Судья 1 инстанции – Ерохина Т.П. по делу № 22-2335/2019
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
22 августа 2019 года г. Иркутск
Судебная коллегия по уголовным делам Иркутского областного суда в составе председательствующего Трофимовой Р.Р.,
судей Казаковой Т.В. и Батановой Е.В.,
при секретаре Волобуевой Д.Н.,
с участием прокурора Поповой Ж.В.,
осужденных ФИО1 и ФИО2,
защитников – адвокатов Измайловой О.С. и Ломухина А.А.,
рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам (основным и дополнительным) к ним защитников осужденных ФИО1 и ФИО2 – адвокатов Измайловой О.С. и Белоус А.А., а также по апелляционному представлению (основному и дополнительному) государственного обвинителя прокуратуры Ленинского района г. Иркутска Поповой Ж.В. на приговор Ленинского районного суда г. Иркутска от 22 апреля 2019 года, которым
ФИО1, (данные изъяты), несудимая,
ФИО2, (данные изъяты), 5-48, несудимый,
- осуждены каждый по ч. 3 ст. 30 – ч. 4 ст. 159 УК РФ (за преступление по 3 кварталу 2013 года) к 3 годам лишения свободы каждый, по ч. 3 ст. 30 – ч. 4 ст. 159 УК РФ (за преступление по 3 кварталу 2014 года) к 3 годам лишения свободы каждый, с применением ч. 3 ст. 69 УК РФ – к 3 годам 6 месяцам лишения свободы каждый, в соответствии с ч. 3 ст. 73 УК РФ условно, с испытательным сроком 3 года в отношении каждого, с возложением обязанностей: не менять постоянного места жительства и работы без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего исправление осужденных и контроль за их поведением, куда регулярно, не реже одного раза в месяц, являться на регистрацию.
Мера пресечения до вступления приговора в законную силу в отношении ФИО1 оставлена без изменения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, в отношении ФИО2 изменена с домашнего ареста на подписку о невыезде и надлежащем поведении, после чего постановлено ее отменить.
Разрешен вопрос о судьбе вещественных доказательств.
Этим же приговором ФИО1 и ФИО2 оправданы по обвинению в совершении пяти преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 226.1 УК РФ, на основании п. 2 ч. 1 ст. 24, п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ за отсутствием в деяниях состава преступления, с признанием и разъяснением права на реабилитацию.
По докладу судьи Трофимовой Р.Р., заслушав выступления участников процесса, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Приговором суда ФИО1 и ФИО2 осуждены за два покушения на мошенничество, то есть хищения чужого имущества путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, не доведенные до конца по не зависящим от них обстоятельствам.
Этим же приговором ФИО1 и ФИО2 оправданы по предъявленному обвинению в совершении контрабанды, то есть незаконного перемещения через таможенную границу Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС стратегически важных ресурсов – лесоматериалов в крупном размере, организованной группой.
Осужденные ФИО1 и ФИО2 в суде первой инстанции вину в совершении преступлений не признали.
В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) адвокат Измайлова О.С. в защиту интересов осужденной ФИО1 выражает несогласие с приговором суда в части осуждения последней по двум эпизодам ч. 3 ст. 30 – ч. 4 ст. 159 УК РФ, считает его незаконным и необоснованным, подлежащим отмене на основании ст. 389.16 УПК РФ, в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела.
Ссылается на неверное указание судом на частичное признание вины ФИО1, в то время, как последняя никогда не признавала себя виновной.
Не соглашается с выводами суда о том, что ее подзащитная составляла и подписывала не соответствующую действительности документацию, тогда как из заключений судебных почерковедческих экспертиз следует, что подписи на документах исполнены не ФИО1
Полагает, что в ходе судебного следствия не установлено совершение ФИО1 действий, которые, по мнению суда первой инстанции, составляют объективную сторону покушения на мошенничество. Отмечает, что ФИО1 не вступала в предварительный сговор с ФИО2 и не планировала совершать хищение НДС из бюджета, учредив ООО «(данные изъяты)», вела самостоятельную предпринимательскую деятельность, связанную с извлечением прибыли от оказания бухгалтерских и консультативных услуг физическим и юридическим лицам, а не только тем, которые были подконтрольны ФИО2 Полагает, что вопреки показаниям ФИО1, вывод суда о создании последней ООО «(данные изъяты)» исключительно по предложению ФИО2 и с целью вести бухгалтерское обслуживание подконтрольных ему юридических лиц для последующего совершения преступления, не соответствует фактическим обстоятельствам дела, установленным в судебном заседании.
Излагая содержание установочной части приговора в части образования в составе преступной группы ряда юридических лиц, отмечает, что таковые ООО «(данные изъяты)» и «(данные изъяты)» уже были зарегистрированы на момент образования возглавляемого ФИО1 ООО «(данные изъяты)», поэтому непонятно каким образом последняя вступала в предварительный преступный сговор с ФИО2 Указывает, что ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)» были образованы только в 2013 году, то есть спустя два года после образования ООО «(данные изъяты)», что указывает на несостоятельность выводов суда в части создания данной фирмы с целью обслуживания юридических лиц, подконтрольных именно ФИО2, от имени которых планировалось создавать фиктивные документы о цепочке покупок и продаж лесоматериалов. Полагает, что вывод о том, что таковые создавались исключительно с целью совершения преступлений полностью опровергается выписками по расчетным счетам данных юридических лиц, из которых следует, что общества осуществляли свою финансово-хозяйственную деятельность длительное время.
Полагает, что судом не установлен и не доказан факт участия ФИО1 в подготовке и представлении в налоговый орган от имени фирмы-экспортера ООО «(данные изъяты)» деклараций по возмещению НДС с предоставлением пакета подложных документов, как это указано в приговоре, поскольку из пояснений свидетелей ФИО63., ФИО64., ФИО65., ФИО66., а также ФИО1, показания которых приводит в жалобе, последняя не причастна к подаче налоговых деклараций по обществу-экспортеру «(данные изъяты)». Обращает внимание на то, что ФИО1, будучи директором бухгалтерской фирмы, не обладала специальными бухгалтерскими познаниями, имея образование инженера-строителя.
Указывает, что выводы суда в части подтверждения свидетельскими показаниями директоров фирм факта того, что данные фирмы не приобретали и не продавали пиломатериал, не занимались распиловкой и его отгрузкой, не соответствуют фактическим обстоятельствам по делу. В обоснование довода приводит показания свидетеля ФИО67 о том, что он располагал всей информацией о деятельности ООО «(данные изъяты)», выдавал доверенность на имя таможенных брокеров, общался с ФИО1 и, как и иные руководители ООО, допрошенные в судебном заседании подтвердил, что они открывали расчетные счета в банках для руководимых ими обществ, заключали договор с ООО «(данные изъяты)» на бухгалтерское обслуживание, им выплачивалась заработная плата.
