КАЛИНИНГРАДСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
Судья: Нартя Е.А. УИД 39RS0001-01-2019-007595-02
Дело №2-802/2020
33-2015/2021
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
26 октября 2021 года г. Калининград
Судебная коллегия по гражданским делам Калининградского областного суда в составе:
председательствующего: Михальчик С.А.,
судей: Чашиной Е.В., Никифоровой Ю.С.,
при секретаре: Худоба О.В.,
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению ФИО36 к ФИО37 о взыскании задолженности по заработной плате, компенсации за неиспользованные отпуска, компенсации за задержку выплат, оплаты по листку нетрудоспособности,
с апелляционной жалобой истца ФИО36 на решение Ленинградского районного суда г. Калининграда от 28 декабря 2020 г.,
заслушав доклад судьи Чашиной Е.В., объяснения представителя истца ФИО38, поддержавшего доводы апелляционной жалобы, объяснения представителя ответчика ФИО39, возражавшего против доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
ФИО36 обратился в суд с исковым заявлением (с учетом последующих уточнений) к ФИО37 о взыскании задолженности по заработной плате, указав в обоснование заявленных требований, что он работал у ответчика в должности управляющего с 11 января 2017 г., с ним был заключен соответствующий трудовой договор, издан приказ о приеме на работу. Рабочий день являлся ненормированным. Размер его заработной платы был установлен в сумме 203 000 рублей в месяц, однако в 2017 г. ему выплачивалась заработная плата в размере 25 000 рублей, а с 2018 г. – в размере 50 000 рублей. Отпуска за 2017 и 2018 г.г. ему не предоставлялись, соответствующая компенсация за это не выплачивалась. В период с 9 по 23 октября 2019 г. он был нетрудоспособен, но оплата за этого время работодателем ему не произведена. С 24 октября по 21 ноября 2019 г. он находился в ежегодном отпуске, который также оплачен не был. Указывая на данные обстоятельства, просил взыскать задолженность по заработной плате за 2017 г. в сумме 2 133 950 рублей и компенсацию за задержку ее выплаты за период с 21.02.2017 по 21.11.2019 в размере 912 002,66 рублей; задолженность по заработной плате за 2018 г. в сумме 1 836 000 рублей и компенсацию за задержку ее выплаты за период с 21.02.2018 по 21.11.2019 в размере 429 649,50 рублей; задолженность по заработной плате за 2019 г. в сумме 1 429 956,52 рублей и компенсацию за задержку ее выплаты за период с 21.02.2019 по 21.11.2019 в размере 101 130,45 рублей; оплату за период нетрудоспособности в сумме 32 260,20 рублей; оплату за период нахождения в отпуске в 2019 г. в размере 193 993 рубля; компенсацию за неиспользованный отпуск за 2017 г. в сумме 193 993 рубля и компенсацию за задержку данной выплаты за период с 12.01.2018 по 21.11.2019 в размере 65 307,73 рублей; компенсацию за неиспользованный отпуск за 2018 г. в сумме 193 993 рубля и компенсацию за задержку данной выплаты за период с 12.01.2019 по 21.11.2019 в размере 30 285,54 рублей.
Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда от 28 декабря 2019 г. заявленные исковые требования были удовлетворены частично: с ФИО37 в пользу ФИО36 взыскана задолженность по заработной плате в размере 925,93 рублей, компенсация за неиспользованный отпуск в сумме 11 945,39 рублей, денежная компенсация за задержку выплаты в размере 2054,91 рублей, пособие по временной нетрудоспособности в сумме 12 328,76 рублей, а всего – 27 254,99 рублей. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано. С ФИО37 в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 1017,65 рублей.
