610007, г. Киров, ул. Хлыновская, 3,http://2aas.arbitr.ru
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
арбитражного суда апелляционной инстанции
г. Киров
Дело № А29-15502/2020
17 ноября 2023 года
Резолютивная часть постановления объявлена 13 ноября 2023 года.
Полный текст постановления изготовлен 17 ноября 2023 года.
Второй арбитражный апелляционный суд в составе:
председательствующегоХорошевой Е.Н.,
судей Дьяконовой Т.М., Калининой А.С.,
при ведении протокола секретарем судебного заседания Ахмедовой О.Р.,
при участии в судебном заседании:
представителя ФИО1 – ФИО2, по доверенности от 17.11.2022,
рассмотрев в судебном заседании апелляционную жалобу конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «Стандарт-2» ФИО3
на определение Арбитражного суда Республики Коми от 18.08.2023 по делу № А29-15502/2020 (З-11212/2023)
по заявлению конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «Стандарт-2» ФИО3
о признании сделок должника недействительными и применении последствий недействительности сделок
с участием лица, в отношении которого совершены сделки – ФИО1 (ИНН:<***>)
в рамках дела по заявлению кредитора – акционерного общества «Сталепромышленная компания» (ИНН: <***>, ОГРН: <***>)
к должнику – обществу с ограниченной ответственностью «Стандарт-2» (ИНН: <***>, ОГРН: <***>) о признании несостоятельным (банкротом),
установил:
решением Арбитражного суда Республики Коми от 25.01.2022 общество с ограниченной ответственностью «Стандарт-2» (далее – ООО «Стандарт-2», Общество, должник) признано несостоятельным (банкротом), в отношении должника открыта процедура конкурсного производства, исполнение обязанностей конкурсного управляющего возложено на временного управляющего ФИО4.
Определением суда от 27.05.2022 конкурсным управляющим ООО «Стандарт-2» утверждена ФИО3 (далее – конкурсный управляющий ФИО3, заявитель).
Конкурсный управляющий ООО «Стандарт-2» ФИО3 обратилась в Арбитражный суд Республики Коми с заявлением, в котором просила:
1. Признать недействительными начисления ФИО1 должностного оклада, процентной надбавки к заработной плате за работу в районе Крайнего Севера, районного коэффициента и иных выплат после увольнения ФИО1 за период с 01.12.2017 по 31.12.2019 в совокупном размере 6 284 804 руб.;
2. Признать недействительными выплаты ФИО1 денежных средств в счет возврата финансовой помощи от 16.02.2017 в размере 450 000 руб.;
3. Признать недействительными выплаты ФИО1 денежных средств под авансовый расчет в размере 93 023 руб.;
4. Признать недействительными начисление и выплату ФИО1 командировочных в размере 50 000 руб.;
5. Признать недействительными перечисления ФИО1 в качестве вознаграждения за услуги по договору ГПХ денежных средств в размере 424 212 руб.;
6. Применить последствия недействительности сделки в виде взыскания с ФИО1 в пользу конкурсной массы ООО «Стандарт-2» денежных средств в совокупном размере 6 852 016 руб.
Определением Арбитражного суда Республики Коми от 18.08.2023 в удовлетворении требований отказано.
Конкурсный управляющий ООО «Стандарт-2» ФИО3 с принятым определением суда не согласна, обратилась во Второй арбитражный апелляционный суд с жалобой, в которой просит отменить оспариваемое определение, принять по делу новый судебный акт об удовлетворении заявленных требований.
По мнению заявителя жалобы, договоры услуг на выполнение работ не являются надлежащими доказательствами оказания ФИО1 услуг в пользу ООО «Стандарт-2», подтверждающими факт трудовых отношений между ФИО1 и ООО «Стандарт-2». Представленные в материалы дела договоры услуг на выполнение работ либо в принципе не подписаны со стороны ФИО1 (как и Акты к ним), либо отсутствуют доказательства оказания услуг (подписанные сторонами Акты выполненных работ).За период с 01.01.2018 по 01.01.2019 в материалы дела в принципе не представлены какие-либо договоры услуг на выполнение работ, а также документы, подтверждающие оказание услуг/выполнение работ.ФИО1 не представил в материалы дела достаточных доказательств в подтверждение существования между ним и ООО «Стандарт-2» трудовых отношений. Ответчик никак не подтвердил участие в трудовой деятельности по выявлению государственных закупок, анализу условий участия в них, выявлению тендеров на заключение договоров и согласование их с генеральным директором, взаимодействие с контрагентами не подтверждено надлежащими доказательствами. Ответы от третьих лиц без представления подтверждающих документов не могут служить надлежащим доказательством существования между ФИО1 и должником трудовых отношений в исследуемый период времени, поскольку выражают исключительно личное мнение вышеуказанных лиц относительно фактических обстоятельств спора. Все физические лица, от которых был получены ответы, ранее находились в служебной зависимости от ФИО1 (в период до его увольнения), а юридические лица ООО «РайтПост» и ООО «Квартет-Сервис» были связаны экономическими отношениями с ООО «Стандарт-2» в период работы ФИО1: очевидным является тот факт, что все указанные лица не являются независимыми, ранее были связаны с ФИО1 хозяйственными, трудовыми и лично-доверительными отношениями. Как полагает апеллянт, суд первой инстанции неправильно распределил бремя доказывания. Даже если предположить, что ФИО1 выполнял трудовые функции в ООО «Стандарт-2» в исследуемый период времени (что не доказано и отрицается конкурсным управляющим), то размер его «заработной платы» не соответствует характеру и объему выполняемой им работы, что необоснованно не было исследовано судом первой инстанции. Суд первой инстанции необоснованно не исследовал довод конкурсного управляющего о том, что на момент осуществления оспариваемых выплат ООО «Стандарт-2» имело отрицательные значения чистой прибыли, что было известно ФИО1 В обоснование позиции апеллянт также ссылается на судебную практику.
Определение Второго арбитражного апелляционного суда о принятии апелляционной жалобы к производству вынесено 12.10.2023 и размещено в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» 13.10.2023.
ФИО1 в отзыве на апелляционную жалобу указывает, что переоформление трудовых отношений посредством договоров гражданско-правового характера (02.10.2017) произошло практически сразу же после расторжения трудового договора (29.09.2017). Ответчик ссылается на длительный, непрерывный характер трудовых отношений, оформленных гражданско-правовыми договорами, идентичный размер оплаты по договорам гражданско-правового характера и трудового договора до его расторжения, при этом значение для сторон имел сам процесс труда ФИО1, а не конкретный достигнутый результат осуществления работ. Ответчик отмечает, что в материалы дела представлены нотариально удостоверенные объяснения работников ООО «Стандарт-2» (ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8), которые подтвердили исполнение ФИО1 трудовой функции. Представленные ФИО1 протоколы заседания тендерных комиссий, протоколы совещаний, договоры ООО «Стандарт-2» с контрагентами ввиду занимаемой ФИО1 должности не предполагают наличие на них его подписи или прямого указания на его участие. Учитывая специфику занимаемой ФИО1 в спорный период должности (советник генерального директора), истечение значительного количества времени, отсутствие у работника обязанности хранения документации о проделанной работе, у ФИО1 имеется объективная сложность документально подтвердить факт выполнения трудовых функций. Вопреки объективной сложности доказывания ФИО1 представил достаточно косвенных доказательств, согласующихся между собой, относительно сложившихся после формального увольнения 29.09.2017 фактических трудовых отношений между ним и ООО «Стандарт-2», а также реального исполнения им трудовых функций. Отсутствие подписи ФИО1 на некоторых документах не имеет правового значения для правильного рассмотрения настоящего спора. ФИО1 представил в материалы дела договоры услуг и акты выполненных работ за период с 01.01.2018 по 01.01.2019. Объяснения ФИО9, ФИО10, ФИО6, ФИО8, ФИО7, ФИО5, ООО «РайтПост», ООО «Квартет-Сервис» правомерно приняты судом первой инстанции в качестве надлежащих доказательств. ФИО1 подробно обосновывает, что размер его заработной платы в исследуемый период не отличается от оплаты за труд по аналогичной должности на аналогичном рынке. Конкурсным управляющим в дело не представлено доказательств, свидетельствующих о том, что размер заработной платы, начисляемый и выплачиваемый ответчику, существенно завышен по сравнению с размером заработной платы, установленной для аналогичной должности в иных организациях, схожих с должником по видам и масштабам деятельности. Конкурсный управляющий, ссылаясь на штатные расписания, не приводит доказательств того, что в спорный период трудовые функции, которые выполнял ФИО1, входили в должностные обязанности кого-либо из штатных сотрудников или выполнялись иным лицом. В период осуществления оспариваемых выплат в адрес ФИО1 ООО «Стандарт-2» не имело признаков неплатежеспособности. В рамках настоящего дела уже неоднократно было установлено, что на начало 2019 г. у должника отсутствовали финансовые затруднения, задолженность перед кредиторами начала активно формироваться в 2020 г. Однако должник при этом осуществлял свою финансово-хозяйственную деятельность, имел значительные обороты по своим расчетным счетам и привлекал контракты для повышения эффективности своей деятельности. Поскольку со стороны конкурсного управляющего ООО «Стандарт-2» не приведено каких-либо доводов в отношении выхода оспариваемых сделок за пределы дефектов оспоримых сделок, отсутствуют основания для признания их недействительными по статьям 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, мнимость сделки заявителем не подтверждена. Просит определение суда первой инстанции оставить без изменения, жалобу – без удовлетворения.
