Дело № 11-4894/2019 Судья Ботова М.В.
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
21 мая 2019 года
Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда в составе:
председательствующего Давыдовой Т.И.,
судей Жуковой Н.А., Шушкевич О.В.,
при секретаре Уржумцевой С.Ю.
рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Челябинске в зале суда гражданское дело по апелляционным жалобам ФИО7, производственного кооператива «Магнит» на решение Копейского городского суда Челябинской области от 17 января 2019 года по иску производственного кооператива «Магнит» к ФИО7, ФИО8 о возмещении ущерба.
Выслушав доклад судьи Давыдовой Т.И. об обстоятельствах дела, доводах апелляционных жалобах, ответчиков ФИО7, ФИО8, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Производственный кооператив «Магнит» (далее ПК «Магнит») обратился с учетом уточнений с иском в суд к ФИО7 о взыскании в счет возмещения ущерба и убытков 712 750,32 руб., расходов по уплате государственной пошлины.
В обосновании заявленных требований представитель ПК «Магнит» сослался на то, что с 26 августа 2016 года ФИО7 исполняла обязанности <данные изъяты> дополнительного офиса ПК «Магнит» в г. Копейске Челябинской области. На основании доверенности от имени кооператива ответчик являлась контролирующим лицом дополнительного офиса. В период работы ФИО7 получала заработную плату, не предусмотренную трудовым договором, ущерб составил 352 627 руб. Также из кассы предприятия выплачена заработная плата ФИО8 в сумме 30 000 руб., между тем ФИО8 в трудовых отношениях с кооперативом не состоял. ФИО7 не представила отчет за предоставленные ей в подотчет денежные средства в общем размере 250 045,01 руб. Кроме того, установлена недостача вверенного ей имущества на сумму 44 080 руб. Также кооперативом ей перечислены денежные средства в сумме 1 000 000 руб. под 20% годовых по договору займа, задолженность по которому составила 25 553,71 руб., сумма процентов за пользование займом составила 10 444,60 руб.
Представитель истца ПК «Магнит» в судебном заседании участия не принимал.
Ответчик ФИО7 в судебном заседании возражала против удовлетворения требований, просила применить срок исковой давности по требованиям о взыскании заработной платы.
Ответчик ФИО8, привлеченный к участию в деле судом на основании определения от 15 ноября 2018 года, в судебном заседании доводы ответчика ФИО7 поддержал, пояснил, что работал в ПК «Магнит» без официального оформления, заработную плату выдавала ФИО7 в офисе в г. Копейске Челябинской области. Считает требования истца необоснованными, не подлежащими удовлетворению.
Суд вынес решение, которым взыскать с ФИО7 в пользу ПК «Магнит» в счет возмещения ущерба 70 000 руб., государственную пошлину в размере 2 300 руб., в удовлетворении остальной части требований – отказал; ПК «Магнит» в удовлетворении требований к ФИО8 о взыскании ущерба – отказал; взыскал с ПК «Магнит» в пользу ФИО7 расходы по оплате экспертизы в размере 15 000 руб.
В апелляционной жалобе представитель истца ПК «Магнит» просит решение суда отменить. В обоснование доводов жалобы указывает на то, что ФИО7 была материально-ответственным лицом, пользовалась имуществом дополнительного офиса, в частности ноутбуком. Также указывает, что ФИО7 не вернула денежные средства по договору займа <данные изъяты> от 18 ноября 2016 года в размере 22 000 руб., присвоив их себе. Полагает, что последствия срока обращения в суд применены необоснованно, поскольку судом не учтено, что в материалах дела имеется заявление о привлечении ФИО7 к уголовной ответственности в связи с недостачей вверенного имущества. Также не согласен с проведенной судебной экспертизой, поскольку стороне истца не был представлен выбор организаций для проведения экспертизы, судом не были запрошены оригиналы документов для проведения экспертизы. Указывает, что права истца также были нарушены тем, что представитель кооператива не был ознакомлен с заключением почерковедческой экспертизой, в удовлетворении ходатайства об отложении слушания дела для ознакомления с заключением экспертизы и в связи с невозможностью явки представителя кооператива в судебное заседание, суд отказал необоснованно. Данными действиями суд нарушил права истца на проведение повторной судебной экспертизы или предоставление рецензии на заключение экспертизы. Поскольку с судебной экспертизой он ознакомлен не был, то обратился в НОЦ «Экспертные технологии» для составления мнения специалиста. Согласно указанному мнению, в судебной экспертизе имеются многочисленные нарушения, связанные с методологией отбора подписей и использования только копии документа в качестве образца, взятого в единственном экземпляре, следовательно, вывод эксперта является ошибочным. Не согласна со ссылкой суда на кассовую (хозяйственную) тетрадь, которую вела ФИО7, поскольку ответчик заполняла ее собственноручно, в связи с чем могла дописать определенные суммы. Указывает, что надлежащим документом должна являться кассовая книга, сформированная программой 1С, а не хозяйственная книга, заполненная ФИО7 Не согласен с уменьшением взысканных сумм, со ссылкой на материальное положение ответчика.
