Решение Суда по интеллектуальным правам от 18.08.2021 № СИП-1062/20

СУД ПО ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫМ ПРАВАМ

Огородный проезд, д. 5, стр. 2, Москва, 127254

http://ipc.arbitr.ru

Именем Российской Федерации

РЕШЕНИЕ

Резолютивная часть решения объявлена 18 августа 2021 года.

Полный текст решения изготовлен 20 августа 2021 года.

Суд по интеллектуальным правам в составе:

председательствующего судьи – Лапшиной И.В.,

судей – Голофаева В. В., Снегура А.А.

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Грищенко А.А.

рассмотрел в открытом судебном заседании исковое заявление ФИО1 (Санкт-Петербург), ФИО2 (пос. Бугры, Ленинградская обл.), ФИО3
(Санкт-Петербург) и общества с ограниченной ответственностью «Тикси» (ул. Малая Балканская, д. 34, литер А, кв. 6, Санкт-Петербург, 192283, ОГРН <***>) к иностранному лицу Priorway Solutions LP о признании действий по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 561880 актом недобросовестной конкуренции.

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена Федеральная антимонопольная служба (ул. Садовая-Кудринская, <...>, ОГРН <***>).

В судебном заседании приняли участие представители:

от ФИО1 – ФИО4 (по доверенности от 07.12.2020 № 78 АБ 8491932);

от ФИО2 – ФИО4 (по доверенности от 07.12.2020 № 78 АБ 8984850);

от ФИО3 – ФИО4 (по доверенности от 07.12.2020 № 78 АБ 8491931);

от общества с ограниченной ответственностью «Тикси» – ФИО4 (по доверенности от 02.12.2020);

от иностранного лица Priorway Solutions LP – ФИО5 (по доверенности от 28.11.2019 № 78 АБ 7304874);

от общества с ограниченной ответственностью «ПРИОРВЭЙ СОЛЮТИОНС» – ФИО5 (по доверенности от 30.07.2021).

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

ФИО1, ФИО2, ФИО3 и общество с ограниченной ответственностью «Тикси» (далее – истцы) обратились в Суд по интеллектуальным правам с исковым заявлением к иностранному лицу Priorway Solutions LP (далее – иностранное лицо) о признании действий по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 561880 актом недобросовестной конкуренции.

На основании статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена Федеральная антимонопольная служба.

Определением Суда по интеллектуальным правам от 18.08.2021 в порядке, предусмотренном статьей 48 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, произведена замена ответчика по делу – иностранного лица на правопреемника – общество с ограниченной ответственностью «ПРИОРВЭЙ СОЛЮТИОНС» (Ленинский просп., д. 153, пом. 264Н, Санкт-Петербург, 196247, ОГРН <***>; далее – общество «ПРИОРВЭЙ СОЛЮТИОНС»).

Как следует из искового заявления, товарный знак «» по свидетельству Российской Федерации № 561880 с приоритетом от 17.02.2014 зарегистрирован 18.01.2016 на имя общества с ограниченной ответственностью «Холдинг Люкс» (далее – общество «Холдинг Люкс»). Впоследствии на основании договора об отчуждении исключительного права зарегистрирован переход исключительного права на названный товарный знак от общества «Холдинг Люкс» к иностранному лицу.

Истцы полагают, что действия иностранного лица по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 561880 являются актом недобросовестной конкуренции, в обоснование чего они указывают следующее.

На момент подачи заявки на регистрацию обозначения в качестве товарного знака истцы осуществляли предпринимательскую деятельность на товарном рынке по продаже косметических средств.

Предпринимательская деятельность осуществлялась ими с использованием сайтов https://www.kareprost-sale.ru (зарегистрирован 21.03.2012), https://kareprostsale.ru (зарегистрирован 21.03.2012), http://careprost-shop.ru (зарегистрирован 11.08.2011), http://www.bestcareprost.ru (зарегистрирован 15.01.2013), https://kareprost-24.ru (зарегистрирован 30.01.2012) в сети Интернет, доменные имена которых включают словесные элементы «kareprost» или «careprost», сходные до степени смешения со спорным товарным знаком. Также на указанных сайтах к продаже предлагался товар, маркированный спорным товарным знаком. При этом продажу товаров осуществляли общество «Тикси» (начиная с 2017 г.), общество с ограниченной ответственностью «Тикси» (ОГРН <***>, в период с 2015 по 2017 гг.) и общество с ограниченной ответственностью «Аида» (ОГРН <***>, до 2015 г.).