Не соглашаясь с выводами суда о том, что ФИО1 по предварительному сговору с ФИО2 совместно совершали действия, направленные на хищение денежных средств из бюджета РФ, скупая лес неизвестного происхождения, без оформления документов, формировали с помощью подконтрольных ФИО2 фирм подложные документы, имитирующие легальное происхождение леса с учетом НДС с целью создания видимости его поступления в бюджет РФ, экспортировали в таможенном режиме с использованием подложного пакета документов, после чего представляли в налоговый орган декларации о поступлении якобы в бюджет РФ денежной суммы в виде НДС, представляя пакет подложных документов, указывает, что данные обстоятельства не подтверждены в ходе судебного заседания. В обоснование доводов отмечает, что факта сговора не установлено, а также то, что ООО «(данные изъяты)» осуществляло реальный экспорт пиломатериалов в КНР, перечисляло НДС в бюджет РФ, поэтому имело право на его возмещение как экспортер пиломатериала. В опровержение вывода суда о том, что подсудимыми скупался лес неизвестного происхождения, отмечает, что в качестве производителя товара в таможенных декларациях обоснованно указывался продавец пиломатериала на внутреннем рынке, что подтверждено показаниями сотрудников таможни, договорами купли-продажи пиломатериала, счетами-фактурами, выписками из расчетного счета ООО «(данные изъяты)», подтверждающими оплату ООО «(данные изъяты)» приобретаемой продукции и уплату НДС. Полагает, что неустановление налоговым органом, органом предварительного расследования и судом производителя пиломатериала не означает, что на экспорт отгружен лес неизвестного происхождения. Кроме того, отмечает, что ни одним из свидетелей по делу не указано, что о том, что в ООО «(данные изъяты)» изготавливались подложные документы, при том, что суд не указал какие именно документы, имитирующие легальное происхождение леса были подложными и в чем таковое заключалось, а в судебном заседании достоверно установлено, что ФИО1 не имела никакого отношения к подготовке налоговых деклараций о возмещении НДС за указанные в приговоре периоды.
Оспаривая, как противоречащий фактическим обстоятельствам по делу, вывод суда о том, что ФИО2 и ФИО1 достоверно знали о том, что ООО «(данные изъяты)» не имеет права н возмещение НДС из федерального бюджета, так как фактически отправленный на экспорт лес у ООО «(данные изъяты)», а также ООО «(данные изъяты)» и ООО «(данные изъяты)» не приобретался и фактически НДС не уплачивался, кроме вышеизложенного отмечает, что о наличии у ООО «(данные изъяты)» права на возмещение НДС из федерального бюджета свидетельствует представленное суду стороной защиты заключение ООО аудиторской фирмы «(данные изъяты)», показания специалиста ФИО68., приводит обоснования специалистом недоказанности факта отсутствия реальной хозяйственной деятельности и видимости совершения ООО «(данные изъяты)» хозяйственных операций, связанных с экспортом товара на основании представленных им в налоговый орган документов, об оценке выводов налогового органа, как не основанных на нормах бухгалтерского и налогового законодательства и т.д. Отмечает, что суд не принял во внимание данные доводы, однако при обосновании выводов о виновности ФИО1 сослался, в том числе, на акт камеральной налоговой проверки, выводы которой специалистом были поставлены под сомнение.
Указывает, что суд не дал оценки установленному из показаний свидетелей факту подачи ООО «(данные изъяты)» уточняющей декларации по НДС с указанием нулевой суммы НДС, что свидетельствует об отказе общества от своего права на возмещение НДС и, следовательно, означает добровольный отказ от преступления, влечет в силу ч. 2 ст. 31 УК РФ освобождение от уголовной ответственности.
Отмечает, что в приговоре не дана оценка доводам подсудимых. Отвергая их, суд ограничился фразой о том, что показания подсудимых опровергаются показаниями допрошенных по делу свидетелей, без указания, какими именно. Обращает внимание на то, что суд вообще не дал никакой оценки показаниям допрошенных по делу свидетелей. При этом отмечает, что суд, сославшись на показания свидетелей ФИО69. и ФИО70., как подтверждающие виновность ФИО1, не учел, что таковые свидетельствуют об обратном, подтверждая лишь факт их работы в ООО «(данные изъяты)», которое занималось бухгалтерским обслуживанием различных юридических лиц. Изложив показания свидетелей ФИО71 и ФИО72., данные в судебном заседании и в ходе предварительного следствия, а также сведения, указанные последними по обстоятельствам их допроса на стадии расследования дела, отмечает, что суд не дал оценки этим пояснениям и их показаниям в судебном заседании, а также проигнорировал доводы стороны защиты в судебных прениях о необходимости признания протоколов допросов данных свидетелей в ходе предварительного следствия недопустимыми доказательствами. Отмечает, что суд не дал оценки и показаниям специалиста ФИО73, мотивированно указавшей на наличие у ООО «(данные изъяты)» законного права на возмещение НДС из бюджета.
Со ссылкой на позиции Конституционного Суда РФ, Европейского суда по правам человека об обязательности рассмотрения и оценки доводов сторон при принятии судебного решения, особенно приговора, указывает, что в обжалуемом судебном решении суд ограничился лишь цитированием всех допрошенных по делу лиц, не сделав ни единого вывода при этом.
Утверждая, что совокупность исследованных по делу доказательств указывает на невиновность ФИО1 в совершении инкриминированных ей преступлений, просит приговор в отношении последней по двум составам преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30 – ч. 4 ст. 159 УК РФ, отменить, вынести в отношении ФИО1 оправдательный приговор.
В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) защитник осужденного ФИО2 – адвокат Белоус А.А. высказывает несогласие с приговором суда в части признания ФИО2 виновным по двум эпизодам ч. 3 ст. 30 – ч. 4 ст. 159 УК РФ, полагая, что он не соответствует требованиям, указанным в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 № 55 «О судебном приговоре», положениям ст. 297 УПК РФ. Со ссылкой на ст. 389.16 УПК РФ, отмечает, что изложенные в обжалуемом приговоре выводы суда, не соответствуют фактическим обстоятельствам, установленным судом первой инстанции, не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, в приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие, выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли на решение вопроса о виновности ФИО2
Отмечает, что указание суда на частичное признание ФИО2 своей вины, не подтверждается доказательствами, исследованными в судебном заседании, так как ее подзащитный никогда не признавал своей вины в инкриминируемых ему деяниях.
Обращает внимание на то, что в обоснование вывода о виновности ФИО2 в совершении двух преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30 – ч. 4 ст. 159 УК РФ, суд сослался на показания последнего и свидетелей, тогда как в судебном заседании достоверно установлено, что ФИО2 не имел отношений к ведению бухгалтерского учета и отчетности ООО «(данные изъяты)», не являлся его сотрудником либо руководителем, не обладал распорядительными полномочиями в отношении ООО «(данные изъяты)».
Оспаривая выводы суда о совершении ФИО2 и ФИО1 по предварительному сговору действия, направленных на хищение денежных средств из бюджета РФ при изложенных в приговоре обстоятельствах, указывает, что в судебном заседании не установлено ни одного факта скупки ФИО2 леса неизвестного происхождения, а подтверждено, что последний ни разу не выезжал за пределы г. Братска с целью скупки леса у его производителей в Иркутской области, при том, что весь экспортированный ООО «(данные изъяты)» пиломатериал приобретался в Иркутской области и отгружался из г. Иркутска, непосредственные заготовители пиломатериалов ФИО74., ФИО75., ФИО76., ФИО77., ФИО78., ФИО79., ФИО80., ФИО81., ФИО82., ФИО83., ФИО84., допрошенные в качестве свидетелей, указали, что не знакомы с ФИО2, договоры на поставку пиломатериала для ООО «(данные изъяты)» с ним не заключали, все оплаты за пиломатериал оплачивались исключительно в безналичном порядке с оформлением всех необходимых документов, что первоначальные производители пиломатерила, отгруженного ООО «(данные изъяты)» в КНР, налоговым органом и органом предварительного следствия не установлены.
