, при наличии у следствия иных доказательств, подтверждающих сообщаемые им сведения, оснований оценивать их как активное способствование раскрытию и расследованию преступления не содержат.
Учтены также судом и все обстоятельства, на которые ссылается в своем ходатайстве ФИО235 М.В. При назначении указанному осужденному размера наказания суд, в связи с наличием смягчающего наказание обстоятельства, предусмотренного п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ, учел положения ч. 1 ст. 62 УК РФ.
Назначенное всем осужденным наказание соответствует целям, установленным ч. 2 ст. 43 УПК РФ, и оснований для признания его чрезмерно суровым или несправедливым суд апелляционной инстанции не усматривает.
Вместе с тем, учитывая, что действия осужденных по незаконному обороту немаркированной алкогольной продукции квалифицируются судебной коллегией как одно преступление, соответственно подлежит изменению и назначенное им наказание. При этом из наказания, назначаемого ФИО3, ФИО4 и ФИО5 подлежит исключению о назначении окончательного наказания на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ.
Кроме того, при назначении наказания указанным выше осужденным суд неправильно применил закон и не учел положения ч. 2 ст. 84 УК РФ о том, что актом об амнистии осужденные могут быть освобождены от наказания.
Между тем пункт 9 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 24.04.2015 № ГД «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов» предусматривает, что по уголовным делам о преступлениях, совершенным до дня вступления в силу этого Постановления, суд, если признает необходимым назначить наказание условно, освобождает указанных лиц от наказания. Пункт 12 того же постановления предусматривает снятие с этих лиц судимости.
Поскольку рассматриваемое преступление, связанное с незаконным оборотом немаркированной алкогольной продукции, было совершено в 2014 году, до даты вступления в силу вышеназванного постановления, ФИО3, ФИО4 и ФИО5, которым назначено условное осуждение, подлежат освобождению от наказания со снятием с них судимости. В связи с этим апелляционные жалобы их защитников Суховольского С.М., Радмаева С.В. и Дашкина С.П., направленные на смягчение наказания их подзащитным, подлежат частичному удовлетворению.
По изложенным выше причинам из вводной части приговора также подлежит исключению указание при описании личности ФИО3 сведений о его осуждении по приговору Первомайского районного суда г. Владивостока от 16.12.2016, поскольку он был освобожден от наказания со снятием судимости на основании того же акта об амнистии. При этом то обстоятельство, что ранее ФИО3 освобождался от наказания вследствие акта об амнистии, не является препятствием для применения амнистии по рассматриваемому уголовному делу, учитывая, что преступление, предусмотренное п. «а», «б» ч. 4 ст. 171.1 УК РФ было совершено им до постановления приговора от 16.12.2016.
Вид исправительного учреждения ФИО1 и ФИО70 М.В. судом определен правильно, с учетом положений п. «б» ч. 1 ст. 58 УК РФ.
Вместе с тем в приговор следует внести изменения в части зачета срока содержания этих осужденных под стражей до вступления приговора в законную силу, учитывая изменения, внесенные в ст. 72 УК РФ Федеральным законом от 3 июля 2018 года № 186-ФЗ.
В соответствии с п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального закона от 3 июля 2018 года № 186-ФЗ) время содержания ФИО1 и ФИО70 М.В. под стражей необходимо зачесть в срок лишения свободы из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима. При этом судебной коллегией учитываются обоснованные доводы ФИО70 М.В. о том, что он также содержался под стражей до постановления приговора с 29 мая 2015 года по 26 января 2016 года.
Иных оснований для изменения приговора, судебная коллегия не усматривает.
Доводы адвоката Дашкина С.П. о необходимости освободить осужденного ФИО5 от возмещения в бюджет процессуальных издержек, выплаченных в качестве вознаграждения его защитникам, судебная коллегия полагает несостоятельными, учитывая, что убедительных доводов этому в судебном заседании суда первой инстанции не приводилось. Не указано обстоятельств, препятствующих взыскание с ФИО5 процессуальных издержек в соответствии с ч. 2 ст. 132 УПК РФ, и в апелляционной жалобе. Несмотря на наличие у ФИО5 супруги и несовершеннолетних детей, в силу возраста и трудоспособности, он в состоянии возместить в бюджет соответствующие процессуальные издержки. При этом судебная коллегия также учитывает, что указанный осужденный и его защитник просили изменить назначенное ему наказание на штраф, что подтверждает наличие у ФИО5 возможностей для исполнения финансовых обязательств.
