БЕЛГОРОДСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
31RS0025-01-2021-001360-13 33-1765/2022
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Белгород 26 апреля 2022 года
Судебная коллегия по гражданским делам Белгородского областного суда в составе:
председательствующего Переверзевой Ю.А.,
судей Фурмановой Л.Г., Украинской О.И.,
при ведении протокола секретарями судебного заседания Зиновьевой Я.Г., Бакировой Д.М.,
с участием прокурора Мухиной Ж.А.
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Стрельниковой Татьяны Николаевны к закрытому акционерному обществу «Ключики», публичному акционерному обществу Страховой Компании «Росгосстрах» об установлении факта трудовых отношений, взыскании компенсации морального вреда, компенсации по потере кормильца, страховой выплаты, по иску Стрельниковой Анны Александровны к закрытому акционерному обществу «Ключики» о взыскании компенсации морального вреда,
по апелляционным жалобам Стрельниковой Татьяны Николаевны, Стрельниковой Анны Александровны, закрытого акционерного общества «Ключики»
на решение Яковлевского районного суда Белгородской области от 14.12.2021.
Заслушав доклад судьи Переверзевой Ю.А., объяснения Стрельниковой А.А., Стрельниковой Т.Н., их представителя Крюкова А.Ф., поддержавших доводы своей апелляционной жалобы и возражавших против удовлетворения жалобы ответчика, представителя закрытого акционерного общества «Ключики» Береславцева М.В., поддержавшего доводы своей апелляционной жалобы и возражавшего против удовлетворения жалобы истцов, представителя публичного акционерного общества Страховой Компании «Росгосстрах» Борисовой Н.А., считавшей решение законным, заключение прокурора Мухиной Ж.А., считавшей решение суда законным, не подлежащим отмене, но с внесением изменений в части даты начала возмещения вреда в результате смерти кормильца и указанием даты 21.03.2020, судебная коллегия
установила:
Стрельникова А.А. обратилась в суд с указанным иском, в котором (с учетом увеличения исковых требований) просила взыскать с закрытого акционерного общества «Ключики» (далее – ЗАО «Ключики») компенсацию морального вреда в размере 7 000 000 рублей.
Стрельникова Т.Н. обратилась в суд с иском, в котором (с учетом увеличения исковых требований) просила установить факт трудовых отношений между Стрельниковым А.И. и ЗАО «Ключики» в должности водителя с 01.09.2016 по 21.03.2020, взыскать с ЗАО «Ключики» компенсацию морального вреда в размере 5 000 000 рублей, компенсацию по потере кормильца, начиная с 21.03.2020, в размере 12 500 рублей ежемесячно, пожизненно, с ежемесячной индексацией указанной суммы согласно росту потребительских цен в Белгородской области, задолженность по компенсации по потере кормильца за период с 21.03.2020 по 21.07.2021 в размере 200 000 рублей, взыскать с публичного акционерного общества Страховой Компании «Росгосстрах» (далее – ПАО СК «Росгосстрах») страховую выплату в связи со смертью супруга в размере 500 000 рублей.
В обоснование заявленных требований указали, что 21.03.2020 в 19 часов 40 минут возле пруда с. Карташовка Щигровского района Курской области Стрельников А.И., приходящийся супругом Стрельниковой Т.Н. и отцом Стрельниковой А.А., выполняя трудовые обязанности в ЗАО «Ключики» в качестве водителя, во время разгрузки в пруд малька рыбы из металлической бочки, установленной в кузове автомобиля КамАЗ, государственный регистрационный знак №, принадлежащего на праве собственности ЗАО «Ключики», был смертельно травмирован сорвавшейся во время движения автомобиля с креплений металлической бочкой с грузом воды и малька рыбы.
Определением суда от 28.10.2021 гражданские дела по иску Стрельниковой А.А. и по иску Стрельниковой Т.Н. объединены в одно производство.
Решением суда иски Стрельниковой Т.Н., Стрельниковой А.А. удовлетворены в части: установлен факт трудовых отношений между ЗАО «Ключики» и Стрельниковым А.И. в период с 01.09.2016 по 21.03.2020 в должности водителя; с ЗАО «Ключики» взыскана компенсация морального вреда в пользу Стрельниковой Т.Н. в размере 700000 рублей, в пользу Стрельниковой А.А. – в размере 500000 рублей; с ЗАО «Ключики» в пользу Стрельниковой Т.Н. взыскан вред по случаю потери кормильца по 12500 рублей ежемесячно, начиная с 21.03.2021, пожизненно, с последующей индексацией в установленном законом порядке; в удовлетворении остальной части исков отказано; с ЗАО «Ключики» в доход бюджета Яковлевского городского округа взыскана государственная пошлина в размере 300 рублей.
В апелляционной жалобе Стрельникова Т.Н. и Стрельникова А.А. просят изменить решение суда в части даты, с которой с ЗАО «Ключики» в пользу Стрельниковой Т.Н. подлежит взысканию вред в результате потери кормильца, указав дату – 21.03.2020, и в части размера компенсации морального вреда, увеличив ее до 7 000 000 рублей в пользу Стрельниковой А.А., до 5 000 000 рублей в пользу Стрельниковой Т.Н.
В апелляционной жалобе, дополнениях к ней ЗАО «Ключики» просит решение суда отменить, в удовлетворении требований об установлении факта трудовых отношений, возмещении вреда по случаю потери кормильца отказать, изменить решение суда в части компенсации морального вреда, уменьшив ее размер до 100 000 рублей в пользу каждого истца.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, дополнений, возражений на жалобы, выслушав истцов, представителей истцов и ответчиков, заключение прокурора, судебная коллегия приходит к следующему.
В целях обеспечения эффективной защиты работников посредством национальных законодательства и практики, разрешения проблем, которые могут возникнуть в силу неравного положения сторон трудового правоотношения, Генеральной конференцией Международной организации труда 15.06.2006 принята Рекомендация № 198 о трудовом правоотношении (далее – Рекомендация МОТ о трудовом правоотношении, Рекомендация).
В пункте 2 Рекомендации МОТ о трудовом правоотношении указано, что характер и масштабы защиты, обеспечиваемой работникам в рамках индивидуального трудового правоотношения, должны определяться национальными законодательством или практикой либо и тем, и другим, принимая во внимание соответствующие международные трудовые нормы.
Пунктом 9 этого документа предусмотрено, что для целей национальной политики защиты работников в условиях индивидуального трудового правоотношения существование такого правоотношения должно в первую очередь определяться на основе фактов, подтверждающих выполнение работы и выплату вознаграждения работнику, невзирая на то, каким образом это трудовое правоотношение характеризуется в любом другом соглашении об обратном, носящем договорный или иной характер, которое могло быть заключено между сторонами.
Пункт 13 Рекомендации называет признаки существования трудового правоотношения (в частности, выполнение работником работы в соответствии с указаниями работодателя; интегрированность работника в организационную структуру работодателя; выполнение работы лично работником и исключительно или главным образом в интересах работодателя; выполняется с графиком или на рабочем месте, которое указывается или согласовывается с работодателем; выполнение работы имеет определенную продолжительность; требует присутствия работника; предполагает предоставление инструментов, материалов и механизмов работодателем; оплата работодателем расходов, связанных с поездками работника в целях выполнения работы; осуществление периодических выплат работнику, которые являются для него единственным и (или) основным источником доходов).
В целях содействия определению существования индивидуального трудового правоотношения государства-члены должны в рамках своей национальной политики рассмотреть возможность установления правовой презумпции существования индивидуального трудового правоотношения в том случае, когда определено наличие одного или нескольких соответствующих признаков (пункт 11 Рекомендации МОТ о трудовом правоотношении).
Статьей 2 Конституции Российской Федерации установлено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.
В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).
Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации).
Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации).
К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на труд (статья 37 Конституции Российской Федерации).
Каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации и не ниже установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда, а также право на защиту от безработицы. Каждый имеет право на отдых. Работающему по трудовому договору гарантируются установленные федеральным законом продолжительность рабочего времени, выходные и праздничные дни, оплачиваемый ежегодный отпуск (части 3 и 5 статьи 37 Конституции Российской Федерации).
Положения Конституции Российской Федерации о праве на труд согласуются и с международными правовыми актами, в которых раскрывается содержание права на труд.
Так, Всеобщая декларация прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10.12.1948) предусматривает, что каждый человек имеет право на труд, на свободный выбор работы, на справедливые и благоприятные условия труда и на защиту от безработицы. Каждый работающий имеет право на справедливое и удовлетворительное вознаграждение, обеспечивающее достойное человека существование для него самого и его семьи, и дополняемое, при необходимости, другими средствами социального обеспечения. Каждый человек имеет право на отдых и досуг, включая право на разумное ограничение рабочего дня и на оплачиваемый периодический отпуск (пункты 1 и 3 статьи 23, статья 24 названной декларации).
В статье 6 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах (принят 16.12.1966 Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН; документ вступил в силу для СССР с 3.01.1976; Российская Федерация является участником указанного международного договора в качестве государства - продолжателя Союза ССР) говорится, что участвующие в пакте государства признают право на труд, которое включает в себя право каждого человека на получение возможности зарабатывать себе на жизнь трудом, который он свободно выбирает или на который он свободно соглашается, и предпримут надлежащие шаги к обеспечению этого права.
Из приведенных положений Конституции Российской Федерации в их взаимосвязи с нормами международного права следует, что право на труд относится к числу фундаментальных неотчуждаемых прав человека, принадлежащих каждому от рождения. Реализация этого права предопределяет возможность реализации ряда других социально-трудовых прав: права на отдых, на справедливую оплату труда, на безопасные условия труда и др.
В целях защиты прав и законных интересов лиц, работающих по трудовому договору, в Трудовом кодексе Российской Федерации введено правовое регулирование трудовых отношений, возлагающее на работодателя дополнительную ответственность за нарушение трудовых прав работника.
К основным принципам правового регулирования трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений исходя из общепризнанных принципов и норм международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации статья 2 Трудового кодекса Российской Федерации относит, в том числе свободу труда, включая право на труд, который каждый свободно выбирает или на который свободно соглашается; право распоряжаться своими способностями к труду, выбирать профессию и род деятельности; обеспечение права каждого на защиту государством его трудовых прав и свобод, включая судебную защиту.
Согласно статье 15 Трудового кодекса Российской Федерации трудовые отношения – отношения, основанные на соглашении между работником и работодателем о личном выполнении работником за плату трудовой функции (работы по должности в соответствии со штатным расписанием, профессии, специальности с указанием квалификации; конкретного вида поручаемой работнику работы) в интересах, под управлением и контролем работодателя, подчинении работника правилам внутреннего трудового распорядка при обеспечении работодателем условий труда, предусмотренных трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, трудовым договором. Заключение гражданско-правовых договоров, фактически регулирующих трудовые отношения между работником и работодателем, не допускается.
В силу части 1 статьи 16 Трудового кодекса Российской Федерации трудовые отношения возникают между работником и работодателем на основании трудового договора, заключаемого ими в соответствии с этим кодексом.
Трудовые отношения между работником и работодателем возникают также на основании фактического допущения работника к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного на это представителя в случае, когда трудовой договор не был надлежащим образом оформлен (часть 3 статьи 16 Трудового кодекса Российской Федерации).
Статья 16 Трудового кодекса Российской Федерации к основаниям возникновения трудовых отношений между работником и работодателем относит фактическое допущение работника к работе с ведома или по поручению работодателя или его представителя в случае, когда трудовой договор не был надлежащим образом оформлен. Данная норма представляет собой дополнительную гарантию для работников, приступивших к работе с разрешения уполномоченного должностного лица без заключения трудового договора в письменной форме, и призвана устранить неопределенность правового положения таких работников (пункт 3 определения Конституционного Суда Российской Федерации от 19.05.2009 № 597-О-О).
В статье 56 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что трудовой договор – это соглашение между работодателем и работником, в соответствии с которым работодатель обязуется предоставить работнику работу по обусловленной трудовой функции, обеспечить условия труда, предусмотренные трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами и данным соглашением, своевременно и в полном размере выплачивать работнику заработную плату, а работник обязуется лично выполнять определенную этим соглашением трудовую функцию в интересах, под управлением и контролем работодателя, соблюдать правила внутреннего трудового распорядка, действующие у данного работодателя.
Трудовой договор заключается в письменной форме, составляется в двух экземплярах, каждый из которых подписывается сторонами (часть 1 статьи 67 Трудового кодекса Российской Федерации).
В соответствии с частью 2 статьи 67 Трудового кодекса Российской Федерации трудовой договор, не оформленный в письменной форме, считается заключенным, если работник приступил к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного на это представителя. При фактическом допущении работника к работе работодатель обязан оформить с ним трудовой договор в письменной форме не позднее трех рабочих дней со дня фактического допущения работника к работе, а если отношения, связанные с использованием личного труда, возникли на основании гражданско-правового договора, но впоследствии были признаны трудовыми отношениями, - не позднее трех рабочих дней со дня признания этих отношений трудовыми отношениями, если иное не установлено судом.
Если физическое лицо было фактически допущено к работе работником, не уполномоченным на это работодателем, и работодатель или его уполномоченный на это представитель отказывается признать отношения, возникшие между лицом, фактически допущенным к работе, и данным работодателем, трудовыми отношениями (заключить с лицом, фактически допущенным к работе, трудовой договор), работодатель, в интересах которого была выполнена работа, обязан оплатить такому физическому лицу фактически отработанное им время (выполненную работу) (часть 1 статьи 67.1 Трудового кодекса Российской Федерации).
Частью 1 статьи 68 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что прием на работу оформляется приказом (распоряжением) работодателя, изданным на основании заключенного трудового договора. Содержание приказа (распоряжения) работодателя должно соответствовать условиям заключенного трудового договора.
В соответствии с разъяснениями, данными в пункте 12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2004 № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», если трудовой договор не был оформлен надлежащим образом, однако работник приступил к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного представителя, то трудовой договор считается заключенным и работодатель или его уполномоченный представитель обязан не позднее трех рабочих дней со дня фактического допущения к работе оформить трудовой договор в письменной форме (часть 2 статьи 67 ТК РФ). При этом следует иметь в виду, что представителем работодателя в указанном случае является лицо, которое в соответствии с законом, иными нормативными правовыми актами, учредительными документами юридического лица (организации) либо локальными нормативными актами или в силу заключенного с этим лицом трудового договора наделено полномочиями по найму работников, поскольку именно в этом случае при фактическом допущении работника к работе с ведома или по поручению такого лица возникают трудовые отношения (статья 16 ТК РФ) и на работодателя может быть возложена обязанность оформить трудовой договор с этим работником надлежащим образом.
В Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2018 № 15 «О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей - физических лиц и у работодателей - субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям» в пунктах 20 и 21 содержатся разъяснения, являющиеся актуальными для всех субъектов трудовых отношений, о том, что отсутствие оформленного надлежащим образом, то есть в письменной форме, трудового договора не исключает возможности признания в судебном порядке сложившихся между сторонами отношений трудовыми, а трудового договора - заключенным при наличии в этих отношениях признаков трудового правоотношения, поскольку из содержания статей 11, 15, части 3 статьи 16 и статьи 56 Трудового кодекса Российской Федерации во взаимосвязи с положениями части 2 статьи 67 Трудового кодекса Российской Федерации следует, что трудовой договор, не оформленный в письменной форме, считается заключенным, если работник приступил к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного на это представителя. Датой заключения трудового договора в таком случае будет являться дата фактического допущения работника к работе. Неоформление работодателем или его уполномоченным представителем, фактически допустившими работника к работе, в письменной форме трудового договора в установленный статьей 67 Трудового кодекса Российской Федерации срок, вопреки намерению работника оформить трудовой договор, может быть расценено судом как злоупотребление со стороны работодателя правом на заключение трудового договора (статья 22 Трудового кодекса Российской Федерации) (пункт 20).
При разрешении споров работников, с которыми не оформлен трудовой договор в письменной форме, судам исходя из положений статей 2, 67 Трудового кодекса Российской Федерации необходимо иметь в виду, что, если такой работник приступил к работе и выполняет ее с ведома или по поручению работодателя или его представителя и в интересах работодателя, под его контролем и управлением, наличие трудового правоотношения презюмируется и трудовой договор считается заключенным. В связи с этим доказательства отсутствия трудовых отношений должен представить работодатель - физическое лицо (являющийся индивидуальным предпринимателем и не являющийся индивидуальным предпринимателем) и работодатель - субъект малого предпринимательства, который отнесен к микропредприятиям (пункт 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2018 № 15).
Из приведенных выше нормативных положений трудового законодательства следует, что к характерным признакам трудового правоотношения относятся: достижение сторонами соглашения о личном выполнении работником определенной, заранее обусловленной трудовой функции в интересах, под контролем и управлением работодателя; подчинение работника действующим у работодателя правилам внутреннего трудового распорядка при обеспечении работодателем условий труда; возмездный характер трудового отношения (оплата производится за труд).
Трудовые отношения между работником и работодателем возникают на основании трудового договора, заключаемого в письменной форме. Обязанность по надлежащему оформлению трудовых отношений с работником (заключение в письменной форме трудового договора, издание приказа (распоряжения) о приеме на работу) нормами Трудового кодекса Российской Федерации возлагается на работодателя.
Вместе с тем, само по себе отсутствие оформленного надлежащим образом, то есть в письменной форме, трудового договора не исключает возможности признания сложившихся между сторонами отношений трудовыми, а трудового договора - заключенным при наличии в этих отношениях признаков трудового правоотношения, поскольку к основаниям возникновения трудовых отношений между работником и работодателем закон (часть 3 статьи 16 Трудового кодекса Российской Федерации) относит также фактическое допущение работника к работе с ведома или по поручению работодателя или его представителя в случае, когда трудовой договор не был надлежащим образом оформлен.
Цель указанной нормы - устранение неопределенности правового положения таких работников и неблагоприятных последствий отсутствия трудового договора в письменной форме, защита их прав и законных интересов как экономически более слабой стороны в трудовом правоотношении, в том числе путем признания в судебном порядке факта трудовых отношений между сторонами, формально не связанными трудовым договором. При этом неисполнение работодателем, фактически допустившим работника к работе, обязанности не позднее трех рабочих дней со дня фактического допущения работника к работе оформить в письменной форме с ним трудовой договор может быть расценено, как злоупотребление правом со стороны работодателя на заключение трудового договора вопреки намерению работника заключить трудовой договор.
Таким образом, по смыслу статей 15, 16, 56, части 2 статьи 67 Трудового кодекса Российской Федерации в их системном единстве, если работник, с которым не оформлен трудовой договор в письменной форме, приступил к работе и выполняет ее с ведома или по поручению работодателя или его представителя и в интересах работодателя, под его контролем и управлением, наличие трудового правоотношения презюмируется, и трудовой договор считается заключенным. В связи с этим доказательства отсутствия трудовых отношений должен представить работодатель.
Обстоятельства, касающиеся характера возникших правоотношений между Стрельниковым А.И. и ЗАО «Ключики», с учетом подлежащих применению норм трудового и гражданского законодательства в качестве юридически значимых судом определены правильно.
Судом установлено и следует из материалов дела, что 21.03.2020 в 19 часов 40 минут возле пруда с. Карташовка Щигровского района Курской области Стрельников А.И., приходящийся супругом Стрельниковой Т.Н. и отцом Стрельниковой А.А., выполняя трудовые обязанности в ЗАО «Ключики» в качестве водителя, во время разгрузки в пруд малька рыбы из металлической бочки, установленной в кузове автомобиля КамАЗ, государственный регистрационный знак №, принадлежащего на праве собственности ЗАО «Ключики», был смертельно травмирован сорвавшейся во время движения автомобиля с креплений металлической бочкой с грузом воды и малька рыбы.
Устанавливая факт трудовых отношений между Стрельниковым А.И. и ЗАО «Ключики», суд первой инстанции пришел к выводу о том, что Стрельников А.И. был допущен к работе в должности водителя генеральным директором ЗАО «Ключики» Мадыгиным А.С., его (Стрельникова А.И.) деятельность носила длительный, устойчивый, а не разовый характер, ему был установлен режим рабочего времени, он подчинялся правилам внутреннего распорядка, для него было определено конкретное рабочее место, он выполнял трудовые функции в интересах работодателя ЗАО «Ключики».
Из пояснений представителя истцов, данных в суде первой инстанции, следует, что режим рабочего времени Стрельникова А.И. был установлен с 08.00 часов до 17.00 часов, выходной день – воскресенье. Коммерческий директор ЗАО «Ключики» Мадыгин В.С. мог приехать в любое время за ним и до начала рабочего дня. Заработная плата Стрельникова А.И. составляла 25 000 рублей в месяц, выплачивалась наличными, за которые он расписывался в ведомостях. Учет рабочего времени велся каждым работником в тетради, которую Стрельников А.И. сдавал в конце месяца коммерческому директору Мадыгину В.С.
В суде апелляционной инстанции Стрельникова Т.Н. также пояснила, что муж ездил на работу в ЗАО «Ключики» каждый день, рабочий день начинался в 8.00 часов, возвращаться с работы мог и ночью, когда был отлов рыбы. В 2013-2014 годах работал в ЗАО «Ключики» официально, потом снова устроился на работу 01.09.2016 (помнит этот день, потому что внук пошел в школу). Она просила мужа устроиться официально, но он сказал, что там (в ЗАО «Ключики») никто официально не трудоустроен. Также муж ездил в командировки по Белгородской области - в Вейделевку, Старый Оскол, в период отлова рыбы без выходных работал. Заработная плата составляла 25 000 рублей в месяц, в конце года получил 70 000 рублей.
О том, что Стрельников А.И. работал в ЗАО «Ключики» водителем КамАЗа, пояснила и Стрельникова А.А., указавшая, что отец часто с работы приезжал на КамАЗе. Мадыгин В.С. часто приезжал за отцом.
Свидетель М.А.И. допрошенный судом первой инстанции, пояснил, что сам работал водителем в ЗАО «Ключики» неофициально с 2018 года, заработная плата водителей составляла 25 000 рублей в месяц. Рабочая неделя была шестидневная, рабочий день с 8.00 часов до 17.00 часов, перерыв с 12.00 часов до 13.00 часов. Задания давал Мадыгин В.С., поясняя, что это работа для ЗАО «Ключики».
Свидетель Т.О.М. – соседка Стрельниковых также пояснила, что Стрельников А.И. работал в ЗАО «Ключики» на рыбхозе водителем КамАЗа, за ним неоднократно приезжал Мадыгин В.С.
Оснований не доверять показаниям свидетелей у суда первой инстанции не имелось, поскольку свидетели не являются лицами, заинтересованными в исходе дела, были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.
Довод апелляционной жалобы ответчика о том, что показания свидетеля Т.О.М. отличаются от данных ею в ходе проведения проверки, судебной коллегией отклоняется, поскольку при опросе в рамках проведения проверки по факту смерти Стрельникова А.И. Т.О.М. не предупреждалась об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Более того, в объяснениях от 22.12.2020 Т.О.М. не указывала о том, что Стрельников А.И. не работал в ЗАО «Ключики», сообщила лишь о том, что ей неизвестно, каким образом он подрабатывал на рыбхозе.
Кроме того, при разрешении спора судом учитывались не только показания свидетелей, но и письменные доказательства по делу.
Так, факт работы Стрельникова А.И. в ЗАО «Ключики» подтверждается также протоколом об административном правонарушении № от 04.12.2017, согласно которому Стрельников А.И. на автомобиле Isuzu, государственный регистрационный знак №, принадлежащим ОАО «Ключики», совершил ДТП. В данном протоколе указано место работы Стрельникова А.И. – ООО «Ключики», с. Кривцово.
Поскольку судом первой инстанции неполно собраны доказательства по делу, судебная коллегия истребовала и приняла дополнительные доказательства.
Так, в копии постановления по делу об административном правонарушении от 09.06.2018, которым Стрельников А.И. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного статьей 12.37 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, указано место его работы – ЗАО «Ключики», должность – водитель.
Также представлен путевой лист грузового автомобиля КамАЗ 5320, государственный регистрационный знак №, выданный водителю Стрельникову А.И. ЗАО «Ключики», с указанием задания – погрузки в Грайворонском районе, выгрузки в с. Кривцово Яковлевского района. В указанном путевом листе имеются подписи диспетчера, механика, стоит штамп о прохождении медосмотра и допуске к рейсу, а также штамп ЗАО «Ключики».
То обстоятельство, что в журнале учета движения путевых листов и журнале учета выхода автомобиля на линию и возврата с линии отсутствуют сведения о Стрельникове А.И., может свидетельствовать лишь о ненадлежащем ведении работодателем данных журналов, а не об отсутствии трудовых отношений между Стрельниковым А.И. и ЗАО «Ключики».
Более того, несмотря на то, что судебной коллегией истребовались у ответчика журналы с 2016 года, они предоставлены лишь с 2020 года.
Также судебной коллегией предлагалось ответчику предоставить журналы медицинских предрейсовых (послерейсовых) осмотров за период с 2016 года по 2020 год, однако предоставлены они не были, что свидетельствует об уклонении ответчика от представления доказательств.
При указанных обстоятельствах судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции о доказанности факта работы Стрельникова А.И. в ЗАО «Ключики» в должности водителя в период с 01.09.2016 по 21.03.2020, поскольку представленными доказательствами подтверждается наличие достигнутого соглашения о личном выполнении Стрельниковым А.И. работы в указанной должности, его допущение с ведома и по поручению работодателя к выполнению работы в интересах, под контролем и управлением работодателя.
В материалы дела представлены достаточные доказательства, которые в своей совокупности подтверждают факт возникновения между ЗАО «Ключики» и Стрельниковым А.И. трудовых отношений и их наличие на момент несчастного случая, что является основанием для признания в судебном порядке наличия между ними трудовых отношений, несмотря на неоформление их трудовым договором.
Судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что сложившиеся между ЗАО «Ключики» и Стрельниковым А.И. отношения характеризовались определенностью трудовой функции в интересах ЗАО «Ключики», наличием контроля и руководства со стороны работодателя. Стрельников А.И. был допущен к работе с ведома и по поручению работодателя, работал лично и регулярно, фактически соблюдал режим рабочего времени, обеспечивался автомобилями, подчинялся указаниям работодателя, за выполненную работу получал регулярно заработную плату; трудовые отношения между ними возникли на основании фактического допущения к работе коммерческим директором ЗАО «Ключики» Мадыгиным В.С.
Доводы ответчика, что Стрельников А.И. выполнял разовые поручения по гражданско-правовому договору, судом первой инстанции правильно отклонены, поскольку опровергаются заключением эксперта экспертно-криминалистического центра УМВД России по Курской области № 1-232/з от 20.04.2020, имеющимся в материале об отказе в возбуждении уголовного дела, согласно которому подпись от имени Стрельникова А.И. на листе в договоре о возмездном оказании услуг водителем от 20.03.2020 выполнена не Стрельниковым А.И., а иным лицом с подражанием подписи Стрельникова А.И.
Несогласие ответчика с заключением экспертизы не свидетельствует о ее недостоверности. Ходатайства о назначении судебной почерковедческой экспертизы ответчик суду апелляционной инстанции не заявлял.
Вопреки доводам апелляционной жалобы ответчика, заключение эксперта от 20.04.2020 достаточно мотивировано, в полном объеме отвечает требованиям статьи 25 Федерального закона от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», является полным, ясным, содержит подробное описание проведенного исследования, мотивированный ответ на поставленный вопрос, последовательно, непротиворечиво.
Экспертиза проведена экспертом компетентной организации в предусмотренном законом порядке, эксперт имеет стаж экспертной работы с 1997 года, стаж работы по специальности «Технико-криминалистическая экспертиза документов» с 2003 года, заключение эксперт давал, будучи предупрежденным об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации. В связи с чем оснований не доверять указанному заключению не имеется.
Таким образом, обстоятельства, касающиеся характера возникших отношений между ЗАО «Ключики» и Стрельниковым А.И., с учетом подлежащих применению норм трудового законодательства в качестве юридически значимых, судом первой инстанций определены правильно.
В нарушение части 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каких-либо доказательств отсутствия между ЗАО «Ключики» и Стрельниковым А.И. трудовых отношений ответчиком не представлено ни суду первой, ни апелляционной инстанций.
То обстоятельство, что ответчик не заключал со Стрельниковым А.И. трудовой договор, не издавал приказ о его приеме на работу, не вносил соответствующую запись в трудовую книжку, свидетельствует о допущенных ЗАО «Ключики» нарушениях по надлежащему оформлению отношений с работником и не может служить основанием для отказа в иске.
Доводы апелляционной жалобы ответчика и дополнений к ней о недоказанности факта наличия трудовых отношений между ЗАО «Ключики» и Стрельниковым А.И. фактически выражают несогласие с выводами суда, однако по существу их не опровергают, оснований к отмене или изменению решения не содержат, в связи с этим признаются судебной коллегией несостоятельными, поскольку иная точка зрения на то, как должно быть разрешено дело, не может являться поводом для отмены состоявшегося по настоящему делу решения.
Ссылку ответчика в апелляционной жалобе о пропуске истцами трехмесячного срока исковой давности для обращения в суд судебная коллегия считает несостоятельной, поскольку факт трудовых отношений установлен лишь в ходе судебного разбирательства, в связи с чем оснований для признания срока исковой давности пропущенным не имеется.
В силу положений абзаца четвертого и абзаца четырнадцатого части 1 статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором, а также на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами.
Этим правам работника корреспондируют обязанности работодателя обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда, возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (абзацы четвертый и шестнадцатый части 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации).
Согласно части 1 статьи 209 Трудового кодекса Российской Федерации охрана труда - это система сохранения жизни и здоровья работников в процессе трудовой деятельности, включающая в себя правовые, социально-экономические, организационно-технические, санитарно-гигиенические, лечебно-профилактические, реабилитационные и иные мероприятия.
Условия труда - это совокупность факторов производственной среды и трудового процесса, оказывающих влияние на работоспособность и здоровье работника (часть 2 статьи 209 Трудового кодекса Российской Федерации).
Обеспечение приоритета сохранения жизни и здоровья работников является одним из направлений государственной политики в области охраны труда (абзац второй части 1 статьи 210 Трудового кодекса Российской Федерации).
Частью 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации определено, что обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.
Каждый работник имеет право на рабочее место, соответствующее требованиям охраны труда, а также гарантии и компенсации, установленные в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации, коллективным договором, соглашением, локальным нормативным актом, трудовым договором, если он занят на работах с вредными и (или) опасными условиями труда (абзацы второй и тринадцатый части 1 статьи 219 Трудового кодекса Российской Федерации).
Из приведенных нормативных положений в их системной взаимосвязи с нормами международного права и нормами Гражданского кодекса Российской Федерации о компенсации морального вреда следует, что работник имеет право на труд в условиях, отвечающих государственным нормативным требованиям охраны труда, включая требования безопасности. Это право работника реализуется исполнением работодателем обязанности создавать такие условия труда. При получении работником во время исполнения им трудовых обязанностей травмы или иного повреждения здоровья ему в установленном законодательством порядке возмещается материальный и моральный вред. В случае смерти работника в результате несчастного случая на производстве обязанность по компенсации членам семьи работника морального вреда может быть возложена на работодателя, не обеспечившего работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности.
Согласно статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях. предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.
В силу статьи 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности.
Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.
В соответствии со статьей 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.
Кроме того, при определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.
Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь, здоровье, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.
Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), в том числе посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье и т.п.). Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников и др.
В соответствии с разъяснениями, данными в пункте 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни, здоровью гражданина», учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. Независимо от вины причинителя вреда осуществляется компенсация морального вреда, если вред жизни или здоровью гражданина причинен источником повышенной опасности (статья 1100 ГК РФ).
При этом суду следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.
Вместе с тем, при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.
При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.
По смыслу действующего правового регулирования, компенсация морального вреда в связи со смертью потерпевшего может быть присуждена лицам, обратившимся за данной компенсацией, при условии установления факта причинения им морального вреда, а размер компенсации определяется судом, исходя из установленных при разбирательстве дела характера и степени понесенных ими физических или нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями этих лиц, и иных заслуживающих внимания обстоятельств дела.
Поскольку причиной несчастного случая, в результате которого погиб Стрельников А.И., явилось необеспечение работодателем ЗАО «Ключики» безопасных условий труда, судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции о возникновении у ЗАО «Ключики» обязанности возместить истцам Стрельниковой Т.Н. и Стрельниковой А.А., являющимся, соответственно, супругой и дочерью погибшего, моральный вред.
При определении размера компенсации морального вреда суд первой инстанции исходил из того, что в связи с гибелью Стрельникова А.И. истцам, безусловно, причинены глубокие физические и нравственные страдания, вызванные неизгладимой болью утраты близкого им человека, выразившиеся в сильном нервном потрясении, большом горе, отчаянии, переживаниях, состоянии депрессии.
Судом установлено, что истцы проживали совместно с умершим, Стрельникова Т.Н. получала от супруга материальную и моральную поддержку и находилась на его иждивении, будучи пенсионеркой, рассчитывала в будущем на его заботу, которую он ей при жизни оказывал.
Учитывая фактические обстоятельства, при которых был причинен моральный вред, а также наличие грубой неосторожности в действиях Стрельникова А.И., выразившейся в том, что он не поставил автомобиль на стояночный тормоз и самостоятельно приступил к выгрузке малька рыбы в водоем, суд, применив положения пункта 2 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации, посчитал заявленные суммы компенсации морального вреда завышенными и подлежащими уменьшению: в пользу Стрельниковой Т.Н. – до 700 000 рублей, в пользу Стрельниковой А.А. – до 500 000 рублей.
Вместе с тем, при наличии правовых оснований для возложения на ЗАО «Ключики» обязанности по возмещению морального вреда истцам судебная коллегия не может согласиться с размером взысканной компенсации, считая его необоснованно заниженным.
Определяя размер компенсации морального вреда, суд не в полной мере учел фактические обстоятельства дела, а именно, необеспечение работодателем безопасных условий труда Стрельникову А.И., а также близкие, теплые отношения истцов с погибшим, которые проживали одной семьей.
По состоянию принимавших участие в судебном заседании апелляционной инстанции Стрельниковой Т.Н. и Стрельниковой А.А. видно, что они переносят глубокое потрясение в связи со смертью Стрельникова А.И., приходящегося им, соответственно, супругом и отцом, до настоящего времени испытывают сильную боль утраты родного человека, не могут смириться с такой утратой и принять эту трагедию.
Смерть родного и близкого человека является невосполнимой утратой, необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие родственников и членов семьи, а также неимущественное право на родственные и семейные связи.
Утрата родственника рассматривается в качестве наиболее сильного переживания, влекущего состояние эмоционального расстройства, препятствующего адаптации лица к новым жизненным обстоятельствам.
Определенная судом сумма компенсации морального вреда несоразмерна тем нравственным и физическим страданиям, которые истцы испытали и испытывают до настоящего времени.
Более того, судебная коллегия не может согласиться с выводом суда первой инстанции о наличии в действиях Стрельникова А.И. грубой неосторожности.
В соответствии с разъяснениями, данными в пункте 17 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», виновные действия потерпевшего, при доказанности его грубой неосторожности и причинной связи между такими действиями и возникновением или увеличением вреда, являются основанием для уменьшения размера возмещения вреда. При этом уменьшение размера возмещения вреда ставится в зависимость от степени вины потерпевшего. Если при причинении вреда жизни или здоровью гражданина имела место грубая неосторожность потерпевшего и отсутствовала вина причинителя вреда, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения вреда должен быть уменьшен судом, но полностью отказ в возмещении вреда в этом случае не допускается (пункт 2 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Вопрос о том, является ли допущенная потерпевшим неосторожность грубой, в каждом случае должен решаться с учетом фактических обстоятельств дела (характера деятельности, обстановки причинения вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего, его состояния и др.).
При грубой неосторожности нарушаются обычные, очевидные для всех требования, нарушитель предвидит неизбежность наступления неблагоприятных последствий. Однако доказательств таких обстоятельств в материалы дела не представлено.
Согласно постановлению об отказе в возбуждении уголовного дела от 28.12.2020 Стрельников А.И. по собственной халатности и небрежности, имея опыт работы и необходимые навыки в сфере перевозки рыбопосадочного материала, не проверив положение стояночного тормоза автомобиля, достоверно зная о возможности осуществления движения автомобиля задним ходом, самовольно стал осуществлять выгрузку рыбопосадочного материала из металлической бочки, в результате чего произошло самопроизвольное движение автомобиля назад, находившегося на участке местности с уклоном, и последующее обрушение на него металлической бочки, что повлекло смерть Стрельникова А.И.
Указанные обстоятельства не свидетельствует о наличии в действиях Стрельникова А.И. грубой неосторожности. В данном случае имелась его неосмотрительность.
Понятие грубой неосторожности применимо лишь в случае возможности правильной оценки ситуации, которой потерпевший пренебрег, допустив действия либо бездействие, приведшие к неблагоприятным последствиям.
Грубая неосторожность предполагает предвидение потерпевшим большой вероятности наступления вредоносных последствий своего поведения и наличие легкомысленного расчета, что они не наступят. В данном случае таких обстоятельств по делу не установлено.
Учитывая изложенное, принимая во внимание, что в результате смерти Стрельникова А.И. истцам причинены нравственные страдания, поскольку негативные последствия этого события для психического и психологического благополучия личности несопоставимы с негативными последствиями любых иных нарушений субъективных гражданских прав, учитывая сложившиеся между Стрельниковым А.И. и истцами близкие, теплые отношения, факт и степень эмоционального потрясения истцов, их нравственные страдания, выразившиеся в долговременных душевных переживаниях, учитывая отсутствие в действиях погибшего грубой неосторожности, а также то, что компенсация морального вреда по смыслу статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации не должна носить формальный характер, ее целью является реальная компенсация причиненных пострадавшему страданий, судебная коллегия полагает необходимым увеличить размер присужденной Стрельниковой Т.Н. и Стрельниковой А.А. компенсации морального вреда до 1 000 000 рублей в пользу каждой.
При определении размера морального вреда судебная коллегия также учитывает, что жизнь и здоровье человека относятся к числу наиболее значимых человеческих ценностей, а их защита должна быть приоритетной, а право гражданина на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, относится к числу общепризнанных основных неотчуждаемых прав и свобод человека, поскольку является непосредственно производным от права на жизнь и охрану здоровья, прямо закрепленных в Конституции Российской Федерации.
В соответствии с пунктом 1 статьи 1088 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае смерти потерпевшего (кормильца) право на возмещение вреда имеют, в том числе нетрудоспособные лица, состоявшие на иждивении умершего или имевшие ко дню его смерти право на получение от него содержания.
Вред возмещается женщинам старше пятидесяти пяти лет и мужчинам старше шестидесяти лет – пожизненно (пункт 2 статьи 1088 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Пунктом 1 статьи 1089 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что лицам, имеющим право на возмещение вреда в связи со смертью кормильца, вред возмещается в размере той доли заработка (дохода) умершего, определенного по правилам статьи 1086 Кодекса, которую они получали или имели право получать на свое содержание при его жизни. При определении возмещения вреда этим лицам в состав доходов умершего наряду с заработком (доходом) включаются получаемые им при жизни пенсия, пожизненное содержание и другие подобные выплаты.
На основании части 3 статьи 10 Федерального закона от 28.12.2013 № 400-ФЗ «О страховых пенсиях» члены семьи умершего кормильца признаются состоявшими на его иждивении, если они находились на его полном содержании или получали от него помощь, которая была для них постоянным и основным источником средств к существованию.
В пункте 33 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» даны разъяснения о том, что нетрудоспособными в отношении права на получение возмещения вреда в случае смерти кормильца признаются в числе иных женщины старше 55 лет и мужчины старше 60 лет. Достижение общеустановленного пенсионного возраста является безусловным основанием для признания такого лица нетрудоспособным независимо от фактического состояния его трудоспособности. Члены семьи умершего кормильца признаются состоявшими на его иждивении, если они находились на его полном содержании или получали от него помощь, которая была для них постоянным и основным источником средств к существованию. Право нетрудоспособных иждивенцев на возмещение вреда по случаю потери кормильца не ставится в зависимость от того, состоят ли они в какой-либо степени родства или свойства с умершим кормильцем. Основополагающими юридическими фактами в этом случае являются факт состояния на иждивении и факт нетрудоспособности.
Из приведенных нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что к числу лиц, имеющих право на возмещение вреда в случае смерти кормильца, относятся лица, которые состояли на его иждивении и являются нетрудоспособными.
Нетрудоспособными применительно к отношениям по возмещению вреда в случае смерти кормильца являются, в том числе лица, достигшие возраста: женщины - 55 лет, мужчины - 60 лет.
Понятие «иждивение» предполагает как полное содержание лица умершим кормильцем, так и получение от него содержания, являвшегося для этого лица основным, но не единственным источником средств к существованию, то есть не исключает наличие у лица какого-либо собственного дохода, в том числе в виде получения пенсии.
Обстоятельства, связанные с нахождением лица на иждивении умершего кормильца, могут быть установлены в судебном порядке путем определения соотношения между объемом помощи, оказываемой умершим кормильцем, и собственным доходом этого лица, и такая помощь может быть признана постоянным и основным источником средств к существованию лица, претендующего на возмещение вреда по случаю потери кормильца.
Такое толкование понятия «иждивение» согласуется с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 30.09.2010 № 1260-О-О.
Поскольку законом не установлено, что обстоятельства нахождения на иждивении должны подтверждаться только определенными средствами доказывания, эти обстоятельства при разрешении в судебном порядке спора о праве на возмещение вреда в случае смерти кормильца могут быть подтверждены любыми средствами доказывания, предусмотренными статьей 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.
Вывод суда первой инстанции о том, что Стрельникова Т.Н. нуждалась в постоянной помощи погибшего супруга, основан на материалах дела и положениях вышеуказанных норм закона.
Учитывая, что Стрельникова Т.Н., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, на момент смерти супруга являлась нетрудоспособной, доход погибшего супруга (25 000 рублей в месяц) значительно превышал пенсионное обеспечение Стрельниковой Т.Н., размер страховой пенсии по старости которой по состоянию на дату смерти супруга составлял 8 279 рублей 83 копейки, судебная коллегия соглашается с выводом суда о том, что факт нахождения Стрельниковой Т.Н. на иждивении супруга подтвержден.
Поскольку средний заработок погибшего Стрельникова А.И. составлял 25 000 рублей, следовательно, размер доли, причитающейся Стрельниковой Т.Н., составит 12 500 рублей (25 000 рублей / 2).
Доводы ответчика о том, что размер заработной платы водителей в ЗАО «Ключики» существенно ниже 25 000 рублей, судебной коллегией отклоняются.
В пункте 23 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2018 № 15 «О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей - физических лиц и у работодателей - субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям» разъяснено, что при рассмотрении дел о взыскании заработной платы по требованиям работников, трудовые отношения с которыми не оформлены в установленном законом порядке, судам следует учитывать, что в случае отсутствия письменных доказательств, подтверждающих размер заработной платы, получаемой работниками, работающими у работодателя - физического лица (являющегося индивидуальным предпринимателем, не являющегося индивидуальным предпринимателем) или у работодателя - субъекта малого предпринимательства, который отнесен к микропредприятиям, суд вправе определить ее размер исходя из обычного вознаграждения работника его квалификации в данной местности, а при невозможности установления размера такого вознаграждения - исходя из размера минимальной заработной платы в субъекте Российской Федерации (часть 3 статьи 37 Конституции Российской Федерации, статья 133.1 ТК РФ, пункт 4 статьи 1086 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Согласно справке Территориального органа Федеральной службы государственной статистики по Белгородской области от 21.04.2022, истребованной судебной коллегией в связи с возражениями ответчика относительно размера заработной платы водителей ЗАО «Ключики», в частности, Стрельникова А.И., средняя заработная плата водителя грузового транспорта составляет 86 724 рубля.
Указанный истцами размер заработной платы Стрельникова А.И. – 25 000 рублей не превышает размер средней заработной платы водителя грузового транспорта, в связи с чем, при отсутствии письменных доказательств, подтверждающих размер заработной платы, судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что заработная плата Стрельникова А.И. составляла 25 000 рублей в месяц.
Поскольку обязательства ЗАО «Ключики» по выплате Стрельниковой Т.Н. вреда, причиненного потерей кормильца, возникли с даты смерти последнего – с 21.03.2020, а суд первой инстанции указал дату начала данных выплат – 21.03.2021, в указанной части решение суда подлежит изменению.
Руководствуясь статьями 328-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
решение Яковлевского районного суда Белгородской области от 14.12.2021 изменить в части даты, с которой с закрытого акционерного общества «Ключики» в пользу Стрельниковой Татьяны Николаевны подлежит взысканию вред в результате потери кормильца, указав дату – 21.03.2020, и в части размера компенсации морального вреда, увеличив взысканный с закрытого акционерного общества «Ключики» в пользу Стрельниковой Татьяны Николаевны размер компенсации морального вреда до 1 000 000 рублей, в пользу Стрельниковой Анны Александровны – до 1 000 000 рублей.
В остальной части решение суда оставить без изменения.
Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Белгородского областного суда может быть обжаловано в Первый кассационный суд общей юрисдикции в течение трех месяцев со дня вынесения апелляционного определения путем подачи кассационной жалобы (представления) через Яковлевский районный суд Белгородской области.
Мотивированное апелляционное определение изготовлено 11.05.2022.
Председательствующий
Судьи
Определение11.05.2022