В судебном заседании представитель ФИО1 поддержал доводы отзыва на апелляционную жалобу.
Иные лица, участвующие в деле, явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, о времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом.
В соответствии со статьей 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) дело рассматривается в отсутствие неявившихся лиц.
Законность определения Арбитражного суда Республики Коми проверена Вторым арбитражным апелляционным судом в порядке, установленном статьями 258, 266, 268 АПК РФ.
Как следует из материалов дела, 01.04.2015 между ООО «Стандарт-2» (работодатель) и ФИО1 (работник) заключен трудовой договор № 09/04-15, по условиям которого ФИО1 принят на должность советника генерального директора; данный трудовой договор является бессрочным.
Место работы: <...>.
Особые условия труда: РКС.
Согласно разделу 5 трудового договора для выполнения работником своих трудовых обязанностей работнику установлена пятидневная рабочая неделя с продолжительностью еженедельной работы 40 часов с двумя выходными с ненормированным рабочим днем. Также пунктом 5.4 трудового договора установлено, что работнику предоставляется ежегодный основной оплачиваемый отпуск продолжительностью 28 календарных дней, ежегодный дополнительный оплачиваемый отпуск за работу в районах Крайнего Севера продолжительностью 24 календарных дня, ежегодный дополнительный оплачиваемый отпуск за ненормированный рабочий день продолжительностью 10 календарных дней.
В пункте 6.1 трудового договора предусмотрено, что за квалифицированное исполнение работником трудовых обязанностей, предусмотренных настоящим договором, работодатель обязуется выплачивать работнику оклад в размере 100 000 руб. в месяц. Оплата труда осуществляется с применением процентной надбавки к заработной плате за работу в РКС в размере 80 % и районного коэффициента к заработной плате за работу в РКС в размере 50 %, установленного Правительством Российской Федерации и органами Управления субъектов Российской Федерации. Тарифные ставки (должностной оклад), установленный настоящим договором, могут быть увеличены работодателем, исходя из его финансовых возможностей.
ФИО1 принят на работу с 01.04.2015 на основании приказа от 01.04.2015 № 9-к.
В соответствии с дополнительным соглашением к указанному трудовому договору № от 30.12.2016 размер оклада с 01.01.2017 увеличен до 106 000 руб.
Согласно приказу от 29.09.2017 № 14-у ФИО1 уволен по собственному желанию 29.09.2017.
Конкурсным управляющим в ходе исполнения возложенных на него обязанностей из сведений, представленных ПФР и данных для включения в индивидуальный лицевой счет, за период с сентября 2017 года по декабрь 2019 года установлено начисление ФИО1 заработной платы и иных выплат в размере 6 284 804 руб.
В ходе анализа выписок по расчетным счетам конкурсным управляющим выявлены перечисления денежных средств в пользу ФИО1 в общей сумме 143 000 руб. со следующим назначением:
- 23.01.2018 – 50 000 руб. (командировочные расходы),
- 26.03.2018 – 30 000 руб. (под авансовый отчет),
- 24.05.2019 – 63 023 руб. (под авансовый отчет).
Как указал в своем заявлении конкурсный управляющий, в период после своего увольнения из ООО «Стандарт-2» ФИО1 от ООО «Стандарт-2» были получены денежные средства в размере более 6 млн.руб. У конкурсного управляющего отсутствуют сведения о том, что в период с 30.09.2017 по 31.12.2019 ФИО1 был трудоустроен в ООО «Стандарт-2» и выполнял трудовые функции, соразмерные вышеуказанной заработной плате.
Более того, в отдельные периоды времени (июнь-июль 2019 года) выплаты в адрес ФИО1 существенно превосходили его заработок, установленный дополнительным соглашением к трудовому договору (даже без учета того факта, что ФИО1 был уволен по собственному желанию еще 29.09.2017).
Конкурсному управляющему неизвестно также с какой целью уволенный сотрудник получал командировочные и денежные средства, передаваемые под авансовый отчет, отсутствуют документы, свидетельствующие о расходовании переданных денежных средств в размере 143 000 руб. по назначению. Приказы о направлении ФИО1 в командировку, документы, подтверждающие поездку в другой город в связи со служебной необходимостью, конкурсному управляющему не переданы. Платежи совершены на безвозмездной основе аффилированному лицу при наличии у должника финансовых затруднений с целью причинения вреда кредиторам должника. Таким образом, какая-либо экономическая целесообразность для ООО «Стандарт-2» для выплаты вышеуказанных сумм в пользу ФИО1 отсутствовала. На дату осуществления выплат у ООО «Стандарт-2» имелись неисполненные обязательства перед кредиторами, требования которых впоследствии включены в реестр требований кредиторов.
В период выплат в пользу ФИО1 должник прекратил взаимодействие со своими основными заказчиками. Например, срок выполнения работ с давальческим сырьем ООО «ЛУКОЙЛ-Коми» истек еще в 2019 году.
Также в ходе анализа выписок по расчетным счетам конкурсным управляющим выявлены следующие перечисления в пользу ФИО1 в пределах трех лет до принятия заявления о признании должника несостоятельным (банкротом):
- 21.03.2018 – 212 106 руб. (вознаграждение за услуги по договору ГПХ за февраль 2018 года),
- 17.07.2018 – 212 106 руб. (вознаграждение за услуги по договору ГПХ за май 2018 года),
- 450 000 руб. (возврат финансовой помощи ФИО1 от 16.02.2017).
Конкурсный управляющий указал, что у него отсутствуют какие-либо сведения и документы о том, что ФИО1 в действительности оказывались услуги в пользу ООО «Стандарт-2» и доказательства реального оказания финансовой помощи ООО «Стандарт-2» от ФИО1, а также перечисления ФИО1 денежных средств ранее 2017 года в адрес ООО «Стандарт-2» и экономической целесообразности по получению некой финансовой помощи от ФИО1
Конкурсный управляющий считает начисление и выплату денежных средств в пользу ФИО1 за период с сентября 2017 года по декабрь 2019 года недействительными сделками, как совершенные безвозмездно в пользу заинтересованного лица, с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов и со злоупотреблением правом, в связи с чем обратился в арбитражный суд с настоящим заявлением на основании статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) и статей 10, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ).
Исследовав материалы дела, изучив доводы апелляционной жалобы и отзыва на нее, заслушав явившихся в судебное заседание лиц, суд апелляционной инстанции не нашел оснований для отмены или измененияопределениясуда, исходя из нижеследующего.