Иностранное лицо и аффилированные с ним лица также осуществляют продажу косметических средств для ухода за бровями на сайте с доменным именем https://careprost-russia.ru, зарегистрированным 06.03.2013, то есть позднее всех доменных имен истцов. На сайте иностранного лица, в разделе, посвященном обработке персональных данных, указано, что сбор, систематизацию, хранение и иную обработку информации осуществляет индивидуальный предприниматель ФИО6 (ОГРНИП <***>, далее – предприниматель ФИО6), который одновременно является учредителем иностранного лица. При этом иностранное лицо и первоначальный правообладатель спорного товарного знака общество «Холдинг Люкс» также являются аффилированными лицами, поскольку руководителем последнего является ФИО7, предположительно супруга предпринимателя ФИО6

По мнению истцов, изложенные обстоятельства подтверждают, что «на момент подачи заявки на регистрацию спорного товарного знака между ними и иностранным лицом наличествовали конкурентные отношения».

Как полагают истцы, с учетом того что посещаемость их сайтов суммарно составляет более полумиллиона просмотров за год, при этом показатели посещаемости сайта иностранного лица гораздо ниже (чуть более семидесяти тысяч просмотров за год), а при запросе «careprost купить»/«карепрост купить» в поисковой системе «Яндекс» первыми в поисковой выдаче указаны сайты истцов, иностранное лицо, будучи профессиональным участником рынка и конкурентом истцов, мог и должен был знать об использовании спорного товарного знака конкурентами до того, как приобрел исключительное право на это обозначение.

Кроме того, истцы отмечают, что на своем сайте иностранное лицо позиционирует себя как официальный дистрибьютор маркированной спорным товарным знаком продукции и предупреждает потребителей о мерах по профилактике актов мошенничества.

По мнению истцов, данное обстоятельство свидетельствует о том, что иностранным лицом на постоянной основе ведется мониторинг рынка на предмет появления новых конкурентов.

При этом ФИО2 и иностранное лицо ранее вели переписку в отношении поставок маркированной спорным товарным знаком продукции, что, как полагают истцы, подтверждает факт осведомленности иностранного лица о соответствующей предпринимательской деятельности ФИО2

Дополнительно истцы обращают внимание на то, что имеющиеся в сети Интернет отзывы о маркированном спорным товарным знаком средстве для роста и укрепления ресниц «Careprost» датируются еще 2011 годом – то есть до начала использования этого обозначения иностранным лицом, до регистрации его доменного имени и до обращения общества «Холдинг Люкс» с заявкой на регистрацию спорного обозначения в качестве товарного знака. Подобные отзывы подтверждают наличие товарного рынка, а значит и наличие участников рынка, состоящих в конкурентных отношениях, осуществлявших продажу товаров, маркированных спорным товарным знаком ранее даты его приоритета.

Истцы полагают, что иностранное лицо использует исключительное право на спорный товарный знак для создания конкурентам препятствий по реализации косметических товаров с использованием обозначений, тождественных или сходных до степени смешения со спорным товарным знаком, а также по использованию сходного обозначения в доменных именах и иных способах адресации.

Так, иностранным лицом были поданы заявления о принятии предварительных обеспечительных мер в виде запрета регистратору доменных имен совершать какие-либо действия с доменными именами истцов, в том числе юридические и технические, включая аннулирование доменного имени, передачу поддержки сведений о доменном имени другому регистратору (смену регистратора), передачу прав администрирования доменного имени другому лицу.

Указанные обеспечительные меры приняты на основании определения Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 09.07.2020 по делу № А56-48696/2020 (в отношении доменов ФИО2) и определения Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 30.10.2020 по делу № А56-95810/2020 (в отношении доменов ФИО1 и ФИО3).

Кроме того, иностранное лицо обратилось к ФИО2 с исковым заявлением о прекращении нарушения исключительных прав на спорный товарный знак. Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 24.10.2020 по делу № А56-59470/2020 указанное исковое заявление принято к производству суда, по делу возбуждено производство.