Полагает, что судом не установлен и не доказан факт участия ФИО2 в подготовке и предоставлении в налоговый орган от имени фирмы-экспортера ООО «(данные изъяты)» деклараций о возмещении денежной суммы в виде НДС, с предоставлением пакета подложных документов, как это указано в обжалуемом приговоре. Отмечает, в судебном заседании установлено, что декларации по НДС, иные документы бухгалтерской отчетности подавались в электронном виде в г. Новосибирске, где ООО «(данные изъяты)» состоит на налоговом учете, бухгалтерами, имеющими специальное образование и код доступа для подачи бухгалтерской отчетности в электронном виде, в то время как ФИО2 постоянно проживал в г. Братске, не имел кода доступа для подачи деклараций по НДС в электронном виде, как и не имеет образования для подготовки деклараций и бухгалтерских документов, не являлся руководителем либо доверенным лицом ООО «(данные изъяты)», не распоряжался денежными средствами общества, следовательно, не имел никакой материальной заинтересованности в возмещении НДС за счет средств бюджета РФ.
Оспаривая вывод суда об умышленных действиях ФИО2 и ФИО1, которые из корыстных побуждений, сформировали как путем регистрации новых, так и путем привлечения уже существующих, несколько цепочек фиктивных предприятий для создания видимости оплаты НДС, искусственного повышения его стоимости, для создания невозможности проверки налоговым органом обоснованности сумм налога, а затем используя подложные документы, подавали в налоговую инспекцию заведомо ложные сведения об оплате НДС с заведомо же незаконным требованием об его возмещении, отмечает, что судом не указано, какие конкретно фиктивные предприятия составляли данную цепочку и позволяли создавать видимость оплаты НДС, а также какие действия ФИО2 привели к невозможности проверки налоговым органом обоснованности сумм налога. Считает, что невозможно понять, что имел в виду суд первой инстанции, указывая на действия подсудимых по искусственному повышению стоимости НДС, поскольку таковой не имеет своей собственной стоимости и исчисляется специальной бухгалтерской программой.
По указании того, в чем заключаются мошенническое возмещение НДС, считает, ФИО2 не совершалось ни единого действия, направленного на незаконное возмещение НДС в пользу ООО «(данные изъяты)» из бюджета РФ.
Отмечает, что в обжалуемом приговоре суд не указал, какие конкретно действия ФИО2 образуют объективную сторону вменяемых ему преступлений и какие конкретные доказательства подтверждают объективность выводов, изложенных в приговоре, ограничившись ссылкой «на доказательства в их совокупности». Указывает, что описательно-мотивировочная часть обжалуемого приговора не соответствует требованиям, изложенным в п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 «О судебном приговоре», поскольку ограничился механическим повторением содержания обвинительного заключения, не приняв во внимание отсутствие доказательств вины ФИО2 в совершении инкриминируемых ему деяний, поскольку в судебном заседании установлено, что ФИО2 и ФИО1 не планировали совершать контрабанду и мошенничество, что ООО «(данные изъяты)» учреждено 08 августа 2011 года ФИО1, и с момента его учреждения до настоящего времени оказывает различным юридическим и физическим лицам бухгалтерские и секретарские услуги, что организация деятельности ООО «(данные изъяты)» по экспорту пиломатериала в КНР инициировано не ФИО1 и не ФИО2, а ФИО85., при том, что независимо от этого экспорт пиломатериалов являлся его легальной и законной предпринимательской деятельностью, что ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)» были учреждены в разное время в период с 2010 по 2013 годы реальными людьми, допрошенными в качестве свидетелей в судебном заседании, что покупка-продажа пиломатериала для них являлась одним из многих других видов коммерческой деятельности.
Цитируя показания ФИО2 о своей непричастности к инкриминированным ему деяниям, указывает, что они полностью подтверждены иными доказательствами, исследованными в судебном заседании, в том числе, показаниями ФИО1, свидетеля ФИО86., представителя потерпевшего, свидетелей ФИО87., ФИО88., ФИО89., ФИО90., ФИО91., содержание которых приводится в жалобе.
Приведя показания свидетеля ФИО92., считает, что суд не дал оценки установленной в судебном заседании их недостоверности, а также тому факту, что по оглашении показаний свидетеля ФИО93., данных в ходе предварительного следствия, установлена их фальсификация. Указывает, что суд в обжалуемом приговоре не дал оценки очевидным порокам актов камеральных проверок, ограничившись их включением в перечень доказательств, исследованных судом.
Изложив показания свидетеля ФИО94 и ответы последней на вопросы стороны защиты по поводу обстоятельств, на основании которых налоговый орган пришел к выводу о фиктивности экспорта, справку Забайкальской таможни о фактическом вывозе пиломатериала ООО «(данные изъяты)» с территории РФ в КНР с указанием дат вывоза, объемов экспортируемого пиломатериала, номеров вагонов в период с 09 июля 2013 года по 25 мая 2014 года, пояснения подсудимой ФИО1, со ссылкой на п. 1 ст. 164 НК РФ, позицию Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, изложенную в п. 1 постановления № 53, письмо ФНС России от 16.08.2017 № СА-4-7/161152 «О применении норм ФЗ от 18.07.2017 № 163-ФЗ «О внесении изменений в часть первую НК РФ», указывает, что судом первой инстанции в судебном заседании установлено, что ООО «(данные изъяты)» не представлял в налоговые органы документы, содержащие неполные, недостоверные и противоречивые сведения, а предполагаемая к получению налоговая выгода должна была быть получена в связи с осуществлением ООО «(данные изъяты)» реальной предпринимательской деятельности, поэтому ООО «(данные изъяты)» на законных основаниях, в соответствии с положениями НК РФ, подало в ИФНС по Октябрьскому округу г. Новосибирска налоговые декларации за 3 кварталы 2013 и 2014 годов, содержащие требования о возмещении НДС, так как имело право на возмещение НДС, ранее уплаченного своим поставщикам в связи с осуществлением экспортной деятельности, поскольку товары ООО «(данные изъяты)» вывезены в таможенной процедуре экспорта, что подтверждается таможенными декларациями с отметками таможенного органа, и собран полный пакет документов по экспортным контрактам.
Оспаривая выводы налогового органа о неправильности, неполноте оформления пакета документов, отсутствии факта реальной хозяйственной деятельности и видимости совершения ООО «(данные изъяты)» хозяйственных операций, цитирует положения НК РФ об основаниях для предоставления права на налоговый вычет, необходимом перечне документов для этого, положения иных законов и ведомственных нормативных актов, а также приводит доказательства, подтверждающие обратное.
Считает, что исследованные по делу доказательства свидетельствуют о том, что представленные ООО «(данные изъяты)» в налоговый орган документы подтверждают фактический экспорт товара за пределы таможенной территории Российской Федерации, соответствуют требованиям п. 1 ст. 165 НК РФ, а также то, что внешнеэкономические сделки носили реальный характер, лесоматериал был приобретен законно, на основании гражданско-правовых договоров в рамках транзитной торговли, с осуществлением фактических расчетов между сторонами сделок купли-продажи, с уплатой НДС, отраженного в бухгалтерской и налоговой отчетности. Полагает, что налоговый орган, делая вывод о фиктивности документооборота, не опроверг физического существования лесоматериалов, факт наличия материалов в момент пересечения границы и их вывоз, а значит, имела место реальность хозяйственных операций. Считает, что создание формального документооборота, имитирующего хозяйственную деятельность с целью получения необоснованной налоговой выгоды в виде уменьшения налоговых обязательств по НДС, не доказано ни налоговым органом, ни обвинением, не опровергнуто исследованными в судебном заседании письменными доказательствами. Указывает, что судом установлен факт реального экспорта пиломатериала ООО «(данные изъяты)», что влечет за собой установленное законом право на возмещение НДС от экспортной деятельности.
