Судья Вардугина М.Е.
Дело № 2-595/2021
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
№ 11-10114/2021
30 сентября 2021 года г. Челябинск
Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда в составе:
председательствующего Скрябиной С.В.
судей Доевой И.Б., Елгиной Е.Г.,
при секретаре Разореновой Е.В.,
рассмотрела в открытом судебном заседании в зале суда гражданское дело по иску Циринг Дианы Александровны к Федеральному государственному бюджетному образовательному учреждению высшего образования «Челябинский государственный университет» об установлении факта трудовых отношений по совместительству, взыскании задолженности по заработной плате, компенсации за просрочку выплаты заработной платы, компенсации за неиспользованный отпуск, компенсации морального вреда
по апелляционной жалобе Циринг Дианы Александровны на решение Калининского районного суда города Челябинска от 02 июня 2021 года
Заслушав доклад судьи Доевой И.Б. об обстоятельствах дела, доводах апелляционной жалобы, представителя истца Портяновой П.Д., поддержавшей доводы апелляционной жалобы, представителя ответчика Волохиной Г.Н., полагавшей решение суда законным и обоснованным,
установила:
Циринг Д.А. с учетом последующего уточнения исковых требований в соответствии со статьей 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обратилась с иском к Федеральному государственному бюджетному образовательному учреждению высшего образования «Челябинский государственный университет» (далее ФГБОУ ВО «ЧелГУ») об установлении факта трудовых отношений в период с 02 сентября 2019 года по 31 августа 2020 года по совместительству на 0,3 ставки в должности <данные изъяты>; взыскании с ответчика в ее пользу задолженности по заработной плате за период с 02 сентября 2019 года по 31 августа 2020 года в размере 155 197 рублей 56 копеек; компенсации за задержку выплаты заработной платы за период с 05 октября 2019 года по 28 апреля 2020 года в размере 19 616 рублей 33 копеек; компенсации за неиспользованный отпуск в размере 24 718 рублей 40 копеек, компенсации морального вреда в размере 100 000 рублей (том № 1 л.д. 3-9, том № 3 л.д. 103).
В обоснование исковых требований указано, что 01 ноября 2011 года между истцом и ответчиком заключен срочный трудовой договор № <данные изъяты>, по условиям которого истец была принята на 0,5 ставки по совместительству на должность <данные изъяты> на срок до 30 июня 2016 года; дополнительным соглашением от 30 июня 2016 года истец избранна на должность <данные изъяты> на 0,5 ставки на срок до 30 июня 2021 года; дополнительным соглашением от 22 июля 2019 года к трудовому договору от 01 ноября 2011 года Циринг Д.А. переведена на должность <данные изъяты> на 1,00 ставку по основному месту работы. 02 сентября 2019 года истцом было подано заявление о приеме на работу по совместительству на должность <данные изъяты> на 0,3 ставки с 02 сентября 2019 года. Однако, ни в сентябре 2019 года, ни в дальнейшем подписанный истцом трудовой договор возвращен не был, отказ в заключении трудового договора до истца также не доводился. При этом, 30 августа 2019 года заведующей кафедрой психологии ФГБОУ ВО «ЧелГУ» был утвержден индивидуальный план-отчет Циринг Д.А., согласно которому на работника возложен общий объем годовой учебной нагрузки в размере 1 059 часов, из которых: 648 часов – по основному трудовому договору по ставке 1,0 по должности <данные изъяты>, 216 часов – на основании гражданско-правового договора, 195 часов – на основании трудового договора по совместительству на 0,3 ставки по должности <данные изъяты>. К работе по совместительству на 0,3 ставки по должности <данные изъяты> истец была допущена с ведома и согласия работодателя, надлежащим образом исполняла поручную ей индивидуальным планом-отчетом работу, однако, трудовой договор по совместительству на 0,3 ставки по должности <данные изъяты> с ней заключен не был, заработная плата за указанный период работы не выплачена. Кроме того, Прокуратурой г. Челябинска была проведена проверка по данному факту, был установлен факт невыплаты заработной платы по совместительству на 0,3 ставки по должности <данные изъяты>, работодателю объявлено предостережение о недопустимости нарушений трудового законодательства. Ссылаясь на то, что в период с 02 августа 2019 года по 31 августа 2020 года истец была допущена до работы по должности <данные изъяты> по совместительству на 0,3 ставки, ей был определен конкретный вид поручаемой работы, указанный в индивидуальном плане-отчете работы преподавателя на 2019/2020 учебный год, однако, в нарушение требований трудового законодательства трудовые отношения между сторонами оформлены не были, заработная плата и компенсация за неиспользованный отпуск за указанный период не выплачены, истец обратилась в суд с настоящим иском.
В судебное заседание суда первой инстанции истец Циринг Д.А. не явилась, о времени и месте судебного заседания извещена надлежащим образом, представила заявление о рассмотрении дела в свое отсутствие.
Представитель истца Портянова П.Д, действующая на основании доверенности, в судебном заседании суда первой инстанции исковые требования и доводы, изложенные в исковом заявлении с у четом уточнений, поддержала; просила исковые требования удовлетворить в полном объеме.
Представитель ответчика ФГБОУ ВПО «ЧелГУ» Волохина Г.Н., действующая на основании доверенности, в судебном заседании суда первой инстанции исковые требования не призвала, ссылаясь на их необоснованность.
Представитель третьего лица не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора на стороне ответчика Министерства науки и высшего образования Российской Федерации в судебное заседание суда первой инстанции не явился, о времени и месте судебного заседания извещен надлежащим образом, в представленном в материалы дела отзыве на исковое заявление просил рассмотреть дело в свое отсутствие.
Решением Калининского районного суда города Челябинска от 02 июня 2021 года в удовлетворении исковых требований Циринг Д.А. отказано в полном объеме.
