Судья Морозова В.А.
Дело № 22-5907
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
19 сентября 2022 г. г. Пермь
Судебная коллегия по уголовным делам Пермского краевого суда в составе председательствующего Суетиной А.В.,
судей Нагаевой С.А. и Пикулевой Н.В.
при секретаре Удовенко Е.В.
с участием прокурора отдела прокуратуры Пермского края Мальцевой А.В.,
адвоката Соболевой О.В.,
потерпевшего Л1.
рассмотрела в открытом судебном заседании с использованием систем видеоконференц-связи уголовное дело Зайцевой Л.Д. по апелляционным жалобам потерпевшего Л1. в защиту своих интересов, а также адвоката Комиссарова С.В. в защиту осужденной Зайцевой Л.Д. на приговор Соликамского городского суда Пермского края от 22 июня 2022 г., по которому
Зайцева Любовь Дмитриевна, родившаяся дата в ****, несудимая,
осуждена по п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ с применением ст. 64 УК РФ к штрафу в размере тридцать тысяч рублей.
Этим же приговором: отказано в удовлетворении требований Л1. о компенсации морального вреда; оставлены без рассмотрения требования Л1. о возмещении процессуальных издержек в виде сумм, на покрытие расходов за почтовые отправления и в возмещение недополученной им заработной платы за время, затраченное в связи с вызовом в суд; прекращено производство по требованию Л1. о восстановлении на рабочем месте.
Заслушав доклад судьи Суетиной А.В., изложившей содержание судебного решения, существо апелляционных жалоб, выступления потерпевшего Л1. в обоснование жалобы, адвоката Соболевой О.В., поддержавшей доводы жалобы адвоката Комиссарова С.В., мнение прокурора Мальцевой А.В. об изменении судебного решения, судебная коллегия
у с т а н о в и л а:
Зайцева Л.Д. признана виновной и осуждена за кражу чужого имущества (денег Л.) в крупном размере.
Преступление совершено в период времени и при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.
В апелляционной жалобе адвокат Комиссаров С.В. выражает несогласие с приговором как незаконным, необоснованным и немотивированным. Считает, суд оставил без внимания принципы уголовного судопроизводства, рекомендации Пленума ВС РФ, изложенные в различных постановлениях, что привело к существенному нарушению требований закона и права осужденной на защиту.
Находит, что, признавая Зайцеву Л.Д. виновной, суд в полной мере не учел положения уголовно-процессуального закона, то, что вина должна быть объективно подтверждена доказательствами, а не основана на формальном наборе сомнительных данных и непроверенных личных мнений потерпевшего и свидетелей обвинения, сделал вывод, противоречащий фактическим обстоятельствам дела, свидетельствующим о невиновности его подзащитной.
Полагает, доказательства, представленные стороной обвинения, носят предположительный характер, являются противоречивыми и не свидетельствуют о виновности Зайцевой Л.Д. Указывает, что приговор не содержит ответов на вопросы, которые должны быть разрешены судом в совещательной комнате при постановлении приговора.
Приводя показания Зайцевой Л.Д., делает вывод о ведении ею совместного хозяйства с Л1. и об оговоре последним осужденной по причине употребления спиртного и прекращения совместной жизни.
Просит приговор отменить, его подзащитную – оправдать.
В апелляционной жалобе потерпевший Л1. ставит вопросы: об отмене приговора как незаконного и несправедливого; усилении наказания Зайцевой Л.Д., которое находит чрезмерно мягким и просит определить без применения положений ст. 64 УК РФ в виде ограничения свободы; удовлетворении требований о компенсации морального вреда и возмещении процессуальных издержек, считая, что суд отказал в этом необоснованно и немотивированно.
Полагает, суд нарушил требования уголовного и уголовно-процессуального законов, что существенно повлияло на вынесение законного и обоснованного приговора, нарушило его права как потерпевшего.
Указывает, что суд, описывая обстоятельства, учитываемые при назначении Зайцевой Л.Д. наказания, допустил противоречия, а именно при отсутствии смягчающих обстоятельств, предусмотренных ч. 1 ст. 61 УК РФ, и данных для применения положений ч. 6 ст. 15, ст. 531 и ст. 73 УК РФ, с учетом того, что ущерб ему добровольно не возмещен, фактических обстоятельств дела и игнорирования потерпевшей требований о возвращении похищенных денег, безосновательно применил к ней положения ст. 64 УК РФ и назначил наказание в виде штрафа, несмотря на то, что свою вину в совершении преступления Зайцева Л.Д. последовательно отрицала. Считает назначенное наказание не соответствующим характеру и степени общественной опасности совершенного преступления, относящегося к категории тяжких.
Обращает внимание, что суд со ссылкой на тяжелое имущественное положение Зайцевой Л.Д. частично освободил ее от возмещения процессуальных издержек, вместе с тем назначил наказание в виде штрафа, представляющее собой единовременное денежное взыскание, что противоречит выводу об имущественной несостоятельности виновной.
Находит, что при составлении описательно-мотивировочной части приговора суд допустил существенное нарушение уголовного закона, поскольку, правильно не установив со стороны Зайцевой Л.Д. добровольного возмещения ущерба, причиненного в результате преступления, ошибочно указал, что это смягчающее обстоятельство предусмотрено п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ.
Утверждает, что уголовное дело рассмотрено незаконным составом суда, поскольку судья Морозова В.А. ранее рассматривала его жалобу, поданную в порядке ст. 125 УПК РФ в рамках настоящего уголовного дела, в ходе чего исследовала имеющиеся доказательства, а соответственно не могла участвовать в рассмотрении уголовного дела по существу. По этим же причинам, по его мнению, в судебном заседании не могла участвовать и прокурор Асадова Н.С., которая принимала участие при рассмотрении его такой жалобы. Отмечает, что решение, принятое Морозовой В.А. в порядке ст. 125 УПК РФ, в последующем было отменено.
Считает, что государственный обвинитель Асадова Н.С. заняла по делу неоднозначную позицию, поскольку в нарушение ч. 6 ст. 246 УПК РФ не поддержала его исковые требования, в то время как этого требовала охрана его прав как потерпевшего. Помимо этого, она дважды ввела суд в заблуждение, указав, что почтовые конверты, в которых направляются заявления и жалобы, не приобщаются к материалам надзорных производств, в то время как из ответа, представленного ему прокуратурой Пермского края, усматривается обратное, а также предоставив сведения об отсутствии в Отделе МВД материала по его проверке, в то время как из письма, адресованного ему, такой материал там имеется. Указанное не позволило ему предоставить суду доказательства.
Оспаривает решение, принятое судом по процессуальным издержкам.