В апелляционной жалобе истец ФИО36 выражает несогласие с вынесенным решением, указывает, что в материалы дела было представлено достаточное количество документов, свидетельствующих о том, что он выполнял у ответчика работу по должности управляющего, а не кладовщика, однако суд никакой оценки этим документам не дал. Им был представлен трудовой договор о приеме на работу на должность управляющего; при этом суд необоснованно принял во внимание заключение судебной экспертизы, хотя оно было составлено с нарушением установленных требований, что нашло свое отражение в рецензии на это заключение. Вызванная в суд эксперт ФИО1 не явилась, по сообщению руководителя учреждения находится на дистанционной работе, поскольку относится к категории лиц старше 65 лет, однако не ясно каким образом ею тогда проводилось экспертное исследование по делу; при назначении экспертизы он просил назначить проведение экспертизы в другом учреждении, указывал на личное знакомство ответчика и его представителя с экспертом ФИО2 также он просил о присутствии при проведении экспертизы, но экспертом он не приглашался. Также им предоставлялась копия приказа о приеме на работу и заключение специалиста о принадлежности подписи в приказе ответчику, но суд необоснованно не принял во внимание заключение специалиста, хотя, будучи опрошенным в судебном заседании и предупрежденным об уголовной ответственности, он свои выводы подтвердил, кроме того, проведение исследования возможно и без предоставления экспериментальных образцов почерка. Ссылка суда на нахождение ФИО37 за пределами области неосновательна, поскольку документы могли быть подписаны до даты отъезда или после приезда, вопрос о давности их изготовления не исследовался. Данные о работе у ответчика были занесены в его трудовую книжку, которую он получил по почте от ответчика, о чем на описи вложения сделана соответствующая отметка сотрудником отделения почтовой связи ФИО3 так как в самой описи она указана не была. Позднее стороной ответчика было представлено письменное опровержение этому факту, однако суд, не убедившись в личности составителя опровержения, принял его в качестве доказательства, в вызове и опросе ФИО4 отказал. Также следовало отнестись критически к показаниям свидетеля ФИО5., поскольку она является гражданской женой ФИО37 Не обоснованно не принял суд во внимание и объяснения ответчика, данные в налоговой инспекции, где он факт заключения трудового договора подтверждал.
От ответчика ФИО37 поступили письменные возражения на апелляционную жалобу, в которых он просит решение оставить без изменения.
В судебное заседание остальные лица, участвующие в деле, не явились, о месте и времени рассмотрения дела извещены надлежащим образом. От третьих лиц Государственного учреждения – Калининградского регионального отделения Фонда социального страхования Российской Федерации, Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы №8 по городу Калининграду, Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы №1 по Калининградской области поступили письменные ходатайства о рассмотрении дела без участия их представителей. С учетом положений ст.ст. 167 и 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее ГПК РФ) судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.
Проверив материалы дела в соответствии с требованиями ч.1 ст. 327.1 ГПК РФ в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения решения суда.
В соответствии со ст. 129 Трудового кодекса Российской Федерации (далее ТК РФ) заработной платой работника признается вознаграждение за труд в зависимости от квалификации работника, сложности, количества, качества и условий выполняемой работы, включая компенсационные и стимулирующие выплаты.
Согласно ст. 140 ТК РФ при прекращении трудового договора выплата всех сумм, причитающихся работнику от работодателя, производится в день увольнения работника.
Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, 1 апреля 2015 г. между ИП ФИО37 и ФИО36 был заключен трудовой договор (том 1 л.д. 132-133), в соответствии с которым последний принимался на работу к ИП ФИО37 на должность кладовщика по совместительству на неопределенный срок; должностной оклад был установлен в размере 10 000 рублей (п.11). В этот же день между сторонами был подписан договор о полной индивидуальной материальной ответственности (том 1 л.д. 136).
18 января 2016 г. между ИП ФИО37 и ФИО36 был заключен трудовой договор, согласно которому последний принимался на работу на склад <адрес> на должность кладовщика по основному месту работы, на неопределенный срок (том 2 л.д. 4-5, том 1 л.д. 180-181). Также в этот же день между сторонами был подписан договор о полной индивидуальной материальной ответственности (том 1 л.д. 115, том 2 л.д. 6). Размер заработной платы по должности кладовщика составлял 25 000 рублей (том 4 л.д. 35-36).
Приказом № от 7 октября 2019 г. ФИО36 был уволен с должности кладовщика на основании подп.«а» п.6 ч.1 ст. 81 ТК РФ (том 4 л.д. 51).
Обращаясь в суд с настоящим исковым заявлением, ФИО36 указывал, что работал у ИП ФИО37 в должности управляющего с 11 января 2017 г., размер его заработной платы составлял 203 000 рублей, однако она выплачивалась не в полном объеме (в 2017 г. в размере 25 000 рублей в месяц, а в 2018 г. и 2019 г. в размере 50 000 рублей), в связи с чем образовалась задолженность, размер которой (с учетом требований о взыскании компенсации за неиспользованные отпуска, оплаты листка нетрудоспособности, оплаты очередного отпуска, компенсации за задержку выплат) составил 7 552 521,60 рублей.
В свою очередь, ответчик ФИО37 (статус индивидуального предпринимателя прекращен 19 декабря 2019 г.) данные обстоятельства оспаривал и указывал, что никогда не принимал ФИО36 на работу на должность управляющего, он работал у него в должности кладовщика; в силу сложившихся доверительных отношений (истец является сыном его бывшей сожительницы ФИО6 с которой он проживал совместно с 2004 по 2014 г.г.) ФИО36 выполнял по его просьбе некоторые поручения, в частности, когда он находился за пределами области.
