СУД ПО ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫМ ПРАВАМ
Огородный проезд, дом 5, строение 2, Москва, 127254
http://ipc.arbitr.ru
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
Москва 21 мая 2018 года Дело № СИП-210/2017
Резолютивная часть постановления объявлена 14 мая 2018 года. Полный текст постановления изготовлен 21 мая 2018 года.
Президиум Суда по интеллектуальным правам в составе: председательствующего – председателя Суда по интеллектуальным правам Новоселовой Л.А.;
членов президиума: Данилова Г.Ю., Корнеева В.А., Уколова С.М., судьи-докладчика Мындря Д.И. –
рассмотрел в открытом судебном заседании кассационную жалобу индивидуального предпринимателя ФИО1 (Республика Башкортостан, ОГРНИП <***>)
на решение Суда по интеллектуальным правам от 11.12.2017 по делу № СИП-210/2017 (судьи Голофаев В.В., Пашкова Е.Ю., Рогожин С.П.)
по заявлению индивидуального предпринимателя ФИО1 о признании недействительным решения Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Бережковская наб., д. 30, корп. 1, Москва, 123995, ОГРН <***>) от 21.03.2017 об отказе
в удовлетворении возражения против предоставления правовой охраны товарному знаку по свидетельству Российской Федерации № 522910.
В качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, к участию в деле привлечен индивидуальный предприниматель ФИО2 (г. Волоколамск, Московская обл., ОГРНИП <***>).
В судебном заседании приняли участие представители:
от Федеральной службы по интеллектуальной собственности – ФИО3 (по доверенности от 19.06.2017 № 01/32-502/41);
от индивидуального предпринимателя ФИО2 – ФИО4 (по доверенности от 03.05.2018).
Президиум Суда по интеллектуальным правам
УСТАНОВИЛ:
индивидуальный предприниматель ФИО1 (далее – предприниматель ФИО1, предприниматель) обратился в Суд по интеллектуальным правам с заявлением о признании недействительным решения Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатента) от 21.03.2017 об отказе в удовлетворении возражения против предоставления правовой охраны товарному знаку по свидетельству Российской Федерации
№ 522910.
Определением Суда по интеллектуальным правам от 20.04.2018 в порядке статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечен правообладатель оспариваемого товарного знака – индивидуальный предприниматель ФИО2 (далее – предприниматель ФИО2).
Решением Суда по интеллектуальным правам от 11.12.2017 в удовлетворении заявленных требований отказано.
В кассационной жалобе, поданной в президиум Суда по интеллектуальным правам, предприниматель ФИО1, ссылаясь на неправильное применение судом норм материального и процессуального права, просит решение суда от 11.12.2017 отменить и направить дело на новое рассмотрение.
Нарушение норм материального и процессуального права предприниматель ФИО1 усматривает в том, что, вопреки сложившемуся в судебной практике подходу, суд пришел к выводу о том, что добавление к словесному элементу товарного знака уточняющего или характеризующего его слова свидетельствует об отсутствии сходства сравниваемых товарных знаков и не влечет опасность их смешения в глазах потребителей.
По мнению предпринимателя ФИО1, Роспатентом не доказана неоднозначность ассоциации слова «муравей» с понятием трудолюбия, организованности и дисциплины, при том что предпринимателем к возражению приложены документы, подтверждающие однозначность таких ассоциаций, оценка которым Роспатентом и судом не дана.
Заявитель кассационной жалобы полагает, что судом неправильно применены подпункты 14.4.2.2–14.4.2.4 Правил составления, подачи и рассмотрения заявки на регистрацию товарного знака и знака обслуживания, утвержденных приказом Российского агентства по патентам и товарным знакам от 05.03.2003 № 32 (далее — Правила № 32), пункты 6.3.2, 6.3.3, 6.3.6 Методических рекомендаций по проверке заявленных обозначений на тождество и сходство, утвержденных приказом Федеральной службы по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам от 31.12.2009 № 197 и не
учтена судебная практика, признающая, что если в комбинированных обозначениях словесный элемент обладает высокой степенью фонетического и семантического сходства, то товарные знаки признаются сходными до степени смешения.