По мнению истцов, вышеуказанное свидетельствует о том, что действия иностранного лица по приобретению исключительного права на спорный товарный знак в отношении косметических товаров и основанные на этом праве действия против конкурентов на общем товарном рынке имеют целью получение необоснованных преимуществ за счет монополизации широко известного обозначения, используемого на рынке ранее даты приоритета спорного товарного знака многочисленными участниками рынка, направлены на установление запрета на использование этого обозначения иными хозяйствующими субъектами, что может причинить конкурентам убытки.

Таким образом, истцы полагают, что действия иностранного лица по приобретению и по использованию исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 561880 противоречат требованиям части 1 статьи 14⁴ Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» (далее – Закон о защите конкуренции), в связи с чем подлежат признанию актом недобросовестной конкуренции.

В Суд по интеллектуальным правам поступил отзыв, в котором иностранное лицо выразило несогласие с правовой позицией истцов и привело мотивы в обоснование недоказанности совокупности юридически значимых обстоятельств, при наличии которых действия лица по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак могут быть признаны актом недобросовестной конкуренции, в связи с чем просило отказать в удовлетворении заявленных исковых требований.

В срок, установленный судом для направления отзыва на исковое заявление по настоящему делу, соответствующие документы от Федеральной антимонопольной службы в Суд по интеллектуальным правам не поступали.

В судебном заседании, состоявшемся 18.08.2021, в порядке процессуального правопреемства Суд по интеллектуальным правам осуществил замену иностранного лица на правопреемника – общество «ПРИОРВЭЙ СОЛЮТИОНС».

В судебном заседании представитель истцов ходатайствовал о разбирательстве настоящего дела в закрытом судебном заседании, а в случае отказа в удовлетворении указанного ходатайства – об отложении настоящего судебного заседания с целью предоставления истцам времени для направления в материалы дела дополнительных документов, подтверждающих наличие оснований для разбирательства настоящего дела в закрытом судебном заседании.

Разрешая вопрос о наличии оснований для проведения разбирательства настоящего дела в закрытом судебном заседании, судебная коллегия исходит из того, что в силу части 2 статьи 11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации разбирательство дела в закрытом судебном заседании допускается в случаях, если открытое разбирательство дела может привести к разглашению государственной тайны, в иных случаях, предусмотренных федеральным законом, а также при удовлетворении ходатайства лица, участвующего в деле и ссылающегося на необходимость сохранения коммерческой, служебной или иной охраняемой законом тайны.

Между тем, как усматривается из материалов дела, в обоснование ходатайства о разбирательстве настоящего дела в закрытом судебном заседании истцы не представили какие-либо документы, подтверждающие необходимость сохранения охраняемой законом (в том числе коммерческой) тайны истцов.

Судебная коллегия полагает, что данное обстоятельство само по себе является достаточным основанием для отказа в удовлетворении ходатайства истцов о проведении разбирательства настоящего дела в закрытом судебном заседании.

Суд по интеллектуальным правам также учитывает, что в силу части 5 статьи 158 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд может отложить судебное разбирательство, если признает, что оно не может быть рассмотрено в данном судебном заседании, в том числе вследствие неявки кого-либо из лиц, участвующих в деле, других участников арбитражного процесса, в случае возникновения технических неполадок при использовании технических средств ведения судебного заседания, в том числе систем видеоконференц-связи, а также при удовлетворении ходатайства стороны об отложении судебного разбирательства в связи с необходимостью представления ею дополнительных доказательств, при совершении иных процессуальных действий.

Вместе с тем судебная коллегия отмечает, что исковое заявление по настоящему делу было принято к производству суда 17.12.2020. С учетом необходимости обеспечения надлежащего извещения иностранного лица о начавшемся в отношении него судебном процессе предварительное судебное заседание по настоящему делу было назначено на 31.05.2021. Впоследствии определением Суда по интеллектуальным правам от 31.05.2021 предварительное судебное заседание по настоящему делу было отложено на 05.07.2021. Определением Суда по интеллектуальным правам от 05.07.2021 судебное разбирательство по настоящему делу было назначено на 18.08.2021.

Из изложенного следует, что с момента обращения в суд с исковым заявлением до момента проведения судебного разбирательства по настоящему делу у истцов имелось достаточное количество времени (восемь месяцев) для направления в материалы дела всех необходимых, по их мнению, процессуальных документов.

