Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 31.08.2022 № А60-34216/19

СЕМНАДЦАТЫЙ АРБИТРАЖНЫЙ АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ СУД

ул. Пушкина, 112, г. Пермь, 614068

e-mail: 17aas.info@arbitr.ru

П О С Т А Н О В Л Е Н И Е

№17АП-10856/2020(3,4,5)-АК

г. Пермь

05 сентября 2022 года Дело №А60-34216/2019­­

Резолютивная часть постановления объявлена 31 августа 2022 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 05 сентября 2022 года.

Семнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего Л.М. Зарифуллиной,

судей И.П. Даниловой, Л.В. Саликовой,

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания А.Л. Ковалевой,

при участии в судебном заседании:

конкурсный управляющий должника - ФИО1, паспорт,

заинтересованное лицо с правами ответчика - ФИО2, паспорт,

от заинтересованного лица с правами ответчика ФИО2 – ФИО3, паспорт, на основании устного ходатайства,

от кредитора ФИО4 – ФИО5, паспорт, доверенность от 08.09.2021,

от заинтересованного лица с правами ответчика ФИО6 – ФИО7, паспорт, доверенность от 26.01.2022,

от третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, ФИО8 – ФИО7, паспорт, доверенность от 21.05.2021,

иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание не явились, о месте и времени рассмотрения дела извещены надлежащим образом в порядке статей 121, 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на Интернет-сайте Семнадцатого арбитражного апелляционного суда,

рассмотрев в судебном заседании апелляционные жалобы заинтересованных лиц с правами ответчиков ФИО9, ФИО8, ФИО6, ФИО2 и конкурсного управляющего должника общества с ограниченной ответственностью «Бета-Екатеринбург» Пака Сергея Филипповича

на определение Арбитражного суда Свердловской области

от 14 июня 2022 года

о взыскании с ФИО2 в пользу общества с ограниченной ответственностью «Бета-Екатеринбург» убытков в размере 462 000,00 рублей,

о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО6, ФИО10, ФИО9, по обязательствам общества с ограниченной ответственностью «Бета-Екатеринбург»,

вынесенное судьей Е.И. Берсеневой

в рамках дела №А60-34216/2019

о признании общества с ограниченной ответственностью «Бета-Екатеринбург» (ИНН <***>, ОГРН <***>) несостоятельным (банкротом),

заинтересованные лица с правами ответчиков ФИО9, ФИО6, ФИО2, ФИО10,

третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, ФИО8,

установил:

14.06.2019 в Арбитражный суд Свердловской области поступило заявление ФИО4 (далее – ФИО4) о признании общества с ограниченной ответственностью «Бета-Екатеринбург» (далее – ООО «Бета-Екатеринбург», должник) несостоятельным (банкротом), которое определением от 01.07.2019 после устранения обстоятоятельств, послуживших основанием для оставления заявления без движения, принято к производству суда, возбуждено дело о банкротстве должника.

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 14.08.2019 (резолютивная часть от 09.08.2019) заявление ФИО4 признано обоснованным, в отношении ООО «Бета-Екатеринбург» введена процедура наблюдения, временным управляющим должника утвержден ФИО1 (далее – Пак С.Ф.). Требования ФИО4 в размере 859 825,73 рубля включены в третью очередь реестра требований кредиторов должника.

Соответствующие сведения опубликованы в газете «Коммерсантъ» №152(6632) от 24.08.2019, стр.49.

Решением Арбитражного суда Свердловской области от 24.01.2020 процедура наблюдения в отношении ООО «Бета-Екатеринбург» завершена, ООО «Бета-Екатеринбург» признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим должника утвержден Пак С.Ф.

Соответствующие сведения опубликованы в газете «Коммерсантъ» №23(6744) от 08.02.2020, стр.44.

26.01.2021 в Арбитражный суд Свердловской области поступило заявление конкурсного управляющего должника Пака С.Ф. о взыскании убытков с бывшего директора должника ФИО2 (далее – ФИО2) убытков в размере 1 874 842,00 рублей, которое определением от 02.02.2021 принято к производству суда.

ФИО2 представил отзыв с ходатайством о пропуске срока исковой давности по данному требованию.

В дальнейшем конкурсным управляющим заявлено ходатайство об уточнении размера требований, в соответствии с которым просит взыскать с ФИО2 убытки в сумме 1 375 083,00 рублей.

Данное уточнение принято судом в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ).

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 26.04.2021 в порядке статьи 46 АПК РФ к участию в обособленном споре в качестве соответчика привлечена ФИО6 (далее – ФИО6); в порядке статьи 51 АПК РФ к участию в обособленном споре в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены ФИО10 (далее – ФИО10), ФИО9 (далее – ФИО9).

ФИО6 представила отзыв с ходатайством о пропуске срока исковой давности.

20.07.2021 от конкурсного управляющего должника Пака С.Ф. поступило ходатайство об уточнении размера требований, в котором просил взыскать солидарно с ФИО2 и ФИО6 убытки в сумме 1 314 382,00 рублей.

Данное уточнение принято судом в порядке статьи 49 АПК РФ.

14.09.2021 в Арбитражный суд Свердловской области поступило заявление конкурсного управляющего должника Пака С.Ф. о привлечении ФИО10, ФИО9 к субсидиарной ответственности, взыскании с ФИО6 убытков.

Определением от 16.09.2021 указанное заявление принято судом к рассмотрению.

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 26.10.2021 заявление конкурсного управляющего должника Пака С.Ф. о взыскании убытков и заявление конкурсного управляющего должника Пака С.Ф. о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в порядке статьи 130 АПК РФ объединены в одно производство для их совместного рассмотрения.

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 14.12.2021 в порядке статьи 51 АПК РФ к участию в обособленном споре в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечен ФИО8 (далее – ФИО8).

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 14.06.2022 (резолютивная часть от 27.05.2022) с ФИО2 в пользу ООО «Бета-Екатеринбург» взысканы убытки в размере 462 000,00 рублей. В удовлетворении остальной части заявления отказано. ФИО6, ФИО10, ФИО9 привлечены к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Бета-Екатеринбург». Производство по обособленному спору в части установления размера субсидиарной ответственности до завершения мероприятий по формированию конкурсной массы и окончания расчетов с кредиторами приостановлено.

Не согласившись с принятым судебным актом, ФИО9, ФИО8, ФИО6, ФИО2 и конкурсный управляющий должника Пак С.Ф. обратились с апелляционными жалобами.

ФИО9, ФИО8, ФИО6 в своей апелляционной жалобе просят определение суда от 14.06.2022 отменить, в удовлетворении требований о привлечении ФИО6 и ФИО9 к субсидиарной ответственности отказать в полном объеме. В удовлетворении требований о признании ФИО8 контролирующим должника лицом отказать. Привлечь ФИО2 к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Бета-Екатеринбург».

В апелляционной жалобе ссылаются на то, что в обжалуемом определении суд указывает на убыточность сделки по продаже автомобиля в 2017 году, но в то же время суд отрицает убыточность аналогичных сделок, совершенных ранее, только на том основании, что на момент их совершения у общества отсутствовали должники. Участник общества ФИО6 не одобряла сделки по купле-продаже автомобилей (доказательств такого одобрения в материалы дела не представлено), не совершала, сделки совершил ФИО2, который являлся руководителем общества. ФИО2 совершены действия, приведшие к невозможности полного погашения требований кредиторов должника (продал по заниженной цене единственное имущество общества), что является основанием для привлечения его к субсидиарной ответственности в соответствии с подпунктом 1 пункта 2 статьи 61.11 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» от 26.10.2002 №127-ФЗ (далее - Закон о банкротстве), однако, суд первой инстанции данный вопрос не рассмотрел и не переквалифицировал заявленное требование о взыскании убытков в соответствии с пунктом 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 №53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности» (далее - постановление Пленума ВС РФ от 21.12.2017 №53). В материалы дела не представлены доказательства того, что ФИО8 совершены действия, в результате которых обществу причинен вред. Вывод суда о том, что ФИО8 является контролирующим должника лицом, неверен. Суд первой инстанции указывает на содержание переписки между ФИО4 и ФИО8 Между тем, судом не установлено, что именно из представленной переписки указывает на дачу ФИО8 обязательных для должника указаний или иные действия, какими он определял деятельность должника. Конкурсный управляющий и кредитор не представили в материалы дела допустимых и достоверных доказательств, однозначно свидетельствующих о том, что ФИО8 получил какую-либо личную выгоду из сделок по реализации имущества должника, что его действия по урегулированию спорной ситуации с ФИО4 привели к возникновению каких-либо обязательств у должника, что он имел иные полномочия, а именно, имел возможность распоряжаться денежными средствами, давать указания об их перечислении (из показаний свидетеля следует, что указания о распределении денежных средств поступали от ФИО2), а также о возможности ФИО8 оказывать влияние на действия руководителя должника, который в силу закона имеет статус независимого лица, несущего самостоятельную ответственность и который вправе заявить возражения относительно осуществления отдельных хозяйственных операций или отказаться от их осуществления в случае наличия оснований полагать об их невыгодности для общества. Судом первой инстанции неверно применена норма абзаца 4 пункта 24 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 №53, в частности судом не установлено то, что из-за искажения ФИО9 бухгалтерской отчетности должника у конкурсного управляющего отсутствовала возможность установить, какой на самом деле был актив и пассив у должника. Согласно бухгалтерской отчетности активом является дебиторская задолженность, а кредиторы на тот момент были все известны. Также судом не указано, каким образом отсутствие сведений о кредиторской задолженности в документации должника существенно затруднило формирование и реализацию конкурсной массы, а также привело или могло привести к невозможности удовлетворения должником требований кредиторов. Согласно выписке из ЕГРЮЛ ФИО6 является единственным участником общества, а не единоличным исполнительным органом (директором). Вывод суда о том, что ФИО6 в период с 2015 года, будучи единственным участником общества, осуществляла еще и функции единоличного исполнительного органа (т.е. директора), неверный и необоснованный. Конкурсным управляющим не представлено доказательств, подтверждающих осуществление ФИО6 деятельности в обществе в качестве директора (исполнительного органа). ФИО6 никогда не осуществляла функции исполнительного органа, следовательно, не имеет прав и обязанностей, предусмотренных для исполнительного органа юридического лица. Доказательства того, что именно с одобрения ФИО6 совершены сделки от лица общества с неравноценным встречным предоставлением, в материалах дела отсутствуют. Вывод суда о том, что спорные сделки одобрены ФИО6, сделан только на основании устных пояснений ФИО2, каких-либо прямых или косвенных доказательств того, что ФИО2 получено одобрение ФИО6 на совершение убыточных сделок, не представлено. Необоснован и неверен вывод суда о том, что, согласно выписке по счету должника, в адрес ФИО6 производились платежи; в указанных выписках не имеется информации, указывающей на получение ФИО6 денежных средств. Вывод суда о том, что у ФИО6 имелась обязанность по передаче документов, является необоснованным. В материалах дела отсутствуют конкретные доказательства поступления документов должника, ответственность за сохранность которых в силу закона несет руководитель общества, непосредственно ФИО6 Ранее постановлением Семнадцатого Арбитражного апелляционного суда Свердловской области от 22.10.2020 установлено, что документы должника находятся в распоряжении ФИО10 Согласно бухгалтерской отчетности у общества из активов имелась только дебиторская задолженность в размере 1 029 819,99 рубля, половина из которой выявлена конкурсным управляющим, однако, суд первой инстанции не дал должной правовой оценки доводам ФИО6 об отсутствии какой-либо выгоды у нее в результате сокрытия документов по дебиторской задолженности. Оснований для удовлетворения заявления конкурсного управляющего о привлечении ФИО6 и ФИО9 к субсидиарной ответственности и удовлетворения требований о признании ФИО8 контролирующим должника лицом у суда не имелось.

ФИО2 в своей апелляционной жалобе просит определение суда от 14.06.2022 изменить, в удовлетворении заявления о взыскании убытков с ФИО2 отказать.

В апелляционной жалобе указывает на то, что, оценивая конечную сделку - продажу спорного транспортного средства, суд не принял во внимание наличие цепочки договоров, связанных одной бизнес-идеей, по реализации которой ООО «Бета-Екатеринбург» получило прибыль. ООО «Бета-Екатеринбург», приобретя в собственность спорные автомобили с помощью лизинга, неоднократно совершало сделки с ними по сдаче в прокат/аренду, в результате чего их стоимость объективно понижалась, переходя в выручку от услуги по прокату. Результат цепочки сделок, совершенных в ходе обычной хозяйственной деятельности предприятия проката (ежегодная продажа выбывающих транспортных средств) - прибыль предприятия, которая подтверждена отчетностью и которая осталась в распоряжении контролирующего участника должника ФИО6 после увольнения директора ФИО2 Транспортные средства сохранили бы рыночную цену, принятую судом, только при одном условии - отсутствии интенсивного сверхнормативного износа, но в результате именно интенсивного и сверхнормативного износа и сформировалась прибыль в таком объеме, что были погашены лизинговые платежи, заплачены налоги и ООО «Бета-Екатеринбург» получило прибыль. Продажа транспортных средств по рыночной цене (как указывал конкурсный управляющий) возможна только при недобросовестном поведении продавца, утаившего информацию о реальном состоянии автомобиля и его прокатной и аварийной истории. В случае, если суд пришел к выводу о наличии убытка, подлежало применить срок исковой давности со ссылкой на статьи 196, 200 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), о чем письменно ходатайствовал ФИО2 ФИО2 заявлял ходатайства об истребовании документов у конкурсного управляющего, ООО «Бета-Екатеринбург», ФИО10, ФИО6, однако, протокольными определениями ему отказано в удовлетворении ходатайств. Непредставление документов, в том числе договоров лизинга, проката/аренды, решений о продаже транспортных средств, о дебиторской задолженности группой лиц-бенефициаров должника было направлено не только на уклонение от погашения кредиторской задолженности, но и на ослабление процессуального положения бывшего директора, действовавшего добропорядочно в ходе рассмотрения обособленного спора. ФИО2 заявлял ходатайства о приостановлении производства по обособленному спору в порядке статьи 143 АПК РФ, но протокольными определениями ему отказано в удовлетворении ходатайств.

От ФИО2 поступило ходатайство о восстановлении пропущенного срока на подачу апелляционной жалобы.

Судом апелляционной инстанции ходатайство ФИО2 о восстановлении пропущенного процессуального срока на подачу апелляционной жалобы рассмотрено в порядке статьи 159 АПК РФ и удовлетворено в целях создания правовой определенности в рассматриваемом споре.

Конкурсный управляющий должника Пак С.Ф. в своей апелляционной жалобе просит определение суда от 14.06.2022 изменить в части, взыскать с ФИО2 убытки в размере 1 314 382,00 рублей, в остальной части оставить обжалуемое определение без изменения.

Заявитель жалобы указывает на то, что отсутствие в момент совершения директором должника убыточных сделок непогашенных требований кредиторов, включенных в реестр, в момент рассмотрения спора об их взыскании, а также, наличие у него прибыли по итогам финансового года, в пределах которого были совершены сделки, которые повлекли возникновение у должника убытков, не может являться основанием для отказа в их взыскании. ФИО2 в 2015 и 2016 годах было продано два автомобиля: по договору купли-продажи от 02.10.2015 по цене 193 917,00 рублей при рыночной цене 570 000,00 рублей, по договору купли-продажи от 30.10.2016 по цене 100 000,00 рублей при рыночной цене 585 000,00 рублей. ФИО2 никакого разумного объяснения о том, почему он продал автомобили по указанным ценам, суду не предоставил, за исключением того, что указание об их продаже по таким ценам ему дала единственный участник должника ФИО6 (предоставление ей данных указаний ФИО2 суд первой инстанции посчитал недоказанным). Расчет убытков содержится в дополнении к заявлениям от 14.07.2021 и составляет по всем трем машинам 1 314 382,00 рублей.

До начала судебного заседания от ФИО2 поступил отзыв на апелляционную жалобу ФИО9, ФИО8, ФИО6, в котором просит оставить апелляционную жалобу указанных лиц – без удовлетворения. Ссылается на то, что контролирующие должника лица (ФИО6, ФИО9, ФИО10), создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, полежат привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презумируется, что из-за их действий (бездействий) окончательно утрачена возможность осуществить в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем. В соответствии с заключением временного управляющего от 14.01.2020, присутствуют признаки преднамеренного банкротства; должник не представил информацию о своей деятельности в объеме, достаточном для проведения полного анализа. Суд первой инстанции надлежащим образом оценил существенность влияния слаженных совместных действий (бездействия) привлеченных к субсидиарной ответственности контролирующих лиц на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

От ФИО2 поступил отзыв на апелляционную жалобу конкурсного управляющего Пака С.Ф., в котором просит оставить апелляционную жалобу конкурсного управляющего без удовлетворения. Указывает на то, что ООО «Бета-Екатеринбург», приобретя в собственность спорные автомобили с помощью лизинга, неоднократно совершало сделки с ними по сдаче в прокат/аренду, в результате чего их стоимость объективно понижалась, переходя в выручку от услуги по прокату. Согласно выписке из ЕГРЮЛ, ООО «Бета-Екатеринбург» имеет основной вид деятельности - аренда и лизинг легковых автомобилей и легких транспортных средств (ОКВЭД 77.11). Бизнес-модель прокатного предприятия подразумевает именно цепочку договоров, результат от которой нужно оценивать в совокупности. Продажа транспортных средств, выработавших свой ресурс - разумное решение в модели бизнеса предприятий, занимающихся прокатом транспортных средств. В данном случае результат цепочки сделок, совершенных в ходе обычной хозяйственной деятельности предприятия проката (ежегодная продажа выбывающих транспортных средств) - прибыль предприятия, которая подтверждена отчетностью и которая осталась в распоряжении контролирующего участника должника ФИО6 после увольнения директора ФИО2 В случае, если бы суд пришел к выводу о наличии убытка от сделок за 2015 и 2016 годы, подлежало применить срок исковой давности со ссылкой на статьи 196, 200 ГК РФ, о чем письменно ходатайствовал ФИО2 Непредставление документов, в том числе договоров лизинга, проката/аренды, решений о продаже транспортных средств, о дебиторской задолженности группой лиц-бенефициаров должника было направлено не только на уклонение от погашения кредиторской задолженности, но и на ослабление процессуального положения бывшего директора, действовавшего добропорядочно в ходе рассмотрения обособленного спора. ООО «Бета-Екатеринбург» осуществляло прибыльную уставную деятельность по прокату как находящихся на собственном балансе транспортных средств, реализуя цепочку договоров (приобретение в лизинг, многочисленная сдача по договору проката, выкуп из лизинга, продажа годных остатков), так и арендованных у физических лиц (в том числе у будущего конкурсного кредитора ФИО4). После инцидента с арендованным ТС, принадлежащим ФИО4 и возникновения обязательств перед фактически единственным на тот момент кредитором ФИО4, ООО «Бета-Екатеринбург» преднамеренно прекратило деятельность, надеясь улучшить переговорную позицию ООО «Бета-Екатеринбург» в споре к кредитором, осуществив перевод текущей деятельности на юридическое лицо, участниками которых были аффилированные по отношению к заявителям лица (жена ФИО11 и жена ФИО12). Ключевое деловое решение контролирующих должника лиц заключалось в том, чтобы создать условия, существенно затруднившие реализацию прав единственного кредитора ФИО4, которые выразились в следующем: смена директора ООО «Бета-Екатеринбург» (фактически ФИО2 был уволен и отстранен от руководства должником с 01.03.2017, с этой даты ФИО2 не мог влиять на какие-либо действия должника); назначение директора - «ликвидатора» ФИО9; игнорирование судебного процесса и заочного решения Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 17.04.2017 по гражданскому делу по иску ФИО4; искажение бухгалтерской и налоговой отчетности, что дополнительно является сокрытием дебиторской задолженности (длящегося по сегодняшний день); непринятие мер по взысканию дебиторской задолженности; неотражение в бухгалтерской и налоговой отчетности поступлений, фиксируемых в книге учета поступивших денежных средств период после увольнения меня с должности директора, что подтверждается показаниями свидетеля ФИО13, вызванному по ходатайству стороны конкурсного кредитора; назначение номинального директора ФИО10, приходящейся матерью участника ФИО12 и свекровью участника ООО «Бета-Юг» ФИО14; игнорирование определения Арбитражного Суда Свердловской области об истребовании документов должника у последнего директора ФИО10 в части предоставления каких-либо документов, облегчающих конкурсному управляющему расчет с кредитором. Контролирующие лица (ФИО6, ФИО9, ФИО10, ФИО8), создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, полежат привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презумируется, что из-за их действий (бездействий) окончательно утрачена возможность осуществить в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.

От конкурсного управляющего должника Пака С.Ф. поступил отзыв на апелляционные жалобы ФИО9, ФИО8, ФИО6, ФИО2, в котором просит в удовлетворении апелляционных жалоб указанных лиц отказать. Полагает, что материалами дела подтверждено, что после возникновения долга в отношении ФИО4, возникшего в связи с ограблением автомобиля ФИО4 07.12.2016, сначала руководителем должника ФИО2, а затем ФИО9, были совершены действия по выводу имущества должника из-под взыскания путем продажи автомобиля Шкода по заниженной цене, снятия наличных денег со счета должника, сокрытия оставшихся активов должника путем назначения номинального директора ФИО10 С целью сокрытия истинного имущественного положения должника ФИО9 был предоставлен искаженный бухгалтерский баланс в части кредиторской задолженности, из-за чего чистые активы должника стали из отрицательных положительными, что, очевидно, было сделано с целью снятия ответственности за доведение должника до банкротства его предыдущим руководством и возложения ответственности по непогашенным долгам должника исключительно на ФИО10, с которой нечего взыскать. В течение всего периода времени с момента не позднее ограбления указанного автомобиля и до настоящего времени единственным участником должника была ФИО6, которая и в то время, и сейчас является аффилированным со всеми указанными лицами. кроме ФИО2, лицом, в связи с их участием в одних и тех же организациях через своих родственников. ФИО10 является матерью ФИО14, который через свою жену является учредителем ООО «Бета-Юг», оставшимся вторым учредителем указанной организации является жена ФИО8 ФИО9 фактически является директором ООО «Бета-Юг». Всеми указанными лицами (ФИО6, ФИО10, ФИО9) были совершены согласованные действия, направленные на вывод имущества должника из-под взыскания и возложение ответственности за его доведение до банкротства на ФИО10, с которой нечего взыскать. ФИО6 не могла не знать о совершении сделок по продаже всех трех автомобилей по заниженным ценам, так как являлась в период их продажи единственным участником должника, автомобили числились на балансе должника, а годовая бухгалтерская отчетность должна была утверждаться ей же самой, как единственным участником должника. ФИО6 осуществляла и непосредственное руководство должником через своего сына ФИО8 В обжалуемом определении не содержится выводов о признании ФИО8 контролирующим лицом; суд установил, что ФИО8 продолжал осуществлять руководство деятельностью должника, однако, он не привлек ФИО8 к субсидиарной ответственности. ФИО9 был правомерно привлечен к субсидиарной ответственности, он является соучастником действий по выводу активов должника из-под взыскания совместно с ФИО6 и ФИО10 При нем были сняты наличные деньги со счета должника, за которые никто не отчитался, он же сдавал недостоверную бухгалтерскую отчетность должника с целью сокрыть недостаточность его имущества и возложить ответственность за невозможность погашения требований кредиторов исключительно на ФИО10, с которой нечего взыскать. ФИО6 была правомерно привлечена к субсидиарной ответственности, так как она являлась соучастником в действиях по продаже автомобилей по заниженной цене, снятию наличных денег со счета должника, отчет расходования за которые никем не предоставлен, сокрытию документов о деятельности должника путем назначения номинального директора ФИО10, которая является матерью ФИО14 – компаньона ее сына – ФИО8 Суд правомерно рассчитал срок исковой давности с момента назначения Пака С.Ф. конкурсным управляющим должника, так как после увольнения ФИО2 должность директора занял сначала ФИО9, а затем ФИО10 – аффилированные с ФИО6 лица, которым было невыгодно оспаривать заключенные при ФИО6 сделки.

От кредитора ФИО4 поступил отзыв на апелляционную жалобу, в котором просит определение суда оставить без изменения, апелляционные жалобы – без удовлетворения. Указывает на то, что судом обоснованно взысканы с ФИО2 убытки в размере 462 000,00 рублей по мотиву совершения сделки на заведомо невыгодных условиях для должника. Судом правомерно отказано в удовлетворении ходатайства ФИО15 о применении общего срока исковой давности. Кредитор согласен с определением суда о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО10, ФИО9, ФИО6, с установлением бенифициарного руководителя в лице ФИО8 в связи с тем, что помимо родственных связей между третьим лицом и единственным участником юридического лица, третье лицо ФИО8 фактически осуществлял контроль над должником, давал указания сотрудникам должника и решал ключевые вопросы, возникающие из деятельности должника. Помимо того, что презюмируется факт доведения до банкротства должника в виде бездействия контролирующего лица у группы лиц ФИО8, ФИО10, ФИО9, ФИО6 и явно выражены целенаправленные действия доведения должника до банкротства в виде причинения вреда единственному конкурсному кредитору, путем вывода ликвидных активов, сокрытия первичной документации, и отказа осуществить расчет с кредитором, в момент, когда на расчетном счете должника было достаточно средств на погашение задолженности перед ФИО4, фактически возникшей с 07.12.2016. Между тем, судом установлено в соответствии с финансовым анализом, что контролирующими лицами должника за период с 2016 года по 2017 год в сумме необоснованно сняты с расчетного счета денежные средства в сумме 1 104 000,00 рублей. Вопреки мнению апеллянтов, судом установлено, что ФИО9 искажал бухгалтерскую отчетность, а так же установлены последствия данных нарушений существенно, негативно повлиявших на процедуру банкротства. ФИО9 обосновано привлечен к субсидиарной ответственности на основании подпункта 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве. ФИО8 привлечена к субсидиарной ответственности в связи с одобрением сделок по продаже имущества по цене существенно отличающейся от рыночной, что не является действительностью, а является одним из основополагающих факторов в предмете доказывания конкурсным управляющим основания для привлечения к субсидиарной ответственности за невозможностью погашения требований кредиторов (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве). Помимо косвенных обстоятельств доведения должника до банкротства, изложенных в определении, судом установлен прямой деликт ФИО8 в виде назначения контролирующих лиц должника, являющихся номинальными руководителями и аффилированными лицами, вследствие действий и бездействий которых должник не в состоянии исполнить обязательства по погашению задолженности перед кредитором ФИО4

В судебном заседании конкурсный управляющий должника Пак С.Ф. доводы своей апелляционной жалобы поддержал, просил определение в обжалуемой части отменить, удовлетворить заявленные требования овзыскании убытков. С доводами апелляционных жалоб ФИО9, ФИО8, ФИО6, ФИО2 не согласился.

Представитель ФИО8, ФИО6 доводы апелляционной жалобы ФИО9, ФИО8, ФИО6 поддержала, просила определение в обжалуемой части отменить, отказать в удовлетворении требований, заявленных к ФИО16. Доводы апелляционной жалобы конкурсного управляющего должника Пака С.Ф. поддержала. С доводами апелляционной жалобы ФИО2 не согласилась.

ФИО2, его представитель доводы своей апелляционной жалобы поддержали, просили определение в обжалуемой части отменить, в удовлетворении заявления о взыскании убытков отказать. С доводами апелляционных жалоб ФИО9, ФИО8, ФИО6, конкурсного управляющего должника Пака С.Ф. не согласились.

Представитель кредитора ФИО4 с доводами апелляционных жалоб не согласился, просил определение оставить без изменения по основаниям, изложенным в отзыве.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте судебного разбирательства, представителей в заседание суда апелляционной инстанции не направили, что в соответствии с частью 3 статьи 156 АПК РФ не является препятствием к рассмотрению жалоб в их отсутствие.

Законность и обоснованность обжалуемого судебного акта проверены арбитражным судом апелляционной инстанции в порядке, предусмотренном статьями 266, 268 АПК РФ.

Как следует из материалов дела, согласно сведениям из ЕГРЮЛ ООО «Бета-Екатеринбург» зарегистрировано в качестве юридического лица 07.11.2012 инспекцией Федеральной налоговой службы России по Верх-Исетскому району г. Екатеринбурга.

ФИО6 является участником должника с 21.08.2015 по настоящее время с долей участи в уставном капитале 100%.

Руководителями ООО «Бета-Екатеринбург» являлись: ФИО2 в период с 18.03.2014 по 22.03.2017; ФИО9 в период с 22.03.2017 по 05.08.2019; ФИО10 в период с 05.08.2019 до введения в отношении должника процедуры конкурсного производства.

В период исполнения ФИО2 полномочий директора ООО «Бета-Екатеринбург» им были совершены следующие сделки:

- договор купли-продажи от 02.10.2015, заключенный с ФИО17, по продаже автомобиля ФИО18 2013 года выпуска, VIN <***> по цене 193 917,00 рублей. Средняя рыночная стоимость такого автомобиля на дату подачи заявления, по мнению управляющего, составляет 630 000,00 рублей.

- договор купли-продажи от 30.10.2016, заключенный с ФИО19, по продаже автомобиля Тойота Королла 2013 года выпуска, VIN <***> по цене 100 000,00 рублей. Стоимость автомобиля в размере 100 000,00 рублей была оплачена покупателем на счет должника 30.10.2016. Средняя рыночная стоимость такого автомобиля на дату подачи заявления, по мнению управляющего, составляет 804 842,00 рубля.

- договор купли-продажи от 08.02.2017, заключенный с ФИО20, по продаже автомобиля ФИО18 2013 года выпуска VIN <***> по цене 90 000,00 рублей. Средняя рыночная стоимость такого автомобиля на дату подачи заявления, по мнению управляющего, составляет 630 000,00 рублей. Стоимость автомобиля в размере 90 000,00 рублей была оплачена покупателем на счет должника 09.02.2017.

В рамках дела о банкротстве должника определением Арбитражного суда Свердловской области от 15.08.2020 на ФИО10, ФИО9, ФИО2 возложена обязанность передать конкурсному управляющему Паку С.Ф. документацию должника.

Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.10.2020 определение от 15.08.2020 в части удовлетворения требований конкурсного управляющего об истребовании бухгалтерской и иной документации должника к ФИО2 и ФИО9 отказано.

Согласно отчету конкурсного управляющего должника Пака С.Ф. от 04.04.2022, представленному реестру требований кредиторов должника, в третью очередь реестра требований кредиторов должника включены требования двух кредиторов ФИО4 в размере 859 825,73 рубля, МИФНС России №31 по Свердловской области в размере 30 741,00 рублей.

Ссылаясь на то, что сделки по продаже транспортных средств совершены ФИО2 (директор должника) с одобрения ФИО6 (участника должника с долей 100%) по заниженным ценам, на невыгодных для должника условиях, в результате чего должнику причинены убытки, конкурсный управляющий должника Пак С.Ф. обратился в арбитражный суд с заявлением о взыскании солидарно с ФИО2 и ФИО6 убытков в размере 1 314 382,00 рублей.

Ссылаясь на непередачу в полном объеме документов, относящихся к деятельности должника, искажение бухгалтерской отчетности должника, назначение участником должника ФИО6 номинального руководителя ФИО10, конкурсный управляющий должника Пак С.Ф. обратился в арбитражный суд с заявлением о привлечении ФИО10, ФИО9, ФИО6 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

При рассмотрении настоящего обособленного спора ФИО2 и ФИО6 заявлено о пропуске конкурсным управляющим должника срока исковой давности.

Удовлетворяя заявленные требования частично, взыскивая с ФИО2 в пользу должника убытки в размере 462 000,00 рубля, суд первой инстанции исходил из того, что факт причинения убытков в результате противоправного (неразумного и недобросовестного) поведения заинтересованного лица, причинно-следственная связь между противоправностью поведения заинтересованного лица и наступившими убытками, а также их размер являются доказанными; по сделкам, совершенным 02.10.2015 и 30.10.2016, суд первой инстанции не нашел оснований для удовлетворения требований управляющего о взыскании убытков, исходя из того, что в период совершения указанных сделок общество осуществляло деятельность надлежащим образом, не имело каких-либо долгов перед кредиторами и налоговыми органами, в 2016 году предприятие осуществляло прибыльную деятельность; договор купли-продажи автомобиля от 08.02.2017 заключен по цене значительно ниже, чем рыночная цена на дату заключения договора, на момент его заключения у ООО «Бета-Екатеринбург» имелись неисполненные обязательства перед кредитором ФИО4, о которых директор мог и должен бы знать; действиями по продаже спорного автомобиля должнику ФИО2 причинены убытки в размере 462 000,00 рублей, исходя из расчета 552 000,00 рублей (рыночная стоимость) – 90 000,00 рублей (стоимость автомобиля в соответствии с договором купли-продажи) = 462 000,00 рублей (сумма убытков); у ФИО6 отсутствовали реальные полномочия на управление обществом, несмотря на выход из состава учредителей, ФИО8 фактически продолжал осуществлять руководство деятельностью организации, одобрение сделок, оформленное от ФИО6, номинально, в связи с чем, оснований для взыскания с ФИО6 убытков, причиненных обществу отчуждением имущества, не имеется.

При этом, суд отклонил доводы ФИО2 и ФИО6 о пропуске конкурсным управляющим должника срока исковой давности для обращения с настоящим заявлением.

Признавая доказанным наличие оснований для привлечения ФИО6, ФИО10, ФИО9 к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Бета-Екатеринбург», суд первой инстанции исходил из того, что конкурсным управляющим представлено достаточно доказательств, подтверждающих наличие оснований для привлечения директоров и участника общества к субсидиарной ответственности; ФИО10 как руководитель должника, не обеспечила сохранность, восстановление (при необходимости) и передачу документации должника конкурсному управляющему, ее бездействие является противоправным, а не проявление должной меры заботливости и осмотрительности доказывает наличие вины в причинении убытков кредиторам юридического лица – банкрота, на ФИО10 лежала обязанность по передаче конкурсному управляющему ООО «Бета-Екатеринбург» бухгалтерских документов, документы, подтверждающие соблюдение ООО «Бета-Екатеринбург» кассовой дисциплины, а также о размерах выручки полученной наличными денежными средствами за трехлетний период до введения в отношении должника процедур банкротства, однако, документация и имущество должника не были переданы конкурсному управляющему, конкурсный управляющий был лишен возможности выявить и пополнить конкурсную массу должника за счет реализации имущества, а также при надлежащей передаче вышеуказанной документации конкурсный управляющий мог бы оценить объем и количество полученных обществом денежных средств, соотнести их объем с объемом денежных средств, внесенных на расчетный счет должника, а также проверить факты и законность снятия денежных средств, и при наличии оснований мог бы оспорить данные сделки, и, следовательно, пополнить конкурсную массу должника; искажение ФИО9 бухгалтерской отчетности повлекло за собой невозможность установления действительного финансового положения должника, было направлено на введение неограниченного круга лиц в заблуждение относительно активов должника, а также сделало невозможным установление степени полноты переданной конкурсному управляющему документации и формирования конкурсной массы, что не может быть охарактеризовано как добросовестное поведение руководителя должника; ФИО6 выполняла функции единоличного исполнительного органа ООО «Бета-Екатеринбург», с ее одобрения совершены сделки от лица общества с неравноценным встречным представлением, принимала от своего имени решение о назначении директоров, в том числе, после подачи заявления о признании общества несостоятельным, ей в качестве директора назначена ФИО10, в свою очередь, ФИО10 фактическое руководство деятельностью в указанный период не осуществляла, у общества отсутствовали расчетные счета, бухгалтерская и налоговая отчетность сдавались от имени бывшего директора ФИО9 с нулевыми показателями; назначение ФИО6 номинального директора в период введения процедуры банкротства способствовало сокрытию необходимой документации должника от конкурсного управляющего, сокрытие документации не позволяет выявить сделки, направленные на причинение вреда обществу и кредиторам должника, реальные размеры активов и пассивов должника, что в совокупности не позволяет конкурсному управляющему в процедуре конкурсного производства пополнить конкурсную массу должника и рассчитаться со всеми кредиторами.

Поскольку действующее законодательство о банкротстве связывает размер субсидиарной ответственности контролирующих лиц должника с размером непогашенных в результате конкурсного производства требований конкурсных кредиторов, суд первой инстанции приостановил производство по заявлению конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами.

Изучив материалы дела, оценив доводы апелляционных жалоб, отзывов на них, исследовав имеющиеся в материалах дела доказательства в порядке статьи 71 АПК РФ, заслушав лиц, участвующих в судебном заседании, проверив правильность применения арбитражным судом норм материального права и соблюдения норм процессуального права, арбитражный апелляционный суд не находит оснований для отмены (изменения) обжалуемого судебного акта в силу следующих обстоятельств.

В соответствии с пунктом 1 статьи 223 АПК РФ и статьей 32 Федерального закона от 26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным АПК РФ, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Согласно положениям абзаца 5 пункта 3 статьи 129 Закона о банкротстве конкурсный управляющий вправе подавать в арбитражный суд от имени должника иски о взыскании убытков, причиненных действиями (бездействием) руководителя должника, лиц, входящих в совет директоров (наблюдательный совет), коллегиальный исполнительный орган или иной орган управления должника, собственника имущества должника, лицами, действовавшими от имени должника в соответствии с доверенностью, иными лицами, действовавшими в соответствии с учредительными документами должника, предъявлять иски об истребовании имущества должника у третьих лиц, о расторжении договоров, заключенных должником, и совершать другие действия, предусмотренные федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации и направленные на возврат имущества должника.

Федеральным законом от 29.07.2017 №266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» (далее – Федеральный закон от 29.07.2017 №266-ФЗ) введена в действие глава III.2 Закона о банкротстве «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве», положения статьи 10 Закона о банкротстве утратили свое действие.

Переходные положения изложены в статьи 4 Федерального закона от 29.07.2017 №266-ФЗ, согласно которым рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве, которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 №266-ФЗ; положения подпункта 1 пункта 12 статьи 61.11, пунктов 3-6 статьи 61.14, статей 61.19 и 61.20 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 №266-ФЗ применяются к заявлениям о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности в случае, если определение о завершении или прекращении процедуры конкурсного производства в отношении таких должников либо определение о возврате заявления уполномоченного органа о признании должника банкротом вынесены после 01.09.2017.

Порядок введения в действие соответствующих изменений в Закон о банкротстве с учетом информационного письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 №137 «О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 №73-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее – информационное письмо ВАС РФ от 27.04.2010 №137) означает следующее.

Правила действия процессуального закона во времени приведены в пункте 4 статьи 3 АПК РФ, где закреплено, что судопроизводство в арбитражных судах осуществляется в соответствии с федеральными законами, действующими во время разрешения спора, совершения отдельного процессуального действия или исполнения судебного акта.

Между тем, действие норм материального права во времени, подчиняется иным правилам, а именно пункта 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), согласно которому акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие; действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо предусмотрено законом.

Как следует из правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, в частности изложенных в постановлениях от 22.04.2014 №12-П и от 15.02.2016 №3-П, преобразование отношения в той или иной сфере жизнедеятельности не может осуществляться вопреки общему (основному) принципу действия закона во времени, нашедшему отражение в статье 4 ГК РФ. Данный принцип имеет своей целью обеспечение правовой определенности и стабильности законодательного регулирования в России как правовом государстве и означает, что действие закона распространяется на отношения, права и обязанности, возникшие после введения его действий; только законодатель вправе распространить новые нормы на факты и порожденные ими правовые последствия, возникшие до введения соответствующих норм в действие, то есть придать закону обратную силу, либо, напротив, допустить в определенных случаях возможность применения утративших силу норм.

При этом согласно части 1 статьи 54 Конституции Российской Федерации закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет. Этот принцип является общеправовым и имеет универсальное значение, в связи с чем, акты, в том числе изменяющие ответственность или порядок привлечения к ней (круг потенциально ответственных лиц, состав правонарушения и размер ответственности), должны соответствовать конституционным правилам действия правовых норм во времени.

Таким образом, подлежит применению подход, изложенный в пункте 2 информационного письма ВАС РФ от 27.04.2010 №137, согласно которому к правоотношениям между должником и контролирующими лицами подлежит применению та редакция Закона о банкротстве, которая действовала на момент возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к такой ответственности.

В рассматриваемом случае обстоятельства, с которыми связано обращение конкурного управляющего должника Пака С.Ф. в арбитражный суд с заявлением о привлечении ФИО2 и ФИО6 к ответственности в виде взыскания с него убытков, имели место до вступления в законную силу Закона №266-ФЗ.

Следовательно, к данным правоотношениям подлежат применению нормы Закона о банкротстве, действовавшие в указанный период времени (в части применения норм материального права).

Вместе с тем, следует принимать во внимание то, что запрет на применение новелл к ранее возникшим обстоятельствам (отношениям) не действует, если такие обстоятельства, хоть и были впервые поименованы в законе, но по своей сути не ухудшают положение лиц, а являются изложением ранее выработанных подходов, сложившихся в практике рассмотрения соответствующих споров.

Согласно пункту 1 статьи 10 Закона о банкротстве в случае нарушения руководителем должника или учредителем (участником) должника, собственником имущества должника - унитарного предприятия, членами органов управления должника, членами ликвидационной комиссии (ликвидатором), гражданином-должником положений настоящего Федерального закона указанные лица обязаны возместить убытки, причиненные в результате такого нарушения.

Аналогичные положения содержатся в пункте 1 статьи 61.20 Закона о банкротстве, согласно которому в случае введения в отношении должника процедуры, применяемой в деле о банкротстве, требование о возмещении должнику убытков, причиненных ему лицами, уполномоченными выступать от имени юридического лица, членами коллегиальных органов юридического лица или лицами, определяющими действия юридического лица, в том числе учредителями (участниками) юридического лица или лицами, имеющими фактическую возможность определять действия юридического лица, подлежит рассмотрению арбитражным судом в рамках дела о банкротстве должника по правилам, предусмотренным настоящей главой.

Требование, предусмотренное пунктом 1 настоящей статьи, в ходе любой процедуры, применяемой в деле о банкротстве, может быть предъявлено от имени должника его руководителем, учредителем (участником) должника, арбитражным управляющим по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, конкурсным кредитором, представителем работников должника, работником или бывшим работником должника, перед которыми у должника имеется задолженность, или уполномоченными органами (пункт 2 статьи 61.20 Закона о банкротстве).

В силу пунктов 1, 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, в целях настоящего Федерального закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо: являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии; имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника.

В соответствии с пунктом 2 и подпунктом 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, возможность определять действия должника может достигаться: в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения; в силу наличия полномочий совершать сделки от имени должника, основанных на доверенности, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии; в силу должностного положения (в частности, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника либо лиц, указанных в подпункте 2 пункта 4 настоящей статьи, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника).

Пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 ГК РФ.

В соответствии с пунктом 5 статьи 61.10 Закона о банкротстве, арбитражный суд может признать лицо контролирующим должника лицом по иным основаниям.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 №53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», предполагается, что контролирующим должника является третье лицо, которое получило существенный актив должника (в том числе по цепочке последовательных сделок), выбывший из владения последнего по сделке, совершенной руководителем должника в ущерб интересам возглавляемой организации и ее кредиторов (например, на заведомо невыгодных для должника условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.) либо с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции, и т.д.). Опровергая названную презумпцию, привлекаемое к ответственности лицо вправе доказать свою добросовестность, подтвердив, в частности, возмездное приобретение актива должника на условиях, на которых в сравнимых обстоятельствах обычно совершаются аналогичные сделки. Также предполагается, что является контролирующим выгодоприобретатель, извлекший существенные преимущества из такой системы организации предпринимательской деятельности, которая направлена на перераспределение (в том числе посредством недостоверного документооборота), совокупного дохода, получаемого от осуществления данной деятельности лицами, объединенными общим интересом (например, единым производственным и (или) сбытовым циклом), в пользу ряда этих лиц с одновременным аккумулированием на стороне должника основной долговой нагрузки. В этом случае для опровержения презумпции выгодоприобретатель должен доказать, что его операции, приносящие доход, отражены в соответствии с их действительным экономическим смыслом, а полученная им выгода обусловлена разумными экономическими причинами.

Исходя из общих положений о гражданско-правовой ответственности для определения размера убытков, предусмотренных Законом о банкротстве, имеет значение причинно-следственная связь между действиями (бездействием) ответчиков и невозможностью удовлетворения требований кредиторов.

Аналогичный подход отражен и в обзоре Верховного Суда РФ (определение судебной коллегии от 31.03.2016 №309-ЭС15-16713), согласно которому необходимо устанавливать наличие причинно-следственной связи между бездействием руководителя и негативными последствиями для кредиторов и уполномоченного органа в виде невозможности удовлетворения возросшей задолженности.

В постановлении Конституционного Суда РФ от 08.12.2017 №39-П также указано, что наличие вины как элемента субъективной стороны состава правонарушения - общепризнанный принцип привлечения к юридической ответственности во всех отраслях права. Так, законодательство Российской Федерации о налогах и сборах относит вину, которая может выражаться как в форме умысла, так и в форме неосторожности, к числу обязательных признаков состава налогового правонарушения (статья 110 Налогового кодекса Российской Федерации).

Следовательно, ответственность установленная Законом о банкротстве в виде взыскания убытков, не является формальным составом, необходимо установить какие негативные последствия для процедуры конкурсного производства и формирования конкурсной массы повлекли действия (бездействия) ответчика, на которые управляющий ссылается в обоснование заявленных требований.

В соответствии с частью 1 статьи 53 ГК РФ юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительным документом.

Пунктом 3 статьи 53 ГК РФ предусмотрено, что лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Такую же обязанность несут члены коллегиальных органов юридического лица (наблюдательного или иного совета, правления и т.п.).

Согласно пункту 1 статьи 53.1 ГК РФ лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени (пункт 3 статьи 53), обязано возместить по требованию юридического лица, его учредителей (участников), выступающих в интересах юридического лица, убытки, причиненные по его вине юридическому лицу.

Лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 53 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 №35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», с даты введения первой процедуры банкротства и далее в ходе любой процедуры банкротства требования должника, его участников и кредиторов о возмещении убытков, причиненных должнику - юридическому лицу его органами (пункт 3 статьи 53 ГК РФ, статья 71 Федерального закона от 26.12.1995 №208-ФЗ «Об акционерных обществах», статья 44 Федерального закона от 08.02.1998 №14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» и т.д.), могут быть предъявлены и рассмотрены только в рамках дела о банкротстве. Лица, в отношении которых подано заявление о возмещении убытков, обладают правами и несут обязанности лиц, участвующих в деле о банкротстве, связанные с рассмотрением названного заявления.

Ответственность, установленная вышеперечисленными нормами права, является гражданско-правовой, поэтому убытки подлежат взысканию по правилам статьи 15 ГК РФ.

В соответствии с пунктом 1 статьи 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

В силу пункта 2 статьи 15 ГК РФ под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Таким образом, наличие убытков предполагает определенное уменьшение имущественной сферы потерпевшего, на восстановление которой направлены правила статьи 15 ГК РФ. Указанные в названной статье принцип полного возмещения вреда, а также состав подлежащих возмещению убытков обеспечивают восстановление имущественной сферы потерпевшего в том виде, который она имела до правонарушения.

Предусмотренная данной нормой ответственность носит гражданско-правовой характер, и ее применение возможно при наличии определенных условий. Лицо, требующее возмещения убытков, должно доказать противоправность поведения ответчика, наличие и размер понесенных убытков, а также причинную связь между противоправностью поведения ответчика и наступившими убытками.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 №62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее - постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 №62), арбитражным судам следует принимать во внимание, что негативные последствия, наступившие для юридического лица в период времени, когда в состав органов юридического лица входил директор, сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности и (или) неразумности его действий (бездействия), так как возможность возникновения таких последствий сопутствует рисковому характеру предпринимательской деятельности. Поскольку судебный контроль призван обеспечивать защиту прав юридических лиц и их учредителей (участников), а не проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых директорами, директор не может быть привлечен к ответственности за причиненные юридическому лицу убытки в случаях, когда его действия (бездействие), повлекшие убытки, не выходили за пределы обычного делового (предпринимательского) риска.

Истец должен доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) директора, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица.

Если истец утверждает, что директор действовал недобросовестно и (или) неразумно, и представил доказательства, свидетельствующие о наличии убытков юридического лица, вызванных действиями (бездействием) директора, такой директор может дать пояснения относительно своих действий (бездействия), указать на причины возникновения убытков и представить соответствующие доказательства.

В случае отказа директора от дачи пояснений или их явной неполноты, если суд сочтет такое поведение директора недобросовестным, бремя доказывания отсутствия нарушения обязанности действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно может быть возложено судом на директора.

Из вышеуказанных положений законодательства и разъяснений Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации следует, что, обращаясь в арбитражный суд с требованием о взыскании убытков с единоличного исполнительного органа общества, истец должен доказать факт возникновения убытков, их размер, противоправность действий (бездействия) руководителя общества (их недобросовестность и (или) неразумность) и причинно-следственную связь между его действиями (бездействием) и возникшими убытками.

В пункте 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что по делам о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты нарушения обязательства или причинения вреда, наличие убытков. При этом размер подлежащих возмещению убытков должен быть установлен с разумной степенью достоверности. По смыслу пункта 1 статьи 15 ГК РФ в удовлетворении требования о возмещении убытков не может быть отказано только на том основании, что их точный размер невозможно установить. В этом случае размер подлежащих возмещению убытков определяется судом с учетом всех обстоятельств дела, исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению. Отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство (пункт 2 статьи 401 ГК РФ). По общему правилу лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (пункт 2 статьи 1064 ГК РФ). Бремя доказывания своей невиновности лежит на лице, нарушившем обязательство или причинившем вред. Вина в нарушении обязательства или в причинении вреда предполагается, пока не доказано обратное.

В силу статьи 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Удовлетворяя требование о возмещении вреда, суд в соответствии с обстоятельствами дела обязывает лицо, ответственное за причинение вреда, возместить вред в натуре (предоставить вещь того же рода и качества, исправить поврежденную вещь и т.п.) или возместить причиненные убытки (пункт 2 статьи 15) (статья 1082 ГК РФ).

Для привлечения виновного лица к гражданско-правовой ответственности необходимо доказать наличие состава правонарушения, включающего наличие вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинно-следственную связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом, вину причинителя вреда.

В силу пункта 1 статьи 44 Федерального закона от 08.02.1998 №14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее - Закон об ООО) члены совета директоров (наблюдательного совета) общества с ограниченной ответственностью, единоличный исполнительный орган такого общества, члены коллегиального исполнительного органа общества, а равно управляющий при осуществлении ими прав и исполнении обязанностей должны действовать в интересах общества добросовестно и разумно.

Добросовестность и разумность при исполнении возложенных на единоличный исполнительный орган общества с ограниченной ответственностью обязанностей заключаются не только в принятии им всех необходимых и достаточных мер для достижения максимального положительного результата от предпринимательской и иной экономической деятельности общества, но и в надлежащем исполнении публично-правовых обязанностей, возлагаемых на него действующим законодательством.

Согласно пункту 2 статьи 44 Закона об ООО единоличный исполнительный орган общества несет ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу виновными действиями (бездействием), если иные основания и размер ответственности не установлены федеральными законами.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 2 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 №62, недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор действовал при наличии конфликта между его личными интересами (интересами аффилированных лиц директора) и интересами юридического лица, в том числе при наличии фактической заинтересованности директора в совершении юридическим лицом сделки, за исключением случаев, когда информация о конфликте интересов была заблаговременно раскрыта и действия директора были одобрены в установленном законодательством порядке; скрывал информацию о совершенной им сделке от участников юридического лица (в частности, если сведения о такой сделке в нарушение закона, устава или внутренних документов юридического лица не были включены в отчетность юридического лица) либо предоставлял участникам юридического лица недостоверную информацию в отношении соответствующей сделки; совершил сделку без требующегося в силу законодательства или устава одобрения соответствующих органов юридического лица; после прекращения своих полномочий удерживает и уклоняется от передачи юридическому лицу документов, касающихся обстоятельств, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица; знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица, например, совершил сделку (голосовал за ее одобрение) на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.).

При определении интересов юридического лица следует учитывать, что основной целью деятельности коммерческой организации является извлечение прибыли (пункт 1 статьи 50 ГК РФ). Директор не может быть признан действовавшим в интересах юридического лица, если он действовал в интересах одного или нескольких его участников, но в ущерб юридическому лицу.

При оценке добросовестности и разумности подобных действий (бездействия) директора арбитражные суды должны учитывать, входили или должны ли были, принимая во внимание обычную деловую практику и масштаб деятельности юридического лица, входить в круг непосредственных обязанностей директора такие выбор и контроль, в том числе не были ли направлены действия директора на уклонение от ответственности путем привлечения третьих лиц. О недобросовестности и неразумности действий (бездействия) директора помимо прочего могут свидетельствовать нарушения им принятых в этом юридическом лице обычных процедур выбора и контроля (пункт 5 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 №62).

Как разъяснено в пункте 8 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 №62 удовлетворение требования о взыскании с директора убытков не зависит от того, имелась ли возможность возмещения имущественных потерь юридического лица с помощью иных способов защиты гражданских прав, например, путем применения последствий недействительности сделки, истребования имущества юридического лица из чужого незаконного владения, взыскания неосновательного обогащения, а также от того, была ли признана недействительной сделка, повлекшая причинение убытков юридическому лицу. Однако в случае, если юридическое лицо уже получило возмещение своих имущественных потерь посредством иных мер защиты, в том числе путем взыскания убытков с непосредственного причинителя вреда (например, работника или контрагента), в удовлетворении требования к директору о возмещении убытков должно быть отказано.

Статья 2 Закона о банкротстве определяет понятие вреда, причиненного имущественным правам кредиторов как уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий либо бездействия, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Таким образом, наличие убытков предполагает определенное уменьшение имущественной сферы потерпевшего, на восстановление которой направлены правила статьи 15 ГК РФ. Указанные в названной статье принцип полного возмещения вреда, а также состав подлежащих возмещению убытков обеспечивают восстановление имущественной сферы потерпевшего в том виде, который она имела до правонарушения.

Предусмотренная данной нормой ответственность носит гражданско-правовой характер, и ее применение возможно при наличии определенных условий. Лицо, требующее возмещения убытков, должно доказать противоправность поведения ответчика, наличие и размер понесенных убытков, а также причинную связь между противоправностью поведения ответчика и наступившими убытками.

В силу части 1 статьи 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Как установлено судом, ФИО6 является участником должника с 21.08.2015 по настоящее время с долей участия в уставном капитале 100%.

Директорами должника являлись ФИО2 в период с 18.03.2014 по 22.03.2017; ФИО9 в период с 22.03.2017 по 05.08.2019; ФИО10 в период с 05.08.2019 до введения процедуры конкурсного производства (процедура конкурсного производства введена 24.01.2020).

В обоснование заявленных требований конкурсный управляющий должника Пак С.Ф. ссылается на то, что сделки по продаже транспортных средств совершены ФИО2 (директор должника) с одобрения ФИО6 (участник должника с долей 100%) по заниженной стоимости, на невыгодных для должника условиях, в результате чего должнику причинены убытки в размере 1 314 382,00 рублей.

Из материалов дела следует, что 20.09.2015 между ООО «Челябинская индустриальная лизинговая компания» и ООО «Бета-Екатеринбург» в лице директора ФИО2 заключен договор купли-продажи №1990/КП, по условиям которого продавец обязуется передать, а покупатель обязуется принять и оплатить следующее имущество транспортное средство марки ФИО18 2013 года выпуска, VIN <***>.

Согласно пункту 2.1 договора выкупная цена автомобиля составляет 227 203,50 рубля.

В последующем 02.10.2015 между ООО «Бета-Екатеринбург» в лице директора ФИО2 и ФИО17 заключен договор купли-продажи автомобиля, по условиям которого продавец обязуется продать покупателю вышеуказанный автомобиль, сторонами согласована цена в размере 139 917,59 рубля.

Также между ООО «Челябинская индустриальная лизинговая компания» и ООО «Бета-Екатеринбург» в лице директора ФИО2 заключен договор купли-продажи от 07.10.2016 к договору финансовой аренды (лизинга) №2038-А/3Б от 09.10.2013, по условиям которого лизингодатель обязуется передать в собственности лизингополучателю следующее имущество транспортное средство автомобиль марки Тойота Королла 2013 года выпуска, VIN <***>.

Согласно пункту 2 договора выкупная цена транспортного средства составляет 1 180,00 рублей.

Согласно поступившим в материалы дела ответам на запросы, ООО «Бета-Екатеринбург» оформлен приказ №3 о продаже автомобиля от 07.10.2016, согласно которому ФИО2 назначен ответственным за продажу и снятие с регистрационного учета вышеуказанного автомобиля, стоимость продажи определена в размере 100 000,00 рублей.

В последующем между ООО «Бета-Екатеринбург» в лице директора ФИО2 и ФИО19 заключен договор купли-продажи автомобиля от 30.10.2016, по которому продавец обязуется продать покупателю автомобиль Тойота Королла 2013 года выпуска, VIN <***>.

Договором установлена цена в размере 100 000,00 рублей, а также указано состояние автомобиля – после ДТП.

Согласно сведениям из ГИБДД в отношении транспортного средства Тойота Королла 2013 года выпуска, VIN <***>, автомобиль с 29.10.2013 по 01.11.2016 числился за лизингополучателем ООО «Бета-Екатеринбург». С 01.11.2016 владельцем транспортного средства является ФИО19

Как следует из анализа финансового состояния должника, в 2016 году предприятие осуществляло прибыльную деятельность, размер чистой прибыли в 2016 году составил 1 042 тыс. руб., объективные признаки к причинению убытков в результате сделок возникли после возникновения у ООО «Бета-Екатеринбург» задолженности перед кредитором ФИО4

Судом установлено, что в период совершения указанных сделок общество осуществляло деятельность надлежащим образом, не имело каких-либо долгов перед кредиторами и налоговыми органами. Доказательств иного суду не представлено.

Обстоятельства совершения вышеуказанных сделок не свидетельствует о принятии ФИО2 ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, совершении им действий за пределами разумного предпринимательского риска.

Таким образом, конкурсным управляющим не доказана, а судом первой инстанции не установлена причинно-следственная связь между действиями (бездействием) ФИО2 по заключению вышеуказанных сделок и наступившими последствиями – причинением вреда должнику.

При изложенных обстоятельствах, принимая во внимание, что совокупность условий, необходимых для привлечения ФИО2 к гражданско-правовой ответственности в виде взыскания убытков по указанным сделкам не доказана, суд первой инстанции правомерно не усмотрел оснований для удовлетворения требований конкурсного управляющего о взыскании убытков по данным сделкам.

Кроме того, судом установлено, что между ООО «Челябинская индустриальная лизинговая компания» и ООО «Бета-Екатеринбург» в лице директора ФИО2 заключен договор купли-продажи от 26.09.2016 к договору финансовой аренды (лизинга) №1989-А/3Б от 10.09.2013, по которому лизингодатель обязуется передать в собственности лизингополучателю следующее имущество транспортное средство автомобиль ФИО18 2013 года выпуска VIN <***>.

Согласно пункту 2 договора выкупная цена составляет 1 180,00 рублей.

В последующем между ООО «Бета-Екатеринбург» в лице директора ФИО2 и ФИО20 заключен договор купли-продажи автомобиля от 08.02.2017, по которому продавец обязуется продать покупателю вышеуказанный автомобиль, стоимость, установленная договором, составляет 90 000,00 рублей.

Согласно представленному конкурсным управляющим должника в материалы дела отчету об оценке рыночной стоимости, стоимость автомобиля ФИО18 2013 года выпуска VIN <***> на дату заключения договора (08.02.2017) составляла 552 000,00 рублей.

Указанный отчет лицами, участвующими в деле, не оспорен.

Доказательств иной рыночной стоимости транспортного средства на момент совершения сделки в материалы дела не представлено (статья 65 АПК РФ).

С учетом указанного, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что договор купли-продажи автомобиля от 08.02.2017 заключен по цене значительно ниже, чем рыночная цена на дату заключения договора.

Кроме того, на момент его заключения у ООО «Бета-Екатеринбург» имелись неисполненные обязательства перед кредитором ФИО4, о которых директор мог и должен бы знать.

В частности, как установлено судом, 07.12.2016 автомобиль, находящийся в собственности ФИО4 и арендованный ООО «Бета-Екатеринбург», был ограблен.

Обстоятельства возникновения задолженности и причинения имущественного ущерба кредитору по вине должника установлено вступившим в законную силу заочным решением Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 12.04.2017, которым с ООО «Бета-Екатеринбург» в пользу ФИО4 взыскана задолженность по арендной плате в размере 146 142,86 рубля, стоимость восстановительного ремонта в размере 766 180,12 рубля, компенсация расходов на плановое техническое обслуживание в размере 13 636,00 рублей, компенсация расходов по оплате услуг эксперта в размере 8 000,00 рублей, судебные расходы по оплате услуг представителя в размере 20 000,00 рублей, по уплате государственной пошлины в размере 12 539,59 рубля.

Определением Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 29.01.2018 в удовлетворении заявления ООО «Бета-Екатеринбург» об отмене заочного решения Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 17.04.2017 по делу №2-1789/17 отказано.

При изложенных обстоятельствах, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что в результате действий по продаже спорного автомобиля ФИО2 причинены убытки должнику в размере 462 000,00 рублей, исходя из расчета: 552 000,00 рублей (рыночная стоимость) – 90 000,00 рублей (стоимость автомобиля в соответствии с договором купли-продажи) = 462 000,00 рублей (сумма убытков).

Расчет размера убытков, произведенный судом первой инстанции, судом апелляционной инстанции проверен, признан верным.

Поскольку совокупность условий, необходимых для привлечения ФИО2 к гражданско-правовой ответственности в виде взыскания убытков доказана, суд первой инстанции правомерно удовлетворил заявленные конкурсным управляющим должника требования и взыскал с ФИО2 в пользу ООО «Бета-Екатеринбург» денежные средства в сумме 462 000,00 рубля.

Исходя их совокупности установленных обстоятельств дела, представленных доказательств, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что судом дана надлежащая правовая оценка действиям ФИО2

Аргументов, опровергающих выводы суда первой инстанции ни ФИО2, ни конкурсным управляющим не приведено и судом апелляционной инстанции не установлено.

С учетом изложенного, доводы апелляционной жалобы ФИО2 о том, что, оценивая конечную сделку - продажу спорного транспортного средства, суд не принял во внимание наличие цепочки договоров, связанных одной бизнес-идеей, по реализации которой ООО «Бета-Екатеринбург» получило прибыль. ООО «Бета-Екатеринбург», приобретя в собственность спорные автомобили с помощью лизинга, неоднократно совершало сделки с ними по сдаче в прокат/аренду, в результате чего их стоимость объективно понижалась, переходя в выручку от услуги по прокату; результат цепочки сделок, совершенных в ходе обычной хозяйственной деятельности предприятия проката (ежегодная продажа выбывающих транспортных средств) - прибыль предприятия, которая подтверждена отчетностью и которая осталась в распоряжении контролирующего участника должника ФИО6 после увольнения директора ФИО2, отклоняются, как необоснованные и не подтвержденные материалами дела.

Вопреки доводам, приведенным конкурсным управляющим должника ФИО1 в апелляционной жалобе, доказательств причинения убытков в большем размере, чем взыскано судом первой инстанции с ФИО2, в материалы дела не представлено и судом апелляционной инстанции также не установлено.

Предъявляя требование о взыскании убытков с ФИО6, конкурсный управляющий ссылался на то, что она являлась единственным участником должника, давала указания о заключении договоров, принимала решения о назначении директоров; также она являлась единственным выгодоприобретателем общества, согласно выписке по счету должника в адрес ФИО6 производились платежи.

Как указывалось ранее, ФИО6 действительно является единственным участником должника с 21.08.2015 по настоящее время.

Факт управления ФИО6 деятельностью должника подтверждается организационными решениями, которые она принимала, а именно решением №1 от 08.09.2015 о распределении доли, принадлежащей должнику; решением №1 от 13.03.2017, решением №2 от 29.07.2019 о смене директоров.

В соответствии с положениями статьи 46 Закона «Об ООО» сделка, связанная с приобретением или отчуждением имущества, цена которого составляет более 25% балансовой стоимости активов общества, определенной по данным его бухгалтерской отчетности на последнюю отчетную дату, должна быть предварительно одобрена общим собранием участников общества.

Судом установлено, что по состоянию на дату заключения договора лизинга участниками общества являлись ФИО12, ФИО8, балансовая стоимость активов общества составляла 10 000,00 рублей.

Соответственно, договоры лизинга должны были быть одобрены собранием участников.

Обществом «Челиндлизинг» представлен ответ, согласно которому лизинговое имущество учитывалось на балансе лизингополучателя, транспортные средства были поставлены на учет на лизингополучателя, плательщиком транспортного налога выступал лизингополучатель.

Как следует из материалов дела, ФИО12 и ФИО8 являлись участниками должника до 31.08.2015.

30.07.2015 состоялось внеочередное общее собрание учредителей, оформленное протоколом №4 от 30.07.2015, на котором принято решение об увеличении уставного капитала за счет вклада третьего лица, принимаемого в общество, ФИО6

30.08.2015 ФИО12 и ФИО8 поданы заявления о выходе из общества, протоколом общего собрания учредителей №5 от 31.08.2015 им выдано имущество – доля в уставном капитале общества (по 5 000,00 рублей каждому).

Кредитором представлена переписка от 15.12.2016 с ООО «Бета-Екатеринбург», от лица которого действовал адресат с наименованием адреса office@betarent.ru, akimov1973@mail.ru, за подписью ФИО8, а также с номером телефона 7-909-***-54-44.

Согласно представленным суду сведениям, номер, с которого велась переписка ООО «Бета-Екатеринбург» с кредитором о порядке погашения имеющейся задолженности, принадлежал ФИО8 с 01.05.2016 по 01.01.2020.

Проанализировав и оценив имеющиеся в материалах дела доказательств, суд первой инстанции пришел к верному выводу о том, что несмотря на выход из состава учредителей, ФИО8 фактически продолжал осуществлять руководство деятельностью организации.

При изложенных обстоятельствах, установив, что одобрение сделок ФИО6 осуществлено номинально, суд первой инстанции пришел к законному и обоснованному выводу о недоказанности причинения ФИО6 убытков должнику, наличии причинно-следственной связи между ее противоправными действиями (бездействием) и наступившими последствиями, причинением вреда должнику.

Поскольку совокупность условий, необходимых для привлечения ФИО6 к гражданско-правовой ответственности в виде взыскания убытков в связи с совершением вышеуказанных сделок не доказана, суд первой инстанции правомерно не усмотрел оснований для взыскания с ФИО6 убытков, причиненных обществу отчуждением имущества.

Вопреки доводам, приведенным ФИО9, ФИО8, ФИО6 в апелляционной жалобе, оснований для исключения вывода суда первой инстанции о том, что ФИО8 фактически продолжал осуществлять руководство деятельностью организации, не имеется.

Доводы ФИО2 о необходимости применения к требованиям конкурсного управляющего должника срока исковой давности со ссылкой на статьи 196, 200 ГК РФ, отклоняются.

Исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено (статья 195 ГК РФ).

В соответствии со статьей 196 ГК РФ общий срок исковой давности составляет три года.

В силу пункта 2 статьи 199 ГК РФ истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является самостоятельным основанием для отказа в иске.

Согласно пункту 1 статьи 200 ГК РФ течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

В соответствии с пунктом 10 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 №62 участник юридического лица, обратившийся с иском о возмещении директором убытков, действует в интересах юридического лица (пункт 3 статьи 53 ГК РФ и статья 225.8 АПК РФ). Течение срока исковой давности по требованию такого участника применительно к статье 201 ГК РФ начинается со дня, когда о нарушении со стороны директора узнал или должен был узнать правопредшественник такого участника юридического лица. В случаях, когда соответствующее требование о возмещении убытков предъявлено самим юридическим лицом, срок исковой давности исчисляется не с момента нарушения, а с момента, когда юридическое лицо, например, в лице нового директора, получило реальную возможность узнать о нарушении, либо когда о нарушении узнал или должен был узнать контролирующий участник, имевший возможность прекратить полномочия директора, за исключением случая, когда он был аффилирован с указанным директором.

Исходя из положений пунктов 2, 4 статьи 20.3, статьи 94, статьи 99 Закона о банкротстве с даты введения внешнего управления прекращаются полномочия руководителя должника, управление делами должника возлагается на внешнего управляющего, который, действуя добросовестно и разумно в интересах должника, кредиторов и общества, должен анализировать финансовое состояние должника и результаты его финансовой, хозяйственной деятельности; принимать меры по защите имущества должника, а также по поиску, выявлению и возврату имущества должника, находящегося у третьих лиц, и наделен правами, в том числе предъявлять требования о взыскании убытков, причиненных действиями (бездействием) членов коллегиальных органов управления должника, членов совета директоров (наблюдательного совета), единоличного исполнительного органа.

Аналогичные права и обязанности предусмотрены и для конкурсного управляющего (статья 129 Закона о банкротстве).

Таким образом, поскольку в соответствии с пунктом 1 статьи 129 Закона о банкротстве с даты утверждения конкурсного управляющего должника он осуществляет полномочия руководителя должника, срок исковой давности для обращения в суд с требованиями о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, взыскания убытков исчисляется с момента утверждения конкурсного управляющего должника.

Потенциальная осведомленность арбитражного управляющего об обстоятельствах наличия оснований для привлечения контролирующих должника лиц к ответственности в виде взыскания убытков устанавливается с учетом требований о стандартах поведения, предъявляемых к среднему профессиональному арбитражному управляющему, действующему разумно и проявляющему требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность в сложившейся ситуации.

Из материалов дела следует, что определением от 14.08.2019 (резолютивная часть от 09.08.2019) в отношении ООО «Бета-Екатеринбург» введено наблюдение; временным управляющим должника утвержден Пак С.Ф.

Решением от 24.01.2020 ООО «Бета-Екатеринбург» признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство; конкурсным управляющим должника утвержден Пак С.Ф

С заявлением о взыскании убытков конкурсный управляющий должника обратился в арбитражный суд 26.01.2021, то есть в пределах трехгодичного срока исковой давности.

Таким образом, вопреки доводам ФИО15, срок исковой давности для обращения в суд с заявлением о взыскании убытков конкурсным управляющим должника не пропущен.

В обоснование заявленных требований о привлечении ФИО10, ФИО9, ФИО6 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника конкурсный управляющий должника Пак С.Ф. указывал на непередачу в полном объеме документов, относящихся к деятельности должника, искажение бухгалтерской отчетности должника.

На основании пункта 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Согласно пункту 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии следующих обстоятельств:

1) причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона;

2) документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы;

3) требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов;

4) документы, хранение которых являлось обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации об акционерных обществах, о рынке ценных бумаг, об инвестиционных фондах, об обществах с ограниченной ответственностью, о государственных и муниципальных унитарных предприятиях и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют либо искажены;

5) на дату возбуждения дела о банкротстве не внесены подлежащие обязательному внесению в соответствии с федеральным законом сведения либо внесены недостоверные сведения о юридическом лице:

в единый государственный реестр юридических лиц на основании представленных таким юридическим лицом документов;

в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц в части сведений, обязанность по внесению которых возложена на юридическое лицо.

Данная ответственность направлена на обеспечение надлежащего исполнения руководителем должника указанных обязанностей, защиту прав и законных интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве, через реализацию возможности сформировать конкурсную массу должника, в том числе путем предъявления к третьим лицам исков о взыскании долга, исполнении обязательств, возврате имущества должника из чужого незаконного владения и оспаривания сделок должника.

В силу пункта 1 статьи 6 Федерального закона от 06.12.2011 №402-ФЗ «О бухгалтерском учете» (далее - Закон №402-ФЗ) ответственность за организацию бухгалтерского учета в организациях, соблюдение законодательства при выполнении хозяйственных операций несут руководители организаций. Ведение бухгалтерского учета и хранение документов бухгалтерского учета организуются руководителем экономического субъекта (пункт 1 статьи 7 Закона №402-ФЗ).

Согласно статье 13 Закона №402-ФЗ бухгалтерская отчетность основывается на данных синтетического и аналитического учета.

В соответствии с пунктом 1 статьи 13 Закона №402-ФЗ бухгалтерская (финансовая) отчетность должна давать достоверное представление о финансовом положении экономического субъекта на отчетную дату, финансовом результате его деятельности и движении денежных средств за отчетный период, необходимое пользователям этой отчетности для принятия экономических решений.

Согласно пункту 3 статьи 1 Закона №402-ФЗ к основным задачам бухгалтерского учета отнесено, в том числе формирование полной и достоверной информации о деятельности организации и ее имущественном положении, необходимой внутренним пользователям бухгалтерской отчетности - руководителям, учредителям, участникам и собственникам имущества организации, а также внешним - инвесторам, кредиторам и другим пользователям бухгалтерской отчетности.

В соответствии с пунктом 32 Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации, утв. Приказом Минфина России от 29.07.1998 № 34н, бухгалтерская отчетность должна давать достоверное и полное представление об имущественном и финансовом положении организации, о его изменениях, а также финансовых результатах ее деятельности.

Пунктом 18 Закона №402-ФЗ предусмотрено, что общества с ограниченной ответственностью представляют в налоговую инспекцию бухгалтерский баланс ежегодно, не позднее 31 марта года, следующего за отчетным.

Как следует из материалов дела, ФИО9 занимал должность директора должника в период с 22.03.2017 по 05.08.2019.

Судом установлено, что бухгалтерская отчетность за указанные периоды не содержит сведений об имеющиеся на этот период кредиторской задолженности в размере 1 029 819,99 рубля.

При включении в отчетность кредиторской задолженности данные имеющихся активов и пассивов должника были бы изменены, а именно размер капитала и резервов подлежал бы уменьшению на сумму задолженности перед кредитором, и, следовательно, бухгалтерская отчетность носила бы отрицательный характер. Данный факт влияет на наступление у общества признаков объективного банкротства.

В материалах дела также содержится финансовый анализ конкурсного управляющего о наличии у должника признаков фиктивного и преднамеренного банкротства, которым, даже в условиях отсутствия документация, способствующей проведению полноценного анализа финансового положения должника, установлено, что у должника имеются сомнительные сделки, выявлен факт снятия наличных денежных средств в объеме, не соответствующем деятельности предприятия (так, в 2016 году с расчетного счета должника были сняты денежные средства в размере 761 000,00 рублей, в 2017 году – в размере 343 000,00 рублей).

Искажение ФИО9 бухгалтерской отчетности повлекло за собой невозможность установления действительного финансового положения должника, было направлено на введение неограниченного круга лиц в заблуждение относительно активов должника, а также сделало невозможным установление степени полноты переданной конкурсному управляющему документации и формирования конкурсной массы, что не может быть охарактеризовано как добросовестное поведение руководителя должника.

Указанные действия (бездействие) бывшего руководителя должника не соответствует стандарту добросовестного и открытого поведения.

При изложенных обстоятельствах, суд первой инстанции пришел к верному выводу о наличии оснований для привлечения ФИО9 К субсидиарной ответственности по обязательствам должника ООО «Бета-Екатеринбург».

В силу пункта 3.2 статьи 64 Закона о банкротстве не позднее пятнадцати дней с даты утверждения временного управляющего руководитель должника обязан предоставить временному управляющему и направить в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве, перечень имущества должника, в том числе имущественных прав, а также бухгалтерские и иные документы, отражающие экономическую деятельность должника за три года до введения наблюдения; ежемесячно руководитель должника обязан информировать временного управляющего и арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве, об изменениях в составе имущества должника.

Пунктом 2 статьи 126 Закона о банкротстве предусмотрено, что руководитель должника, а также временный управляющий, административный управляющий, внешний управляющий в течение трех дней с даты утверждения конкурсного управляющего обязаны обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов, материальных и иных ценностей конкурсному управляющему.

В случае уклонения от указанной обязанности руководитель должника, а также временный управляющий, административный управляющий, внешний управляющий несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Из разъяснений, содержащихся в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в постановлении №35 от 22.06.2012 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», если в судебном заседании объявлена резолютивная часть судебного акта о введении процедуры, применяемой в деле о банкротстве, то датой введения процедуры, возникновения либо прекращения полномочий арбитражного управляющего, является дата объявления такой резолютивной части, при этом срок на обжалование этого судебного акта начинает течь с даты изготовления его в полном объеме.

В соответствии со статьей 129 Закона о банкротстве с даты утверждения конкурсного управляющего он осуществляет полномочия руководителя должника и иных органов управления должника, принимает в ведение имущества должника, распоряжается его имуществом.

Данное требование обусловлено, в том числе, и тем, что отсутствие необходимых документов бухгалтерского учета не позволяет конкурсному управляющему иметь полную информацию о деятельности должника и совершенных им сделках и исполнять обязанности, предусмотренные частью 2 статьи 129 Закона о банкротстве, в частности, принимать меры, направленные на поиск, выявление и возврат имущества должника, находящегося у третьих лиц; предъявлять к третьим лицам, имеющим задолженность перед должником, требования о ее взыскании в порядке, установленном Законом о банкротстве. В связи с этим невыполнение руководителем должника без уважительной причины требований Закона о банкротстве о передаче конкурсному управляющему документации (материальных ценностей) должника свидетельствует, по сути, о недобросовестном поведении, направленном на сокрытие информации об имуществе должника, за счет которого могут быть погашены требования кредиторов.

Первичные учетные документы, регистры бухгалтерского учета, бухгалтерская (финансовая) отчетность, аудиторские заключения о ней подлежат хранению экономическим субъектом в течение сроков, устанавливаемых в соответствии с правилами организации государственного архивного дела, но не менее пяти лет после отчетного года (пункт 1 статьи 29 Закона №402-ФЗ).

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 24 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 №53, к руководителю должника не могут быть применены презумпции, установленные подпунктами 2 и 4 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если необходимая документация (информация) передана им арбитражному управляющему в ходе рассмотрения судом заявления о привлечении к субсидиарной ответственности. Такая передача документации (информации) не исключает возможность привлечения руководителя к ответственности в виде возмещения убытков, вызванных просрочкой исполнения обязанности, или к субсидиарной ответственности по иным основаниям.

Сама по себе непередача предыдущим руководителем новому необходимых документов не освобождает последнего от ответственности и не свидетельствует об отсутствии вины. Добросовестный и разумный руководитель обязан совершить действия по истребованию документации у предыдущего руководителя (применительно к статье 308.3 ГК РФ) либо по восстановлению документации иным образом (в частности, путем направления запросов о получении дубликатов документов в компетентные органы, взаимодействия с контрагентами для восстановления первичной документации и т.д.).

В случае противоправных действий нескольких руководителей, последовательно сменявших друг друга, связанных с ведением, хранением и восстановлением ими документации, презюмируется, что действий каждого из них было достаточно для доведения должника до объективного банкротства (пункт 8 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

Согласно подпунктам 2 и 4 пункта 2, пунктам 4 и 6 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если лица, на которых возложена обязанность по ведению и хранению соответствующей документации (например, главный бухгалтер), также признаны контролирующими, то предполагается, что их совместные с руководителем должника действия стали необходимой причиной объективного банкротства при доказанности существенно затруднивших проведение процедур банкротства фактов непередачи, сокрытия, утраты или искажения документации.

По смыслу подпунктов 2 и 4 пункта 2, пунктов 4 и 6 статьи 61.11 Закона о банкротстве лица, не признанные контролирующими должника, на которых возложена обязанность по ведению и хранению соответствующей документации (например, главный бухгалтер), несут солидарно с бывшим руководителем субсидиарную ответственность за доведение до банкротства как соучастники, если будет доказано, что они по указанию бывшего руководителя или совместно с ним совершили действия, приведшие к уничтожению документации, ее сокрытию или к искажению содержащихся в ней сведений.

В свою очередь, привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названную презумпцию, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в непередаче, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась.

Под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается, в том числе невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также: невозможность определения основных активов должника и их идентификации; невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы; невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов.

В пункте 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 №53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее - постановление Пленума ВС РФ от 21.12.2017 №53) разъяснено, что при доказанности обстоятельств, составляющих основания опровержимых презумпций доведения до банкротства, закрепленных в пункте 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, предполагается, что именно действия (бездействие) контролирующего лица явились необходимой причиной объективного банкротства.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте постановления №53, под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства. Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 17 постановления №53, в силу прямого указания подпункта 2 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника. Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.

Контролирующее лицо, которое несет субсидиарную ответственность на основании подпункта 2 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве, и контролирующее лицо, несущее субсидиарную ответственность за доведение до объективного банкротства, отвечают солидарно.

Если из-за действий (бездействия) контролирующего лица, совершенных после появления признаков объективного банкротства, произошло несущественное ухудшение финансового положения должника, такое контролирующее лицо может быть привлечено к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков по иным, не связанным с субсидиарной ответственностью основаниям.

В пункте 18 постановления №53 разъяснено, что контролирующее должника лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в случае, когда его действия (бездействие), повлекшие негативные последствия на стороне должника, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданскоправового сообщества, объединяющего всех кредиторов (пункт 3 статьи 1 ГК РФ, абзац 2 пункта 10 статьи 61.11 Закона о банкротстве). При рассмотрении споров о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности данным правилом о защите делового решения следует руководствоваться с учетом сложившейся практики его применения в корпоративных отношениях, если иное не вытекает из существа законодательного регулирования в сфере несостоятельности.

В соответствии с частью 2 статьи 69 АПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица.

Из материалов дела следует, что ФИО10 являлась руководителем ООО «Бета-Екатеринбург» в период с 05.08.2019 по дату введения процедуры конкурсного производства.

В рамках дела о банкротстве должника определением Арбитражного суда Свердловской области от 15.08.2020 на ФИО10, ФИО9, ФИО2 возложена обязанность передать конкурсному управляющему Паку С.Ф. документацию должника.

Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.10.2020 определение от 15.08.2020 в части удовлетворения требований конкурсного управляющего об истребовании бухгалтерской и иной документации должника к ФИО2 и ФИО9 отказано.

Таким образом, документы подлежат истребованию у ФИО10

На основании акта приема-передачи документов от 22.11.2021 ФИО21 передала в адрес управляющего документы по списку.

Вместе с тем, согласно пояснениям конкурсного управляющего должника, из представленных ФИО10 документов невозможно установить активы должника, которые бы соответствовали сведениям бухгалтерской отчетности за 2016 год.

13.07.2021 судом на принудительное исполнение определения суда об истребовании документации у ФИО10 по настоящему делу №А60-34216/2019 выдан исполнительный лист серии ФС № 034250682, на основании которого 06.08.2021судебным приставом-исполнителем Калининский РОСП г. Челябинска УФССП России по Челябинской области возбуждено исполнительное производство № 138507/21/74025-ИП.

В рамках исполнительного производства требования управляющего также не были удовлетворены.

В период рассмотрения вопроса о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО10 передала управляющему документацию должника.

Переданные ФИО10 документы, оформленные актом приема-передачи от 22.11.2021, содержат документацию за 2013–2017гг., при этом за 2017 год переданы только приказы об увольнении, лист записи ЕГРЮЛ, заявление об изменении доступа в онлайн-банк, расписка в предоставлении документов на регистрацию в ЕГРЮЛ, лист записи ЕГРЮЛ.

Анализ акта приема-передачи позволяет суду сделать вывод об отсутствии в документах полной и достоверной информации о деятельности должника, его хозяйственных операциях за период, предшествующий банкротству.

Таким образом, вышеуказанный судебный акт до настоящего времени в полном объеме не исполнен, истребуемые документы конкурсному управляющему в полном объеме не переданы.

Уклонение контролирующего должника лица от передачи документов повлекло невозможность проведения полного и всестороннего анализа деятельности должника, взыскания имеющейся дебиторской задолженности, полноценной работы по формированию конкурсной массы, осуществление иных мероприятий в рамках процедуры банкротства.

При изложенных обстоятельствах суд первой инстанции пришел к верному выводу о наличии оснований для привлечения ФИО10 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ООО «Бета-Екатеринбург» на основании статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В обоснование заявленных требований о привлечении ФИО6 к субсидиарной ответственности, конкурсный управляющий ссылается на назначение ею номинального директора в лице ФИО10, что привело к сокрытию имеющейся документации должника, а также на то, что ей даны согласия на совершение спорных сделок, явно ухудшающих положение должника, и способствующих возникновению признаков объективного банкротства.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 №53, руководитель, формально входящий в состав органов юридического лица, но не осуществлявший фактическое управление (далее - номинальный руководитель), например, полностью передоверивший управление другому лицу на основании доверенности либо принимавший ключевые решения по указанию или при наличии явно выраженного согласия третьего лица, не имевшего соответствующих формальных полномочий (фактического руководителя), не утрачивает статус контролирующего лица, поскольку подобное поведение не означает потерю возможности оказания влияния на должника и не освобождает номинального руководителя от осуществления обязанностей по выбору представителя и контролю за его действиями (бездействием), а также по обеспечению надлежащей работы системы управления юридическим лицом (пункт 3 статьи 53 ГК РФ).

Вместе с тем в силу специального регулирования (пункт 9 статьи 61.11 Закона о банкротстве) размер субсидиарной ответственности номинального руководителя может быть уменьшен, если благодаря раскрытой им информации, недоступной независимым участникам оборота, были установлены фактический руководитель и (или) имущество должника либо фактического руководителя, скрывавшееся ими, за счет которого могут быть удовлетворены требования кредиторов.

Как следует из материалов дела и установлено судом, общество «Бета», общество «Бета-Екатеринбург», общество «Бета Юг», общество «Евротакси» представляют собой группу компаний, участниками и руководителями которых являются одни и те же лица – ФИО6, ФИО10, ФИО9

Согласно выписке по счету из общества «Альфа Банк», должником производились платежи с указанием «за ООО «Бета».

Аффилированность указанных лиц подтверждается через их участие в обществе «Бета-Юг». Согласно ответу МРИ ФНС № 16 по Свердловской области с момента государственной регистрации общества (06.02.2018) директором общества «Бета-Юг» и единственным участником с долей в уставном капитале 100% являлся ФИО9; 13.09.2019 уставный капитал общества был увеличен за счет вкладов третьих лиц ФИО22 и ФИО14, таким образом, ФИО9 обладал 5/6 доли уставного капитала, а ФИО22 и ФИО14 – 1/12 доли уставного капитала.

15.11.2019 в ЕГРЮЛ внесены изменения в виде смены директора общества с ФИО9 на ФИО23 18.12.2019 в ЕГРЮЛ внесены сведения об участниках общества, в связи с чем доли в уставном капитале распределены следующим образом: ФИО22 и ФИО14 принадлежит по 50% доли.

Факт аффилированности данных лиц подтверждается представленным в материалы дела ответом органов ЗАГСа, в соответствии с которыми ФИО10 является матерью ФИО12, ранее являвшегося участником общества «Бета-Екатеринбург» вместе с ФИО8 – сыном ФИО6, ныне являющейся единственным участником должника.

Как следует из материалов дела, единственным участником общества «Бета-Екатеринбург» с августа 2015 года до настоящего времени является ФИО6 В указанный период она выполняла функции единоличного исполнительного органа общества «Бета-Екатеринбург», с ее одобрения совершены сделки от лица общества с неравноценным встречным представлением, принимала от своего имени решение о назначении директоров, в том числе, после подачи заявления о признании общества несостоятельным, ей в качестве директора назначена ФИО10

В свою очередь, ФИО10 фактическое руководство деятельностью в указанный период не осуществляла, у общества отсутствовали расчетные счета, бухгалтерская и налоговая отчетность сдавались от имени бывшего директора ФИО9 с нулевыми показателями.

Назначение ФИО6 номинального директора в период введения процедуры банкротства способствовало сокрытию необходимой документации должника от конкурсного управляющего.

Сокрытие документации не позволяет выявить сделки, направленные на причинение вреда обществу и кредиторам должника, реальные размеры активов и пассивов должника, что в совокупности не позволяет конкурсному управляющему в процедуре конкурсного производства пополнить конкурсную массу должника и рассчитаться со всеми кредиторами.

Таким образом, устанавливая наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам общества «Бета-Екатеринбург» ФИО6, суд при определении размер ответственности ФИО6 примет во внимание номинальный характер ее деятельности.

С учетом вышеуказанного, суд первой инстанции правомерно признал доказанным наличие оснований для привлечения ФИО6, ФИО9 к субсидиарной ответственности на основании пункта 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве за невозможность погашения требований кредиторов.

Согласно пункту 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.

В соответствии с пунктом 7 статьи 61.16 Закона о банкротстве если на момент рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному статьей 61.11 настоящего Федерального закона, невозможно определить размер субсидиарной ответственности, арбитражный суд после установления всех иных имеющих значение для привлечения к субсидиарной ответственности фактов выносит определение, содержащее в резолютивной части выводы о доказанности наличия оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и о приостановлении рассмотрения этого заявления до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами.

Поскольку действующее законодательство о банкротстве связывает размер субсидиарной ответственности контролирующих лиц должника с размером непогашенных в результате конкурсного производства требований конкурсных кредиторов, установить размер субсидиарной ответственности в настоящее время не представляется возможным, в связи с чем, арбитражный суд обоснованно приостановил производство по заявлению конкурсного управляющего о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности до завершения расчетов с кредиторами.

В данном случае, размер денежных средств, полученных в конкурсную массу должника, подлежит учету при определении размера субсидиарной ответственности.

Основания переоценивать выводы суда первой инстанции судебная коллегия не находит.

Судом первой инстанции при рассмотрении дела установлены и исследованы все существенные для принятия правильного судебного акта обстоятельства, им дана надлежащая правовая оценка, выводы, изложенные в судебном акте, основаны на имеющихся в деле доказательствах, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и действующему законодательству.

Доводы заявителей, изложенные в апелляционных жалобах, не содержат фактов, которые не были бы проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного акта либо опровергали выводы суда первой инстанции. В связи с чем, признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными, не влекущими отмену оспариваемого определения.

Иных доводов, основанных на доказательственной базе, апелляционные жалобы не содержат, доводы жалоб выражают несогласие с ними и в целом направлены на переоценку доказательств при отсутствии к тому правовых оснований, в связи с чем, отклоняются судом апелляционной инстанции.

Нарушений норм материального и процессуального права, которые в соответствии со статьей 270 АПК РФ являются основаниями к отмене или изменению судебных актов, судом апелляционной инстанции не установлено.

При отмеченных обстоятельствах определение суда первой инстанции отмене не подлежит, апелляционные жалобы, с учетом приведенных в них доводов, следует оставить без удовлетворения.

В порядке статьи 110 АПК РФ государственная пошлина за рассмотрение апелляционных жалоб подлежит отнесению на ее заявителей.

Руководствуясь статьями 176, 258, 268, 269, 270,271, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Семнадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Свердловской области от 14 июня 2022 года по делу №А60-34216/2019 оставить без изменения, апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Уральского округа в срок, не превышающий месяца со дня его принятия, через Арбитражный суд Свердловской области.

Председательствующий

Л.М. Зарифуллина

Судьи

И.П. Данилова

Л.В. Саликова