Арбитражный суд Волгоградской области |
Именем Российской Федерации
РЕШЕНИЕ
Дело № А12-68546/2016
г. Волгоград «02» февраля 2017 г.
Резолютивная часть решения подписана 27 января 2017 г.
Полный текст решения составлен 02 февраля 2017 г.
Арбитражный суд Волгоградской области в составе судьи Луцевича С.С., рассмотрев в порядке упрощенного производства без вызова сторон дело по иску общества с ограниченной ответственностью «Центр содействия автомобилистам» (ИНН 3443123896, ОГРН 1153443018112) к обществу с ограниченной ответственностью «Страховая компания «Согласие» (ИНН 7706196090, ОГРН 1027700032700) о взыскании неустойки,
установил:
общество с ограниченной ответственностью «Центр содействия автомобилистам» (далее – истец) обратился в Арбитражный суд Волгоградской области с иском к публичному акционерному обществу страховая компания «Страховая компания «Согласие» (далее – ответчик) о взыскании неустойки в размере 1 133 руб. 40 коп.
Кроме того, истец просил о взыскании с ответчика следующих судебных расходов: расходы по направлению досудебной претензии и иска в размере 91 руб. 27 коп.; расходы на оплату услуг представителя в размере 7 000 руб.; расходы на оплату государственной пошлины в размере 2 000 руб.
Определением арбитражного суда от 02.12.2016 исковое заявление принято к рассмотрению в порядке упрощенного производства.
Лица, участвующие в деле, уведомлены о судебном разбирательстве, что подтверждается имеющимися в деле доказательствами.
В установленные судом сроки лица, участвующие в деле, не представили суду документов, препятствующих рассмотрению спора в порядке упрощенного производства.
Ответчик представил отзыв, в котором просил в удовлетворении исковых требований отказать.
Согласно абзацу 1 части 5 статьи 228 Арбитражного процессуального кодекс Российской Федерации (далее – АПК РФ) судья рассматривает дело в порядке упрощенного производства без вызова сторон после истечения сроков, установленных судом для представления доказательств и иных документов.
Исследовав имеющиеся в деле письменные доказательства и оценив их по правилам статьи 71 АПК РФ, суд полагает, что исковые требования не подлежат удовлетворению по следующим основаниям.
Участвующими в деле лицами не оспаривается, что 22.08.2015 на а/д 230 км М-6 Каспий, михайловский район Рязанской области произошло дорожно-транспортное происшествие (далее – ДТП) с участием автомобиля марки «BMW 316I», государственный регистрационный номер Х 033 ЕС 199, принадлежащего Жураеву Роману Эргашевичу, автомобиля марки «Хендэ Солярис», государственный регистрационный номер О 307 НК 67, автомобиля марки «Шевроле Клан», государственный регистрационный номер К 678 СН 68, и автомобиля марки «Хендэ Старекс», государственный регистрационный номер Т 982 АР 77, под управлением Родина А.И.
Виновным в ДТП признан последний, что подтверждается доказательствами, представленными в материалы дела.
В результате ДТП автомобилю Жураева Романа Эргашевича были причинены механические повреждения.
Гражданская ответственность виновника была застрахована в рамках обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств ответчиком.
08.12.2015 истец и потерпевший заключили договор уступки права требования, согласно которому истец принял право требования на получение страхового возмещения, убытков и иных прав, связанных с переданным правом.
Как указывает истец, заявление о страховой выплате получено ответчиком 11.12.2015 одновременно с уведомлением об осмотре поврежденного автомобиля.
Независимо от предъявления поврежденного автомобиля на осмотр страховщику истец самостоятельно обратился за экспертной оценкой.
Согласно экспертному заключению ООО «АРКО-Эксперт» от 17.12.2015 стоимость восстановительного ремонта поврежденного автомобиля с учетом износа составила 89 711 руб. 96 коп.
25.01.2016 ответчиком получена досудебная претензия с требованием произвести выплату.
Платежным поручением от 13.03.2016 ответчик оплатил в адрес истца 88 700 руб., платежным поручением от 06.06.2016 – 1 011 руб. 96 коп., т.е. полную стоимость восстановительного ремонта, определенную согласно экспертного заключения представленного истцом.
Истец полагал, что у него возникло право требования законной неустойки за нарушение страховщиком сроков страховой выплаты, и обратился к ответчику с претензией о выплате неустойки в размере 60 946 руб. 94 коп., полученной ответчиком 31.08.2016.
Ответчик произвел выплату неустойки в размере 25 723 руб.
Полагая произведенную ответчиком выплату неустойки недостаточной истец обратился в суд с иском по настоящему делу.
Отказывая в удовлетворении требования, суд руководствуется следующим.
В соответствии с пунктом 1 статьи 382 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона. Для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника.
В соответствии с пунктом 1 статьи 929 ГК РФ по договору имущественного страхования одна сторона (страховщик) обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить другой стороне (страхователю) или иному лицу, в пользу которого был заключен договор (выгодоприобретателю), причинённые вследствие этого события убытки в застрахованном имуществе либо убытки в связи с иными имущественными интересами страхователя (выплатить страховое возмещение) в пределах определенной договором суммы (страховой суммы).
Таким образом, рассматривая настоящее дело, суд, оценив фактические обстоятельства, пришел к выводу о том, что исковые требования не подлежат удовлетворению, в том числе, на основании статьи 10 ГК РФ.
Так, в силу пунктов 1, 2 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).
В случае несоблюдения указанных требований суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.
Исходя из названия и смысла статьи 10 ГК РФ, гражданские права любого лица должны быть реализованы и попадают под защиту закона при условии соблюдения их «пределов», т.е. до тех пор, пока права одного лица не выходят за границы его личного пространства и не нарушают границы прав иных лиц.
При этом злоупотребление правом не всегда связано с противоправными действиями, действия лица формально могут и не нарушать никакое нормы закона, но быть направленными в обход закона, т.е. реализация права осуществляется недозволенными способами.
Как разъяснено в пункте 52 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.01.2015 № 2 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», если одна из сторон для получения преимуществ при реализации прав и обязанностей, возникающих из договора обязательного страхования, действует недобросовестно, в удовлетворении исковых требований этой стороны может быть отказано в той части, в какой их удовлетворение создавало бы для нее такие преимущества (пункт 4 статьи 1 ГК РФ).
При установлении факта злоупотребления потерпевшим правом суд отказывает в удовлетворении исковых требований о взыскании со страховщика неустойки, финансовой санкции, штрафа и компенсации морального вреда (статьи 1 и 10 ГК РФ).
На основании пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 №25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 №25), оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.
По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.
Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения.
В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались (статья 65 АПК РФ).
Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ), например, признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или ненаступившим (пункт 3 статьи 157 ГК РФ); указывает, что заявление такой стороны о недействительности сделки не имеет правового значения (пункт 5 статьи 166 ГК РФ).
Изложенная выше правовая позиция согласуется с выводами Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда, изложенными в постановлениях по делам № А53- 4595/2016, А53-9572/2016, А53-8787/2016.
Анализ совокупности обстоятельств, как по конкретному делу, так и в целом на рынке страховых услуг на территории Волгоградской области позволяет прийти к выводу о потребности у недобросовестных его участников в формальной судебной легитимации, преимущественно значимой для целей не только настоящего, но и будущих обращений и индульгирующих заведомо недобросовестную структуру бизнеса скупки страховых обязательств для вторжения в них с намерением прибыли, а не компенсации потерь.
Такое позиционирование прямо противоречит как принципу эквивалентности гражданского правоотношения и доброй совести его участников, так и правовой природе страхового обязательства.
Возмещение вреда, как в экономическом, так и в правовом смысле, в принципе, не имеет целью и не предполагает создание добавленной стоимости по отношению к любому участнику. Реализация механизма правового регулирования института страхования не может и не должна приводить к смещению имущественной массы даже в пользу его действительных участников, тем более скупщиков долгов и неустоек.
В рамках цивильного правоотношения, в отличие от публичного, санкция не носит характер возмездия за содеянное или уклонения от действия, а является эквивалентом потерь кредитора, его обеспечением и стимулом соблюдения условий отношений.
Между тем, в настоящем случае (в том качестве, как заявлены исковые требования) не достигается ни одна из указанных целей.
Обратная правовая позиция предполагает такую отыскиваемую подобными заявителями легитимацию алгоритма их действий, которая входит в противоречие с позитивным нормативно-правовым регулированием рынка страховых услуг и наносит вред его участникам.
Суд оценивает действия истца, формально законно приобретшего права по договору цессии не как направленные на защиту нарушенного права потерпевшего или права истца, т.к. права общества с ограниченной ответственностью «Центр содействия автомобилистам», не являющегося участником ДТП, не нарушались, а как направленные на получение необоснованной выгоды, что свидетельствует о злоупотреблении правом со стороны истца и, а также является основанием для отказа в исковых требованиях истца.
Указанный правовой подход согласуется с судебной практикой (постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 01.12.2015 по делу №А40-128511/15, постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 14.05.2015 по делу №А70-13213/14).
Так, вопреки требованиям пункта 3 статьи 11.1, пунктов 10, 11, 13 статьи 12 Федерального закона от 25.04.2002 №40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» (далее – Закон об ОСАГО), абзацев первого, пятого пункта 3.11, пункта 4.13 Правил обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, утвержденных Банком России 19.09.2014 №431-П (далее – Правила №431-П) в их взаимосвязи, содержащим императивную норму по предоставлению транспортного средства (способного принимать участие в дорожном движении) непосредственно по месту нахождения страховщика в пятидневный срок с момента подачи заявления, истец произвольно, без наличия на то какого-либо права, устанавливает дату и время, в которые страховщик должен явиться к потерпевшему и осмотреть автомобиль.
При этом, приглашение на осмотр содержится в самом заявлении о страховой выплате, т.е. до истечения установленного срока для исполнения ответчиком обязанности по организации осмотра поврежденного транспортного средства (далее – осмотр).
В то же время, предложения ответчика, содержащиеся в письмах от 14.12.2015 (почтовый реестр от 19.12.2015) и от 16.12.2015 представить поврежденное транспортное средство на осмотр и потерпевшим, и истцом игнорируются.
Получение указанных писем истцом не оспаривается.
Опечатки в наименовании истца и потерпевшего в качестве адресатов указанных писем не свидетельствуют о невыполнении ответчиком обязанности по организации осмотра.
Истец, также как и все иные организации, профессионально занимающиеся выкупом по договорам цессии обязательств по возмещению ущерба от ДТП для последующего предъявления требований к страховщикам в судебном порядке, полагает, что не потерпевший обязан явиться к страховщику и предоставить поврежденный автомобиль на осмотр, а, напротив, страховщик должен явиться ко всем участникам ДТП, в любую точку Волгоградской области и осмотреть автомобиль.
Между тем, само по себе не регламентируемое Законом об ОСАГО действие – направление истцом (потерпевшим) требования явиться на осмотр, обращенное к страховщику, не влечет никаких правовых последствий и не создает встречных обязательств на стороне страховщика, т.к. потерпевший не вправе требовать явки страховщика, а обязан сам предоставить транспортное средство в то место, которое укажет страховщик. Такой порядок предусмотрен нормативно.
Нормативно предусмотрен единственный случай, в котором страховщик должен явиться к потерпевшему.
Этот случай предусмотрен пунктом 10 статьи 12 Закона об ОСАГО, и им является повреждение транспортного средства до степени, исключающей возможность его самостоятельного передвижения.
Так, в силу пункта 10 статьи 12 Закона об ОСАГО в случае, если характер повреждений или особенности поврежденного транспортного средства, иного имущества исключают его представление для осмотра и независимой технической экспертизы, независимой экспертизы (оценки) по месту нахождения страховщика и (или) эксперта (например, повреждения транспортного средства, исключающие его участие в дорожном движении), об этом указывается в заявлении и указанные осмотр и независимая техническая экспертиза, независимая экспертиза (оценка) проводятся по месту нахождения поврежденного имущества в срок не более чем пять рабочих дней со дня подачи заявления о страховой выплате и прилагаемых к нему в соответствии с правилами обязательного страхования документов.
В рассматриваемом случае, как исходя из фотографий, приложенных к экспертному заключению, так и исходя из акта осмотра и калькуляции, повреждения никаким образом не могли повлиять на способность передвижения автомобиля или исключить его передвижение, доказательств обратного истцом не предоставлено, ввиду чего приглашение страховщику прибыть на осмотр, да еще и по месту нахождения истца, а не поврежденного автомобиля, не основано на нормах права и является ничтожным.
Кроме того, обязанность именно потерпевшего явиться к страховщику, а не наоборот, определяется особенностями такого страхового правоотношения, в котором, учитывая публичность договора и, как следствие, большое количество страхователей, страховщик, как профессиональный участник в данной сфере деятельности, ведет единый учет и оформление документации, связанной с реализацией договоров страхования, заключенных с большим количеством лиц.
Учитывая ничтожность самого требования, обязывающего страховщика куда-либо явиться, суд приходит к выводу, что страховщик намеренно был лишен возможности осмотреть поврежденный автомобиль.
Таким образом, поврежденный автомобиль предоставлен на осмотр не был.
Несмотря на предложение суда, истцом не представлено доказательств исполнения соответствующей обязанности, так же как и не сообщено насколько в действительности ему, как лицу, не являющемуся собственником данного автомобиля, доступно обеспечение его представления для осмотра, в том числе с учетом условий договора цессии, не констатирующего такое право и такую возможность в принципе. Альтернативно такая возможность не доказывается.
Суд обращает внимание, что истец, не дожидаясь ответа страховщика, самостоятельно организует не только осмотр, но и экспертное исследование, что, во-первых, является нарушением статьи 12 Закона об ОСАГО; во-вторых, умышленно полностью исключает возможность урегулирования вопросов выплат без проведения экспертизы, предоставленную в абзацах первых пунктов 11, 13 статьи 12 Закона об ОСАГО, согласно которому независимая техническая экспертиза или независимая экспертиза (оценка) организуется страховщиком только в случае обнаружения противоречий между потерпевшим и страховщиком, касающихся характера и перечня видимых повреждений имущества и (или) обстоятельств причинения вреда в связи с повреждением имущества в результате дорожно-транспортного происшествия или размера страховой выплаты; в третьих, препятствует открытию действительных обстоятельств ДТП.
На основании абзацев четвертого, пятого пункта 11 статьи 12 Закона об ОСАГО (в редакции Федерального закона от 23.06.2016 №214-ФЗ) в случае непредставления потерпевшим поврежденного имущества или его остатков для осмотра и (или) независимой технической экспертизы, независимой экспертизы (оценки) в согласованную со страховщиком дату в соответствии с абзацами первым и вторым данного пункта потерпевший не вправе самостоятельно организовывать независимую техническую экспертизу или независимую экспертизу (оценку) на основании абзаца второго пункта 13 данной статьи, а страховщик вправе вернуть без рассмотрения представленное потерпевшим заявление о страховой выплате или прямом возмещении убытков вместе с документами, предусмотренными правилами обязательного страхования.
Результаты самостоятельно организованной потерпевшим независимой технической экспертизы, независимой экспертизы (оценки) поврежденного имущества или его остатков не принимаются для определения размера страховой выплаты в случае, если потерпевший не представил поврежденное имущество или его остатки для осмотра и (или) независимой технической экспертизы, независимой экспертизы (оценки) в согласованные со страховщиком даты в соответствии с абзацами первым и вторым настоящего пункта.
Названные положения пункта 11 статьи 12 Закона об ОСАГО вступили в силу после рассматриваемого ДТП.
Вместе с тем, суд отмечает, что указанные положения лишь уточняют, конкретизируют последствия непредставления потерпевшим автомобиля на осмотр, не изменяя порядка такого представления, установленного пунктом 3 статьи 11.1, пунктом 10 статьи 12 Закона об ОСАГО, что свидетельствует о соответствии изложенных выше выводов суда общему смыслу и духу законодательства об ОСАГО.
Таким образом, непредоставление потерпевшим транспортного средства на осмотр страховщику в силу прямого указания закона, лишает потерпевшего права самостоятельно организовывать независимую техническую экспертизу, а ее самостоятельная организация при отсутствии оснований, установленных Законом об ОСАГО, влечет ничтожность такого экспертного заключения.
Согласно абзацу второму пункта 13 статьи 12 Закона об ОСАГО, самостоятельное обращение потерпевшего за независимой экспертизой возможно только в случае доказанного виновного уклонения страховщика от совершения значимых действий в установленные сроки.
Такие обстоятельства на момент организации независимой экспертизы истцом в настоящем деле отсутствовали.
Вышеуказанные нарушения лишили возможности страховщика в установленные сроки и порядке определить размер ущерба, ввиду чего вина страховщика в ненадлежащей организации осмотра поврежденного автомобиля не усматривается, тогда как усматривается злоупотребление правом со стороны истца, что в соответствии с пунктом 52 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.01.2015 №2 и статьи 10 ГК РФ является основанием для отказа в исковых требованиях.
В структуре минимизации рисков в рыночном обороте, или любом отношении им сопровождающемся, институт страхования в силу своей правовой природы опосредует исключительно условные сделки.
В связи с чем, механизм правого регулирования страхового правоотношения, в том числе и вытекающий из Закона об ОСАГО, приводится в действе исключительно при наличии такой заданной условности, т.е. страхового случая.
При чем, сам страховой случай, как уже последующая правовая констатация такого качества заявляющегося события возникает только вследствие определенного набора определенным образом зафиксированных и значимых в отношениях сторон обстоятельств, порядок формирования которых императивно определен Законом об ОСАГО.
Жесткая временная и субъективная детализация действий, которые надлежит совершить сторонам страхового правоотношения, является следствием констатации необходимости особого порядка в формировании значимых элементов события в целях последующей квалификации его как страхового.
Такая регламентация обусловлена объективной отстраненностью страховщика от факта и обстоятельств происходящего события и высокими субъективными рисками относительно достоверности фиксирующейся и представляющейся в последующем информации о событии.
Именно в связи с указанными причинами предполагается безусловное следование позитивной норме закона в целях придания заявляющейся информации объективной значимости, исключающей сомнения в ее недостоверности и даже фальсификации, в том числе исходя из необходимости исключения возможности злоупотребления правом как самим потерпевшим, так и, тем более, иными лицами, действующими уже в своих интересах со ссылкой на нарушения права правопредшественника.
Такая структура нормы является вынужденной и с учетом доступной юридической техники призвана обеспечить легитимный правовой результат, т.е. наполнение заявлений о таких событиях надлежащей и достоверной информацией.
В противном случае исключается возможность вывода о соответствии такого события страховому.
Таким образом, должны быть доказаны как минимум три обстоятельства, а именно: факт события, действительные обстоятельства такого события, а также действительные его последствия с учетом причинно-следственной связи и размера.
Отсутствие совокупности таких доказательств, т.е. при исключении любого из них, не предполагает возможности вывода о событии как страховом, и не влечет каких-либо последствий для стороны условного договора страхования.
Не наполняемое формализованными нормой доказательствами заявляющееся событие исключает его квалификацию в качестве условия запускающего механизм правового регулирования страхового возмещения вреда.
Однако, несмотря на вышеуказанную императивную значимость позитивного регулирования страхового правоотношения, истцом последовательно и в преимущественном большинстве дел, рассматриваемых в Арбитражном суде Волгоградской области, допускаются все те нарушения, которые не предполагают вывода о возникновении самого значимого условия для квалификации события как страхового случая.
Так лицо, заявляющееся в качестве потерпевшего, не предоставляло поврежденного автомобиля для осмотра и не сообщало о возможности его дополнительного исследования при необходимости.
Истец, как квалифицированный участник рынка скупки долговых обязательств (всего на дату рассмотрения настоящего спора им инициировано рассмотрение только в Арбитражном суде Волгоградской области более 1 850 дел соответствующей категории), не мог не учитывать эти обстоятельства.
Такое поведение истца не может являться случайным и свидетельствует об осознанном выборе именно таких формы и способа действий, что характеризует волевую сторону поведения истца, как изначально направленную не на фиксацию и открытие значимых доказательств, а, напротив, на их сокрытие.
Уже сам факт констатации такого алгоритма действий истца является достаточным для вывода о недобросовестности и исключает возможность защиты.
В целом суд отмечает, что интерес истца прямо противоречит интересу потерпевшего, и, соответственно, цели правового регулирования Закона об ОСАГО.
Если позитивное правовое регулирование порядка возмещения вреда и единственно разумное поведение собственника направлены на сохранение собственности и уменьшение возможных убытков (расходов), то истец, напротив, объективно заинтересован в росте числа таких нарушений и размера убытков.
Данный квалифицирующий признак цели создания и деятельности истца предполагает необходимость преодоления сомнений в достоверности заявляющихся им обстоятельств, как изначально носящих риски следования его коммерческому интересу в факте события и гиперболизации его последствий.
Между тем, как в рамках настоящего спора, так и в преимущественном большинстве иных требований, рассмотренных по искам данного лица вне зависимости от конкретных страховщиков на стороне ответчика, не усматривается наличия у него таких намерений.
Напротив, такие намерения фактически характеризуются как лежащие за пределами доброй совести и по критериям злоупотребления правом и не предполагают вывода о вине страховщика.
Вообще структура действий истца изначально сформирована с заранее сформированной целью – исключить осмотр поврежденного автомобиля страховщиком и его законные действия в соответствии с Законом об ОСАГО.
Поэтому любой случай ДТП, ставший известный такому лицу, используется как повод вторжения в страховое правоотношение, участником которого он никогда не являлся с целью гиперболизации размера возмещения убытков и расходов.
При этом все действия истца, сопровождающие формализацию события как страхового, совершаются с последовательным нарушением требований Закона об ОСАГО.
Требования к страховщику заявляются как к должнику в отсутствие относимых и допустимых доказательств и в условиях просрочки кредитора (статья 406 ГК РФ).
Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 29 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 22.06.2016, суд может отказать в удовлетворении требований о взыскании со страховщика не только неустойки за несоблюдение срока осуществления страховой выплаты или возмещения причиненного вреда в натуральной форме, штрафа за неисполнение в добровольном порядке требований потерпевшего и компенсации морального вреда, но и убытков, связанных с оценкой ущерба, при установлении факта злоупотребления правом потерпевшим.
В рассматриваемом случае заявление о страховой выплате направлено спустя более трех месяцев после ДТП и месяца после получения определения об отказе в возбуждении дела об административном правонарушении вместо установленного пятидневного срока.
Несмотря на все указанные нарушения истцом и потерпевшим, ответчик добровольно оплатил не только страховое возмещение в размере 89 711 руб. 96 коп., но и неустойку в размере 25 723 руб.
Следует особо отметить, что действующая система правового регулирования перехода прав кредитора к другому лицу не содержит каких-либо ограничений в части перехода прав, обусловленных особым правовым статусом кредитора, а исключает лишь переход к другому лицу прав, неразрывно связанных с личностью кредитора, в частности требований об алиментах и о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью (статья 383 Гражданского кодекса Российской Федерации).
В то же время, законодательством предусмотрены дополнительные гарантии для некоторых категорий лиц, обусловленные целями их наибольшей защиты или поддержки в жизненных ситуациях, когда представители данных категорий лиц заведомо находятся в экономически неравном положении по отношению к контрагентам, выступая более слабой стороной, например: страхователи по договору ОСАГО (далее – потребители).
В рассматриваемом же случае потерпевший по договору цессии получает фиксированную сумму денежных средств, а истец, специфика профессиональной деятельности которого по скупки долговых обязательств страховых компаний и ее масштаб описана выше, использует всю широту механизмов, как материально (например: неустойка), так и процессуально-правовых гарантий (судебные расходы), что при таких обстоятельствах нарушает баланс в отношениях между теперь уже равными экономически субъектами.
Так, в целях получения недоплаты неустойки из расчета 365% годовых в размере 1 133 руб. 40 коп., истец указывает, что понес судебные расходы в размере 9 091 руб. 27 коп.
Очевидно, что такое поведение нельзя признать добросовестным.
Принимая во внимание, заявленный к взысканию размер неустойки 1 133 руб. 40 коп. и то, что размер оплаченной добровольно неустойки составил 25 723 руб., тем более с учетом заявленного ответчиком обоснованного ходатайства о применении статьи 333 ГК РФ для снижения неустойки, требования о взыскании неустойки не могут быть удовлетворены.
Суд дополнительно обращает внимание, что за уступленное право требования истец, согласно условий договора цессии, обязался оплатить потерпевшему 100 % от суммы ущерба, указанной в экспертном заключении (пункт 4.1).
Тем самым, принимая во внимание предпринимательский характер деятельности истца, следует констатировать, что прибыль истец предполагает получить за счет убытков и судебных расходов, что априори противоречит смыслу, как норм о взыскании убытков, так и норм о взыскании судебных расходов, поскольку и убытки, и судебные расходы подлежат взысканию, только если они вынуждено понесены.
Изложенное свидетельствует о том, что уже на стадии заключения договора цессии, т.е. до обращения к страховщику с заявлением, действия истца не могут быть квалифицированы как разумные и добросовестные.
Руководствуясь статьями 110, 111, 112, 167-170 АПК РФ, арбитражный суд
Р Е Ш И Л :
В удовлетворении исковых требований отказать.
Решение подлежит немедленному исполнению и может быть обжаловано в пятнадцатидневный срок путем подачи апелляционной жалобы в Двенадцатый арбитражный апелляционный суд через Арбитражный суд Волгоградской области.
Судья С.С. Луцевич