Более того, истцы как лица, инициировавшие процедуру рассмотрения возникшего спора в судебном порядке, имели реальную возможность обеспечить сбор и подготовку всех необходимых для его рассмотрения и разрешения доказательств на стадии, предшествовавшей непосредственно подаче искового заявления в суд.

Суд по интеллектуальным правам отмечает, что лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий (часть 2 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Принимая во внимание изложенное, в отсутствие иных обстоятельств, объективно препятствующих рассмотрению спора по настоящему делу в текущем судебном заседании, судебная коллегия не усматривает оснований для удовлетворения ходатайства истцов об отложении судебного заседания.

В судебном заседании представитель истцов поддержал доводы искового заявления, настаивал на удовлетворении заявленных требований.

В судебном заседании представитель общества «ПРИОРВЭЙ СОЛЮТИОНС» возражал против удовлетворения искового заявления.

Федеральная антимонопольная служба, надлежащим образом извещенная о времени и месте проведения судебного заседания, явку своего представителя в судебное заседание не обеспечила, что в силу положений статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения дела в его отсутствие.

Изучив материалы дела, рассмотрев доводы, содержащиеся в заявлении и в отзыве на него, выслушав мнение представителей сторон, оценив имеющиеся в деле доказательства в совокупности в порядке, предусмотренном статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Суд по интеллектуальным правам приходит к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований в силу следующего.

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации», дела по спорам о признании судом актом недобросовестной конкуренции действий правообладателя, связанных с предоставлением правовой охраны товарному знаку, подсудны Суду по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции на основании пункта 2 части 4 статьи 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку решение суда по такому делу является в силу подпункта 7 пункта 2 статьи 1512 Гражданского кодекса Российской Федерации основанием признания недействительным предоставления правовой охраны товарному знаку.

Вместе с тем с учетом того что требование о признании актом недобросовестной конкуренции действий лица по приобретению исключительного права, поданное в арбитражный суд, рассматривается в порядке искового производства, право на обращение с соответствующим иском возникает только у того истца, чьи права и законные интересы нарушены такими действиями (статья 4 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), а не у любого лица, которому стало известно о наличии в действиях ответчика признаков недобросовестной конкуренции (в отличие от рассмотрения дела о нарушении конкуренции антимонопольным органом).

При этом бремя доказывания обстоятельств, на которых истец основывает свои требования, возложено именно на него.

Следовательно, суду при рассмотрении искового заявления о признании действий юридического лица актом недобросовестной конкуренции надлежит установить наличие у истцов заинтересованности в подаче такого иска, нарушения или угрозы нарушения действиями ответчика прав и законных интересов истца.

С учетом того что между истцами и ответчиком имеются судебные споры относительно законного использования спорного товарного знака при введении в гражданский оборот продукции на территории Российской Федерации (дела № А56-59470/2020, № А56-104816/2020,
№ А56-48696/2020), суд признает истцов заинтересованными в обращении в суд с исковым заявлением по настоящему делу.

В соответствии со статьей 10.bis Конвенции по охране промышленной собственности (заключена 20.03.1883 в г. Париже; далее – Парижская конвенция) актом недобросовестной конкуренции считается всякий акт конкуренции, противоречащий честным обычаям в промышленных и торговых делах. В частности, подлежат запрету: 1) все действия, способные каким бы то ни было способом вызвать смешение в отношении предприятия, продуктов или промышленной или торговой деятельности конкурента; 2) ложные утверждения при осуществлении коммерческой деятельности, способные дискредитировать предприятие, продукты или промышленную или торговую деятельность конкурента; 3) указания или утверждения, использование которых при осуществлении коммерческой деятельности может ввести общественность в заблуждение относительно характера, способа изготовления, свойств, пригодности к применению или количества товаров.

В соответствии с пунктом 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции под недобросовестной конкуренцией понимаются любые действия хозяйствующих субъектов (группы лиц), которые направлены на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, противоречат законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и причинили или могут причинить убытки другим хозяйствующим субъектам – конкурентам либо нанесли или могут нанести вред их деловой репутации.