Отмечает, что по инициативе суда для участия в рассмотрении дела по существу в качестве потерпевшего был этапирован из исправительного учреждения в следственный изолятор, хотя мог участвовать посредством видеоконференц-связи, в связи с чем имеет право на возмещение недополученной им заработной платы за время, затраченное в связи с вызовом в суд. Полагает, что имеет право на покрытие расходов за почтовые отправления, совершенные им в целях собирания доказательств, защиты прав и интересов как потерпевшего по рассмотренному уголовному делу. Указывает, что суд не просил его предоставить какие-либо документы в подтверждение процессуальных издержек, в истребовании необходимых документов отказал, он сам, находясь в местах лишения свободы, был ограничен в правах, в связи с чем находит принятое решение незаконным. Просит возместить ему недополученную заработную плату, исходя из минимального размера оплаты труда, установленного в Российской Федерации, а также компенсировать сумму, потраченную на марки, поскольку администрация колонии в отправлении его обращений за счет исправительного учреждения отказала.
Полагает, что большое количество поданных им жалоб подтверждает факт причинения ему морального вреда и переживаний, причиненных позицией Зайцевой Л.Д. по делу, отрицающей свою вину, вынуждающей его представлять доказательства в опровержение ее версии о невиновности, вводящей в заблуждение органы предварительного расследования и не возмещающей добровольно ущерб. Считает, как потерпевший по делу не может быть лишен права на компенсацию морального вреда из-за недоказанности причинно-следственной связи между преступными действиями и наступившими последствиями. Указывает, что решение суда об отказе в удовлетворении его исковых требований противоречит закону и не соответствует судебной практике, поскольку после смерти отца, чьи деньги похитила Зайцева Л.Д., он унаследовал все права, в том числе вытекающие из настоящего уголовного дела, которое расследовалось более шести лет. Просит взыскать с Зайцевой Л.Д. в счет компенсации морального вреда сто тысяч рублей.
Считает, оснований для утверждения обвинительного заключения у прокурора не имелось, поскольку в список лиц, подлежащих вызову в суд, не была включена свидетель И1., показания которой изобличали Зайцеву Л.Д. в том преступлении, за которое она осуждена. С учетом изложенного, полагает, что при поступлении дела суд не убедился в наличии оснований для назначения предварительного слушания с целью возвращения дела прокурору для пересоставления обвинительного заключения как составленного с нарушением закона, исключающим возможность принятия судом решения. Не включение указанного свидетеля в список явилось препятствием для его допроса в суде, ограничило право участников процесса проверить его показания и задавать ему вопросы. Полагает, указанное обстоятельство должно повлечь безусловную отмену приговора и возвращение дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.
Обращает внимание на несвоевременное ознакомление его с материалами уголовного дела и аудиозаписью судебного заседания, направление ему протокола без соответствующих подписей. Находит, что протокол судебного заседания составлен с нарушением положений ст. 259 УПК РФ: от 24 марта 2022 г. не подписан судьей и помощником судьи; от 14 апреля 2022 г., 15 апреля 2022 г., 19 апреля 2022 г., 26 апреля 2022 г., 4 мая 2022 г. и 11 мая 2022 г., не имеет окончания и подписей судьи и секретаря; от 20 мая 2022 г., 27 мая 2022 г., 7 июня 2022 г. и 20 июня 2022 г. не имеет окончания и подписей судьи и помощника судьи. Отмечает, что при написании протокола судебного заседания секретарь многократно указала его статус вместо потерпевшего – подсудимый. Указывает, что содержание протокола отличается от аудиозаписи. Делает вывод, что несоблюдение требований закона при составлении протокола судебного заседания свидетельствует об отсутствии такового и влечет необходимость отмены судебного решения с направлением дела на новое судебное разбирательство.
Полагает, председательствующий вел себя ненадлежащим образом, поскольку перебивал участников процесса при реализации права задавать вопросы, формулируя вопросы самостоятельно, не делал замечаний государственному обвинителю, который назвал подсудимым как его отца, так и его самого.
В суде апелляционной инстанции адвокат Соболева О.В., поддержав доводы жалобы, указала на отсутствие доказательств причастности Зайцевой Л.Д. к инкриминируемому ей деянию. Отметила, что ее подзащитная деньги не похищала, положила их под проценты в банк с целью последующей покупки дома, который готова была в любой момент оформить на потерпевшего, в тот период времени злоупотребляющего спиртным. Обратила внимание, что с момента инкриминируемых Зайцевой Л.Д. событий до момента обращения Л. с заявлением, в котором он указал, что деньги похитили неизвестные лица в неизвестное время, прошел значительный промежуток времени.
Пояснила, что суд не проанализировал доказательства надлежащим образом, не привел выводы о преимуществах одних из них перед другими.
Поставила вопрос об исключении из числа доказательств показаний дознавателя П1. по поводу объяснений, полученных ею от ныне умершего потерпевшего Л., поскольку в них содержатся сведения, ставшие ей известными с его слов. Полагала, что данных, свидетельствующих о хищении денежных средств, не имеется, есть решение о неосновательном обогащении, во исполнение которого деньги Зайцевой Л.Д. Л1. выплачиваются. Просила Зайцеву Л.Д. оправдать за отсутствием в ее действиях состава преступления.
В суде апелляционной инстанции потерпевший Л1. указал на нарушение тайны совещательной комнаты, заявляя, что после удаления судьи Морозовой В.А. для постановления приговора, для участия в судебном заседании у этого же судьи в период с 20 по 22 июня 2022 г. этапировался Ш.
Полагал, что в приговоре при описании преступного деяния, признанного доказанным, не установлены дата (25 июня 2014 г. – день открытия расчетного счета), время и способ совершения Зайцевой Л.Д. преступления (зачисление денежных средств на свой счет).
Отметил, что доводы о невиновности Зайцевой Л.Д. неоднократно проверялись и были опровергнуты апелляционным решением, указавшим на отсутствие гражданско-правовых отношений между виновной и Л. и усмотревшим неосновательное обогащение. Обратил внимание, на противоречия и непоследовательность пояснений Зайцевой Л.Д. и ее представителя, данных ими при рассмотрении гражданских дел, свидетельствующие о попытках ввести суды в заблуждение.
Оспаривал вывод, приведенный судом в обоснование применения положений ст. 64 УК РФ, о правопослушном поведении осужденной после совершения преступления, ссылаясь на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 26 октября 2017 г. по его заявлению в отношении Зайцевой Л.Д. по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 158 УК РФ по факту хищения ею денег умершего Л.
Сообщил, что ранее Комиссаров С.В. являлся сотрудником полиции, получал от него явку с повинной по другому уголовному делу, между ними возникли неприязненные отношения, что препятствовало его участию в деле на стороне защиты в качестве адвоката Зайцевой Л.Д.