Обосновывая доводы о незаконности судебного акта, предприниматель ФИО1 также ссылается на то, что судом проведен анализ различия товарных знаков, с очевидностью сходных ввиду полного фонетического и семантического вхождения словесного элемента одного товарного знака в словесный элемент другого, но не оценено их сходство и вероятность смешения указанных товарных знаков в глазах потребителей.
Роспатент в письменных пояснениях на кассационную жалобу, указывая на законность и обоснованность обжалуемого судебного решения, а также на отсутствие правовых оснований для его отмены, просил в удовлетворении кассационной жалобы отказать.
Третье лицо в отзыве на кассационную жалобу указывает на законность обжалуемого судебного акта и считает его не подлежащим отмене. Предприниматель ФИО2 ссылается на правомерность выводов суда об отсутствии фонетического и семантического сходства сравниваемых обозначений и о различном общем зрительном впечатлении, которое они производят.
Кроме того, предприниматель ФИО2 указывает на то, что противопоставленный знак обслуживания предпринимателя ФИО1 не используется, что не было опровергнуто последним при рассмотрении дела в суде первой инстанции; виды деятельности, которые осуществляет предприниматель ФИО1, не предполагают возможность отнесения товаров и услуг предпринимателей ФИО1 и ФИО2 к одному источнику происхождения.
Предприниматель Романьков И.В. также указывает на то, что действия предпринимателя Ибатуллина А.В. по делу являются злоупотреблением правом, в связи с чем в удовлетворении его требований отказано правомерно.
От предпринимателя ФИО1 поступили письменные возражения на письменные пояснения Роспатента, которые приобщены к материалам дела ввиду отсутствия возражений против их приобщения у представителей, присутствующих в судебном заседании.
В указанных возражениях предприниматель ФИО1 не соглашается с доводами Роспатента и дополнительно обосновывает доводы о незаконности решения суда, содержащиеся в кассационной жалобе.
В судебном заседании представитель Роспатента в устных пояснениях ссылался на законность и обоснованность обжалуемого судебного акта, просил в удовлетворении кассационной жалобы отказать.
Представитель третьего лица поддержал доводы, изложенные в отзыве на кассационную жалобу, просил в ее удовлетворении отказать.
Предприниматель ФИО1, надлежащим образом извещенный о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, явку своего представителя в судебное заседание не обеспечил, что в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса не является препятствием для рассмотрения кассационной жалобы в его отсутствие.
Законность обжалуемого судебного акта проверена президиумом Суда по интеллектуальным правам в порядке, предусмотренном статьями 284 и 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.
Как усматривается из материалов дела и установлено судом первой инстанции, комбинированный товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 522910 с датой приоритета от 21.05.2013 зарегистрирован Роспатентом 23.09.2014 в отношении товаров 1, 2, 6, 8, 11, 12, 17, 19, 20, 21, 27, 31-го и услуг 35-го классов Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков (далее – МКТУ) на имя Романькова И.В.
В Роспатент 08.02.2017 поступило возражение предпринимателя ФИО1 против предоставления правовой охраны указанному товарному знаку, мотивированное нарушением подпункта 2 пункта 6 статьи 1483 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), согласно которому не могут быть зарегистрированы в качестве товарных знаков обозначения, тождественные или сходные до степени смешения с товарными знаками других лиц, охраняемыми в Российской Федерации в отношении однородных товаров и имеющими более ранний приоритет.
В обоснование возражения предприниматель ФИО1 указал, что оспариваемый товарный знак является сходным до степени смешения со знаками обслуживания по свидетельствам Российской Федерации № 543558 «МУРАВЕЙ», зарегистрированному в отношении однородных услуг 42-го класса МКТУ, и № 591604 «МУРАВЕЙ», зарегистрированному в отношении однородных услуг 35-го класса МКТУ.