Разрешая спор и частично удовлетворяя заявленные требования, суд первой инстанции пришел к выводу, что представленные в материалы дела документы подтверждают факт работы истца у ответчика в должности кладовщика, при этом задолженности по выплате заработной платы у работодателя перед работником не имеется, за исключением некоторых выплат, причитающих при увольнении, поэтому исковые требования частично удовлетворил.
В то же время, относимых, допустимых и достоверных доказательств работы ФИО36 у ИП ФИО37 в должности управляющего с окладом 203 000 рублей суд первой инстанции не усмотрел, указав, что в представленной копии трудового договора согласно результатам проведенной по делу экспертизы подписи от имени ответчика выполнены не рукописно, а с помощью технических средств; приказ о приеме на работу также представлен только в копии, при этом заключение специалиста о принадлежности в нем подписи ФИО37 не может быть принято, поскольку специалист не предупреждался об уголовной ответственности за дачу ложного заключения, исследование проводилось без истребования экспериментальных образцов почерка; кроме того, по данным заграничного паспорта ответчика он в период с 3 по 23 января 2017 г. находился за пределами Калининградской области, поэтому подписывать трудовой договор и приказ 11 января 2017 г. не мог; сделанные в трудовой книжке истца записи о приеме на работу и об увольнении от имени инспектора по кадрам ФИО7. не могут быть приняты в качестве доказательства, поскольку, будучи опрошенной в судебном заседании в качестве свидетеля, ФИО8 указала, что никогда не являлась инспектором по кадрам ИП ФИО37, записей в трудовую книжку ФИО36 не вносила и свою подпись в ней не ставила; также суд отметил, что в представленных в материалы дела документах за период с мая 2015 г. по сентябрь 2019 г. ФИО36 значится кладовщиком и нигде не указан как управляющий (том 1 л.д. 164-176, 183-190).
Судебная коллегия соглашается с приведенными выводами суда первой инстанции и считает, что они основаны на надлежащей оценке доказательств по делу, сделаны в соответствии с нормами материального права, регулирующего спорные правоотношения и при правильном установлении обстоятельств, имеющих значение для дела.
Так, в подтверждение факта работы у ИП ФИО37 именно в должности управляющего с установлением должностного оклада в размере 203 000 рублей ФИО36 была представлена копия соответствующего трудового договора № от 11 января 2017 г. (том 1 л.д. 11-15).
Однако ответчик указывал, что такой договор не составлял, не подписывал и истца на работу в качестве управляющего не принимал, заявил ходатайство о проведении по делу экспертизы.
Согласно полученному заключению ФБУ «Калининградская лаборатория судебной экспертизы» от 23 сентября 2020 г. №786/5-2-20, №787/5-2-20 подписи от имени ФИО37 в вышеуказанном трудовом договоре выполнены не рукописным способом, а с применением технических средств; все подписи идентичны, что свидетельствует о том, что изображения исследуемых подписей получены либо в результате электрофотографического копирования одной и той же подписи (или ее изображения), либо нанесены с помощью рельефного клише («факсимиле»), либо являются копиями, изготовленными с помощью средств компьютерной техники (изображение подписей, полученное с помощью сканера, напечатанное на принтере персонального компьютера). В связи с тем, что подписи от имени ФИО37, изображения которых имеются в копии трудового договора, выполнены не рукописным способом, а с применением технических средств, то ответить на вопрос им ли они выполнены не представляется возможным, проведение почерковедческого исследования возможно только в отношении рукописных почерковых объектов (том 4 л.д. 152-157).
Вопреки доводам апелляционной жалобы, оценивая данное заключение, суд первой инстанции пришел к обоснованным выводам, что оно отвечает требованиям относимости и допустимости доказательств по гражданскому делу, выводы эксперта полны и мотивированы, обстоятельств дела, которые не согласуются с выводами эксперта, не установлено заключение составлено экспертом, предупрежденным об уголовной ответственности в соответствии со ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения; при даче заключения эксперт использовал методическую литературу, а также исследовал представленные материалы; заключение содержит подробное описание проведенного исследования; квалификация эксперта подтверждена соответствующими документами; для проведения исследования представлены надлежащим образом отобранные образцы.
В этой связи суд правомерно отклонил доводы, изложенные рецензентом ФИО9. в рецензии от 3 ноября 2020 г., как не содержащие в себе достаточных оснований для исключения судебной экспертизы из числа доказательств по делу; грубых нарушений экспертом ФИО10 методик, требований ГПК РФ, Федерального закона от 31 мая 2001 г. №73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» не допущено.