Оспаривая акты камеральной налоговой проверки от 16 мая 2014 года с выводом налогового органа о том, что ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)» и ООО «(данные изъяты)» обладают признаками «фирмы-однодневки», указывает, что в ходе судебного следствия достоверно установлено, что все участники сделок по поставке пиломатериала, впоследствии направленного ООО «(данные изъяты)» на экспорт, занимались предпринимательской деятельностью в течение нескольких лет, покупка-продажа пиломатериала являлась всего лишь одним из многих видов их деятельности, все общества были зарегистрированы в разных местах, имели органы управления, служебные помещения, оплачивали аренду этих помещений, выплачивали заработную плату исполнительному органы, платили налоги и все предусмотренные законодательством РФ обязательные платежи и сборы. По тем же основаниям считает необоснованным вывод налогового органа, сделанный в акте камеральной налоговой проверки от 04 февраля 2015 года о том, что ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)» обладают признаками «фирмы-однодневки».
Кроме того, полагает, что у налогового органа отсутствовали основания подвергать сомнению компетентность таможенного органа, осуществившего проверку таможенных деклараций и подтвердившего факт пересечение товаром таможенной границы, и отсутствовали основания подвергать сомнению сведения, содержащиеся в таможенных декларациях на предмет их недостоверности.
Оспаривая акт камеральной налоговой проверки от 04 февраля 2015 года, предъявившей претензии к экспортным контрактам, к фитосанитарным сертификатам, отмечает, что суд при принятии обжалуемого приговора не принял во внимание и не дал оценки тому, что контракты прошли соответствующий внешний контроль со стороны таможенных органов, валютный контроль, контракты фактически исполнены сторонами, а представленные ООО «(данные изъяты)» фитосанитарные сертификаты не были признаны таможенными органами недействительными, поддельными или содержащими сведения, не соответствующие информации в транспортных (перевозочных) и отгрузочных документах.
Отмечает, что в указанном акте также сделан вывод о том, что фактически сделка по поставке лесопродукции между ООО «(данные изъяты)» и ООО «(данные изъяты)» не исполнялась, ООО «(данные изъяты)» не участвует в операциях по разгрузке и приемке лесоматериалов, не осуществляет проверку при приемке по качеству и количеству, ассортименту, отсутствуют акты приема-передачи от поставщика ООО «(данные изъяты)» покупателю ООО «(данные изъяты)». Полагает, что вывод налогового органа не основан на нормах бухгалтерского и налогового законодательства и сделан без учета фактических обстоятельств поставки товара, тогда как налоговым органом подтверждено, что ООО «(данные изъяты)» приобретало товар у ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)» приобретало товар в рамках транзитной торговли у ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», расчеты между сторонами сделок купли-продажи фактически осуществлены, суммы уплаченного (полученного) НДС отражены в их бухгалтерской и налоговой отчетности, а, значит, уплачены в бюджет. При этом отмечает, что упомянутых обществ на предмет приобретения лесоматериалов непосредственно от поставщика либо от их производителя ни налоговым органом, ни органом следствия не исследовалась, изготовитель (производитель) лесоматериалов не устанавливался.
Ссылается на иные нарушения, допущенные налоговым органом в ходе проведения камеральных проверок.
Оспаривая вывод суда об отсутствии признаков добровольного отказа от совершения преступления, считает, что подача ООО «(данные изъяты)» уточненной декларации по НДС с указанием суммы НДС к возмещению 0 рублей, безусловно свидетельствует об отказе общества от своего права на возмещение НДС и, следовательно, добровольный отказ от преступления, под которым понимается добровольное и окончательное прекращение начатой преступной деятельности на стадии приготовления или покушения. Суд не принял во внимание и не дал оценки показаниям свидетелей ФИО95., ФИО96., которые в качестве налоговых инспекторов проводили камеральные проверки в отношении ООО «(данные изъяты)» и пояснили суду, что подав уточненную декларацию по НДС за 3 квартал 2014 года, в которой сумма возмещения указано 0, ООО «(данные изъяты)» фактически отказалось от возмещения НДС за указанный период.
Считает необоснованной ссылку суда на решение № 1630 от 29 мая 2015 года начальника инспекции ФНС России по Октябрьскому району г. Новосибирска об отказе в возмещении полностью суммы НДС, заявленной ООО «(данные изъяты)» к возмещению за 3 квартал 2014 года, в качестве доказательства виновности ФИО2, поскольку названный документ подлежит критической оценке в связи тем, что основан не на выявленных существенных нарушениях порядка, установленного ст. 171 -172 НК РФ, а на формальных основаниях. Полагает, что суд не дал оценки тому обстоятельству, что у налогового органа отсутствовали основания подвергать сомнению компетентность уполномоченного банка, оформившего паспорта сделок и подвергать сомнению соответствие заключенных контрактов действующему законодательству РФ.
Полагает достоверно установленным, что ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)» осуществляли между собой сделки купли-продажи лесоматериалов, находясь на общей системе налогообложения, сумма НДС, указанная в счетах-фактурах, уплачена ими в бюджет РФ, передача приобретаемого по договорам пиломатериала произведена от его непосредственного изготовителя на площадку грузоотправителя (ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)»), расположенную по адресу <адрес изъят>, загружена в вагоны и экспортирована в КНР, договоры купли-продажи пиломатериалов между ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)» считаются исполненными при отсутствии фактической передачи приобретаемого пиломатериала от одного общества другому, и передачи пиломатериала от его непосредственного изготовителя к грузоперевозчику для последующего экспорта в КНР, поскольку представляют собой транзитную торговлю, что не влечет обязательного оприходования приобретенного пиломатериала на свой склад, следовательно, отсутствие собственных (арендованных) складов и отсутствие оформления складской документации не влечет за собой вывод о фиктивности хозяйственной деятельности ООО «(данные изъяты)» по экспорту пиломатериала.
Указывает, что изложенные выводы, а также иные, приведенные в жалобе, подтверждаются исследованным в суде заключением специалиста – аудитора ФИО97., имеющей квалификационный аттестат в области общего аудита, а также показаниями самого специалиста, содержание которых приводит в жалобе.
Указывает, что заключение специалиста ФИО98. и ее показания в суде подтверждают невиновность ФИО2 в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30 – ч. 4 ст. 159 УК РФ, однако в обжалуемом приговоре не указано, по каким основаниям при наличии доказательств, опровергающих голословные доводы обвинения и имеющих существенное значение по делу как доказательство невиновности подсудимых, суд отверг заключение специалиста ФИО99 и ее показания в суде, не дав им никакой оценки и не приняв их во внимание при вынесении обжалуемого приговора.