Не усматривает судебная коллегия также и оснований для изменения приговора по доводам представителя ФИО7 Как утверждает в апелляционной жалобе адвокат Радмаев В.И., денежные средства, изъятые в ходе предварительного следствия в сумме 1750000 рублей, принадлежат ФИО7, которая продала за указанную сумму приобретенный ею до брака с ФИО70 М.В. и принадлежащий лично ей автомобиль марки «INFINITI QХ56». Однако оснований согласиться с тем, что указанные денежные средства являются личной собственностью ФИО7, представленные материалы не содержат.
Так, судебная коллегия учитывает то обстоятельство, что представленные заявителем расписки ФИО7 от 02.04.2015 и от 24.05.2015 о получении от ФИО49 в качестве оплаты за покупку машины «INFINITI QХ56» 1250000 рублей и 500000 рублей соответственно, противоречат содержанию заключенного между данными лицами договора купли-продажи транспортного средства от 30.05.2015, согласно которому стоимость вышеназванного транспортного средства определена сторонами в размере 10000 рублей, которые получены продавцом при заключении договора. При данных обстоятельствах не представляется возможным установить, что переданные ФИО49 по распискам денежные средства являются оплатой именно за автомашину.
Кроме того, не имеется оснований полагать, что изъятые денежные средства являются теми, которые были получены от ФИО49 При изъятии денежных средств в сумме 500000 рублей в ходе обыска 31.03.2015 участвовавшие в проведении данного следственного действия ФИО7 и ФИО70 М.В. заявлений о том, что изымаемые денежные средства не принадлежат последнему, не делали. Что касается денежных средств в сумме 1250000 рублей, изъятых в помещении компании «...», согласно протоколу обыска (выемки) от 29.05.2015 сейф, где хранились денежные средства, был арендован ... М.В. Более того, согласно показаний ... М.В. (т. 13 л.д. 124-126), данных при производстве предварительного расследования и подтвержденных им в судебном заседании, изъятые в ООО «...» денежные средства были заработаны лично им и были помещены в ячейку на хранение для дальнейшего осуществления им предпринимательской деятельности.
При данных обстоятельствах решение суда о сохранении ареста на указанные денежные средства до исполнения приговора в части взыскания причиненного преступлением ущерба является обоснованным.
Что касается доводов адвоката Радмаева В.И. о том, что суд должен был обратить взыскание на арестованные денежные средства в возмещение ущерба, они не основаны на нормах гражданского процессуального законодательства, подлежащего применению при разрешении по уголовному делу гражданского иска. В соответствии с п. 3 ст. 144 ГПК РФ, при удовлетворении иска принятые меры по его обеспечению сохраняют свое действие до исполнения решения суда. Соответствующее решение и было принято судом, а порядок исполнения этого решения относится к компетенции судебного пристава-исполнителя.
Нарушений уголовного и уголовно-процессуального законодательства, влекущих необходимость отмены приговора, по уголовному делу не установлено.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 38920, 38928 УПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
Приговор Ленинского районного суда г. Владивостока от 18 апреля 2018 года в отношении ФИО1, ФИО70, ФИО3, ФИО4, ФИО5 изменить.
Исключить из вводной части приговора указание на осуждение ФИО3 по приговору Первомайского районного суда г. Владивостока от 16.12.2016.
Признать установленным, что ФИО1, ФИО70., ФИО3, ФИО4 и ФИО5, действуя в составе организованной группы лиц, умышленно, незаконно приобрели и перевезли с целью сбыта на территорию Российской Федерации в г. Владивосток Приморского края немаркированную алкогольную продукцию иностранного производства, подлежащую обязательной маркировке акцизными марками, в особо крупном размере на общую сумму 18 001 404, 66 рублей; хранили с целью сбыта немаркированную алкогольную продукцию иностранного производства, подлежащую обязательной маркировке акцизными марками, в крупном размере на общую сумму 2109 224,31 рубля, а также осуществили продажу немаркированной алкогольной продукции иностранного производства, подлежащей обязательной маркировке акцизными марками, в крупном размере на общую сумму 3806 935,95 рубля.
Действия ФИО1, ФИО70ФИО3, ФИО4 и ФИО5, квалифицированные по п. «а, б» ч. 4 ст. 171.1 и п. «а» ч. 4 ст. 171.1 УК РФ, квалифицировать по п. «а», «б» ч. 4 ст. 171.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 21.12.2013 №365-ФЗ) как приобретение и перевозка в целях сбыта немаркированной алкогольной продукции, подлежащей обязательной маркировке акцизными марками, совершенные организованной группой, в особо крупном размере, а также хранение в целях сбыта и продажа немаркированной алкогольной продукции, подлежащей обязательной маркировке акцизными марками, совершенные организованной группой, в крупном размере.
ФИО1 по п. «а», «б» ч. 4 ст. 171.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 21.12.2013 №365-ФЗ) назначить наказание в виде 4 лет лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности указанного преступления с преступлением, предусмотренным ч. 4 ст. 159 УК РФ, окончательно назначить ФИО1 6 лет лишения свободы.
В соответствии с п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального закона от 3 июля 2018 года № 186-ФЗ) время содержания ФИО1 под стражей до вступления приговора в законную силу с 18 апреля по 11 октября 2018 года включительно зачесть в срок лишения свободы из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.
ФИО236 по п. «а», «б» ч. 4 ст. 171.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 21.12.2013 №365-ФЗ) назначить наказание в виде 3 лет 6 месяцев лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности указанного преступления с преступлением, предусмотренным ч. 4 ст. 159 УК РФ, окончательно назначить ФИО237 М.В. 5 лет лишения свободы.
В соответствии с п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального закона от 3 июля 2018 года № 186-ФЗ) время содержания ФИО238 М.В. под стражей до вступления приговора в законную силу с 29 мая 2015 года по 26 января 2016 года и с 18 апреля по 11 октября 2018 года включительно зачесть в срок лишения свободы из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.
ФИО3 по п. «а», «б» ч. 4 ст. 171.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 21.12.2013 №365-ФЗ) назначить наказание в виде 3 лет 2 месяцев лишения свободы. Исключить указание о назначении ему наказания на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ. На основании ст. 73 УК РФ назначенное ФИО3 наказание считать условным с испытательным сроком 4 года.
Обязать ФИО3 в течение испытательного срока не реже одного раза в месяц являться на регистрацию в уголовно-исполнительную инспекцию по месту жительства, не менять места жительства без предварительного уведомления уголовно-исполнительной инспекции.
На основании пунктов 9, 12 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 24.04.2015 № 6576-6 ГД «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов» освободить ФИО3 от назначенного наказания и снять с него судимость.
ФИО4 по п. «а», «б» ч. 4 ст. 171.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 21.12.2013 №365-ФЗ) назначить наказание в виде 3 лет 6 месяцев лишения свободы. Исключить указание о назначении ему наказания на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ. На основании ст. 73 УК РФ назначенное ФИО4 наказание считать условным с испытательным сроком 4 года.
Обязать ФИО4 в течение испытательного срока не реже одного раза в месяц являться на регистрацию в уголовно-исполнительную инспекцию по месту жительства, не менять места жительства без предварительного уведомления уголовно-исполнительной инспекции.
На основании пунктов 9, 12 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 24.04.2015 № ГД «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов» освободить ФИО4 от назначенного наказания и снять с него судимость.
ФИО5 по п. «а», «б» ч. 4 ст. 171.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 21.12.2013 №365-ФЗ) назначить наказание в виде 3 лет лишения свободы. Исключить указание о назначении ему наказания на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ. На основании ст. 73 УК РФ назначенное ФИО5 наказание считать условным с испытательным сроком 4 года.
Обязать ФИО5 в течение испытательного срока не реже одного раза в месяц являться на регистрацию в уголовно-исполнительную инспекцию по месту жительства, не менять места жительства без предварительного уведомления уголовно-исполнительной инспекции.
На основании пунктов 9, 12 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 24.04.2015 № ГД «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов» освободить ФИО5 от назначенного наказания и снять с него судимость.
В остальной части приговор оставить без изменения, апелляционное представление с дополнением удовлетворить, апелляционные жалобы адвоката Суховольского С.М., Радмаева С.В., Дашкина С.П. удовлетворить частично, апелляционные жалобы адвокатов Белоусовой О.Ю., Радмаева В.И., осужденных ФИО1 и ФИО4 оставить без удовлетворения.
Определение суда апелляционной инстанции вступает в законную силу с момента его провозглашения и может быть обжаловано в порядке, предусмотренном главой 471 УПК РФ.
Председательствующий А.В. Фаленчи
Судьи А.П. Васильев
Н.В. Зиновьева
Справка: ФИО69, ФИО70 содержатся в ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Приморскому краю