В соответствии со статьей 32 Закона о банкротстве и статьей 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным АПК РФ, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).
Согласно пункту 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с ГК РФ, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в настоящем Федеральном законе.
В пункте 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Постановление № 63) разъяснено, что под сделками, которые могут оспариваться по правилам главы III.1 Закона о банкротстве, понимаются, в том числе действия, направленные на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих в соответствии с гражданским, трудовым, семейным законодательством, законодательством о налогах и сборах, таможенным законодательством Российской Федерации, процессуальным законодательством Российской Федерации и другими отраслями законодательства Российской Федерации, а также действия, совершенные во исполнение судебных актов или правовых актов иных органов государственной власти.
В соответствии с абзацем первым пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия указанного заявления, может быть признана арбитражным судом недействительной при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки, в том числе в случае, если цена этой сделки и (или) иные условия существенно в худшую для должника сторону отличаются от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки (подозрительная сделка). Неравноценным встречным исполнением обязательств будет признаваться, в частности, любая передача имущества или иное исполнение обязательств, если рыночная стоимость переданного должником имущества или осуществленного им иного исполнения обязательств существенно превышает стоимость полученного встречного исполнения обязательств, определенную с учетом условий и обстоятельств такого встречного исполнения обязательств.
Согласно пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.
В абзаце 32 статьи 2 Закона о банкротстве указано понятие вреда, причиненного имущественным правам кредиторов – уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.
В соответствии с абзацем 2 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из условий, предусмотренных абзацами 3-5 вышеназванного пункта.
При определении соотношения пунктов 1 и 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве судам надлежит исходить из следующего.
Если подозрительная сделка была совершена в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия этого заявления, то для признания ее недействительной достаточно обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, в связи с чем наличие иных обстоятельств, определенных пунктом 2 данной статьи (в частности, недобросовестности контрагента), не требуется.
Если же подозрительная сделка с неравноценным встречным исполнением была совершена не позднее чем за три года, но не ранее чем за один год до принятия заявления о признании банкротом, то она может быть признана недействительной только на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве при наличии предусмотренных им обстоятельств (с учетом пункта 6 настоящего Постановления).
Судом в случае оспаривания подозрительной сделки проверяется наличие обоих оснований, установленных как пунктом 1, так и пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве (абзац 4 пункта 9 Постановления № 63).
В пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части 1 Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление № 25) разъяснено, что к сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений статьи 10 и пунктов 1 или 2 статьи 168 ГК РФ. При наличии в законе специального основания недействительности такая сделка признается недействительной по этому основанию (например, по правилам статьи 170 ГК РФ).
Согласно пункту 1 статьи 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.
Как указано в пункте 86 Постановления № 25, следует учитывать, что стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение.
Данная норма направлена на защиту от недобросовестности участников гражданского оборота.
Фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей.
В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной.
Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств, которые представляются в суд лицами, участвующими в деле, в обоснование своих требований и возражений, а суд не вправе уклониться от их оценки (статьи 65, 168, 170 АПК РФ).
Для обоснования мнимости необходимо доказать, что при заключении сделки подлинная воля сторон не была направлена на создание тех правовых последствий, которые наступают при ее совершении (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 05.04.2011 № 16002/10 по делу № А73-15601/2009).
Как установлено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» по общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.
Исходя из содержания пункта 1 статьи 10 ГК РФ, под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение лиц, связанное с нарушением пределов осуществления гражданских прав, направленное исключительно на причинение вреда третьим лицам.
При этом для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у обоих участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам. Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки.
Судами установлено, что дело о несостоятельности (банкротстве) ООО «Стандарт-2» возбуждено 25.12.2020.
Конкурсный управляющий оспаривает начисление и выплату ФИО1 должностного оклада, процентной надбавки к заработной плате за работу в районе Крайнего Севера, районного коэффициента и иных выплат после увольнения, выплату командировочных расходов, перечисления под авансовый отчет, выплату вознаграждения за услуги по договорам гражданско-правового характера, возврат финансовой помощи за период с 01.12.2017 по 31.12.2019, то есть в трехлетний период подозрительности, предусмотренный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.
Пунктом 6 Постановления № 63 предусмотрено, что при определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах тридцать третьем и тридцать четвертом статьи 2 Закона о банкротстве. Так, под недостаточностью имущества должника понимается превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника; неплатежеспособность – прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.
В вышеназванном пункте обращено внимание, что для целей применения содержащихся в абзацах втором – пятом пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпций само по себе наличие на момент совершения сделки признаков банкротства не является достаточным доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества.
В силу части 1 статьи 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.
Согласно правовой позиции, сформулированной в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 12.02.2018 № 305-ЭС17-11710(3), наличие обязательств должника с более ранним сроком исполнения, которые не были исполнены и впоследствии включены в реестр требований кредиторов, подтверждает факт неплатежеспособности должника в период заключения договора.
Определением Арбитражного суда Республики Коми от 23.05.2020 по делу № А29-15502/2020 (З-54749/2021), оставленным без изменения постановлениями Второго арбитражного апелляционного суда от 14.09.2022 и Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 12.12.2022, установлено, что реестровая задолженность начала образовываться в 2019 году. При этом большая часть кредиторской задолженности, включенной в реестр, образовалась в 2020 году. В 2018-2020 гг. должник осуществлял хозяйственную деятельность, имел ряд действующих контрактов, в рамках которых выполнял соответствующие работы. Согласно выписке о движении денежных средств по расчетному счету ООО «Стандарт 2» на протяжении 2020 года на счет должника регулярно поступали денежные средства от основных заказчиков (ООО «Башнефть-Полюс», ООО «Лукойл Коми», АО «Комнедра»), должником осуществлялись расчеты с кредиторами, погашались заемные обязательства, выплачивалась заработная плата, в бюджет перечислялись налоговые платежи. Из данной выписки следует, что фактически деятельность прекращена должником в ноябре 2020 года (последние платежи в счет исполнения обязательства перед АО «Северный народный банк» произведены в сентябре 2020 года; от ООО «Башнефть-Полюс», ООО «Лукойл Коми», АО «Комнедра» последние платежи поступили в октябре 2020 года, последнее перечисления заработной платы с расчетного счета также имели место в октябре 2020 года). Суды ранее обратили внимание, что из выписок по расчетному счету Общества не следует осуществление налоговым органом принудительных взысканий до октября 2020 года, пришли к выводу, что финансовые затруднения в 2019-2020 гг. не препятствовали ООО «Стандарт 2» заключать ряд контрактов с крупными нефтедобывающими компаниями, осуществлять хозяйственную деятельность (в том числе с прибылью по итогам 2019 года) и иметь значительную плановую сумму освоения.
По результатам проведенного анализа финансового состояния должника временный управляющий пришел к выводу, что ООО «Стандарт 2» являлось неплатежеспособным на протяжении всего анализируемого периода - 2018-2020 гг. В этом же отчете временный управляющий указывает, что по итогам 2018 года и 2019 года результатом финансово-хозяйственной деятельности должника являлась прибыль (в том числе увеличение прибыли по итогам 2019 года) и только по итогам 2020 года деятельность являлась убыточной; в 2018-2019 гг. увеличивался размер дебиторской задолженности. Проведенный управляющим анализ кредиторской задолженности показал, что величина кредиторской задолженности ежегодно уменьшалась; существенное сокращение выручки (на 61,9 % по сравнению с предыдущим периодом) произошло в 2020 году (в 2019 года величина выручки увеличилась).
Высшая судебная инстанция неоднократно (в частности, в определениях Верховного Суда Российской Федерации от 29.03.2016 № 305-ЭС15-16362, от 27.01.2017 № 305-ЭС16-19178, от 24.03.2017 № 305-ЭС17-1294) высказывала правовую позицию, согласно которой, если в двух самостоятельных делах дается оценка одним обстоятельствам, оценка, данная судом обстоятельствам, которые установлены в деле, рассмотренном ранее, принимается во внимание судом, рассматривающим второе дело. В том случае, если суд, рассматривающий второе дело, придет к иным выводам, он должен мотивировать такой вывод. При этом иная оценка может следовать, например, из иного состава доказательств по второму делу, нежели те, на которых основано решение по первому делу.