В апелляционной жалобе ответчик ФИО7 просит решение суда отменить, вынести новое решение об отказе в удовлетворении требований в полном объеме. В обоснование доводов жалобы указывает, что в качестве ущерба заявлена излишне выплаченная ей заработная плата. Однако, в соответствии с положениями статьи 135 Трудового кодекса Российской Федерации, в настоящем случае нет законных оснований для удовлетворения исковых требований в этой части. Вся заработная плата выплачивалась по расходным кассовым ордерам с назначением платежа «заработная плата». Все приходные кассовые ордера передавались своевременно работодателю. Все суммы, выплаченные ей в качестве заработной платы сверх установленного оклада, она расценивает как премию. Выплата заработной платы в большем размере, чем оклад, указанный в трудовом договоре, также была подтверждена показаниями свидетелей. Неправомерных действий со стороны работника не производилось, судом вина работника не установлена. Право на премии, установленное пунктом 5.3 Трудового договора, было реализовано, что работодатель в лице руководителя ФИО1. пытается опровергнуть, испытывая личную неприязнь к ней, проходящей свидетелем по уголовному делу по факту хищения денежных средств пайщиков ПК «Магнит». Таким образом, премии, выплаченные ФИО7, подпадают под понятие системы оплаты труда, и ранее возникшее право работника на премии не прекратилось, вся заработная плата была получена ей правомерно.
Представитель истица ПК «Магнит» в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явился, о времени и месте слушания дела извещен, в связи с чем судебная коллегия нашла возможным рассмотреть дело в его отсутствие.
В соответствии со ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.
Проверив материалы, обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия не находит, предусмотренных ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, оснований для отмены или изменения обжалуемого решения.
Из материалов дела следует, что 26 августа 2016 года ФИО7 принята в ПК «Магнит» на должность <данные изъяты> (т. 1 л.д. 15-16, 85).
В соответствии с пунктом 5.1 трудового договора, работнику устанавливается ежемесячное вознаграждение, состоящее из должностного оклада в размере 10 000 руб. Пунктом 5.3 трудового договора предусмотрено, что в случаях и в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, локальными нормативными актами, работодатель может производить работнику выплаты стимулирующего характера, в том числе премии за производственные результаты, вознаграждение по итогам работы за год, надбавки за профессиональное мастерство, высокие достижения в труде и иные подобные показатели.
Кроме того, 26 августа 2016 года с ФИО7 был заключен договор о полной материальной ответственности. В соответствии с указанным договором работник принимает на себя полную материальную ответственность за недостачу вверенного ему работодателем имущества, а также за ущерб, возникший у работодателя в результате возмещения им ущерба иным лицам, и обязуется бережно относиться к переданному имуществу. Работодатель обязуется создать работнику условия, необходимые для нормальной работы и обеспечения полной сохранности вверенного имущества, проводить в установленном порядке инвентаризацию, ревизию, знакомить с действующим законодательством о материальной ответственности. Определение размера ущерба, причиненного работником работодателю, а также ущерба в результате возмещения иным лицам, и порядок их возмещения производится в соответствии с действующим законодательством (т. 1 л.д. 20-21).