В апелляционной жалобе Циринг Д.А. просит решение суда первой инстанции отменить, принять по делу новое решение, которым исковые требования удовлетворить в полном объеме. В обоснование доводов апелляционной жалобы указывает на несоответствие выводов суда, изложенных в решении, обстоятельствам дела; нарушение норм материального права, а также норм процессуального права при оценке доказательств. Указано, что требования истца были направлены на установление факта трудовых отношений только в части конкретных работ, которые были поручены работнику в рамках совместительства (в части учебной нагрузки – это научное руководство аспирантами <данные изъяты>.). В предмет доказывания по данному спору не входит факт выполнения работником учебной нагрузки, порученной по основному трудовому договору, а также услуг, согласованных по гражданско-правовому договору. Судом не установлено, что работа, запланированная к выполнению по 0,3 ставки по совместительству, была четко определена в индивидуальном плане-отчете от 30 августа 2019 года и отграничена от работы, порученной истцу на иных основаниях. Допрошенная в судебном заседании в качестве свидетеля заведующая кафедрой <данные изъяты> подтвердила, что проректор <данные изъяты> был уведомлен о том, что истцу распределена учебная нагрузка, превышающая 1,00 ставку с сентября 2019 года, то есть о выполнении работы по совместительству, однако, каких-либо распоряжений об уменьшении указанной нагрузки, в том числе о снятии работы с аспиратами, предусмотренной индивидуальным планом-отчетом от 30 августа 2019 года, не издавал. Более того, по результатам проведенной ответчиком проверки, оформленной актом (заключением) комиссии по результатам внутреннего (служебного) расследования от 07 февраля 2020 года, установлено, что работодатель констатировал факт распределения Циринг Д.А. учебной нагрузки в объеме 1 059 часов, в том числе, 195 часов по совместительству, а также то, что Циринг Д.А. не была трудоустроена на основании заявления от 02 сентября 2019 года. В данном акте указано на необходимость в кратчайший срок скорректировать объем доведенной Циринг Д.А. учебной нагрузки в соответствие с фактической и утвердить на заседании кафедры, чего сделано не было. Таким образом, работодатель знал, что Циринг Д.А. продолжает исполнять работу по совместительству на 0,3 ставки по должности <данные изъяты>, а именно, научное руководство аспирантами <данные изъяты> но бездействовал. При этом, указанная нагрузка была выполнена истцом, но не оплачена. Квалификация учебной работы по научному руководству аспирантами <данные изъяты> как работы по гражданско-правовому договору № К<данные изъяты> от 25 декабря 2019 года является ошибочной, поскольку индивидуальным планом-отчетом Циринг Д.А. указанная работа предусмотрена как работа по совместительству на 0,3 ставки по должности <данные изъяты>, а также была поручена приказами от 06 марта 2018 года № <данные изъяты> и от 29 декабря 2017 года № <данные изъяты>, что исключает ее гражданско-правовой характер. Вывод суда первой инстанции в указанной части противоречит нормам действующего трудового законодательства. Противоречит материалам дела и вывод суда о допустимости оплаты переработки в порядке почасовой оплаты, поскольку согласно локальным актам работодателя запланированная переработка истца могла быть оплачена исключительно в рамках совместительства, а не как почасовая оплата. 98 часов, выполненных в рамках трудового договора по совместительства, не могут быть зачтены в работы по основному трудовому договору. Не имеют правового значения вывода суда о том, что Циринг Д.А. не выполнены работы по научному руководству курсовых работ, объемом 60 часов, и консультирование аспиранта <данные изъяты>., объемом 24 часа, поскольку данные работы были поручены истцу в рамках трудового договора по основной ставке и не касаются предмета спора. Более того, из показаний свидетеля <данные изъяты> следует, что аспирант <данные изъяты> приходила на консультации к Циринг Д.А., присылала свои работы, то есть 24 часа были выполнены до академического отпуска последней. Указанный свидетель также пояснила в суде первой инстанции, что в индивидуальном пане-отчете указывается не сам факт сдачи курсовых работ, а консультационные часы. При этом зачетные книжки, ведомости и курсовые работы представлены в материалы дела, однако суд первой инстанции данные доказательства не принял во внимание. Кроме того, противоречит материалам дела и вывод суда о том, что в рамках индивидуального плана-отчета преподавателя заведующая кафедрой имела право распределить только 650 часов учебной нагрузки исходя из объема занимаемой Циринг Д.А. ставки. Положением о соотношении учебной (преподавательской) и других видов педагогической работы в ФГБОУ ВО «ЧелГУ» предусмотрено, что распределение учебной работы по преподавателям на предстоящий учебный год относится к компетенции заведующего кафедрой, в июне текущего года оно носит предварительный характер, а в августе-сентябре утверждается решением кафедры.
В возражениях на апелляционную жалобу ответчик ФГБОУ ВО «ЧелГУ» просит решение суда первой инстанции оставить без изменения, ссылаясь на его законность и обоснованность, апелляционную жалобу истца – без удовлетворения.
Истец Циринг Д.А. и представитель третьего лица не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора на стороне ответчика Министерства науки и высшего образования Российской Федерации в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, извещены надлежащим образом о времени и месте судебного заседания, о причинах неявки в судебное заседание суд не известили, ходатайств об отложении рассмотрения дела или о рассмотрении дела в свое отсутствие не заявляли. Одновременно информация о слушании дела размещена на официальном сайте Челябинского областного суда в порядке статьи 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.
На основании статей 113, 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, принимая во внимание, что лица, участвующие в деле, извещены надлежащим образом и за срок, достаточный для обеспечения явки и подготовки к судебном заседанию, судебная коллегия пришла к выводу о возможности рассмотрения дела при установленной явке.
Исследовав материалы дела, проверив законность и обоснованность судебного решения в пределах доводов апелляционной жалобы и возражений, в соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, исследовав новые доказательства, принятые в порядке абзаца 2 части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (решение Курчатовского районного суда г. Челябинска от 11 марта 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 08 июля 2021 года, вынесенные по гражданскому делу по иску Пономаревой Ирины Владимировны к Федеральному государственному бюджетному образовательному учреждению высшего образования «Челябинский государственный университет» об отмене приказа, взыскании компенсации морального вреда), судебная коллегия полагает решение суда первой инстанции подлежащим отмене по следующим основаниям.
Так, судом установлено и следует из материалов дела, что 01 ноября 2011 года между Циринг Д.А. и ФГБОУ ВО «ЧелГУ» заключен срочный трудовой договор № <данные изъяты>, по условиям которого Циринг Д.А. принята на должность <данные изъяты> на 0,5 ставки по совместительству с 01 ноября 2011 года по 30 июня 2016 года.
Дополнительным соглашением от 30 июня 2016 года к трудовому договору от 01 ноября 2011 года № <данные изъяты> Циринг Д.А. избрана на должность <данные изъяты> на 0,5 ставки по совместительству с 01 июля 2016 года по 30 июня 2021 года.
Дополнительными соглашениями от 01 сентября 2016 года, от 25 сентября 2017 года и от 01 сентября 2018 года к трудовому договору от 01 ноября 2011 года № <данные изъяты> Циринг Д.А. изменены условия оплаты труда и порядок выплат стимулирующих надбавок.