Убедительных аргументов и доказательств, опровергающих выводы судов, сделанные ранее, и позволяющие прийти к иному выводу, в материалах настоящего дела отсутствуют.
С учетом изложенного, суд первой инстанции правомерно признал несостоятельным довод конкурсного управляющего об отсутствии ведения хозяйственной деятельности должником в спорный период 2017-2019 гг.
В нарушение части 1 статьи 65 АПК РФ заявителем не доказано наличие у должника в 2017-2018 гг. кредиторов, требования которых включены в настоящее время в реестр требований кредиторов должника.
Надлежащих доказательств того, что неплатежеспособность должника возникла именно вследствие совершения оспариваемых сделок, не представлено.
Наличие же иных бесспорных доказательств, свидетельствующих о стабильном неисполнении обязательств, наступивших по сроку уплаты налоговых обязательств, неисполнения договорных обязательств, наращивание кредиторской задолженности, возбужденных в отношении должника исполнительных производств и т.д., в период, близкий к периоду совершения оспариваемых сделок, в материалах дела не имеется.
Необходимым условием для применения пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве является причинение сделкой вреда кредиторам, который и был известной сторонам оспариваемой сделки целью ее совершения.
Учитывая, что конкурсное оспаривание может осуществляться в интересах только тех кредиторов, требования которых существовали к моменту совершения должником предполагаемого противоправного действия, судам для надлежащего разрешения спора и применения положений пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве необходимо установить момент возникновения признаков неплатежеспособности должника.
При отсутствии кредиторов, чьи требования сопоставимы с размером оспариваемых сделок, намерение причинить им вред у должника или у его контрагента возникнуть не может, соответственно, сделка, совершенная в период отсутствия у должника кредиторов, не может быть признана недействительной по смыслу положений пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.
В данном случае суду не представлены надлежащие доказательства того, что на момент совершения оспариваемых сделок должник отвечал или в результате совершения сделок стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества.
Из материалов дела следует, что ФИО1 принят на работу с 01.04.2015 на основании приказа от 01.04.2015 № 9-к.
В соответствии с дополнительным соглашением к указанному трудовому договору № от 30.12.2016 размер оклада с 01.01.2017 увеличен до 106 000 руб. Оплата труда осуществляется с применением процентной надбавки к заработной плате за работу в РКС в размере 80 % и районного коэффициента к заработной плате за работу в РКС в размере 50 %, установленного Правительством РФ и органами управления субъектов РФ.
С учетом применимых коэффициентов и надбавок размер заработной платы ФИО1 с 01.01.2017 составлял 243 800 руб., в том числе: размер оклада – 106 000 руб., надбавка за работу в РКС (80 %) – 84 800 руб., районный коэффициент за работу РКС (50 %) – 53 000 руб.
Данное обстоятельство об установлении заработной платы ФИО1 в размере 243 800 руб. (без учета уплаты НДФЛ) также подтверждается справкой 2-НДФЛ, после удержания НДФЛ заработная платы ФИО1 к выплате составляла 212 106 руб.
Согласно приказу от 29.09.2017 № 14-у ФИО1 уволен по собственному желанию 29.09.2017.
В последующем сразу же после расторжения трудового договора 29.09.2017 между ФИО1 и ООО «Стандарт-2» был заключен договор на выполнение работ от 02.10.2017 по техническому контролю производственных контрактов и тендерной документации (п. 1.1 договора).
В соответствии с п. 3.2 договора, заказчик не менее через 30 дней, на основании подписанных актов выполненных работ, производит оплаты подрядчику того объема работ, который подтверждается актами выполненных работ (по желанию подрядчика ему может быть произведена предварительная оплата в размере 5 000 руб.).
В дальнейшем между ФИО1 и ООО «Стандарт-2» заключались идентичные договоры на выполнение аналогичных работ:
Договор и дата
Вид работ
Период
Договор услуг на выполнение работ от 01.01.2018
технический контроль
производственных контрактов и
тендерной документации
01.01.2018 - 31.03.2018
Договор услуг на выполнение работ от 01.04.2018
01.04.2018 - 30.06.2018
Договор услуг на выполнение работ от 01.07.2018
01.07.2018 - 30.09.2018
Договор услуг на выполнение работ от 01.10.2018
01.10.2018 - 31.12.2018
Договор услуг на выполнение работ от 01.01.2019
01.01.2019 - 31.03.2019
Договор услуг на выполнение работ от 01.04.2019
01.04.2019 - 30.06.2019
Договор услуг на выполнение работ от 01.07.2019
01.07.2019 - 30.09.2019
Договор услуг на выполнение работ от 01.10.2019
01.10.2019 - 31.12.2019
Акты сдачи-приемки выполненных работ (услуг) в рамках указанных договоров составлялись непо окончании срока действия договора, а ежемесячно (например, акты выполненных работ к договору подряда б/н от 31.01.2019, б/н от 28.02.2019, б/н от 20.03.2019, б/н от 22.04.2019, б/н от 31.05.2019, б/н от 30.06.2019, б/н от 31.07.2019, б/н от 31.08.2019, б/н от 30.09.2019, б/н от 23.10.2019, б/н от 20.11.2019, б/н от 20.12.2019).
В связи с этим договоры с ФИО1 носили не разовый, а систематический характер: договоры заключались на определенный срок, по истечении которого неоднократно перезаключались на длительный срок.
Согласно статье 56 Трудового кодекса Российской Федерации (далее – ТК РФ) трудовой договор – соглашение между работодателем и работником, в соответствии с которым работодатель обязуется предоставить работнику работу по обусловленной трудовой функции, обеспечить условия труда, предусмотренные трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами и данным соглашением, своевременно и в полном размере выплачивать работнику заработную плату, а работник обязуется лично выполнять определенную этим соглашением трудовую функцию, соблюдать правила внутреннего трудового распорядка, действующие у данного работодателя.
Трудовые отношения это отношения, основанные на соглашении между работником и работодателем о личном выполнении работником за плату трудовой функции (работы по должности в соответствии со штатным расписанием, профессии, специальности с указанием квалификации; конкретного вида поручаемой работнику работы), подчинении работника правилам внутреннего трудового распорядка при обеспечении работодателем условий труда, предусмотренных трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, трудовым договором (статья 15 ТК РФ).
В соответствии с частью 3 статьи 16 ТК РФ трудовые отношения между работником и работодателем возникают на основании фактического допущения работника к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного на это представителя в случае, когда трудовой договор не был надлежащим образом оформлен.
В силу части 2 статьи 67 ТК РФ трудовой договор, не оформленный в письменной форме, считается заключенным, если работник приступил к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного на это представителя.
Как разъяснено в пункте 17 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2018 № 15 «О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей – физических лиц и у работодателей – субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям» (далее – Постановление № 15), в целях надлежащей защиты прав и законных интересов работника при разрешении споров по заявлениям работников, работающих у работодателей – физических лиц (являющихся индивидуальными предпринимателями и не являющихся индивидуальными предпринимателями) и у работодателей – субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям, судам следует устанавливать наличие либо отсутствие трудовых отношений между ними.
При этом суды должны не только исходить из наличия (или отсутствия) тех или иных формализованных актов (гражданско-правовых договоров, штатного расписания и т.п.), но и устанавливать, имелись ли в действительности признаки трудовых отношений и трудового договора, указанные в статьях 15 и 56 ТК РФ, был ли фактически осуществлен допуск работника к выполнению трудовой функции.
К характерным признакам трудовых отношений в соответствии со статьями 15 и 56 ТК РФ относятся: достижение сторонами соглашения о личном выполнении работником определенной, заранее обусловленной трудовой функции в интересах, под контролем и управлением работодателя; подчинение работника действующим у работодателя правилам внутреннего трудового распорядка, графику работы (сменности); обеспечение работодателем условий труда; выполнение работником трудовой функции за плату.
