Председательствующий: Абулхаиров Р.С. № 22-4/2020
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
Судебная коллегия по уголовным делам Омского областного суда в составе председательствующего судьи Бондаренко А.А.,
судей Смирновой Ж.И., Вдовченко П.Н.,
при секретарях Поляковой Н.А., Волошенко А.Е.,
с участием прокуроров Кокорина С.В., Земляницина Е.И.,
осужденных Панферовой М.Н., Чурсина Ю.Н.,
защитников-адвокатов Темирбиева Р.А., Макарчук Н.В., Романова А.С.,Феоктистова В.К., представителя потерпевшего - адвоката Горбунова Д.В.
рассмотрела в судебном заседании 22 января 2020 года дело
по апелляционной жалобе представителя потерпевшего - адвоката Горбунова Д.В. на частное постановление Советского районного суда г. Омска от 23.09.2019 г., частной жалобе адвоката Макарчук Н.В. на промежуточное судебное решение; апелляционному представлению государственного обвинителя Аврамовой А.Ю., апелляционной жалобе с дополнениями к ней адвоката Макарчук Н.В. в интересах осужденной Панферовой М.Н., апелляционной жалобе с дополнениями к ней адвоката Темирбиева Р.А. в интересах осужденной Панферовой М.Н., апелляционной жалобе с дополнениями к ней осужденной Панферовой М.Н., апелляционной жалобе с дополнениями к ней адвоката Романова А.С. в интересах осужденного Чурсина Ю.Н., апелляционной жалобе осужденного Чурсина Ю.Н., апелляционной жалобе с дополнениями к ней адвоката Феоктистова В.К. в интересах осужденного Карягина А.Э. на приговор Советского районного суда г.Омска от 23.09.2019 года,
которым Карягин А. Э., <...> года <...><...><...>, не судимый,
осужден по ч. 4 ст. 159 УК РФ к 5 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима;
Панферова М. Н., <...> года рождения<...>, <...>, <...>, не судимая,
осуждена по ч. 4 ст. 159 УК РФ к 4 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима;
Чурсин Ю. Н., <...> года <...><...><...> не судимый,
осужден по ч. 4 ст. 159 УК РФ к 3 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима;
срок наказания Панферовой М.Н., Чурсину Ю.Н. постановлено исчислять с 23.09.2019 г., Карягину А.Э. с момента фактического задержания.
В срок отбытого наказания зачтено:Карягину А.Э. – в соответствии с ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального от 03.07.2018 N 186-ФЗ) и в силу положений ч. 1 ст. 10 УК РФ, срок содержание под стражей в период с 27.12.2016 по 29.12.2016, включительно, а также с даты фактического задержания и до дня вступления приговора в законную силу, в отбытое наказание из расчета один день содержание под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима, а также срок домашнего ареста в период с 30.12.2016 по 05.04.2019, включительно, из расчета один день домашнего ареста за один день лишения свободы;
Панферовой М.Н. – в соответствии с ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального от 03.07.2018 N 186-ФЗ) и в силу положений ч. 1 ст. 10 УК РФ, срок содержание под стражей в период с 20.12.2016 по 22.12.2016, включительно, а также с 23.09.2019 и до дня вступления приговора в законную силу, в отбытое наказание из расчета один день содержание под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима, а также срок домашнего ареста в период с 23.12.2016 по 05.04.2019, включительно, из расчета один день домашнего ареста за один день лишения свободы;
Чурсину Ю.Н. – в соответствии с ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального от 03.07.2018 N 186-ФЗ) и в силу положений ч. 1 ст. 10 УК РФ, срок содержание под стражей в период с 12.11.2016 по 14.11.2016, включительно, а также с 23.09.2019 и до дня вступления приговора в законную силу, в отбытое наказание из расчета один день содержание под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.
Приговором взыскано: с Карягина А. Э. в доход государства в счет возмещения судебных издержек <...>) рублей 50 копеек;
солидарно с Карягина А. Э., Панферовой М. Н., Чурсина Ю. Н. в пользу ОАО «<...>» <...> в счет возмещения материального ущерба.
Постановлено считать наложенным арест на имущество Карягина А.Э.:
<...>
<...>
<...>
<...>
<...>
<...>
<...>
<...>
<...>
<...>
Считать наложенным арест на имущество Панферовой М.Н.:
<...>
<...>
<...>
<...>
В приговоре разрешены вопросы по мере пресечения и вещественным доказательствам.
Заслушав доклад судьи Смирновой Ж.И., выступления осужденных Панферовой М.Н., Чурсина Ю.Н., защитников - адвокатов Темирбиева Р.А., Макарчук Н.В., Романова А.С., Феоктистова В.К., представителя потерпевшего - адвоката Горбунова Д.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокуроров Земляницина Е.И., Кокорина С.В., поддержавших доводы апелляционного представления, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Согласно приговору, Карягин А.Э., Панферова М.Н., Чурсин Ю.Н. признаны виновными и осуждены за совершение в период с <...> года мошенничества путем обмана группой лиц по предварительному сговору, с причинением ОАО «<...> материального ущерба на сумму не менее <...> рублей, в особо крупном размере.
В судебном заседании подсудимые Карягин А.Э., Панферова М.Н. и Чурсин Ю.Н. вину в совершении преступления не признали, оспаривают наличие у них умысла на хищение денежных средств ОАО «<...>», указывают на надлежащий характер исполнения ЗАО <...>» всех обязательств по договору, что привело к выгодным для ОАО «<...>» последствиям согласно условиям договора.
На приговор суда адвокатом Горбуновым Д.В. принесена апелляционная жалоба нa частное постановление Советского районного суда города Омска от 23.09.2019, в которой он считает его незаконным, немотивированным и необоснованным, вынесенным с существенным нарушением норм уголовного и уголовно-процессуального закона, при несоответствии выводов суда, изложенных в постановлении, фактическим обстоятельствам дела.
В обоснование указывает, что установленные приговором суда обстоятельства имели место в <...> г.г. Вместе с тем, суд первой инстанции неправомерно презюмирует наличие данных обстоятельств на сегодняшний день. В рамках судебного следствия исследовались только обстоятельства, ограниченные обвинительным заключением, что определяло границы судебного производства. Фактическая система ведения хозяйственной деятельности потерпевшего на текущий момент существенно изменилась, однако судом эти изменения не исследовалась. Кроме того, суд первой инстанции приходит к выводу неправильного ведения бухгалтерского учета на АО «<...>» и необходимости возложения обязанности принятия необходимых и должных мер, в том числе связанных с организацией на предприятии надлежащего бухгалтерского учета, в соответствии с действующим законодательством в указанной сфере, без обоснования конкретных нарушений норм законодательства о бухгалтерском учете. Обращает внимание на то, что в ходе судебного следствия было установлено, что деятельность потерпевшего, как субъекта экономических отношений, проверялась как государственными органами, так и привлеченными специалистами в области бухучета (аудиторами), которые не выявили каких-либо нарушений в части правильности и надлежащего порядка ведения АО «<...> соответствующего бухгалтерского учета. Закон позволяет вести совместный учет расходов организации по нескольким направлениям. Организации самостоятельно формируют у себя статьи расходов, которые лишь отражают результаты финансовых операций. В случае ведения раздельного учета расходов по оплате услуг по передаче электрической энергии и агентского вознаграждения на АО <...>», такой порядок учета на способ и другие обстоятельства совершения преступления влияния бы не оказал. В любом случае, сам факт ведения бухгалтерского учета АО «<...>» в <...> годах в описанном судом порядке никак не мог повлиять на возможность совершения преступления. Более того, порядок ведения потерпевшим внутренних процедур согласования сделок, распределения обязанностей между отдельными должностными лицами и структурными подразделениями регулируется внутренними локальными нормативными актами самого потерпевшего, что исключает какие-либо регуляторные функции со стороны органов государственной власти. ОАО «<...>» в <...> году вправе было заключать договор с единственным поставщиком без конкурентных процедур. Подбором контрагентов занимались ответственные подразделения. Указывает на время действия ФЗ от 18.07.2011 № 223 с 01.01.2012 г. В связи с этим действующий на тот момент порядок выбора контрагента не способствовал совершению преступления.
>
Вмененное осужденным преступление подразумевало хищение, связанное с обманом и злоупотреблением доверия, со стороны виновных лиц. Данный состав преступления нашел свое подтверждение на основании полученной совокупности доказательств. Именно активные умышленные противоправные действия осужденных, по мнению представителя потерпевшего, стали причиной совершения преступления, а не действия или бездействие потерпевшего. Просит частное постановление Советского районного суда города Омска от 23.09.2019 г. отменить.
На апелляционную жалобу представителя потерпевшего - адвоката Горбунова Д.В. государственным обвинителем Аврамовой А.Ю. принесены возражения.
В апелляционном представлении государственный обвинитель Аврамова А.Ю., не оспаривая правильность установленных судом обстоятельств дела, квалификацию действий виновных, считает, что приговор подлежит изменению в связи с неправильным применением уголовного закона, несправедливостью назначенного наказания вследствие чрезмерной мягкости.
Указывает, что суд принял правильное решение о назначении осужденным наказания в виде реального лишения свободы. Однако, при определении размера назначенного Карягину А.Э., Панферовой М.Н. и Чурсину Ю.Н. наказания суд не учел в полной мере обстоятельства совершенного преступления, его тяжесть и общественную опасность. Так, Карягин А.Э., Панферова М.Н. и Чурсин Ю.Н. признаны виновными в хищении <...> руб. и причинении ОАО «<...>» ущерба на указанную сумму. Вину в совершенном преступлении осужденные не признали, при наличии в собственности дорогостоящего имущества, в том числе земельных участков, иного недвижимого имущества, автомобилей, мер к возмещению ущерба не приняли. Причиненный преступлением ущерб возмещен лишь частично в рамках исполнительного производства в сумме <...> рублей. Указывает, что указанные обстоятельства свидетельствуют об отсутствии признаков раскаяния в содеянном со стороны виновных.
Полагает, что назначенное Карягину А.Э., Панферовой М.Н. и Чурсину Ю.Н. наказание в целях восстановления социальной справедливости, а также исправления осужденных и предупреждения совершения ими новых преступлений в отношении каждого подлежит усилению.
Также указывает, что санкция ч. 4 ст. 159 УК РФ наряду с лишением свободы предусматривает дополнительное наказание в виде штрафа в размере до одного миллиона рублей. При этом, суд не усмотрел оснований для назначения осужденным данного вида наказания, сославшись на обстоятельства дела, общественную значимость совершенного преступления и данные о личности осужденных, при этом не конкретизировав их. С данным выводом суда не соглашается, поскольку с учетом вышеуказанных обстоятельств, связанных с характером и степенью общественной опасности совершенного Карягиным А.Э., Панферовой М.Н. и Чурсиным Ю.Н. преступления, в результате совершения которого они реализовали личные корыстные интересы, их отношения к содеянному, трудоспособности и имущественного положения, не назначение дополнительного наказания в виде штрафа не будет способствовать в полной мере исправлению осужденных. Кроме того, основывая выводы об отсутствии оснований для применения в отношении осужденных правил ч. 6 ст. 15, ст. 64, ст. 73 УК РФ общественной значимостью совершенного преступления и данными о личностях, однако по этим же мотивам суд пришел к выводу об отсутствии оснований для назначения дополнительного наказания в виде штрафа. Данные обстоятельства, по мнению обвинителя, свидетельствуют о допущенных судом противоречиях при определении вида и размера наказания. По этим же причинам полагает невозможным признать законным решение суда о не назначении Карягину А.Э., Панферовой М.Н. и Чурсину Ю.Н. в порядке ч. 3 ст. 47 УК РФ дополнительного наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с осуществлением управленческих, организационно-распорядительных, административно-хозяйственных функций в организациях электроэнергетической отрасли.
Просит приговор Советского районного суда г. Омска от 23.09.2019 г. в отношении Карягина А.Э., Панферовой М.Н., Чурсина Ю.Н. изменить, усилить назначенное наказание: Карягину А.Э. и Чурсину Ю.Н. – до 8 лет лишения свободы со штрафом в размере 900 000 руб.; Панферовой М.Н. - 7 лет лишения свободы со штрафом в размере 900 000 руб. В соответствии с ч. 3 ст. 47 УК РФ Карягину А.Э., Панферовой М.Н., Чурсину Ю.Н. назначить дополнительное наказание в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с осуществлением управленческих, организационно-распорядительных, административно-хозяйственных функций в организациях электроэнергетической отрасли, сроком на 3 года.
На апелляционную жалобу представителя потерпевшего - адвоката Горбунова Д.В. и апелляционное представление гос.обвинителя адвокатом Макарчук Н.В. принесены возражения.
