Решение Суда по интеллектуальным правам от 31.10.2016 № СИП-818/14

СУД ПО ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫМ ПРАВАМ

Огородный проезд, дом 5, строение 2, Москва, 127254

http://ipc.arbitr.ru

Именем Российской Федерации

РЕШЕНИЕ

Москва

3 ноября 2016 года

Дело № СИП-818/2014

Резолютивная часть решения объявлена 31 октября 2016 года.

Полный текст решения изготовлен 3 ноября 2016 года.

Суд по интеллектуальным правам в составе: председательствующего судьи Силаева Р.В., судей Пашковой Е.Ю., Снегура А.А.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Колесниковым А.А.,

при участии в судебном заседании представителей: от заявителя – Шехтман Е.Л. (по доверенности от 09.10.2014), Мухортов В.В. (по доверенности от 11.01.2016); от третьих лиц с самостоятельными требованиями — Дубровского Г.Э. и Карасевой Т.М. – Шехтман Е.Л. (по доверенностям от 06.04.2016) и Карасева Т.М. лично; от ответчика — Бедарев А.А. (по доверенности от 09.10.2014),

рассмотрев в открытом судебном заседании иск открытого акционерного общества «Кемеровский экспериментальный завод средств безопасности» (Институтская ул., д. 3, к. А, г. Кемерово, ОГРН 1034205050241) к Кривошапко Александру Васильевичу (г. Кемерово) о признании недействительным патента Российской Федерации № 2386034 на изобретение «Способ подогрева шахтного вентиляционного воздуха и устройство для его осуществления» в части указания автора и патентообладателя,

при участии третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора: Дубровского Геннадия Эдуардовича (г. Кемерово), Карасевой Тамары Михайловны (г. Кемерово),

и третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, — Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Бережковская наб., д. 30, корп. 1, Москва, 123995, ОГРН 1047730015200),

УСТАНОВИЛ:

открытое акционерное общество «Кемеровский экспериментальный завод средств безопасности» (далее — общество «КЭЗСБ», общество, завод) обратилось в Суд по интеллектуальным правам с исковым заявлением к Кривошапко Александру Васильевичу:

о признании недействительным патента Российской Федерации № 2386034 на изобретение «Способ подогрева шахтного вентиляционного воздуха и устройство для его осуществления» в части указания автора и патентообладателя,

о признании общества патентообладателем спорного изобретения, Дубровского Геннадия Эдуардовича и Карасевой Тамары Михайловны – его авторами,

о применении последствий недействительности лицензионного договора № РД0072106, зарегистрированного 02.11.2010, о признании регистрации указанного договора недействительной,

об обязании Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатента) внести соответствующую запись в реестр изобретений.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, по инициативе суда привлечены Дубровский Г.Э. и Карасева Т.М.

Определением Суда по интеллектуальным правам от 26.11.2014 приняты уточнение и частичный отказ общества от исковых требований. Судом первой инстанции рассмотрены требования:

о признании патента Российской Федерации № 2386034 на изобретение «Способ подогрева шахтного вентиляционного воздуха и устройство для его осуществления» недействительным в части указания в качестве патентообладателя Кривошапко А.В. и неуказания в качестве соавторов Дубровского Г.Э. и Карасевой Т.М.,

об обязании Роспатента выдать новый патент на спорное изобретение с указанием в качестве патентообладателя общества, а в качестве авторов — Дубровского Г.Э., Карасевой Т.М. и Кривошапко А.В.

Определением Суда по интеллектуальным правам от 19.10.2015 по делу № СИП-502/2015, возбужденному по заявлению Ширяева Юрия Олеговича о признании патента Российской Федерации № 2386034 на изобретение недействительным в части указания патентообладателя и признания патентообладателями этого изобретения Ширяева Ю.О. и Кривошапко А.В., данное дело объединено с делом № СИП-818/2014 для совместного рассмотрения; объединенному делу присвоен
 № СИП-818/2014.

Решением Суда по интеллектуальным правам от 14.12.2015 требования общества «КЭЗСБ» удовлетворены: спорный патент признан недействительным в части указания в качестве патентообладателя Кривошапко А.В. и неуказания в качестве соавторов Дубровского Г.Э. и Карасевой Т.М., на Роспатент возложена обязанность в 15-дневный срок с момента вынесения данного решения выдать патент на изобретение «Способ подогрева шахтного вентиляционного воздуха и устройство для его осуществления» с указанием в качестве патентообладателя общества «КЭЗСБ», в качестве авторов – Дубровского Г.Э., Карасевой Т.М., Кривошапко А.В.; в удовлетворении требований Ширяева Ю.О. отказано. Кроме того, указанным решением распределены судебные расходы: осуществлено перечисление с депозитного счета суда 32 472 руб. эксперту Богомолову Александру Романовичу в возмещение транспортных расходов на явку в судебное заседание; с Кривошапко А.В. в пользу общества «КЭЗСБ» взыскано 96 472 руб. в возмещение судебных расходов, из них: 4 000 руб. на оплату государственной пошлины, 60 000 руб. на оплату судебной экспертизы и 32 472 руб. на возмещение транспортных расходов эксперта; с депозитного счета суда возвращено обществу «КЭЗСБ» 7 528 руб., Кривошапко А.В. — 60 000 руб.; обществу «КЭЗСБ» возвращено из федерального бюджета 12 000 руб. излишне уплаченной государственной пошлины.

При принятии решения от 14.12.2015 в части удовлетворения требований общества «КЭЗСБ» о признании спорного патента суд первой инстанции исходил из нижеследующего.

Дубровский Г.Э. и Карасева Т.М. являясь, как и Кривошапко А.В., работниками общества «КЭЗСБ», принимали участие в разработке следующих признаков спорного технического решения: холодный воздух, используемый при поддуве в выходном газоходе необходимо направлять вверх под углом не менее 45 градусов; форсунки, расположенные в боковых стенках для вторичного дутья являются наклонными и щелевыми; высота 0,8–1 м расположения форсунок от поверхности топочного полотна; расстояние 50–70 мм от наружной поверхности боковой стенки камеры сгорания до внутренней стенки экрана. Так, судом были признаны достоверными и непротиворечивыми пояснения Дубровского Г.Э. и Карасевой Т.М. о причинах и условиях разработки указанных технических решений, согласно которым, соответствующие решения (размеры, величины) обусловлены конструктивными особенностями разработанных обществом «КЭЗСБ» воздухонагревательных установок (далее — ВНУ), для которых и разрабатывалась система вторичного дутья, а именно вызваны наличием в существующих ВНУ стоек, лазов, их размерами и расположением, а также габаритными размерами используемых при строительстве проектируемых обществом «КЭЗСБ» топок материалов и конструктивных элементов; соответствующие решения выработаны эмпирическим путем, а не в результате расчетов, на которые ссылается Кривошапко А.В.

Теплотехнические расчеты ответчика, ссылаясь на которые Кривошапко А.В. настаивал на своем единоличном авторстве, не согласуются с признаками технического решения, которое охраняется спорным патентом, что подтверждено заключением судебной экспертизы, проведенной Богомоловым А.Р., и пояснениями последнего, озвученными в ходе судебного заседания. Так, суд установил, что ряд отличительных существенных признаков, содержащихся в формуле по оспариваемому патенту, содержится в чертежах, выполненных Дубровским Г.Э., при этом указанные признаки отсутствуют в рукописных документах, представленных Кривошапко А.В.

Отрицаемое ответчиком участие Дубровского Г.Э. и Карасевой Т.М. в разработке технического решения, защищаемого оспариваемым патентом, нашло подтверждение помимо заключения судебной экспертизы и в показаниях свидетелей Левашова С.А. и Назимовой С.В.

В то же время, судом было критично оценено утверждение Кривошапко А.В., согласно которому техническое решение, охраняемое оспариваемым патентом, было формализовано им не позднее июля 2007 года, т.е. задолго до начала разработки обществом «КЭЗСБ» системы вторичного дутья ВНУ в рамках исполнения договоров с шахтами. В подтверждение данного обстоятельства (утверждения) ответчиком в материалы дела были представлены эскизы, датированные 28.06.2007 и 01.07.2007, и нотариально заверенные письменные пояснения патентного поверенного Целуйко С.Ф., которая оказывала помощь Кривошапко А.В. в составлении патентной заявки на спорное изобретение и представляла заявителя в Роспатенте.

Вместе с тем, указанный патентный поверенный Целуйко С.Ф., вызванный судом в судебное заседание 09.09.2015 в качестве свидетеля, от ранее представленных нотариально заверенных письменных пояснений отказалась. Пояснила, что письменные пояснения были составлены представителем Кривошапко А.В. — Бедаревым А.А. и подписаны свидетелем без редактуры в обмен на обещание, что свидетелю не придется давать показания в суде. Тогда же при личной встрече Бедарев А.А. просил проставить указанные им даты на документах, связанных с заявкой на оспариваемый патент.