Дополнительным соглашением от 30 июля 2019 года к трудовому договору от 01 ноября 2011 года № <данные изъяты> Циринг Д.А. изменен срок трудового договора – указано, что договор заключен на неопределенный срок, Циринг Д.А. принята на 0,5 ставки по совместительству в должности <данные изъяты>.
Дополнительным соглашением от 05 июля 2019 года к трудовому договору от 01 ноября 2011 года № <данные изъяты> Циринг Д.А. переведена на должность <данные изъяты> по совместительству на 0,4 ставки на кафедру психологии факультета психологии и педагогики с объемом учебной нагрузки, выполняемой преподавателем в течение учебного года в размере не более 260 часов.
Дополнительным соглашением от 22 июля 2019 года к трудовому договору от 01 ноября 2011 года № <данные изъяты> Циринг Д.А. переведена на должность <данные изъяты> относящуюся к ППС (профессорско-педагогическому составу) на 1,00 ставку по основному месту работы, договор признан договором по основному месту работы, увеличен размер заработной платы, а также установлена годовая учебная нагрузка в течение учебного года в размере не более 650 часов.
28 ноября 2019 года между истцом и ответчиком заключено дополнительное соглашение к трудовому договору от 01 ноября 2011 года № <данные изъяты>, по условиям которого истец продолжает осуществлять свою трудовую деятельность на 1,00 ставку по основному месту работы в должности <данные изъяты>, при этом изменился оклад и условия выплаты стимулирующих надбавок.
01 сентября 2020 года между истцом и ответчиком заключен трудовой договор № <данные изъяты> по условиям которого Циринг Д.А. принята на должность <данные изъяты> на 0,5 ставки по совместительству в соответствии с штатным расписанием согласно должностной инструкции на срок с 01 сентября 2020 года по 30 июня 2021 года с объемом учебной нагрузки 325 часов.
Из материалов дела также следует, что 25 декабря 2019 года между истцом и ответчиком заключен гражданско-правовой договор на оказание преподавательских услуг № <данные изъяты>, по условия которого заказчик ФГБОУ ВО «ЧелГУ» поручает исполнителю Циринг Д.А. оказать преподавательские услуги: руководство практикой, лекции, научно-исследовательскую деятельность и подготовку НКР на 216 часов стоимостью 129 600 рублей в период с 28 ноября 2019 года по 30 декабря 2020 года. По условиям договора услуги считаются оказанными после подписания заказчиком акта об оказании услуг (пункт 1.6.); цена определена на весь срок исполнения обязательств и производится в течение 15 рабочих дней со дня подписания акта (пункты 3.2, 3.4); срок действия договора определен сторонами с 28 ноября 2019 года по 11 февраля 2021 года (пункт 4).
Обращаясь в суд с настоящим иском, Циринг Д.А. указывала на то, что к работе по совместительству на 0,3 ставки по должности <данные изъяты> истец была допущена с ведома и согласия работодателя, надлежащим образом исполняла поручную ей индивидуальным планом-отчетом работу, однако, трудовой договор по совместительству на 0,3 ставки по должности <данные изъяты> с ней заключен не был, заработная плата за указанный период работы не выплачена.
Разрешая спор по существу и отказывая Циринг Д.А. в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что в материалах дела отсутствуют доказательства для признания правоотношений между истцом и ответчиком с 02 сентября 2019 года по 31 августа 2020 года трудовыми, а совокупность представленных доказательств и установленных обстоятельств не позволяют сделать вывод о том, что указанные истцом выполненные работы по совместительству на 0,3 ставки по должности <данные изъяты> не входили в круг обязанностей, которые были возложены на нее на основании основного трудового соглашения и гражданско-правого договора.
По мнению суда первой инстанции, истцом не представлены доказательства того, что она с ведома и по поручению ответчика была допущена к выполнению работ, подчинялась правилам трудового распорядка работодателя, получала заработную плату за исполнение трудовых обязанностей.
Суд первой инстанции критически отнесся к представленным истцом в обоснование заявленных требований письменным доказательствам, полагая, что они не свидетельствуют о том, что истец была допущена к исполнению трудовых обязанностей с ведома и по поручению работодателя.
Судебная коллегия, изучив доводы жалобы истца, не может согласиться с выводами суда, поскольку они не соответствуют установленным обстоятельствам и основаны на неверном применении судом при рассмотрении дела норм материального и процессуального права.
Так, в целях обеспечения эффективной защиты работников посредством национальных законодательства и практики, разрешения проблем, которые могут возникнуть в силу неравного положения сторон трудового правоотношения, Генеральной конференцией Международной организации труда 15 июня 2006 года принята Рекомендация № 198 о трудовом правоотношении (далее - Рекомендация МОТ о трудовом правоотношении, Рекомендация).
В пункте 2 Рекомендации МОТ о трудовом правоотношении указано, что характер и масштабы защиты, обеспечиваемой работникам в рамках индивидуального трудового правоотношения, должны определяться национальными законодательством или практикой либо и тем, и другим, принимая во внимание соответствующие международные трудовые нормы.
В пункте 9 этого документа предусмотрено, что для целей национальной политики защиты работников в условиях индивидуального трудового правоотношения существование такого правоотношения должно в первую очередь определяться на основе фактов, подтверждающих выполнение работы и выплату вознаграждения работнику, невзирая на то, каким образом это трудовое правоотношение характеризуется в любом другом соглашении об обратном, носящем договорный или иной характер, которое могло быть заключено между сторонами.
Пункт 13 Рекомендации называет признаки существования трудового правоотношения (в частности, работа выполняется работником в соответствии с указаниями и под контролем другой стороны; интеграция работника в организационную структуру предприятия; выполнение работы в интересах другого лица лично работником в соответствии с определенным графиком или на рабочем месте, которое указывается или согласовывается стороной, заказавшей ее; периодическая выплата вознаграждения работнику; работа предполагает предоставление инструментов, материалов и механизмов стороной, заказавшей работу).
В целях содействия определению существования индивидуального трудового правоотношения государства-члены должны в рамках своей национальной политики рассмотреть возможность установления правовой презумпции существования индивидуального трудового правоотношения в том случае, когда определено наличие одного или нескольких соответствующих признаков (пункт 11 Рекомендации МОТ о трудовом правоотношении).
В соответствии с частью первой статьи 37 Конституции Российской Федерации труд свободен. Каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию.