Полагает, что исследованные судом договоры между ООО «(данные изъяты)» и поставщиками лесоматериала, документы и допросы свидетелей ФИО100., ФИО101., ФИО102., ФИО103 и др. о том, что ООО «(данные изъяты)» заключало агентские договоры с перевозчиками экспортируемого пиломатериала: ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», выписки по движению денежных средств на расчетных счетах, справка Читинской таможни о пересечении экспортируемого ООО «(данные изъяты)» пиломатериала с указанием номеров вагоном и даты пересечения этих вагонов границы РФ, свидетельствуют о реальности совершенных хозяйственных операций по экспорту пиломатериала ООО «(данные изъяты)».
Оспаривая вывод суда о создании ФИО2 условий невозможности проверки налоговым органом обоснованности суммы налога, указывает, что налоговый орган имел исчерпывающие возможности для проведения сквозных проверок всех контрагентов ООО «(данные изъяты)», поскольку в судебном заседании установлено, что вся коммерческая деятельность ООО «(данные изъяты)» и его поставщиков оплачивалась исключительно в безналичном порядке, и налоговый орган не установил производителей пиломатериала, экспортированного ООО «(данные изъяты)» в КНР по причине собственной недобросовестности, а не в результате действий ФИО2, как об этом указано в приговоре. Полагает, что суд первой инстанции не указал, а какие конкретно действия ФИО2 можно оценить как создание условий невозможности проверки налоговым органом обоснованности суммы налога.
Указывает, что судом не установлен механизм, обоснованность формирования сумм НДС, заявленных к возмещению по экспортным операциям ООО «(данные изъяты)», не рассматривался вопрос о законности и обоснованности заявленного ООО «(данные изъяты)» требования о возврате НДС и применения на законных основаниях нулевой ставки НДС по экспортным договорам поставки.
Отмечает, что разрешение вопроса обоснованности включения ООО «(данные изъяты)» в налоговую декларацию по НДС за 3 кварталы 2013 и 2014 годов сумм НДС к возмещению по сделкам с ООО «(данные изъяты)» и ООО «(данные изъяты)», фактического исполнения или неисполнения договоров между данными обществами, требует специальных познаний в области бухгалтерского учета, проведения анализа хозяйственной деятельности на основании первичных бухгалтерских документов ООО «(данные изъяты)» по поступлению от ООО «(данные изъяты)» и ООО «(данные изъяты)» пиломатериала, по поступлению пиломатериала от ООО «(данные изъяты)» и ООО «(данные изъяты)» в ООО «(данные изъяты)» и ООО «(данные изъяты)», анализ деятельности ООО «(данные изъяты)» и ООО «(данные изъяты)» по приобретению пиломатериала у своих поставщиков, не установленных органом предварительного следствия, однако необходимые данные для производства такого анализа в материалах дела отсутствуют, поскольку органом предварительного следствия к материалам уголовного дела не приобщена первичная бухгалтерская документация ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», частично приобщена бухгалтерская документация по ООО «(данные изъяты)» и ООО «(данные изъяты)», что исключило возможность назначения судом судебно-бухгалтерской экспертизы, что свидетельствует о недоказанности выводов суда о совершении ФИО2 действий, направленных на хищение средств из бюджета РФ.
Указывает, что ФИО2 не формировал налоговые декларации, не подавал их в налоговые органы, не имел доступа к денежным средствам, зачисляемым на расчетные счета ООО «(данные изъяты)», поскольку не являлся его руководителем и не обладал распорядительными полномочиями в отношении данной организации, при этом достоверно знал, что ООО «(данные изъяты)» как экспортер пиломатериала, имел право на возмещение НДС из бюджета РФ. Считает, что в действиях ФИО2 отсутствуют признаки объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 – ч. 4 ст. 159 УК РФ, а также изложенное исключает наличие у ФИО2 прямого умысла на хищение денежных средств из бюджета РФ, то есть не доказана субъективная сторона указанного преступления.
Также отмечает, что заявленный ООО (данные изъяты)» в уточненной декларации по НДС за 3 квартал 2014 года отказ от возмещения НДС, даже если бы указанная преступная деятельность ФИО2 нашла свое подтверждение в судебном следствии, исключает в отношении ФИО2 уголовную ответственность ст. 159 УК РФ по эпизоду за 3 квартал 2014 года.
Считает не подтвержденными доказательствами выводы суда относительно обстоятельств совершения ФИО2 преступлений, поскольку ФИО2 и ФИО1 не вступали между собой в преступный сговор, так как задолго до учреждения ООО «(данные изъяты)» ФИО2 занимался легальным бизнесом по экспорту пиломатериала, являлся законопослушным предпринимателем и исправным налогоплательщиком. Утверждение о наличии между ними сговора с целью хищения бюджетных средств путем предоставления незаконного требования о возмещении НДС от экспортной деятельности ООО «(данные изъяты)» является голословным и не соответствует фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции, так как ООО «(данные изъяты)» осуществлял реальный экспорт в КНР пиломатериала, который приобретался у его поставщиков по цене, в которую был включен НДС, перечисленный в бюджет РФ, и, как экспортер пиломатериала, ООО «(данные изъяты)» в соответствии с законодательством РФ имел право на его возмещение из бюджета РФ. Неустановление налоговым органом, органом предварительного следствия и судом происхождения леса, экспортированного ООО «(данные изъяты)» в КНР, не означает, что на экспорт отгружен лес неизвестного происхождения, который скупал ФИО2, как это указано в приговоре. Производитель пиломатериала, указываемый экспортером ООО «(данные изъяты)» в таможенных целях, установлен – в качестве производителя пиломатериала в таможенных целях ООО «(данные изъяты)» обоснованно указывал юридическое лицо – продавца пиломатериала экспортеру на внутреннем рынке РФ согласно договорам купли-продажи, счетам фактурам, выпискам с расчетного счета ООО «(данные изъяты)». Судом первой инстанции достоверно установлено, как это указано в приговоре, что ФИО2 не скупал лес, в последствие экспортированный ООО «(данные изъяты)» в КНР. Приобретением в территориально приближенных к Иркутску лесозаготовительных предприятиях пиломатериала, экспортированного ООО «(данные изъяты)», занимался ФИО104., поскольку таковой грузился в вагоны на железнодорожных тупиках ФИО105., расположенных в Иркутске, а ФИО2 жил и работал в г. Братске. Суд установил, что все платежи за приобретаемый пиломатериал как его экспортером – ООО «(данные изъяты)», так и участвующими в транзитной поставке пиломатериала обществами, производились исключительно в безналичном порядке. Однако органом предварительного следствия и судом отказано в удовлетворении ходатайства ФИО2 о назначении судебной экономико-бухгалтерской экспертизы.
Указывает, что формулировка суда первой инстанции о заведомо подложных документах, имитирующих легальное происхождение леса и приобретение древесины с учетом НДС 18% с целью создания видимости его поступления в бюджет РФ, не основана на доказательствах, что свидетельствует о незаконном, несправедливом и необоснованном приговоре, вынесенном судом первой инстанции в отношении ФИО2
Отмечает, что суд не указал, какие конкретно заведомо подложные документы формировал ФИО2, в чем заключается подложность этих документов, какие конкретно документы имитировали легальное происхождение леса. Считает, что из содержания приговора невозможно понять, какими доказательствами суд обосновывает свое утверждение о том, что ФИО2 с ФИО1 готовили и предоставляли в налоговый орган от имени фирмы-экспортера ООО «(данные изъяты) декларации о возмещении якобы поступившей в бюджет РФ денежной суммы в виде НДС, предоставляя пакет подложных документов, при том, что в судебном заседании достоверно установлено, что ФИО2 не имел ни малейшего отношения к подготовке как самих деклараций ООО «(данные изъяты)» о возмещении НДС за экспорт пиломатериала за указанные в приговоре периоды, так и в подготовке документов, обосновывающих заявленное ООО «(данные изъяты)» требование о возмещении НДС.