Обратил внимание на ограничение его прав: нахождением в зале судебного заседания в месте, отведенном для подсудимых; лишением его сотрудниками следственного изолятора возможности собирать доказательства; высказыванием судьи о неэтапировании его в суд в заключительных стадиях процесса.
Прокурор Мальцева А.В. в суде апелляционной инстанции указала на необходимость изменения приговора.
Просила отменить решение об оставлении без рассмотрения требований Л1. о взыскании процессуальных издержек в виде почтовых расходов и недополученной заработной платы, передать этот вопрос, от разрешения которого суд первой инстанции безосновательно самоустранился, не оказав содействия Л1. в собирании доказательств, на новое рассмотрение в ином составе.
Указала на необходимость оставления без рассмотрения требований Л1. о восстановлении на рабочем месте, поскольку прекращение производства по такому требованию препятствует последующему обращению заявителя в суд за защитой своих прав.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, заслушав участников процесса, судебная коллегия приходит к следующему.
Несмотря на доводы, приведенные потерпевшим Л1. в жалобе и в суде апелляционной инстанции, оснований для отмены обжалуемого судебного решения с возвращением дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, либо с направлением на новое судебное разбирательство не имеется.
Также судебная коллегия не усматривает оснований для отмены в отношении Зайцевой Л.Д. обвинительного приговора и постановления оправдательного, поскольку позиция стороны защиты о ее невиновности, неверной, неполной оценке исследованных доказательств и недопустимости некоторых из них является несостоятельной. Суждения защитников в этой части направлены на переоценку доказательств, исследованных судом первой инстанции.
Вопреки доводам жалоб, все предусмотренные ст. 73 УПК РФ обстоятельства, подлежащие доказыванию и имеющие существенное значение для разрешения уголовного дела, судом первой инстанции установлены. Обвинительный приговор отвечает требованиям ст. ст. 303, 304, 307 - 309 УПК РФ. В нем описано преступное деяние, установленное судом, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления, приведены доказательства, как уличающие Зайцеву Л.Д., так и те, на которые ссылалась сторона защиты, проанализированы доказательства, обосновывающие вывод суда о виновности осужденной в преступлении, за которое она осуждена, мотивировано мнение относительно его квалификации и по другим, подлежащим разрешению при постановлении обвинительного приговора вопросам.
Каких-либо неясностей и противоречий, которые бы ставили под сомнение обоснованность осуждения Зайцевой Л.Д., в выводах судом не допущено. Таковые основаны на достоверных доказательствах и полностью соответствуют фактическим обстоятельствам дела.
В суде первой инстанции Зайцева Л.Д. заявила о своей невиновности. Указала, что с января 2013 года они с Л. проживали в ее квартире, вели совместное хозяйство, расходовали ее личные деньги, а также деньги, занятые у ее родственников, на совместные нужды, в том числе на то, чтобы забрать автомобиль Л. из другого региона, в дальнейшем намеревались заключить брак. В 2014 году Л. передал ей 450000 рублей для приобретения загородного дома, которые совместно положили на ее банковский счет. Впоследствии часть денег со счета потратили на бытовые нужды, затем совместно подыскали дом, который решили приобрести. Поскольку на момент сделки Л. злоупотреблял спиртным, дом зарегистрировала на свое имя. В ноябре-декабре 2015 года Л. стал просить возвратить ему деньги. Когда она уехала на некоторое время к родственникам, Л. не смог попасть в ее квартиру, после чего по предложению сына Л1. написал заявление в полицию, оговорив ее в хищении денег. Л. из квартиры не выгоняла, его деньги не похищала, намеревалась продать дом и возвратить деньги сыну умершего на тот момент Л. - Л1., однако дом сгорел. В настоящее время на основании судебного решения выплачивает Л1. 470000 рублей.
В подтверждение позиции Зайцевой Л.Д. стороной защиты были представлены следующие доказательства:
показания свидетеля Р1., пояснившей, что как подруга Зайцевой Л.Д. знала о совместном проживании ее с Л., видела, что последний злоупотреблял спиртным, с его слов была осведомлена, что от раздела квартиры с бывшей супругой Л. получил 500000 рублей, которые они с Зайцевой Л.Д. планировали потратить на приобретение дома. Указавшей, что дом Зайцева Л.Д. приобрела, с конца 2015 года перестала проживать с Л., который жил у соседа;
показания свидетеля М., сообщившей, что ее мать – Зайцева Л.Д. стала проживать с Л., который злоупотреблял спиртным. Зайцева Л.Д. и Л. вели общее хозяйство, намеревались совместно приобрести дом. Осведомленной, что Л. получил от бывшей супруги деньги за совместно нажитое имущество, вложенные в приобретение дома в с. Жуланово, который Зайцева Л.Д. вынуждена была оформить на свое имя ввиду того, что Л. в тот период времени злоупотреблял спиртным. Впоследствии Л. умер, а дом сгорел;
показания свидетеля З., показавшего, что с 2012 года его мать Зайцева Л.Д. и Л. совместно проживали, вели общее хозяйство, сначала высказывали намерения, а затем приобрели дом, который был оформлен на Зайцеву Л.Д. ввиду того, что Л. злоупотреблял спиртным, этот дом был в хорошем состоянии, перед покупкой он с Зайцевой Л.Д. ездил его осматривать. В дальнейшем Зайцева Л.Д. и Л. перестали совместно проживать, их отношения ухудшились. Осведомленного, что Л. добровольно передавал деньги Зайцевой Л.Д., которая после смерти Л. намеревалась их возвратить, продав дом, однако тот сгорел;
показания свидетеля В., указавшей, что ее тетя Зайцева Л.Д. проживала совместно с Л., по предложению которого намеревалась вступить с ним в брак. По просьбе Зайцевой Л.Д. и Л. одалживала им деньги для того, чтобы они могли съездить за имуществом Л. Знавшей, что они хотели приобрести и приобрели для Л. дом в с. Жуланово, который оформили на Зайцеву Л.Д.;
показания свидетеля С1., подтвердившей, что ее тетя Зайцева Л.Д. сожительствовала с Л. и по его предложению намеревалась вступить с ним в брак. В дальнейшем слышавшей в семье обсуждения о приобретении Зайцевой Л.Д. и Л. дома в с. Жуланово на деньги, полученные Л. от раздела имущества с бывшей супругой, который по неясной причине Зайцева Л.Д. оформила на свое имя. Знавшей, что Л. и Зайцева Л.Д. проживали на деньги последней;
показания свидетеля П2., которая, будучи соседкой Зайцевой Л.Д., осведомлена о том, что она проживала с Л.;
показания свидетеля Р2., из которых следует, что она, как знакомая Зайцевой Л.Д., знает, что та проживала с мужчиной, имеющим намерения проживать в деревне, в связи с чем ими был приобретен дом в с. Жуланово. В этом доме Зайцева Л.Д. и ее мужчина не жили, однако несколько раз приезжали перед приобретением и после. Чтобы мужчина
высказывал претензии по поводу приобретения дома, не слышала. Впоследствии Зайцева Л.Д. с этим мужчиной рассталась, а дом сгорел;
показания свидетеля С2., которая сообщила, что ее двоюродная сестра Зайцева Л.Д. с конца 2012 года сожительствовала с Л., в основном находящимся на содержании Зайцевой Л.Д., злоупотреблявшим спиртным. Пояснила, что в 2013-2014 годах Л. и Зайцева Л.Д. ездили за автомобилем, в связи с чем последняя брала в долг деньги. Знала от Л., что бывшая жена передала ему 500000 рублей за долю в совместно нажитом имуществе. Летом 2015 года слышала, что Зайцева Л.Д. и Л. хотели приобрести дом, в том числе на деньги, полученные Л. за долю в квартире. В августе 2015 года давала Зайцевой Л.Д. в долг 200000 рублей, которые они забрали с Л. вместе, а возвратила Зайцева Л.Д. Осенью того же года узнала о приобретении ими дома в с. Жуланово. Указала, что 23 декабря 2015 г., придя совместно с Л. в квартиру к Зайцевой Л.Д., попасть в нее не смогли. В ответ на ее телефонный звонок Зайцева Л.Д. сказала ехать Л. проживать в приобретенный ими дом, от Л. узнала, что из-за употребления им спиртного отношения между ними испортились. На ее вопросы по поводу оформления дома на свое имя Зайцева Л.Д. сослалась на употребление Л. спиртного, указала, что деньги у него не похищала, потратила их на общие нужды.
