Судья: Новикова М.Г. Дело № 22-2489/2021
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Барнаул 19 июля 2021 года
Суд апелляционной инстанции Алтайского краевого суда в составе:
председательствующего Левашовой О.А.
судей Фокина М.А., Киселевой С.В.
при помощнике судьи Землянской О.В., Носковой А.В.
с участием прокурора Третьяковой И.А.
адвокатов Государкиной Н.Г., Фокина В.В., Чумакова В.В., Шмакова С.А., Гладышева Н.А.
представителя потерпевшего Песчанской М.М.
осужденных Чичкановой Ж.Ю., Невара О.Н.
рассмотрел в открытом судебном заседании дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Третьяковой И.А.;
по апелляционным жалобам:
адвоката Государкиной Н.Г. в защиту осужденной Чичкановой Ж.Ю., адвоката Фокина В.В. в защиту осужденной Муль Р.Д., адвокатов Чумакова В.В. и Шмакова С.А. в защиту осужденной Невара О.Н., осужденных Муль Р.Д., Чичкановой Ж.Ю., на приговор Центрального районного суда г.Барнаула Алтайского края от 17 февраля 2021 года, которым
Невара О.Н., <данные изъяты>,
осуждена:
- по ч. 6 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от Ж.) к наказанию в виде лишен
ия свободы на срок 8 лет 2 месяца с лишением права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных функций в государственных учреждениях, на срок 5 лет;
- по ч. 6 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от Т.) к наказанию в виде лишения свободы на срок 8 лет 3 месяца с лишением права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных функций в государственных учреждениях, на срок 5 лет;
- по ч. 6 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от В.) к наказанию в виде лишения свободы сроком на 8 лет с лишением права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных функций в государственных учреждениях, на срок 5 лет;
- по ч. 3 ст. 160 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на 2 года,
- по п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от С.) к наказанию в виде лишения свободы на срок 7 лет с лишением права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных функций в государственных учреждениях, на срок 5 лет;
На основании ч.3 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений Невара О.Н окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 8 лет 4 месяца с отбыванием в исправительной колонии общего режима, с лишением права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных функций в государственных учреждениях, на срок 6 лет.
Изменена мера пресечения с подписки о невыезде и надлежащем поведении на заключение под стражу. Под стражу взята в зале суда.
Срок наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу.
Зачтено в срок отбытого наказания время содержания Невара О.Н. под домашним арестом с 19 декабря 2017 года по 27 декабря 2018 года включительно по правилам ч. 3 ст. 72 УК РФ,- из расчета два дня ареста за один день отбывания наказания, время содержания под стражей с 17 февраля 2021 года по день вступления приговора в законную силу - по правилам п. «б» ч. 3.1, ч. 3 ст. 72 УК РФ,- из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания исправительной колонии общего режима.
Чичканова Ж.Ю., <данные изъяты>,
осуждена:
- по ч. 6 ст. 290уУК РФ (по факту получения взятЎи от Ж.) к наказанию @в виде лишения свобод на
срок 8 лет 2 месяца, со штрафом в доход госуда@рства в однократном размере взятки, то есть в сумме 3 035 623 ру@бля, с лишением права занимать должности, связанные с выполнение@м организационо-распорядительных функций в государственных учре@ждениях, на срок 7 лет;
- по ч. 6 ст. 290 УК РФ (по факту получения взят@ки от Т.) к наказанию в виде ишения @свободы на срок 8 лет 3 месяца, со штрафом в доход государства в@ однократном размере взятки, то есть в сумме 3 651 000 рублей, с@ лишением права занимать должности, связанные с выполнением орга@низационно-распорядительных функий в государственных учреждения@х, на срок 7 лет;
- по п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ (по факту получения взя@тки от С.) к наказанию в виде лишения@ свободы на срок 7 ет 2 месяца, со штрафом в доход государства @в однократном размере взятки, то есть в сумме 250 000 рублей, с @лишением права занимать должности, связанные с выполнением орган@изационно-распорядительных функций в государственных учреждеиях@, на срок 6 лет.
На основании ч.3 ст.69 УК РФ по совокупности преступлен@ий Чичкановой Ж.Ю. окончательно назначено наказание в виде лишен@ия свободы на срок 8 лет 6 месяцев с обыванием в исправительной@ колонии общего режима, со штрафом в размере 6 000 000 рублей, с@ лишением права занимать должности, связанные с выполнением орга@низационно-распорядительных функций в государственных учреждения@х, на срок 8 лет.
Изменена мера пресечения с подписки о невыезде и адле@жащем поведении на заключение под стражу. Под стражу взята в зал@е суда.
Срок наказания исчислен со дня вступления приговора в законную @силу.
За@чтено в срок отбытого наказания время содержания под домашним ар@естом с 16 фераля 2018 года по 27 декабря 2018 года включительн@о по правилам ч. 3 ст. 72 УК РФ,- из расчета два дня ареста за о@дин день отбывания наказания; время содержания под стражей в пер@иод с 30 января 2018 года по 15 февраля 2018 ода включительно, @с 17 февраля 2021 года по день вступления приговора в законную с@илу - по правилам п. «б» ч. 3.1, ч. 3 ст. 72 УК РФ,- из расчета @один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказа@ния исправитеьной колонии общего режима,
Муль Р.Д.@, <данные изъяты>,
@
оуждена:
- по ч. @6 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от Ж. к наказанию в виде лишения свободы на срок 8 лет, с@о штрафом в доход государства в одноратном размере взятки, то е@сть в сумме 1 517 811 рублей 50 копеек, с лишением права занимат@ь должности, связанные с выполнением организационно-распорядител@ьных функций в государственных учреждениях, на срок 7 лет;
@
- по ч. 6 ст.@ 290 УК РФ (по фкту получения взятки от Т.@) к наказанию в виде лишения свободы на срок 8 лет, со шт@рафом в доход государства в однократном размере взятки, то есть @в сумме 1 825 000 рублей, с лишением права занмать должности, с@вязанные с выполнением организационно-распорядительных функций в@ государственных учреждениях, на срок 7 лет;
На основании ч.3 ст.69 УК Р@Ф по совокупности пеступлений Муль Р.Д. окончательно назначено @наказание в виде лишения свободы сроком 8 лет 2 месяца с отбыван@ием в исправительной колонии общего режима со штрафом в размере @3 000 000 рублей, с лишением права занимать должности связанные @ выполнением организационно-распорядительных функций в государс@твенных учреждениях, на срок 8 лет.
Изменена мера пресечения с подписки@ о невыезде и надлежащем поведении на заключени под стражу. Под@ стражу взята в зале суда.
Срок наказания исчислен со дня вступления пр@иговора в законную силу.
ачтено в срок отбытого наказания время содержа@ния под домашним арестом с 6 апреля 2018 года по 27 декабря 2018@ года включительно по правилам ч. 3 ст. 72 УК РФ,- из расчета дв@а дня ареста за один днь отбывания наказания; время содержания @под стражей в период с 3 апреля 2018 года по 5 апреля 2018 года @включительно, с 17 февраля 2021 года по день вступления приговор@а в законную силу - по правилам п. «б» ч. 3.1, ч. 3 ст. 7 УК РФ@,- из расчета один день содержания под страей за полтора дня от@бывания наказания исправительной колонии общего режима,
Осужденным в соо@тветствии с ч.2 ст.71 УК РФ наказания в виде лишения права заним@ать должности,связанные с выполнением организаионно-распорядит@ельных функций в государственных учреждениях, и штрафа исполнять@ самостоятельно.
В соответствии с ч.4 ст. 47 УК РФ исчислять срок отбыва@ния наказания в виде лишения правазанимать должности, связанные@ свыполнением организационно-распоядительных функций в государ@ственных учреждениях, с момента отбытия Невара О.Н., Чичкановой @Ж.Ю. и Муль Р.Д. основного наказания.
Невара О.Н., Чичкановой Ж.Ю., Муль@ Р.Д. меру процесуального принуждения в виде временного отстран@ения от должности отменить по вступлению приговора в законную си@лу.
Разр@ешена судьба вещественных доказательств.
Взыскано с Невара О.Н. и Скорых@ Н.Г. всолидарном порядке в пользу А. 989 245 рублей.
Отменен арест, наложенный на имуществ: денежные сре@дства в сумме *** рублей, автомобиль@ марки «<данные изъяты>», сто@имостью *** рублей, жилое помещение @<арес>, стоимостью *** рублей, денежные средства, находящиеся н@а счете Невара О.Н. в ПАО «Сбербанк»; денежные средства в суммах@ *** рублей, *@* ЕВРО, *** долларов США, жил@ой дом и земельный учасок <адрес>, стоимостью *** рубля и *** рублей соответственно, жилое помещени@е в г Барнауле <адрес>, стои@мостью*** ублей, жилое помещение <адрес>, стоимостью *** рубля, нежилое здание <адрес>, стоимостью *** рублей, автомобль марки «<данные @изъяты>», стоимостью *** р@ублей, автомобиль марки «<данные изъяты@>», стоимостью *** рбля, @ювелирные украшения, общей стоимостью *** рубля, автомобиль 2003 года выпуска, стоимостью *** рублей.
На основании п. «а»ч. 1 ст. 104.1 УК РФ @конфисковаы в доход государства денежные средства, переданные Н@евара О.Н. в качестве взятки, в размере ***@ рублей, автомобиль марки «<данн@ые изъяты>», 2003 года выпуска, идентификацонный номе@р (VIN) – <данные изъяты>, по@лученный Муль Р.Д. в качестве взятки в виде иного имущества.
@
Обращено вз@ыскание в счет погашения иковых требований на имущество Невара @О.Н.: денежные средства в размере *** рублей, денежные средства, находящиеся на счете в ПАО «Сбербан@к», в размере *** рублей &@lt;данные изъяты>», стоимостью **@* рублей, жилое помещение <адре@с>, отавшаяся часть имущества после исполнения пригов@ора в части гражданского иска, конфискована в пользу государства@ на основании ст.ст. 104.1 УК РФ, 104.2 УК РФ.
Конфисковано в пользу о@сударства на основании ст.ст. 104.1 УК РФ, 104.2 УК РФ имущество@ Чичкановой Ж.Ю.: денежные средства в суммах *** рублей, *** ЕВРО, *** доларов США, ювелирные изделия, стои@мостью *** рубля, автомобили «<данные изъяты>», стоимостью *** рублей, «<д@анные зъяты>», стоимостью *** рубля, оставшаяся часть имущества после конфискации передан@а для исполнения наказания в виде штрафа.
Жилой доми земельный участок@ по адресу: <адрес>, жилое п@омещение по адресу: <адрес>,@ жилое помещение по адресу: SPAN class="Address2"><адрес>@, нежилое помещене по адресу: <@;адрес> – оставлены в распоряжении собственников.
@
Доложив обст@оятельства дела, доводы апелляционного представления, апелляцин@ных жалоб и дополнений к ним, выслушав прокурора, поддержавшего @доводы представления, возражавшего по доводам апелляционных жало@б, представителя потерпевшего, возражавшего по доводам апелляцио@нных жалоб, выслушав осужденных им адвокаов, поддержавших довод@ы апелляционных жалоб и возражавших по доводам апелляционного пр@едставления, суд апелляционной инстанции,
УСТАНОВИЛ:
Невара осуждена за то, что @работая в А. в должности заместителя@ главного врча по экономическим вопросам, являясь в силу занима@емого служебного положения и разрешаемого круга вопросов должнос@тным лицом, постоянно осуществляющим функции представителя власт@и и выполняющим организационно-распорядитеьные функции в госуда@рственном учреждении, получила взятку за незаконные действия, а @также за входящее в ее служебные полномочия бездействие в пользу@ представляемых взяткодателями при проведении А. закупк медицинской продукции посредством электронн@ого аукциона, а именно: в период с ДД.ММ.ГГ по ДД.ММ.ГГ от Ж., действующей от имени и в интересах ООО «А1.», ООО«А2.@, ООО «В.» в виде денег в особо круп@ном размере на общую сумму *** рубле@й; от Т., действующей от имеи и в и@нтересах ООО «К.»; ООО «М.»; ООО «Л.»; ИП Г., ИП К1.@, ИП Р.Х., ИП ., ИП Б1., ИП М1., ИП Ж1. в виде денег на общую сумму *** рублей;
P style="TEXT-ALIGN: justify; TE@XT-INDENT: 0.5in">в период ДД.ММ.ГГ@ по ДД.ММ.ГГ Невара получила от В., действующего от имени в интересах ООО@ «И.» в виде денег в особо крупном р@азмере наобщую сумму рублей;
в период с@ ДД.ММ.ГГ по ДД.М@М.ГГ Невара получила от С., д@ействующей от имени и интересах ООО «В1.» в виде денег в крупном размере на общую сумму *** рублей.
Кроме того, Невара, являясь заметителем г@лавного врача по экономическим вопросам А., являясь лицом, постоянно выполняющим организационно-расп@орядительные и административно-хозяйственные функции в государст@венном учреждении, используя свое слжебное положение, совместно@ с установленным лицом в период с ДД.ММ.ГГ по ДД.ММ.ГГ, укрыв от бухгалтер@ского учета и скрыв медицинские документы на пациентов по догово@рам об оказании платых медицинских услуг с целью исключения воз@можности выявления совершенного хищения денег при проведении про@верки, похитили путем присвоения и растраты вверенные наличные д@енежные средства КГБУЗ в общей сумме *** рублей, что является крупным размером.
Чичканова осуждена за то, чт@о работая в А. в должности главной м@едицинской сестры, являясь в силу занимаемого служебного положен@ия и разешаемого круга вопросов должностным лицом, постоянно ос@уществляющим функции представителя власти и выполняющим организа@ционно-распорядительные функции в государственном учреждении, по@лучила взятку за незаконные действия в пользу представяемых взя@ткодателями при проведении А. закупо@к медицинской продукции посредством электронного аукциона, а име@нно:
в п@ериод времени с ДД.ММ.ГГ по ДД.ММ.ГГ от Т., д@йствующей от имени и в интересах ООО «К.»; ООО «М.»; ООО «Л.»; ИП Г., ИП К1., ИП Р., ИП @Х., ИП Б., ИП Б1., ИП М@1., ИП SPAN class="FIO140">Ж1., в виде денег в об@щей сумме SPAN class="Nomer2">*** рублей;
в период с ДД.ММ.ГГ @от Ж., действующей от имени и интере@сах ООО «А1.», ООО «А2.», ООО «В.», в виде д@енег в общей сумме *** рублей;
в период с ДД.ММ.ГГ по ДД.ММ.ГГ от С., действующей от имени и в интересах ООО «В1.», в виде денег в крупном размере различными частями на общую сумму *** рублей.
Муль осуждена за то, что работая в должности начальника контрактной службы А., являясь в силу занимаемого служебного положения и разрешаемого круга вопросов должностным лицом, постоянно осуществляющим функции представителя власти и выполняющим организационно-распорядительные функции в государственном учреждении, получила взятку за незаконные действия в пользу представляемых взяткодателями при проведении А. закупок медицинской продукции посредством электронного аукциона, а именно:
в период времени с ДД.ММ.ГГ по ДД.ММ.ГГ от Ж., действующей от имени и в интересах ООО «А1.», ООО «А2.», ООО «В.», в виде денег в сумме *** рублей (из которой наличные денежные средства в сумме *** рублей и оплата автомобиля марки «<данные изъяты>», 2003 года выпуска, в сумме *** рублей);
в период времени с ДД.ММ.ГГ по ДД.ММ.ГГ от Т., действующей от имени и в интересах ООО «К.»; ООО «М.»; ООО «Л.»; ИП Г., ИП К1., ИП Р., ИП Х., ИП Б., ИП Б1., ИП М1., ИП Ж1., в виде денег в общей сумме *** рублей.Осужденные Невара, Чичканова и Муль вину не признали.
В апелляционном представлении государственный обвинитель Третьякова указывает на незаконность приговора в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, существенным нарушением уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона, несправедливостью назначенного наказания. Автор представления указывает, что в нарушение требований ст. 3-7 УПК РФ в описательно-мотивировочной части приговора допустил выводы о том, что осужденные осуществляли функции представителя власти, что противоречит установленным по делу обстоятельствам, поскольку осужденные использовали при совершении преступлений организационно-распорядительные функции. Также указывает, что назначая наказание в виде лишения свободы, суд не мотивировал свои выводы относительно вида и размера наказания. В связи с чем просит учесть для всех осужденных характер и степень общественной опасности преступлений, относящихся к категории особо тяжких (получение взятки), а у Невара также к тяжкому (ст. 160 ч.3 УК РФ), представляющим повышенную общественную опасность. Описав преступные деяния, совершенные Невара, Чичкановой и Муль, полагает, что наказание должно быть назначено только в виде реального лишения свободы. Кроме того, автор представления указывает, что при назначении дополнительного наказания в виде лишения права занимать должности на государственной службе, суд первой инстанции не учел, что такие должности они не занимали, а в связи со ст. 47 УК РФ им следовало назначить дополнительное наказание в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с осуществлением организационно-распорядительных функций в государственных учреждениях. При этом автор представления указывает на то, что выводы суда о необходимости назначения дополнительного наказания, возможность применения которого осуществляется по усмотрению суда, не мотивированы, как и не мотивированы выводы о назначении осужденным Муль и Чичкановой дополнительного наказания в виде штрафа и его размер, не проанализирована возможность уплаты этого штрафа. Кроме того, мотивировав свои выводы о назначении дополнительного наказания в виде лишения права занимать должности, связанные с осуществлением организационно-распорядительных функций в государственных учреждения здравоохранения, в резолютивной части приговора назначил дополнительное наказание в виде лишения такого права в государственных учреждениях, то есть без конкретизации учреждения, расширив тем самым перечень учреждений. Также автор представления указывает о нарушении требований ст. 72 УК РФ, регламентирующего порядок проведения зачета времени содержания под стражей и домашним арестом в качестве меры пресечения в срок наказания. С учетом времени совершения Невара, Чичкановой и Муль преступлений, времени введения в действие закона № 186-ФЗ от 03.07.2018, зачет домашнего ареста проводится из расчета один день за один день. Не согласен государственный обвинитель также и с решением вопроса о передаче документов на автомобиль «<данные изъяты>» в ГИБДД. Кроме того, указывает о допущенных противоречиях между описательно-мотивировочной частью приговора и резолютивной в части конфискации у Невара имущества, эквивалентного размеру взяток с перечислением перечня этого имущества, тогда как в резолютивной части приговора указано, что все перечисленное имущество следует обратить в счет погашения исковых требований, размер которого составляет 989 245 рублей. Также не согласен с решением суда по имуществу Чичкановой (жилые и нежилое помещения), полагает, что оно подлежит конфискации как эквивалент взятки. В связи с чем просит постановить новый апелляционный приговор, по которому назначить наказание в соответствии с просительной частью представления, осужденным Чичкановой и Муль зачесть период домашнего ареста в срок наказания, исходя из кратности один к одному, меру процессуального принуждения Чичкановой и Муль сохранить до вступления приговора в законную силу, обратить взыскание в части гражданского иска на денежные средства Невара, конфисковать у Невара в доход государства эквивалент взятки, обратив взыскание на оставшееся имущество; конфисковать денежные средства в качестве части взятки у Невара и автомобиль Муль; конфисковать имущество Чичкановой (перечень которого приведен в представлении), оставшееся после исполнения приговора в части конфискации имущество обратить взыскание в счет исполнения наказания в виде штрафа.
В апелляционной жалобе адвокат Государкина просит приговор суда отменить, Чичканову оправдать, поскольку выводы суда не основаны на доказательствах, противоречат локально-правовым актам диспансера, положениям Закона. Приводя в апелляционной жалобе выдержки из приговора суда, анализируя полномочия Чичкановой в соответствии с должностными документами, иными документами, текст которых приводится в апелляционной жалобе, в том числе, регламентирующих порядок проведения закупок, электронных аукционов, давая собственный анализ приведенными в апелляционной жалобе документам в соотношении с ФЗ №44, адвокат указывает, что Чичканова не была наделена полномочиями лица, обладающего организационно-распорядительными функциями, она контролировала работу младшего и среднего медперсонала, что не свидетельствует о наличии у нее признаков должностного лица. Суд незаконно приравнял Чичканову к руководящему составу, назначив самое жесткое наказание как основное, так и дополнительное, незаконно конфисковал имущество, которое было приобретено задолго до инкриминируемых событий.
В дополнительной апелляционной жалобе автор, анализируя приговор, указывает, что описание преступных деяний и доказательств вины является в большей своей части копией обвинительного заключения, перенесены в приговор без учета результатов судебного заседания. Выводы суда о получении Чичкановой как должностным лицом взятки в особо крупном и крупном размерах при осуществлении процедуры закупок медицинских расходных материалов, не основаны на исследованных доказательствах, противоречат локальным актам медицинского учреждения, положениям ФЗ-44, постановлению Пленума ВС РФ № 24 от 09.07.2013 и №19, обвинение о наделении Чичкановой полномочиями, аналогичными полномочиям Невара и Муль, противоречат должностной инструкции, коллективное подписание аукционной документации не предусмотрено, а доказательств о возложении на Чичканову обязанности по оформлению и утверждению документации об электронном аукционе, в материалах дела нет. Утверждает, что обвинение является вымыслом, Чичканова не являлась сотрудником контрактной службы, представителем заказчика с правом подписи организационно-распорядительных документов, не формировала заявки на поставку необходимой продукции, в связи с чем не имела возможности использовать свое служебное положение. Анализируя обвинительное заключение, обращает внимание, что следствием и судом не определены и не установлены конкретные характеристики, какой именно товар и по каким аукционам использовали подсудимые в документации, что делает невозможным определить предмет доказывания, чем нарушено право обвиняемых на защиту, поскольку они вправе знать, в чем обвиняются. Кроме того, автор жалобы обращает внимание на отсутствие доказательства оформления заявок Чичкановой, в изъятых заявках подписи Чичкановой нет, копии заявок не приобщены к материалам дела, а только осмотрены следователем, дальнейшая судьбы из не известна, в связи с чем адвокат делает вывод о том, что следователем были скрыты доказательства невиновности Чичкановой, оценка указанному протоколу в приговоре не дана, а доводы адвоката об этом оставлены без внимания. Обращая внимание на фотокопии процессуальные следственных документов, анализируя протоколы осмотра от ДД.ММ.ГГ с приведением текстового содержания, пояснений Чичкановой, обращаясь к фотокопиям вещественных доказательств «Заявки на 2018 год», ссылаясь на т.33 уголовного дела, указывает, что вопреки обвинению, заявки учреждения на поставку необходимой продукции не содержат подписи Чичкановой и не оформлялись ей, при этом указанные заявки адвокатом откопированы и приобщены к жалобе. Кроме того, по мнению защиты, формулировка о
бвинения содержит противоречия, одни и те же действия Чичкановой признаны судом как входящими в служебные полномочия, так и незаконными. Приводя выдержку из должностной инструкции Чичкановой, указывает, что данные функции невозможно отнести к организационно-распорядительным. Указывает на допущенные следователем нарушения уголовно-процессуального закона, регламентирующие порядок составления обвинительного заключения, на отсутствие в обвинении установленных обстоятельств незаконных действий Чичкановой в пользу взяткодателя, ссылки на договоры, по которым Чичканова совершила незаконные действия; сделаны ссылки на суммы полученных взяток, однако не указано, когда Чичканова получила оставшиеся суммы, эти обстоятельства также должны быть доказаны. При этом адвокат указывает, что при изложении обвинения таким образом, Чичканова лишена возможности использовать алиби, в частности – в 2016,2017 годах она находилась за пределами РФ, приказом Л. была переведена на клиническую базу по <адрес>, следовательно не могла получать взятку по <адрес>. Приводя в жалобе диспозицию ст. 290 УК РФ, так же указывает на произвольное изложение следователем резолютивной части обвинения. Отказ в направлении уголовного дела в порядке ст. 237 УПК РФ повлек вынесение незаконного и необоснованного решения. Ссылаясь на документы аукционов, указывает, что они проведены с соблюдением требований закона о конкуренции, далее по тексту адвокатом анализируются документы аукционов и порядок их проведения.