Решением от 21.03.2017 Роспатент отказал в удовлетворении возражения, правовая охрана спорного товарного знака оставлена в силе ввиду отсутствия сходства до степени смешения между товарным знаком по свидетельству Российской Федерации № 522910 и знаком
обслуживания по свидетельству Российской Федерации № 543558.
Анализ сходства знака обслуживания по свидетельству Российской Федерации № 591604 и оспариваемого товарного знака Роспатентом не проводился, поскольку указанный противопоставленный знак обслуживания зарегистрирован с приоритетом от 08.12.2014, более поздним, чем дата приоритета оспариваемого товарного знака.
Не согласившись с решением Роспатента от 21.03.2017 в части выводов об отсутствии сходства до степени смешения оспариваемого товарного знака со знаком обслуживания по свидетельству Российской Федерации № 543558, предприниматель ФИО1 обратился в Суд по интеллектуальным правам с заявлением о признании этого решения Роспатента недействительным.
Дело рассматривалось судом первой инстанции по правилам главы 24 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, предусматривающей проверку полномочий органа, принявшего оспариваемый ненормативный правовой акт, и соответствие оспариваемого акта требованиям законодательства.
Суд первой инстанции установил, что полномочия Роспатента на вынесение оспариваемого решения предпринимателем ФИО1 не оспариваются, при этом соответствующие полномочия установлены статьей 1513 ГК РФ и пунктом 5 Положения о Федеральной службе по интеллектуальной собственности, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 21.03.2012 № 218.
Проверив оспариваемое решение Роспатента на соответствие требованиям действующего законодательства, суд первой инстанции установил, что с учетом даты приоритета оспариваемого товарного знака (21.05.2013) нормативными правовыми актами, подлежащими применению при оценке его охраноспособности, являются ГК РФ
(в редакции, действовавшей на дату подачи заявки), Правила № 32, действовавшие на дату приоритета спорного товарного знака.
По существу спора суд пришел к выводу о правомерности решения Роспатента, который, проанализировав вопрос о сходстве противопоставленных обозначений, пришел к выводам об отсутствии между ними фонетического, семантического сходства и о различном общем зрительном впечатлении, которые производят указанные обозначения. Суд признал, что ввиду отсутствия сходства до степени смешения сравниваемых спорного товарного знака и знака обслуживания регистрация товарного знака по свидетельству Российской Федерации № 522910 в отношении товаров 1, 2, 6, 8, 11, 12, 17, 19, 20, 21, 27, 31-го и услуг 35-го классов МКТУ не противоречит пункту 6 статьи 1483 ГК РФ.
При рассмотрении дела в порядке кассационного производства президиумом Суда по интеллектуальным правам на основании части 2 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации проверено соблюдение судом первой инстанции норм процессуального права, нарушение которых является в соответствии с частью 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основанием для отмены судебного акта в любом случае, и таких нарушений не выявлено.
Исследовав доводы, изложенные в кассационной жалобе, президиум Суда по интеллектуальным правам установил, что ее заявителем не оспариваются выводы суда первой инстанции о полномочиях Роспатента на вынесение оспариваемого решения и о применимом законодательстве.
Поскольку в силу части 1 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции проверяет законность обжалуемых судебных актов в
пределах доводов, изложенных в кассационной жалобе, решение суда первой инстанции в указанной части президиумом Суда по интеллектуальным правам не проверяется.
Суд первой инстанции при проверке законности оспариваемого решения Роспатента установил следующее.