Указывает, что из содержания приговора невозможно понять, что составляет субъективную сторону преступлений, за совершение которых в осужден ФИО2, в чем заключалась корыстная цель ФИО2 от возмещения ООО «(данные изъяты)» НДС по экспортным сделкам.
Полагает, что суд не принял во внимание и не дал оценки тому, что при ознакомлении с материалами уголовного дела обвиняемому ФИО2 органом следствия не были представлены вещественные доказательства, ходатайство об этом оставлено без удовлетворения и без ответа, чем допущено грубое нарушение права ФИО2 на защиту, которое является существенным, повлияло на законность и обоснованность постановленного в отношении него приговора.
Со ссылкой на ч. 3 ст. 15 УПК РФ считает, что отсутствие в обвинительном заключении сведений об обстоятельствах, подлежащих обязательному установлению при обвинении лица в совершении преступления и имеющих значение по делу, исключает возможность вынесения обвинительного приговора в отношении ФИО2
Отмечая, что согласно ч. 1 ст. 49 Конституции РФ, ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах», ст. 11 Всеобщей декларации прав человека, ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке, а также то, что основное назначение презумпции невиновности состоит в том, что она требует несомненной, твердой доказанности виновности лица в совершении преступления, полагает, что указанное очевидно отсутствует в настоящем деле.
На основании изложенного, просит отменить приговор Ленинского районного суда г. Иркутска в отношении ФИО2 в части признания его виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30 – ч. 4 ст. 159 УК РФ, по двум эпизодам и вынести в отношении него оправдательный приговор, поскольку совокупность исследованных в судебном следствии доказательств указывает на невиновность ФИО2 в совершении двух преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30 – ч. 4 ст. 159 УК РФ.
В апелляционном представлении (основном и дополнительном) прокурор Попова Ж.В. просит отменить приговор суда в отношении ФИО2 и ФИО1 и передать уголовное дело на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции в ином составе суда, полагая данное судебное решение незаконным, необоснованным, несправедливым, выводы суда не соответствующими фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным в судебном заседании, содержащими существенные противоречия, которые повлияли на решение вопроса о невиновности оправданных, правильность применения уголовного закона и наказания. Считает, что при постановлении приговора суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы, допустил нарушения УПК РФ.
В обоснование доводов указывает, что судом достоверно установлено, что ФИО2 и ФИО1 были изготовлены подложные договоры купли-продажи лесоматериалов, на основании которых ООО «(данные изъяты)» являлся собственником лесопродукции, направленной на экспорт.
Полагает, что суд необоснованно исключил из обвинения совершение преступления организованной группой, а также пришел к выводу об отсутствии у ФИО2 и ФИО1 умысла на незаконное перемещение через таможенную границу стратегически важных товаров, то есть об отсутствии в их действиях состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 226.1 УК РФ.
Считает достоверно установленным и не опровергнутым то, что последние осуществляли деятельность, связанную с оформлением подложных документов о происхождении лесоматериалов и экспортом товаров в КНР на основании этих документов. Отмечает, что представление при таможенном декларировании подложных документов об основаниях приобретения и законности происхождения лесоматериалов, придание правомерного вида владению лесопродукцией является как способом сокрытия противоправного характера приобретения лесоматериалов, так и необходимым условием выпуска таможенной декларации в соответствии с таможенной процедурой экспорта.
Полагает достоверно установленным доказательствами, что умысел у ФИО2 на совершение преступления сформировался еще до вовлечения в него ФИО1, о чем свидетельствуют показания свидетелей ФИО106., ФИО107., ФИО108., ФИО109., ФИО110., ФИО111 о регистрации обществ ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», где указанные лица были номинальными директорами, еще до момента регистрации ООО «(данные изъяты)»; бухгалтерский учет по указанным обществам осуществлялся ООО «(данные изъяты)» под руководством ФИО112., то есть фирмой, также организованной ФИО2; предложение ФИО1, работавшей в ООО «(данные изъяты)», об организации своей фирмы поступило после того, как ФИО2 поругался с ФИО113, что подтверждается как показаниями свидетелей, так и показаниями подсудимого ФИО2; бухгалтеры ФИО114, ФИО115 приняты в ООО «(данные изъяты)» по предложению ФИО2, как лица, ранее выполнявшие подобную работу в г. Новосибирске. Указывает, что именно ФИО2 было организовано создание большого количества юридических лиц, в качестве директоров которых выступали его знакомые, что подтверждается показаниями свидетелей ФИО116., ФИО117., ФИО118., ФИО119., ФИО120., ФИО121., ФИО122., ФИО123., ФИО124., ФИО125., ФИО126., ФИО127., ФИО128., ФИО129, ФИО130., ФИО131. О том, что ФИО1 было известно о фиктивности заключаемых договоров свидетельствуют показания свидетелей ФИО132., ФИО133., а также из ее собственных показаний о том, что собственником вывезенного на экспорт леса ООО «(данные изъяты)» не являлось, полученными денежными средствами за экспортируемый лес не распоряжалось, в созданных ФИО2 фирмах производственных помещений для переработки и складирования леса не имелось, созданные общества фактически были транзитными фирмами, реально перевозкой и поставкой леса не занимались.
Отмечает, что ведение бухгалтерского учета по созданным ФИО2 юридическим лицам ФИО1 осуществляла по предложению ФИО2, лица, числящиеся директорами созданных им обществ, передавали ей электронные ключи от банковских счетов, печати обществ и т.д., именно по указанию ФИО2 она выполняла указания ФИО134 о заключении контрактов, перечислении денежных средств по счетам ФИО135. и расходовании полученных валютных средств.
Считает, что данные факты свидетельствуют о согласованности действий ФИО2 и ФИО1, стремлении достичь своими действиями одного результата, что говорит об организованности группы, о чем также свидетельствует длительный период деятельности созданных ФИО2 юридических лиц. Указывает, что об изготовлении как ФИО2, так и ФИО1 фиктивных договоров и документов первичной бухгалтерской отчетности свидетельствуют исследованные судом доказательства, а выводы суда о том, что подсудимые действовали по предварительному сговору группой лиц, а не в составе организованной группы, противоречат фактическим обстоятельствам, установленным в ходе судебного следствия. Считает, что на совершение преступления в составе организованной группы указывают факты, подтверждающие, что основой объединения участников организованной группы, созданной ФИО2, стало корыстное стремление каждого из участников извлечь в результате совместной преступной деятельности по незаконному перемещению стратегических товаров через границу Российской Федерации, целью и задачами организованной группы, созданной ФИО2, стало извлечение в результате совместной преступной деятельности ее членов прибыли, как по незаконному экспорту пиломатериалов, так и по получению денежных средств из федерального бюджета путем незаконного возмещения НДС. Приводит установленные по делу обстоятельства, свидетельствующие, по мнению обвинителя, об устойчивости созданной ФИО2 организованной группы.
Указывает, что в ходе судебного заседания вина ФИО2 и ФИО1 в совершении пяти эпизодов преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 226.1 УК РФ, была в полном объеме подтверждена совокупностью доказательств, представленных стороной обвинения. Вопреки выводам суда, из предъявленного обвинения следует, что ООО «(данные изъяты)» при осуществлении экспорта пиломатериалов через таможенную границу Таможенного Союза в рамках ЕврАзЭС и его вывозе за пределы таможенной территории Таможенного союза, незаконно использовало документы, содержащие недостоверные сведения о товаре, а именно о его производителе, поскольку достоверно установлено, что пиломатериалы, перемещенные ООО «(данные изъяты)» по декларациям, поданным в таможенный орган, не приобретались у заявленного производителя – ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», ООО «(данные изъяты)», о чем подсудимым было известно достоверно. Общественная опасность совершенного деяния состоит в том, что подсудимые создавали спрос на лесоматериалы нелегального происхождения, по подложным документам, вводили их в нелегальный оборот и экспортировали, что причинило экологический и экономический ущерб интересам Российской Федерации. Действия подсудимых были направлены на умышленное представление в таможенный орган, посредством декларанта общества, деклараций, содержащих заведомо недостоверные сведения о товаре, который в соответствии с Постановлением Правительства от 13.09.2012 № 923 относится к стратегически важным ресурсам.
Считает, что судом не в полной мере учтены положения таможенного законодательства, нарушение которых является контрабандой. Отмечает, что подача подсудимыми в таможенные органы документов, содержащих недостоверные сведения о производителе и собственнике товара, является одним из признаков состава контрабанды по следующим основаниям. Со ссылкой на положения ч. 1 ст. 183, 189 ТК ТС указывает, что вопреки выводам суда, сведения о производителе пиломатериалов, собственнике товара являются юридически значимыми и для таможенных, и для налоговых органов, напрямую влияют на права и обязанности, а также ответственность, возникающих при таможенном оформлении и налогообложении декларанта. Считает, что указание в графе 31 декларации на товары недостоверных сведений о производителе пиломатериалов является недостоверным декларированием, влекущим в соответствии со ст. 201 ТК ТС отказ в выпуске товаров, в случае если данное нарушение является поводом к возбуждению уголовного дела. Отмечает, что данные обстоятельства подтверждаются показаниями должностных лиц Иркутского таможенного поста Иркутской таможни ФИО136., ФИО137., ФИО138., согласно которым предоставление недостоверных сведений не освобождает от уголовной ответственности декларанта, а в приговоре не приведено мотивов, по которым опровергнуты показания указанных свидетелей, при том, что главный государственный таможенный инспектор Иркутского таможенного поста Иркутской таможни ФИО139. показала, что незаконный вывоз лесоматериалов в понятии таможенных органов заключается в том, что указан фиктивный продавец и представлены фиктивные документы, не позволяющие идентифицировать реального производителя.
Указывает, что суд не учел, что переместив с недостоверным декларированием товары через таможенную границу, ФИО2 и ФИО1 получили возможность претендовать на предусмотренные налоговым законодательством налоговые вычеты. Ссылается, как на верные, выводы суда о том, что ФИО2 и ФИО1, используя недостоверные документы о происхождении товара, ранее представленные в таможенные органы, пытались похитить бюджетные денежные средства путем незаконного возмещения НДС.
Цитируя обстоятельства предъявленного обвинения, отмечает, что фактическими обстоятельствами, установленными в ходе судебного слушания, подтверждается факт, что ООО «(данные изъяты)» собственником экспортируемого пиломатериала не являлось, было создано для обеспечения документооборота, с целью указания организации в качестве экспортера, фактической деятельностью по закупке пиломатериалов и их экспорту за пределы Российской Федерации не занималось, поэтому указание в декларации ООО «(данные изъяты)» в качестве экспортера (собственника товара) является недостоверным, фактический собственник товара не установлен.
Со ссылкой на протокол судебного заседания считает, что факт указания в таможенной декларации недостоверных сведений о производителе, а также собственнике товара, подтверждается и показаниями ФИО2 и ФИО1, данными в ходе рассмотрения дела судом. Отмечает, что исследованными доказательствами также достоверно установлен факт вывоза за пределы Российской Федерации стратегически важных товаров, собственник которых не установлен, пересечения границы РФ товара, на который были оформлены фитосанитарные сертификаты и грузовые таможенные декларации, что подтверждается показаниями свидетеля ФИО140. и свидетельскими показаниями работавших у него сотрудников как в ООО «(данные изъяты)», так и в ООО «(данные изъяты)». Кроме того, ссылаясь на показания подсудимого ФИО2 о том, что ООО «(данные изъяты)» собственником леса не являлся, им был только обеспечен документооборот, направленный на то, чтобы придать законность вывозу леса за пределы РФ, суд, установив таким образом факт подложности документов, подтверждающих законность экспорта лесопродукции, необоснованно пришел к выводу, что в действиях ФИО2 и ФИО1 отсутствуют признаки состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 226.1 УК РФ и постановил оправдательный приговор в этой части. Полагает, что данный вывод суда не соответствует фактическим обстоятельствам, установленным судом первой инстанции.
Также считает, что приговор суда является несправедливым, поскольку судом было назначено наказание, не соответствующее тяжести преступления, по своему размеру и порядку исполнения являющееся несправедливым вследствие чрезмерной мягкости, чем нарушены требования ст. 60 УК РФ. Отмечает, что в соответствии с требованиями ст. 15 УК РФ ФИО2 и ФИО1 обвиняются в умышленном совершении тяжких и особо тяжких преступлений, организованной группой с распределением ролей участников группы, против общественного порядка и государственной собственности, финансовой стабильности и экономического положения Российской Федерации, направлены на уменьшение природных ресурсов государства и незаконную транспортировку за пределы РФ стратегически важных товаров, с целью получения значительной материальной выгоды, последствием преступлений является причинение ущерба государству в особо крупном размере.
В связи с нарушением судом требований п. 1, 4 ч. 1 ст. 389.15, ст. 389.16 УПК РФ просит отменить приговор Ленинского районного суда г. Иркутска от 22 апреля 2019 года в отношении ФИО2 и ФИО1, уголовное дело передать на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции в ином составе суда.
В возражениях на апелляционное представление государственного обвинителя защитники Белоус А.А. и Измайлова О.С., осужденный ФИО2 приводят доводы, по которым полагают апелляционное представление прокурора не подлежащим удовлетворению.
Судебная коллегия, проверив доводы апелляционных жалоб и представления в полном объеме, находит приговор в отношении ФИО2 и ФИО1 подлежащим отмене, с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство по следующим основаниям.
Согласно положениям ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым и признается таковым, если он постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона.
В соответствии со ст. 389.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебного решения в апелляционном порядке являются несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, существенное нарушение уголовно-процессуального закона, неправильное применение уголовного закона, несправедливость приговора.
Согласно ст. 389.16 УПК РФ приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, если не были учтены обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда; если в приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие; если выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности осужденного или оправданного, на правильность применения уголовного закона или на определение меры наказания.
Согласно ст. 305 УПК РФ в описательно-мотивировочной части оправдательного приговора излагаются существо предъявленного обвинения; обстоятельства уголовного дела, установленные судом; основания оправдания подсудимых и доказательства, их подтверждающие; мотивы, по которым суд отвергает доказательства, представленные стороной обвинения.
Согласно ст. 307 УПК РФ в описательно-мотивировочной части обвинительного приговора излагаются описание преступного деяния, признанного судом доказанным; доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимых и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства; основания и мотивы изменения обвинения.