Вновь адвокат обращается к обвинительному заключению и приговору суда, прилагая фотокопию указанных документов к жалобе, указывая об их идентичном характере, после чего обращаясь к листу 65 приговора, на котором приведены доказательства, говорит о том, что суд не вникал в суть состоявшейся переписки, которую Чичканова вела с Ж., Т., Муль, иными лицами, ни в содержание доказательств, которые привел следователь в обвинительном заключении, после чего приводится анализ каждого доказательства, делается вывод, что вся переписка носит деловой характер, отсутствие дат делает невозможным установить период, к которому они относятся, утверждение следователя о том, что данная переписка свидетельствует об отклонении заявок участников, не соответствует действительности, а переписка самой Чичкановой касалась уже заключенных ГПД, стадии приемки, что входило в ее полномочия.
По мнению автора представления, компьютерная экспертиза *** не содержит доказательств преступной деятельности Чичкановой, подлежит исключению из числа доказательств, поскольку допущены нарушения при ее назначении и проведении, а именно, следователь несвоевременно ознакомил обвиняемых с ее назначением, что лишило возможности заявить эксперту отвод, ходатайствовать о проведении экспертизы в другом учреждении, о дополнительных вопросах и т.д. Аналогично по экспертизе ***. Автор жалобы, анализируя экспертизы, указывает о их порочности, поскольку первичная информация, которая отражена в данном заключении, умышленно, по ее мнению, не была приведена и утрачена. В связи с чем просит исключить из числа доказательств заключение компьютерно-технической экспертизы *** в т.19 л.д.180-224, *** в т. 20, л.д.11-37, как производные доказательства: протокол осмотра предметов от ДД.ММ.ГГ в т.31 на л.д. 109-112, постановление о назначении экспертизы в т. 19 на л.д. 169, протоколы ознакомления обвиняемых с постановлением в т.19 на л.д. 170-175, постановление о назначении экспертизы *** в т.20 л.д.1, протоколы ознакомления с постановлением в т.20,л.д.2-7.
Далее автор жалобы дает свой анализ доказательств, приведенных в приговоре, делает вывод о том, что они не подтверждают вину Чичкановой; а анализируя источники доказательств, приведенные в приговоре, и перечисляя их с указанием места расположения и содержания, утверждает, что они имеют существенные противоречия, не соответствуют осмотренные документы количеству изъятых, что свидетельствует об уничтожении документов, оправдывающих Чичканову, и фальсификацию доказательств.
Адвокат обращает внимание при этом на документацию об электронном аукционе, которая в силу ФЗ№44 размещается и хранится только на электронной площадке, диски с информацией о которых по каждой конкретной закупке были приобщены судом по ходатайству защиты и осмотрены в судебном заседании (т.34-37), что опровергает версию обвинения, что краткое изложение условий контракта, описание объекта закупки, заявка на определение поставщика, подрядчика, исполнителя были подписаны Чичкановой и Невара. Приведенные 28 подшивок с документами-сводными заявками на определение поставщика, кратким изложением условий контракта, описанием объекта закупки, обоснованием, являются документами внутреннего оборота учреждения, имеют схожее с аукционной документацией название, однако официальными документами не являются, поскольку формировались по указанию Л., подписи на них Чичканова ставила по его указанию, однако никакого юридического значения эти подписи и документы не имеют и не подтверждают наличие у Чичкановой организационно-распорядительных функций. Также обращает внимание, что изъятая из А. документация не отвечает требованиям, к жалобе адвокат приобщила фотодокументы к аукциону ***, утвержденные Л., и документы из коробки вещественных доказательств, с подписью, похожей на Чичканову, анализ которых, по мнению адвоката, свидетельствует о том, что они предназначены для служебного пользования, помимо этого, сфальсифицированы, просит в связи с чем исключить из числа доказательств протокол выемки от ДД.ММ.ГГ (т.4, л.д.42-44), протоколы осмотра документов от ДД.ММ.ГГ (т.4,л.д.45-89), протокол осмотра документов от ДД.ММ.ГГ (т.4,л.д.92-105), «28 подшивок с аукционной документацией, изъятые ДД.ММ.ГГ.», протокол выемки от ДД.ММ.ГГ (т.20,л.д.262-267), признать их недопустимыми в связи с нарушением требований ст. 182,183,166 УПК РФ;
Также исключить из числа доказательств протокол обыска у Т. от ДД.ММ.ГГ (т.10,л.д.64-69, 95-97), приводя в жалобе свой анализ данному документу с приложением фото, протокол осмотра предметов от ДД.ММ.ГГ (т.10,л.д.70-85), поскольку описание телефона при изъятии и осмотре не совпадают, в протоколе обыска не указано, какие конкретно записи содержали изъятые документы, чем нарушены положения ст. 182 УПК РФ.
Ссылка в приговоре на т.8, л.д.1-319,т.11, л.д.122-142,т.17.л.д.20-28,т.18,л.д.61-69 не подтверждает вину Чичкановой., а выводы следователя о том, что Чичканова в июне 2016 получила 5% от ***, противоречат предъявленному обвинению, согласно которому Чичканова получала 4%.
Анализируя л.д.171 обвинительного заключения, приводя его содержание, адвокат ставит вопрос, получение денег кем - Чичкановой или Невара доказывают данные документы.
В связи с чем просит исключить из числа доказательств протокол обыска в ООО «В2.» от ДД.ММ.ГГ (т.10,л.д.95-97), протокол осмотра предметов от ДД.ММ.ГГ (т.10,л.д.99-104) в связи с фальсификацией доказательств, несовпадением изъятых и осмотренных документов, нарушением ст. 182 УПК РФ.
Далее приводится в жалобе анализ и текстовое содержание протокола осмотра документов от ДД.ММ.ГГ, изъятых в ходе обыска ДД.ММ.ГГ в МК «В2.» (т.11,л.д.36-61), из чего адвокат со ссылкой на протокол осмотра в т.10, л.д.143 делает вывод о том, что указанные документы являются бесспорным доказательством о расходовании компанией денег на иные нужды, а не на взятки Чичкановой, и опровергают показания Т. об этом.
Протокол осмотра в т.11 на л.д.62-80, протокол осмотра документов от ДД.ММ.ГГ в т.12 свидетельствуют об обналичивании больших сумм и о наличии в действиях руководителей компаний признаков налоговых и иных преступлений, чему следователем не была дана оценка, а взамен получены показания Т. в угоду следствию.
Ссылаясь на т.12 л.д.4-41 - протокол обыска - в приговоре (л.63 приговора) как на доказательства по эпизоду С., адвокат указывает на то, что эти выводы в приговоре являются недостоверными. Поскольку записи в тетради Т. не подтверждают вину Чичкановой, как и самостоятельные записи В1.
Также адвокат обращает внимание на сведения сотовых телефонов Х1., С. в части переписки с Р1., А3., Я., что свидетельствует о картельном сговоре компаний, делящих между собой аукционы, что полностью опровергает выводы суда о том, что подсудимые влияли на ход и результаты аукционов, а суд не дал оценки данной переписке, сославшись на т.4, л.д.40-41.
Приводя скриншоты протоколов осмотра предметов и копии листов приговора, обвинительного заключения, опираясь на листы дела в т.30, адвокат делает заключение, что переписка между Чичкановой, Т. и Ж., Муль не свидетельствует о противоправной деятельности Чичкановой, вывод о том, что часть переписки была удалена, также не подтверждается, поскольку ее можно было истребовать из носителей получателей данной переписки, однако она (переписка) установлена не была, протокол осмотра содержит таблицу, составленную самим следователем, в нее внесены сведения о переписке, название документа, при этом скриншоты сделаны не были, сами документы из почтовых ящиков не извлечены и не распечатаны, что лишает возможности оценить надлежащим образом как переписку, так и вложенные файлы, при этом т.30,л.д.247-256-протокол осмотра информации из ООО Майл ру - не содержит информации по Чичкановой.
Из всего приведенного в апелляционной жалобе адвокат делает вывод о неподтверждении виновности Чичкановой приведенными в приговоре доказательствами.
Кроме того, адвокат указывает на допущенные судом нарушения при постановлении приговора требований ст.305,307 УПК РФ, положения постановления Пленума ВС РФ «О судебном приговоре», регламентирующие порядок оценки показаний свидетелей, данных ими, в том числе, и в судебном заседании: представителя Песчанской, свидетелей В3., Щ., К2., Ж., И1. и других, приводит эти показания в жалобе с приведением фотокопий листов допроса в судебном заседании, которые опровергают вывод суда о том, что Чичканова являлась субъектом преступлений.
Оценивая приговор, приводя свой анализ доказательств, утверждает, что действия подсудимых не связаны между собой единым умыслом, а описание событий в предложенной судом трактовке свидетельствует о совершении преступлений в соучастии, что не вменяется в виду, в связи с чем суд вышел за пределы обвинения.
Просит критично отнестись к показаниям Ж., Т. и С., поскольку эти лица являются заинтересованными, их показания продиктованы желанием избежать уголовной ответственности за свои незаконные действия, эти лица не могут пояснить, когда и где передавали денежные средства, в каком конкретно размере, они содержат существенные противоречия (анализ показаний указанных лиц и других свидетелей приведен в жалобе).
Указывает, что выводы суда о подтверждении вины Чичкановой результатами ОРМ не основаны на доказательствах, поскольку суд не раскрыл их содержание, ограничился общими фразами, неконкретного содержания; предмет взятки отсутствует, фиксации преступления нет, а ОРМ «прослушивание телефонных переговоров» не подтверждает вину Чичкановой, результаты ПТП, исследованные по ходатайству защиты, а также записи в ежедневниках Т., Ж., В. свидетельствуют о том, что указанные лица самостоятельно занимались благотворительностью.
Также указывает, что заключение информационно-аналитической экспертизы (т.19,л.д.149-162), протокол осмотра от ДД.ММ.ГГ (т. 31, л.д. 124-141), местонахождение Чичкановой при телефонных разговорах в обозначенных местах не свидетельствует о совершении ею преступлений.
Давая оценку доказательствам в рамках ОРМ (т.1,л.д.250-285, 290-308, т.2,л.д.1-226), адвокат просит исключить их из числа доказательства, поскольку получены они с нарушением закона, отсутствовали законные основания для проведения данных мероприятий. Просит приговор суда в отношении Чичкановой отменить, постановить оправдательный приговор.
В апелляционной жалобе осужденная Чичканова также выражает несогласие с приговором суда, считает, что, исходя из его содержания, медицинская сестра фактически является главным лицом в сфере закупок, способным влиять на ход и результаты аукционов, способствовать заключению контрактов, с чем связано назначение ей самого сурового наказания. В обоснование вывода, что осужденная является должностным лицом, постоянно осуществляющим функции представителя власти и выполняющим организационно-распорядительные функции, судом указаны положения федеральных законов №135 и №44, локальные правовые акты. Вместе с тем, в силу положений указанных источников, осужденная утверждает об отсутствии у нее полномочий на совершение юридически значимых действий и правовых последствий. Считает, что в материалах уголовного дела нет ни одного локального правового акта, подтверждающего наличие у нее полномочий на подписание документации об электронном аукционе, в том числе на подписание внутренних документов диспансера. Она не относилась к органам законодательной, исполнительной или судебной власти, не являлась представителем заказчика в лице А., не руководила здравоохранением в Алтайском крае и не была наделена полномочиями совершать от имени заказчика какие-либо действия. Денежные средства от Т., Ж. и С. она также не получала. Судом не установлено выполнение осужденной конкретных преступных действий по аукционам в пользу взяткодателей. При вынесении приговора не учтено, что она является пенсионером с 2015 года, в связи с выработкой стажа в отделении лучевой терапии, ее заслуги в области медицины, состояние здоровья и наличие хронических заболеваний. Просит обратить внимание на доказательства стороны защиты, а также постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, которые не приведены судом в приговоре, согласно которым установлено отсутствие в ее действиях признаков преступления, предусмотренного ст. 160 УК РФ. Просит оправдать ее по предъявленному обвинению.
В дополнительной апелляционной жалобе осужденная Чичканова указывает, что вывод суда о принятии ею юридически значимых решений при осуществлении А. закупок не основан на доказательствах. Обращаясь к тексту Приказа № 54 от 31.03.2014, Регламента взаимодействия структурных подразделений при осуществлении закупок утверждает, что заявками занимались зав.отделениями, определяя нуждаемость в товаре, о чем она неоднократно говорила в суде и что было подтверждено зав.отделениями, медсестрами. Ссылаясь на внутренний приказ, положения, приводя их в тексте жалобы, автор жалобы указывает на то, что указанные документы в полностью подтверждают ее показания о том, что она не являлась инициатором закупок, не оформляла заявки, не наделялась полномочиями по их подписанию, лишь сводила поданные от имени зав.отделений заявки в одну общую, заявка от имени зав.отделения не размещается на электронной площадке, а остается внутренним документом учреждения, что изложено в тексте приложения, приводит п.7 и 8 данного приложения. Обращаясь к т.21 л.д.14-17 (шаблон формы заявок) указывает, что приложение к Приказу не утверждено руководителем, с приказом работники не ознакомлены; сам приказ не имеет юридической силы, поскольку нарушен порядок его оформления. Свое присутствие на внутренней комиссии объясняет необходимостью сверить остатки на складе и доложить руководству, иногда передавала заявки, докладывая об остатках, после чего комиссия решала, хватит ли остатков или необходимо делать закупки, утверждает, что комиссия была нежизнеспособной, собиралась не по каждому аукциону, в деле нет доказательств, что она подписывала заявки –потребности. Автор жалобы обращает внимание на имеющиеся в приговоре противоречия, приводит их, ссылаясь на листы 11 и 78 приговора, возражает по утверждению суда о том, что поставщики самостоятельно определяли характеристики товара и направляли в А., в обоснование чего ссылается на имеющиеся в т.33 материалы дела, коробку с вещественными доказательствами-28 подшивок с документацией, приводит информацию по запросам и порядок размещения на электронную площадку тех.заданий, которые направлялись в А. в рамках запроса о цене, что по мнению автора жалобы опровергает выводы суда, о чем она говорила в последнем слове, приобщала документы, копии которых были сняты с вещественных доказательств, с исследованного диска, однако суд им оценки не дал. Оспаривает выводы суда о том, что ею подписывалась аукционная документация, ссылается на приобщенные к жалобе фотокопии документов, в подтверждение своих доводов просит исследовать в судебном заседании т.4,л.д.42-44,45-89, т.22,л.д. 124-147, т.33-37 в полном объеме, диск из ЦГЗ по АК. Оспаривает показания С. о передаче взятки в размере *** рублей, ссылается на протоколы осмотра документов в т.8, дает свою оценку выводам следствия относительно расчета суммы взятки от С., указывая на предположение органов следствия, аналогичные доводы приводит относительно эпизодов с Ж. и Т.; оспаривает выводы суда о том, что она влияла на аукционы, обсуждала характеристики товара, вмешивалась в закупки, указывает, что переписка и телефонные переговоры не свидетельствуют об этом, содержащиеся в переписке пересылаемые сообщения от Д. - это запросы последней поставщикам о цене и ответы с характеристиками товара, однако ей такие сообщения адресованы не были. В связи с чем просит в судебном заседании исследовать аудиофайлы в суде апелляционной инстанции (приводятся данные из папки ПТП с номерами аудиофайлов).
Обращается к постановлению об отказе в возбуждении уголовного дела по ст. 160 УК РФ, которое просит исследовать в т.33, настаивая, что получала только в свой подотчет товар от поставщика, вместе с тем оспаривает выводы суда о том, что ее подпись в ТМН являлась безусловным и единственным основанием для оплаты. Аналогичные доводы приводит по подписи в экспертных заключениях, указывая, что ставила их только по указанию Л.. Имеющийся в деле приказ об утверждении Положения об экспертизе в части положения, распоряжения не содержит подписи руководителя, как и шаблон экспертного заключения, поэтому документы не имеют юридической силы. Если экспертиза проводилась силами заказчика, то такого заключения не требовалось.
Указывает, что взятки ей давать было не за чем, поскольку приемка товаров входила в ее служебные обязанности, вместе с тем, судом не указано в приговоре, какие незаконные действия при приемке товаров она совершила.
Автор жалобы также указывает на нарушение тайны совещательной комнаты, поскольку приговор был постановлен за 43 минуты, что свидетельствует о том, что приговор не составлялся в совещательной комнате, виновность была определена заранее.
Далее автор жалобы приводит свои доводы относительно представления прокурора о несогласии с решением суда о конфискации имущества, указывая на периоды, обстоятельства и время его приобретения, в связи с чем просит постановить оправдательный приговор.
В апелляционной жалобе адвокат Фокин в защиту осужденной Муль указывает на незаконность постановленного приговора ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, нарушением уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона, несправедливости приговора, поскольку суд правильных оценок установленным обстоятельствам, в основу приговора положил оглашенные показания свидетелей, данные ими на предварительном следствии, чем допустил избирательность, предвзятость и необъективность. взял показания. Обращает внимание, что постановленный приговор является копией обвинительного заключения в изложении следователя, но в усеченном виде, без описания преступного деяния, объективной стороны преступлений, фактов передачи денег, наступивших последствий. В апелляционной жалобе защитой оспаривается наличие в деятельности Муль признаков должностного лица, текст должностной инструкции, приведенный в обвинении, не относится к тексту инструкции 2015 года. Судом не разграничены в приговоре понятия должностного лица, Муль не относится к представителю власти, при этом в жалобе даны понятия представителя власти-как должностного лица, со ссылками на нормы закона, которые приведены в жалобе. Обращает внимание, что в соответствии с должностной инструкцией начальник контрактной службы относится к категории специалистов, непосредственно подчиняется главному врачу и главному бухгалтеру, она не была наделена организационно-распорядительными функциями, не осуществляла полномочий управления даже в отношении сотрудников контрактной службы, а лишь могла представлять на рассмотрение главного врача предложения о назначении, увольнении, поощрении или наказании. Однако суд сделал необоснованный вывод, сославшись на показания свидетелей из числа руководителей диспансера Л1., Н., Л., В3., Т1., Н1., при этом не мотивировал, почему одни показания свидетелей отверг, а другие использовал как доказательства, чем допустил предвзятость и необъективность. Ссылаясь в жалобе на постановление Пленума ВС РФ № 24, № 129, приводя выдержки и разъяснения из указанных актов, ссылаясь на ФЗ №44, обращаясь к ст.2.4 КоАП РФ и ст. 200.4,200.5,304 УК РФ, указывает, что законодателем определено понятие специального субъекта за правонарушения в сфере государственных закупок, однако суд в приговоре не дал мотивированного ответа на доводы защиты о том, что Муль по закону не является должностным лицом, не оценил ее показания о том, что она не принимала юридически значимые решения от имени учреждения в пользу Ж. и Т.. Обращает внимание на изложение должностных обязанностей Муль из инструкции 2014 года, тогда как события ей вменяются 2015 года, приведены функции, которые не относятся к обязанности Муль (проведение экспертиз, приемка и оплата медицинских изделий), а также часть функций, которые были исключены приказом главного врача, не приводя их в жалобе.
Также защита указывает, что в описательно-мотивировочной части приговора не указана объективная сторона деяния, какие фактически незаконные действия выполнила Муль и по какому контракту, как эти действия способствовали выиграть аукцион Ж.. Анализируя приговор и приводя из него выдержки, адвокат указывает, что в приговоре не дана оценка показаниям Муль о том, что она незаконных действий не совершала, покупка автомобиля к ее работе отношения не имела, она была осуществлена ее мужем, а факт передачи Ж. своему знакомому денег в сумме *** рублей, перечисление *** по поддельному договору, якобы, в счет взятки, доказательствами не подтвержден. Более того, аукционная документация по контрактам, исполняющимся в 2016 году, оформлялась Д., Я., Р3. в 2015 году и платить за прошедшие события Ж. не могла.
Выражает несогласие с показаниями свидетелелй, с действиями суда по оглашению показаний свидетеля Ш. на следствии, поскольку в судебном заседании он не подтвердил вины Муль, суд не мог огласить его показания, поскольку очная ставка в ходе следствия с Ш. не проводилась, ходя об этом неоднократно заявлялись ходатайства; полномочия Ж. на 2017 год не указаны, нет конкретной информации, какие были действия Муль, более того, в соответствии с распоряжением главного врача №2 от 7 февраля 2017 года формирование заявок на размещение заказов на электронных площадках расходных медицинских материалов была назначена Д.; суд с достоверностью установил, что в 2016-2017 г. Муль не оформила ни одной аукционной документации, ни про одному контракту, а следовательно, совершить незаконные действия в пользу Ж. не могла.
Находит выводы суда в сумме взятки противоречивыми, поскольку судом была указана сумма взятки *** рублей (в том числе оплата автомобиля), ранее указал *** рублей, следователь вменял *** рублей, при этом обращает внимание, что эта сумма должна быть точно установлена, поскольку может быть решен вопрос о дополнительном наказании в виде эквивалента взятки.
Аналогичные доводы адвокатом приводятся относительно получения взятки от Т., допущены противоречия в сумме взятки, не указаны последствия.
Также обращает внимание, что судом в приговоре не приведены обязанности Муль по действующей с ДД.ММ.ГГ инструкции, на основании обвинительного заключения, изложенного в деле, ссуд был лишен возможности, по мнению адвоката, постановить приговора, дело надлежало направить прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, однако заявленное ходатайство адвоката было отклонено.
Судом не дана была оценка незаконному соединению уголовных дел в отношении Невара, Чичкановой и Муль, поскольку связи между подсудимыми нет, объединение дел в одно производство существенно нарушило права обвиняемых, поскольку вывод о том, что указанные лица являются субъектами преступления по ст. 290 УК РФ следует из показаний свидетелей из числа руководителей диспансера, а приведенные нормативные акты являются общими для всех обвиняемых, вышеперечисленные свидетели не подтвердили факт совершения Муль незаконных действий, фактов нарушения закупочного законодательства, хищения бюджетных средств, чему оценка не была дана.
Полагает, что суд необоснованно ссылается на показания Ж. и Т. без анализа и оценки с иными доказательствами; показания свидетеля И1. не подтверждают вину Муль, поскольку он не являлся очевидцем передачи Ж. денег, а знает об этом только с ее слов; показания свидетелей Я., Р3., Ч., Х2., К3., Д1., М2. и ряда других свидетельствуют только о процедуре проведения электронных торгов и госзакупок.
Также указывает на отсутствие в приговоре последствий по каждому преступлению, не мотивирован вывод причинения существенного вреда, не установлены наступившие последствия в виде причиненного ущерба, в связи с чем находит приговор незаконным.
Помимо указания на вышеприведенные обстоятельства, адвокатом также затронут вопрос о наказании, при этом он не согласен с обобщенным выводом об учете тяжести, характера и степени общественной опасности преступлений в отношении всех троих подсудимых, полагает, что судом недостаточно учтены смягчающие обстоятельства, перечисляет их, тяжелое материальное положение семьи. Обращает внимание, что выводы о назначении штрафа, как и отказ в применении положений ст. 82 УК РФ не мотивированы. Просит приговор отменить, оправдать Муль.