О наличии трудовых отношений может свидетельствовать устойчивый и стабильный характер этих отношений, подчиненность и зависимость труда, выполнение работником работы только по определенной специальности, квалификации или должности, наличие дополнительных гарантий работнику, установленных законами, иными нормативными правовыми актами, регулирующими трудовые отношения.
К признакам существования трудового правоотношения также относятся, в частности, выполнение работником работы в соответствии с указаниями работодателя; интегрированность работника в организационную структуру работодателя; признание работодателем таких прав работника, как еженедельные выходные дни и ежегодный отпуск; оплата работодателем расходов, связанных с поездками работника в целях выполнения работы; осуществление периодических выплат работнику, которые являются для него единственным и (или) основным источником доходов; предоставление инструментов, материалов и механизмов работодателем (Рекомендация № 198 о трудовом правоотношении, принятая Генеральной конференцией Международной организации труда 15.06.2006).
Согласно пункту 24 Постановления № 15, принимая во внимание, что статья 15 ТК РФ не допускает заключение гражданско-правовых договоров, фактически регулирующих трудовые отношения, суды вправе признать наличие трудовых отношений между сторонами, формально связанными гражданско-правовым договором, если в ходе судебного разбирательства будет установлено, что этим договором фактически регулируются трудовые отношения. В этих случаях трудовые отношения между работником и работодателем считаются возникшими со дня фактического допущения физического лица к исполнению предусмотренных гражданско-правовым договором обязанностей (часть четвертая статьи 19.1 ТК РФ).
Так, например, от договора возмездного оказания услуг трудовой договор отличается предметом договора, в соответствии с которым исполнителем (работником) выполняется не какая-то конкретная разовая работа, а определенные трудовые функции, входящие в обязанности физического лица - работника, при этом важен сам процесс исполнения им этой трудовой функции, а не оказанная услуга. Также по договору возмездного оказания услуг исполнитель сохраняет положение самостоятельного хозяйствующего субъекта, в то время как по трудовому договору работник принимает на себя обязанность выполнять работу по определенной трудовой функции (специальности, квалификации, должности), включается в состав персонала работодателя, подчиняется установленному режиму труда и работает под контролем и руководством работодателя; исполнитель по договору возмездного оказания услуг работает на свой риск, а лицо, работающее по трудовому договору, не несет риска, связанного с осуществлением своего труда.
Если между сторонами заключен гражданско-правовой договор, однако в ходе судебного разбирательства будет установлено, что этим договором фактически регулируются трудовые отношения между работником и работодателем, к таким отношениям в силу части четвертой статьи 11 ТК РФ должны применяться положения трудового законодательства и иных актов, содержащих нормы трудового права.
При этом неустранимые сомнения при рассмотрении судом споров о признании отношений, возникших на основании гражданско-правового договора, трудовыми отношениями толкуются в пользу наличия трудовых отношений (часть третья статьи 19.1 ТК РФ).
Оценив представленные в материалы дела доказательства в порядке статьи 71 АПК РФ, суд первой инстанции пришел к выводу, что несмотря на заключение между ФИО1 и ООО «Стандарт-2» гражданско-правовых договоров фактически между ними в период с 29.09.2017 по 31.12.2019 продолжили существовать трудовые отношения.
Так, между ФИО1 и ООО «Стандарт-2» фактически было достигнуто соглашение о личном выполнении ФИО1 определенной, заранее обусловленной трудовой функции (шире, чем предусмотренный в договорах подряда предмет) в интересах, под контролем и управлением руководителя ООО «Стандарт-2» и по его указанию.
Таким образом, между сторонами существовали длительные, непрерывные трудовые отношения, которые фактически существовали с 2015 года и продолжились после 29.09.2017 (даты официального расторжения трудового договора).
В силу п. 1.1 договоров услуг на выполнение работ указано, что предметом договоров является выполнение работ по техническому контролю производственных контрактов и тендерной документации.
Однако суд первой инстанции обратил внимание, что договоры не содержат согласованного сторонами конкретного предмета договора, содержащего подробное описание характера и вида работ, их объемов, а также иных индивидуализированных конкретные работы признаков. Соответственно, предметом указанных договоров является не выполнение какой-то определенной разовой работы в четко обозначенном сторонами объеме, а выполнение определенной трудовой функции без обозначения конкретного объема работ.
В свою очередь, как правильно отметил суд первой инстанции, отсутствие в договорах конкретного объема работ, выполнение ФИО1 трудовой функции, связанной с регулярной производственной деятельностью ООО «Стандарт-2», свидетельствует о том, что значение для сторон имел сам процесс труда, а не достигнутый в результате этого результат.
ФИО1 выполнялась трудовая функция, являющаяся шире, чем предмет договоров подряда, носящая системный характер, а не разовые задания.
Фактически ФИО1 выполнялась трудовая функция в ООО «Стандарт-2», связанная по смыслу со статьи 57 ТК РФ с конкретным видом поручаемой работой работодателем.
Суд первой инстанции проанализировал перечень должностных обязанностей ФИО1 за период с 01.04.2015 - 31.12.2019: выявление тендерных предложений и обсуждение их с руководителем общества; анализ перечня документов, необходимых для подачи заявок на участие в тендерах, государственных закупках, сбор указанных документов и согласование их с руководителем для подачи заявки; рассмотрение, анализ, обобщение оперативных сообщений (в том числе в отношении заявки на участие в тендере, государственных закупках), доведение их содержания до руководства, направление их в соответствующие подразделения; проверка документов и дача по ним руководителю общества заключений совместно с иными специалистами. Взаимодействие с контрагентами по вопросам согласования условий контрактов (договоров); контроль за реализацией договоров, контрактов общества, правильностью составления документации по указанию руководителя; организация встречи работников структурных подразделений, проведение совещаний в рамках реализации своих трудовых обязанностей, в том числе по указанию руководителя общества; подготовка и представление руководителю работодателя рекомендаций в сфере своей компетенции, подготовка с компетентными специалистами докладов, справок по различным направлениям производственно-хозяйственной деятельности общества по указанию работодателя; замещение руководителя общества на период его отпуска; выполнение иных поручений руководителя общества.
Суд пришел к выводу, что на протяжении 01.04.2015 по 31.12.2019 (в том числе в период существования договоров гражданско-правового характера с 29.09.2017 по 31.12.2019) ответчиком осуществлялась трудовая функция, которая заключалась в реализации им именно должностных обязанностей, перечисленных выше, а не выполнение работ согласно предмету договоров подряда.
Указанное обстоятельство подтверждается также показаниями работников ООО «Стандарт-2», которые работали в указанный период времени в компании, а именно: ФИО5 (экономист в период с 01.09.2004 по 12.10.2020), ФИО6 (бухгалтер в период с 03.08.2005 по 23.10.2020), ФИО7 (кладовщик с 14.02.2008 по 01.07.2015; с 01.07.2015 по 02.11.2020 работала в ПТО на должности заместителя начальника, а затем начальника ПТИ), ФИО8 (офис-менеджер с 02.04.2017 по 30.10.2020), а также контрагентами должника, представители которых появлялись в офисе ООО «Стандарт-2» – ООО «Квартет Сервис», ООО «РайтПост».
В рамках рассмотрения обособленных споров о взыскании убытков с ФИО9, о привлечении контролирующих ООО «Стандарт-2» лиц к субсидиарной ответственности по настоящему делу суду были представлены нотариальные показания ФИО10 (заместитель генерального директора по экономической безопасности с 16.09.2014 по 29.12.2020). В названных нотариальных показаниях от 12.01.2022 он указал, что ФИО1 с 01.04.2015 по 29.09.2017 занимал в ООО «Стандарт-2» должность советника генерального директора. Далее официально был уволен из организации, но продолжил работать в ООО «Стандарт-2» на указанной должности, получая ежемесячную заработную плату. Аналогичным образом высказывался и ФИО9 (генеральный директор с 13.04.2015 по 10.08.2020), который в своем отзыве в рамках обособленного спора о привлечении к субсидиарной ответственности указал, что ФИО1 после официального увольнения из организации продолжил работать неофициально. ФИО1 в октябре 2017 года вышел из состава учредителей ООО «Стандарт-2», но продолжил работать также в компании. ФИО9 выдавал доверенности на право представлять интересы компании до 2020 года.
Таким образом, вышеперечисленные лица подтвердили факт того, что после сентября 2017 года и до конца 2019 года ФИО1 фактически осуществлял свои трудовые функции в ООО «Стандарт-2», выполняя при этом свои должностные обязанности советника генерального директора.
В силу части 2 статьи 64 АПК РФ в качестве доказательств допускаются письменные и вещественные доказательства, объяснения лиц, участвующих в деле, заключения экспертов, консультации специалистов, показания свидетелей, аудио- и видеозаписи, иные документы и материалы.
Следовательно, письменные пояснения работников относятся к письменным доказательствам, которые также подлежат оценке наряду с иными доказательствами.
Факт сложившихся между ООО «Стандарт-2» и ООО «РайтПост», ООО «Квартет-Сервис» экономических (деловых) отношений (на который контрагенты напрямую указывают в своих пояснениях) не свидетельствует об аффилированности между указанными контрагентами и ФИО1, об их заинтересованности в исходе дела.
Сам по себе факт совместной трудовой деятельности также не может быть признан достаточным основанием для установления факта заинтересованности указанных лиц и не позволяет отнести их к одной группе лиц или признать аффилированными.
Кроме того, на дату предоставления объяснений отсутствовала как служебная зависимость, так и общность трудовой деятельности ФИО1 с бывшими работниками должника. Нахождение в служебной зависимости в прошлом не свидетельствует о недостоверности указанных бывшими работниками сведений.
Конкретных доказательств заинтересованности вышеуказанных лиц в исходе настоящего дела или недостоверности представленных ими сведений конкурсный управляющий не приводит.
Таким образом, оснований не доверять письменным пояснениям бывших работников должника у суда не имеется.
Суд апелляционной инстанции обращает внимание, что пояснения работников и генерального директора ООО «Стандарт-2» согласуются между собой и с иными доказательствами сложившихся между ФИО1 и ООО «Стандарт-2» фактических трудовых отношений.
Суд первой инстанции отметил, что ФИО1 подчинялся правилам внутреннего трудового распорядка, графику работы ООО «Стандарт-2», а также был интегрирован в организационную структуру ООО «Стандарт-2»; им реализовывались права и обязанности работника с 29.09.2017 по 31.12.2019, указанные в п. 3.1, 3.2 трудового договора (выполнение указаний работодателя, он обеспечивался необходимыми условиями труда и т.п.). При этом ФИО1 продолжил осуществлять трудовую функцию с 29.09.2017 по 31.12.2019 в офисе ООО «Стандарт-2» на прежнем рабочем месте.
Из материалов дела следует, что ФИО1 имел гарантии, предоставляемые работнику, работодатель оплачивал расходы ФИО1, связанные с выполнением работы.
В соответствии с выпиской по расчетному счету, открытому в ПАО «Северный народный банк», 23.01.2018 ООО «Стандарт-2» в адрес ФИО1 был совершен платеж в размере 50 000 руб. с назначением платежа «Командировочные расходы».
В соответствии с выпиской по расчетному счету, открытому в ПАО «Северный народный банк», 26.03.2018, 24.05.2019 ООО «Стандарт-2» в адрес ФИО1 были совершены платежи на сумму 30 000 руб. и 63 023 руб. соответственно с назначением платежа «Перечисление под авансовый отчет».
Таким образом, на протяжении 2018-2019 гг. в адрес ФИО1 перечислялись денежные средства, направленные на компенсацию командировочных расходов и связанные с перечислением под авансовый отчет, что характерно исключительно для трудовых отношений.
ФИО1 также имел предусмотренные законодательством гарантии (наличие ежемесячной заработной платы, выходных дней, отпуска). Также в соответствии со справками 2-НДФЛ, сведениями из ПФР в период 2017-2019 гг. ООО «Стандарт-2», как налоговый агент ФИО1, осуществляло ежемесячные отчисления налогов и страховых взносов. Согласно уведомлению УПФР в г. Усинске Республики Коми ФИО1, числился в качестве застрахованного лица с января 2017 года по декабрь 2019 года.
ФИО1 выполнял трудовую функцию за ежемесячные выплаты, признаваемые сторонами в качестве заработной платы, которые являлись для него единственным источником доходов, обратного не доказано.
Как указывалось ранее, должностной оклад ФИО1 согласно трудовому договору составлял 106 000 рублей, а с учетом районного коэффициента и процентной надбавки заработная плата равнялась 243 800 руб.
В то же время на протяжении 2018-2019 гг. размер оплаты работ ФИО1 по договорам гражданско-правового характера также равнялся 243 800 руб., то есть оставался в неизменном виде и фактически дублировал заработную плату работника с учетом компенсационных выплат и надбавок. При этом ФИО1 получал оплату в заявленном размере ежемесячно на протяжении 2018-2019 гг., что подтверждается справками 2-НДФЛ за 2018-2019 гг.
К тому же, как указано в акте налоговой проверки № 09-12/5 от 20.12.2019, согласно расчетным ведомостям ООО «Стандарт-2» расчет вознаграждения подрядчикам, оказывающим услуги по договорам гражданско-правового характера, производился совместно с расчетами заработной платы штатным сотрудникам предприятия, работающим по трудовым договорам (стр. 138).
Материалами дела подтверждается, что ФИО1 ежемесячно выдавались расчетные листки с указанием суммы оплаты за соответствующий период, размере удержаний, общей сумме выплат. В свою очередь при выплате вознаграждений по договорам гражданско-правового характера расчетные листки не выдаются.
Бухгалтерская документация, а именно карточки по счетам 60, 62, 70, 71 за 2017-2019 гг., подтверждает, что расчеты с ФИО1 по выплате ему оплаты труда велись по счету 70 (предназначен для расчетов с работниками организации), а по счету 71 отражены выплаты ФИО1 расходов на командировки, выдачу денежных средств под аванс. При этом по счетам 60, 62 (предназначены для расчетов с контрагентами) расчеты с ФИО1 не отражены.
Согласно сведениям, представленным налоговым органом, пенсионным фондом, должником осуществлялись начисления и оплата НДФЛ, страховых взносов по ФИО1
С учетом изложенного суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что фактически стороны преследовали наличие между ними трудовых правоотношений, придавая оплатам вознаграждения по договорам подряда характер заработной платы.
Трудовые обязанности, выполняемые ФИО1 в период 2015-2019 гг., полностью соответствуют его специальности, квалификации и занимаемой должности в ООО «Стандарт-2». Ответчик представил доказательства наличия у него соответствующей специальности и квалификации для занятия должности советника генерального директора, что подтверждается наличием у него соответствующих дипломов.
Заключение договоров гражданско-правового характера с физическими лицами, фактически осуществляющими трудовую деятельность, являлось стандартной практикой для ООО «Стандарт-2», что подтверждается актом выездной налоговой проверки № 09-12/5 от 20.12.2019.
Конкурсный управляющий ссылается на отсутствие подписи ФИО1 на некоторых договорах и актах. Однако на всех указанных документах имеется подпись заказчика – ООО «Стандарт-2». Отсутствие подписи ФИО1 является формальным недостатком и само по себе не опровергает факт систематического перезаключения договоров и оказания работ по ним, так как наличие подписи и печати ООО «Стандарт-2» на договорах и актах выполненных работ подтверждает получение исполнения от ФИО1 и оплату за него.
Вопреки утверждению апеллянта ФИО1 представил договоры услуг и акты выполненных работ за период с 01.01.2018 по 01.01.2019, ответ АО «Комиавиатранс» в судебном заседании от 20.04.2023 по настоящему спору, которые приобщены судом первой инстанции к материалам дела, что подтверждается протоколом судебного заседания от 20.04.2023.
При данных обстоятельствах судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции, что сложившиеся в период с 29.09.2017 по 31.12.2019 отношения между ФИО1. и ООО «Стандарт-2» имеют признаки трудовых отношений, поскольку их условиями является выполнение работником трудовой функции, связанной с производственной деятельностью ООО «Стандарт-2», где первоочередное значение имеет сам процесс труда, а не оказанная услуга (выполненная работа).
Согласно пункту 8 Постановления № 63 неравноценное встречное исполнение обязательств другой стороной сделки имеет место, в частности, в случае, если цена этой сделки и (или) иные условия на момент ее заключения существенно в худшую сторону для должника сторону отличаются от цены и (или) иных условий, при которых при сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки.
Существенная неравноценность встречного исполнения со стороны работника и цель причинения вреда кредиторам отсутствуют в ситуации, когда заработная плата обычного работника повышена так, что она существенно не отличается от оплаты за труд по аналогичной должности, которую получают на других предприятиях, схожих с должником по роду и масштабу деятельности (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2020 № 305-ЭС17-9623(7) по делу № А41-34824/2016).
Судами установлено, что должностной оклад ФИО1 согласно трудовому договору составлял 106 000 руб., а с учетом районного коэффициента и процентной надбавки заработная плата равнялась 243 800 руб. После расторжения трудового договора (29.09.2017) и до 31.12.2019 размер вознаграждения ФИО1 также равнялся 243 800 руб., то есть оставался в неизменном виде и фактически дублировал заработную плату работника с учетом процентной надбавки и районного коэффициента. Соответственно, ФИО1 на законных основаниях получал должностной оклад в размере 106 000 руб., а также компенсационные выплаты (процентная надбавка в размере 80 % и районный коэффициент в размере 50 %).
Вопреки позиции апеллянта ФИО1 в отзыве на заявление конкурсного управляющего представлено подробное обоснование того, что размер его заработной платы в исследуемый период не отличается от оплаты за труд по аналогичной должности на аналогичном рынке.
Так, ответчик представил сведения о среднем размере заработной платы руководящего состава ООО «Стандарт-2», проанализировал рыночные предложения (от 250 000 рублей до 300 000 рублей «на руки» (т.е. после вычета
НДФЛ и без учета процентной надбавки) со ссылкой на источник, представил постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 27.04.2022 по делу № А29-5327/2019, согласно которым оплата труда ФИО1 составила меньший размер.
В свою очередь, доказательств того, что заработная плата ответчика не соответствовала вознаграждению, которое выплачивали за труд по аналогичной должности на других предприятиях, схожих с должником по роду и масштабу деятельности заявитель в материалы дела не представил и не опроверг сведения, приобщенные ФИО1 относительно соразмерности встречного предоставления.
Несоответствие квалификации и профессиональных качеств ответчика установленному размеру заработной платы заявитель не подтвердил.
Таким образом, неравноценность встречного предоставления должнику по оспариваемым сделкам документально не подтверждена.
Доказательства ухудшения финансового положения должника, уменьшения стоимости его активов либо увеличения размера обязательств в результате совершения оспариваемых сделок с ответчиком в материалах дела отсутствуют.
При этом в материалы дела не представлено доказательств того, что ФИО1 относился (относится) к лицам, контролирующим должника, и мог влиять на размер устанавливаемой заработной платы сотрудников.
Представленные налоговым органом и Пенсионным фондом сведения о доходах и суммах выплат застрахованного лица соответствуют установленному ФИО1 трудовым договором, штатным расписанием и действующим законодательством размеру оплаты труда с учетом районного и северного коэффициента.
При этом, как правильно отметил суд первой инстанции, факт выполнения трудовой функции не всегда возможно подтвердить документально (в зависимости от характера выполняемой работы) и обязанности именно работодателя по их хранению, в связи с чем возлагать бремя по представлению соответствующих доказательств на заинтересованное лицо, которое было трудоустроено неправомерно. Формат трудовых отношений по общему правилу не предполагает хранение работником у себя каких-либо отчетов или актов о проделанной работе, в связи с чем работник, как категория, объективно располагающая меньшими возможностями для опровержения доводов о не осуществлении им своих трудовых обязанностей, лишен соответствующих средств доказывания и в качестве доказательств выполнения им трудовых функций может указывать, в частности, на сам факт заключения с ним трудового договора и допуска его к работе.
Между тем ФИО1 представил достаточно косвенных доказательств, согласующихся между собой, относительно сложившихся после формального увольнения 29.09.2017 фактических трудовых отношений между ним и ООО «Стандарт-2», а также реального исполнения им трудовых функций.
Вопреки позиции заявителя жалобы отсутствие в протоколах заседания тендерных комиссий, протоколах совещаний, договорах ООО «Стандарт-2» подписи ответчика, равно как и ссылки на его участие само по себе не опровергает факт их составления ответчиком.
В материалах дела отсутствуют доказательства выполнения в спорный период обязанностей советника генерального директора и составления вышеназванных документов иным лицом.
Суд апелляционной инстанции отмечает, что распределение бремени доказывания вытекает из процессуального правила, закрепленного в части 1 статьи 65 АПК РФ, согласно которому каждое лицо должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований или возражений.
Вопреки доводам апеллянта именно на стороне, заявляющей о недействительности сделки, в силу части 1 статьи 65 АПК РФ лежит бремя доказывания обстоятельств, указывающих на то, что данная сделка в действительности не исполнялась, либо исполнялась формально без реального создания тех последствий, на достижение которых направленная соответствующая договорная конструкция, причинила вред иным лицам.
Однако конкурсный управляющий таких доказательств не представил, не опроверг наличие трудовых отношений с ответчиком.
Отсутствие у конкурсного управляющего должника первичных документов, подтверждающих правоотношения сторон, не может являться достаточным основанием, свидетельствующем о безвозмездности и отсутствии оснований для перечисления денежных средств.
В деле отсутствуют доказательства, свидетельствующие о том, что ФИО1 не приступил к исполнению трудовых обязанностей. Напротив, совокупность согласующихся между собой доказательств подтверждает, что на момент совершения сделки стороны намеревались создать соответствующие условиям сделки правовые последствия.
Доказательств того, что в период действия трудового договора ответчик ненадлежащим образом исполнял или не исполнял свои трудовые обязанности, не выполнял или выполнял не в полном объеме установленные на предприятии нормы труда и рабочего времени, в материалах дела отсутствуют.
Обязанность по хранению документов, обосновывающих предоставление ответчику денежных средств в подотчет и компенсацию командировочных расходов, лежит на работодателе ООО «Стандарт-2». Отсутствие у конкурсного управляющего подтверждающих первичных документов в связи с не передачей предыдущим руководством не может перелагать ответственность за это на работника, не может негативно влиять на его права и законные интересы, возлагать на него какие-либо негативные риски, на что справедливо обратил внимание суд первой инстанции.
Унифицированная форма учетной документации № АО-1 «Авансовый отчет» применяется для учета денежных средств, выданных подотчетным лицам на административно-хозяйственные расходы, и составляется в одном экземпляре подотчетным лицом и работником бухгалтерии. Отсутствие у конкурсного управляющего первичной бухгалтерской документации Общества, обосновывающей возврат подотчетных денежных средств должнику или отчет за полученные в под авансовый отчет денежные средства ввиду не передачи ему их, не свидетельствует однозначно о том, что подобные документы не существовали, а полученные денежные средства были израсходованы не на нужды предприятия.
Следовательно, отсутствие подобных документов у ФИО1 не свидетельствует о безвозмездном получении им от должника денежных средств в исследуемой сумме, а непредставление бывшим руководителем должника конкурсному управляющему документации не находится во взаимосвязи с действиями ответчика. Неблагоприятные последствия, обусловленные возможными недостатками в ведении должником бухгалтерской и финансовой отчетности, как и не передачей документов руководством должника конкурсному управляющему, не могут быть возложены на контрагента по сделке.
Таким образом, принимая во внимание, что конкурсным управляющим доказательств, опровергающих обстоятельства исполнения ФИО1 трудовых функций в ООО «Стандарт-2», связанных с командировками, за пределами места расположения должника, не представлено, учитывая, что в назначении перечисления денежных средств в адрес работника предприятия указано «командировочные расходы», при этом оснований полагать, что указанные платежи имели целью вывод денежных средств из конкурсной массы должника и причинения вреда имущественным правам кредиторов не имеется, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что фактически вышеуказанные перечисления произведены должником на счета ФИО1 в качестве командировочных расходов.
Согласно пунктам 10 и 11 Положения об особенностях направления работников в служебные командировки, утвержденного постановление Правительства Российской Федерации от 13.10.2008 № 749 (далее – Положение № 749) работнику при направлении его в командировку выдается денежный аванс на оплату расходов по проезду и найму жилого помещения и дополнительных расходов, связанных с проживанием вне места постоянного жительства (суточные).
Работникам возмещаются расходы по проезду и найму жилого помещения, дополнительные расходы, связанные с проживанием вне постоянного места жительства (суточные), а также иные расходы, произведенные работником с разрешения руководителя организации.
Пунктом 26 Положения № 749 работник по возвращении из командировки обязан представить работодателю в течение 3 рабочих дней авансовый отчет об израсходованных в связи с командировкой суммах и произвести окончательный расчет по выданному ему перед отъездом в командировку денежному авансу на командировочные расходы.
К авансовому отчету прилагаются документы о найме жилого помещения, фактических расходах по проезду (включая оплату услуг по оформлению проездных документов и предоставлению в поездах постельных принадлежностей) и об иных расходах, связанных с командировкой.
Поскольку в силу положений статьи 126 Закона о банкротстве указанные документы подлежали передаче бывшим руководителем должника конкурсному управляющему, неисполнение бывшим руководителем должника обязанности по передаче документов, не является основанием для возложения на работников предприятия риска отсутствия этих документов, с учетом совокупности установленных по делу обстоятельств суд первой инстанции пришел к выводу о том, что оспариваемые перечисления были произведены в процессе обычной хозяйственной деятельности, в результате которой предоставлено встречное исполнение, вследствие чего заключил об отсутствии правовых оснований для признания указанных сделок недействительными по заявленным основаниям.
Принимая во внимание, что в результате оспариваемых сделок, направленных на возмещение командировочных расходов ФИО1, перечислений под авансовый отчет при выполнении работы в ООО «Стандарт-2» ФИО1, при недоказанности совокупности обстоятельств, необходимых для признания оспариваемых сделок недействительными по заявленным основаниям, суд первой инстанции правомерно пришел к выводу об отсутствии оснований для признания недействительными совершенных должником в пользу ФИО1 выплат под авансовый отчет в размере 93 023 руб. и командировочных расходов в размере 50 000 руб.
Учитывая, что карточки счетов как документы бухгалтерского учета отражают предоставление ФИО1 денежных средств в подотчет и компенсацию ему командировочных расходов при отсутствии иных доказательств, опровергающих отраженные в них сведения, суд первой инстанции правомерно признал их надлежащим доказательством по настоящему спору.
Как пояснил в судебном заседании представитель ответчика, денежные средства в размере 450 000 руб. перечисленные ответчику в качестве возврата финансовой помощи от 16.02.2017 возвращены Обществу.
Карточка счет 76 подтверждает возврат ФИО1 наличных денежных средств в размере 900 000 руб., что опровергает доводы конкурсного управляющего о злоупотреблении правом и неправомерном выводе денежных средств должника, свидетельствует о возмездном характере оспариваемой сделки.
Судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции об отсутствии со стороны заявителя мотивированного и документально подтвержденного обоснования неправомерности той или иной выплаты.
Суд апелляционной инстанции обращает внимание, что оспариваемые платежи в размере 424 212 руб. в качестве вознаграждения по договорам гражданско-правового характера входят в перечень уже оспариваемых сделок в составе заявленных 6 284 804 руб., что также было подтверждено представителем ответчика в судебном заседании суда апелляционной инстанции.
Оценивая спорные перечисления на предмет наличия оснований, предусмотренных пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции об отсутствии совокупности условий, предусмотренных данной нормой закона, для признания сделок недействительными.
В соответствии с пунктом 4 Постановления № 63 наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.
Однако необходимо учитывать, что нельзя оспаривать сделку, причиняющую вред кредиторам, на основании статей 10 и 168 ГК РФ, если она не выходит за рамки понятия подозрительной сделки (данная позиция отражена в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 06.03.2019 № 305-ЭС18-22069).
Доказательств того, что оспариваемые сделки совершены именно в целях вывода активов, в материалы обособленного спора не представлено.
Оснований для признания оспариваемых платежей недействительными по статьям 10 и 168 ГК РФ судебная коллегия также не усматривает, поскольку конкурсный управляющий не раскрывает признаков злоупотребления правом при совершении оспариваемых сделок, отличных от признаков недействительной сделки, установленных статьей 61.2 Закона о банкротстве.
Доказательства, свидетельствующие о заведомой противоправной цели совершения спорной сделки ее сторонами, о намерении ФИО1 реализовать противоправный интерес, направленный исключительно на нарушение прав и законных интересов кредиторов должника, в материалах дела отсутствуют. Добросовестность участников сделки предполагается, доказательств обратного суду не представлено.
При недоказанности умысла участников сделки на причинение вреда иным лицам, а также факта причинения вреда, доказательств, свидетельствующих о недействительности (ничтожности) оспариваемой сделки, у суда первой инстанции не имелось правовых оснований для признания оспариваемых сделок недействительными на основании статей 10, 168 ГК РФ.
Ссылка заявителя жалобы на судебную практику не может быть признана обоснованной, поскольку не имеет для настоящего спора преюдициального значения, принята по обстоятельствам, не тождественным установленным по настоящему делу, и не опровергает правильность выводов обжалуемого определения.
Доводы жалобы апелляционной коллегией рассмотрены и отклонены, поскольку они основаны на ошибочной оценке фактических обстоятельств дела и неверном толковании норм действующего законодательства, регулирующего спорные вопросы применительно к установленным судом обстоятельствам.
Обжалуемый судебный акт принят судом первой инстанции при правильном применении норм права, с учетов всех обстоятельств дела, оснований для его отмены или изменения не имеется.
Нарушений норм процессуального права, влекущих безусловную отмену судебного акта, судом апелляционной инстанции не установлено.
В соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации расходы по апелляционной жалобе относятся на заявителя жалобы. Учитывая, что определением Второго арбитражного апелляционного суда от 12.10.2023 по настоящему делу апеллянту была предоставлена отсрочка от уплаты государственной пошлины за подачу жалобы, при отсутствии в материалах дела доказательств ее уплаты госпошлина подлежит взысканию настоящим постановлением.
Руководствуясь статьями 258, 268, 269 (пункт 1), 271, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Второй арбитражный апелляционный суд
ПОСТАНОВИЛ:
определение Арбитражного суда Республики Коми от 18.08.2023 по делу № А29-15502/2020 (З-11212/2023) оставить без изменения, а апелляционную жалобу конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «Стандарт-2» ФИО3 – без удовлетворения.
Взыскать с общества с ограниченной ответственностью «Стандарт-2» в доход федерального бюджета 3 000 (три тысячи) рублей государственной пошлины за рассмотрение апелляционной жалобы.
Постановление вступает в законную силу со дня его принятия.
Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Волго-Вятского округа в течение одного месяца со дня его принятия через Арбитражный суд Республики Коми.
Постановление может быть обжаловано в Верховный Суд Российской Федерации в порядке, предусмотренном статьями 291.1-291.15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, при условии, что оно обжаловалось в Арбитражный суд Волго-Вятского округа.
Председательствующий
Судьи
Е.Н. Хорошева
Т.М. Дьяконова
А.С. Калинина