По существу спора свидетель сообщил, что не помнит, когда к ней обратился Кривошапко А.В. за помощью в составлении патентной заявки: в 2007 или 2008 году. В то же время пояснила, что согласно ее записям (представила для приобщения к материалам дела — том 8 лист дела 141) патентный поиск, начатый ею 29.04.2008, обычно проводит сразу после начала работы над заявкой. С учетом этого предполагает, что ответчик обратился к ней в 2008 году.

Согласно показаниям Целуйко С.Ф., она не помнит, какие документы получила от Кривошапко А.В. первоначально при первой встрече, а какие позднее и в какой последовательности, были ли при первой встрече свидетелю переданы эскизы и были ли они датированы. Вместе с тем, сообщила, что в период производства по настоящему делу передала Кривошапко А.В. (его представителям) по его просьбе сохранившиеся у нее материалы, имеющие отношение к оспариваемому патенту; впоследствии эти материалы ей были возвращены для приобщения к письменным пояснениям и представления в суд, однако среди возвращенных ей ответчиком документов были эскизы, которых она ранее не видела. Предполагая, что ею манипулируют, свидетель изготовил копии (переданы свидетелем суду для приобщения к материалам дела) с эскизов, которые были переданы ей ответчиком только в 2015 году.

С учетом показаний свидетеля Целуйко С.Ф. суд признал недостоверными исходящие от ответчика документы, датированные июнем и июлем 2007 года и представленные в материалы дела одновременно либо после назначения судебной экспертизы и поступления письменных пояснений Целуйко С.Ф. от 28.04.2015, отозванных свидетелем.

Принимая во внимание озвученные указанным свидетелем сведения о ее взаимоотношениях с ответчиком и его представителями, коллегия судей пришла к выводу о ненадлежащем, заслуживающем порицания процессуальном поведении последних, выразившемся в подтасовке доказательств, что послужило основанием для критического отношения к сообщаемым ответчиком и его представителями сведениям и пояснениям, носящим декларативный характер.

Кроме того, судом первой инстанции был отклонен как необоснованный довод ответчика о наличии в действиях истца признаков злоупотребления правом, исключающих в силу статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) удовлетворение иска общества «КЭЗСБ».

В силу изложенных обстоятельств и при наличии документально подтвержденных трудовых отношений общества «КЭЗСБ» с Кривошапко А.В., Дубровским Г.Э. и Карасевой Т.М. и их характера, связанного с конструированием ВНУ, проектирование и производство, которых относится к сфере деятельности общества «КЭЗСБ», а также при наличии документальных доказательств того, что задание на разработку спорного технического решения было дано Кривошапко А.В. и Дубровскому Г.Э. руководителем общества «КЭЗСБ», что также подтвердил свидетель Назимова С.В., спорное изобретение было признано служебным (статьи 1370 ГК РФ).

Притязания второго истца Ширяева Ю.О. на обладание патентом на спорное техническое решение были признаны судом необоснованными, ввиду мнимости его договора с ответчиком от 23.03.2007 и недостоверности документов, представленных указанным истцом в обоснование своих требований.

Постановлением президиума Суда по интеллектуальным правам
 от 15.03.2016 указанное решение суда первой инстанции отменено в части:

признания спорного патента недействительным в части указания в качестве патентообладателя Кривошапко А.В. и неуказания в качестве соавторов Дубровского Г.Э. и Карасевой Т.М.; обязания Роспатента выдать патент на спорное изобретение с указанием в качестве патентообладателя общества «КЭЗСБ», в качестве авторов — Дубровского Г.Э., Карасевой Т.М., Кривошапко А.В.; взыскания с Кривошапко А.В. в пользу общества «КЭЗСБ» возмещения судебных расходов. В указанной части дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Отменяя решение суда первой инстанции, президиум Суда по интеллектуальным правам указал следующее.

В подтверждение довода о самостоятельном создании
 Кривошапко А.В. изобретения, защищенного спорным патентом, ответчик ссылался на лицензионный договор от 01.09.2010 (зарегистрирован Роспатентом 02.11.2010 за номером государственной регистрации РД0072106), заключенный между обществом «КЭЗСБ» и Кривошапко А.В., согласно которому последний предоставил первому право использования изобретения, охраняемого спорным патентом; лицензионный договор от 16.04.2003 на использование изобретения, защищенного патентом Российской Федерации № 2189533 на изобретение «Установка для подогрева воздуха, подаваемого в шахту», автором и патентообладателем которого является Кривошапко А.В.; решением суда Рудничного района г. Кемерово от 04.06.2014 по делу № 2-16/2014, которым удовлетворены требования Кривошапко А.В. о взыскании с общества «КЭЗСБ» задолженности по лицензионному договору от 01.09.2010 в размере 4 641 449 рублей 93 копейки и из текста которого следует, что по данному договору обществом «КЭЗСБ» частично были выплачены лицензионные платежи и при этом общество оспаривало размер роялти, а не правомерность их требования со стороны Кривошапко А.В.

При установлении обстоятельств создания изобретения по патенту на изобретение Российской Федерации № 2386034 в связи с выполнением Кривошапко А.В., Карасевой Т.М. и Дубровским Г.Э. своих трудовых обязанностей, суд первой инстанции не исследовал лицензионный договор от 01.09.2010 № РД0072106, заключенный обществом и Кривошапко А.В., не дал ему оценку, как и доводам, и возражениям сторон, в связи с заключением и исполнением этого договора. Вместе с тем к числу обстоятельств, на основании которых устанавливается, носит ли техническое решение служебный характер, относится, в том числе последующее поведение работника и работодателя.

При новом рассмотрении дела суду первой инстанции предложено дать оценку названному договору применительно к обстоятельствам настоящего спора, определить процессуальное положение
 Карасевой Т.М. и Дубровского Г.Э., претендующих на авторство спорного патента.

Определением от 24.03.2016 дело было принято судом первой инстанции к повторному рассмотрению.

Определением от 14.04.2016 удовлетворено заявление Дубровского Геннадия Эдуардовича и Карасевой Тамары Михайловны о вступлении в дело в качестве третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора.

В ходе подготовки дела к судебному разбирательству ответчиком было сделано несколько заявлений о фальсификации истцом доказательств по делу.

В процессе рассмотрения дела ответчик заявил о фальсификации истцом следующих доказательств:

– рукописной записи, сделанной в приобщенном в материалах дела ежедневнике Карасевой Т.М. на странице «14 августа», а именно: «15. Дубровский – разработать камеру сгорания с острым дутьем», датированной 20.08.2007, которая по мнению ответчика не соответствует ее датировке; протокола технического совещания по вопросам проектирования, монтажа и работы воздухонагревательных установок ВНУ без даты, номера, подписей и печати, содержащегося на компьютере Карасевой Т.М., а также протокола технического совещания по вопросам проектирования, монтажа и работы воздухонагревательных установок ВНУ от 21.01.2008, которые не существуют в реальности либо не соответствуют датировке; чертежей, зафиксированных нотариальными протоколами осмотра вещественных доказательств (файлов на компьютере Карасевой Т.М.) от 26.12.2014 № 42АА1303585, 42АА1303595, 42АА1303596, 42АА1303599 (заявление о фальсификации № 1);

– электронных файлов «Талдинская-Западная-1 лист 1» и «Талдинская-Западная-1 лист 2» (заявление о фальсификации № 2);

– электронных файлов «ЦСКС-075.30 Сопло», «ЦСКС лист 1» и «Шибер ЦСКС-075.14.00.000СБ» (заявление о фальсификации № 3);

– спецификаций на экран левый ЦСКС-075.04.00.000 за подписью Дубровского Г.Э. от 20.11.2007, на экран № 1 ЦСКС-075.04.01.000 за подписью Дубровского Г.Э. от 20.11.2007, сопла ЦСКС-075.30.31.32.33 за подписью Дубровского Г.Э. от 16.11.2007 (заявление о фальсификации № 4).

Суд в порядке, предусмотренном статьей 161 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, приступил к проверке указанных заявлений о фальсификации № 1, 2 и 3.

Протокольным определением от 12.05.2016 проверка по заявлению о фальсификации № 1 была завершена. Суд определил: исключить из числа доказательств по настоящему делу с согласия истца ежедневник Карасевой Т.М., нотариальные протоколы осмотра доказательств (файлов) от 26.12.2014 № 42АА1303585, 42АА1303595, 42АА1303596, 42АА1303599 с приложенными к ним распечатками текстуально-графических документов — чертежей по причине непредставления истцом суду для исследования оспоренных ответчиком электронных документов (файлов); отказать в исключении из числа доказательств по делу файла «Совещание от 18.01.2008.doc», содержащий электронный текстовый документ, признанный судом по результатам проверки метаданных файла, достоверным доказательством

Определением от 07.07.2016 в рамках проверки заявлений о фальсификации № 2 и 3 по ходатайству ответчика на основании статьи 82 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации была назначена судебная компьютерная техническая экспертиза оспоренных электронных документов (файлов).

С учетом заключения эксперта Власенко А.Ю. от 03.08.2016 и результатов исследования непосредственно судом метаданных оспоренных ответчиком в заявления № 2 и 3 электронных документов (файлов) суд определил отказать в исключении оспоренных документов из числа доказательств по делу.

Копии рукописных документов, оспоренных в заявлении о фальсификации № 4, суд с согласия истца, не начиная проверку по заявлению о фальсификации, определил исключить из числа доказательств по делу по причине невозможности представления истцом для исследования оригиналов таких документов.

В судебном заседании 17.10.2016 были допрошены по ходатайству ответчика свидетель Игнатов Юрий Германович и повторно по ходатайству истца свидетель Назарова Светлана Владимировна.

В том же судебном заседании по итогам опроса свидетелей представители общество «КЭЗСБ» уточнили правовую позицию, отказавшись от довода о заключении лицензионного договора от 01.09.2010 (зарегистрирован Роспатентом 02.11.2010 за номером государственной регистрации РД0072106) между обществом «КЭЗСБ» и Кривошапко А.В. в результате сговора последнего с генеральным директором общества «КЭЗСБ» Кондаковым В.М. Истцом также уточнены требования, в соответствии с которыми общество «КЭЗСБ» просит: 1) признать патент Российской Федерации № 2386034 на изобретение «Способ подогрева шахтного вентиляционного воздуха и устройство для его осуществления» недействительным в части не указания в качестве патентообладателя общества «КЭЗСБ» и не указания в качестве авторов Дубровского Г.Э. и Карасевой Т.М.; 2) обязать Роспатент выдать новый патент на спорное изобретение с указанием в качестве патентообладателя — общества «КЭЗСБ», а в качестве авторов — Дубровского Г.Э., Карасевой Т.М. и Кривошапко А.В. Указанное изменение требований было принято судом, как не противоречащее статье 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В судебных заседаниях 17 и 31 октября 2016 года и в письменных пояснениях от 27.10.2016 представители общества «КЭЗСБ», Дубровского Г.Э. и Карасевой Т.М. поддержали свои требования с учетом уточнений.

Ответчик и его представитель в судебных заседаниях 17 и 31 октября 2016 года требования истца и третьих лиц, заявивших самостоятельные требования относительно предмета спора, оспорили по основаниям, изложенным в письменных пояснениях от 10.10.2016.

В частности, Кривошапко А.В. со ссылкой на показания свидетеля Игнатова Ю.Г. поясняет, что он и Тыдыков Н.И. были приняты на работу в общество «КЭЗСБ» 01.03.2001 (ответчик — на должность главного инженера проектов) ввиду того, что им принадлежали исключительные права на ВНУ по патенту Российской Федерации на изобретение № 2189533 с приоритетом правовой охраны от 14.09.2000. До указанного момента общество «КЭЗСБ» не производило ВНУ и трудоустройство ответчика было обусловлено намерением общества начать производство и продвижение ВНУ. Фактически формальное трудоустройство ответчика имело целью компенсировать ему затраты на проезд от места жительства до завода и легализовать его участие в совещаниях по ВНУ. В трудовые обязанности Кривошапко А.В., по его утверждению, не входила модернизация ВНУ.

Отношения между ответчиком и заводом по использованию старшего изобретения по патенту Российской Федерации № 2189533, в том числе касающиеся разработки проектов, оказания технической помощи в расчетах адаптации изобретения под конкретное ВНУ, были урегулированы не трудовым договором, а лицензионным договором от 16.04.2003, зарегистрированным Роспатентом 30.05.2003. Пункт 3.2 указанного договора предусматривал обязанность сторон предлагать друг другу все усовершенствования и улучшения для совместной правовой защиты и использования.

Изобретение по спорному патенту является модернизацией изобретения по патенту Российской Федерации № 2189533.

После смерти Тыдыкова Н.И. его функции, носящие сугубо технический характер, что, по мнению Кривошапко А.В., подтверждается решением Заводского районного суда г. Кемерово от 28.11.2014 по делу № 2-11/2014, перешли к ответчику, который во взаимоотношениях с заводом выступал простым исполнителем, привлеченным к адаптации изобретения к конкретной ВНУ.

Начало работ ответчика над спорным техническим решением было обусловлено письмом открытого акционерного общества «ПО «Сибирьуголь», адресованным Кривошапко А.В. 05.03.2007 как автору изобретения, в котором указанное общество просило решить проблему шлакования стенок камеры сгорания, возникшую на ВНУ шахты «Чертинская-Коксовая». По утверждению Кривошапко А.В., он начал приведшие к техническому результату, охраняемому оспариваемым патентом, работы над проблемой шлакования стенок камеры сгорания, во втором квартале 2007 года, которые были закончены в июне-июле 2007 года, что нашло отражение в рукописном эскизе от 01.07.2007 и прилагаемом к нему расчете, а также, по мнению Кривошапко А.В., подтверждается пояснениями свидетеля Целуйко С.В. и представленными указанным свидетелем пояснениями к эскизам от 28.06.2007 и 01.07.2007.

Кривошапко А.В. указывает, что признаки спорного изобретения присутствуют в эскизе от 01.07.2007, а другие признаки содержаться в ряде иных изобретений, автором которых является ответчик. Обращает внимание суда на то, что наличие признаков спорного изобретения в эскизах от 28.06.2007 и 01.07.2007 признано истцом.

В конце 2007 – начале 2008 годов, по утверждению Кривошапко А.В., он сообщил генеральному директору Кондакову В.М. о создании им технического решения, признаки которого впоследствии вошли в формулу изобретения, охраняемого спорным патентом, а руководством завода было принято решение о применении нового технического решения при производстве ВНУ и заключении договоров. Дубровскому Г.Э. было дано поручение на изготовление чертежей, так как эскизы Кривошапко А.В. не содержали в себе необходимых для производства ВНУ размеров.

Заявка на выдачу спорного патента была подана Кривошапко А.В. 08.07.2008 и с этого момента (с осени 2008 года) в конструкторскую документацию ВНУ, разработанную на основании патента Российской Федерации № 2189533 для шахт «Талдинская-Западная-1», «Котинская», «Байкаимская» (Моховский разрез), стали вноситься изменения, связанные со вторичным дутьем. В подтверждение изложенной хронологии событий Кривошапко А.В. ссылается на представленную самим заводом, в том числе и в электронном виде, рабочую документацию на энергокомплексы шахт «Талдинская-Западная-1» и «Моховской угольный разрез».

Лицензионный договор на использование спорного изобретения подписан с заводом 01.09.2010 через пять месяцев после выдачи спорного патента и зарегистрирован Роспатентом 02.11.2010 за номером РД0072106.

На условиях указанного лицензионного договора с 2010 года обществом «КЭЗСБ», по данным Кривошапко А.В., были произведены ВНУ для шахт им. Кирова, «Ольжерасская-Новая», «разрез Моховской». Поскольку лицензионные платежи были произведены обществом «КЭЗСБ» лишь частично, Кривошапко А.В. был вынужден обратиться к заводу с претензией, расторгнуть договор, а также обратиться в суд за взысканием задолженности по лицензионным платежам (решение Рудничного районного суда г. Кемерово от 04.06.2014).

Как указывает Кривошапко А.В. со ссылкой на позицию Конституционного Суда Российской Федерации, изложенную в определениях от 05.03.2014 № 503-О и от 28.05.2013 № 876-О, приведенные обстоятельства свидетельствуют о достигнутой между ним и обществом «КЭЗСБ» договоренности об урегулировании вопроса о принадлежности исключительных прав на спорное изобретение.

Кривошапко А.В. настаивает на том, что новое руководство общества «КЭЗСБ» знало об указанном лицензионном договоре в 2010 году, как следствие, довод о том, что об указанном договоре истцу стало известно лишь в 2011 году и о сговоре ответчика с прежним руководителем Кондаковым В.М. не соответствует действительности.

Ответчик настаивает на наличии в действиях общества «КЭЗСБ» по оспариванию патента признаков злоупотребления правом (статья 10 ГК РФ). Так, Кривошапко А.В. обращает внимание суда на то, что соответствующие действия были предприняты истцом по истечении 6 лет с момента выдачи спорного патента и 3 лет исполнения лицензионного договора, направлены на пересмотр существовавших между сторонами договоренностей и причинение вреда Кривошапко А.В., противоречат принципу стабильности гражданского оборота. Обращает внимание суда на существующие противоречия в интерпритации событий истцом, третьими лицами Дубровским Г.Э. и Карасевой Т.М. и свидетелем Назимовой С.В. и несогласованности и недостоверности доказательств, представленных истцом, в том числе электронных документов, источник происхождения которых вызывает у ответчика сомнения.

Кривошапко А.В. также указывает на отсутствие у Суда по интеллектуальным правам компетенции по рассмотрению данного спора, фактически сводящегося к спору об авторстве, подведомственного судам общей юрисдикции, а также спора относительно признания недействительным патента, выданного в отношении изобретений, на которые истец и третьи лица с самостоятельными требованиями не претендуют.

Дополнительно в судебном заседании 31.10.2016 представитель ответчика высказался о недостоверности приведенной в каталоге-календаре общества «КЭЗСБ» информации о том, что завод является разработчиком ВНУ, введенной в эксплуатацию на шахте открытого акционерного общества «Шахта им. Кирова» в 1998 году. По утверждению представителя ответчика, Кривошапко А.В., а не общество «КЭЗСБ», является разработчиком соответствующего проекта, в подтверждение чего была представлена копия его трудового соглашения с обществом с ограниченной ответственностью ПКФ «Дина» от 03.03.2000 на выполнение работ по проектированию теплоснабжения горных выработок Западного отвала ОАО ш. Кирова согласно договору № 7 от 16.03.2000.

При разрешении спора суд исходит из нижеследующего.

Роспатентом по заявке Кривошапко А.В. от 08.07.2008 № 2008127847/03 выдан патент Российской Федерации № 2386034 на изобретение «Способ подогрева шахтного вентиляционного воздуха и устройство для его осуществления» со следующей формулой:

1. Способ подогрева шахтного вентиляционного воздуха, включающий нагрев атмосферного воздуха дымовыми газами, поступающими из камеры сгорания топлива через выходной газоход и камеру догорания топлива, подачу его в шахту через вентиляционную систему, отличающийся тем, что в поток вентиляционного воздуха, непосредственно во всасывающий канал шахтного вентилятора главного проветривания, дозированно подают присадку горячего воздуха, в камере сгорания используют вторичное дутье, вторичный воздух подогревают в конвективной рубашке боковых стенок камеры сгорания, а в выходном газоходе используют поддув холодного воздуха, который направляют вверх под углом не менее 45°.

2. Способ по пункту 1, отличающийся тем, что в камере сгорания топлива используют комбинированное сжигание топлива.

3. Устройство для подогрева шахтного вентиляционного воздуха, содержащее камеру сгорания топлива с боковыми, фронтальной и отбойной стенками и потолочной частью, воздухоподогреватель, воздухораспределительное устройство горячего воздуха, вентилятор горячего воздуха, дымосос, газоходы и воздуховод, отличающееся тем, что камера сгорания топлива снабжена расположенными снаружи вентиляторами вторичного дутья и выполненными в боковых стенках наклонными щелевыми форсунками, которые расположены на высоте 0,8–1 м от поверхности топочного полотна таким образом, что ось потока вторичного воздуха, поступающего из каждой щелевой форсунки, кроме отсечных, направлена в центр отбойной и фронтальной стенок камеры сгорания топлива, а наружная поверхность боковых стенок камеры сгорания топлива снабжена конвективной рубашкой, одновременно являющейся теплоизоляцией, выполненной в виде щита, установленного от верхнего края боковой стенки камеры сгорания на расстоянии 50–70 мм от ее наружной поверхности до уровня топочного полотна и герметично закрытого по торцам, кроме того, в выходном газоходе расположен вентилятор, а в воздуховоде установлены растопочно-аварийный и рабочий шиберы, при этом положению «открыто» рабочего шибера соответствует положение «закрыто» растопочно-аварийного шибера, и наоборот.

4. Устройство по пункту 3, отличающееся тем, что камера сгорания топлива снабжена газовыми горелками, которые расположены в ее потолочной части.

В качестве патентообладателя и автора названного изобретения указан Кривошапко А.В.

Общество, полагая, что указанное изобретение является служебным, поскольку создано его работниками – Дубровским Г.Э., Карасевой Т.М. и Кривошапко А.В. в связи с выполнением ими трудовых обязанностей, обратилось в Суд по интеллектуальным правам с настоящим иском (с учетом уточнений).

Суд, исследовав собранные по делу доказательства, оценив доводы и пояснения лиц, участвующих в деле, выслушав их представителей, пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения требований истца и третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, в силу нижеследующего.

Согласно нормам статьи 1345 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) интеллектуальные права на изобретения, полезные модели и промышленные образцы являются патентными правами (часть 1). Автору изобретения, полезной модели или промышленного образца принадлежат следующие права: 1) исключительное право; 2) право авторства (часть 2). В случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, автору изобретения, полезной модели или промышленного образца принадлежат также другие права, в том числе право на получение патента, право на вознаграждение за служебное изобретение, полезную модель или промышленный образец.

В силу статьи 1347 ГК РФ автором изобретения, полезной модели или промышленного образца признается гражданин, творческим трудом которого создан соответствующий результат интеллектуальной деятельности. Лицо, указанное в качестве автора в заявке на выдачу патента на изобретение, полезную модель или промышленный образец, считается автором изобретения, полезной модели или промышленного образца, если не доказано иное.

В соответствии со статьей 1348 ГК РФ граждане, создавшие изобретение, полезную модель или промышленный образец совместным творческим трудом, признаются соавторами (часть 1). Каждый из соавторов вправе использовать изобретение, полезную модель или промышленный образец по своему усмотрению, если соглашением между ними не предусмотрено иное (часть 2). К отношениям соавторов, связанным с распределением доходов от использования изобретения, полезной модели или промышленного образца и с распоряжением исключительным правом на изобретение, полезную модель или промышленный образец, соответственно применяются правила пункта 3 статьи 1229 того же Кодекса. Распоряжение правом на получение патента на изобретение, полезную модель или промышленный образец осуществляется авторами совместно (часть 3).

Как предусмотрено подпунктом 2 пункта 1 статьи 1406 ГК РФ, споры об установлении патентообладателя (о признании права патентообладателя), то есть споры о том, кому принадлежит исключительное право на изобретение, полезную модель или промышленный образец, рассматриваются судом.

Вопреки мнению ответчика, данный спор подлежит рассмотрению Судом по интеллектуальным правам по существу как в части требований, связанных с установлением патентообладателя спорного изобретения, так и его авторов.

Дела об установлении патентообладателя относятся к подсудности Суда по интеллектуальным правам (абзац четвертый подпункта 2 пункта 1 статьи 43.4 Федерального конституционного закона от 28.04.1995
 № 1-ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации», абзац четвертый пункта 2 части 4 статьи 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). При этом категория дел об установлении патентообладателя распространяется и на требование о признании недействительным патента на изобретение, полезную модель, промышленный образец или селекционное достижение в связи с тем, что патент выдан с указанием в нем в качестве автора или патентообладателя лица, не являющегося таковым, или без указания в патенте в качестве автора или патентообладателя лица, являющегося таковым.

На основании указанных законоположений Суду по интеллектуальным правам подсудны дела о признании недействительными патента на изобретение, полезную модель, промышленный образец или селекционное достижение, решения о предоставлении правовой охраны товарному знаку, наименованию места происхождения товара и о предоставлении исключительного права на такое наименование, если федеральным законом не предусмотрен иной порядок их признания недействительными. К таким делам относятся требования, заявленные на основании подпункта 5 пункта 1 статьи 1398 ГК РФ.

Уточненные в ходе нового рассмотрения данного дела требования общества «КЭЗСБ» о признании спорного патента недействительным в части неуказания завода в качестве патентообладателя и работников завода Дубровского Г.Э. и Карасевой Т.М. в качестве соавторов, основаны на доводе о создании спорного изобретения в результате совместного творческого труда Дубровского Г.Э., Карасевой Т.М. и Кривошапко А.В., являвшихся в период работы над техническим решением, охраняемым оспариваемым патентом, работниками общества «КЭЗСБ» и разрабатывавшими это решение по заданию завода.

Самостоятельные требования Дубровского Г.Э. и Карасевой Т.М. о признании спорного патента недействительным обусловлены тем, что следующие признаки технического решения: холодный воздух, используемый при поддуве в выходном газоходе необходимо направлять вверх под углом не менее 45 градусов; форсунки, расположенные в боковых стенках для вторичного дутья являются наклонными и щелевыми; высота 0,8–1 м расположения форсунок от поверхности топочного полотна; расстояние 50–70 мм от наружной поверхности боковой стенки камеры сгорания до внутренней стенки экрана, были разработаны в результате их коллективного творчества.

Из пояснений свидетелей Игнатова Ю.Г. и Назимовой С.В., занимавших в 2007 и 2008 годах должности соответственно заместителя генерального директора по производству и главного инженера, следует, что появление технического решения вторичного дутья в топках ВНУ, производимых заводом, явилось следствием обнаружения в 2006–2007 годах недостатков в работе ВНУ, разработанного и изготавливаемого обществом «КЭЗСБ», заключающихся в возникновении зашлакования стенок камеры сгорания ВНУ. Генеральный директор общества «КЭЗСБ» Кондаков В.М. на одном из совещаний, проводившихся в начале 2007 года, в присутствии указанных свидетелей, начальника технического отдела Карасевой Т.М. дал указание Кривошапко А.В. начать работу по решению указанной проблемы.

По утверждению свидетеля Игнатова Ю.Г., в ходе поиска путей устранения указанной проблемы сотрудники общества «КЭЗСБ» выезжали на шахты и пытались устранить причину зашлакования стенок топки посредством настройки оборудования, подбора горючего и режимов горения. Однако, поскольку опробованные способы не дали желаемого результата, ответчиком Кривошапко А.В. (главным инженером проекта) было сформулировано решение вторичного дутья, которое в присутствии свидетеля Игнатова Ю.Г., Карасевой Т.М. и Дубровского Г.Э. было изложено Кривошапко А.В. в виде эскизов, созданных ответчиком непосредственно в их присутствии и Дубровскому Г.Э. озвучено техническое задание на техническую реализацию данного решения.

В то же время, согласно показаниям свидетеля Назимовой С.В., а также пояснениям Карасевой Т.М. и Дубровского Г.Э., поиск решения указанной выше проблемы зашлакования стенок топки осуществлялся Кривошапко А.В. не единолично, а совместно с сотрудниками технического отдела Карасевой Т.М. и Дубровским Г.Э. В частности, по утверждению третьих лиц, ими было сформулировано техническое решение вторичного дутья в части признаков, определяющих расположение, форму и размеры форсунок, а Кривошапко А.В. — их направления (наклона) на фронтальную и отбойную стенки. Дубровским Г.Э. и Карасевой Т.М. даны пояснения о причинах и условиях разработки указанных технических решений, согласно которым, соответствующие решения (размеры, величины) обусловлены конструктивными особенностями разработанных обществом «КЭЗСБ» воздухонагревательных установок (далее — ВНУ), для которых и разрабатывалась система вторичного дутья, а именно вызваны наличием в существующих ВНУ стоек, лазов, их размерами и расположением, а также габаритными размерами используемых при строительстве проектируемых обществом «КЭЗСБ» топок материалов и конструктивных элементов; соответствующие решения выработаны эмпирическим путем, а не в результате расчетов, на которые ссылается Кривошапко А.В.

Указанные пояснения признаны судом непротиворечивыми.

По сведениям свидетеля Назимовой С.В. и третьих лиц, решение указанной проблемы посредством применения вторичного дутья в применявшихся заводом топках ВНУ было предложено главным теплотехником общества с ограниченной ответственностью «Кузбассшахтстроймонтаж» Онипко А.А. в ходе командировки сотрудников завода на шахту.

Суд, сопоставив показания указанных свидетелей с материалами дела, пришел к выводу о том, что расхождения в показаниях свидетелей относительно авторства идеи вторичного дутья не имеют принципиального значения для настоящего спора. В то же время, при наличии возражений ответчика Кривошапко А.В. относительно творческого участия в разработке спорного технического решения третьих лиц Карасевой Т.М. и Дубровского Г.Э., не указанных в спорном патенте, и наличия расхождений в показаниях свидетелей и пояснениях лиц, участвующих в деле, в том числе и по хронологии событий, важное значение для правильного разрешения спора имеет установление лица (лиц), чьим творческим трудом, были созданы отдельные технические решения, указанные в качестве существенных признаков в формуле изобретения, и хронологии их создания.

Как указывалось выше, из свидетельских показаний Игнатова Ю.Г. следует, что спорное техническое решение, реализованное в эскизах, было передано ответчиком Дубровскому Г.Э. для дальнейшей технической проработки и реализации в чертежах.

Из свидетельских показаний Назимовой С.В. и Левашова С.А., зафиксированных в протоколах судебных заседаний по данному делу, следует, что не Кривошапко А.В. передавал Дубровскому Г.Э. графические материалы для их дальнейшей проработки и воплощения в чертежах, а, напротив, Кривошапко А.В. получил от Дубровского Г.Э., выполненные тем графические материалы, содержащие спорное техническое решение.

При разрешении указанных противоречий судом приняты во внимание следующие обстоятельства.

Как указывалось выше, по утверждению Кривошапко А.В., вышеперечисленные признаки пункта 3 формулы изобретения, касающиеся формы, размера и положения форсунок вторичного дутья и конвективной рубашки (экрана) были получены им расчетным путем; по утверждению Карасевой Т.М. и Дубровского Г.Э. — эмпирическим путем в процессе подготовки чертежей и исходя конструктивных особенностей применяемых заводом камер сгорания ВНУ.

Согласно заключению эксперта Богомолова А.Р. по результатам сравнение ограничительных и отличительных частей пунктов формул изобретений по патентам Российской Федерации № 2386034 и № 2189533, полезных моделей по патентам Российской Федерации № 30947 и № 30948 с рукописным эскизом «План камеры сгорания в пределах топки», расчетах «Расчет воздуха, подаваемого в рубашку обмуровки» и «Расчет количества воздуха, подаваемого в рубашку обмуровки» применение результатов расчета, приведенных в рукописных расчетах «Расчет воздуха, подаваемого в рубашку обмуровки» и «Расчет количества воздуха, подаваемого в рубашку обмуровки», не является необходимым (закономерным) условием получения технического результата по оспариваемому патенту; из семи детализированных отличительных признаков пункта 3 формулы изобретения по оспариваемому патенту четыре признака не отражены и три признака отражены в рукописном эскизе «План камеры сгорания в пределах топки»; из восьми отличительных признаков пунктов 1 и 3 формулы изобретения по оспариваемому патенту являются: 1) два известных признака из полезной модели по патенту Российской Федерации № 30947 (в одном признаке отличие состоит в разном направлении подачи воздуха к потоку топочных газов в выходном газоходе); 2) один известный признак из полезной модели по патенту Российской Федерации № 30948; 3) четыре признака отражены в рукописном эскизе «План камеры сгорания в пределах топки»; 4) восемь признаков отражены в исходящих от Карасевой Т.М. и Дубровского Г.Э. чертежах, приложенных к протоколам осмотра доказательств 42АА1303585, 42АА1303595, 42АА1303596, 42АА1303599, 42АА1303013.

Ввиду исключения из числа доказательств по делу исходящих от Карасевой Т.М. и Дубровского Г.Э. компьютерных чертежей, приложенных в распечатанном виде к упомянутым нотариальным протоколам осмотра доказательств 42АА1303585, 42АА1303595, 42АА1303596, 42АА1303599, 42АА1303013, по причине непредставления суду для исследования в рамках проверки заявления ответчика о фальсификации доказательств соответствующих файлов, осмотренных нотариусом, указанными третьими лицами были представлены в качестве доказательств иные файлы на электронном носителе, а также их распечатки на бумажном носителе. В частности, были представлены файлы «Талдинская-Западная-1 лист 1», «Талдинская-Западная-1 лист 2», «ЦСКС-075.30 Сопло», «ЦСКС лист 1» и «Шибер ЦСКС-075.14.00.000 СБ».

По результатам проверки судом заявлений ответчика о фальсификации (№ 2 и 3) указанных файлов в удовлетворении указанных заявлений и исключении указанных файлов и чертежей из числа доказательств по делу было отказано. Судом самостоятельно, а также силами судебного эксперта Власенко А.Ю., было установлено, что согласно метаданным файлов, а также исходя из местонахождения файлов, их авторами являются Дубровский Г.Э. и Карасева Т.М.; даты создания и последнего изменения файла «Талдинская-западная-1 лист 1» — 24.03.2008 и 30.09.2008 соответственно, файла «Талдинская-Западная-1 лист 2» — 22.03.2008 и 21.05.2008 соответственно, файла «ЦСКС лист 1» — 11.10.2007 и 10.01.2008 соответственно, файла «ЦСКС-075.30 Сопло» — 10.10.2007 и 05.02.2008 соответственно, файла «Шибер ЦСКС-075.14.00.000СБ» — 09.11.2007 и 15.08.2008 соответственно. Данные, свидетельствующие о фальсификации (намеренном изменении) метаданных указанных файлов, отсутствуют.

При этом начиная проверку указанных заявлений о фальсификации доказательств, и при назначении по ходатайству ответчика судебной компьютерной экспертизы в рамках такой проверки, суд неоднократно указывал представителям ответчика на то, что такая проверка имеет смысл в случае, если ответчиком не оспаривается соответствие спорных документом критерию относимости доказательств (статья 67 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), отсутствие же в оспоренных в порядке, предусмотренном статьей 161 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, чертежах данных, имеющих отношения к признакам пункта 3 формулы спорного изобретения; отсутствие в оспоренных чертежах отражения признаков указанного пункта формулы является в силу статьи 67 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации самостоятельным основанием для отказа в приобщении оспоренных документов к материалам дела.

Несмотря на указанное выше, ответчик при решении судом вопроса о приобщении оспоренных документов к материалам дела и в ходе проверки заявлений об их фальсификации не ставил под сомнение относимость оспоренных доказательств. Соответствующие возражения (сомнения) были впервые озвучены ответчиком и его представителем лишь в судебном заседании 17.10.2016.

Лица, участвующие в деле, не ходатайствовали о назначении судебной экспертизы в целях проверки наличия в вышеуказанных чертежах реализации признаков формулы изобретения по оспариваемому патенту. Оснований для назначения по собственной инициативе судебной экспертизы для разрешения указанного вопроса судом в силу статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не усмотрено.

В то же время истцом в материалы дела было представлено заключение главного технолога ООиОП УПР ДКС открытого акционерного общества «УК «Кузбассразрезуголь», кандидата технических наук Воеводина В.В., из которого усматривается нижеследующее.

В чертежах ЦСКС-075.00.00.000 СБ «Циклонно-слоевая камера сгорания. Сборочный чертеж» (листы 1–5) отражены отличительные признаки формулы изобретения патента Российской Федерации на изобретение №2386034, а именно:

1 признак — камера сгорания снабжена расположенными снаружи вентиляторами вторичного дутья. На чертежах отражены два вентиляторных агрегата З0ЦС-85 (позиции 128 и 129 спецификации), которые расположены снаружи камеры сгорания топлива и используются как вентиляторы вторичного дутья;

2 признак — камера сгорания снабжена выполненными в боковых стенках наклонными щелевыми форсунками, которые расположены на высоте 0,8–1,0 м от поверхности топочного полотна таким образом, что ось потока вторичного воздуха, поступающего из каждой щелевой форсунки, кроме отсечных, направлена в центр отбойной и фронтальной стенок. На чертежах (листы 1, 3–5) изображены форсунки (позиции 30–32, Вид К на листе 3), которые расположены под углом к боковой стенки камеры сгорания 20, 28 и 43 градуса. Оси потока воздуха от этих форсунок направлены в центр отбойной и фронтальной стенок. Заделка форсунки в боковой стенке камеры сгорания изображена на узле I (лист 1 и 3). На листе 5 указаны закладные окна для сопел (форсунок). Высота расположения нижних образующих форсунок на чертежах конкретно не указана, но если обратить внимание на смежные размеры, то можно сделать вывод, что форсунки расположены выше топочного полотна более чем 755 мм. Если высоту расположения считать по оси форсунки, а не от нижней образующей, тогда высота составит более 900 мм, т.к. размер форсунки по высоте 290 мм (чертежи ЦСКС-075 30 00 000 СБ, ЦСКС-075.31.00.000 СБ и ЦСКС-075.32.00.000 СБ);

3 признак — наружная поверхность боковых стенок камеры сгорания снабжена конвективной рубашкой, одновременно являющейся теплоизоляцией, выполненной в виде щита, установленного от верхнего края боковой стенки камеры сгорания на расстоянии 50–70 мм от ее наружной поверхности до уровня топочного полотна. На чертежах отображены экраны левый и правый (позиции 3 и 4 спецификации), которые выполняют функцию рубашки указанной в патенте. Кроме этого, имеются чертежи данных экранов (ЦСКС-075.03.00.000 СБ), к которым подводится воздух от вентиляторных агрегатов 30ЦС-85 через воздуховоды правый и левый (ЦСКС-075.11.00.000 СБ и ЦСКС-075.12.00.000 СБ);

4 признак — в выходном газоходе расположен вентилятор. На чертеже ВНУ-075х2.00.00.000 ТС (позиция 178). Применен вентилятор осевой В-06-300 №8;

5 признак — в воздуховоде установлены растопочно-аварийный и рабочий шиберы. На чертежах их идентифицировать не удалось, так как размещение шиберов выходит за рамки комплекта чертежей ЦСКС-075.00.00.000 СБ. На чертежах ВНУ-075х2.00.00.000 ТС имеются шиберы (позиция 12). Однако не обозначен растопочно-аварийный. Можно только предположить, что он расположен на тройнике (позиция 8) перед рабочим шибером (позиция 12).

Согласно тому же заключению чертежи ЦСКСП-075.00.00.000 СБ «Циклонно-слоевая камера сгорания. Сборочный чертеж» (листы 1–4) являются результатом доработки чертежей ЦСКС-075.00.00.00.000 СБ с увеличенной камерой сгорания и увеличенным с 8 до 10 штук количеством щелевых форсунок, и рядом других изменений; выводы о наличии признаков формулы изобретения по патенту Российской Федерации № 2386034 на чертежах ЦСКС-075.00.00.000 СБ относятся и к чертежам ЦСКСП-075.00.00.000 СБ. Чертежи ВНУ-075х2.00.00.000 ТС (лист 1 и 2 Технологическая схема) являются результатом переработки чертежей, содержащихся в файле «Талдинская-западная-1 лист 1». Чертежи ЦСКСП-075.00.00.000 СБ Циклонно-слоевая камера сгорания. Сборочный чертеж (листы 1–4 Циклонно-слоевая камера сгорания. Сборочный чертеж) являются результатом незначительной переработки чертежей, содержащихся в файле «ЦСКСП-075» с датами создания и последнего изменения соответственно 21.07.2008 и 25.08.2009). Основные изменения связаны простановкой дополнительных размеров на чертежах и откорректированными требованиями и порядка монтажа. Чертежи относятся к единому техническому объекту (ВНУ шахты «Талдинская-Западная-1»). Согласно сведениям, указанным в основных надписях чертежей, они выполнены обществом «КЭЗСБ», разработчик — Дубровский, проверил — Карасева, ГИП — Кривошапко, утвердил — Назимова.

Суд, самостоятельно оценив указанные выше чертежи, не усматривает оснований не согласиться с приведенными выводами.

Ответчиком каких-либо документально подтвержденных доводов, опровергающих вышеприведенные сведения, представлено не было. Как следствие, довод ответчика о неотносимости документов (файлов), представленных истцом в целях восполнения доказательственной базы после исключения из числа доказательств по делу нотариальных протоколов осмотра доказательств 42АА1303585, 42АА1303595, 42АА1303596, 42АА1303599, 42АА1303013, был отклонен как несостоятельный.

Учитывая изложенное, суд пришел к выводу о том, что в чертежах (файлах), в отношении которых авторство Карасевой Т.М. и Дубровского Г.Э. ответчиком не опровергнуто, отражены указанные в пункте 3 формулы изобретения по оспариваемому патенту признаки, касающиеся формы, размера и положения форсунок вторичного дутья и конвективной рубашки (экрана). Метаданные вышеперечисленных файлов свидетельствуют об их создании ранее даты приоритета спорного изобретения (08.07.2008).

Отличные от пояснений Карасевой Т.М. и Дубровского Г.Э., подтверждаемых метаданными вышеуказанных файлов, показания свидетеля Игнатова Ю.Г. о хронологии разработки спорного технического решения опровергаются также и перепиской общества с обществом с ограниченной ответственностью «Шахта Чертинская-Коксовая». Так, исполнителем письма завода от 28.05.2008 № б/н указан названный свидетель. На вопрос Карасевой Т.М. в судебном заседании 17.10.2016 свидетель не оспаривал, что содержание указанного письма связано с модернизацией ВНУ шахты «Чертинская-Коксовая», в том числе камер сгорания, с использованием технического решения вторичного дутья. Данное обстоятельство не было оспорено и ответчиком Кривошапко А.В.

Кроме того, о завершении обществом «КЭЗСБ» работ по разработке спорного решения вторичного дутья в январе 2008 года, то есть ранее даты приоритета спорного изобретения, также свидетельствует протокол от 21.01.2008 технического совещания по вопросам проектирования, монтажа и работы воздухонагревательных установок ВНУ. Заявление ответчика о фальсификации указанного электронного документа, как указывалось выше, в ходе проведенной судом проверки не нашло объективного подтверждения и было оставлено без удовлетворения.

Как имеющие косвенное доказательственное значение судом были приняты во внимание и иные документы, представленные истцом, и отражающие хронологию создания спорного технического решения, а именно: чертеж вентилятора 30ЦС-85 для применения его в системе вторичного дутья, исходящий от общества с ограниченной ответственностью НЭЗ «Тайра» и полученный заводом 04.10.2007; датированный январем 2008 года перечень стандартизированного оборудования на шахту «Котинская», в котором указаны применяемые в системе вторичного дутья вентиляторные агрегаты 30ЦС-85; перечень стандартизированного оборудования на шахту «Талдинская-Западная-1» по состоянию на 18.04.2008; письмо завода от 22.05.2008, адресованное обществу с ограниченной ответственностью «Кузбассшахтостроймонтаж», в котором фигурируют вентиляторные агрегаты вторичного дутья 19ЦС-63; локальная смета № 6 общества с ограниченной ответственностью «СУПР ИЦ» на монтаж оборудования ВНУ шахты «Котинская», в которой также фигурируют вентиляторные агрегаты 19ЦС-63. Ответчиком Кривошапко А.В., чья подпись имеется на перечне стандартизированного оборудования, не оспаривается, что указанные вентиляторные агрегаты имеют отношение к реализации решения вторичного дутья.

Доводы ответчика о недостоверности указанных выше доказательств ответчика и третьих лиц с самостоятельными требованиями основаны на его утверждении о том, что до его трудоустройства на заводе в 2001 году, общество проектирование и производство ВНУ не осуществляло; все разработки ВНУ на заводе осуществлялись ответчиком; Дубровский Г.Э. выполнял по заданию ответчика исключительно техническую функцию чертежника, а не конструктора; Карасева Т.М. к разработке ВНУ никакого отношения не имела; представленные истцом и поименованными третьими лицами документы не соответствуют хронологии договорных отношений истца со своими контрагентами и этапам проектирования.

Указанные доводы носят декларативный характер и не опровергают обстоятельства, установленные судом на основании исследованных документальных доказательств.

Кроме того, из представленного заводом каталога-календаря следует, что общество «КЭЗСБ» осуществляет деятельность, связанную с проектированием и производством ВНУ, по крайней мере, с 1998 года. При этом представленное ответчиком трудовое соглашение с обществом с ограниченной ответственностью ПКФ «Дина» от 03.03.2000 на выполнение работ по проектированию теплоснабжения горных выработок Западного отвала ОАО ш. Кирова само по себе не опровергает приведенные в каталоге общества «КЭЗСБ» сведения о вводе в эксплуатацию в 1999 году ВНУ у открытого акционерного общества «Шахта им. Кирова».

В то же время, ответчик Кривошапко А.В. со ссылкой на представленные им документы, в том числе выполненные от руки эскизы и расчеты, а также письменные свидетельские показания Целуйко С.Ф. от 28.04.2015 и Игнатова Ю.Г., настаивает на том, что спорное техническое решение было создано им во втором квартале 2007 года, то есть ранее создания чертежей (файлов), представленных истцом и третьими лицами в обоснование довода об участии последних в создании спорного технического решения.

Коллегия судей оценивает критически соответствующие пояснения ответчика и представленные им в подтверждение хронологии и последовательности событий документы, связанные с разработкой и формализацией технического решения, охраняемого оспариваемым патентом принимает во внимание выявленные в ходе производства по настоящему делу факты, указывающие на ненадежность ответчика как источника соответствующей информации. Так, из зафиксированных в протоколе и аудиозаписи (расшифровка аудиозаписи была приобщена судом к материалам дела — том 11, листы дела 62–70) судебного заседания от 09.09.2015 показаний свидетеля ответчика — патентного поверенного Целуйко С.Ф. следует, что ответчиком (его представителями) были предприняты действия, направленные на искажение свидетельских показаний, представленных в письменном виде, и на искажение (подлог) письменных доказательств, исходящих от указанного свидетеля. Как указывалось ранее, с учетом показаний свидетеля Целуйко С.Ф. суд признал недостоверными исходящие от ответчика документы, датированные июнем и июлем 2007 года и представленные в материалы дела одновременно либо после назначения судебной экспертизы и поступления письменных пояснений Целуйко С.Ф. от 28.04.2015, отозванных свидетелем.

Также коллегией судей при оценке достоверности пояснений и доказательств ответчика Кривошапко А.В. было принято во внимание, что ранее им были созданы условия к введению иных участников гражданского оборота и суда в заблуждение посредством заключения с Ширяевым Ю.О. мнимого договора на усовершенствование (модернизацию) изобретения «Установка для подогрева воздуха, подаваемого в шахту» (патент Российской Федерации № 2189533); обращения с ходатайством об утверждении мирового соглашения с Ширяевым Ю.О., направленного, по мнению коллегии судей, единственно на исключение оснований для удовлетворения требований первого истца — общества «КЭЗСБ»; уклонения от исполнения неоднократных требований суда о представлении подлинных экземпляров указанного договора и акта выполненных работ от 14.06.2007; уклонения по надуманным основаниям от дачи пояснений об обстоятельствах и мотивах заключении мнимой сделки.

Кроме того, согласно заключению и пояснениям эксперта Богомолова А.Р. по результатам сравнения ограничительных и отличительных частей пунктов формул изобретений по патентам Российской Федерации № 2386034 и № 2189533, полезных моделей по патентам Российской Федерации № 30947 и № 30948 с рукописным эскизом «План камеры сгорания в пределах топки», расчетах «Расчет воздуха, подаваемого в рубашку обмуровки» и «Расчет количества воздуха, подаваемого в рубашку обмуровки», ряд отличительных существенных признаков, содержащихся в формуле изобретения по оспариваемому патенту, отсутствуют в документах, представленных Кривошапко А.В.

Так, согласно выводам судебного эксперта применение результатов расчета, приведенных в рукописных расчетах «Расчет воздуха, подаваемого в рубашку обмуровки» и «Расчет количества воздуха, подаваемого в рубашку обмуровки», не является необходимым (закономерным) условием получения технического результата по оспариваемому патенту. Признаки «холодный воздух, используемый при поддуве в выходном газоходе необходимо направлять вверх под углом не менее 45°», «высота 0,8–1 м расположения форсунок от поверхности топочного полотна» и «расстояние 50–70 мм от наружной поверхности боковой стенки камеры сгорания до внутренней стенки экрана» в рукописных эскизе и расчетах не отражены. В представленных документах величина угла наклона к горизонтальной плоскости щелевых форсунок (по патенту) либо сопел (по документам) не обнаружена.

Отличительные признаки пункта 3 формулы изобретения по оспариваемому патенту были экспертом для целей экспертного исследования дополнительно детализированы. Из семи детализированных отличительных признаков пункта 3 формулы изобретения по оспариваемому патенту четыре признака не отражены, три признака отражены в рукописном эскизе «План камеры сгорания в пределах топки».

На основании изложенного суд пришел к выводу о том, что спорное изобретение создано в соавторстве конструктором общества «КЭЗСБ» Дубровским Г.Э., начальником технического отдела того же общества Карасевой Т.М. и главным технологом названного общества Кривошапко А.В., что является основанием для удовлетворения требований общества «КЭЗСБ», а также Дубровского Г.Э. и Карасевой Т.М. о признании оспариваемого патента недействительным в части неуказания Дубровского Г.Э. и Карасевой Т.М. в качестве авторов изобретения.

Дубровский Г.Э., Карасева Т.М. и Кривошапко А.В. в спорный период (2006–2008 годы) являлись работниками общества «КЭЗСБ», что подтверждается материалами дела и указанными лицами признается, не оспаривается (части 3 и 3.1 статьи 70 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Довод Кривошапко А.В. о том, что его трудоустройство в обществе «КЭЗСБ» носило формальный характер и имело целью компенсировать ему затраты на проезд от места жительства до завода и легализовать его участие в совещаниях по ВНУ противоречит обстоятельствам дела и не нашло документального подтверждения.

Более того, из свидетельских показаний Игнатова Ю.Г. и Назимовой С.В. следует, что на рабочем совещании в начале 2007 года указание на разработку технического решения устранения зашлакования стенок топки ВНУ давалось ответчику Кривошапко А.В. генеральным директором Кондаковым В.М. как должностному лицу общества «КЭЗСБ», а не его лицензиару.

Таким образом, Кривошапко А.В. являлся сотрудником общества «КЭЗСБ» в период создания спорного технического решения в 2007–2008 годах, что подтверждается представленными в материалы дела копиями трудового договора от 03.11.2005 № 35-05, трудовой книжки АТ-VI № 1268597, личной карточки № 35–05, начатой 03.11.2005, личного листка по учету кадров, заявления о переводе на должность главного технолога с 01.01.2005, приказа Общества от 11.01.2005 № 1-/к о переводе ответчика с 01.01.2005 с должности главного инженера проекта на должность главного технолога с распиской работника об ознакомлении, должностной инструкции. Оригиналы указанных личной карточки, листка по учету кадров, заявления о переводе на должность главного технолога и приказа о переводе на указанную должность были представлены суду на обозрение в судебном заседании 07.12.2015 и сверены судом с содержащимися в материалах дела копиями.

Дубровский Г.Э. и Карасева Т.М., в свою очередь, признают, что работали над спорным решением по заданию руководства общества «КЭЗСБ» в рамках исполнения должностных обязанностей конструктора и начальника технического отдела соответственно (часть 3 статьи 70 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). Ответчик данное обстоятельство не оспаривает, возражая лишь относительно самого факта участия Дубровского Г.Э. и Карасевой Т.М. в разработке спорного технического решения, чему оценка была дана ранее.

Данное обстоятельство также подтверждается вышеупомянутыми протоколом совещания от 21.01.2008, чертежами, в атрибутах (поле 9) основной надписи которых общество «КЭЗСБ» указано в качестве предприятия, выпустившего документ, а также свидетельскими показаниями как Назимовой С.В., так и Игнатова Ю.Г.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1370 ГК РФ изобретение, полезная модель или промышленный образец, созданные работником в связи с выполнением своих трудовых обязанностей или конкретного задания работодателя, признаются соответственно служебным изобретением, служебной полезной моделью или служебным промышленным образцом.

Согласно пунктам 2 и 3 той же статьи право авторства на служебное изобретение, служебную полезную модель или служебный промышленный образец принадлежит работнику (автору). Исключительное право на служебное изобретение, служебную полезную модель или служебный промышленный образец и право на получение патента принадлежат работодателю, если трудовым или иным договором между работником и работодателем не предусмотрено иное.