К основным принципам правового регулирования трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений исходя из общепризнанных принципов и норм международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации статья 2 Трудового кодекса Российской Федерации относит в том числе свободу труда, включая право на труд, который каждый свободно выбирает или на который свободно соглашается; право распоряжаться своими способностями к труду, выбирать профессию и род деятельности; обеспечение права каждого на защиту государством его трудовых прав и свобод, включая судебную защиту.
Трудовые отношения - отношения, основанные на соглашении между работником и работодателем о личном выполнении работником за плату трудовой функции (работы по должности в соответствии со штатным расписанием, профессии, специальности с указанием квалификации; конкретного вида поручаемой работнику работы) в интересах, под управлением и контролем работодателя, подчинении работника правилам внутреннего трудового распорядка при обеспечении работодателем условий труда, предусмотренных трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, трудовым договором. Заключение гражданско-правовых договоров, фактически регулирующих трудовые отношения между работником и работодателем, не допускается (статья 15 Трудового кодекса Российской Федерации).
В силу части 1 статьи 16 Трудового кодекса Российской Федерации трудовые отношения возникают между работником и работодателем на основании трудового договора, заключаемого ими в соответствии с этим Кодексом.
Трудовые отношения между работником и работодателем возникают также на основании фактического допущения работника к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного на это представителя в случае, когда трудовой договор не был надлежащим образом оформлен (часть 3 статьи 16 Трудового кодекса Российской Федерации).
Статья 16 Трудового кодекса Российской Федерации к основаниям возникновения трудовых отношений между работником и работодателем относит фактическое допущение работника к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного представителя в случае, когда трудовой договор не был надлежащим образом оформлен. Данная норма представляет собой дополнительную гарантию для работников, приступивших к работе с разрешения уполномоченного должностного лица без заключения трудового договора в письменной форме, и призвана устранить неопределенность правового положения таких работников (пункт 3 определения Конституционного Суда Российской Федерации от 19 мая 2009 года № 597-О-О).
В статье 56 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что трудовой договор - соглашение между работодателем и работником, в соответствии с которым работодатель обязуется предоставить работнику работу по обусловленной трудовой функции, обеспечить условия труда, предусмотренные трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами и данным соглашением, своевременно и в полном размере выплачивать работнику заработную плату, а работник обязуется лично выполнять определенную этим соглашением трудовую функцию в интересах, под управлением и контролем работодателя, соблюдать правила внутреннего трудового распорядка, действующие у данного работодателя (часть 1 данной нормы).
Согласно части 1 статьи 61 Трудового кодекса Российской Федерации трудовой договор вступает в силу со дня его подписания работником и работодателем, если иное не установлено названным Кодексом, другими федеральными законами, иными нормативными правовыми актами Российской Федерации или трудовым договором, либо со дня фактического допущения работника к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного на это представителя.
Трудовой договор заключается в письменной форме, составляется в двух экземплярах, каждый из которых подписывается сторонами (часть 1 статьи 67 Трудового кодекса Российской Федерации).
Трудовой договор, не оформленный в письменной форме, считается заключенным, если работник приступил к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного на это представителя. При фактическом допущении работника к работе работодатель обязан оформить с ним трудовой договор в письменной форме не позднее трех рабочих дней со дня фактического допущения работника к работе, а если отношения, связанные с использованием личного труда, возникли на основании гражданско-правового договора, но впоследствии были признаны трудовыми отношениями, - не позднее трех рабочих дней со дня признания этих отношений трудовыми отношениями, если иное не установлено судом (часть 2 статьи 67 Трудового кодекса Российской Федерации).
Если физическое лицо было фактически допущено к работе работником, не уполномоченным на это работодателем, и работодатель или его уполномоченный на это представитель отказывается признать отношения, возникшие между лицом, фактически допущенным к работе, и данным работодателем, трудовыми отношениями (заключить с лицом, фактически допущенным к работе, трудовой договор), работодатель, в интересах которого была выполнена работа, обязан оплатить такому физическому лицу фактически отработанное им время (выполненную работу) (часть 1 статьи 67 Трудового кодекса Российской Федерации).
Частью 1 статьи 68 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что прием на работу оформляется приказом (распоряжением) работодателя, изданным на основании заключенного трудового договора. Содержание приказа (распоряжения) работодателя должно соответствовать условиям заключенного трудового договора.
Согласно разъяснениям, содержащимся в абзаце втором пункта 12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», если трудовой договор не был оформлен надлежащим образом, однако работник приступил к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного представителя, то трудовой договор считается заключенным и работодатель или его уполномоченный представитель обязан не позднее трех рабочих дней со дня фактического допущения к работе оформить трудовой договор в письменной форме (часть 2 статьи 67 Трудового кодекса Российской Федерации). При этом следует иметь в виду, что представителем работодателя в указанном случае является лицо, которое в соответствии с законом, иными нормативными правовыми актами, учредительными документами юридического лица (организации) либо локальными нормативными актами или в силу заключенного с этим лицом трудового договора наделено полномочиями по найму работников, поскольку именно в этом случае при фактическом допущении работника к работе с ведома или по поручению такого лица возникают трудовые отношения (статья 16 Трудового кодекса Российской Федерации) и на работодателя может быть возложена обязанность оформить трудовой договор с этим работником надлежащим образом.
В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2018 года № 15 «О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей - физических лиц и у работодателей - субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям» в пунктах 20 и 21 содержатся разъяснения, являющиеся актуальными для всех субъектов трудовых отношений, о том, что отсутствие оформленного надлежащим образом, то есть в письменной форме, трудового договора не исключает возможности признания в судебном порядке сложившихся между сторонами отношений трудовыми, а трудового договора - заключенным при наличии в этих отношениях признаков трудового правоотношения, поскольку из содержания статей 11, 15, части 3 статьи 16 и статьи 56 Трудового кодекса Российской Федерации во взаимосвязи с положениями части 2 статьи 67 Трудового кодекса Российской Федерации следует, что трудовой договор, не оформленный в письменной форме, считается заключенным, если работник приступил к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного на это представителя. Датой заключения трудового договора в таком случае будет являться дата фактического допущения работника к работе. Неоформление работодателем или его уполномоченным представителем, фактически допустившими работника к работе, в письменной форме трудового договора в установленный статьей 67 Трудового кодекса Российской Федерации срок, вопреки намерению работника оформить трудовой договор, может быть расценено судом как злоупотребление со стороны работодателя правом на заключение трудового договора (статья 22 Трудового кодекса Российской Федерации) (пункт 20 названного постановления).