В силу своих трудовых обязанностей ФИО7 руководила работой дополнительного офиса, в ее обязанности входили также прием денежных средств (взносов) от членов кооператива, заключение договоров займа с физическими лицами и выдача им денежных средств по данным договорам, что не оспаривалось ответчицей в ходе судебного разбирательства.
Согласно статье 232 Трудового кодекса Российской Федерации, сторона трудового договора (работодатель или работник), причинившая ущерб другой стороне, возмещает этот ущерб в соответствии с настоящим Кодексом и иными федеральными законами.
Расторжение трудового договора после причинения ущерба не влечет за собой освобождения стороны этого договора от материальной ответственности, предусмотренной Трудовым кодексом Российской Федерации и иными федеральными законами (часть 3 статьи 232 Трудового кодекса Российской Федерации).
В соответствии со статьей 243 Трудового кодекса Российской Федерации материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба возлагается на работника в случаях, в том числе, когда в соответствии с настоящим Кодексом или иными федеральными законами на работника возложена материальная ответственность в полном размере за ущерб, причиненный работодателю при исполнении работником трудовых обязанностей; недостачи ценностей, вверенных ему на основании специального письменного договора или полученных им по разовому документу.
В соответствии с пунктом 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 года № 52 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю» при рассмотрении дела о возмещении причиненного работодателю прямого действительного ущерба в полном размере работодатель обязан представить доказательства, свидетельствующие о том, что в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации либо иными федеральными законами работник может быть привлечен к ответственности в полном размере причиненного ущерба и на время его причинения достиг восемнадцатилетнего возраста, за исключением случаев умышленного причинения ущерба либо причинения ущерба в состоянии алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения, либо если ущерб причинен в результате совершения преступления или административного проступка, когда работник может быть привлечен к полной материальной ответственности до достижения восемнадцатилетнего возраста (статья 242 Трудового кодекса Российской Федерации).
Истцом заявлены требования к ФИО7 о необоснованной выплате себе заработной платы за период работы с 26 августа 2016 года по 31 декабря 2017 года в размере 352 627 руб., необоснованной выплате заработной платы ФИО8 в размере 30 000 руб. за период с января по февраль 2017 года.
Согласно статье 392 Трудового кодекса Российской Федерации, работодатель имеет право обратиться в суд по спорам о возмещении работником ущерба, причиненного работодателю, в течение одного года со дня обнаружения причиненного ущерба.
Разрешая требования данные исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что ответчицей ФИО7 заявлено о применении последствий пропуска срока обращения в суд; инвентаризация кассы дополнительного офиса истцом проведена 11 мая 2017 года, настоящий иск предъявлен в суд 26 сентября 2018 года, в связи с чем пришел к выводу о пропуске МК «Магнит» годичного срока обращения в суд по требованиям о взыскании с ФИО7 излишне начисленной себе заработной платы за период работы с августа 2016 года по апрель 2017 года, а также по выплате ФИО8 30 000 руб., в связи с чем отказал частично в удовлетворении этих требований.
Судебная коллегия полагает данный вывод суда обоснованным, а доводы апелляционной жалобы истца о необоснованном применении срока обращения в суд несостоятельными, поскольку обращение с заявлением о возбуждении уголовного дела по факту недостачи денежных средств не являлось обязательным условием для обращения в суд с иском по данному основанию о возмещении ущерба, причиненного работником. Причинение ущерба в результате преступных действий работника, установленных приговором суда, является самостоятельным основанием для возмещения вреда. Таким образом, истец не может связывать расследование уголовного дела с фактом обнаружения материального ущерба и ссылаться на данное обстоятельство, как не зависящее от его воли и препятствовавшее обращению в суд. Указанное обстоятельство не может являться уважительной причиной для восстановления пропущенного срока для обращения с иском в суд. Кроме того, из показаний председателя правления ПК «Магнит», данных 30 апреля 2018 года в рамках расследования уголовного дела, следует, что по итогам инвентаризации кассы от 11 мая 2017 года претензий к ФИО7 не имелось.
