ул. Ленина, д. 60, г. Сыктывкар, 167000
г. Сыктывкар
30 октября 2021 года Дело № А29-4410/2021
Резолютивная часть решения объявлена 27 октября 2021 года,
решение в полном объёме изготовлено 30 октября 2021 года.
Арбитражный суд Республики Коми в составе судьи Босова А. Е.,
при ведении протокола и аудиозаписи судебного заседания
секретарём судебного заседания Саух А. Ю.,
с участием представителей (до перерыва)
от истца: Розенфельд Л. Н. (доверенность от 28.05.2020 № 203/2020),
от ответчика: Сильвы Парры А. В. (доверенность от 01.01.2021 № 4/21),
рассмотрел в открытом судебном заседании дело
по иску общества с ограниченной ответственностью «Газпром Трансгаз Ухта»
(ИНН:1102024468, ОГРН:1021100731190)
к акционерному обществу «Газпром Центрэнергогаз»
(ИНН:5050002450, ОГРН:1025006521429)
о взыскании неустойки,
третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований
относительно предмета спора, —
общество с ограниченной ответственностью «Газпром центрремонт»
(ИНН: 5050073540, ОГРН: 1085050006766),
и установил:
общество с ограниченной ответственностью «Газпром Трансгаз Ухта» (Общество-1, заказчик) обратилось в арбитражный суд с исковым заявлением к акционерному обществу «Газпром Центрэнергогаз» (Акционерное общество, подрядчик)
о взыскании 5 083 653 рублей 61 копейки неустойки за общий период с 01.07.2018 по 31.12.2018 по договору подряда от 26.02.2018 № ЦЭГ-510х0031-18
на выполнение работ по капитальному ремонту механической части технологического оборудования КС (КР, СР, НРР ГПА; РУТО; заводской ремонт узлов ГПА; ГПМ) для нужд Общества-1 в 2018 году (Договор).
Исковые требования основаны на статьях 309, 314, 702, 708 Гражданского кодекса Российской Федерации (Кодекс) и мотивированы тем, что Акционерное общество выполнило часть работ с просрочкой, поэтому оно должно понести предусмотренную в пункте 13.2 Договора имущественную ответственность в виде неустойки.
По ходатайству ответчика к участию в деле в качестве третьего лица,
не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено общество с ограниченной ответственностью «Газпром центрремонт» (Общество-2), которое действовало на основании агентского договора от 12.02.2018 № 138 на организацию работ по капитальному ремонту объектов Общества-1 и заключило Договор от имени истца.
Акционерное общество в отзыве от 20.08.2021 № 5247 отклонило предъявленное к нему требование, указав, что правопорядок (статьи 702, 703, 708, 720 Кодекса) и пункты 6.1, 5.10, 5.11 и 5.15 Договора исключают применение неустойки после возврата объекта из ремонта для дальнейшей эксплуатации. Время, затраченное на приёмку, не может включаться в просрочку (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 15.10.2019 № 305-ЭС19-12786). Расчёт неустойки не подтверждён документально. Согласно контррасчёту ответчика, неустойка составляет 28 952 рубля 96 копеек (работы по порядковым номерам в расчётной таблице 1, 2, 7, 11 12, 15, 22 — 27, 31, 32, 36, 37, 48 — 52, 57 — 61, 63, 65, 66, 70, 71, 81 — 84 и 89 — 90 выполнены в установленные сроки). Часть объектов (позиции 3 — 6, 8 — 10, 14, 16 — 21, 28 — 30, 33 — 35, 38 — 47, 53 — 56, 67 — 69, 72, 73, 78 — 80, 85 — 88) переданы в работу несвоевременно, в связи с чем усматривается просрочка кредитора (статьи 405, 406 и 719 Кодекса). Объект № 64 подрядчику
не передавался; объект № 13, в отношении которого предъявлена просрочка в 152 дня (в соответствии с дополнительным соглашением от 27.04.2018 № 1 работы подлежали выполнению с 01.01.2018 по 30.06.2018), передан ответчику по акту лишь 07.05.2018. Позиция № 75 передана с 46-дневной просрочкой, кроме того, перечень работ в этой части и дефектные ведомости (пункты 1.2 и 1.4 Договора) утверждены истцом также с просрочкой (08.10.2018). По мнению ответчика, снижению подлежит неустойка, исчисленная по позициям 76 и 77. Подрядчик также обращает внимание на то, что неустойка не может быть начислена за период, предшествовавший заключению Договора. В пункте 19.1 Договора (в редакции дополнительного соглашения № 1) установлено, что он вступает в силу
с 26.02.2018 и действует до 31.12.2018. Работы на объектах № 52 — 73 (срок выполнения — с 01.04.2018 по 30.06.2018) не входили в объём обязательств ответчика на дату заключения Договора. Максимальный размер неустойки, если доводы о просрочке по позиции 75 не будут приняты судом, составит 220 095 рублей 41 копейку (по объектам № 74 — 13 дней, № 75 — 41 день, № 76 и 77 — 21 день). Ответчик также ходатайствовал о применении статьи 333 Кодекса
и снижении неустойки, как явно несоразмерной нарушенному обязательству (нарушение сроков ремонта критическим образом не повлияло на работу истца, который использовал резервные мощности), а также в силу статьи 404 Кодекса.
Заявлением от 17.09.2021 № 25-8720 Общество-1 уменьшило требования
и просило взыскать с Акционерного общества 4 301 750 рублей 31 копейку неустойки за период с 03.07.2018 по 31.12.2018. Согласно письменным и устным пояснениям представителя истца, уточнённый расчёт выполнен в соответствии
с Договором, кроме того, Общество-1 согласилось с ответчиком в части позиций № 75 — 78 и 80 расчёта (начисления в данной части исключены из калькуляции). Уменьшенные требования приняты к рассмотрению (часть 1 статьи 49 АПК РФ).
Ответчик предоставил новый контррасчёт, по которому неустойка не может превышать 8 084 рубля 18 копеек (Акционерное общество полагает,
что правомерно применять санкции лишь по позиции № 74 расчёта, с учётом
13-дневной просрочки).
Наконец, на основании заявления от 18.10.2021 № 25-9712 Общество-1 вновь уменьшило требования до 1 973 152 рублей 04 копеек; данные уточнения также приняты судом. Из финального расчёта исковых требований следует, что он выполнен с учётом ряда возражений ответчика. В частности, финальные даты,
до которых рассчитаны неустойки по всем объектам и отдельным этапам, — это даты окончания работ, приведённые в актах о приёмке (время, затраченное на саму приёмку, в просрочку ответчику больше не вменяется). Кроме того из калькуляции неустойки исключены начисления по позициям 10 — 12, 15, 20 — 27, 29, 31, 32, 33 (частично), 36, 37, 40, 46 — 49, 51, 52, 55 — 58, 63 — 71, 74 — 79, 81, 85, 86, 87 (частично), 88 (частично), 89 (частично) и 90 (частично).
В дополнении к отзыву, поступившем в суд 20.10.2021, Акционерное общество отклонило и последние уточнённые требования Общества-1. (1). Ответчик не считает себя просрочившим, поскольку работы выполнялись согласно срокам, указанным в графиках производствах, которые являются неотъемлемой частью Договора. Со ссылкой на статью 431 Кодекса подрядчик толкует пункты 1.2, 1.4 и 2.1 Договора и приходит к выводу о согласованности такой договорной конструкции, при которой сроки выполненных работ могут изменяться. Данный вывод, по мнению Акционерного общества, подтверждается
и тем, что в актах приёмки из ремонта приведены как фактические сроки выполнения работ, так и сроки по плану. (2). Дополнительные соглашения № 3 и 4 не допускают возможности начисления неустойки по изложенным в них условиям ранее времени заключения этих соглашений. (3). Объекты № 82 — 90 переданы подрядчику с просрочкой, поэтому неустойка в этой части подлежит исключению. (4). В дополнение к ходатайству о снижении неустойки ответчик обращает внимание на следующее: сроки выполнения работ не затягивались, а лишь были сдвинуты во времени; работы выполнялись в отсутствие авансирования; подрядчик является слабой стороной Договора.
Общество-2 не обеспечило явку ни в одно из состоявшихся заседаний, однако в отзыве от 27.08.2021 и дополнении к нему от 26.10.2021 разделило позицию ответчика.
В заседании, назначенном на 21.10.2021, объявлялся перерыв до 16 часов 00 минут 27.10.2021, по окончании которого разбирательство спора продолжено без участия сторон.
Как видно из наличествующих в деле первичных документов, а также
из пояснений Общества-1 и Акционерного общества, формализованных в расчёте
и контррасчёте, объём, характер, качество работ, сроки их фактического выполнения спорными не являются. Стороны расходятся в вопросах толкования Договора и дополнительных соглашений к нему, наличия и степени вины
в просрочке каждого контрагента, а также действительности обстоятельств, которые позволяют применить к настоящему случаю правила статьи 333 Кодекса.
При оценке доводов сторон и рассмотрении дела суд руководствовался следующим.
По общему правилу, должник не вправе произвольно отказаться
от надлежащего исполнения обязательства (статьи 309 и 310 Кодекса).
В силу статьи 740 Кодекса по договору строительного подряда подрядчик обязуется в установленный договором срок построить по заданию заказчика определённый объект либо выполнить иные строительные работы, а заказчик обязуется создать подрядчику необходимые условия для выполнения работ, принять их результат и уплатить обусловленную цену.
Согласно статье 708 Кодека в договоре подряда указываются начальный
и конечный сроки выполнения работы. По согласованию между сторонами
в договоре могут быть предусмотрены также сроки завершения отдельных этапов работы (промежуточные сроки). Если иное не установлено законом, иными правовыми актами или не предусмотрено договором, подрядчик несёт ответственность за нарушение как начального и конечного, так и промежуточных сроков выполнения работы (пункт 1). Указанные в договоре подряда начальный, конечный и промежуточные сроки выполнения работы могут быть изменены
в случаях и в порядке, предусмотренных договором (пункт 2).
На основании статьи 401 Кодекса лицо, не исполнившее обязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несёт ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности.
Должник не считается просрочившим, пока обязательство не может быть исполнено вследствие просрочки кредитора (пункт 3 статьи 405 Кодекса),
в частности, если кредитор не совершил действий, предусмотренных законом, иными правовыми актами или договором либо вытекающих из обычаев делового оборота или из существа обязательства, до совершения которых должник не мог исполнить своего обязательства (пункт 1 статьи 406 Кодекса).
Для того, чтобы определить степень вины каждой стороны в нарушении конечного срока строительства объекта, необходимо оценивать степень влияния
на сроки выполнения работ всех имевших место фактов просрочки как со стороны подрядчика, так и со стороны заказчика (определение Верховного Суда Российской Федерации от 26.11.2015 № 307-ЭС15-5546).
Оценив представленные в дело доказательства в порядке, предусмотренном статьями 71 и 162 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд полностью согласился с доводами и аргументацией Общества-1, касающимися его требований к ответчику и изложенными в исковом заявлении, а также резюмированных выше уточнениях.
Суд не усмотрел оснований согласиться с предложенными ответчиком вариантом толкования условий Договора и дополнительных соглашений,
а также выводом об отсутствии просрочки на стороне подрядчика.
В силу статьи 431 Кодекса при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нём слов
и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путём сопоставления с другими условиями и смыслом договора
в целом.
Если указанные правила не позволяют определить содержание договора,
то должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учётом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи, последующее поведение сторон.
В пункте 43 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении
и толковании договора» разъяснено, что условия договора подлежат толкованию
в системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства, закреплёнными в статье 1 Кодекса, другими положениями Кодекса, законов и иных актов, содержащих нормы гражданского права (статьи 3, 422 Кодекса).
Буквальное значение определяется с учётом их общепринятого употребления любым участником гражданского оборота, действующим разумно
и добросовестно (пункт 5 статьи 10, пункт 3 статьи 307 Кодекса), если иное значение не следует из деловой практики сторон и иных обстоятельств дела.
Условия договора подлежат толкованию таким образом, чтобы
не позволить какой-либо стороне договора извлекать преимущество из её незаконного или недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 Кодекса). Толкование договора не должно приводить к такому пониманию условия договора, которое стороны с очевидностью не могли иметь в виду.
При толковании Договора (т. 1, л. д. 14 — 43) и дополнительных соглашений к нему (т. 1, л. д. 44 — 57, 162 — 163) суд руководствовался указанными правилами и пришёл к следующему.
В силу пункта 1.2 Договора место выполнения работ, сроки их выполнения определяются приложением № 1 к Договору. В пункте 2.1 Договора определено, что работы и их отдельные этапы должны быть выполнены подрядчиком в сроки, предусмотренные приложением № 1 и графиком производства работ, согласованных сторонами (пункт 7.3 Договора). Датой начала работ является дата подписания Договора (26.02.2018), датой окончания — 31.12.2018. Согласно пункту 7.3 Договора на основании утверждённой заказчиком сметной документации подрядчик в десятидневный срок с момента её утверждения предоставляет заказчику на рассмотрение и согласование график производства работ, синхронизированный с поставкой МТР, согласованный филиалом Общества-1, эксплуатирующим объект ремонта. График производства работ становится неотъемлемой частью Договора с момента согласования заказчиком, которым, как следует из преамбулы Договора, является само Общество-1, а не его филиалы (подразделения).
Заключив дополнительное соглашение от 27.04.2018 № 1, контрагенты
в числе прочего изменили дату начала работ на 01.01.2018 и определили, что все условия дополнительного соглашения без каких-либо изъятий применяются
с 01.01.2018 (пункты 2 и 6). Приложение № 1 к Договору также согласовано
в новой редакции.
Аналогичным образом (то есть с применением вновь согласованных условий к периоду с 01.01.2018) приложение № 1 принималось сторонами
в редакции дополнительных соглашений от 28.04.2018 № 2, от 29.12.2018 № 3
и от 30.12.2018 № 4.
Договор и дополнительные соглашения подписаны генеральными директорами заказчика и подрядчика.
В деле имеются и другие многочисленные документы, в которых есть указания на сроки выполнения работ (этапов) и которые названы графиками: графики (предварительные) проведения среднего ремонта, графики (предварительные) проведения капитального ремонта, планы-графики выполнения капитального ремонта ГПА, предварительные сетевые графики, уточнённые графики проведения среднего ремонта, ориентировочные графики ремонта, уточнённые сетевые графики, сетевые графики, графики проведения нерегламентированного ремонта.
Все эти графики, на которые ответчик опирается в своём выводе
об отсутствии просрочки, имеют нетождественную форму, они составлены, согласованы и утверждены лицами, занимающими различные должности, некоторые из графиков утверждены, однако не имеют согласования, в иных графа
для согласования не предусмотрена вовсе.
Ни одно из наименований графиков не отражено и не раскрыто в разделе Договора «Определения», при этом из текста Договора и дополнительных соглашений невозможно сделать точный вывод о том, каким именно образом соотносятся перечисленные выше термины (наименования графиков) по объёму (являются синонимичными, включаются один в другой, пересекаются, именуют автономные понятия) с термином «график производства работ», который используется контрагентами в пунктах 2.1 и 7.3 Договора и который, однако,
не получил отражения ни в одном конкретном документе.
Кроме того, в Договоре и дополнительных соглашениях отсутствуют условия, по которым можно было бы выявить какую-либо иерархию отдельных композиционных частей (компонентов) Договора (в частности, соподчинённость графиков какому-то одному, преимущество одного над другим или над другими). Если и допустить, что данные графики имеют какое-либо юридическое значение
и композиционную связь с Договором, то с наличием в наименованиях графиков слов «предварительный», «ориентировочный» и «план-график» неправомерно даже в предположительном порядке делать вывод, что в эти графики включены окончательно установленные и обязательные для подрядчика сроки.
Значимо и то, что любые изменения и дополнения к Договору действительны при условии, если они совершены в письменной форме
и подписаны надлежаще уполномоченными на то, представителями сторон (пункт 18.3 Договора, пункт 1 статьи 160 Кодекса).
Как показано выше, документы, в названии которых имеется слово «график», в юридико-техническом отношении оформлены настолько небрежно, что порождают неупорядоченность во взаимоотношениях сторон, то есть противоречат самой цели письменного оформления сделки. Поэтому безусловно согласованными надлежит признать лишь те сроки, которые определены
в приложении № 1 к Договору (в редакции дополнительных соглашений), так как именно дополнительные соглашения подписаны уполномоченными лицами, тогда как в отношении многочисленных графиков отсутствуют доказательства того, что все заключённые в них условия согласованы уполномоченными лицами заказчика и подрядчика либо одобрены ими (статья 183 Кодекса).
Любое иное толкование в настоящем случае означало бы, что сроки выполнения работ (существенное условие договора подряда) фактически
не согласованы, поскольку с принятием в качестве договорных условий всех наличествующих в деле графиков допускается такая договорная конструкция,
при которой подрядчик в отсутствие какого бы то ни было встречного предоставления и по собственному выбору получает право заменить неудобный для него срок из приложения № 1 на другой, — отражённый в документе, который подписан не уполномоченным лицом, предварительный, ориентировочный или вовсе не согласованный с заказчиком. Такие преференции со всей очевидностью
не могли предусматриваться для подрядчика при совершении сделки —
в противном случае заказчик лишался бы права получить неустойку (что наглядно продемонстрировано в контррасчёте Акционерного общества).
Заключённая в законе и в Договоре возможность изменения сроков выполнения работ не означает, что такое изменение может осуществляться произвольно или (и) в одностороннем порядке.
Как было указано выше, все изменения, внесённые в Договор на основании дополнительных соглашений, приняты с условием о распространении действия соглашений в прошлом. Такое условие, вопреки мнению ответчика,
не только не противоречит правопорядку, но и широко используется на практике хозяйствующими субъектами. Дополнительные соглашения подписаны уполномоченными лицами без порока воли (абзац 3 пункта 1 статьи 2, статья 421 Кодекса), следовательно, они в полной мере регулируют отношения контрагентов.
Несостоятельны и аргументы о просрочке кредитора и о наличии обоюдной вины заказчика и подрядчика в допущенной просрочке в части позиций № 82 — 90. Сославшись на то, что подлежащее ремонту имущество было передано Обществом-1 с нарушением установленных сроков, Акционерное общество не учло следующего.
В пункте 5.1 Договора подрядчик, кроме прочего, принял на себя обязательство выполнять работы в соответствии с документами, перечень которых приведён в приложении № 3 к Договору. В данный перечень (т. 1, оборотная сторона л. д. 31) включён внутренний стандарт заказчика 60.30.21-00159025-033-001-2014 «Порядок допуска организаций на территорию объектов ООО «Газпром трансгаз Ухта».
Согласно пункту 6.5 названного стандарта организация для подтверждения своей готовности к выполнению работ на территории объектов Общества-1
и оформлению акта-допуска обязана предоставить филиалу Общества-1, эксплуатирующему эти объекты, в срок не позднее, чем за семь дней
до предполагаемой даты начала работ копию приказа о назначении должностного лица и лица, его замещающего, ответственных за соблюдение персоналом организации требований охраны труда, обеспечении промышленной безопасности при производстве работ (т. 4, л. д. 125).
В акте сдачи-приёмки объекта (участка) для производства работ от 08.11.2018 (т. 4, л. д. 16) отражено, что лицо, ответственное за обеспечение требований охраны труда, промышленной и пожарной безопасности, назначено ответчиком только на основании приказа от 30.10.2018 № 1525, тогда как работы
на линейно-производственном управлении магистрального газопровода (ЛПУ МГ) «Грязовецкое», согласно приложению № 1 к Договору, надлежало реализовать
в третьем квартале, то есть не позднее сентября.
Из аналогичного акта от 21.12.2018 (т. 4, л. д. 24) следует, что на ЛПУ МГ «Сосногорское» ответственный сотрудник назначен приказом от 20.12.2018 № 1808 (работы также подлежали выполнению в третьем квартале).
Наконец, как усматривается из акта, составленного в отношении ЛПУ МГ «Юбилейное», ответственное лицо назначено подрядчиком по приказу от 07.08.2018 № 1134, при этом работы следовало реализовать во втором квартале, то есть не позднее июня.
Подрядчик не мог быть допущен к объектам ремонта ранее назначения ответственных лиц, а они назначались уже за пределами срока выполнения работ,
в связи с чем любая степень вины на стороне заказчика за просрочку исключается.
Проверив расчёт неустойки, суд признал его арифметически верным, согласующимся с пунктом 13.2 Договора и с установленными фактическими обстоятельствами. Оснований для пересчёта размера имущественной ответственности подрядчика за счёт сокращения или исключения периодов просрочки не имеется.
Отсутствуют основания и для снижения неустойки по правилам статьи 333 Кодекса.
Снижение размера неустойки, подлежащей уплате коммерческой организацией, индивидуальным предпринимателем, а равно некоммерческой организацией, нарушившей обязательство при осуществлении ею приносящей доход деятельности, допускается в исключительных случаях, если она явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства и может повлечь получение кредитором необоснованной выгоды (статья 333 Кодекса, пункт 77 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 № 7
«О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств»).
Предоставленная суду возможность снижать размер неустойки в случае
её чрезмерности по сравнению с последствиями нарушения обязательств направлена на реализацию требования части 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации, согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Именно поэтому в части первой статьи 333 Кодекса речь идёт не о праве суда, а по существу, о его обязанности установить баланс между применяемой к нарушителю мерой ответственности
и оценкой действительного (а не возможного) размера ущерба, причинённого
в результате конкретного правонарушения (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 21.12.2000 № 263-О «Об отказе в принятии
к рассмотрению жалобы гражданина Наговицына Юрия Александровича
на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации»).
Степень соразмерности заявленной истцом неустойки последствиям нарушения обязательства является оценочной категорией, в силу чего только суд вправе дать оценку указанному критерию, исходя из своего внутреннего убеждения и обстоятельств конкретного дела.
Неустойка, исчисляемая по ставке 0,02 процента за каждый день просрочки, в пять раз меньше той, которая считается наиболее широко используемой
в хозяйственном обороте (0,1 процента) и которая в абсолютном большинстве случаев признаётся судами разумной. Вполне очевидно, столь низкая неустойка установлена в Договоре лишь постольку, поскольку он заключён обществами, входящими в один холдинг. Таким образом, условие о договорной неустойке нельзя признать несправедливым, а само Акционерное общество — слабой стороной Договора.
Более того, как следует из пунктов 9 и 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и её пределах», пункта 4 статьи 1, статей 10 и 169, абзаца 2 пункта 2 статьи 428 Кодекса выводы суда о несправедливости условий договора могут быть сделаны в отношении таких конкретных его условий (договора в целом), которые определяют содержание конкретных спорных прав и договорных обязанностей
и в отношении которых сторона, не согласная с применением этих конкретных договорных условий, сделала соответствующее заявление и представила доказательства, подтверждающие явно обременительный и приводящий
к существенному нарушению баланса интересов сторон характер оспариваемых стороной условий.
Иными словами, оспаривание несправедливого договорного условия (договора в целом) является самостоятельным способом защиты права, применение этого способа зависит от иных обстоятельств, чем предусмотренные статьёй 333 Кодекса, и влечёт иные последствия. В настоящем случае пункт 13.2 Договора
не противоречит ни принципу свободы договора (статья 421 Кодекса), ни существу подрядных отношений; Договор подписан сторонами без возражений
и разногласий.
Степень влияния допущенной Акционерным обществом просрочки
на работу Общества-1, а также на наличие (отсутствие) у него убытков не имеет юридического значения в вопросе о снижении неустойки.
Следовательно, уточнённое требование подлежит полному удовлетворению с отнесением на ответчика расходов истца по государственной пошлине.
Руководствуясь статьями 110, 112, 167 — 171, 176 и 319 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд
РЕШИЛ:
1. Исковые требования удовлетворить полностью.
2. Взыскать с акционерного общества «Газпром Центрэнергогаз» (ИНН:5050002450, ОГРН:1025006521429) в пользу общества с ограниченной ответственностью «Газпром Трансгаз Ухта» (ИНН:1102024468, ОГРН:1021100731190) 1 973 152 рубля 04 копейки неустойки и 32 732 рубля судебных расходов по государственной пошлине.
3. Исполнительный лист выдать по ходатайству взыскателя после вступления решения в законную силу.
4. Возвратить обществу с ограниченной ответственностью «Газпром Трансгаз Ухта» (ИНН:1102024468, ОГРН:1021100731190) из федерального бюджета 15 686 рублей государственной пошлины (платёжное поручение от 27.01.2020 № 1458). Настоящее решение является основанием для возврата указанной суммы из федерального бюджета.
5. Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке во Второй арбитражный апелляционный суд с подачей жалобы через Арбитражный суд Республики Коми в месячный срок со дня изготовления в полном объёме.
Кассационная жалоба на решение может быть подана в Арбитражный суд Волго-Вятского округа в срок, не превышающий двух месяцев со дня вступления его в законную силу, при условии, что оно было предметом рассмотрения
в арбитражном суде апелляционной инстанции или если арбитражный суд апелляционной инстанции отказал в восстановлении пропущенного срока подачи апелляционной жалобы.
Судья А. Е. Босов