При разрешении споров работников, с которыми не оформлен трудовой договор в письменной форме, судам исходя из положений статей 2, 67 Трудового кодекса Российской Федерации необходимо иметь в виду, что, если такой работник приступил к работе и выполняет ее с ведома или по поручению работодателя или его представителя и в интересах работодателя, под его контролем и управлением, наличие трудового правоотношения презюмируется и трудовой договор считается заключенным. В связи с этим доказательства отсутствия трудовых отношений должен представить работодатель - физическое лицо (являющийся индивидуальным предпринимателем и не являющийся индивидуальным предпринимателем) и работодатель - субъект малого предпринимательства, который отнесен к микропредприятиям (пункт 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2018 года № 15 «О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей - физических лиц и у работодателей - субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям»).
Из приведенных выше нормативных положений трудового законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что к характерным признакам трудового правоотношения относятся: достижение сторонами соглашения о личном выполнении работником определенной, заранее обусловленной трудовой функции в интересах, под контролем и управлением работодателя; подчинение работника действующим у работодателя правилам внутреннего трудового распорядка при обеспечении работодателем условий труда; возмездный характер трудового отношения (оплата производится за труд).
Трудовые отношения между работником и работодателем возникают на основании трудового договора, заключаемого в письменной форме. Обязанность по надлежащему оформлению трудовых отношений с работником (заключение в письменной форме трудового договора, издание приказа (распоряжения) о приеме на работу) нормами Трудового кодекса Российской Федерации возлагается на работодателя.
Вместе с тем само по себе отсутствие оформленного надлежащим образом, то есть в письменной форме, трудового договора не исключает возможности признания сложившихся между сторонами отношений трудовыми, а трудового договора - заключенным при наличии в этих отношениях признаков трудового правоотношения, поскольку к основаниям возникновения трудовых отношений между работником и работодателем закон (часть 3 статьи 16 Трудового кодекса Российской Федерации) относит также фактическое допущение работника к работе с ведома или по поручению работодателя или его представителя в случае, когда трудовой договор не был надлежащим образом оформлен.
Цель указанной нормы - устранение неопределенности правового положения таких работников и неблагоприятных последствий отсутствия трудового договора в письменной форме, защита их прав и законных интересов как экономически более слабой стороны в трудовом правоотношении, в том числе путем признания в судебном порядке факта трудовых отношений между сторонами, формально не связанными трудовым договором. При этом неисполнение работодателем, фактически допустившим работника к работе, обязанности не позднее трех рабочих дней со дня фактического допущения работника к работе оформить в письменной форме с ним трудовой договор может быть расценено как злоупотребление правом со стороны работодателя на заключение трудового договора вопреки намерению работника заключить трудовой договор.
Таким образом, по смыслу статей 15, 16, 56, части 2 статьи 67 Трудового кодекса Российской Федерации в их системном единстве, если работник, с которым не оформлен трудовой договор в письменной форме, приступил к работе и выполняет ее с ведома или по поручению работодателя или его представителя и в интересах работодателя, под его контролем и управлением, наличие трудового правоотношения презюмируется и трудовой договор считается заключенным. В связи с этим доказательства отсутствия трудовых отношений должен представить работодатель.
Следовательно, суд должен не только исходить из наличия (или отсутствия) тех или иных формализованных актов (гражданско-правовых договоров, штатного расписания и т.п.), но и устанавливать, имелись ли в действительности признаки трудовых отношений и трудового договора, указанные в статьях 15 и 56 Трудового кодекса Российской Федерации, был ли фактически осуществлен допуск работника к выполнению трудовой функции.
Приведенные нормы трудового законодательства, определяющие понятие трудовых отношений, их отличительные признаки, особенности, основания возникновения, формы реализации прав работника при разрешении споров с работодателем по квалификации сложившихся отношений в качестве трудовых, судом первой применены неправильно, без учета Рекомендации МОТ о трудовом правоотношении, правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации. Вследствие этого обстоятельства, имеющие значение для дела, судом первой инстанции не установлены, действительные правоотношения сторон не определены.
По данному делу юридически значимыми и подлежащими определению и установлению с учетом исковых требований Циринг Д.А. и регулирующих спорные отношения норм материального права являлись следующие обстоятельства: было ли достигнуто соглашение между истцом и ответчиками о личном выполнении Циринг Д.А. работы по совместительству на 0,3 ставки в должности <данные изъяты> (научное руководство аспирантами <данные изъяты>.); была ли Циринг Д.А. допущена к выполнению названной работы; выполняла ли Циринг Д.А. эту работу (трудовую функцию) в интересах, под контролем и управлением работодателей в спорный период; подчинялась ли Циринг Д.А. действующим у работодателя правилам внутреннего трудового распорядка; было ли достигнуто между сторонами соглашение о размере заработной платы Циринг Д.А., порядке и сроках ее выплаты; выплачивалась ли Циринг Д.А. заработная плата и за какой период.
Согласно части 1 статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, конкретизирующей положения статьи 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации, правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.
В развитие указанных принципов статья 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом. Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.
Допустимость доказательств в соответствии со статьей 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заключается в том, что обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.
В пункте 18 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2018 года № 15 «О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей - физических лиц и у работодателей - субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям» приведено разъяснение, являющееся актуальным для всех субъектов трудовых отношений, о том, что при разрешении вопроса, имелись ли между сторонами трудовые отношения, суд в силу статей 55, 59 и 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вправе принимать любые средства доказывания, предусмотренные процессуальным законодательством. К таким доказательствам, в частности, могут быть отнесены письменные доказательства (например, оформленный пропуск на территорию работодателя; журнал регистрации прихода-ухода работников на работу; документы кадровой деятельности работодателя: графики работы (сменности), графики отпусков, документы о направлении работника в командировку, о возложении на работника обязанностей по обеспечению пожарной безопасности, договор о полной материальной ответственности работника; расчетные листы о начислении заработной платы, ведомости выдачи денежных средств, сведения о перечислении денежных средств на банковскую карту работника; документы хозяйственной деятельности работодателя: заполняемые или подписываемые работником товарные накладные, счета-фактуры, копии кассовых книг о полученной выручке, путевые листы, заявки на перевозку груза, акты о выполненных работах, журнал посетителей, переписка сторон спора, в том числе по электронной почте; документы по охране труда, как-то: журнал регистрации и проведения инструктажа на рабочем месте, удостоверения о проверке знаний требований охраны труда, направление работника на медицинский осмотр, акт медицинского осмотра работника, карта специальной оценки условий труда), свидетельские показания, аудио- и видеозаписи и другие.
