ул. Пушкина, 112, г. Пермь, 614068
e-mail: 17aas.info@arbitr.ru
П О С Т А Н О В Л Е Н И Е
№ 17АП-17427/21(1)-АК
г. Пермь
10 февраля 2022 года Дело №А60-33374/2019
Резолютивная часть постановления объявлена 03 февраля 2022 года.
Постановление в полном объеме изготовлено 10 февраля 2022 года.
Семнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:
председательствующего Чухманцева М.А.,
судей Герасименко Т.С., Чепурченко О.Н.,
при ведении протокола судебного заседания секретарем Дровниковой О.А.,
при участии в судебном заседании:
в отсутствии лиц, участвующих в деле, о месте и времени рассмотрения дела извещенных надлежащим образом в порядке статей 121, 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на Интернет-сайте Семнадцатого арбитражного апелляционного суда,
рассмотрев в судебном заседании апелляционную жалобу должника ФИО1
на определение Арбитражного суда Свердловской области
от 24 ноября 2021 года
о признании недействительным договора купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: <...>, заключенного 21.02.2017 года между ФИО1 и ФИО2,
вынесенное в рамках дела № А60-33374/2019
о признании ФИО1 несостоятельным (банкротом),
заинтересованное лицо с правами ответчика: ФИО2,
установил:
Определением Арбитражного суда Свердловской области от 28.08.2019 (после устранения недостатков, послуживших основанием для оставления заявления без движения) принято к производству заявление ФИО3 о признании ФИО1 несостоятельным (банкротом), возбуждено производство по делу о банкротстве.
Определением от 28.11.2019 заявление ФИО3 о признании ФИО1 несостоятельным (банкротом) признано обоснованным и введена процедура реструктуризации долгов.
Решением от 23.06.2020 (резолютивная часть от 23.06.2020) ФИО1 признан несостоятельным (банкротом), введена процедура реализации имущества должника. Финансовым управляющим должника утверждена ФИО4, член Союза «Саморегулируемая организация арбитражных управляющих «Альянс».
06.07.2021 финансовый управляющий обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании недействительным договора купли-продажи квартирыномер 55, находящуюся по адресу: <...>, общей площадью 90,8 кв.м, заключенного 21.02.2017 между должником (продавец) и матерью должника ФИО2 (покупатель), применении последствий недействительности сделки в виде возврата в конкурсную массу спорного имущества, по основаниям, предусмотренным п.2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, ст.ст. 10, 168,170 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Определением Арбитражного суда Свердловской области от 24.11.2021 (резолютивная часть от 10.11.2021) заявление финансового управляющего удовлетворено. Признан недействительным договор купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: <...>, заключенный 21.02.2017 года между ФИО1 и ФИО2. Применены последствия недействительности сделки в виде возложения обязанности наФИО2 по возврату должнику спорного имущества.
Не согласившись с судебным актом, должник ФИО1 обратился с апелляционной жалобой, в которой просит определение суда от 24.11.2021отменить, принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении заявленных требований.
В жалобе заявитель указывает на преюдицию решения Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 11.05.2018 по делу №2-192/2018, которым с должника в пользу кредитора ФИО3 взыскана денежная компенсация в размере 2 411 000 руб. за отчужденное должником в пользу третьих лиц совместно нажитого имущества (спорной квартиры и автомобиля). Судом не было установлено правовых оснований для признания договора купли-продажи квартиры от 21.02.2017 мнимой сделкой. Кроме того, факт согласия ФИО5 на совершение данной сделки подтвержден нотариусом, а также Ленинским районным судом, однако не был учтен Арбитражном судом Свердловской области при рассмотрении дела о признании данной сделки недействительной. Ленинским районным судом не был произведен раздел общего совместного имущества супругов, не были выделены доли в спорной квартире.Суд вернул стороны в правоотношение, существующее до вынесения решения Ленинским районным судом.В случае реализации спорного имущества, кредитор сможет получить удовлетворение своих требований в двойном размере, что в свою очередь будет являться неосновательным обогащением согласно ст. 1102 ГК РФ.
Письменных отзывов на апелляционную жалобу от лиц, участвующих в деле, не поступило.
От должника поступило ходатайство о рассмотрении апелляционной жалобы в отсутствие.
