БЕЛГОРОДСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
31RS0022-01-2020-005835-20 33-6233/2021
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Белгород 02 декабря 2021 г.
Судебная коллегия по административным делам Белгородского областного суда в составе:
председательствующего Наумовой И.В.,
судей Маликовой М.А., Абрамовой С.И.,
при секретаре Шульгиной А.Г.,
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Беляева А.А. к УФСИН России по Белгородской области, ФСИН России о взыскании компенсации морального вреда
по апелляционным жалобам Беляева А.А., УФСИН России по Белгородской области, ФСИН России
на решение Свердловского районного суда г. Белгорода от 23 июля 2021 г.
Заслушав доклад судьи Маликовой М.А., объяснения административного истца Беляева А.А. поддержавшего доводы своей апелляционной жалобы и возражавшего против удовлетворения апелляционных жалоб административных ответчиков, представителя административных ответчиков Попова А.И. поддержавшего доводы апелляционных жалоб УФСИН России по Белгородской области, ФСИН России, судебная коллегия
установила:
Беляев А.А., является осужденным к пожизненному лишению свободы в соответствии с приговором апелляционного суда Донецкой области 25.04.2003 по ст.ст.115 ч.2 п.1,6,12 ст.187 ч.4, ст.187 ч.1, ст.186 ч.2, ст.70 ч.1 УК Украины. В период проведения процедуры экстрадиции в 2009 году временно прибывал 40 суток в ИЗ-31/1 УФСИН России по Белгородской области. 23.12.2009 решением ФБУ 31/1 УФСИН России по Белгородской области Беляев А.А. был поставлен на оперативный учет, в связи с чем, к нему при конвоировании применялись спецсредства (наручники). Решением Троицко-Печорского районного суда Республики Коми от 21 января 2020 года решение ФБУ 31/1 УФСИН России по Белгородской области от 23.12.2009 о постановке на оперативный учет признано незаконным и отменено.
Полагая, что постановка на профилактический учет повлекла нарушение прав, в части применения мер поощрения-взыскания при рассмотрении вопроса о помиловании и могла послужить причиной отказа в удовлетворении ходатайств об условно-досрочном освобождении. Обращаясь с указанным административным иском в суд Беляев А.А. утверждал, что ему надевали наручники при каждом выводе его из камеры при положении рук за спиной. Считал, что не имелось законных оснований для применения к нему наручников, поскольку своим поведением он не давал оснований полагать, что может совершить побег, нападение или членовредительство. Просил взыскать в его пользу компенсацию морального вреда в размере 500 000 руб.
Решением Свердловского районного суда г. Белгорода от 23 июля 2021 года исковые требования Беляева А.А. к УФСИН России по Белгородской области, ФСИН России о взыскании компенсации морального вреда удовлетворены в части. С Федеральной службы исполнения наказания России в пользу Беляева А.А. взыскана компенсация морального вреда в размере 5 000 рублей. В удовлетворении остальной части требований отказано.
В апелляционной жалобе Беляев А.А. просит решение суда отменить в части размера взысканной компенсации морального вреда и принять по делу новое решение, которым удовлетворить исковые требования в полном объеме.
УФСИН России по Белгородской области и ФСИН России в апелляционной жалобе просят решение отменить, в удовлетворении требований отказать.
Проверив законность и обоснованность судебного постановления в установленных частью 1 статьи 327.1 ГПК Российской Федерации пределах, обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии оснований для изменения или отмены судебного акта.
Разрешая спор, суд первой инстанции правильно определил юридически значимые обстоятельства, дал надлежащую правовую оценку собранным и исследованным в судебном заседании доказательствам, применил законодательство, регулирующее спорные правоотношения.
Согласно части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Частями 1 и 2 статьи 10 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что Российская Федерация уважает и охраняет права, свободы и законные интересы осужденных, обеспечивает законность применения средств их исправления, их правовую защиту и личную безопасность при исполнении наказаний.
При исполнении наказаний осужденным гарантируются права и свободы граждан Российской Федерации с изъятиями и ограничениями, установленными уголовным, уголовно-исполнительным и иным законодательством Российской Федерации.
