№
(№)
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Оренбург 11 марта 2020 года
Судебная коллегия по гражданским делам Оренбургского областного суда в составе:
председательствующего судьи Морозовой Л.В.,
судей областного суда Данилевского Р.А., Раковского В.В.,
при секретаре судебного заседания Козырецком В.Н.,
при участии прокурора Губаревой О.А.,
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к Обществу с ограниченной ответственностью «******» об отмене приказов о дисциплинарных взысканиях, восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда,
по апелляционной жалобе Общества с ограниченной ответственностью «******»
на решение Ленинского районного суда г. Оренбурга от 12 декабря 2019 года.
Заслушав доклад судьи Данилевского Р.А., объяснения представителя Общества с ограниченной ответственностью «******» ФИО6, поддержавшей доводы апелляционной жалобы, пояснения представителя истца ФИО1 – ФИО7, возражавшей против удовлетворения апелляционной жалобы, заключение прокурора Губаревой О.А., полагавшей, что решение суда является законным и обоснованным, судебная коллегия
установила:
ФИО1 обратился в суд с указанным иском. В его обоснование указала, что в период с 9 декабря 2013 года по 21 июня 2019 года она работала главным бухгалтером у ответчика – Общества с ограниченной ответственностью «******» (далее – Общество). В июне 2019 года, ответчиком были изданы приказы о ее привлечении к дисциплинарной ответственности.
Так, приказом № от 18 июня 2019 года, она была привлечена к дисциплинарной ответственности в виде выговора, за самовольное изъятие оригинала трудовой книжки в нарушение установленного порядка, предусмотренного для выдачи данного документа. Приказом № от 20 июня 2019 года она была привлечена к дисциплинарной ответственности в виде выговора за разглашение органам власти и средствам массовой информации конфиденциальных сведений об Обществе, ставших известными ей по работе, в нарушение Обязательства о неразглашении конфиденциальной информации; распространении заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство Общества, распространении заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство Общества, а также причинении Обществу убытков в виде штрафных санкций и подрыва деловой репутации Общества. Кроме этого, приказом № от 21 июня 2019 года к ней было применено дисциплинарное взыскание в виде увольнения за неоднократное ненадлежащее исполнение/неисполнение трудовых обязанностей, которое выразилось в самовольном изъятии трудовой книжки, разглашении конфиденциальных сведений о деятельности Общества, ставших ей известными в связи со своей работой, несвоевременном предоставлении в налоговый орган декларации по плате за пользование водными объектами за 4 квартал 2017 года, а также неверном отражении сведений в налоговой декларации по налогу на добычу полезных ископаемых за октябрь 2018 года и предоставлении ее в налоговый орган, что повлекло для Общества излишнее начисление налога на добычу полезных ископаемых в размере 2 812 131 рублей.
С вынесенными в отношении нее приказами о привлечении к дисциплинарной ответственности она не согласна, полагает что они являются незаконными и необоснованными.
Так, приказом № от 18 июня 2019 года она не могла быть привлечена к дисциплинарной ответственности, поскольку лицом, ответственным за учет и хранение трудовых книжек она не является, и она не может нести ответственность за факт получения ее трудовой книжки у лица, назначенного работодателем за учет, хранение и ведение трудовых книжек.
По приказу № от 20 июня 2019 года она не могла быть привлечена к дисциплинарной ответственности ввиду того, что работодателем не был достоверно установлен факт того, что именно она допустила разглашение каких-то сведений о деятельности Общества, являющихся конфиденциальными, а также что именно она распространила сведения, порочащие деловую репутацию Общества. Также по ее мнению, факт распространения ею каких-либо конфиденциальных сведений о деятельности Общества или сведений порочащих его деловую репутацию, установлен не был, в связи с чем полагает, что приказ № от 20 июня 2019 года является незаконным.
Что касается ее привлечения к дисциплинарной ответственности в виде увольнения по приказу № от 21 июня 2019 года, то данный приказ содержит ссылки на привлечении ее к дисциплинарной ответственности приказами № от 18 июня 2019 года и № от 20 июня 2019 года, которые она считает незаконными. Также приказ № от 21 июня 2019 года содержит указание на допущение ею нарушений, выразившихся в неверном отражении сведений в налоговой декларации по налогу на добычу полезных ископаемых за октябрь 2018 года и предоставлении ее в налоговый орган, что повлекло для Общества излишнее начисление налога на добычу полезных ископаемых в размере 2 812 131 рублей. Вместе с тем, данные сведения были представлены ею обоснованно, на основании данных представленных в бухгалтерию. Расчет налога был согласован и утвержден генеральным директором Общества и главным геологом, а также представителем от учредителя. Полагает, что приказ № от 21 июня 2019 года содержит только безосновательное обвинение в том, что она произвела неверный расчет. Вместе с тем, обстоятельства дисциплинарного проступка, вмененного ей, не изложены, когда и при каких обстоятельствах было обнаружено нарушение, не установлено и в приказе не указано, а также не приведены основания, по которым работодатель посчитал, что расчет ею был произведен неверно.
С учетом указанных обстоятельств, поскольку в результате незаконного увольнения она была лишена своего заработка, а также ей был причинен моральный вред, истец ФИО1 просила суд признать незаконными и подлежащими отмене приказы о дисциплинарном взыскании в виде выговора № от 18 июня 2019 года и № от 20 июня 2019 года приказ № от 21 июня 2019 года о применении дисциплинарного взыскания в виде увольнения по пункту 5 части 1 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации, восстановить ее на работе в Обществе с ограниченной ответственностью «******» в прежней должности главного бухгалтера; взыскать с Общества заработную плату за время вынужденного прогула за период с 22 июня 2019 года по день вынесения решения суда с удержанием причитающихся к уплате обязательных платежей, а также взыскать с Общества «******» компенсацию морального вреда в размере 150 000 рублей.
Определением Ленинского районного суда г. Оренбурга от 11 сентября 2019 года к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования привлечено Государственное унитарное предприятие Оренбургской области «***».
Решением Ленинского районного суда г. Оренбурга от 12 декабря 2019 года исковые требования ФИО1 удовлетворены частично.
Суд постановил:
- признать приказы генерального директора Общества с ограниченной ответственностью «******» № от 18 июня 2019 года, № от 20 июня 2019 года и № от 21 июня 2019 года незаконными.
- восстановить ФИО1 в должности главного бухгалтера Общества с ограниченной ответственностью «******».
- взыскать с Общества с ограниченной ответственностью «******» в пользу ФИО1 заработную плату за время вынужденного прогула в сумме 725 811 рублей 42 копейки, а также 10 000 рублей в счет компенсации морального вреда, а всего 735 811 рублей 42 копейки.
В удовлетворении остальной части исковых требований судом отказано.
Судом указано на немедленное исполнение решения суда в части восстановления истца ФИО1 на работе.
С решением суда не согласился ответчик – Общество с ограниченной ответственностью «******». В своей апелляционной жалобе, ссылается на незаконность и необоснованность выводов суда, на неверное определение обстоятельств, имеющих значение для дела, нарушение норм материального права, просит решение суда отменить, вынести новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований в полном объеме. Также обращает внимание, на неверный расчет судом первой инстанции размера утраченного истцом заработка за время вынужденного прогула.
В возражениях на апелляционную жалобу истец ФИО1 считает решение Ленинского районного суда г. Оренбурга от 12 декабря 2019 года законным и обоснованным, просит оставить его без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.
Истец ФИО1, а также представитель третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора – Государственного унитарного предприятия Оренбургской области «***» в судебном заседании суда апелляционной инстанции участие не принимали, о дате, месте и времени его проведения были извещены надлежащим образом, истец ФИО1 в письменном заявлении на им суда просила рассмотреть дело в ее отсутствие, представитель Государственного унитарного предприятия Оренбургской области «***» об уважительности причин своей неявки суду не сообщил.
В соответствии с частями 3 и 5 статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дело было рассмотрено в отсутствие истца ФИО1 и представителя третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора – Государственного унитарного предприятия Оренбургской области «***».
Исследовав материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность решения суда, судебная коллегия приходит к следующему.
Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, 9 декабря 2013 года между Обществом и ФИО1 был заключен трудовой договор №, по условиям которого ФИО1 была принята на работу в Общество заместителем главного бухгалтера.
На основании приказа № ЛС/14 от 1 июня 2014 года ФИО1 была переведена на должность главного бухгалтера.
Как усматривается из материалов дела, истец ФИО1 обратилась в суд и оспаривала законность применения к ней дисциплинарных взысканий в виде выговора, наложенных на нее приказами № от 18 июня 2019 года и № от 20 июня 2019 года, а также законность своего увольнения за неоднократное ненадлежащее исполнение своих трудовых обязанностей, которое было применено к ней приказом № от 18 июня 2019 года.
Принимая решение об удовлетворении исковых требований истца ФИО1, суд первой инстанции установил, что приказы № от 18 июня 2019 года, № от 20 июня 2019 года и № от 21 июня 2019 года, которыми ФИО1 была привлечена к дисциплинарной ответственности – по первым двум приказам ей объявлен выговор, а по третьему – она уволена с занимаемой должности, являются незаконными и оснований для привлечения истца ФИО1 у работодателя не имелось.
Судебная коллегия соглашается с указанными выводами суда первой инстанции, поскольку они соответствуют установленным обстоятельствам дела, а также требованиям действующего правопорядка.
Согласно статье 37 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на труд. Каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации и не ниже установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда, а также право на защиту от безработицы
В соответствии со статьями 2 и 18 Конституции Российской Федерации права и свободы человека являются непосредственно действующими.
Согласно статье 16 Трудового кодекса Российской Федерации трудовые отношения возникают между работником и работодателем на основании трудового договора, заключаемого ими в соответствии с настоящим Кодексом.
В соответствии со статьей 56 Трудового кодекса Российской Федерации, трудовой договор-соглашение между работодателем и работником, в соответствии с которым работодатель обязуется предоставить работнику работу по обусловленной трудовой функции, обеспечить условия труда, предусмотренные трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами и данным соглашением, своевременно и в полном размере выплачивать работнику заработную плату, а работник обязуется лично выполнять определенную этим соглашением трудовую функцию, соблюдать правила внутреннего трудового распорядка, действующие у данного работодателя.
В силу статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник обязан добросовестно исполнять свои трудовые обязанности, возложенные на него трудовым договором, соблюдать правила внутреннего трудового распорядка организации и трудовую дисциплину.
Согласно части 1 статьи 189 Трудового кодекса Российской Федерации дисциплина труда – обязательное для всех работников подчинение правилам поведения, определенным в соответствии с настоящим Кодексом, иными Федеральными законами, коллективным договором, локальными нормативными актами, трудовым договором.
Заключая трудовой договор, работник обязуется добросовестно выполнять свои трудовые обязанности, соблюдать трудовую дисциплину и правила внутреннего трудового распорядка организации. Виновное неисполнение данных требований может повлечь привлечение работника к дисциплинарной ответственности, что является одним из способов защиты нарушенных прав работодателя.
На основании пункта 5 части 1 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации трудовой договор, заключенный с работником, может быть расторгнут работодателем в случаях неоднократного неисполнения работником без уважительных причин трудовых обязанностей, если он имеет дисциплинарное взыскание.
В силу частей 1 и 3 статьи 192 Трудового кодекса Российской Федерации за совершение дисциплинарного проступка, то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение работником по его вине возложенных на него трудовых обязанностей, работодатель имеет право применить следующие дисциплинарные взыскания: замечание; выговор; увольнение по соответствующим основаниям.
В силу требований статьи 193 Трудового кодекса Российской Федерации до применения дисциплинарного взыскания работодатель должен затребовать от работника письменное объяснение. Если по истечении двух рабочих дней указанное объяснение работником не предоставлено, то составляется соответствующий акт.
Не предоставление работником объяснения не является препятствием для применения дисциплинарного взыскания.
Дисциплинарное взыскание применяется не позднее одного месяца со дня обнаружения проступка, не считая времени болезни работника, пребывания его в отпуске, а также времени, необходимого на учет мнения представительного органа работников.
Дисциплинарное взыскание не может быть применено позднее шести месяцев со дня совершения проступка, а по результатам ревизии, проверки финансово-хозяйственной деятельности или аудиторской проверки - позднее двух лет со дня его совершения. В указанные сроки не включается время производства по уголовному делу.
За каждый дисциплинарный проступок может быть применено только одно дисциплинарное взыскание.
Приказ (распоряжение) работодателя о применении дисциплинарного взыскания объявляется работнику под роспись в течение трех рабочих дней со дня его издания, не считая времени отсутствия работника на работе. Если работник отказывается ознакомиться с указанным приказом (распоряжением) под роспись, то составляется соответствующий акт.
Дисциплинарное взыскание может быть обжаловано работником в государственную инспекцию труда и (или) органы по рассмотрению индивидуальных трудовых споров.
Из разъяснений, содержащихся в пункте 33 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что работодатель вправе расторгнуть трудовой договор по пункту 5 части первой статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации при условии, что к работнику ранее было применено дисциплинарное взыскание и на момент повторного неисполнения им без уважительных причин трудовых обязанностей оно не снято и не погашено. Применение к работнику нового дисциплинарного взыскания, в том числе и увольнение по пункту 5 части первой статьи 81 Кодекса, допустимо также, если неисполнение или ненадлежащее исполнение по вине работника возложенных на него трудовых обязанностей продолжалось, несмотря на наложение дисциплинарного взыскания.
В пункте 34 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», разъяснено, что по делам о восстановлении на работе лиц, уволенных по пункту 5 части первой статьи 81 Кодекса, на ответчике лежит обязанность представить доказательства, свидетельствующие о том, что: совершенное работником нарушение, явившееся поводом к увольнению, в действительности имело место и могло являться основанием для расторжения трудового договора; работодателем были соблюдены предусмотренные частями третьей и четвертой статьи 193 Трудового кодекса Российской Федерации сроки для применения дисциплинарного взыскания.
Из пункта 35 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», следует при рассмотрении дела о восстановлении на работе лица, уволенного по пункту 5 части первой статьи 81 Кодекса, или об оспаривании дисциплинарного взыскания следует учитывать, что неисполнением работником без уважительных причин является неисполнение трудовых обязанностей или ненадлежащее исполнение по вине работника возложенных на него трудовых обязанностей (нарушение требований законодательства, обязательств по трудовому договору, правил внутреннего трудового распорядка, должностных инструкций, положений, приказов работодателя, технических правил и т.п.).
Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 52 вышеуказанного постановления Пленума, увольнение работника за неоднократное неисполнение без уважительных причин трудовых обязанностей, а также за однократное грубое нарушение работником трудовых обязанностей является мерой дисциплинарного взыскания, в связи с чем работодателем должен быть соблюден установленный статьей 193 Трудового кодекса Российской Федерации порядок применения дисциплинарного взыскания.
Таким образом, в силу приведенных выше норм трудового законодательства, дисциплинарное взыскание может быть применено к работнику за нарушение им трудовой дисциплины, то есть за дисциплинарный проступок.
Дисциплинарным проступком является виновное, противоправное неисполнение или ненадлежащее исполнение работником возложенных на него трудовых обязанностей, в том числе нарушение должностных инструкций, положений, приказов работодателя.
Неисполнение или ненадлежащее исполнение трудовых обязанностей признается виновным, если работник действовал умышленно или по неосторожности. Не может рассматриваться как должностной проступок неисполнение или ненадлежащее выполнение обязанностей по причинам, не зависящим от работника (например, из-за отсутствия необходимых материалов, нетрудоспособности).
Противоправность действий или бездействия работников означает, что они не соответствуют законам, иным нормативным правовым актам, в том числе положениям и уставам о дисциплине, должностным инструкциям.
Дисциплинарным проступком могут быть признаны только такие противоправные действия (бездействие) работника, которые непосредственно связаны с исполнением им трудовых обязанностей.
Для обеспечения объективной оценки фактических обстоятельств, послуживших основанием для увольнения работника, и для предотвращения необоснованного применения к работнику дисциплинарного взыскания работодателю необходимо соблюсти установленный законом порядок применения к работнику дисциплинарного взыскания, в том числе затребовать у работника письменное объяснение. За каждый дисциплинарный проступок может быть применено только одно дисциплинарное взыскание. При проверке в суде законности увольнения работника по пункту 5 части первой статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель обязан представить доказательства, свидетельствующие о том, какие конкретно нарушения трудовых обязанностей были допущены по вине работника, явившиеся поводом к увольнению, с указанием дня обнаружения проступка, доказательства того, что данный проступок был совершен уже после привлечения работника к дисциплинарной ответственности за совершение другого дисциплинарного проступка, имевшего место до совершения дисциплинарного проступка, за которого работнику применяется увольнение. Кроме этого, работодатель обязан представить доказательства соблюдения порядка привлечения работника к дисциплинарной ответственности и того, что при наложении на работника дисциплинарного взыскания учитывались тяжесть совершенного проступка и обстоятельства, при которых он был совершен.
Однако совокупность допустимых доказательств, достоверно подтверждающих обоснованность привлечения истца ФИО1 к дисциплинарной ответственности в виде выговоров на основании приказов № от 18 июня 2019 года № от 20 июня 2019 года, а также к дисциплинарной ответственности в виде увольнения за неоднократное неисполнение (ненадлежащее) исполнение своих должностных обязанностей приказом № от 21 июня 2019 года, ответчиком суду представлено не было.
Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, основанием к привлечению ФИО1 к дисциплинарному взысканию в виде выговора на основании приказа № от 18 июня 2019 года послужил факт самовольного, по мнению работодателя, изъятия трудовой книжки.
Так, из акта от 24 апреля 2019 года следует, что при открытии 22 апреля 2019 года картотечного шкафа специалиста, ответственного за ведение и хранение трудовых книжек ФИО8, в коробке с оригиналами трудовых книжек была обнаружена расписка от ФИО1 от 19 октября 2018 года, о том, что она забрала на руки оригинал своей трудовой книжки, с целью оформление загранпаспорта.
Согласно акту от 18 июня 2019 года установлен факт самовольного, без разрешения генерального директора Общества, изъятия ФИО1 оригинала своей трудовой книжки.
Вместе с тем, как правильно установил суд первой инстанции, обязанности по ведению и хранению трудовых книжек на истца ФИО1 не возлагались. Из объяснений истца ФИО1, а также содержания ее искового заявления и акта от 24 апреля 2019 года следует, что ФИО1 трудовая книжка была выдана лицом, ответственным за ведение и хранение трудовых книжек – ФИО8, при обращении истца к данному сотруднику. Не отрицались данные обстоятельства и представителем Общества в суде апелляционной инстанции. Следовательно, трудовая книжка была выдана истцу уполномоченным сотрудником Общества, а не была изъята ею самовольно. Обстоятельство того, что оригинал трудовой книжки был выдан сотрудником, ответственным за ведение и хранение трудовых книжек без согласия генерального директора Общества, без обращения истца к генеральному директору и в нарушение установленного в Обществе порядка выдачи документов о трудовой деятельности работника, не указывает на незаконность действий истца и самовольность изъятия ею трудовой книжки, поскольку при не соблюдении указанных условий, лицо, ответственное за ведение и хранение трудовых книжек, могло отказать в выдаче истцу оригинала трудовой книжки, однако им это сделано не было.
Таким образом, нарушение порядка выдачи трудовой книжки истцу, может вменяться в качестве нарушения лицу, ответственному за ведение и хранение трудовых книжек. Обстоятельства того, что истец самостоятельно, без ведома и согласия данного лица изъяла свою трудовую книжку, ответчиком не подтверждены и опровергаются содержанием расписки, составленной лицом ответственным за ведение и хранение трудовых книжек, из которой следует, что трудовая книжка была выдана истцу ФИО1 данным лицом.
С учетом изложенного, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о незаконности и необоснованности приказа № от 18 июня 2019 года о привлечении истца ФИО1 к дисциплинарной ответственности в виде выговора.
Приказом от 20 июня 2019 года № истец ФИО1 привлечена к дисциплинарной ответственности в виде выговора за ненадлежащее выполнение своих трудовых обязанностей. По мнению работодателя, как следует из содержания данного приказа, ненадлежащее исполнение истцом ФИО1 должностных обязанностей выразилось в:
- разглашении органам власти и средствам массовой информации конфиденциальных сведений об Обществе, ставших известными по работе ( нарушение абзаца 2 пункта 2 и пункта 9 Обязательства о неразглашении конфиденциальной информации);
- распространении сведений, порочащих честь, достоинство, деловую репутацию Общества (статья 152 Гражданского кодекса Российской Федерации),
- распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство общества (клеветы – статья 128.1 Уголовного кодекса Российской Федерации);
- причинение обществу убытков в виде штрафных санкций и подрыва деловой репутации Общества.
Основанием издания данного приказа послужило заключение Центра криминалистических исследований №/ЛЗ-19; распоряжение генерального директора Общества от 17 июня 2019 года №; объяснительная ФИО1 от 18 июня 2019 года; акт проверки от 18 июня 2019 года; правила внутреннего трудового распорядка Общества от 3 апреля 2015 года; письмо ФИО9 в редакцию газеты «Российская провинция» б/н и даты; служебная записка ФИО1 от 4 октября 2018 года; дополнение к исковому заявлению ФИО1 об отмене приказа о дисциплинарном взыскании (замечание); должностная инструкция ФИО1, Обязательство о неразглашении конфиденциальной информации от 13 февраля 2017 года; материалы проверок Управления Росреестра по Оренбургской области от 6 февраля 2019 года; материалы проверки Федерального агентства по рыболовству от 29 января 2019 года.
При этом, как следует из возражений Общества, а также пояснений его представителей в суде первой инстанции, на протяжении двух лет, некто ФИО9 писал заявления в различные государственные органы, распространяя ложные сведения, порочащие деловую репутацию Общества, а также честь и достоинство руководителя генерального директора ФИО10 По данным обращениям ФИО9, неоднократно проводились проверки хозяйственной деятельности Общества.
В дальнейшем, 13 декабря 2018 года по обращению все того же ФИО9 в редакцию газеты «Российская провинция» г. Бузулука, данным печатным изданием была опубликована статья «Странно это». Общество обратилось в редакцию газеты «Российская провинция» с письмом о предоставлении оригинал обращения ФИО9, после получения которого, ФГБО УВО ОГУ «Центр криминалистических исследований» была проведена техническая экспертиза документа. Данным заключением было установлено, что письма, от имени ФИО9 в редакцию газеты «Российская провинция», служебная записка главного бухгалтера ФИО1 от 4 октября 2018 года и дополнения к исковому заявлению об отмене приказа о дисциплинарном взыскании (замечание) в Дзержинский районный суд г. Оренбурга по делу ФИО1 к Обществу, выполнены на одном печатающем устройстве, с использованием программного обеспечения к ПК для проведения технической экспертизы указанного документа. По мнению ответчика, указанные обстоятельства, а также характер сведений, которые распространял ФИО9, указывают на то, что конфиденциальные сведения о деятельности Общества, а также сведения порочащие деловую репутации, Общества и честь и достоинства генерального директора Общества, распространяла именно истец ФИО1
Вместе с тем, как правильно указал суд первой инстанции, доказательств, которые бы достоверно подтверждали обстоятельства того, что именно истец ФИО1 являлась распространителем указанных сведений, ответчиком представлено не было и не имелось их при принятии решения о привлечении истца к дисциплинарной ответственности.
Так, заключение эксперта № устанавливает только факт изготовления машинописных текстов – письма, от имени ФИО9 в редакцию газеты «Российская провинция», служебной записки главного бухгалтера ФИО1 от 4 октября 2018 года и дополнения к исковому заявлению об отмене приказа о дисциплинарном взыскании (замечание) в Дзержинский районный суд г. Оренбурга по делу ФИО1 на одном печатающем устройстве, с использованием программного обеспечения к ПК. Однако данное заключение не подтверждает обстоятельства изготовления обращения от имени ФИО9 именно истцом ФИО1, поскольку использование одного печатающего устройства не тождественно изготовлению обращения именно истцом, а не иным лицом, с использованием печатающего устройства, находящегося в пользовании истца. Данное заключение подтверждает только факт изготовления документов и обращения от имени ФИО9 на одном устройстве, что не может достоверно указывать на то, что именно истец изготавливал обращения от имени ФИО9, а не иное лицо с использованием доступа, находящегося в пользовании истца ФИО1 устройства.