Оспариваемый товарный знак является комбинированным, включает в себя подчеркнутый неровной линией синего цвета словесный элемент «ТРУДЯГА МУРАВЕЙ», выполненный стилизованным шрифтом буквами кириллического алфавита оранжевого цвета, и изобразительный элемент в виде стилизованного изображения муравья-строителя, сооружающего кирпичную стену. Товарный знак зарегистрирован в отношении товаров 1, 2, 6, 8, 11, 12, 17, 19, 20, 21, 27, 31-го и услуг 35-го классов МКТУ, указанных в перечне свидетельства, в цветовом сочетании «светлокоричневый, коричневый, черный, желтый, белый, голубой».
Принадлежащий предпринимателю ФИО1 противопоставленный знак обслуживания «МУРАВЕЙ» по свидетельству Российской Федерации № 543558 является словесным, выполнен стандартным шрифтом буквами русского алфавита черного цвета; зарегистрирован в отношении услуг 42-го класса МКТУ.
Суд указал, что Роспатент, сравнив сопоставляемые обозначения, верно отметил, что словесный элемент «ТРУДЯГА» существенно удлиняет словесную часть оспариваемого товарного знака по сравнению с противопоставленным знаком обслуживания, в связи с чем данные знаки различаются по количеству слогов/звуков, что, в свою очередь, свидетельствует об отсутствии фонетического сходства. Кроме того, элемент «ТРУДЯГА» находится в начале словесной части оспариваемого товарного знака и именно с него начинается прочтение
обозначения потребителем, что обуславливает различие фонетического восприятия по сравнению с обычным словом «МУРАВЕЙ».
Суд также согласился с Роспатентом в том, что словесный элемент «ТРУДЯГА» придает оспариваемому товарному знаку отличную от противопоставленного знака обслуживания смысловую окраску, так как словосочетание «трудяга муравей» несет в себе больше информации, чем просто слово «муравей», вызывая устойчивые ассоциации с трудом, работой, трудолюбием. При этом графический элемент корреспондирует с идеей, заложенной в словосочетании «трудяга муравей», поскольку изображает муравья-строителя, занятого определенной работой – возведением стены.
Отклоняя довод предпринимателя ФИО1 о том, что слово «муравей» всегда ассоциируется с трудолюбием, суд согласился с мнением Роспатента о том, что ввиду наличия у данного слова прямого словарного значения (МУРАВЕЙ, -вья, муж. Жалящее общественное насекомое, живущее большими колониями. Крылатые муравьи (в брачный период летающие). Толковый словарь ФИО5. ФИО5, ФИО6. 1949–1992) его ассоциирование с чертами характера, присущими трудолюбивому человеку, носит субъективный характер и требует дополнительного домысливания, поскольку само по себе слово «муравей» может вызывать ассоциации не только с трудолюбием, но также и с организованностью, социализированностью, способностью к адаптации, многочисленностью, упорством, силой, покорностью, малым размером.
Указав, что поскольку оспариваемый товарный знак вызывает устойчивые ассоциации с трудолюбием, трудом, работой, в то время как противопоставленный знак обслуживания может ассоциироваться с другими понятиями, и однозначность возникающих при его восприятии ассоциаций предпринимателем ФИО1 не
доказана, суд признал верным вывод Роспатента о том, что утверждение предпринимателя о семантическом сходстве сравниваемых знаков не может быть признано убедительным.
Суд согласился также с выводами Роспатента о том, что сравниваемые товарный знак и знак обслуживания производят различное общее зрительное впечатление, поскольку словесная часть оспариваемого товарного знака выполнена оригинальным цветным шрифтом и в его композиции присутствует запоминающийся графический элемент, в то время как противопоставленный знак обслуживания выполнен стандартным шрифтом и не имеет запоминающихся графических особенностей.
Ссылки предпринимателя ФИО1 на то, что Роспатент в своем решении уклонился от сравнения однородности товаров и услуг, в отношении которых зарегистрированы сравниваемые знаки, признаны судом несостоятельными, поскольку отсутствие сходства товарных знаков (знаков обслуживания) до степени смешения является достаточным для вывода о соответствии оспариваемого товарного знака пункту 6 статьи 1483 ГК РФ, позволяет не анализировать перечень товаров/услуг на предмет установления их однородности.