В силу части 1 статьи 14⁴ Закона о защите конкуренции (в редакции, действующей на момент рассмотрения спора; аналогичная норма содержалась ранее в пункте 2 статьи 14 Закона о защите конкуренции в редакции, действовавшей на момент подачи заявки на регистрацию спорного товарного знака) не допускается недобросовестная конкуренция, связанная с приобретением и использованием исключительного права на средства индивидуализации юридического лица, средства индивидуализации товаров, работ или услуг.

Для признания действий по приобретению исключительного права на средство индивидуализации злоупотреблением правом или актом недобросовестной конкуренции прежде всего должна быть установлена цель совершения соответствующих действий.

Одним из обстоятельств, которые могут свидетельствовать о недобросовестном поведении лица, зарегистрировавшего товарный знак, может быть то, что это лицо знало или должно было знать о том, что иные лица (конкуренты) на момент подачи заявки на регистрацию обозначения в качестве товарного знака законно использовали соответствующее обозначение для индивидуализации производимых ими товаров или оказываемых услуг без регистрации в качестве товарного знака, а также то, что такое обозначение приобрело известность среди потребителей.

Однако установления осведомленности правообладателя об использовании другими лицами тождественного или сходного до степени смешения обозначения до даты приоритета товарного знака само по себе недостаточно для вывода о том, что лицо, приобретая исключительное право на товарный знак, действовало недобросовестно. Должно быть также установлено, что лицо, приобретая исключительное право на товарный знак, имело намерение воспользоваться узнаваемостью такого обозначения.

С точки зрения определения намерений при исследовании вопроса о добросовестности приобретения исключительных прав на товарный знак исследованию подлежат как обстоятельства, связанные с самим приобретением исключительного права, так и последующее поведение правообладателя, характеризующее цели такого приобретения. При этом недобросовестность правообладателя должна быть установлена, прежде всего, на стадии обращения с заявкой на регистрацию обозначения в качестве товарного знака, поскольку именно в этот момент реализуется намерение (умысел) на недобросовестное конкурирование с иными участниками рынка посредством использования исключительного права на товарный знак, предусматривающего запрет иным лицам применять для индивидуализации товаров и услуг тождественные или сходные обозначения. Последующее же поведение правообладателя может лишь подтверждать либо опровергать тот факт, что при приобретении исключительного права на товарный знак он действовал недобросовестно.

Приведенные выше нормы права, основанные на положениях статьи 10.bis Парижской конвенции, обуславливают нежелательность появления в гражданском обороте товарных знаков, вызывающих у потребителей неоправданные представления об ассоциативной связи между разными производителями товаров и услуг.

Это обуславливает обязанность хозяйствующего субъекта, претендующего на правовую охрану конкретного обозначения в качестве товарного знака, принять исчерпывающие меры по предотвращению регистрации в качестве товарного знака обозначения, при использовании которого маркируемый этим обозначением товар воспринимается потребителями как товар иного производителя (в том числе путем смешения его обозначения со средствами индивидуализации иных лиц).

При рассмотрении вопроса о квалификации действия правообладателя при регистрации товарного знака суд обязан установить, имелись ли на дату подачи заявки на регистрацию этого товарного знака конкурентные отношения, использовалось ли это обозначение в том виде как оно было заявлено к регистрации иными лицами, приобрело ли оно широкую известность, а также обладает ли это обозначение способностью вызывать ассоциации у потребителей с определенным производителем, имели ли действия по регистрации оспариваемого товарного знака со стороны правообладателя основной целью причинение вреда другим лицам.

Установление обстоятельств последующего поведения правообладателя после предоставления правовой охраны товарному знаку имеет существенное значение для рассмотрения судом вопроса о том, является ли регистрация обозначения в качестве товарного знака добросовестной (постановление президиума Суда по интеллектуальным правам от 19.03.2018 по делу № СИП-22/2017).

Таким образом, для признания действий правообладателя по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак актом недобросовестной конкуренции и злоупотреблением правом подлежат установлению следующие обстоятельства:

факт широкого использования спорного обозначения иными лицами до даты подачи ответчиком заявки на регистрацию этого обозначения в качестве товарного знака;

получение обозначением известности среди потребителей в результате его использования иными лицами;

известность ответчику факта использования такого обозначения иными лицами до даты подачи им заявки на регистрацию его в качестве товарного знака;

наличие на момент подачи ответчиком заявки на регистрацию этого обозначения в качестве товарного знака конкурентных отношений между ответчиком и истцом;

наличие у ответчика намерения (цели) посредством приобретения исключительного права на такое обозначение (приобретение монополии на него) причинить вред истцу или вытеснить его с товарного рынка путем предъявления требований, направленных на пресечение использования спорного обозначения;

причинение либо вероятность причинения истцу вреда путем предъявления требований о прекращении использования спорного обозначения.