Ссылки в апелляционной жалобе на то, что вызванная в суд эксперт ФИО11 не явилась, по сообщению руководителя учреждения находится на дистанционной работе, поскольку относится к категории лиц старше 65 лет, однако не ясно каким образом ею тогда проводилось экспертное исследование по делу, основаниями для исключения данной экспертизы из числа доказательств по делу являться не могут. Принимая во внимание сложившуюся как на территории Калининградской области, так и в целом в Российской Федерации ситуацию, связанную с распространением коронавирусной инфекции, подобная причина неявки эксперта в суд не может расцениваться как злоупотребление и ставить под сомнение сам факт проведения экспертного исследования.
Доводы поданной жалобы о личном знакомстве ответчика и его представителя с экспертом ФИО12 никакими объективными и достоверными данными не подтверждены. При этом истец не был лишен возможности заявить отвод эксперту в порядке ст. 18 ГПК РФ, однако предоставленным правом не воспользовался.
Не может служить основанием для постановки под сомнение результатов проведенной экспертизы и то обстоятельство, что ФИО36 ходатайствовал о своем присутствии при проведении исследования, но экспертом он приглашен не был. Согласно ст. 7 Федерального закона от 31 мая 2001 г. №73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» при производстве судебной экспертизы эксперт независим, он не может находиться в какой-либо зависимости от органа или лица, назначивших судебную экспертизу, сторон и других лиц, заинтересованных в исходе дела. Эксперт дает заключение, основываясь на результатах проведенных исследований в соответствии со своими специальными знаниями. Именно эксперт, как лицо, обладающее необходимыми специальными знаниями, самостоятельно избирает методы исследования, объем необходимых материалов, в том числе, определяет их достаточность для формирования полных и категоричных выводов по поставленным судом вопросам. Таким образом, не присутствие истца при проведении экспертизы не свидетельствует о необоснованности выводов эксперта, данное обстоятельство не является основанием для отмены решения.
В подтверждение факта работы у ответчика в должности управляющего с окладом в 203 000 рублей истцом была представлена копия соответствующего приказа о приеме на работу № от 11 января 2017 г. (том 1 л.д. 193).
Оригинал указанного документа в материалы дела не представлен. При этом ответчик ФИО37 также указывал, что подобный приказ не издавал и не подписывал.
В ходе рассмотрения дела одновременно с предоставлением вышеназванной копии приказа о приеме на работу стороной истца ФИО36 было представлено заключение специалиста № от 12 февраля 2020 г. «Независимое бюро судебных экспертиз ФИО13.» (том 1 л.д. 194-200) о том, что подпись и расшифровка подписи в этом приказе выполнена ФИО37 Однако при разрешении спора по существу суд первой инстанции не принял данное заключение специалиста в качестве надлежащего доказательства, указав, что специалист не предупреждался об уголовной ответственности за дачу ложного заключения, исследование проводилось без истребования экспериментальных образцов почерка ответчика.
Данные выводы о невозможности принять представленное заключение специалиста в качестве надлежащего доказательства суд апелляционной инстанции находит правильными и отклоняет как неосновательные доводы апелляционной жалобы о том, что специалист ФИО40, будучи опрошенным в судебном заседании и предупрежденным об уголовной ответственности, свои выводы подтвердил, а проведение исследования возможно и без предоставления экспериментальных образцов почерка. При этом судебная коллегия не может не обратить внимание на то, что представленное заключение было составлено фактически по инициативе стороны истца при том, что в это время настоящий спор уже находился на рассмотрении в суде, таким образом, ФИО37, чья подпись и почерк и являлись предметом исследования, не мог ни поучаствовать в выборе экспертного учреждения, ни предоставить свои образцы для исследования, не только экспериментальные, но и свободные.
Вместе с тем, в такой ситуации суду первой инстанции надлежало поставить на обсуждение сторон вопрос о проведении по делу судебной почерковедческой экспертизы, чего им сделано не было. В этой связи в соответствии с положениями ст. 327.1 ГПК РФ судебная коллегия удовлетворила такое ходатайство, заявленное в суде апелляционной инстанции.
Согласно полученному заключению судебной почерковедческой экспертизы ООО «Независимый Центр «Балтэкспертиза» №ЗЭ-0695/2021 от 25 июня 2021 г. подпись и рукописная запись «ФИО37» в приказе о приеме на работу выполнены вероятнее всего ФИО37, однако, учитывая, что эксперту была представлена лишь электрофотографическая копия (качества ниже среднего) документа, то не представляется возможным проведение полноценного почерковедческого исследования, а именно возможность подтвердить или опровергнуть факт применения технических средств (приемов) при выполнении подписи и записи, а также выявить возможные признаки необычности их выполнения, в связи с чем ответить на поставленный вопрос в категорической форме не представляется возможным; такое возможно только при наличии оригинала документа (том 6 л.д. 156-177).
