Решение Суда по интеллектуальным правам от 14.12.2015 № СИП-502/2015

СУД ПО ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫМ ПРАВАМ

улица Машкова, дом 13, строение 1, Москва, 105062

http://ipc.arbitr.ru

Именем Российской Федерации

РЕШЕНИЕ

Москва

14 декабря 2015 года

Дело № СИП-818/2014

Резолютивная часть решения объявлена 7 декабря 2015 года.

Полный текст решения изготовлен 14 декабря 2015 года.

Суд по интеллектуальным правам в составе: председательствующего судьи Силаева Р.В., судей Пашковой Е.Ю., Снегура А.А.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Жандаровой И.В.,

при участии в судебном заседании представителей: от открытого акционерного общества «Кемеровский экспериментальный завод средств безопасности» — ФИО1 (по доверенности от 16.03.2015), ФИО2 (по доверенности от 12.01.2015), ФИО3 (по доверенности от 03.08.2015), ФИО4 (по доверенности от 10.08.2015), ФИО5 (по доверенности от 09.10.2014); ответчик ФИО6 лично и его представитель — ФИО7 (по доверенности от 09.10.2014); третьих лиц ФИО8 и ФИО9 лично,

рассмотрев в открытом судебном заседании с использованием систем видеоконференц-связи при содействии Арбитражного суда Кемеровской области

исковое заявление (заявление) открытого акционерного общества «Кемеровский экспериментальный завод средств безопасности» (Институтская ул, д. 3, к. А, г. Кемерово, ОГРН <***>)

к ФИО6 (г. Кемерово)

о признании недействительным патента Российской Федерации № 2386034 на изобретение «Способ подогрева шахтного вентиляционного воздуха и устройство для его осуществления» в части указания автора и патентообладателя

и исковое заявление (заявление) ФИО10 (г. Кемерово) к тому же ответчику о признании того же патента недействительным в части указания патентообладателя и признании патентообладателями изобретения ФИО10 и ФИО6,

при участии третьих лиц: Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Бережковская наб., д. 30, корп. 1, Москва, 123995, ОГРН <***>), ФИО8 (г. Кемерово), ФИО9 (г. Кемерово),

УСТАНОВИЛ:

открытое акционерное общество «Кемеровский экспериментальный завод средств безопасности» (далее — Общество) обратилось в Суд по интеллектуальным правам с заявлением к ФИО6 о нижеследующем:

- о признании недействительным патента Российской Федерации № 2386034 на изобретение «Способ подогрева шахтного вентиляционного воздуха и устройство для его осуществления» в части указания автора и патентообладателя,

- о признании Общества патентообладателем спорного изобретения, ФИО8 и ФИО9 — его авторами,

- о применении последствий недействительности лицензионного договора № РД0072106, зарегистрированного 02.11.2010, о признании регистрации указанного договора недействительной,

- об обязании Роспатента внести соответствующую запись в реестр изобретений.

Заявление мотивировано служебным характером изобретения, созданного коллективом авторов — ФИО8, ФИО9 и ФИО6, — в процессе работы по трудовым договорам с Обществом.

В качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, по инициативе суда привлечены ФИО8 и ФИО9.

Определением от 26.11.2014 судом приняты уточнение и частичный отказ Общества от исковых требований. Как следствие, подлежат рассмотрению требования о признании патента Российской Федерации № 238034 на изобретение «Способ подогрева шахтного вентиляционного воздуха и устройство для его осуществления» недействительным в части указания в качестве патентообладателя ФИО6 и неуказания в качестве соавторов ФИО8 и ФИО9, с обязанием Роспатента выдать новый патент на спорное изобретение с указанием в качестве патентообладателя Общества, а в качестве авторов — ФИО8, ФИО9 и ФИО6

В судебном заседании 14.01.2015 ФИО6 признал наличие существенных признаков спорного изобретения в техническом решении, реализованном (отраженном) в представленном заявителем комплекте конструкторской документации энергокомплекса ВНУ-075х2 пласта 67 шахты «Талдинская-Западная-1». Указанное признание ответчиком фактических обстоятельств дела было в соответствии со статьей 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации принято судом как соответствующее статье 70 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Определением от 08.04.2015 производство по делу было приостановлено до 11.05.2015 в связи с назначением судебной экспертизы, проведение которой было поручено доктору технических наук ФИО11, заведующему кафедрой теплоэнергетики Кузбасского Государственного Технического Университета имени Т.Ф. Горбачева. Перед экспертом поставлены следующие вопросы:

1. Какие из отличительных признаков формулы изобретения по оспариваемому патенту Российской Федерации на изобретение № 2386034 в сравнении с патентом Российской Федерации на изобретение № 2189533 отражены в рукописных эскизе «План камеры сгорания в пределах топки» и/или расчетах «Расчет воздуха, подаваемого в рубашку обмуровки» и «Расчет количества воздуха, подаваемого в рубашку обмуровки», а какие отсутствуют в них? Какие из отличительных признаков присутствуют в чертежах (рисунках, эскизах), приложенных к протоколам осмотра нотариусом вещественных доказательств 42АА1303585, 42АА1303595, 42АА1303596, 42АА1303599, 42АА1303013?

2. Является ли необходимым (закономерным) условием получения технического результата по оспариваемому патенту Российской Федерации на изобретение № 2386034 применение результатов расчета, приведенных в рукописных расчетах «Расчет воздуха, подаваемого в рубашку обмуровки» и «Расчет количества воздуха, подаваемого в рубашку обмуровки» ?

3. Отражен ли признак «холодный воздух, используемый при поддуве в выходном газоходе необходимо направлять вверх под углом не менее 45 градусов» в патенте Российской Федерации на изобретение № 2189533 и/или в рукописных эскизе «План камеры сгорания в пределах топки» и/или расчетах «Расчет воздуха, подаваемого в рубашку обмуровки» и «Расчет количества воздуха, подаваемого в рубашку обмуровки»? Отражен ли указанный признак на чертежах (рисунках, эскизах), приложенных к протоколам осмотра нотариусом вещественных доказательств 42АА1303585, 42АА1303595, 42АА1303596, 42АА1303599, 42АА1303013?

4. Отражен ли признак «форсунки, расположенные в боковых стенках для вторичного дутья являются наклонными и щелевыми» в патенте № 2189533 и/или в рукописных эскизе «План камеры сгорания в пределах топки» и/или расчетах «Расчет воздуха, подаваемого в рубашку обмуровки» и «Расчет количества воздуха, подаваемого в рубашку обмуровки»? Отражен ли указанный признак на чертежах (рисунках, эскизах), приложенных к протоколам осмотра нотариусом вещественных доказательств 42АА1303585, 42АА1303595, 42АА1303596, 42АА1303599, 42АА1303013?

5. Отражен ли признак «высота 0,8–1 м расположения форсунок от поверхности топочного полотна» в патенте № 2189533 и/или в рукописных эскизе «План камеры сгорания в пределах топки» и/или расчетах «Расчет воздуха, подаваемого в рубашку обмуровки» и «Расчет количества воздуха, подаваемого в рубашку обмуровки»? Отражен ли указанный признак на чертежах (рисунках, эскизах), приложенных к протоколам осмотра нотариусом вещественных доказательств 42АА1303585, 42АА1303595, 42АА1303596, 42АА1303599, 42АА1303013?

6. Отражен ли признак «расстояние 50–70 мм от наружной поверхности боковой стенки камеры сгорания до внутренней стенки экрана» в патенте № 2189533 и/или в рукописных эскизе «План камеры сгорания в пределах топки» и/или расчетах «Расчет воздуха, подаваемого в рубашку обмуровки» и «Расчет количества воздуха, подаваемого в рубашку обмуровки»? Отражен ли указанный признак на чертежах (рисунках, эскизах), приложенных к протоколам осмотра нотариусом вещественных доказательств 42АА1303585, 42АА1303595, 42АА1303596, 42АА1303599, 42АА1303013?

7. Какие отличительные признаки пункта 3 формулы изобретения (или эквивалентные им) по оспариваемому патенту Российской Федерации на изобретение № 2386034 отражены в рукописном эскизе «План камеры сгорания в пределах топки»? Какие признаки отсутствуют?

8. Какие отличительные признаки пункта 3 формулы изобретения (или эквивалентные им) по оспариваемому патенту Российской Федерации на изобретение № 2386034 отражены в документации, зафиксированной в протоколах осмотра нотариусом вещественных доказательств 42АА1303585, 42АА1303595, 42АА1303596, 42АА1303599, 42АА1303013? Какие признаки отсутствуют?

9. Содержит ли техническое решение по пунктам 1 и 3 формулы изобретения по оспариваемому патенту Российской Федерации на изобретение № 2386034 отличительные признаки (или эквивалентные им), известные из полезных моделей по патентам № 30947 и 30948? Отражены ли эти признаки в рукописном эскизе «План камеры сгорания в пределах топки» или на документации, зафиксированной в протоколах осмотра нотариусом вещественных доказательств № 42АА1303585, 42АА1303595, 42АА1303596, 42АА1303599, 42АА1303013?

Экспертное заключение поступило в суд 12.05.2015.

По ходатайству ответчика эксперт ФИО11 был вызван в судебное заседание 15.07.2015 для дачи пояснений по экспертному заключению. Указанный эксперт в судебном заседании 15.07.2015 дал ответы на вопросы истца и ответчика и пояснения на возражения последнего.

Тогда же представители общества возражали против удовлетворения ходатайства ответчика о назначении судебной экспертизы, пояснив, что ее проведение по предложенным вопросам не целесообразно, поскольку истец признает наличие в чертежах, приложенных к письменным пояснениям ФИО12, наличие всех существенных признаков спорного изобретения. Определением от 15.07.2015 указанное признание лицом, участвующим в деле, фактических обстоятельств дела было в соответствии со статьей 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации принято судом как соответствующее статье 70 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В судебном заседании 12.08.2015 судом допрошены свидетели ФИО13 и ФИО14, в судебном заседании 09.09.2015 – свидетель ФИО12

Определением от 19.10.2015 по делу № СИП-502/2015, возбужденному по заявлению ФИО10 о признании оспариваемого патента Российской Федерации № 2386034 недействительным в части указания патентообладателя и признании патентообладателями указанного изобретения «Способ подогрева шахтного вентиляционного воздуха и устройства для его осуществления» ФИО10 и ФИО6, указанное дело объединено с настоящим делом для совместного рассмотрения. Объединенному делу присвоен номер СИП-818/2014.

До вынесения указанного определения от 19.10.2015 по делу
№ СИП-502/2015 ответчиком ФИО6 было заявлено ходатайство об утверждении мирового соглашения с ФИО10, которое до момента объединения дел рассмотрено не было. Рассмотрение указанного ходатайства неоднократно откладывалось, в том числе ввиду намерения ответчика предпринять меры к заключению трехстороннего мирового соглашения между Обществом, ФИО10 и ФИО6

В судебном заседании 28.10.2015 ФИО10 (его представитель) заявил отказ от ранее заявленного ходатайства о вступлении в дело в качестве третьего лица без самостоятельных требований.

В судебном заседании 26.11.2015 полномочный представитель ФИО6 сообщил о недостижении соглашения с истцами об урегулировании спора, отозвал ранее заявленное ходатайство об утверждении мирового соглашения с одним из истцов. Сообщил об отсутствии в распоряжении ФИО6 подлинных экземпляров договора с ФИО10 от 23.03.2007 и акта выполненных работ от 14.06.2007; пояснил, что ФИО6 не помнит обстоятельств, связанных с заключением упомянутого договора, и не сможет дать соответствующих пояснений суду.

Судебное разбирательство неоднократно откладывалось, последний раз на 07.12.2015 в связи с удовлетворением ходатайства ФИО15 о повторном вызове свидетелей ФИО13 и ФИО14, а также в целях предоставления указанному истцу возможности представить подлинные экземпляры его договора с ФИО6 от 23.03.2007 и акта выполненных работ от 14.06.2007 с приложениями, ввиду необходимости проверки судом довода Общества о недостоверности (подложности) указанных доказательств, а именно о несоответствии момента фактического составления указанных документов их датировке. В частности, представители Общества обратили внимание суда на дополнительные обстоятельства, свидетельствующие, по их мнению, о противоречивости утверждений ФИО10 об обязательственных отношениях с ответчиком, а именно: о нарушении хронологии в датировке акта от 14.06.2007 и документов, являвшихся, по утверждению ФИО10, приложениями к нему (эскизов и рисунков от 28.06.2007 и 01.07.20107). В судебном заседании 28.10.2015, отвечая на вопрос суда, ФИО10 сообщил о намерении представить оригиналы оспоренных Обществом документов в материалы дела в следующем судебном заседании, однако ко дню судебного заседания, назначенного на 26.11.2015, указанные документы не представил, сообщив о намерении представить их в следующем судебном заседании.

В судебное заседание 07.12.2015 ФИО10 не явился, явку своего представителя не обеспечил, на изложенное в определениях суда от 28.10.2015 и 26.11.2015 требование о представлении подлинных экземпляров вышеупомянутых договора и акта с приложениями не отреагировал.

Ввиду неявки в судебное заседание указанного истца, по ходатайству которого в судебное заседание явились свидетели ФИО13 и ФИО14, повторный допрос указанных лиц с учетом мнения представителей Общества и ФИО6 не проводился — свидетели отпущены.

Представители Общества в судебном заседании поддержали свои исковые требования, представив по предложению суда обобщенную позицию по делу; требования ФИО10 — оспорили, настаивая на притворности его договора с ответчиком от 23.03.2007 и подложности документов, представленных указанным истцом в обоснование своих требований, полагая, что они составлены позднее указанных в них дат.

ФИО6 и его представитель в судебном заседании оспорили требования обоих истцов, представили и озвучили обобщенную правовую позицию по делу.

Так, ответчик полагает, что оспаривание Обществом патента на изобретение, в отношении которого между ними заключен лицензионный договор, является злоупотреблением правом, направленным на уклонение от уплаты лицензионных платежей.

Ответчик настаивает на том, что спорное изобретение не является служебным, поскольку разработано ФИО6 вне рамок трудовой деятельности, отношения между Обществом и ответчиком носили характер отношений лицензиата и лицензиара; ФИО6 не получал задания на разработку технического решения; техническое решение разработано единолично ответчиком, без участия других лиц.

В тоже время на случай, если суд на основании имеющихся в материалах дела документов придет к выводу о служебном характере изобретения, настаивает на том, что материалами дела подтверждается отказ работодателя от получения патента.

Кроме того, ответчиком заявлено о пропуске Обществом срока исковой давности, установленного статьями 195 и 196 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ), подлежащего исчислению с момента подписания лицензионного договора от 01.09.2010.

Ответчик заявляет о неотносимости, недопустимости и недостоверности таких доказательств, как: чертежи, осмотренные нотариусом и специалистом на компьютере ФИО9; ежедневника ФИО9 с указанием на совещание Общества по вопросам острого дутья; протокола совещания от 21.01.2008, на котором было принято решение о внедрении камер с использованием вторичного дутья на шахтах; заключения эксперта ФИО11; трудового договора ФИО6 по должности «главный технолог», замещаемой им, по сведениям Общества, с 02.11.2005; личная карточки ФИО6; должностной инструкции главного технолога; свидетельских показаний ФИО13 и ФИО14, а также пояснений истца и третьих лиц.

Ответчик считает, что Обществом не доказано авторство третьих лиц на спорное изобретение, настаивает на единоличном авторстве ФИО6 и на отсутствии личного творческого вклада третьих лиц в создании технического решения, поясняя, что ими ответчику оказывалась помощь в расчетах параметров, не касающихся признаков изобретения, т.е. таких параметров, которые на сущность технического решения не влияли, и необходимы были для выполнения чертежей с использованием технического решения.

Кроме того, ответчик обращает внимание суда на отсутствие заинтересованности Общества в признании оспариваемого патента недействительным в части неуказания в качестве авторов третьих лиц по настоящему делу.

Ответчик просит отказать и в удовлетворении требований ФИО10, ввиду прекращения обязательств по договору от 23.03.2007, на котором основаны требования указанного ответчика. По утверждению ответчика, он реализовал свое право на односторонний отказ от исполнения обязательств, предусмотренный статьями 310 и 328 ГК РФ, ввиду неисполнения ФИО10 обязанности по оплате выполненных ответчиком работ.

В судебном заседании ответчиком также заявлено ходатайство о прекращении производства по делу в части требований, имеющих отношение к установлению авторства третьих лиц на спорное изобретение, а также ходатайство о назначении судебной экспертизы в целях установления взаимосвязи между чертежами составленными ФИО8 и конструкторской документацией энергокомплекса шахты «Талдинская-Западная-1».

Протокольным определением от 07.12.2015 в удовлетворении ходатайства ответчика о назначении судебной экспертизы было отказано, поскольку, по мнению коллегии судей, ожидаемые ответчиком ответы экспертизы на сформулированные им вопросы не будут иметь доказательственного значения для настоящего спора. Кроме того, судом усмотрено злоупотребление ответчиком процессуальными правами, направленное на затягивание судебного процесса, ввиду того, что о назначении экспертизы заявлено спустя год с момента представления Обществом в материалы дела документов, на основании которых предлагается провести экспертизу.

ФИО10 и Роспатент, надлежаще извещенные о начале судебного процесса с их участием, а также о времени и месте судебного разбирательства, явки своих представителей в судебное заседание не обеспечили, что в соответствии с положениями статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не препятствует разрешению спора по существу.

Третьи лица — ФИО8 и ФИО9 поддержали позицию и доводы Общества, дали пояснения о своем участии в разработке технического решения, охраняемого оспариваемым патентом, о служебных взаимоотношениях с ответчиком.

При разрешении спора суд исходит из нижеследующего.

Из материалов дела следует, что Роспатентом по заявке ФИО6 от 08.07.2008 № 2008127847 выданы патент Российской Федерации № 2386034 на изобретение «Способ подогрева шахтного вентиляционного воздуха и устройство для его осуществления». В качестве патентообладателя и автора указанного изобретения указан ФИО6

Указанное изобретение характеризуется следующей формулой:

1. Способ подогрева шахтного вентиляционного воздуха, включающий нагрев атмосферного воздуха дымовыми газами, поступающими из камеры сгорания топлива через выходной газоход и камеру догорания топлива, подачу его в шахту через вентиляционную систему, отличающийся тем, что в поток вентиляционного воздуха, непосредственно во всасывающий канал шахтного вентилятора главного проветривания, дозированно подают присадку горячего воздуха, в камере сгорания используют вторичное дутье, вторичный воздух подогревают в конвективной рубашке боковых стенок камеры сгорания, а в выходном газоходе используют поддув холодного воздуха, который направляют вверх под углом не менее 45°.

2. Способ по пункту 1, отличающийся тем, что в камере сгорания топлива используют комбинированное сжигание топлива.

3. Устройство для подогрева шахтного вентиляционного воздуха, содержащее камеру сгорания топлива с боковыми, фронтальной и отбойной стенками и потолочной частью, воздухоподогреватель, воздухораспределительное устройство горячего воздуха, вентилятор горячего воздуха, дымосос, газоходы и воздуховод, отличающееся тем, что камера сгорания топлива снабжена расположенными снаружи вентиляторами вторичного дутья и выполненными в боковых стенках наклонными щелевыми форсунками, которые расположены на высоте 0,8–1 м от поверхности топочного полотна таким образом, что ось потока вторичного воздуха, поступающего из каждой щелевой форсунки, кроме отсечных, направлена в центр отбойной и фронтальной стенок камеры сгорания топлива, а наружная поверхность боковых стенок камеры сгорания топлива снабжена конвективной рубашкой, одновременно являющейся теплоизоляцией, выполненной в виде щита, установленного от верхнего края боковой стенки камеры сгорания на расстоянии 50-70 мм от ее наружной поверхности до уровня топочного полотна и герметично закрытого по торцам, кроме того, в выходном газоходе расположен вентилятор, а в воздуховоде установлены растопочно-аварийный и рабочий шиберы, при этом положению «открыто» рабочего шибера соответствует положение «закрыто» растопочно-аварийного шибера, и наоборот.

4. Устройство по пункту 3, отличающееся тем, что камера сгорания топлива снабжена газовыми горелками, которые расположены в ее потолочной части.

Полагая, что указанное изобретение является служебным, поскольку создано его работниками ФИО8, ФИО9 и ФИО6 в связи с выполнением трудовых обязанностей, Общество обратилось в суд с настоящим иском.

ФИО10, в свою очередь, настаивая на том, что указанное изобретение было создано ФИО6 в рамках исполнения обязательств по договору от 23.03.2007 на создание технического решения, также обратился с соответствующим иском.

Исследовав и оценив в порядке, предусмотренном статьями 71 и 162 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, доказательства, представленные в материалы дела, проанализировав заключение судебной экспертизы в совокупности с пояснениями эксперта, допросив свидетелей, выслушав мнения представителей лиц, участвующих в деле, суд пришел к следующим выводам.

Согласно статье 1345 ГК РФ интеллектуальные права на изобретения, полезные модели и промышленные образцы являются патентными правами.

Статьей 1354 ГК РФ предусмотрено, что патент на изобретение, полезную модель или промышленный образец удостоверяет приоритет изобретения, полезной модели или промышленного образца, авторство и исключительное право на изобретение, полезную модель или промышленный образец. Охрана интеллектуальных прав на изобретение или полезную модель предоставляется на основании патента в объеме, определяемом содержащейся в патенте формулой изобретения или соответственно полезной модели.

Патентообладателю принадлежит исключительное право использования изобретения, полезной модели или промышленного образца в соответствии со статьей 1229 ГК РФ любым не противоречащим закону способом (исключительное право на изобретение, полезную модель или промышленный образец), в том числе способами, предусмотренными пунктами 2 и 3 статьи 1358 ГК РФ.

Согласно пункту 1 статьи 1371 ГК РФ, на который в обоснование своих требований сослался ФИО10, право на получение патента и исключительное право на изобретение, полезную модель или промышленный образец, созданные при выполнении договора подряда или договора на выполнение научно-исследовательских, опытно-конструкторских или технологических работ, которые прямо не предусматривали их создание, принадлежат подрядчику (исполнителю), если договором между ним и заказчиком не предусмотрено иное.

В этом случае заказчик вправе, если договором не предусмотрено иное, использовать созданные таким образом изобретение, полезную модель или промышленный образец в целях, для достижения которых был заключен соответствующий договор, на условиях простой (неисключительной) лицензии в течение всего срока действия патента без выплаты за это использование дополнительного вознаграждения. При передаче подрядчиком (исполнителем) права на получение патента или отчуждении самого патента другому лицу заказчик сохраняет право использования изобретения, полезной модели или промышленного образца на указанных условиях.

В случае, когда в соответствии с договором между подрядчиком (исполнителем) и заказчиком право на получение патента или исключительное право на изобретение, полезную модель или промышленный образец передано заказчику либо указанному им третьему лицу, подрядчик (исполнитель) вправе использовать созданные изобретение, полезную модель или промышленный образец для собственных нужд на условиях безвозмездной простой (неисключительной) лицензии в течение всего срока действия патента, если договором не предусмотрено иное (пункт 2 статьи 1371 ГК РФ).

Требование ФИО10 о признании спорного патента недействительным в части указания его патентообладателем ФИО6 мотивированы тем обстоятельством, что охраняемое патентом изобретение было создано ФИО6 в рамках исполнения договора от 23.03.2007 на создание технического результата.

В соответствии с указанным договором ФИО6 (исполнитель) принял на себя обязательства выполнить работы по усовершенствованию (модернизации) изобретения «Установка для подогрева воздуха, подаваемого в шахту» (патент Российской Федерации № 2189533 выдан по заявке № 2000123686/06, с приоритетом от 14.09.2000), а ФИО10 (заказчик) — принять и оплатить результаты работ в размере 1 000 000 рублей в течении 5 рабочих дней с момента подписания акта выполненных работ.

Согласно пунктам 2.2–2.4 названного договора улучшение (модернизация) изобретения является результатом интеллектуальной деятельности и должно быть патентоспособным, т.е. новым и промышленно применимым, иметь изобретательский уровень (статья 1350 ГК РФ); должна быть направлена на исключение образования шлака стекловидной структуры на внутренних стенках камеры сгорания при применении установки для подогрева воздуха, подаваемого в шахту. Соответствующие работы по усовершенствованию (модернизации) исполнитель обязался выполнить лично. Стороны оговорили недопустимость привлечения третьих лиц к участию в работе по договору.

Стороны договора согласовали сроки начала и окончания работ — 24.03.2007 и 24.08.2007 соответственно (пункты 4.1 и 4.2 договора).

В пунктах 7.1–7.3 договора заказчик и исполнитель согласовали, что результаты работ передаются по акту, инициативу подготовки и направления которого контрагенту стороны возложили на исполнителя.

В пунктах 8.1–8.12 договора стороны согласовали распределение прав на результаты работ следующим образом: права на результаты работ (право на получение патента, исключительное право на изобретение, иные права) принадлежат совместно заказчику и исполнителю (пункт 8.1).

Заявка на выдачу патента составляется от имени обеих Сторон. В заявке в качестве патентообладателей указываются заказчик и исполнитель, в качестве автора указывается исполнитель (пункт 8.2).

Заявка на выдачу патента должна быть составлена и направлена в соответствующий орган не позднее шести месяцев с даты подписания акта выполненных работ (пункт 8.3).

Расходы, связанные с получением и поддержанием патента в силе, возложены на заказчика. Иные расходы стороны договорились распределять в равном размере (пункт 8.4).

Право распоряжения исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности предоставлено заказчику (пункт 8.5). При этом заказчик обязался отслеживать поданную сторонами заявку на выдачу патента до получения по ней патента или до ее отзыва; поддерживать патент в силе, ежегодно оплачивая пошлину; осуществлять поиск промышленных партнеров; подписывать от имени обеих сторон лицензионные договоры; осуществлять защиту патентных прав сторон, самостоятельно определяя способы и методы защиты; информировать исполнителя о деталях подачи заявки на выдачу патента, ее рассмотрения и поддержания патента в силе, заключении и исполнении лицензионных договоров (пункт 8.7).

Стороны обязались незамедлительно информировать друг друга о любом действии третьей стороны, которое может быть рассмотрено как незаконное использование результата интеллектуальной деятельности, полученного в ходе выполнения работ по договору; любом требовании или действии третьей стороны, считающей использование результата интеллектуальной деятельности, полученного в ходе выполнения работ по договору, нарушением своих прав; ином любом действии, касающемся подачи заявки на выдачу патента, владения патентом, а также пользования результата интеллектуальной деятельности, полученного в ходе выполнения работ по договору (пункт 8.8).

Доходы (вознаграждение), полученные от использования результата интеллектуальной деятельности, полученного в ходе выполнения работ по договору, стороны согласовали распределять в следующей пропорции: заказчику — 60 % от дохода, исполнителю — 40 % (пункт 8.9).

При этом в пункте 9.2 договора стороны оговорили, что в случае, если заказчик своевременно не оплатит выполненные работы, доход, получаемый от результата интеллектуальной деятельности, распределяются между сторонами в равном размере.

Как указывалось выше, представитель ФИО6 в судебном заседании 26.11.2015 сообщил суду о неспособности его доверителя дать пояснения об обстоятельствах, связанных с заключением договора, по причине его забывчивости.

В судебном заседании 28.10.2015 ФИО10 пояснил, что инициатива заключения указанного договора принадлежала ФИО6, который предложил указанному истцу инвестировать в разработку патентоспособного технического решения. Также ФИО10, отвечая на вопросы суда, сообщил, что обязанность по оплате результатов работ он не исполнил, расчетов по договору сторонами не производилось; заявку на изобретение он не подавал; о данном деле по иску Общества узнал случайно.

Из материалов дела также не усматривается, что сторонами договора исполнялись обязанности и осуществлялись права, предусмотренные вышевоспроизведенными пунктами 8.1–8.12 договора, в том числе, связанные с взаимным информированием о притязаниях иных лиц на результат интеллектуальной деятельности, предусмотренный договором (например, об иске общества к тому же ответчику, рассматриваемом в рамках данного дела), или распределением доходов от использования таких результатов (например, по лицензионному договору ФИО6 с Обществом, зарегистрированному Роспатентом 02.11.2010 за № РД0072106), которые в соответствии с пунктом 9.2 договора, ввиду неуплаты ФИО10 цены договора, подлежали распределению в равных долях.

С учетом приведенных обстоятельств коллегия судей соглашается с доводом Общества о мнимости указанного договора от 23.03.2007.

По мнению коллегии судей, на мнимость спорного договора указывает отсутствие иных, помимо подписания акта от 14.06.2007, действий сторон, свидетельствующих о том, что стороны приступили к исполнению договора или имели намерение исполнить договор в будущем.

Судом приняты во внимание правовые позиции высшей судебной инстанции, согласно которым подписание упомянутого акта могло быть осуществлено для вида формального исполнения сделки (пункт 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Коллегия судей также отмечает небезосновательность довода Общества о недостоверности указанных договора и акта, которые, по мнению представителей Общества, были составлены не в 2007 году, а в 2015 — во время судебного разбирательства по данному делу. В подтверждение данного предположения Общество указывает на следующие обстоятельства: в пункте 2.2 договора стороны ссылаются на норму части четвертой ГК РФ, которая на момент заключения договора, а равно на момент истечения согласованного срока его исполнения не вступила в силу. В письменных пояснениях, поступивших в суд 25.11.2015, ФИО10 указал, что приложением к акту выполненных работ от 14.06.2007 являлись эскизы и рисунки от 28.06.2007 и 01.07.2007, которые ФИО6 после подписания акта оставил себе; указанные эскизы и рисунки были приобщены к материалам дела вместе с пояснениями свидетеля ФИО12 Однако датировка эскизов и рисунков (28.06.2007 и 01.07.2007) исключает утверждение о том, что они являлись приложением к акту от 14.06.2007. Кроме того, ФИО10 в своих пояснениях ссылается на акт, датированный июлем месяцем 2007 года, в то время как в материалы дела была представлена копия акта, датированная июнем месяцем того же года.

На указанные мотивированные сомнения Общества в соответствии датировки договора и акта моменту их фактического подписания ФИО10 и ФИО6 не дали непротиворечивых объяснений. Вопреки неоднократным требованиям суда, оригиналы оспоренных документов представлены не были, в отсутствие которых Общество об их фальсификации не заявило.

Судом также принята во внимание и необъяснимая противоречивость позиции ФИО6, который, оспаривая требования Общества, основанные на утверждении последнего о служебном характере спорного изобретения, в то же время умолчал о наличии договора с ФИО10; после предъявления иска ФИО10 фактически признал обоснованность его требований, подписав с ним мировое соглашение, и в тоже время в обобщенном отзыве (пояснениях), представленном к судебному заседанию 07.12.2015, сообщив, что ранее им был заявлен односторонний отказ от исполнения обязательств по указанному договору.

Согласно пункту 1 статьи 170 ГК РФ мнимые сделки относятся к категории ничтожных, поэтому такие сделки недействительны согласно положениям пункта 1 статьи 166 Гражданского кодекса независимо от признания их судом. В этой связи суд может констатировать факт недействительности ничтожной сделки не только в рамках отдельного искового производства, но и при рассмотрении иных споров, если придет к выводу о том, что недействительность сделки может непосредственно повлиять на его выводы по упомянутым делам.

Вывод суда о ничтожности договора от 23.03.2007 на создание технического результата исключает обусловленные статьей 1371 ГК РФ правовые основания для удовлетворения иска ФИО10

Относительно иска Общества суд пришел к выводу о наличии оснований для его удовлетворения в силу нижеследующего.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1370 ГК РФ изобретение, полезная модель или промышленный образец, созданные работником в связи с выполнением своих трудовых обязанностей или конкретного задания работодателя, признаются соответственно служебным изобретением, служебной полезной моделью или служебным промышленным образцом.

Право авторства на служебное изобретение, служебную полезную модель или служебный промышленный образец принадлежит работнику (автору). Исключительное право на служебное изобретение, служебную полезную модель или служебный промышленный образец и право на получение патента принадлежат работодателю, если трудовым или иным договором между работником и работодателем не предусмотрено иное (пункты 2, 3 статьи 1370 ГК РФ).

На основании подпункта 5 пункта 1 статьи 1398 ГК РФ патент на изобретение, полезную модель или промышленный образец может быть в течение срока его действия признан недействительным полностью или частично в случае выдачи патента с указанием в нем в качестве автора или патентообладателя лица, не являющегося таковым в соответствии с названным Кодексом, или без указания в патенте в качестве автора или патентообладателя лица, являющегося таковым в соответствии с названным Кодексом.

С учетом приведенной правовой нормы суд отклоняет заявление ответчика о пропуске Обществом срока исковой давности.

Так, в соответствии со статьей 195 ГК РФ исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

При этом срок исковой давности является специальным, если он специально предусмотрен законом (статья 197 ГК РФ).

Приведенная выше норма пункта 1 статьи 1398 ГК РФ устанавливает, что патент на изобретение может быть признан недействительным в течение всего срока его действия. Пункт 2 той же статьи закрепляет, что выдача патента на изобретение, полезную модель или промышленный образец может быть оспорена в судебном порядке любым лицом, которому стало известно о нарушениях, предусмотренных подпунктом 4 пункта 1 этой статьи.

Таким образом, из приведенных норм права не следует, что названные в них сроки являются сроками исковой давности. По своей правовой природе указанный срок является сроком правовой охраны исключительных прав, который в силу пункта 1 статьи 1363 ГК РФ составляет для изобретений 20 лет. В то же время согласно статье 196 ГК РФ срок исковой давности не может превышать десять лет со дня нарушения права, для защиты которого этот срок установлен.

Как следует из содержания положений пункта 2 статьи 1398 ГК РФ, законодатель преследовал в данном случае цель — дать возможность любому лицу, независимо от того, есть ли у такого лица собственный интерес в признании патента недействительным, оспорить патент в течение всего срока его действия, следовательно, ограничение срока оспаривания патента, в том числе через применение сроков исковой давности, не согласуется с позицией законодателя.

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что правила главы 12 ГК РФ об исковой давности в период действия патента применению не подлежат. Данный вывод основан также на положении абзаца шестого статьи 208 ГК РФ, согласно которому исковая давность не распространяется на другие требования в случаях, установленных законом.

В рассматриваемом случае закон (статья 1398 ГК РФ) предусматривает срок, в течение которого любое лицо вправе обратиться в суд с определенным требованием, подчеркивая, что по истечении указанного срока действия патента уже только заинтересованное лицо может обратиться с таким же требованием, и в этом случае срок исковой давности подлежит применению в общем порядке.

Поскольку срок действия патента № 2386034 на изобретение на момент обращения Общества в суд с настоящим иском не истек, правила главы 12 ГК РФ об исковой давности применению не подлежат.

Указание в вышеприведенной статье 1398 ГК РФ на право любого лица оспорить патент на изобретение в пределах срока его действия нивелирует доводы ответчика об отсутствии у Общества права на иск.

Как предусмотрено подпунктом 2 пункта 1 статьи 1406 ГК РФ, споры об установлении патентообладателя (о признании права патентообладателя), то есть споры о том, кому принадлежит исключительное право на изобретение, полезную модель или промышленный образец, рассматриваются судом.

Вопреки мнению ответчика, данный спор подлежит рассмотрению Судом по интеллектуальным правам по существу как в части требований, связанных с установлением патентообладателя спорного изобретения, так и его авторов.

Дела об установлении патентообладателя относятся к подсудности Суда по интеллектуальным правам (абзац четвертый подпункта 2 пункта 1 статьи 43.4 Федерального конституционного закона от 28.04.1995 № 1-ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации», абзац четвертый пункта 2 части 4 статьи 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). При этом категория дел об установлении патентообладателя распространяется и на требование о признании недействительным патента на изобретение, полезную модель, промышленный образец или селекционное достижение в связи с тем, что патент выдан с указанием в нем в качестве автора или патентообладателя лица, не являющегося таковым, или без указания в патенте в качестве автора или патентообладателя лица, являющегося таковым.

Общество в обоснование своих требований ссылается на следующие обстоятельства.

ФИО6 являлся сотрудником Общества в период создания спорного технического решения в 2007–2008 годах, что подтверждается представленными в материалы дела копиями трудового договора от 03.11.2005 № 35-05, трудовой книжки АТ-VI № 1268597, личной карточки № 35–05, начатой 03.11.2005, личного листка по учету кадров, заявления о переводе на должность главного технолога с 01.01.2005, приказа Общества от 11.01.2005 № 1-/к о переводе ответчика с 01.01.2005 с должности главного инженера проекта на должность главного технолога с распиской работника об ознакомлении, должностной инструкции. Оригиналы указанных личной карточки, листка по учету кадров, заявления о переводе на должность главного технолога и приказа о переводе на указанную должность были представлены суду на обозрение в судебном заседании 07.12.2015 и сверены судом с содержащимися в материалах дела копиями.

Наличие трудовых отношений с Обществом в указанный период и отсутствие иного места работы в тот же период ответчиком не оспаривается. В то же время ФИО6 поставил под сомнение достоверность документов о его переводе на должность главного технолога с 01.01.2005, указав, что данное обстоятельство не нашло отражение в его трудовой книжке, однако о фальсификации вышеперечисленных документов не заявил.

Сфера деятельности ФИО6 совпадает с профилем деятельности Общества — проектирование воздухонагревательных установок (далее — ВНУ), что ответчиком не оспаривается.

Ответчик в период работы над спорным техническим решением общался с ФИО9 и ФИО8 по вопросу проектирования ВНУ, что подтверждается пояснениями указанных третьих лиц, а также показаниями свидетелей ФИО13 и ФИО14 По просьбе ответчика ФИО8 передавал ему выраженные в графической форме технические решения и наработки, которые впоследствии нашли отражение в охраняемом спорным патентом изобретении.

Довод ответчика об отсутствии у свидетельских показаний ФИО13 и ФИО14, являющихся работниками Общества, доказательственного значения ввиду заинтересованности свидетелей в исходе спора носит субъективный характер. Указанные свидетели были предупреждены под роспись об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Каких-либо противоречий в показаниях указанных свидетелей, а равно в пояснениях третьих лиц судом не усматривается; поставленные под сомнение ответчиком сведения, сообщенные свидетелями и третьими лицами, согласуются между собой и с письменными доказательствами, отражающими должностные взаимосвязи свидетелей, третьих лиц и ответчика.

Техническое решение, защищаемое оспариваемым патентом отражено в альбомах чертежей по шахте «Талдинская-Западная», что, как указано выше, было признано ответчиком. Работы по проектированию ВНУ для указанной шахты были начаты по договору в мае 2008 года, т.е. до даты приоритета оспариваемого патента (08.07.2008).

Чертежи, приведенные в описании патента на спорное изобретение были выполнены ФИО8 самостоятельно в рамках исполнения задания руководства Общества и его непосредственного начальника ФИО9 о создании системы вторичного (острого) дутья для существующих систем ВНУ, разработанных Обществом.

Ответчик не уведомлял работодателя — Общество о намерении запатентовать спорное техническое решение, разработанное в результате творческой деятельности трех авторов, являющихся работниками Общества, и не получал ответа на такое уведомление.

По смыслу пункта 1 статьи 1370 ГК РФ для признания технического решения служебным не требуется, чтобы в документе, определяющем трудовые обязанности работника (трудовой договор, должностная инструкция), содержалось конкретное указание на выполнение соответствующих работ по созданию конкретных патентоспособных объектов либо усовершенствованию известных конструкций.

Определяющим для признания технического решения служебным является факт его создания в рамках трудовых обязанностей, содержание которых может быть выражено в виде относительно общего круга осуществляемых работником трудовых функций, или конкретного задания.

При этом во внимание могут быть приняты в частности: соотношение деятельности, осуществляемой работодателем, со сферой, в которой создан патентоспособный объект, пределы трудовых обязанностей работника (применительно к пункту 39.1 совместного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 26.03.2009 № 5/29 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации»), место выполнения работ по созданию патентоспособных объектов, источник оборудования и средств, использованных для их создания, возможность осуществления работодателем контроля за работой, в рамках которой создан патентоспособный объект, цель создания патентоспособного объекта, последующее поведение работника и работодателя, составляемые ими в процессе трудовой деятельности работника документы, которые в совокупности могли бы свидетельствовать о разработке технических решений в порядке исполнения трудовых обязанностей, иные обстоятельства.

Ответчик отрицает создание спорного технического решения в рамках и в связи с его трудовой деятельностью в Обществе. Напротив, настаивает на том, что он был приглашен в 2005 году на работу в Обществе, ввиду наличия у него патента на прототип изобретения, защищаемого оспариваемым патентом, и наработок по теме вторичного (иначе — острого) дутья в ВНУ; и именно его наработки были реализованы в документации по шахте «Талдинская-Западная»; ФИО8 лишь выполнял по его поручению техническую работу по изготовлению чертежей на основании эскизов и расчетов ответчика, выполненных в 2007 году, т.е. до начала работы Общества по договору на разработку оборудования для шахты «Талдинская-Западная». В подтверждение этого представил упомянутые расчет и эскиз, а также письменные пояснения патентного поверенного ФИО12, которая осуществляла оформление заявки на спорное изобретение, с приложением эскизов, датированных июлем месяцем 2007 года.

Оценив вышеперечисленные доказательства, исходя из их совокупности и взаимосвязи, суд пришел к выводу о том, что изобретение, защищенное спорным патентом было создано инженерами-конструкторами (инженерами-технологами) ФИО8, ФИО9 и главным технологом ФИО6 в рамках исполнения ими своих непосредственных трудовых обязанностей, связанных с проектированием и конструированием ВНУ.

Указанные лица выполняли свои трудовые обязанности конструкторов и технологов Общества, принимали непосредственное участие в процессе разработки ВНУ, в том числе с системой вторичного дутья, отраженных на представленных в материалах дела технологических схемах и сборочных чертежах, входящих в конструкторскую документацию энергокомплекса ВНУ-075х2 шахты «Талдинская-Западная-1». В указанных чертежах и схемах в качестве разработчика указан ФИО8, в качестве проверяющего — ФИО9, в качестве главного технолога — ФИО6

Сопоставительный анализ технических решений по спорному патенту и технических решений в соответствии с упомянутыми технологическими схемами и сборочными чертежами позволяет сделать вывод, что спорным патентом на изобретение защищено решение, тождественное представленным Обществом чертежам. Данное обстоятельство ответчиком не оспаривается, напротив, признано (пункты 3 и 3.1 статьи 70 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно пункту 1 статьи 1348 ГК РФ граждане, создавшие изобретение, полезную модель или промышленный образец совместным творческим трудом, признаются соавторами.

Авторство ФИО6 на спорное изобретение Обществом не оспаривается. Как следствие, вопреки доводу ответчика, требования Общества не противоречат установленной законом презумпции авторства.

В обоснование довода об авторстве не только ФИО6, но и ФИО8 и ФИО9, Общество указало следующее.

ФИО8 и ФИО9 принимали участие в разработке следующих признаков технического решения:

- холодный воздух, используемый при поддуве в выходном газоходе необходимо направлять вверх под углом не менее 45 градусов,

- форсунки, расположенные в боковых стенках для вторичного дутья являются наклонными и щелевыми,

- высота 0,8–1 м расположения форсунок от поверхности топочного полотна,

- расстояние 50–70 мм от наружной поверхности боковой стенки камеры сгорания до внутренней стенки экрана.

Третьи лица в судебных заседаниях 28.10.2015, 26.11.2015 и 07.12.2015 представили и озвучили пояснения о причинах и условиях разработки указанных технических решений, проиллюстрировали свои пояснения графическими материалами. Как следует из пояснений указанных лиц, соответствующие решения (размеры, величины) обусловлены конструктивными особенностями разработанных Обществом ВНУ, для которых и разрабатывалась система вторичного дутья, а именно вызваны наличием в существующих ВНУ стоек, лазов, их размерами и расположением, а также габаритными размерами используемых при строительстве проектируемых Обществом топок материалов и конструктивных элементов. Соответствующие решения фактически выработаны эмпирическим путем, а не в результате расчетов, на которые ссылается ответчик. Обратили внимание, что теплотехнические расчеты ответчика не согласуются с признаками технического решения, которое охраняется спорным патентом.

Пояснения третьих лиц носят непротиворечивый характер, согласуются с материалами дела.

Общество настаивает на том, что указанные признаки были разработаны в результате коллективного творчества, были результатом построения конструкции камеры сгорания для предложения в качестве проекта на шахтах. Данные признаки включены в формулу оспариваемого патента в качестве существенных и, по сути, формируют отличия запатентованной технологии от уровня техники. Запатентованное техническое решение является не просто идеей применения вторичного дуться в камерах внутреннего сгорания, техническое решение по патенту является техническим решением задачи, поставленной перед Обществом его заказчиками.

Так, согласно описанию техническим результатом заявляемого изобретения является непосредственный подогрев подаваемой в шахту присадки горячего воздуха топочными газами при исключении попадания дымовых газов в вентиляционный поток, подаваемый в шахту, улучшение подогрева шахтного воздуха за счет дозированной присадки горячего воздуха непосредственно в шахтный вентиляционный поток, подогрев шахтного вентиляционного воздуха за счет интенсификации процесса горения топлива, увеличение КПД воздухонагревательной установки за счет полного сгорания топлива, использование для сжигания твердого и газообразного топлива, уменьшение металлоемкости воздуховода.

В связи с этим Общество обращает внимание суда на то, что для отработки решения, необходимого для достижения такого технического результата, очевидно, требуется доступ к проектной документации на воздухо¬нагревательные установки. Числовые параметры, введенные ФИО6 в существенные признаки по патенту, требуют конструктивной проработки, не могут быть получены расчетным путем в отрыве от ВНУ, разрабатываемых и проектируемых Обществом.

В материалы дела Обществом в подтверждение довода о соавторстве ФИО8 и ФИО9 были представлены следующие доказательства:

- протоколы осмотра нотариусом вещественных доказательств (файлов на компьютерах Общества) 42АА1303585, 42АА1303595, 42АА1303596, 42АА1303599, 42АА1303013;

- ежедневник ФИО9 с указанием на совещание 20.08.2007 по вопросам острого дутья;

- копия протокола совещания от 21.01.2008, в ходе которого было принято решение о внедрении камер с использованием вторичного дутья на шахтах;

- договоры от 25.05.2008 № ПП-4/08 с шахтой «Талдинская-Западная» с приложением альбома рабочей документации от октября 2008 года с применением вторичного дутья, от 15.02.2008 №ПП-15/08 с шахтой «Котинская».

Как указывалось выше, ФИО6 в целях опровержения в том числе и данного довода Общества были представлены графические материалы и расчеты, составленные, по его утверждению, ранее заключения Обществом упомянутых договоров с шахтами, ранее проведения упомянутых совещаний в Обществе и, как следствие, ранее начала разработки Обществом системы вторичного дутья ВНУ.

Согласно заключению эксперта ФИО11 по результатам сравнение ограничительных и отличительных частей пунктов формул изобретений по патентам Российской Федерации № 2386034 и № 2189533, полезных моделей по патентам Российской Федерации № 30947 и № 30948 с рукописным эскизом «План камеры сгорания в пределах топки», расчетах «Расчет воздуха, подаваемого в рубашку обмуровки» и «Расчет количества воздуха, подаваемого в рубашку обмуровки», с чертежами (рисунками, эскизами) из протоколов осмотра нотариусом вещественных доказательств 42АА1303585, 42АА1303595, 42АА1303596, 42АА1303599, 42АА1303013 ряд отличительных существенных признаков, содержащихся в формуле по оспариваемому патенту, содержится в чертежах, осмотренных нотариусом на компьютере ФИО9, выполненных ФИО8, при этом указанные признаки отсутствуют в документах, представленных ФИО6.

Так, согласно выводам судебного эксперта по вышеперечисленным вопросам, поставленные перед ним судом при назначении экспертизы, в большей части наблюдается присутствие отличительных признаков по оспариваемому патенту на чертежах (рисунках, эскизах), приложенным к протоколам осмотра нотариусом вещественных доказательств. Применение результатов расчета, приведенных в рукописных расчетах «Расчет воздуха, подаваемого в рубашку обмуровки» и «Расчет количества воздуха, подаваемого в рубашку обмуровки» не является необходимым (закономерным) условием получения технического результата по оспариваемому патенту. Признак «холодный воздух, используемый при поддуве в выходном газоходе необходимо направлять вверх под углом не менее 45°» возможно, отражен только в протоколе осмотра 42АА1303585, но не отражен на фигурах, представленных в оспариваемом патенте. Признак «форсунки, расположенные в боковых стенках для вторичного дутья являются наклонными и щелевыми» отражен в протоколах осмотра доказательств 42АА1303585, 42АА1303595, 42АА1303599, 42АА1303013, а также в «Расчете воздуха, подаваемого в рубашку обмуровки» в виде сопел. Автор оспариваемого патента в своих рукописных документах использует термин «сопло», а в патенте применен термин «форсунка»; автор использовал понятие «наклонные щелевые форсунки», тогда они должны иметь угол наклона к горизонтальной плоскости. В представленных документах величина угла наклона к горизонтальной плоскости щелевых форсунок (по патенту) либо сопел (по документам) не обнаружена. В документах и в оспариваемом патенте изображены различные углы ввода сопел в камеру сгорания в горизонтальной плоскости. Признак «высота 0,8–1 м расположения форсунок от поверхности топочного полотна» отражен только в протоколе осмотра доказательств 42АА1303585. Признак «расстояние 50–70 мм от наружной поверхности боковой стенки камеры сгорания до внутренней стенки экрана» отражен в протоколах осмотра доказательств 42АА1303585 и 42АА1303596. В протоколе осмотра доказательств 42АА1303596 размеры канала (расстояние от боковой стенки камеры сгорания до внутренней стенки экрана) соответствуют размерам металлических конструкций экранов. Отличительные признаки пункта 3 формулы изобретения по оспариваемому патенту были экспертом для тщательного рассмотрения дела детализированы. Из семи детализированных отличительных признаков пункта 3 формулы изобретения по оспариваемому патенту четыре признака не отражены и три признака отражены в рукописном эскизе «План камеры сгорания в пределах топки». Каждый из детализированных отличительных признаков пункта 3 формулы изобретения по оспариваемому патенту отражен в одном или нескольких чертежах рисунках, эскизах), приложенных к протоколам осмотра доказательств 42АА1303585, 42АА1303595, 42АА1303596, 42АА1303599, 42АА1303013. Из восьми отличительных признаков пунктов 1 и 3 формулы изобретения по оспариваемому патенту являются: 1) два известных признака из полезной модели по патенту Российской Федерации № 30947 (в одном признаке отличие состоит в разном направлении подачи воздуха к потоку топочных газов в выходном газоходе); 2) один известный признак из полезной модели по патенту Российской Федерации № 30948; 3) четыре признака отражены в рукописном эскизе «План камеры сгорания в пределах топки»; 4) восемь признаков отражены в чертежах (рисунках, эскизах), приложенных к протоколам осмотра доказательств 42АА1303585, 42АА1303595, 42АА1303596, 42АА1303599, 42АА1303013.

Ответчик в ходе судебного разбирательства не согласился с заключение эксперта, представив соответствующие возражения. Так, по мнению, указанного лица в представленном заключении экспертом сделаны противоречивые выводы, экспертное исследование проведено поверхностно и допускает неоднозначное толкование результатов экспертизы. Кроме того, ответчиком высказаны сомнения в беспристрастности эксперта, ввиду нарушения порядка проведения экспертизы и выхода за пределы компетенции. В частности, ФИО6 предполагает, что эксперт имел не предусмотренные процессуальным законодательством контакты с Обществом, повлиявшими на содержание заключения. По мнению заявителя, заключение по своему содержанию не соответствует подпунктам 7 и 8 пункта 2 статьи 86 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. В заключении отсутствует полная и достаточная информация, отсутствует указание на методы исследования при ответе на вопрос № 2, экспертом указаны неверные источники получения информации. Выводы эксперта носят противоречивый и предположительный характер, не связаны с исследовательской частью заключения и не обоснованы надлежащим образом, допускают неоднозначное толкование. Указанные обстоятельства, по мнению ответчика, не позволяют признать заключение судебной экспертизы, выполненное экспертом ФИО11, надлежащим и достоверным доказательством.

В связи с приведенными возражениями ответчика эксперт ФИО11 был вызван в судебное заседание для дачи пояснений. В судебном заседании 15.07.2015 эксперт дал необходимые пояснения и опроверг доводы возражений ответчика. Соответствующие пояснения эксперта, представленные им в письменном виде письменном виде, ответы на вопросы представителей сторон, зафиксированные в аудиопротоколе судебного заседания (расшифровка аудиопротокола приобщена к материалам дела), по мнению коллегии судей, дезавуируют возражения ответчика.

После назначения судебной экспертизы ответчиком в материалы дела были представлены нотариально заверенные письменные пояснения патентного поверенного ФИО12, которая оказывала помощь ФИО6 в составлении патентной заявки на спорное изобретение и представляла заявителя в Роспатенте. Ссылаясь на пояснения указанного патентного поверенного и приложенные к нему документы, ответчик утверждал, что техническое решение, охраняемое оспариваемым патентом, было формализовано не позднее июля 2007 года, т.е. задолго до начала разработки Обществом системы вторичного дутья ВНУ в рамках исполнения договоров с шахтами.

В материалы дела представлены эскизы, датированные 28.06.2007 и 01.07.2007.

Вместе с тем, указанный патентный поверенный ФИО12, вызванный судом в судебное заседание 09.09.2015 в качестве свидетеля, от ранее представленных нотариально заверенных 28.04.2015 письменных пояснений отказалась. Пояснила, что письменные пояснения были составлены представителем ФИО6 — ФИО7 и подписаны свидетелем без редактуры в обмен на обещание, что свидетелю не придется давать показания в суде. Тогда же при личной встрече ФИО7 просил проставить указанные им даты на документах, связанных с заявкой на оспариваемый патент.

Свидетель также сообщил, что не согласен с переданными ей представителем ответчика ФИО16 (ФИО16 представлял интересы ответчика в судебном заседании 04.02.2015 по доверенности от 23.09.2014) ответами на возможные вопросы суда и представителей сторон, по просьбе суда передала для приобщения к материалам дела перечень упомянутых вопросов и ответов (том 8, листы дела 142–144).

По существу спора свидетель сообщил, что не помнит, когда к ней обратился ФИО6 за помощью в составлении патентной заявки: в 2007 или 2008 году. В то же время пояснила, что согласно ее записям (представила для приобщения к материалам дела — том 8 лист дела 141) патентный поиск, начатый ею 29.04.2008, обычно проводит сразу после начала работы над заявкой. С учетом этого предполагает, что ответчик обратился к ней в 2008 году.

Согласно показаниям ФИО12, она не помнит, какие документы получила от ФИО6 первоначально при первой встрече, а какие позднее и в какой последовательности, были ли при первой встрече свидетелю переданы эскизы и были ли они датированы. Вместе с тем, сообщила, что в период производства по настоящему делу передала ФИО6 (его представителям) по его просьбе сохранившиеся у нее материалы, имеющие отношение к оспариваемому патенту; впоследствии эти материалы ей были возвращены для приобщения к письменным пояснениям и представления в суд, однако среди возвращенных ей ответчиком документов были эскизы, которых она ранее не видела. Предполагая, что ею манипулируют, свидетель изготовил копии с эскизов, которые были переданы ей ответчиком только в 2015 году. По просьбе суда указанные копии переданы свидетелем для приобщения к материалам дела (приложены наряду с иными документами к протоколу отдельного процессуального действия Арбитражного суда Кемеровской области от 09.09.2015, том 8, листы дела 136–140).

С учетом показаний и заявлений свидетеля ФИО12 суд признал недостоверными исходящие от ответчика документы, датированные июнем и июлем 2007 года и представленные в материалы дела одновременно либо после назначения судебной экспертизы и поступления письменных пояснений ФИО12 от 28.04.2015, отозванных свидетелем.

Принимая во внимание озвученные указанным свидетелем сведения о ее взаимоотношениях с ответчиком и его представителями, коллегия судей пришла к выводу о ненадлежащем, заслуживающем порицания процессуальном поведении последних, выразившемся в подтасовке доказательств, что, в свою очередь, позволяет поставить под сомнение сообщаемые ответчиком и его представителями сведения и даваемые ими пояснения, как исходящие из недостоверного источника.

В то же время отрицаемое ответчиком участие ФИО8 и ФИО9 в разработке технического решения, защищаемого оспариваемым патентом, подтверждается помимо заключения судебной экспертизы и показаниями свидетелей ФИО14 и ФИО13

Предположение ответчика о том, что чертежи, осмотренные нотариусом на компьютере ФИО9 не могли быть выполнены в 2007 году, а были выполнены в 2008 году в рамках договора с шахтой «Талдинская-Западная», судом отклоняется. Как пояснили представители Общества и третьи лица, в 2007 году разрабатывалось вторичное дутье для камеры сгорания с топкой обратного хода, а на шахте «Талдинская-Западная» была использована топка прямого хода, что явствует из представленных в материалах дела графических материалов.

Несмотря на то, что ответчиком были высказаны сомнения в соответствии данных о моменте создания (редактирования) компьютерных файлов, осмотренных нотариусом на компьютере ФИО9 и зафиксированных в протоколах осмотра доказательств 42АА1303585, 42АА1303595, 42АА1303596, 42АА1303599, 42АА1303013, о фальсификации указанных доказательств (файлов) ответчик не заявил и о проведении компьютерной-технической экспертизы не ходатайствовал. У суда с учетом презумпции добросовестности отсутствуют основания сомневаться в добросовестности третьих лиц, создавших соответствующие файлы.

Представленные Обществом и ФИО6 заключения специалистов не приняты судом во внимание, поскольку соответствующие заключения отражают субъективное мнение лиц, не участвующих в данном деле и судебном процессе, и с точки зрения процессуального законодательства не являются заключением эксперта (статья 86 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) либо консультацией специалиста (статья 87.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Как указывалось выше, в соответствии с положениями пунктов 2 и 3 статьи 1370 ГК РФ, право авторства на служебную полезную модель принадлежит работнику (автору). Исключительное право на служебное изобретение, служебную полезную модель или служебный промышленный образец и право на получение патента принадлежат работодателю, если трудовым или иным договором между работником и работодателем не предусмотрено иное.

Таким образом, на основании подпункта 5 пункта 1 статьи 1398 ГК РФ патент на изобретение Российской Федерации № 2386034 подлежит признанию недействительным в части указания в нем в качестве патентообладателя ФИО6 и неуказания в качестве соавторов ФИО8 и ФИО9

Согласно пунктам 4–7 статьи 1393 ГК РФ патент на изобретение, полезную модель или промышленный образец признается недействительным полностью или частично на основании решения, принятого федеральным органом исполнительной власти по интеллектуальной собственности в соответствии с пунктами 2 и 3 статьи 1248 того же Кодекса, либо вступившего в законную силу решения суда. В случае признания патента недействительным частично на изобретение, полезную модель или промышленный образец выдается новый патент. Патент на изобретение, полезную модель или промышленный образец, признанный недействительным полностью или частично, аннулируется с даты подачи заявки на патент. Лицензионные договоры, заключенные на основе патента на изобретение, полезную модель или промышленный образец, признанного впоследствии недействительным, сохраняют действие в той мере, в какой они были исполнены к моменту принятия решения о недействительности патента. Признание патента на изобретение, полезную модель или промышленный образец недействительным означает отмену решения федерального органа исполнительной власти по интеллектуальной собственности о выдаче патента на изобретение, полезную модель или промышленный образец (статья 1387) и аннулирование записи в соответствующем государственном реестре (пункт 1 статьи 1393).

Относительно довода ответчика о злоупотреблении Обществом своими правами коллегия судей пришла к следующим выводам.

Согласно пункта 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 этой статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

В то же время пунктом 5 той же статьи презюмируется добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий.

По смыслу приведенных норм, для признания действий какого-либо лица злоупотреблением правом судом должно быть установлено, что умысел такого лица был направлен на заведомо недобросовестное осуществление прав, единственной его целью было причинение вреда другому лицу (отсутствие иных добросовестных целей). При этом злоупотребление правом должно носить достаточно очевидный характер, а вывод о нем не должен являться следствием предположений. В этом случае выяснению подлежат действительные намерения лица, оспаривающего патент на изобретение.

Общество, возражая на данный довод ответчика, указало, что не имело намерения причинить вред ФИО6, имело целью исключить вред, который ФИО6 причиняет Обществу, ставя его на грань банкротства. Требование Общества направлено на восстановление нарушенного права на получение патента. Заключение лицензионного договора в ситуации, когда патент уже был получен работником, по мнению Общества, никоим образом не свидетельствует о наличии злоупотребления в его действиях по оспариванию патента, нарушающего его права и законные интересы.

Приведенные доводы истца носят непротиворечивый характер.

Иные доводы ответчика также носят субъективный и предположительный характер.

На основании изложенного требования Общества, в отличии от требований ФИО10, подлежат удовлетворению.

Данный вывод суда, в свою очередь, в соответствии с нормами статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для отнесения на ответчика судебных расходов Общества по оплате государственной пошлины (4 000 руб.), на оплату судебной экспертизы (60 000 руб.) и на возмещение транспортных расходов эксперта (32 472 руб.), связанных с его явкой в судебное заседание.

Транспортные расходы эксперта ФИО11, связанные с явкой в судебное заседание 15.07.2015, документально подтверждены авиабилетами (посадочными талонами, маршрутными квитанциями) и билетами на авиа-экспресс (том 7, листы дела 92–97).

Согласно положениям статьи 106 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к судебным издержкам, связанным с рассмотрением дела в арбитражном суде, относятся денежные суммы, подлежащие выплате экспертам, свидетелям, переводчикам, расходы, связанные с проведением осмотра доказательств на месте, расходы на оплату услуг адвокатов и иных лиц, оказывающих юридическую помощь (представителей), и другие расходы, понесенные лицами, участвующими в деле, в связи с рассмотрением дела в арбитражном суде.

В соответствии с частью 2 статьи 109 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации денежные средства, причитающиеся экспертам и свидетелям, выплачиваются с депозитного счета арбитражного суда.

Излишне уплаченные Обществом 12 000 руб. государственной пошлины в соответствии с пунктом 1 статьи 333.40 Налогового кодекса Российской Федерации подлежат возврату из федерального бюджета на основании справки арбитражного суда.

Денежные средства, перечисленные Обществом и ФИО6 для оплаты услуг экспертов и не израсходованные на эти цели, подлежат возврату с депозитного счета суда.

Расходы по оплате государственной пошлины, понесенные ФИО10, в соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации возмещению не подлежат.

Руководствуясь статьями 110, 167–170, 176, 180, 201 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

требования открытого акционерного общества «Кемеровский экспериментальный завод средств безопасности» удовлетворить.

Признать патент Российской Федерации № 2386034 на изобретение «Способ подогрева шахтного вентиляционного воздуха и устройство для его осуществления» недействительным в части указания в качестве патентообладателя ФИО6 и неуказания в качестве соавторов ФИО8 и ФИО9.

Обязать Федеральную службу по интеллектуальной собственности в 15-дневный срок с момента вынесения настоящего решения выдать патент на изобретение «Способ подогрева шахтного вентиляционного воздуха и устройство для его осуществления» с указанием в качестве патентообладателя открытого акционерного общества «Кемеровский экспериментальный завод средств безопасности», в качестве авторов — ФИО8, ФИО9, ФИО6.

В удовлетворении требований ФИО10 (г. Кемерово) отказать.

Осуществить перечисление с депозитного счета Суда по интеллектуальным правам 32 472 руб., зачисленных по платежным поручениям от 02.04.2015 № 334 и от 17.02.2015 № 105, эксперту ФИО11 по реквизитам, указанным в заявлении от 17.07.2015, в возмещение транспортных расходов на явку в судебное заседание.

Взыскать с ФИО6 (г. Кемерово) в пользу открытого акционерного общества «Кемеровский экспериментальный завод средств безопасности» (Институтская ул., д.3, к. А, г. Кемерово, ОГРН <***>) 96 472 руб. в возмещение судебных расходов, из них: 4 000 руб. на оплату государственной пошлины, 60 000 руб. на оплату судебной экспертизы и 32 472 руб. на возмещение транспортных расходов эксперта.

Возвратить с депозитного счета Суда по интеллектуальным правам:

- открытому акционерному обществу «Кемеровский экспериментальный завод средств безопасности» 7 528 руб., зачисленных по платежным поручениям от 02.04.2015 № 334 и от 17.02.2015 № 105;

- ФИО6 60 000 руб., зачисленных по чекам-ордерам от 18.02.2015 (операция № 0014) и от 13.07.2015 (операция № 5002).

Возвратить открытому акционерному обществу «Кемеровский экспериментальный завод средств безопасности» из федерального бюджета 12 000 руб. государственной пошлины, излишне уплаченной платежным поручением от 12.09.2014 № 720, которое оставлено в материалах дела.

Решение по настоящему делу вступает в законную силу немедленно и может быть обжаловано в президиум Суда по интеллектуальным правам в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия.

Председательствующий судья Р.В. Силаев

Судья Е.Ю. Пашкова

Судья А.А. Снегур