Несмотря на вышеуказанные доказательства и доводы стороны защиты об обратном, вина Зайцевой Л.Д. в совершении преступления, изложенного в описательной части приговора, подтверждена:
показаниями потерпевшего Л1., который в 2014 году от отца – Л. узнал о получении им от бывшей супруги 500000 рублей, а в январе 2015 года о том, что эти деньги из кармана пиджака, в котором они хранились, вытащила Зайцева Л.Д., в чьей квартире он (Л.) проживал, при этом Л. надеялся на возвращение Зайцевой Л.Д. денег. В сентябре 2015 года он присутствовал при разговоре Л. с Зайцевой Л.Д. по поводу возврата денег, в ходе которого Зайцева Л.Д. ничего конкретного не говорила, а когда в разговор вмешался он (Л1.) ответила, что лично у него ничего не брала. В декабре 2015 года, узнав из разговора с Л., что деньги возвращены не были, рекомендовал ему обратиться в полицию, что тот и сделал. В дальнейшем узнал, что Л. проживает в квартире соседа Зайцевой Л.Д., поскольку та его в квартиру не впускает. От отца не слышал, что он намерен приобрести дом. После смерти отца и в дальнейшем Зайцева Л.Д. отказывалась оформлять дом на его (Л1.) имя, говоря, что ему ничего не должна, в связи с чем в судебном порядке в его пользу с Зайцевой Л.Д. было взыскано 470000 рублей как неосновательное обогащение;
протоколом принятия устного заявления о преступлении от Л., который, будучи предупрежденным об уголовной ответственности за заведомо ложный донос, 29 декабря 2015 г. обратился в Межмуниципальный отдел МВД России «Соликамский» с заявлением по факту тайного хищения в период с ноября 2014 года по февраль 2015 года из квартиры № 1 в доме № ** по ул. **** в г. Соликамске путем свободного доступа его денег в сумме 470000 рублей, за что просил привлечь виновное лицо к ответственности;
объяснением Л. от 29 декабря 2015 г., в котором он подтверждал, что с октября 2012 года снимал комнату, а затем сожительствовал с Зайцевой Л.Д. в ее квартире по ул. **** в г. Соликамске. В феврале 2015 года обнаружил, что из кармана пиджака, висевшего в шкафу, пропали его деньги в сумме 470000 рублей, полученные от бывшей супруги за его долю приобретенного в браке имущества. На его вопросы Зайцева Л.Д. сначала ничего не отвечала, затем стала говорить, что деньги возвращать не намерена. В полицию не обращался, надеясь на возврат денег, а в октябре 2015 года узнал от Зайцевой Л.Д., что та приобрела для него дом в с. Жуланово Соликамского района. При просмотре дом ему не понравился, в связи с чем продолжил требовать возврата денег, на что от Зайцевой Л.Д. получил отказ. В дальнейшем Зайцева Л.Д. при поддержке незнакомого мужчины вынудила его написать расписку о выплате сумм за пользование ее квартирой. 24 декабря 2015 г. Зайцева Л.Д. прекратила его доступ в свою квартиру, уехав и закрыв ее на замок, ключа от которого он не имел;
показаниями свидетеля П1., которая, будучи дознавателем, принимала устное заявление от Л. и опрашивала его по факту хищения из квартиры по ул. **** в г. Соликамске его денег в сумме 470000 рублей;
объяснением Л. от 7 января 2016 г., где также с его слов отражены те обстоятельства, что он сначала снимал комнату, а затем сожительствовал с Зайцевой Л.Д., которой показал полученные от бывшей супруги деньги в сумме 500000 рублей, хранившиеся в кармане пиджака, затем в феврале 2015 года обнаружил пропажу этих денег, стал выяснять их судьбу у Зайцевой Л.Д., сначала ничего не отвечавшей на его расспросы, а затем (в октябре 2015 года) сообщившей о приобретении для него дома в с. Жуланово, который ему (Л.) не понравился, а также то, что деньги ему Зайцева Л.Д. не возвратила, уехала из города, в то время как он проживает у соседа;
показаниями свидетеля Р3., принимавшего в качестве оперуполномоченного УР ОП МО МВД России «Соликамский» вышеуказанное объяснение у Л., подозревавшего в хищении денег Зайцеву Л.Д.;
справкой отдела ЗАГС Соликамского городского округа о смерти Л. 11 мая 2016 г.
копиями апелляционного определения Пермского краевого суда от 9 октября 2019 г. и кассационного определения Седьмого кассационного суда от 23 июня 2020 г., свидетельствующими о взыскании с Зайцевой Л.Д. в пользу Л1. 470000 рублей в качестве неосновательного обогащения;
показаниями свидетеля Л2. о том, что после расторжения брака с Л. она за 500000 рублей выкупила у последнего долю в совместно приобретенной квартире;
копией договора купли-продажи от 20 марта 2014 г., подтверждающего факты приобретения Л2. у Л. доли в праве собственности на квартиру за 500000 рублей и получение им денег в указанной сумме, а также копией свидетельства о государственной регистрации, подтверждающего переход права собственности на указанную долю к Л2.;
справками и выпиской по лицевому банковскому счету банка «***» о том, что на имя Л. счета и вклады в их банке не открывались, на имя Зайцевой Л.Д. 25 июня 2014 г. был открыт лицевой счет с зачислением 452000 рублей, с которого последующем происходило снятие денежных средств различными суммами, последняя из которых – 385445 рублей 96 копеек была снята 14 октября 2015 г.;
копией договора купли-продажи от 16 октября 2015 г., который свидетельствует о покупке Зайцевой Л.Д. у Н. за 500000 рублей дома по ул. **** в с. Жуланово Соликамского городского округа Пермского края и получении последним денег в указанной сумме, а также копией свидетельства о государственной регистрации, подтверждающего переход права собственности на этот дом к Л2. от Н.;
показаниями свидетеля Н. о продаже своего дома по ул. **** в с. Жуланово Соликамского городского округа Пермского края Зайцевой Л.Д.;
показаниями свидетеля И2. о том, что по просьбе Н. она показывала его дом в с. Жуланово покупателям – мужчине и женщине, из общения которых между собой поняла, что дом им понравился, пояснила, что впоследствии этот дом сгорел;
показаниями свидетеля К1., которой от своего сына – Л1. стало известно, что Зайцева Л.Д. после покупки дома в с. Жуланово выгнала Л. из своей квартиры, и тому негде было жить. В конце 2017 года Л1. вступил в наследство после смерти отца, после чего стал предъявлять требования к Зайцевой Л.Д. в судебном порядке. В одном из судебных заседаний слышала, что та заявила о своей готовности переписать дом в с. Жуланово на имя Л1., однако дом ей (И2.) не понравился. Впоследствии в газете увидела объявление о продаже этого дома, о чем сообщила Л1.;
показаниями свидетеля Ж., подтвердившей, что она являлась очевидцем того, как Л1., вернувшись из поликлиники, стучался в квартиру к Зайцевой Л.Д., с которой проживал, однако двери ему никто не открывал. После указанных событий Л. на протяжении трех месяцев проживал в этом же подъезде в квартире ее брата, объясняя это тем, что Зайцева Л.Д. не пускает его домой;
показаниями свидетеля С3., который ранее работал вместе с Л1., постоянно отношения с ним не поддерживал, общался при случайных встречах, в ходе одной из которых, имевшей место незадолго до смерти Л., тот был подавлен, плакал, сообщил, что его обманула сожительница, лишив крупной суммы денег и оставив без жилья;
показаниями свидетелей Т. и И3., которые имели намерения на средства материнского капитала приобрести дом по ул. **** в с. Жуланово у Зайцевой Л.Д. за 450000 рублей, с этой целью летом 2018 года осматривали дом, после рождения второго ребенка заключили предварительный договор и передали продавцу 6000 рублей в качестве предоплаты, летом 2019 года стали делать в доме ремонт, однако в июле 2019 года дом сгорел, а также другими доказательствами, исследованными судом и приведенными в приговоре.
Суд исследовал и оценил все представленные сторонами доказательства, по итогам чего пришел к обоснованному выводу, что совокупность доказательств, представленных стороной обвинения, является достаточной для бесспорного вывода о доказанности вины Зайцевой Л.Д. в совершении кражи денег Л.
Суд правильно принял в качестве доказательств протокол принятия устного заявления и объяснения Л., поскольку в них он логично и последовательно сообщал об исчезновении его денег в сумме 470000 рублей, полученных от продажи бывшей супруге своей доли в совместно нажитом имуществе, хранившихся в его одежде в квартире Зайцевой Л.Д., которая о наличии этих денег и месте их хранения была осведомлена. Эти заявление и объяснения были составлены со слов Л., добровольно явившегося в правоохранительный орган, что подтвердили свидетели П1. и Р3., которыми, как сотрудниками полиции, эти объяснения были получены.
При этом судебная коллегия не может согласиться с доводом адвоката Соболевой О.В. об исключении из числа доказательств показаний дознавателя П1. как недопустимых. Из текста обжалуемого приговора видно, что суд положил в его основу показания указанного свидетеля лишь в части получения ею в ходе доследственной проверки объяснений от ныне умершего Л., при этом не использовал в качестве доказательства показания относительно сведений, о которых П1. стало известно во время опроса Л.
О том, что деньги, хранимые Л. в кармане своей одежды в квартире Зайцевой Л.Д., последняя взяла без разрешения, Л. неоднократно рассказывал своему сыну – Л1., присутствовавшему к тому же при разговоре между Зайцевой Л.Д. и Л., в ходе которого последний требовал возврата своих денег, а Зайцева Л.Д. в ответ на претензии Л. данный факт не отрицала.
Сведения, сообщенные Л. и Л1., объективно подтверждаются иными исследованными доказательствами: показаниями свидетеля С3., которому Л. в ходе случайной встречи незадолго до смерти рассказал об обмане сожительницей и хищении у него крупной суммы денег, при этом был подавлен и плакал; договором купли-продажи, в котором зафиксирован факт получения Л. 20 марта 2014 г. 500000 рублей от продажи своей доли в совместно нажитом имуществе и показаниями Л2. о том же; справками из банковской организации, свидетельствующими о распоряжении Зайцевой Л.Д. деньгами Л2. по своему усмотрению, а именно зачислении их на свой счет – 25 июня 2014 г.; сведениями о снятии Зайцевой Л.Д. денег Л. по частям, последняя из которых в размере 385 445 рублей 96 копеек, полученная Зайцевой Л.Д. 14 октября 2015 г., была вложена ею 16 октября 2015 г. в приобретение дома в с. Жуланово, зарегистрированного на ее имя, что не оспаривается Зайцевой Л.Д. и подтверждается показаниями свидетеля Н., соответствующим договором купли-продажи и свидетельством о государственной регистрации права собственности.
Указанные доказательства получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, их относимость, допустимость и достоверность, а также достаточность для постановления обвинительного приговора, сомнений у судебной коллегии также не вызывают.
Оснований для оговора осужденной Л., Л1., а также свидетелями обвинения в ходе судебного заседания не установлено. Причин ставить под сомнение объективность оценки их показаний у судебной коллегии не имеется. Не устраненные судом существенные противоречия в доказательствах, требующие их истолкования в пользу осужденной, в том числе в показаниях свидетелей обвинения, которые могли повлиять на выводы и решение суда о доказанности вины Зайцевой Л.Д., по делу отсутствуют.
Тот факт, что Л., ожидавший возврата денег Зайцевой Л.Д., в правоохранительные органы обратился спустя некоторое время с момента обнаружения хищения, под сомнение выводы суда первой инстанции о доказанности вины Зайцевой Л.Д. не ставит, как и то обстоятельство, что похищенные 470000 рублей были взысканы с Зайцевой Л.Д. в пользу Л1. как неосновательное обогащение.
Довод Л1. о неполноте судебного разбирательства ввиду неисследования показаний свидетеля И1., уличавшей Зайцеву Л.Д. в совершении инкриминируемого ей преступления, а также вывод о существенном нарушении закона, влекущем безусловную отмену приговора, со ссылкой на нарушение его права на исследование доказательств, являются необоснованными и несостоятельными, поскольку совокупность представленных стороной обвинения доказательств признана судом достаточной для принятия решения о виновности Зайцевой Л.Д., которое само по себе Л1. не оспаривается.
Исследованные и приведенные в приговоре показания свидетелей защиты Р1., М., З., В., С1., П2., Р2. и С2., фактически сводящиеся к тому, что Зайцева Л.Д. и Л. совместно проживали и хотели приобрести дом, в том числе на личные деньги Л., доставшиеся ему в результате судебных разбирательств с бывшей женой, не опровергают выводы суда первой инстанции о том, что Зайцева Л.Д. тайно, с корыстной целью, противоправно безвозмездно изъяла у Л. и обратила в свою пользу принадлежащие ему, то есть чужие деньги, причинив материальный ущерб в сумме 470000 рублей, подробно мотивированные в судебном решении.
Показания свидетеля И2. о том, что дом в с. Жуланово перед покупкой она показывала мужчине и женщине, которым он понравился, также не свидетельствуют о том, что Л. давал согласие на приобретение дома за счет своих денег и участвовал в его осмотре, поскольку, как следует из показаний свидетеля З., осматривать дом в с. Жуланово перед приобретением с Зайцевой Л.Д. ездил именно он.
Таким образом, суд проверил все доводы, приведенные в защиту осужденной. Позиция Зайцевой Л.Д. о ее невиновности в преступлении, за которое она осуждена, доведенная до сведения суда, с достаточной полнотой и определенностью получила объективную оценку в приговоре.
Исходя из изложенного, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о виновности Зайцевой Л.Д. в краже, то есть тайном хищении чужого имущества, совершенной в крупном размере, и верно квалифицировал ее действия по п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ. Оснований для иной их юридической оценки судебная коллегия не усматривает.
Приведенные адвокатами доводы фактически сводятся к переоценке доказательств, которые оценены судом по внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся доказательств, как это предусмотрено ст. 17 УПК РФ. То обстоятельство, что оценка доказательств, данная судом, не совпадает с позицией защиты осужденной Зайцевой Л.Д., не свидетельствует о нарушении судом требований уголовного и уголовно-процессуального законов и не является основанием для отмены или изменения приговора.
Нарушения уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход данного дела, также отсутствуют. Предварительное расследование и судебное разбирательство по делу проведены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, всесторонне и полно, с соблюдением принципов состязательности и равноправия сторон.
Данных, свидетельствующих об ущемлении прав осужденной на защиту, или иного нарушения норм уголовно-процессуального законодательства, которые путем лишения или ограничения гарантированных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, в материалах дела не содержится.
Доводы потерпевшего Л1. о нарушениях уголовно-процессуального закона, допущенных при составлении обвинительного заключения, требующих возвращения дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, нельзя признать обоснованными.
По смыслу закона суд возвращает дело прокурору в случае нарушения требований Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации при составлении обвинительного заключения, если это необходимо для защиты нарушенных на досудебных стадиях прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства и эти нарушения невозможно устранить в ходе судебного разбирательства.
Основанием для возвращения дела прокурору, таким образом, являются существенные нарушения норм уголовно-процессуального закона, которые не могут быть устранены в судебном заседании и исключают принятие по делу судебного решения, отвечающего требованиям законности и справедливости.
Согласно ч. 4 ст. 220 УПК РФ прилагаемый к обвинительному заключению список лиц, подлежащих вызову в суд, носит справочно-организационный характер и не является определяющим фактором в доказывании, в связи с чем отсутствие И1. в списке лиц, подлежащих вызову в судебное заседание, на что обратил внимание в своей жалобе потерпевший, чьих-либо прав не нарушало и не свидетельствовало о несоответствии обвинительного заключения предъявляемым к нему требованиям, поскольку не лишало как Л1., так и иных лиц права заявить ходатайство о вызове и допросе указанного лица в судебном заседании при наличии такой необходимости.
Таким образом, законных оснований и объективных данных, свидетельствующих как о необходимости возвращения дела прокурору, так и о наличии оснований для назначения предварительного слушания с этой целью, по делу не имелось, несмотря на мнение Л1. об обратном.
Мнение потерпевшего Л1. о том, что уголовное дело рассмотрено незаконным составом суда, поскольку судья Морозова В.А. в рамках судебного контроля рассматривала его жалобу, поданную в порядке ст. 125 УПК РФ, и исследовала имеющиеся материалы дела, основано на неверном толковании норм уголовно - процессуального закона, так как вынесение судьей решений на досудебных стадиях производства по делу, в которых не содержится выводов, ограничивающих суд в разрешении тех вопросов, которые являются предметом судебного разбирательства, не препятствуют участию судьи в рассмотрении уголовного дела по существу.
Поведение председательствующего в ходе судебного разбирательства соответствовало его предусмотренным уголовно-процессуальным законом полномочиям и регламенту судебного заседания, установленному ст. 257 УПК РФ, при этом оно не может быть оценено как некорректное, нарушающее права участников процесса, свидетельствующее о проявлении с его стороны предвзятости и необъективности.
Довод потерпевшего Л1. относительно государственного обвинителя Асадовой Н.С. со ссылками на ее участие ранее при рассмотрении жалобы в порядке ст. 125 УПК РФ, а также на несогласие с занятой ею позицией по ряду рассмотренных вопросов на незаконность судебного решения не указывает.
Так, из материалов дела обстоятельств о невозможности участия Асадовой Н.С. в судебном заседании при рассмотрении по существу уголовного дела в отношении Зайцевой Л.Д. в силу ст. 61, 62, 66 УПК РФ не усматривается, поскольку участие прокурора в судебном разбирательстве по делу в порядке ст. 125 УПК РФ таковым не является. Кроме того, в соответствии с ч. 5 ст. 246 УПК РФ государственный обвинитель, участвующий в судебном заседании, вправе излагать свое мнение по вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства, а потому вывод потерпевшего о несоответствии позиции государственного обвинителя требованиям действующего законодательства является его субъективным мнением, которое не способно поставить под сомнение законность принятого судом решения.
Доводы потерпевшего о нарушении его прав нахождением в зале суда в месте, отведенном для обвиняемых, неоднократным озвучиванием его статуса как подсудимый, высказыванием председательствующего об отсутствии необходимости его этапирования в суд в заключительных стадиях процесса, несвоевременным ознакомлением с протоколом судебного заседания и его аудиозаписью, отсутствием во врученной ему копии всех необходимых подписей, а также ограничением его прав сотрудниками следственного изолятора каким-либо образом на правильность принятого судом решения не влияют и о его законности не свидетельствуют как очевидно несущественные.