С учетом этих обстоятельств суд пришел к выводу, что между оспариваемым товарным знаком и противопоставленным знаком обслуживания отсутствует фонетическое и семантическое сходство, имеются графические отличия, в связи с чем данные знаки производят различное общее зрительное впечатление и не ассоциируются друг с другом в целом, а регистрация оспариваемого товарного знака не противоречит положениям подпункта 2 пункта 6 статьи 1483 ГК РФ.
Президиум Суда по интеллектуальным правам, изучив материалы дела, рассмотрев доводы, содержащиеся в кассационной жалобе и отзыве на нее, выслушав мнения представителей Роспатента и третьего
лица, проверив в порядке статей 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, соответствие выводов суда обстоятельствам дела и представленным доказательствам, исходя из конкретных обстоятельств по делу, пришел к следующим выводам.
Президиум Суда по интеллектуальным правам отмечает, что переоценка имеющихся в материалах дела доказательств и установленных судом первой инстанций обстоятельств (в том числе обстоятельств сходства обозначений и однородности товаров) не входит в полномочия суда кассационной инстанции, определенные главой 35 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.
Вместе с тем доводы заявителя кассационной жалобы свидетельствуют не о несогласии с данной судом первой инстанции оценкой доказательств, а о неправильном применении судом первой инстанции положений пункта 6 статьи 1483 ГК РФ.
В соответствии с подпунктом 2 пункта 6 статьи 1483 ГК РФ (в редакции, действовавшей на дату приоритета оспариваемого товарного знака) не могут быть зарегистрированы в качестве товарных знаков обозначения, тождественные или сходные до степени смешения с товарными знаками других лиц, охраняемыми в Российской Федерации, в том числе в соответствии с международным договором Российской Федерации, в отношении однородных товаров и имеющими более ранний приоритет.
Регистрация в качестве товарного знака в отношении однородных товаров обозначения, сходного до степени смешения с каким-либо из товарных знаков, указанных в вышеназванном подпункте, допускается с согласия правообладателя при условии, что такая регистрация не
может явиться причиной введения в заблуждение потребителя. Согласие не может быть отозвано правообладателем.
Однородность товаров устанавливается исходя из принципиальной возможности возникновения у обычного потребителя соответствующего товара представления о принадлежности этих товаров одному производителю. При этом для установления однородности товаров принимается во внимание род (вид) товаров, их назначение, вид материала, из которого они изготовлены, условия сбыта товаров, круг потребителей, взаимодополняемость или взаимозаменяемость и другие обстоятельства (пункт 42 Обзора судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 23.09.2015; далее – обзор от 23.09.2015).
Установление сходства осуществляется судом по результатам сравнения товарного знака и обозначения (в том числе по графическому, звуковому и смысловому критериям) с учетом представленных сторонами доказательств по своему внутреннему убеждению.
При этом суд учитывает, в отношении каких элементов имеется сходство – сильных или слабых элементов товарного знака и обозначения. Сходство лишь неохраняемых элементов во внимание не принимается (пункт 37 Обзора от 23.09.2015).
Специальных знаний для установления степени сходства обозначений и однородности товаров не требуется, а следовательно, экспертиза по таким вопросам не проводится (пункт 13 Обзора практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной собственности,
утвержденного информационным письмом Президиума Высшего Арбитражного суда Российской Федерации от 13.12.2007 № 122).
Для установления факта нарушения достаточно уже самой опасности, а не реального смешения обозначения и товарного знака обычным потребителем соответствующих товаров (определение Верховного Суда Российской Федерации от 27.06.2016
№ 307-ЭС16-881 по делу № А56-62226/2014).
Обозначение считается сходным до степени смешения с конкретным товарным знаком, если обычные потребители соответствующего товара ассоциируют обозначение с товарным знаком в целом несмотря на отдельные отличия (пункт 37 Обзора от 23.09.2015).
Вероятность смешения имеет место, если обозначение может восприниматься в качестве конкретного товарного знака или если потребитель может полагать, что обозначение используется тем же лицом или лицами, связанными с лицом, которому принадлежит товарный знак (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18.07.2006 № 2979/06).
Вероятность смешения зависит от степени сходства обозначений и степени однородности товаров для обычных потребителей соответствующих товаров (определения Верховного Суда Российской Федерации от 05.12.2017 № 300-КГ17-12018, от 05.12.2017
№ 300-КГ17-12021 и от 05.12.2017 № 300-КГ17-12023,). При этом такая вероятность может иметь место и при низкой степени сходства, но идентичности (или близости) товаров, или при низкой степени однородности товаров, но тождестве (или высокой степени сходства) обозначения и товарного знака.
В части оценки сходства обозначений президиум Суда по интеллектуальным правам отмечает следующее.
Как отмечено в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18.06.2013 № 2050/13, добавление к товарному знаку, принадлежащему иному лицу, уточняющего или характеризующего слова не делает это обозначение не сходным до степени смешения с данным товарным знаком.
Аналогичный подход отражен в постановлениях президиума Суда по интеллектуальным правам от 03.04.2014 по делу № СИП-159/2013, от 04.07.2014 по делу № СИП-9/2013, от 19.06.2015 по делу № СИП-901/2014 (определением Верховного Суда Российской Федерации от 02.11.2015 № 300-ЭС15-12309 в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации отказано), от 02.12.2016 по делу № СИП-315/2016 (определением Верховного Суда Российской Федерации от 27.03.2017 № 300-КГ17-1908 в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации отказано), от 16.02.2017 по делу № СИП-314/2016, от 29.05.2017 по делу № СИП-677/2016 (определением Верховного Суда Российской Федерации от 06.09.2017 № 300-КГ17-12149 в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации отказано), от 13.03.2017 по делу № СИП-605/2016 и других.
При этом в постановлении президиума Суда по интеллектуальным правам от 13.03.2017 по делу № СИП-605/2016 дополнительно отмечено, что не имеет значение на каком месте стоит дополняющее (то есть уточняющее или характеризующее) слово (до или после совпадающего), поскольку доминирующее положение словесного элемента в товарном знаке не определяется его местонахождением.
Судом первой инстанции вывод о полном несходстве обозначений сделан исходя из того, что слово «муравей» может вызывать ассоциации не только с трудолюбием, но также и с организованностью, социализированностью, способностью к адаптации, многочисленностью, упорством, силой, покорностью, малым размером.
Вместе с тем этот вывод о полном несходстве обозначений, как правильно отмечено в кассационной жалобе, противоречит сложившейся судебной практике толкования нормы подпункта 2 пункта 6 статьи 1483 ГК РФ, поскольку сделан при том, что судом установлен факт восприятия слова «трудяга» как одной из характеристик слова «муравей».
В отношении оценки однородности товаров президиум Суда по интеллектуальным правам отмечает следующее.
Как отмечено выше, при установлении вероятности смешения обозначений учитывается степень однородности товаров, которая может компенсировать низкую степень сходства обозначений. Кроме того, вероятность смешения, в отношении которых установлена та или иная степень сходства обозначений, может зависеть и от иных факторов, в том числе от степени известности, узнаваемости товарного знака.
При отсутствии сходства сравниваемых товарных знаков (знаков обслуживания) при применении положений подпункта 2 пункта 6 статьи 1483 ГК РФ установление иных факторов не требуется.
Аналогичный подход отражен в постановлении президиума Суда по интеллектуальным правам от 23.04.2018 по делу № СИП-449/2017.
В настоящем деле суд первой инстанции указал, что оценка однородности не требуется, поскольку сходство между сравниваемыми обозначениями отсутствует полностью.