Права и обязанности осужденных определяются Уголовно-исполнительным кодексом Российской Федерации, исходя из порядка и условий отбывания конкретного вида наказания.
Частью 11 статьи 12 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что при осуществлении прав осужденных не должны нарушаться порядок и условия отбывания наказаний, а также ущемляться права и законные интересы других лиц.
При этом статья 82 данного Кодекса, определяет режим в исправительных учреждениях как установленный законом и соответствующими закону нормативными правовыми актами порядок исполнения и отбывания лишения свободы, обеспечивающий охрану и изоляцию осужденных, постоянный надзор за ними, исполнение возложенных на них обязанностей, реализацию их прав и законных интересов, личную безопасность осужденных и персонала, раздельное содержание разных категорий осужденных, различные условия содержания в зависимости от вида исправительного учреждения, назначенного судом, изменение условий отбывания наказания (часть 1 статьи 82 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации).
Согласно действующему законодательству основными задачами Федеральной службы исполнения наказания России являются: исполнение в соответствии с законодательством Российской Федерации уголовных наказаний; обеспечение правопорядка и законности в учреждениях, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы, обеспечение безопасности содержащихся в них осужденных, а также работников уголовно-исправительной системы, должностных лиц и граждан, находящихся на территориях этих учреждений (пункт 3 Положения о Федеральной службе исполнения наказаний, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 13 октября 2004 года N 1314).
Применению мер безопасности и основаниям их применения посвящена статья 86 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации.
Физическая сила, специальные средства и оружие применяются в случаях оказания осужденными сопротивления персоналу исправительных учреждений, злостного неповиновения законным требованиям персонала, проявления буйства, участия в массовых беспорядках, захвата заложников, нападения на граждан или совершения иных общественно опасных действий, а также при побеге или задержании бежавших из исправительных учреждений осужденных в целях пресечения указанных противоправных действий, а равно предотвращения причинения этими осужденными вреда окружающим или самим себе (часть 1 статьи 86). Порядок применения указанных в части первой указанной статьи мер безопасности определяется законодательством Российской Федерации (часть 2 статьи 86).
Согласно статье 30 Закон Российской Федерации от 21 июля 1993 г. N5473-1 "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы" применение специальных средств возможно лишь в случаях, перечисленных в части первой указанной статьи, при том, что интенсивность их применения должна определяться с учетом складывающейся обстановки, характера правонарушения и личности правонарушителя, а причинение вреда осужденным - сводиться к минимуму (часть четвертая).
Сотрудник уголовно-исполнительной системы имеет право лично или в составе подразделения (группы) применять специальные средства в виде наручников и иных средств ограничения подвижности в случаях, предусмотренных пунктами 2 - 6 и 8 - 11 части первой указанной статьи Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 г. N 5473-1.
Согласно п. 8 ч. 1 ст. 30 указанного Закона наручники могут быть применены при конвоировании, охране или сопровождении осужденных и лиц, заключенных под стражу, осуществлении надзора за осужденными, отбывающими наказания в колониях-поселениях, если они своим поведением дают основания полагать, что намерены совершить побег либо причинить вред окружающим или себе.
Нормы статей 13 и 28 названного Закона возлагают на администрацию исправительных учреждений обязанность обеспечивать режим содержания, применять специальные средства в случаях и порядке, которые предусмотрены данным Законом.
В силу пункта 41 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденных Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 03 ноября 2005 года N 205 (действовавшие на декабрь 2009 года), передвижение осужденных к пожизненному лишению свободы за пределами камер, когда они своим поведением дают основание полагать, что могут совершить побег либо причинить вред окружающим или себе, осуществляется в наручниках при положении рук за спиной.
Так, из материалов дела усматривается, что Беляев А.А. осужден к пожизненному лишению свободы в соответствии с приговором апелляционного суда Донецкой области 25.04.2003 по ст.ст.115 ч.2 п.1,6,12 ст.187 ч.4, ст.187 ч.1, ст.186 ч.2, ст.70 ч.1 УК Украины (л.д.4).