В апелляционной жалобе и дополнении к ней адвокат Романов А.С. в интересах осужденного Чурсина Ю.Н. считает приговор суда незаконным, необоснованным и подлежащим отмене. Указывает, что стороной обвинения по делу не представлено доказательств, подтверждающих наличие у Чурсина Ю.Н. совместного с Карягиным А.Э. и Панферовой М.Н. умысла, направленного на хищение денежных средств <...>», обеспечении им формального согласования агентского договора между «<...>» и «<...>» с профильными службами «<...>», введение им в заблуждение руководства «<...>» относительно экономической выгодности заключенного договора с <...>, способствования появлению у ОАО ежегодной прибыли в <...>. рублей, обеспечении подписания договора руководителем Свидетель №4, в результате исполнения которого <...> причинен установленный судом материальный ущерб. Указывает об осведомленности Чурсина на момент согласования и подписания агентского договора о том, что электроэнергия, приобретаемая у <...>, передается на «<...> по трем уровням напряжения ВН, СН1 и СН2, оплачивается по единым тарифам, установленным <...>. При этом оплата именно по трем уровням напряжения была для «<...> многолетней практикой, которую «<...>» самостоятельно изменить не пытался. Ссылается на показания сотрудников «<...>», указавших об отсутствии со стороны завода самостоятельных действий, направленных на оспаривание установленных <...> тарифов на передачу электроэнергии. Указывает на отсутствие иной нормативной базы, регулирующей оплату услуги по электроэнергии по уровню напряжения ВН. Указывает, что предложенная «<...> скидка на <...> год в размере <...>. руб. рассматривалась, как существенная возможность для экономии средств «<...> по оплате потребляемой энергии. Ссылается на отсутствие по делу доказательств, подтверждающих наличие между Чурсиным, Карягиным и Панферовой предварительного сговора на совершение хищения денежных средств «<...>». Оспаривает выводы суда, что Карягин вовлек Чурсина в совершение преступления путем обещания ему дальнейшего трудоустройства в аффилированной организации. Обращает, что факт трудоустройства Чурсина в <...> году в <...>, имеющую косвенное отношение к Карягину, не свидетельствует о том, что указанная договоренность была достигнута в <...> года. Приводит показания Свидетель №28, по инициативе которого Чурсин был принят на <...>. Не соглашается с доводами обвинения, что Чурсин Ю.Н. реализовывал свои корыстные мотивы, будучи уверенным в получении от Карягина денежных средств за согласование агентского договора между ЗАО «<...>» и ОАО «<...>». Указывает об отсутствии оснований со стороны Карягина в предложении Чурсину денежного вознаграждения за продвижение агентского договора, поскольку в <...> году отсутствовало решение арбитражного суда по обжалованию предписания <...> о незаконности оплаты со стороны ЗАО «<...>» в пользу «<...>» услуг по передаче электроэнергии для нужд «<...>» по одному уровню напряжения ВН. Обращает внимание, что формулировки и термины, используемые в агентском договоре, не представляют сложности в их восприятии и уяснении для лиц, не обладающих специальными знаниями в области электроэнергетики, что фактически подтверждается показаниями сотрудников и руководителей структурных подразделений «<...> Ссылается на решение от 10.12.2012г. Арбитражного суда Омской области по иску ОАО «<...>» к ЗАО «<...>», в котором было дано фактическое описание формулы расчета вознаграждения агента, доступного к пониманию любого лица, а не только специалиста в сфере энергетики; показания свидетелей Г., Свидетель №11, Свидетель №2; содержание аналогичной формулы расчета платежей в договорах от <...>, <...> Оспаривает выводы суда о формальном согласовании условий договора со стороны профильных служб «<...>», обмане руководства завода, так как Чурсин сам добросовестно считал названный договор выгодным для <...>. В подтверждение приводит показания свидетелей, подтвердивших, что Чурсин не просил формально отнестись к исполнению своих обязанностей и согласовать проект договора; охарактеризовавших Чурсина исключительно с положительной стороны, не способного на обман. Указывает на экономическую выгодность на момент заключения договора для «<...>», полученная им скидка на услуги по передаче электроэнергии со стороны ЗАО <...> в <...> годах составила часть экономии затрат нефтезавода в процессе выпуска продукции. Обращает внимание на выгодность заключения агентского договора между «<...>» и «<...>», поскольку на конец <...> г.-начало <...>. договор между «<...>» и «<...>» был возможен только по трем уровням напряжения, исходя из существовавших на тот момент тарифов <...>. Обращает внимание, что «<...> предлагало только услуги по передаче электроэнергии, в то время как ЗАО «<...>» предлагало целый комплекс услуг при тех же изначальных условиях. Указывает на отсутствие со стороны «<...>» заинтересованности в заключении «<...>» договора с <...>. Указывает на попытки «<...> период действия агентского договора от <...> вернуть «<...>» на оплату услуг по передаче электроэнергии по трем уровням напряжения, ссылается на иск <...> к ЗАО <...> об изменении условий договора по делу № <...>. Указывает на отсутствие в приговоре доказательств осведомленности Чурсина в <...> году о наличии у ЗАО «<...>» договора с филиалом «<...>» ОАО «<...>» на передачу электроэнергии «<...>» по одной ставке ВН. Указывает, что в функциональные обязанности Чурсина не входило изучение договора на соответствие технической части и правильность применения тарифов, устанавливаемых <...> Омской области, их соответствие Методическим указаниям, что по сути является правовым вопросом и входит в компетенцию юридического департамента «<...>». Обращает внимание, что судом оставлены без внимания доводы защиты в части экономической целесообразности заключения <...> договора с «<...>», поскольку «<...>» в <...> году продолжал бы оплачивать услуги по передаче электрической энергии по тарифам ВН, СН1 и СН2, установленных <...> Омской области на <...> год. Просит приговор от 23 сентября 2019 года в отношении Чурсина Ю.Н. отменить, уголовное дело в отношении него прекратить в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.
В апелляционной жалобе осужденный Чурсин Ю.Н. считает не соответствующим фактическим обстоятельствам дела вывод суда, что Карягин склонил его к выполнению отведенной ему части единого преступного плана, обещая покровительство при дальнейшем трудоустройстве в аффилированные Карягину коммерческие организации. Указывает об отсутствии у него намерений уволиться из ОАО «<...>». Относительно заключенного между ним и Карягиным договора займа на сумму <...> руб., указывает, что в <...> г. не мог быть осведомленным о том, что в <...> г. ему понадобится данная сумма денег, которую он возвратил полностью Карягину в том же <...> г. Оспаривает выводы суда об оказанном им давлении на службы «<...>» в связи с необходимостью формального согласования проекта договора, ссылается на показания руководителей служб. Указывает на прозрачность и понятность условий проекта договора. Указывает на свою неосведомленность на момент переговоров о заключении ЗАО «<...>» с ОАО «<...>» договора с ОАО «<...>». Ссылается на предложение <...> для «<...>», согласно условий которого оплата за передачу электрической энергии предлагалась по трем уровням напряжения ВН, СН1, СН2 и по тарифам, утвержденным <...> области на <...> г. Указывает на выгодность договора с ЗАО «<...>» для ОАО «<...>» ввиду предложенной скидки в <...>. руб. в <...> г., увеличение скидки в <...> гг. Указывает, что с помощью ЗАО «<...>» «<...>» заключил прямой договор с ОАО «<...>», что позволило «<...>» снизить затраты на передачу электрической энергии по сетям ФСК <...> в несколько раз, а также на факт заключения в <...> г. прямого договора с «<...>» по передаче электрической энергии по уровню ВН. Просит приговор от <...> в отношении него отменить, уголовное дело прекратить за отсутствием в его действиях состава преступления.
В апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокат Макарчук Н.В. в интересах осужденной Панферовой М.Н. указывает на несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции; существенные нарушения уголовно-процессуального закона и несправедливость приговора. В обоснование указывает, что судом, несмотря на неоднократные заявления и ходатайства защиты, не разрешен вопрос об экономической выгодности, определении экономии «<...>» в связи с заключением агентского договора. Обращает внимание на неразрешенность данного вопроса при проведении судом экономической экспертизы. Ссылается на мировое соглашение по делу № <...>, подтвердившее значительную экономию денежных средств силами «<...> для <...>» в <...> г., по договору с <...>, в том числе оказание юридических услуг. Приводит показания свидетеля Г.И.В., согласно которым заключение ЗАО «<...>» в <...> г. договора с <...> повлекло снижение оплаты для «<...>», который по-прежнему до <...> года рассчитывался бы по тарифам МРСК; показания свидетеля Свидетель №21, Свидетель №11, согласно которым заключение договора было необходимо для оптимизации и было выгодно ОАО «<...>»; пояснения специалиста М.В.Е,, указавшего, что стоимость услуг <...> на 50 % ниже в сравнении с <...> заключение специалиста АНО «Центр мониторинга и контроля за ценообразованием» П.В.И., подтвердившего, что ОАО «<...>» в <...> году потенциально имел возможность снижения расходов в размере не менее <...> руб. (без НДС) от заключения договора с <...>; рассчитавшего значительный экономический эффект от снижения затрат по передаче электрической энергии в последующие годы; необходимость учитывать для определения полного экономического эффекта результат иных мероприятий, обеспечивающих снижение затрат, а также оказание агентом возмездных услуг. Считает, что вывод суда о том, что ЗАО «<...>» заключало фиктивные договоры, противоречит самому тексту агентского договора, в совокупности с заключением бухгалтерской экспертизы, подтверждающих экономию <...> Отмечает, что за 2 года (<...>) экономия за услуги по передаче (снижение затрат) от размера, определенного сторонами при заключении агентского оговора, только за услуги <...> составила около <...> рублей. Полагает, что с учетом мирового соглашения, договора с ФСК, выводов бухгалтерской экспертизы, показаний свидетелей, иных материалов дела, показаний потерпевших <...> и <...>, о том, что они якобы не понимали, за что в течение ряда лет платили агенту, свидетельствуют об их желании скрыть экономию и получить агентские услуги безвозмездно. Указывает, что суд не дал оценки показаниям подсудимой Панферовой М.Н., специалиста М.В.Е,, согласно которым снижению расходов предприятий на услуги по передаче электроэнергии активно сопротивлялись власти регионов. Ссылается на то, что переход на более высокие уровни напряжения при определении цены на услуги по передаче электроэнергии приводил к «выпадающим доходам» электросетевых организаций, регулирующие организации - органы исполнительной власти вынуждены были учитывать эти «выпадающие доходы» при установлении тарифов на последующий расчетный период регулирования (следующий год). Судом не выяснен вопрос, сколько заплатил бы <...> за услуги по передаче электроэнергии при отсутствии агентского договора и заключенных <...> договоров с <...> и <...>. Приводит расчеты, согласно которым в случае отсутствия агентского договора, <...> заплатил <...> по договору, заключенному до <...> г., за весь объем в <...> г.г., как и в <...> по трем уровня дифференциации напряжения, то есть существенно больше, что также следует из показаний Свидетель №36, которые судом проигнорированы. Обращает внимание, что несмотря на наличие договора от <...> по тарифу ВН, «<...> оплачивал ОАО «<...>» в течении <...> г. по трем уровням напряжения. Ссылается на позицию <...>, заявившего иск о взыскании с «<...>» задолженности за <...> г. по трем уровням дифференциации напряжения; приказом <...> об установлении на <...> г. 3 уровней напряжения; предписание <...> в адрес ОАО «<...>» от <...>, в соответствии с которым услуги на передачу должны оплачиваться <...> по трем уровня напряжения; постановление <...> области от <...>. о привлечении к административной ответственности <...> за попытки оказывать услуги <...> только по ВН; решение от <...> по делу № <...>, подтвердвишего на момент заключения агентского договора наличие спора между <...> и <...> о возможности применять тариф ВН. Полагает, что выводы суда о том, что ЕЭК утаил от <...> возможность платить по тарифу ВН на момент заключения агентского договора, противоречат материалам дела. Ссылается на показания свидетеля Свидетель №2, согласно которым до заключения агентского договора ей было известно о том, что ЗАО «<...>» с ОАО «<...>» рассчитывалось по уровню напряжения ВН; свидетеля Свидетель №36, согласно которым в <...> году <...> обращался в «<...>» с письмом о переходе на расчеты по одному уровню напряжения; однако был получен ответ, согласно которого на <...> «<...>» были отрегулированы расчеты по трем уровням напряжения; показания свидетеля Свидетель №5, пояснившего, что оплата за услуги по передаче для <...> в <...> г. должна была производится в соответствии с тарифами, установленными регулятором, ВН и СН; РЭК дано предписание о расчетах с <...> по единому расчету по 3 уровням. Указывает, что задача агента состояла именно в том, чтобы доказать в суде право платить по тарифу ВН, потому что одного договора от <...>, заключенного в интересах Русэнергосбыт, было недостаточно. Ссылается на ложность заключения Техэко, согласно которого услуги по заключению договоров по оказанию услуг по передаче в пользу ОАО «<...>» с сетевыми организациями, в том числе ОАО «<...>», по выводу ОАО «<...>» на оптовый рынок должны были иметь разовый характер. Между тем, эксперты не определяли, могли ли эти разовые действия способствовать получению ОАО «<...>» экономической выгоды, исследование в этой части не проводили. Ссылается на то, что суд согласился, что в экспертизе Техэко имеются противоречия на правовые вопросы, что свидетельствует о существенном нарушении экспертами законодательства об экспертной деятельности, но почему-то не исключил ее из числа доказательств. В связи с чем, просит отменить постановление суда об отказе в удовлетворении ходатайства о назначении технико-экономической экспертизы, экспертизу ТехЭКО из числа доказательств исключить. Отмечает, что суд не установил цель и мотив совершения Панферовой М.Н. преступления, которая до сделки с <...> несколько лет была директором компании в сфере электроэнергетики, владела профессиональными навыками для оказания тех услуг, которые требовались <...>, то есть имела реальную возможность исполнить взятые на себя обязательства. Также суд не учел, что полученное за агентские услуги вознаграждение, составившее не менее <...>. рублей, за три года работы организации, является незначительной суммой для потерпевшего, входящего в группу компаний <...>, чья прибыль только за <...> г. составила почти <...> рублей. Кроме прочего, в материалы дела представлены результаты выездных налоговых проверок, подтвердивших, что все расходы по агентскому договору обоснованные и уменьшают налогооблагаемые базы по налогу на прибыль и НДС, то есть налоги с расходов по агентскому договору ОНПЗ не платил, заявляя их как обоснованные; в связи с чем к показаниям потерпевшего ОНПЗ, что он не понимал, зачем заключался агентский договор, какая от него выгода, просит отнестись критически. Наряду с указанным судом были не разрешены вопросы защиты, касающиеся целесообразности заключения агентского договора, правомерности подписания его Г., намерений у <...>» вернуть деньги за оказанные услуги спустя 3 года после исполнения договора, обоснованности ведения «<...> учета расходов по агентскому договору, соблюдения «<...>» налогового законодательства.