Вместе с тем не может быть признано полное отсутствие сходства обозначений при наличии одного полностью совпадающего словесного элемента «МУРАВЕЙ», являющегося единственным словесным элементом противопоставленного знака обслуживания и одним из двух словесных элементов оспариваемого товарного знака.
Таким образом, подход Суда первой инстанции об отсутствии установления однородности товаров в числе признаков, свидетельствующих о вероятности (или отсутствии вероятности) смешения противоречит подпункту 2 пункта 6 статьи 1483 ГК РФ.
Учитывая все вышеизложенные положения, при разрешении настоящего спора суду необходимо было провести оценку сходства товарного знака и знака обслуживания по визуальному, фонетическому и семантическому аспектам, сделав выводы о степени сходства (высокой, средней или низкой); провести сравнение перечней товаров и услуг, в отношении которых зарегистрированы сравниваемые знаки, с целью установления степени их однородности (высокой, средней или низкой); а также при наличии соответствующих доводов установить наличие обстоятельств, которые влияют на вероятность смешения (различительная способность старшего товарного знака, круг потребителей и уровень их внимательности, наличие серии товарных знаков, наличие доказательств фактического смешения, приобретение спорным обозначением высокой различительной способности и другие). Установление всех этих обстоятельств должно предшествовать выводу о наличии или отсутствии вероятности смешения товарных знаков (знаков обслуживания).
Между тем судом первой инстанции при разрешении настоящего спора не приняты во внимание вышеуказанные подходы высших судебных инстанций, сложившиеся при рассмотрении подобных дел.
Соглашаясь с выводом Роспатента об отсутствии сходства сравниваемых обозначений, суд не дал правовой оценки доводам предпринимателя Ибатуллина А.В. о том, что при полном совпадении противопоставленного словесного знака обслуживания со словесным элементом спорного товарного знака невозможно отрицать наличие сходства между соответствующими обозначениями.
Соглашаясь с выводами Роспатента о том, что словесные обозначения «МУРАВЕЙ» и «ТРУДЯГА МУРАВЕЙ» не имеют семантического сходства, суд не обеспечил полноту исследования имеющихся в деле доказательств и не дал оценку представленным с возражением документам предпринимателя ФИО1, подтверждающим, по его мнению, однозначность ассоциации слова «муравей» с понятием трудолюбия, организованности и дисциплины.
Кроме того, сравнив обозначения, охраняемые в виде товарного знака и знака обсулуживания, суд далее не провел необходимое для правильного разрешения спора сравнение соответствующих перечней товаров и услуг, а также не установил наличие иных указанных выше обстоятельств, которые могли бы повлиять на выводы о наличии или отсутствии вероятности смешения сравниваемых знаков.
Поскольку для разрешения спора о недействительности оспариваемого ненормативного правового акта необходимо установление всех указанных значимых для дела обстоятельств, решение суда подлежит отмене с направлением дела на новое рассмотрение (пункт 3 части 1 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).
При новом рассмотрении дела суду необходимо дать правовую оценку законности выводов, изложенных в оспариваемом ненормативном правовом акте, и, обеспечив полноту исследования имеющихся в деле доказательств и установление значимых для
правильного разрешения спора обстоятельств, рассмотрев доводы и возражения лиц, участвующих в деле, принять законный судебный акт.
В силу части 3 статьи 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации вопрос о распределении судебных расходов, понесенных в связи с подачей кассационной жалобы, подлежит разрешению при новом рассмотрении дела.
Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, президиум Суда по интеллектуальным правам
ПОСТАНОВИЛ:
решение Суда по интеллектуальным правам от 11.12.2017 по делу № СИП-210/2017 отменить.
Дело направить на новое рассмотрение Суда по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции.
Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.
Председательствующий Л.А. Новоселова
Члены президиума Г.Ю. Данилов В.А. Корнеев С.М. Уколов Д.И. Мындря