В период проведения процедуры экстрадиции в 2009 году временно прибывал 40 суток в ИЗ-31/1 УФСИН России по Белгородской области. 23.12.2009 решением ФБУ 31/1 УФСИН России по Белгородской области Беляев А.А. был поставлен на оперативный учет, как склонный к суициду, членовредительству, побегу, нападению на сотрудников администрации, к дезорганизации нормальной деятельности учреждения.
При конвоировании в ФБУ 31/1 УФСИН России по Белгородской области к Беляеву А.А., в связи с постановкой на учет применялись спецсредства (наручники).
Решением Троицко-Печорского районного суда Республики Коми от 21 января 2020 года решение ФБУ 31/1 УФСИН России по Белгородской области от 23.12.2009 о постановке на оперативный учет признано незаконным и отменено (л.д.45-49).
Факт применения к осужденному специальных средств (наручников) при конвоировании по территории ФБУ 31/1 УФСИН России по Белгородской области представителем административных ответчиков не оспаривался.
Суд, установив, что решение ФБУ ИЗ-31/1 УФСИН России по Белгородского области от 23.12.2009 о постановке на профилактический учет осужденного Беляева А.А. к пожизненному лишению свободы отменено, как незаконное, обоснованно пришел к выводу о том, что в отношении Беляева А.А. имело место незаконное применение специальных средств (наручников), повлекшее физические и нравственные страдания.
Судебная коллегия соглашается с такими выводами суда.
Так, в соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 20 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 года N 47 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания", при оценке законности применения физической силы, специальных средств и мер психического, физического воздействия судам следует учитывать, что если такое принуждение осуществлялось в законных целях, без превышения допустимых пределов и, соответственно, являлось соразмерной (пропорциональной) мерой, то и в том случае, когда применение указанных мер нарушило право на личную неприкосновенность, в частности причинило боль, оно не может рассматриваться как запрещенный вид обращения (глава V Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 года N 5473-1 "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы", подпункт 2 пункта 10 статьи 15 Федерального закона от 24 июня 1999 года N 120-ФЗ "Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних", статья 86 УИК РФ).
В соответствии со ст. 3 Конвенции защите прав человека и основных свобод и требованиями, содержащимися в постановлениях Европейского Суда по правам человека, никто не должен подвергаться бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.
Унижающим достоинство обращением признается, в частности, такое обращение, которое вызывает у лица чувство страха, тревоги и собственной неполноценности.
Как указано в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" унижающим достоинство обращением признается, в частности, такое обращение, которое вызывает у лица чувство страха, тревоги и собственной неполноценности.
При этом, лицу не должны причиняться лишения и страдания в более высокой степени, чем тот уровень страданий, который неизбежен при лишении свободы, а здоровье и благополучие лица должны быть гарантированы с учетом практических требований режима содержания. Оценка указанного уровня осуществляется в зависимости от конкретных обстоятельств, в частности от продолжительности неправомерного обращения с человеком, характера физических и психических последствий такого обращения.
Исходя из вышеуказанного, учитывая режим места принудительного содержания, основания, условия, цели и последствия применения, указанных выше мер и их соразмерность, суд обоснованно пришел к выводу о причинении истцу нравственных страданий, уровень которых Беляев А. А. испытывал при применении к нему специальных средств (наручников) при конвоировании в более высокой степени, чем уровень лишений и страданий, который неизбежен при лишении свободы.
Доводы представителя ответчиков о том, что применение наручников являлось законным (исходя из тяжести совершенных преступлений) и не нарушало прав осужденного и соответственно, истцу не причинен вред, нарушающий его личные неимущественные права, в связи с применениями спецсредств, являются несостоятельными.
Никакие обстоятельства, в том числе, тяжесть совершенных лицом преступлений, не могут признаваться оправданием применения к осужденному запрещенных видов обращения, в частности совершения в отношении лишенных свободы лиц противоправных действий (бездействия), (пункты 2, 3 статьи 2 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания).
Суд первой инстанции, установив, что административный истец, являясь осужденным к пожизненному лишению свободы, незаконно был поставлен в 2009 г. на оперативный учет как лицо, склонное к побегу и нападению, пришел к обоснованному выводу о не законности применения при передвижении по территории учреждения спецсредства - наручников в положении руки за спиной.
Факт применения наручников без законных на то оснований, безусловно, свидетельствует о причинении истцу нравственных страданий, уровень которых причинен в более высокой степени, чем тот уровень лишений и страданий, который неизбежен при отбывании наказания в местах лишения свободы.
Конституция Российской Федерации устанавливает, что правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом (ч. 1 ст. 118), а также предоставляет каждому осужденному право просить о помиловании или смягчении наказания (ч. 3 ст. 50).
Закрепляя в статье 50 (часть 3) право каждого осужденного за преступление просить о помиловании или смягчении наказания, Конституция Российской Федерации тем самым не исключает и возможность освобождения осужденного к пожизненному лишению свободы, что учитывается при определении ограничений, составляющих сущность такого наказания, необходимость достижения всех целей наказания, которыми в соответствии с частью второй статьи 43 УК Российской Федерации являются не только восстановление социальной справедливости и предупреждение совершения новых преступлений, но и исправление осужденного (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2016 года N 24-П).
В соответствии с п. "в" ст. 89 Конституции РФ осуществление помилования является исключительной прерогативой Президента Российской Федерации как главы государства.
Акт о помиловании действует самостоятельно, не требует для своего исполнения принятия какого-либо судебного решения, реализуется вне рамок отправления правосудия по уголовным делам и в силу самого предназначения данного полномочия Президента Российской Федерации (ч. 2 ст. 54 Конституции Российской Федерации).
Акт о помиловании осужденных, является особым видом правоприменительного решения, не тождественным содержащемуся в приговоре суда решению о назначении осужденному наказания. В соответствии с частью второй статьи 85 УК Российской Федерации актом помилования лицо, осужденное за преступление, может быть освобождено от дальнейшего отбывания наказания либо назначенное ему наказание может быть сокращено или заменено более мягким видом наказания; с лица, отбывшего наказание, может быть снята судимость.
В соответствии с п. "в" ст. 89 Конституции РФ осуществление помилования является исключительной прерогативой Президента Российской Федерации как главы государства. Осуществление помилования является прерогативой Президента Российской Федерации, который самостоятельно определяет его основания и пределы в отношении конкретного лица исходя из принципов и норм, закрепленных в Конституции Российской Федерации и уголовном законодательстве.
Кроме того, законодатель, регулируя условия отбывания пожизненного лишения свободы, предусмотрел необходимые ограничения, обеспечивая, по возможности, не только правопослушное поведение осужденных в период отбывания наказания и их исправление, но и подготовку к допускаемому Конституцией Российской Федерации - на основании акта помилования, амнистии или решения суда об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания - возможному освобождению.
Так, статьей 79 УК Российской Федерации устанавливается, что суд может освободить лицо, отбывшее указанную в законе часть назначенного по приговору наказания в виде лишения свободы, в том числе пожизненного, условно-досрочно, если признает, что для своего исправления данное лицо не нуждается в дальнейшем отбывании наказания.
Согласно части пятой статьи 79 УК Российской Федерации лицо, отбывающее пожизненное лишение свободы, может быть освобождено условно-досрочно, если судом будет признано, что оно не нуждается в дальнейшем отбывании этого наказания и фактически отбыло не менее двадцати пяти лет лишения свободы; условно-досрочное освобождение от дальнейшего отбывания пожизненного лишения свободы применяется только при отсутствии у осужденного злостных нарушений установленного порядка отбывания наказания в течение предшествующих трех лет; лицо, совершившее в период отбывания пожизненного лишения свободы новое тяжкое или особо тяжкое преступление, условно-досрочному освобождению не подлежит. При этом законодатель предоставляет суду право в каждом конкретном случае решать, достаточны ли содержащиеся в ходатайстве об условно-досрочном освобождении и в иных материалах сведения для признания осужденного не нуждающимся в дальнейшем отбывании наказания. Вывод о наличии или отсутствии оснований для применения условно-досрочного освобождения, к которому придет суд в своем решении, должен быть обоснован ссылками на конкретные фактические обстоятельства, исследованные в судебном заседании (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2016 года N 1920-О)
С 10 января 2014 года в связи с изменениями, внесенными в часть 1 статьи 79 УК РФ Федеральным законом от 28 декабря 2013 года N 432-ФЗ, для положительного решения вопроса об УДО наряду с указанными обстоятельствами требуется возмещение вреда (полностью или частично), причиненного преступлением, в размере, определенном решением суда.
В соответствии с частью 4.1 статьи 79 УК РФ (вступила в силу 16 мая 2014 г.) при принятии решения о применении условно-досрочного освобождения суд учитывает поведение осужденного, а также какие-либо дисциплинарные взыскания, наложенные на него в период отбывания наказания.
Утверждение административного истца о том, что постановка на профилактический учет повлияла на решение вопроса о помиловании, основана лишь на его предположениях, при этом объективных доказательства в материалах дела не содержится. Факт утверждения представления по ходатайству о помиловании осужденного 17.01.2011 (л.д.4), с указанием факта постановки на профилактический учет не может свидетельствовать об обратном. Помилование является прерогативой Президента Российской Федерации, который самостоятельно определяет его основания и пределы в отношении каждого конкретного лица.
Доказательств того, что постановка на оперативный учет повлияла на принятие решения при рассмотрении ходатайства о помиловании осужденного и (или) об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания с учетом положений норм уголовного законодательства тоже в материалы дела не предоставлено. Более того, в материалах дела отсутствуют доказательства обращения истца с ходатайством об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания.
Исходя из вышеизложенного, судебная коллегия не может согласиться с выводами суда о том, что решение о постановке на профилактический учет могло повлиять в дальнейшем на возможность условно-досрочного освобождения от отбывания наказания и рассмотрении ходатайства о помиловании, вопреки выводам суда, которые основаны на предположениях о возможном нарушении права и доводам административного истца, доказательств нарушения прав Беляева А.А. в этой части заявленных требований не предоставлено.
В силу п. 1 ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).
В силу ст. 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов либо должностных лиц этих органов подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации.
Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.
Из анализа действующего законодательства следует, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При этом характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.
Моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом компенсация должна отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания.
Суд правомерно установил основания для компенсации морального вреда, приняв во внимание совокупность установленных по делу обстоятельств, в том числе, связанных со степенью нравственных страданий истца связанных с принятием незаконного решения о постановке на профилактический учет и применением по отношению к нему специальных средств, исходя из принципа разумности и справедливости, пришел к мотивированному выводу о взыскании компенсации морального вреда в сумме 5000,0 рублей за незаконное решение и действия должностных лиц ответчиков.
Доводы жалобы истца о том, что компенсация морального вреда в данной части заявленных требований в размере 5 000 руб. является заниженной с учетом практики Европейского суда, судебной коллегией отклоняются, поскольку указанный размер компенсации отвечает требованиям разумности и справедливости, определен с учетом фактических обстоятельств дела, и заслуживающих внимание обстоятельств. Наручники истцу применялись лишь непродолжительный период времени, на время конвоирования по территории ФБУ ИЗ-31/1 УФСИН России по Белгородского области, оснований полагать, что размер компенсации морального вреда является заниженным или несправедливым не имеется.
Вопросы, связанные с определением размера компенсации морального вреда находятся в сфере судейского усмотрения, а потому доводы апелляционных жалоб истца и ответчиков о необходимости уменьшения и (или) увеличения размера компенсации морального вреда являются несостоятельными.
Руководствуясь 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
решение Свердловского районного суда г. Белгорода от 23 июля 2021 г. оставить без изменения, апелляционные жалобы Беляева А.А., УФСИН России по Белгородской области, ФСИН России без удовлетворения.
Апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Белгородского областного суда может быть обжаловано в Первый кассационный суд общей юрисдикции в течение трех месяцев со дня вынесения апелляционного определения путем подачи кассационной жалобы (представления) через Свердловский районный суд г. Белгорода.
Мотивированный текст составлен 09.12.2021.
Председательствующий
Судьи
Определение16.12.2021