Учитывая изложенное, а также выше установленные обстоятельства, касающиеся представленной копии трудового договора, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о невозможности принятия копии приказа о приеме истца на работу как надлежащего доказательства по делу, бесспорно подтверждающего заявленные им исковые требования.
При этом судебная коллегия также принимает во внимание, что согласно данным представленного заграничного паспорта ФИО37 он в период времени с 3 по 23 января 2017 г. находился за пределами Калининградской области (на территории <данные изъяты>) (том 2 л.д. 41, том 3 л.д. 252-255). В этой связи суд первой инстанции обоснованно согласился с доводами ответчика в той части, что фактически составлять и подписывать трудовой договор № от 11.01.2017 и приказ № от 11.01.2017 о приеме на работу ФИО36 на должность управляющего ФИО37 не мог, а ФИО36, соответственно, знакомиться и подписывать его в присутствии руководителя ФИО37 12 января 2017 г.
Ссылка в апелляционной жалобе истца на то, что документы могли быть подписаны до даты отъезда или после приезда ответчика, а вопрос о давности изготовления документов не исследовался, не могут быть приняты судебной коллегией и служить основанием для отмены оспариваемого решения. Соответствующего ходатайства в ходе рассмотрения дела заявлено не было. Кроме того, исследование давности нанесения подписей возможно только по оригиналам документов, каковых суду представлено не было. Также суд апелляционной инстанции не может не отметить, что сам ФИО36 не дал никаких объяснений относительно того, когда же именно были составлены и подписаны данные документы, если в не обозначенную в них дату. При этом истец многократно вызывался как судом первой инстанции, так и судом апелляционной инстанции в судебные заседания для дачи пояснений, однако ни разу в суд не явился. Действующим гражданским процессуальным законодательством стороне предоставлено право ведения дела через представителя, вместе с тем, с учетом конкретных обстоятельств рассматриваемого спора судами обоих инстанций принимались решения о вызове истца в суд, но он не прибыл.
В поданной апелляционной жалобе, равно как и в ходе рассмотрения дела, ФИО36 указал, что данные о работе у ИП ФИО37 в должности управляющего были занесены в его трудовую книжку, которую он получил по почте от ответчика.
В свою очередь, ФИО37 эти обстоятельства оспаривал и указывал, что никаких записей в трудовую книжку истца не вносилось и она ему не высылалась.
Действительно, в материалы дела была представлена трудовая книжка истца, содержащая записи о приеме его на работу к ИП ФИО37 с 1 апреля 2015 г. на должность кладовщика (приказ от 01.04.2015 №), о назначении на должность управляющего с 11 января 2017 г. (приказ № от 11.01.2017), об увольнении с 7 октября 2019 г. на основании подп.«а» п.6 ч.1 ст. 81 ТК РФ (приказ № от 07.10.2019) (том 1 л.д. 209-212). Также указано, что записи внесены инспектором по кадрам ФИО14
Вместе с тем, в материалах дела отсутствуют какие-либо документы, объективно указывающие на то, что ФИО15 работала у ИП ФИО37 в должности инспектора по кадрам; в штатном расписании ИП ФИО37 такой должности не имеется (том 4 л.д. 36). Будучи опрошенной в судебном заседании в качестве свидетеля и предупрежденной об уголовной ответственности за дачу ложных показаний и отказ от дачи показаний, ФИО16 указала, что никаких данных в трудовую книжку ФИО41 не вносила, почерк и подпись ей не принадлежат. Доводы поданной апелляционной жалобы о том, что к показаниям данного свидетеля следовало отнестись критически, поскольку она является гражданской женой ФИО37, неосновательны, так как никакими объективными данными не подтверждены.
Также суд апелляционной инстанции, не принимая представленную трудовую книжку в качестве доказательства, влекущего отмену решения и удовлетворение требований истца, исходит из того, что в ходе рассмотрения дела не нашел своего подтверждения факт получения данной трудовой книжки истцом от ответчика.
Так, ФИО36 указал, что получил данную трудовую книжку от ИП ФИО37 по почте вместе с другими документами. При этом опись документов не содержала сведений о наличии в конверте трудовой книжки, поэтому по его просьбе соответствующее указание на обороте описи было сделано сотрудником ФИО17. (том 1 л.д. 218).
Однако стороной ответчика указанные обстоятельства оспаривались. При этом представитель ФИО39 пояснял, что это им от имени ответчика отправлялись документы в адрес истца, все они были перечислены в описи и никакой трудовой книжки в конверте не было, уведомление о получении документов было возвращено на адрес его адвокатского кабинета (том 6 л.д. 229-231). Также им было представлено в материалы дела письменное опровержение сотрудника ФИО18. относительно сделанной записи на обороте описи (том 4 л.д. 124).