В апелляционной жалобе осужденная Муль находит приговор незаконным и несправедливым, так как суд не дал верной оценки установленным фактическим обстоятельствам уголовного дела, которые могли существенно повлиять на выводы суда. Считает, что описательно-мотивировочная часть приговора не соответствует требованиям закона, так как не содержит полного описания инкриминируемых ей преступлений, признанных судом доказанными. В частности, придя к выводу, что осужденная в силу занимаемого служебного положения и разрешаемого круга вопросов являлась должностным лицом, постоянно осуществляющим функции представителя власти и выполняющим организационно-распорядительные функции в государственном учреждении, привел обязанности из утратившей силу должностной инструкции от 1 августа 2014 года. Также в приговоре приведены ссылки на нормативно-правовые акты и иные источники, полностью заимствованные из обвинительного заключения, которые не подтверждают наличие у нее специальных признаков субъекта преступлений. Приведенные судом в приговоре показания свидетелей Л1., Н., Л., В3., Т1., Н1., данные ими на стадии предварительного следствия, не могут иметь значения для признания ее субъектом преступления, предусмотренного ст. 290 УК РФ, учитывая, что указанным лицам о должностной инструкции осужденной ничего не известно, а в показаниях свидетеля В3. указаны ее обязанности по инструкции, утратившей силу. Кроме этого, показания перечисленных свидетелей, данные ими в судебном разбирательстве, суд немотивированно отверг, взяв за основу их показания на стадии следствия, чем допустил избирательность и необъективность при рассмотрении дела. Со ссылкой на письменные документы, регламентирующие ее служебное положение, настаивает, что не имела организационно-распорядительных функций, а также право временно или однократно исполнять функции должностного лица, принимать юридически значимые решения. Обращает внимание, что вместе с Д., Я., Р3. являлась специалистом, выполняющим технические обязанности, подчиняясь Невара и Л.. Приводя в жалобе нормы уголовного закона, разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, положение о контрактной службе, указывает, что за правонарушения в сфере государственных и муниципальных закупок законодательно определен специальный субъект, однако судом не дано оценки, что до 4 мая 2018 года служащие контрактной службы не являлись должностными лицами и лицами, выполняющими организационно-распорядительные функции в коммерческих или иных организациях. Кроме этого, в 2016 и 2017 годах никаких действий в интересах Ж. и Т. она не совершала, они выигрывали торги в связи с низкой стоимостью услуг и высоким качеством товаров, документация оформлялась специалистами контрактной службы в соответствии с требованиями федерального закона. Вмененные ей действия в отношении указанных лиц в приговоре не конкретизированы и не приведены, а формальное перечисление в описательно-мотивировочной части приговора нормативно-правовых актов и приказов доказательствами не являются. Обращает внимание, что неотъемлемым признаком состава преступления также является причинение ущерба, однако суд не установил и не указал в приговоре, кому причинен ущерб в результате действий, признанных судом доказанными. Допрошенная в судебном заседании Ж. также не пояснила о роли осужденной в формировании аукционной документации, а лишь утверждала, что давала взятку за подготовку технического задания, приемку товаров и его оплату. В соответствии с приказом главного врача Л. в контрактную службу поступали заявки с техническими заданиями, согласованные с главным бухгалтером Н1. и заместителем главного врача Невара, однако ни сотрудники контрактной службы, ни осужденная как начальник этой службы не могли изменить заявку, технические характеристики, их свойства, параметры, так как не обладали специальными познаниями по закупаемым расходным материалам. Настаивает, что установленная федеральным законом процедура аукциона на электронной торговой площадке предусматривает обезличивание участников, исключают возможность специалистов и начальника контрактной службы повлиять на результаты аукциона, решение о допуске к участию в электронных аукционах начальник контрактной службы единолично принять не может, так как законом предусмотрено создание закупной комиссии. Все исполненные в 2016 и 2017 годах контракты законны, не оспорены ни надзорными органами, ни участниками торгов. Правом последней подписи сотрудники контрактной службы не обладали, его имел только главный врач Л., что подтверждается показаниями свидетеля З.. Свидетели Л., Д., Я., П., В3., Т1., Л1., Н1. подтвердили, что начальники и сотрудники контрактной службы к проведению экспертиз, приемке и оплате товаров отношения не имели, в состав комиссии не входят, приемка материалов проводилась по внутреннему приказу Чичкановой и другими членами комиссии. Отмечает, что в материалах дела нет ни одного акта, подписанного осужденной. Все доказательства, приведенные судом в обоснование вывода о доказанности вины, являются общими, конкретных доказательств вины Муль в приговоре не приведено. Показания свидетеля Ж. и Т. не содержат конкретных сведений о совершении осужденной незаконных действий и наступлении в их результате правовых последствий, носят общий характер, сводятся к перечислению частей взятки, но не раскрывают объективную сторону преступления. Ходатайства осужденной и ее адвоката о проведении очных ставок со свидетелями были необоснованно оставлены без удовлетворения, их показания в порядке ст. 281 УПК РФ судом оглашены незаконно. Показания свидетелей В. и С. также не подтверждают вину осужденной, а показаниям самой осужденной судом не дано надлежащей оценки. Также между ней и Ж. не было договоренности о получении взятки автомобилем, который приобретался бывшим мужем Муль. В проведении очных ставок со свидетелями Ш. и Муль следователем было также необоснованно отказано, а показания свидетеля Ш. на стадии следствия оглашены и положены в основу решения незаконно. Считает, что показания свидетелей Л., Л1., В3., Д., данные ими в судебном заедании и приведенные автором жалобы, согласно которым контрактная служба выполняла лишь техническую работу и не могла заниматься подготовкой технических заданий, немотивированно отвергнуты судом. Настаивает, что уголовное дело в отношении нее сфальсифицировано, аукционную документацию с 2016 года по 2017 год она не оформляла, не заключала контрактов от имени учреждения, не принимала и не оплачивала товары. Утверждения суда о подписании ею договоров вместо Л. не соответствуют действительности, опровергаются показаниями свидетеля Л., З., что техническую возможность подписать электронный контракт имели только Муль, Д. и Я.. Наличие телефонных соединений с Ж. и Т. в период с 2015 по 217 год также не подтверждают ее вину в получении взяток, так как общение с поставщиками предполагает само законодательство о государственных закупках и положение о контрактной службе. В этой части изобличающие ее показания свидетеля И1. не могут быть приняты во внимание, так как он не являлся непосредственным очевидцем указанных в обвинении событий и пояснял обо всем со слов Ж., при этом они знали, что осужденная не имеет отношения к исполненным контрактам, в связи с чем усматривает наличие оговора с их стороны. Показания свидетелей Я., Р3., Ч., Х2., К3., Д1., М2. и других специалистов о процедуре проведения электронного аукциона не подтверждают причастности Муль, как и показания свидетелей Н1., Т2., Х1., Н1., П1., С. не подтверждают статус Муль как должностного лица и причинение кому-либо ущерба в результате ее действий. Обращает внимание, что судом признана виновной в получении взяток в 2017 году, однако статус Ж. на указанный период, а также наличие с ней договоренности на получение взятки в приговоре не установлены. Также, учитывая показания свидетеля Ж. о передаче первой взятки ДД.ММ.ГГ, указанный в приговоре период преступной деятельности с ДД.ММ.ГГ по ДД.ММ.ГГ и подсчет суммы взяток носит формальный характер. В описательно-мотивировочной части приговора судом указаны разные суммы взяток, отличные в том числе от суммы, вмененной ей органами следствия, допущен формальный математический расчет процентов с разным округлением. Доказательства стороны защиты в виде представленных суду неисполненных договоров, заключенных с другими заказчиками за 2016 и 2017 года, судом были необоснованно отвергнуты. По факту получения взятки от Т. описательно-мотивировочная часть приговора явно скопирована с обвинительного заключения, не указан статус Т. на 2017 год, не указана должность и самой Муль, а также совершенные ею незаконные действия. Сумма взятки, вмененная осужденной, подсчитана с арифметической ошибкой в большую сторону. Обращает внимание, что в судебном заседании представители ООО «К.», ООО «М.», ООО «Л.», ИП Г.», ИП «К1., ИП Р., ИП Х., ИП Ж1. подтвердили, что денег на взятки в интересах их организаций не давали, в сговоре с Т. на дачу взяток не состояли, не знали о ее противоправной деятельности, все деньги от исполненных контрактов поступали на расчетные счета и расходовались в соответствии с законом. Таким образом, обвинительный приговор основан лишь на показаниях свидетелей Ж. и Т., без указания конкретных последствий от действий Муль, без установления нарушений федерального законодательства о проведении государственных закупок и причинно-следственной связи. Наказание находит чрезмерно суровым, назначенным без учета принципа индивидуализации. Осужденная ранее не судима, характеризуется положительно, имеет постоянное место жительства и была трудоустроена, на ее иждивении малолетний ребенок, также она находится в состоянии беременности, родители являются пенсионерами и имеют хронические заболевания. Считает, что судом не приведено обстоятельств, исключающих назначение наказания в виде штрафа, а также применение положений ст. 64 УК РФ и ст. 82 УК РФ. Просит приговор отменить, вынести оправдательный приговор.
В суде апелляционной инстанции адвокат Гладышев в поддержку доводов апелляционных жалоб адвоката Фокина и осужденной Муль указывает. что у суда первой инстанции имелись все основания для применения положений ст. 82 УК РФ, поскольку Муль имеет сына, не достигшего возраста 14 лет, у нее в местах лишения свободы родилась дочь, предполагаемая бабушка девочки-О., готова предоставить Муль для проживания комнату, которая имеет все необходимо для развития девочки и ее воспитания.
В апелляционной жалобе адвокат Чумаков в защиту интересов Невара также находит приговор незаконным, подлежащим отмене.
Автор жалобы указывает на нарушения закона в части осуждения Невара по ст. 160 УК РФ и удовлетворении заявленных А. исковых требований, поскольку А. не мог являться владельцем денег, а значит, не мог быть потерпевшим, поскольку все имущество, а также денежные средства принадлежат государству. Ссылаясь на выдержки приговора и устав А., автор жалобы делает вывод, что Невара не могла похитить то, что не принадлежало диспансеру. В связи с чем просит оправдать Невара по ч.3 ст. 160 УК РФ, исключить из объема обвинение по ч.5 и 6 ст. 290 УК РФ за недоказанностью, а также из-за несоответствия реального правового положения Невары требованиям, необходимым для применения этой нормы. В части признанных Невара фактов получения денежных средств от С. в сумме *** рублей, Т. в сумме *** рублей, Ж. в сумме *** рублей, принимая во внимание не опровергнутые доводы самой Невара, отсутствие у Невара корыстного мотива, переквалифицировать действия со ст. 290 УК РФ на ст. 285 ч 1 УК РФ.
В дополнительных апелляционных жалобах адвокат Чумаков в защиту интересов Невара также находит приговор незаконным, подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенными нарушениями уголовно-процессуального закона и неправильным применением закона, а также в связи с несправедливостью приговора вследствие неверной квалификации действий осужденной, что повлекло назначение чрезмерно сурового наказания.
Полагает, что суд пришел к выводу о виновности осужденной Невара еще до удаления в совещательную комнату. Оглашение приговора началось через 43 минуты после окончания последнего слова, что свидетельствует о его составлении задолго до удаления суда в совещательную комнату, при этом возможность заблаговременного составления проекта приговора законом не предусмотрена.
Доказательства стороны защиты, представленные суду, не были приняты им во внимание по причине их получения с нарушением уголовно-процессуального закона, однако какие нарушения были допущены стороной защиты, суд не указал. Должным образом не проверена и не опровергнута в приговоре версия стороны защиты, что полученные от физических лиц денежные средства Невара использовала для нужд А., в подтверждение чего суду были представлены соответствующие доказательства, оставленные им без оценки.
Обращает внимание, что в основу приговора судом положены общие формулировки, заимствованные из обвинительного заключения, в том числе - нарушение 96 статей Федерального закона №44, которые не относимы к делу, что нарушило право Невара на защиту в связи с неконкретизированностью обвинения. Обстоятельства, подлежащие доказыванию по мнению адвоката и подробно перечисленные им в жалобе, не были установлены, а приведенные судом доказательства в виде показаний свидетелей не подтверждают наличие у Невара организационно-распорядительных функций. Считает, что неконкретизированность обвинения исключала возможность постановления итогового судебного решения и являлась основанием для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.
Подробно приводя в жалобе указанные в приговоре организационно-распорядительные функции и полномочия Невары и сопоставляя их с вменными ей нарушениями норм Федерального закона №44 и Положения процедуры закупок, находит несостоятельным предъявленное Невара обвинение и ее осуждение во взяточничестве. Отсутствие у Невара указанных полномочий подтверждается уставом А., согласно которому персональную ответственность за нарушения в расчетах, в том числе связанных с оплатой договоров поставок, заключенных с поставщиками после проведенных аукционов, и за нарушение сроков оплаты за поставленный товар в диспансер несет руководитель учреждения. Исполнение указанных полномочий руководителем обеспечивается, в том числе, применением электронной подписи, однако никаких доказательств передачи права электронной подписи Невара от руководителя диспансера в материалах дела не имеется. Приводя собственный анализ должностной инструкции Невара, адвокат считает, что использование при совершении Невара преступлений ее должностных обязанностей, изложенных в должностной инструкции в п.п. 1-6, 10,13, органами следствия не вменялось, а должностная инструкция не предусматривает наличие у осужденной полномочий в сфере закупки медицинских расходных материалов. Суд также не учел, что должностная инструкция от 23 декабря 2009 года составлялась на момент действовавшего ранее Федерального закона № 94 и не была основана на требованиях Федерального закона №44, с принятием которого полностью изменена процедура заключения договоров и поставки товарно-материальных ценностей, а в диспансере создана контрактная службы, которая действовала на основании собственного положения и не находилась в подчинении Невара. Трудовой договор от 1 января 2015 года, которым обоснованы выводы суда, в материалах дела отсутствует, так как никогда не заключался. Все иные приведенные в приговоре правовые акты, в том числе - приказы учреждения и главного врача, не подтверждают наличие у осужденной организационно-распорядительных функций, а существенные обстоятельства, на которые было обращено внимание стороной защиты, особенности Регламента взаимодействия структурных подразделений диспансера при осуществлении закупок, судом не приняты во внимание. Адвокат настаивает, что функция осужденной являлась технической и сводилась только к определению наличия финансов для осуществления закупок, что подтвердили свидетели Л. и В3..
Считает, что предъявленное его подзащитной обвинение и приговор суда основаны на доказательствах, сфальсифицированных органом предварительного расследования. В предъявленном Невара обвинении следователем использованы понятия из Федерального закона №44 в их ошибочном значении, при этом, указывая на неверное понимание этого же закона стороной защиты, суд не привел в приговоре собственного толкования используемых терминов. Судом также оставлено без внимания, что указанный федеральный закон является бланкетным, регулирует отношения, связанные с контрактной системой в сфере закупок только в совокупности с иными нормативно-правовыми актами, в том числе принятыми на уровне субъекта Российской Федерации, что не было учтено судом и повлекло ошибочные выводы о наличии у Невара полномочий в сфере контрактной службы. Приводя собственный анализ перечисленных в жалобе правовых актов, адвокат считает, что только Центр государственных закупок Алтайского края является учреждением, уполномоченным на определение поставщиков (подрядчиков, исполнителей) для государственных заказчиков и бюджетных учреждений Алтайского края, при этом ни А., ни Невара как его работник не имела отношения к процессу определения поставщиков для А., что исключает квалификацию ее действий по ст. 290 УК РФ. Положения нормативно-правовых актов, положенных судом в основу принятого решения в отношении Невара, в приговоре не раскрыты, тогда как их содержание опровергает обвинение. Несмотря на то, что согласно уставу А. только главный врач имеет право издавать и подписывать организационно-распорядительные документы, в том числе положения, приказы и приложения к ним, приказ № 54 от 31 марта 2014 года, приведенный судом в качестве доказательства, главным врачом не подписан и не заверен, как и приложения к нему, в связи с чем указанное доказательство являются недопустимым, а кроме этого – неотносимым к предъявленному обвинению. В приговоре установлены факты нарушения Невара разделов Положения процедуры закупок, тогда как такого документа в материалах дела не имеется. Считает, что Федеральный закон «О защите конкуренции» № 135-ФЗ, нарушения норм которого также вменено Невара и который принят еще до вступления в силу Федеральных законов №223-ФЗ и №44-ФЗ, не регулирует рассматриваемых правоотношений, а нормативно-правовые акты, перечисленные адвокатом в жалобе, необоснованно не применены судом при оценки действий осужденной.
В судебном разбирательстве Невара давала последовательные и подробные показания, которые подтверждают несостоятельность предъявленного обвинения, а также имеющиеся в нем фактические и арифметические ошибки. В приговоре установлен факт достижения между Невара и Ж. договоренности на передачу взятки в виде денег в сумме 10% от стоимости товаров в период времени с ДД.ММ.ГГ по ДД.ММ.ГГ, но передача взятки в указанный период Невара не вменяется, а установленная сумма взятки в размере *** рублей превышает общую сумму якобы переданных Невара денежных средств. Кроме этого, не указано, за какие действия получена взятка, отсутствуют даты, номера контрактов и суммы по ним. Приводя в тексте жалобы собственные арифметические подсчеты, адвокат утверждает, что при расчетах суммы взятки следователем допущена арифметическая ошибка, так как она исчислена исходя из 10% от стоимости поставляемых товаров, в тоже время, согласно предъявленному обвинению, с 1 июня 2016 года сумма требуемой взятки была уменьшена до 4 %.
Судом не учтено, что заключенные договоры по фирмам Ж. не были исполнены в полном объеме, таким образом, сумма поставленного товара была меньше суммы договоров, что также подтверждается реестрами платежных поручений. Считает, что Ж. не передавала Невара взятку в сумме *** рублей, а утверждения суда об обратном основаны на домыслах и предположениях. Также адвокат усматривает противоречия в приговоре относительно выводов о получении взяток от фирм, представляемых Талыковой, на общую сумму *** рублей, от ООО «И.», а также указывает на ошибки при подсчетах судом сумм взяток. Кроме этого отмечает, что Невара осуждена за получение взятки по сделкам, которые в действительности А. никогда не заключались. В частности, Невара вменены государственные контракты, которые подготавливались и заключались не А., а Главным Управлением Алтайского края по здравоохранению и фармацевтической деятельности, имеющим в штате собственную контрактную службу, действующую на основании внутренних правовых актов. Заказчиком и плательщиком по контрактам с ООО «И.» является указанное управление, а А. числится только получателем медицинского оборудования. Судом в приговоре не указано, каким образом осужденная могла влиять на закупочную деятельность, производимую вышестоящим по отношению к А. органом. Также, по мнению защиты, суд вышел за пределы своих полномочий, признав Невару виновной во взяточничестве при поставках медицинского оборудования по 11 контрактам, заключенным не А., а вышестоящей для него организацией, учитывая, что участие в поставках медицинского оборудования ей не вменялось. Настаивает, что контракты с компаниями, представляемыми Т., которые были также заключены не с А., а с Главным Управлением Алтайского края по здравоохранению и фармацевтической деятельности на поставку медицинского оборудования в 2015 году, также должны были быть исключены из обвинения, как и контракты с ИП К1. и с ИП Г..
Показания Ж., Т. и С., положенные судом в основу приговора, не могут соответствовать действительности. Для выплаты взяток в сумме от 4 до 10% от суммы контрактов фирмы указанных лиц должны были обладать достаточными для этого денежными средствами, которых, с учетом минимальной прибыли от таких контрактов, у них быть не могло. Показания данных свидетелей, что денежные средства выводились в наличную форму как дивиденды от деятельности, опровергаются установленными обстоятельствами, согласно которым в этих фирмах дивиденды никогда не выплачивались, либо выплачивались в незначительных размерах.
Показания свидетелей стороны обвинения адвокат в целом находит противоречивыми и недостоверными. Подробно приводя в жалобе показания свидетеля С., сопоставляя их с другими доказательствами, адвокат дает им собственную оценку, усматривает факт оговора его подзащитной, а также признаки фальсификации. Признавая факты получения Невара некоторых сумм, защита настаивает на отсутствии в ее действиях корыстного мотива, так как полученные денежные средства направлялись ею на финансирование проводимых А. массовых мероприятий, научных конференций, которых за рассматриваемый период было более 20, включая оплату авиаперелетов, проживание, иные представительские расходы. Необходимость направления на указанные нужды денежных средств, полученных Невара, связано с отсутствием финансирования из бюджета данного направления деятельности А.. Кроме этого на нужды диспансера ею вносились собственные денежные средства, что было связано со стремлением Невара получить высокую оценку ее работы со стороны руководства А. и наличием реальных опасений возможности расторжения с ней трудового договора в связи с достижением пенсионного возраста, что подтверждается показаниями свидетеля Н2.. За весь рассматриваемый период от Ж., Т. и С. ей были переданы денежные средства на общую сумму *** рублей, которые только по субъективному восприятию этих лиц оценивались ими как взятка, однако таковой не являлись.
Обращает внимание, что у осужденной отсутствует значимое и дорогостоящее имущество, которое могло свидетельствовать о получении ею взяток. Данные обстоятельства судом были составлены без внимания, с указанием на то, что версия стороны защиты о невиновности не была доказана, в чем адвокат усматривает нарушение судом принципа презумпции невиновности и распределения бремени доказывания. Также в приговоре полностью отсутствуют мотивы, по которым суд отверг доказательства стороны защиты. Полагает, что рассматриваемые действия Невара могли быть квалифицированы по ч.1 ст. 285 УК РФ.
Автор жалобы также указывает на нарушение закона в части осуждения Невара по ст. 160 УК РФ и на незаконное удовлетворение заявленных А. исковых требований, поскольку он не мог являться владельцем денег, а значит - не мог быть потерпевшим, все его имущество и денежные средства принадлежат государству. Ссылаясь на выдержки приговора и устав А., автор жалобы делает вывод, что Невара не могла похитить то, что не принадлежало А., а также не являлась субъектом указанного состава преступления. Доказательств того, что Невара имела право подписывать договоры об оказании платных медицинских услуг, в материалах уголовного дела отсутствуют, соответственно, все имеющиеся в деле договоры об оказании платной медицинской помощи, подписанные от имени А. Невара, являются недействительными, не порождающими юридически значимых последствий. По указанным договорам А. не имел права принимать денежные средства от пациентов.
Признавая осужденную виновной в совершении преступления с материальным составом, стороной обвинения и судом не произведены необходимые арифметические подсчеты, не проведено экспертное исследование с привлечением лиц, обладающих специальными познаниями. Данные действия суд восполнил допросом представителя потерпевшего Песчанской и специалиста в области информатики. Показания последнего должны быть исключены из приговора, так как он не был указан в списке лиц, подлежащих вызову в суд, поэтому его показания не могли быть оспорены защитой в судебном разбирательстве. Приведенный в качестве доказательства приговор в отношении С1., постановленный в особом порядке судебного разбирательстве в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничестве, также не является бесспорным доказательством вины Невара и должен быть оценен с учетом подробно приведенной адвокатом в жалобе правовой позиции Конституционного Суда РФ. Считает, что, следуя условиям досудебного соглашения о сотрудничестве, С1. оговорила Невара.