Ссылается на показания свидетелей, согласно которым взаимоотношения между Панферовой М.Н. и Карягиным А.Э. строились на личностной, а не служебной основе. Судом не установлено, какие обстоятельства трудоустройства в ЗАО «<...> и доказательства подтверждают причастность Панферовой М.Н. к совершению преступления. Судом не учтены обстоятельства принудительного увольнения Панферовой М.Н. по инициативе акционеров ЗАО «ЕЭК, отсутствие в материалах дела доказательств ее корыстного мотива. Доводы Панферовой М.Н., что при заключении договора она намеревалась исполнять обязательства по договору с <...> не опровергнуты. Полагает, что суд необоснованно сделал вывод о наличии оснований для удовлетворения гражданского иска в отношении Панферовой М.Н. в отсутствии доказательств, подтверждающих состав гражданского правонарушения в действиях Панферовой М.Н. При удовлетворении гражданского иска суд не принял во внимание позицию Конституционного суда РФ о необходимости исчерпания всех предусмотренных гражданским законодательством способов получения денежных средств с юридического лица-должника. Рассмотрев по сути гражданско-правовой спор о взыскании с подсудимых суммы агентского вознаграждения, ранее взысканной арбитражным судом с ЗАО <...> суд не удовлетворил ходатайства защиты, направленные на проверку возможности взыскания данной суммы с юридического лица ЗАО <...>, либо контролирующих лиц юридического лица в субсидиарном порядке. При этом, сам потерпевший указывал, что часть суммы ранее выплаченного агентского вознаграждения была ему возвращена ЗАО <...> в ходе исполнительного производства. Указывает, что взыскание в рамках гражданского иска суммы агентского вознаграждения с подсудимых не законно и не обосновано. Судом не приняты обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы, а именно доказательства исполнения обязательств ЗАО <...> по агентскому договору, заключение договора с <...> осуществление действий для вывода <...> на оптовый рынок. В приговоре не указано, по каким основаниям, при наличии противоречий выводов комплексной технической и экономической судебной <...>№ <...> от <...> и заключения специалиста АНО «Центра мониторинга и контроля за ценообразованием» П.В.Е. о наличии экономического эффекта от мероприятий реализованного агентского договора, суд принял выводы заключения Техэко, хотя именно судом было установлено наличие в этом заключении противоречий и ответов на правовые вопросы в нарушении законодательства об экспертной деятельности. Полагает, что судом не учтены выводы заключения судебно-бухгалтерской экспертизы № <...> от <...> в части оплаты услуг по передаче электроэнергии для нужд <...> в адрес <...> в <...> и <...> г.г., имеющейся экономии за данный период. По мнению защиты, не принято во внимание, что договоры на оказание услуг по передаче электроэнергии были заключены <...> на более выгодных условиях, чем даже предусмотрено Агентским договором, что согласно п. 1.3 Агентского договора давало <...> право на получение агентского вознаграждения. Просит приговор от 23.09.2019 г. в отношении Панферовой М.Н. отменить, вынести оправдательный приговор, в удовлетворении гражданского иска отказать. При отсутствии оснований для отмены приговора, просит изменить приговор, учитывая служебную зависимость Панферовой М.Н. от учредителей ЗАО <...>, наличии на ее иждивении престарелой матери <...> лет, инвалида первой группы смягчить Панферовой назначенное наказание. При отсутствии оснований для полной отмены приговора, просит отменить приговор в части удовлетворения гражданского иска. Действия Панферовой М.Н. с учетом установленных в приговоре фактических обстоятельств преступления, в силу ст. 10 УК РФ, переквалифицировать на ч. 3 ст. 159.4 УК РФ, в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности по ч. 3 ст. 159.4 УК РФ освободить Панферову М.Н. от назначенного наказания.
В апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокат Темирбиев Р.А. в интересах осужденной Панферовой М.Н. не соглашается с приговором суда. Находит не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела вывод суда о том, что Панферова М.Н. в период с <...> года по <...> года организовала подготовку и направление в ОАО «<...>» отчетов агента, а также выставление счетов, на основании которых ОАО «<...>» производило оплату, поскольку <...> была уволена с должности ген.директора ЗАО «<...>», а также вывод суда о том, что «<...> выступал посредником при расчетах между «<...>» и «<...>» за передачу электроэнергии для ОАО «<...>» от филиала «Омскэнерго» ОАО «<...>». Приводит условия агентского договора и приложений к нему, согласно которым «<...>» являлся агентом <...> который принял на себя важные для ОАО «<...>» обязательства. Панферова М.Н., будучи генеральным директором ЗАО «<...>», исполняла принятые обязательства по агентскому договору в период до <...> Ссылается на имеющиеся в материалах дела доказательства исполнения ЗАО «<...>» условий агентского договора, в частности, заключения и исполнения договоров с ОАО «<...>» и с ОАО «<...>». Кроме того, в соответствии с дополнительным соглашением № <...> от <...> ЗАО «<...>» провел комплекс мероприятий, позволивших <...> получить статус субъекта оптового рынка, что подтверждается письмом в адрес М.А.А. от ОАО «<...>» от <...>, заявление о добровольном выходе «<...> из НП Совета рынка, ответы на адвокатский запрос Ассоциации НП Совета рынка за <...>, АО «<...>» за <...>. Суд в приговоре не отразил все перечисленные доказательства, не дал им мотивированную оценку.Приводит показания Панферовой М.Н., согласно которым руководство <...> самостоятельно вышло на ЗАО «<...> основным пожеланием Свидетель №17 была конфиденциальность. По этой причине все этапы оптимизации расходов на поставку электроэнергии и ее передачи не были прописаны в агентском договоре. Остальные этапы вносились дополнительными соглашениями. Данные показания Панферовой М.Н. подтверждаются письмом от <...> губернатора Омской области, письмом ФСК ЕЭС на имя Панферовой М.Н. от <...>, <...>). Обращает внимание, что со стороны <...> отсутствовали случаи предоставления <...> недостоверных отчетов. Просит критически отнестись к показаниям заинтересованных лиц А., Свидетель №23, Свидетель №17, М.А.А., Свидетель №1, Г., Свидетель №11, Свидетель №27, Свидетель №29, занимавших ранее либо в настоящее время руководящие должности в ОАО «<...>» либо ОАО «<...>», в связи с чем не могли высказывать иную версию событий чем та, которую озвучил г-н Д.. Полагает, что суд должен был признать недопустимыми заключение эксперта № <...> от <...>, выполненное экспертами Российского экспертного фонда «<...>», поскольку при неоднократных допросах экспертов участники процесса убедились в их некомпетентности. Допросы экспертов не только не устранили имеющиеся противоречия в экспертном заключении, но и выявили факты вмешательства в работу экспертов, как руководства экспертного заключения, так и потерпевшего. Также указывает на обвинительный уклон при проведении судебного разбирательства, судом не дана оценка представленным стороной защиты доказательствам, в том числе показаниям Панферовой. Обращает внимание на то, что оборот денежных средств ОАО «<...>» за период с <...> по <...> составил только 10,19 % от оборота поступивших денежных средств на банковские счета <...>. Полагает, что выводы суда об отсутствии у руководства ОАО «<...>» сведений о том, что ЗАО «<...> на момент переговоров с <...> уже урегулировал отношения с филиалом <...>» ОАО <...>» по передаче ОАО «<...>» электроэнергии с применением дифференциации напряжения ВН, опровергается решением Арбитражного суда Омской области от <...>, где третьим лицом выступал <...>. Данный факт нашел свое подтверждение в средствах массовой информации, показаниях Свидетель №17, присутствовавшего на совещаниях <...> области, на которых рассматривались вопросы связанные с тарифами по области; актах об оказании услуг по передаче электрической энергии, показаниях свидетелей Свидетель №33, Свидетель №2 Ссылается на показания свидетеля Г.И.В., согласно которым после увольнения из ЗАО <...> Панферовой, последняя указаний управляющей К.Е.В. не давала, т.е. в период с <...> Панферова М.Н. не могла организовывать подготовку и направлять в ОАО «<...>» отчеты агента, а также выставлять счета. Считает, что вывод суда о том, что условия агентского договора, в том числе связанные со снижением затрат «<...>» на электроэнергию, были либо не конкретизированы, либо вообще не доведены, опровергается доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, в том числе агентским договором. Обращает внимание, что руководителями <...>Свидетель №17, М.А.А., Свидетель №1 и Г. не было заявлено об обмане и введении их в заблуждении подсудимыми. В ходе судебного разбирательства представители потерпевшего и сотрудники <...>, в том числе их руководящего состава, не сообщили о факте возникновения убытков у ОАО «<...>» в результате действия агентского договора. Полагает, что судом не дана оценка фактам участия ЗАО «<...>» в арбитражных процессах в интересах ОАО «<...>» и экономической выгоды от принятых по ним решений для ОАО «<...>», которые могли существенно повлиять на выводы суда.Указывает, что ходатайство защиты об исключении из числа доказательств заключения комплексной технической и экономической судебной экспертизы № <...> от <...> оставлено без рассмотрения, в обоснование своего ходатайства сторона защиты приобщила рецензию от <...>, выполненную специалистами Саратовского Государственного технического Университета имени Г.Ю.А. Указывает, что судом не были исследованы замечания на данное заключение экспертизы, представленные АНО «Центр мониторинга и контроля за ценообразованием». Просит приговор Советского районного суда г. Омска от 23 сентября 2019 года отменить и вынести оправдательный приговор.
В апелляционной жалобе осужденная Панферова М.Н. указывает, что договор был понятен всем сотрудникам ОАО «<...>», в обоснование ссылается на показания свидетеля Л. который указал о том, что агентское вознаграждение завод выплатил ЗАО <...>» за период <...> г. по <...> г. включительно не менее <...> рублей. При этом, счета-фактуры на агентское вознаграждение и на возмещение расходов агента выставлялись отдельно. С момента действия договора ОАО <...> выставляло счета по тарифу ВН. Приводит показания Л., в которых не приведено документов с указанием тарифов СН1 и СН2, по которым ОАО «<...>» оплачивал «<...>» через ЗАО <...> для расчета агентского вознаграждения. Указывает на отсутствие с ее стороны обмана, в ходе совещания на <...> она сообщала о деятельности <...> в различных регионах, сотрудничестве с крупнейшими предприятиями, что подтверждается Свидетель №17, Свидетель №11, Свидетель №3 и Чурсиным. Приводит показания свидетеля Свидетель №33, подтвердившей составление и согласование договора со службами <...>; показания свидетеля Свидетель №11, подтвердившего, что договор заключался с целью оптимизации затрат по энергосбережению предприятия, исчислению агентского вознаграждения за счет экономии энергопотребления. Указывает на отсутствие в приговоре доказательств, представленных стороной защиты о том, что <...> были известны все обстоятельства, предшествующие заключению агентского договора. В частности, в прессе Омской области в <...> г. освещалась информация о требованиях <...> области перевыставить счета в адрес <...> от <...> по трем уровням напряжения; о судебном споре <...> области с <...>, в котором <...> выступало третьим лицом и активно доказывало о необходимости применения на услуги по передаче электроэнергии тарифа ВН; письмо ФСТ России, которым у <...>, <...>, <...> области были запрошены документы для дачи ответа на запрос <...> о применении на услуги по передаче тарифа ВН. Обращает внимание на то, что суд не дал оценки договорам, заключенным Панферовой на передачу электроэнергии с <...> и <...>, которыми ОАО «<...>» пользуется по настоящее время; тому обстоятельству, что до агентского договора ЗАО «<...>» за свои услуги брал фиксированную величину, помноженную на переток электроэнергии, а ОАО «<...>» применяет формулы для расчета стоимости оказанных услуг. Суд также не оценил, что во всех отчетах ЗАО «<...>», передаваемых на завод, услуга <...> указана по тарифу ВН. Просит приговор от 23.09.2019 в отношении нее отменить, вынести оправдательный приговор.