Показания допрошенного судом первой инстанции свидетеля ФИО11 – заместителя главного редактора газеты «Российская провинция», согласно которым истец ФИО1 в мае 2019 года приезжала в редакцию газеты и интересовалась публикацией об Обществе с ограниченной ответственностью «******», также не подтверждают обстоятельства того, что от имени ФИО9 обращения и жалобы писала именно истец ФИО1 Сама по себе заинтересованность истца, как работника Общества, о публикациях о деятельности Общества, не может достоверно и с достаточностью указывать на факт распространения конфиденциальных сведений именно истцом.
Кроме этого, как следует из содержания оспариваемого приказа № от 20 июня 2019 года никакие объяснения ФИО11 или иных лиц, не являющихся работниками Общества, при применении дисциплинарного взыскания работодателем, на момент привлечения работника к дисциплинарной ответственности, не учитывались и во внимание не принимались, в связи с чем показания данного свидетеля, не учитывавшиеся при принятии решения о применении дисциплинарного взыскания, не могут рассматриваться в качестве надлежащего доказательства, подтверждающего наличие оснований для привлечения истца к дисциплинарной ответственности на момент издания оспариваемого приказа об объявлении выговора.
С учетом указанных обстоятельств, судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции о незаконности и необоснованности привлечения истца ФИО1 к дисциплинарной ответственности приказом № от 20 июня 2019 года и как следствие незаконности данного приказа.
Приказом от 21 июня 2019 года №, истец ФИО1привлечена к дисциплинарной ответственности за неоднократное ненадлежащее исполнением/неисполнение своих трудовых обязанностей. В соответствии со статьями 192 и 193 Трудового кодекса Российской Федерации ФИО1 Т.П. применено дисциплинарное взыскание в виде увольнении по пункту 5 части 1 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации.
Из содержания приказа № от 21 июня 2019 года следует, что неоднократное ненадлежащее исполнение/неисполнение трудовых обязанностей истцом ФИО1 выразилось:
- в несвоевременном предоставлении в налоговый орган декларации по плате за пользование водными объектами за 4 квартал 2017 года (приказ о применении дисциплинарного взыскания в виде выговора от 17 октября 2018 года №лс/18);
- в самовольном изъятии оригинала трудовой книжки в нарушение порядка, предусмотренного для выдачи данного документа статьей 62 Трудового кодекса Российской Федерации, а также Правилами внутреннего трудового распорядка Общества от 3 апреля 2015 года (приказ о применении дисциплинарного взыскания в виде выговора № от 18 июня 2019 года);
- в разглашении органам власти и средствам массовой информации конфиденциальных сведений об обществе, ставших известными по работе (в нарушении абзаца 2 пункта 2 и пункта 9 Обязательства о неразглашении конфиденциальной информации); распространении сведений, порочащих честь, достоинство, деловую репутацию общества (152 Гражданского кодекса Российской Федерации); распространении заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство общества (клеветы – статья 128.1 Уголовного кодекса Российской Федерации); причинении Обществу убытков в виде штрафных санкций и подрыва деловой репутации общества (приказ о применении дисциплинарного взыскания в виде выговора от 20 июня 2019 года №),
- в нарушении порядка исчисления налога на добычу полезных ископаемых за октябрь 2018 года и предоставлении ее в налоговый орган (пункт 2.8 должностной инструкции), что повлекло для Общества излишнее начисление налога на добычу полезных ископаемых в сумме 2 812 131 рубль (причинение убытка Обществу).
Основанием к изданию данного приказа послужили: приказ о применении дисциплинарного взыскания в виде выговора от 17 октября 2018 года № лс/18; приказ о применении дисциплинарного взыскания № от 18 июня 2019 года; приказ о применении дисциплинарного взыскания в виде выговора от 20 июня 2019 года №; налоговая декларация по налогу на добычу полезных ископаемых за октябрь 2018 года; платежное поручение от 26 ноября 2018 года №; отчет по результатам аудиторской проверки бухгалтерской (финансовой) отчетности Общества за 2018 год от 10 июня 2019 года; служебная записка и.о. главного бухгалтера ФИО12 от 10 июня 2019 года; распоряжение генерального директора Общества с ограниченной ответственностью «******» от 17 июня 2019 года №; объяснительная ФИО1 от 18 июня 2019 года, акт комиссии от 18 июня 2019 года, должностная инструкция ФИО1 от 1 июня 2014 года (пункт 2.8 указанной должностной инструкции).
Приказы № от 18 июня 2019 года и № от 20 июня 2019 года ввиду их незаконности и необоснованности по ранее изложенным основаниям, не могут быть положены в основу приказа № от 21 июня 2019 года и учитываться при определении неоднократности ненадлежащего исполнения или неисполнения истцом ФИО1 своих должностных обязанностей.
Кроме этого, указанными приказами № от 18 июня 2019 года и № от 20 июня 2019 года о привлечении истца к дисциплинарной ответственности, последняя уже была привлечена работодателем к дисциплинарной ответственности в виде выговора, однако на вменяемое ей нарушение пункта 2.8 должностной инструкции было совершено до издания работодателем указанных приказов. Вместе с тем, в силу приведенных положений Трудового кодекса Российской Федерации и разъяснений Верховного Суда Российской Федерации, привлечение работника к ответственности в виде увольнения за ненадлежащее исполнение должностных обязанностей, возможно только после того как работник, уже имеющий дисциплинарное взыскание, совершает новое неисполнение или ненадлежащее исполнение своих должностных обязанностей. В этой связи, указанные приказы № от 18 июня 2019 года и № от 20 июня 2019 года, не могли учитываться работодателем при решении вопроса о ненадлежащем исполнении или неисполнении истцом ФИО1 своих должностных обязанностей.
Следовательно, при издании приказа № от 21 июня 2019 года работодатель мог основываться только на установлении нарушения ФИО1 своих должностных обязанностей, за которые она была привлечена к дисциплинарной ответственности в виде выговора от 17 октября 2018 года № лс/18.
Обжалуемым приказом № от 21 июня 2019 года ФИО1 вменяется нарушение пункта 2.8 ее должностной инструкции, которое выразилось в неверном отражении сведений в налоговой декларации по налогу на добычу полезных ископаемых за октябрь 2018 года и предоставлении ее в налоговый орган, что повлекло для Общества излишнее начисление налога на добычу полезных ископаемых в размере 2 812 131 рублей.
Вместе с тем, как правильно установил суд первой инстанции, неправильность отражения ФИО1 сведений в налоговой декларации по налогу на добычу полезных ископаемых за октябрь 2018 года, на момент издания приказа, ответчиком не подтверждена.
Так, обстоятельства неправильности и неверного отражения сведений в налоговой декларации по налогу на добычу полезных ископаемых за октябрь 2018 года и предоставлении ее в налоговый орган, что повлекло для Общества излишнее начисление налога на добычу полезных ископаемых в размере 2 812 131 рублей, следуют из аудиторского заключения, составленного по итогам работы Общества в 2018 году. Однако данное заключение, представляет собой выражение мнение аудитора, проводящего проверку, о правильности или неправильности расчета того или иного налога.
Вместе с тем, в материалах дела имеется акт камеральной налоговой проверки № от 12 ноября 2019 года, из содержания которого следует, что Общество не могло использовать нулевую процентную ставку по налогу на добычу полезных ископаемых при расчете данного налога за октябрь 2018 года и в результате применения ставки налога в размере 0 рублей в уточненной налоговой декларации за октябрь 2018 года, организацией занижена сумма налога на добычу полезных ископаемых на сумму 2 812 131 рубль.
Из содержания указанного акта камеральной налоговой проверки прямо следует, что расчеты налога на добычу полезных ископаемых за октябрь 2018 года, были произведены правильно, и Общество обоснованно должно было заплатить данный налог в указанной сумме. Согласно материалам дела, акт камеральной налоговой проверки до настоящего времени незаконным не признан, возврат денежных средств, уплаченных Обществом по расчету налога за октябрь 2018 года, произведенного истцом ФИО1, налоговым органом произведен не был. Указанные обстоятельства, как правильно указал суд первой инстанции, с чем соглашается и судебная коллегия, не могут указывать на незаконность и неправильность действий истца ФИО1 по расчету налога на добычу полезных ископаемых за октябрь 2018 года и как следствие на ненадлежащее исполнение или неисполнение ею своих должностных обязанностей.
Обстоятельства того, что письмом Министерства финансов Российской Федерации по обращению Общества, указано на возможность применения Обществом нулевой процентной ставки при расчете налога на добычу полезных ископаемых, по мнению судебной коллегии, также не может указывать на неправильность действий истца. Так, давая ответ на обращение Общества, представитель министерства финансов Российской Федерации исходит только из тех обстоятельств, которые изложены представителем Общества в обращении. В то же время, при проведении камеральной налоговой проверки, налоговый орган располагал более полной информацией о деятельности Общества, полученной в том числе и от контрагентов Общества, а также департамента по недропользованию по Приволжскому федеральному округу. Исходя из более полного объема информации, налоговый орган пришел к выводу о необоснованности применения Обществом, при расчете налога на добычу полезных ископаемых в октябре 2018 года по уточненной налоговой декларации, ставки налога в 0 процентов.
Кроме этого, как следует из материалов дела, в частности представленного акта камеральной налоговой проверки, ответа службы правового консалтинга «Гарант», по запросу истца ФИО1 о возможности использования нулевой процентной ставки при расчете налога на добычу полезных ископаемых, а также ответа Министерства финансов Российской Федерации, вопрос возможности использования Обществом нулевой процентной ставки при расчете налога на добычу полезных ископаемых и как следствие неправильность действий истца по расчету данного налога, не предполагает однозначного ответа. Обстоятельства осуществления истцом расчета налога без применения ставки 0 %, при неоднозначности вопроса о возможности Общества использовать данную ставку налога, в свою очередь, не могут указывать на ненадлежащее исполнение истцом своих трудовых обязанностей и как следствие на совершение ею дисциплинарного проступка, что работодателем при принятии решения о применении к истцу дисциплинарного взыскания, учтено не было.
Совокупность указанных обстоятельств, по мнению судебной коллегии, достоверно указывают на незаконность и необоснованность приказа № от 21 июня 2019 года и как следствие незаконность привлечения истца ФИО1 к дисциплинарной ответственности в виде увольнения.
Учитывая установленные по делу обстоятельства, судебная коллегия приходит к выводу, что суд первой инстанции обоснованно признал приказ от 21 июня 2019 года №ЛС/19 об увольнении ФИО1 незаконным, восстановив ее на работе.
Согласно статье 394 Трудового кодекса Российской Федерации в случае признания увольнения или перевода на другую работу незаконными работник должен быть восстановлен на прежней работе органом, рассматривающим индивидуальный трудовой спор.
Орган, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, принимает решение о выплате работнику среднего заработка за все время вынужденного прогула или разницы в заработке за все время выполнения нижеоплачиваемой работы.
В соответствии со статьей 139 Трудового кодекса Российской Федерации при любом режиме работы расчет средней заработной платы работника производится исходя из фактически начисленной ему заработной платы и фактически отработанного им времени за 12 календарных месяцев, предшествующих периоду, в течение которого за работником сохраняется средняя заработная плата.
Согласно представленным материала дела, принимая решение о восстановлении ФИО1 на работе, суд первой инстанции правильно определил, что в результате незаконного лишения возможности трудиться, истец была лишена заработка. Вместе с тем, как обоснованно указано в апелляционной жалобе ответчика, размер утраченного заработка, судом первой инстанции определен неверно.
Так, расчетный период для определения среднего дневного заработка истца ФИО1 на момент ее увольнения – 21 июня 2019 года, с 1 июня 2018 года по 31 мая 2019 года. Согласно материалам дела общая сумма заработка истца за указанный период составила 927 203 рубля 35 копеек (160 205 рублей 77 копеек – июнь 2018 года + 136 851 рубль 93 копейки июль 2018 года + 125 175 рублей август 2018 года + 120 175 рублей сентябрь 2018 года + 120 175 рублей октябрь 2018 года + 120 175 рублей ноябрь 2018 года + 80 116 рублей 67 копеек декабрь 2018 года + 28 276 рублей 48 копеек январь 2019 года + 36 052 рубля 50 копеек февраль 2019 года, в период с марта по май выплаты не производились). Количество рабочих дней в расчетном периоде – 247. В этой связи, средний дневной заработок истца на момент увольнения составлял 3 753 рубля 86 копеек (927 203 рубля 35 копеек / 247).
Количество рабочих дней за период с 21 июня по 12 декабря 2019 года (даты вынесения решения судом первой инстанции) составит 123. В этой связи общий размер утраченного истцом заработка за время вынужденного прогула составит 461 724 рубля 78 копеек (123 рабочих дня х 3 753 рубля 86 копеек), которые подлежат взысканию с ответчика в пользу истца, а решение суда первой инстанции в указанной части изменению.
Согласно статье 237 Трудового кодекса Российской Федерации моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.
Удовлетворяя исковые требования о компенсации морального вреда, суд первой инстанции принял во внимание, что стороной ответчика допускались нарушения трудовых прав истца, выразившиеся в незаконном увольнении, учел продолжительность времени, потребовавшегося для восстановления прав истца исходил из принципа разумности и справедливости и пришел к выводу о взыскании с ответчика компенсации морального вреда в размере 10 000 рублей.
По мнению судебной коллегии, размер компенсации морального вреда в сумме 10 000 рублей согласуется с принципами конституционной ценности жизни, здоровья и достоинства личности (статьей 21 и 53 Конституции Российской Федерации), а также с принципами разумности и справедливости, позволяющими, с одной стороны, максимально возместить причиненный моральный вред, с другой - не допустить неосновательного обогащения потерпевшего.
Оснований для изменения суммы, взысканной в счет компенсации морального вреда, установленной судом первой инстанции, судебная коллегия не находит.
Таким образом, решение Ленинского районного суда г. Оренбурга от 12 декабря 2019 года подлежит изменению.
На основании изложенного, руководствуясь статьями 328-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
решение Ленинского районного суда г. Оренбурга от 12 декабря 2019 года в части размера взыскания утраченного заработка ФИО1 изменить, указать на взыскание с Общества с ограниченной ответственностью «******» в пользу ФИО1 заработную плату за время вынужденного прогула в общей сумме 461 724 рубля 78 копеек.
В остальной части решение Ленинского районного суда г. Оренбурга ставить без изменения, апелляционную жалобу Общества с ограниченной ответственностью «******» - без удовлетворения.
Председательствующий
Судьи