Делая вывод о том, что истец не представила допустимых доказательств, подтверждающих наличие трудовых отношений между ней и ФГБОУ ВО «ЧелГУ» в период с 02 сентября 2019 года по 31 августа 2020 года по совместительству на 0,3 ставки в должности <данные изъяты> (научное руководство аспирантами <данные изъяты>.), суд не учел, что согласно части 1 статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.
Вопреки положениям статей 15, 16, 56, части 2 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, по смыслу которых наличие трудового правоотношения презюмируется, если работник, с которым не оформлен трудовой договор в письменной форме, приступил к работе и выполняет ее с ведома или по поручению работодателя или его представителя и в интересах работодателя, под его контролем и управлением, а обязанность по надлежащему оформлению трудовых отношений законом возложена на работодателя, суд первой инстанции неправильно распределил обязанность по доказыванию юридически значимых обстоятельств по делу, освободив работодателя от представления доказательств отсутствия трудовых отношений и возложив бремя доказывания факта наличия трудовых отношений на работника Циринг Д.А.
Основываясь на положениях статей 55, 56, 59, 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия учитывает, что ответчик, отрицая факт трудовых отношений с истцом по совместительству на 0,3 ставки в должности <данные изъяты>, не представил каких-либо доказательств их отсутствия.
Поскольку законом не предусмотрено, что факт допущения работника к работе может подтверждаться только определенными доказательствами, судебная коллегия при рассмотрении дела исходит из допустимости любых видов доказательств, указанных в части 1 статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе свидетельских показаний.
Как указано выше, обращаясь в суд с настоящим иском, Циринг Д.А. указывала на то, что 30 августа 2019 года заведующей кафедрой психологии ФГБОУ ВО «ЧелГУ» Пономаревой И.В. был утвержден индивидуальный план-отчет Циринг Д.А., согласно которому на работника возложен общий объем годовой учебной нагрузки в размере 1 059 часов, из которых: 648 часов – по основному трудовому договору по ставке 1,0 по должности <данные изъяты>, 216 часов – на основании гражданско-правового договора, 195 часов – на основании трудового договора по совместительству на 0,3 ставки по должности <данные изъяты> (научное руководство аспирантами <данные изъяты>.); к работе по совместительству на 0,3 ставки по должности <данные изъяты> истец была допущена с ведома и согласия работодателя, надлежащим образом исполняла поручную ей индивидуальным планом-отчетом работу.
Так, из материалов дела следует, что 02 сентября 2019 года Циринг Д.А. обратилась к ответчику с заявлением о приеме на работу по совместительству на должность <данные изъяты> на 0,3 ставки; указанное заявление истца рассмотрено проректором по учебной работе в пределах его компетенции и согласно резолюции от 05 сентября 2019 года в трудоустройстве на условиях внутреннего совместительства истцу отказано ввиду отсутствия по состоянию на 05 сентября 2019 года в штатном расписании кафедры психологии вакантной ставки.
10 февраля 2020 года истец повторно обратилась в ФГБОУ ВО «ЧелГУ» с заявлением, в котором просила принять ее на работу на должность <данные изъяты> по совместительству на 0,3 ставки в соответствии с фактическим выполнением указанной работы, однако, однако, в заключении трудового договора Циринг Д.А. было отказано.
При этом, как следует из материалов дела, 30 августа 2019 года заведующей кафедрой психологии ФГБОУ ВО «ЧелГУ» <данные изъяты> был утвержден индивидуальный план-отчет работы <данные изъяты> Циринг Д.А. на 2019/2020 учебный год, согласно которому на работника возложен общий объем годовой учебной нагрузки в размере 1 059 часов, из которых: 648 часов – по основному трудовому договору по ставке 1,0 по должности <данные изъяты>, 216 часов – на основании гражданско-правового договора, 195 часов – на основании трудового договора по совместительству на 0,3 ставки по должности <данные изъяты> (научное руководство аспирантами <данные изъяты>.); фактическое выполнение учебной нагрузки преподавателя Циринг Д.А. на 2019/2020 учебный год, в том числе, по совместительству на 0,3 ставки по должности <данные изъяты> отражено в индивидуальном плане-отчете работы <данные изъяты> Циринг Д.А. на 2019/2020 учебный год и заверено подписью заведующей кафедрой психологии ФГБОУ ВО «ЧелГУ» <данные изъяты>., которая в суде первой инстанции при допросе в качестве свидетеля, подтвердила данные обстоятельства, указав, что распределила <данные изъяты> Циринг Д.А. на 2019-2020 учебный год учебную нагрузку с превышением максимального годового объема учебной нагрузки по образовательным программам высшего образования на одну ставку <данные изъяты> (650 часов), несмотря на то, что распределение учебной нагрузки должно осуществляться с учетом ставки, занятой преподавателем, за что и была привлечена работодателем приказом от 13 ноября 2020 года № <данные изъяты> к дисциплинарной ответственности в виде замечания, т.к. ею были неверно определены нормы времени для расчета распределяемой учебной нагрузки в нарушение Положения о нормах времени для расчета учебной нагрузки по программам высшего образования (утверждено приказом ФГБОУ ВО «ЧелГУ» от 19 ноября 2019 года № <данные изъяты>), устанавливающего единые нормативы трудоемкости по видам образовательной деятельности.
По результатам проведенной ответчиком проверки, оформленной актом (заключением) комиссии по результатам внутреннего (служебного) расследования от 07 февраля 2020 года, установлено, что работодатель констатировал факт распределения Циринг Д.А. учебной нагрузки в объеме 195 часов по совместительству на 0,3 ставки по должности <данные изъяты> (научное руководство аспирантами <данные изъяты>.) на основании индивидуального плана-отчета работы <данные изъяты> Циринг Д.А. на 2019/2020 учебный год, а также указано на необходимость в кратчайший срок скорректировать объем доведенной Циринг Д.А. учебной нагрузки в соответствие с фактической и утвердить на заседании кафедры, чего сделано не было.
Оценивая свидетельские показания по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия полагает, что оснований не доверять показаниям свидетеля Пономаревой И.В., предупрежденной об уголовной ответственности по статьям 307, 308 Уголовного кодекса Российской Федерации не имеется, поскольку они не противоречат материалам дела и подтверждаются другими представленными по делу доказательствами и ответчиком в ходе судебного разбирательств ничем объективно не опровергнуты. Более того, каких-либо сведений, объективно свидетельствующих о заинтересованности свидетеля в исходе дела, материалы дела не содержат.
Данные доказательства стороной ответчика ничем объективно не опровергнуты (статья 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
Одновременно судебная коллегия отмечает, что неправомерное установление указанного объема учебной работы для <данные изъяты> Циринг Л.А. заведующей кафедрой психологии ФГБОУ ВО «ЧелГУ» <данные изъяты> правового значения при рассмотрении настоящего дела не имеет, поскольку ответственность за правильность установления объема учебной нагрузки на учебный год несет работодатель, который имел возможность своевременно проверить правильность распределения учебной нагрузки, однако этого не сделал.
Более того, апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 08 июля 2021 года, которым отменено решение Курчатовского районного суда г. Челябинска от 11 марта 2021 года по гражданскому делу по иску <данные изъяты> об отмене вышеуказанного приказа о привлечении к дисциплинарной ответственности установлено, что общий объем учебной нагрузки Циринг Д.А. в количестве 1059 часов с учетом работы по гражданско-правовому договору и по совместительству на 0,3 ставки по должности <данные изъяты> был утвержден на заседании кафедры на 2019-2020 учебный год, на основании которого Пономаревой И.В. 30 августа 2019 года был утвержден индивидуальный план-отчет <данные изъяты> Циринг Д.А. на этот учебный год, а работодателем длительное время каких-либо претензий относительно указанного объема учебной нагрузки не высказывалось, учитывая, что вопрос о внесении изменений в штатное расписание в части введения 0,3 ставки по должности <данные изъяты> на факультете психологии и педагогики работодателем решался, что подтверждается приказом от 19 ноября 2019 года № <данные изъяты>.
Указанное судебное постановление в силу положений части 2 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не имеет преюдициального значения по настоящему делу, однако подлежит оценке в совокупности с иными доказательствами, собранными доказательствами по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.
Вопреки доводам ответчика, само по себе отсутствие заключенного в письменном виде трудового договора и иных документов, предусмотренных трудовым законодательством, не свидетельствует об отсутствии трудовых отношений, а указывает на допущенные со стороны работодателя нарушения при оформлении трудовых отношений. Именно на ответчике лежала обязанность представить доказательства отсутствия между сторонами трудовых отношений, однако таких доказательств ответчик в нарушение статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не представил, а наличие между сторонами основного трудового договора и гражданско-правового договора не исключает трудовых отношений сторон по совместительству на 0,3 ставки, учитывая допустимость заключения трудовых договоров о работе по совместительству, в том числе, с неограниченным числом работодателей, если иное не предусмотрено федеральным законом (часть 2 статьи 282 Трудового кодекса Российской Федерации).
Доводы ответчика об обратном, с которыми согласился суд первой инстанции, не имеют правового значения, принимая во внимание, что факт наличия между сторонами спора трудовых отношений подтвержден иными имеющимися в деле доказательствами.
Учитывая нормы приведенных выше международных и национальных актов, в том числе, о правовой презумпции существования индивидуального трудового правоотношения в том случае, когда определено наличие одного или нескольких соответствующих признаков таких отношений, недоказанность ответчиком отсутствия трудовых отношений с истцом по совместительству на 0,3 ставки по должности профессора кафедры психологии (часть 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), судебная коллегия делает вывод о том, что совокупность представленных истцом и исследованных доказательств являлась достаточной для вывода о возникновении и наличии между сторонами трудовых отношений в период с 02 сентября 2019 года по 31 августа 2020 года по совместительству на 0,3 ставки в должности <данные изъяты> с учетом положений части 4 статьи 332 Трудового кодекса Российской Федерации, согласно которым в целях сохранения непрерывности учебного процесса допускается заключение трудового договора на замещение должности педагогического работника, относящегося к профессорско-преподавательскому составу, в организации, осуществляющей образовательную деятельность по реализации образовательных программ высшего образования и дополнительных профессиональных программ, без избрания по конкурсу на замещение соответствующей должности при приеме на работу по совместительству - на срок не более одного года.
В соответствии со статьей 135 Трудового кодекса Российской Федерации заработная плата работнику устанавливается трудовым договором в соответствии с действующими у данного работодателя системами оплаты труда. Ответчик не оформлял с истцом трудовой договор, хотя обязан был это сделать (статьи 67, 57 Трудового кодекса Российской Федерации).
В соответствии с пунктом 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2018 года № 15 «О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей - физических лиц и у работодателей - субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям» при рассмотрении дел о взыскании заработной платы по требованиям работников, трудовые отношения с которыми не оформлены в установленном законом порядке, судам следует учитывать, что в случае отсутствия письменных доказательств, подтверждающих размер заработной платы, получаемой работниками, работающими у работодателя - физического лица (являющегося индивидуальным предпринимателем, не являющегося индивидуальным предпринимателем) или у работодателя - субъекта малого предпринимательства, который отнесен к микропредприятиям, суд вправе определить ее размер исходя из обычного вознаграждения работника его квалификации в данной местности, а при невозможности установления размера такого вознаграждения - исходя из размера минимальной заработной платы в субъекте Российской Федерации (часть 3 статьи 37 Конституции Российской Федерации, статья 133.1 Трудового кодекса Российской Федерации, пункт 4 статьи 1086 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Руководствуясь вышеуказанными нормами закона, судебная коллегия соглашается с расчетом задолженности по заработной плате за период с 02 сентября 2019 года по 31 августа 2020 года, представленного стороной истца и кладет его в основу принимаемого решения, исходя из оклада, предусмотренного штатным расписанием по должности <данные изъяты>, с учетом установленной ей нагрузки как совместителю в объеме 0,3 ставки, который составит 155 197 рублей 56 копеек.
Принимая во внимание, что оплата по гражданско-правовому договору на оказание преподавательских услуг от 25 декабря 2019 года № <данные изъяты> в размере 60 000 рублей на основании акта от 05 февраля 2021 года, а также оплата 5 600 рублей на условиях почасовой оплаты на основании приказа от 18 февраля 2021 года № <данные изъяты> (то есть после подачи искового заявления Циринг Д.А.), при рассмотрении дела квалифицировалась истцом как частичная оплата по совместительству на 0,3 ставки по должности <данные изъяты>, то подлежащая взысканию с ответчика в пользу истца задолженность по заработной плате за период с 02 сентября 2019 года по 3031 августа 2020 года составит 89 597 рублей 56 копеек (155 197 рублей 56 копеек – 60 000 рублей – 5 600 рублей). Удержание налога на доходы физических лиц судом не производится в связи с отсутствием сведений налогового агента, в том числе о праве на налоговый вычет.