Исходя из положений п. 3, 4 ч. 1 ст. 305, п. 2 ст. 307 УПК РФ, суду надлежит дать оценку всем исследованным в судебном заседании доказательствам, как уличающим, так и оправдывающим подсудимого. При этом излагаются не только доказательства, на которых основаны выводы суда, по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, но и судом должны быть приведены мотивы, по которым те или иные доказательства отвергнуты судом.
Каждое из доказательств, в соответствии со ст. 87 УПК РФ, должно быть судом проверено путем сопоставления его с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, подтверждающими или опровергающими проверяемое доказательство. Согласно ст. 88 УПК РФ каждое доказательство судом должно быть оценено с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности с точки зрения достаточности для разрешения уголовного дела.
Судебная коллегия считает, что при постановлении приговора в отношении ФИО2 и ФИО1 судом первой инстанции требования данных норм уголовно-процессуального закона нарушены.
Так, изложив описание преступных деяний, признанных судом доказанными, и придя к выводу о виновности последних в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30 – ч. 4 ст. 159 УК РФ, суд фактически изложил только существо исследованных по делу доказательств, не дав им никакой оценки ни в отдельности, ни в сопоставлении с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле.
Из материалов уголовного дела усматривается, что как стороной обвинения в обоснование предъявленного обвинения, так и стороной защиты в его опровержение, суду были представлены доказательства, которые затем приведены в приговоре. Вместе с тем, суд пришел к выводу, что все исследованные по делу доказательства подтверждают вину подсудимых в совершении покушений на мошенничество в группе лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, что при наличии противоречивых доказательств не может свидетельствовать о законности и обоснованности принятого по делу судебного решения.
Приведя в приговоре показания свидетелей, данные в ходе предварительного и судебного следствия, при наличии в них противоречивых сведений, а также при неподтверждении свидетелями показаний, данных в ходе предварительного следствия, суд не дал оценки этим обстоятельствам, а также не привел мотивы, по которым он принял в подтверждение виновности осужденных одни показания и отверг другие.
Формально указав на относимость, допустимость и достоверность исследованных свидетельских показаний, письменных доказательств, протоколов следственных действий, суд фактически не дал оценки исследованным по делу доказательствам в указанном контексте, не проанализировал их в сопоставлении друг с другом, с учетом приведенных сторонами доводов.
Изложив показания ФИО2 и ФИО1, данные ими в ходе предварительного и судебного следствия, в том числе после допросов свидетелей, и указав о том, что в основу приговора по ст. 159 УК РФ необходимо положить показания подсудимых в той части, в которой они согласуются с показаниями большинства свидетелей и иными материалами дела, суд не конкретизировал, в какой части приняты за основу показания ФИО1, и абсолютно не дал оценки доводам ФИО2, приведенным в свою защиту.
При таких обстоятельствах судебная коллегия находит обоснованными доводы апелляционных жалоб и представления о незаконности обвинительного приговора и необходимости его отмены.
Кроме того, суд пришел к выводу о невиновности ФИО2 и ФИО1 по предъявленному обвинению по ч. 3 ст. 226.1 УК РФ.
Однако, в нарушение п. 2 ч. 1 ст. 305 УПК РФ, указав в приговоре существо предъявленного подсудимым обвинения по ч. 3 ст. 226.1 УК РФ и изложив доказательства, суд не указал обстоятельства уголовного дела, установленные в ходе судебного разбирательства, что является существенным нарушением уголовно-процессуального закона.
Кроме того, перечислив в приговоре доказательства, представленные стороной обвинения в подтверждение существа предъявленного ФИО2 и ФИО1 обвинения в совершении контрабанды стратегически важных товаров, суд в нарушение п. 4 ч. 1 ст. 305 УПК РФ не дал им оценки, как в отдельности, так и в их совокупности.
Указав в приговоре на то, что судом проанализированы доказательства, приведенные стороной обвинения в обоснование позиции по всем составам, предусмотренным ч. 3 ст. 226.1 УК РФ, суд не привел в анализе ни одного доказательства, на которые ссылалась сторона обвинения, как и не привел мотивы, по которым он отверг таковые, придя к выводу о необходимости оправдания подсудимых.
Не подвергнув исследованные доказательства анализу и оценке, не отвергнув, в частности, показания свидетелей о том, что без внесения в таможенную декларацию сведений о производителе, товар не мог быть выпущен за пределы РФ, суд сделал выводы о том, что нарушения при декларировании лесоматериалов в виде внесения в декларации подложных сведений о производителе товара, не могли повлиять на процедуру выпуска товара за границу.
Принимая во внимание, что в обжалуемом приговоре не дана оценка многочисленным доводам, приведенным сторонами в обоснование виновности либо невиновности ФИО2 и ФИО1, а также представленным суду доказательствам, имеющим существенное значение для выводов суда, приговор нельзя признать законным и обоснованным.
Учитывая изложенное, судебная коллегия считает обоснованными доводы государственного обвинителя о наличии оснований для отмены приговора суда и в части оправдания ФИО2 и ФИО1
Нарушения, допущенные судом первой инстанции, влекут отмену приговора в целом, с передачей дела в суд первой инстанции на новое судебное разбирательство, но в ином составе, в соответствии с положениями ст. 389.22, 389.24 УПК РФ, поскольку они неустранимы в суде апелляционной инстанции.
В связи с отменой приговора с передачей дела на новое рассмотрение, иные доводы апелляционных жалоб и апелляционного представления, возражений, рассмотрению не подлежат и должны быть учтены при новом судебном разбирательстве, поскольку вышестоящий суд не вправе предрешать выводы суда о доказанности или недоказанности обвинения, достоверности или недостоверности доказательств, преимуществах одних доказательств перед другими и др.
При этом, судебная коллегия соглашается с доводами апелляционного представления о несправедливости назначенного ФИО2 и ФИО1 наказания вследствие его чрезмерной мягкости, учитывая, что в ходе нового рассмотрения дела может быть установлена их виновность и наказуемость в рамках предъявленного обвинения.
При новом судебном разбирательстве дела суду следует устранить допущенные нарушения, полно, всесторонне и объективно исследовать представленные сторонами доказательства, дать им надлежащую оценку в соответствии с положениями ст. 87 и 88 УПК РФ, установить фактические обстоятельства дела, проверить и дать оценку всем доводам, содержащимся в апелляционных жалобах и представлении, сделать обоснованные выводы относительно виновности или невиновности подсудимых в совершении инкриминируемых им преступлений, в случае осуждения, правильно применить нормы уголовного закона и назначить справедливое наказание, постановив законное, обоснованное и мотивированное решение по уголовному делу.
Разрешая вопрос о мере пресечения, судебная коллегия полагает оставить ее в отношении ФИО1 и ФИО2 без изменения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
Приговор Ленинского районного суда г. Иркутска от 22 апреля 2019 года в отношении ФИО2 и ФИО1 отменить, удовлетворив частично апелляционные жалобы защитников осужденных ФИО1 и ФИО2 – адвокатов Измайловой О.С. и Белоус А.А., а также удовлетворив апелляционное представление государственного обвинителя прокуратуры Ленинского района г. Иркутска Поповой Ж.В.
Уголовное дело передать на новое судебное рассмотрение в тот же суд, но в ином составе, со стадии судебного разбирательства.
Меру пресечения в отношении ФИО1 и ФИО2 оставить в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.
Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.
Председательствующий: Р.Р. Трофимова
Судьи: Т.В. Казакова
Е.В. Батанова