В такой ситуации суду первой инстанции надлежало вызвать в суд и опросить ФИО19 по указанным обстоятельствам, однако в удовлетворении соответствующего ходатайства было необоснованно отказано, в связи с чем в соответствии с положениями ст. 327.1 ГПК РФ опрос свидетеля ФИО20 осуществлялся судом апелляционной инстанции. В судебном заседании указанный свидетель пояснила, что сама не являлась оператором и не выдавала конверт, при его вскрытии не присутствовала, не видела находилась там трудовая книжка или нет; ее как заместителя позвала оператор в зал, где к ней обратился молодой человек и попросил сделать запись о нахождении трудовой книжки в конверте, в описи ее не было, сказал, что это нужно для работы. Это была ее ошибка, поскольку надо было взвесить отправление и по весу она бы увидела была там трудовая книжка или нет (том 6 л.д. 238-239).
Учитывая изложенное, допустимых и достоверных доказательств тому, что ФИО36 действительно получил от ИП ФИО37 трудовую книжку при вышеуказанных им обстоятельствах, не имеется.
Не могут быть приняты в качестве надлежащих доказательств и представленные истцом в материалы дела годовые и ежемесячные отчеты (том 1 л.д. 224-258), содержащие указание на выплату ИП ФИО37 ФИО36 заработной платы по договору № от 11.01.2017, его печать и подпись.
В суде апелляционной инстанции стороной истца были представлены цветные копии этих же отчетов на CD-диске (том 6 л.д. 9). После ознакомления с цветными копиями данных отчетов, представленных на CD-диске в суд апелляционной инстанции, стороной ответчика ФИО37 было заявлено ходатайство о проведении по делу почерковедческой экспертизы в отношении этих отчетов, принадлежность подписей от своего имени в которых он оспаривал. В этой связи, руководствуясь положениями ст. 327.1 ГПК РФ, судебная коллегия нашла такое ходатайство о проведении экспертизы подлежащим удовлетворению.
Согласно полученному заключению судебной почерковедческой экспертизы ООО «Независимый Центр «Балтэкспертиза» №ЗЭ-0927-2021 от 24 августа 2021 г. имеющиеся в представленных отчетах подписи выполнены с использованием технического приема, а именно являются копиями одного графического объекта (одной подписи) и для проведения почерковедческого исследования не пригодны; изображения подписи являются оттиском факсимильной печати (том 7 л.д. 3-15).
Учитывая изложенное и принимая во внимание иные выше установленные фактические обстоятельства дела, касающиеся оценки других представленных документов на предмет их относимости, допустимости и достоверности, судебной коллегией данные отчеты не могут быть приняты в качестве надлежащих доказательств по делу, подтверждающих факт работы истца у ответчика именно по трудовому договору № от 11.01.2017.
В суде апелляционной инстанции стороной истца была представлена копия искового заявления, предъявленного ИП ФИО21 к ФИО36 о взыскании денежных средств, в котором имеются ссылки на вышеуказанные отчеты (том 6 л.д. 190-193). В ходатайстве о приобщении данного документа к материалам дела было указано, что это подтверждает наличие и своевременность предоставления отчетов управляющим ФИО36 работодателю ФИО37 Однако судебная коллегия с такими доводами согласиться не может, поскольку содержание этого искового заявления никак не связано с рассматриваемым спором. Кроме того, данный иск был оставлен судом без движения и впоследствии возвращен (том 6 л.д. 221-224).
В подтверждение факта работы у ИП ФИО37 в качестве управляющего ФИО36 были представлены: справка ООО «<данные изъяты>» (том 2 л.д. 174), ответ на обращение ИП ФИО22. (том 2 л.д. 195), справка ИП ФИО23 (том 2 л.д. 208), справка ИП ФИО24 (том 2 л.д. 232), информационное письмо ООО «<данные изъяты>» (том 2 л.д. 268), ответ ИП ФИО25 (том 2 л.д. 292), информационное письмо ИП ФИО26 (том 2 л.д. 306), в которых содержались сведения, что вопросы, касающиеся арендуемых ими нежилых помещений, и их обслуживания (ответ управляющей компании) они решали с ФИО36
Вместе с тем, несмотря на направленные в адрес указанных лиц судебные извещения о явке и опросе в качестве свидетелей (том 2 л.д. 74-76), они не явились.