Утверждения потерпевшего о наличии у адвоката Комиссарова С.В. неприязненных отношений к нему и личной заинтересованности в рассмотрении дела являются голословными. Предыдущая работа Комиссарова С.В. в качестве сотрудника полиции, не относящаяся к данному делу, в силу закона не является обстоятельством, исключающим его участие в рассмотрении данного уголовного дела в качестве адвоката осужденной.
Доводы потерпевшего о нарушении ст. 298 УПК РФ являются необоснованными - данных о нарушении тайны совещания судьи не имеется. Как видно из протокола судебного заседания, судья, заслушав последнее слово подсудимой, 20 июня 2022 г. удалился в совещательную комнату для постановления приговора, объявив о времени его оглашения 22 июня 2022 г. В указанный день приговор был провозглашен. Никаких данных о том, что в период нахождения в совещательной комнате судья рассматривал иные уголовные дела, в частности Ш., судебной коллегией при проверке указанной информации получено не было.
Что касается доводов потерпевшего о нарушении требований закона при составлении протокола судебного заседания, и его вывода об отсутствии такового в связи с допущенными нарушениями, то их нельзя признать состоятельными.
Протокол судебного заседания, имеющийся в материалах дела, отвечает требованиям ст. 259 УПК РФ, в нем указаны действия суда в том порядке, в каком они имели место в ходе судебного заседания; суть заявлений, возражений и ходатайств участвующих в деле лиц; постановления, вынесенные судом; сведения о разъяснении участникам уголовного судопроизводства их прав, обязанностей и ответственности; основное содержание выступлений сторон и последнего слова.
При этом следует отметить, что действующий уголовно-процессуальный закон не содержит императивной нормы закона, обязывающей секретаря судебного заседания вести протокол судебного заседания (помощника судьи) дословно по принципу стенограммы. А потому письменный протокол судебного заседания, имеющий отличия от аудиозаписи, нельзя признать составленным с нарушением требований закона.
Из протокола видно, что он составлялся по частям, первую и третью из которых вела помощник судьи К2., вторую – секретарь Е. Каждая часть протокола, помимо подписи лица, ведущего протокол, содержит подпись председательствующего. Оснований полагать, что протокол должен содержать еще какие-либо подписи, у судебной коллегии не имеется.
Что касается технических ошибок, допущенных при составлении протокола, то они были устранены соответствующим постановлением председательствующего, вынесенным по результатам рассмотрения замечаний потерпевшего на протокол судебного заседания.
Довод потерпевшего о чрезмерной мягкости назначенного наказания судебная коллегия находит несостоятельным.
При назначении Зайцевой Л.Д. наказания в соответствии с положениями ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ судом в полной мере учтены характер и степень общественной опасности преступления (в том числе, исходя из его тяжести и конкретных обстоятельств совершения), данные о личности виновной, известные на момент постановления приговора, в том числе семейное и имущественное положение, пенсионный возраст, отсутствие иждивенцев, влияние назначенного наказания на ее исправление и на условия жизни ее семьи, а также наличие смягчающего и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств.
В качестве обстоятельства, смягчающего наказание Зайцевой Л.Д., судом первой инстанции признано и учтено состояние здоровья Зайцевой Л.Д., имеющей хронические заболевания.
Отягчающих наказание обстоятельств не установлено.
Доводов о том, что смягчающее наказание обстоятельство признано таковым необоснованно, в апелляционной жалобе потерпевшего не приведено и из уголовного дела таких данных не усматривается. Все данные о личности осужденной, которые, по мнению потерпевшего, не были в должной мере приняты судом во внимание, имеющиеся в материалах дела, были учтены при назначении Зайцевой Л.Д. наказания.
Поскольку установленные по делу фактические обстоятельства совершенного преступления не свидетельствуют о меньшей степени его общественной опасности, оснований для применения положений ч. 6 ст. 15 УК РФ суд первой инстанции верно не установил.
Мотивы, по которым суд пришел к выводу о необходимости назначения Зайцевой Л.Д. наказания с применением ст. 64 УК РФ в приговоре приведены. Законность и обоснованность назначения осужденной наказания с применением ст. 64 УК РФ у судебной коллегии сомнений не вызывают.
Аргументы потерпевшего Л1. о наличии постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от 26 октября 2017 г. по его заявлению о хищении денежных средств Л. после его смерти с банковского счета за отсутствием события преступления выводы суда о правопослушном поведении Зайцевой Л.Д. после совершения преступления, за которое она осуждена обжалуемым приговором, под сомнение не ставят, поскольку об обратном не свидетельствуют.
Выводы суда о необходимости назначения осужденной Зайцевой Л.Д. наказания в виде штрафа мотивированы. Оснований не соглашаться с данными выводами не имеется. Как усматривается из приговора, при определении размера штрафа суд учитывал общественную опасность совершенного преступления, семейное и имущественное положение Зайцевой Л.Д., ее пенсионный возраст, отсутствие иждивенцев.
То обстоятельство, что суд частично освободил Зайцеву Л.Д. от уплаты процессуальных издержек за участие защитника, под сомнение правильность назначенного наказания не ставит.
Доводы Л1. о необходимости назначения Зайцевой Л.Д. наказания без применения ст. 64 УК РФ в виде ограничения свободы по смыслу закона являются несостоятельными, поскольку положения ч. 2 ст. 53 УК РФ указывают на возможность назначения наказания в виде ограничения свободы лишь за преступления небольшой и средней тяжести. Таким образом, законной возможности для назначения ограничения свободы в качестве основного наказания Зайцевой Л.Д. за совершение преступления, предусмотренного п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ, относящегося на основании ч. 4 ст. 15 УК РФ к категории тяжких преступлений, в том числе и с применением положений ст. 64 УК РФ, не имеется.
Таким образом, назначенное Зайцевой Л.Д. наказание по своему виду и размеру является справедливым и соразмерным содеянному, соответствующим общественной опасности совершенного ею преступления, личности виновной, полностью отвечающим задачам исправления осужденной и предупреждения совершения ею новых преступлений, принципам социальной справедливости. Оснований для признания его чрезмерно мягким и для усиления не имеется.
Не может стать основанием для изменения или отмены приговора и явная техническая описка в описательно-мотивировочной части приговора, допущенная при ссылке на уголовный закон, содержащий перечень обстоятельств, смягчающих наказание, поскольку при приведении мотивов принятого решения само обстоятельство, которое суд в качестве смягчающего не признал, указано правильно.
На требования Л1. о компенсации морального вреда судебная коллегия считает необходимым отметить следующее.
Согласно ч. 1 ст. 44 УПК РФ, право предъявлять гражданский иск, включая иск для имущественной компенсации морального вреда, принадлежит лицу, которому непосредственно преступлением причинен какой-либо вред.
Согласно обжалуемому приговору преступлением, совершенным Зайцевой Л.Д., имущественный ущерб был причинен Л., который умер 11 мая 2016 г. Постановлением от 9 декабря 2020 г. со ссылкой на смерть Л. потерпевшим по делу признан его сын Л1.
В силу взаимосвязанных положений п. 1 ст. 150 и ч. 2 ст. 1112 ГК РФ требование о компенсации морального вреда, принадлежащее исключительно лицу, которому непосредственно преступлением причинен какой-либо вред, не допускает правопреемства в случае его смерти. Данное право не входит в состав наследственного имущества и не может переходить по наследству. Компенсация морального вреда входит в состав наследства и может быть получена наследниками только в том случае, если лицо, которому присуждена данная компенсация, умерло, не успев ее получить.
Поскольку факт причинения морального вреда Л. противоправными действиями Зайцевой Л.Д. на момент его смерти установлен не был, компенсация такового ему не присуждалась, а право требования взыскания компенсации морального вреда связано с личностью лица и не может переходить по наследству, правовых оснований для удовлетворения гражданского иска Л1. о взыскании с Зайцевой Л.Д. денежной суммы в счет компенсации морального вреда в свою пользу судебная коллегия не усматривает.
Реализация Л1. своих законных прав как потерпевшего в рамках доследственной проверки и уголовного дела в отношении Зайцевой Л.Д. не может расцениваться как моральные и нравственные страдания, возникшие по вине Зайцевой Л.Д., а потому удовлетворения к ней требований о компенсации морального вреда также не влекут.
Таким образом, судебное решение в части отказа в удовлетворении требований Л1. о компенсации морального вреда отмене либо изменению не подлежит, поскольку является законным, обоснованным и мотивированным.
Также суд первой инстанции пришел к верному решению об оставлении без рассмотрения требований потерпевшего Л1. о возмещении процессуальных издержек.
В соответствии с положениями ст.ст. 131 и 132 УПК РФ процессуальными издержками являются, связанные с производством по уголовному делу расходы, включая суммы, выплачиваемые работающему и имеющим постоянную заработную плату потерпевшему в возмещение недополученной им заработной платы за время, затраченное в связи с вызовом в орган дознания, к следователю, прокурору или в суд, а также иные расходы, понесенные в ходе производства по уголовному делу и предусмотренные УПК РФ.
Возмещение процессуальных издержек производится на любой стадии уголовного судопроизводства при их подтверждении соответствующими документами, в случае, если они являются необходимыми и оправданными.
Поскольку заявитель не представил доказательства, свидетельствующие о фактически понесенных им затратах на почтовые расходы, к которым относятся не только марки и конверты, указывающие на направление обращений в правоохранительные органы, которые, по мнению заявителя, могли быть истребованы судом, но и кассовые чеки, подтверждающих факт приобретения этих конвертов и марок именно Л1., которые могут быть представлены только заявителем, а также документы подтверждающие его трудоустройство, время, затраченное им в связи с вызовом в суд, и размер недополученной заработной платы, определяемый исходя из среднего дневного заработка, суд первой инстанции был лишен возможности рассмотреть заявленные Л1. требования по существу.
Рассмотрение указанного вопроса на стадии апелляционного производства также невозможно, поскольку суд апелляционной инстанции осуществляет контроль за законностью отправления правосудия нижестоящим судом и при этом не может подменять нижестоящую инстанцию, принимая решение по требованиям потерпевшего, по которым не было принято решение судом первой инстанции.
В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 22 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 2011 г. № 21 «О практике применения судами законодательства об исполнении приговора», с учетом положений п. 15 ст. 397 УПК РФ суд вправе в порядке, предусмотренном ст. 399 УПК РФ, разрешить вопросы, которые не затрагивают существо приговора и не влекут ухудшение положения осужденного, в том числе, об определении размера и распределении процессуальных издержек, если эти вопросы не получили разрешения в приговоре суда.
С учетом изложенного, оставление без рассмотрения заявления Л1. о возмещении процессуальных издержек не лишает его в последующем права на обращение в суд в порядке ст. ст. 397 - 399 УПК РФ с соответствующими требованиями, подтвержденными документально.
Таким образом, оснований для удовлетворения доводов апелляционных жалоб судебная коллегия не усматривает.
Вместе с тем судебное решение подлежит изменению в связи со следующим.
В соответствии с разъяснениями Пленума Верховного Суда РФ, содержащимися в п. 12 постановления от 13 октября 2020 г. № 23 «О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу», по смыслу ч. 1 ст. 44 УПК РФ требования имущественного характера, хотя и связанные с преступлением, но относящиеся, в частности, к последующему восстановлению нарушенных прав потерпевшего подлежат разрешению в порядке гражданского судопроизводства. В этой части гражданский иск по уголовному делу суд оставляет без рассмотрения с указанием в обвинительном приговоре мотивов принятого решения.
В нарушение указанных требований закона, суд прекратил производство по требованию Л1. о восстановлении на рабочем месте, что в последующем может быть препятствием для его обращения в суд за защитой своих прав.
При таких обстоятельствах судебная коллегия считает необходимым решение о прекращении производства по требованию Л1. о восстановлении на рабочем месте отменить, данное требование Л1. оставить без рассмотрения.
С учетом изложенного, руководствуясь ст. 38913, 38915, 38920, 38928, 38933 УПК РФ, судебная коллегия
о п р е д е л и л а :
приговор Соликамского городского суда Пермского края от 22 июня 2022 г. в отношении Зайцевой Любови Дмитриевны изменить:
решение о прекращении производства по требованию Л1. о восстановлении на рабочем месте отменить, данное требование Л1. оставить без рассмотрения.
В остальной части приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения.
Судебное решение может быть обжаловано в кассационном порядке в Седьмой кассационный суд общей юрисдикции (г. Челябинск) путем подачи кассационной жалобы, представления через суд первой инстанции в течение шести месяцев со дня вступления приговора в законную силу, а для осужденного, содержащегося под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии такого судебного решения, вступившего в законную силу, с соблюдением требований ст. 4014 УПК РФ.
В случае пропуска срока кассационного обжалования или отказа в его восстановлении кассационные жалоба, представление подаются непосредственно в суд кассационной инстанции и рассматриваются в порядке, предусмотренном ст. ст. 40110 - 40112 УПК РФ.
В случае подачи кассационных жалобы, представления лица, участвующие в деле, вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.
Председательствующий: (подпись).
Судьи: (подписи).