Принимая во внимание изложенное, с учетом того что датой приоритета спорного товарного знака по свидетельству Российской Федерации № 561880 является 17.02.2014, исходя из предмета спора истцам надлежит доказать, что на момент подачи заявки № 2014704767 на регистрацию обозначения «» в качестве товарного знака они использовали соответствующее обозначение для индивидуализации производимых (реализуемых) ими товаров, что данное обозначение приобрело известность среди потребителей, что, приобретая исключительное право на спорное обозначение, иностранное лицо хотело воспользоваться узнаваемостью такого обозначения, что иностранное лицо имело намерение на недобросовестное конкурирование с истцами по делу посредством использования исключительного права на спорный товарный знак с целью причинения им вреда, а также что на дату подачи указанной заявки между истцами и иностранным лицом имелись конкурентные отношения.

При этом установлению подлежит вся совокупность вышеназванных обстоятельств, поскольку при недоказанности хотя бы одного из элементов состава действия лица по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак не могут быть признаны актом недобросовестной конкуренции. При недоказанности хотя бы одного из элементов состава действия лица не могут быть признаны актом недобросовестной конкуренции по смыслу положений Закона о защите конкуренции.

Как следует из материалов дела, заявка № 2014704767 на регистрацию обозначения в качестве товарного знака была подана обществом «Холдинг Люкс» 17.02.2014.

Государственная регистрация названного обозначения в качестве товарного знака в отношении товаров 3-го класса «средства для бровей косметические; средства для ресниц косметические; косметические средства, усиливающие рост ресниц и бровей; средства для бровей укрепляющие; средства для ресниц укрепляющие», товаров 5-го класса «препараты медицинские для роста волос; стимуляторы роста волос; капли глазные» и услуг 35-го класса «агентства по импорту-экспорту; демонстрация товаров; организация выставок в коммерческих или рекламных целях; организация торговых ярмарок в коммерческих или рекламных целях; оформление витрин; презентация товаров на всех медиасредствах с целью розничной продажи; продажа аукционная; продвижение товаров для третьих лиц, в том числе услуги магазинов по розничной, оптовой продаже товаров, услуги розничной продажи товаров с использованием телемагазинов или Интернет-сайтов» Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков была осуществлена 18.01.2016 за № 561880.

Исключительное право на товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 561880 перешло к иностранному лицу в результате государственной регистрации отчуждения по договору в отношении всех товаров и услуг 06.06.2016 за № РД0199544.

Впоследствии исключительное право на товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 561880 перешло к обществу «ПРИОРВЭЙ СОЛЮТИОНС» в результате государственной регистрации отчуждения по договору в отношении всех товаров и услуг 14.07.2021 за № РД0369148.

Из материалов дела усматривается, что иностранное лицо является производителем косметической продукции, в частности косметических средств, усиливающих рост ресниц и бровей «Careprost».

Данные обстоятельства подтверждаются фотографиями упаковки косметической продукции (т. 2, л.д. 28, 30–31), нотариально заверенным переводом содержания упаковки косметической продукции (т. 2, л.д. 28–29), договором купли-продажи от 01.11.2017 № PWS-KZ-11/2017(т. 2, л.д. 69), инвойсом от 10.12.2017 (т. 2, л.д. 70–71), заявлением от 28.12.2017 № 10221010/281217 в таможенный пост Пулковский (т. 2, л.д. 72), таможенным приходным ордером № ТС-5470630 (т. 2, л.д. 73), авианакладной от 19.12.2017 (т. 2, л.д. 74–75), накладной перевозчика от 15.12.2017 (т. 2, л.д. 76–77), погрузочной ведомостью на товары от 18.12.2017 (т. 2, л.д. 78–81), отчетом от 19.12.2017 № 0009102 о принятии товаров на хранение (т. 2, л.д. 82), счетом от 13.12.2017 № 12/1717523 на оплату услуг по хранению товаров (т. 2, л.д. 83), декларацией ЕАЭС о соответствии от 12.12.2017 № RU Д-GB.АГ81.В.1444 (т. 2, л.д. 84), инвойсом от 07.06.2018 (т. 2, л.д. 85–86), заявлением от 21.06.2018 № 10221010/21062018 в таможенный пост Пулковский (т. 2, л.д. 87), таможенным приходным ордером № ТС-5636728 (т. 2, л.д. 88), товарными накладными от 24.04.2018 № 15, от 21.05.2018 № 19, от 26.10.2018 № 41, от 26.02.2019 № 6 (т. 2, л.д. 89–92), свидетельством о регистрации доменного имени «careprost-russia.ru» (т. 2, л.д. 93).