Оценивая указанные документы в качестве доказательств по делу, судебная коллегия отмечает, что, действительно, в материалах дела есть копии свидетельств, согласно которым ФИО37 на праве собственности принадлежат ряд объектов недвижимости (том 2 л.д. 187-194). Между тем, из приложенных к вышеуказанным ответам договоров субаренды следует, что они заключались не от имени ИП ФИО37, а от лица ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>». Также суду была представлена доверенность, выданная ООО «<данные изъяты>» на имя ФИО36 4 января 2019 г. на представление интересов общества в различных организациях, в том числе с правом сдавать в банк наличные денежные средства общества (том 6 л.д. 82).
Кроме этого, в материалы дела также были представлены дополнения к ранее данным справкам от ИП ФИО27 ИП ФИО28., ИП ФИО29., ООО «<данные изъяты>», ИП ФИО30ФИО31 (том 6 л.д. 83-94), в которых они указали, что затрудняются указать, что ФИО36 был именно управляющим у ИП ФИО37, а свои вопросы относительно арендуемых помещений они решали с ФИО41 как с доверенным лицом ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>».
Более того, из имеющейся в материалах дела выписки из ЕГРИП в отношении ИП ФИО37 следует, что основным видом его деятельности являлась торговля розничная прочая в неспециализированных магазинах, а в качестве дополнительных видов деятельности: торговля оптовая неспециализированными пищевыми продуктами, напитками и табачными изделиями; торговля оптовая неспециализированная; деятельность автомобильного грузового транспорта и услуг по перевозкам; деятельность вспомогательная прочая, связанная с перевозками (том 1 л.д. 45-49, 79-81). При этом представленные в материалы дела документы, в том числе касающиеся работы истца в качестве кладовщика, указывают на то, что ИП ФИО37 осуществлял розничную торговлю непродовольственными товарами. Такие же пояснения относительно своей деятельности в качестве индивидуального предпринимателя он давал в налоговой инспекции (том 2 л.д. 47).
Поскольку в рамках настоящего дела разрешается именно трудовой спор и в соответствии с трудовым законодательством как физическое лицо ФИО37, так и индивидуальный предприниматель ФИО37, равно как и ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» могут выступать работодателями по отношению к своим работникам, то не представляется возможным делать однозначные выводы по вышеприведенным документам, что, разрешая те или иные вопросы с арендаторами, в том числе принимая от них арендную плату, ФИО36 действовал именно как работник ИП ФИО37, занимающий должность управляющего, и сам по себе факт принадлежности ФИО37 этих помещений, занятие им должности генерального директора ООО «<данные изъяты>», также не могут указывать на эти обстоятельства. Ни основным, ни дополнительным видом деятельности ИП ФИО37 сдача помещений в аренду не являлась.
По аналогичным основаниям не могут быть приняты в качестве доказательств представленные документы об оплате ФИО36 коммунальных услуг в отношении принадлежащих ФИО37 квартир на <адрес> (том 3 л.д. 1-238), а также услуг Интернета (том 2 л.д. 254-267). Содержащиеся на CD-диске документы (том 6 л.д. 9-14) также связаны со сдачей помещений в аренду.
Что же касается приобщенной к материалам дела копии решения Московского районного суда г. Калининграда от 21 сентября 2017 г., из содержания которой следует, что в качестве представителя истца ИП ФИО37 в судебном процессе выступал по доверенности ФИО36, то подобное разовое участие в качестве представителя в гражданском процессе не может свидетельствовать о нахождении представителя и его доверителя в трудовых отношениях, так как трудовые отношения характеризуются, прежде всего, постоянным выполнением определенной трудовой функции (том 2 л.д. 245-253). В этой связи выданная ФИО37 на имя ФИО36 доверенность от 16 сентября 2017 г., содержащая в основном полномочия на представление интересов в судебных органах (том 1 л.д. 114), также не может служить доказательством факта работы истца у ответчика в должности управляющего.
В поданной апелляционной жалобе истец указал, что суд необоснованно не принял по внимание объяснения ответчика, данные в налоговой инспекции, где он факт заключения трудового договора подтверждал.
Так, из письма Межрайонной ИФНС №8 по г. Калининграду от 12 февраля 2020 г. следует, что в связи с обращением ФИО36 в инспекцию был приглашен ИП ФИО37 и заслушан на заседании комиссии по вопросам легализации налоговой базы для исчисления страховых взносов, а также полноты уплаты налога на доходы физических лиц и страховых взносов. В ходе комиссии ИП ФИО37 подтвердил факт трудовых отношений с ФИО36, однако впоследствии представил письмо, в котором это обстоятельство отрицал (том 2 л.д. 44-48).
Действительно, в ходе рассмотрения дела было установлено, что ИП ФИО37 не исполнял свою обязанность работодателя по удержанию налога на доходы физических лиц и обязанность по уплате страховых взносов в отношении своего работника ФИО36 хотя бы в части работы последнего в должности кладовщика, что он подтверждал в ходе рассмотрения дела.