Лица, участвующие в деле, извещённые надлежащим образом о времени и месте судебного заседания, своих представителей для участия в судебное заседание не направили, что в порядке части 3 статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) не является препятствием для рассмотрения дела в их отсутствие.
Законность и обоснованность обжалуемого судебного акта проверены арбитражным судом апелляционной инстанции в порядке, предусмотренном статьями 266, 268 АПК РФ.
Как установлено судом и следует из материалов дела, в ходе процедуры реализации имущества финансовым управляющим должника выявлена сделка, по которой должник произвел отчуждение имущества – квартиры, расположенной по адресу: <...>, в собственность матери ФИО2 на основании договора купли-продажи от 21.02.2017.
Согласно представленному договору должник произвел отчуждение спорного имущества по цене 4 500 000 руб.
Управлением Росреестра по Свердловской области 07.03.2017 произведена государственная регистрация договора.
Полагая, что указанный выше договор купли-продажи имущества от 21.02.2017 заключен в отношении заинтересованного лица, при наличии признаков неплатежеспособности, что привело к отчуждению должником ликвидного имущества, уменьшению конкурсной массы, усматривая в действиях сторон сделки злоупотребление правами с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов, финансовый управляющий обратилась в суд с заявлением о признании сделки недействительной по заявленным основаниям.
Удовлетворяя заявленные требования, арбитражный суд первой инстанции исходил из наличия всей совокупности обстоятельств, необходимых для признания сделки мнимой (ничтожной) по заявленным правовым основаниям. Суд указал, что действия сторон были направлены на вывод ликвидного имущества должника из конкурсной массы с целью невозможности удовлетворения требований кредиторов, в отсутствии намерения сторон создать правовые последствия совершенной сделкой.
Изучив материалы дела, рассмотрев доводы апелляционной жалобы, исследовав имеющиеся в материалах дела доказательства в порядке статьи 71 АПК РФ, проанализировав нормы материального и процессуального права, суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для отмены обжалуемого судебного акта.
Согласно ст. 32 Закона о банкротстве, ч. 1 ст. 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).
Согласно п. 1 ст. 213.1 Закон о банкротстве отношения, связанные с банкротством граждан и не урегулированные настоящей главой, регулируются главами I-III.1, VII, VIII, параграфом 7 главы IX и параграфом 2 главы XI названного закона.
В соответствии с абзацем 2 п. 7 ст. 213.9 Федерального закона от 26.10.2002 № 1-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (Закон о банкротстве, Закон) финансовый управляющий вправе подавать в арбитражный суд от имени гражданина по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, а также конкурсным кредитором или уполномоченным органом, заявления о признании недействительными сделок по основаниям, предусмотренным статьями 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона, а также сделок, совершенных с нарушением настоящего Федерального закона.
В силу п. 13 Федерального закона № 154-ФЗ от 29.06.2015, абз. 2 п. 7 ст. 213.9 и п. 1 и 2 ст. 213.32 Закона о банкротстве (в редакции от 29.06.2015) применяются к совершенным с 01.10.2015 сделкам граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями. Сделки указанных граждан, совершенные до 01.10.2015 с целью причинить вред кредиторам, могут быть признаны недействительными на основании ст. 10 ГК РФ по требованию финансового управляющего или конкурсного кредитора (уполномоченного органа) в порядке, предусмотренном п.п. 3-5 ст. 213.32 Закона банкротстве.
Оспариваемая сделка совершена гражданином-должником 21.02.2017, то есть после 01.10.2015, следовательно, может быть оспорена в рамках дела о банкротстве как по специальным, так и по общим основаниям.
Согласно ст. 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с ГК РФ, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве.
В абз. 4 п. 4 постановление Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 разъяснено, что наличие специальных оснований оспаривания сделок по правилам ст. 61.2 Закона о банкротстве само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как недействительную на основании статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ).
Кроме того, в силу ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, с учетом разъяснений, данных в пункте 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 № 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)», пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», пункта 9 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.11.2008 № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации», для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у обоих участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам. Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки.
С целью квалификации спорной сделки в качестве недействительной, совершенной с намерением причинить вред другому лицу суду необходимо установить обстоятельства, неопровержимо свидетельствующие о наличии факта злоупотребления правом со стороны контрагента, выразившегося в заключении спорной сделки. По общему правилу добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.
В соответствии с п. 2 ст. 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.
В силу положений п. 1 ст. 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.
Как разъяснено в п. 86 постановления Пленума ВС Российской Федерации от 23.06.2015 № 25, мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна (п. 1 ст. 170 ГК РФ).
При этом следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.
Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании п. 1 ст. 170 ГК РФ.
Фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего инициирования процедуры банкротства и участия в распределении имущества должника.
В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной.
Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон.
О злоупотреблении сторонами правом при заключении договора может свидетельствовать совершение спорной сделки не в соответствии с ее обычным предназначением, а с целью избежания возможного обращения взыскания на отчужденное имущество должника.
Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица.
Согласно п. 3 ст. 19 Закона о банкротстве заинтересованными лицами по отношению к должнику-гражданину признаются его супруг, родственники по прямой восходящей и нисходящей линии, сестры, братья и их родственники по нисходящей линии, родители, дети, сестры и братья супруга.
Из материалов дела следует, что спорная квартира отчуждена должником в пользу его матери.
Как следует из материалов дела и установлено документально, оспариваемая сделка совершена должником ФИО1 в период рассмотрения мировым судом судебного участка № 8 в Ленинском районе г. Екатеринбурга заявления о расторжения брака с ФИО3 Брак расторгнут решением суда от 18.04.2017, фактически брачные отношения прекращены в январе 2017 года.
Кроме того, решением Ленинского районного суда г. Екатеринбурга по гражданскому делу № 2-192/2018 по иску ФИО3 к ФИО1 о признании сделок недействительными, о разделе общего имущества супругов, с должника в пользу ФИО3 взыскана денежная компенсация в размере 2 411 000 руб. за отчужденное должником в пользу третьих лиц совместно нажитого имущества (спорной квартиры и автомобиля).
Указанные обстоятельства послужили основанием для обращения ФИО3 с заявлением о признании ФИО1 несостоятельным (банкротом) и включении суммы денежной компенсации в реестр требований кредиторов должника, на основании которого определением суда от 28.08.2019 возбуждено настоящее дело о банкротстве.
В обоснование своего заявления финансовый управляющий указывает на то, что договор купли-продажи заключен с целью вывода ликвидного актива должника в ущерб интересам его кредиторов, основанием для признания сделки указывает, что со стороны должника и приобретателя имущества имеется злоупотребление правом. Кроме того, ФИО1 продолжает проживать один в трехкомнатной квартире площадью 90, 8 кв. м, многократно превышающей социальные нормы жилья, а рыночная стоимость единственного жилья превышает сумму долга перед кредиторами, требование которых включены в реестр требований кредиторов, не исключается возможность включения в конкурсную массу единственного жилья и покупки должнику замещающего жилья.
Суд первой инстанции верно распределил бремя доказывания по настоящему обособленному спору, указав, что заявителю по оспариванию сделок должника - гражданина, которые были совершены до 01 октября 2015 года, необходимо доказать недобросовестные действия должника, который, реализуя свое право, причинял ущерб правам кредиторов. Поскольку спорный договор купли-продажи оспаривается в рамках дела о банкротстве, то при установлении того заключена ли сделка с намерением причинить вред другому лицу, как указано выше, следует установить имелись у сторон сделки намерения причинить вред имущественным правам кредиторов, то есть была ли сделка направлена на уменьшение конкурсной массы.
Между тем, как указывалось выше, оспариваемая сделка совершена ФИО1 в период рассмотрения мировым судом судебного участка № 8 в Ленинском районе г. Екатеринбурга заявления о расторжения брака с ФИО3
Таким образом, должник ФИО1, понимая, что в силу норм семейного права совместно нажитое имущество подлежит разделу, 21.02.2017, то есть сразу после фактического прекращения фактических брачных отношений, произвел безвозмездное отчуждение квартиры пользу свой матери - ФИО2 При этом должник продолжает проживать в спорной квартире.
Суд первой инстанции пришел к выводу о мнимости совершенной сделки исходя из обстоятельств, предшествовавших заключению договора, поведение сторон и установления действительной общей воли сторон с учетом цели договора.
Возражая против заявленных требований, должник ссылается на преюдициальное значение решения Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 11.05.2018 по делу №2-192/2018, которым с должника в пользу кредитора ФИО3 взыскана денежная компенсация в размере 2 411 000 руб. за отчужденное должником в пользу третьих лиц совместно нажитого имущества (спорной квартиры и автомобиля). Судом не было установлено правовых оснований для признания договора купли-продажи квартиры от 21.02.2017 мнимой сделкой.
Указанные доводы подлежат отклонению в силу следующего.
Институт преюдициальности вступивших в законную силу судебных актов подлежит применению с учетом принципа свободы оценки доказательств судом, что вытекает из конституционных принципов независимости и самостоятельности судебной власти. Если исследованные одним судом обстоятельства по делу привели его к выводу о наличии оплаты по договору, то те же сведения, рассматриваемые в рамках другого дела, вследствие качественного изменения самой совокупности доказательств, их относимости, допустимости, достоверности, достаточности и взаимной связи могут привести суд к иным выводам о наличии иных фактических обстоятельств, влияющих на внутреннее убеждение суда при их оценке и учитываемых при принятии судебного акта.
Указанная позиция согласуется с разъяснениями, изложенными в пункте 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», пункт 2 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 № 57 «О некоторых процессуальных вопросах практики рассмотрения дел, связанных с неисполнением либо ненадлежащим исполнением договорных обязательств».
Согласно правовой позиции приведенной в кассационном и надзорном определениях Верховного Суда Российской Федерации от 20 августа 2020 г. № 309-ЭС20-2354(1,2) и от 23 ноября 2020 г. № 344-ПЭК20 реальная конкуренция между судебными актами суда общей юрисдикции и арбитражного суда, при разных стандартах доказывания, в установлении фактических обстоятельств в деле о банкротстве, отсутствует.
При этом суд общей юрисдикции не устанавливал финансовую возможность и факт наличия денежных средств у ФИО2
Вышеуказанные обстоятельства были предметом исследования в настоящем обособленном споре в рамках дела о банкротстве должника в связи с возражениями, представленными ответчиком и должником.
Как установлено судом первой инстанции и подтверждено документально, должник на момент заключения оспариваемой сделки обладал сведениями о том, что у контрагента по сделке – ФИО2 (матери должника) нет и не будет имущества, достаточного для осуществления им встречного исполнения.
В подтверждение финансовой возможности ответчика для приобретения спорного имущества в материалы дела должником представлены договоры займа с ФИО6 и ФИО7 и расписок к ним.
Финансовым управляющим было заявлено ходатайство о фальсификации указанных доказательств.
Заявление принято судом к рассмотрению в порядке ст. 161 АПК РФ, текст заявления и приложенные документы приобщены к материалам дела. Ответчику предложено исключить оспариваемые документы из числа доказательств.
Ответчик на предложение суда исключить спорные доказательства заявил ходатайство об исключении договоров займа с ФИО6 и ФИО7 и расписок к ним, из числа доказательств.
С учетом исключения из числа доказательств по делу договоров займа с ФИО6 и ФИО7 и расписок к ним у суда первой инстанции отсутствовали основания для удовлетворения заявления о фальсификации доказательств.
Судом первой инстанции были проанализированы документы, представленные должником в подтверждение финансовой возможности ФИО2, а именно выписки по счетам, на основе чего сделан вывод о недоказанности финансовой возможности у покупателя исполнить принятые на себя денежные обязательства по уплате 4 500 000 руб. по договору от 21.02.2017.
Таким образом, в материалы дела не представлено доказательств передачи денежных средств за квартиру в размере 4 500 000 руб.
Кроме того, судом установлено, что квартира также не передавалась ответчику.
В данном случае установлено, что должник, как до совершения сделки, так и после ее совершения оставался проживать в спорной квартире.
Наличие воли хотя бы одной из сторон на достижение правового результата, соответствующего совершенной сделке, исключает возможность признания ее притворной. В рассматриваемом случае воля сторон была направлена на безвозмездное выбытие имущества из собственности должника и оформление права собственности на мать.
При этом, для квалификации сделки как совершенной со злоупотреблением правом должны быть представлены доказательства того, что совершая оспариваемую сделку, стороны или одна из них намеревались реализовать какой-либо противоправный интерес.
Вместе с тем, из материалов дела установлено, что должник и ответчик заключили оспариваемый договор без намерения создать правовые последствия.
Суд правильно указал, что должник, действуя разумно и добросовестно, с учетом расторжения брака с ФИО3, понимал возможность раздела имущества, нажитого в браке, в том числе квартиры, проданной по спорному договору, произвел отчуждение в пользу матери указанного недвижимого имущества, имеющего значительную стоимость, за счет которого могли быть удовлетворены денежные требования кредитора.
Иная цель отчуждения квартиры в 2017 году в пользу матери должником не доказана.
Использование формальных правовых механизмов для достижения результата, который сторонами сделки не предусмотрен, охватывается понятием злоупотребления правом, которое не может быть признано добросовестным поведением участников гражданского оборота и не подлежит судебной защите (статья 10 ГК РФ).
Установив порок воли сторон при совершении договора от 21.02.2017, а также то, что при заключении сделок у них было сознательное, целенаправленное и явное поведение на причинение вреда иным лицам, суд первой инстанции правомерно признал его недействительным по основаниям статей 10, 168, пункта 1 статьи 170, ГК РФ.
Ответчиком при рассмотрении настоящего обособленного спора заявлено о пропуске финансовым управляющим должника срока исковой давности для обращения с настоящим заявлением, указав, что сделка совершена 27.02.2017, то есть за пределами трехгодичного срока.
В силу ст. 195 ГК РФ судебная защита нарушенных гражданских прав гарантируется в пределах срока исковой давности.
Общий срок исковой давности устанавливается в три года (статья 196 Гражданского кодекса Российской Федерации).
В соответствии с п. 1 ст. 200 ГК РФ течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.
На основании п. 2 ст. 199 ГК РФ исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.
Согласно п. 1 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (п. 3 ст. 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.
Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 10 постановления Пленума ВАС РФ от 30.04.2009 №32 (ред. от 30.07.2013) «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)», исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (п. 1 ст. 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам. Исковая давность по такому требованию в силу п. 1 ст. 181 ГК РФ составляет три года и исчисляется со дня, когда оспаривающее сделку лицо узнало или должно было узнать о наличии обстоятельств, являющихся основанием для признания сделки недействительной, но не ранее введения в отношении должника первой процедуры банкротства.
Арбитражным судом принято во внимание, что процедура реструктуризации долгов в отношении должника введена 28.11.2019, процедура реализации имущества должника – 23.06.2020, требования заявлены 05.07.2021, т.е. в пределах установленного законом о банкротстве срока давности, исчисляемого с даты признания должника банкротом.
При этом, выводы суда первой инстанции в указанной части не обжалуются.
Признав сделку недействительной, суд первой инстанции верно применил последствия ее недействительности по п.2 ст.167 ГК РФ, п.1 ст.61.6 Закона о банкротстве, обязав ответчика вернуть спорное имущество должнику.
Доводов, опровергающих установленные по делу обстоятельства, которые бы могли повлиять на принятое решение, в апелляционной жалобе не приведено.
Довод о возможном двойном удовлетворении требований супруги должника, поскольку ей присуждена денежная компенсация, подлежат отклонению в виду того, что компенсация не была выплачена должником с момента ее присуждения до настоящего времени.
Нарушений норм материального и процессуального права, которые в соответствии со статьей 270 АПК РФ являются основаниями к отмене или изменению судебных актов, судом апелляционной инстанции не установлено.
С учетом изложенного определение суда первой инстанции является законным и обоснованным. В удовлетворении жалобы надлежит отказать.
При подаче апелляционной жалобы на определение арбитражного суда подлежит уплате государственная пошлина в порядке и размере, определенном подп. 12 п. 1 ст. 333.21 Налогового кодекса Российской Федерации.
В соответствии со ст. 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации госпошлина по апелляционной жалобе относится на заявителя, поскольку в удовлетворении жалобы отказано.
Руководствуясь статьями 104, 110, 258, 268, 269, 270,271, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Семнадцатый арбитражный апелляционный суд
ПОСТАНОВИЛ:
определение Арбитражного суда Свердловской области от 24 ноября 2021 года по делу № А60-33374/2019 оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.
Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Уральского округа в срок, не превышающий месяца со дня его принятия, через Арбитражный суд Свердловской области.
Председательствующий
М.А. Чухманцев
Судьи
Т.С. Герасименко
О.Н. Чепурченко