Разрешая требования истца о взыскании излишне выплаченной заработной платы, суд первой инстанции установил, что ФИО7 в период с мая по декабрь 2017 года из кассы дополнительного офиса в качестве заработной платы получила 290 000 руб. из расчета по 40 000 руб. в месяц с мая по сентябрь 2017 года, по 30 000 руб. с октября по декабрь 2017 года, оформив при этом самостоятельно расходные кассовые ордера (л.д. 51-66 т. 1, 37, 42 т. 2). Указанные обстоятельства ответчица ФИО7 в ходе судебного разбирательства не оспаривала.
Исходя из размера заработной платы 10 000 руб. в месяц, установленной ФИО7 трудовым договором, с начислением районного коэффициента 15% и за вычетом налога на доходы физических лиц 13%, заработная плата последней в месяц составляла 10 005 руб., соответственно за период с мая по декабрь 2017 года составила 80 050 руб.
Факт начисления ФИО7 заработной платы в соответствии с условиями трудового договора подтверждается сведениями о ее доходах по форме 2НДФЛ, о начислении страховых взносов.
Также судом установлено, что ФИО7 по выписанным ей расходным кассовым ордерам в период с мая по декабрь 2017 года получила в качестве заработной платы <данные изъяты> 16 000 руб. из расчета по 2 000 руб. в месяц, при этом в трудовых отношениях с ПК «Магнит» ответчица не состояла, штатным расписанием кооператива должность <данные изъяты> не предусмотрена, доказательств фактического выполнения ответчицей работы <данные изъяты> в указанный период времени не представлено (л.д. 30-38, 174-175 т. 1).
Общий размер излишне полученной заработной платы ответчицей составил 225 960 руб. (209 960 руб. + 16 000 руб.).
Согласно статье 250 Трудового кодекса Российской Федерации орган по рассмотрению трудовых споров может с учетом степени и формы вины, материального положения работника и других обстоятельств снизить размер ущерба, подлежащий взысканию с работника. Снижение размера ущерба, подлежащего взысканию с работника, не производится, если ущерб причинен преступлением, совершенным в корыстных целях.
В силу пункта 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 года № 52 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю» если в ходе судебного разбирательства будет установлено, что работник обязан возместить причиненный ущерб, суд в соответствии с частью первой статьи 250 Трудового кодекса Российской Федерации может с учетом степени и формы вины, материального положения работника, а также других конкретных обстоятельств снизить размер сумм, подлежащих взысканию, но не вправе полностью освободить работника от такой обязанности. Снижение размера ущерба допустимо в случаях как полной, так и ограниченной материальной ответственности. Такое снижение возможно также и при коллективной (бригадной) ответственности, но только после определения сумм, подлежащих взысканию с каждого члена коллектива (бригады), поскольку степень вины, конкретные обстоятельства для каждого из членов коллектива (бригады) могут быть неодинаковыми (например, активное или безразличное отношение работника к предотвращению ущерба либо уменьшению его размера). Оценивая материальное положение работника, следует принимать во внимание его имущественное положение (размер заработка, иных основных и дополнительных доходов), его семейное положение (количество членов семьи, наличие иждивенцев, удержания по исполнительным документам) и т.п.
Согласно представленным в материалы дела документам, супруг ФИО7 – ФИО8 в настоящее время не работает. На иждивении ответчика находятся двое детей – ФИО2., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, и ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения. Согласно справки о среднем заработке (доходе) за последние 6 месяцев, выданной ФИО7 25 декабря 2018 года, размер ее дохода составил 90 259,99 руб.
С учетом характера трудовой функции ответчицы ФИО7, обоснованного заключения с ней договора о полной материальной ответственности, безосновательной выплаты себе заработной платы в размере превышающим размер заработной платы, установленный трудовым договором, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о наличии оснований для возложения на ответчицу обязанности по возмещению ущерба в размере 225 960 руб.; а также к правильному выводу о возможном снижении указанного размера ущерба до 70 000 руб.
Данные выводы суда основаны на правильно установленных обстоятельствах, имеющих значение для дела, оценке доказательств, произведенной по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, нормах закона и мотивирован судом.
Доводы апелляционной жалобы ПК «Магнит» о необоснованном снижении размера ущерба, не могут быть приняты во внимание, поскольку в рассматриваемом индивидуальном трудовом споре имелись необходимые правовые и фактические основания для снижения размера взыскиваемого с работника в пользу работодателя материального ущерба в порядке статьи 250 Трудового кодекса Российской Федерации. Материальное положение ответчика (размер ежемесячной заработной платы, наличие иждивенцев), подтверждены представленными в материалы дела справками, свидетельствами о рождении детей, которые исследованы судом первой инстанции.
Доводы апелляционной жалобы ответчицы о том, что излишне выплаченная заработная плата не подлежит возврату, излишние суммы фактически являлись премией, выплата которой предусмотрена трудовым договором, не могут быть приняты во внимание.
В силу положений статьи 135 Трудового кодекса Российской Федерации заработная плата работнику устанавливается трудовым договором в соответствии с действующими у данного работодателя системами оплаты труда.
Системы оплаты труда, включая размеры тарифных ставок, окладов (должностных окладов), доплат и надбавок компенсационного характера, в том числе за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных, системы доплат и надбавок стимулирующего характера и системы премирования, устанавливаются коллективными договорами, соглашениями, локальными нормативными актами в соответствии с трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права.
Условия оплаты труда, определенные трудовым договором, не могут быть ухудшены по сравнению с установленными трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами.
Условия оплаты труда, определенные коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, не могут быть ухудшены по сравнению с установленными трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права.
В соответствии со статьей 191 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель поощряет работников, добросовестно исполняющих трудовые обязанности (объявляет благодарность, выдает премию, награждает ценным подарком, почетной грамотой, представляет к званию лучшего по профессии). Другие виды поощрений работников за труд определяются коллективным договором или правилами внутреннего трудового распорядка, а также уставами и положениями о дисциплине. За особые трудовые заслуги перед обществом и государством работники могут быть представлены к государственным наградам.
Поскольку такие выплаты являются правом, а не обязанностью работодателя, производятся с учетом индивидуальных показателей работника по итогам работы, их выплату нельзя считать произвольной.
Поскольку премия не является обязательной выплатой, каких-либо доказательств, свидетельствующих о принятии работодателем решений о выплате премий и их размере, в материалы дела не представлено, условия трудового договора не содержат указаний на установление ответчице конкретного вида и размера премий, в связи с чем оснований у ФИО7 о выплате себе премий не имелось. Кроме того, в ходе судебного разбирательства, ответчица занимала иную позицию относительно размера выплаченной себе заработной платы, утверждая о наличии устной договоренности с председателем правления кооператива об установлении заработной платы в размере 40 000 руб. Указанные доводы ответчицы проверялись судом первой инстанции, в ходе судебного разбирательства своего подтверждения не нашли.
Ссылки ответчицы в жалобе на невозможность взыскания начисленной и выплаченной заработной платы, основаны на неправильном толковании норм материального права, поэтому не могут быть приняты во внимание. В соответствии с положениями со статьей 137 Трудового кодекса Российской Федерации (ошибочно указанной в жалобе как статья 135) излишне выплаченная заработная плата может быть удержана у работника в случае получения ее результате его противоправных действий. Учитывая, что у ответчицы не имелось правовых оснований для выплаты самой себе заработной платы в размере 30 000-40 000 руб., то она получена в результате неправомерных действий.
Разрешая требования истца о взыскании с ФИО7 денежных средств в размере 250 045,01 руб., полученных в подотчет, суд первой инстанции установил, что приказом от 01 сентября 2017 года № <данные изъяты> предписано выдать ответчице на хозяйственные нужды 200 000 руб., с указанным приказом ФИО7 не ознакомлена (л.д. 173 т. 1).
Платежным поручением № 325 от 19 сентября 2017 года ПК «Магнит» перечислил на карточный счет ФИО7 сумму в размере 200 000 руб. (л.д. 172 т. 1).
ФИО7, получив указанную сумму, внесла ее в кассу дополнительного офиса, что подтверждается кассовой тетрадью дополнительного офиса (л.д. 208 т. 1).
В соответствии с представленным расходным кассовым ордером № 195 от 28 марта 2017 года ФИО7 получила в подотчет 50 000 руб. (л.д. 119 т. 2).
Согласно заключению судебной почерковедческой экспертизы от 28 декабря 2018 года НИИСЭ «Стэлс» подпись от имени ФИО7 в указанном расходном кассовом ордере выполнена не ФИО7 (л.д. 190 т. 2).
Установив указанные обстоятельства, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что денежные средства в размере 200 000 руб. ответчицей возвращены работодателю, денежные средства в размере 50 000 руб. она не получала, в связи с чем пришел к выводу о необоснованности данных исковых требований.
Судебная коллегия полагает данный вывод суда обоснованным. Доводы апелляционной жалобы истца о необоснованном принятии во внимание судом кассовой тетради дополнительного офиса, которая не является бухгалтерским документом, не могут быть приняты во внимание. Судом первой инстанции дана в соответствии с требованиями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оценка, как представленной истцом кассовой книги, так и кассовой тетради, в совокупности с пояснениями сторон по делу и другими доказательствами, мотивы, по которым суд первой инстанции принял в качестве доказательства кассовую тетрадь, приведены в решении, оснований для переоценки доказательства судебная коллегия не усматривает.
Разрешая требования истца о взыскании с ФИО7 суммы недостачи в размере 44 080 руб., суд первой инстанции установил, что согласно акту приема имущества, находящегося в дополнительном офисе в г. Копейке от 26 августа 2016 года, в офисе имеется имущество на общую стоимость 108 480 руб., в том числе ноутбук стоимостью 16 500 руб., печати для финансовой отчетности, для заверения копий, гербовая стоимостью соответственно 1 040 руб., 850 руб., 2 700 руб., два калькулятора по 400 руб. каждый, машинка для проверки денежных купюр стоимостью 4 500 руб., сотовый телефон стоимостью <***> руб., счетная машинка для денег стоимостью 10 350 руб. (л.д. 166 т. 1). Указанный акт содержит указание о том, что он является приложением к трудовому договору от 26 августа 2016 года, между тем, ответчицей ФИО7 данный акт не подписан.
Также судом установлено, что по данным бухгалтерского учета гербовая печать была приобретена 3 ноября 2016 года, жалюзи – 06 декабря 2016 года, елка и гирлянда – 21 декабря 2016 года.
Согласно акту инвентаризации от 11 января 2018 года установлена недостача имущества в помещении дополнительно офиса: ноутбука стоимостью 16 500 руб., сотового телефона стоимостью <***> руб., печати и гербовой печати стоимостью 4 590 руб., жалюзи стоимостью 2 841 руб., калькулятора стоимостью 400 руб., счетчика банкнот стоимостью 10 350 руб., детектора денег стоимостью 4 500 руб., елки стоимостью 1 000 руб., гирлянды стоимостью 299 руб., акт ответчицей не подписывался, инвентаризация проводилась в ее отсутствие.
Из постановления следователя СО МВД России по г. Копейску от 30 апреля 2018 года следует, что у ФИО7 был изъят ноутбук.
Из показаний свидетеля ФИО4. – собственника помещения, в котором располагается дополнительный офис кооператива, следует, что в январе 2018 года по просьбе председателя правления кооператива ФИО5. она открыла помещение офиса своим ключом, при этом присутствовал муж ФИО6 и сотрудники охраны, после чего она (свидетель) уехала.
Установив указанные обстоятельства, суд первой инстанции пришел к выводу о недоказанности истцом факта возникновения у него прямого действительного ущерба – недостачи указанного имущества по вине ответчицы ФИО7, в связи с чем отказал в удовлетворении данных требований.
Данный вывод суда является правильным, соответствующим нормам статей 246, 247 Трудового кодекса Российской Федерации и разъяснениям, содержащимся в пункте 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 года № 52 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю». Довод апелляционной жалобы представителя истца о том, что ноутбук был изъят у ответчицы в апреле 2018 года, не является основанием для отмены решения.
В соответствии со ст. 807 Трудового кодекса Российской Федерации по договору займа одна сторона (займодавец) передает или обязуется передать в собственность другой стороне (заемщику) деньги, вещи, определенные родовыми признаками, или ценные бумаги, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество полученных им вещей того же рода и качества либо таких же ценных бумаг.
Если займодавцем в договоре займа является гражданин, договор считается заключенным с момента передачи суммы займа или другого предмета договора займа заемщику или указанному им лицу.