Вместе с тем, настоящий спор возник по факту наличия задолженности у ответчика перед истцом за его работу в качестве управляющего, поэтому сами по себе обстоятельства, связанные с вызовом ИП ФИО37 в налоговую инспекцию по вопросам легализации налоговой базы для исчисления страховых взносов, а также полноты уплаты налога на доходы физических лиц и страховых взносов и данные им пояснения в этой связи, которые носили противоречивый характер, не могут, вопреки доводам апелляционной жалобы, указывать на признание ответчиком трудовых отношений с истцом именно по договору № от 11 января 2017 г. Указание в протоколе заседания комиссии на этот договор связано с тем, что сам ФИО36, обращаясь в налоговый орган, ссылался на него как на основание наличия трудовых отношений с ИП ФИО37
По результатам проведенной по заявлению ФИО36 проверки Государственной инспекции труда в Калининградской области не был установлен факт его работы у ответчика в качестве управляющего, инспекция пришла к выводу о наличии признаков индивидуального трудового спора, который подлежит разрешению в суде (материал проверки том 1 л.д. 73-112).
В материалы дела стороной истца был представлен приказ № от 1 ноября 2018 г., в котором указано следующее: «На период отсутствия руководителя ФИО37 возложить исполнение его обязанностей на ФИО36» (том 1 л.д. 18). Вместе с тем, в данном приказе должность истца именно как «управляющего» не обозначена.
Письменные заявления, поступившие по почте в суд от ФИО32 и ФИО33 С.Н. (том 2 л.д. 78-81) не могут быть приняты в качестве надлежащих доказательств, поскольку согласно положениям ст.ст. 69-70 ГПК РФ опрос свидетелей осуществляется в судебном заседании, где они предупреждаются об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний, где также им могут быть заданы вопросы всеми участниками процесса и судом. При этом указанные лица вызывались судом для явки в суд в качестве свидетелей, однако в судебное заседание не прибыли (том 2 л.д. 74-76).
В соответствии с положениями ст. 67 ГПК РФ судом первой инстанции была дана оценка показаниям свидетелей ФИО34 и ФИО35 (том 4 л.д. 66-71), с которой суд апелляционной инстанции соглашается.
В материалы дела также были представлены выписки по банковским счетам ФИО36 (том 6 л.д. 26-59), однако они отражают только суммы поступивших и израсходованных денежных средств без каких-либо ссылок на назначение платежей, от кого они поступали, каким образом было осуществлено распоряжение ими и т.д. В таком виде данные выписки никаким образом не указывают на осуществление истцом трудовых функций у ответчика в качестве управляющего.
Ответы ФГКУ «<данные изъяты> (том 6 л.д. 61, 64), согласно которым ФИО36 был включен в список доверенных лиц по договору охраны объекта № – жилого дома, расположенного по адресу: <адрес> вопреки доводам стороны истца, подтверждают доводы ответчика о нахождении с истцом в доверительных отношений и о том, что последний был «вхож» в его дом, однако не подтверждают факт трудовых отношений у ИП ФИО37 в качестве управляющего, поскольку никак не связаны с осуществлением им предпринимательской деятельности.
В судебном заседании суда апелляционной инстанции представителем истца было указано, что ИП ФИО37 в своей деятельности использовал факсимильную подпись, поэтому представленная копия трудового договора и ежемесячные (годовые) отчеты являются надлежащими доказательствами, подтверждающими правовую позицию ФИО36 Однако судебная коллегия с такими доводами согласиться не может, поскольку по представленной в материалы дела копии трудового договора не представилось экспертным путем установить, что было использовано именно факсимиле, эксперт указал на это как на один из возможных способов изготовления подписи; более того, сам по себе факт наличия оттиска подписи в договоре при отсутствии рукописной подписи не подтверждает наличия воли стороны, в данном случае ответчика ФИО37, на его заключение. Это же в равной степени применимо и к представленным отчетам. Сам ФИО37 использование факсимильной подписи отрицал. Представленные в материалы дела документы (оригиналы), которые им подписывались именно в качестве индивидуального предпринимателя, использование факсимиле не подтверждают, подписи выполнены рукописно. Имеющиеся на CD-диске (том 6 л.д. 9) документы, представленные истцом, как подтверждающие использование ответчиком факсимильной подписи, касаются деятельности, связанной со сдачей помещений в аренду, которую ФИО37 как индивидуальный предприниматель не осуществлял.
Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
решение Ленинградского районного суда г. Калининграда от 28 декабря 2020 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.
Мотивированное апелляционное определение изготовлено 29 октября 2021 г.
Председательствующий:
Судьи:
