Судья «…» Дело № 22-456
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Иваново 05 апреля 2017 года
Судебная коллегия по уголовным делам
Ивановского областного суда
в составе:
председательствующего Мутовкиной О.В.,
судей Гусевой Л.В., Кругловой Н.С.,
при секретаре Морозовой Н.В.,
с участием:
осуждённого Косарева А.Н. (посредством системы видеоконференц-связи),
защитников - адвокатов Колотухина С.И., Гаврилова В.П.,
потерпевших М., П.,
представителя потерпевшего П. - адвоката Травина С.В.,
прокурора Горланова А.Е.,
рассмотрела в открытом судебном заседании 28 марта - 05 апреля 2017 года апелляционные жалобы осуждённого Косарева А.Н., защитников - адвокатов Гаврилова В.П., Саакян И.В., Колотухина С.И. и потерпевшего П. на приговор Комсомольского районного суда Ивановской области от 20 января 2017 года, которым(данные о лице, в отношении которого принято судебное решение, и суть данного
(данные о лице, в отношении которого принято судебное решение, и суть данного решения) КОСАРЕВ А. Н., «…» года рождения, уроженец «…», гражданин Российской Федерации, не судимый,
осуждён по п."г" ч.2 ст.161 УК РФ к 3 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
Заслушав доклад по делу судьи Кругловой Н.С., выслушав участников процесса, проверив материалы дела и доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Косарев А.Н. признан виновным и осуждён:
- за грабёж, то есть открытое хищение чужого имущества, совершённый «…» года на участке местности в лестном массиве, расположенном в ОГКУ «…» участкового лесничества, с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, в отношении потерпевшего П.
Обстоятельства совершения преступления подробно изложены в приговоре.
В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осуждённый Косарев А.Н., выражая несогласие с приговором суда по причине его незаконности, необоснованности и несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, просит его отменить и оправдать его в совершении инкриминируемого преступления.
Указывает на заинтересованность судьи в рассмотрении дела, нарушение судом норм УПК РФ, отсутствие доказательств его виновности, наличие существенных противоречий в показаниях потерпевшего П., отсутствие оригиналов детализации телефонных переговоров и отказ суда во всех ходатайствах стороны защиты: об осмотре автомашины, истребовании детализации за «…» года, вызове свидетелей.
Полагает, что сведения, зафиксированные на прослушанной в судебном заседании аудиозаписи, и неверное указание судьёй в приговоре инициалов потерпевшего П., свидетельствуют о заинтересованности и коррупционной направленности судьи, рассмотревшего дело, которому надлежало заявить самоотвод.
Считает, что в основу приговора положены ложные показания потерпевшего П., который злоупотребляет алкоголем, недавно освободился из мест лишения свободы и, попав в поле зрения сотрудников полиции в связи с употреблением наркотиков, находится под их влиянием.
Делает вывод об оказании сотрудниками УВД по «…» области воздействия на потерпевшего П., ссылаясь на неоднократное изменение им показаний, зачитывание им показаний при допросе с листка, создание следователем видимости набора текста на клавиатуре, что подтверждается видеозаписью данного следственного действия и является служебным подлогом.
Выражает несогласие с отказом следователя в удовлетворении ходатайства о проведении потерпевшему П. психолого-психиатрической экспертизы и с критическим отношением суда к показаниям свидетелей К., М., Р., С., А., Д.
Полагает недопустимыми доказательствами показания потерпевшего П., свидетелей Е. от «…»,«…» и «…» года, Ф. от «…» и «…» года, поскольку в протоколах допроса не указано о применении технических средств их изготовления, допрашиваемые лица об этом, а также по ст.310 УК РФ не предупреждались, порядок проведения следственного действия и право делать замечания и дополнения им не разъяснялись, эти графы были заполнены следователем заранее.
Указывает на недопустимость как доказательства протокола проверки показаний на месте с участием П., так как в ходе данного следственного действия ему предъявлялись для опознания предметы и местность, что в силу требований УПК РФ должно проводиться в присутствии понятых.
Считает, что судом не установлен мотив преступления, обращая внимание на отсутствие у него необходимости ехать в лесной массив и будить потерпевшего, чтобы забрать бензопилы.
Отмечает, что следователем при осмотре места происшествия на найдено орудие нанесения побоев, не зафиксированы следы обуви и протектора колёс подъезжавшей автомашины, следы борьбы, не установлено второе лицо, присутствовавшее в момент совершения преступления.
Усматривает фальсификацию и нарушение УПК РФ в том, что головной убор - кепка появилась через семь месяцев после произошедшего и зафиксирована следователем в отсутствие понятых, тогда как П. указал, что находился в чёрной шапке.
Делает вывод об имевшем место ложном доносе со стороны потерпевшего П.
Полагает, что все имеющиеся по делу сомнения трактовались не в его пользу.
Отмечает, что следователем проигнорировано его ходатайство о выемке видеозаписи с камеры наблюдения, установленной у него в доме, а также с его видеорегистратора, подтверждающие, что «…» года после «…» его автомашина не выезжала с территории двора его дома, и необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства о проведении следственного эксперимента на наличие возможности проезда его автомашины на указанное П. место совершения преступления. При этом суд не выяснил причину отказа следователя в удовлетворении ходатайств о проведении следственных действий и о вызове свидетелей.
Указывает на искажение судом показаний специалиста судебно-медицинского центра относительно полученной П. травмы, а также об игнорировании и не отражении показаний М. о том, что в случае получения П. увечий, они были бы зафиксированы в медицинском учреждении.
Полагает, что показания свидетеля Е. о влиянии действий сотрудников полиции на показания потерпевших противоречат показаниям С. и отсутствию подобных заявлений от потерпевших.
Считает, что судьёй приняты в качестве доказательств подложные копии детализации звонков.
Высказывает мнение о том, что опознание его П. «…» года свидетельствует о фальсификации уголовного дела, поскольку в этом случае он (Косарев) был задержан и допрошен ещё до написания потерпевшими заявления о преступлении.
Усматривает фальсификацию доказательств в факте исправления времени осмотра места происшествия в протоколе от «…» года.
Указывает, что никто из свидетелей, чьи показания положены судом в основу приговора, не указывает о каких-либо побоях в отношении П. палкой или доской.
Выражает несогласие со ссылкой суда на показания, данные потерпевшим М. в судебном заседании об избиениях и угрозах П., поскольку М. подтвердил показания, данные им «…» года, в которых таких сведений не сообщал.
Полагает, что вывод суда о невозможности его исправления без реального лишении свободы нарушает ст.10 Европейской Конвенции по правам человека и сделан без учёта его положительных характеристик, отсутствия судимостей, наличия постоянного места жительства, семьи, детей, трудоустройства, оказания благотворительной помощи сотрудникам МЧС РФ г. «…», наличия грамоты, а также мнений потерпевших по мере наказания.
В апелляционной жалобе в интересах осуждённого Косарева А.Н. адвокаты Гаврилов В.П., Саакян И.В., Колотухин С.И. выражают несогласие с приговором и просят о его отмене, прекращении уголовного преследования в отношении Косарева А.Н. и вынесении в отношении него оправдательного приговора.
Указывают на незаконность, необоснованность и несправедливость приговора, полагая, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, судом существенно нарушен уголовно-процессуальный закон и неправильно применён уголовный закон.
Полагают, что судом нарушены нормы УПК РФ при рассмотрении дела, которые лишили и ограничили сторону защиты и Косарева гарантированных прав и повлияли на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.
Считают, что доводы стороны защиты не опровергнуты, виновность Косарева в совершении преступления не доказана, совокупность всех признаков состава преступления в его действиях отсутствует, уголовное дело основано на не устранённых противоречиях, а приговор - на предположениях суда, который не учёл принцип презумпции невиновности.
Указывают на наличие в показаниях потерпевшего П. существенных противоречий, не получивших, по мнению защитников, оценки суда.
Отмечают необоснованность отказа суда в удовлетворении ходатайств стороны защиты об истребовании доказательств, вызове свидетелей, в том числе явка которых была обеспечена, и нарушение судом принципа непосредственной оценки доказательств в судебном заседании в связи с отказом в осмотре вещественных доказательств: автомобиля и детализации телефонных соединений.
Считают, что суд в нарушение положений ст.50 Конституции РФ и ст.75 УПК РФ использовал недопустимые доказательства, не дал оценки всем доводам защиты и рассмотренным в судебном заседании доказательствам, противоречащим выводам суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, не обосновал, почему одни доказательства признаны достоверными, а другие отвергнуты, не исследовал по делу все возникшие версии, не выяснил и не оценил имеющиеся противоречия. Выводы суда о квалификации преступления полагают не мотивированными в приговоре.
В дополнительной апелляционной жалобе адвокат Колотухин С.И. просит об отмене приговора в отношении Косарева А.Н. и вынесении оправдательного приговора, полагая, что отсутствует совокупность доказательств, подтверждающих виновность Косарева А.Н. в совершении преступления.
Указывает, что суд не дал оценки приведённым стороной защиты в прениях доводам о наличии противоречий в показаниях потерпевшего П., не установил, какие из исследованных в судебном заседании показаний П. являются достоверными; высказывает мнение, что показания П. об оказании на него давления следователями опровергаются показаниями свидетелей, которые признаны судом достоверными.
Вывод суда о применении Косаревым к П. насилия в виде удара доской по спине с целью подавления его сопротивления и завладения имуществом М., считает предположением, опровергающимся показаниями П., полагавшего, что подошедшие к нему мужчины являются сотрудниками полиции, а способом завладения имуществом был обман. Отмечает, что следов физического воздействия у П. не зафиксировано, за медицинской помощью он не обращался, в первоначальных показаниях П. не говорил о применении к нему насилия и угрозах, а в судебном заседании указанные показания подтвердил; о применении к нему насилия П. впервые сообщил спустя более пяти месяцев после случившегося, в правоохранительные органы обратился спустя сутки после случившегося; в показаниях М. от «…» года также отсутствует указание о применении в отношении П. насилия, в показаниях Ф. отмечено о нанесении П. ударов после завладения имуществом.
Считает невозможным признание логичными показаний П., согласно которым Косарев приехал на своей машине в лесной массив с целью хищения, однако садился в собственный автомобиль на пассажирское, а не на водительское сиденье.
Указывает на наличие в показаниях П. не получивших оценки суда противоречий в части объёма похищенного имущества, времени совершения преступления, лица, завладевшего имуществом, предмета, которым ему был нанесён удар, способе захвата этого предмета, количества ударов по спине, следов от нанесённых ударов, момента причинения этих повреждений, его реакции на удары, головного убора, в котором он находился, даты встречи с Косаревым, в котором он узнал лицо, похитившее у него имущество.
Высказывает мнение, что при оценке показаний потерпевшего П. суд не учёл его нахождение «…» года в состоянии алкогольного опьянения.
Показания потерпевшего П. относительно наличия у него телесных повреждений считает противоречащими показаниям потерпевшего М., показавшего, что у П. болела нога, свидетеля Ф., указавшей в судебном заседании о наличии у П. двух ссадин в области лопаток, а на предварительном следствии - в центральной части спины, а также показаниям Е., протоколу осмотра места происшествия от «…» года в части обстановки на месте происшествия и наличия предмета, которым П. были нанесены удары.
Полагает не получившими оценки суда показания специалиста Л. о том, что описанный П. и Ф. механизм получения П. повреждений не соответствует друг другу, описанное количество травмирующих воздействий не соотносится с количеством повреждений.
Указывает, что, несмотря на отказ государственного обвинителя от поддержания обвинения Косарева в части хищения имущества П., суд проигнорировал просьбу стороны защиты о признании указанных показаний потерпевшего заведомо ложными, критически отнёсся к показаниями свидетелей Р. и С., нашедших в тракторе принадлежащие П. банковскую карту и паспорт, а также безосновательно отказал в ходатайстве об истребовании сведений о месте выхода в эфир по телефонным номерам, используемым П., для подтверждения его следования по приобретённым с помощью паспорта билетам. Обращает внимание, что мнение стороны защиты по поводу частичного отказа от обвинения в судебном заседании выяснено не было.
Считает не подтверждённым вывод суда о критическом отношении к показаниям свидетелей К., М., Д., Р., С. и А. ввиду того, что они являются родственниками, друзьями, работниками ООО «…» и преследуют цель освободить Косарева от уголовной ответственности.
Делает вывод о недопустимости показаний свидетелей К. и Д. в связи с их предупреждением судом, а свидетеля Д. также на стадии предварительного следствия, об уголовной ответственности по ст.308 УК РФ, хотя они являются близкими родственниками осуждённого и не подлежат уголовной ответственности по данной норме закона.
Указывает, что точное время совершения преступления судом не установлено, а поэтому критическое отношение суда к показаниям свидетелей К. и М. является необоснованным.
Усматривает, что суд в нарушение принципов состязательности и равенства сторон проявил избирательное отношение к представленным сторонами доказательствам, признав достоверными показания Ф., Е. и М., не смотря на то, что они находятся в дружеских отношениях с потерпевшим П. и своими показаниями преследуют цель подтвердить показания П. и осудить Косарева в связи с имеющимся спором между ООО «…» и ООО «…» в лесной сфере.
Отмечает, что свидетель Ф. сообщила об увиденных у П. телесных повреждениях спустя 8 месяцев после произошедшего.
Полагает противоречивым вывод суда о согласии с позицией государственного обвинителя в части исключения из обвинения хищения имущества П. за недоказанностью, поскольку Косарев не признал своей вины и в хищении двух пил, а согласно показаниям свидетелей Р. и С. в день совершения преступления пил у П. с собой не было.
Указывает, что достоверных доказательств, обосновывающих стоимость якобы похищенных пил, не представлено, и ввиду недопустимости применения аналогии в уголовном судопроизводстве ставит под сомнение возможность установления стоимости пил путём определения рыночной стоимости аналогичного имущества.
Считает, что судом не проверены сведения о мотивах для оговора Косарева со стороны потерпевших П., М. и свидетеля Е.
Полагает, что при вынесении приговора допущены иные существенные нарушения уголовно-процессуального законодательства:
- немотивированный, нарушающий принципы состязательности и равноправия сторон отказ суда в удовлетворении ходатайства о допросе свидетеля Б., явка которого была обеспечена;
- нарушающий принцип непосредственности судебного разбирательства отказ суда в удовлетворении ходатайства и искажение содержания ходатайства стороны защиты об осмотре вещественного доказательства - автомашины Косарева;
- нахождение большей части детализаций телефонных соединений в материалах уголовного дела в нарушение ч.6 ст.186.1 УПК РФ и не приобщение их в качестве вещественных доказательств, что, по мнению автора жалобы, свидетельствует о недопустимости этих доказательств;
- внесение судом в приговор искажённых показаний допрошенных лиц;
- отсутствие сведений о процессуальном решении по материалу о склонении потерпевшего П. к даче заведомо ложных показаний против Косарева.
Отмечает отказ суда в предоставлении доказательств, подтверждающих пояснения Косарева о том, что он перепутал дату встречи с Ш.
Указывает, что, вопреки выводам суда, детализация по абонентскому номеру Д. не опровергает показаний Косарева, поскольку по показаниям последнего Д. находился у него примерно 30 минут. Детализация по телефонному номеру осуждённого подтверждает его нахождение вечером «…» года по месту жительства, а вывод суда о том, что это свидетельствует лишь о нахождении дома данного телефона, ничем не подтверждён и является предположением.
Обращает внимание на то, что зафиксированные на прослушанной в судебном заседании «…» года аудиозаписи слова П. о знакомстве судьи с его матерью и отношении судьи к данному делу указывают на нарушение права на справедливое судебное разбирательство независимым и беспристрастным судом, и, в случае достоверности указанной информации, на нарушение положений ч.2 ст.61, ст.62 УПК РФ.
Считает неверной и неподтверждённой квалификацию действий Косарева и высказывает мнение о необходимости прекращения в отношении Косарева уголовного преследования в связи с его невиновностью в совершении преступления.
Полагает, что при назначении Косареву наказания не учтена позиция потерпевших о не назначении ему наказания в виде реального лишения свободы, а ссылка суда на невозможность применения к Косареву альтернативных видов наказания, предусмотренных санкцией ч.2 ст.161 УК РФ, является неубедительной и немотивированной.
Выражает несогласие с постановлениями суда о частичном удовлетворении поданных на протокол судебного заседания замечаний, считая их подлежащими отмене, так как выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, судом допущены нарушения уголовно-процессуального закона, а именно в нарушение ч.1 ст.259 УПК РФ при рассмотрении замечаний отсутствует протокол судебного заседания, участники уголовного дела о месте и времени не извещались и не имели возможности доведения до суда своей позиции и представления доказательств, суд проигнорировал и не дал оценки представленной стороной защиты аудиозаписи судебного заседания, постановления не содержат разъяснения о порядке и сроках обжалования.
В апелляционной жалобе потерпевший П. просит об изменении приговора и смягчении назначенного Косареву А.Н. наказания, которое считает чрезмерно суровым, назначенным без учёта его позиции, как потерпевшего, не имеющего к осуждённому претензий, смягчающих обстоятельств, личности Косарева, впервые привлекающегося к уголовной ответственности, наличия у Косарева на иждивении несовершеннолетнего ребенка. Указывает, что в ходе судебного заседания примирился с осуждённым, который в полной мере компенсировал нанесённый ему моральный вред, а его родственники в полном объёме возместили все понесённые им по уголовному делу материальные затраты.
В возражениях на апелляционные жалобы осуждённого Косарева А.Н., адвокатов Гаврилова В.П., Саакян И.В., Колотухина С.И., потерпевшего П. государственный обвинитель Куликов А.Н. просит об оставлении приговора без изменения, апелляционных жалоб - без удовлетворения.
В возражениях на апелляционную жалобу потерпевшего П. осуждённый Косарев А.Н. указывает, что ни он, ни его родственники не предлагали и не выплачивали потерпевшему П. понесённые им по уголовному делу затраты.
В судебном заседании апелляционной инстанции осуждённый Косарев А.Н. и его защитники - адвокаты Гаврилов В.П. и Колотухин С.И. доводы апелляционных жалоб стороны защиты поддержали, также согласились с доводами потерпевшего П. об отсутствии насилия. Осуждённый пояснил, что о возмещении П. ущерба ему ничего не известно.
Потерпевший П. и его представитель - адвокат Травин С.В. доводы апелляционной жалобы потерпевшего поддержали, согласились с доводами защиты в части отсутствия насильственных действий. П. пояснил, что пилы Косарев действительно забирал, однако насилия к нему не применял, а показания об обратном были даны им под воздействием Е. Также указал на отсутствие каких-либо знакомств, в том числе его матери, с судьёй, рассматривавшим дело.
Потерпевший М. поддержав доводы апелляционных жалоб, полагал, что приговор суда является несправедливым. Пояснил о даче П. показаний о применении Косаревым насилия под влиянием угроз Е.
Прокурор Горланов А.Е., не усматривая оснований для удовлетворения доводов апелляционных жалоб, просил оставить приговор суда, как законный, обоснованный и справедливый, без изменения.
По ходатайствам сторон в суде апелляционной инстанции были допрошены свидетели.
Свидетель Е. показал, что о событиях совершённого в отношении П. преступления он узнал от М., который позвонил ему, сказал, что у него украли пилы и спросил, что ему делать. Он сказал М., чтобы шли в полицию и писали заявление. Оснований оговаривать Косарева и оказывать давление на П. и М. него не имелось. Дать показания против Косарева он потерпевших не просил, на возможность наступления для них негативных последствий в случае, если они не дадут какие-то определённые показания, не указывал. Считает, что пояснения П. и М. в суде апелляционной инстанции об оказании с его стороны на них воздействия обусловлены тем, что им дали денег, поскольку «…» года М. ему звонил и просил встретиться с женой Косарева, но он отказался, а М. пошёл на эту встречу. Кроме того, П. сам ему рассказывал, что встречался с юристами «…», и ему предлагали «…» рублей.
Свидетель Ф. показала, что когда отобрали пилы, Е. попросил П. подать заявление. Потом во время судебного процесса Е. приезжал к ней домой и просил её поговорить с П., чтобы он не отказывался от показаний, иначе ничего хорошего для него не будет, ему могут подкинуть наркотики. Также Е. не раз звонил ей по телефону и уточнял, собирается ли П. продолжать давать показания, по своей инициативе привозил их в судебные заседания. Со слов П. ей известно, что тоже самое Е. говорил и ему. Давал ли П. под воздействием Е. недостоверные показания, ей не известно. Сама она все сведения предоставляла со слов П. Лично на неё какого-либо давления не оказывалось. В суде относительно нанесения ударов она давала те показания, которые ей озвучивал П., а ему их озвучивал Е. Что произошло на самом деле, она не знает, но через несколько дней после случившегося она видела у П. следы побоев.
Свидетель Е. показал, что Косарев является мужем его сестры. «…» года сестра позвонила ему в 22 часа или в 22 часа 30 минут и попросила отвезти её из г. «…», где она работала, домой. Приехав, он с сестрой зашли к ней в дом, так как на следующий день у Косарева день рождения, и он хотел с ним поздороваться. Увидев, что Косарев спит, он уехал и около 23 часов был уже дома в г. «…».
Свидетель О. показал, что в «…» года, число не помнит, он около 21 часа 30 минут гулял у своего дома, мимо проходил Косарев, пояснил, что у него убежала собака, и в ходе разговора упомянул, что завтра у него день рождения. Пообщались они около 5 минут.
Свидетель Ш. показала, что как дежурный следователь выезжала осматривать место происшествия, подписи в протоколе осмотра от «…» года её. Осмотр производился в 22 часа. При указании в протоколе времени она описалась, поэтому внесла исправления, забыв их удостоверить. Исправления были внесены сразу же на месте происшествия. Также она сама производила фотографирование, более-менее качественно вышел только один фотоснимок, остальные фотографии не получились.
Выслушав участников процесса, проверив обжалуемое судебное решение и обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия приходит к выводу о соответствии приговора положениям ст.297 УПК РФ и не находит предусмотренных ст.389.15 УПК РФ оснований, влекущих его отмену либо изменение.
Выводы суда о виновности Косарева А.Н. в совершении преступления при установленных судом обстоятельствах подтверждены совокупностью изложенных в описательно-мотивировочной части приговора доказательств, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, каких-либо противоречий не содержат и сомнений не вызывают.
Вопреки доводам апелляционных жалоб, суд согласно требованиям закона привёл в приговоре все исследованные в ходе судебного разбирательства доказательства, как подтверждающие его выводы, так и противоречащие им, указав при этом, почему одни доказательства признаны достоверными, а другие отвергнуты. Оценка доказательств произведена судом в соответствии с требованиями ст.ст. 17, 88 УПК РФ.
Доводы стороны защиты о не совершении Косаревым А.Н. преступления, за которое он осуждён, о наличии у него алиби и об оговоре его потерпевшим П. являлись предметом тщательной проверки суда первой инстанции и были обоснованно признаны несостоятельными, поскольку опровергаются исследованными в судебном заседании доказательствами.
Вина осуждённого нашла подтверждение в показаниях потерпевшего П. в судебном заседании, согласно которым «…» года на погрузочной площадке в лесном массиве между пос. «…» и «…» Косарев А.Н. открыто для него похитил две принадлежащие М. бензопилы, нанеся ему (П.) удар по правой ноге, отчего он проснулся, и удар доской по спине, от которого у него на спине образовались ссадины и небольшая опухоль с синяком, сопротивления он не оказывал, поскольку после нанесения Косаревым удара доской боялся его. Также он запомнил государственный номер и марку автомашины «…», на которой был Косарев, и пояснил о наличии у того дефекта речи.
В ходе предварительного расследования потерпевший также стабильно и последовательно утверждал о совершении данного преступления именно Косаревым, которого он узнал, встретив в отделе полиции. Каких-либо существенных противоречий, влияющих на правильность выводов суда о виновности осуждённого, показания П. не содержат. Факт хищения бензопил Косаревым был подтверждён П. и в суде апелляционной инстанции.
Также у судебной коллегии отсутствуют основания не согласиться с выводом суда, признавшего достоверными показания потерпевшего П. о применении к нему Косаревым физического насилия и положившего их в основу приговора.
Об указанных обстоятельствах потерпевший П. пояснял как в суде, так и на стадии предварительного расследования, будучи допрошен «…» года, а затем стабильно подтверждая эти показания при последующих допросах.
Аналогичный объём насильственных действий со стороны Косарева П. описал и при проведении проверки показаний на месте.
Оснований для оговора П. Косарева, с которым потерпевший ранее знаком не был, суд верно не установил. Не усматривает таковых и судебная коллегия. Наличие гражданско-правового спора между ООО «…» и ООО «…» об оговоре потерпевшим осуждённого не свидетельствует. Какого-либо отношения к ООО «…» П. не имеет. Факт наличия у потерпевшего судимости таким основанием также не является.
Причины, по которым потерпевший не сразу рассказал обо всех обстоятельствах совершения Косаревым преступления, следователем выяснялись. Пояснения П. о том, что ранее он не давал показаний о применении физической силы, так как боялся расправы и давления со стороны Косарева, являются убедительными и заслуживают доверия. Обоснованность опасений потерпевшего объективно подтверждается исследованным в судебном заседании материалом проверки «…» № «…» от «…» года, содержащим аудиозапись встречи П. с лицами, действовавшими в интересах Косарева и предлагавшими потерпевшему изменить показания в пользу подсудимого.
Доводы стороны защиты о том, что по указанному материалу проверки окончательное процессуальное решение не принято, на законность обжалуемого приговора не влияют, поскольку установление наличия либо отсутствия в действиях этих лиц уголовно-наказуемого деяния предметом настоящего судебного разбирательства не является.
Вышеизложенным объясняется и изменение потерпевшим П. и М. своей позиции при рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции.
Утверждения П. и М. о том, что показания о применении Косаревым насилия были даны П. под давлением со стороны Е., судебная коллегия признаёт надуманными, объективно ничем не подтверждёнными и опровергающимися собранными по делу доказательствами, в том числе показаниями свидетеля Е., данными в суде апелляционной инстанции. Пояснить, почему заявление об оказании Е. воздействия было сделано только в суде апелляционной инстанции, и что препятствовало, в случае оказания на П. давления, сообщить об этом следователю либо суду при рассмотрении уголовного дела по существу, потерпевшие не смогли.
Показания свидетеля Ф. в суде апелляционной инстанции также не свидетельствуют о том, что П. давал под воздействием Е. не соответствующие действительности показания, оговаривая Косарева.
В какой-либо зависимости от Е. потерпевший П. ни в момент совершения преступления, ни после не находился, и оснований считать, что Е. мог реально оказать на него влияние с целью дачи в отношении Косарева ложных показаний не имеется.
Также неосновательными являются утверждения защиты об оговоре П. Косарева после передачи уголовного дела следователю СЧ УМВД РФ по «…» области, поскольку изобличающие Косарева показания, в том числе относительно применённого тем насилия, были даны П. ещё в период нахождения дела в производстве следственных органов отдела полиции «…» района. Незаконные же постановления о приостановлении производства по делу в связи с не установлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого, отменялись в установленном порядке.
Доводы защиты о наличии разногласий в показаниях П. относительно предмета, которым был нанесён удар, способа захвата этого предмета, количества ударов по спине, как верно указано в приговоре, не свидетельствуют о том, что потерпевший давал неправдивые показания и обусловлены периодом времени, прошедшим с момента преступления.
К тому же, из показаний П. с очевидностью усматривается, что доской, палкой он называет один и тот же предмет.
Ссылки защиты на различия в показаниях П. в части времени совершения преступления, головного убора, в котором он находился, и даты встречи с Косаревым, когда он узнал в нём лицо, похитившее имущество, также получили надлежащую оценку в приговоре.
Суд обоснованно отметил, что потерпевший указывает приблизительное время, поскольку на часы не смотрел, а поэтому определить точное время преступления не представляется возможным.
Вместе с тем, установление в приговоре временного промежутка совершения Косаревым хищения требованиям ч.1 ст.73 УПК РФ не противоречит и, вопреки доводам жалобы, не может расцениваться как нарушение права осуждённого на защиту.
Указание П. в судебном заседании на нахождение в момент совершения преступления в шапке чёрного цвета является ошибочным вследствие давности произошедших событий. В последующем потерпевший уточнил, что на нём была кепка зелёного цвета, слетевшая у него с головы при нанесении ему Косаревым удара доской по спине. Его пояснения в данной части соотносятся с протоколом осмотра места происшествия от «…» года, проводившегося с участием П., в ходе которого эта кепка была обнаружена и изъята.
Что касается даты встречи потерпевших с Косаревым в отделе полиции, то суд, принимая во внимание показания потерпевшего П. от «…» года, согласующиеся с показаниями потерпевшего М. в судебном заседании, пришёл к обоснованному выводу о том, что эта встреча имела место не «…», а «…» года. Данный вывод суда материалам уголовного дела не противоречит. В связи с чем, приводимые Косаревым в апелляционной жалобе суждения о его задержании и допросе до написания заявления потерпевшими являются несостоятельными.
Не свидетельствуют о ложности показаний потерпевшего П. и ссылки стороны защиты на исключение из обвинения факта хищения имущества указанного потерпевшего.
Суд уменьшил в приговоре объём похищенного имущества, будучи связан позицией государственного обвинителя, который на основании ч.8 ст.246 УПК РФ изменил в этой части предъявленное Косареву обвинение в сторону смягчения. При этом основанием изменения обвинения послужила не ложность показаний П., а отсутствие достаточной совокупности доказательств, подтверждающих факт хищения его имущества, в связи с чем, все неустранимые сомнения были истолкованы в пользу обвиняемого. Возможность высказать своё отношение к частичному отказу прокурора от обвинения у стороны защиты в ходе выступления в прениях имелась.
Несостоятельными являются и доводы защиты о нахождении П. в состоянии алкогольного опьянения и необходимости проведения ему психолого-психиатрической экспертизы. Утверждения Косарева о том, что П. страдает наркоманией и алкоголизмом не основаны на материалах уголовного дела и опровергнуты потерпевшим в суде апелляционной инстанции. Состояние и поведение П. были адекватны, он объективно воспринимал происходящие события и давал о них подробные показания. Само по себе несогласие стороны защиты с показаниями потерпевшего не может служить основанием для проведения ему указанной экспертизы.
Кроме показаний потерпевшего П., выводы суда о виновности Косарева А.Н. в совершении преступления при установленных в приговоре обстоятельствах подтверждаются показаниями потерпевшего М., свидетелей Ф., Е., а также письменными материалами дела.
Так, из показаний потерпевшего М. в судебном заседании следует, что «…» года П. сообщил ему о том, что его избили и отняли пилы. По марке, государственному номеру автомашины, по описанию мужчины, который по словам П. картавил, он понял, что это был Косарев А.Н. После разговора с П. они написали заявление в полицию. «…» года их вызвали в отдел полиции, где в дверях они столкнулись с Косаревым, которого П. узнал, как человека который его избил и отнял пилы. Похищенные пилы принадлежат ему (М.).
Об известных ему со слов П. обстоятельствах, согласно которым мужчина оторвал доску от стола и нанёс П. один удар доской по спине, потерпевший М. давал показания и в ходе предварительного расследования при допросе от «…»года.
Также свидетель Ф. давала стабильные и последовательные показания о том, что П. «…» года позвонил ей и сказал, что когда он был в лесу, приехали какие-то люди, ударили его доской по спине и забрали бензопилы. Приехав к П. примерно через два дня, она увидела у того следы побоев - две ссадины на спине, больше уже похожие на синяки.
При допросе в суде апелляционной инстанции свидетель Ф. не отрицала, что сообщала такие сведения со слов П., и подтвердила, что лично видела у П. следы побоев.
Сам по себе факт допроса свидетеля Ф. следователем об известных ей обстоятельствах спустя 8 месяцев после произошедшего достоверность её показаний под сомнение не ставит.
Из показаний свидетеля Е. усматривается, что «…» года ему позвонил М. и сказал, что ночью у парня, который утопил трактор и остался ночевать у костра, украли пилы, при этом ударили по спине, по ноге палкой или доской.
Об этих же обстоятельствах свидетель Е. пояснил и в суде апелляционной инстанции.
Показания П. подтверждаются также результатами осмотров места происшествия, в ходе которых зафиксировано наличие на этом месте вкопанного в землю столба с отсутствующей столешницей.
Проанализировав указанные доказательства в совокупности и обоснованно не найдя оснований не доверять им, суд с учётом всех обстоятельств дела верно признал наиболее достоверно и полно отражающими обстоятельства совершённого Косаревым преступления показания потерпевших П. и М., в которых они сообщали о применённом Косаревым к П. насилии.
Признание судом достоверными показаний допрошенных в качестве свидетелей сотрудников ОМВД России по Комсомольскому району С., Н., Ш. и С. правильность вышеуказанного вывода по сомнение не ставит, поскольку отрицание данными свидетелями факта оказания с их стороны какого-либо воздействия на П. и М. при получении заявления и первоначальных показаний, не свидетельствует о ложности последующих показаний П. и М.
Не опровергают выводы суда и ссылки стороны защиты на показания специалиста Л., на не обнаружение орудия преступления, следов обуви, протектора колёс автомобиля и не обращение П. за медицинской помощью.
Из показаний специалиста Л. следует, что в соответствии с Правилами определения степени тяжести вреда, причинённого здоровью человека, утверждёнными Постановлением Правительства РФ № 522 от 17 августа 2007 года, объектом судебно-медицинского исследования должно быть живое лицо либо материалы дела и медицинские документы. При отсутствии медицинских документов делать выводы и давать заключение судебно-медицинский эксперт не вправе. Протоколы допроса потерпевшего и свидетеля медицинскими документами не являются.
В данном случае исследование каких-либо медицинских документов специалистом Л. не проводилось, им были высказаны лишь суждения о возможности образования тех или иных телесных повреждений, описанных потерпевшим П. и свидетелем Ф. в своих показаниях. При этом П. и Ф. специальными познаниями в области медицины не обладают, медицинской терминологией не владеют, показаний о нахождении телесных повреждений у П. между лопатками не давали, стороной защиты их показания при постановке перед специалистом вопросов приводились в собственной интерпретации, а поэтому высказанное специалистом Л. при допросе в суде первой инстанции мнение по сути носит характер предположений, в связи с чем, не может быть признано обоснованным и ставящим по сомнение показания потерпевшего П. и свидетеля Ф.
Не обращение потерпевшего за медицинской помощью обстоятельством, исключающим факт применения к нему насильственных действий, не является.
Не обнаружение следственными органами орудия преступления и иных следов на месте происшествия на обоснованность выводов суда не влияет. Оценивая данный довод защиты, суд обоснованно указал на показания следователя Ш., которая не исключает, что при осмотре места происшествия, проводившегося при помощи фонарика в тёмное время суток, могла что-то не заметить.
Доводы о не установлении второго мужчины, присутствовавшего в момент преступления, и об обращении потерпевшего с заявлением в органы полиции на следующий день после произошедшего о незаконности выводов суда относительно доказанности виновности Косарева не свидетельствуют.
Неубедительными являются и доводы жалоб, направленные на оспаривание стоимости похищенных бензопил, поскольку их стоимость нашла своё полное подтверждение в показаниях потерпевшего М. и исследованных в судебном заседании документах: копиях гарантийного свидетельства, товарного чека и справках торговых организаций о цене аналогичного товара. При этом доводы защиты о недопустимости применения в данном случае аналогии являются несостоятельными. Похищенные пилы не обнаружены и не изъяты, а поэтому произвести их оценку не представляется возможным. Оснований считать указанную потерпевшим стоимость этого имущества завышенной не имеется.
Также в ходе предварительного следствия и судебного заседания были тщательно проверены приводимые Косаревым А.Н. доводы о наличии у него алиби на момент преступления, которые своего подтверждения не нашли. Выводы суда об этом, в том числе касающиеся детализации телефонных соединений Д., Косарева А.Н., подробно приведены в приговоре, доводами апелляционных жалоб не опровергаются, и оснований не согласиться с ними у суда апелляционной инстанции не имеется.
Анализируя показания Косарева А.Н., суд верно отметил их нестабильность и выдвижение им различных версий относительно своего местонахождения в инкриминируемый период времени.
Основания считать, что потерпевший П. может ошибаться, указывая на Косарева, как на лицо, совершившее в отношении него преступление, отсутствуют. Кроме описания примет самого Косарева, потерпевший указал марку и государственный номер автомашины, на которой Косарев приезжал на место преступления. При этом факт принадлежности автомашины марки «…» с государственным номером «…» жене Косарева и нахождения этой автомашины в пользовании самого осуждённого никем не оспаривается. Ссылки стороны защиты на показания П. о том, что Косарев садился в автомобиль на пассажирское, а не на водительское сиденье, на выводы суда никак не влияют.
Наличие у Косарева дефекта речи (картавость) подтверждается показаниями свидетеля Д., данными на стадии предварительного следствия, и установлено в суде апелляционной инстанции. Отрицание Д. этого обстоятельства при допросе в суд первой инстанции получило надлежащую оценку в приговоре.
Также, вопреки доводам апелляционных жалоб, суд обоснованно отнёсся критически к показаниям свидетелей К., М., Р., С. и А., расценив их показания, как преследующие цель освободить Косарева А.Н. от уголовной ответственности, поскольку они являются его родственниками, друзьями либо работниками ООО "…". При этом суд в приговоре указал, в какой именно части показания данных лиц признал недостоверными. С учётом совокупности собранных по делу доказательств, безусловно опровергающих показания указанных свидетелей, оснований не согласиться с выводами суда у судебной коллегии не имеется.
По этим же основаниям судебная коллегия критически относится к показаниям допрошенного в суде апелляционной инстанции свидетеля Е., который является родным братом супруги Косарева, то есть лицом, заинтересованным в исходе дела.
Кроме того, суд верно признал неубедительными доводы стороны защиты о подтверждении алиби Косарева биллингом его абонентского номера, обоснованно отметив, что содержащиеся там сведения указывают лишь на нахождение в с.…» «…» района данного телефона, а не самого Косарева.
Не свидетельствуют о наличии у Косарева алиби и показания представленного в суд апелляционной инстанции свидетеля О., который указать точную дату, когда встретил Косарева возле своего дома, не смог.
К тому же, последнее соединение с абонентским номером Косарева зафиксировано в 21 час 53 минуты, по показаниям свидетеля О., он встретил Косарева около 21 часа 30 минут, что не исключает совершение осуждённым преступления в инкриминируемый ему период времени до 23 часов 30 минут.
Изложенное свидетельствует о недостоверности показаний осуждённого, выдвигающего различные защитительные версии в целях избежать ответственности за содеянное.
Не усматривает судебная коллегия и оснований согласиться с доводами о недопустимости ряда указанных в апелляционных жалобах доказательств.
В силу положений ч.2 и ч.5 ст.165 УПК РФ протокол следственного действия может быть написан от руки или изготовлен с помощью технических средств. При производстве следственного действия могут также применяться стенографирование, фотографирование, киносъёмка, аудио- и видеозапись. В протоколе должны быть указаны технические средства, применённые при производстве следственного действия, а также отмечено, что лица, участвующие в следственном действии, были заранее предупреждены о применении технических средств.
При производстве оспариваемых стороной защиты протоколов допросов потерпевшего П., свидетелей Е. и Ф. технические средства не применялись. С помощью технических средств лишь изготавливались протоколы указанных следственный действий, и оснований считать, что это обстоятельство каким-либо образом отразилось на существе данных этими лицами показаний, не имеется.
Применение технического средства - видеокамеры имело место только при допросе потерпевшего П., проводившемся «…» года, о чём участвующие лица были заранее предупреждены. Приводимые стороной защиты доводы о допущенных при производстве данного следственного действия нарушениях относительно того, что следователь только делает вид, что печатает на клавиатуре, а П. читает показания с листка, судом проверены и обоснованно отвергнуты с приведением в приговоре соответствующих мотивов.
Основания считать, что допрашиваемые следователем лица были лишены возможности внести в протокол свои замечания и дополнения в случае их возникновения, отсутствуют.
Не предупреждение следователем указанных лиц об ответственности по ст.310 УК РФ основанием для исключения протоколов их допроса из числа доказательств также не является.
Что касается доводов о предупреждении свидетелей К. и Д. об ответственности по ст.308 УК РФ, то судебная коллегия отмечает, что как на предварительном следствии, так и в судебном заседании свидетелям было разъяснено предусмотренное ст.51 Конституции РФ право не свидетельствовать против себя самого, своего супруга и других близких родственников. Таким образом, препятствий заявить об отказе от дачи показаний у них не имелось, однако воспользоваться таким правом они не пожелали, в связи с чем, оснований полагать, что последующее предупреждение их об ответственности по ст.308 УК РФ повлияло на добровольность дачи ими показаний, не усматривается.
Также необоснованными являются доводы жалоб о недопустимости как доказательств протоколов осмотра места происшествия от «…» года, «…» года и протокола проверки показаний на месте с участием потерпевшего П.
Допрошенная в суде апелляционной инстанции в качестве свидетеля следователь Ш. подтвердила, что время в протоколе от «…» года исправлено ею непосредственно на месте происшествия в связи с допущенной опиской. Её пояснения не противоречат содержанию данного протокола и другим доказательствам. При таких обстоятельствах оснований считать данное доказательство недопустимым судебная коллегия не находит.
Отсутствие понятых при проведении осмотров места происшествия и проверки показаний на месте потерпевшего П. положений ч.1.1 ст.170 УПК РФ не нарушает. Для фиксации хода и результатов проведения данных следственных действий осуществлялось фотографирование. Тем самым, требования уголовно-процессуального закона соблюдены.
Положения ч.6 ст.186.1 УПК РФ, на которые ссылается сторона защиты, направлены на обеспечение сохранения в тайне информации, содержащей сведения о соединениях между абонентами, в целях исключения возможности ознакомления с этими сведениями посторонних лиц, а поэтому само по себе помещение этих документов в материалы дела не даёт оснований считать их недопустимыми доказательствами.
Доводы о подложности детализаций телефонных соединений являются надуманными и опровергаются материалами дела. Сведения о телефонных соединениях предоставлены соответствующими операторами сотовой связи на основании полученных в установленном законом порядке судебных решений и непосредственно исследованы в судебном заседании.
Таким образом, все положенные судом в основу приговора доказательства отвечают требованиям уголовно-процессуального законодательства и правомерно признаны судом допустимыми, а совокупность собранных по делу доказательств - достаточной для вывода о виновности Косарева А.Н. в совершении открытого хищения чужого имущества, с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, при установленных в приговоре обстоятельствах.
Действия осуждённого верно квалифицированы судом по п."г" ч.2 ст.161 УК РФ.
Оснований для оправдания Косарева либо иной юридической оценки его действий не имеется.
Какого-либо права на данные бензопилы, ни реального, ни предполагаемого, Косарев не имел. Похищенное имущество обращено им в свою пользу, а поэтому действия осуждённого обоснованно квалифицированы как корыстное преступление. При этом Косарев осознавал, что его противоправные действия по завладению принадлежащими потерпевшему М. бензопилами носят для потерпевшего П. открытый характер, и желал действовать именно таким образом.
Вопрос о способе завладения имуществом подробно выяснялся в судебном заседании, где потерпевший П. однозначно указал, что не воспринимал приехавших мужчин как сотрудников полиции, сопротивления не оказывал, поскольку боялся в связи с нанесёнными ему ударами. При таких обстоятельствах суд пришёл к правильному выводу о том, что именно применённое осуждённым к П. насилие, в результате которого потерпевший был напуган, и его воля к сопротивлению была подавлена, явилось средством завладения похищенным имуществом.
Приводимые в апелляционных жалобах доводы об оспаривании доказательств обвинения и о несогласии с изложенными в приговоре выводами суда фактически сводятся к попытке переоценить те же доказательства в пользу осуждённого. При этом оснований считать произведённую судом первой инстанции оценку доказательств ошибочной судебная коллегия не усматривает.
По доводам жалоб о наличии у судьи, постановившего приговор, заинтересованности в исходе дела проведена служебная проверка, по результатам которой установлено, что предусмотренных ст.ст. 61, 63 УПК РФ обстоятельств, исключающих участие данного судьи в производстве по рассматриваемому делу, не имеется, ни с кем из участников процесса, а также с матерью потерпевшего П., судья лично не знаком, прямо либо косвенно в исходе дела не заинтересован.
Об отсутствии указанных защитой оснований пояснил в суде апелляционной инстанции и потерпевший П.
Аудиозапись, на которую ссылается сторона защиты, исследовалась в судебном заседании при рассмотрении дела судом первой инстанции, однако никто из участников процесса отвода судье не заявил. Не усматривает оснований, исключающих участие данного судьи в производстве по делу, и судебная коллегия.
Все ходатайства стороны защиты, заявленные как на стадии предварительного расследования, так и в судебном заседании, были мотивированно разрешены. Отказ следователя в удовлетворении ходатайств не лишал сторону защиты поставить их на разрешение суда при рассмотрении уголовного дела по существу.
В судебном заседании были исследованы доказательства, представленные обеими сторонами. Возможность допросить лиц, показывающих против Косарева, стороне защиты обеспечена.
Позиция председательствующего при разрешении заявленных ходатайств была обусловлена не процессуальным положением участников судебного разбирательства, а обоснованностью самих ходатайств и вопросов, которые стороны ставили перед судом.
Действительно, суд первой инстанции в нарушение ч.4 ст.271 УПК РФ отказал в допросе свидетеля Б., явка которого стороной защиты была обеспечена. Вместе с тем, сторона защиты не была лишена возможности представить данного свидетеля в суд апелляционной инстанции. От явки по судебной повестке указанный свидетель уклонился. При этом очевидцем преступления Б. не являлся, и оснований считать, что его показания способны повлиять на правильность выводов суда относительно виновности Косарева в инкриминируемом преступлении, обстоятельств его совершения и квалификации действий осуждённого не имеется.
Отказ суда в осмотре вещественного доказательства по тем основаниям, которые были заявлены защитой, судебная коллегия находит обоснованным. Факт наличия в автомашине осуждённого электропривода задней двери, оборудованного звуковым сигналом открытия и закрытия, подтверждён документально дилерским центром и никем не оспаривается. Возможность же потерпевшего слышать данный звуковой сигнал носит оценочный характер.
Оснований не согласиться с принятыми судом решениями по иным ходатайствам стороны защиты судебная коллегия не усматривает. Сам по себе отказ в удовлетворении необоснованно заявленных ходатайств о проявлении судом обвинительного уклона не свидетельствует.
Доводы жалоб о внесении судом в приговор искажённых показаний допрошенных лиц несостоятельны и опровергаются содержанием протокола судебного заседания и приговора.
Таким образом, существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые путём лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путём повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения, судом не допущено. Принципы презумпции невиновности и права обвиняемого на защиту не нарушены.
Доводы защиты о неверном рассмотрении судом замечаний на протокол судебного заседания неосновательны. Поданные осуждённым и защитником замечания были рассмотрены председательствующим по делу в соответствии с требованиями ст.260 УПК РФ и по результатам их рассмотрения вынесены постановления, которыми они частично удостоверены. Отклонение замечаний в остальной части надлежащим образом мотивировано и, вопреки доводам жалобы, постановления суда полностью соответствуют требованиям ч.4 ст.7 УПК РФ.
Поданные замечания рассматривались председательствующим без проведения судебного заседания, необходимости вызова участников процесса для уточнения их содержания, не имелось, в связи с чем, ссылки стороны защиты на нарушение ч.1 ст.259 УПК РФ, не извещение о дате судебного заседания и лишение возможности доведения до суда своей позиции и представления доказательств несостоятельны.
При этом судебная коллегия отмечает, что протокол судебного заседания не является стенограммой. Каких-либо данных, свидетельствующих об искажении сути показаний допрошенных лиц, стороной защиты не приведено. Из протокола судебного заседания следует, что в нём нашли отражение все этапы судебного разбирательства, содержание исследованных доказательств изложено последовательно и во взаимосвязи друг с другом. Оснований полагать, что в протоколе судебного заседания неправильно приведены показания допрошенных лиц, неверно отражены вопросы и полученные на них ответы, не имеется.
О ведении аудиозаписи в судебном заседании стороной защиты не заявлялось. К тому же, исходя из содержания поданных замечаний, эта аудиозапись содержит сведения, явно не относящиеся к рассматриваемому делу, а поэтому не может быть принята во внимание. Ссылки защиты на отсутствие в постановлениях суда разъяснения о порядке и сроках их обжалования на правильность рассмотрения поданных замечаний не влияют и отмены указанных судебных решений не влекут. Законность принятых судом по результатам рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания постановлений проверяется судом апелляционной инстанции при рассмотрении жалоб на итоговое решение - приговор, и возможность оспорить эти постановления стороне защиты обеспечена.
Доводы апелляционных жалоб о несправедливости приговора вследствие его чрезмерной суровости судебная коллегия находит несостоятельными.
При назначении наказания Косареву А.Н. суд учитывал характер и степень общественной опасности совершённого преступления, данные о личности осуждённого, наличие смягчающего и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, а также влияние назначенного наказания на исправление осуждённого и на условия жизни его семьи.
Назначенное Косареву наказание отвечает требованиям ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ.
Совершённое Косаревым преступление относится к категории тяжких.
Приведённые в приговоре данные о личности осуждённого и условиях жизни его семьи соответствуют материалам дела.
Представленная в суд апелляционной инстанции грамота от начальника ОГКУ «…» принимается судебной коллегией во внимание, однако о несправедливости назначенного осуждённому наказания не свидетельствует.
Обстоятельством, смягчающим наказание Косареву, судом обоснованно признано и в полной мере учтено наличие у него несовершеннолетнего ребёнка.
Оснований для признания смягчающими наказание иных обстоятельств судебная коллегия не усматривает.
Доводы потерпевшего П. о том, что в ходе судебного разбирательства он помирился с осуждённым, который полностью компенсировал нанесённый ему ущерб, являются несостоятельными, были приведены потерпевшим только в апелляционной жалобе и опровергаются содержанием протокола судебного заседания. К тому же, из поданных осуждённым возражений на апелляционную жалобу потерпевшего и его пояснений в суде апелляционной инстанции следует, что сам он действий по заглаживанию П. вреда не предпринимал и к иным лицам с такой просьбой не обращался. Таким образом, Косарев до постановления обжалуемого приговора каких-либо действий, направленных на реальное возмещение причинённого вреда, не выполнял, что указывает на отсутствие смягчающего наказание обстоятельства, предусмотренного п."к" ч.1 ст.61 УК РФ.
Мнение потерпевших в силу положений ч.3 ст.60 УК РФ обстоятельством, подлежащим обязательному учёту при назначении наказания, не является. Определяя осуждённому меру наказания суд позицией потерпевших не связан.
Исключительных обстоятельств, дающих основания для применения положений ст.64 УК РФ, суд правильно не установил.
С учётом фактических обстоятельств преступления, его тяжести и степени общественной опасности, суд верно не нашёл оснований для применения положений ч.6 ст.15 УК РФ, а также для назначения альтернативного вида наказания - принудительных работ.
Также судом обсуждалась возможность условного осуждения в соответствии со ст.73 УК РФ. Однако, принимая во внимание тяжесть совершённого преступления и иные юридически значимые обстоятельства суд обоснованно пришёл к выводу о возможности достижения целей наказания, предусмотренных ч.2 ст.43 УК РФ, только путём назначения Косареву наказания в виде реального лишения свободы. С данным выводом судебная коллегия соглашается.
Вместе с тем, при наличии смягчающего наказание обстоятельства и отсутствия у Косарева судимостей суд счёл возможным не применять к нему дополнительные виды наказания.
Таким образом, судом приняты во внимание все обстоятельства, подлежащие учёту при определении вида и размера наказания. Назначенное Косареву наказание является справедливым, соразмерным содеянному и личности виновного. Оснований для признания его чрезмерно суровым и для снижения не имеется.
Вид исправительного учреждения определён судом правильно в соответствии с п."б" ч.1 ст.58 УК РФ.
На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28, 389.33 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
Приговор Комсомольского районного суда Ивановской области от 20 января 2017 года в отношении Косарева А. Н. оставить без изменения, апелляционные жалобы осуждённого Косарева А.Н., защитников - адвокатов Гаврилова В.П., Саакян И.В., Колотухина С.И. и потерпевшего П. - без удовлетворения.
Апелляционное определение может быть обжаловано в суд кассационной инстанции в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.
Председательствующий:
Судьи:
Согласовано « » июля 2017 года
Судья: Н.С. Круглова
Размещено на сайте « » июля 2017 года
Помощник судьи Д.В. Муравьев