Из материалов дела следует, что платежным поручением № 193 от 30 ноября 2016 года ПК «Магнит» перечислил на имя ФИО7 на ее карточный счет 1 000 000 руб., указав в обоснование платежа договор займа № <данные изъяты> от 18 ноября 2016 года (т. 1 л.д. 22).
Из представленного истцом в материалы дела договора № <данные изъяты> участия в финансовой взаимопомощи в форме предоставления займа от 18 ноября 2016 года следует, что кооператив предоставил ФИО7 заем в размере 1 000 000 руб. на срок по 18 ноября 2017 года под 20% годовых.
06 декабря 2016 года ФИО7 истцу была возвращена сумма 500 000 руб., 07 декабря 2016 года - 478 000 руб., при перечислении которой банком была удержана комиссия 2 000 руб. (том 1 л.д. 245, 246).
В ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции ответчица ФИО7 факт заключения договора займа оспаривала, указывала на то, что сумма в размере 1 000 000 руб. ей была перечислена по договоренности с председателем правления кооператива для производства выплат члену кооператива, поскольку снять со счета такую сумму по действующим правилам банка она не могла, то частями возвратила ее, а 20 000 руб. оставила себе в качестве заработной платы.
В соответствии с заключением судебной почерковедческой экспертизы от 28 декабря 2018 года НИИСЭ – «Стэлс» подписи от имени ФИО7 в договоре 2016-12 от 18 ноября 2016 года участия в финансовой взаимопомощи в форме предоставления займа выполнены не ФИО7 (л.д. 190 т. 2).
Установив указанные обстоятельства, суд первой инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии доказательств заключения между сторонами 18 ноября 2016 года договора займа, оснований для взыскания с ФИО7 22 000 руб. в качестве займа, а также процентов за пользование суммой займа, не имеется; учитывая пропуск истцом годичного срока обращения в суд, оснований для взыскания с ответчицы суммы 20 000 руб. как излишней выплаченной заработной платы, так же не имеется.
Довод апелляционной жалобы представителя истца о несогласии с проведенной экспертизой, а также о нарушении прав истца при назначении экспертизы, судебной коллегией отклоняются.
Проанализировав материалы дела и содержание обжалуемого решения суда, судебная коллегия приходит к выводу о том, что в данном случае суд первой инстанции обоснованно при вынесении решения руководствовался заключением судебной экспертизы. Указанное доказательство в полном объеме отвечает требованиям статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, так как содержит подробное описание произведенных исследований, сделанные в результате их выводы и обоснованные ответы на поставленные вопросы, в обоснование сделанных выводов эксперты приводят соответствующие данные, установленные в результате проведения экспертизы, основываются на исходных объективных данных, учитывая имеющуюся в совокупности документацию, в заключении указаны данные о квалификации экспертов, их образовании, стаже работы, имеются сведения о предупреждении экспертов об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, выводы экспертов обоснованы документами, представленными в материалы дела. Сопоставив заключение экспертов с другими добытыми по делу доказательствами, суд пришел к обоснованному выводу об отсутствии оснований для выражения несогласия с заключением судебной экспертизы.
Судебная коллегия не усматривает оснований ставить под сомнение достоверность заключения судебной экспертизы, поскольку экспертиза проведена компетентными экспертами, имеющими значительный стаж экспертной работы, высшее образование. Представленное истцом к апелляционной жалобе мнение специалиста о недостатках экспертного заключения в соответствии со статьей 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не относится к числу доказательств по гражданскому делу.
Представитель ответчика о времени слушания дела, назначенного на 17 января 2019 года, был извещен заблаговременно (л.д. 215 т. 2), в связи с чем имел возможность ознакомиться с заключением экспертизы. Участие представителя юридического лица 17 января 2019 года в другом судебном процессе не является уважительной причиной неявки в судебное заседание.
Обстоятельства дела исследованы судом с достаточной полнотой, всем представленным сторонами доказательствам дана надлежащая оценка. Материальный и процессуальный законы применены судом правильно.
На основании изложенного, руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
Решение Копейского городского суда Челябинской области от 17 января 2019 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО7, производственного кооператива «Магнит» – без удовлетворения.
Председательствующий
Судьи