Имеющимися в материалах дела доказательствами подтверждается, что учредителем общества «Холдинг Люкс» являлась ФИО7 Генеральным партнером иностранного лица является ФИО6 Свидетельством о регистрации брака подтверждается наличие между ФИО7 и ФИО6 родственной связи, которая в соответствии со сложившимся в правоприменительной практике подходом признается одним из обстоятельств, свидетельствующих об аффилированности соответствующих хозяйствующих субъектов. Аффилированность общества «Холдинг Люкс» и иностранного лица не оспаривалась также и самим первоначальным ответчиком по делу.

Из материалов дела также следует, что до даты приоритета спорного товарного знака на имя истцов были зарегистрированы доменные имена «kareprost-sale.ru», «kareprostsale.ru» (21.03.2012, ФИО1),
«careprost-shop.ru» (11.08.2011, ФИО2) «bestcareprost.ru» (15.01.2013, ФИО2), «kareprost-24.ru» (31.01.2012, ФИО3). Содержание сайтов с названными доменными именами посвящено предложению к продаже косметического средства для стимулирования роста ресниц «Careprost».

Вместе с тем судебная коллегия обращает внимание на то, что из представленных в материалы дела архивных сведений из сети Интернет (т. 1, л.д. 29–40) не представляется возможным установить лицо (лиц), которое (которые) осуществляло (осуществляли) предложение соответствующей продукции к продаже и ее реализацию. Названные сайты содержат лишь сведения о контактных номерах телефона, а также о способах оплаты и доставки продукции.

Как обоснованно указывает ответчик в отзыве на исковое заявление, в материалах дела также отсутствуют какие-либо доказательства (например, договоры купли-продажи, товарные накладные, счета на оплату и т.д.), которые могли бы подтвердить факт реализации кем-либо из истцов косметической продукции с обозначением «Careprost».

С учетом данного обстоятельства предлагавшаяся к продаже в сети Интернет косметическая продукция с обозначением «Careprost» не может быть признана в качестве происходящей от кого-либо из истцов.

Более того, Суд по интеллектуальным правам полагает необходимым отметить, что на дату приоритета спорного товарного знака ФИО1, ФИО2 и ФИО3 не обладали статусом индивидуальных предпринимателей. Общество «Тикси» было образовано лишь 08.11.2017, то есть после даты приоритета спорного товарного знака.

Общество с ограниченной ответственностью «Тикси» (ОГРН <***>) было образовано 21.04.2015, то есть после даты приоритета спорного товарного знака. При этом тот факт, что общество с ограниченной ответственностью «АИДА» было образовано 05.04.2012, не может иметь правового значения, поскольку имеющиеся в материалах дела доказательства не подтверждают правовой связи между названным юридическим лицом и осуществлявшейся посредством сайтов в сети Интернет деятельностью по предложению к продаже косметической продукции с обозначением «Careprost».

Иные представленные истцами доказательства, а именно сведения о статистике посещаемости сайтов истцов (т. 1, л.д. 45–59), результаты поиска в браузере по запросам «careprost купить» и «карепрост купить»
(т. 1, л.д. 60–62), отзывы в сети Интернет о продукции (т. 1, л.д. 64–69), скриншот с официального сайта акционерного общества «Почта России» (т. 1, л.д. 72) отклоняются судом как не имеющие отношения к периоду, предшествовавшему дате приоритета спорного товарного знака, а также как не способные подтвердить факт реализации кем-либо из истцов или иными лицами в спорный период косметической продукции с обозначением «Careprost».