Анализируя содержание показаний свидетелей обвинения отмечает, что все они значительно отличались от показаний, данных ими на стадии предварительного следствия, в связи с чем были оглашены в судебном разбирательстве. Сведения, сообщенные данными лицами в ходе допроса, искажены следователем с учетом его процессуальной функции. При производстве данных допросов следователем нарушены требования уголовно-процессуального закона, так как содержание протоколов не содержит сведений о предъявленных свидетелям для обозрения документах и заданных им вопросах, а показания этих свидетелей полностью идентичны друг другу и формулировкам предъявленного обвинения, что адвокат подтверждает приведенной в жалобе таблицей. Со ссылкой на конкретные примеры из судебной практики, указывает, что судом апелляционной инстанции Алтайского краевого суда подобная практика составления идентичных друг другу протоколов допроса признана противоречащей закону, результатом чего являются оправдательные приговоры и частные постановления в адрес следственных органов.
Обращает внимание, что, принимая решение о конфискации имущества Невара в виде помещения по адресу: <адрес>, суд ошибочно указал номер квартиры, дублировав эту ошибку из обвинительного заключения. Указанная квартира была приобретена осужденной за 9 лет до исследуемых событий по договору купли-продажи, в связи с чем не могла быть конфискована как имущество, полученное в результате совершения преступления. Вопреки требованиям закона, суд применил конфискацию недвижимого и движимого имущества без установления в приговоре времени его приобретения и источников денежных средств. Полагает, что суд вправе конфисковать лишь *** рублей, получение которых признает Невара. Денежные средства в сумме *** рублей *** копеек конфискованы быть не могли, так как являлись заработной платой Невара, поступившей на ее банковский счет от работодателя, что подтверждается приложенными адвокатом выписками о движениях на дебетовой карте осужденной. Автомобиль «<данные изъяты>» был приобретен за 5 лет до рассматриваемых событий, поэтому также не мог являться предметом конфискации на основании ст. 104.1 УК РФ. Просит Невара оправдать по ч.3 ст. 160 УК РФ, исключить из объема обвинения ч.5 и 6 ст. 290 УК РФ за недоказанностью, а также из-за несоответствия реального правового положения Невары требованиям, необходимым для применения этой нормы, отменить приговор в части удовлетворения гражданского иска в связи с его заявлением ненадлежащим истцом и представителем, в части признанных Невара фактов получениях денежных средств от С., Т., Ж. квалифицировать ее действия по ч.1 ст. 285 УК РФ с назначением наказания в рамках санкции статьи и не связанного с лишением свободы, с жилого помещения в <адрес>, отменив приговор в данной части, снять ограничения с автомобиля «<данные изъяты>», а также возвратить осужденной денежные средства в сумме *** рублей, снять ограничения с денежных средств на счете в ПАО «Сбербанк» в сумме *** рублей *** копеек, обратив на них взыскание в случае назначения наказания в виде штрафа по ч.1 ст. 285 УК РФ.
В суде апелляционной инстанции адвокат Чумаков поддержал доводы о незаконности соединения уголовных дел в отношении осужденных в одно производство, поскольку обвинение в соучастии им не предъявлялось, наличие одних и тех же лиц-свидетелей и документов не может служить основанием для такого соединения. Указанным соединением было нарушено право подзащитных на индивидуальное проведение расследования и принятия решения по делу, кроме того, соединением уголовных дел в одно производство нарушена территориальная подсудность дел, поскольку вмененные им преступления зафиксированы были не только на территории Центрального района. Также адвокат указывает, что процессуальные документы в уголовном деле подписывались заместителем Госсеном А.П., в то время, как обвинен7ие по делу поддерживала помощник прокурора Центрального района Родина, где прокурором в тот период времени был отец Госсена – Госсен П.Я., что является недопустимым.
Адвокат Шмаков в защиту интересов осужденной Невара также считает приговор незаконным, основанным на предположениях и постановленным в отсутствие доказательств виновности Невара в совершении преступлений. Полагает, что приведенные в приговоре доказательства не подтверждают вину осужденной, а все неустранимые сомнения в ее виновности должны толковаться в ее пользу. В обоснование ссылается на разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, содержащиеся в Постановлениях от 29.11.2016 года №55 «О судебном приговоре» и от 09.07.2013 года №24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», которые приводит в тексте жалобы. Считает, что показания осужденной, отрицавшей вину, не были опровергнуты в ходе судебного разбирательства. Просит приговор суда изменить, Невара оправдать, в удовлетворении заявленных исковых требований в сумме 989 245 рублей отказать, в части признанных осужденной фактов получения денежных средств от С. в сумме *** рублей, от Т. в сумме *** рублей, Ж. в сумме *** рублей квалифицировать ее действия по ч.1 ст. 285 УК РФ с назначением наказания, не связанного с лишением свободы, в пределах санкции статьи.
В дополнительной апелляционной жалобе адвокат Шмаков указывает, что вывод суда том, что Невара являлась лицом, постоянно осуществляющим функции представителя власти и выполняющим организационно-распорядительные функции в государственном учреждении, противоречит изложенным в жалобе разъяснениям высшей судебной инстанции. Перенесенная в приговор вольная трактовка стороны обвинения должностной инструкции осужденной не соответствует буквальному ее содержанию. Какая-либо зависимость контрактной службы от Невары из должностной инструкции не усматривается. Ссылки суда в приговоре на нормативно-правовые акты определяют суть государственного бюджетного учреждения и его единоличного исполнительного органа, которым Невара не является и в роли которого ею не заключались контракты, в обоснование чего адвокат приводит подробный собственный анализ положений законов. Считает, что совокупность исследованных доказательств не свидетельствует о том, что Невара не является субъектом преступления, предусмотренного ст. 290 УК РФ.
Указание в приговоре на связь должностных полномочий Невара с ее нахождением в составе комиссии по осуществлению закупок для нужд А. состоит за пределами получения ею денежных средств, который не относится к предъявленному обвинению, так как с 11 января 2015 года Невара в состав комиссии не входила. Ссылаясь на нормы Федерального закона №44, а также постановление Правительства Алтайского края от 30 декабря 2013 года, утверждает, что полномочиями по определению поставщиков, подрядчиков и исполнителей обладал Центр государственных закупок Алтайского края, а не осужденные. Приведенный в приговоре приказ №54 от 31 марта 2014 года о создании еще одной комиссии, куда входила, в том числе, Невара, свидетельствовал лишь о создании внутренней комиссии А., которая не была наделена полномочиями по определению поставщиков. Решения этой комиссии не имели каких-либо правовых последствий.
В части несогласия с описанием преступного деяния, противоречащего сути электронной формы проведения аукциона, адвокат приводит доводы, идентичные доводам апелляционной жалобы адвоката Чумакова. Считает, что отсутствие у Невара полномочий в части подготовки документации об электронных аукционах мог быть подтвержден документом о распределении полномочий между заместителями главного врача А., который хотя и был запрошен следователем, но не приобщен, так как не отвечал интересам стороны обвинения.
Протокол осмотра предметов – оптического диска с негласно проведенным опросом Невара является недопустимым доказательством, так как на момент его проведения уголовное дело в отношении нее уже было возбуждено по признакам преступления, предусмотренного ч.6 ст. 290 УК РФ. Соответственно, на момент его проведения она обладала процессуальным статусом подозреваемой по делу. По мнению стороны защиты недопустимым является и заключение фоноскопическо-лингвистическо-психологической судебной экспертизы, в которой изложен текст разговора между сотрудником Л. и Невара. Из его содержания следует, что положения ст. 51 Конституции РФ и ее права как подозреваемой по уголовному делу ей не разъяснялись, сотрудником органа дознания были допущены выражения, свидетельствующие об угрозах и оказании на Невара давления, оперативно-розыскное мероприятие проведено в отсутствие правовых оснований, а его результаты приобщены к материалам уголовного дела в нарушение закона. Считает, что показания осужденной, отрицавшей вину, не были опровергнуты в ходе судебного разбирательства. Ее показания в ходе предварительного следствия необходимо оценивать как неполные и необъективные, так как они не содержали отношения к окончательному объему предъявленного обвинения, а также имели противоречия в части оценки фактических должностных полномочий, не могли содержать собственной юридической оценки осужденной ее действий в связи с отсутствием специальных познаний в области юриспруденции.
Обосновывая позицию защиты о невиновности Невара, адвокат анализирует показания свидетелей Л., Л1., Н.Н1., В3., Т1., Д., Я., и подробно приводит их в жалобе. Обращает внимание, что ни один из свидетелей, кроме В3., не указал, что в отношении Невара действовала иная должностная инструкция, чем изданная в 2009 году и что она отвечала требованиям федерального закона №44, принятого в 2014 году. Свидетели также не поясняли о наличии у Невара права использования электронной цифровой подписи, показания свидетеля В3. в указанной части ничем не подтверждены. По мнению стороны защиты, из показаний части указанных свидетелей, относящихся к категории руководителей А., усматривается, что определяющим фактором проведения закупки являлось наличие у А. финансовой возможности, а не личное усмотрение осужденной.
Адвокат также выражает несогласие с осуждением Невара по ст. 160 УК РФ, так как согласно должностной инструкции и трудовому договору, на осужденную не была возложена ответственность за предоставление населению услуг при осуществлении учреждением внебюджетной деятельности по оказанию платных медицинских услуг. Согласно Положению о платных услугах, ответственность за предоставление таких услуг возлагается на главного врача диспансера, организация деятельности – на руководителя отдела внебюджетной деятельности, а ведение бухгалтерского учета – на бухгалтерию. Свидетель С1., принимавшая деньги от пациентов в кассу, не находилась в служебной зависимости от Невара, подчиняясь только Л., Л1. и Н1.. Наличие снимков с экрана телефона осужденной с записями фамилий больных и денежными суммами объясняется тем, что иностранные граждане предварительно звонили ей и уточняли стоимость лечения и перечень необходимых документов. Наличие обвинительного приговора в отношении С1., постановленного в особом порядке судебного разбирательства в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничестве, не может являться бесспорным доказательством вины осужденной, учитывая наличие у С1. выгоды разделить возложенную на нее полную материальную ответственность с другим лицом. Поэтому показания такого лица, осужденного в рамках выделенного уголовного дела и допрошенного в качестве свидетеля, нельзя считать достоверными и правдивыми. Просит приговор суда изменить, Невара оправдать, в удовлетворении заявленных исковых требований в сумме 989 245 рублей отказать, в части признанных осужденной фактов получения денежных средств от С. в сумме *** рублей, от Т. в сумме *** рублей, Ж. в сумме *** рублей квалифицировать ее действия по ч.1 ст. 285 УК РФ с назначением наказания, не связанного с лишением свободы, в пределах санкции статьи.
В возражениях на апелляционную жалобу адвоката Чумакова представитель потерпевшего А. Песчанская находит постановленный приговор законным и обоснованным, а доводы апелляционной жалобы адвоката – не подлежащими удовлетворению. Со ссылкой на нормы уголовно-процессуального закона, разъяснения Пленума Верховного Суда РФ считает, что суд верно применил нормы закона и обоснованно признал А. потерпевшим и гражданским истцом по делу, так как в судебном заседании установлены обстоятельства, подтверждающие вину Невара в совершении хищения (присвоения) имущества, принадлежащего диспансеру и причинение имущественного ущерба в крупном размере. Подробно приводя нормы гражданского законодательства, а также положения из устава учреждения, находит основанными на ошибочном толковании закона доводы адвоката о том, что А. не имеет собственности, а все имущество и денежные средства принадлежат Алтайскому краю. В соответствии с учредительными документами учреждению предоставлено право осуществлять приносящую доходы деятельность, поэтому доходы, полученные от такой деятельности, и приобретенное за счет этих доходов имущество поступают в самостоятельное распоряжение учреждения и учитываются на отдельном балансе. Полагает, что судом исследованы все представленные сторонами доказательства, каждому из которых дана надлежащая оценка. Просит приговор в отношении Невара оставить без изменения, апелляционную жалобу адвоката Чумакова – без удовлетворения.
В возражениях государственный обвинитель Третьякова просит отклонить доводы апелляционных жалоб осужденных Чичкановой, Муль, адвокатов Чумакова, Шмакова, Государкиной, Фокина.
Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, дополнений к ним, доводы апелляционного представления, возражения потерпевшего, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.
Содержащиеся в апелляционных жалобах доводы осужденных и адвокатов об отсутствии в действиях Невара, Чичкановой и Муль составов преступлений, по которым они признаны виновными, были предметом исследования в судебном заседании, тщательно проверены и обоснованно отвергнуты судом как несостоятельные, по мотивам, подробно изложенным в приговоре, с чем соглашается и суд апелляционной инстанции.
Вина осужденных Невара, Чичкановой и Муль нашла свое подтверждение на основе объективно и всесторонне исследованной в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона достаточной совокупности допустимых доказательств, достоверно устанавливающих, что Невара, занимая должность заместителя главного врача по экономическим вопросам А., получила от Ж., действующей от имени и в интересах ООО «А1.», ООО «А2.», ООО «В.»; получила от Т., действующей от имени и в интересах ООО «К.», ООО «М.», ООО «Л.», ИП «Г., ИП К1., ИП Р., ИП Х., ИП Б., ИП Б1., ИП М1., ИП Ж1.; получила от В., действующего от имени и в интересах ООО «И.»; получила от С., действующей от имени и в интересах ООО «В1.», взятки в виде денег за совершение незаконных действий и бездействие в пользу этих обществ; Чичканова, занимая должность главной медицинской сестры А., получила от Т., действующей от имени и в интересах ООО «К.», ООО «М.», ООО «Л.», ИП «Г., ИП К1., ИП Р., ИП Х., ИП Б., ИП Б1., ИП М1., ИП Ж1.; получила от Ж., действующей от имени и в интересах ООО «А1.», ООО «А2.»,ООО «В.»; получила от С., действующей от имени и в интересах ООО «В1.», взятки в виде денег за совершение незаконных действий в пользу этих обществ; Муль, занимая должность начальника контрактной службы А., получила от Ж., действующей от имени и в интересах ООО «А1.», ООО «А2.», ООО «В.»; получила от Т., действующей от имени и в интересах ООО «К.», ООО «М.», ООО «Л., ИП «Г., ИП К1., ИП Р., ИП Х., ИП Б., ИП Б1., ИП М1., ИП Ж1., взятки в виде денег и иного имущества за совершение незаконных действий в пользу этих обществ; кроме того Невара, занимая должность заместителя главного врача по экономическим вопросам А., совершила с установленным лицом хищение путем присвоения вверенного имущества-денег, принадлежащих А..
Доводы жалоб о том, что Невара, Чичканова и Муль не являлась должностными лицами, а, следовательно, и субъектом должностного преступления - взятки, опровергаются исследованными в судебном заседании и приведенными в приговоре доказательствами.
Статус Невара, как заместителя главного врача по экономическим вопросам в А., статус Чичкановой, как главной медицинской сестры А., статус Муль, как начальника контрактной службы А., подтверждается исследованными в судебном заседании документами, изъятыми в А., осмотренными и приобщенными к материалам уголовного дела.
На основании приказа директора НПО «Алтайский онкологический центр» № 9 от 26 августа 1994 года Невара назначена заместителем директора по экономическим вопросам. В связи с переименованием, на основании приказа главного врача А. № 1 от 15 июля 2011 года Невара с указанной даты является заместителем главного врача по экономическим вопросам А. (т.21 л.д. 100-101),
На основании приказа главного врача А. № 750 от 14 декабря 2009 года Чичканова переведена на должность главной медицинской сестры, в последующем в связи с переименованием, на основании приказа главного врача № 1 от 15 июля 2011 года Чичканова с указанной даты являлась главной медицинской сестрой диспансера (т.21 л.д. 101, 135),
На основании приказа главного врача А. № 76 от 25 июля 2014 года, № 386-ЛП от 22 апреля 2015 года Муль назначена с 25 июля 2014 года временно исполняющей обязанности начальника контрактной службы диспансера, с 22 апреля 2015 года переведена на должность начальника этой службы (т. 21, л.д. 100-101,135,158-159).
В соответствии с должностной инструкцией заместителя главного врача, занимаемая Невара должность отнесена к категории руководителей, на нее были возложены определенные права и обязанности, в том числе: руководить финансово-хозяйственной деятельностью А. по его материально-техническому обеспечению и административно-хозяйственному обслуживанию, в том числе при осуществлении закупок медицинских товаров для нужд А., а также координировать в этой части работу служб и структурных подразделений, для чего давать их работникам обязательные для исполнения указания (сотрудникам контрактной службы); вносить на рассмотрение главного врача предложения о поощрении и привлечении к материальной и дисциплинарной ответственности; организовывать учет и контроль за движением материально-технических и финансовых ресурсов; заключать хозяйственные и финансовые договоры; с соблюдением конституционного принципа о поддержке и защите конкуренции подписывать организационно-распорядительные, финансовые, финансово-хозяйственные и иные документы, в том числе заявки (общие заявки) на поставку (закупку) необходимой медицинской продукции, протоколы заседаний единой комиссии по осуществлению таких закупок, запросы о цене товаров, закупаемых для обеспечения нужд, извещения об осуществлении закупок (заявки (сводные заявки) на определение поставщиков) и приложения к ним: обоснование начальной цены договора (контракта) на поставку медицинских товаров, установленной заказчиком, описание объекта закупки (техническое задание), краткое изложение условий контракта; по результатам проведения электронных аукционов (торгов на электронных площадках в сети «Интернет») от имени учреждения обеспечивать заключение и подписание гражданско-правовых договоров (контрактов) с их победителями в качестве поставщиков медицинской продукции.
В соответствии с должностной инструкцией Чичканова была наделена должностными полномочиями по организации, руководству, контролю работы среднего и младшего медицинского персонала, в том числе старших медицинских сестер отделений, давать им обязательные для исполнения указания; вносить на рассмотрение главного врача предложения о поощрении и привлечении к материальной и дисциплинарной ответственности этих сотрудников; вести учет и определять потребности диспансера в медицинских товарах (продукции, изделиях), которые контрактная служба А. обязана закупить; формировать (оформлять) заявки (общие заявки) учреждения на поставку (закупку) необходимой медицинской продукции, подписывать наряду с ними протоколы заседаний единой комиссии по осуществлению таких закупок, а также следующие приложения к извещениям об осуществлении закупок товаров для нужд А. на определение поставщиков для учреждения: описание объекта закупки (техническое задание) и краткое изложение условий контракта (договора); осуществлять приемку медицинских изделий, в ходе чего проводить экспертизы поставленной продукции, составлять и подписывать экспертные заключения, подписывать при положительном результате приемки товаров первичные учетные документы.
В соответствии с должностной инструкцией Муль была наделена должностными полномочиями представлять на рассмотрение главного врача предложения о назначении на должность и освобождении от должности сотрудников контрактной службы А., распределять между ними служебные обязанности и давать им обязательные для исполнения указания; принимать юридически значимые решения об осуществлении закупок медицинских товаров (продукции, изделий) для нужд учреждения, выборе процедуры закупки (способа определения их поставщика), в том числе путем проведения электронных аукционов (торгов на электронных площадках в сети «Интернет»), установлении начальной цены, иных существенных условий гражданско-правового договора (контракта) на поставку медицинских изделий, допуске либо отказе в допуске к участию в закупке, признании ее участника победителем электронного аукциона, включении отдельных контрагентов КГБУЗ в реестр недобросовестных поставщиков, для чего с соблюдением конституционного принципа о поддержке и защите конкуренции лично и посредством подчиненных ей сотрудников контрактной службы составлять, подписывать протоколы заседаний единой комиссии по осуществлению таких закупок, запросы о цене товаров, закупаемых для обеспечения нужд Учреждения, извещения об осуществлении закупок (заявки (сводные заявки) на определение поставщиков и приложения к ним: обоснование начальной (максимальной) цены договора (контракта), описание объекта закупки (техническое задание), краткое изложение условий договора (контракта), а также протоколы рассмотрения заявок на участие в электронном аукционе и его проведения (подведения итогов аукциона); по результатам электронных аукционов обеспечивать заключение договоров (контрактов) с их победителями в качестве поставщиков медицинской продукции, которые подписывать от имени А., в том числе, с использованием ключа электронной подписи учреждения, проведение экспертизы исполнения условий договора (контракта), приемку и оплату поставленных медицинских изделий. (т.21)
Вопреки доводам апелляционных жалоб защиты и осужденных, несмотря на отрицание Невара, Чичкановой и Муль факта своего влияния и участия в закупке медицинских изделий для нужд А., судом достоверно установлено, что Невара, Чичканова и Муль обладали в соответствии с должностной инструкцией организационно-распорядительными функциями, каждый в своем направлении осуществлял деятельность по закупке медицинских изделий, определяя поставщиков, обеспечивая заключение с указанными контрагентами договоров купли-продажи медицинских изделий, создавая необходимые для этого условия, подготавливая документы, а также обеспечивая дальнейшую своевременную и полную оплату со стороны А. поставленных указанному контрагенту изделий медицинского назначения по договорам купли-продажи.
Указанные обстоятельства подтверждаются показаниями свидетелей Л1., Н., Л., Л2., данными им на предварительном следствии, оглашенными в порядке ст. 281 УПК РФ, подтвержденными в судебном заседании, согласно которым процедурой закупки медицинских изделий занимались заместитель главного врача по экономическим вопросам Невара, главная медицинская сестра Чичканова, начальник контрактной службы Муль. Сформированные заведующими отделений и старшими медсестрами потребности отделений в медицинских расходных материалах предоставлялись Чичкановой, которая изготавливала сводную заявку по всему учреждению с указанием наименования медицинского изделия, его краткой характеристики. По вопросам закупки проводились ежедневные совещания, на которых обсуждался вопрос закупки тех или иных расходных материалов, после обсуждения принималось решение о проведении аукциона, Невара поручалось оценить финансовую возможность закупки и проконтролировать работу Муль, Муль поручалось подготовить необходимую документацию и организовать проведение аукциона. После утверждения заявки сотрудники контрактной службы под руководством Муль организовывали аукцион, подготавливали для него необходимую документацию. Главному врачу или Л1. на подпись передавались готовые документы: протоколы заседаний единой комиссии по осуществлению закупки, запросы о цене, обоснования начальной (максимальной) цены контракта, заявки на определение поставщиков, краткие изложения условия контракта (описания объектов закупки), протоколы рассмотрения заявок на участие в электронном аукционе, протоколы подведения итогов электронного аукциона. В этих документах имелось указание о комиссионном рассмотрении документов вместе с сотрудниками ЦГЗ, однако комиссия никогда не собиралась. По итогам проведения аукциона Л1. или глаѓный врач подписhвали с победите[ем контракт, который также составлялся сотрудниками контрактной службы, после чего осуществлялась поставка товара. Поставленный по договорам аукциона товар принимала Чичканова, по результатам которого подготавливала акт приема-передачи, который подписывала, после чего передавала на подпись руководителю.
Свидетель Н. при этом дополнил, что он являлся председателем комиссии по осуществлению закупок, однако фактического участия в осуществлении закупок он не принимал, в заседаниях не участвовал, закупками занимались Невара, Чичканова и Муль.
Свидетель Л. дополнил, что имели место случаи, когда Чичканова приносила ему на подпись протокол заседания единой комиссии с решением о необходимости закупки определенных материалов с готовым пакетом документов, заявками с указанием характеристики товара, в протоколе содержалась информация об объекте закупки, его предполагаемая стоимость. При этом протокол был подписан остальными членами комиссии, при этом заседание не проводилось.
Свидетель Л2. дополнил, что после утверждения необходимости в медицинских изделиях, сотрудники контрактной службы под руководством Муль и Невары организовывали аукционы, подготавливая необходимую аукционную документацию, а также договоры на поставку товаров в учреждение, которые передавали ему на подпись. Им же подписывались договоры с победителем аукциона, которые также составлялись сотрудниками контрактной службы. После этого осуществлялась поставка товара в медицинское учреждение, приемку которого осуществляла Чичканова, подготавливала акт приема-передачи, подписывала его и предоставляла на подпись ему. Товарные накладные, счета-фактуры являлись единственным основанием для оплаты бухгалтерией учреждения поставщику поставленных в товаров по заключенному контракту. В свою очередь организацию приемки товара и его оплаты именно в таком порядке осуществляла лично Невара.
Свидетели В3.-главный врач А. и свидетель Т1.-и.о.начальника контрактной службы А. по организации и работе контрактной службы, пояснили об обязанностях Муль-как начальника контрактной службы, дополнили, что первичные учетные документы (товарные накладные и универсальные передаточные документы) являются единственным основанием для оплаты бухгалтерией А. поставщику поставленных по контракту товаров. Лицо, непосредственно ответственное за приемку товара, руководствовалось только законом «О контрактной системе в сфере закупок» и положением о проведении экспертиз силами заказчика, утвержденным приказом главного врача № 54-ДОП от 31 марта 2014 года. Эти обязанности выполняла (даже в случае осуществления её в составе нескольких лиц - комиссионно) главная медицинская сестра учреждения, поскольку она единолично проводит экспертизы поставленной продукции; осуществляет проверку исполнения условий договора (контракта), самостоятельно составляет и подписывает об этом экспертные заключения, а при положительном результате приемки товаров- подписывает соответствующие первичные учетные документы, то есть товарные накладные и универсальные передаточные документы - счета-фактуры, являвшиеся безусловным и единственным основанием для ее оплаты поставщику.
Из показаний свидетеля Н1. на предварительном следствии, оглашенных в порядке ст. 281 УПК РФ, и подтвержденных в судебном заседании, следует, что по сложившемуся порядку при проведении закупок Чичканова по запросу у сотрудников отделений сведений о потребностях в медицинских расходных материалах составляла сводную заявку-потребность, которую передавали Невара для согласования на наличие средств в диспансере на осуществление закупки, после согласования которая поступала в контрактную службу, где Д. готовила аукционную документацию. Технические характеристики, которые указывались в аукционной документации, согласовывались с Невара, после чего проводился электронный аукцион, с его победителем заключался контракт, который посредством находящейся в распоряжении Муль электронно-цифровой подписью главного врача Муль подписывала на электронной площадке от имени главного врача. Затем контракт распечатывали на бумажный носитель, его визировала Муль и Невара после чего подписывали у главного врача. Далее Чичканова направляла в организацию с которой заключен контракт, заявку с указанием необходимой продукции, его количества, сроков поставки, принимала товар, выдавала товарную накладную и составляла акт приема- передачи, подписывая указанные документы, которые передавались в материальную группу учреждения, товарная накладная являлась основанием для оплаты поставленной продукции. Со временем свидетель стала замечать, что по поставке медицинских расходных материалов аукционы выигрывали и заключались контракты с одними и теми же компаниями: ООО «А1.», ООО «А2.», ООО «В.», ООО «М.», ООО «И.». Муль это обосновала тем, что другие компании на аукцион не подают заявки.
Показания свидетелей Р2., П2., Л3., Т2., С2., М3., П3., К4., Т3., Р4. и др. свидетельствуют о том, что в случае возникновения потребности отделений в медицинских расходных материалах, Чичканова передавала им шаблон заявки-потребности, в котором были указаны наименование материала, его технические характеристики, они заполняли шаблон-заявку, указывая напротив приведенного материала его количество, передавали обратно Чичкановой. При этом более никаких документов к заявке не прилагалось. Подобный порядок совершения заявки был установлен Чичкановой, она же осуществляла приемку товара, приглашая сотрудников, подписывали акт приема-передачи, экспертизы при этом не проводилось, ее проводила только Чичканова. Имели место случаи подписания акта приема-передачи без участия в ней.
Свидетели Д., Я. и Р3., чьи показания, данные на предварительном следствии были исследованы в суде в порядке ст. 281 УПК РФ и подтверждены, показали, что подготовленные и подписанные Чичкановой заявки передавались Невара, которая данным свидетелям указывала, с представителями какой именно коммерческой организации необходимо будет контактировать по вопросам, связанным с подготовкой аукционной документации и договоров. После чего Д. подготавливала заявки на аукцион на основании сведений, полученных от названных Невара организаций с приложением технические характеристики товаров, согласованных с Чичкановой, после чего заявки передавались на подпись Муль, Невара и главному врачу Л. После проведенной ЦГЗ и Министерсвом здравоохранения проверки обоснованности установленной цены на электронной площадке публиковались аукционы, в соответствии с которыми коммерческие организации направляли свои заявки на участие. Для рассмотрения заявки на участие в аукционе создавалась комиссия. Поскольку А. всегда обладал при принятии решения требуемым большинством голосов, сотрудники учреждения могли без проблем принять решение о допуске той или иной заявки к участию в электронном аукционе. Муль принимала решение о том, какие именно заявки должны быть допущены для участия в торгах. Как правило, в тех аукционах, где участвовали представляемые Ж., Т., В. и С. компании, никто другой не заявлялся, торги не проводились и цена контрактов оставалась неизменными, «итоговой» оставалась та цена, которую они сами для себя определили, представив соответствующие коммерческие предложения. Как правило, участвовать в аукционе без согласования с Невара было невозможно, иначе поставщикам создавались невыносимые условия при приемке товара, что грозило расторжением контракта и внесением организации в Реестр недобросовестных поставщиков, что исключало дальнейшее участие такой компании в каких-либо госзакупках. После опубликования протокола о подведении итогов, Муль подписывала электронно-цифровой подписью контракты на электронной площадке, затем визировала их своей подписью на бумажном носителе и передавала на подпись главному врачу. Приемку товара осуществляла Чичканова, она единолично проверяла исполнение условий договора, составляла и подписывала заключения, товарные накладные и передаточные документы. Эти документы являлись единственным основанием для оплаты поставленного товара.
Свидетели Ч. и Х2. – сотрудники КГКУ «Центр государственных закупок Алтайского края» в судебном заседании показали о процедуре подачи заявки на проведение аукциона, проверки обоснованности ее подачи, размещении на электронной площадке, пояснили о сведениях, которые должны быть отражены в этой заявке, а именно, наряду с прочими требованиями, сведения о количестве требуемого товара и его краткие характеристики, о процедуре проведения аукционов в 2015-2017 годах, составе комиссии; полномочиях сотрудников ЦГЗ и А., входящих в состав комиссии, проверять заявку на участие в аукционе на соответствие заявленным в аукционной документации требованиям по техническим характеристикам. Дополнили, что в случае заявления на аукцион всего одной компании, торги фактически не проводились, цена контракта оставалась неизменной, для победы единственного участника было достаточно того, что его заявка на аукцион соответствовала предъявляемым требованиям. За счет того, что один из членов комиссии со стороны ЦГЗ являлся секретарем комиссии без права голоса, А. всегда обладал большинством голосов. Поскольку решение комиссии принимается простым большинством, сотрудники диспансера фактически могут единолично принять решение о допуске или отклонении той или иной заявки электронного аукциона. ЦГЗ не является контролирующим органом по отношению к заказчику, он не может обязать заказчика принять то или иное решение.
Аналогичные показания дали свидетели Д1., Ш1., М2., П4., Ф., М2., Е., Л4., Б2., С3., Ч1., Х1., Д2., К5., И2., Б3..
Вопреки мнению защиты и осужденных, основываясь на положениях, перечисленных в приговоре федеральных законов, Устава А., приказов главного врача А., должностных инструкции заместителя главного врача по экономическим вопросам, главной медицинской сестры, начальника контрактной службы А., Положении о закупке товаров, работ, услуг для нужд Предприятия, утвержденном 25 марта 2014 года, Положении о контрактной службе А. № 54 от 31 марта 2014 года, Положении о проведении экспертиз силами заказчика № 54-ДОП от 31 марта 2014 года, утвержденными приказом главного врача А., иными нормативными документами и внутренними приказами и распоряжениями А., приведенными в приговоре, а также показаниях вышеприведенных свидетелей о том, что Невара, Чичканова и Муль, каждый в соответствии со своими должностными полномочиями, занимались деятельностью, связанной с заключением договоров с поставщиками товарно-материальных ценностей для нужд А., суд правильно установил, что осужденные Невара, Чичканова и Муль, выполняя описанные в приговоре функции в период, относящийся к рассматриваемым событиям, фактически принимали все юридически значимые решения и совершали соответствующие действия по приобретению товарно-материальных ценностей.
Все перечисленные акты приняты во исполнение ФЗ №44 «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд», имеют соответствующие реквизиты и подпись руководителя, с указанием конкретных лиц и их обязанностей по исполнению, в том числе в соотношении обязанностей осужденный по проведению госзакупок и их действий, в связи с чем доводы защиты об отсутствии возложенных на осужденных приведенных в приговоре обязанностей в сфере госзакупок, на отсутствие в их действиях организационно- распорядительных функций суд апелляционной инстанции находит неубедительными.
Все должностные инструкции в отношении осужденных имеются в материалах уголовного дела и были исследованы в суде первой инстанции, в материалах дела также имеется трудовой договор Невара ( трудовой договор от 1 мая 2005 года и дополнительные к нему соглашения, в том числе и дополнительное соглашение от 1 января 2015 года), Чичкановой и Муль, что оспаривается защитой, таким образом, говорить о том, что вмененные осужденным действия расходятся с должностными инструкциями либо описаны по должностным инструкциям, утратившим силу, оснований не имеется.
Из вышеприведенных показаний сотрудников А.Л1., Н., Л., В3., Т1., Н1., П1., Д., Я., Р3., содержания правовых документов А., показаний сотрудников Центра государственных закупок (Ч., Х2., С4., К3., Д1., Д., т.д.), показаний сотрудников Министерства здравоохранения Алтайского края: Щ., К2., следует, что именно Невара, Чичканова и Муль занимались подбором контрагентов при осуществлении закупок, собирали коммерческие предложения, используя названные полномочия они искусственно создавали условия для заключения договоров именно с обществами, представляемыми Ж., Т., В., С., получив, якобы, от последних предложения с заведомо более низкой ценой, после чего допускали их комиссии по закупкам и главному врачу, либо лицу, его замещающему.
Указанные обстоятельства также подтверждаются сведениями, полученными при осмотре телефона Невары, при осмотре электронной почты, в том числе и свидетелей, фотографий заявок А. на приобретение для его нужд медицинских расходных материалов и инструментов, технических заданий, коммерческих предложений, наличия договоренностей о встречах, что одновременно свидетельствует, вопреки доводам апелляционных жалоб, о возможности осужденных вмешиваться в процесс составления аукционной документации и заключения контрактов (договоров), влиять на этот процесс, и говорит о договоренности между сторонами, заинтересованности подсудимых в заключении договоров именно с этими обществами.
То обстоятельство, что фактически заявки с необходимыми медицинскими материалами подавали заведующие и старшие медицинские сестры отделений, на что обращается внимание в апелляционных жалобах, то это не свидетельствует о невиновности Чичкановой, Невары и Муль, поскольку лица, чьи подписи имеются в заявках, заполняли их по своим направлениям деятельности, указывали товары, в которых была нуждаемость у отделений, имели место случаи подписания готовых заявок с указанием конкретного товара с конкретными характеристиками, после чего Чичканова составляла сводную заявку, с которой начиналась процедура подготовки к аукциону.
Эти же обстоятельства подтвердили свидетели Ж., Т., В., С., а также представители обществ, в интересах которых действовали Ж., Т., В., С.: М4., С5., И3., Ш2., Н1., Т2., анализ которых суд апелляционной инстанции привел ниже.
Свидетели Ж., Т., В., С. показали, что как руководители и представляющие интересы своих компаний желали встретиться именно с Невара, Чичкановой и Муль для организации рабочего сотрудничества по поставке медицинских расходных материалов в А., что было выгодно их предприятиям, поскольку это гарантировало в будущем заключением с ними государственных контрактов на поставку медицинских расходных материалов.
Так Ж. пояснила, что она являлась директором ООО «А1.», также ею были созданы ООО «В.», и ООО «А2.», учредителями в которых являлись: в «А2.» - ее муж И1., а в «В.» - Е1., которая также помогала в качестве бухгалтера, И1. занимался поставкой товара. Поставки в А. осуществляли с 2013 года. В процессе поставок начали возникать проблемы из-за того, что Невара не пропускала заявки, что продолжалось около года. После чего ей позвонила Невара, в ходе разговора дала понять, что А. не будет работать с Ж. без согласования с ней и требовала забрать товар, поставленный на тот момент в А. по разовому договору, несмотря на то, что продукция была уже официально принята и пользовалась лечебными отделениями А.. По выигранным аукционам систематически терялись товарные накладные, что тормозило оплату поставляемого товара, имели место задержки оплаты по контрактам. Невара предложила передавать ей деньги в процентном соотношении от стоимости поставляемых товаров для исключения проблем с аукционами и приемкой товара. Аналогичное предложение поступило также от главной медсестры Чичкановой, которая обязалась в пользу представляемых ею обществ формировать необходимую документацию на медицинские расходные материалы с техническими характеристиками расходных материалов, соответствующих товару и цене, поставляемому ее обществами, проводить положительную экспертизу, принимать товар и подписывать учетные документы на основании которых производится оплата, и Муль-начальника контрактной службы А., которая обязалась организовывать электронные аукционы в пользу только ее обществ, принимать решения о допуске к участию в электронных аукционах с одновременным отказом в этом иным претендентам, по результатам проведения электронных аукционов обеспечивать и организовывать: заключение договоров, подписывать их от имени учреждения. Соглашаясь с данными предложениями, она передавала за положительные решения в пользу ее обществ Невара, Чичкановой и Муль денежные средства в различных суммах и в различные периоды, указав на обстоятельства их передачи, место и время. При этом свидетель указала, что вела технические записи передаваемых денежных средств, в связи с чем она может назвать точные даты и суммы, контракты. Также пояснила, что Муль в качестве взятки был приобретен на ее имя автомобиль. После достижения договоренностей с Невара, Муль и Чичкановой ситуация в работе изменилась в лучшую сторону, работать стало проще, все действия происходили быстро, согласовано, без промедлений, в 2015-2017 годах получилось заключить больше контрактов. Коммерческие предложения на требуемые медицинские изделия, информацию с характеристиками и описанием, готовила М4., согласовывая цену с Муль и Невара, все передавалось в контрактную службу и использовалось для подготовки аукционной документации и договоров. Дополнила, что М4. также просматривала поступившие на аукцион заявки других участников, чтобы подготовить основания для отклонения конкурентов.
Аналогичные показания дала свидетель Т., пояснив, что представляемые ею ООО «М», ООО «Л.», ИП Г., ИП Х., с 2015 - 2016 годах еще и ООО «К.», ИП К1., ИП Р., ИП Ж1., а затем и другие ИП, являлись поставщиками медицинских товаров в А. по заключенным между этими юридическими лицами и А. договорами.
В период, когда она самостоятельно продвигала продукцию расходных медицинских материалов и оборудования, контракты А. с представляемыми ею обществами не заключал. Ей стало известно, что вопросы по участию в аукционе на поставку в А. медицинских расходных материалов, а также с кем в последующем будет заключен государственный контракт на такую поставку, решала Невара, в связи с чем она познакомилась с Невара, а в последующем с Чичкановой и Муль, которые согласились за процентное денежное вознаграждения от стоимости поставляемых товаров оказывать ей содействие по подготовке к участию в аукционах, участию в самом аукционе с результатом победы в нем, заключении и подписании договоров и своевременной оплате поставленной продукции. В рамках этой договоренности в инкриминируемый период времени Невара, Чичкановой и Муль она передала, находясь в различных местах города Барнаула денежные вознаграждения, описав обстоятельства, суммы и время их передачи. Взаимодействие с Невара, Муль, Чичкановой она осуществляла как сама, так и поручала это С5., которая подготавливала коммерческие предложения на требуемые А. медицинские изделия, согласовывая цену с Невара и Муль, затем технические характеристики и описание продукции закупки, которые передавались в конечном итоге в контрактную службу А.. В дальнейшем за счет действий Невара, Чичкановой и Муль заказ на продукцию от диспансера поступал именно с теми характеристиками товара, который был подготовлен организациями Т., в связи с чем иные организации не могли принимать участие в электронном аукционе, поскольку их продукция не соответствовала заявленным характеристикам, что позволяло им выигрывать аукционы. При проведении аукционов, после того, как становились доступными первые и вторые части заявок участников электронных аукционов, администратор электронной площадки направлял их представителям в диспансер, а Муль в свою очередь передавали их Т., поскольку зная технические характеристики своего товара, они могли найти в заявке конкурента те недостатки, по которым им можно было отказать. На основании данных ими рекомендаций Муль принимала единолично решения о допуске предприятий к участию в электронном аукционе с одновременным отказом в этом иным претендентам и признании именно их организаций победителями таких аукционов, и давала указания о совершении тех же действий подчиненным ей сотрудникам. Т. при этом дополнила, что главным для нее было выиграть аукцион, заключить и подписать по его результату контракт, беспрепятственно поставить товар в А. и получить за него оплату. Достичь такого результата без совершаемых Муль, Чичкановой, Невара действий было бы невозможно. Кроме того, дала разъяснения по записям, согласно которым на конвертах с пометками «гл.д. 300», «гл.д. 223», «мл.д.» идет обозначение «гл.д»-Невара, «мл.д.»-Чичканова, сумма взяток за обеспечение контрактов;
Из показаний свидетеля В. - учредителя и директора ООО «И.», а также показаний свидетеля С.-менеджера ООО «В1.» (учредитель Х1.) следует, что деятельность данных обществ также была связана с реализацией медицинских расходных материалов и оборудования.
В. при этом дополнил, что по предыдущей его работе в ООО «А4.» ему было известно, что именно Невара решает, какая из коммерческих организаций будет участвовать в аукционе на поставку в А. медицинских расходных материалов, а также, с кем будет заключен гос. контракт на такую поставку, в связи с чем он обратился к ней, предложив свою организацию в качестве поставщика, Невара ему предложила за участие его общества в аукционе передавать ей денежное вознаграждение в процентном соотношении на аналогичных условиях, о которых пояснили свидетели Ж. и Т.. Свидетель показал также, что по согласованию с Невара им были выиграны конкретные аукционы, по результатам которых им были переданы Невара деньги в суммах и периоды, указанные в описательной части приговора. В3. также дополнил, что с Невара он лично достигал соглашения о передаче взятки, а также о требуемых ей документах для обеспечения победы на аукционах, а сотрудники его общества Н1. и Т2. подготавливали коммерческие предложения на требуемые медицинские изделия, цену которых он устно согласовывал с Невара. В подтверждении цены, предлагаемой обществом, Н1. и Т2. помимо их коммерческого предложения также направляли коммерческие предложения еще нескольких компаний и подготавливали для А. документ - информацию (техническое задание, технические характеристики или описание объектов закупки) с требуемыми именно обществу техническими, функциональными, ценовыми и иными характеристиками каждого наименования товара, который передавался в конечном итоге в контрактную службу А., после чего данные характеристики непосредственно использовались при подготовке аукционной документации и договоров с аналогичными характеристиками, что позволяло ему выигрывать аукционы.
С. показала, что работая менеджером в ООО «В1», обратилась к Невара с предложением участия общества в аукционах на поставку в А. медицинских расходных материалов и оборудования, поскольку по предыдущей работе в ООО «А4.» ей было известно, что Невара решает, какая из организаций будет участвовать в аукционах и с кем в последующем будет заключен государственный контракт на такую поставку, однако Невара ей отказала. Свидетель при этом указала, что на электронной площадке РТС-тендер она увидела заявку А. на закупку медицинских расходных материалов с конкретным техническим заданием, из чего она поняла, что заявка сделана под конкретную продукцию определенной компании. Позвонив официальному дистрибьютору с просьбой выслать коммерческое предложение, чтобы посмотреть цены и оценить возможности на их основе в дальнейшем участвовать в аукционах, получила отказ, т.к. позиции, указанные в лотах были уже кем-то забронированы. Это означало, что еще до момента проведения аукциона была определена компания, которая будет поставлять эту продукцию. Весной 2017 года она снова обратилась к Неваре с предложением, на что Невара предложила передавать ей и Чичкановой денежные средства в процентном размере от суммы поставляемых расходных медицинских материалов по заключенным А. контрактам в будущем, за что она будет подписывать заявки на закупку медицинских расходных материалов с подходящими обществу техническими характеристиками, давать указания о подготовке технических заданий, обеспечивать приемку и оплату поставляемых материалов. По результату их договоренности она направила свидетеля к Чичкановой, с которой было согласовано аналогичное предложение за выполнение Чичкановой своих действий по реализации аукциона в пользу общества ООО «В1.». На данные предложения С. согласилась, т.к. знала, что в ином случае Невара и Чичканова будут создавать препятствия для участии в аукционах. Чичканова передала ей для этого адрес электронной почты. По обстоятельствам участия в аукционах свидетель дала аналогичные Ж., Т., В. показания. Денежные средства, предназначенные для Невары и Чичкановой, она получала наличными от Х1., их получение было оформлено договорами займа, которые и передавала, указав подробно на периоды и места передачи.
Таким образом, из показаний свидетелей Ж., Т., В., С. усматривается, что в инкриминируемый период их компании поставляли медицинские расходные материалы в А., при этом конкретно общались с осужденными как лично, так и по электронной почте, коммерческие предложения направлялись в контрактный отдел с конкретными техническими характеристиками и ценой на медицинские расходные материалы, которые в последующем поставлялись посредством проведения аукционов, по ним своевременно проводилась экспертиза товара, после чего продукция принималась, а документы незамедлительно предоставлялись в финансовую часть для оплаты поставщику.
Показаниями указанных лиц опровергают утверждение защиты о том, что Невара не имела никакого отношения к государственным закупками, Чичканова не могла контролировать и влиять на сроки оплаты товара, не имела никакого отношения к источникам оплаты, а Ммуль лишь как специалист контрактного отдела оформляла в се в соответствии с законом. Как поясняли свидетели, именно от указанных лиц зависела возможность участи в аукционе с конкретным товаром в качестве единственного гарантированного поставщика, заключение на основе данного подготовленного аукциона договора на поставку товара, определение надлежащего качества поставленного товара, его быстрая приемка на учреждение, составление необходимых документов и их передача для обеспечения своевременной оплаты при условии выплаты им определенного процента от сделки.
Осуществление именно Невара, Чичкановой и Муль непосредственного общения по закупкам медицинских расходных материалов, решение вопросов, касающихся их оплаты, отправки коммерческих предложений подтвердили свидетели;
И1. по обстоятельствам передачи Ж. Невара, Чичкановой и Муль денежных средств за оказание содействия в заключении государственных контрактов на поставку расходных медицинских изделий и реализацию данных контрактов, при этом свидетель подтвердил, что часть денег он по просьбе Ж. снимал с ее банковской карты;
Х3., М4., пояснившие о том, что по поручению Ж. они готовили для участия в аукционах технические задания на поставляемую продукцию, при этом все условия обговаривала непосредственно с Невара, Чичкановой, Муль, Д., направляя документы на электронную почту Д., Муль или Чичкановой, после чего технические характеристики продукции их обществ использовались для аукционов, по просьбе данных лиц они также давала разъяснения на продукцию других участников аукциона, эти разъяснения в последующем использовались в качестве официальных отказов от имени А., а по просьбе Чичкановой готовила проекты претензий;
Ш. по обстоятельствам передачи автомобиля по договору купли-продажи, оплаченного Ж., Муль;
Б4. по работе Т. в ООО «В2.» по обстоятельствам ее действий по участию в госконтрактах, аналогичных показаниям Т., согласно которым в технические задания и аукционную документацию по торгам в А. включались именно те наименования товаров и их технические характеристики, которые были подготовлены после указаний Т. и согласованы с ней, и И3., отправлявшей Т. сообщения, в которых указано мл.девочке (Чичканова) 200, гл.дев. (Невара) 100.
Свидетели Ш2. -генеральный директор; А5., М5.- руководители ООО «В2.», в том числе связанные с ними ООО «К.», ООО «Л.», ИП Г., ИП К1., ИП Р., ИП Х., ИП Б., ИП Б1., ИП М1., ИП Ж1., как единое предприятие, пояснили, что в 2015 - 2017 годах Т. получала от М5. денежные средства на представительские расходы, которые Т. в последующем передавала в качестве взятки Невара.
Свидетели Н1. и Т2. дали показания по обстоятельствам подготовки по указанию В. коммерческих предложений на необходимые А. медицинские изделия и общение по этим вопросам с Невара и Чичкановой, Муль.
Свидетель Х1. дала аналогичные С. показания, дополнив, что на представительские расходы передала С. (посредством договоров займа) *** рублей, которые, со слов С., та передавала Невара, Чичкановой для обеспечения заключения госконтрактов.
Объективно показания данных свидетелей подтверждаются: телефонными переговорами, дословное содержание которых приведено в протоколе осмотра от ДД.ММ.ГГ, исследованного в судебном заседании, между Ж., И1., И1. и Муль, Ж. и Муль, согласно которым обговариваются места встреч, снятия денежных средств для передачи; телефонными разговорами, дословное содержание которых приведено в протоколе осмотра от ДД.ММ.ГГ, М4., где обсуждаются вопросы, связанные с подготовкой М4. от имени А. аукционной документации для инициирования процесса закупки через электронный аукцион; сведениями о произведенном расчете с Ш. за автомобиль от имени ООО «А1.», сведениями по данным обстоятельствам из переписки между Ж. и М4., а также перепиской между Ж., Муль, Чичкановой о совершении действий по заключению с компаниями Ж. контрактов; копиями договоров займа, представленными Х1. на сумму *** рублей.
Указанные свидетелями обстоятельства подтверждаются и изъятой в А. и КГКУ «Центр государственных закупок Алтайского края» документацией по проведению аукционов на поставку медицинской продукции, в том числе, составленные в ходе приемки продукции и подписанные Чичкановой экспертные заключения об исполнении условий договоров; документацией, обнаруженной в папке-скоросшивателе «Заявки на 2018 год», в заявках –потребностях кратко изложены условия контракта, коммерческие предложения, технические задания, с подписью Невары, что свидетельствует о непосредственном обращении и согласовании вопросов подготовки аукционной документации, договоров и проведении закупки медицинской продукции; сведениями, содержащимися в флеш-накопителе с базой «1С:Бухгалтерия» А., о перечислении А. денежных средств на расчетные счета представляемых Ж., Т., В. и С. обществ за поставленные им медицинские изделия, в том числе и первичные учетные документы, заключенные и исполненные между А. и обществами, с указанием стоимости поставленной и оплаченной продукции, и иной перечисленной в приговоре, изъятой в ходе предварительного расследования, документацией, содержащейся как на оптических носителях, так и в бумажном варианте.
Таким образом, суд первой инстанции правильно оценил объем и содержание возложенных на Невару, Чичканову и Муль полномочий, в отсутствие которых совершение ими должностных преступлений было бы невозможно. Изложенные в приговоре доказательства опровергают доводы защиты об опосредованном участии осужденных в закупке медицинских расходных материалов и выполнении ими действий по реализации государственных контрактов на поставку указанной продукции в соответствии с федеральными законами.
Доводы жалоб о том, что судом не определены конкретные характеристики, какой именно товар и по каким аукционам использовали осужденные, что делает невозможным определить предмет доказывания, суд апелляционной инстанции находит несостоятельными, поскольку все документы, отнесенные к государственным закупкам по данному медицинскому учреждению с участием обществ, которые представляли Ж., Т., В. и С., признаны вещественным доказательством, осмотрены в ходе предварительного расследования, представлены в материалах уголовного дела, на них сделана ссылка в обвинительном заключении, приговоре они были исследованы судом первой инстанции, что следует из протокола судебного заседания и мотивировочной части приговора.
Ссылка защиты и осужденных на то обстоятельство, что закупка в соответствии с государственными заказами осуществляется только при участии комиссии, а осужденные выполняли только свои функции в составе комиссии, не ставит под сомнение выводы суда о виновности Невара, Чичкановой и Муль при изложенных в приговоре обстоятельствах, поскольку? несмотря на то, что указанные лица не были наделены полномочиями для заключения договоров и их подписания, однако в силу своего должностного положения осуществляли непосредственное руководство закупочной деятельностью, определяя поставщиков медицинских изделий для нужд А., с последующим заключением договоров купли-продажи, а также контролировали вопросы оплаты за постановленные товары в отношении конкретных участников, что подтверждается изложенными выше доказательствами.
То обстоятельство, что результаты торгов никем оспорены не были, незаконными не признаны, в аукционной документации стоят подписи главного врача, его заместителей, Д. не свидетельствует о невиновности осужденных, а кроме того свидетели Л., Л1., Н., поясняли, что им приносили документы фигуранты уголовного дела, для них это означало, что документы составлены правильно, содержит достоверные сведения и они их подписывали.
Вина осужденных также подтверждена письменными доказательствами, исследованными в суде первой инстанции и подробно приведенными в приговоре, а именно:
- результатами оперативно-розыскной деятельности ОРМ «Прослушивание телефонных переговоров» и «Снятие информации с технических каналов связи», протоколами осмотра вещественных доказательств, заключениями экспертиз, в которых приведено дословное содержание разговоров ведущихся между Чичкановой, Невара, Муль с одной стороны и свидетелями Ж., Т., В., С. с другой стороны, в ходе которых обсуждались предстоящие торги, условия проведения аукциона, о необходимых документах для обеспечения победы на аукционе, о содействии в подготовке документов, обеспечении победы на аукционе, обсуждались суммы взяток и время передачи; в том числе разговоры осужденных со свидетелями М4., И1., С5., Д. об обстоятельствах достижения договоренностей по оказанию содействия со стороны подсудимых в победе поставщиков медицинских товаров в аукционах, выполненных в последствии действиях и размерах требуемого вознаграждения; протоколами осмотра сотовых телефонов Невара в котором обнаружена переписка и аудиозаписи со свидетелями аналогичного характера; кроме того, в ходе этих разговоров идет обсуждение вопросов, связанных с подготовкой сотрудниками компаний Ж., Т. от имени А. аукционной документации для инициирования процесса закупки через электронный аукцион, в том числе, участии Чичкановой в определении будущих поставщиков А., распределении между ними лотов, вопросов, связанных с исполнением контрактов. В ходе одного из разговоров Ж. просит Невара убрать из формируемого лота часть изделий определенного производителя, на поставках которых специализируются как компании, представляемые Ж., так и компании, представляемые Т.; имеется фотография листа с рукописной записью Ж. с указанием сумм переданных Невара денег; с записью Невара о полученных суммах от Т., от В., аудиозаписи разговоров между ними с договоренностью о встрече для передачи денежных средств; сведения аналогичного характера получены при осмотре сотового телефона Ж., Т.;
-видеозаписью с камеры наружного наблюдения, установленной возле офиса ООО «М.» о встрече Невара и Т.ДД.ММ.ГГ, где запечатлен момент передачи Т. Невара денежных средств (в конверте) в размере *** рублей;
- протоколом осмотра автомобиля Невары от ДД.ММ.ГГ, согласно которому при осмотре места происшествия обнаружены и изъяты: почтовый конверт с денежными средства в сумме *** рублей, сотовый телефон «<данные изъяты>» Невара и лист с рукописными записями. Невара в ходе осмотра места происшествия подтвердила, что обнаруженные деньги в сумме *** рублей были получены ею в тот же день от Ж.; на листе сделаны записи Невара по расчетам получаемых денежных средств от представителей компаний поставщиков; протоколом осмотра ее жилища, где также обнаружены и изъяты конверты, содержащие рукописные записи Т. о переданных суммах Невара;
- при осмотре автомобиля Ж. обнаружены и изъяты: папка с листами с рукописными записями, фото которых также имеется в телефоне Невара; на листах имеются записи о передаче Чичкановой, Муль в инкриминируемый период денежных средств с указанием конкретных сумм и дат передачи;
- протоколами осмотра места происшествия и выемки ежедневник Невара с рукописными записями о получении от Ж. денежных средств с указанием периодов; иная документация, имеющая отношение к проведению аукционов на поставку медицинской продукции, в том числе составленные в ходе приемки продукции в А. и подписанные Чичкановой экспертные заключения об исполнении условий договоров; рукописные записи в ежедневниках Т. о конкретных суммах и периодах передачи денежных средств Невара, Чичкановой, Муль
папка-скоросшивателе «Заявки на 2018 года» с подписью и распорядительной визой Невара;
- заключениями экспертиз о принадлежности почерка в исследованных записях фигурантам уголовного дела;
- сведениями по счету ООО «А1.» подтверждается перечисление Ж. на счет Ш.*** рублей в качестве части оплаты за автомобиль, полученный Муль;
-изъятой и осмотренной документацией о перечислении А. денежных средств по договорам поставки, суммах и периодах;
- в ходе у обыска у В. изъяты ноутбук и флеш-накопитель, в которых содержится информация по подготовленной им и его сотрудниками аукционная документация А. с характеристиками товара, которые планировались к поставке в А. и которые включались в договоры, переписка между Невара и В. велась до проведения электронных аукционов;
- протоколами обыска помещений ООО «В1.» в ходе которого обнаружены и изъяты аукционная документация А., сотовые телефоны Х1. и С., ежедневник и тетрадь с рукописными записями С. с перепиской с Невара, Чичкановой о поставке ООО «В1.» определенных медицинских расходных материалов; характер документов изъятых свидетельствует о их подготовке С. для проведения закупок;
-обыском жилища Чичкановой, обыска кабинета Муль в ходе которых изъяты телефон, системный блок компьютера с обнаруженной информацией аналогичного предыдущим осмотрам характера и относящейся к инкриминируемым событиям; обнаружена переписка Чичкановой с Муль, которой она давала поручения о принятии тех или иных решений при рассмотрении заявок участников электронного аукциона, а также отправляла последней технические задания, обоснования начальной (максимальной) цены контрактов; Чичканова осуществляла переписку с Ж. посредством интернет-программ и электронной почты аналогичного характера; в кабинете Муль изъят конверт с рукописной записью Ж. о передаче денег;
-заключение компьютерной судебной экспертизы, а также протоколы осмотра флеш-накопителей и системного блока Чичкановой, которыми установлено, что они содержат подготовленную последней аукционную документацию А. с заранее определенными организациями;
- заключение информационно-аналитической судебной экспертизы и протоколы осмотров предметов оптических дисков с учетом расположения базовых станций подтверждают местонахождение осужденных, свидетелей обвинения по инкриминируемым событиям;
-иными, подробно исследованными и изложенными в приговоре письменными доказательствами.
Вопреки доводам апелляционных жалоб судом первой инстанции правильно установлены фактические обстоятельства совершенных осужденными преступлений, наличие и направленность умысла на получение взяток за совершение незаконных действий, и бездействия Невара, верно установлены и иные имеющие значение для дела обстоятельства. Доказательства надлежаще исследованы и проанализированы в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, в приговоре суд привел убедительные доводы о преимуществах одних доказательств перед другими.
Отрицание осужденными причастности к совершению преступлений опровергается исследованными и проверенными судом доказательствами, анализ которых дан в приговоре, а их версия, выдвинутая в свою защиту об оговоре свидетелями Ж., Т., В. и С., оценена судом должным образом.
Вина осужденных в получении взяток от Ж., Т., В. и С. в виде денег в наличной форме и путем перечисления на расчетный счет банковских карт, в виде автомобиля, подтверждена показаниями этих лиц об обстоятельствах, при которых были переданы взятки.
Указанные свидетели в ходе предварительного расследования и в судебном заседании настаивали на своих показаниях, подтвердили их в полном объеме, при этом судом отмечается, что показания указанных лиц не имеют каких-либо существенных противоречий и согласуются с иными, исследованными в суде доказательствами, в том числе с информацией, установленной при прослушивании телефонных переговоров, информацией, имеющейся в записях Ж., Невара о передаче им получении денежных средств в различных суммах и других допрошенных в судебном заседании лиц.
Отсутствуют основания не доверять показаниям указанных свидетелей, на что в жалобах ссылаются осужденные и адвокаты, поскольку показания Ж., Т., В. и С., так же как и показания И1., Х3., М4., Ш., Б4., Н1., Т2., Х1., Ш2., А5., М5. обстоятельны, последовательны, согласуются как между собой, так и с другими доказательствами по делу, противоречий в показаниях свидетелей обвинения, которые могли бы повлиять на доказанность вины Невара, Чичкановой и Муль, суд не усмотрел, а утверждения авторов апелляционных жалоб о том, что приговор постановлен на предположениях, не соответствуют действительности.
Ссылки стороны защиты на недопустимость показаний свидетелей Ж., Т., В. и С. нельзя признать обоснованными, подробно изложенные ими обстоятельства передачи денежных средств Невара, Чичкановой, Муль подтверждаются иными собранными по делу доказательствами.
Вопреки мнению защиты, суд обоснованно признал допустимыми доказательствами их показания на предварительном следствии, поскольку в судебном заседании они подтвердили изложенные в них сведения, сообщили о добровольном характере дачи показаний органам предварительного расследования. Несогласие адвоката с действиями суда при изложении в приговоре показаний свидетелей, данных ими на предварительном следствии, является их правом, вместе с тем, судом обоснованно все эти показания положены в приговор после их исследования в порядке ст. 281 УПК РФ и устранения противоречий. Неподтверждение показаний свидетелем Ш. не свидетельствует о нарушении закона.
Каких-либо данных о заинтересованности со стороны свидетелей при даче показаний, оснований для оговора осужденных, о чем утверждает защита, в материалах дела не имеется.
Доводы защиты об оговоре осужденных свидетелями из числа руководящего состава А. лишь на том основании, что в их отношении не возбудили уголовное дело, ничем не подтвержден.
В судебном заседании была проверена и обоснованно отвергнута как несостоятельная версия защиты об отсутствии у Невара, Чичкановой и Муль какой-либо личной корыстной заинтересованности.
Из показаний свидетелей Ж., Т., В. и С. следует, что обязательным условием выбора их организаций в качестве поставщика медицинских изделий для А., заключения договоров и дальнейшей работы с А. была передача определенной доли процентов от суммы произведенных поставок, при этом указанные свидетели выполняли условия осужденных, поскольку ранее, при отсутствии данных соглашений, им создавались условия, которые на первоначальном этапе исключали возможность участия их обществ в аукционах.
Указанное свидетельствует о том, что Невара, Чичканова и Муль, являясь должностными лицами, преследуя свои личные интересы, обозначали представителям фирм обязательное условие, позволяющее быть поставщиком для А. медицинский расходных материалов, с принявшими это условие в дальнейшем заключались договоры купли-продажи, поставок.
Кроме того, показания приведенных свидетелей согласуются с показаниями свидетелей Х3., И1., Ш2., Х1., С5., И3., Н1., Т2., которые сообщали периоды передачи денежных средств Муль, Невара, Чичкановой, суммы переданных денежных средств, И1. подробно пояснял о встречах Ж. с Муль, при которых происходила передача взятки, что согласовано с протоколами осмотров предметов. О том, что автомобиль был получен Муль в качестве взятки, следует из показаний Ш., подтвердившего продажу автомобиля Муль, расчет за который произведен Ж., что также подтверждается перепиской между Ж. и М4., договором купли-продажи автомобиля.
Показания данных свидетелей о передаче взяток соответствуют показаниям осужденной Невара, данным на предварительном следствии при ее допросе в качестве подозреваемой, где она не отрицала факт своего знакомства с Ж., чьи фирмы занимались реализацией расходных медицинских материалов, поступившее предложение Ж. передавать определенную сумму процента поставляемых медицинских материалов по заключенным в будущем контрактов за совершение Невара определенных действий в пользу организаций Ж. и принятие е этого предложения, пояснила о своих конкретных действиях в пользу Ж., о порядке проведения госзакупки и действиях Чичкановой и Ж. по формированию конкретных технических характеристик материалов, которые имелись в наличии в обществах Ж., что позволяло исключить из торгов большую часть конкурентов и выигрывать любой аукцион. Уточненную заявку Ж. возвращала Чичкановой, которая передавал ее для согласования и подписания Невара. Получив заявку от Чичкановой, Невара подписывала заявку и передавала ее руководителю контрактного отдела Муль, которая либо сама либо сотрудники ее отдела должны были готовить техническое задание для проведения аукциона, после чего подготовленное и выверенное техническое задание направлялось в ЦГЗ, который организовывал и проводил аукцион после чего Ж., участвуя на общих основаниях в аукционе, его выигрывала. Также Невара показала, что с Ж. в дальнейшем заключался А. договор, поставленный Ж. товар принимала Чичканова, составляя акты приема-передачи, которые также подписывала Муль, и которые служили безусловным и единственным основанием для оплаты произведенных поставок материалов по государственному контракту. Невара, со своей стороны, не препятствовала в подготовке сотрудниками контрактного отдела технических заданий, полностью соответствующих содержанию указанных заявок, приемке поставляемых материалов, а также своевременной и полной оплате поставленных материалов по заключенным госконтрактам. Пояснила также о передаче Ж. 4% от суммы заключенных контрактов и стоимости поставляемых материалов, т.е. *** рублей, что соответствует показаниям Ж., ее записям и количеству заключенных контрактов.
Таким образом, из показаний Невара на предварительном следствии следует, что она получила от Ж. денежные средства за подписание заявок на закупку медицинских расходных материалов с теми техническими характеристиками, которые имелись в наличии в обществах Ж., за обеспечение подготовки сотрудниками контрактного отдела технических заданий, полностью соответствующих содержанию указанных заявок, приемки поставляемых материалов, а также своевременной и полной оплаты поставленных материалов по заключенным контрактам.
Невара также пояснила об аналогичных действиях Ж. в пользу Чичкановой и Муль, дополнив, что Ж. Чичкановой передавала денежные средства за подготовку нужной заявки на закупку медицинских расходных материалов с конкретными техническими характеристиками, а также за приемку поставляемых материалов, Муль – за подготовку технического задания, полностью соответствующего содержанию указанных заявок, а также о получении ею денежные средства в качестве взяток за аналогичные действия от Т. и В., С., приводя содержание разговоров.
При таких обстоятельствах суд первой инстанции правомерно оценил показания Невара, данные ею на предварительном следствии как правдивые, принял их во внимание и привел в качестве доказательств.
Утверждение осужденной о том, что на нее во время допроса оказывалось воздействие не нашло своего подтверждения в судебном заседании. Из исследованных в судебном заседании протоколов допроса Невара следует, что показания она давала в присутствии защитника. При этом, по окончании данных следственных действий каких-либо заявлений либо замечаний от участвующих лиц (в том числе осужденной и ее защитника) не поступило. Тот факт, что впоследствии Невара не подтвердила свои первоначальные показания, вопреки доводам защиты, не является основанием для признания указанных показаний недопустимым доказательством, поскольку в соответствии с п.1 с.2 ст.75 УПК РФ, таковыми они являются лишь, если даны в отсутствии защитника. В то время, как положенные судом в основу обвинительного приговора признательные показания Невара даны им в присутствии адвоката.
Вышеуказанные показания свидетелей и Невара (на предварительном следствии) объективно подтверждаются материалами оперативно - розыскных мероприятий, аудиозаписями, видеозаписями разговоров подсудимых и свидетелей, протоколами обысков, протоколами осмотров предметов, в том числе и компакт-диска с записью разговоров подсудимых и свидетелей, сведениями, предоставленными сотовыми компаниями, содержащими информацию о детализации телефонных соединений абонентских номеров, принадлежащих подсудимым и свидетелям, подтверждающими показания последних об организации встреч с для передачи денежных средств за создание искусственно условий для обеспечения победы на электронных аукционах обществ, интересы которых представляли Ж., Т., В. и С..
Как правильно указано в приговоре, содержание переписок в мессенджерах, в электронной почте, записей и фотографий в телефоне Невара, записей в ежедневниках свидетелей, зафиксированных в протоколах осмотров, результаты оперативно-розыскных мероприятий, заключения экспертов, подтвердивших принадлежность подписи подсудимых на ряде документов, подготовленных для аукционов, свидетельствуют о том, что в разговорах, записях между подсудимыми и свидетелями речь идет о передаче денежных средств в интересах представляемых обществ для обеспечения их победы на электронных аукционах, а так же зафиксирована передача денежных средств осужденным.
Мнение адвоката о том, что содержание переписки между осужденными и свидетелями носит деловой характер, переписка Чичкановой касалась уже заключенных договоров, по ней невозможно определить период ее ведения, а значит ее отношение к инкриминируемым событиям, является их личным убеждением, что не свидетельствует о невиновности осужденных, поскольку показания свидетелей Ж., Т., В. и С. в совокупности с исследованной информацией в сотовых телефонах осужденных, электронной почте, рукописных записях свидетелей, в том числе и произведенных Невара, являются взаимосвязанными, логичными, подтверждают друг друга, а в итоге являются допустимыми доказательствами, свидетельствующими о виновности осужденных, что нашло свое отражение в приговоре суда, с чем и соглашается суд апелляционной инстанции.
Кроме того, суд первой инстанции обоснованно принял во внимание показания свидетелей, данные предварительном следствии, обоснованно признав, что изменения в показаниях могут быть вызваны временным фактором, при том суд апелляционной инстанции отмечает, что после оглашения показаний, все свидетели подтвердили их правдивость.
Доводы защиты о том, что сведения, изложенные в протоколах допросов свидетелей полностью аналогичны друг другу, чем ставится под сомнение содержательная часть этих процессуальных документов, суд апелляционной инстанции не может признать убедительными, поскольку показания лица давали об одних и тех же обстоятельствах, что свидетельствует о том, что свидетелями даны достоверные ответы на заданные однотипные вопросы, которые подтверждают факты по выявленным преступлениям, поэтому они не вызывают сомнения в их объективности.
Таким образом, проверив доказательства в совокупности, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины осужденных Невара, Чичкановой и Муль. Все доказательства были непосредственно исследованы в судебном заседании, в том числе сопоставлены между собой, им дана соответствующая оценка в приговоре суда, которую суд апелляционной инстанции находит правильной.
Доводы апелляционных жалоб о необъективной оценке судом доказательств по делу, а также о том, что выводы суда не подтверждаются доказательствами, исследованными в судебном заседании, в обоснование виновности осужденных суд сослался на неустановленные обстоятельства, суд апелляционной инстанции находит несоответствующими действительности, так как все показания и документы оценены в соответствии с принципами допустимости, достоверности и относимости к предмету доказывания по делу, на основании чего суд пришел к обоснованному выводу о достаточности исследованных в суде доказательств для признания Невара, Чичкановой и Муль виновными в получении взяток.
Способ передачи Невара, Чичкановой и Муль денежных средств, соблюдение при этом скрытности и конспирации указывают на то, что они в полной мере осознавали преступный характер своих действий.
Изложенные выше обстоятельства свидетельствуют о том, что приговор постановлен в соответствии с требованиями ст. 14, 15 УПК РФ, не на предположениях, домыслах и догадках, а также недопустимых и противоречивых доказательствах, как это указано в жалобах осужденных и адвокатов, а на доказательствах, положенных судом в основу обвинительного приговора, достоверность и допустимость которых у суда апелляционной инстанции сомнений не вызывает, описательно-мотивировочная часть приговора соответствует требованиям ст. 307 УПК РФ, в нем содержится описание преступных деяний, признанных судом доказанными, с указанием места, времени, способа совершения преступлений, формы вины и мотивов, приведены доказательства, которые суд признал объективными и достоверными, собранными в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.
Вопреки утверждению защиты, нарушений уголовно-процессуального закона при исследовании и оценке доказательств, в том числе и представленных стороной защиты, о чем указывает адвокат Чумаков в своей жалобе, судом не допущено.
При этом судом дана оценка позиции Невара о том, что она передаваемые деньги использовала для нужд учреждения, суд обоснованно отнесся к ней критично, поскольку она ничем не подтверждена, а представленные суду данные о проводимых мероприятиях подтверждают лишь факт их проведения, с чем полностью соглашается суд апелляционной инстанции.
Довод жалоб о нарушении уголовно-процессуального закона в период предварительного расследования, о фальсификации материалов уголовного дела, искажении следователем показаний свидетелей и изъятых документов, их умышленном уничтожении, являлись предметом проверки суда первой инстанции, и своего подтверждения не нашли, указанные доводы опровергнуты показаниями самих свидетелей, а также письменными материалами уголовного дела.
Суд апелляционной инстанции не усматривает существенных противоречий между протоколом судебного заседания и доказательствами, изложенными в приговоре.
Иные доводы, на которые обращено внимание в доводах жалоб осужденных, адвокатов не свидетельствуют о нарушении закона и не могут являться основанием для отмены либо изменения судебного решения.
Доводы апелляционных жалоб фактически сводятся к переоценке доказательств, вместе с тем, судом апелляционной инстанции установлено, что правила оценки доказательств судом первой инстанции не нарушены. Новых обстоятельств, позволяющих поставить под сомнение выводы суда, в жалобах не содержится.
Собственная оценка стороны защиты исследованных доказательств, выдвинутая версия развития событий, выводов суда о виновности осужденных в инкриминируемых в преступлениях не опровергает.
Кроме того, по результатам состоявшегося судебного разбирательства суд пришел к обоснованному выводу о виновности Невара в предъявленном ей обвинении по ч.3 ст. 160 УК РФ, на основе исследованных в суде доказательств, таких как:
-показаний представителя потерпевшей Песчанской об оказании в 2015 - 2016 годах А. по договорам пациентам платных медицинских услуг. Невара, согласно возложенным на нее должностным обязанностям, была ответственным лицом по предоставлению населению услуг, для этого она заключала и подписывала от имени А. соответствующие договоры с пациентами. В порядке контроля она осуществляла сверку заключенных договоров с поступлением оплаты по ним. Деньги передавались бухгалтеру-кассиру С1. или лицу, ее заменяющему, о чем выдавались квитанции. После полной оплаты услуг пациент имел право на их получение. В ходе произведенной в А. служебной проверки были выявлены факты оказания услуг ряду пациентов, от которых оплата по бухгалтерскому учету не проводилась, деньги после поступления в кассу не были проведены по бухгалтерскому учету, договоры с пациентами от имени А. подписывала Невара. Проведенной служебной проверкой было установлено, что услуги по договорам пациентам оказаны, однако поступившие деньги Неварой и С1. были укрыты от бухгалтерского учета. Поддержала в суде уточненные исковые требования;
- аналогичных показаний С1., данных ею на предварительном следствии и подтвержденных в судебном заседании, согласно которым в ДД.ММ.ГГ Невара дала С1. указание принять в кассу наличные деньги от пациента Н3. и не проводить их по бухгалтерскому учету. При обращении Н3. с оплатой она не стала составлять приходный кассовый ордер в программе «1С: Бухгалтерия», и выписывать его на бланке строгой отчетности, а вручную заполнила типовой бланк корешка-квитанции приходных кассовых ордеров, которые на тот момент уже не использовались в официальном документообороте. Таким образом, денежные средства, потупившие от Н3. она не провела через кассу и программу «1С: Бухгалтерия», не включила их в кассовый отчет. Полученную сумму хранила в служебном сейфе до поступления дальнейших распоряжений Невара. Вскоре Невара предложила эти деньги похитить, разделив их в долевом соотношении, а в дальнейшем продолжать вместе с ней совершать аналогичным образом хищение денег, поступающих в кассу учреждения от платных услуг, на что она согласилась. Таким образом в ДД.ММ.ГГ она и Невара укрыли от бухгалтерского учета денежные средства на общую сумму *** рублей, поступившие в кассу в качестве оплаты услуг от пациентов, установленных в ходе предварительного расследования, а также Невара скрыла медицинские документы на всех упомянутых пациентов для исключения возможности выявления совершенного хищения денег при проведении проверок. Дополнила, что в ее отсутствие деньги при нимали С6. и С7., оформляя поступление денег аналогичным способом и полностью передавали их Невара;
- приказа главного врача о занятии С1. должности бухгалтера кассира А.;
- показаний свидетелей С6. и С7., согласно которым, на период отсутствия на рабочем месте С1., они поочередно исполняли ее обязанности бухгалтера-кассира, принимая наличные денежные средства в кассу, которые передавали Невара. Для таких целей С1. оставляла им приходно-кассовые ордера;
- показаний свидетеля Н1., пояснившей о порядке оказания платных медицинских услуг; С8. о том, что по распоряжению главного врача организацией предоставления и оплаты платных медицинских услуг в А. занималась только Невара;
- показаний свидетеля П1., свидетелей В4., В5., Ч2., Г1., З1., Н4., Р5., Т4., М6., С9., П5., Д3., П6. и Л5., заведующих, врачей и старших медицинских сестер стационарных отделений, где пациентам оказывались платные медицинские услуги, подтвердившими об оказании пациентам Р6., Н3., И4., Н5., С10. и другим платных медицинских услуги. На момент поступления на лечение у каждого из названных пациентов имелся при себе договор и квитанция об его оплате услуг. После окончания лечения копии или оригиналы Договоров и Квитанций вместе со стационарными картами пациентов направлялись Неваре для проверки, контроля и учета;
- показаний свидетелей - пациентов диспансера В6., Н5., а также родственников пациентов Р7., Б5., Х3., Б6., З2., К6. и Ш3., данными, как на предварительном следствии, так и в судебном заседании, о получении платного медицинского лечения, оплате услуг в полном объеме в кассу А., в сумме, указанной в договоре и квитанциях;
- протокола осмотра автомобиля Невары, в ходе которого обнаружены и изъяты: сотовый телефон Невары, медицинские карты, договоры и квитанции пациентов медицинского учреждения, в ходе осмотра сотового телефона Невара установлены записи о суммах денежных средств, переданных в ДД.ММ.ГГ в кассу А. пациентами или их представителями, с указанием конкретной фамилии пациента и суммы денег;
- протоколов осмотров медицинских карт, договоров, выданных пациентам квитанций; журналов операций № 1 (касса) – первичные бухгалтерские документы и приложения за ДД.ММ.ГГ, при осмотре которых установлено, что в кассе отсутствуют документы (приходно-кассовые ордера) об оплате полученных от А. услуг, с указанием конкретной фамилии и суммы оплаченных пациентами услуг; подшивок с договорами оказания услуг, в которых отсутствуют договоры с пациентами, чьи денежные средства были не оприходованы в кассу учреждения
- осмотра с участием специалиста З. Программа «1С:Бухгалтерия» А., при котором установлено, что в инкриминируемый период времени сведения о поступлении денежных средства в кассу учреждения от указанных лиц не вносились;
- почерковедческих экспертиз о принадлежности подписи в договорах со стороны А. Невара, о заполнении квитанции пациента Ч3. Невара;
- сведений А., согласно которым, все указанные выше пациенты ДД.ММ.ГГ получали платные медицинские услуги, оплата за которые в кассу и на расчетный счет А. не поступала;
- протоколов следственных действий, осмотра мест происшествия, выемки, осмотра предметов, а также других приведенных в приговоре доказательств.
Существенных противоречий в показаниях свидетелей на предварительном следствии и в судебном заседании не имеется, все противоречия были устранения путем оглашения показаний в судебном заседании, подтверждены указанными лицами.
Фактические обстоятельства совершенного Невара указанного преступления, вопреки доводам апелляционных жалоб защиты, установлены судом на основании исследованных доказательств, которые признаны допустимыми, использованы для установления обстоятельств, указанных в ст. 73 УПК РФ и в своей совокупности являющихся достаточными для признания ее виновной. Данных, свидетельствующих о том, что в основу приговора положены недопустимые доказательства, не установлено.
Все представленные доказательства суд проверил и оценил в соответствии с требованиями ст. ст. 87, 88 УПК РФ, сопоставил их между собой и дал оценку с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а в совокупности - достаточности для постановления обвинительного приговора. При этом суд привел в приговоре мотивы, по которым принял одни доказательства - приведенные выше и отверг другие - а именно доказательства защиты об отсутствии вины Невара.
Правильность оценки доказательств и установленных на их основании фактических обстоятельств дела сомнений не вызывает.
Выводы суда, касающиеся оценки доказательств, основаны на надлежащем их анализе, убедительно аргументированы и не вызывают сомнений в своей правильности.
Противоречивых доказательств, которые могли бы существенно повлиять на выводы суда и которым суд не дал бы оценки в приговоре, в деле не имеется.
Доводы, изложенные в апелляционных жалобах, об отсутствии признаков указанного состава преступления также являлись предметом исследования суда первой инстанции обоснованно признаны несостоятельными. Данные выводы в приговоре надлежащим образом мотивированы и не вызывают сомнений у суда апелляционной инстанции.
Доводы об отсутствии возложенных на Невара обязанностей по оказанию платных медицинских услуг, об отсутствии наличия служебной зависимости С1. от Невара, опровергаются показаниями представителя потерпевшего о том, что на Невара были возложены обязанности контроля по оказанию платных медицинских услуг, о сложившейся системе расчетов между пациентами и лечебным учреждением, а также непосредственными действиями Невара, обязательными для исполнения кассиром С1. и ее распоряжением не проводить по бухгалтерскому учету денежные средства, поступающие от пациентов, которым были оказаны платные медицинские услуги, для последующего обращения в свою пользу, а также обязательными для исполнения свидетелями С7. и С6., которые находились в прямом подчинении Невара, и её указания и распоряжения для них являлись обязательными, и которые в соответствии с ее распоряжениями, в отсутствие С1. на работе, принимали от заказчиков услуг деньги в кассу А., передавали их лично Неваре.
Утверждение адвоката о том, что Невара не могла похитить то, что не принадлежало А., поскольку он не является владельцем денег, в связи с чем не может быть признан потерпевшим, опровергается уставными документами А., положениями и распоряжениями об оказании медицинских услуг, показаниями представителя потерпевшего.
Что касается утверждения об отсутствии в материалах дела доказательств наличия в договорах между учреждением и пациентами подписи Невара, а имеющиеся в деле договоры, подписанные Невара, являются недействительными, не порождающие никаких юридических последствий, то суд апелляционной инстанции также находит его надуманным, поскольку данное опровергается показаниями свидетелей, заключением эксперта, а поводом для лечения и оплаты являлись именно заключенные договоры
Вопреки утверждению адвоката, сумма причиненного ущерба может быть установлена не только выводами соответствующей экспертизы, но и иными доказательствами, которые надлежащим образом установлены и оформлены, в том числе таким доказательством может быть и произведенный на основе установленных документов расчет. С учетом того, что все доказательства истребованы в соответствии с законом, надлежащим образом воспроизведены, у суда апелляционной инстанции не возникает сомнений в их достоверности, в связи с чем оснований признавать их недопустимыми не имеется.
Также суд апелляционной инстанции не может согласиться с доводами адвоката о том, что информация, обнаруженная в сотовом телефоне Невара, свидетельствует лишь об уточнении стоимости лечения, перечня услуг, поскольку эта информация в совокупности с показаниями С1., С7., С6., показаниями пациентов и их родственников подтверждает факт оказания услуг А., за которые была произведена оплата, а с учетом отсутствия информации по конкретным пациентам в бухгалтерском учете о поступлении денег в кассу учреждения, свидетельствует о их хищении, о чем и дала подробные показания свидетель С1., ранее осужденная за указанные совместные действия в рамках досудебного соглашения.
По этим же основаниям суд апелляционной инстанции не может согласиться с адвокатом об оговоре С1. Невара ввиду ее желания разделить возложенную на нее полную материальную ответственность, находя эти доводы личным мнением адвоката.
Изложенные в жалобе доводы по существу сводятся к переоценке доказательств, несогласие адвокатов с оценкой доказательств, данной судом первой инстанции, не может являться основанием для оправдания осужденной.
Приговор в этой части также в полной мере соответствует требованиям ст. ст. 307 - 309 УПК РФ. В нем отражены обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, проанализированы подтверждающие их доказательства, получившие надлежащую оценку с приведением мотивов, аргументированы выводы, относящиеся к вопросу квалификации преступлений, за пределы предъявленного обвинения суд первой инстанции не вышел, разрешены иные вопросы, имеющие отношение к делу из числа предусмотренных ст. 299 УПК РФ.
Описание деяний, признанных судом доказанными, содержит все необходимые сведения о месте, времени, способе их совершения, форме вины, целей, должностных обязанностей и об иных данных, позволяющих судить о событиях преступления, причастности к нему Невара и ее виновности, а также об обстоятельствах, достаточных для правильной правовой оценки содеянного, в том числе и в рамках вмененного ей признака использования своего служебного положения.
Тщательный анализ и основанная на законе оценка доказательств, вопреки доводам апелляционных жалоб, позволили суду правильно установить фактические обстоятельства и обоснованно прийти к выводу о виновности Невара в получении должностным лицом взятки в виде денег за незаконные действия, бездействия совершенные в особо крупном размере, а также в крупном размере; о ее виновности в присвоении денежных в группе с установленным лицом; о виновности Чичкановой в получении должностным лицом взятки в виде денег за незаконные действия, совершенные в особо крупном размере, а также в крупном размере; о виновности Муль в получении должностным лицом взятки в виде денег и иного имущества за незаконные действия, совершенные в особо крупном размере, их действия верно квалифицированы по ч.6 ст. 290 УК РФ (по трем эпизодам) и п. «в» ч.5 ст. 290 УК РФ для Невара; по ч.6 ст. 290 УК РФ (по двум эпизодам) и п. «в» ч.5 ст. 290 УК РФ для Чичкановой; по ч.6 ст. 290 УК РФ (по двум эпизодам) для Муль, в том числе Невара по ч. 3 ст. 160 УК РФ.
Вместите с тем, соглашаясь с доводами жалоб и представления, суд апелляционной инстанции исключает из объема обвинения по ст. 290 УК РФ в отношении осужденных выводы суда о том, что они осуществляли функции представителя власти, поскольку эти выводы противоречат установленным обстоятельствам, исходя из которых осужденные занимали должности, связанные с осуществлением организационно-распорядительных функций в государственном учреждении, и в силу закона представителем власти не являлись, вследствие чего указанный признак следует исключить из описания преступного деяния как излишне вмененный.
Также суд апелляционной инстанции исключает из описания преступного деяния в отношении Невара по преступлению, предусмотренному ч.3 ст. 160 УК РФ, (л.д. 10 приговора) ввиду описки указание о совершении ею растраты, что не влияет на объем обвинения, поскольку при квалификации ее действий данный признак судом исключен.
Вопреки утверждению, размер взяток как особо крупный и крупный установлен судом на основании исследованных доказательств, в том числе показаниях приведенных выше свидетелей, подтвержден исследованными письменными и вещественными доказательствами, записями и фотографиями в телефонах осужденных и свидетелей, ежедневниках, аудиозаписями, видеозаписями, протоколами обысков, а также в соответствии с примечанием к ст. 290 УК РФ, в связи с чем доводы защиты о том, что размер сумм, переданных в качестве взяток, не соотносится в процентном соотношении с суммами заключенных контрактов, суд апелляционной инстанции находит несостоятельными.
Вопреки утверждению осужденной Муль и защиты, судом в приговоре при описании преступного деяния указано, что осужденные, совершая действия, установленные в описательно-мотивировочной части приговора, действовали вопреки интересам государственной службы, а вред причинен охраняемым законом интересам общества и государства, выразившейся в нарушении правильной, законной и надлежащей деятельности государственных учреждений в сфере закупок, заключении и исполнении договоров, в подрыве авторитета, доверия и уважения, а также дискредитации учреждения и их сотрудников.
Нарушений норм уголовно-процессуального закона, в том числе по доводам апелляционных жалоб, влекущих отмену приговора либо исключение из числа части доказательств, в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства допущено не было.
Изложенные в апелляционных жалобах доводы о нарушениях уголовно-процессуального закона, допущенных при производстве по делу, были предметом тщательной проверки суда первой инстанции и обоснованно, с приведением соответствующих мотивов, отвергнуты как несостоятельные, не находит таких нарушений и суд апелляционной инстанции.
Обстоятельств, свидетельствующих о нарушении органом предварительного расследования требований, предусмотренных главой 20 УПК РФ, при возбуждении уголовных дел, судом не установлено, поскольку уголовные дела были возбуждены при наличии повода и оснований, уполномоченным на то должностным лицом, которым соблюден порядок вынесения постановлений о возбуждении уголовного дела, с соблюдением правил подследственности.
Вопреки доводам жалоб, руководитель следственного органа, в соответствии с положениями ст. 153 УПК РФ, вправе соединить уголовные дела, что, в строгом соответствии с положениями уголовно-процессуального закона, и было сделано. Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, возможность соединения в одном производстве, в том числе, уголовных дел в отношении одного лица, совершившего несколько преступлений, а также - уголовных дел в случаях, когда лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, не установлено, но имеются достаточные основания полагать, что несколько преступлений совершены одним лицом или группой лиц, позволяет не только обеспечить всесторонность, полноту и объективность рассмотрения дела в разумный срок без неоправданной задержки, но и содействовать эффективному осуществлению правосудия по уголовным делам за счет процессуальной экономии, связанной с возможностью одновременного расследования сразу нескольких преступных деяний, совершенных одним лицом. Соединив уголовные дела в одно производство, проведя предварительное расследование, орган предварительного расследования предъявил осужденным обвинение в совершении конкретных преступлений, чем права осужденных на индивидуальное предварительное расследование, о чем говорили адвокаты, нарушены не были.
Утверждение о невозможности принятия такого процессуального решения, полагая, что оно нарушает права осуж?енных, как и довод о незаконном соединении уголовных дел и, как следствие, объединении содержащихся в них материалов, - не основаны на законе, поскольку, в противном случае, ограничивало бы следователя, как процессуально самостоятельное лицо, в принятии решений по делу. По этим же основаниям нарушений правил территориальной подсудности не имеется.
Предъявленное осужденным обвинение соответствует требованиям ст. 252 УПК РФ.
Мнение адвоката о несоответствии обвинительного заключения требованиям ст. 220 УПК РФ является ошибочным, в нем изложены все предусмотренные законом обстоятельства, в том числе формулировка предъявленного обвинения с указанием части и статьи УК РФ, существо обвинения с указанием в полном объеме данных, подлежащих доказыванию и имеющих значение по делу. Обвинительное заключение не исключало возможности постановления на его основе приговора. Таким образом, оснований для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ не имелось. Вопреки доводам жалоб, приговор является самостоятельным документом, признаков копирования обвинительного заключения не имеется.
Как следует из протокола судебного заседания, осужденные в полной мере были осведомлены о предъявленном им обвинении и активно защищались, в том числе, не были лишены возможности выдвигать в свою защиту алиби, как на то указывает адвокат в защиту Чичкановой. Таким образом, утверждение адвоката о нарушении права осужденных на защиту ввиду неясности предъявленного обвинения является надуманным.
При этом суд апелляционной инстанции считает необходимым отметить, что приговор не является копией обвинительного заключения; показания представителя потерпевшего и свидетелей, содержащиеся в приговоре, соответствуют протоколу судебного заседания; тот факт, что описание преступных деяний Невара, Чичкановой и Муль в приговоре совпадает с его описанием в обвинительном заключении, а показания допрошенных на следствии и в суде лиц имеют сходство, не свидетельствует о незаконности приговора, поскольку судом при его вынесении установлены те же обстоятельства совершения преступлений, что и следователем, а допрошенные лица давали показания по одним и тем же событиям, что не противоречит закону.
Не является нарушением требований уголовно-процессуального закона участие помощника прокурора Центрального района Родиной в качестве государственного обвинителя, поскольку прокурор района Госсен П.Я. участия в рассмотрении уголовного дела не принимал, обвинительное заключение по делу подписано и.о. прокурора края Фоминым, наравне с Родиной государственное обвинение поддерживала прокурор отдела прокуратуры Алтайского края Третьякова. Таким образом, оснований полагать о корпоративной заинтересованности со стороны руководителя второго отдела по расследованию особо важных дел СУ СКР по Алтайскому краю Госсена А.П. и прокурора Центрального района г.Барнаула Госсена П.Я. не имеется.
Заявленные сторонами в ходе судебного заседания ходатайства разрешались судом в соответствии с требованиями ст. 271 УПК РФ, по ним приняты мотивированные решения, несогласие с которыми не является основанием для отмены принятого судом решения.
Ходатайство стороны защиты о признании недопустимым доказательством компьютерной экспертизы *** и исключению их из числа доказательств, (в том числе и производные от этих документов доказательства, такие как: протокол осмотра предметов от ДД.ММ.ГГ в т.31 на л.д. 109-112, постановление о назначении экспертизы в т. 19 на л.д. 169, протоколы ознакомления обвиняемых с постановлением в т.19 на л.д. 170-175, постановление о назначении экспертизы *** л.д.1, протоколы ознакомления с постановлением в т.20,л.д.2-7), поскольку допущены нарушения при назначении экспертиз и проведении, а именно, следователь несвоевременно ознакомил обвиняемых с ее назначением, что лишило возможности заявить эксперту отвод, ходатайствовать о проведении экспертизы в другом учреждении, о дополнительных вопросах и т.д., рассмотрено судом в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, указывающего на необходимость оценивать все доказательства в их совокупности.
Не усматривается и чьей-либо заинтересованности в незаконном привлечении осужденных к уголовной ответственности, не установлено фактов фальсификации материалов уголовного дела и доказательств, на что указывает адвокат Государкина в апелляционных жалобах, в связи с чем оснований для признания недопустимыми доказательств протокола выемки от ДД.ММ.ГГ (т.4, л.д.42-44), протоколов осмотра документов от ДД.ММ.ГГ (т.4,л.д.45-89), протокоал осмотра документов от ДД.ММ.ГГ (т.4,л.д.92-105), «28 подшивок с аукционной документацией, изъятых ДД.ММ.ГГ.», протокола выемки от ДД.ММ.ГГ (т.20,л.д.262-267), а также протокола обыска у Т от ДД.ММ.ГГ (т.10,л.д.64-69, 95-97), протокола осмотра предметов от ДД.ММ.ГГ (т.10,л.д.70-85), протокола обыска в ООО «В2.» от ДД.ММ.ГГ (т.10,л.д.95-97), протокола осмотра предметов от ДД.ММ.ГГ (т.10,л.д.99-104) в связи с фальсификацией доказательств, несовпадением изъятых и осмотренных документов, нарушением ст. 182 УПК РФ.