По смыслу этой статьи для признания технического решения служебным не требуется, чтобы в документе, определяющем трудовые обязанности работника (трудовой договор, должностная инструкция), содержалось конкретное указание на выполнение соответствующих работ по созданию конкретных патентоспособных объектов либо усовершенствованию известных конструкций.

Определяющим для признания технического решения служебным является факт его создания в рамках трудовых обязанностей, содержание которых может быть выражено в виде относительно общего круга осуществляемых работником трудовых функций или конкретного задания.

При этом во внимание могут быть приняты в частности: соотношение деятельности, осуществляемой работодателем, со сферой, в которой создан патентоспособный объект, пределы трудовых обязанностей работника (применительно к пункту 39.1 совместного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 26.03.2009 № 5/29
 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации»), место выполнения работ по созданию патентоспособных объектов, источник оборудования и средств, использованных для их создания, возможность осуществления работодателем контроля за работой, в рамках которой создан патентоспособный объект, цель создания патентоспособного объекта, последующее поведение работника и работодателя, составляемые ими в процессе трудовой деятельности работника документы, которые в совокупности могли бы свидетельствовать о разработке технических решений в порядке исполнения трудовых обязанностей, иные обстоятельства.

При данных обстоятельствах соавторство Дубровского Г.Э. и Карасевой Т.М. в разработке спорного изобретения, носящего для них служебный характер, является основанием для удовлетворения требования общества «КЭЗСБ» о признании патента недействительным в части неуказания завода в качестве патентообладателя.

Отказ общества «КЭЗСБ» от довода о порочности лицензионного договора завода с Кривошапко А.В. № РД0072106, зарегистрированного Роспатентом 02.11.2010, и уточнение (с учетом озвученных в судебном заседании 17.10.2016 ответов и пояснений представителей истца на вопрос суда относительно такого уточнения) истцом своих требований, которое было принято судом и в соответствии с которым истец не требует признать спорный патент недействительным в части указания ответчика патентообладателем, не требуют исследования вопроса о правомерности выдачи спорного патента на имя ответчика.

Вместе с тем, поскольку на необходимость исследования и оценки лицензионного договора от 01.09.2010 № РД0072106, заключенного обществом и Кривошапко А.В., а также оценки доводов и возражений сторон, в связи с заключением и исполнением этого договора, было указано судом кассационной инстанции (часть 2.1 статьи 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), коллегия судей считает необходимым отметить следующее.

Согласно пункту 3 статьи 1370 ГК РФ исключительное право на служебное изобретение, служебную полезную модель или служебный промышленный образец и право на получение патента принадлежат работодателю, если трудовым или гражданско-правовым договором между работником и работодателем не предусмотрено иное.

По мнению коллегии судей, заключение истцом и ответчиком лицензионного договора от 01.09.2010 № РД0072106 на использование исключительного права на спорное изобретение, зарегистрированное на имя ответчика, являющегося работником истца, может свидетельствовать о наличии между работником и работодателем соглашения о судьбе исключительного права. Даже если данный вопрос не был урегулирован истцом и ответчиком на момент подачи заявки на регистрацию спорного изобретения либо на момент его регистрации, не исключено достижение такого согласия впоследствии, в том числе и при заключении лицензионного договора.

При этом коллегия судей также принимает во внимание, что как следует из вступившего в законную силу решения суда Рудничного района г. Кемерово от 04.06.2014 по делу № 2-16/2014 о взыскании с общества «КЭЗСБ» в пользу Кривошапко А.В. 4 641 449 рублей 93 копеек задолженности по лицензионному договору от 01.09.2010, по указанному договору обществом частично были выплачены лицензионные платежи. Общество в рамках указанного судебного процесса оспаривало размер роялти, а не право Кривошапко А.В. на иск, на что обратил внимание президиум Суда по интеллектуальным правам от 15.03.2016 по настоящему делу.

В тоже время данное обстоятельство не исключает притязаний общества «КЭЗСБ» на спорное изобретение, ввиду выявления иных авторов технического решения, информацию об авторстве которых патентообладатель при обращении в Роспатент за регистрацией объекта интеллектуальной собственности утаил. При этом в материалах дела отсутствуют сведения, указывающие на наличие каких-либо соглашений и договоренностей между установленными судом в рамках данного дела соавторами спорного изобретения.

Как следует из пояснений Карасевой Т.М. от 14.10.2016, она узнала о регистрации Кривошапко А.В. спорного технического решения в качестве изобретения только в рамках указанного выше дела о взыскании лицензионных платежей, в котором принимала участие в качестве технического представителя завода, когда и познакомилась с материалами патентной заявки.

Довод Кривошапко А.В. о наличии в действиях общества «КЭЗСБ» признаков злоупотребления правом судом отклонен в силу следующего.

В силу пункта 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке.

В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 этой статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

По смыслу приведенных норм, для признания действий какого-либо лица злоупотреблением правом судом должно быть установлено, что умысел такого лица был направлен на заведомо недобросовестное осуществление прав, единственной его целью было причинение вреда другому лицу (отсутствие иных добросовестных целей). При этом злоупотребление правом должно носить достаточно очевидный характер, а вывод о нем не должен являться следствием предположений. В этом случае выяснению подлежат действительные намерения лица, оспаривающего патент.

Предположение Кривошапко А.В. о том, что действительным мотивом общества «КЭЗСБ» является уклонение от исполнения вступившего в законную силу решения суда Рудничного района г. Кемерово от 04.06.2014 по делу № 2-16/2014 о взыскании с общества «КЭЗСБ» задолженности по лицензионным платежам, имеет право на существование. Однако, заявляя соответствующий довод, ответчик не учитывает, что, как следует из пояснений Карасевой Т.М., соавторам о факте регистрации спорного технического решения в качестве изобретения стало известно только в связи с участием Карасевой Т.М. в качестве представителя в указанном судебном деле о взыскании задолженности по лицензионным платежам (в 2014 году).

При этом очевидно, что требования общества «КЭЗСБ», направленные на признание его патентообладателем (сопатентообладателем) спорного служебного изобретения, носят производный характер от требований его работников — третьих лиц с самостоятельными требованиями о включении их в охранный документ на такое изобретение в качестве авторов.

В соответствии с пунктом 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

На основании изложенного суд пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения требований истца и третьих лиц с самостоятельными требованиями.

Данный вывод суда, в свою очередь, в соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для отнесения на ответчика судебных расходов истца и третьих лиц с самостоятельными требованиями.

Расходы ответчика по оплате государственной пошлины за подачу (рассмотрение) кассационной жалобы, которые ввиду направления дела на новое рассмотрение не были распределены судом кассационной инстанции, подлежат в соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации отнесению на Кривошапко А.В.

Руководствуясь статьями 110, 167–170, 176, 180, 201 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

требования открытого акционерного общества «Кемеровский экспериментальный завод средств безопасности», Дубровского Геннадия Эдуардовича и Карасевой Тамары Михайловны удовлетворить.

Признать патент Российской Федерации № 2386034 на изобретение «Способ подогрева шахтного вентиляционного воздуха и устройство для его осуществления» недействительным в части неуказания в качестве патентообладателя открытого акционерного общества «Кемеровский экспериментальный завод средств безопасности» и неуказания в качестве соавторов Дубровского Геннадия Эдуардовича и Карасевой Тамары Михайловны.

Обязать Федеральную службу по интеллектуальной собственности в 15-дневный срок с момента вынесения настоящего решения выдать патент на изобретение «Способ подогрева шахтного вентиляционного воздуха и устройство для его осуществления» с указанием в качестве патентообладателей: Кривошапко Александра Васильевича и открытого акционерного общества «Кемеровский экспериментальный завод средств безопасности», в качестве авторов: Дубровского Геннадия Эдуардовича, Карасевой Тамары Михайловны, Кривошапко Александра Васильевича.

Взыскать с Кривошапко Александра Васильевича (г. Кемерово):

- в пользу открытого акционерного общества «Кемеровский экспериментальный завод средств безопасности» (Институтская ул., д.3, к. А, г. Кемерово, ОГРН 1034205050241) 96 472 руб. в возмещение судебных расходов, из них: 4 000 руб. на оплату государственной пошлины, 60 000 руб. на оплату судебной экспертизы и 32 472 руб. на возмещение транспортных расходов эксперта;

- в пользу Дубровского Геннадия Эдуардовича (г. Кемерово) 6 000 руб. в возмещение расходов по оплате государственной пошлины;

- в пользу Карасевой Тамары Михайловны (г. Кемерово) 6 000 руб. в возмещение расходов по оплате государственной пошлины

Решение по настоящему делу вступает в законную силу немедленно и может быть обжаловано в президиум Суда по интеллектуальным правам в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия.

Председательствующий судья Р.В. Силаев

Судья Е.Ю. Пашкова

Судья А.А. Снегур