В соответствии с частью 1 статьи 127 Трудового кодекса Российской Федерации при увольнении работнику выплачивается денежная компенсация за все неиспользованные отпуска.
Согласно части 4 статьи 139 Трудового кодекса Российской Федерации средний дневной заработок для оплаты отпусков и выплаты компенсации за неиспользованные отпуска исчисляется за последние 12 календарных месяцев путем деления суммы начисленной заработной платы на 12 и на 29,3 (среднемесячное число календарных дней). Расчет среднедневного денежного довольствия (заработной платы) производится в соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации от 24 декабря 2007 года № 922 «Об особенностях порядка исчисления средней заработной платы».
Руководствуясь вышеуказанными нормами закона, судебная коллегия также соглашается с расчетом задолженности по компенсации за неиспользованный отпуск, представленный стороной истца и кладет его в основу принимаемого решения.
Истцом отработано 12 месяцев; количество дней, за которое положена компенсация – 56 календарных дней; средний дневной заработок составляет 441 рубль 40 копеек (155 197 рублей 56 копеек / 12 месяцев / 29,3); 441 рубль 40 копеек * 56 календарных дней = 24 718 рублей 40 копеек. Удержание налога на доходы физических лиц судом не производится в связи с отсутствием сведений налогового агента, в том числе о праве на налоговый вычет.
В силу статьи 236 Трудового кодекса Российской Федерации при нарушении работодателем установленного срока соответственно выплаты заработной платы, оплаты отпуска, выплат при увольнении и (или) других выплат, причитающихся работнику, работодатель обязан выплатить их с уплатой процентов (денежной компенсации) в размере не ниже одной сто пятидесятой действующей в это время ключевой ставки Центрального банка Российской Федерации от не выплаченных в срок сумм за каждый день задержки начиная со следующего дня после установленного срока выплаты по день фактического расчета включительно. При неполной выплате в установленный срок заработной платы и (или) других выплат, причитающихся работнику, размер процентов (денежной компенсации) исчисляется из фактически не выплаченных в срок сумм. Размер выплачиваемой работнику денежной компенсации может быть повышен коллективным договором, локальным нормативным актом или трудовым договором. Обязанность по выплате указанной денежной компенсации возникает независимо от наличия вины работодателя.
Руководствуясь вышеуказанной нормой закона, судебная коллегия не находит оснований не согласиться с расчетом денежной компенсации (процентов), представленным истцом, в связи с чем с ответчика надлежит взыскать в порядке статьи 236 Трудового кодекса Российской Федерации 18 256 рублей 69 копеек за период с 06 октября 2019 года по 28 апреля 2021 года с учетом частичного погашения задолженности по заработной плате 16 февраля 2021 года в размере 65 600 рублей (часть 3 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
Принимая во внимание, что в судебном заседании установлен факт нарушения ответчиком трудовых прав истца в связи с неоформлением трудовых отношений, невыплатой заработной платы и компенсации за неиспользованный отпуск, что, безусловно, причинило истцу моральный вред, требование истца о взыскании компенсации такого вреда обоснованно и подлежит удовлетворению в соответствии со статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации.
Определяя размер компенсации морального вреда, судебная коллегия, руководствуясь положениями статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, изложенными в абзаце 4 пункта 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» и в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», принимает во внимание конкретные обстоятельства дела, объем и характер причиненных истцу нравственных страданий, учитывая нарушение ответчиком права истца на труд, значимость нарушенного права (право на труд относится к числу фундаментальных неотчуждаемых прав человека, принадлежащих каждому от рождения, а реализация этого права предопределяет возможность реализации ряда других социально-трудовых прав), длительность неоформления трудовых отношений, как следствие, невозможность реализации работником ряда других социально-трудовых прав, в частности права на оплату труда, на отдых, на социальное обеспечение в случаях, установленных законом, индивидуальные особенности истца, степень вины работодателя, длительность нарушения трудовых прав истца, а также учитывает принципы разумности и справедливости, в связи с чем полагает разумной и достаточной компенсацию морального вреда в размере 10 000 рублей. Оснований для взыскания компенсации морального вреда в большем размере судебная коллегия по доводам иска и жалобы не усматривает.
Поскольку в соответствии с подпунктом 1 пункта 1 статьи 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации, истец в силу закона освобождена от уплаты государственной пошлины, с ответчика в доход местного бюджета подлежит взысканию государственная пошлина в размере 4 451 рубль (3 851 рубль рублей по требованию имущественного характера и 600 рублей (300 рублей + 300 рублей) по двум требованиям неимущественного характера).
При таких обстоятельствах, судебная коллегия отменяет решение суда первой инстанции в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в решении, обстоятельствам дела, неверном применении судом при рассмотрении дела норм материального и процессуального права (пункты 3, 4 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), и принимает по делу новое решение о частичном удовлетворении исковых требований.
Руководствуясь статьями 327-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
решение Калининского районного суда города Челябинска от 02 июня 2021 года отменить, принять по делу новое решение, которым исковые требования Циринг Дианы Александровны к Федеральному государственному бюджетному образовательному учреждению высшего образования «Челябинский государственный университет» об установлении факта трудовых отношений по совместительству, взыскании задолженности по заработной плате, компенсации за просрочку выплаты заработной платы, компенсации за неиспользованный отпуск, компенсации морального вреда удовлетворить частично.
Установить факт трудовых отношений между Циринг Дианой Александровной и Федеральным государственным бюджетным образовательным учреждением высшего образования «Челябинский государственный университет» по совместительству на 0,3 ставки по должности <данные изъяты> за период с 02 сентября 2019 года по 31 августа 2020 года.
Взыскать с Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Челябинский государственный университет» в пользу Циринг Дианы Александровны задолженность по заработной плате за период с 02 сентября 2019 года по 31 августа 2020 года в размере 89 597 рублей 56 копеек, компенсацию за просрочку выплаты заработной платы за период с 06 октября 2019 года по 28 апреля 2021 года в размере 18 256 рублей 69 копеек, компенсацию за неиспользованный отпуск в размере 24 718 рублей 40 копеек, компенсацию морального вреда в размере 10 000 рублей.
В удовлетворении исковых требований в остальной части отказать.
Взыскать с Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Челябинский государственный университет» в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 4 451 рубль.
Председательствующий
Судьи
Мотивированное апелляционное определение изготовлено 05 октября 2021 года.