С учетом изложенного судебная коллегия полагает, что имеющиеся в материалах дела доказательства не подтверждают наличие таких юридически значимых обстоятельств, как факт широкого использования спорного обозначения иными лицами до даты подачи заявки на регистрацию этого обозначения в качестве товарного знака, получение обозначением известности среди потребителей в результате его использования иными лицами, а также наличие на момент подачи ответчиком заявки на регистрацию спорного обозначения в качестве товарного знака конкурентных отношений между истцами и иностранным лицом.

При таких обстоятельствах не могут быть признаны доказанными известность иностранному лицу факта использования такого обозначения иными лицами до даты подачи заявки на регистрацию его в качестве товарного знака, а также намерение иностранного лица либо общества «Холдинг Люкс» как аффилированного с ним лица воспользоваться репутацией кого-либо из истцов и, соответственно, недобросовестный характер цели приобретения и последующего использования исключительного права  на спорный товарный знак.

Наряду с этим Суд по интеллектуальным правам полагает необходимым отметить, что, как следует из материалов дела, заявка на регистрацию спорного обозначения в качестве товарного знака была подана 17.02.2014, его государственная регистрация в качестве товарного знака была произведена 18.01.2016, а государственная регистрация отчуждения исключительного права на названный товарный знак была произведена 06.06.2016.

Вместе с тем исковые заявления с требованиями о прекращении нарушения исключительного права на спорный товарный знак были поданы иностранным лицом к ФИО2 (дело № А56-59470/2020, дело
№ А56-48696/2020) к ФИО1 (дело № № А56-104816/2020) и к обществу с ограниченной ответственностью «Регистрант» (дело
№ А56-95810/2020) лишь в 2020 году, то есть спустя четыре года после возникновения исключительного права на этот товарный знак и после его отчуждения в пользу иностранного лица.

При этом судебная коллегия обращает внимание на то, что исковые заявления, поданные иностранным лицом к ФИО8 и к ФИО2 в рамках дел № А56-104816/2020 и № А56-59470/2020, содержат требования о признании действий названных лиц по администрированию доменных имен нарушением исключительного права, о запрете названным лицам использовать товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 561880, а также о взыскании компенсации за нарушение исключительного права на товарный знак.

Между тем сам по себе факт обращения иностранного лица с исковыми заявлениями о защите предположительно нарушенного исключительного права на спорный товарный знак к лицам, использовавшим, по мнению правообладателя, обозначение, сходное до степени смешения с соответствующим средством индивидуализации, не свидетельствует об акте недобросовестной конкуренции, поскольку является реализацией права на защиту нарушенного исключительного права.

При таких обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу о том, что действия по регистрации и использованию спорного товарного знака нельзя признать недобросовестными, поскольку имеющиеся в деле доказательства не подтверждают совокупность обстоятельств, достаточную для вывода о том, что действительной целью названных лиц как при подаче заявки на регистрацию спорного товарного знака, так и при приобретении права на спорный товарный знак являлось создание препятствий для осуществления кем-либо из истцов предпринимательской деятельности с использованием спорного обозначения.

Отсутствие доказанности со стороны истцов указанных обстоятельств свидетельствует об отсутствии правовых оснований для удовлетворения заявленных ими требований.

Изучив материалы дела, выслушав доводы представителей лиц, участвующих в деле, оценив имеющиеся в деле доказательства в совокупности в порядке, предусмотренном статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Суд по интеллектуальным правам пришел к выводу о недоказанности со стороны истцов совокупности обстоятельств, наличие которых является основанием для признания действий иностранного лица актом недобросовестной конкуренции, что является основанием для отказа в удовлетворении заявленных им требований. С учетом изложенного исковые требования удовлетворению не подлежат.

Поскольку оснований для удовлетворения исковых требований не имеется, судебные расходы по уплате государственной пошлины за подачу заявления подлежат отнесению на истцов в силу статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Руководствуясь статьями 110, 167–170, 176, 180 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Суд по интеллектуальным правам

РЕШИЛ:

требования ФИО1, ФИО2, ФИО3 и общества с ограниченной ответственностью «Тикси» оставить без удовлетворения.

Решение по настоящему делу вступает в законную силу немедленно и может быть обжаловано в президиум Суда по интеллектуальным правам в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия.