ОДИННАДЦАТЫЙ АРБИТРАЖНЫЙ АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ СУД
443070, г.Самара, ул.Аэродромная, 11А, тел.273-36-45, e-mail: info@11aas.arbitr.ru, www.11aas.arbitr.ru
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
арбитражного суда апелляционной инстанции
22 ноября 2021 года
гор. Самара
Дело № А49-8923/2019
Резолютивная часть постановления оглашена 15 ноября 2021 года
В полном объеме постановление изготовлено 22 ноября 2021 года
Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд в составе председательствующего судьи Николаевой С.Ю., судей Драгоценновой И.С., Лихоманенко О.А., при ведении протокола секретарем судебного заседания Блиновой А.В.,
рассмотрев в открытом судебном заседании 15 ноября 2021 года в зале № 3 апелляционную жалобу ФИО1, ФИО2 на решение Арбитражного суда Пензенской области от 11.08.2021, принятое по делу № А49-8923/2019 (судья Карпова Е.А.),
по иску ФИО3, гор. Пенза
к 1. ФИО4, гор. Сердобск
2. ФИО2, гор. Москва
3. ФИО1, гор. Москва
третьи лица:
- Общество с ограниченной ответственностью «Вторма+» (ОГРН<***>, ИНН <***>), гор. Сердобск
- ФИО5, гор. Пенза
- ФИО6, гор. Пенза
о передаче части доли в уставном капитале общества,
при участии в судебном заседании:
от истца – ФИО7, представитель (доверенность от 04.09.2019);
от ответчиков:
от ФИО2 – ФИО8, представитель (доверенность от 24.07.2020);
от ФИО1 - ФИО8, представитель (доверенность от 24.07.2020);
от ФИО4 – не явились, извещены надлежащим образом;
от третьих лиц – не явились, извещены надлежащим образом.
Установил:
Истец - ФИО3, являющийся участником ООО «Вторма+», обратился в Арбитражный суд Пензенской области с исковым заявлением к ответчикам - ФИО4, ФИО2, ФИО1 о передаче Обществу с ограниченной ответственности "Вторма+" доли в размере 26 % уставного капитала ООО "Вторма+" номинальной стоимостью 3 640 руб. от ФИО2 и доли в размере 25 % уставного капитала ООО "Вторма+" номинальной стоимостью 3 500 руб. от ФИО1
Исковые требования мотивированы нарушением ответчиками установленных уставом ООО «Вторма+» положений об отчуждении третьим лицам части доли в уставном капитале общества иным, отличным от продажи способом, в данном случае заключением договоров дарения.
В обоснование заявленных требований истец сослался на п. 10, п. 18 статьи 21 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью».
Решением Арбитражного суда Пензенской области от 13.05.2020 исковые требования ФИО3 удовлетворены в полном объеме: передана Обществу с ограниченной ответственностью «Вторма+» доля в уставном капитале данного общества в размере 26 % уставного капитала общества номинальной стоимостью 3 640 руб., отчужденная ФИО4 в пользу ФИО2; передана Обществу с ограниченной ответственностью «Вторма+» доля в уставном капитале данного общества в размере 25 % уставного капитала общества номинальной стоимостью 3 500 руб., отчужденная ФИО4 в пользу ФИО1; судебные расходы отнесены на ответчиков и взысканы с них в пользу истца.
Постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.09.2020 решение оставлено без изменения, а апелляционные жалобы ответчиков – без удовлетворения.
Постановлением Арбитражного Поволжского округа от 23.12.2020 решение Арбитражного суда Пензенской области от 13.05.2020 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.09.2020 отменены. Дело направлено на новое рассмотрение в Арбитражный суд Пензенской области.
Отменяя судебные акты, суд кассационной инстанции указал, что судами не дана оценка подлинному экземпляру протокола собрания Общества № 27 от 08.10.2018, содержащего решение об одобрении дарения ФИО4 части своей доли в уставном капитале Общества ФИО2 и ФИО1, и представленного ФИО1 в судебном заседании 19.02.2020 после проведения по делу судебной экспертизы.
В постановлении от 23.12.2020 также указано, что при новом рассмотрении суду необходимо дать надлежащую правовую оценку представленному ФИО1 подлинному экземпляру протокола собрания Общества № 27 от 18.10.2018, по результатам чего установить правомерность предъявления ФИО3 исковых требований и вынести по делу соответствующий нормам права и материалам дела судебный акт.
В соответствии с п. 2.1. ст. 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации указания арбитражного суда кассационной инстанции, в том числе на толкование закона, изложенные в его постановлении об отмене решения, судебного приказа, постановления арбитражных судов первой и апелляционной инстанций, обязательны для арбитражного суда, вновь рассматривающего данное дело.
Определением Арбитражного суда Пензенской области суда от 15.01.2021 исковое заявление принято к производству суда.
Истцом подано заявление о фальсификации протокола собрания ООО «Вторма+» № 27 от 08.10.2018, который был представлен представителем ФИО1 ФИО8 в судебном заседании 19.02.2019.
В предварительном судебном заседании 17.03.2021 истцом заявлено о назначении судебной почерковедческой экспертизы на предмет определения принадлежности ФИО3 подписи, учиненной от его имени в протокола № 27 от 08.10.2018, представленном ФИО1
Определением Арбитражного суда Пензенской области от 05.04.2021 назначена судебная почерковедческая экспертиза для проверки заявления истца о фальсификации протокола собрания участников ООО «Вторма+» № 27 от 08.10.2018, представленного ФИО1 Производство экспертизы поручено экспертам Федерального бюджетного учреждения Пензенская лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации ФИО9 либо ФИО10 по выбору руководителя экспертного учреждения.
23.04.2021 от ФБУ Пензенская ЛСЭ Минюста России поступило заключение эксперта ФИО10 № 843/3-3 от 23.04.2021, согласно выводам которого подпись от имени ФИО3, расположенная в протоколе № 27 от 08.10.2018 в строке «Участники ООО «Вторма+» выполнена не самим ФИО3, а другим лицом с подражанием его подлинной подписи.
Представитель третьего лица ООО «Вторма+» просил приобщить к материалам дела третий оригинал протокола собрания ООО «Вторма+» № 27 от 08.10.2018.
На вопрос суда первой инстанции о причинах невозможности представления данного документа при первоначальном рассмотрении дела, а также в ходе повторного рассмотрения дела (проведено 4 судебных заседания в период с 10.02.2021), до назначения судебной экспертизы представитель ООО «Вторма+» таких причин не назвал, как и не пояснил конкретных обстоятельств, которые можно было бы считать уважительными, неисполнения обязанности представлять доказательства на стадии предварительной подготовки дела с учетом осведомленности о рассмотрении судом вопроса о назначении судебной экспертизы.
В заседании суда 28.06.2021 с учетом приобщения к материалам дела третьего оригинала протокола № 27 от 08.10.2018 истцом вновь заявлено о назначении по делу судебной почерковедческой экспертизы экземпляра протокола, представленного Обществом, с указанием на то, что данный протокол им не подписывался, вследствие чего подпись на протоколе от его имени выполнена иным лицом.
Определением суда от 28.06.2021 назначена судебная почерковедческая экспертиза по вопросу установления принадлежности ФИО3 подписи, содержащейся в протоколе собрания участников ООО «Вторма+» № 27 от 08.10.2018, представленного ООО «Вторма+».
Производство экспертизы поручено экспертам Федерального бюджетного учреждения Пензенская лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации ФИО9 либо ФИО10 по выбору руководителя экспертного учреждения.
При этом в ходе судебного заседания 28.06.2021 представитель Общества поддержал новые доводы со ссылкой на новое доказательство, указав на пропуск истцом срока исковой давности, в том числе, по причине подписания им заявления директора Общества ФИО5 о предоставлении отпуска от 08.04.2019.
На вопрос суда первой инстанции о причинах невозможности представления данного документа при первоначальном рассмотрении дела, а также в ходе повторного рассмотрения дела (проведено 5 судебных заседания в период с 10.02.2021), в том числе в установленный судом срок – до 24.06.2021, представитель ООО «Вторма+» таких причин не назвал, как и не пояснил конкретных обстоятельств, которые можно было бы считать уважительными, неисполнения обязанности представлять доказательства на стадии предварительной подготовки дела.
Представитель Общества пояснил, что данный документ был найден в результате инвентаризации кадровой документации, которая проводилась в Обществе в связи с сокращением сотрудников после лишения его статуса регионального оператора с ноября 2020 года. Однако доказательств, подтверждающих действительность названных обстоятельств, суду не представлено, как и не подтверждена связь между заявлением ФИО5, умершего в январе 2020 года, и сокращением других сотрудников с ноября 2020 года.
Как указал представитель, данное заявление, помимо истца подписали иные участники Общества, в т.ч. ФИО2 и ФИО1, в связи с чем истец с 08.04.2019 знал о новых участниках Общества, что свидетельствует о пропуске срока исковой давности с учетом подачи иска 30.07.2019.
При этом представителем ответчиков представлен акт экспертного исследования АНО «НИЛСЭ» от 23.06.2021 № 114/1.1, согласно выводам которого записи «Согласовано», «И. Ляшок» и подпись от имени ФИО3, содержащиеся в заявлении ФИО5 от 08.04.2019, выполнены самим ФИО3
Представитель истца принадлежность ФИО3 подписи в заявлении ФИО5 от 08.04.2019 не оспаривал, однако указал, что ФИО3 поставил свою подпись в заявлении в день проведения собрания участников Общества 06.05.2019. В момент проставления подписи заявление ФИО5 не содержало записей, сделанных от имени ФИО1 и ФИО2, что подтверждается фотоснимком данного заявления.
26.07.2021 от ФБУ Пензенская ЛСЭ Минюста России поступило заключение эксперта ФИО9 № 1710/3-3 от 26.07.2021, согласно выводам которого подпись от имени ФИО3, расположенная в протоколе № 27 от 08.10.2018 в строке «Участники ООО «Вторма+» выполнена не самим ФИО3, а другим лицом с подражанием его подлинной подписи.
Решением Арбитражного суда Пензенской области от 11.08.2021 суд исковое заявление ФИО3 удовлетворил, судебные расходы отнес на ответчиков. Передал Обществу с ограниченной ответственностью «Вторма+» долю в уставном капитале данного общества в размере 26 % уставного капитала общества номинальной стоимостью 3 640 руб., отчужденную ФИО4 в пользу ФИО2. Передал Обществу с ограниченной ответственностью «Вторма+» долю в уставном капитале данного общества в размере 25 % уставного капитала общества номинальной стоимостью 3 500 руб., отчужденную ФИО4 в пользу ФИО1. Взыскал с ФИО4 в пользу ФИО3 судебные расходы в сумме 15 466 руб. 67 коп. Взыскал с ФИО2 в пользу ФИО3 судебные расходы в сумме 15 466 руб. 67 коп. Взыскал с ФИО1 в пользу ФИО3 судебные расходы в сумме 15 466 руб. 67 коп.
Заявители - ФИО1 и ФИО2, не согласившись с решением суда первой инстанции, подали в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд апелляционную жалобу, в которой просят отменить решение суда и принять по делу новый судебный акт, отказав в удовлетворении заявленных требований.
В обоснование апелляционной жалобы заявители ссылаются на то, что передавая части доли ответчикам, ФИО4 ввела их в заблуждение, предоставив им в момент нотариального удостоверения договоров дарения протокол общего собрания от 08.10.2018 № 27 содержащий ее подпись, при этом поддельную подпись Л.И.СБ., о чем ответчикам стало известно только в ходе настоящего судебного разбирательства. ФИО3 было известно о состоявшейся передаче долей с момента ее передачи. Подав иск о передаче частей доли Обществу, переданных ФИО4 ответчикам с нарушением порядка, а последняя признавая его, ФИО3 и ФИО4 действуют в едином интересе, цель - исключение ответчиков из состава участников общества.
Также заявители указывают, что в ходе судебного разбирательства ответчики просили суд применить срок исковой давности, указывая на то, что ФИО3 знал об измененном составе участников как минимум с 08.04.2019, т.е. за пределами срока, предусмотренного п. 18 статьи 21 Закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», в обоснование своего довода представлено доказательство - подписанное ФИО3 наряду с другими участниками общества заявление директора ФИО5 о предоставлении ему внеочередного отпуска, датированное 08.04.2019. Из содержания заявления следует, что ФИО3 было известно по состоянию на 08.04.2019 о том, что в обществе имеются участники ФИО1 и ФИО2
Заявители считают, что суд, в нарушение принципа состязательности процесса и равноправия сторон по делу, необоснованно и при отсутствии каких-либо относимых и допустимых тому доказательств отдал предпочтение в пользу истца, приняв во внимание ничем не подтвержденные его пояснения о проставлении им отметки на заявлении ФИО5 в день проведения собрания участников Общества - 06.05.2019. Вопрос об определении экспертным путем давности подписи ФИО3 в оригинале заявления последним в ходе судебного разбирательства поставлен не был, таким образом достоверность представленного третьим лицом доказательства не опровергнута, заявление о его фальсификации какой-либо из сторон процесса не заявлено.
Кроме того, заявители не согласны с выводом суда в части того, что ФИО3 подписал заявление ФИО5 06.05.2019. Представленный истцом фотоснимок не является вторым экземпляром оригинала заявления иного содержания, а материалы дела не содержат доказательств того, что фотоснимок заявления является идентичным представленному третьим лицом в материалы дела оригиналу заявления, ходатайство о проведении судебно-технической экспертизы документа с целью определения идентичности фотоснимка представленному в дело оригиналу заявления стороной истца в ходе рассмотрения дела не заявлено. Также суд, давая оценку доказательству, представленному истцом (фотоснимок заявления) не дал надлежащей оценки выводам эксперта ФИО11 о том, что представленный истцом фотоснимок имеет признаки корректировки метаданных, что так же в совокупности с отсутствием заявления истца о проведении по делу указанной выше судебно-технической экспертизы фотоснимка заявления опровергает относимость и достоверность представленного им доказательства и его доводы о времени и порядке подписания представленного третьим лицом оригинала заявления.
Также выводы суда об отсутствии в Уставе общества, внутренних его документах, порядка предоставления отпуска директору применительно к пропуску сроку исковой давности никакого юридического значения не имеет, так как имеет значение момент, с которого ФИО3 узнал о нарушении его корпоративного права.
В связи с чем, заявители считают, что судом неправильно применены нормы права, регулирующие срок исковой давности, применяемый к возникшим между сторонами отношениям.
Определениями Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.10.2021 рассмотрение апелляционной жалобы назначено на 15.11.2021 на 09 час. 10 мин.
Информация о принятии апелляционной жалобы к производству, движении дела, о времени и месте судебного заседания размещена арбитражным судом на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в сети Интернет по адресу: www.11aas.arbitr.ru в соответствии со ст. 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.
Представитель ответчиков ФИО2 и ФИО1 в судебном заседании поддержал доводы апелляционной жалобы.
Представитель истца возражал против удовлетворения апелляционной жалобы по основаниям, изложенным в отзыве.
Представители ответчика ФИО4 и третьих лиц в судебное заседание не явились, о времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом в соответствии с частью 6 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.
В соответствии со статьями 123 и 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, апелляционный суд считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц, извещенных о месте и времени судебного разбирательства.
Законность и обоснованность обжалуемого судебного акта проверяется в соответствии со статьями 266 - 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.
Изучив материалы дела и доводы апелляционной жалобы, мотивированного отзыва, выслушав представителей сторон, проверив в соответствии со статьями 258, 266, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правомерность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, соответствие выводов, содержащихся в судебном акте, установленным по делу обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд не находит оснований для отмены (изменения) решения суда первой инстанции.
Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, Общество с ограниченной ответственностью «Вторма+» зарегистрировано в качестве юридического лица 09.02.2012 с присвоением ИНН <***> и ОГРН <***>, о чем ИФНС России по Ленинскому району гор. Пензы в ЕГРЮЛ внесена соответствующая запись.
Уставный капитал общества составил 14 000 руб.
Участниками общества являлись ФИО4 (доля в размере 78,58 %), ФИО5 (7,14 %) ФИО3 (7,14 %), ФИО6 (7,14 %).
11.10.2018 между ФИО4 (даритель) и ФИО2 (одаряемый) заключен договор дарения, по условиям которого даритель подарил одаряемому долю в размере 26 % в уставном капитале ООО «Вторма+» номинальной стоимостью 3 640 руб. (т. 1 л.д. 132 - 133).
Указанный договор удостоверен 11.10.2018 нотариусом города Москвы ФИО12 и зарегистрирован в реестре за № 31/1-н/77-2018-8-28.
Также, 11.10.2018 между ФИО4 (даритель) и ФИО1 (одаряемый) заключен договор дарения, по условиям которого даритель подарил одаряемому долю в размере 25 % в уставном капитале ООО «Вторма+» номинальной стоимостью 3 500 руб. (т. 1 л.д. 130 - 131).
Указанный договор удостоверен 11.10.2018 нотариусом города Москвы ФИО12 и зарегистрирован в реестре за № 31/1-н/77-2018-8-27.
Согласно выписке из ЕГРЮЛ в отношении ООО «Вторма+» 29.10.2018 внесены изменения в сведения об учредителях (участниках) юридического лица, в соответствии с которыми участниками общества являются: ФИО4 (доля в размере 27,58 %, номинальная стоимость 3 860 руб.), ФИО5 (7,14 %, номинальная стоимость 1 000 руб.) ФИО3 (7,14 %, номинальная стоимость 1 000 руб.), ФИО6 (7,14 %, номинальная стоимость 1 000 руб.), ФИО1 (25 %, номинальная стоимость 3 500 руб.), ФИО2 (26 %, номинальная стоимость 3 640 руб.) (т. 1 л.д. 21 - 27).
Ссылаясь на то, что отчуждение части доли произведено с нарушениями положений устава ООО «Вторма+» (ст. 15) и Закона об ООО (ст. 21) в отсутствие согласия всех участников общества, ФИО3 обратился в арбитражный суд с настоящим иском.
Исследовав и оценив материалы дела в совокупности по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и непосредственном исследовании всех представленных в дело доказательств по правилам статей 71, 162 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу об удовлетворении исковых требований, исходя из следующего.
В соответствии с пунктом 1 статьи 8 Закона об ООО участники общества вправе продать или осуществить отчуждение иным образом своей доли или части доли в уставном капитале общества одному или нескольким участникам данного общества либо другому лицу в порядке, предусмотренном настоящим Федеральным законом и уставом общества.
Согласно пункту 1 статьи 93 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункту 1 статьи 21 Закона об ООО переход доли (части доли) участника общества в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью к другому лицу допускается на основании сделки или в порядке правопреемства либо на ином законном основании с учетом особенностей, предусмотренных данным Кодексом и Законом об ООО.
Пунктом 2 статьи 21 Закона об ООО определено, что, если отчуждение доли общества третьим лицам не запрещено уставом общества, оно возможно лишь при соблюдении требований, установленных Законом об ООО и уставом общества, в том числе требования о получении согласия участников общества и самого общества на переход доли общества к третьему лицу (пункт 10 статьи 21 Закона № 14-ФЗ).
В Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 03.07.2014 № 1564-О указано на то, что положение пункта 2 статьи 21 Закона об ООО по своему характеру является диспозитивным, предоставляя возможность предусмотреть в уставе общества запрет на такое отчуждение с целью согласования воли его участников, обеспечения баланса их интересов и интересов общества в целом (Определение Конституционного суда Российской Федерации от 21.12.2006 № 550-О).
Действующее правовое регулирование перехода доли (части доли) участника общества в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью к другому лицу учитывает природу хозяйственных обществ как организаций, основанных на экономическом самоопределении граждан и саморегулировании. В связи с этим Закон об ООО позволяет участникам обществ с ограниченной ответственностью предусмотреть в уставе дополнительные гарантии своих имущественных прав, в частности, в виде запрета на отчуждение доли или ее части в пользу лиц, не являющихся участниками общества, либо указать на необходимость получения согласия на подобное отчуждение.
В соответствии с пунктом 10 статьи 21 Закона об ООО, в случае, если настоящим Законом и (или) уставом общества предусмотрена необходимость получить согласие участников общества на переход доли или части доли в уставном капитале общества к третьему лицу, такое согласие считается полученным при условии, что всеми участниками общества в течение тридцати дней или иного определенного уставом срока со дня получения соответствующего обращения или оферты обществом в общество представлены составленные в письменной форме заявления о согласии на отчуждение доли или части доли на основании сделки или на переход доли или части доли к третьему лицу по иному основанию либо в течение указанного срока не представлены составленные в письменной форме заявления об отказе от дачи согласия на отчуждение или переход доли или части доли.
В случае, если уставом общества предусмотрена необходимость получить согласие общества на отчуждение доли или части доли в уставном капитале общества участникам общества или третьим лицам, такое согласие считается полученным участником общества, отчуждающим долю или часть доли, при условии, что в течение тридцати дней со дня обращения к обществу или в течение иного определённого уставом общества срока им получено согласие общества, выраженное в письменной форме, либо от общества не получен отказ в даче согласия на отчуждение доли или части доли, выраженный в письменной форме.
Пунктом 18 статьи 21 Закона об ООО предусмотрено специальное правовое последствие нарушения установленного порядка получения согласия участников общества на совершение сделки по отчуждению либо переходу доли или части доли в уставном капитале общества.
В соответствии с абз. 3 п. 18 ст. 21 Закона об ООО в случае отчуждения либо перехода доли или части доли в уставном капитале общества по иным основаниям к третьим лицам с нарушением порядка получения согласия участников общества или общества, предусмотренного настоящей статьей, а также в случае нарушения запрета на продажу или отчуждение иным образом доли или части доли участник или участники общества либо общество вправе потребовать в судебном порядке передачи доли или части доли обществу в течение трех месяцев со дня, когда они узнали или должны были узнать о таком нарушении. При этом в случае передачи доли или части доли обществу расходы, понесенные приобретателем доли или части доли в связи с ее приобретением, возмещаются лицом, которое произвело отчуждение доли или части доли с нарушением указанного порядка.
Статьей 15 устава общества (т. 1 л.д. 28 - 38) регламентирован порядок перехода доли участника третьему лицу.
Согласно п. 15.2 устава общества участник общества вправе продать или осуществить отчуждение иным образом своей доли или части доли в уставном капитале общества третьему лицу. Для проведения подобной сделки требуется письменное согласие других участников общества. При продаже или отчуждении иным образом доли или части доли в уставном капитале общества третьему лицу, участники общества пользуются преимущественным правом покупки доли или части доли по цене предложения третьему лицу.
Из материалов дела следует, что одаряемые ФИО2 и ФИО1 участниками ООО «Вторма+» не являлись.
Оценивая положения устава ООО «Вторма+» в соответствии со статьей 431 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции пришел к правомерному выводу о необходимости получения согласия участников общества на совершение сделки по дарению доли в уставном капитале общества, в связи с чем суд обоснованно отклонил возражения ответчиков ФИО2 и ФИО1 о том, что в уставе не содержится запрета на дарение доли или части доли в уставном капитале третьему лицу при отсутствии согласия участников общества.
Дарение как безвозмездное распоряжение объектом права (в рассматриваемом случае – доля в уставном капитале общества) с точки зрения своей правовой природы выступает одним из видов отчуждения.
На основании изложенного, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что отсутствие в уставе общества прямого указания о необходимости согласия участников общества или общества на совершение такой сделки, само по себе не означает непосредственного закрепления отсутствия необходимости такого согласия.
Порядок получения согласия участников общества на переход доли к третьему лицу установлен и в пункте 10 статьи 21 Закона об ООО.
Однако надлежащих доказательств наличия согласия участника ООО «Вторма+» ФИО3 на совершение участником ФИО4 сделок дарения, а также соблюдение последней процедуры получения такого согласия материалы дела не содержат.
Согласно выводам заключения эксперта ФБУ Пензенская ЛСЭ Минюста России ФИО10 № 3599/3-3 от 23.01.2020 (т. 3 л.д. 138 - 142) подпись от имени ФИО3, расположенная в протоколе № 27 собрания участников Общества с ограниченной ответственностью «Вторма+» от 08.10.2018 в строке «Участники ООО «Вторма+», выполнена не самим ФИО3, а другим лицом с подражанием его подписи.
Согласно выводам заключения эксперта ФБУ Пензенская ЛСЭ Минюста России ФИО10 № 843/3-3 от 23.04.2021 (т. 7 л.д. 99 - 103) подпись от имени ФИО3, расположенная в протоколе № 27 собрания участников общества с ограниченной ответственностью «Вторма+» от 08.10.2018 в строке «Участники ООО «Вторма+», выполнена не самим ФИО3, а другим лицом с подражанием его подписи.
Согласно выводам заключения эксперта ФБУ Пензенская ЛСЭ Минюста России ФИО9 № 1710/3-3 от 26.07.2021 подпись от имени ФИО3, расположенная в протоколе № 27 от 08.10.2018 в строке «Участники ООО «Вторма+» выполнена не самим ФИО3, а другим лицом с подражанием его подлинной подписи.
Таким образом, как установлено тремя экспертными заключениями, протокол собрания участников общества от 08.10.2018 № 27 о даче ФИО4 согласия на отчуждение части доли в уставном капитале ООО «Вторма+» истцом не подписывался (ни один из трех представленных в материалы дела оригиналов протокола).
Экспертные заключения соответствуют требованиям статей 82, 83 и 86 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. В них отражены все предусмотренные частью 2 статьи 86 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации сведения.
Эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. При проведении экспертиз по настоящему делу эксперты руководствовались соответствующими нормативными документами, справочной и методической литературой. Их профессиональная подготовка и квалификация не может вызывать сомнений, поскольку подтверждается представленными суду документами об образовании и квалификации. Ответы экспертов на поставленные судом первой инстанции вопросы понятны, непротиворечивы, следуют из проведенного исследования материалов настоящего дела, подтверждены фактическими данными.
Заключения экспертиз не опровергаются доказательством, представленным ответчиками, а именно актом экспертного исследования от 17.02.2019 № 172р, выполненным АНО «Столичная лаборатория исследования документов» на предмет определения соответствия заключения ФБУ ПЛСЭ Минюста РФ № 3599/3-3 от 23.01.2020. Содержание рецензии - это субъективное мнение ее автора. Рецензия представляет иной письменный документ, допускаемый в качестве доказательств в соответствии со статьей 89 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (разъяснения в пункте 13 постановления Пленума Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 04.04.2014 № 23 "О некоторых вопросах практики применения арбитражными судами законодательства об экспертизе").
Само по себе несогласие ответчиков с изложенным в экспертных заключениях исследованием и содержащимися в них выводами при отсутствии доказательств их недостоверности не исключает возможность исследования заключения эксперта в качестве доказательства по делу.
Поскольку само по себе несогласие с экспертными заключениями не свидетельствует о неправомерности и необоснованности сделанных экспертами выводов и не является основанием для непринятия экспертных заключений в качестве надлежащего доказательства по делу.
Выводы заключений не оспорены, о вызове экспертов и о назначении повторной экспертизы не заявлено.
Доказательств того, что ФИО3 иным образом был осведомлен о совершенных сделках, ответчиками в материалы дела не представлено.
Из пояснений истца следует, что о появлении новых участников общества ему стало известно в ходе собрания участников общества, проводившегося 06.05.019; согласия на сделки дарения не давал ни в устной, ни в письменной форме, ФИО4 и ООО «Вторма+» за получением такого согласия к нему не обращались.
Суд первой инстанции обоснованно отклонил доводы ФИО1 и ФИО2 о том, что сложившаяся в обществе практика по оповещению об общих собраниях участников (по телефону, в устной форме), их проведению, составлению и подписанию протоколов собраний, свидетельствует о действиях другого лица, подписывавшего иные протоколы собраний участников от имени ФИО3, с одобрения последнего, и в связи с этим о его осведомленности о совершении сделок дарения.
Доказательств одобрения ФИО3 указанных действий не представлено, напротив, истец в судебном заседании отрицал наделение кого-либо полномочиями по подписанию от его имени протоколов, в т.ч. протокола от 08.10.2018 № 27.
Кроме того, суд первой инстанции правомерно указал, что иные протоколы собраний участников общества 2015, 2016, 2017 и 2019 годов не являются относимыми и допустимыми доказательствами, а установление фактов их подписания самим ФИО3 или другими лицами от имени ФИО3, не входит в круг обстоятельств, подлежащих исследованию и оценке в рамках рассматриваемого иска.
В рамках рассмотрения данного спора подлежит установлению факт дачи ФИО3 согласия на совершение ФИО4 сделок дарения, в том числе в виде подписания им протокола собрания участников общества, на котором и рассматривался данный вопрос (08.10.2018).
В соответствии с п. 19.4, п. 19.5 устава общества внеочередное общее собрание участников общества созывается директором общества по его инициативе, по требованию аудитора, а также участников общества, обладающих в совокупности не менее чем одной десятой от общего числа голосов участников общества. В случае принятия решения о проведении внеочередного общего собрания участников общества указанное общее собрание должно быть проведено не позднее 45 дней со дня получения требования о его проведении. Директор общества обязан не позднее, чем за 30 дней до проведения общего собрания участников уведомить об этом каждого участника общества заказным письмом. В уведомлении должны быть указаны время и место проведения общего собрания участников общества, а также предлагаемая повестка дня.
Однако, в материалы дела не представлено доказательств извещения ФИО3 о проведении собрания участников общества 08.10.2018.
В соответствии с пояснениями ООО «Вторма+» от 12.05.2020 № 312 в обществе сложилась практика осуществлять уведомление о проводимых собраниях через систему мобильной связи передачи уведомления о собрании нарочно. Собрание участников общества 08.10.2018 проводилось по инициативе ФИО4 по месту нахождения общества в тот период времени: <...>. Уведомление участников организовано указанным учредителем. В архиве общества информации об уведомлении участников о собрании не сохранилось. Оповещение участников осуществлялось путем обзвона ФИО4 других участников.
Вместе с тем, сложившийся в обществе порядок созыва собраний участников и их извещения посредством мобильной связи может являться лишь дополнительным средством извещения и не освобождает общество и контролирующих его лиц от соблюдения закрепленных в уставе общества и Законе об ООО требований по надлежащему уведомлению участников общества о созыве собраний (не может подменять их).
С учетом установленных обстоятельств суд пришел к обоснованному выводу о том, что порядок, предусмотренный п. 15.2 устава общества и Законом об ООО о получении согласия участников общества на отчуждение части доли ФИО4, не соблюден.
Исследовав представленные в материалы дела доказательства в порядке ст. 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, учитывая указания Арбитражного суда Поволжского округа в постановлении от 23.12.2020, суд первой инстанции законно и обоснованно удовлетворил заявленные требования ФИО3
Ответчиками ФИО2 и ФИО1 как в суде первой инстанции, так и в апелляционной жалобе, заявлено о пропуске истцом трехмесячного срока исковой давности, предусмотренного абзацем 3 пункта 18 статьи 21 Закона об ООО.
В обоснование своей позиции ответчики сослались на то, что ФИО3 узнал о передаче части доли ФИО2 и ФИО1 с момента принятия решения на собрании 08.10.2018, поскольку с его одобрения и согласия подписан протокол собрания участников общества от 08.10.2018 №27.
Кроме того, ФИО3, исходя из принципов добросовестного поведения и участия в управлении обществом, должен был узнать о факте отчуждения долей с момента внесения в ЕГРЮЛ соответствующих записей о новых участниках общества – 30.10.2018.
Истец, в свою очередь, ссылается на получение информации в ходе проведения 06.05.2019 собрания участников общества совместно с представителями организаций-перевозчиков, работающих с ООО «Вторма+» по договорам (т. 1 л.д. 41), о котором он был извещен по телефону. По мнению истца, срок исковой давности начал течь с 01.05.2019, т.е. с момента истечения четырехмесячного срока, установленного для проведения очередного общего собрания участников общества.
Оценив мнения сторон, руководствуясь пунктом 9 статьи 5 Федерального закона от 30.12.2008 № 312-ФЗ "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации", статьями 195, 197, 199, 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции правомерно пришел к выводу о том, что трехмесячный срок не пропущен, а изложенная им позиция соответствует имеющимся в деле доказательствам.
Довод ответчиков о начале течения срока после проведения собрания 08.10.2018 обоснованно отклонен судом с учетом вышеустановленных обстоятельств и выводов суда об отсутствии доказательств извещения ФИО3 о созыве собрания 08.10.2018, участия истца на данном собрании и подписания протокола собрания от 08.10.2018 № 27 лично, а также отсутствия доказательств одобрения и согласия на подписание протокола от его имени другим лицом.
Действующее законодательство и устав общества не предусматривают обязанность участников общества осуществлять постоянный контроль за содержащимися в ЕГРЮЛ сведениями о составе участников общества.
Из материалов дела не следует, что в период с октября 2018 года по май 2019 года у участника ООО «Вторма+» ФИО3 имелась необходимость в получении из ЕГРЮЛ сведений о субъектном составе общества.
Ответчики не указали и судом не установлено причин, по которым истец был обязан систематически отслеживать изменения сведений об участниках общества, вносимых в ЕГРЮЛ.
Соответствующая правовая позиция отражена в пункте 57 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 10, Пленума ВАС РФ № 22 от 29.04.2010 (ред. от 23.06.2015) "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", согласно которой течение срока исковой давности по искам, направленным на оспаривание зарегистрированного права, начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о соответствующей записи в ЕГРП, при этом сама по себе запись в ЕГРП о праве или обременении недвижимого имущества не означает, что со дня ее внесения в ЕГРП лицо знало или должно было знать о нарушении права.
На основании изложенного суд правомерно отклонил довод ответчиков о начале исчисления срока исковой давности после внесения сведений о новых участниках общества в Единый государственный реестр юридических лиц (в силу публичности реестра должен был узнать о нарушении своего права с 30.10.2018).
Таким образом, поскольку о совершении сделок дарения части доли в уставном капитале общества истец должен был узнать не ранее 01.05.2019 (п. 19.3 устава, ст. 34 Закона об ООО), а обратился в суд с исковым заявлением 30.07.2019, то трехмесячный срок исковой давности им пропущен не был.
Доводы ответчиков о наличии у истца, как у добросовестного участника общества, возможности своевременно узнать о переходе части доли в уставном капитале от ФИО4 к ФИО2 и ФИО1, путем запроса у общества необходимой информации также подробно изучены судом первой инстанции и обоснованно отклонены, поскольку получение информации о деятельности общества также не является обязанностью участников общества.
Указанные выводы суда признаны верными судом кассационной инстанции.
При повторном рассмотрении спора в обоснование довода о пропуске истцом срока исковой давности ответчики ФИО2 и ФИО1, сослались на новое доказательство и указали, что о новых участниках Общества (ФИО2, ФИО1) истцу было известно 08.04.2019 в связи с подписанием всеми участниками ООО «Вторма+» заявления директора Общества ФИО5 от 08.04.2019 о предоставлении отпуска, в т.ч. ФИО3, ФИО1, ФИО2
В обоснование данного довода истец указал, что был ознакомлен с заявлением ФИО5 о предоставлении отпуска и поставил в нем свою подпись 06.05.2019, т.е. в день участия в вышеупомянутом собрании. В момент проставления ФИО3 своей подписи заявление ФИО5 не содержало записей, сделанных от имени ФИО1 и ФИО2 В подтверждение данного довода истец представил фотоснимок заявления, сделанный посредством телефона, а также акт экспертного исследования эксперта ФБУ Пензенская ЛСЭ Минюста России № 1706/4-6 от 09.07.2021 ФИО13, в соответствии с выводами которого цифровое изображение, содержащееся на представленном на оптическом диске в файле «FullSizeRender.jhg», согласно его метаданным было создано 06.05.2019 12:10:07.
В свою очередь ответчики ссылаются на представленную Обществом письменную консультацию ИП ФИО11 (Центр экспертизы смартфонов, компьютеров, оборудования) № 09/48 от 21.07.2021, согласно которой достоверно определить дату первоначальной съемки документа «Заявление» (и иные метаданные) по сведениям, содержащимся в файле фотоснимка, невозможно.
Оценив вышеизложенные позиции сторон и представленные доказательства в порядке ст. ст. 67, 68, 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд пришел к выводу о том, что представленное третьим лицом доказательство (заявление ФИО5) не свидетельствует о пропуске истцом срока исковой давности.
Из текста заявления ФИО5 можно установить только единственную дату – ту, которую поставил сам ФИО5 – 08.04.2019.
Относимых и допустимых доказательств того, что именно 08.04.2019 либо в иную дату поставили свои подписи участники ООО «Вторма+», в том числе ФИО3, ФИО2, ФИО1, в материалы дела не представлено.
Тот факт, что участниками Общества собственноручно не указана дата проставления подписей на заявлении, не может свидетельствовать о том, что данные подписи поставлены 08.04.2019.
В материалы дела сторонами не представлено внутреннего документа Общества, которым установлен порядок предоставления отпуска директору (единоличному исполнительному органу), в частности, необходимость составления директором такого заявления, возможность, в данном случае, ограничиться изданием соответствующего приказа об отпуске, определение лица, которое согласно внутренним документам уполномочено принимать решения о предоставлении руководителю отпуска, необходимость согласования директором своего отпуска со всеми участниками Общества.
Уставом ООО «Вторма+» такой порядок также не установлен.
Документов Общества, которые бы устанавливали невозможность ухода директора в отпуск в отсутствие согласия всех участников Общества, в материалах дела не имеется.
Кроме того, суд принял во внимание пояснения истца о проставлении им отметки на заявлении ФИО5 в день проведения собрания участников Общества – 06.05.2019. Данная позиция последовательна и не изменялась в ходе рассмотрения дела (первоначального и повторного), на данные обстоятельства истец указывал с момента предъявления иска.
Суд также правомерно принял во внимание обстоятельства предоставления Обществом доказательства (заявления ФИО5) в материалы дела – при повторном рассмотрении дела, после получения результатов двух судебных экспертиз, после неоднократного отложения судебного разбирательства и с нарушением срока, установленного определением суда от 16.06.2021.
Доводы ответчиков о том, что истцом не представлены доказательства оплаты своей доли в уставном капитале общества, в связи с чем он не обладает статусом участника общества и, как следствие, правом на оспаривание действий других участников ООО «Вторма+», судом первой инстанции правомерно не приняты, поскольку факт оплаты/неоплаты истцом своей доли в уставном капитале общества не является обстоятельством, подлежащим исследованию в ходе рассмотрения настоящего дела.
Исследовав и оценив в соответствии со ст. ст. 65, 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации представленные в материалы дела доказательства, установив, что ФИО4 с нарушением требований о необходимости получения согласия участников общества на отчуждение доли третьим лицам иным образом, чем продажа, произвела безвозмездное отчуждение части принадлежащей ей доли в уставном капитале общества ФИО2 и ФИО1, суд первой инстанции пришел к законному выводу о наличии оснований для применений последствий такого нарушения, установленных абзацем третьим пункта 18 статьи 21 Закона об ООО – передаче обществу отчужденных долей.
В соответствии с абз. 4 п. 18 ст.21 Закона об ООО решение суда о передаче доли или части доли обществу является основанием государственной регистрации соответствующего изменения. Такие доля или часть доли в уставном капитале общества должны быть реализованы обществом в порядке и в сроки, которые установлены статьей 24 настоящего Федерального закона.
Выводы суда первой инстанции соответствуют установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, оценка которым дана по правилам статей 64, 65, 67, 68, 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.
Оснований признать иное и переоценить данные выводы суда первой инстанции у суда апелляционной инстанции не имеется.
В постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 № 16549/12 сформулирована правовая позиция, согласно которой из принципа правовой определенности следует, что решение суда первой инстанции, основанное на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела, не может быть отменено исключительно по мотиву несогласия с оценкой указанных обстоятельств, данной судом первой инстанции.
Рассмотрев апелляционную жалобу в пределах, изложенных в ней доводов, арбитражный апелляционный суд полагает, что фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены судом первой инстанции на основании полного, всестороннего и объективного исследования имеющихся в деле доказательств с учетом всех доводов и возражений участвующих в деле лиц, выводы суда соответствуют фактическим обстоятельствам и представленным доказательствам, основаны на правильном применении норм материального и процессуального права.
Доводы, изложенные заявителями в апелляционной жалобе, повторяют доводы, изложенные ответчиками в отзывах на исковое заявление. Изучены судом первой инстанции и им дана надлежащая правовая оценка.
На основании изложенного арбитражный апелляционный суд считает, что обжалуемое решение принято судом первой инстанции обоснованно, в соответствии с требованиями норм материального и процессуального права, и основания для его отмены отсутствуют.
В соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации расходы по уплате государственной пошлины по апелляционной жалобе подлежат отнесению на заявителей жалобы.
Руководствуясь статьями 110, 268 - 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд
ПОСТАНОВИЛ:
Решение Арбитражного суда Пензенской области от 11.08.2021 по делу № А49-8923/2019, оставить без изменения, а апелляционную жалобу ФИО1, ФИО2 – без удовлетворения.
Постановление может быть обжаловано в срок, не превышающий двух месяцев со дня вступления в законную силу, в суд кассационной инстанции.
Председательствующий С.Ю. Николаева
Судьи И.С. Драгоценнова
О.А. Лихоманенко