Нарушений процессуальных прав участников судебного разбирательства при назначении экспертиз, которые повлияли или могли повлиять на содержание выводов экспертов, не допущено.
Судебные экспертизы по делу были назначены и проведены в соответствии с требованиями ст. ст. 195, 196 УПК РФ, а выводы экспертов являются ясными, понятными, научно обоснованными. Заключения экспертов, проводивших судебные экспертизы, отвечают требованиям ст. 204 УПК РФ и положениям закона.
Вопреки утверждению защиты, ознакомление Чичкановой и ее адвоката с постановлениями следователя о назначении судебных экспертиз уже после их проведения не относится к существенному нарушению уголовно-процессуального закона, поскольку не лишало данных лиц ходатайствовать о проведении по делу дополнительных экспертиз, в том числе для получения ответов на ранее не поставленные перед экспертом вопросы.
Вопреки доводам адвоката, оценка доказательствам, полученным в результате оперативно-розыскных мероприятий, дана правильно, при этом установлено, что все указанные доказательства соответствуют требованиям ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», суд апелляционной инстанции также находит, что доказательства, полученные в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий, соответствуют уголовно-процессуальному закону, получены при соблюдении ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», оснований для признаниях их недопустимыми не имеется.
Поскольку оперативно-розыскные мероприятия, в ходе которых выявлены факты противоправной деятельности осужденных, в том числе и ОРМ «Наблюдение», «Опрос», были проведены в соответствии с требованиями Федерального закона РФ от 12 августа 1995 года N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", их результаты представлены следователю, осмотрены им и приобщены к делу в качестве вещественных доказательств в установленном уголовно-процессуальном законом порядке, суд в соответствии со ст. 89 УПК РФ обоснованно сослался на них в приговоре в качестве доказательств виновности осужденных, в том числе и осужденной Невара. При этом, изложенные Невара сведения, полностью согласуются с ее показаниями в качестве подозреваемой, где она была допрошена с участием адвоката, адвокат и осужденная удостоверили эти показания подписью, что исключает получение данных сведений при проведении ОРМ в недобровольном порядке.
Нарушения тайны совещательной комнаты судом первой инстанции допущено не было, нахождение в совещательной комнате по настоящему уголовному делу в обозначенное в протоколе судебного заседания время не свидетельствует о постановлении и приговора вне совещательной комнаты, поскольку все требования.
Иные доводы жалоб не ставят под сомнение законность и обоснованность принятого судом решения.
При назначении осужденным наказания суд в соответствии с требованиями закона учел характер и степень общественной опасности преступлений и личности виновных, в том числе установленную совокупность смягчающих наказание обстоятельств при отсутствии отягчающих обстоятельств, влияние назначенного наказания на исправление виновных и на условия жизни их семьи, а также иные установленные судом обстоятельства, влияющие на вид и размер наказания.
Представленные данные о личности осужденных Невара, Чичкановой и Муль исследованы и наряду с обстоятельствами, признанными смягчающими наказание, в полной мере учтены.
Смягчающими наказание Невара обстоятельствами суд признал и учел: состояние ее здоровья и ее близких родственников, оказание помощи семье дочери, наличие званий Ветеран труда Алтайского края, Ветеран труда А., по преступлениям, предусмотренным ч. 6 ст. 290 УК РФ, ч. 5 ст. 290 УК РФ, дополнительно еще признаются: частичное признание вины, активное способствование раскрытию и расследованию преступлений как в ходе опроса, произведенного до возбуждения уголовного дела, так и в начале предварительного следствия, изобличение участников других преступлений (Муль и Чичканову), явка с повинной учтена по фактам получения денежных средств в качестве взятки от Ж., Т., В..
Смягчающими наказание Чичкановой обстоятельствами суд признал и учел: ее состояние здоровья и ее близких родственников, наличие у них инвалидности, оказание помощи своим родителям, родителям мужа, семье дочери, наличие звания «Ветеран труда», «Отличник здравоохранения».
Смягчающими наказание Муль обстоятельствами суд признал и учел: состояние ее здоровья и ее близких родственников, наличие инвалидности у отца, наличие малолетнего ребенка, беременность.
В настоящее время осужденная Муль родила.
Иных обстоятельств для признания их смягчающими суд не установил, выводы мотивировал, учитывая фактические обстоятельства дела, представленные материалы, не усматривает таковых и суд апелляционной инстанции.
Отягчающих наказание обстоятельств не установлено.
Назначая наказания в виде лишения свободы и придя к выводу об отсутствии оснований для применения положений ст. 73 УК РФ, а также об отсутствии оснований для применения ч.6 ст.15, ст.64 УК РФ, суд решение мотивировал.
Доводы представления, направленные на оспаривание назначенного осужденной наказания, не содержат указания на обстоятельства, которые бы не были учтены судом первой инстанции, направлены на переоценку принятого судом решения, для чего оснований не имеется.
Назначенное осужденным наказание индивидуализировано, размер его определен в пределах санкции, для Невара, в том числе, по ст. 290 УК РФ с учетом положений ч.1 ст.62 УК РФ, соразмерно содеянному и личности осужденных, является справедливым, усилению, как об этом ставится вопрос в апелляционном представлении, не подлежит.
Вид исправительного учреждения, в котором надлежит отбывать осужденным наказание, определен верно.
Вопрос о применении к Муль положений ст.82 УК РФ, о чем просит адвокат и осужденная, обсуждался судом первой инстанции, однако достаточных оснований для отсрочки отбывания наказания осужденной суд не нашел, надлежащим образом мотивировав в приговоре свое решение.
По смыслу закона, принятие решения об отсрочке реального отбывания наказания до достижения ребенком четырнадцатилетнего возраста является правом, а не обязанностью суда. Основанием предоставления отсрочки отбывания наказания является убеждение суда в правомерном поведении осужденной в период отсрочки и в возможности исправиться без изоляции от общества в условиях занятости воспитанием своего ребенка.
Из материалов уголовного дела следует, что Муль признана виновной в совершении преступлений, относящихся к категории особо тяжких, и на момент совершения преступлений, за которые осуждена, она уже имела ребенка. Кроме того, как видно из материалов уголовного дела и установлено судом, ребенок осужденной находится под опекой.
Кроме того, предоставив в суд документы в подтверждение доводов защиты о возможности проживания Муль с ребенком в квартире О., согласии последней на это, защита обратила внимание на то, что надлежащие условия для нахождения ребенка в указанной квартире соблюдены, Муль не лишена родительских прав, положительно характеризуется, применение к Муль отсрочки исполнения приговора также будет отвечать интересам ребенка. Вместе с тем, суд апелляционной инстанции обращает внимание, что у Муль имеется также сын, не достигший возраста четырнадцати лет, в отношении которого такого согласия получено не было.
При таких обстоятельствах, суд апелляционной инстанции не может согласиться с защитой о возможности применения положений ч. 1 ст. 82 УК РФ, однако отмечает, что право Муль на применение отсрочки отбывания наказания соответствии с ч. 1 ст. 82 УК РФ может быть реализовано в порядке исполнения приговора, путем обращения в суд с ходатайством в соответствии со ст. 398 УПК РФ.
Вместе с тем, приговор суда подлежит изменению по следующим основаниям.
В связи с исключением из объема обвинения осужденных признака осуществления ими функции представителя власти, назначенное наказание в виде лишения свободы в отношении Невара по ч.6 ст. 290 УК РФ по факту получения взятки от Ж. и по факту получения взятки от Т., а также в отношении Чичкановой, подлежит смягчению.
В отношении Невара по ч.6 ст. 290 УК РФ по факту получения взятки от В., по п. «в» ч.5 ст. 290 УК РФ по факту получения взятки от С., а также Муль по ч.6 ст. 290 УК РФ по факту получения взятки от Ж. и по факту получения взятки от Т. назначенное наказание в виде лишения свободы остается без изменения, поскольку оно назначено в минимальных пределах санкции статьи.
Кроме того, как следует из приговора суда, наряду с основным наказанием, суд назначил всем осужденным дополнительное наказание в виде лишения права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных функций в государственных учреждения, а для Чичкановой и Муль также со штрафом в виде однократного размера взятки по всем эпизодам, назначение которого не является обязательным.
В соответствии с положениям п.4 ст. 307 УПК РФ, п. 59 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2015 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания», при назначении наказания по статьям уголовного закона, предусматривающим возможность применения дополнительных наказаний по усмотрению суда, в приговоре следует указывать основания их применения с приведением соответствующих мотивов.
Указанные положения закона судом не соблюдены, а выводы о необходимости назначения каждой из осужденных дополнительных наказаний не мотивированы.
При этом, назначая дополнительное наказание Невара,Чичкановой и Муль в виде лишения права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных функций в государственных учреждения, суд первой инстанции не учел, что в силу ч.1 ст. 47 УК РФ лишение такого права состоит в запрете занимать должности только на государственной службе или в органах местного самоуправления, в то время, как указанные лица являлись сотрудниками государственного учреждения, и указанные должности на государственной службе они не занимали. Помимо этого, принимая такое решение, суд допустил противоречия, указав в мотивировочной части приговора о лишении такого права для государственных учреждений системы здравоохранения, в то время как в резолютивной части приговора суд назначил дополнительное наказание в виде лишения права занимать должности в государственных учреждениях, не конкретизировав область, тем самым расширив перечень учреждений.
Кроме того, в нарушение положений ч.3 ст. 46 УК РФ при назначении Чичкановой и Муль за каждое из преступлений дополнительное наказание в виде штрафа, которое не является обязательным, суд материальное положение осужденных и возможность уплаты ими штрафа не выяснил и не проанализировал, никак не мотивировав свое решение.
При таких обстоятельствах и с учетом того, что указанные дополнительные наказания не являются обязательными к назначаемому основному наказанию в виде лишения свободы, суд апелляционной инстанции полагает необходимым из мотивировочной и резолютивной частей приговора исключить указание на их применение, оставив без удовлетворения доводы апелляционного представления в этой части, поскольку приведенные в представлении основания для назначения дополнительных видов наказания являются объективными признаками составов преступления, за которые Невара, Муль и Чичканова осуждены, и не могут быть повторно учтены.
Суд апелляционной инстанции находит доводы апелляционного представления о допущенном судом нарушении требований уголовно-процессуального закона в части зачета в срок лишения свободы времени содержания Невара, Чичкановой и Муль под домашним арестом, который судом исчислен из расчета два дня домашнего ареста за 1 лень лишения свободы, подлежащими удовлетворению.
Согласно ст. 9 УК РФ, преступность и наказуемость деяния определяются уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния.
В соответствии с ч. 1 ст. 10 УК РФ уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу, то есть распространяется на лиц, совершивших соответствующие деяния до вступления такого закона в силу, в том числе на лиц, отбывающих наказание или отбывших наказание, но имеющих судимость. Уголовный закон, устанавливающий преступность деяния, усиливающий наказание или иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет.
Суд первой инстанции, решая вопрос о зачете времени нахождения Невара, Чичкановой и Муль под домашним арестом в срок лишения свободы, руководствовался положениями ч. 3.4 ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального закона от 3 июля 2018 года N 186-ФЗ), при этом в срок лишения свободы каждой из них зачтено время нахождения под домашним арестом из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы.
Между тем, правила ч. 3.4 ст. 72 УК РФ, предусматривающие зачет домашнего ареста в срок лишения свободы из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы, ухудшают положение лица по сравнению с порядком, применявшимся до вступления в силу Федерального закона от 3 июля 2018 года N 186-ФЗ, в соответствии с которым время содержания под домашним арестом засчитывалось в срок отбывания наказания, исходя из расчета один день нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы.
Согласно приговору Невара, Чичканова и Муль совершили преступления до 14 июля 2018 года, т.е. до вступления в силу указанного Федерального закона.
В связи с этим применение судом первой инстанции положений ч. 3.4 ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального закона от 3 июля 2018 года N 186-ФЗ) и зачет в срок наказания времени нахождения Невара, Чичкановой и Муль под домашним арестом из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы является необоснованным.
Указанное нарушение уголовного закона является существенным, в связи с чем приговор также подлежит изменению по этим основаниям, время содержания осужденных под домашним арестом следует зачесть в срок отбывания наказания из расчета один день нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы.
Указание о применении судом первой инстанции положений ч. 3 ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального закона от 3 июля 2018 года N 186-ФЗ) подлежит исключению из описательно-мотивировочной и резолютивной части приговора.
Вопрос об удовлетворении исковых требований и взыскании с Невара в солидарном порядке со С1. в пользу А. в размере 989 245 рублей, как и вопрос об обращении взыскания в счет погашения исковых требований на имущество Невара - денежные средства в размере *** рублей, разрешен правильно.
Однако суд апелляционной инстанции соглашается с доводами апелляционного представления о допущенном судом первой инстанции противоречии между описательно-мотивировочной и резолютивной частями приговора.
Так, при обосновании решения по арестованному имуществу судом было указано, что на основании ст.ст. 104.1 и 104.2 УК РФ подлежит конфискации у Невара имущество, эквивалентное размеру полученных взяток, в связи с чем следует обратить взыскание на денежные средства в размере *** рублей, на денежные средства, находящиеся на счете в ПАВО «Сбербанк» в размере *** рублей, автомобиль «<данные изъяты>», стоимостью *** рублей, жилое помещение по адресу: <адрес>, стоимостью *** рублей (л.д. приговора 84-85), однако в резолютивной части приговора суд указал, что на все данное имущество следует обратить взыскание в счет погашения исковых требований, размер которых составляет 989 245 рублей.
При таких обстоятельствах, приговор суда в этой части подлежит уточнению, из указанного перечня подлежит исключению сумма *** рублей, на которое обращено взыскание в счет погашения исковых требований.
Вопрос о конфискации в силу п. «а» ч.1 ст. 104.1 УК РФ денежных средств, переданных Невара в качестве взятки, в размере 144 500 рублей, и автомобиля «Опель Астра», 2003 года выпуска, полученного Муль в качестве взятки в виде иного имущества, судом определен правильно, поскольку в силу п.«а» ч.1 ст.104.1, ст.104.2 УК РФ конфискации подлежат деньги, ценности и иное имущество, полученное в результате совершения преступлений, в том числе предусмотренных ст. 290 УК РФ.
Если конфискация определенного предмета, входящего в имущество, указанное в статье 104.1 УК РФ, на момент принятия судом решения о конфискации данного предмета невозможна вследствие его использования, продажи или по иной причине, суд выносит решение о конфискации денежной суммы, которая соответствует стоимости данного предмета. В случае отсутствия либо недостаточности денежных средств, подлежащих конфискации взамен предмета, входящего в имущество, указанное в статье 104.1 УК РФ, суд выносит решение о конфискации иного имущества, стоимость которого соответствует стоимости предмета, подлежащего конфискации, либо сопоставима со стоимостью этого предмета, за исключением имущества, на которое в соответствии с гражданским процессуальным законодательством Российской Федерации не может быть обращено взыскание.
С учетом данной нормы закона, судом верно принято решение о конфискации имущества, эквивалентного размеру полученных взяток.
Вместе с тем, указав о конфискации в силу ст.ст. 104.1,104.2 УК РФ у осужденных имущества, эквивалентного размеру полученных взяток, суд неверно изложил свое решение в резолютивной части приговора в отношении Чичкановой и не указал об этом в отношении Невара (на что правильно обращено внимание в апелляционном представлении), в связи с чем приговор суда и в этой части подлежит уточнению с указанием о конфискации у Невара и Чичкановой в собственность государства эквивалента дохода, полученного преступным путем, обратив взыскание у Чичкановой: на денежные средства *** рублей, *** ЕВРО, *** долларов США; ювелирные изделия, стоимостью *** рубля; автомобили «<данные изъяты>», стоимостью *** рублей, и «<данные изъяты>», стоимостью *** рубля, исключив указание о передаче оставшейся части имущества после конфискации для исполнения наказания в виде штрафа; у Невара: на денежные средства, оставшееся после исполнения приговора в части гражданского иска; на денежные средства, находящиеся на счете в ПАО «Сбербанк» в размере *** рублей *** копеек; на автомобиль «<данные изъяты>», стоимостью *** рублей; на жилое <адрес>, стоимостью *** рублей.
Что касается доводов апелляционного представления относительно неверного указания суда в части разрешения вопроса о судьбе вещественного доказательства –документов на автомобиль «<данные изъяты>», полученных из ГИБДД, их возврате в ГИБДД, то суд апелляционной инстанции полагает необходимым указать об оставлении этих документов с материалами уголовного дела.
Иных нарушений требований закона, влекущих изменение приговора, суд апелляционной инстанции не усматривает.
Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, суд апелляционной инстанции также не усматривает.
Руководствуясь ст. ст.389.13, 389.15, 389.20, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции
ОПРЕДЕЛИЛ:
приговор Центрального районного суда г. Барнаула Алтайского края от 17 февраля 2021 года в отношении Невара О.Н., Чичкановой Ж.Ю., Муль Р.Д. изменить.
Исключить из описательно мотивировочной частей приговора выводы суда о том, что Невара О.Н., Чичканова Ж.Ю., Муль Р.Д. осуществляли функции представителя власти; в отношении Невара О.Н. исключить указание о совершении растраты.
В отношении Невара О.Н. исключить из описательно мотивировочной и резолютивной частей приговора указание на назначение по ч.6 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от Ж.), по ч. 6 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от Т.), по ч. 6 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от В.), по п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от С.) и по совокупности преступлений по правилам ч.3 ст. 69 УК РФ, дополнительного наказания в виде лишения права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных функций в государственных учреждениях; смягчить назначенное наказание:
по ч.6 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от Ж.) до 8 лет 1 месяца лишения свободы;
по ч. 6 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от Т.) до 8 лет 1 месяца лишения свободы.
На основании ч.3 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний, назначенных по ч.6 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от Ж.), по ч. 6 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от Т.), по ч. 6 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от В.), по ч. 3 ст. 160 УК РФ, по п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от С.), Невара О.Н. окончательно назначить наказание в виде 8 лет 3 месяцев лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.
В отношении Чичкановой Ж.Ю. исключить из описательно-мотивировочной и резолютивной частей приговора указание на назначение по ч.6 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от Ж.), по ч. 6 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от Т.), по п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от С.) и по совокупности преступлений по правилам ч.3 ст. 69 УК РФ, дополнительного наказания в виде штрафа и в виде лишения права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных функций в государственных учреждениях; смягчить назначенное наказание:
по ч.6 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от Ж.) до 8 лет 1 месяца лишения свободы;
по ч. 6 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от Т.) до 8 лет 1 месяца лишения свободы;
по п. «в» ч.5 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от С.) до 7 лет лишения свободы.
На основании ч.3 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний, назначенных по ч.6 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от Ж.), по ч. 6 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от Т.), по п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от С.), окончательно назначить наказание в виде 8 лет 2 месяцев лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.
В отношении Муль Р.Д. исключить из описательно-мотивировочной и резолютивной частей приговора указание на назначение по ч.6 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от Ж.), по ч. 6 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от Т.) и по совокупности преступлений по правилам ч.3 ст. 69 УК РФ, дополнительного наказания в виде штрафа и в виде лишения права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных функций в государственных учреждениях.
На основании ч.3 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний, назначенных по ч.6 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от Ж.), по ч. 6 ст. 290 УК РФ (по факту получения взятки от Т.), Муль Р.Д. окончательно назначить наказание в виде 8 лет 2 месяцев лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.
Исключить из описательно-мотивировочной и резолютивной частей приговора в отношении Невара О.Н., Чичкановой Ж.Ю., Муль Р.Д. указание о применении положений ч. 3 ст. 72 УК РФ.
Время содержания Невара О.Н. под домашним арестом с 19 декабря 2017 года по 27 декабря 2018 года включительно зачесть в срок отбытого наказания из расчета один день домашнего ареста за один день лишения свободы.
Время содержания Чичкановой Ж.Н. под домашним арестом с 16 февраля 2018 года по 27 декабря 2018 года включительно зачесть в срок отбытого наказания из расчета один день домашнего ареста за один день лишения свободы.
Время содержания Муль Р.Д. под домашним арестом с 6 апреля 2018 года по 27 декабря 2018 года включительно зачесть в срок отбытого наказания из расчета один день домашнего ареста за один день лишения свободы.
Исключить из резолютивной части приговора указание на обращение взыскания в счет погашения исковых требований на имущество Невара О.Н.: денежные средства, находящиеся на счете в ПАО «Сбербанк» в размере *** рублей *** копеек, автомобиль «<данные изъяты>», стоимостью *** рублей, жилое помещение по адресу: <адрес>, стоимостью *** рублей.
На основании ст. 104.1,104.2 УК РФ конфисковать у Невара О.Н. в собственность государства эквивалент дохода, полученного преступным путем (в результате взяток), обратив взыскание на денежные средства, оставшиеся после исполнения приговора в части гражданского иска; на денежные средства, находящиеся на счете в ПАО «Сбербанк» в размере *** рублей *** копеек; на автомобиль «<данные изъяты>», стоимостью *** рублей; на жилое помещение по адресу: <адрес>, стоимостью *** рублей.
Указать о конфискации на основании ст.ст. 104.1 УК РФ, 104.2 УК РФ у Чичкановой Ж.Ю. в собственность государства эквивалента дохода, полученного преступным путем (в результате взяток), обратив взыскание на денежные средства в суммах *** рублей, *** ЕВРО, *** долларов США; ювелирные изделия, стоимостью *** рубля; автомобили «<данные изъяты>», стоимостью *** рублей, и «<данные изъяты>», стоимостью *** рубля, исключив указание о передаче оставшейся части имущества после конфискации для исполнения наказания в виде штрафа.
Исключить из резолютивной части приговора в отношении Невара О.Н., Чичкановой Ж.Ю., Муль Р.Д. указание суда о самостоятельном исполнении в соответствии с ч.2 ст.71 УК РФ наказания в виде лишения права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных функций в государственных учреждениях, и штрафа; а также об исчислении в соответствии с ч.4 ст. 47 УК РФ срока отбывания наказания в виде лишения права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных функций в государственных учреждениях, с момента отбытия Невара О.Н., Чичкановой Ж.Ю. и Муль Р.Д. основного наказания.
Вещественное доказательство-документы из ГИБДД на автомобиль «<данные изъяты>» оставить при уголовном деле.
Исключить из резолютивной части приговора реквизиты счета для денежных взысканий (штрафа).
В остальной части приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы и апелляционное представление удовлетворить частично.
Апелляционное определение и приговор вступают в законную силу со дня вынесения апелляционного определения и могут быть обжалованы в кассационном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции через суд первой инстанции, постановивший приговор, в течение шести месяцев со дня вступления их в законную силу, а осужденными в тот же срок со дня вручения копии вступившего в законную силу судебного решения. В случае пропуска указанного срока или отказа в его восстановлении кассационная жалоба, представление подаются непосредственно в указанный суд кассационный инстанции.
Осужденные вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции, о чем может быть заявлено в кассационной жалобе, либо в течение трёх суток со дня получения извещения о дате, времени и месте заседания суда кассационной инстанции, если уголовное дело было передано в суд кассационной инстанции по кассационному представлению прокурора или кассационной жалобе другого лица.
Председательствующий О.А. Левашова
Судьи М.А. Фокин
С.В. Киселева