В дополнениях к апелляционной жалобе осужденная Панферова М.Н. помимо доводов, приведенных ранее осужденной и ее защитниками, указывает, что суд в приговоре не оценил показания свидетелей Свидетель №33, Б.А.С.Свидетель №11; не отразил электронное письмо заместителя генерального директора <...> по экономике Свидетель №19 от <...> с замечаниями к доп.соглашению к агентскому договору, поскольку оно опровергает показания Свидетель №19, С.М.А., согласно которым вопрос об экономической целесообразности заключения договора в их компетенцию не входил. Отмечает, что электронное письмо Свидетель №19 и предварительные замечания <...> опровергают показания свидетелей Свидетель №15, Свидетель №8, Б.А.С. О том, что Карягин А.Э., Панферова М.Н. и Чурсин Ю.Н. никого не вводили в заблуждение, свидетельствуют показания свидетеля Свидетель №3 В опровержение доводов представителя потерпевшего Горбунова, указывает, что ЗАО «<...>» признавалась энергосбытовой организацией, приводит показания свидетелей Свидетель №21, Свидетель №32, Свидетель №31, Свидетель №33. О том, что ЗАО <...>» вправе представлять интересы «<...>», указывали Свидетель №6, Свидетель №13, Свидетель №18, Г.Д.В. В опровержение показаний Свидетель №22 ссылается на решение арбитражного суда <...> по делу № <...> от <...>, договор на передачу электроэнергии с <...>, заключенный <...> в лице ЗАО <...>. Указывает, что суд не сравнил показания свидетелей с актами <...> с разногласиями <...>. Указывает, что суд не дал оценки ряду документов: генеральному соглашению между Правительством Омской области и ОАО «Газпромнефть» от <...>; протоколу № <...> от <...> - заседанию рабочей группы, прошедшему по вопросам взаимодействия <...>, <...>, <...> и <...>; проекту соглашения к генеральному соглашению от <...> (письмо аппарата губернатора и Правительства Омской области от <...> № № <...>), которыми расписан порядок и сроки возвращения <...> на услуги к <...>; протоколу совещания при генеральном директоре <...> по вопросам электроснабжения <...> в <...> и <...> годах от <...>, которым гендиректор <...>М.А.А. давал ей поручение о дальнейших действиях <...> в интересах <...> на <...> г.; письму <...> в <...> от <...>№ <...>П., письму <...> в № № <...> от <...> и № № <...> от <...>, которыми <...> объясняет незаконные действия тем, что якобы завод присоединился к <...>; письму <...> в <...> от <...>№ <...>, которым <...> в интересах <...> объясняет <...> о том, по каким присоединениям и в каких суммах <...> вправе получить оплату за свои услуги и в каких не вправе. Суд не дал оценку действиям <...> области, <...> и администрации области, которые препятствовали действиям <...> сократить расходы <...> письмам <...> в <...>, которыми <...> предлагало <...> заключить прямой договор с разным размером скидки. Обращает внимание суда, что помимо нее, непосредственным участником подготовки проекта агентского договора и согласования этого проекта являлась Свидетель №33, проект договора обсуждался со специалистами <...> на совещании у Свидетель №17, после согласования проекта <...> был ею подписан и направлен в <...>. Указывает, что суд, говоря о незначительности скидки в <...>. рулей. в год, не указал, что данная сумма является без учета НДС и подлежит ежегодному пересмотру в сторону увеличения. Суд также не учел выгоду <...>, полученную в результате участия <...> в спорах с <...> в <...> году. Также указывает на отсутствие в приговоре подробных показаний о <...>, снижении тарифа в два раза, чем <...>, а также о том, что договор с <...> являлся выгодной сделкой для <...>, был заключен и подписан Панферовой М.Н. от лица <...> Отмечает, что судом не дана оценка ответу налоговой службы по крупнейшим налогоплательщикам, отсутствии у <...> по агентскому договору убытков, данным выездных проверок <...> на <...> в <...>, <...> г.г. Ссылается на искажение в приговоре ее показаний. Приводит собственную оценку показаний представителей потерпевших Г.Д.В., Л., свидетелей Г., Свидетель №1, Свидетель №2, Свидетель №19, Свидетель №17, Свидетель №7, Е., С., Свидетель №22, Свидетель №15, Свидетель №9, А., М.С.Н., Свидетель №36, Л., К.Е.В., Свидетель №35. Просит приговор от 23.09.2019 г. отменить и вынести оправдательный приговор.
На апелляционные жалобы осужденных Панферовой М.Н., Чурсина Ю.Н., защитников - адвокатов Темирбиева Р.А., Макарчук Н.В., Романова А.С., представителем потерпевшего - адвокатом Горбуновым Д.В. принесены возражения.
В апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокат Феоктистов В.К. в защиту интересов осужденного Карягина А.Э. полагает, что приговор суда подлежит отмене, в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона; несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции; неправильным применением уголовного закона, несправедливостью приговора. Полагает, что судом сделан ошибочный вывод, не основанный на исследованных доказательствах о наличии в действиях Карягина А.Э. и других лиц обмана должностных лиц потерпевшего - ОАО «<...>». Приводит положения п.п.1, 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30.11.2017 № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате». В обоснование указывает, что на протяжении длительного действия агентского договора (3 года) ЗАО «<...>» предоставляло в адрес ОАО «<...>» сведения о размере агентского вознаграждения, причитающегося ЗАО «<...> и о стоимости предоставляемых филиалом «<...>» - ОАО «<...>» услуг, предоставление данных сведений соответствовало условиям договора между ОАО «<...>» и ЗАО «<...>». По мнению адвоката, запланированное еще в момент подписания договора и предусмотренное этим договором постоянное информирование на протяжении действия договора руководства ОАО «<...>» о фактической оплате ЗАО «<...> услуг, предоставляемых филиалом «<...>» - ОАО «<...>», противоречит тому утверждению, что Карягин А.Э. и другие лица вводили в заблуждение руководство ОАО «<...>» относительно размера фактической оплаты ЗАО «<...>» тех услуг, которые филиал «<...>» - ОАО <...>» предоставлял ЗАО «<...>», и исключает вывод о том, что обман и злоупотребление доверием стали причиной осуществленных в адрес ЗАО «<...>» со стороны ОАО «<...>» выплат по агентскому договору. Так, в обвинении не указано, что обман относительно выгодности агентского договора в момент его заключения был рассчитан на весь срок исполнения договора. Защитник указывает, что агентский договор исполнялся в течение длительного срока, при этом оплата ОАО <...>» в адрес ЗАО «<...>» осуществлялась не единым платежом, а траншами при постоянном информировании руководства ОАО <...>» относительно размера оплаты ЗАО «<...>» услуг, оказываемых филиалом «<...>» - ОАО <...>», и, следовательно, о разнице между этой оплатой и суммами, которые в соответствии с договором перечислялись ОАО «<...>» в пользу ЗАО «<...>». Что, по мнению адвоката, противоречит выводам суда о совершении Карягиным А.Э. совместно с Панферовой М.Н. и Чурсиным Ю.Н. обмана и злоупотребления доверием руководства ОАО «<...>» путем убеждения в экономической выгоде и эффективности агентского договора с ЗАО «<...>», которую якобы должно было получать ОАО «<...>» в результате заключения и действия агентского договора с ЗАО «<...>» в размере не менее <...> рублей в год». Ссылается на отсутствие запрета возможности заключения договора между ОАО «<...>» напрямую с филиалом «<...>» - ОАО «<...>». Утверждает, что исполнение ОАО «<...>» договора в части производимых ЗАО «<...> платежей не было следствием обмана со стороны Карягина А.Э. и других лиц. Обращает внимание на нарушение судом положений ст. 90 УПК РФ. Отмечает, что в перечисленных в приговоре решениях арбитражных судов отсутствуют обстоятельства, доказывающие виновность подсудимых. <...> никогда не заявляло о факте заключения и исполнения агентского договора под влиянием обмана со стороны должностных лиц <...>, ни при рассмотрении арбитражных дел с участием ЗАО «<...>», ни при составлении бухгалтерской отчетности за период с <...> по <...>. <...> оценивал данные правоотношения как «обычную хозяйственную деятельность». При этом, несмотря на вывод суда о выявлении в <...> году факта экономической невыгодности агентского договора силами Департамента энергетики АО «<...>», в бухгалтерской отчетности <...> упоминание о задолженности ЗАО «<...>» появляется лишь в <...> году и связано оно не с фактом выявленного хищения, а с арбитражным спором по делу № <...>. Ссылается на то, что судом полностью проигнорированы доводы защиты Карягина, им не дана оценка. Утверждает, что Карягин не мог дать поручение Чурсину, а последний не мог бы исполнить поручение «скрыть от руководства завода сумму вознаграждения» (переплаты), поскольку, во-первых, предъявляемые посредником заводу первичные документы наоборот, содержали (а не скрывали) указанную информацию, на ее основе заводом производилась оплата. Во-вторых, руководство <...> собственноручно подписывало данные первичные документы, что является безусловным доказательством его полной осведомленности о размере выплачиваемого агентского вознаграждения. Считает, что судом сделан необоснованный вывод, что не уведомление руководства <...> о наличии у <...> договорных отношений с ОАО «<...> во время заключения договора свидетельствует об обмане руководства <...> в течение всего периода действия агентского договора. Поскольку руководство <...> не могло не знать об этой договоренности, когда в адрес <...> были направлены первые отчеты агента за <...>, <...>, <...>, а также акты <...> оказания услуг за <...>, <...>, <...>. Кроме того, счет на оплату согласовывался всеми экономическими и контролирующими службами <...>. Также осведомленность генерального директора <...>М.А.А. о фактической стоимости услуг <...> подтверждается фактом подписания им мирового соглашения от <...> по делу № <...> по иску <...> к <...> о взыскании задолженности за эти же услуги. Считает не основанным на доказательствах суждение суда, что неосведомленность должностных лиц <...> о наличии договоренности между <...> и филиалом «<...>» в момент заключения агентского договора является тождественным обману в течение всего периода действия агентского договора. Ссылается на показания должностных лиц <...>М.С.Н. и Свидетель №13, согласно которым со стороны сетевой компании в адрес <...> поступали неоднократные предложения о переходе на прямые договорные отношения. Однако эти предложения были проигнорированы руководителем <...>М.А.А. Обращает внимание на то обстоятельство, что финансово-хозяйственная деятельность <...> в течение <...> ежегодно проверялась внешним авторитетным аудитором - «<...>», который в своих заключениях сделал вывод о движении денежных средств завода в соответствии с требованиями законодательства РФ. Настаивает на том, что заведомая очевидность для руководства ОАО «<...>» того, что оплата в адрес посредника производится по цене, повышающей стоимость оказываемых филиалом «<...> - ОАО «<...>» по договору с ЗАО «<...>» услуг, не позволяет утверждать, что руководство ОАО «<...>» было введено в заблуждение относительно якобы экономической целесообразности агентского договора для ОАО <...>». Ссылается на заявление Д. в т. 16 на л.д. 129-131. Приводит показания свидетеля Свидетель №2, согласно которым после первых выставленных счетов ЗАО «<...>», для нее была очевидна большая разница между теми суммами, которые идут на оплату услуг <...>, с тем вознаграждением, которое получает ЗАО «<...>», что по мнению адвоката не соответствует тому, что только Чурсин мог компетентно оценить специфические условия договора, в том числе понимать реальные расходы завода по выплате агентского вознаграждения. Отмечает, что в приговоре не указано, какие показания («практически всех работников завода» или Свидетель №2) суд посчитал достоверными и почему. Полагает, что достоверными являются показания свидетеля Свидетель №2. Переплата была очевидна не только для Свидетель №2 и Чурсина, но для генерального директора М.А.А., о чем также свидетельствуют письма М.С.Н. от <...>, <...>, пояснительная записка к годовой бухгалтерской отчетности за <...> год (приобщена к материалам дела в качестве приложения к протоколу нотариального осмотра). Обращает внимание на уведомление об открытии счета в банке «<...>», направленное Карягиным в ФНС № <...><...><...>, датой открытия счета в указанном заявлении значится <...>, что противоречит выводу суда об утверждении счета <...>, то есть в течение месяца после начала поступления похищаемых денежных средств «<...>» на счет ЗАО «<...>. Указывает о незаконности наложенного ареста на квартиру Карягина А.Э., расположенную по адресу: <...>, район <...>, <...>.Указывает, что договор займа между Карягиным и Чурсиным не может подтверждать наличие между ними финансовой зависимости и степень доверительных отношений. Выписки по счету Карягина также не являются подтверждающими вину подсудимых доказательствами, поскольку на их основе нельзя сделать вывод о поступлении на банковский счет Карягина доходов, связанных с агентским договором. ЗАО «<...>» имело, помимо ОАО «<...>», целый ряд других клиентов, от которых на счет <...> поступали денежные средства. Указывает, что вывод суда о приобретении «роскоши» не обоснован материалами уголовного дела, снятие наличных денежных средств само по себе не подтверждает преступность деятельности Карягина. Обращает внимание на незаконность возбуждения уголовного дела, поскольку Д. не являлся лицом, полномочным подавать заявление о преступлении от имени АО «<...>» посредством доверенности. Отмечает, что для целей ст. 159 УК РФ обмануто может быть только лицо, имеющее право распоряжаться имуществом <...>. Однако Д. таким лицом не является, он даже не был допрошен в качестве представителя потерпевшего. Надлежащим представителем потерпевшего является Свидетель №1, который о факте совершенного подсудимыми обмана и причиненном ущербе возглавляемому им обществу не заявил. Полагает, что вывод суда о совершенном подсудимыми обмане, основанный на изложенных в приговоре показаниях представителя потерпевшего Горбунова, является ошибочным. Поскольку обвинение не содержит довода о том, что должностные лица <...> ввели должностных лиц <...> в заблуждение относительно правового статуса агента, который не давал права <...> заключать сетевые договоры на оказание услуг по передаче электрической энергии. Также отмечает, что суд, проигнорировал утверждение представителей потерпевшего Горбунова и Ляшенко относительно осведомленности его доверителя о фактической стоимости услуг поставщика услуги по передаче электроэнергии - <...> и размере агентского вознаграждения - <...>. Указывает, что судом намеренно не приведены и не оценены показания представителей потерпевшего Горбунова от 08.11.2018 и от 04.09.2019, Ляшенко от 30.01.2019, 04.02.2019 г. Обращает внимание, что из приведенных судом показаний Свидетель №17, Г., М., Свидетель №1 не следует, что они были обмануты подсудимыми Чурсиным, Карягиным, Панферовой относительно каких-либо обстоятельств отношений <...> с <...>. Судом намеренно не приведены и не оценены показания свидетелей Свидетель №17, Г., Свидетель №1, М. в судебном заседании. Отмечает, что приведенные им показания данных свидетелей последовательны и не противоречат друг другу, полностью соотносятся с исследованными материалами дела, в частности, с предоставленными Е. в рамках исполнения агентского договора отчетами агента со всеми приложениями, содержащими сведения о стоимости услуг <...> и агентском вознаграждении. С учетом того, что отношения по агентскому договору имели продолжаемый характер, а оплата по нему производилась многократными траншами ежемесячно, каждый из последующих директоров, предоставляя очередной транш посреднику, должен был быть обманут Чурсиным, что не следует из приговора. Приводит показания свидетелей Свидетель №11, Свидетель №19, Свидетель №2, Свидетель №7С., Л., Свидетель №3, Б., М.С.Н., Свидетель №23, А. в судебном заседании, в которых они ни о каком обмане руководства <...> не заявляли. По мнению защиты, судом не приведены и не оценены показания Свидетель №19, свидетельствующие о невиновности подсудимых, Свидетель №2, Свидетель №7С.Л., Свидетель №3, Б., Свидетель №23. Указывает, что из показаний Свидетель №19 следует, что ежемесячно <...> предоставлял в адрес <...> пакет документов, включающий акт выполненных работ, счет-фактуру; именно в его полномочия входили вопросы экономии средств завода, снижения издержек и затрат; оплата по агентскому договору в адрес <...> осуществлялся по стандартной процедуре по подписанным сторонами первичным документам, которые со стороны <...> подписывались генеральным директором; он не помнит, чтобы к нему обращался Чурсин с просьбой ускорить осуществление оплаты в адрес <...>. Он не помнит, чтобы Чурсин скрывал от него информацию и документы по отношениям с <...> и <...>; факты обмана Чурсиным руководства <...> ему не известны. Согласно показаний Свидетель №2, <...> предоставлял все документы по расчетам с фактическим поставщиком услуги (<...> из которых ей было очевидно, в каком размере <...> производит оплату в адрес <...> по тарифу ВН, и какое агентское вознаграждение получает сам агент. Согласно показаниям свидетеля Свидетель №7, ей не известны факты обмана Чурсиным должностных лиц <...> о фактической стоимости услуг по передаче электроэнергии <...> и агентском вознаграждении <...> головная организация ПАО «<...>» проверяла бухгалтерскую отчетность <...> ежемесячно.Согласно показаниям свидетеля С., произведению платежа предшествовало его согласование службой финансового контроля <...>, заместителем генерального директора по экономике и финансам <...>; она не помнит, чтобы Чурсин просил ускорить платеж в адрес <...>; ей не известны факты обмана Чурсиным должностных лиц <...> о фактической стоимости услуг по передаче электроэнергии <...> и агентском вознаграждении <...>. Согласно показаниям свидетеля Л. на момент <...> года информация о совершенных хищениях <...> в рамках отношений по агентскому договору с <...> не поступала. Факты обмана Чурсиным должностных лиц <...> о фактической стоимости услуг по передаче электроэнергии <...> и агентском вознаграждении <...> ему не известны. На момент рассмотрения арбитражным судом в <...> судебных споров <...> к <...> по взысканию агентского вознаграждения никаких указаний о подаче заявления в правоохранительные органы ни от руководства <...>, ни от вышестоящей организации не поступало. В ходе допроса Свидетель №3 пояснил какие конкретно документы предоставлялись <...> в адрес <...>, их содержание с подтверждением, что документы содержали информацию о том, какую сумму <...> оплачивал за услуги <...>, и какая сумма была вознаграждением агента; отчеты и акты агента в его период подписывались Г.; счета на оплату проверялись и согласовывались Б., главным бухгалтером Ю., начальником финансового отдела С.. Указывает на допустимость показаний Свидетель №3, согласованность с показаниями Свидетель №19, Свидетель №2, С., Л., письменными материалами дела: должностными инструкциями Б. и положением о службе финансового контроля <...>, подписантом которых от финансово-экономического блока завода являлся Свидетель №3. Согласно предоставленной <...> суду информации Б.В,М. с <...> по <...> состоял в должности начальника службы финансового контроля завода. Согласно должностным инструкциям и положению о службе в его задачу и возглавляемой им службы (а не Чурсина) входило осуществление внутреннего финансового контроля на предприятии; организация проведения мероприятий внутреннего контроля, направленных на выявление финансовых рисков предприятия; рассмотрение и согласование договорных документов на предмет оптимизации и эффективности перераспределения финансовых ресурсов и обоснованности размера обозначенных в них цен (тарифов); анализ схем договорных отношений, разрабатываемых ответственными подразделениями предприятия. Вместе с тем судом необоснованно в подтверждение предполагаемой ответственности Чурсина за расходование денежных средств по агентскому договору с <...> приведена его должностная инструкция. К показаниям свидетеля Б. следовало отнестись критически, в части его утверждения, что возглавляемая им служба занималась проверкой исключительно наличия кредиторской и дебиторской задолженности <...> что также противоречит показаниям Свидетель №3 и Свидетель №19. Именно в обязанности Б. и его службы входили вопросы финансового контроля за расходами <...> отношениях с контрагентами, включая <...>. Однако он выполнял свои обязанности недобросовестно, в связи с чем в ходе своего допроса занял противоречивую и непоследовательную позицию. Из показаний свидетеля М.С.Н. следует, что руководство <...> было осведомлено о возможности прямых отношений с поставщиком услуги - <...>. Однако руководство <...> от данных предложений немотивированно отказалось. Защита утверждает, что ни один из допрошенных свидетелей, включая тех, кто, по мнению суда, выявил факт предполагаемого мошенничества в ходе проверки в <...> году агентских отношений <...> и <...> (А., Свидетель №23) ничего по существу предполагаемого обмана пояснить не смогли (и не пытались). Сами же обманутые себя таковыми не считают и об обмане суду не заявляют. Выводы суда о способе совершенного хищения не основаны на исследованных доказательствах, по причине отсутствия таковых в деле. Приговор не мотивирован и неправосуден. Приводит выводы заключения профессора кафедры уголовного права и криминологии юридического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, доктора юридических наук Я.П.С. свидетельствующие об отсутствии при заключении агентского договора умысла на обман потерпевшего, отсутствии причинно-следственной связи между убытками <...> и действиями осужденных. Просит приговор Советского районного суда г. Омска от 23.09.2019 в отношении Карягина А.Э. отменить, принять по делу новое судебное решение, которым подсудимого полностью оправдать.
В возражениях на апелляционные жалобы адвокатов Феоктистова В.К. в интересах Карягина А.Э., Темирбиева Р.А. и Макарчук Н.В. в интересах Панферовой М.Н., Романова А.С. в интересах Чурсина Ю.Н., осужденных Панферовой М.Н. и Чурсина Ю.Н. государственный обвинитель Аврамова А.Ю. просит оставить их без удовлетворения.
Проверив представленные материалы уголовного дела, выслушав мнение участников процесса, оценив доводы апелляционной жалобы представителя потерпевшего на частное постановление Советского районного суда г. Омска от <...>, судебная коллегия признает частное постановление суда законным, обоснованным и мотивированным.
В соответствии с ч. 4 ст. 29 УПК РФ, если при судебном рассмотрении уголовного дела будут выявлены обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, нарушения прав и свобод граждан, а также другие нарушения закона, допущенные при производстве дознания, предварительного следствия или при рассмотрении уголовного дела нижестоящим судом, то суд вправе вынести частное определение или постановление, в котором обращает внимание соответствующих организаций и должностных лиц на данные обстоятельства и факты нарушения закона, требующие принятия необходимых мер. Суд вправе вынести частное определение или постановление и в других случаях, если признает это необходимым.
По итогам рассмотрения уголовного дела судом вынесено частное постановление в адрес ОАО «Газпромнефть-Омский НПЗ» и ПАО «Газпромнефть», в котором обращено внимание руководства указанных юридических лиц на обстоятельства, способствующие совершению преступления.
В своей апелляционной жалобе адвокат Горбунов Д.В. не соглашается с частным постановлением судьи в связи с отсутствием конкретных сведений, подтверждающих наличие обстоятельств, способствовавших совершению преступления. Оспаривает выводы суда об отсутствии должного бухгалтерского учета в АО «<...> НПЗ».
Выводы суда, что одним из обстоятельств, способствовавших совершению преступления, явилось отсутствие надлежащего контроля со стороны руководства предприятия за профильными службами АО «Газпромнефть-Омский НПЗ» относительно осуществляемого ими поиска, подбора и работы с контрагентами, должным образом мотивированы.
По результатам рассмотрения дела суд пришел к обоснованному выводу, что отсутствие должного эффективного механизма контроля послужило появлению возможности совершения данного преступления.
Более того, в ходе рассмотрения настоящего уголовного дела были установлены обстоятельства, свидетельствующие о том, что выбор контрагентов в исследуемый период осуществлялся на неконкурентной основе, был связан с личными предпочтениями, в данном случае Чурсина Ю.Н., и одобрен без детальной проверки, только на основании ранее имевшегося профессионального и личного авторитета главного энергетика, что при отсутствии эффективного механизма контроля способствовало совершению преступления.
Кроме того, в ходе проведения судебно-бухгалтерской экспертизы в полной мере не представилось возможным оценить взаиморасчеты между ЗАО «<...>» и ОАО «<...>», ввиду их отражения по одному балансовому счету, без разделения на агентское вознаграждение и услуги по передаче электроэнергии, тогда как в бухгалтерском учете они должны вестись раздельно. Тем самым, суд первой инстанции реализовал свое право вынесения частного постановления, предусмотренное ч. 4 ст. 29 УПК РФ, в целях устранения обстоятельств, способствовавших совершенному подсудимыми преступления, обоснованно обратив на них внимание руководство АО «<...>» и ПАО «<...>», указав на принятие необходимых и должных мер, связанных с организацией на предприятии надлежащего бухгалтерского учета в соответствии с действующим законодательством в указанной сфере, а также организации эффективного контроля со стороны руководства предприятия за профильными службами АО «<...>», в том числе относительно работы последними с контрагентами.С данными выводами судебная коллегия соглашается, находя их обоснованными, мотивированными и подтвержденными представленными материалами дела. Процедура вынесения частного постановления судом не нарушена, оснований для отмены частного постановления по доводам апелляционной жалобы не имеется. Вопреки доводам жалобы, суд не презюмирует наличие указанных нарушений в настоящее время, поскольку предметом рассмотрения по настоящему делу являлся период деятельности ОАО «Газпромнефть-Омский НПЗ» с 2008 по 2011 год. Кроме того, судом не усмотрено нарушений порядка выбора контрагентов с точки зрения соблюдения требования ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц» от 18.07.2011 г. № 223-ФЗ.
Проверив материалы дела, выслушав участников процесса, обсудив доводы апелляционных представления и жалоб на приговор суда, жалобы адвоката на промежуточное судебное решение, принесенных на них возражений, судебная коллегия приходит к следующим выводам.
В соответствии со ст.389.9 УПК РФ суд апелляционной инстанции проверяет по апелляционным жалобам, представлениям законность, обоснованность и справедливость приговора, законность и обоснованность иного решения суда первой инстанции.
Согласно ч.2 ст.297 УПК РФ приговор признаётся законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями настоящего Кодекса и основан на правильном применении уголовного закона.
Как следует из протокола судебного заседания, все положенные в основу приговора доказательства исследованы в судебном заседании в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством РФ с участием стороны защиты и обвинения. Доказательства, положенные в основу приговора, проверены судом первой инстанции путем сопоставления их с другими доказательствами согласно положениям ст. 87 УПК РФ. Каждое доказательство оценено с точки зрения относимости, допустимости и достоверности в соответствии с правилами, установленными ст. 88 УПК РФ.
В приговоре надлежаще изложены мотивы, на основании которых суд пришел к выводу о допустимости и достоверности одних доказательств и критическом отношении к другим доказательствам.
Оснований сомневаться в правильности выводов суда первой инстанции судебная коллегия не усматривает.
Оценивая вышеизложенные доказательства, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу об их достоверности, принимая во внимание, что они являются логичными и последовательными, дополняют друг друга, согласуются между собой и другими собранными по делу доказательствами, совокупность которых исследована в судебном заседании.
Выводы суда об оценке показаний представителя потерпевшего и свидетелей, а также об оценке всех других собранных по делу доказательств надлежаще мотивированы в приговоре, судебная коллегия находит выводы суда обоснованными и убедительными.
В своих жалобах осужденные и их защитники оспаривают приговор в связи с непричастностью к совершению преступления, отсутствием в уголовном деле доказательств, подтверждающих виновность осужденных. Настаивают на отмене приговора и их оправдании. Оспаривают совершение преступления группой лиц по предварительному сговору. Указывают об отсутствии умысла на обман, введение представителей <...> в заблуждение и хищение денежных средств ОАО «<...>» при заключении агентского договора с ЗАО «<...>». Указывают на прозрачность условий договора, надлежащий характер исполнения ЗАО <...>» принятых на себя обязательств. По мнению стороны защиты, указанное сотрудничество привело к финансовой выгоде для ОАО «<...>». Полагают, что судом не в должной мере дана оценка исследованным доказательствам. Выражают несогласие с выводами проведенных по делу экономических экспертиз, исключении их из числа доказательств, с отказом суда в проведении технико-экономической экспертизы.
Доводы, изложенные в апелляционных жалобах адвокатов и осужденных, фактически аналогичны доводам, приведенным стороной защиты в ходе судебного разбирательства судом первой инстанции, являлись предметом рассмотрения суда первой инстанции, были отвергнуты судом в соответствии с п.2 ст.307 УПК РФ.
Утверждение об обвинительном уклоне суда опровергается как содержанием приговора, в котором учтены и получили оценку все доводы стороны защиты, так и протокола судебного заседания, из которого следует, что принцип равенства сторон судом не нарушался, их право на предоставление доказательств было реализовано в полной мере, право на защиту осужденных не нарушено, к ее осуществлению были допущены профессиональные адвокаты, подсудимым на всех стадиях судебного производства был предоставлен доступ к материалам дела.
Вопреки доводам апелляционной жалобы, судебная коллегия находит правильными выводы суда первой инстанции, согласно которым в период <...> года Карягин А.Э., являясь специалистом в сфере электроэнергетики, располагая сведениями о финансово-хозяйственной деятельности, схеме энергоснабжения, а также ответственных за его обеспечение сотрудниках в ОАО «<...>», с целью хищения денежных средств данного ОАО, путем обмана представителей его исполнительного органа, в том числе генерального директора Свидетель №17, под предлогом предоставления ОАО «<...>» скидки на оплату услуги по передаче электроэнергии в сумме не менее <...> рублей в год, заключил агентский договор с ЗАО «<...>», фактически преследуя умысел на хищение путем обмана денежных средств ОАО «<...>», составляющих разницу в стоимости услуг по передаче электроэнергии для ОАО «<...> по трем ставкам дифференциации напряжения, включенного в указанные выше условия агентского договора ОАО «<...>» с ЗАО «<...> и фактической стоимости данных услуг, оказываемых филиалом «<...>» - ОАО «<...>» на основании договора с ЗАО «<...>».
Вступив в указанный период с вышеуказанной целью в преступный сговор с ранее знакомой Панферовой М.Н., занимавшей должность генерального директора ЗАО «ЕЭК», распределив роли и разработав план хищения, не позднее <...> года Карягин А.Э. привлек к совершению преступления Чурсина Ю.Н., являвшегося заместителем главного инженера – главным энергетиком ОАО «<...>», являющегося специалистом в области энергоснабжения, пользующегося необходимым авторитетом у генерального директора ОАО <...>Свидетель №17, а также имеющего необходимые для реализации преступного умысла возможности в силу наличия соответствующих должностных обязанностей.
Склонив Чурсина Ю.Н. к выполнению отведённой ему части единого преступного плана, Карягин М.Э. обещал Чурсину Ю.Н. покровительство при дальнейшем трудоустройстве в аффилированные первому коммерческие организации с перспективой карьерного роста, а также передачу денежных средств за соучастие в совершении преступления.
В указанных целях Панферовой М.Н. от лица ЗАО «<...>» в <...> году было заключено ряд договоров, интегрирующих данное общество в правоотношения, связанные с оказанием услуг по передаче электроэнергии для ОАО «<...>», а именно:
договор комиссии с ОАО «<...>» от <...> г., согласно которому ЗАО «<...>» приобрело право выступать перед филиалом «<...>» ОАО «<...>» в качестве комиссионера, оказывающего услуги по передаче электроэнергии ОАО «<...>
договор с филиалом «<...>» ОАО «<...>» № <...> от <...>, согласно которому ЗАО «<...>» приобрел право оказывать услуги по передаче ОАО «<...>» электроэнергии от указанной сетевой организации в соответствии со схемой электроснабжения ОАО «<...>», то есть с применением ставки дифференциации напряжения ВН.
Не позднее <...> года Панферова М.Н. с привлечением иных лиц, являющихся штатными сотрудниками ЗАО «<...>», неосведомленных о преступных намерениях подсудимых, однако материально зависимых от Панферовой М.Н., находясь в <...> в офисных помещениях ЗАО «<...>», подготовила проект агентского договора между ЗАО «<...>» и ОАО «<...>», который при помощи средств электронной коммуникации представила Чурсину Ю.Н. и руководству ОАО «<...>» для согласования.
В период <...> года Чурсин Ю.Н. сообщил генеральному директору ОАО «<...>Свидетель №17 о наличии организации, способной оказать для ОАО «<...>» услуги по оптимизации потребления электроэнергии, позволяющие уменьшить расходы на ее оплату. В ходе обсуждения с руководством ОАО «<...>» предложенного ЗАО «<...>» договора, Чурсин Ю.Н. ввел в заблуждение генерального директора ОАО «<...>» Свидетель №17 относительно истинного значения и последствий заключения данного агентского договора, ссылаясь на предложенную ЗАО «<...>» указанную выше скидку, представляющую собой несопоставимую по объему, в силу своей незначительности, малую часть денежных средств, составлявших предмет преступного посягательства, убедил указанного руководителя в экономической выгоде сотрудничества с ЗАО «<...> и целесообразности переговоров с его представителями.
В тот же период времени Карягин А.Э. и Панферова М.Н., действуя от лица ЗАО «<...>», в ходе совещаний, проводимых с генеральным директором ОАО «<...>Свидетель №17 в г. Омске, при непосредственном участии Чурсина Ю.Н., путем обмана, убедили Свидетель №17 в том, что агентский договор ОАО «<...>» с ЗАО «<...>» является экономически выгодным и имеет целью - оптимизацию деятельности ОАО «<...>», связанной с потреблением электроэнергии.
После получения согласия Свидетель №17 на заключение договора с ЗАО <...>» Чурсин Ю.Н. до <...> организовал формальное согласование проекта договора с юридической, финансово-экономической, ревизионной службами ОАО «<...>», а также службой безопасности предприятия, осознавая, что представители указанных служб, участвовавшие в согласовании договора, в силу некомпетентности в вопросах электроэнергетики не смогут выявить наличие в тексте договора заведомо убыточных для ОАО «<...> условий, сокрытых соучастниками в формуле расчета агентского вознаграждения, по трем недействительным ставкам.
В результате вышеназванных действий <...> генеральный директор ОАО «<...>» Свидетель №17, действуя на основании доверенности, находясь под воздействием заблуждения, заключил с ЗАО <...>» в лице Панферовой М.Н. агентский договор № <...>
В период с <...> года по <...> года Панферова М.Н. организовала подготовку в ЗАО «<...>» и направление в ОАО «<...>» отчетов агента, выставление счетов, на основании которых ОАО «<...> должно было производить оплату.
Чурсин Ю.Н. в свою очередь визировал соответствующие документы для последующей передачи в финансовый отдел ОАО «<...>», подтверждая, тем самым, обоснованность выставленных ЗАО «<...>» счетов для их оплаты ОАО «<...> достоверно зная, что ЗАО «<...> необоснованно применяет вышеуказанным способом тарифы СН1 и СН2.
В результате преступных действий подсудимых, ОАО «<...>» в период с <...> года по <...> года перечислило в адрес ЗАО «<...>» денежные средства, из которых <...> руб., в особо крупном размере, было похищено вышеуказанным способом, с причинением соответствующего ущерба ОАО «<...>», которыми подсудимые распорядились по своему усмотрению.
После увольнения из ОАО «<...>» 14<...> года Чурсин Ю.Н., согласно ранее достигнутой с Карягиным А.Э. договоренности, был трудоустроен в ОАО «<...> контрольный пакет акций которого принадлежал Карягину А.Э., реализовав, в том числе, тем самым, в результате совершения преступления личные корыстные интересы.
Выводы суда о виновности осужденных Карягина М.Э., Панферовой М.Н. и Чурсина Ю.Н. в совершении преступления, квалифицированного судом первой инстанции по ч.4 ст. 159 УК РФ, как мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, являются правильными, поскольку они соответствуют фактическим обстоятельствам дела и подтверждаются совокупностью доказательств, исследованных в судебном заседании, которым в приговоре дана надлежащая правовая оценка и в отношении которых не имеется оснований для признания их недопустимыми.
В подтверждение виновности осужденных судом обоснованно положены показания представителей потерпевшего, свидетелей, являющихся работниками и руководителями ОАО «<...> сотрудниками ОАО «<...>», филиала «<...>» ОАО «<...>», ОАО «<...>»; лиц, имевших отношение к ЗАО «<...>», других свидетелей, очные ставки между ними.
У судебной коллегии отсутствуют основания сомневаться в правдивости приведенных в приговоре показаний потерпевшей стороны и свидетелей, принятых за основу обвинения; в том числе и тех свидетелей, показания которых оглашались в ходе их допросов в судебном заседании из-за противоречий. Суд обоснованно, учитывая прошедшее время с момента совершения преступления, оценил каждые показания в совокупности, как соответствующие действительности, с учетом сведений, данных на предварительном следствии и в суде, уточнения этих показаний в ходе допросов, привел их в приговоре, обоснованно посчитав достоверными, не усмотрев данных о заинтересованности кого-либо из свидетелей. Доводы апелляционных жалоб о неполноте изложенных судом в приговоре показаний свидетелей объективного подтверждения по делу не нашли.
Также в основу приговора судом положены протоколы выемок, обыска, осмотров предметов, документов, материалы ОРМ, иные письменные материалы дела, заключения проведенных по делу экспертиз.
Согласно заключения комплексной технической и экономической судебной экспертизы № <...> от <...> агентский договор № <...> от <...> между ЗАО «<...>» и ОАО «<...>», а также дополнительные соглашения к нему действовали в течение <...> гг. Оплата по договору происходила по актам выполненных работ, с соответствующими приложениями, по расчету вознаграждения агента, счетам-фактурам. Экономическая обоснованность формул расчета агентского вознаграждения ЗАО «<...>» согласно агентскому договору и приложениям к нему отсутствует. Агентское вознаграждение не могло являться, как следует из формулы расчета, следствием снижения затрат на услуги по поставке электроэнергии и мощности. Условия, зафиксированные в агентском договоре от <...> и дополнительных соглашениях к нему, не могли способствовать получению ОАО «<...>» экономической выгоды от сотрудничества с ЗАО «<...>». Агентский договор представлял собой соглашение, направленное на получение дохода ЗАО «<...>» за счет разницы между оплатой услуг по трем уровням напряжения (ВН, СН1, СН2) и оплатой услуг сетевой организации через ЗАО <...>» по напряжению ВН. (т.32, л.д. 50-169).
Вышеназванные выводы комплексной технической и экономической судебной экспертизы № <...> от <...> подтверждены допрошенными судом экспертами П.А.М. и С.В.И,, в том числе на предмет их компетентного анализа обстоятельств, связанных с заключением, согласованием и действием агентского договора от <...> и дополнительных соглашений к нему.
Заключением комиссионной судебно-бухгалтерской экспертизы № <...> от <...> (т.61, л.д. 192-272) установлен размер денежных средств, выплаченных согласно представленным документам АО «<...>» в счет агентского вознаграждения в пользу ЗАО «<...>», за период с <...> по <...> – в сумме <...> руб. и за период в <...> г., в <...>, <...>, <...>, <...>, <...> и в <...> – в сумме не менее <...> руб., всего на общую сумму <...> рублей.
Выводы комиссионной судебно-бухгалтерской экспертизы от <...>. подтверждены экспертами М.Т.В., Д.А.В., пояснившими суду, что предоставленных им документов было достаточно для производства экспертизы и постановки тех выводов, которые в ней содержатся; при этом, объем и качество представленных на экспертизу материалов дела позволил установить размер агентского вознаграждения, уплаченного АО «<...>» в пользу ЗАО «<...> только в указанной выше сумме, в том числе, ввиду соответствующего способа отражения в бухгалтерской документации АО «<...>» взаиморасчетов с ЗАО <...> а именно оплата расходов ЗАО в интересах «<...>» и агентское вознаграждение с <...> года практически всегда отражались общей суммой, без разделения.
Как следует из заключения специалиста Центра независимых судебных экспертиз «<...>» № <...> от <...>, по результатам проведения исследования технических, бухгалтерских и финансовых документов ОАО «<...>», ЗАО «<...>» и ОАО «<...>» - филиал «<...>», агентский договор между ЗАО «<...>» и ОАО «<...>» вместо снижения затрат на приобретение электроэнергии и мощности повлек их увеличение, за счет выплат вознаграждения агенту за неоказываемые услуги; привел к необоснованному увеличению затрат ОАО «<...>» на услуги по передаче электроэнергии (т. 2, л.д. 18-113).
Выводы экспертных заключений, показания экспертов в той части, в которой они приведены судом в приговоре, обоснованно признаны допустимыми по делу доказательствами и положены в основу приговора, с оценкой суда и мотивами принятого решения коллегия соглашается, экспертизы были проведены экспертами экспертных учреждений, специалистами, имеющими соответствующее образование и квалификацию, привлеченными надлежащим образом для исследования всех представленных материалов в полном объеме.
Суд обоснованно не усомнился в их объективности и компетентности, дав критическую оценку доводам стороны защиты и заявленных ими специалистов, не усмотрев законных оснований для назначения и проведения дополнительной технико-экономической экспертизы, а также для признания недопустимыми заключений комплексной технической и экономической судебной экспертизы от <...> и комиссионной судебно-бухгалтерской экспертизы от <...>
Судом обоснованно, с приведением мотивированного обоснования, с которым коллегия соглашается, также не приняты во внимание доводы специалистов, допрошенных в судебных заседаниях по инициативе стороны защиты; представленные стороной защиты заключения специалистов, рецензии, ответы на адвокатские запросы специалистов, а также протоколы нотариального осмотра Интернет-сайтов, которые приобщены к материалам уголовного дела.
Исследованные в судебном заседании решения Арбитражного суда Омской области от <...> и <...> об удовлетворении исковых требований ОАО «<...>» к ЗАО «<...> о взыскании незаконного полученного вознаграждения по агентскому договору от <...>; от <...> об отказе в удовлетворении исковых требований ОАО «<...> к ЗАО «<...>» об изменений условий договора оказания услуг по передаче электрической энергии от <...> подтверждают необоснованность полученного ЗАО «<...> агентского вознаграждения, наряду с другими доказательствами обосновывают наличие у ЗАО <...>» договорных отношений с ОАО «<...>», фактически, в интересах ОАО «<...> с начала <...> года.
Данные решения судов с точки зрения их преюдициального значения по настоящему делу являлись предметом анализа по настоящему уголовному делу, в том числе относительно определения размера причиненного ущерба, справедливо приняты судом во внимание в части, не противоречащей совокупности исследованных доказательств по делу.
Совокупность исследованных судом доказательств позволила суду первой инстанции прийти к обоснованным выводам о совершении Карягиным, Панферовой и Чурсиным преступления в составе группы лиц по предварительному сговору. Судом правомерно установлены согласованность и совместность действий осужденных, четкое распределение между ними ролей и функций, как этого требуют положения ч.2 ст. 35 УК РФ. Подсудимые являлись соисполнителями.
Суд пришел к обоснованным выводам о том, что представленными доказательствами подтвержден факт хищения Карягиным А.Э., Панферовой М.Н., как лицами, которым было подконтрольно ЗАО «<...>», и Чурсиным Ю.Н., который являлся главным энергетиком ОАО «<...>», денежных средств ОАО «<...>» в особо крупном размере, при установленных судом обстоятельствах.
В приговоре со ссылкой на конкретные доказательства приведены убедительные мотивы выводов суда о корыстной заинтересованности Панферовой и Карягина в заключении агентского договора между ЗАО «<...>» и ОАО «<...>», а так же о невозможности заключения данного договора без согласованности таких действий с главным энергетиком ОАО «<...>» Чурсиным Ю.Н.
В подтверждение своих выводов суд обоснованно сослался на фактическую трудовую деятельностью Карягина А.Э. в АО «<...>» с <...> по <...> в качестве советника генерального директора по энергетике; в ООО «<...>» с <...> по <...> в качестве вице-президента;
показания свидетеля Свидетель №36 (зам.ген.директора ОАО «<...>»), указавшего, что Карягин А.Э., являясь вице-президентом ОАО «<...>», курировал вопросы по взаимодействию с АО «<...>».
На данные обстоятельства указывает и подсудимый Чурсин Ю.Н., сообщая об осведомленности Карягина А.Э. о финансово-хозяйственной деятельности, схеме энергоснабжения, ответственных за его обеспечение сотрудниках в ОАО «<...>», участии Карягина А.Э. в заключении в <...> г. договора между ООО «<...>» и ОАО «<...>»;
показания свидетеля М.А.А., согласно которым в период его руководства ОАО «<...> (<...> г.) на должность советника генерального директора по вопросам взаимодействия с ЗАО «<...>» был принят Карягин А.Э., по рекомендации Чурсина Ю.Н., как специалиста в области энергетики. На данной должности Карягин регулировал вопросы взаимодействия с ЗАО «<...>».
Кроме того, согласно выписке из ЕГРЮЛ (т.3, л.д. 4-15) учредителями ЗАО «<...> на момент совершения подсудимыми преступления являлись Л.В.А,, Свидетель №35 и ЗАО «<...>». Управляющей компанией, которая обладает правом без доверенности действовать от имени юридического лица, является ООО «<...>».
Учредителем ООО «<...>» являются ЗАО «<...>» и Карягин А.Э.; генеральным директором ООО с <...> по <...> являлась Панферова М.Н..
Учредителем ЗАО «<...>» и генеральным директором с <...> по <...> является Карягин А.Э. (т.1, л.д. 117, 119, 136).
С данными доказательствами объективно согласуются пояснения Л.В.А, и Свидетель №35, указавших, что совместно с Карягиным А.Э. и по его просьбе было учреждено ЗАО "<...>", контрольным пакетом акций ЗАО «<...>» распоряжался также Карягин, он же определял направление деятельности компании. По инициативе Карягина А.Э. генеральным директором ЗАО «<...>» с момента его создания, с правом осуществления общего руководства обществом, была назначена Панферова М.Н.
Об осведомленности и заинтересованности в деятельности ЗАО «<...> Карягина, подконтрольности ему данной организации свидетельствуют документы, изъятые в ходе обыска его жилища и рабочего помещения, в том числе финансовые, подтверждающие распоряжение Карягиным похищенных денежных средств для выплаты аффилированным ему лицам. Доводы защиты Карягина об иной дате открытия расчетного счета в банке «<...>» указанные выводы суда не опровергают.
Более того, наряду с установлением между подсудимыми преступного сговора и соисполнительства в совершении преступления, суд пришел к убедительным выводам о доказанности факта распоряжения и распределения подсудимыми похищенных денежных средств.
Доводы Чурсина Ю.Н. об отсутствии между ним и Карягиным финансовых и иных взаимоотношений в период совершения преступления и в последующем обоснованно судом признаны несостоятельными.
Так, о наличии между Карягиным и Чурсиным длительных доверительных отношений и финансовых обязательств свидетельствует исследованный судом договор займа от <...>, согласно которого Карягиным был предоставлен Чурсину Ю.Н. беспроцентный заем в сумме <...> рублей.
После увольнения с ОАО «<...> согласно показаний свидетелей Свидетель №30 и Свидетель №28, Чурсин Ю.Н. осуществлял трудовую деятельность на руководящих должностях в организациях, подконтрольных Карягину А.Э.
При этом, каких-либо достаточных обоснований для совершения указанных финансовых операций в виде предоставления займа на нерыночных условиях подсудимыми не представлено. Доказательства по возврату займа отсутствуют.
Суд пришел к правильным выводам, что последующее трудоустройство Чурсина в подразделение, контролируемое Карягиным, было связано с фактом выявления нарушений на предыдущем месте работы Чурсина и являлось соответствующей формой поощрения преступных действий Чурсина в период трудовой деятельности в ОАО «<...>».
На основании совокупности исследованных доказательств по делу суд пришел к справедливому выводу, что хищение денежных средств ОАО <...>» подсудимыми Карягиным, Панферовой и Чурсиным осуществлено в форме обмана, путем введения в заблуждение представителей исполнительного органа ОАО «<...>», в том числе генерального директора Свидетель №17, относительно истинного значения и последствий заключения агентского договора, под предлогом скидки, которая представляет собой несопоставимую по объему, в силу своей незначительности, малую часть денежных средств (предмет преступного посягательства). А также сокрытия истинных сведений о наличии в тексте договора заведомо убыточных для ОАО «<...>» условий, а именно формулы расчета агентского вознаграждения, подразумевающую (за вычетом указанной выше скидки) фактическое перечисление ЗАО <...> разницы исходя из условий передачи электроэнергии ОАО «<...>» по трем ставкам дифференциации напряжения: ВН, СН1, СН2. Исходя из условий заключенного ЗАО «<...>» с филиалом «<...>» ОАО «<...>» договора, расчет за передачу электроэнергии для ОАО «<...>» производился по более низкой в стоимостном выражении ставке дифференциации напряжения – ВН.
Доводы жалоб осужденных и адвокатов об обратном обоснованно признаны судом несостоятельными и опровергаются совокупностью доказательств по делу.
Согласно исследованных судом документов (т.39, л.д. 188-223), Чурсин Ю.Н. официально трудоустроен в качестве заместителя главного инженера – главного энергетика в АО «<...>» в период с <...> г. по <...> (т.39, л.д. 188-223).
Согласно должностной инструкции заместителя гл. инженера – гл. энергетика Чурсина Ю.Н. установлено, что в обязанности главного энергетика входила организация энергоснабжения предприятия, разработка планов потребления, нормирование, контроль и расчет расхода электроэнергии, анализ результатов, организация составления плана организационно-технических мероприятий по экономии энергетических ресурсов, контроль его выполнения, обеспечение и контроль снижения энергетических затрат себестоимости выпускаемой продукции, организация контроля фактического потребления энергоресурсов, его соответствия в счетах, предъявляемых ОНПЗ энергоснабжающими организациями, иные обязанности.
В подтверждение виновности осужденных судом приведены показания представителя потерпевшего, указавшего, что представителями <...> ЗАО «<...> была выбрана с учетом мнения профильного подразделения, возглавляемого Чурсиным Ю.Н.; дальнейшее заключение и сопровождение договора также осуществлялось службой главного энергетика, которой было поручено обеспечение электроэнергией всей деятельности завода;
показания свидетелей Г.О.Г., Свидетель №17, Свидетель №7, Свидетель №11, Свидетель №1, Свидетель №19 и др., указывающих, что именно Чурсин Ю.Н. инициировал переговоры с ЗАО "<...>", убедил руководство завода подписать договор, привел доводы в его необходимости, важности и выгодности. При этом Чурсин прямо не раскрывал условия договора в части их исполнения ЗАО «<...> а именно относительно истинного размера вознаграждения, условий исполнения большинства услуг, которые согласно договору обязалось исполнить ЗАО "<...> затруднительности контроля за их исполнением. В силу должностного положения и профессионального опыта именно Чурсин Ю.Н. мог компетентно оценить специфические условия договора, определить реальные расходы завода по выплате агентского вознаграждения, их несопоставимости с предложенной <...>» скидкой, которая предлагалась ЗАО «<...>» как основная и существенная причина для заключения агентского вознаграждения, а также повлиять на руководство «<...> относительно необходимости заключения договора с ЗАО «<...>». Чурсин Ю.Н. был единственным лицом, кто в момент заключения и период действия договора предметно проверял и визировал документы о взаиморасчетах с ЗАО <...>», после его визы остальные службы проверяли соответствующие документы формально, исходя из своих компетенций. Именно служба, возглавляемая Чурсиным Ю.Н. предоставляла соответствующие сведения для планирования бюджета на предстоящий год относительно затрат, в том числе, на электроэнергию. Именно Чурсин в случае возникновения проблемы получения услуги от «<...>» через ЗАО <...>» настаивал на продолжении данного сотрудничества, указывая на его выгодность, и отвергая возможность заключения прямого договора с сетевой компанией.
В своих показаниях в судебном заседании Чурсин также указал, что именно он осуществлял расчет стоимости услуг по передачи электроэнергии по трем уровням напряжения для того, чтобы имелась возможность рассчитать размер агентского вознаграждения, именно он осуществлял ведение учета потребляемых энергоресурсов, им вносились соответствующие сведения в отчетные документы, которые далее являлись основанием совершения платежей в пользу контрагентов и ЗАО <...>.
Кроме того, согласно показаний свидетеля Свидетель №2, состоявшей в должности руководителя по расчетам и режиму в блоке главного энергетика «<...>», после первых выставленных счетов ЗАО "<...> была выявлена существенная разница между оплатой услуг «<...>» и вознаграждением, которое получает ЗАО «<...> (в пользу последнего), за посредническую деятельность между «<...>» и «<...>». Данная информация была доведена до Чурсина Ю.Н., в том числе возможность прямого сотрудничества <...> с ОАО «<...>» по тарифу ВН. Однако данное предложение Чурсиным одобрено не было, с указанием на то, что ЗАО «<...>» выиграл судебный спор с «<...>» на право приобретать электроэнергию по ВН.
На данные обстоятельства указывают и показания свидетеля Свидетель №4, согласно которым <...> года Чурсиным Ю.Н. было доведено, что после проведенного совещания с «<...>» от руководителя «<...>» М.С.Н. поступило предложение о заключении с «<...>» прямого договора со снижением экономических затрат. Чурсин Ю.Н. настаивал на том, что «<...>» не выгодно сотрудничать с «<...>» напрямую, что механизм снижения затрат, предложенный М.С.Н., реализован не будет. <...>» отказалось от договорных отношений напрямую с «<...>» и продолжило сотрудничество с ЗАО <...>».
В последующем незаконные действия осужденных были выявлены с последующим расторжением договора с ЗАО «<...>» только после того, как соответствующие факты смогли оценить и предметно проанализировать компетентные лица из числа сотрудников головного подразделения, на что указывают свидетели Свидетель №27 и Свидетель №23.
Утверждения осужденных и их адвокатов о том, что при заключении агентского договора ЗАО «<...> не скрывало каких-либо значимых обстоятельств от представителей ОАО «<...> а равно выгодности данного договора для «<...>», что соответственно исключает наличие умысла подсудимых на обман представителей ОАО «<...> убедительными признаны быть не могут и опровергаются совокупностью доказательств по делу.
Так, в период предварительного и непосредственного согласования необходимости заключения агентского договора, Карягиным, Панферовой и Чурсиным скрывались от руководства ОАО «<...>» сведения о том, что ЗАО «<...>» на момент переговоров с ОАО «<...>» уже урегулированы отношения с филиалом «<...>» ОАО «<...>» с <...>.
Как следует из договора оказания услуг по передаче электрической энергии между ЗАО «<...>» от ОАО АК «<...>» от <...>. (т.25, л.д.80-97), договора комиссии от <...> между ООО «<...>» и ЗАО <...>» (т. 16, л. д. 28-32), решения Арбитражного суда Омской области от <...> по делу № № <...>, ЗАО «<...>» уже приобрел право оказывать услуги по передаче ОАО «<...>» электроэнергии от филиала «<...> ОАО «<...>» по самой дешевой ставке дифференциации напряжения ВН.
Согласно показаний свидетелей Г.Д.В. и Свидетель №13, практически весь <...> год услуги по передаче электроэнергии, оказанные для нужд ОАО «<...>», филиалу «<...> ОАО «<...> оплачивались именно по тарифу ВН.
Судом обоснованно приняты во внимание показания свидетелей Г.Д.В. и Свидетель №6, указывающих на обоснованность указанного тарифа по ВН, соответствие его действующему законодательству.
Согласно показаний свидетелей Свидетель №17, Свидетель №4, Чурсина Ю.Н., обстоятельства, связанные с выгодностью получения услуги от ОАО «<...>» не напрямую, а через ЗАО «<...>», предлагавшего ежегодную скидку в сумме не менее <...> руб., являлись фактически единственными доводами подсудимых, представляемыми руководству ОАО «<...>» в обосновании необходимости заключения агентского договора. Остальные условия договора, в том числе связанные со снижением затрат «<...> на электроэнергию, были либо не конкретизированы, либо вообще не доведены.
Как правильно установлено судом, наличие у ЗАО «<...>» урегулированных отношений с филиалом «<...>» ОАО «<...>» для нужд ОАО <...>», наряду с включением и согласованием имеющейся в агентском договоре формулы вознаграждения, гарантировали ЗАО «<...> в течение действия договора получение вознаграждения в виде существенных сумм денежных средств, во много превышающих размер обещанной ежегодной скидки.
Указанные обстоятельства были скрыты подсудимыми, в том числе от Свидетель №17 и Свидетель №4, при обосновании необходимости заключения договора, в том числе непосредственно перед его подписанием Свидетель №4
Анализ финансовых документов (т. 4 л.д. 194-202, т. 6 л.д. 217-228) также подтверждает выводы суда, согласно которым практически весь <...> год и часть <...> года необходимость оплаты в адрес ЗАО «<...>» со стороны ОАО «<...>», в том числе расходов на оплату услуг «<...>», а также агентского вознаграждения, обосновывалась соответствующими правоотношениями ЗАО «<...>» и «<...>» в интересах ОАО «<...>» в рамках договора от <...> Аналогичные выводы содержатся и в заключении судебно-бухгалтерской экспертизы № <...> от <...>
Согласно показаний свидетеля М.С.Н., являющегося заместителем ген. директора ОАО «<...>», в ходе проведения встреч с руководством <...>», с участием Чурсина, последними не было принято экономически обоснованное предложение о заключении прямого договора «<...>» с «<...>», без участия агента.
Не могут быть признаны состоятельными и доводы жалоб о том, что система оплаты по одному уровню напряжения ВН или по трем уровням напряжения ВН, СН1 и СН2 зависела только от результатов рассмотрения дела в Арбитражном суде Омской области (№ № <...>
Доводы жалоб о причастности к подготовке агентского договора иных лиц из сотрудников АО «<...>», разработке и внесении по их инициативе в данный договор формулы для исчисления агентского вознаграждения также не состоятельны, опровергаются показаниями свидетелей Свидетель №9, Свидетель №11, а также подсудимого Чурсина Ю.Н., согласно которым после устного согласования заключения договора с ЗАО <...> с Свидетель №17 агентский договор в адрес Чурсина был по почте направлен Панферовой М.Н.
Утверждение защиты Панферовой о том, что факт ее увольнения из ЗАО «<...> (<...>.) по собственному желанию исключает ее дальнейшее участие в совершении преступления и препятствует взысканию с нее причиненного ущерба, опровергается установленными по делу обстоятельствами, а также отсутствием со стороны Панферовой действий, направленных на отказ от совершения преступления.
Указания защиты на фактическое исполнение ЗАО «<...>» принятых на себя обязательств, выразившихся в оплате ЗАО «<...> услуг ОАО «<...>» и ОАО «<...>» для нужд ОАО «<...>», оказании «<...>» услуг консультационного и юридического характера, обоснованно оценены судом как распоряжение похищенными денежными средствами, в качестве способа маскировки преступной деятельности, для придания ей легитимного вида и для продолжения незаконного завладения денежными средствами.
Исходя из изложенных в описательно-мотивировочной части приговора фактических обстоятельств преступления, суд обоснованно не усмотрел оснований для переквалификации действий осужденных, в том числе Панферовой М.Н., на ст. 159.4 УК РФ (в редакции Федерального закона от 29 ноября 2012 года N 207-ФЗ) и смягчения назначенного наказания.
Судебная коллегия находит, что квалификация действий осужденных по ч. 4 ст. 159 УК РФ является правильной и дана исходя из установленных судом в приговоре обстоятельств, согласно которым Карягин М.Э., Панферова М.Н. и Чурсин Ю.Н., действуя группой лиц по предварительному сговору, ввели представителей ЗАО «<...>» в заблуждение, убедили руководство <...> в том, что агентский договор с ЗАО <...>» экономически выгоден и имеет целью оптимизацию деятельности «<...>», связанной с потреблением электроэнергии; организовали формальное согласование проекта договора с профильными службами <...>. Осознавая при этом, что представители <...> в силу некомпетентности в вопросах электроэнергетики не смогут выявить в тексте договора наличие заведомо убыточных для <...> условий, сокрытых в формуле расчета агентского вознаграждения по трем недействительным ставкам. В результате неправомерных действий подсудимые обманным путем заключили договор на оказание агентских услуг, в результате исполнения которого было совершено хищение денежных средств потерпевшего в особо крупном размере.
Согласно жалоб стороны защиты суд первой инстанции устранился от оценки экономической обоснованности заключенного ОАО «<...>» с ЗАО «<...> агентского договора, поскольку в результате исполнения ЗАО <...>» принятых на себя обязательств ОАО «<...>» за весь период действия договора сэкономило более <...> рублей. Также была предоставлена существенная скидка на услуги ЗАО «<...>», со стороны <...> были пресечены попытки повышения тарифов, была достигнута цель получения статуса субъекта оптового рынка. Ссылаются на невозможность заключения прямого договора <...> и ОАО «<...>» по тарифу ВН в период с <...> по <...> г. Обращают внимание на отсутствие оценки судом действий и решений региональной власти и энергетических органов, препятствующих сокращении расходов <...>
Указанные обстоятельства обоснованно не были приняты во внимание судом первой инстанции и не свидетельствует об отсутствии в действиях подсудимых состава преступления. Обосновывая данный вывод, суд верно указал, что о хищении денежных средств ОАО «<...> свидетельствует сам факт заключения под предлогом обмана и введения руководства предприятия в заблуждение договора об оказании агентских услуг, в основе своей связанной с передачей электроэнергии потребителю, что позволило подсудимым беспрепятственно похищать денежные средства «<...>» и в дальнейшем похищенным распоряжаться по своему усмотрению, что, вопреки доводам стороны защиты, является реальным ущербом. Таким образом, имеют место быть все обязательные признаки мошенничества - противоправность, корыстная цель, безвозмездное изъятие и обращение чужого имущества в пользу виновных.
Соглашаясь с оценкой судом показаний представителей потерпевшего, осужденных, свидетелей, официальных документов, заключений экспертиз, протоколов следственных действий и других доказательств, судебная коллегия находит, что они соответствуют положениям ст. ст. 7, 14, 302, 307, 308 УПК РФ о законности, обоснованности и мотивированности судебного решения. Причин для переоценки доказательств, в том виде, как это предлагается в апелляционных жалобах, судебная коллегия не усматривает.
При этом, все ходатайства, заявленные участниками судебного разбирательства, судом первой инстанции разрешены в строгом соответствии со ст.ст. 122 и 271 УПК РФ, с изложением обоснованных и мотивированных выводов, в связи с чем не подлежат удовлетворению доводы защиты Панферовой об оставлении без рассмотрения ходатайства об исключении из числа доказательств заключения комплексной технической и экономической судебной экспертизы от <...>
Доводы жалобы адвоката Карягина А.Э. о причастности к совершенному деянию иных лиц из сотрудников <...> внимание коллегии также не заслуживают, так как в соответствии с пределами судебного разбирательства, предусмотренными ст. 252 УПК РФ, судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемых и лишь по предъявленному обвинению.
Предусмотренный ст. 146 УПК РФ процессуальный порядок вынесения постановления о возбуждении уголовного дела соблюден. Обстоятельства, исключающие производство по уголовному делу, отсутствуют. Приведенное защитой суждение об отсутствии у генерального директора ПАО «<...>» Д.А.В, правовых оснований для подачи обращения в компетентные органы о совершенном преступлении основано на неправильном толковании норм материального и процессуального права.
Согласно п.4 ст. 307 УПК РФ в описательно-мотивировочной части приговора приведены мотивы решения всех вопросов, относящихся к назначению уголовного наказания.
При определении вида и размера основного наказания подсудимым, суд учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, характер и степень фактического участия каждого из подсудимых в совершении преступления, значение этого участия для достижения цели преступления, а также влияние назначаемого наказания на исправление подсудимых и условия жизни их семей, особенности личности Карягина А.Э., Панферовой М.Н., Чурсина Ю.Н., являющихся не судимыми, характеризующимися положительно.
В качестве смягчающих наказание обстоятельств суд обоснованно учел в отношении каждого подсудимого неудовлетворительное состояние здоровья подсудимых и их близких родственников, в том числе престарелой матери Панферовой, на что указывается в апелляционных жалобах, положительные характеристики, частичное возмещение материального ущерба путем взыскания 19 386627,64 руб. в рамках исполнительного производства, а также фактически частичное признание вины подсудимым Чурсиным Ю.Н. Отягчающих наказания обстоятельств судом не установлено.
Коллегия не усматривает оснований для вмешательства в назначенное судом основное наказание в виде лишения свободы в связи со служебной зависимостью Панферовой М.Н. от учредителей ЗАО «<...>», наличии на ее иждивении престарелой матери <...> лет (<...>), поскольку при назначении наказании судом были учтены фактические по делу обстоятельств, данные о личности осужденной и влияние назначенного наказания на условия жизни семьи осужденной.
Суд пришел к справедливому выводу о том, что исправление виновных возможно лишь в условиях реальной изоляции от общества. Вопреки доводам апелляционных жалоб и представления, суд тщательно оценил роль каждого подсудимого в совершенном преступлении, дифференцированно подошел к определению размеров наказания, обоснованно не усмотрев исключительных обстоятельств, указанных в ст. 64 УК РФ, оснований для применения положений ст. 73 УК РФ, изменения категории совершенного преступления на менее тяжкую в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ.
Судебная коллегия полагает, что назначенное судом основное наказание отвечает закрепленным в уголовном законодательстве РФ целям исправления осужденных и предупреждения совершения ими новых преступлений, принципам справедливости. Оснований для усиления назначенного основного наказания, как об этом ставится в апелляционном представлении, и его смягчения согласно доводам апелляционных жалоб коллегия не усматривает. Правовых оснований для изменения режима исправительного учреждения подсудимым не имеется.
В то же время, рассматривая доводы представления о несправедливости назначенного подсудимым наказания без назначения дополнительных наказаний, коллегия приходит к выводу о нарушении судом положений ч. 2 ст. 389.18 УПК и назначении подсудимым несправедливого наказания вследствие чрезмерной мягкости.
Санкция ч. 4 ст. 159 УК РФ наряду с лишением свободы предусматривает дополнительное наказание в виде штрафа в размере до одного миллиона рублей.
Учитывая обстоятельства, связанные с характером и степенью общественной опасности совершенного Карягиным А.Э., Панферовой М.Н. и Чурсиным Ю.Н. преступления, фактической трудоспособности и имущественного положения осужденных, коллегия соглашается с доводами апелляционного представления, полагая, что не назначение дополнительного наказания в виде штрафа не отвечает целям, закрепленным в ч.2 ст. 43 УК РФ, и не будет способствовать в полной мере исправлению осужденных.
Суд также не соглашается с мотивами принятого решения в части отсутствия оснований для назначения дополнительного наказания в связи с применением положений ч.3 ст. 47 УК РФ.
В соответствии с ч.3 ст. 47 УК РФ лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью может назначаться в качестве дополнительного вида наказания и в случаях, когда оно не предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса в качестве наказания за соответствующее преступление, если с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления и личности виновного суд признает невозможным сохранение за ним права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью.
С учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления и личности виновных, суд соглашается с доводами апелляционного представления о справедливости назначения подсудимым в соответствии с ч. 3 ст. 47 УК РФ дополнительного наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с осуществлением управленческих, организационно-распорядительных, административно-хозяйственных функций в организациях электроэнергетической отрасли, сроком на 3 года.
Суд принимает также во внимание, что назначенное судом наказание, как основное, так и дополнительное, заключается в установлении определенных ограничений, которые являются частью механизма достижения целей наказания - восстановления социальной справедливости, исправления осужденных и предупреждения совершения новых преступлений.
Гражданский иск, заявленный в интересах АО «<...>» о взыскании с Карягина А.Э., Панферовой М.Н. и Чурсина Ю.Н. материального ущерба, причиненного в результате преступления, в сумме <...> руб. обоснованно признан судом подлежащим удовлетворению, с учетом установленного судом размера причиненного действиями подсудимых имущественного ущерба, а также размера его частичного возмещения в ходе исполнительного производства, при этом взыскание подлежит осуществлению солидарно с подсудимых.
Ссылка адвоката Панферовой М.Н. на правовую позицию Конституционного Суда РФ, изложенную в постановлении от 08.12.2017 г. № 39-П, как исключающую взыскание с осужденных гражданского иска, не заслуживает внимание коллегии, поскольку указанная правовая позиция относится исключительно к случаям возмещения ущерба, причиненного налоговыми преступлениями.
Поскольку в судебном заседании установлен факт причинения материального ущерба АО «<...> незаконными действиями Карягина А.Э. и Панферовой М.Н., на имущество которых был наложен арест в целях обеспечения гражданского иска; сведений об отмене ареста, наложенного на квартиру Карягина, апелляционной инстанции не представлено; судебная коллегия полагает об отсутствии правовых оснований для снятия ареста данного имущества.
Нарушений норм процессуального и материального права, являющихся основанием для отмены либо иного изменения приговора и оспариваемых решений суда, коллегия не усматривает.
Руководствуясь положениями ст. 389.13, 389.20 и 389.28 УПК РФ, судебная коллегия
О П Р Е Д Е Л И Л А:
Приговор Советского районного суда г. Омска от 23.09.2019 г. в отношении Карягина А. Э., Панферовой М. Н., Чурсина Ю. Н. изменить.
Назначить Карягину А.Э., Панферовой М.Н. и Чурсину Ю.Н. каждому по ч.4 ст. 159 УК РФ дополнительное наказание в виде штрафа в размере 900 000 рублей.
В соответствии с ч. 3 ст. 47 УК РФ назначить Карягину А.Э., Панферовой М.Н. и Чурсину Ю.Н. каждому дополнительное наказание в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с осуществлением управленческих, организационно-распорядительных, административно-хозяйственных функций в организациях электроэнергетической отрасли, сроком на 3 года.
Частное постановление Советского районного суда г.Омска от 23.09.2019 года оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя потерпевшего - адвоката Горбунова Д.В. без удовлетворения.
Постановление Советского районного суда об отказе в удовлетворении ходатайства о назначении технико-экономической экспертизы оставить без изменения, жалобу адвоката Макарчук Н.В. - без удовлетворения.
В остальной части приговор Советского районного суда г. Омска от 23.09.2019 г. в отношении Карягина А.Э., Панферовой М.Н. и Чурсина Ю.Н. оставить без изменения, в удовлетворении апелляционных жалоб отказать.
Апелляционное определение может быть обжаловано через суд первой инстанции в порядке главы 47.1 УПК РФ в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции.
Председательствующий:
Судьи:
